По имени Эдем

Хелен Дуглас «По имени Эдем»

По имени Эдем – 1

Оригинальное название: After Eden by Helen Douglas

Хелен Дуглас «По имени Эдем»

Серия: По имени Эдем – 1

Перевод: Ана sadako999 Овсянникова

Вычитка: Елена Брежнева, Вика Салосина

Обложка: Катерина Маренич

Аннотация:

Эдем Энфилд любит загадки, так что с появлением в школе таинственного новенького по имени Райан Вестленд, она попадается на крючок. На первый взгляд, он – простой американский подросток. Так почему же он не знает, что такое пицца? И как получилось, что он не слышал о Гитлере? Но что озадачивает Эдем больше всего – так это интерес, который он к ней проявляет.

Когда Эдем влюбляется в Райана, она начинает раскрывать его секрет. Но открытие происходит, когда одним дождливым днем в спальне Райана она натыкается на книгу – автобиографию ее лучшего друга… написанную более чем через пятьдесят лет. Потребовав от Райана объяснений, она узнает, что он оказался здесь с одной невероятно важной целью… а она, возможно, только что уничтожила его единственный шанс на успех.

Посвящается Джеку и Эдем.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ОБ АВТОРЕ

Пролог.

Перран. Июнь 2012.

Она танцевала с кем-то другим.

Она выглядела иначе. Ее рыжие волосы были подняты наверх, так что локоны, которые обычно спадали ниже ее плеч, сейчас доставали лишь до подбородка. Бисер на зеленом платье покачивался в такт ее движениям. Она перехватила его взгляд и улыбнулась.

Убрав волосы, чтобы не лезли в глаза, он протолкнулся через толпу, не думая лишний раз и не разрешая страху его остановить.

— Потанцуешь со мной? — спросил он.

Она усмехнулась.

— Думала, не дождусь.

Одну руку она небрежно положила ему на талию, а вторую на плечо. Она находилась близко, но их тела не соприкасались. Не то, что Эми и Мэтт, которые были так прижаты друг к другу, что соединялся каждый их дюйм. Коннор нежно притянул ее к себе, потворствуя тому, чтобы она опустила голову ему на плечо. Он вдохнул яблочный аромат ее волос. Тепло ее кожи. Слабый запах мыла или, что вероятнее, духов. Его окружала музыка, кружащиеся огни, толпа танцующих, смеющихся и горланящих людей. Но все, что он чувствовал, — ее теплое дыхание на его шее, биение собственного сердца и его рука, огибающая ее талию и опустившаяся ниже спины.

— Коннор? — тихо произнесла она.

Он опустил глаза. Найдя губами ее шею, он начал покрывать ее маленькими, легкими поцелуями.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— То, что следовало сделать очень давно.

Он целовал ее, поднимаясь вверх по шее к губам. Вот оно. Момент, о котором он мечтал последние два года. Момент, когда, наконец, ему хватит смелости поцеловать девушку, которую он любил целую вечность, и признаться ей в этом.

— Прекрати! — закричала она, перекрывая голосом музыку.

Он замер. В его мечтах все складывалось иначе. Краем глаза он видел поблизости несколько пар, уставившихся на них в ожидании того, что случится дальше.

— Что не так? — спросил он.

— Коннор, ты — мой лучший друг. Я не смотрю на тебя в этом смысле.

— Но ты — моя пара сегодня, — начал он.

— Я думала, ты понял.

Она повысила голос, чтобы он мог слышать ее, несмотря на музыку, но у него создавалось такое впечатление, что их слышит весь мир. Его глаза заслезились. Ни за что не будет он стоять здесь и плакать перед всеми знакомыми людьми.

Он прошел мимо нее и направился к выходу. Он бы вышел наружу, но мистер Чинн, учитель естествознания, стоял между ним и дверью, а последнее, что было необходимо Коннору, — какой-то учитель, спрашивающий в порядке ли он.

Так что он пошел в другом направлении.

Глава 1.

Перран. Март 2012.

Меган опаздывала. Звонок, оповещающий, что до начала урока осталось пять минут, уже прозвенел, и все ученики прошли на собрание. Я стояла у главного входа и ждала ее.

Стояло морозное мартовское утро, небо было чистым и голубым. Высоко над зданием школы против часовой стрелки кружили два канюка1 , словно стрелки перевернутых часов. Прищурившись, я вглядывалась вдаль в надежде заметить фиолетовое пальто Меган и тогда увидела его впервые. Он появился из ослепительного белого света, высокий парень со светло-русыми волосами, которые отливали серебром в свете тусклого зимнего солнца. Шагая к школьным воротам, он расстегнул свою кожаную куртку, из-под которой показались школьный свитер и белая рубашка, а потом накинул на шею галстук, небрежно его завязав, словно хотел как можно дольше избегать неудобства.

Он бросил взгляд в мою сторону, прежде чем направиться к главному зданию. Ему потребовалось около тридцати секунд, чтобы пройти через школьные ворота и войти в центральный вход. Мне потребовалось значительно меньше времени, чтобы сообразить: красивый, уверенный, недосягаемый.

* * *

Ко времени ланча казалось, будто вся женская часть одиннадцатиклассников говорила только о новеньком. Всю дорогу от профориентатора до столовой я слышала обрывки разговоров.

— Он — канадец.

— Он — южноафриканец.

— Вероятно, он так хорош в футболе, что мистер Такер захочет видеть его в команде.

— У него есть татуировка.

— С ним живет нереально сексуальная подружка.

— Он водит серебристый спортивный автомобиль.

— Хлоя Мэйсон собирается предложить ему встретиться.

Мое собеседование по профориентации закончилось и к тому моменту, как я пришла в столовую, она практически опустела, но у кассы еще стояла небольшая очередь. Я нетерпеливо ждала, вспоминая прошедшую встречу.

Кабинет миссис Мингл был скрыт наверху в административном корпусе, вдалеке от остальных помещений. Она была средних лет женщиной в очках с яркой оправой и копной вьющихся рыжих волос.

— Итак, Эдем, — сказала она с энтузиазмом, как только мы обе удобно устроились в креслах. На столике между нами стояла тарелка с печеньем и две кружки чая. — Расскажи мне, где ты видишь себя в будущем.

Много о будущем я не думала. По крайней мере, не о далеком будущем. Я раздумывала только о сдаче экзаменов летом и поступлении в местный колледж осенью. На неделе бы я усиленно училась, а по субботним вечерам ходила на вечеринки. Но не такие вечеринки, которые нравятся Эми, — где все пьют сидр из дешевых пластиковых стаканчиков и жмутся по углам с парнями из школы, а такие, где люди пьют вино из настоящих бокалов, обсуждают книги, политику и пытаются изменить мир.

— Представь себя девяностолетней женщиной, — сказала миссис Мингл, опуская шоколадное печенье в чай; она держала его там так долго, что я ожидала увидеть, как печенье отломится, — вспоминающей свою жизнь. Какую историю ты сможешь рассказать?

Я постаралась представить себя пожилой женщиной, седой и морщинистой, с целой жизнью за плечами. И внезапно я поняла, чего хочу. Не детально, а в общем виде. Я хотела, чтобы моя жизнь была похожа на историю одной из любимых книг: большого романа, каждая страница которого заполнена мелко напечатанными словами, словно единственный способ уместить такую жизнь — выбрать очень мелкий шрифт. Я хотела быть смелой, рисковать, изменить что-то к лучшему, влюбиться. Герои моей истории были бы яркими, а ландшафты экзотическими. Я хотела, чтобы моя жизнь была захватывающей.

Но проблема в том, что я не знакома с яркими персонажами, никогда не была в экзотических местах, а храбрости мне не достает. Я сидела здесь, в кресле в кабинете миссис Мингл, и осознавала, что если не начну думать о будущем, моя жизнь закончится, как полупустой блокнот: страница за страницей будут чистыми и лишь изредка прервутся списком продуктов или запиской чистильщику окон.

* * *

— Что это такое? — рядом со мной раздался низкий мужской голос.

Вздрогнув, я подняла глаза. Это новенький. Он нахмуренно смотрел на специальное предложение дня.

Я пожала плечами.

— Твое предположение хорошо так же, как и мое. Думаю, это должно было стать карри.

— А это что? — спросил он, показав на пиццу. — Круглая штука с красной ерундой на ней.

Сложно было понять, что у него за акцент. Нечто среднее между американским и австралийским.

— Ты о пицце?

Он кивнул.

— Что это на ней?

Еда из столовой частенько была ужасающей смесью из неопределяемых продуктов, но пицца была узнаваемым и, как правило, безопасным выбором. Я повернулась к нему в поисках намека на то, что это какая-то шутка, — возможно, подмигивания или улыбки. Но он уставился на кусочки пиццы, а между его бровей пролегла морщина.

— Обыкновенная пицца. С томатной пастой и сыром.

Он серьезно не знает, что такое пицца?

— Да, — сказал он, внезапно усмехнувшись. — Так и знал.

Я выбрала картофель в мундире и немного кукурузы, а также яблоко. Он взял то же самое.

— Выглядит аппетитнее, — произнес он, пожав одним плечом.

Я заплатила за еду и направилась к столику, за которым сидели Меган и Коннор. Мы были странной компашкой. Не относились ни к одной из главных групп в Перране, как, например, серферы или скейтеры, девочки из клуба любителей пони или музыканты, но при этом время от время тусовались с ними. Меган — обладательница красивого голоса и хорошо вписывается в компанию музыкантов. Коннор занимался серфингом (хотя и не входил в их тусовку) и по пятничным вечерам после школы посещал астрономический клуб, но не был законченным научным гиком. Что касается меня, я была членом команды по бегу по пересеченной местности, но избегала любых других видов спорта и всего с ними связанного. Коннор и Меган сидели с соседом Коннора, Мэттом, и его девушкой Эми.

Мэтт был хорошим парнем. Играл на гитаре и достаточно непринужденно себя вел. Эми же была королевой драмы, всегда играла, постоянно находилась в поисках себя и была центром всеобщего внимания. Ее последний образ, по ее словам, назывался вампирский шик. Она покрасила в черный цвет свои от природы светлые волосы, отчего ее бледная кожа приобрела практически зеленоватый оттенок. Это было улучшение по сравнению с последним ее образом, когда она обесцветила волосы до платинового оттенка и усовершенствовала свой словарный запас на южно-калифорнийский манер.

— Думаю, пляжная вечеринка была бы отличным вариантом? — говорила Эми, когда я выдвинула стул.

Меган взглянула на меня и тайком закатила глаза. Эми уже несколько недель планировала вечеринку на свой день рождения. Меган не очень нравились пляжные вечеринки, но я сразу же представила себе пламя, ярко сияющее на фоне чернильной ночи, звездное небо и, если повезет, луну.

— Эми, сейчас начало марта. Как можно устраивать пляжную вечеринку в марте? — спросил Коннор. — Это практически середина зимы.

— Вообще-то, это весна, — ответила она. — Да все равно, не будет никаких бикини и посиделок на багажниках машин. Ты никогда, кроме лета, не тусовался на пляже?

— Нет. — Коннор пожал плечами. — Зачем кому-то это делать?

— Потому что на пляже нет родителей. Я могла бы устроить вечеринку и дома, а в соседней комнате были бы мама с папой. Уверена, они бы с радостью предоставили нам пиццу и лимонад. Или же мы можем тусоваться на пляже, где нет родителей и можно пить все, что душе угодно.

— Приму к сведению, — ответил Коннор. — Но там будет холодно.

— Разведем костер, — сказала Эми. — Вечеринка будет такой классной.

Я отвлеклась от их болтовни и отломила кусочек картошки. Краешком глаза я наблюдала за новеньким, который в одиночестве сидел за столиком в углу. Три десятиклассницы, сидящие за ближайшим к нему столиком, хихикали, взмахивали волосами и стали разговаривать громче. Что-то подсказывало мне, что у него не возникнет проблем с вливанием в коллектив, несмотря на позднее появление в школе.

— Что думаешь, Эдем? — спросила Эми.

— А? — Я их не слушала. — Звучит отлично.

Эми повернулась в направлении моего взгляда. Потом подмигнула мне.

— Изучаем новенького?

Коннор застонал.

— И ты туда же. — Он толкнул меня локтем. — Он сказочный? При виде него у тебя трепещет сердце?

— Отвали, Коннор. — Я пихнула его в ответ. — Ты просто ревнуешь.

Я откусила яблоко, смущенная тем, что меня поймали.

— Он умный, — сказала Эми. — Утром у нас было совместное естествознание.

— Не такой уж умный, — ответил Мэтт. — У нас была история, и выяснилось, что он никогда не слышал о Гитлере. Ради Бога, кто не слышал о Гитлере?

— Или о пицце? — пробормотала я себе под нос, но никто меня не услышал.

— Все равно меня интересуют не его мозги, — сказала Меган со смешком.

— Я не врубаюсь, — произнес Коннор, качая головой. — Что в нем такого, чего нет во мне?

— Мышцы, — начала перечислять Меган. — Красивые скулы. И...

Коннор снова застонал.

Меган его проигнорировала.

— И классные волосы.

— Да ты издеваешься, — ответил Коннор. — Они торчат во все стороны. Он что, не знает, как пользоваться расческой?

— Говорит парень, у которого расчески нет вообще, — произнесла я, взъерошив лохматую шевелюру светловолосого Коннора.

— Может, такую прическу они носят в Америке или откуда он там, — сказала Меган.

Эми нахмурилась.

— Не думаю, что он — американец. По-моему, у него австралийский акцент.

— Определенно не австралийский, — заспорила Меган. — Он слегка гнусавит. Может, он канадец. Или с Гавайев.

— Или южноафриканец, — сказала Эми. — Их акцент похож на австралийский.

— Почему бы просто не спросить его самого? — произнес Коннор с налетом раздражения в голосе. — Он идет сюда. Уверен, он избавит вас от страданий.

И точно, новенький доел свой ланч и ему пришлось идти мимо нашего стола. Я изучала яблоко, надеясь, что Коннор не скажет и не сделает ничего унизительного.

Коннор встал и загородил ему дорогу, когда парень приблизился.

— Извини. Ты не против разрешить спор?

Парень осторожно улыбнулся.

— Если смогу.

