По праву вражды и истинности

22

Тайлер сделал еще один вдох. Глубокий. Наполненный тем, от чего у меня по коже побежали мурашки и даже стало не по себе. От Хариса слишком сильно веяло чем-то сродни безумия. Вспыхнувшего за одно мгновение. Мощного. Даже пропитывающего сам воздух и так сильно отображающегося в его сузившихся радужках. Приобретших звериный вид.

Он опять посмотрел на свое запястье, а затем резко перевел взгляд на мой живот. Пока что он у меня был плоским, но Тайлер, будто почувствовав своего ребенка, делал глубокие, рваные вдохи и смотрел на мой живот так, что мне резко захотелось закрыть его руками. Он не смел этого делать.

— Как? — хрипло спросил Харис на очередном глубоком вдохе, который лишь дополнял его глаза чем-то диким. Ненормальным. Даже страшным.

— Я же говорила тебе, что для меня не было последних десяти лет, — произнесла, опуская один уголок губ. — А та ночь на озере не прошла бесследно. Ты же помнишь ее? Ты меня тогда бросил и ушел. Я вот это на всю жизнь запомнила. Тогда многое поняла.

Я понятия не имела, что сейчас происходило с Тайлером, но явно появление метки и то, что он учуял собственного ребенка, на него действовало. Причем, очень сильно. Так, что, казалось, он себя контролировать переставал. В первую очередь дыхание и то, что тело альфы напряглось до такой степени, что это даже пугало. Про взгляд я даже и не знала, что думать. Но я тут же положила ладони на свой живот. Пряча его. Пошел Харис к черту. Я не позволю даже смотреть на мой живот.

И что? Сейчас скажет, чтобы я аборт делала? В этом плане тоже пусть идет к черту.

— Я не могу сделать аборт, — сразу сказала. — Можешь почитать об этом. У истинных аборты невозможны, — я скривила губы, произнося «истинных». Идиотское слово. Ненавижу его. — Но я и не хочу этого делать. Так или иначе я бы этого ребенка оставила. Я буду любить его и давать ему все, что нужно.

Я сделала шаг назад, смотря на то, что Харис еще ближе подошел к барьеру. Наверное, мне уже стоит уходить.

— Давай окончательно расставим все точки, — я произнесла это ровно. Не выдавая никаких эмоций, ведь, чем больше я думала про Тайлера, тем больше понимала, что он их не заслуживает. — Никто никогда не узнает, что ты отец этого ребенка. И я и ты будем хранить это втайне. Ты живешь своей жизнью, а мы своей. На этом все.

— Нет, — Тайлер произнес это хрипло. Делая еще один вдох и то безумие, которое читалось в его глазах уже по-настоящему пугало. Оно будто бы переходило через все грани. — Ты моя омега. И этот ребенок… — Харис сделал еще один вдох. — Он мой.

Меня передернуло и, несмотря на то, что я предпочитала бы вообще ничего не испытывать по отношению к Тайлеру, в этот момент я испытала тот поток гнева, который и убить мог. Как он вообще смел говорить мне такое?

— Твоя омега это Шейла. Неужели ты сейчас настолько не в себе, что нас перепутал? — я произнесла это сквозь плотно стиснутые губы. — И, Харис, у меня есть альфа, который скоро станет моим мужем и, после рождения, этот ребенок, будет его называть отцом. Мы друг друга обожаем и будем счастливой семьей. Поверь, про тебя никто вспоминать не будет.

Зрачки Тайлера дернулись. Покрылись мраком и произошло то, чего я не ожидала. Его энергетика захлестнула с такой силой, что я даже ощутила вибрацию в земле. Дышать стало трудно. Плохо.

— Ты не… — произнес он, каким-то жутким голосом, но все слова Тайлера я не услышала. Внезапно ощутила, что кто-то взял меня за руку. Вздрогнув, я подняла голову и увидела Лоренса.

— Тебе лучше уехать. Дальше разговор продолжу я, — он повел меня за собой к машине и я послушно последовала за братом. В принципе, все, что нужно, я уже сказала Харису. У меня и правда больше не было нужды находиться тут.

