Плюс один

В пару к своим коротким джинсовым шортам Кимбра надела рубашку, в которой я в четверг ушёл с работы. Она выглядела чертовски мило, её восхитительные сиськи виднелись в расстёгнутом вырезе, а полы рубашки были завязаны в узел.

Блять!

Я больше никогда не посмотрю на эту рубашку как прежде.

Когда они вернулись, у всех были причёски и макияж. Длинные каштановые волосы Кимбры накрутили и приподняли, оставив свисать завитые локоны. Я попытался их потрогать, потому что они подчёркивали её чертовски сексуальную шею, но быстро получил по рукам.

Шагая за ней в нашу спальню, я понял, почему ей нужна была рубашка. Не было никакой опасности испортить причёску.

Теперь я не мог оторвать от неё взгляд. Она выглядела абсолютно ошеломительно в своём голубом платье и туфлях на высоких каблуках. Платье было роскошнее и женственнее, чем всё, что она носила на работе. С каждым новым открытием я чувствовал себя ребёнком на Пасху, обнаружившим ещё одно яйцо. В ней было столько граней, о существовании которых я никогда не догадывался.

Когда мы сели, наши ноги соприкоснулись, а воздух наполнила музыка.

— Это моя тётя Лаура, - прошептала она, когда Джимми провёл по проходу миловидную женщину.

— Она — сестра Джуди? — я понимал, что никогда не был хорош в хитросплетениях родственных связей.

— Нет, дядя Альберт — брат папы.

Мы шептались намного лучше, чем остальные члены её семьи, пока она указывала мне на различных людей. Одна за другой подружки невесты прошли по проходу. Последней шла Шайла. Я быстро глянул на Джимми, мне неожиданно стало любопытно, какое у него выражение лица. Моя грудная клетка расширилась, когда я увидел, что его взгляд направлен прямо на жену. Каким образом я вдруг оказался втянут в семейную драму Кимбры? Не уверен, но по каким-то причинам, которые не мог объяснить, я тоже о них беспокоился.

Внезапно музыка стихла и заиграл свадебный марш, и все собравшиеся поднялись.

Скарлетт прекрасно выглядела в белом. Вспомнив, как я хотел предложить им воспользоваться моим самолётом, я улыбнулся. Когда она приблизилась, происходящее передо мной отошло на второй план, и мне привиделась Кимбра, облачённая в свадебное платье. Картина застала меня врасплох, и я сморгнул, чтобы избавиться от неё.

По правде говоря, я не хотел, чтобы это — сделка или ухваченная возможность — заканчивалась в понедельник, но женитьбы в моих планах не было. У меня никогда и мысли такой больше не возникнет. Очевидно, что Скарлетт и Курт влюблены до беспамятства. Это на самом деле излучают их улыбки, то, как они смотрят друг на друга. Тем не менее, этот поезд для меня давно ушёл.

Я столкнулся с тем, что моё отсутствие интереса к обязательствам и есть причина, по которой я избегал всего, кроме физических отношений. Они редко длятся дольше необходимого. Легко наскучить друг другу, когда притяжение исключительно поверхностное.

Кимбра сжала мою руку, вернув меня в настоящее, и мы снова сели.

Церемония продолжила идти своим чередом.

Дядя Кимбры передал Скарлетт Курту. Гости пели песни и читали стихи. Было много свечей и какой-то символичной фигни с просыпающимся песком. Наконец, Скарлетт и Курт произнесли свои клятвы. Но по ходу дела я всё меньше и меньше обращал внимания на то, что было вокруг, и всё больше и больше на руку, лежащую в моей.

Кимбра не думала обо мне. В её голубых глазах стояли слёзы, и она покусывала свои розовые губы, глядя на двоюродную сестру.

Несмотря ни на что, я не мог вытряхнуть из головы изображение Кимбры в свадебном платье. Чем сильнее я пытался, тем ярче оно становилось.

Вся церковь взорвалась аплодисментами, когда Скарлетт и Курт наконец поцеловались.

— Посмотри на них, — прошептала Кимбра. — Он смотрит на неё так, будто умирает от голода, а она — его еда.

Я рассмеялся.

— Ставлю на то, что этот цветок сорвут очень быстро. Или, если использовать твою аналогию, это больше будет похоже на перекус на бегу.

Глаза Кимбры округлились, и она изо всех сил старалась сдержать смех.

Это не сработало, и Джуди посмотрела в нашу сторону.

— Твоя мама за нами наблюдает.

— Нет, моя мама хочет знать, что смешного. Она ненавидит пропускать шутки.

— Возможно, мне стоит упомянуть необычайно белые зубы Хелен.

Кимбра покачала головой.

— Ни за что.

Глава 1

7

За нашим круглым столом беспрерывно слышалось, как кто-нибудь покашливает или прочищает горло. Хотя чуть раньше я заметила, как Дункан наблюдает за мной со странным выражением лица, теперь он веселился с остальными моими родственниками. Честно говоря, его покашливания были такими же громкими, как у всех остальных, когда моя бабушка сделала очередной глоток вина и повторила свой вопрос? — Почему я не могу его ей отдать? Он у меня с собой, — она с подозрением посмотрела на каждого, сидевшего за столом. — Надеюсь, вы все не заболели.

За главным столом Скарлетт и Курт улыбались для фотографий и потягивали шампанское. Шайла только что закончила свой наставительный тост старшей сестры, и вот-вот должен был начать говорить дядя Альберт.

Очень надеюсь, что с этим поторопятся. Я уже проголодалась, а с учётом всего вина, с которым расправились бабушка с мамой, им нужно что-то посущественней, чем сыр и крекеры.

Мои глаза округлились, и я вежливо наклонилась к бабушке.

— Скажи, что ты этого не сделала, — попросила я шёпотом, но достаточно громко, чтобы она услышала.

— Всенепременно сделала, — с ликованием объявила она. — Я задумалась об этом после нашего вчерашнего разговора за завтраком, — она сузила глаза и выпрямила спину. — Вы не единственные, у кого Амазон прайм. Я могу даже пользоваться им со своего нового смартфона. И поскольку я выиграла в покер у мистера Денежного Мешка...

Думаю, её последний выигрыш составил почти семь долларов.

— ...а основным цветом для свадьбы Скарлетт выбрала серебряный, — продолжила бабушка. — Я подумала, что может быть лучшим подарком для её первой ночи в качестве замужней женщины, чем серебряный вибратор.

Кхе! Кхе!

— Шшш, — прошипела мама. — Мам, ты не можешь просто вручить ей вибратор, и положить его на стол для подарков ты тоже не можешь.

Ещё больше покашливаний. На нас уже стали поглядывать.

— Джуди, но ведь именно ты расхваливала достоинства игрушек. Если ты думаешь, что Оскар нервничает, представь, какое давление оказывают на бедного Курта? Думаю, это...

Хотя мне и хотелось умереть от смущения за своего несчастного папу, казалось, он совершенно не обращает внимания на происходящее. Если бы у него был слуховой аппарат, я бы предположила, что он выключен. Однако поскольку его нет, спишу это на его уникальную способность игнорировать маму с бабушкой. Вероятно, эта суперсила — та причина, по которой их брак продержался все эти годы.

— ...это для них отличный способ начать. Знаешь, секс в браке очень важен. Мы с твоим дедом... — продолжила разглагольствовать бабушка.

Кхе! Кхе!

— Не здесь, — попыталась мама. — Отдай им его завтра.

— Нет. Он может понадобиться им ночью. Ну и посылка прибыла прямо перед тем, как мы вышли. У меня не было времени завернуть подарок. Знаешь, — не останавливалась она, — когда они запустят эти штуки с дронами, доставка станет намного быстрее, — она повернулась ко мне. — Наверное, надо было заказать подарочный пакет и обёрточную бумагу. Я была слишком взволнована тем, что у них был серебряный цвет. У меня никогда раньше не было серебряного вибратора. Мне нравятся розовые.

Кхе! Кхе!

Не обращая внимания на наши предупреждения, бабушка подняла свою большую кожаную дизайнерскую сумочку, которую она наверняка откопала в стоке или на гаражной распродаже. Для неё это не имело значения, главное, чтобы на сумке было название бренда. А затем быстрее, чем любой из нас смог даже дёрнуться, она вытащила запакованный в пластик серебряный вибратор-пулю и бросила его на стол.

— Смотрите, новый, — она посмотрела на меня. — Хотя у меня уже есть похожий, — она подмигнула Дункану. — Только розовый. Но этот тише.

Кхе! Кхе!

— Я даже захватила батарейки, — она начала копаться на дне сумки. — Если только смогу их найти.

— Ба, убери его, — сказала я, дотянувшись до вибратора.

Именно в этот момент мой дядя подошёл к микрофону и зал погрузился в тишину.

— Сегодня — особенный день...

— Кимберли Энн, верни мне вибратор!

Кхе! Кхе! Кто-то прочистил горло.

Головы всех присутствующих повернулись в нашу сторону. Мои щёки вспыхнули, пока я пихала упаковку обратно в бабушкину сумку. Больше не в состоянии игнорировать нас, папа положил голову на стол, плечи Сьюзан опустились. Кевин покачал головой, а мама сделала очередной глоток вина. Но когда я перевела взгляд на Дункана, внезапно всё в мире показалось правильным. На его лице сияла первоклассная улыбка, зелёные глаза блестели от непролитых слёз, а широкие плечи сотрясались от смеха.

Когда его рука под столом дотянулась до моей, я поддалась приступу смеха. Прошла целая минута, прежде чем я смогла расслышать сердечную речь, доносившуюся из колонок.

— ...гордость и счастье...

Когда начались танцы, Дункан встал и подмигнул мне. Я начала подниматься, но остановилась, когда он наклонился к бабушке и произнёс, — Хелен, не окажете мне честь, потанцевав со мной?

У меня в горле встал ком. Бабуля сияла. В её глазах зажёгся огонь, когда Дункан взял её за руку. Вместе они направились на танцпол. На фоне его роста за метр восемьдесят, она выглядела крошечной, а когда поглядела на него снизу вверх, её щёки порозовели, а глаза наполнились радостью. Они были похожи на героев телевизионного шоу семидесятых — одного из тех, что так любили смотреть дедушка с бабушкой — когда под музыку плавно двигались в танце.

Кевин постучал меня по плечу.

— Эй, сестрёнка, могу я заполучить этот танец?

Я кивнула, всё ещё заворожённая видом того, как Дункан Уиллис танцует с моей бабушкой.

Как только мы вышли на танцпол, Кевин посмотрел мне в глаза.

— Извини, я сильно доводил тебя в последнее время. Здорово видеть тебя счастливой. Дунк — классный парень, и не только потому что дал прокатиться на той крутой тачке.

Я сглотнула ком в горле.

— Да, он такой.

— Понимаю, Сьюзан была неразговорчивой, даже больше, чем обычно. Она старалась вписаться во все эти свадебные дела, но она не очень хорошо себя чувствует.

Я откинула голову и посмотрела брату в глаза. Хотя Сьюзан и Кевин никогда не показывали публично своих чувств и не заявляли о любви, как Курт и Скарлетт, они всегда были вместе. Брат любил свою жену так же крепко, как и наши родители всегда любили друг друга.

— Что случилось? С ней всё в порядке?

Он расплылся в улыбке шире, чем я когда-либо видела.

— Лучше, чем в порядке. Она беременна. Мы пока никому не рассказывали, — он пожал плечами, я почувствовала это движение руками, которыми обхватывала его.

— С этой свадьбой Сьюзан не хотела перетягивать всеобщее внимание от Скарлетт.

Глаза защипали слёзы.

— Кев, я так счастлива за вас двоих, — тут я стукнула его по плечу. — Я — не все. Мне-то стоило рассказать.

— Так же, как ты рассказала мне о Дунке? Вы встречаетесь около полугода, а я только теперь наконец познакомился с ним, да даже просто услышал о нём.

Меня прострелил укол вины.

— Ладно. Серьёзно, я так счастлива за вас обоих.

— Ага, мы стремимся... ну знаешь... к этим двум с половиной.

Я рассмеялась.

— Думала, я одна чувствую такое давление.

— Шутишь? Попробуй здесь пожить.

— Нет, спасибо, братишка. Но будь уверен, тётушка Кимбра приедет сюда, чтобы обнять вашего малыша.

— Спасибо, сестрёнка. Не забудь захватить с собой Дунка.

Всеми силами стараясь удержать улыбку, я кивнула, прижалась щекой к его плечу, и мы продолжили танцевать.

Я была так счастлива за Сьюзан и Кевина... и ребёнка. Я подняла голову.

— А мама с папой знают?

Он кивнул.

— Да, но мы заставили их поклясться, что они никому не расскажут.

— А бабушка Хелен?

Грудь Кевина затряслась от смеха.

— Шутишь? Неа. Скоро узнает. Но ты же знаешь, она не будет держать рот на замке.

Песня сменилась, и Дункан с Кевином обменялись партнёршами.

— Этим вечером ты ещё великолепнее, чем была в том золотом платье, — прошептал Дункан, едва я оказалась у него в руках.

— Думаю, ты и сам чертовски хорош.

Я прижалась к Дункану поближе. Пока он грациозно вёл меня в танце, я внезапно испытала признательность за все те папины уроки, когда я стояла ногами на его ботинках.

Пока мы двигались, я глянула поверх плеча Дункана и увидела, что мои мама с папой тоже танцуют.

Дункан привлёк моё внимание.

— Со стороны показалось, что вы с Кевином секретничали.

Я пожала плечами.

— Я же говорила, что мы близки. Нам просто нравится постоянно спорить.

— Только пока ты знаешь правду.

— Правду? Какую правду?

— Что ты удивительная. И то, что ты живёшь своей мечтой, сделало тебя суперзвездой. Одно то, что ты не живёшь здесь, не делает тебя менее значимой, чем все эти люди.

— Думаю, что и более значимой тоже.

— А я думаю, делает, — ответил Дункан.

— Я имею в виду, подобные чувства и их не обходят стороной. Кевин чувствует то же давление, что и я, — я оглядела зал, рассматривая своих родственников: родителей, тетушек, дядюшек, двоюродных сестёр и братьев, просто друзей. Я заметила Джимми. Он танцевал с дочерью. — Думаю, все его чувствуют. — Я посмотрела на Дункана. — Спасибо.

— За что?

— За то, что позволил мне себя шантажировать.

Он покачал головой.

— Ухватился за возможность.

— Неважно. Согласившись меня сопровождать, ты позволил мне хотя бы раз не чувствовать себя отщепенцем без пары. Это дало мне увидеть, что на самом деле мы все не очень-то разные.

Дункан поиграл бровями.

— Я тут подумал, ты не хотела бы почистить зубы?