— Девушки пытаются понять, какой у тебя акцент. Варианты такие — Австралия, Канада, Гавайи и Южная Африка.

Парень заулыбался сильнее.

— Близко, — сказал он. — Америка.

— Америка. Вот и решили. Спасибо за помощь.

Парень выгнул бровь.

— Пожалуйста.

Прозвенел звонок на пятый урок и я вздохнула. Парное искусство у миссис Линк.

— Какой у тебя следующий урок? — спросил Коннор у парня. — Я покажу тебе направление.

Новенький держал в руках карту школы. По ней было видно, что с утра он уже несколько раз ее сворачивал и разворачивал.

— Искусство. Миссис Линк.

— Эдем идет на искусство к миссис Линк, — сказала Меган, подмигнув мне.

Я поморщилась. Зачем Меган ведет себя так прямолинейно? Я проглотила кусок яблока, который жевала, и подняла поднос.

— Можешь пойти со мной.

— Эдем. Красивое имя, — сказал он, когда мы шли к зданию Годреви. — Оно распространено в Англии?

— Нет. Я не знаю никого с таким именем.

— Правда?

Я не ответила. Не могла придумать как. Я покосилась на него. Он смотрел на меня с задорной улыбкой. Внезапно лицо потеплело, и я поняла, что покраснела. Я — обладательница каштановых волос и бледнейшей кожи, которая просто жутко краснеет от груди до лба.

— Что привело тебя в Корнуолл? — в конце концов, спросила я, держа открытой дверь.

Он помедлил.

— Работа. Отцовская.

— Должно быть, это тяжело, приехать посреди учебного года. Экзамены и все такое.

— Все не так плохо. Окружающие очень дружелюбны.

Миссис Линк уже была в классе, встречая, приветствуя и наблюдая, как мы заходим. Как обычно, на ней был кафтан, подчеркивающий ее огромные бедра. И от нее пахло кофе с фундуком, который она всегда пила.

— Ты, должно быть, Райан Вестленд, — сказала она и, сияя, решительно пожала его руку. — А теперь, куда же нам тебя посадить? У Эдем нет пары. Можешь сесть с ней.

Я опустилась на свое обычное место и отвела взгляд, пока Райан присаживался рядом со мной. Я слышала скрип стульев и шепотки, когда несколько девушек выгнулись, чтобы лучше видеть.

— Так ты из Америки? — спросила я через некоторое время.

— Ага.

— Бойфренд моей тети американец. Его акцент очень сильно отличается от твоего.

— Страна большая.

— Из какой ты части?

— Ты задаешь много вопросов, не находишь?

Я поняла намек, так что вытащила альбом для рисования и пролистала несколько последних рисунков, над которыми мы работали. Руки, ступни, глаза. Все до постыдного плохо нарисовано. Я резко захлопнула альбом, опасаясь, что Райан заметит.

— Я из Нью-Гэмпшира, — мягко произнес Райан. Он улыбался. — Из городка в сельской местности.

— Откройте альбомы, — прервала нас миссис Линк, передав чистый альбом Райану. — Сегодня мы будем рисовать портреты. Лицо и верхняя часть туловища.

Я почувствовала, как внутри все сжалось. Это ужас. Мне придется рисовать лицо Райана. Я в принципе плохо рисую, но хуже всего у меня получаются люди. Миссис Линк выбрала в партнеры парня из первого ряда, а затем показала, как нужно подойти к заданию.

— Полчаса каждому, — сказала она нам.

— Что ты хочешь сначала — позировать или рисовать? — спросил Райан.

Оба варианта звучали непривлекательно. Я подумала, если буду рисовать последней, может, мне и не придется показывать ему результат.

— Позировать.

Я не знала куда смотреть. Я выглянула в окно. Посмотрела на висящую на стене картину, а потом на дверь.

— Ты не могла бы сидеть спокойно? — спросил Райан.

— Извини. Сложно не ерзать.

— Может, тебе нужно смотреть на что-то.

Я пожала плечами и обвела взглядом комнату, пытаясь найти нечто интересное.

— На что мне смотреть, как думаешь?

— Можешь смотреть на меня.

Должно быть, он заметил выражение ужаса на моем лице. Я ни за что не смогла бы удерживать зрительный контакт с ним и не залиться краской при этом.

— Или можешь просто смотреть в окно.

Я выбрала окно. За ним было мало вариантов для концентрации внимания: только слегка покачивающаяся пальма и блочная стена здания. Миссис Линк включила какую-то медленную джазовую музыку, которая, что было ясно, предназначалась для расслабления. Звуки фортепиано и трубы. Я пыталась увести мысли в другое русло. Думала о пляжной вечеринке, спланированной Эми. Думала о своей тете Миранде и ее бойфренде Трэвисе, по которому она сходила с ума. А еще я думала о симпатичном парне, сидящем напротив, который сосредоточенно рисовал мой портрет. Я почувствовала, что щеки у меня пылают.

— Почему бы тебе не снять свитер? — предложил Райан через несколько минут.

— Извини?

— Выглядишь так, словно горишь. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Нормально. Просто мне немного жарко.

А от его внимания становится только хуже.

— Тогда сними свитер.

— Это не повредит твоему рисунку?

Он покачал головой.

— Я все еще работаю над твоим лицом.

Медленно я стянула свитер через голову, убедившись, что школьная рубашка не поднимется вместе с ним. Я расстегнула верхние пуговицы на блузе и ослабила галстук, прекрасно понимая, что на цвет лица это никак не повлияет.

— Я легко краснею, — сказала я.

Райан поднял взгляд с моей груди к лицу и, наконец, остановился на глазах. Он улыбнулся и продолжил рисовать. Я старалась сосредоточиться на музыке, но она была медленной и романтичной, и, это смешно, но я поняла, что представляю, каково было бы танцевать с Райаном — мы вдвоем босиком, над морем садится солнце, а на фоне играет эта композиция. Я взяла в руки свой альбом и помахала им перед лицом в попытках немного охладиться и успокоиться.

— В школе есть научный клуб? — спросил Райан.

— После занятий проводятся дополнительные занятия. Для учеников, которым нужно улучшить оценки.

Райан нахмурился.

— И больше ничего нет? Например, клуба для любителей этого предмета?

— Вообще-то, нет. По крайней мере, если не считать астрономию. Полагаю, это наука. Туда ходит мой друг Коннор.

Райан отложил карандаш и посмотрел на меня.

— Коннор?

— Ты встречал его за ланчем. Блондин, который тебя остановил и спросил про акцент.

Райан кивнул.

— Звучит идеально. Когда проходят встречи?

— По пятницам. Руководит клубом мистер Чинн. Больше тебе может рассказать Коннор.

Райан напряженно вглядывался в меня.

— Именно это мне и нужно. Какая у Коннора фамилия? Мне нужно с ним поговорить.

— Пенроуз. Он — один из моих лучших друзей. Я вас познакомлю.

— Спасибо.

Он взял альбом и начал водить карандашом по бумаге. Я снова посмотрела на пальму.

Запах кофе с фундуком известил меня о приближении миссис Линк.

— Очень хорошо, Райан, — сказала она. — Тебе удалось очень красиво передать ее выражение лица.

Спустя полчаса невыносимой застенчивости, миссис Линк сказала нам поменяться ролями. Я не была уверена, то ли испытывать облегчение, то ли прийти в ужас.

— Как тебе хочется меня видеть? — спросил Райан, его глаза игриво сверкнули.

— Да мне все равно.

Я не знала с чего начать. Я посмотрела ему в глаза: карие. Но не грязно-карие, кофейно-карие или светло-карие. Его глаза были цвета осенней листвы. Ближе к зрачку они были ярко-ореховыми, а дальше — насыщенно медными. Около белка радужка была практически золотистой. Его глаза были самыми красивыми из прежде мной виденных и смотрели на меня с задором.

— Вообще-то, может, будет лучше, если ты посмотришь в окно, — сказала я.

— На то дерево?

— Было бы отлично.

— Что это за дерево?

— Просто пальма, — пожала плечами я.

Я попыталась зарисовать форму глаз Райана. Но не смогла. Получались глаза как глаза. Словами я могла объяснить, что они были открытыми, дружелюбными, улыбающимися, но не могла выразить эти мысли на бумаге.

Я попыталась нарисовать его волосы. Они были светло-русыми. Обладай я талантом, выбрала бы двенадцать разных оттенков коричневого и смешала их вместе. Волосы его были убраны со лба назад и торчали в разные стороны. Карандашом я постаралась показать это, но результат на бумаге выглядел каким-то хаосом.

Я решила нарисовать характерную для многих овальную форму лица, уверенная, что не смогу зарисовать нечто, даже отдаленное напоминающее его высокие скулы и квадратную челюсть. Лицо на бумаге выглядело, как результат творчества восьмилетнего ребенка, и я взвесила мысль разорвать весь альбом на мелкие кусочки. Вздохнув про себя, я перешла к зарисовке его тела. Он слегка отклонился от меня, глядя на одинокую пальму за окном кабинета искусств. Райан снял свитер и закатал рукава, и я заметила золотистые волоски на его предплечьях. Руки его были немного напряжены, а кисти сжаты в кулаки. Мышцы выступали, словно тугой канат. Мой взгляд поднялся выше по его туловищу. Очертания его груди ясно виднелись под рубашкой. Тело выглядело крепким и накачанным.

— Ты занимаешься? — спросила я.

— Нет, — ответил он, выглядя немного растерянно. Я видела, что он заметил, как я разглядываю его грудь.

— Выглядишь накачанным.

Слова сорвались с языка, прежде чем моя внутренняя цензура смогла их поймать.

Он приподнял бровь.

— Это хорошо?

Я покраснела.

— Разницы никакой не создает. Я не смогла бы это нарисовать. Искусство — мое больное место.

— Могу я посмотреть, что ты изобразила?

— Абсолютно точно нет.

Минуты пролетели слишком быстро и пришло время оценить наши портреты. Миссис Линк хотела, чтобы мы определили, что получилось, а в чем нужно совершенствоваться.

— Смотри, — сказал Райан, подталкивая ко мне свой рисунок.

Хорош. Нарисованная девушка прикусила нижнюю губу, смотря в никуда. Непослушные, длинные, волнистые волосы и напряженный взгляд. Тень на щеках предполагала наличие небольшого смущенного румянца. Да, это была я. Намного более привлекательная версия меня.

— Так что, получилось хорошо? — спросил Райан, криво улыбаясь.

— Мне нравится, как струятся ее волосы, — сказала я. — Тебе удалось хорошо это уловить.

Он улыбнулся и поблагодарил меня.

— А какие нужны усовершенствования?

— Не знаю. Она выглядит слишком идеальной. Ненастоящей.

— Я рисовал, что видел.

Я прикусила губу, неуверенная, как ответить.

— Хотела бы я выглядеть так хорошо, — наконец, произнесла я, пожав плечами, и улыбнулась. Надеюсь, улыбка вышла самоироничной.

— Тогда посмотрим твой рисунок.

Я подтолкнула к нему свой альбом.

— Буду счастлива услышать два пункта для улучшения. Я отлично понимаю, что хорошего тут ничего нет.

Райан улыбнулся и встретился с моим взглядом.

— Несомненно, человек. Но мне надо что-то сделать с волосами.

— На следующей неделе, — сказала нам миссис Линк в конце урока, — мы поедем на экскурсию в «Проект Эдем», чтобы зарисовать растительность. Вас всех отпросят с утренних уроков, и мы вернемся к автобусам, отходящим в половине четвертого.

— Что такое «Проект Эдем»? — спросил Райан.

— Огромные куполообразные здания, похожие на оранжереи. Они построены на месте заброшенных глиняных карьеров в Сент-Остеле. В каждом из них произрастают растения из различных биомов2 . Там классно.

— И называются «Эдем»?

Я кивнула.

— Как сады Эдема.

— Я уловил связь.

Прозвенел звонок и я убрала альбом в сумку. Райан быстро соскользнул со стула и пошел к выходу. Он помедлил у двери и обернулся, посмотрев на меня.

— Спасибо, партнер, — с улыбкой сказал он.

Глава 2.

Меган проводила меня до автобусной остановки на окраине города. После школы мы ходили в кино, а потом перекусили. Теперь же на улице было ужасно темно и холодно.

— Я подожду с тобой.

— Все нормально. Иди домой. Завтра на пляже увидимся.

— Напиши мне, как доберешься до дома, — крикнула она, дойдя уже до середины улицы.

Я махнула рукой в ответ, внезапно почувствовав себя очень одинокой.

Летом Перран всегда был заполнен туристами, но зимой город становился пустынным. Городом-призраком. Можно было идти посреди набережной, потому что магазины были закрыты, и у водителей не было необходимости здесь ездить.

Как правило, зимой я не гуляла после школы из-за темноты, холода и того факта, что плохо ходили автобусы. Но в эту пятницу у меня не было никакого желания идти домой и смотреть, как Миранда и Трэвис обнимаются на кухне, пока он готовит какое-то гурманское блюдо для двоих.

Набережная была пустынной. Не было видно никаких признаков жизни, кроме света, проникающего из окна в «Руках рыбака». Я притопывала на месте и хлопала в ладоши, чтобы согреться. Следующий автобус должен подъехать не раньше, чем через двадцать пять минут.

На секунду я подумала, не позвонить ли Миранде и не попросить ли ее приехать за мной, но я понимала, что она не обрадуется, если я потревожу ее во время их пятничного свидания. Я рассмотрела такси, как вариант, но у меня с собой было недостаточно денег. В конце концов, я решила пройти пару миль и сесть на автобус по пути. Так мне будет намного менее холодно, чем если я простою это время на продуваемой ветром автобусной остановке.

Прошло лишь пять минут с тех пор, как я вышла из города, когда рядом со мной замедлился автомобиль. Я опустила голову и прибавила шагу. Это было ошибкой. Мне стоило остаться на остановке. На этой дороге вдоль побережья никто не услышал бы моих криков. Машина остановилась у обочины, потом позади меня открылась и захлопнулась дверь. Я полезла рукой в сумку, чтобы достать мобильный.

— Эдем!

Я обернулась. Передо мной стоял Райан.

— Тебя подвезти домой? — предложил он с улыбкой.

— Ты не знаешь, где я живу.