— Дженис, стой, — я услышала то, что меня окликнул Тайлер, но даже не обернулась. В этот момент села в машину, которая почти сразу тронулась с места и поехала прочь.

Но все равно было как-то не по себе. Во многом, из-за барьера. Для меня он был новым и пока что непонятным, но в этот момент он прямо будто бы дребезжал.

Пройдя по своей комнате, я села в кресло и, подняла руку, после чего пальцами еле ощутимо провела по запястью.

Наверное, я лишь сейчас могла расслабиться, ведь во время разговора с Тайлером я все время, буквально каждую секунду, переживала о том, что барьер может сработать не так, как хотелось бы, из-за чего имелась вероятность того, что на руке вот-вот проявится метка истинности.

Но разговор закончен. Более того, я уже нахожусь дома, а метки все еще нет. С каким же наслаждением я смотрела на свое чистое запястье.

Невольно на губах появилась улыбка. Ну, вот и все. Сегодня для меня была решена проблема под названием «Тайлер Харис». Даже дышать стало легче, ведь, переступая через него, я наконец-то могла двигаться дальше.

А планы на будущее у меня были глобальные. Так, чтобы ни одну секунду больше не тратить впустую.

Когда я услышала, что во двор заехала машина, сразу же подскочила с кресла. Вышла из спальни и спустилась на первый этаж.

Как раз в тот момент в дом вошел Лоренс.

Внешне он выглядел вполне спокойным, но я все-таки напряженно спросила:

— Все хорошо?

— Да, Дженис, — брат приблизился и привычным жестом растрепал мои волосы. — Уже поздно. Иди спать. Тебе нужно больше отдыхать.

***

Утро началось с прохладного душа, мыслей и планов. Раз я собиралась полноправно возвращаться в семью, значит, мне следовало заняться изучением изменений в городе. Чем быстрее я войду в курс дела, тем лучше.

У Олсенов ведь много врагов. Я не хочу быть слабой перед ними.

Выйдя из своей спальни, я пошла искать Лоренса. Нашла его в кабинете. Брат сидел за массивным столом и что-то листал на голографическом экране.

— Доброе утро, — я растянула губы в улыбке. — Ты занят сегодня?

Только подойдя ближе к столу, я заметила то, что брат был мрачен. Что-то случилось?

— Джен, — Лоренс выключил экран и поднял на меня взгляд. — Мне придется уехать сегодня. Отцу стало плохо. Он впал в кому.

Я замерла даже не донеся руки до стола, о который хотела опереться.

— Что? — сердце оборвалось в груди и дышать стало сложнее. — Что говорят врачи? Я поеду с тобой. Только… Только быстро соберусь.

— Успокойся и не переживай, — спокойно попросил Лоренс. — Ты должна оставаться здесь.

— Как я могу? — я сделала глубокий вдох. — Я должна поехать с тобой. И ты так и не ответил. Что говорят врачи? Все же?.. – я выдохнула. Судорожно. – Не очень плохо?

— Тебя не пропустят, Дженис, — нахмурился брат. — Ты числишься мертвой. Все твои документы сейчас недействительны. Возникнут серьезные проблемы, если ты попробуешь воспользоваться ими. Насчет отца. Он в коме, что само по себе является плохим показателем, но врачи говорят, что это не так страшно, как может показаться. Возможно, уже скоро отец придет в себя. Больше информации я узнаю, когда приеду в больницу. К этому моменту будут готовы результаты обследования.

Я села на подлокотник кресла рядом с которым стояла и опустила голову. Если я сейчас о чем-то и сожалела, так это о том, что раньше не поехала к отцу. Лоренс говорил мне, что это невозможно из соображения недействительных документов. Но, черт, нужно было прорыть путь под больницей, но попасть к отцу.

— Я точно не могу поехать с тобой? — спросила, на выдохе.

— Я уже запустил процесс обновления твоих документов, но он завершится только через три дня. Сейчас же, я могу попробовать некоторые варианты, но из-за них придется отложить поездку к отцу минимум на день.

— Нет, — я тут же отрицательно качнула головой. — Не нужно ничего откладывать. Но… — я опять выдохнула. — Когда ты будешь в больнице и узнаешь больше информации, пожалуйста, сразу позвони мне.