Я спрятала лицо на его плече.

— Перестань. Я никогда больше не смогу пользоваться электрической зубной щёткой.

— Ладно, мы можем сразу перейти к игрушкам. У меня и правда Амазон Прайм.

Когда песня сменилась на более подвижную, Дункан взял меня за руку, и мы направились обратно к нашему столу. Не дойдя до него, Дункан остановился и прошептал, — Знаешь, чем этот вечер лучше корпоратива?

— И чем же?

Он приблизил губы к моему уху, его тёплое дыхание с ароматом корицы ласкало мою кожу и посылало мурашки, от которых скручивало мои внутренности.

— Помимо того, что ты со мной, сегодня я знаю, что у тебя под этим голубым платьем, и я намерен этим насладиться.

Глава 18

Я проснулся от теперь уже такого знакомого солнечного света, льющегося сквозь розовые занавески, отчего и комната окрасилась в розовый оттенок. Хотя часы рядом с кроватью сказали мне, что ещё слишком рано, я услышал со стороны сарая шум и понял, что Оскар уже встал и занимается делами на улице.

Едва слышный звук дыхания привлёк моё внимание к прекрасной женщине у меня под боком. Её губы слегка приоткрылись, а каштановые волосы спутались и растрепались самым привлекательным образом из всех, что я видел, будто у неё только что был секс. Простыня обернулась вокруг её груди и накрывала тело.

По своему опыту я знал, что под ней Кимбра совершенно голая. Одна мысль о её идеальных сиськах в сочетании с воспоминаниями о прошлой ночи заставила мой утренний стояк превратиться в стальной.

Когда свадьба закончилась, и мы наконец оказались одни в комнате Кимбры, меня потянуло к ней как по волшебству. Будто магнитом, сильнее просто некуда. Наслаждаясь её теплом, я закрыл глаза и стал вспоминать каждую деталь.

Я закрыл дверь в спальню и встал позади Кимбры.

Только я хотел потянуться к ней, она выдохнула, — Фух, — Кимбра развернулась. — Спасибо, — сказала она с усталой улыбкой. — Я так долго всего этого избегала, а сегодня действительно хорошо провела время.

Я дотянулся до руки Кимбры и потащил её к кровати. Мы рухнули на неё и уставились на балдахин.

— Мне больше всего понравилось, — усмехнувшись, сказал я, — как Хелен вручила Скарлетт вибратор.

Кимбра начала хохотать.

— А Курт спросил, что это!

— Он подумал, что это лазерная указка, — в унисон закончили мы.

Моя грудь затряслась от смеха.

— Ты видела лицо Скарлетт? Она тоже хороша в том, как краснеть. — Я сел и провёл костяшками пальцев по щеке Кимбры. — Должно быть, это семейное.

— Ох, она-то была в курсе, что это. Её знание и незнание Курта — это бесценно.

— В ответ Хелен сказала, что Скарлетт ему объяснит... — С минуту мы лежали на кровати, смеясь и вспоминая эту сцену. — Как думаешь, это происходит прямо сейчас?

Кимбра закрыла лицо руками.

— Фу, остановись. Слишком много картинок, которые я не хочу видеть у себя в голове.

Я закрыл глаза и увидел картинку, которая не оставляла меня всю ночь, ту, на которой Кимбра в свадебном платье. Каждый раз, когда я её видел, добавлялось всё больше деталей. Теперь это была не только она, но и та же самая маленькая церквушка, Оскар шествовал рядом с ней. Я не мог объяснить, почему это изображение не пропадало. Я не тот, кто должен это видеть, потому что нет никакой чёртовой возможности, что я — тот мужчина, который стоит в конце прохода.

Я оттолкнул картинку... хоть она и пыталась удержаться.

Кимбра начала вставать, вернув меня в настоящее. Я наклонился вперёд и дотянулся до её руки.

— Куда это Вы собрались, мисс Джонс?

— Выбраться из этого платья, мистер Уиллис.

Я сел и откинулся на локти.

— Мне нравится, как это звучит. У тебя есть какая-нибудь музыка?

— Музыка? — она выглядела озадаченной, но всего секунду. — Я тут не стриптиз для тебя устраиваю.

Я поднял брови.

— Ох, но мне бы очень этого хотелось.

— Дункан?

— Ладно, никакой музыки. Мы же не хотим, чтобы Хелен к нам присоединилась.

— Не успела она ответить, как я продолжил, — Но может немного покачаешь бёдрами и потянешь за эту молнию сбоку?..

Кимбра закрыла глаза. На секунду я подумал, что она собирается отказаться совсем, а потом это произошло.

Она начала неторопливо раскачиваться.

Голубая юбка её платья колыхнулась в одну сторону, а затем в другую, в то время как руки бродили по её сексуальным изгибам. Кончики пальцев проследили путь от волшебно притягательного круглого выреза вверх через ключицу и чувственную шею, пока её руки не поднялись над головой и не начали покачиваться. Одну за одной она высвободила шпильки из причёски, и её роскошные локоны упали волнами. Вскоре покачивались и они.

А затем, будто сменилась музыка, она развернулась, медленно кружась и опуская руки. Кимбра обернула их вокруг себя, нашла застёжку и потянула, не переставая качать бёдрами и двигать ногами под музыку в своей голове.

С каждым её движением мой член становился всё твёрже.

Наблюдая за ритмом её танца — за каждым взмахом, каждым покачиванием — я начал слышать чёртову воображаемую музыку. Её создавал лёгкий ветерок, дующий из окна, и многоголосие ночных звуков, наполняющих сельский воздух. Это было горячее, чем любая музыка в мужском клубе, и я мог бы слушать её часами.

Когда платье Кимбры соскользнуло с плеч, один вид её в бюстгальтере без бретелек и подходящем к нему треугольнике кружева заставил мои яйца сжаться. Едва заметное нижнее бельё было цвета её кремовой кожи и с трудом удерживало сиськи, пока Кимбра продолжала танцевать. Её веки затрепетали, очевидно отяжелев от чувственной нужды.

Это было больше того, с чем я мог справиться. Я попытался встать, но остановился, когда Кимбра покачала головой, запретив мне.

Блять, это так горячо.

Кружась, она дотянулась до застёжки бюстгальтера, и мои самые любимые в целом мире сиськи оказались на виду. Они не просто были выставлены напоказ, но и двигались вместе с ней, отяжелевшие от желания. Когда Кимбра наклонилась вперёд, они качнулись. Их вес помогал им двигаться в такт беззвучной музыке.

— Блять, — зарычал я.

На этот раз она подошла ближе, положила руки мне на колени и наклонилась вперёд. Передо мной возникли два огромных совершенных холма. Это был самый охрененный вид за всю мою жизнь. Когда Кимбра выпрямилась, её большие пальцы ухватились за обе веревочки, которые удерживали треугольник кружева на её киске, а затем она потянула их вниз и шагнула из трусиков, теперь оставшись одетой только в чёртовы бежевые лакированные туфли на каблуках.

Поманив пальцем, она попросила меня встать. Едва я это сделал, как она потянулась к моему ремню. Расстегнув его, она опустила молнию и оттянула мои боксеры, пока я стоял неподвижно. Моя эрекция выскочила на свободу. Кимбра ещё немного покачалась и покружилась, а затем отошла от меня, протанцевав к комоду. Когда она открыла ящик и вытянула из него серебристый пакетик, я понял, что потерялся в Кимбре Джонс.

Когда она развернулась обратно, у неё в зубах была зажата упаковка презерватива, и Кимбра продефилировала в моём направлении. Я прикусил щёку, когда она упала на колени и поцеловала кончик члена.

Преждевременная эякуляция никогда не была моей проблемой, но простое касание её губ перенесло меня в садовое кресло за сараем к лучшему чертовому минету в моей жизни. Я боялся, что могу опозориться. В мгновенье ока Кимбра раскатала презерватив по моей длине и поднялась. Не говоря ни слова, она толкнула меня на кровать. А через полсекунды последовала за мной, забравшись ко мне на колени и расположив руки на моих плечах. Её сиськи оказались возле моего лица, а колени по обе стороны от моих ног.

— Оседлай меня, детка, — едва смог выдавить я, отчаянно нуждаясь в контроле, хотя и знал, что у меня его не осталось.

Её губы остановили дальнейшие требования, когда она разместилась на мне и поцеловала, заключив мой член в кое-что получше презерватива — в свою тугую влажную киску.

Блять, это было похоже на рай, когда она начала двигаться вверх и вниз. Мои руки были заняты, помогая нам, но рот был свободен, и я сосал и кусал, наслаждаясь огромными круглыми сиськами. Когда дыхание Кимбры стало затруднённым, я потянул её за запястье и повалил на себя.

— То, как ты меня объезжаешь — прорычал я, — чертовски здорово.

Её глаза распахнулись, когда я скользнул внутрь и наружу, замедляя её ритм и задавая свой собственный.

— Но сейчас пришло время напомнить тебе, кто тут главный.

Её улыбка стала шире.

— Покажите мне, сэр.

Я едва не потерял голову, поэтому взял всё под свой контроль, и мы синхронно задвигались. Когда она задрожала вокруг меня, и её красные губы сложились в идеальную О, я вспомнил слово, которое она всё время повторяла.

Притворяемся.

Всё это лишь притворство, но нет никакой возможности, что она на самом деле так считает. Настоящее притворство — это моя видимость контроля. Кимбра Джонс заполучила его весь. Я готов упасть на колени и умолять её, если бы так мог продлить эти выходные.

Утреннее солнце поднялось выше, заливая спальню светом.

— Хммм, — промычала Кимбра и перекатилась ко мне, напомнив, что прошлая ночь была лишь воспоминанием. — Ну, доброе утро.

И, конечно, она накатилась прямо на мою утреннюю эрекцию.

Я поцеловал её в лоб.

— Доброе утро. Кимбра? — спросил я, надеясь, что она так же этого хочет.

Кивнув, она откинулась на спину. Обхватив моё лицо своими маленькими ручками, она притянула меня к себе. Мы начали двигаться в унисон, не отрываясь друг от друга, а наши языки сплелись в танце.

Мои руки бродили по её телу, вбирая ощущение мягкой кожи, желая прикоснуться к каждому прекрасному сантиметру. Когда я начал дразнить её между ног, она потянулась к моей эрекции. Нас разделяло слишком много вещей. Я должен быть ближе. Её ноги раздвинулись ещё шире, то ли от моего внимания, то ли от того, что её тоже атаковали воспоминания о прошлой ночи. В чём бы ни была причина, её киска была горячей и влажной. И лишь погрузившись в неё полностью, я осознал, что натворил.

Всё моё тело замерло.

Глаза Кимбры распахнулись, когда и её настигло это осознание. Но вместо того, чтобы стать рассерженным, выражение её лица смягчилось.

— Я на таблетках. Пожалуйста, не останавливайся. Ощущения такие приятные.

Да, блять, ощущения райские. Будто шёлковая перчатка на два размера меньше.

Хотя моё сердце стучало как бешеное, тело двигалось медленно, наслаждаясь каждым толчком, когда мы начали наше утро с невиданной близости.

Я осыпал поцелуями её щёку, ухо и шею. Утренняя щетина оставляла на её коже покраснения, и я не мог не думать о том, как сильно мне нравится оставлять на ней свою метку. В этот момент из моего горла вырвалось рычание, тело застыло, и я отметил её изнутри.

Как только она оказалась в моих руках, свернувшись у меня под боком и положив голову мне на плечо, я дал ей то, что она заслужила.

— Прости. Я не подумал. Обещаю, я чист. Я никогда так не делал. Никогда.

— Не думаю, что ты теперь можешь так говорить.

Я поднял голову, чтобы посмотреть в её прекрасные чистые голубые глаза.

— Что ты со мной делаешь?

Она сверкнула своей прелестной улыбкой.

— Мистер Уиллис, я не признаю себя виновной. Я всего лишь проснулась.

— И я проснулся с воспоминаниями о прошлой ночи.

— Должно быть, ты на самом деле наслаждался свадьбой.

К чёрту свадьбу. Я наслаждался своей приватной танцевальной вечеринкой.

Вместо того, чтобы озвучить это, я снова поцеловал её.

— Что у нас на повестке дня, мисс Джонс?

Она прижалась поближе.

— Как насчёт того, чтобы остаться тут на весь день?

— В твоей постели? Мне нравится, как это звучит.

Одним движением она скинула покрывало.

— Ну, мне бы хотелось. Но сегодня у Скарлетт и Курта прощальная вечеринка.

— Что это ещё за чертовщина? Разве они не вне зоны доступа, наслаждаясь медовым месяцем и подарком Хелен?

Кимбра захихикала, завернувшись в белый пушистый халат, который едва прикрывал её аппетитную задницу.

— Ох, надеюсь, ты не скажешь этого им. А теперь я буду думать об этом, когда мы их увидим.

— Увидим их, — повторил я, скинув ноги с кровати и безмолвно уговаривая мой член смягчиться — утреннее веселье закончилось. Но вид Кимбры в этом халате со спутанными волосами и моей спермой на её бёдрах был таким же эротичным, как и её маленький танец прошлой ночью. — Серьёзно, что это за прощальная вечеринка?

— Помнишь, я говорила, что они познакомились на барбекю в честь Дня Памяти?

— Да.

— Дядя Альберт и тётя Лаура жарят свинью на вертеле. Это традиция нашей семьи. — Она подпрыгнула и хлопнула в ладоши от притворной радости. — И мы будем смотреть, как они открывают подарки.

Я шагнул к ней, схватил за задницу и притянул к себе.

— У тебя явный недостаток восторга. Возможно, ты хочешь над этим поработать.

— А если честно, ты хочешь провести ещё больше времени с моей семьёй?

Поцеловав её мягкие губы, я ответил, — Если это включает тебя, тогда да, чёрт. Дай мне больше Джонсов, Кимберли Энн.

Глава 19

Я не могла остановить ход времени, как и неуловимый ветерок, дующий через окно моей спальни. Открыв глаза утром понедельника, я ощутила, как реальность камнем давила мне на грудь, и этот вес напоминал, что сказка скоро закончится.

Когда я повернулась в сторону Дункана, мои сокрушительные чувства только укрепились. Я вытянула руку и провела кончиками пальцев по мягкой простыне, столкнувшись с суровой холодной реальностью пустой постели. Эта сделка заключена на выходные. Часики не переставали тикать. Туфля потеряна, а карета вот-вот превратится в тыкву.

Реальность — несмотря на мою дерьмовую аналогию — какой бы она ни была, скоро закончится. Мой плюс один превратится в одного.