— Ты учишься в школе Перран. Как далеко от нее ты можешь жить?

— Около пяти миль. Я живу в Пенпол Коув.

— Я и сам там живу.

Мне кое-что пришло на ум.

— В этой стране тебе должно быть семнадцать, чтобы водить.

— Я знаю.

— А тебе шестнадцать.

Он усмехнулся.

— Это я тоже знаю.

Я помедлила. Но ночь была холодной, а следующий автобус нужно было ждать двадцать минут.

Райан открыл дверь с пассажирской стороны автомобиля.

— Запрыгивай.

Раздумывая про себя, пожалею ли я об этом, я забралась внутрь.

Он завел двигатель и вывернул на дорогу. Машина двигалась резкими толчками и покачивалась, пока не набрала скорость. Райан включил на полную мощность печку и на меня подул теплый воздух. Какая неожиданная смена обстоятельств, думала я. В один миг я мерзну, иду одна и нервничаю, а теперь я согрелась, нахожусь с Райаном и очень сильно нервничаю.

— Так слухи правдивы, — сказала я.

— И какие же это слухи?

— О том, что ты ездишь на машине.

Райан нахмурился.

— Заметили? Это плохо.

Разумеется, они заметили. Он находился на радаре каждой школьницы. Перран — маленький город.

— Это проблема? — спросила я.

— Как ты и сказала, мне недостаточно лет, чтобы иметь водительские права. Не горю желанием привлекать слишком много внимания.

— Так как получилось, что ты водишь?

Он отвел взгляд от дороги и посмотрел мне в глаза.

— Не люблю ходить по ночам, когда холодно. — Он снова повернулся к дороге. — И вообще, почему ты одна ходишь по темноте?

— После школы гуляла с друзьями в городе. А автобус век не дождешься, так что я решила пройтись.

Он улыбнулся, но, к счастью, взгляд его оставался прикованным к дороге.

— Ходил на занятия астрономического клуба?

— Ага. Было весело.

— Коннор там был?

Райан кивнул.

— Я и понятия не имел, что здесь так популярна астрономия. Клуб был забит.

— Правда? Со слов Коннора у меня сложилось впечатление, что клуб — это три ботана и мистер Чинн. Без обид.

Он рассмеялся.

— Ты считаешь меня ботаном?

Мы свернули с главной дороги на ту, которая вела к Пенпол Коув. Райан быстро переключил коробку передач, отчего двигатель заревел.

— Извиняюсь. Еще не до конца разобрался с таким типом коробки, — сказал он, когда мы проезжали мимо магазинчика на окраине городка. — Где именно ты живешь?

— Другой край городка, — ответила я, показывая ему направление.

— А я дальше по шоссе. Жилой дом на ферме недалеко от бухты.

— Этот дом продавался целую вечность.

Райан повел плечом.

— Отцу он понравился. Там тихо.

Я знала, о каком доме идет речь. Огромное гранитное здание с видом на бухту, которое находилось прямо в конце шоссе Треновет. Когда-то он был частью работающей фермы, но теперь стал просто большим домом с огромным садом. Много лет там никто не жил.

Райан подъехал к моему дому и заглушил двигатель. Мое сердце загрохотало. Зачем он заглушил двигатель? Я почувствовала, как начинает краснеть грудь. Потребуется минута или около того, прежде чем краснота перейдет на шею, а с нее на лицо, словно распускающийся цветок на покадровой съемке. Я задумалась, смогу ли попрощаться и испариться раньше, чем это случится.

— Спасибо, что подвез до дома, Райан, — сказала я.

Слова прозвучали неправильно. Создалось впечатление, будто я старомодная девушка, которая каталась со своим кавалером. Должно быть, моя неопытность в данном вопросе была очевидной.

Он пожал плечами.

— Да не за что. Мне все равно пришлось бы проезжать мимо.

Я открыла дверцу автомобиля и помедлила.

— Ты пойдешь на завтрашнюю вечеринку?

— Меня не приглашали. — Он взглянул на меня. — Если только ты не приглашаешь меня сейчас?

Я кивнула.

— Это день рождения Эми. Все приглашены.

— Что мне нужно взять с собой?

— Я беру кучу еды. Так что тебе ничего приносить не надо. Она устраивает вечеринку на Перран Тауэнс — это пляж за городом. В два часа.

— Мне заехать за тобой без пятнадцати два?

Он предлагает за мной заехать? Сердце сжалось, как и раньше, но я все равно понимала, что не могу принять его предложение.

— Ты слишком молод для вождения.

— По-видимому, нет.

— Миранда, это моя тетя, я живу с ней... она ни за что не позволит мне сесть в машину с шестнадцатилетним водителем. Может, поедем на автобусе?

Райан покачал головой.

— Ты сказала, что берешь с собой кучу еды. Нас может отвезти моя сестра Касси. Ей семнадцать.

Я пожала плечами.

— Хорошо. Увидимся завтра.

Я хлопнула дверцей и пошла к дому, стараясь не поскользнуться. Завтра со мной на пляж пойдет Райан Вестленд. Ну ладно, на самом деле, это не свидание, но все же, мы пойдем вместе, и мне не придется дожидаться понедельника, чтобы снова его увидеть.

Миранда и Трэвис смотрели телевизор в гостиной. На кофейном столике перед ними стояли два огромных бокала для вина.

— Хорошо провела вечер? — спросила Миранда, нажав кнопку на пульте, чтобы выключить звук.

Она приоделась. Тетя работала юрисконсультом в небольшой адвокатской конторе в Перране и на работу всегда носила лаконичный черный костюм. До знакомства с Трэвисом она приходила домой и сразу же переодевалась в спортивные штаны и тапочки. Сегодня же на ней было красное платье, которое прежде я не видела.

— Да, спасибо. Мы ходили в кино.

— Как ты добралась домой?

Я ожидала этого вопроса. Подход Миранды к родительским обязанностям состоял, главным образом, в проверке моих транспортных передвижений и удерживании меня подальше от бешеных вечеринок.

— Меня подвез отец Меган, — ответила я.

Ложь легко сорвалась с языка. Если бы я упомянула привезшего меня домой шестнадцатилетнего парня, скорее всего, была бы наказана до самого Рождества.

— Посмотри, может, доделаешь. — Она передала мне газету.

Мне необязательно было смотреть, я и так знала, что это кроссворд.

— Ты поела? — спросил Трэвис. — Я приготовил утку в соусе терияки с киноа и салат из рукколы. Салат закончился, но осталось немного утки, если хочешь.

Я одарила взглядом Трэвиса. Он прекрасно знал, что я — вегетарианка.

— Я не голодна, но спасибо, что обо мне подумали.

— Это же вкусно, — ответил он. — И жирненько. Судя по твоему виду, тебе не повредит, если кости побольше обрастут мясом.

— Я предпочту быть тощей, чем есть разлагающийся труп.

Его губы изогнулись в подобии улыбки.

— Мне вот интересно, когда же ты перерастешь свой вегетарианский период и начнешь наслаждаться нормальной едой.

— А мне вот интересно, когда же ты перестанешь меня опекать, — улыбнулась я.

— Трэвис — великолепный повар, — сказала Миранда. — Ты действительно многое теряешь.

Трэвис был шеф-поваром. Он из Калифорнии, но последние несколько месяцев живет в Перране и планирует открыть свой рыбный ресторан на набережной. С Мирандой он познакомился, когда ее фирма оформляла документы на здание.

— Я купила немного еды на завтра, — сказала Миранда. — Кабачки, красный перец и шампиньоны, на случай, если тебе захочется приготовить овощной шашлык.

— Спасибо, Миранда, — улыбнулась я.

— А еще я купила несколько безалкогольных напитков.

Она взглянула на пустые бокалы для вина, стоящие на столе. Прежде чем она начала встречаться с Трэвисом, Миранда никогда не приносила домой спиртное.

— Эдем, — начала она, — пообещай мне, что будешь разумно вести себя на вечеринке?

Я кивнула.

— Я не буду выпивать, если ты об этом.

Она медленно кивнула.

— А как ты собралась добираться туда?

— Нас с другом подвезут.

Она нахмурилась. Между ее бровей пролегла глубокая морщина.

— Каким другом?

— Райаном Вестлендом. Он новенький. Нас отвезет его сестра.

Трэвис выпрямился.

— Вестленд? Слышал о них. Его отец писатель.

— Не знала об этом, — пожала плечами я.

— Он живет где-то здесь поблизости, да?

— Ага. На ферме в конце шоссе Треновет.

— Сколько лет его сестре? — спросила Миранда.

— Восемнадцать, — ответила я, прибавив годик для верности.

— Думаю, все нормально.

Миранда улыбнулась и прибавила громкость на телевизоре.

— Посмотри, может, доделаешь кроссворд, — сказала она, прижимаясь к Трэвису.

Глава 3.

Я тяжело бежала по пустынным дорогам Пенпол Коув. Ледяной воздух раздирал горло и легкие так, что заболела грудь. Первая миля всегда самая худшая. В ногах нет сил, и они словно резиновые, а дышится с трудом. Из опыта могу сказать, что если переживу первую милю, то вскоре привыкну, найду свой темп и потеряюсь в ритме бега.

Мой обычный маршрут пролегал через городок, потом спускался по шоссе к бухте Пенпол, мимо фермы, на которой теперь жил Райан Вестленд. Мысль о том, что он увидит меня, пробегающую мимо его дома, была ужасно унизительной. Я вздрогнула и побежала в другую сторону.

Его образы продолжали появляться в моих мыслях. Кожаная куртка, наброшенная поверх школьной формы. Взъерошенные русые волосы. Рисунок, сделанный им на уроке искусства. А потом я услышала его голос, его необычный акцент. Я побежала по вершине скалы, и, включив музыку на iPod, прибавила скорости. Мне необходимо было загрузить себя до такой степени, чтобы в голове остались только мысли о дыхании. Я не поддамся стадному чувству. Не буду, как большая часть одиннадцатиклассниц, мечтать о Райане Вестленде. Это бессмысленно. Райан Вестленд красив. За ним увивается около сотни девушек, а во мне нет ничего особенно интересного.

Я прогнала из головы все мысли. Вдох, два, три. Выдох, два, три. Просто дышать. Бедра болели, в животе урчало. Подбегая к дому, я чувствовала, как тянусь к скрытым запасам энергии, тому внезапному взрыву, который получаешь, увидев финиш. Завтрак.

* * *

К половине первого я перемерила комплектов сто одежды. В конце концов, расстроенная и раздраженная, я решила надеть свои любимые джинсы и тонкий зеленый джемпер, который, по словам Миранды, оттенял мои глаза. Я выпрямила волосы, подкрасила ресницы, нанесла блеск для губ и спустилась вниз, чтобы дожидаться там Райана.

Точно без пятнадцати два снаружи притормозил красный автомобиль. Я взяла на кухне сумку-холодильник и открыла входную дверь. На пороге стоял Райан, который в этот момент как раз собирался постучать. На нем были джинсы, белая футболка, красная фланелевая рубашка, черная куртка и ботинки. В такой одежде он выглядел старше, чем в школьной форме.

— Привет, — улыбнулся он.

Я почувствовала, что краснею. Почему, блин, я не могу держать себя в руках?

— Привет.

Райан забрал у меня сумку и поставил ее в багажник, пока я запирала дверь.

— Касси, это Эдем, — сказал он, когда я села на заднее сиденье.

Касси обернулась и посмотрела на меня. Ее длинные, светлые локоны струились по плечам и груди и напоминали клубок змей-альбиносов.

— Так ты — девушка из астрономического клуба?

— Нет, — ответила я, покачав головой.

Она перепутала меня с кем-то. Внезапно во всем появился смысл. Райан сказал ей, что собирается на пляж, чтобы встретиться с девушкой из астрономического клуба. Поэтому он и согласился пойти со мной. Я задумалась, кем именно он заинтересовался.

Между ее бровей пролегла небольшая морщинка, и она повернулась к Райану.

— Ты сказал...

— Я знаю, — прервал ее Райан. — Эдем — близкая подруга Коннора.

— Понятно, — ответила она. Касси завела двигатель, включила радио и выехала на дорогу, ведущую в Перран. — И как долго ты знаешь Коннора?

Ее вопрос больше походил на допрос, чем на беседу из вежливости.

— С четырех лет. Он — один из моих лучший друзей.

По-видимому, мой ответ ее удовлетворил. Я заметила, как она осматривает меня в зеркало заднего вида. Потом она бросила взгляд на Райана и прибавила громкость музыки. У меня появилось беспокойное чувство, что я — объект спора или какого-то вызова.

Касси и Райан не разговаривали как друг с другом, так и со мной, пока машина не остановилась на парковке в Перран Тауэнс.

— Веди себя прилично, — сказала она Райану, заглушив двигатель.

— Ни за что, — рассмеялся он.

Она положила ладонь ему на колено.

— Позвони, когда надо будет тебя забрать, ладно?

Он накрыл своей ладонью ее и решительно убрал руку девушки.

— Спасибо, Касси.

Райан открыл дверцу и вылез из машины. Когда я потянулась к ручке, Касси обернулась и осмотрела меня с ног до головы. Я понимала, о чем она думает. «Почему он идет на вечеринку с этой девчонкой?» Я же думала: «Какая девушка будет класть ладонь на колено своего брата?»

— Приятно познакомиться, Эдем, — сказала она без улыбки.

Я уставилась на нее.

— Спасибо, что подвезла.

Райан уже вытащил сумку из багажника. Мы молчали, пока Касси не развернулась и не уехала прочь.

— Извини за ее поведение. Мне правда жаль, — сказал Райан.

— Я ей не нравлюсь.

— Дело не в этом. Просто она не очень хорошо сходится с людьми.

Я пожала плечами и потянулась к сумке.

— Я сам понесу, — сказал Райан, повесив ее на плечо.

Стоя на парковке, которая находилась на вершине скалы, мы смотрели вниз, на пляж. Хотя было всего лишь два часа дня, солнце уже начало садиться, отбрасывая на песок бронзового цвета сияние. Легко было заметить Эми и ее друзей, находящихся на одном конце пляжа. Около тридцати человек столпилось вокруг огромной кучи дерева. Остальная часть пляжа пустовала. Море было спокойным, так что сегодня даже помешанные на серфинге не появились здесь.