— Конечно, — брат взял свой телефон. Что-то пролистнул в нем. — Я уже скоро выезжаю, но перед этим я хотел с тобой поговорить. Ты же помнишь, что я прошлой ночью говорил тебе про пост главной омеги?

— Да, — ответила, кивнув головой.

Прошлой ночью мы с Лоренсом обсуждали, насколько важно рассказать о моем появлении, как можно скорее.

По законам в городе, помимо главного альфы, также должна быть главная омега. Это важный пост имеющий в себе власть и влияние.

До недавних пор ею являлась моя тетя, которая скончалась около месяца назад. По всем правилам теперь этот пост переходил ее дочери. Моей двоюродной сестре, которую я просто на дух не переносила.

Оливия все детство пыталась как-то меня подставить и выставить в дурном свете. Много раз наши встречи в семейном кругу заканчивались нашей дракой. Она являлась еще той сукой.

Это какая-то насмешка судьбы, что именно она должна занять место, которое по праву принадлежит мне.

Но, вот я вернулась и готова перенять этот пост.

— Через три дня состоится бал, — сказал брат. — Там будут представители всех ближайших городов. Скорее всего, нужно там заявить о том, что ты вернулась. Вопрос лишь в том, готова ли ты к этому? Меньше всего, я хочу давить на тебя и, если ты все еще чувствуешь себя неустойчиво, я предпочту подождать, чтобы ты полностью пришла в себя.

— Нет, — я отрицательно качнула головой. — Как раз наоборот, я хочу поскорее официально вернуться. Но ты сказал, что там будут представители всех ближайших городов. Харис тоже, да? — глупый вопрос, ведь это было очевидно. — Мне ведь нельзя вдыхать его запах, иначе метка истинности снова проявится.

— Насколько я знаю, есть специальные подавители, — Лоренс отложил свой телефон. — С ними никто не учует твой запах, но при этом и тебе не будут слышны чужие. И они полностью безвредны. Беременным омегам можно их принимать. На данный момент я изучаю информацию об этих подавителях. Если врачи подтвердят, что тебе их можно пить, я их закажу.

— Спасибо тебе, — захотелось обнять брата. Прямо изо всех сил.

Еще до того, как я успела подумать об этом - Лоренс уже все сделал. Вот, что значит иметь старшего брата.

— Осталось только придумать, как объяснить твое отсутствие, — Лоренс опять открыл голографический экран. — В то, что тебе до сих пор восемнадцать, никто не поверит. Впрочем, и на двадцать восемь ты совсем не выглядишь.

— Можем сказать, что я хорошо сохранилась, — я пожала плечами.

— Подумаем над этим. Пару дней в запасе еще есть, — Лоренс перелистнул витающую в воздухе страницу. — Ты хотела прогуляться?

Его вопрос настигает врасплох.

Это была моя первоначальная задумка, да. Но после новости об отце я и думать об этом не хотела.

— Нет.

— Врешь же, Дженис, — подловил он. — Я приставлю к тебе одного из доверенных альф и охрану. Отвлекись как-то и изучи город. Только ни в коем случае не выходи за пределы нашей территории.

Лоренс уехал и я вернулась в свою спальню. Вышла из нее лишь в тот момент, когда мне сообщили, что прибыл альфа, который будет сопровождать меня во время прогулки по городу.

Я быстро обулась в кеды и пошла вниз. Из-за жары из одежды предпочла шорты и майку. На ходу собирая волосы в хвост, я открыла входную дверь и вышла на улицу, сразу замечая огромного альфу, находящегося около края мраморных ступенек.

Он стоял ко мне спиной и я смогла увидеть лишь огромную спину, широкие плечи, черные, непослушные волосы. Одет этот парень был в джинсы и футболку черного цвета. Но по телосложению альфа прямо настоящий верзила. И запах у него очень жесткий. С первого же вдоха давящий.

Я сделала шаг, ступая на крыльцо и в этот момент парень обернулся. Наши взгляды встретились.

И я почему-то замерла.

Сказать, что этот альфа красив, значит, ничего не сказать, но было в нем нечто такое, из-за чего я, замирая на месте, спросила:

— Мы знакомы?