Потерявшись в своих мыслях, я насладилась ещё несколькими плюсами свободы, которую обещал Дункан, когда говорил о сне голышом. До этих выходных я никогда так не делала. А теперь, когда простыни ласкали мою кожу, я размышляла, продолжу ли спать голой, когда в одиночестве вернусь домой. Не то чтобы это был вопрос, который изменит мою жизнь. Может именно поэтому я позволила своим мыслям тщательно проанализировать возможность продолжения. Наконец, я заставила себя подняться, натянула шорты и футболку и осторожно открыла дверь.

К счастью, коридор был пуст.

Спустя пару минут я возвращалась в спальню, и в горле был ком, который я никак не могла проглотить. Несмотря на все мои усилия он был слишком большим — и увеличивался слишком быстро. Я не могла спуститься вниз и встретиться с обладателями доносящихся с кухни голосов. Вместо этого я закрыла глаза и по-детски пожелала то, что никогда не получу, но может это окружение заставило меня попытаться.

— Я хочу открыть глаза и оказаться в своей квартире. Я не хочу столкнуться с необходимость завершать это соглашение. Пожалуйста...

И тут, будто в дополнение к ущербу я вспомнила про Шану. Камень вернулся. Когда я снова окажусь в своей квартире, её уже не будет, и я в самом деле буду совсем одна. Тяжесть нарастала до тех пор, пока мои колени не смогли больше удерживать меня. Я втянула воздух и рухнула на пол.

На протяжении этих выходных уверенная в себе женщина, которая жила в Нью-Йорке, время от времени пропадала. Мне внезапно снова становилось шестнадцать, что заставляло загадывать желания из-за зашкаливающих эмоций. Неспособная ни думать о текущей ситуации, ни обсуждать её, ни иметь с ней дело, я сосредоточилась на своей старой спальне. Здесь всё было так же, как и десять лет назад.

А я была той же?

В голове всплыли возражения. Я не та же. Я сильная и успешная. Однако слёзы водопадом стекали по щекам, отражая очевидное неодобрение сложившегося положения.

Чтобы не грустить, я сосредоточилась на раздражении. Заверив себя, что злость — это более приемлемая эмоция для взрослого человека... я дала беспричинному гневу пустить во мне корни и расцвести.

Безо всякой видимой причины я внезапно зациклилась на постерах, которые украшали мои розовые стены. Почему они до сих пор здесь? Я не слушала эти бойз-бенды со старших классов. Никто не слушал. И пофиг, что первым концертом, на который я сходила, был концерт Backstreet Boys, что я была безумно влюблена в каждого участника, или что от первых же нот их песен, звучавших на моём айподе, моё сердце пускалось вскачь.

Найдя подходящий выход для своих чувств, я позволила себе встать и дотянуться до скрученных краёв тонкой бумаги.

— Хватит, — сказала я улыбающимся лицам, когда громкий всхлип вырвался из моей груди. — Это никогда не было по-настоящему. Я была просто ещё одной маленькой девочкой на крытом стадионе на Двадцать Седьмой улице в Инди. — Почему я это помню? — Вы никогда не заботились обо мне. Никогда и речи не шло о продолжении. Всё это было лишь притворством.

Я потянула лист на себя.

За долгие годы на солнце бумага постера истончилась и легко рвалась.

Хрясь!

Звук отразился от стен комнаты. Я дёрнула ещё раз. Поскольку кнопки плотно засели в гипсокартоне, большие обрывки постеров летели на пол. Всего на мгновенье я уставилась на стену. В обрамлении оборванной бумаги по углам проявился невыцветший розовый прямоугольник. Хоть участники группы и никогда на самом деле не заботились обо мне, они оставили неизгладимый след на моей стене.

Я была такой наивной, когда вешала эти картинки.

В то время это казалось хорошей идеей. Я любила их. Они дарили мне счастье. Однако ничего из этого не было настоящим, всего лишь глупая девчачья фантазия. Парни с постера даже улыбались не мне, а в камеру. Они никогда не обещали мне вечность. Они не лгали мне; я сама себе солгала. И теперь, глядя на невыцветший прямоугольник, я поняла, что моя стена изменилась навсегда.

Глупая! Какая же я была глупая.

Всё это было и есть лишь притворство.

Ещё один приглушённый всхлип вырвался у меня из горла из-за проскочившей иронии.

Внезапно просто убрать картинки со стен стало недостаточно. Я упала на колени и стала раздирать каждый обрывок. Куски становились всё меньше и меньше, пока я не оставила всего лишь кучу разорванных кусочков, которые никогда уже не получится сложить.

У меня ныло в груди, когда я повторила процесс с Jonas Brothers и NSYNC. К тому времени, как стены опустели, я вымоталась, а мои слёзы высохли. Поднявшись, я заметила в зеркале женщину. У неё были опухшие красные глаза, но спина и плечи были расправлены.

— Они всего лишь поют в группах. У них слишком много фанатов, чтобы на самом деле заметить меня, — громко произнесла я. — Пора двигаться дальше.

Женщина в зеркале согласно кивнула. В её опухших глазах я увидела как боль, так и решимость. Двигаться дальше будет не просто, но никогда не предполагалось, что это навсегда. Группы приходят и уходят. Каждая влюблённость — это шаг к чему-то большему... мудрые слова моей мамы и бабушки всплыли в голове.

Когда закрывается одна дверь — открывается другая... бла, бла, бла.

Я вернулась в ванную, которая, к счастью, оказалась незанятой, и включила в душе горячую воду.

— Всегда будут новые группы, — пробормотала я, шагнув под обжигающие брызги. Капли воды кололи меня, словно иголки. Вместо того, чтобы сделать похолоднее, я позволила им смыть прикосновения и групп, и Дункана.

Прошлой ночью он сказал, что самолёт будет готов после завтрака. Ему нужно было вернуться в Нью-Йорк по делам. Я не спрашивала, по каким именно, хотя и гадала, с кем. Всё кончено. Прямо как с Backstreet Boys, NSYNC и Jonas Brothers… жизнь продолжается. Он не должен оправдываться. Он ничего мне не должен. Его долг выплачен.

После душа я заплела мокрые волосы, оделась, собрала сумки и сделала всё, чтобы прибрать обрывки постеров: сгребла их вместе с множеством рассыпавшихся шпилек в корзину для мусора. Я как раз выковыривала последние кнопки из стены, как дверь в мою спальню распахнулась.

Дункан посмотрел на меня с той же самоуверенной, практически нахальной ухмылкой, с которой он не расставался с тех пор, как мы впервые встретились. Я отвернулась, не в силах долго на него смотреть. И не буду. Я уже собрала кусочки своего сердца. Пора двигаться дальше.

Если бы только у меня был свой билет на самолёт.

Хватит этих детских желаний. Их время тоже прошло.

— Кимбра, что случилось с твоими постерами?

Я глубоко вздохнула и пожала плечами. Не отрывая взгляд от кнопки на стене, я ответила, — Я решила, что немного старовата для бойз-бендов.

Он шагнул ближе.

— Но они были милыми. И теперь я знаю, что подарить тебе на Рождество. Я поищу песни воссоединившейся NSYNC.

Я выпрямила шею и встретилась с ним лицом к лицу.

— Может, следующий парень, которого я приведу домой, не подумает, что они милые. Бережёного Бог бережёт.

Лицо Дункана скривилось, но всего на мгновенье.

— Я тебя понял. — Он повернулся к раскрытому чемодану на кровати. — Собралась?

— Да.

— Твоя мама накрыла внизу завтрак.

— Я не голодна, — честно ответила я. — Нам надо возвращаться. У тебя были планы.

Он кивнул и поднял телефон.

— Джордж сказал, что самолёт будет готов к 11.

На часах было 9:30, но до аэропорта добираться чуть больше получаса. Полагаю с частным самолётом отпадает всякая необходимость приезжать заранее.

— Ладно, мне нужно со всеми попрощаться. — Я глубоко вздохнула, когда Дункан шагнул ко мне. Я только и смогла, что не протянуть руку и не коснуться его. Его выцветшая футболка обтягивала широкую грудь, а спортивные шорты висели низко на бёдрах. Я знала, что, если задеру футболку, увижу чётко очерченную V внизу его живота, и как она исчезает в нейлоновых шортах.

— Кимбра, что не так?

Сглотнув, я покачала головой и выдавила улыбку.

— Ничего. Спасибо.

Его зелёные глаза сузились.

— Не благодари меня за то, что я сюда приехал. Я превосходно провёл выходные.

Всё моё тело застыло, когда он потянулся, чтобы дотронуться до меня.

Он тотчас же убрал руку.

— Мне жаль, если ты — нет, — произнёс он, всё ещё пристально глядя на меня, пока его глаза темнели до изумрудного цвета.

— Я тоже, — призналась я. — Обещаю, что сделаю всё, чтобы избежать любых потенциальных негативных последствий с той женщиной, если она обратится в отдел кадров. — Я оттолкнула разрастающуюся печаль. — И я ничего не скажу мистеру Бьюкинену.

— Кимбра?

Я умышленно посмотрела прямо на него.

— Что-нибудь ещё, мистер Уиллис?

— Эмм, — он наклонил голову. — Нет, мисс Джонс. Думаю, это всё.

Я отвернулась, закрыла чемодан, поставила его на пол и покатила мимо Дункана, пока он, босой, в последний раз стоял в моей комнате. Если бы я только могла смести его в корзину для мусора, чтобы никогда больше его не видеть.

Спуская чемодан вниз по лестнице, я старалась мысленно поместить Дункана туда же, куда и постеры. За поворотом я лицом к лицу столкнулась со Сьюзен.

— Кимберли, вы двое так быстро уезжаете?

Я улыбнулась и проглотила грозившие пролиться слёзы, вспомнив секрет Кевина.

— Да, нам нужно возвращаться. — Я положила чемодан и потянулась к своей золовке. Когда мы обнялись, я сказала, — Я так счастлива за вас с Кевином.

Сьюзен отстранилась, и её глаза распахнулись.

— Он тебе рассказал? Ты не выглядишь счастливой. Всё в порядке?

— Да, рассказал. Обещаю, никому не слова.

Она смотрела на меня со своим обычным смущённым видом.

— Эти выходные принадлежали Скарлетт. Я не хотела их портить.

— Ну, выходные закончились. Как ты себя чувствуешь?

— Наконец-то лучше. Первые два месяца были трудными. — Она улыбнулась. — Честно говоря, я тоже готова вернуться домой.

Кевин со Сьюзан построили дом на соседней ферме.

— Здорово, что вы приехали сюда. Было здорово побыть всем вместе.

— Джуди хотела, чтобы все были здесь. Она всё повторяла, что, если я не возражаю... но я не могла её разочаровать. — Оно потёрла мою руку. — Ты уверена, что всё в порядке?

— Перестань беспокоиться о Скарлетт, о маме и обо мне. Позаботься о себе, Кевине и этом маленьком Джонсе.

Сьюзан наклонилась и поцеловала меня в щёку.

— Ты тоже.

— Я? — переспросила я, искренне удивившись.

— Да, позаботься о себе и Дункане. Он стоит того, чтобы его удержать.

В горле снова встал ком, и я пожала плечами.

— Пожалуйста, пиши мне обо всём. Теперь, когда я знаю о малыше, я хочу еженедельный отчёт. О, и дай знать, когда будет вечеринка для подарков и срок родов! Ох, блин, я же даже не знаю, когда тебе рожать.

— В середине декабря, — хихикнула она.

Я выдала самую искреннюю за это утро улыбку.

— Рождественский малыш! Я обязательно буду дома.

Сьюзан обняла меня.

— Дункан — мне он понравился. Да и всем остальным. Может, как-нибудь...

Я оборвала её, не желая больше вспоминать о моём сопровождающем.

— Ты, Кевин и мой маленький племянник или племянница. Больше ни о чём не беспокойся.

Когда мы разошлись, я беспокоилась, что она не послушает.

Я знала, что не послушает.

Если бы моя золовка не волновалась обо всех на свете, она бы объявила о беременности на девичнике. Она бы всем разболтала эту новость в тот момент, когда мы все наслаждались запечённым поросёнком и смотрели, как Курт со Скарлетт открывают подарки. Вместо этого она позволила другим быть в центре внимания.

Привезти Дункана в Индиану было ошибкой.

Может, моя семья и сводит меня с ума, но они не заслужили лжи. Вместо того, чтобы позволить Дункану исчезнуть, как Тимоти, которого они никогда не видели, каждый из них будет держать в руках часть постера, от которого нужно избавиться.

Я шагнула в кухню, готовая рассказать правду насчёт моего сопровождающего.

Глава 20

— Могу ли я перед взлётом предложить вам что-нибудь выпить или перекусить? — спросила женщина в голубой форме. На её бейдже значилось «Синди».

— Кимбра? — предложил я, прекрасно осознавая, что она выбрала кресло напротив меня, а не рядом.

— Нет, — ответила она. — Спасибо, Синди.

— Сэр? — спросила меня Синди.

Хотя меня неожиданно потянуло на алкоголь, но было только одиннадцать утра.

— Полагаю, у нас всё хорошо. Мы дадим вам знать, если что-то изменится.

— Просто позвоните, и я приду, — ответила она, кивнув в сторону встроенного в подлокотник телефона.

Я ничего не мог с собой поделать и пялился на Кимбру. Она всё ещё была самой прекрасной женщиной из всех, кого я знал, но свет в её глазах потускнел, и хоть убей, я не мог понять, что произошло.

Проснувшись сегодня утром, я лежал дольше, чем следовало, наблюдая, как она спит. Простыня сползла, обнажив округлые возвышенности её груди. С каждым вдохом они двигались, а дыхание с лёгким свистом выходило из её приоткрытых губ. Мне хотелось разбудить её и провести наше последнее утро так же, как и предыдущие.

Мой член заныл от такой перспективы, а пальцы жаждали просто ласкать её длинные волосы и прикасаться к её нежной коже. Непреодолимая тяга становилась всё сильнее, пока я не решил, что лучшее, что я мог сделать — это дать ей поспать.

Эти выходные оправдали все мои надежды и даже больше. Мне понравилось узнавать новую сторону Кимбры так же сильно, как и знакомиться с её семьёй. Пока она спала, я мечтал, как познакомлю её со своими родителями. Я даже мечтал, как представлю их Оскару, Джуди и Хелен.

Такие мысли были мне совершенно несвойственны. Вместо всеобщего знакомства мне бы следовало искать способ выйти из этой ситуации.

Возможно, дело в том, что мои бабушки и дедушки умерли, а в Хелен было что-то, что мне на самом деле понравилось. Она забавная, эксцентричная и бесцеремонно прямолинейная. Она из тех людей, которых я уважаю в бизнесе, к чьему мнению прислушиваюсь — как и Кимбра.