Пока мы шли по песку, я видела, как окружающие один за одним оборачиваются и пялятся на нас.

Эми заговорила первой.

— Привет, Эдем. Ты привела Райана.

— С Днем рождения. Надеюсь, ты не возражаешь, что и я явился, — сказал Райан. — Меня пригласила Эдем.

— Правда? — произнесла Эми, удивление ясно читалось в ее голосе. Она взглянула на меня. — Чем больше народу, тем веселее.

Я огляделась. На большом красном покрывале растянулись Коннор и Меган. Мэтт перегнулся через компактный холодильник, заполненный бутылками. Друзья Эми из театрального кружка разошлись вокруг незажженного костра, потягивая напитки из бутылок и смеясь. Словно смотря фильм в замедленном действии, я видела, как подружки Эми оглядывают Райана. Они шептались друг с другом, и я была уверена, что они пытаются сообразить, почему мы с Райаном пришли в одно и то же время. Наконец, одна из них, девушка по имени Скарлетт, подошла к нам.

— Пойдем, возьмем что-нибудь выпить, — сказала она, взяв Райана под руку, и увела его к Мэтту и холодильнику.

Я подошла к Коннору и Меган и с шумом упала на покрывало.

— Что происходит? — прошептала Меган. — Как, черт возьми, получилось, что ты пришла на вечеринку к Эми с Райаном Вестлендом?

— Сама не понимаю. Прошлым вечером Райан подвез меня домой, и я упомянула вечеринку Эми. Он спросил, можно ли и ему пойти.

— Он подвез тебя домой? — спросила Меган. — Объяснись.

Я пожала плечами.

— Видимо, слухи о том, что он ездит на машине, правдивы. Он ехал мимо меня прошлым вечером и предложил подвезти.

— И почему ты, из всех возможных людей, села в один автомобиль с несовершеннолетним водителем? — спросил Коннор, посмотрев мне в глаза.

Я встретила его взгляд.

— Потому что замерзла и была одна, а на дороге было темно.

— Почему ты не села на автобус?

— Потому что автобус надо было ждать полчаса.

Он повернулся к Меган.

— Ты бросила ее одну на автобусной остановке?

Меган посмотрела на меня, ей было неловко.

— Эдем сказала, что с ней все будет нормально.

— Со мной и было нормально. Прекрати вести себя, как папочка, Коннор.

Коннор пожал плечами.

— Не волнуйся. Хочется садиться в машину с несовершеннолетним водителем, приехавшим из другой страны, — вперед и с песней. Это не мое дело.

Я перевела взгляд на Меган, и она закатила глаза.

— Коннор только что рассказывал мне об астрономическом клубе, — сказала она, очевидно, стараясь перевести разговор в более безопасное русло.

— Занятие прошло хорошо? — спросила я.

Коннор убрал волосы, чтобы не лезли в глаза.

— По-другому. Обычно это просто мы впятером и мистер Чинн. Вчера же явился Вестленд и к нам решили присоединиться восемь одиннадцатиклассниц. Какое совпадение.

— Так чем вы занимались? — спросила я.

— Наблюдали за Венерой и Юпитером.

— Звучит неплохо. Я бы не отказалась за ними понаблюдать.

— Ага, конечно, — ухмыльнулся Коннор.

— Это правда.

— Вот почему-то раньше ты не выказывала такую сильную заинтересованность. — Коннор оперся на локти. — Если честно, то Вестленд был больше заинтересован телескопом и разговорами с мистером Чинном. Он более или менее игнорировал своих группи. Хлоя Мэйсон весь вечер подкатывала к нему, а он, судя по всему, даже не заметил. Мне кажется, он на меня обращал внимание больше, чем на девчонок.

— Может, он — гей, — сказала Меган.

Коннор помотал головой.

— Не думаю, что ему интересны парни или девушки. Он — научный гик.

— Он не похож на научного гика, — фыркнула Меган.

Коннор снова принял сидячее положение.

— И как же именно выглядит научный гик?

— Да просто он очень мускулистый, — ответила она. — Он так выглядит, словно скорее состоит в команде по рэгби, чем в астрономическом клубе.

— То есть, ты не можешь быть накачанным и при этом интересоваться наукой? Эти две характеристики взаимоисключаемы?

— Разумеется, нет, — вздохнула Меган, закатив глаза.

По песку к нам направлялся Райан, размахивая бутылкой, которую держал в одной руке.

— Эй, Райан, — сказал Коннор. — Тебе понравилось вчерашнее занятие астрономического клуба?

Райан сел на покрывало рядом со мной и закопал бутылку с пивом в песок, чтобы она стояла вертикально.

— Да. Было классно.

Я пихнула Райана локтем.

— По словам Коннора, количество членов клуба вчера возросло втрое.

Райан ухмыльнулся и пихнул меня в ответ.

— Там не было тебя.

— Я совсем не разбираюсь в астрономии. Единственный объект на ночном небе, который я в состоянии идентифицировать, это Луна.

— Может, в этом случае тебе стоит присоединиться. Чему-нибудь научишься.

Коннор нахмурился.

— Зря стараешься. Эдем никогда не вступит в клуб. Она считает, что наука для гиков.

— Я этого не говорила!

— Но это же правда, да? — спросил Коннор.

— Вовсе нет. — Я начала раздражаться.

Меган поднялась на ноги.

— Пошли, Коннор. Возьмем что-нибудь выпить.

Она схватила его за руку и потащила к Мэтту и кулеру с бутылками. Мы с Райаном молча за ними наблюдали.

— Значит, вы с Коннором дружите уже долгое время, — наконец, сказал он.

Я кивнула.

— Мы сидели вместе, когда нас принимали на учебу. На самом деле, я знаю его дольше других ребят. Даже дольше, чем Меган.

— Ты ему очень нравишься.

Его слова были утверждением, а не вопросом.

— Мы близки, — сказала я, пропуская холодный песок сквозь пальцы. — Как брат с сестрой.

Райан улыбнулся.

— Не уверен, что Коннор относится к тебе, как к сестре.

— Ох, еще как относится. Мы слишком хорошо друг друга знаем, чтобы между нами было что-то еще.

— Ты очень недогадливая, — выгнул бровь Райан.

— И что это значит?

— Он по уши в тебя втрескался. Это так очевидно. Даже по тому, как он на тебя смотрит.

Я невольно вздрогнула.

— Фу! Не говори так. Коннор очень хороший, но он мне как брат. Нечто большее было бы... — я замолчала, пытаясь подобрать нужное слово, чтобы описать свои чувства. — Было бы отвратительно.

Райан коротко и странно рассмеялся.

— Бедный парень. Неудивительно...

— Что?

Взгляд Райан был устремлен в сторону моря. Его глаза затуманились, словно он находился где-то в милях отсюда.

— Ты разобьешь ему сердце, — мягко произнес он.

— Вообще-то, я думаю, что Коннор и Меган будут вместе.

Он одарил меня короткой улыбкой.

— Как скажешь.

К нам подбежал Мэтт, поднимая за собой песок.

— Фрисби. Девушки против парней. Никаких отговорок, Эдем.

Райан подскочил на ноги и протянул мне руку.

— Иди. А я наслажусь видом, — сказала я.

Я легла на покрывало и закрыла глаза. Хотя март только начинался, солнце светило с достаточной силой, чтобы прогревать мое тело сквозь джинсы и джемпер. Спустя несколько минут на мое лицо упала тень и я услышала, как рядом со мной кто-то сел.

— Так, так, — произнес голос. У меня не было необходимости открывать глаза, чтобы узнать Коннора. — Как всегда тиха.

— Исчезни, — игриво толкнула его я.

Он не шелохнулся.

— Значит, собираешь сидеть и смотреть, как рисуется твой бойфренд?

— У меня нет бойфренда.

— Меня не надуешь.

Мы с Коннором постоянно друг друга подкалывали, но на этот раз все казалось иным. Создавалось ощущение, будто его и правда раздражает получаемое Райаном внимание.

Я села.

— Мы с ним едва знакомы. Нас и друзьями назвать нельзя.

— Но он тебе нравится, да?

Я чувствовала, как краснею. Даже если бы и не краснела, Коннор все равно достаточно хорошо знал меня, чтобы различить ложь. Я пожала плечами.

— Слишком большая конкуренция. У меня нет никакого желания прикладывать столько усилий, чтобы парень меня заметил. Оставлю его акулам.

— О, думаю, он тебя заметил, — сказал Коннор. — На вечеринку он пришел с тобой.

— Это ничего не значит. Мы живем рядом. В любом случае, он мне не по зубам. Я о нем в этом смысле даже не думала.

Коннор улыбнулся и наклонился ко мне.

— Неправда, что он тебе не по зубам. Ты красивая.

Я не могла вымолвить ни слова. Мысленно я вернулась к сказанному Райаном лишь пару минут назад.

— Что ж, спасибо, Коннор, — наконец, произнесла я.

Я встала, чтобы между нами оказалось небольшое расстояние, и Коннор тоже поднялся на ноги.

— Я пойду делать барбекю, — сказал он. — Есть желание помочь?

* * *

Когда закончилась игра во фрисби, к барбекюшнице подошел Райан и встал рядом со мной.

— Спасибо, что пригласила, — сказал он. — Я хорошо провожу время.

— Я вижу, — ответила я, крутя по грилю вегетарианские бургеры и осознанно не глядя на Райана.

— Что готовишь?

Это напомнило мне о первом нашем разговоре, за ланчем, когда он увидел пиццу.

— Вегетарианский шашлык и бургеры.

— Что такое вегетарианские бургеры?

Я улыбнулась.

— Ты не знаешь, что такое вегетарианские бургеры? В Нью-Гэмпшире все охотятся и рыбачат?

Райан так на меня взглянул, словно не знал, как ответить.

— Они сделаны из соевых бобов, — сказала я. — Тебе стоит попробовать.

— Хорошо. Коннор готовит то же самое?

Я покачала головой.

— Нет, он жарит гамбургеры.

— Из коровы?

Я рассмеялась.

— Да с какой ты планеты? — Тогда я заметила выражение его лица. Он выглядел так, словно испытывает отвращение. — Ты — вегетарианец?

— Да.

Я не могла в нем разобраться. Он казался таким нормальным, но временами таким странным. Как он мог не знать, что такое бургеры? Он — американец. Бургеры же их национальное блюдо или вроде того. И Мэтт упоминал что-то о незнании Райана, кто такой Гитлер. Может, он — член строгой секты, вроде амишей, которые не приемлют никаких связей с современным миром. Но в этом нет смысла. Он не похож на амиша и водит автомобиль. А может, он член религиозной группы, которая запрещает питаться животными? Участник кампании по защите прав животных? Ребенок живущих в коммуне хиппи? Член культа? Я посмотрела на его обувь, стоящую на песке рядом с рюкзаком. Она выглядела сделанной из грубой кожи, как и его куртка.

— Как долго ты являешься вегетарианцем? — спросила я.

— Всегда был. — Он глубоко вдохнул и посмотрел мне в глаза. — Что ты будешь есть?

— Овощи, как и ты. Я тоже вегетарианка.

Он выдохнул.

— Это хорошо.

— Это так много значит?

Он все еще напряженно на меня смотрел.

— Для меня это важно.

День прошел быстро. Мы поели, а потом Мэтт и Эми разожгли костер. Все пили пиво или коктейли, водку из маленьких розовых и голубых бутылок и сок.

Когда солнце опустилось за горизонт, и температура упала, все мало-помалу перенесли свои покрывала поближе к костру. Мы с Коннором сидели в одиночестве, настолько близко к огню, насколько только осмелились. Я готова была ехать домой.

— Это Венера, — сказал Коннор, смотря на немерцающую точку в небе.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.— Для меня она выглядит обыкновенной звездой.

— Ты видишь другие звезды на небе?

Я огляделась. Стемнело не настолько, чтобы обычное скопление звезд было видно.

— Венера — самый яркий объект в ночном небе, помимо луны, — произнес Коннор. — И она не мерцает, как другие звезды. Ее свет стабильнее.

— Как это выглядит через телескоп?

— Она, а не это. Венера названа в честь богини любви и красоты. В телескоп видна ее дискообразная форма. А сейчас она в форме полумесяца.

— Коннор! — услышала я крик Меган.

Я подняла глаза и увидела, как к нам на заплетающихся ногах идет Меган. Она чуть ли не повалилась на покрывало и обвила рукой Коннора.

— Готов проводить меня домой? — Язык у нее тоже заплетался.

— Да. Кажется, тебе уже достаточно.

Меган прислонилась к его плечу.

— Как ты доберешься до дома? — спросил меня Коннор.

— Не уверена, — ответила я, взглядом разыскивая Райана.

— Надеюсь, ты не позволишь ему везти тебя домой, — сказал Коннор. — Он пил пиво.

Ему не надо было произносить имя Райана, чтобы я поняла, о ком идет речь.

— Он не пил.

— Я видел его с бутылкой пива.

— Он ни глотка не сделал.

Я показала на нетронутую бутылку, все еще торчащую из песка.

Коннор фыркнул.

— Откуда ты знаешь, что это та же бутылка?

— Просто знаю. И вообще, нас отвезет его сестра.

Коннор поднял Меган на ноги и обхватил ее рукой.

— Мы все еще повторяем завтра заданное или у тебя есть какие-то планы с Вестлендом?

— Конечно, мы занимаемся завтра. Хотела бы я, чтобы ты прекратил строить предположения просто потому, что так получилось, и я приехала с Райаном. Это смешно. Все бы подумали, что ты ревнуешь!

— Я не ревную к нему. Я просто устал, что вы с Меган, да и все остальные девушки в радиусе десяти миль от Перрана, ведут себя, словно происходит полное затмение каждый раз, когда Райан Вестленд садится.

Я закатила глаза.

— На следующей неделе он не будет главной новостью. Все снова начнут обожать тебя.

— Если бы это было правдой. Мне стоит отвести Меган домой. Увидимся завтра, хорошо?

Я кивнула.

— Поправляйся, Меган.

— Со мной все нормально, — невнятно ответила она.