— Не узнаешь меня? — он окинул мое лицо взглядом. Им будто бы пожирая, а затем медленно, словно ленивый хищник, подходя ко мне ближе. Причем настолько, что, казалось, его не волновали даже обычные рамки приличия и понимания личного пространства.

Альфа был прямо значительно выше меня и, в этот момент наклоняясь, вновь посмотрел на мое лицо. Буквально впиваясь в него взглядом, а у меня от этого прямо мурашки по коже побежали. Вот так на меня еще никто не смотрел.

— Так ты действительно вернулась, — произнес он, посмотрев в мои глаза. — Я думал, что свихнулся, когда мне сказали об этом. Начал слышать то, чего быть не может.

Он говорил так, словно мы были хорошо знакомы и, вроде как его черты казались мне смутно знакомыми, но… кто он?

В голове внезапно щелкнуло и то лишь по той причине, что у этого альфы была черная повязка на левом глазу.

— Рен? — спросила, широко раскрывая глаза.

— Неужели, все-таки узнала? — спросил он, опуская взгляд ниже. Смотря на губы, но почти сразу вновь возвращая взгляд к моим глазам.

Да быть этого не может.

И, тем не менее, перед глазами тут же вспыхнуло множество воспоминаний.

Рен Каро — один из сыновей главы охраны нашего города и настоящая катастрофа. Для всех, но не для меня. Я его обожала.

Рен был младше меня на восемь лет и, поскольку его родители часто приходили к нам в гости, я помнила альфу еще совсем мелкого. Даже когда он еще ходить не мог и лишь ползал. Я его на руки часто брала, но, естественно, только под присмотром старших.

Но, вообще, Рен был ребенком с тяжелым характером. Не интересовался игрушками. Почти никогда не разговаривал и постоянно вступал в драки. Причем, это были не какие-то там слабенькие потасовки, а настоящие бойни. Порой все удивлялись тому, как ребенок вообще может быть настолько жестоким. Его осуждали, ругали, сторонились. Утверждали, что он плохая кровь Каро.

Мне же Рен нравился. Может, по той причине, что я любила играть с ним с самого детства. Даже воспринимала его, как младшего брата, за которого была готова порвать.

И я понимала, что он совершенно не плохой. Ну, или не совсем. Да, характер у Керо действительно был тяжелым, но с самого детства Рену приходилось проходить через ад. И все из-за того, что у него не было одного глаза.

Дети порой бывают очень жестоки. Особенно, если ты от них отличаешься. Что и происходило с Реном. Его называли уродцем, калекой, никчемным. И, когда против тебя толпа и слова совершенно не помогают защититься, дело доходит до кулаков, что и делал Рен.

Поэтому, видя на нем новые ссадины и разбитые костяшки, я никогда не осуждала. Сразу же бежала за аптечкой и пыталась на словах поддержать. Всегда говорила, что он очень красивый и ему не следует слушать то, что говорят другие. Что его повязка это наоборот изюминка и мне она вообще очень даже нравится.

К счастью, Рен никогда не позволял словам других детей влиять на него. Он был полностью непробиваемым. Но, минусом являлось то, что рос он действительно жестоким мальчишкой.

Но было в нем и хорошее. Я прекрасно помнила, как он на летних каникулах начал подрабатывать. На тот момент ему было девять. Мне – семнадцать. И Рен тогда каждый день убирал листья около соседних особняков. И еще делал всякую грязную работу. Вообще, у нас в городе подобное не являлось чем-то особенным. То есть, дети летом часто пытались найти хоть какую-то подработку. Себе на карманные деньги. Плюс, их родители считали, что так закаляется характер.

Вот только, имелся один нюанс. Это были дети прислуги, а Рен являлся наследником очень влиятельного человека и его вот такая подработка вызвала еще больше шума. Сверстники сильнее стали сторониться Керо. Да и за его спиной начали говорить больше гадостей. Сказать все это в глаза они боялись.

Я же, наблюдая за Реном, все же решила спросить, зачем ему вообще подработка. По большей степени, я начала переживать, что в их семье не все хорошо и, чуть что была готова помочь мальчишке всем, чем угодно.