Вместо того, чтобы разбудить Кимбру, я принял душ, надел шорты и футболку и спустился на кухню. После кофе, двух яиц, бекона, тоста и огромного количества смеха, я отправился на поиски Кимбры. Всем родственникам было любопытно, почему она к нам не присоединилась. Мне тоже.

К тому моменту, когда я открыл дверь в её сменившую убранство, а точнее лишившуюся его, комнату, мои внутренности скрутило в узел. Я никак не мог понять, почему всё поменялось, или что я сделал не так.

Когда мы уснули, её невероятная упругая задница пристроилась возле моего удовлетворённого члена, а руки я обернул вокруг её мягкого тела. А спустя восемь часов она едва может говорить со мной или смотреть мне в глаза. Единственное, что я смог придумать — это недоразумение с презервативом.

Пока самолёт выруливал на взлётную полосу, тишина становилась всё напряжённей. Наконец, я не выдержал.

— Кимбра, если ты расстроена из-за того, что мы не использовали презерватив, я могу показать тебе свои результаты анализов. Уверяю, я не...

Холодный взгляд её голубых глаз заставил меня заткнуться.

— Я же сказала, что всё в порядке. В самом деле, исходя из того, почему я с самого начала смогла заставить тебя оказаться здесь, мне бы стоило тебя об этом спросить. Но я не собираюсь этого делать. Если ты говоришь, что чист, уверена, что так и есть.

Моя кожа горела, пока я размышлял, как на это лучше ответить.

Кимбра сжала губы, а затем продолжила: — Я сказала, что сохраню твой секрет от мистера Бьюкинена и сделаю всё, чтобы уберечь "Бьюкинен и Уиллис" от иска за сексуальное домогательство.

Я хлопнул руками по подлокотникам, когда самолёт начал взлетать.

— Я же говорил, что его зовут Майк. И он уже в курсе. Я ему рассказал. Какого чёрта произошло в промежутке между прошлым вечером и этим утром? Что бы это ни было, я понятия об этом не имею. Расскажи мне. Расскажи, почему ты ведешь себя как сука.

Холодность в её глазах растаяла, и они наполнились печалью. Она отвернулась, но не раньше, чем я, клянусь, увидел её слёзы.

— Блять, — выплюнул я, расстёгивая ремень безопасности.

Прозвучал звонок встроенного в подлокотник телефона.

Я, спотыкаясь, дошёл до Кимбры и упал в соседнее с ней кресло.

Чёрт, её глаза блестели, когда она повернулась ко мне.

— Дункан?

Я пристегнулся, и это заставило звонок заткнуться. Я потянулся к её руке.

— Поговори со мной. Мне жаль. Ты не сука, но ты так холодна, а я не знаю, почему. Скажи, что я сделал не так.

Её шея напряглась. Прямо как сегодня утром в её комнате. Хотя она и дёрнула рукой, которую я сжал в своих ладонях, но не пыталась вытянуть её.

— Я храпел? — спросил я, пытаясь поднять ей настроение. — Ты рассердилась, что я наехал на Джимми во время братского футбольного мачта? Во мне силён соревновательный дух. Кроме того, Кевин был счастлив. Мы победили.

Кимбра отвернулась к окну, но руку не забрала.

— Понял, — продолжил я. — Ты подумала, что я позволил Хелен выиграть в вечер покера. Это не так. Клянусь. Она надрала мне задницу. Я не несу ответственности за то, что она сделала с теми двенадцатью долларами и семьюдесятью пятью центами.

Кимбра повернулась ко мне. Её глаза были красными, а щёки влажными.

— Блять, — я скорее выдохнул, чем сказал. — Поговори со мной.

— Чёрт бы тебя побрал, Дункан. — Она отдёрнула свою руку. — Ты же не настолько тупоголовый. Ты же деловой человек. Успешный деловой человек. Ты — игрок. У тебя вечно свидания — ты окружён женщинами. Не так уж, блять, сложно догадаться!

Знаете, такие картинки, те, на которых одни видят котёнка, а другие — льва? Именно такое чувство было у меня, пока я смотрел на Кимбру. С одной стороны, я видел льва. Гордого, величественного, прекрасного, у которого достаточно сил, чтобы съесть меня заживо, достаточно сил, чтобы взять мой мир и ввергнуть его в необратимые изменения и хаос. И в то же время, я видел котёнка — мягкого и очаровательного, которого мне хотелось обнять и приласкать, и мурлыканье которого мне хотелось слышать возле своего уха, когда мы вместе спим всю ночь.

— Я не согласен, — ответил наконец я, — по многим пунктам, между прочим.

Она вытерла со щёк очередные слёзы.

— Просто не бери в голову. Спасибо за всё. Мои родные в тебя просто влюбились. Когда я расскажу им правду, это разобьёт им сердца, но я решила, что мне это нужно. Я едва не... — она сбивчиво рассказала о том, что произошло на кухне, как она хотела им рассказать, но они были так счастливы.

Наконец, я прервал её. Не сказав ни слова. Я притянул к себе её влажное от слёз лицо и поцеловал.

— Дункан, перестань.

— Я не хочу.

— Всё кончено. Мы почти вернулись в Нью-Йорк. Я не собираюсь просить у тебя больше, чем ты можешь мне дать. Я помню, что ты сказал, что не можешь помочь мне с замужеством, двумя с половиной детьми или собакой. Наша сделка включала в себя только эти выходные. И они закончились. Поздравляю, влиятельный бизнесмен выполнил своё обещание.

Я снова дотянулся до её руки.

— Если ты хочешь собаку, я могу отвести тебя в приют.

Её грудь поднялась и опустилась, она покачала головой и отвернулась к окну. Её взгляд замер, будто её внезапно увлекло то, как солнечный свет рассеивается над верхушками облаков. Наконец, она пробормотала: — Я не хочу чёртову собаку.

Когда моя грудь наполнилась чем-то, от чего было трудно и говорить, и дышать, я начал рассказывать. Историю, которую знали немногие. Мама и папа. Майк Бьюкинен, поскольку он был рядом, чтобы собрать меня по кусочкам, и психотерапевт, на посещении которого настояла мама. Здесь список заканчивается, и остаётся только она — Тесса.

— Может, когда-нибудь ты сможешь встретиться с моими родителями...

— Дункан, не надо.

Я развернулся к ней, голос и выражение моего лица стали мрачными, когда я настойчиво произнёс: — Позволь мне рассказать. Позволь объяснить.

Кимбра сделала глубокий вдох и кивнула.

— Мои родители — хорошие люди. Они вырастили нас с братом в порядочной семье среднего класса. У них обоих была хорошая работа, и я никогда ни о чём не беспокоился, кроме как о победе в своём следующем футбольном матче и хороших оценках. Я всегда отлично выглядел. И я не хвастаюсь, — добавил я. — У меня просто хорошие гены. Я никогда не прилагал к этому усилий. Я также никогда слишком сильно не интересовался девчонками, не больше, чем любой другой подросток с хлещущими через край гормонами... — Я глубоко вздохнул, подталкивая себя быть честным, более честным, чем я когда-либо был с другой женщиной. — ...пока она не перевелась в старшие классы нашей школы. Мы были в выпускном классе. Всего лишь, блять, семнадцать. Теперь я понимаю, что был молод, но знаешь что? Когда тебе семнадцать, ты всё знаешь. Её звали — зовут — Тесса. У неё была самая прекрасная светло-шоколадная кожа. Её бабушка была родом с Ямайки. Ей тоже не нужно было трудиться над своим внешним видом. У неё тоже были хорошие гены — ошеломляющее сочетание экзотичной и типично американской внешности.

Кимбра перестала плакать, она повернула руку ладонью вверх, и мы переплели пальцы.

— Она была единственным ребёнком в семье, а её мама была партнёром в какой-то крупной финансовой компании. Поэтому они и переехали в Нью-Йорк. Её отец, — продолжил я, — был психологом. Помню, я думал, как здорово, что он перенёс свою практику, чтобы помочь карьере жены. Возможно, именно поэтому, когда речь заходит о Бьюкенене и Уиллисе, я так же восхищаюсь женскими способностями, как и мужскими. У меня были хорошие примеры. Как бы то ни было, мы с Тессой были уверены, что то, что между нами — это навсегда. В выпускном классе мне предложили футбольную стипендию в крупном колледже, который не смогли бы оплатить мои родители. — Я пожал плечами. — Вот почему во мне так силён соревновательный дух, что и обнаружил Джимми.

Кимбра улыбнулась, и впервые за весь день её голубые глаза засияли.

— Но мы с Тессой хотели пожениться. Наши родители — каждый из них — считали, что мы слишком молоды. Мы решили, что сбежим, если они не согласятся. В шутку, конечно. У нас и денег-то не было. Но у нас были грандиозные планы. Итак, в конце концов, наши родители сдались. Сначала свадьба, потом колледж. Из-за нашего намерения пожениться я отказался от футбольной стипендии, и не переживал из-за этого. Я передумал. Но мы знали, что, став совсем юными молодожёнами, мы будем нуждаться в поддержке, если хотим иметь возможность попасть в колледж. Думаю, именно поэтому наши родители и согласились.

Я сжал руку Кимбры, но не повернулся к ней. Я не мог глядеть в её голубые глаза и рассказывать эту историю. Я не говорил об этом вслух больше пятнадцати лет.

— Тесса хотела быть успешной, как её мама. Полагаю, с этим она не могла справиться. У неё были хорошие оценки, но, когда я говорил, что она была красивой, я не преувеличивал. Свадьба была запланирована на лето после нашего выпуска. Мои родители предложили пожить с ними, пока мы не начнём ходить в местный колледж. В последней четверти выпускного класса в нашу школу пришёл мужчина. Он искал таланты для модельного агентства. У неё были хорошие оценки, но не отличные. Он наплёл ей про самолёты, путешествия и деньги. Он предложил ей исполнить те мечты, что я не мог.

— Дункан, что произошло?

— Мне было восемнадцать, всё моё будущее было распланировано, и вот однажды всё исчезло.

— Исчезло?

Я кивнул и глубоко вдохнул, вспоминая звонок её отца.

— Через два дня после выпускного, её отец, проснувшись, нашёл записку. Придя в ярость, он позвонил мне, уверенный, что мы сбежали, но я был в таком же замешательстве, как и он. В записке говорилось, что она должна это сделать.

Мой голос стал громче.

— И всё. Это всё, что она сказала. Полиция не могла помочь, ей уже исполнилось восемнадцать.

— Дункан, тебе не нужно ничего мне больше говорить.

Я повернулся к Кимбре и посмотрел ей в глаза.

— Ты назвала меня игроком. Понимаю, до тебя доходили разные слухи. Чёрт, ты же была там и слышала, что произошло — или почти произошло — в туалете.

Кимбра кивнула.

— Я возвёл стену, толщиной в три и высотой в триста долбаных метров. — Я улыбнулся. — Так мне сказал терапевт — тот, с которым мама заставила меня видеться.

— Ты был так молод.

Голос Кимбры был мягким, но ровным, будто она не хотела преуменьшать мою боль, но хотела высказать своё мнение.

Я покачал головой.

— Возможно, от этого было только хуже. Я не был достаточно взрослым, чтобы разобраться.

Когда я вновь повернулся к ней, в её глазах снова стояли слёзы.

Большим пальцем я стёр влагу со щёк Кимбры.

— Не плачь из-за меня. Я не хочу, чтобы ты плакала.

— Что случилось с Тессой? — спросила она.

Я улыбнулся, поскольку если бы я этого не сделал, то расплакался бы.

— Она сделала это — то, что хотела. Уверен, ты её видела. Она использует псевдоним, так что её имя больше не Тесса. В чём только она не участвовала: от показов для известнейших дизайнеров до международных компаний духов и нижнего белья. Ты же видела журналы, которые можно найти в любой комнате ожидания? Её всегда можно обнаружить в парочке из них.

— Я не могу с этим конкурировать.

Я развернулся и притянул её лицо.

— Никогда так не говори. Нет никакого соревнования. — Держа её крепко, я не дал ей спрятать лицо, хотя глаза она и опустила. — Нет, Кимбра. Послушай. Ты красивая и умная. Ни Тесса, ни Скарлетт и никто другой не имеют к тебе никакого отношения.

— Извини, — произнесла она. — Я понимаю, что дело не во мне.

— Твои волосы были уложены в высокую причёску. — Я провёл рукой по её шее. — И твоя шея была выставлена на обозрение, такая длинная и эротичная. На тебе было серое платье. Думаю, этот цвет можно назвать угольным; он темнее, чем серый. Подходящие к платью туфли. А твоё горло оплетала нить из белых бусин. Не жемчужин, а крупнее.

Она посмотрела на меня, сузив глаза.

— О чём ты?

— О том дне, когда ты впервые вошла в мой офис. Я сказал, что помню его, и так и есть. Впервые на своей памяти я был восхищён. Это испугало меня. Я решил, что это просто физическое влечение. То серое платье не было откровенным, но обтягивало во всех нужных местах.

Я провёл ладонью по окружности её груди.

— Я в самом деле обожаю твои сиськи.

— Дункан.

— Я — мужчина. Я не оправдываюсь. Просто так и есть. — Я глубоко вдохнул. — Я решил не поступать в местный колледж, который мы с Тессой выбрали вместе. Вместо этого я связался с человеком, который набирал студентов в маленьком колледже на севере штата Нью-Йорк. Я рисковал. Он не мог предложить мне стипендию, но, если бы я пообещал два года играть за них, родители смогли бы потянуть оплату моего обучения. Колледж был довольно далеко от дома, но достаточно близко, чтобы мама могла меня контролировать. Она волновалась, что я могу сделать что-нибудь глупое. Я опоздал к зачислению, и соседа мне выбрали случайным образом.

— Мистера Бьюкинена? — поинтересовалась Кимбра.

— Как ты узнала?

— В руководстве сотрудника есть биографии вас обоих. Там сказано, что вы познакомились на первом курсе колледжа.

Мои губы растянулись в улыбке.

— Не только красивая, но и хорошо выполнила свою домашнюю работу.

— Мы с Майком встретились на моей первой футбольной тренировке. Я был в растрёпанных чувствах. Он считал, что я буду полезен для команды, и удерживал меня от излишне дурацких поступков. Мама полюбила его как сына. Я научился справляться. Я просто отгородился от женщин эмоционально. Я думал о них только как о способе физической разрядки. Они были всего лишь фанатками, которые хотели, чтобы их увидели с футболистами. Даже когда я закончил играть, у меня никогда не было проблем с тем, чтобы сходить на свидание или заняться сексом.

— Дункан...