Я смотрела, как она спотыкается о песок, сильно опираясь на Коннора. Если бы я не знала правды, то могла бы подумать, что они встречаются. Меган забыла свое покрывало. Я стряхнула с него песок и свернула.

— Готова идти?

Я обернулась. Ко мне подкрался Райан. Я кивнула.

— Позвоню Касси.

— Почему бы нам не пройтись домой? — предложила я. — Ночь такая красивая.

Как только слова слетели с языка, я сообразила, что сделала огромное предположение. Не было никаких нас.

— С радостью, — ответил он. — Возьмем сумку и попрощаемся.

* * *

Мы шли прибрежной дорожкой вдоль пляжа, пока совсем не стемнело, а потом направились вглубь суши к дороге, которая извивалась вдоль края скалы и вела к городку.

— Это Венера, — сказала я через некоторое время, нарушив повисшую между нами тишину.

Райан рассмеялся.

— Я знаю. Думал, ты говорила, что на небе не можешь идентифицировать ничего, кроме Луны.

— Я и не могу. Но на пляже мне ее показал Коннор.

— Венеру? — Райан снова рассмеялся. — Интересно, и почему же он выбрал Венеру, названную в честь богини любви и красоты. — Он остановился и посмотрел вверх. — Он мог показать тебе Юпитер, Сириус или Полярную звезду. Но он предпочел Венеру.

— Ой, прекрати, — сказала я сквозь стучащие зубы.

— Ты замерзла. — Он снял куртку.

— Все нормально, когда мы идем.

Он помог мне надеть его куртку, которая была слишком большой, но теплой, и пахла лимонами и металлом.

— Так ты не имеешь ничего против ношения кожи? — спросила я, застегивая ее.

— Она не кожаная.

Я провела по ней ладонями. Материал был мягким, как кожа, и на ощупь был суперпрочным.

— Это пластик?

— Синтетический материал, похожий на кевлар. Прочный, но при этом эластичный.

— Так, — сказала я, — Коннор показал мне Венеру. А что покажешь ты?

Благодаря лунному свету я заметила его ухмылку, но он не сделал никаких очевидных намеков, как сделали бы парни из школы. Райан огляделся. Мы проходили мимо поля для гольфа, находящегося как раз между Перраном и Пенпол Коув.

— Иди сюда, — сказал он, взяв меня за руку.

Райан помог мне перелезть через низкий деревянный заборчик, и мы пошли к песчаной зоне, расположенной всего в нескольких метрах от дороги.

— Ложись.

Что-то в выражении его лица сказало мне, что он не собирается предлагать целоваться посреди такой холодной зимней ночи. Он лег рядом со мной, рядом, но достаточно далеко, чтобы наши тела не соприкасались. Над нами виднелось темное небо, на котором сияли тысячи крошечных огоньков.

— Вообще-то, нельзя винить Коннора за то, что он начал с Венеры, — произнес Райан. — Это самый яркий небесный объект после Луны. Сегодня еще можно увидеть Юпитер. — Он показал на яркий огонек на небе. Как и Венера, его свет был более ярким и устойчивым, чем у других окружающих звезд. — Чтобы увидеть его спутники, нужен хороший бинокль или телескоп. Но я бы начал с Ориона.

— Почему с Ориона?

— Его легко найти. Дай мне руку.

Я протянула ее. Он накрыл мою кисть своей и направил мой указательный палец.

— Ты замерзла, — сказал он. Райан перемещал мою руку по небу, используя указательный палец, как указатель. — Эти три звезды, расположенные в ряд, составляют Пояс Ориона. Их легко найти и можно использовать, чтобы понять расположение многих других звезд и созвездий. — Он переместил мой палец немного вниз. — Это Меч Ориона. Туманная звезда посередине — это Туманность Ориона.

— Как?

— Туманность Ориона. Видишь, какая средняя звезда размытая?

— Да.

— Потому что это не звезда, а туманность. Там рождаются звезды.

— Рождаются звезды?

— Они рождаются, светят несколько миллиардов лет, и в конечном счете умирают. — Райан снова переместил мою руку и обвел пальцем приблизительный контур квадрата. — Эти четыре звезды составляют созвездие Орион. — Он медленно обвел квадрат моей рукой. — Бетельгейзе, Беллатрикс, Ригель и Саиф.

Неожиданно появился рисунок. Определенная форма среди безымянного хаоса звезд на небе.

Он вернулся к Бетельгейзе.

— Бетельгейзе — это красный сверхгигант, одна из самых больших и ярких светящихся звезд на небе. Она примерно в шестьдесят раз больше нашего Солнца. В скором времени она умрет. Взорвется, превратившись в сверхновую звезду, и, когда это случится, мы сможем наблюдать с Земли. Создастся такое впечатление, будто у Земли появилось второе солнце.

— Когда ты говоришь «скоро», насколько скоро ты имеешь в виду?

— Скоро в астрономическом смысле. Может, завтра, а может, через миллион лет.

— Ждать не буду.

— И не надо, — рассмеялся он. — Но в Орионе есть еще кое-что классное и тебе придется подождать всего лишь несколько месяцев. Если ты посмотришь на Орион в конце октября, то увидишь Ориониды — один из самых красивых метеорных потоков года.

— Падающие звезды.

— Ага. Ну, на самом деле, это пыль кометы Галлея, которая сталкивается с верхними слоями атмосферы. Но зрелище захватывающее.

Я никогда не думала о звездах, как о чем-то большем, нежели чем о просто изумительной красоты беспорядке, в котором они, словно блестки, рассыпаны ребенком по черной бумаге. Я никогда не думала об узорах, в которые они складываются, об их размерах или том, что они рождаются и умирают.

— Покажи мне еще какое-нибудь созвездие.

Райан переместил мою руку и остановился на формировании в виде буквы W.

— Кассиопея. — Моим пальцем он очертил его контуры. — Еще одно легко находимое созвездие.

Я нашла рисунок среди звезд, проводя воображаемые линии между точками.

— А это скопление — Плеяды.

Он показал моим пальцем на небольшой размытый участок неба.

— Просто смотри, — сказал Райан.

Я всматривалась в расплывчатую форму и потом туманность словно исчезла, а вместо нее появилось семь отдельных звезд.

— Также известны как Семь сестёр, — сказал Райан. — В бинокль или телескоп можно увидеть намного больше звезд. В этом скоплении их больше пятисот.

Я снова посмотрела на небо и с легкостью нашла три звезды, составляющие Пояс Ориона. Краешком глаза я видела, что на меня смотрит Райан. Я повернулась к нему. Наши лица оказались так близко друг от друга, а в своей руке он все еще держал мою. Пару секунд мы так и лежали, глядя друг на друга, а над нами пульсировали и мерцали звезды.

— И кому нужен астрономический клуб? — произнесла я.

Райан тихо рассмеялся, и лицом я ощутила тепло его дыхания.

— Знаешь, когда звезды взрываются, их осколки улетают во вселенную и из этой звездной пыли формируются новые звезды и планеты, а также все виды жизни на них. Все на Земле, даже мы с тобой, создано из атомов, которые когда-то находились внутри звезды. Мы созданы из звездной пыли. — Он еще один долгий миг удерживал мой взгляд, а потом поднял меня на ноги. — Для одной ночи созерцаний хватит. Пойдем, нам надо двигаться, прежде чем ты до смерти замерзнешь.

Мы перелезли обратно на обочину через забор и пошли домой. Дойдя до автобусной остановки недалеко от моего дома, я попыталась попрощаться с Райаном и пожелать ему спокойной ночи, но он не согласился с этим.

— Это очень по-рыцарски с твоей стороны хотеть проводить меня до дома, но все в порядке. Я сотню раз шла отсюда домой одна.

— Тебе стыдно? — спросил он. — Ты не хочешь, чтобы меня увидели твои соседи?

— Я стараюсь избавить тебя от того, чтобы ты сделал крюк.

— В этом случае, привыкай. Мне будет гораздо легче, если я увижу, как ты в целости и сохранности добралась домой.

И опять я начала придумывать теории. Не ест мясо, носит кевлар, обладает старомодными манерами. Вероятно, какой-то культ.

Мы остановились перед входными воротами.

— Занята завтра? — спросил он.

Несмотря на то, что каждая клеточка моих мозга и тела убеждала меня сказать нет, я рассказала ему о плане провести воскресенье с Коннором.

— Ты тоже можешь прийти. Думаю, ты больше ему понравишься, если он получше тебя узнает.

— Думаю, я больше ему понравлюсь, если буду держаться от тебя подальше.

— У тебя сложилось неправильное мнение о Конноре. Я знаю его практически всю жизнь. Если бы что-то такое и было, я бы знала.

— Нам придется согласиться, что мы расходимся во мнениях, — сказал он со смехом.— Увидимся в понедельник.

Он закрыл ворота за мной и дождался, пока я поверну ключ в замке, а потом исчез в звездной ночи.

Глава 4.

Коннор жил в старом рыбацком домике с видом на пляж у гавани. Это крошечное двухэтажное строение, на каждом этаже которого имелось по две комнаты, а также самая маленькая во всем мире ванная. Несмотря на тесноту и сырость, мама Коннора превратила это место в самый уютный дом, в котором мне доводилось побывать. Когда я пришла, по всему дому стоял аромат свежеиспеченного хлеба и печенья, а мама Коннора раскладывала на подносе домашнее песочное печеньице.

— А вот и ты, — сказала она, аккуратно укладывая печенье. — Коннор наверху. Через минутку принесу вам чай.

— Спасибо, миссис Пенроуз. — Я взяла тарелку и направилась на второй этаж.

Дверь в спальню Коннора была распахнута, а сам он сидел на кровати и читал комикс про Симпсонов.

— Усердно учишься? — спросила я, разгребая пространство на столе, чтобы поставить тарелку.

— Мозг плавится. — Он отбросил комикс на пол.

В комнате Коннора, как и всегда, царил беспорядок. Стол был загроможден учебниками, древним компьютером, кучей просроченных библиотечных книг, а также коллекцией пустых стаканов и чашек из-под кофе. На полу была разбросана одежда, а на стене на одной кнопке болтался постер с изображением рок-группы, о которой я никогда не слышала.

— Это так любезно с твоей стороны, — сказала я, сбрасывая в кучу его одежду, чтобы найти себе местечко на полу, — но тебе не стоило перетруждаться и убираться в комнате.

— Я сделал это не ради тебя, — ответил он. — Все ради Меган. Но она нас кинула.

— Она не придет?

Коннор бросил мне подушку с кровати.

— Сядь на нее. Меган свалилась с вирусом. Симптомы следующие: сильная головная боль, дрожь, тошнота. Совсем не похоже на похмелье, насколько мне известно.

Я рассмеялась.

— Бедняжка Меган. Никогда не знает, когда следует остановиться.

Коннор пожал плечами и передал мне печенье.

— Вообще-то, я даже немного рад, что мы вдвоем.

Внезапно, я остро ощутила тот факт, что мы одни.

— Правда?

— Нам больше практически не удается провести время вдвоем, — улыбнулся он. — Знаешь, что это значит?

Я перестала дышать.

— Мой ход, — сказал Коннор, потянувшись за «Скрэбблом3» .

Когда Меган в последний раз не смогла появиться на нашем сеансе подготовки к занятиям, мы с Коннором начали играть в «Скрэббл», но так и не закончили.

Коннор бросил на меня взгляд.

— С тобой все в порядке? По-твоему, что я собирался сказать?

Когда открылась дверь и с подносом в руках вошла миссис Пенроуз, я поняла, что все это время задерживала дыхание.

— Я пошла к бабуле и дедушке, — сказала она Коннору. — Вернусь к обеду. — Она с отвращением осмотрела комнату. — Предлагаю тебе убрать с пола грязную одежду и положить ее в стиральную машину, если завтра хочешь идти в школу в чистой форме.

— Ладно, мам, — проворчал Коннор.

Миссис Пенроуз ушла, и мы снова остались одни. Я разлила чай.

— Так как ты добралась домой вчера? — Он нахмуренно смотрел на свои буквы.

— Пешком.

Коннор поднял взгляд от игры.

— По темноте? До Пенпол Коув пять миль.

— Из-за лунного света было не так уж и темно.

Он фыркнул.

— Не так уж и темно! Готов поспорить, эта гениальная идея принадлежала Вестленду. Проводить тебя до дома под лунным светом.

— Вообще-то, это была моя идея.

— Твоя идея!

— Коннор, ты собираешь все мои слова повторять?

— Я так понимаю, что прогулка до дома под лунным светом это очень романтично.

— По правде говоря, — сказала я, — Райан думал, что это у тебя в голове роятся романтические идеи. Он сказал, что показать мне Венеру — классический жест.

Коннор покраснел.

— В это время суток Венера — единственный огонек на небе.

— Так я Райану и сказала. Мне пришлось объяснить, что ты — мой самый давний друг и между нами нет ничего, хотя бы отдаленно напоминающего романтику.

— Это его, должно быть, осчастливило. — Он уставился на свои буквы.

— Да ему без разницы. — Я вздохнула. — Ну, давай, Коннор. Ты действовать собираешься или нет?

Коннор поднял глаза от игры и встретился с моим взглядом. Его лицо все еще пылало. На долю секунды я постаралась представить, какие бы чувства к нему испытывала, если бы так хорошо не знала. Он был привлекателен в пляжном смысле — волнистые светлые волосы, россыпь веснушек на слегка загорелой коже, ясные голубые глаза, и, может быть, если бы он не был мне так знаком, то понравился мне, как парень. Но проблема была в том, что я знала Коннора. И не просто, как симпатичного парня. Я знала его, как маленького мальчика, который когда-то был помешан на «Звездных войнах», который все так же разбрасывал по полу спальни грязное белье, а также получил свою долю удовольствия от детской привычки добывать в носу золото и пробовать самородки на вкус.

— Эдем, — произнес он.

Он открыл рот, чтобы снова заговорить, но я его перебила.

— Я пойду вымою руки, прежде чем есть печенье. Если ты не походишь до того, как я вернусь, тебе придется уступить свой ход.

Я стремительно сбежала по лестнице и залетела в крошечную ванную, находящуюся за кухней. Захлопнув дверь, я наполнила раковину холодной водой и плеснула на лицо. Мы с Коннором были друзьями. Мы вместе играли в «Скрэббл». Мы вместе готовились к экзаменам и иногда ходили в кино. Никогда ни у одного из нас не было намека на нечто большее, и я бы, вероятнее всего, даже не подумала об этом, если бы не Райан.

