По осколкам лжи

Глава 20

ГЛАВА 20

Черное, короткое платье, подчёркивающее мою фигуру и длинные ноги, безупречный вечерний макияж, завитые пряди длинных волос и туфли на высоченном каблуке. Выгляжу я эффектно и дорого. Такую женщину не назовут тёлкой и не позовут в туалет, чтобы отсосала, стоя на коленях на грязном полу. В таких женщин влюбляются.

Жду назначенного часа, чтобы увидеть его реакцию. Хочу увидеть своё отражение в его глазах. Увидеть, как начнётся его помешательство. А это случится. Возможно чуть позже, но случится.

Он приезжает ровно в семь. Пунктуальный козлина. А я дверь открываю не сразу. Пусть потопчется на пороге. Пусть не думает, что я только то и делала, что ждала его.

Открыв всё же дверь, изгибаю бровь. Он пришёл сам, лично. А ещё он выглядит безупречно. Так, наверное, выглядят модели из обложек глянцевых журналов. Только рожей Романов не удался. Больно жесткие черты лица. Им только детей пугать. Зверь снаружи и внутри.

- Добрый вечер, - он нахально осматривает меня с головы до ног и обратно. – Готова?

- Добрый. Готова.

- Хорошо выглядишь, - делает мне комплимент в едущем вниз лифте.

- Я знаю, - усмехаюсь.

- Ты дерзкая, да?

- Наверное, - пожимаю плечами.

- Я люблю дерзких, - шепот у моего виска, и лифт останавливается.

Я делаю шаг первой, чтобы вырваться из его сильного энергетического поля. В нём я задыхаюсь и ненавижу ещё сильнее. Так, что могу не сдержаться и всё испортить, вцепившись в его лицо ногтями.

Нас ожидают две машины. Один внедорожник полон охраны, второй для шефа. Мне открывают дверь, и я погружаюсь в тёмный, приятно пахнущий кожей салон. Романов садится рядом, дверь захлопывается.

Делаю глубокий вдох и ловлю на себе заинтересованный взгляд Романова.

- Душновато здесь, обмахиваюсь рукой.

- Включи кондиционер, - приказывает своему водителю. Тот кивает, и уже через пару минут воздух становится более прохладным. На улице холодина, а я вся горю, будто в лихорадке.

- Всё хорошо? – интересуется Романов, приобнимая меня за плечи. Мне хочется скинуть с себя его руку, но это будет ошибкой.

- Да, я просто нечасто бываю на свиданиях.

- Я в курсе. Ты много работаешь.

- Да, много, - улыбаюсь. Глеб молодец. Состряпал мне такую биографию, что не докопаешься. – Так куда едем?

- Есть тут один неплохой ресторанчик. Там и поужинаем. Ты какую кухню предпочитаешь?

- Итальянскую.

- Отлично. Там как раз итальянская кухня.

Я не знаю, что на это ответить и как продолжить наш разговор, но меня спасает телефонный звонок.

Романов, быстро глянув на экран, сбросил звонок и снова повернулся ко мне. Его тёмная рубашка расстёгнута на несколько пуговиц, а на манжетах рукавов поблёскивают золотые запонки. И я снова думаю о Нике. Ведь он помог бы ей по щелчку пальцев.

- Мы с тобой не виделись раньше? – щурится он, а моё сердце падает куда-то в желудок.

- Виделись. В твоём джете, - обворожительно улыбаюсь, чтобы расслабить его. От прежней Анечки во мне практически ничего не осталось, но кто его знает. Вдруг он её помнит. Чушь, конечно. Он едва ли вспомнит ту, кого трахал вчера. Для таких подонков женщина не более чем кусок мяса, который можно и нужно отыметь.

- Нет, я имею в виду раньше. До полёта.

- Ну, не знаю. Может это дежавю? Иногда такое случается.

- Да, ты права. Если бы я увидел тебя раньше, то точно не забыл бы.

Я на это могу лишь хмыкнуть. Знал бы он, насколько прав.

В ресторане действительно уютно и шикарно. Мы едим пасту, запиваем чудесным вином, а я всё думаю о Нике. Какая жизнь ждала бы её, если бы он не отказался помочь… Мне то хочется плакать, то истерически хохотать, но я себя сдерживаю. Скоро это пройдет.

- Так как ты стала стюардессой? Почему именно эта профессия? – спрашивает Романов, вырывая меня из пучины воспоминаний.

- Я всегда любила небо и птиц. Мне нравится летать, - отправляю в рот порцию пасты, запиваю вином.

- Это что, мечта родом из детства?

- Что-то вроде того, - улыбаюсь ему, отправляю в рот креветку.

Романов задерживается на моих губах похотливым взглядом.

- Ты очень сексуально ешь.

- Это как? – прикидываюсь дурочкой я.

- Это так, что хочется дать тебе в рот. Чтобы облизывала мой член, как делаешь это с вилкой.

Я чувствую, как нутро сжимается от ноющей боли. Её природа мне не понятна. Обычно так со мной бывает от возбуждения, но очень редко. Зарецкому удалось возбудить меня всего пару раз за пять лет. В остальных случаях я лишь притворялась. Но что произошло сейчас? Когда Романов так нагло и бессовестно заявил, что хочет минет? Что это было вообще?

- Поедем ко мне? – спросил, глядя в глаза, а я усмехнулась.

- Рановато ты решил меня в койку затащить.

- Это значит: «да, но позже»? – рассматривает моё лицо.

- Это значит нет на данный момент. Что будет в будущем мне знать не дано.

- Ясно. Я тебя услышал.