— Я этим не горжусь, но я никогда не искал секса с тем, кто его не предлагал. Женщины сами на меня кидались. Я использовал их, но, если кто-нибудь подходил слишком близко, я переходил к следующей.

Кимбра кивнула.

— Понятно.

— Нет, чёрт побери, тебе не понятно. С тобой всё по-другому. Ты никогда не вела себя как те женщины.

— Я никогда не относилась к типу девушек футболистов, — согласилась она.

Я вновь заставил её посмотреть на меня.

— Нет. Ты не такая. Ты намного лучше. Я ждал, что ты накинешься на меня. Такова моя роль на поле. Я — принимающий, а не квотербэк.

— Я-я...

Кимбра сглотнула, заглянув мне в глаза.

— Я ждал почти три года. И ты так этого и не сделала. В тот день, когда ты предложила мне эту сделку, когда дала мне возможность быть твоим «плюс один», я ухватился за неё. Кимбра, я получил огромное удовольствие от этих выходных. Я не хочу, чтобы мы разрушили то, что у нас было на работе.

Её улыбка вышла натянутой.

— А что у нас было? Я никогда и не думала, что ты меня замечаешь.

— Если ты меня сейчас слушала, то поняла, что я замечал. Замечал и наблюдал. Ты не шантажировала меня в этой сделке: я ухватился за возможность. Я хотел тебя три года, с того самого первого дня.

Кимбра повернулась к окну.

— Полагаю, — мягко произнесла она, — это должно меня порадовать, осознание того, что я дала тебе возможность добавить ещё одну зарубку...

— Блять, нет!

Она вздрогнула всем телом.

— Ты — не чёртова зарубка. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я наслаждался этими выходными. Собака — это для меня и так большой шаг.

— Я не хочу собаку. — Она развернулась ко мне, в глазах полыхало пламя. — Что мне нужно — так это ответы. Честные ответы.

— Честные? Что ты хочешь узнать? — спросил я, застыв в ожидании её вопросов. Потому что, если она спросит, что за женщина была со мной в туалете, мне придётся рассказать ей правду. Мне придётся рассказать, что я не знаю, как её звали. И если я расскажу об этом, она укрепится во мнении, что я — не более чем распутный мудак, и я не смогу винить её за бегство.

— Во-первых, позволь и мне быть честной. В моём прошлом не было моделей. Но и у меня был тот, кто много обещал, а потом всё забрал. Я не хочу, чтобы мне изменяли или обманывали. Вот почему я не прошу о большем. И мне не нужна чёртова собака.

Я кивнул.

— Что ты хотела спросить?

— Ты сказал, что не состоял в отношениях.

— Это и в самом деле так.

Она закрыла глаза, затем открыла и произнесла:

— Женщина, чьё имя ты мне не назвал, она... это было... это несерьёзно?

— Нет. Несерьёзно.

— Ты сказал, что оказался в «Гастонс» с Дженнифер, потому что у тебя обломилось свидание. Это было свидание с очередной женщиной, или с кем-то, кто важен для тебя?

Я постарался сдержать ухмылку

— Это было кое-что серьёзное.

— Понятно.

— Прекрати так говорить. Ничего тебе не понятно.

— Ты... с ней у тебя нечто большее, чем физическое влечение?

Я рассмеялся.

— У меня к ней никогда не было физического влечения... хотя, полагаю, что любовь к сиськам у меня из-за неё, но ты не можешь её винить. — Прежде, чем Кимбра успела открыть рот, я признался, — Говорят, что грудное вскармливание очень важно. А она всегда хотела для меня самого лучшего.

Кимбра тряхнула головой.

— Что?

— У меня было назначено свидание с мамой. И, надо заметить, я не был одним из тех восьмилетних сосунков, как тот парень в "Игре престолов". Я этого не помню, но я и правда очень люблю сиськи. Возможно, здесь есть связь. Как бы то ни было, мы с мамой ужинаем каждый понедельник с тех самых пор, как я уехал в колледж.

— С т-твоей мамой?

— Да, и в один прекрасный день я с огромным удовольствием вас друг другу представлю.

— Так, — протянула Кимбра, быстро моргая, — ты ни с кем не встречаешься?

— Нет. Ну, не был... — исправился я, отстегивая ремень безопасности и двигаясь, пока не навис над креслом Кимбры и положив руки на подлокотники. Поскольку самолёт уже набрал нужную высоту, к моему счастью, звуковой сигнал не сработал. Я склонился над ней, прямо как по пути в Индиану. Однако, в этот раз речь шла не о сексе. В этот раз я хотел убедиться, что она слышит и понимает каждое моё чёртово слово.

Кимбра подняла подбородок и посмотрела мне прямо в глаза.

— Дункан, пожалуйста. Не усложняй ситуацию. Я просила только об одних выходных. Твой долг выплачен.

— Я хочу больше, чем одни выходные. И, возможно, однажды я смогу представить тебя своей маме и остальным членам моей семьи. Хотелось бы мне сказать, что они столь же забавны, как и твои, но... они мои. И я их люблю.

— Ты ничего мне не должен. Как я и сказала, твой долг оплачен.

Я приподнял её подбородок.

— Перестань это повторять. Понимаю, что всё началось нестандартно, но только потому что ты заставила меня чертовски тяжело потрудиться.

— Я-я не знаю, чего ты хочешь.

— Впервые за всю свою взрослую жизнь я хочу собаку.

Кимбра сузила глаза.

— Собаку?

— Метафорическую. Мы же живём в Нью-Йорке. И оба работаем допоздна. Это будет нечестно, но... — я поднёс её руку к губам, и ласково поцеловал костяшки пальцев, — я бы чрезвычайно сильно хотел попытаться продолжить это — что бы там между нами ни было — и после этих выходных, если ты меня примешь.

Глава 21

Я мурлыкала, пока Дункан целовал меня перед дверью в квартиру. Бросив мой чемодан на пол, Дункан своими огромными руками прижимал меня вплотную к себе, одна ладонь распласталась на моей талии, а второй он тянул меня за растрепавшийся хвост, двигая мою голову навстречу его желанию.

Даже после того, как он сказал, что хочет попытаться развить наши отношения, я по-прежнему не могла остановить мысли в голове. Она пухла от вопросов. Что означали его слова? Мы на самом деле встречаемся? Что он имел в виду под метафорической собакой? Что это вообще за чертовщина такая — метафорическая собака?

— Ч-что... — Мой вопрос перешёл в хныканье, стоило Дункану прикусить мою нижнюю губу.

Он прижался ко мне своим твёрдым телом, и мы привалились к двери, заставив петли затрещать.

— Собираешься пригласить меня внутрь? — Его зелёные глаза захватили меня в плен, в то время как каждое его слово грохотало глубоко в моей душе. Они были бархатистыми: мягкими, но покрытыми нужным количеством грубости. Я их больше чувствовала, чем слышала.

Я покачала головой.

— Нет.

— Нет?

— Мы провели последние четыре дня в моём доме, точнее в доме моих родителей. Возможно, нам нужен небольшой перерыв. — Я понятия не имею, почему сказала это. Я хотела, чтобы он оказался внутри. Позвольте пояснить. Я хотела, чтобы он оказался внутри меня, а не только моей квартиры. — И кроме того, у тебя свидание.

— Я мог бы его отменить.

По моим припухшим губам скользнула улыбка.

— Думаю, будет не очень хорошо, если твоя мама узнает обо мне таким образом. Кроме того, мистер Уиллис, пожалуй, мне нравится, когда вы так возбуждены. Хм... — Мои веки затрепетали и закрылись, когда он прижался ко мне бёдрами, и его твёрдый ствол прижался к моему животику, давая мне совершенно точно понять, насколько он возбужден.

Внезапно дверь за моей спиной распахнулась внутрь. Я запрыгнула в объятья Дункана, и мы едва не свалились на груду вещей на полу моей квартиры.

— Ну, привет! — произнесла Шана с широченной улыбкой.

— Ч-что ты здесь делаешь? — в замешательстве сказала я, отцепившись от Дункана и заключив лучшую подругу в крепкие объятья. — Ты здесь!

— Ага, но я не могу дышать, — ответ вышел приглушённым, поскольку её лицо было прижато к моему плечу.

Я освободила её и повернулась к Дункану.

— Дункан, это Шана, Шана, это мой... — я помедлила, уже готовая сказать "начальник, владелец компании, в которой я работаю". В Индиане я представляла его не так, но сейчас не была уверена. Кто он мне?

Дункан протянул руку и сверкнул своей сексуальной ухмылкой.

— Парень. Я парень Кимбры. И я очень рад с тобой познакомиться.

Парень.

От этого слова все мои внутренности скрутились от идеального ощущения болезненного удовольствия.

Шана отступила на шаг и поиграла бровями.

— И мне очень приятно с тобой познакомиться, Дункан. Входите. Судя по тому, как трещали петли, я боюсь, что дверь не сможет вынести большего.

Дункан посмотрел на меня, безмолвно спрашивая, стоит ли ему остаться.

Я отрицательно покачала головой.

— Вообще-то, Дункан опаздывает на встречу.

— Так и есть. Но мне и правда было приятно с тобой познакомиться. — Держа руку на моей талии, он притянул меня ближе. — А с тобой мы ещё не закончили. Я позвоню тебе позже.

Я кивнула.

Когда мы шагнули в коридор, он наклонился в моему уху.

— И ещё кое-что, мисс Джонс.

Мой пульс ускорился, стоило мне почувствовать его тёплое дыхание с запахом корицы на своей шее.

— Да?

— Не чисть зубы. Это моя работа.

Я склонила голову на бок и прищурилась в непонимании, а затем меня осенило. Он имел в виду вибратор моей бабушки. Мои щёки вновь покраснели.

Я не успела ответить, как его ухмылка стала шире.

— Мне и правда очень нравится, когда ты краснеешь.

Поцеловав меня на прощанье, он подмигнул и подкатил мой чемодан поближе.

— Парень? — тихо спросила я, потянувшись к ручке.

— У тебя есть для этого какое-то другое название?

Я пожала плечами.

— Нет, мне нравится это.

— Хорошо. Надеюсь, у меня будет получаться лучше, чем до этого.

— В последнее время ты был весьма неплох.

— Приятно слышать подобные слова от своей девушки.

Девушка.

Я сглотнула, когда он развернулся и направился к лифту. Стоило мне закрыть дверь, как Шана оказалась прямо передо мной, и её громкий высокочастотный крик разорвал тишину.

— О. Боже. Мой. — Завизжала она. — Я хочу знать всё. И я имею в виду всё.

— Подожди, — ответила я. — Почему ты здесь? То есть, я рада, что ты здесь, но почему?

Шана покачала головой.

— Возможно, если бы ты не была так занята тем, о чём ты мне сейчас всё расскажешь, ты бы слышала про надвигающийся сильный шторм. В этом году он рановато, и сейчас ему присвоили только вторую категорию. В зависимости от изменчивых ветров он может усилиться или ослабнуть. Не думаю, что они и сами знают. Всё, что имеет значение, это то, что мой рейс отложили, а потом опять отложили. Все авиакомпании перестраховываются. Если шторм останется южнее, я надеюсь улететь в среду.

Я покопалась в своих воспоминаниях.

— Я ничего не слышала об урагане.

Останется южнее. Останется южнее чего?

Прежде чем я успела спросить, она подпрыгнула.

— Конечно нет. Ты была слишком занята мистером Сексуальным. А теперь выкладывай!

Я подняла плечи и вздохнула. Опустив их, я широко улыбнулась.

— Не знаю. Я и правда не знаю.

— Давай я помогу. Ты пережила адскую свадьбу и, что более важно, он только что произнёс "парень" и "девушка", то есть пара, то есть пара, которая встречается друг с другом.

То есть в отношениях, которые, по его словам, он никогда не заводил.

Моё сердечко забилось быстрее от мысли о том, что он хочет завести их со мной. Воспоминания об этих выходных промелькнули в голове. Не считая моего срыва, результатом которого стала мучительная расправа над несколькими подростковыми музыкальными группами, эти выходные были настолько далеки от адских, насколько только возможно. Они были ближе к райским.

— Всё было не так плохо, как я рассчитывала.

— Это мой жизненный принцип. Ожидай худшего, и тогда всё выйдет лучше. Итак... расскажи, что случилось. Как мы перешли от пары для свадьбы к большему?

— Не знаю, — призналась я. — Я немного в шоке. Хочется верить, что всё это по-настоящему. Но после целых выходных притворства я не уверена.

— О, звуки, доносившиеся через эту дверь, казались мне реальными.

Мои щёки запылали, я глубоко вздохнула и упала спиной на диван.

— Не знаю. Шана, это было удивительно. Он был удивительным. Моя семья в него просто влюбилась.

— А что бабушка Хелен?

Я рассмеялась.

— О Господи. Вышло так неловко. Можешь себе представить? Я не могу доверять своей семье.

— Мне нравится твоя семья... ну, когда они тебя не расстраивают.

Я вспомнила, как Дункан говорил то же самое.

— Они хотят как лучше. Тем не менее, временами мне хочется спрятаться в какой-нибудь норе из-за мамы и бабушки. — Я покачала головой, вспомнив замечание Дункана про электрическую зубную щётку. — Бабуля была вообще без тормозов... и Дункан смеялся не переставая. Я и представить не могу, как кто-нибудь другой смог бы с ними справиться. Дункан...

— Был идеальной парой? — спросила Шана.

— Вполне возможно, что самой идеальной. Думаю, я согласилась на большее в том числе потому, что, если признаюсь своей семье в обмане, это разобьёт им сердце. Они без ума от него. Ради них я должна попробовать.

Шана поиграла бровями.

— И это всё? Ты согласилась только ради своей сумасшедшей семьи? — Ее губы сжались. — А не потому, что хотела, и не потому, что фантазировала о нём, и, конечно же, вовсе не из-за фантастического умопомрачительного секса?

Я расплылась в улыбке.

— Он был весьма умопомрачительным.

— Милая, ты занялась этим в его самолёте!

Я написала ей об этом сообщение, как только мы приземлились. Мне нужно было кому-то рассказать, и она была более безопасным выбором, чем моя мама.

— И в моей детской спальне и, технически это был не секс, но также за сараем.

— Хватит. Я и так уже завидую.

— О нет, ты не можешь. Уверена, в скором времени ты наткнёшься на какого-нибудь симпатичного англичанина с убийственным акцентом.

— Технически, когда я буду там, будет казаться, что акцент у меня. — Её тон смягчился. — Я просто немного завидую, что у тебя наконец-то был умопомрачительный секс. Но на самом деле мне нравится то, что ты просто сияешь от счастья.