Райан едва знал нас обоих. Я позволила разыграться своему воображению. Коннор не собирался говорить ничего смущающего или пытаться меня поцеловать. Посмеявшись над собственной паранойей, я открыла дверь и пошла обратно наверх.

Глава 5.

Когда я подошла к школьным воротам, автобус для экскурсии в «Проект Эдем» уже поджидал. Вокруг него толпились дрожащие ученики, а миссис Линк отмечала присутствующих в журнале. Я не могла не заметить, что, несмотря на холод и дождь, на Хлое Мэйсон были лишь коротенькие шорты и открывающий живот топ. Ее пупок был проколот и на нем болталась сережка с фальшивым бриллиантом на длинной серебристой цепочке.

— А вот и он, — услышала я слова Хлои, которая обращалась к своей подруге.

По двору к нам направлялся Райан. Он выглядел совершенно раскованным, таким, какой никогда не буду я.

— Меня подожди, Пикассо! — крикнул Райан.

Он прошел мимо Хлои и ее свиты и подошел ко мне. На его лице растянулась широкая улыбка.

— Пикассо? — произнесла я. — Тебе никогда не говорили, что невежливо подшучивать над слабостями других людей?

— Пикассо рисовал странно выглядящих людей, — пожал плечами он.

— У Пикассо так было задумано.

Он обнял меня за плечи, отчего по спине побежали мурашки.

— Не могу дождаться, когда увижу, как ты нарисуешь растение, — прошептал он мне на ушко.

Мы сели в задней части автобуса. Когда остальная часть учеников погрузилась внутрь и расселась, несколько человек заметили, что мы с Райаном сидим вместе. Я уловила обрывки сплетен о том, что мы вместе пришли на вечеринку к Эми и вместе же ушли.

— Так какие же у тебя есть слабости? — спросила я. — Мои тебе известны.

— Никаких, — ухмыльнулся он.

— Слабости есть у всех.

— Красивые девушки, — драматично вздохнул он. — Это моя слабость.

— Ну, как я слышала, ты, видимо, успешно сопротивляешься.

— Ты обо мне спрашивала? — улыбнулся он так, что сердце у меня сбилось с ритма.

Как и ожидалось, Хлоя Мэйсон и ее подруга Мелисса заняли сиденья перед нами. Когда автобус тронулся, Хлоя обернулась и просунула голову между спинками.

— Привет, Райан, — проурчала она. — Как прошла первая неделя в Перране?

— Образовательно, — с улыбкой ответил он.

Хлоя нахмурилась. Было ясно, что она не уверена, есть ли в его словах сарказм.

— Я хорошо знакома с «Проектом Эдем». Зимой мы с Мелиссой катаемся там на коньках, а летом слушаем живую музыку. Я могла бы показать тебе все.

— Это очень любезно с твоей стороны, Хлоя, но у меня уже есть экскурсовод.

Хлоя бросила на меня быстрый взгляд.

— Эдем не будет возражать, если ты пойдешь с нами, да, Эдем? — Она не стала ждать моего ответа. — Ты можешь провести день, с кем тебе хочется. Необязательно прилипать к своему партнеру с урока.

— Но я хочу провести день с Эдем.

Ее улыбка погасла, и она перевела взгляд с Райана на меня и обратно.

— Вы встречаетесь?

— Нет, — быстро ответила я.

— Если передумаешь, найди меня, — недовольно сказала она Райану.

Хлоя снова повернулась к Мелиссе, оставив нас с Райаном в покое.

— Она меня пугает, — прошептал Райан мне на ушко. Он наклонился так близко, что я чувствовала аромат его теплой кожи и странную смесь лимонов и металла. — Почему у нее кожа такая оранжевая? Она болеет желтухой?

— Это ее макияж. И искусственный загар.

— Она сознательно придает себе такой вид?

Я кивнула.

Автобус выехал на трассу А30 и набрал скорость. Мимо проносились зеленые поля и сильный моросящий дождь, превращаясь в одно размытое пятно.

— Как прошли занятия с Коннором? — спросил Райан.

— Все было бы намного лучше, если бы ты не наговорил всего этого про симпатию Коннора ко мне. Каждый раз, когда он что-то говорил, я раздумывала, есть ли в его словах подтекст.

Райан тихонько рассмеялся.

— Прости. Мне не стоило что-то говорить.

— Нет, не стоило.

— Но ты точно ему нравишься, и он пригласит тебя на свидание.

Я пропустила эту фразу мимо ушей.

* * *

В «Проект Эдем» мы приехали к десяти часам. Миссис Линк выдала нам альбомы и дала задание на день, сказав, чтобы мы вернулись к автобусу к двум.

— Хочешь сначала поесть или попить чего-нибудь или сразу идти в биомы? — спросила я.

— Биомы, — немедленно ответил Райан.

— В какой? На выбор — средиземноморский или тропический. Мне нравится тропический купол, потому что там тепло, а растения экзотичные.

— Показывай, куда идти.

Через кафе мы прошли в тропический биом. Нас сразу же встретили сильная влажность и насыщенный запах влажной почвы.

Райан закрыл глаза и глубоко вдохнул.

— Ух ты! Здесь так восхитительно пахнет!

Я рассмеялась.

Он пошел вперед меня, вверх по тропе, через пышную зеленую листву и душный воздух.

— Взгляни.

Райан остановился перед огромным растением с толстыми, блестящими листьями. Он потер один из них между пальцами.

— Такой гладкий.

— Ты очень интересуешься растительностью, да?

Он запрокинул голову назад, посмотрев на крышу биома.

— Там водопад?

Не ожидая ответа, он направился вперед по тропе, которая изгибалась среди душных джунглей и поднималась наверх, к навесу. Я нагнала его у водопада, который ниспадал с вершины купола.

— Начнем здесь. — Он показал на широколистное растение. — Можем нарисовать его, а благодаря водопаду пока охладимся.

Райан по-турецки сел на землю, раскрыл свой альбом и начал набрасывать что-то карандашом.

— Зелень такая яркая, — сказал он. — Растение здорово.

Его энтузиазм меня рассмешил.

— И какая же растительность там, откуда ты приехал?

Рука Райана замерла над альбомом.

— Там, откуда я, есть озеро. — Его взгляд затуманился, словно он искал в памяти нужное изображение. — Когда-то оно было окружено деревьями. Кленами, березами, соснами. Осенью листва кленов становилась желтой, красной и зеленой.

— Я видела фотографии осенней Новой Англии4 . Выглядело великолепно.

Райан кивнул.

— Так и было. Осенью люди приезжали на каникулы ради этого буйства красок. А зимой — ради катания на лыжах. Летом же туристы рыбачили, плавали и катались на лодках по озеру. И повсюду были деревья.

— Звучит классно, — сказала я. — Как называется это место?

— Вулфборо. Но теперь там все не так.

— Что случилось?

— Не знаю. — Райан прикрыл глаза. — Загрязнение. Какая-то промышленная авария, насколько я понимаю. Все деревья исчезли. От гигантского леса осталась одна труха.

— Это ужасно. Но когда-нибудь все вырастет заново.

— Надеюсь.

Мы продолжили рисовать. Время от времени я поглядывала на альбом Райана. Он набрасывал очертания растения, каким-то образом запечатлев блеск его листьев и солнечный свет, проникающий через шестиугольные панели крыши купола. Райан перевернул лист и начал другой эскиз. На этот раз он изображал то же растение, но ближе. Он нарисовал очертания листьев, прожилки на каждом из них, крошечные детали, которые я бы и не заметила. Я сосредоточилась на собственном рисунке, пытаясь запечатлеть это же самое растение. Мои наброски приблизительно напоминали его по форме. Скорее всего, этот рисунок был моим лучшим творением. Следующим шагом было внести в него детали.

Райан наклонился ко мне и усмехнулся.

— Хочешь, нарисую за тебя?

— Без толку. Миссис Линк поймет, что это не моих рук дело. Доподлинно известно, что я наименее талантливый художник в истории школы Перрана.

— Это она так сказала?

— Другими словами, но она ясно дала понять о своем неверии в то, что кто-либо может быть настолько бездарным, не прикладывая для этого больших усилий.

Он посмотрел на мой рисунок.

— А смысл в ее словах есть.

Я шлепнула его альбомом по голове и поднялась на ноги.

— Я проголодалась. Может, перекусим?

Он захлопнул альбом, и мы направились к кафе.

— Должна предупредить тебя, Райан, — сказала я. — Здесь подают мясо. Корнуолл развит не так, как Вулфборо.

— Ты, наверное, считаешь меня странным, — с улыбкой сказал он.

— Немного.

Я взяла два сэндвича с хумусом для себя и Райана. Взяв две бутылки бузинной воды, я толкнула поднос к кассе. Райан настоял, сказав, что оплатит сам. Я сделала мысленную заметку оплатить счет самой, когда мы будем гулять в следующий раз. В следующий раз? Может, мне и померещилось, но впечатление создалось такое, будто между нами что-то есть.

— Могу я задать вопрос? — спросила я, сев за столик у окна. — И пообещай, что не обидишься?

— Можешь спрашивать о чем угодно, но я не могу пообещать не обижаться, — улыбнулся Райан.

Я решила рискнуть.

— Ты и твоя семья случайно не члены какого-нибудь культа, религиозной группы или вроде того?

Он побледнел и уставился на сэндвич.

— Вроде того. Мой отец — член экологической группы. Они занимаются защитой коренных видов растений и уязвимых сред обитания. Так что много времени мы проводим за проведением кампаний и посадкой деревьев, а совсем немного за просмотром телевизора и обедами в ресторанах фастфуда. Поэтому я не всегда осведомлен, когда дело касается поп-культуры.

Договорив, Райан поднял глаза и встретился со мной взглядом. Вся его речь прозвучала безжизненно и заученно, словно он знал, что я задам этот вопрос.

— Извини, если считаешь это грубостью, — сказала я. — Просто я никогда не встречала таких людей, как ты.

— Я так и не думаю, — пожал плечами он.

После ланча я быстро пошла в уборную. К счастью, я была в кабинке, когда услышала голос Хлои Мэйсон.

— Бесспорно, классный, — говорила она. — И в собственной одежде он выглядит еще сексуальнее.

— Эта его футболка такая обтягивающая, — произнес другой голос, и я узнала Мелиссу. — Даже видно его мускулы. Могу поспорить, у него пресс с шестью кубиками.

— Он может заполучить любую девчонку в школе, — сказала Хлоя. — Зачем он тратит время на Эдем Энфилд и ее друзей-лузеров?

Услышав свое имя, я перестала дышать. Меня посетила мысль открыть дверь и выйти, но я быстро передумала. Слишком поздно. Всем нам будет неловко, если я сейчас появлюсь.

— Она симпатичная, — сказала Мелисса.

— Если любишь тощих рыжих с плоской грудью! — ответила Хлоя. — Я думала, он заинтересуется кем-то более сексуальным.

— Как я, — произнесла Мелисса.

Они захихикали.

— Я думала, что Эдем встречается с Коннором Пенроузом, — сказала Хлоя. — Наверно, она его бросила.

— Это бы объяснило, почему последнее время он ходит с таким страдальческим видом, — ответила Мелисса. — Сзади волосы нормально выглядят?

— Просто прекрасно. Ты все?

Я услышала звук открываемой и закрываемой двери. Подождав еще минуту, я вышла из кабинки и вымыла руки.

— Твоя подруга Хлоя сейчас восхищалась твоим телосложением, — сказала я, вернувшись в буфет. — Она считает, что ты сегодня сексуально выглядишь.

— А ты как считаешь? — выгнул бровь Райан.

Я почувствовала, как запылали щеки.

— Думаю, тебе стоит прекратить выпрашивать комплименты.

Глава 6.

— Два урока математики и все закончится, — сказала Меган, поставив поднос с ланчем на стол.

Сегодня был последний учебный день перед каникулами, и я не знала, то ли радоваться, то ли плакать. Я с нетерпением ждала длинных летних каникул и поступления в колледж после них, но есть кое-что и в этом месте, по чему я буду скучать.

Я взглянула на Райана. За несколько последних недель он влился в наш тесный круг. Сначала он сидел с нами только по понедельникам перед уроком искусства, но недавно стал присоединяться каждый день. Райан перехватил мой взгляд и улыбнулся.

— Какова вероятность, что на последнем уроке со Стивенсом будет весело? — спросил Мэтт.

— Абсолютно нулевая, — ответила Меган, посыпав солью свою двойную порцию сырных палочек. — Он заставит нас изучать последние страницы. Гарантирую.

В попытках найти что-нибудь знакомое я потыкала в овощи под густой серой лужицей застывшего соуса. Стоило лучше думать и не рисковать, выбирая овощное карри.

— Хочешь, поделюсь? — Райан посмотрел на мою еду и наморщил нос.

Он поставил поднос между нами, подвинув его поближе ко мне.

— Спасибо. — Я накрутила немного пасты на вилку. — С пастой не ошибешься, а мое карри выглядит, как собачья блевотина. О чем я только думала?

На меня взглянул Коннор.

— Просто купи себе что-нибудь другое, Эдем.

— Все нормально, — сказал Райан. — Я не против поделиться.

Коннор зло на него посмотрел.

— Чем завтра займемся, чтобы отметить первый день своей свободы? — спросила Меган.

— Пляж, — сказал Мэтт. — Прогноз погоды на завтра хороший.

— Как вам? — перебила Эми, размахивая плакатом. — Мелисса Уитлок рисовала, а я придумала макет.

Она швырнула плакат на середину стола, где тот упал на жирное пятно и, впитав все в себя, бумага стала полупрозрачной.

Выпускной бал

Суббота, 23 июня

Стоимость билетов 15 фунтов стерлингов5

На нем была изображена танцующая пара, а весь плакат был выполнен в серебристом и розовом цвете.

— Выглядит круто, Эми, — сказала я.

Она села рядом с Меган и украла у той сырную палочку.

Меган шутливо шлепнула ее по запястью.

— Купи себе свой собственный ланч. Такой красивой фигуры я добилась не из-за того, что делилась едой.