«Разве тебе не дают карманных денег?» — я спросила у него. Мальчишка тогда стоял передо мной весь грязный и потрепанный. Но, как всегда непрошибаемый и мрачный.

«Дают. Но я хочу купить подарок для своей омеги»

«У тебя есть омега?» — спросила, широко раскрывая глаза. Мне тогда это показалось настолько милым, что я не сдержалась и обняла Рена. И вообще я была рада за него. Он же всегда являлся одиночкой. Альфы его сторонились. Омеги – тем более. А тут оказалось, что у Керо появилась девчонка.

И, как я поняла, родители ему давали достаточно карманных денег, чтобы ни в чем себе не отказывать, но Рен считал, что, если он за эти деньги купит подарок для своей омеги, то это толком и подарком нельзя будет считать. Он сам хотел на него заработать.

И это было еще более мило. Рен ведь был еще совсем мелким, а уже имел такое серьезное отношение к девчонке.

Я тогда тщательно проконсультировала его насчет того, как нужно вести себя с девчонками. Что лучше дарить. И он слушал. Жадно впитывал, как самый прилежный ученик. И постоянно спрашивал о том, что мне нравится и что бы я предпочла.

А затем, через месяц, он принес мне букет цветов и серебряную цепочку.

Сказать, что я ничего не поняла, значит, ничего не сказать. Мне для этого понадобилось несколько секунд. А потом мне стало неловко.

«Рен, ты меня своей омегой считаешь?» — осторожно спросила. Мы стояли на крыльце особняка семьи Олсен и я, будучи семнадцатилетней девушкой, понятия не имела, как реагировать на ухаживания девятилетнего мальчишки. Которого, ко всему прочему, младшим братом считала.

«Да» — он уверенно кивнул. Смотря на меня так, словно я и правда была его омегой. Мне стало еще более неловко. К счастью, этого Черон не видел.

«Я благодарна за твой подарок и цветы, но я не могу их принять» — начала, совершенно не понимая, что следует говорить. — «Понимаешь, я тебя, как младшего брата воспринимаю. Плюс… Ты ниже меня. И вообще ты мелкий. То есть, ты хороший альфа и я тебя люблю, но как младшего брата»

«Да, я сейчас ниже тебя, но я расту. Подожди немного. Следующим летом я стану почти одного роста с тобой» — он говорил это настолько серьезно, словно у Рена уже была расписана вся жизнь.

«Следующим летом тебе будет десять. А мне восемнадцать» — у меня дрогнули уголки губ. Черт. Прямо жутко неловко. Настолько, что ни одними словами не описать. — «Тебе следует найти омегу своего возраста»

Мы очень долго разговаривали. Я пыталась доказать Рену, что нам следует вернуться к прежнему общению, а он то и дело повторял «ты моя». В итоге, я устала и, не выдержав, предложила альтернативу:

«Давай поговорим об этом, когда ты вырастишь»

На этом мы и сошлись. И я даже немного успокоилась. Считала, что со временем Рен забудет про эту глупую симпатию и мы вернемся к прежнему общению. Иначе и быть не могло. Он вновь станет моим неразговорчивым и мрачным, но обожаемым младшим братом.

Только, на следующих моих каникулах мы увидеться не смогли. Рен находился у дяди в столице. Это как раз было то лето во время которого я пропала.

И вот я сейчас смотрела на него и поверить не могла в то, что это действительно тот самый Рен. Мой милый, мрачный младший брат превратился в какого-то верзилу. Прямо обидно как-то.

Грустно стало.

— И что это за кислое выражение лица? — спросил Керо. Он все так же стоял слишком близко ко мне. — Не рада меня видеть? Я вот рад. Очень. Где же ты была, Дженис?

Ой, плевать. Он был моим мелким братом и им останется. Только, манер у него не появилось. Даже поубавилось, раз он решил, что нормально настолько близко стоять к людям.

— Ничего, — ответила, отходя, а затем вообще проходя мимо Рена к ступенькам. — Ты будешь сопровождать меня во время прогулки по городу? Пойдем, мелочь.

— Как ты меня назвала? — альфа замер и медленно повернул голову в мою сторону. Его глаз был голубого цвета, но сейчас казался прямо серым.

— Мелочью. Как в старые добрые времена. Так ты идешь?