— Я просто не знаю, как вести себя завтра на работе. В смысле, если я увижу его, то возможно брошусь к нему. О, знаю. Я что-нибудь уроню и окажусь на коленях прямо перед Дунканом.

Смех Шаны эхом отразился от стен нашей квартиры.

— Расскажи-ка. Так и было?

— В «Гастонс»... ты была там, — напомнила я.

— Нет. — Она наморщила лоб и улыбнулась ещё шире. — Ты оказалась перед ним на коленях в Индиане?

Мои щёки охватило пламя.

— Я и так уже рассказала слишком много. Я не распространяюсь о своих любовных похождениях.

— Я знаю, что ты его целовала. Знаю, что секс был феноменальным. А ещё я хочу узнать все прочие подробности. Например... слухи правдивы? Он хорошо одарён? Его хозяйство выделяется длиной и толщиной? Что касается меня, я всегда была любительницей толщины, но если ты можешь получить и то, и другое... У него есть и то, и другое?

Я покачала головой.

— Не распространяюсь о своих любовных похождениях.

— Но ты его целовала! — Она прыгнула на другой конец дивана. — Ты целовала его канноли!

— Да, — тихо призналась я.

— О. Господи. Моя маленькая Кимбра нашла своего внутреннего сексуального котёнка.

— Ага. В смысле, с Дунканом это не было большим достижением.

Она наморщила носик.

— В самом деле?

— Не в том смысле! Да, он был большим и твёрдым, и длинным, и толстым, и, ох... Иисусе...

— Я так рада, что ты не стала морить себя голодом в эти выходные. Пока твоя двоюродная сестра поедала свадебный торт, ты угощалась гигантской выпечкой. — Её глаза сузились. — Так в чём проблема?

— Разве я сказала, что есть проблема?

— Нет, но у меня такой чувство, что ты беспокоишься о том, что сладкого слишком много.

— Напротив. Я беспокоюсь, что пристращусь к выпечке. Чёрт, да я уже пристрастилась. И он был предельно откровенным. Он не заводит отношений.

Шана сузила глаза.

— Что насчёт парня и девушки?

— Вот этого я не знаю. Он сказал, что никогда этого не делает. Он может обещать только здесь и сейчас.

— Ну, он был честен. Сколько раз мужчины обещали вечность, а позже сбегали? Кроме того, последнее, что я слышала, ты не хотела ни детей, ни домик в пригороде, ни что-нибудь ещё из этого набора.

— Так и было. Я не... но это же не значит никогда.

— Тогда наслаждайся Дунканом, пока можешь. — Выражение её лица стало серьёзным. — Сможешь сделать это? Разве несколько месяцев или лет с этой лучезарной сияющей улыбкой на лице не лучше, чем ничего?

— Полагаю, что так. И как я и сказала, если мы будем встречаться — вроде как по правде встречаться — даже совсем недолго, то я вроде как не соврала своей семье.

— Верно.

— О, — воскликнула я, вспомнив объявление брата, — жена Кевина беременна.

— Сьюзен? Правда? Это великолепно. Теперь на тебя перестанут давить. Твоя мама станет бабушкой, и все будут счастливы.

— Думаю, и я буду.

— Нет, милая, ты определённо уже счастлива. Твоя улыбка громко заявляет об этом. Единственное, что тебя останавливает — ты сама. Мужчина, который только что покинул это место, влюблён в тебя по уши. Это написано у него на лице. Я беспокоилась, что придётся тебя оставить, но чёрт возьми, ты даже не заметишь, что я уехала.

Уголки моих губ поползли вниз.

— Замечу. Я уже по тебе скучаю.

— Тогда давай закажем какую-нибудь настоящую пиццу. У них в Лондоне нет настоящей Нью-Йоркской пиццы. И откроем бутылку вина. И пока мы будем смотреть какое-нибудь сопливое кино, ты сможешь рассказать мне, насколько Дункан лучше в постели, чем герой фильма.

Я напрягла мозги, силясь припомнить какую-нибудь кинозвезду, которая была бы лучше Дункана. Их лица и достижения блекли в сравнении. Так что я так ничего и не придумала.

Глава 22

Моя мама склонилась над столом, сидя в отдельной кабинке маленького паба в Сохо, где мы договорились встретиться. Это место — одно из наших любимых. Когда я уехал в колледж, она настояла, чтобы мы виделись раз в неделю. В колледже по понедельникам у нас не было футбольных тренировок.

Так что свидания по понедельникам стали нашей фишкой. Спустя десять лет мы по-прежнему этим занимаемся.

В ту ночь, когда она прокатила меня в «Гастонс», она заболела. На прошлой неделе она ещё не чувствовала себя на все сто, так что я пришёл на ужин к ним с папой домой. А сейчас, глядя на неё через стол, я был рад видеть воодушевление в её глазах, и что она наконец-то чувствует себя лучше. Как бы сильно я ни хотел остаться с Кимброй, я также не хотел пропускать это свидание.

Моя мама всегда была классной. Это не значит, что она не расстраивалась из-за меня или моего брата Тревора. Лучшим в ней было то, что, если она выходила из себя, ты знал об этом. И когда проблема решалась, всё оставалось в прошлом. Она сильнее лаяла, чем кусалась.

Даже приближаясь к шестому десятку, она продолжала работать. Она перешла на четырехдневную рабочую неделю, но я не смог убедить её бросить совсем. Она не нуждалась в деньгах. Папа всё ещё работал, и я не раз предлагал покрыть её заработок. Она в ответ только смеялась, говоря, что не деньги ей нравятся, а её работа. Помогать детям осваивать чтение. Возможно, именно поэтому она так хорошо справлялась с различными проблемами, как моими, так и Тревора. Она терпелива.

Мама понизила голос и посмотрела прямо на меня.

— Собираешься рассказать мне о своих выходных?

Я понимал, что не каждый тридцатитрёхлетний мужчина так открыто говорит со своей матерью, как я, но со времён Тессы мама и Майк были моим голосом разума. Не то чтобы они были моими маленькими сверчками Джимини, скорее ответственными партнёрами. Я несколько лет ходил к консультанту, больше по маминому настоянию, но в долгосрочном периоде именно они взяли на себя эту роль.

Есть не так много вещей, которые они обо мне не знают. Я ничего не приукрашиваю. Я даже рассказал маме, как Кимбра убедила меня поехать в Индиану — или как Кимбра думала, что хитростью заставила меня быть её парой. Хотя моя мама не была рада моему поведению, она была более чем впечатлена храбростью Кимбры.

Я сделал глоток кофе и ухмыльнулся. Я ещё ничего не успел сказать, а черты лица моей мамы смягчились. Она откинулась на спинку стула, её глаза того же цвета, что и мои, заблестели, а в уголках собрались маленькие морщинки.

— Дункан. Скажи, что это не то... что ты обычно...

Я поставил чашку на стол.

— Что я обычно? Мам, это низко.

— Когда я с ней познакомлюсь?

За исключением официальных мероприятий, когда красивая женщина, держащая меня под руку, соответствовала окружающей обстановке, я редко представлял своих партнёрш родным. Но после прошедших выходных, я представлял, как приведу Кимбру в дом родителей и буду сидеть рядом с ней и Тревором за обедом. Я покачал головой.

— Не знаю. Возможно, пригодился бы чей-нибудь дружеский совет.

— Дружеский совет? Расскажи, от чего тебя надо спасать?

— Я не могу даже описать это словами. По крайней мере прямо сейчас. Это как гореть на медленном огне. Знаешь, как неуловимая награда. Приз, который стоит на самой верхней полке в детских кафе, вроде Chuck E. Cheese’s? Тот, который ты жаждешь, тот, который ты пытаешься и пытаешься заработать, собирая свои билетики, пока он не сможет стать твоим. Ты можешь просто пойти и купить такой же, но это будет уже не то. Вот какая Кимбра. Она как тот приз, была недосягаемым трофеем на протяжении трёх лет. — Я пожал плечами, полностью открыв душу. — Ты, как и все остальные, прекрасно знаешь, что я соглашался на заменители. В переносном смысле.

Я посмотрел маме прямо в глаза.

— Тебе нет нужды добавлять проституток в список моих грехов. Я имею в виду, что я подкупал женщин подарками, походами по дорогим ресторанам и прочим дерьмом. Но это не считается. Дело в том, — продолжил я, — что я ожидал, что когда заполучу желанный трофей, удовлетворюсь этим. Представлял, что стоит мне вкусить его, это ослабит моё желание. Я к тому, что охота — это лучшая часть.

— И?

— И я не удовлетворён. Страсть не ослабла; она стала ещё сильнее. Как будто я не могу насытиться. Я хочу, чтобы этот приз был в моём пентхаусе, в моих руках, и прижимался ко мне по ночам.

У мамы округлились глаза.

— В твоей постели?

Моя мама знала правду. У меня был секс с женщинами, со множеством женщин, но я не спал с ними. Это моя чёткая граница. Я редко кого приглашал в свой пентхаус, но если и делал это, то отправлял их ночевать домой. С отелями ещё проще. Я мог уйти. Аналогично с квартирами этих женщин.

Дункан Уиллис не спит с женщинами.

Я пожал плечами.

— Мы остановились у её родителей. Вам с папой они бы понравились. Её отец и брат — фермеры, что, как я узнал, намного сложнее, чем я когда-либо мог представить. Её мама и бабушка все выходные смешили меня.

— И?

— Мы остановились в её комнате, вместе. Это была идея её мамы. И это было мило.

Мама покачала головой и сморщила нос.

— Будь ты моим студентом, я бы попросила тебя объяснить, что ты подразумеваешь под словом "мило", потому что я полагаю, что ты мог бы придумать определение и получше.

В этот момент прибыл официант с нашим заказом. Пока он расставлял перед нами тарелки, я вспомнил, как засыпал рядом с прижатой ко мне Кимброй, окружённый ароматом её волос, с её вкусом на губах. Вспомнил, каково это — просыпаться под звук её дыхания. Как только официант ушёл, я снова посмотрел на маму. Она не смотрела на свою еду, только на меня.

— И, — признался я, — это было всем. Всем, чего я никогда и не хотел.

Мама сжала руки на груди.

— Дункан Уиллис, я уже и не надеялась когда-нибудь услышать эти слова из твоих уст.

— Нас таких двое.

— Не облажайся.

Я рассмеялся.

— Спасибо за доверие.

— Правда, дорогой. Я полностью доверяю тебе. Когда дело касается женщин, ты — лучший претендент на приз. А теперь докажи ей, что она больше, чем это.

Я опустил вилку, которую намеревался поднести ко рту.

— Так и есть, мама. Так и есть.

— Тогда используй свои способности по-новому, чтобы получить то, что ты хочешь.

— По-новому?

— Используй их, чтобы удержать то, что ты хочешь, — её лицо приняло серьёзное выражение. — При условии, что она тоже этого хочет. Это так?

— Надеюсь, что так.

К тому времени, как я проводил маму до машины, уже перевалило за семь часов.

Я никак не мог выкинуть из головы её слова. Используй их, чтобы удержать то, что ты хочешь. Пока воспоминания об этих выходных прокручивались у меня в голове, я вспомнил букет, который приказал поставить в самолете. Мы оставили его на борту.

Означало ли это, что она не хотела его забирать? Она хотела пополнить его новыми цветами, или это всё было только чтобы одурачить её родных?

С этими мыслями в голове я шёл к машине, когда заметил уличного торговца, закрывающего магазин. Бросившись через улицу, я поспешил к нему.

— Сколько стоят цветы?

— Какие именно?

Я обвёл глазами ассортимент.

— Все.

Глава 23

Динь-дон!

Я вздохнула и повернулась к Шане. Её наполовину полный стакан вина примостился на журнальном столике, а сама она прикорнула на другом конце дивана. Очевидно, вино, пицца и подвешенное состояние в ожидании разрешения на вылет не прошло для неё даром.

В дверь снова позвонили, но она даже не пошевелилась.

Я покачала головой и пошагала к двери, размышляя, кто бы мог заявиться к нам почти в девять вечера. По привычке я посмотрела в глазок. Но всё, что я в нём смогла увидеть — это цветы.

Я с опаской накинула цепочку и открыла дверь, насколько та позволила.

— Да?

Одинокая роза выдвинулась вперёд.

— Ещё один цветок для нашего букета.

Низкий голос прошёл через меня, и мой взгляд опустился к знакомым поношенным коричневым мокасинам и голубым джинсам.

— Дункан? — произнесла я, закрыла дверь, сняла цепочку и открыла её вновь. — Тише. — Я кивнула в сторону Шаны и повела его на кухню. Когда мы добрались туда, я прошептала, — Зачем ты пришёл?

Его небрежная сексуальная ухмылка растопила моё сердце, впрочем, как и мои трусики.

— Мы оставили цветы в самолёте, — ответил он, изучая огромный букет в своих руках. — И после того, как мы их четыре дня зарабатывали, в том числе в наш первый совместный полёт... и твоё посвящение... и прогулку по лесу... бабулю Хелен... Я не хотел, чтобы ты что-нибудь забыла.

Я наклонилась ближе к нему и поцеловала в щёку.

— Не думаю, что такое можно забыть. Хотя прогулка...

— Ох, красавица, я был бы рад сделать так, чтобы ты была слишком чувствительной для прогулки.

Я на цыпочках потянулась к шкафу над холодильником в поисках вазы. Ещё раз взглянув на то, сколько цветов принёс Дункан, я взяла две. Когда я наполнила их водой, он передал мне цветы, и я подумала, как мило быть рядом с ним и делать вместе что-то обыденное, вроде расстановки цветов.

Как только мы закончили, поставив одну вазу на стол, а вторую на столешницу, он дотянулся до моей руки.

— Я хочу кое в чём признаться.

— Правда?

— Для меня всё это в новинку.

Я покачала головой.

— Сомневаюсь, что находиться в квартире у женщины — это для тебя в новинку.

Он наклонил голову в сторону гостиной, в которой спала Шана.

— Можем мы поговорить где-нибудь ещё?

— Поговорить? Что насчёт твоего обещания сделать меня очень чувствительной?

Его улыбка стала ярче.

— Ох, и это тоже, но сначала поговорим.

Я кивнула, взяла его большую ладонь и повела в свою комнату. На другой стороне коридора дверь в комнату Шаны была открыта, и та была пуста, если не считать пары чемоданов. Дункан поднял бровь.

— Ага, Сакс уже перевёз все её вещички. Она думала, что уже будет в Лондоне, но тут этот шторм. Так что до своего рейса она спит на диване.

— Ты могла бы пустить её в свою комнату.

Я кивнула.

— Я так и планировала, но тройнички — это не моё.