— Угощайся ланчем Райана, — сказал Коннор. — Он не против поделиться.

Райан улыбнулся.

— Что смешного? — тихо спросила его я.

Он наклонился ко мне.

— Если я скажу, почему считаю поведение Коннора сволочным, ты просто ответишь, что я не прав и мне только кажется. Но я уверен, что все дело в том, кто с кем пойдет на бал.

— Шептаться некрасиво, — сказал Коннор.

Райан пересекся со мной взглядом. Я пыталась не улыбнуться.

— Билеты уже в продаже, — сказала Эми, утаскивая с тарелки Меган еще одну палочку. — Всем ясно, что мы с Мэттом пойдем вместе. Хотя он меня еще и не пригласил.

— Ты и сама можешь его пригласить, — произнесла я. — Двадцать первый век на дворе. Женщинам не нужно ждать, пока их пригласят.

— Могу, но не обязана.

Мэтт закатил глаза.

— Эми, ты пойдешь со мной на бал?

— С удовольствием, Мэттью. — Она самодовольно улыбнулась. — А что насчет тебя, Эдем? С кем ты пойдешь?

— Не думала еще об этом, — пожала плечами я.

— Да, точно, — закатила глаза Эми. — Все вокруг обсуждали этот вопрос неделями. — Она взяла у Меган еще одну палочку. — С кем ты хочешь пойти, Мегс?

На щеках Меган появились ямочки, когда она улыбнулась.

— Есть кое-кто на уме.

— Меган? — произнесла я.

— Скажу позже, — рассмеялась она.

— А ты, Вестленд? — Эми повернулась к Райану. — Избавишь, наконец, Хлою Мэйсон от страданий?

— Смелости у меня не хватит, — рассмеялся Райан.

Эми легко толкнула его локтем.

— Ты должен пойти. — Она быстро взглянула на меня. — Хлоя — не единственная одиннадцатиклассница, которая расстроится, если ты не пойдешь.

— Когда будет бал? — спросил он, притягивая к себе испачканный жиром плакат.

— Двадцать третьего июня, — ответила Эми.

Глаза Райана заблестели.

— Вообще-то, думаю, что пойду.

* * *

— Сохранил для тебя особенное местечко, — с ухмылкой сказал Коннор, передавая мне черный фломастер, и показал на свою грудь.

— Левый сосок? — я скорчила гримасу.

— Свое сердце, — произнес он, хватаясь обеими руками за грудь, и мелодраматично вздохнул. — Ты — мой самый давний друг. Я сидел рядом с тобой в первый день на приеме в школу.

— Самые счастливые дни нашей жизни, — сказала я. — Зачем люди так говорят? Мы что, должны думать, что раз школьные будни закончились, все пошло под откос?

Я сняла с фломастера колпачок и написала на рубашке: «Коннор и Эдем, 2000-2012».

— Я так ясно помню первый школьный день, — сказал Коннор. — Ты пришла с мамой, оставила ее у входа и, взяв головоломку, села за стол. Ты сразу же позабыла о маме, а она стояла там и долго за тобой наблюдала.

Хотела бы я и сама это помнить. У меня не было никаких настоящих воспоминаний о матери, только то, о чем рассказывала мне Миранда, когда мы просматривали старые фотографии.

— Я тебя тоже помню. Ты описался.

— Спасибо, Эдем. Всегда можно положиться на тебя, если хочется вспомнить старые добрые времена.

— Друзья для этого и нужны. — Я вернула ему фломастер. — Твой черед.

Он взглянул на мою рубашку. Практически все белое пространство было заполнено надписями и подписями.

— Тут места нет.

— С внутренней стороны рукава, — сказала я, вывернув руку, чтобы открыть обратную сторону.

Места было немного. Он написал то же, что и я: «Коннор и Эдем, 2000-2012».

— Не очень оригинально, — произнес он. — Но я вдохновлялся одной из лучших.

— Надо запечатлеть момент. — Я вытащила из сумки телефон. — Встань на лестнице, под вывеской.

Он подошел к ступеням и повернулся ко мне. На его лице растянулась широкая, счастливая улыбка, а светлые волосы сияли в солнечном свете.

— Скажи сыр, — сказала я, подняв телефон, и сделала пару снимков.

— Моя очередь, хочу нашу совместную фотку.

Одной рукой он приобнял меня за талию и прижал к себе, а вторую вытянул, держа в ней телефон.

— Пообещай, что удалишь их, если мы получились ужасно.

— Да ни за что. Не наступит время обеда, как они уже будут онлайн.

В сером облаке выхлопных газов на парковку въехал школьный автобус.

— Вот и все, — сказала я.

Сентиментальность угрожала показать свое тошнотворное лицо.

— Нам еще экзамены предстоят, — сказал Коннор.

Я одарила его взглядом.

— И выпускной бал.

— Вот это уже другой разговор. Эта ночь будет веселой.

Коннор поддал землю носком ботинка.

— Ты думала о том, с кем хотела бы пойти?

Я пожала плечами. Наверно, я думала, что меня пригласит Коннор. Как он и сказал, мы дружим уже вечность, и ни у кого из нас нет парня или девушки. Это бы стало милым окончанием двенадцати школьных лет. Я и Коннор: навсегда лучшие друзья.

— Ну, — начала я.

А потом увидела Райана, уверенно шагающего к нам. Его рубашка была покрыта неразборчивыми надписями, а галстук развязан до середины груди.

— Эдем! — крикнул он. — Ты еще не подписала мою рубашку!

— Кажется, на ней места нет, — улыбнулась я.

— Для тебя всегда есть.

Я почувствовала, что краснею.

— Я так понимаю, завтра увидимся, — сказал Коннор.

— На пляже, — ответила я. — Не могу дождаться.

— В каком-то долбанутом смысле я буду скучать по школе, — мягко сказал он.

* * *

Прилив был высоким и оставил лишь узкую полоску теплого, сухого песка. Мы с Райаном договорились встретиться с остальными на пляже в гавани, на нашем обычном укромном местечке у стены. Все уже были здесь: Эми прятала свою молочную кожу в тени от пляжного зонтика, а остальные ребята разделись до футболок и шортов, греясь на не по сезону теплом апрельском солнце. Первым нас увидел Коннор. Он наблюдал, как мы идем по пляжу по направлению к нему.

— Приехали на автобусе? — спросил он, посмотрев на часы.

— Нас я привез, — ответил Райан.

— У тебя входит в привычку ездить с несовершеннолетними водителями, — пристально посмотрел на меня Коннор.

Райан перевел взгляд с Коннора на меня и обратно.

— Вы ехали по прибрежной дороге или вокруг? — спросил Коннор у Райана.

— По прибрежной. А какая разница?

Коннор натянуто улыбнулся.

— Она тебе не сказала?

Райан дернул плечом.

— Не сказала мне о чем? Как я могу ответить на такой вопрос?

— Замолкни, Коннор, — сказала я. — На автобусе неудобно, а Райан — хороший водитель. И вообще, это мое решение.

— Не спорим, детки, — вмешалась Меган.

Мэтт поднялся на ноги.

— Мы вас двоих дожидались. Прилив высокий и ты знаешь, что это значит.

Я застонала.

— Мы будем прыгать со стены гавани! Первый прыжок года. Ты с нами?

— Вы идите, — сказала я. — Мы придем через минутку.

Мэтт закудахтал, как курица.

— Прилив высокий, Эдем. Безопаснее не станет.

— Дело не только в воде, дело в высоте. И камнях.

— При высоком приливе можно не опасаться камней, — ответил Мэтт. — Тебе просто точно надо знать, куда прыгать. Если посмотришь, куда прыгну я, все будет нормально.

— А если я не прыгну туда же, куда и ты?

Мэтт изобразил, что у него взорвалась голова.

— Тогда конец!

— Вот именно. Так что спасибо, но нет.

Он бросил Райану короткий гидрокостюм.

— Я взял свой запасной, если тебе нужно.

Райан снял куртку и бросил ее на песок.

— Я составлю компанию Эдем.

Четверо моих друзей понеслись к стене гавани. Она возвышалась над водой даже при высоком приливе.

Райан поднял левую руку, чтобы убрать с лица волосы, и рукав его футболки съехал, открыв татуировку на бицепсе. Она представляла собой огромную голубую сферу и белую сферу поменьше, которые покоились на черных ветвях дерева.

— Что значит твоя татуировка? — спросила я.

Он взглянул на нее.

— Это символ. Связано с экологией.

— Было больно?

— Да не очень.

— Можно я посмотрю?

Он протянул руку, и пальцами я дотронулась до татуировки. Я ожидала, что в этом месте кожа на ощупь будет другой, но ошиблась.

— Красиво.

Райан скрыл ее рукавом.

— Спасибо.

— Уверен, что не хочешь пойти с ними? Я не против, посидеть одна.

Он покачал головой.

— Не хочу прыгать со стены. Я хочу побыть с тобой.

— Да?

Он посмотрел на меня с озадаченным выражением лица.

— Да. Ты мне нравишься. С тобой интересно.

Я не чувствовала себя даже отдаленно интересной, когда сидела на пляже, слишком напуганная, чтобы присоединиться к веселью друзей.

— Но ты едва меня знаешь.

Райан рассмеялся в тот момент, когда Меган с криком нырнула со стены гавани. Я наблюдала, как она плывет к берегу. Из опыта я знала, что они повторят прыжок раза четыре, может, пять, прежде чем им надоест, а потом поплывут через залив к Счастливой бухте на противоположном мысе.

— Посвятишь меня? — спросил Райан.

Я посмотрела на него, совершенно растерявшись.

— О чем тебе хочется узнать?

— Обо всем.

Он все еще широко и тепло улыбался мне, своей задорной, дружелюбной улыбкой на грани флирта.

— Потребуется много времени. — Я почувствовала, что краснею.

— Да я не возражаю.

Я легла на песок и прикрыла глаза, наслаждаясь нежной лаской апрельского солнца.

— Все — слишком обширная тема, — сказала я. — Как насчет, задать мне три вопроса.

— Как три желания в сказке?

— Ммм... Именно. А потом я задам три тебе.

— Ладно. Всего три вопроса. Придется подумать над теми, которые действительно значимы. Так что давай начнем с идеального свидания.

— Хороший вопрос.

Я вытянула руки над головой. Никогда не думала об этом. Мое идеальное свидание. Я никогда не была на свиданиях: ни на хороших, ни на плохих.

— Я бы хотела пить охлажденное шампанское и есть теплую, сладкую клубнику, глядя, как солнце скрывается за горизонтом.

Прежде я не пробовала шампанское, но мне нравилось, как все это звучит.

— Очень романтично, — рассмеялся Райан.

— Надеюсь. В смысле, чтобы свидание было идеальным, оно должно быть с тем, кого я люблю.

— И отсюда вытекает мой следующий вопрос. Ты когда-нибудь была влюблена, Эдем?

У меня сердце замерло и от самого вопроса, и от того, как Райан его задал. Уверена, мой румянец расцвел во всей красе — от груди до лба. Я положила ладони на глаза, чтобы прикрыть их от солнечного света и спрятать свое смущение. Я слегка растопырила пальцы, чтобы взглянуть на Райана. Он смотрел на меня, а солнечный свет переплетался с его волосами, подсвечивая лицо.

— Нет, — ответила я, хотя и задумалась, не является ли смесь нервозности и смущения, возникающая каждый раз при виде Райана, одним из симптомов.

С полуулыбкой на лице он удержал мой взгляд.

— Чего ты боишься? — спросил он.

На мгновение мне показалось, что он все еще говорит о любви, но потом я поняла, что это третий вопрос.

— Высоты. Глубины. И упущенных возможностей.

— Упущенных возможностей, — повторил он. — Соглашусь. Ладно, твоя очередь.

Я задумалась на миг, неуверенная в том, что о нем мне хочется узнать прежде всего.

— Самый худший твой поступок? — наконец, спросила я.

Райан медленно выдохнул.

— Ух ты. Прямо с места в карьер. Как насчет спокойного вопроса для разминки, чтобы я расслабился?

— У меня всего лишь три вопроса.

— Мой ответ тебя, скорее всего, разочарует. Я никогда не совершал чего-либо действительно плохого. Наверно, самый худший мой поступок — притвориться тем, кем я не являюсь, чтобы влиться в определенный круг людей.

Я не могла представить Райана, пытающегося влиться в коллектив. От этого он казался уязвимым, что с ним не вязалось.

— Второй вопрос? — спросил он.

— Чем ты хочешь заниматься, когда вырастешь?

— Не знаю, — дернул плечом он. — Скорее всего, чем-то связанным с экологией. С животными или растениями. Изучением экосистем. Защитой уязвимых сред обитания.

— Например, работой в «Проекте Эдем»?

— Кое-чем связанным с Эдемом. Да, — улыбнулся он. — Это было бы идеально.

— Последний вопрос. Твой герой?

— Коннор, — хохотнул Райан.

Я посмотрела на него сквозь пальцы. Разумеется, он смеялся.

— Коннор? — спросила я.

— А почему нет? Он умен, независим и ему плевать на мнение окружающих. И у него есть такой лучший друг, как ты.

— А если серьезно?

— Ладно. У меня нет героев. Я в них не верю.

— Почему не Ганди6 , Нельсон Мандела7 или Мартин Лютер Кинг8 ? Уж они-то точно сделали побольше Коннора, чтобы добиться твоего признания.

Райан ничего не ответил. Откуда ни возьмись на ум пришли слова Мэтта о том, что Райан никогда не слышал о Гитлере. Я села.

— Ты слышал о Ганди и Манделе?

— Конечно. — Он зарыл пятку в песок и нахмурился.

— И кто они?

Райан взглянул на меня и глубоко вдохнул.

— Я слышал о них. Узнаю имена, но не могу вспомнить, почему они известны.

— Наверно, уроки истории в Нью-Гэмпшире были очень плохими. Чему тебя там учили?

— Ты исчерпала три своих вопроса, — сказал Райан.

— Ответь на этот и можешь задать мне еще один.

— Они учили нас истории Греции и Рима, в основном, и истории открытий и исследований.

— Про Колумба?

Он кивнул.

— Могу я задать свой последний вопрос?