— Я не собираюсь ни с кем делить тебя, даже с твоей соседкой. — Он огляделся. — О, ты можешь сегодня поехать ко мне. А ей отдать свою комнату. — Он ласково провёл костяшками пальцев по моей щеке. — Я буду скучать по тому, как ты спишь рядом со мной. И у меня невероятно огромная кровать.

— С розовым балдахином. Ты рассказывал.

— Ну... прежде, чем мы начнём разговор, обдумай моё предложение. Возьми одежду и отдай Шане кровать. — Его рука спустилась к моей груди. — И кроме того, пора освободить твои красивые сиськи. Я официально вызываюсь добровольцем для этой работы.

— Мистер Уиллис, ваша отзывчивость не знает границ. Моя соседка и моя грудь. Вы так добры.

— Не в таком порядке.

— Как прошло твоё свидание?

— Мило. Возможно, в следующий понедельник ты могла бы к нам присоединиться? Но сначала, может я принесу тебе цветы и... — он обхватил меня за талию, — блять, Кимбра. Если тебе нужно услышать, как я это скажу, то я просто искал причину, чтобы вернуться. Я не мог перестать думать о тебе, о прошлых выходных и о будущем.

О будущем?

— Дункан...

Он потянул меня к кровати, и я приземлилась рядом с ним. Запах его одеколона заполнил мой нос ароматом специй и свежести, под которые я уже привыкла засыпать. Я покачала головой.

— Возможно, это не самая лучшая идея.

— Что именно? То, что я сижу здесь, держу тебя за руку, разговариваю с тобой... или что-то большее?

— Я просто не уверена, как завтра всё это будет работать. — Я пожала плечами. — Я не знала, как сложатся эти выходные, и всё прошло лучше, чем я даже могла вообразить.

Дункан кивнул.

— Всё прошло... лучше, чем я мог вообразить, и позволь заметить, что моё воображение работало сверхурочно. — Он провёл пальцем по моему подбородку. — Но реальность затмила всё к чёртовой матери.

Я боролась с желанием придвинуться к его руке.

— Не могу не задаваться вопросом, было бы всё проще, если бы мы придерживались первоначального плана, или нет. Теперь, когда выходные закончились, мы вернёмся к тому, что было.

Он придвинулся так близко, что при вдохе моя грудь задела бы его. Я подняла взгляд и утонула в море изумрудной зелени.

— К тому, что было? — пока он задавал вопрос, кончики его пальцев прошлись по моей руке так легко, что я засомневалась, соприкасались ли мы. — До того, как я смог тебя коснуться... — Он склонил голову набок, тёплое дыхание с ароматом корицы овевало мои щёки, а его твёрдые губы прошлись по моим. — До того, как смог поцеловать тебя?

У меня внутри всё напряглось, а веки затрепетали.

— Д-Дункан...

— До того, как мы стали называть друг друга по имени, мисс Джонс. — Он наклонился ближе. — Ответь. Это то, чего ты хочешь?

— Да... нет, — призналась я и сократила расстояние между нами, пока не прижалась к нему грудью.

На этот раз его рука запуталась в моих волосах, поцелуй перешёл в глубокий, я почувствовала его вкус, а наши тела слились воедино.

— Как и я, — признался Дункан.

— Черт, — вздохнула я.

Он встал, потянул меня за руку, пока я не встала, и потащил в сторону коридора.

— Погоди! Что ты делаешь?

Его улыбка стала шире.

— Нам нужно отправиться ко мне. В конце концов, ты же только что сказала, что хочешь потрахаться?

— Нет. — Я шлёпнула его по плечу. — Это было не предложение. Это… это просто... черт. Мой разум призывает меня прекратить прямо сейчас.

— Потому что прекратить было бы проще всего?

— Да.

— Мисс Джонс, хочется вспомнить кое-чьи слова о том, что самое простое — не всегда самое лучшее. Я внял этому совету, когда ухватился за ту возможность, которую ты предоставила мне, пригласив на свадьбу Скарлетт. — Он погладил меня по щеке. — А теперь вернёмся в настоящее... сюда... где есть мы, кем бы мы ни были. Ничего из этого не было просто. Но, ох, красавица, это того стоило.

— Я не хочу потом страдать, — призналась я. Я говорила, как те приставучие женщины, от которых он держался подальше.

Он взял мои руки, поднес к своим полным губам и поцеловал костяшки пальцев.

— Кимбра, ранить тебя — последнее, чего я хочу. И я также не хочу, чтобы ты меня ранила. Вот почему я был честен относительно того, что я могу и что не могу. Я не могу обещать всего, но приложу все силы, чтобы не разочаровать тебя. В четверг я сказал, что не могу обещать тебе будущее, но я могу быть лучшим чёртовым парнем на выходные из всех. Скажи, я был близок к этому?

— Да.

— Я был близок? — уточнил он. — Или ты хочешь сейчас выкрикивать, что ты близко?

Я покачала головой.

— Дело в том, что ты прав. Думаю, сказалось пребывание в доме моего детства. Свадьба Скарлетт. Объявление Кевина и Сьюзен.

— Какое объявление?

Мои щёки раскраснелись, а глаза лучились искренним возбуждением.

— Они беременны.

— Это просто фантастика. Почему ты мне не рассказала?

— Кевин сказал мне об этом на свадьбе. Он просил никому не говорить. Кроме того, я не думала, что тебе это будет интересно. Эти выходные...

— Перестань, — оборвал меня Дункан. — Я же сказал, что мне интересно все, если это касается тебя. Твоя семья, какой бы сумасшедшей или забавной она ни была, — часть тебя. Все это мне интересно. Вот что я тебе скажу, — добавил он. — Давай заключим новую сделку?

— Какого рода? — настороженно спросила я.

— Больше никаких временных рамок. Ни на выходных, ни на неделю. Не месяц и даже не год. Мисс Джонс, я обещаю быть лучшим парнем из всех, что у тебя были, пока не перестану им быть.

Как я могу отвергнуть такое искреннее предложение?

— О, — добавил он, — и я обещаю, что со мной ты будешь кончать больше, чем с любым из твоих бывших парней.

— Ты и так уже этого добился, — застенчиво ответила я.

Он поднял мой подбородок.

— Чёрт, я обожаю смотреть, как ты краснеешь, — не успела я и рта открыть, как он продолжил, — Хочешь знать, чего достигла ты?

Я не была уверена, что в состоянии справиться с ответом.

— Если ты хочешь рассказать мне об этом.

— Несмотря на дошедшие до тебя слухи, я не сплю с женщинами.

Я опешила.

— Как это? С мужчинами?

Дункан расхохотался на всю квартиру, забыв, что Шана спала дальше по коридору.

— Нет. Я говорил буквально. У меня был секс, с защитой. У меня были перепихоны. Но я не спал. Редко кто приходил ко мне домой. И даже если и приходили, я отправлял их домой, если они были на своей машине, отвозил сам или вызывал такси. А если мы заканчивали вечер у кого-то из них, я уходил. Один или два раза я был слишком пьян, чтобы за этим уследить, но спать... четыре ночи подряд. — Он покачал головой. — Никогда.

— В самом деле? — поразилась я. — Но, когда я сказала, что мы уедем, ты же знал, что это подразумевало совместный сон.

— Я ухватился за эту возможность.

Я провела рукой по его груди.

— И ты приглашаешь меня к себе? И ты полностью осознаешь, что эта ночь будет пятой.

— Да, мои познания в математике весьма впечатляющи. Я знаю, что четыре плюс один будет пять. А если ты добавишь еще один, будет шесть. Хочешь, чтобы я продолжил?

— Ты действительно хочешь попробовать? — спросила я.

— Я хочу пробовать до тех пор, пока кто-то из нас не выйдет из игры.

Его рубашка стала размытой из-за грозивших пролиться слёз.

— Один раз мне уже обещали вечность, и это была ложь. Думаю, в настоящее время мне нравится честность.

— Если мы уже можем отправиться ко мне, надеюсь, ты позволишь мне зайти на бонусный раунд в попытке заставить тебя кончить. Я чувствую, что мне надо подтвердить свои достижения.

— О, мистер Уиллис, хорошо бы, чтобы каждую ночь, которая будет заканчиваться сном, была одна или две попытки улучшить ваш рекорд.

Он рассмеялся и дотянулся до моей руки.

— Давай собираться. Когда вылетает самолёт Шаны?

— В среду, если погода не подведёт.

Дункан присел на край моей кровати и наблюдал за каждым моим движением, пока мы тихо болтали обо всём и ни о чём. Я собирала одежду и прочие штучки и складывала их в кучу, чтобы потом упаковать.

Дункан поднял что-то с кровати, встал и двинулся в моём направлении, его зелёные глаза смотрели только на меня.

Он такой чертовски сексуальный.

— Кстати о твоём выборе, — он показал мою единственную сексуальную ночнушку, — ту, которую мне пришлось выкапывать со дна ящика, — и усмехнулся. — Она мне нравится, — произнёс он. — Ты забыла взять это с собой в нашу поездку в Индиану.

— Думаю, для бабушки и родителей это было бы неподобающим нарядом.

— Если ты ещё не заметила, мне нравится всё неподобающее.

— Я заметила.

Он равнодушно поднял и опустил плечи.

— Всё в порядке. Лично мне нравится то, что ты надевала на ночь все прошлые выходные. Надеюсь, ты решишь надевать, или лучше сказать, не надевать, то же самое.

Одно его предложение разогрело мою кожу и отправило волну дрожи от пальчиков на ногах до корней волос.

— Значит никаких пеньюаров? — спросила я, потянувшись за предметом обсуждения.

Он отодвинул пеньюар так, чтобы я не могла его достать.

— Я этого не говорил. Этой ночью я включу музыку, пока ты будешь снимать это.

Я прикоснулась губами к его губам и на этот раз успешно дотянулась до ночнушки.

— Ах, нет, мистер Уиллис. Если вы хотите, чтобы эта ночнушка оказалась на полу... — я подняла скудную вещицу, — ...то я буду не единственной, кто устроит стриптиз. — Я прошлась по нему взглядом с головы до ног. — Да, думаю, мне это может понравиться.

— Блять, — застонал он, дотянувшись до моей руки и притянув меня ближе. — Я твердею от одной только мысли об этом.

Я выкрутилась из его рук.

— Тогда позволь мне захватить несколько вещей на сегодняшнюю ночь, и мы сможем об этом позаботиться.

Дункан последовал за мной к шкафу.

— Сегодня понедельник. Думаю, тебе стоит захватить с собой одежду на пару дней.

Глава 24

Я определённо нервничал, открывая дверь в свою квартиру. Я же Дункан Уиллис. Я вообще не нервничаю. Хотя с другой стороны, я не занимаюсь сексом без презерватива и ни с кем не остаюсь на ночь. Я бросил взгляд на Кимбру и вспомнил, почему сейчас всё по-другому.

Это всё она.

Всего за одну неделю она перевернула мою жизнь с ног на голову.

Я напомнил себе, что это произошло даже не за неделю, а за три дня.

Никогда ещё Дункан Уиллис не ждал чего-то так долго. Никогда ещё не уходил с пустыми руками и никогда ещё меня не лишали того, что я хотел. В первую очередь это касается бизнеса. Стоило мне что-то заприметить, я этого добивался.

Женщины — другое дело. Кимбра — другое дело.

Как я уже говорил, я не гонялся за женщинами; они гонялись за мной.

Кимбра Джонс всегда была так близко и всё же так далеко. До этих пор.

Я наклонился и поцеловал её в щёку.

— Добро пожаловать.

Открыв дверь пошире, я жестом пригласил Кимбру войти. Её глаза стали размером с блюдца, когда она вошла, и я щёлкнул выключателем.

В этот момент я вспомнил про наш букет.

Она здесь, в моём пентхаусе — это ещё один цветок.

Кимбра сделала ещё пару шагов и начала кружиться.

Пока я наблюдал за этим, то мог видеть каждый её изгиб со всех углов. Хоть она крутилась и не для этого, на моём лице расплылась улыбка, пока я наслаждался видом. Замерев, она посмотрела в окно, откуда открывался вид на подсвеченный зелёным Эмпайр Стейт Билдинг.

Я щёлкнул ещё одним выключателем, запустив камин и наполнив пространство музыкой.

— Возможно, мне стоит извиниться, — произнёс я.

— Почему же? — спросила она, её голос переполняла признательность, которая, казалось, не могла удержаться в её искрящихся голубых глазах. — Это место удивительное.

— Это всего лишь квартира. Мне следует извиниться, поскольку я думаю, что твою первую ночь здесь стоило бы отметить цветком — или даже двумя.

Кимбра покачала головой, дотянулась до моего лица и обхватила мои щёки ладонями.

— Мне не нужны цветы. Я влюбилась в те, что ты принёс мне сегодня. — Она застенчиво улыбнулась. — Привезти их, найдя повод для визита... ну, это ощущается чем-то особенным.

Я обнял её за талию и притянул ближе.

— Каждый из них был особенным.

— Дункан, у нас отличный букет.

— Нет.

— Нет?

— Я хочу, чтобы каждый наш опыт был особенным.

— Так и есть, — она сопроводила свой ответ невинным поцелуем. — А теперь покажи мне здесь всё. Это место просто огромное. Мне не терпится увидеть твою розовую комнату.

— Мою розовую комнату? — спросил я, недоумевая, что она имела в виду. — Это какая-то лайтовая разновидность красной комнаты?

Кимбра рассмеялась и за руку потянула меня к окну.

— Нет. Поверить не могу, что ты знаешь о красной комнате. — Она принялась кивать головой в такт каждому слову, — Я. Не. Это. Имела. В виду.

— Ладно, приятно знать. В смысле, это тоже не стоит исключать. Организовать такую может занять пару дней... — Я вытащил телефон из кармана. — ...но не стоит недооценивать мои способности. Помни, у меня подписка Amazon Prime. Во-первых, нам нужно составить список: наручники, зажимы для сосков, одни из тех подвесных качелей...

Она покачала головой и шлёпнула меня по плечу.

— Остановись. Даже думать не хочу, откуда ты знаешь хотя бы об одной из этих вещей. Когда ты был в моей детской спальне, ты сказал, что у тебя розовая комната с балдахином.

— А, — я засмеялся. — Сказал, но соврал.

— Хочешь признаться в чём-нибудь ещё?

Я пожал плечами.

— Я ничего не имею против другого варианта. В смысле, нужно же использовать это приложение для чего-то полезного. — Я развернул экран в её сторону. — У них есть набор для начинающих.

Она замотала головой ещё энергичнее.

— Да брось, я согласен, что набор для начинающих — не самый лучший старт, но такой список покупок весьма горяч. Признай.

— Нет.

Я раскатисто рассмеялся.

— Прекрасно. За мной.

Я подвёл её к окну, открыл дверь на балкон и вышел на улицу.

— Дункан, от вида просто дух захватывает.

Я притянул её ближе и заглянул в сияющие голубые глаза. Свободно свисающие пряди колыхались возле её лица. Звуки города смешивались с музыкой, доносящейся из открытой двери, а прохладный ночной ветерок кружил вокруг нас. Заправив каштановую прядь ей за ухо, я не мог не согласиться.

— Да. Определённо захватывает. Я не мог дышать последние три года.

Она прижалась к моей груди.

— Замёрзла? — Я обернул руки вокруг неё и прижал крепче. — Мы можем зайти внутрь.

— Нет. — Моя рубашка приглушила её голос. — Я даже двигаться не хочу.

На моём лице расплылась улыбка от того, как идеально она вписывалась в мои объятья. Я поцеловал её в макушку.

— Как и я. Но я обещал тебе гигантскую кровать и что-то про оргазмы...

Она подняла на меня взгляд своих заблестевших глаз.

— Думаю, ты уже не один раз выполнил свои обещания.

— Если мне не изменяет память, со вчерашнего вечера - ни разу. Это слишком долгий период воздержания. Я не смогу организовать обещанную чувствительность с таким расписанием.

— Сможешь, но мне нравится твоя настойчивость.

Я поцеловал её в губы, поначалу нежно, но под нами мерцали огни города, а над нами тускло светили звёзды, и поцелуй перешёл в глубокий. Когда мы наконец оторвались друг от друга, она примостила голову у меня на груди, вздохнула и крепко обхватила меня за талию. Несколько минут мы стояли неподвижно, она таяла рядом со мной.

Я ещё раз поцеловал её волосы.

— У меня есть идея.

— Правда? До тех пор, пока это не включает Amazon Prime, у нас всё в порядке.

— Нам на самом деле стоит уделить этой возможности больше внимания. Мы можем включить в наш список всё, что угодно. Они торгуют буквально всем!

Кимбра покачала головой и подавила зевок.

— Можем подумать... Я имею в виду, не то, чтобы у меня не было электрической зубной щётки.

— А у тебя есть? — удивился я.

— Закрыли тему. Так что ты придумал?

— У нас обоих был долгий день... — Я дотянулся до её руки и переплёл наши пальцы. — Пойдём со мной.

Я привёл её обратно в пентхаус, показывая по дороге разные помещения — кухню, кабинет, тренажёрный зал, библиотеку — пока мы не достигли хозяйской спальни.

— Вот мы и пришли.

Кимбра прошлась кончиками пальцев по бежевому пуховому одеялу, изучая изножье кровати.

— Кто тебе всё стирает?

— Странный вопрос.

Она кивнула головой, улыбнувшись ещё шире.

— Кто бы это ни был, кажется, он довёл твоё розовое покрывало до того, что оно выцвело. — Она посмотрела на потолок. — И кто-то украл твой балдахин.

— Ага, бывает.

Она подошла к окну.

— Ещё один балкон?

— Тот же самый. Они соединены.

— Дункан, это прекрасно. Он такой большой.

Я ухмыльнулся.

Кимбра хихикнула.

— Это тот момент, когда ты должен сказать "все так говорят".

— Я бы мог, но как я уже сказал, я нечасто приводил сюда женщин.

— Всё это... зачем? Зачем тебе так много места, которое ты не используешь?

Вместо ответа я распахнул дверь в гардеробную.

— Подожди минуту, я выделю тебе ящик, в который ты сможешь сложить свою одежду. — Я прошёл к открытой двери в ванную. — А вот здесь у меня хранится зубная щётка.

— В самом деле? Я обычно храню её в прикроватной тумбочке.

Теперь была моя очередь качать головой. Она такая чертовски милая. А потом у меня в голове возникло изображение её с вибратором — также известным как зубная щётка.

— Помнишь стриптиз, который ты мне устроила?

— Ага.

— Думаю, мне бы понравилось наблюдать, как ты чистишь зубы.

— Есть одна проблема. Я не взяла её с собой. Не так давно мне настоятельно посоветовали её не использовать.

— Кто мог указывать тебе, как заниматься чем-то настолько личным, как плохая гигиена полости рта?

— Думаю, это был мой...

— Парень. Скажи это, Кимбра. Скажи громко, не своей семье, а прямо тут, мне. Мы оставили притворство и фантазии в Индиане. Скажи это, чтобы я понял, что для тебя это по-настоящему.

Её голубые глаза прошлись сначала по моей спальне, а потом по мне. Тишина становилась невыносимой. Я уже хотел заговорить, когда она наконец произнесла это.

— Мой парень.

Я усмехнулся.

— И кто же это?

— Ты.

Я шагнул к ней, заставив отступить. Мы продолжали этот танец до тех пор, пока она не прижалась спиной к стене.

— И как меня зовут?

— Дункан... Дункан Уиллис.

Захватив её в клетку своих рук и прижавшись к ней всем телом, я скомандовал: — А теперь всё вместе, мисс Джонс. Целиком.

Она сглотнула, не отрывая от меня взгляда своих голубых глаз.

— Дункан Уиллис — мой парень. Я — его девушка. И это всё по-настоящему.

Её наградой стал долгий поцелуй. Когда её тело буквально начало плавиться, я оторвался, потянулся к выключателю и нажал на него.

— Так вот что я придумал... - Я указал на гигантскую ванную, которая использовалась довольно редко. Когда я вновь повернулся к Кимбре, то по её выражению лица понял, что она согласна.

— Ох, Дункан, звучит просто божественно.

Пятнадцать минут спустя Кимбра примостила свою сексуальную округлую попку между моих разведённых ног и вытянулась на моей груди. Теплая вода с пеной накрыла её грудь.

— Ах... — вздохнула она.

Она собрала волосы на макушке, и я не мог сопротивляться желанию поцеловать её длинную, изящную шею.

— Зачем тебе такая огромная квартира, если ты никогда ни с кем её не делил?

— Делил. Мои родители и брат иногда приезжают. Майк и Кел с детьми тоже приходят в гости.

Она вытянула шею, чтобы посмотреть на меня.

— У тебя есть брат?

— Ну да...

Она водила руками по моим ногам, пока я рассказывал о Треворе и своей семье. Она смеялась над некоторыми историями из нашего детства. Тревор всего на два года младше, но в действительности между нами нет ничего общего. Он — успешный инженер, который проводит свои дни, конструируя мосты, от набросков к чертежам, затем к моделям, а потом и к огромным сооружениям. Там, где я вижу логистику, движение товаров, рынки, он видит строительство и инфраструктуру. Он хорошо зарабатывает, но богатство никогда не было его мечтой, как и у наших родителей.

Время между ответами Кимбры увеличилось, пока мы лежали в тёплой воде, вокруг нас плыла музыка, а на заднем фоне медленно таяла пена. В какой-то момент я подумал, что она уснула, но тут Кимбра тихо спросила: — У тебя получилось, не так ли?

— Заполучить самую невероятную женщину в мою ванну? Определённо.

— Нет, — ответила она, не глядя на меня. — Ты достиг всего, что агент пообещал Тессе. Самолёт, большой дом и деньги.

Её слова были словно выстрел в упор. Именно эту правду я скрывал.

— Я делал это не для неё. Я не хочу, чтобы она когда-нибудь вернулась ко мне. Никогда даже не думай так. Мы были просто детьми.

Мыльные руки Кимбры застыли на моих коленях.

— Я так не думаю. Я думаю, ты поставил себе цель после того, как собрал себя по кусочкам. Так получилось, что у Майка была такая же мечта, только по другим причинам.

В ответ я мог только сглотнуть.

Без понятия, как так получилось, но каким-то образом Кимберли Энн Джонс видела пустоту, которая была во мне все эти годы. И видя её, она её заполняла.

Когда я провёл руками по животу и груди Кимбры, её голова откинулась.

— Кимбра, обычно я не говорю об этом... но сейчас мне хочется. — Я поцеловал её волосы. — Ты заставляешь меня делать всё то, что я обычно не делаю.

— Я весьма заинтересована во многом из того, что ты делаешь. Утром я расскажу тебе о самом любимом.

Я глубоко вдохнул.

— Сначала я не понимал, что делаю, какова моя цель и почему я решил ее достичь. Я даже не думаю, что Майк знал об этом. Мы оба стремились к успеху. Именно моя мама увидела связь. У неё ушли на это годы. А теперь, за пару дней, это увидела и ты.

— Я-я...

— Я рад, — честно сказал я.

— Как думаешь, она знает?

Я закрыл глаза.

— Мне всё равно.

— Дункан, ты успешен. "Бьюкинен и Уиллис" — международная компания. Ей было бы нетрудно выяснить...

Я прервал её.

— Возможно, частично это и было моим мотивом, когда мы с Майком затеяли это, но больше нет. Я больше не морщусь, когда вижу её лицо на экране или в журнале. Да, она дала моей жизни толчок, но теперь всё кончено.

— Она замужем? У неё есть дети?

Я обхватил Кимбру за плечи.

— Не знаю. Она хранит свою личную жизнь в тайне. Но дело в том, что мне всё равно. Я мог бы это выяснить, если бы захотел. Но я не хочу. Я хочу быть честным с тобой, Кимбра. Хочу, чтобы ты узнала меня, настоящего меня. И хочу узнать тебя. Думаю, к этому привела встреча с твоей семьёй. Наблюдать за тобой там. Ты позволила мне увидеть другую часть себя, такую настоящую, так отличающуюся от фантастического, безупречного профессионала. — Моя хватка на её руках перешла в объятье, когда я крепко прижал её к своей груди. — Ты доверила мне себя настоящую. И я хочу доверить тебе настоящего себя.

Когда я ослабил хватку, она медленно развернулась и встала передо мной на колени, отчего вода выплеснулась на пол. Мы оказались лицом к лицу, и она склонила голову на бок.

— Время для настоящей правды, сделки века. Ты готов?

Я кивнул, неуверенный в том, к чему она ведёт.

— Арахисовое масло или варенье?

Я улыбнулся тому, как она могла что угодно сделать легкомысленным и забавным, а затем ответил серьёзным голосом, — Ну, если без всего, то определённо варенье. Арахисовое масло могу есть только вместе с ним, да и тогда нужно мазать пожирнее и только с белым хлебом.

— Да! — воскликнула она. — Согласна. Зачем есть полезный хлеб с арахисовым маслом и вареньем?

Наши губы нашли друг друга. Её невероятные покрытые пузырьками сиськи скользили по моей груди. Мои руки начали своё исследование, отчего её соски превратились в бусинки.

— Оседлай меня, детка.

Наши ноги хаотично перемещались, пока она не оказалась на мне. Когда мы одновременно кончили, её голова рухнула на моё плечо.

— Ох, — пробормотала Кимбра.

Этот раз отличался от других, он походил на скрепление сделки. Я отдал ей моё истинное я, и она сделала то же в ответ. Реальность этого окружала нас, мы будто подписали соглашение. Никуда не надо было спешить, и мы сбавили темп.

Когда я положил руки на бёдра Кимбры, и она позволила мне управлять этим новым танцем, а её глаза отяжелели от страсти, я осознал разницу. Я не трахал её. Мы занимались любовью.

К тому времени, как мы вытерлись и рухнули на мои мягкие простыни, мы оба были вымотаны.

— Знаю, это не маленькая кровать в твоей детской спальне, но я не собираюсь позволить тебе держаться слишком далеко.

— Хмм, — согласно промычала она, пристраиваясь в моих объятьях и прижимаясь спиной к моей груди.

Я уткнулся лицом в мягкие волосы Кимбры, и аромат шампуня и средств для укладки заполнил мой нос.

— Я никуда не собираюсь, — произнесла она мягким голосом прямо перед тем, как её дыхание выровнялось, а тело расслабилось.

— Спокойной ночи, Кимберли Энн, — прошептал я, хотя знал, что она уже уснула. — Что ты сделала со мной?

Несколько минут я лежал без сна, пока её вопрос про Тессу крутился в моей голове. Возможно, впервые я вспомнил, что я там, где хотел быть. Возможно, по пути сюда я иногда принимал необдуманные решения, но, если Тесса, или та женщина из офисного туалета, или кто-то ещё привёл меня в этот момент, к Кимбре, я бы всё это повторил.

Глава 25

Машина прибыла за Дунканом ровно в семь, и пока она пробиралась через пробки Мидтауна, он взял меня за руку.

— Мне нравится ездить на работу вместе... и завтракать с тобой... и просыпаться рядом с тобой.

Сладкая боль в моем сердце напомнила, что мы сделали больше, чем просто проснулись. Я перевела взгляд с Дункана на затылок Пирса, а затем снова на Дункана.

— Дункан?

Он покачал головой.

— Смирись, красавица. Пирс, Джордж, они всё видят и всё знают.

— Джордж? — Я подумала о том, как он теперь будет на меня смотреть. Я больше не пугливая Кимбра, но... что? Последняя пассия мистера Уиллиса...

Дункан завёл разговор, который совсем не помогал мне успокоить нервы.

— О, да, — продолжил он. — Джордж быстренько сообразит, что каждый раз, вызывая тебя в свой кабинет, я буду затемнять стекло.

— Я-я не могу...

— Но ты же знаешь, какие сексуальные звуки издаёшь и как они мне нравятся? — Не успела я ответить, как он добавил, — Должен сказать тебе, что стекло не заглушает шум.

Я покачала головой.

— Нет. Этому не бывать. Только не на работе. Нет.

Я вспомнила, что говорят о тех, кто слишком активно протестует. Более того, Дункан подмигнул, и это заставило меня захотеть отозвать свои возражения. Думаю... если стекло будет затемнено...

— В самом деле, — не унимался он, — я просмотрел свое расписание на сегодня. Как бы мне ни хотелось нагнуть тебя над своим столом...

— Остановись. — Мне нужно было, чтобы он прекратил говорить о таких вещах, или эти мысли весь день будут занимать мой разум.

— Как бы мне ни хотелось, я собираюсь по уши зарыться в работу. Меня не было полтора дня в добавок к трём дням выходных, что для меня нехарактерно.

— Мне следует извиниться за это?

— Нет, — отрезал он. — Но не согласишься ли ты на свидание этим вечером?

— Свидание?

Дункан поднял мою руку, когда мы приблизились к зданию офиса.

— Наше первое настоящее свидание. Что скажете, мисс Джонс? — Он прижался губами к костяшкам моих пальцев. — Вы подумаете о том, чтобы сходить со мной на свидание?

Моё сердце затрепетало.

— Я тщательно это обдумаю.

Он наклонился ближе, чтобы Пирс не мог услышать.

— А после свидания, я подумал, что приведу тебя обратно к себе...