— Давай, — ответила я, ожидая еще одного обычного вопроса о любви и ненависти.

— Что имел в виду Коннор?

— Ты о его выступлении в качестве мистера Здоровье и Безопасность?

Райан кивнул.

Я помедлила. Ненавижу говорить о случившемся. Люди никогда не знают, как ответить.

— Десять лет назад я попала в аварию. Находилась в машине с родителями на пути домой со свадьбы. За рулем был папа. Вероятно, он выпил слишком много. Мы ехали по прибрежному шоссе, и были уже на полпути между Пенпол Коув и Перраном, когда он потерял управление. Машина слетела с дороги прямо в море. — Я показала на мыс, находящийся через залив от гавани. — Вот там все и произошло. Место называется Счастливая бухта. Мои родители утонули.

Райан промолчал, но позже днем по пути домой я заметила, что ради разнообразия он ехал со скоростью намного меньше предельно допустимой.

Глава 7.

Как только радио сообщило о наступлении одиннадцати часов, в дверь постучал Райан. Я улыбнулась его пунктуальности. Как он только умудрился? Я высматривала его из окна спальни, ожидая, что он позвонит и отменит все. Наступил мой черед проведения воскресных занятий и, несмотря на то, что Райана я приглашала каждую неделю с момента нашей встречи, в этот раз он принял приглашение впервые.

Я увидела, как его серебристый автомобиль подъехал к началу шоссе Треновет, а потом повернул за угол, скрывшись из виду. Минуту или две спустя Райан с болтающимся на одном плече рюкзаком уже шагал по дороге, словно его не волновало ничто в этом мире. Часть меня надеялась поймать его за каким-нибудь проявлением неуверенности, например, за тем, как он смотрится в автомобильное зеркало заднего вида. Но Райан просто неторопливо шел по тротуару, сунув руки в карманы куртки.

Миранда подошла к двери раньше меня, и я подумала, что она заранее это спланировала.

— Привет, — крикнула я.

Я сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Райан поднял глаза и улыбнулся мне.

— Я не знал точно, чем мы будем заниматься, так что захватил сразу все, — сказал он, поднимая свой рюкзак.

На момент меня ошеломило то, как классно он выглядел в рубашке и черных джинсах, но потом я опомнилась. Я спрыгнула на последнюю ступеньку.

— Райан, это Миранда — моя тетя.

— Привет, — сказала Миранда, с энтузиазмом пожимая ему руку. — Проходи, познакомишься с Трэвисом, моим мужчиной.

Мужчина. Это что-то новенькое. Трэвис каким-то образом пропустил стадию бойфренда, перейдя от друга прямо к мужчине, а я и не заметила, как это произошло. Нельзя сказать, чтобы я сильно возражала. Несмотря на колкости в адрес моего вегетарианства, Трэвис был нормальным парнем и, видимо, делал Миранду счастливой.

Трэвис пил кофе за кухонным столом и читал кулинарный раздел воскресной газеты. Он встал и протянул руку.

— Приятно познакомиться, Райан.

— Взаимно. — Райан пожал руку Трэвиса.

— Присаживайся, — предложила Миранда.

Мысленно я непроизвольно сжалась. Миранда предупредила, что не позволит мне и Райану подняться одним в спальню. Она что, думала, мы начнем обжиматься, когда они с Трэвисом сидят внизу, а вскоре придут Коннор и Меган? И вообще, если она возражает против того, чтобы я одна находилась в комнате с парнем, то почему разрешает часами находиться там с Коннором? Типично для ее бессистемных, непродуманных правил, в которых начисто отсутствует логика.

— Ты из какой части Штатов, Райан? — спросил Трэвис, снова присев.

Секунду Райан выглядел встревожено, словно ему задали вопрос с подвохом. Но потом он выдвинул стул и присоединился к Трэвису.

— Из Нью-Гэмпшира.

— Живи свободным или умри, — с улыбкой сказал Трэвис. — А я из Калифорнии.

— Эврика, — улыбнулся Райан.

— Может, кто-нибудь объяснит, о чем идет речь? — спросила я.

— Не, — подмигнул мне Трэвис. — Ты любишь загадки. Вот и разгадывай. — Он снова обратил внимание на Райана. — Из какой части Нью-Гэмпшира?

— Вулфборо. Знаете этот район?

— Не очень, — ответил Трэвис. — Но мой сосед по комнате во время учебы в колледже приехал оттуда, так что немного я слышал об этой области. Как там дела с охотой обстоят? Майк как-то подстрелил оленя. Он и меня приглашал, но так и не срослось.

— Райан — вегетарианец, — сказала я. — Он не охотится.

Трэвис ухмыльнулся.

— Ну, тогда ваш союз прямо благословлен небесами. Может, нам объявить об этом в газетах?

Райан посмотрел на меня, вопросительно выгнув бровь.

— Просто игнорируй Трэвиса, — сказала я. — Цель его жизни — как можно больше меня бесить и ставить в неловкое положение.

— У тебя необычный акцент, Райан, — произнес Трэвис. — Ты же родился не на Восточном побережье?

— Мы много переезжаем. Мой отец — писатель и любит тихие места. Мы меняем место жительства каждый год или около того. Вулфборо — мой дом, но рос я повсюду.

Миранда налила апельсиновый сок в графин.

— Звучит захватывающе.

— Да все нормально, — пожал плечами Райан.

— Твой отец написал что-нибудь такое, что мы могли бы прочесть? — спросила она.

— Вряд ли, если только вам не нравятся книги о палеоклиматологии и астрофизике.

— Что это такое? — Миранда потянулась за набором высоких стаканов.

— Длительное изучение климатических изменений.

— Он, наверное, очень умен.

Мой телефон завибрировал, извещая о новом сообщении.

— Коннор с Меган, наверное, только что сошли с автобуса, — сказала я.— Они придут через пару минут.

— Тогда вам лучше отнести все это в комнату. — Миранда передала мне поднос, заставленный печеньем, пирожными и соком.

Этим утром я привела все в порядок, протерла пыль, пропылесосила и даже сорвала в саду букетик нарциссов, чтобы в комнате приятно пахло. Миранда заметила и на протяжении всего завтрака они с Трэвисом подкалывали меня по этому поводу.

— Вуаля, — сказала я и распахнула дверь. — Chez moi9 .

Поднос я поставила на стол. Райан снял куртку и повесил ее на вешалку на двери.

Он обернулся вокруг, с улыбкой осматривая комнату.

— Так вот где ты мечтаешь, — произнес он еле слышно.

Он перегнулся через подоконник и посмотрел на сад. С Атлантического океана дул прохладный ветерок. Миранда развесила выстиранное белье и теперь простыни надувались и хлопали, как паруса.

— Выбирай себе место, — сказала я.

Помимо односпальной кровати, в комнате были стол со стулом, кресло с лампой для чтения и кресло-мешок. Есть из чего выбрать.

Райан выбрал кровать. Он лег на нее, прислонившись к подголовнику.

— Извини за допрос, — сказала я и села рядом с ним.

— Они, вроде как, приятные люди. — Он взял маленькую рамку с фотографией с моей прикроватной тумбочки. — Твои родители?

Я кивнула. Эта наша фотография — моя любимая. На ней мы в солнечный день стоим в саду. На маме солнечные очки в тонкой, прямоугольной оправе, а ее ниспадающие практически до талии ярко-рыжие волосы блестят, словно медь. Мой папа, обладатель высокого роста и волнистых каштановых волос, улыбается фотографу. Я же стою между ними, мои темно-рыжие волосы заплетены в две аккуратные косички, и жмурюсь от солнечного света.

— У тебя красивая мама, — сказал Райан. — Ты на нее похожа.

Мило, что он так сказал. Мама была красивой, но мы не были похожи. Ни внешне, ни по характеру. Она была такой же яркой и уверенной, как цвет ее волос, и, по словам Миранды, была настолько же безрассудной, насколько я осторожной. В двенадцать лет мама спрыгнула с парашютом ради благотворительных целей, а однажды была спасена береговой охраной, когда ее надувная лодка уплыла в открытое море больше, чем на милю, а она в это время спала. Хотя Миранда никогда не упоминала подобного, я была уверена, что мама была одним из тех подростков, которые прыгали со стены гавани. Но самым безрассудным ее поступком было бросить школу в шестнадцать лет, узнав, что она беременна мной. И, несмотря на все советы окружающих, выйти замуж за моего отца, которому было всего лишь семнадцать.

Райан вернул рамку на тумбочку и обратил внимание на книги, сваленные в кучу рядом с кроватью.

— Ты работала над Шекспиром.

Я кивнула.

— Английский — один из моих первых экзаменов. Я составила список тем для повторения по Шекспиру.

— Послушаем.

Я перебрала стопку бумаг.

— На ком лежит самая большая ответственность за смерти Ромео и Джульетты?

— Аптекарь? — предложил Райан. — Он продал яд Ромео.

— Я думаю, что наибольшая ответственность лежит на Шекспире.

Райан выгнул бровь.

— Потому что он написал пьесу?

Я покачала головой.

— Шекспир с самого начала, еще в прологе раскрыл, что случится в пьесе. Хор рассказывает аудитории: «Друг друга любят дети главарей, но им судьба подстраивает козни, и гибель их у гробовых дверей кладет конец, непримиримой розни»10 . Думаю, он имел в виду, что их будущее уже написано. Неважно, как бы поступили они или кто-либо другой, им было суждено покончить с жизнью. Наверное, речь идет о судьбе.

— Может, ты и права. Ромео и Джульетта зачастую видели предзнаменования, которые намекали на их судьбу.

— Доказательства, пожалуйста, мистер Вестленд, — сказала я, передразнив мистера Кеннеди, нашего учителя английского языка.

Райан лег на спину и уставился в потолок.

— Прямо перед тем, как идти на бал к Капулетти, у Ромео появилось предчувствие, что все плохо кончится: «Душу мне какое-то предчувствие тревожит: мне кажется, что надо мной висит в созвездиях какая-то угроза. Что этот пир лишь горькое начало моей судьбы, и кончится она безвременной, насильственною смертью»11 , — тихо сказал он, не сводя взгляда с потолка, будто там были написаны слова.

— Я так понимаю, что эту трагедию вы в Нью-Гэмпшире проходили?

Райан кивнул.

— Видимо, литературу там преподают получше, чем историю.

— Какой двусмысленный комплимент. — Он шлепнул меня по бедру книжкой. — Итак, мисс Энфилд, как Шекспир раскрывает тему судьбы в своих пьесах?

— Это обширный вопрос, — простонала я. — Побольше конкретики.

— В «Макбете» Макбет — жертва судьбы или собственных амбиций?

— Макбет верил в судьбу, но при этом старался предотвратить определение судьбой своей участи. Например, когда он пытался убить сыновей Банко. Но все предсказания оказались правдивыми.

— Забудь о Шекспире. Ты веришь в судьбу?

— Нет. Я верю, что мы сами — творцы своей судьбы. Мне ненавистна мысль о предопределенности. Это лишь отговорка, из-за которой люди перестают брать на себя ответственность за собственные действия. Я считаю, до тех пор, пока мы способны делать выбор, наши возможности безграничны.

Вот как, например, сейчас. Райан лежит на моей постели, я сижу рядом с ним, и разделяют нас всего лишь пара дюймов. Я могу остаться в том же положении, что и сейчас, и спросить о его мнении насчет судьбы. Все будет дружелюбно и чисто платонически. А могу импульсивно наклониться и поцеловать его.

— И как только ты сделаешь выбор?

— Все другие возможности исчезнут.

Райан сел и, потянувшись ко мне, мягко положил руку на мое предплечье.

— Представь себе, — сказал он с озорной ноткой в голосе. — Представь, что ты вернулась во времени в Викторианскую эпоху. И представь, что ты попала в тот момент, когда твой прадед знакомится с твоей прабабушкой. Посмотрев на них, ты бы подумала, что их возможности безграничны? Или ты бы подумала, что их будущее уже определено судьбой? Что им суждено было сделать такой выбор, который, в конечном итоге, привел бы к твоему рождению?

Я помедлила, обдумывая его вопрос. Внизу раздался дверной звонок, и я слабо поняла, что пришли Коннор с Меган.

— Понятия не имею, — наконец, ответила я. — Это другое. И это смешно.

— Поиздевайся мне. Представь, что ты способна предотвратить их встречу?

— Не думаю, что смогла бы. Потому что, предотвратив их встречу, никогда не родилась бы я, а в таком случае, я не смогла бы вернуться обратно во времени и предотвратить их встречу.

— В этом весь парадокс, — усмехнулся Райан.

Я улыбнулась в ответ.

— А ты веришь в судьбу?

— Не уверен, — ответил он. — Спроси меня лет через сто.

По лестнице протопало стадо слонов, и дверь в мою комнату распахнулась. Сначала ввалился Коннор, а за ним вошла и Меган. Райан убрал ладонь с моей руки. Коннор широко улыбался, пока не увидел сидящего на моей кровати Райана.

— Прекрасно, — произнес он. — И ты здесь.

Коннор опустился в кресло и вытащил из рюкзака учебник по физике.

— Немного разомнемся при помощи науки, да? — предложил он.

— Мы уже размялись, — ответила я.

Коннор перевел взгляд с Райана на меня.

— Могу поспорить.

— И что же это значит? — спросила я.

— Неважно, — покачал головой Коннор. — Я тебя поспрашиваю.

Он был наиболее подкован в естественных науках, физике, в частности, и я заподозрила, что Коннор выбрал ее ради глупого интеллектуального соревнования с Райаном. Райан же отвечал на каждый заданный ему Коннором вопрос — в деталях и со скучающим выражением лица.

— Если ты и так знаешь ответы на все вопросы, — наконец, сказал Коннор, — почему бы тебе не пойти домой?

— Коннор! — произнесла я.

— Все нормально. — Райан встал. — Я неплохо разбираюсь в естественных науках. Но не так уж хорошо в истории 20 века. Сообщи, когда вы будете заниматься ею, и я присоединюсь.

Он поднял рюкзак, и я проводила его до входной двери.

— Я бы хотела, чтобы ты не уходил, — сказала я.

Райан дернул плечом.

— Я не хочу, но Коннор будет вести себя по-свински, если я останусь.

— Я скажу ему уйти.