По спирали

ГЛАВА 10

Где-то около девяти вечера мы покинули уютную мастерскую и поехали в новый жилой район, где жила убитая. Поехали по настоянию Адалята на его машине, которая, по его словам, нигде не была зарегистрирована.

С нами увязалась и Лала. Нам так и не удалось убедить ее остаться дома. В конце концов мы согласились взять ее с собой при условии, что она останется в машине. Скрепя сердце она согласилась на наше требование.

Уже выходя из машины, я протянул ей свой пистолет. Так, на всякий случай. Добравшись до нужного этажа, мы разделились. Я остался на лестничной площадке, а Адалят поднялся этажом выше. Постояв там минуту, он вернулся вниз. Все было тихо.

Подойдя к ее квартире, я вытащил связку универсальных отмычек. И, пока Адалят прикрывал ладонью дверной глазок не в меру любопытного соседа, я после нескольких неудачных попыток открыл замок. Свет мы зажигать не стали, ограничившись двумя мощными электрическими фонарями. Внимательно осмотрев квартиру, мы приступили к тщательному обыску. Но все было тщетно. До нас кто-то хорошо здесь поработал. Никаких документов мы так и не нашли.

Уже собравшись уходить, Адалят зашел в ванную комнату. Здесь также все было чисто. Пустая, подозрительно стерильная ванная. Лишь слева, на стене, висел небольшой ящичек с какими-то склянками.

Перебрав рукой разноцветные бутылочки, он неожиданно приподнял вместе с одной из них прилипший кусок плотной бумаги, лежавшей, судя по всему, на дне полки. Перевернув его, он вдруг бросился к стоящему на полу фонарю. Но добежать до него не успел.

Яркий свет залил квартиру, на несколько мгновений ослепив нас. В дверях ванной комнаты стоял мой бывший шеф с пистолетом в руке.

— Добрый вечер, — невозмутимо начал он, держа нас под прицелом. — Хочу предупредить, что вам лучше воздержаться от каких-либо резких движений, — продолжал он, слегка улыбаясь. — Фотографию бросьте на пол.

Адалят, сделав шаг, бросил на пол прямоугольник тонкого картона, с обратной стороны которого была приклеена какая-то фотография, и отошел в сторону.

Шеф осторожно приблизился и, внимательно следя за нами, протянул к ней левую руку. В этот самый момент Адалят бросился вперед. Прогремел выстрел, и он, не успев сделать второй шаг, повалился на пол.

Все это время я молча стоял в углу ванной комнаты, стараясь понять, что происходит. Я так и не успел разглядеть фотографию, поэтому поведение старшего коллеги показалось мне, мягко говоря, странным. Более того, я поначалу склонен был считать, что он появился здесь с единственной целью помочь нам. Лишь увидев Адалята, прижимающего руку к груди, на которой уже выступила кровь, я начал понимать истинную роль этого несгибаемого борца с преступностью.

— Не трогай его, — коротко приказал он мне, наведя пистолет на меня. — Надеюсь, ты понял, — продолжал бывший шеф, не обращая внимания на стоны раненого, — кто именно стоял за всеми этими акциями. Извини, но тебя придется тоже убрать. Ты, к своему несчастью, слишком увяз во всем этом. И он поднял свой пистолет.

— Минуту! — не своим голосом крикнул я, делая шаг вперед. — Хорошо, я понял, что все эти преступления дело ваших рук. Кроме того, я признаю, что все было задумано вами просто великолепно, поскольку вы привлекли для этого рецидивистов, отбывающих в данный момент срок. Но мне непонятно, зачем вам все это? Неужели только из за денег?

— Из-за них тоже, но главное, я не могу согласиться с тем, что вдруг ниоткуда появились новые «хозяева», которые все могут, точнее, могут все купить. Я не хочу становиться вещью, я не хочу кому-то служить только потому, что, проработав более тридцати лет, не заработал за все эти годы столько, сколько они умудряются получить за полчаса.

— Да, я их преследовал и буду преследовать, используя все дозволенные и недозволенные методы. Ну а что касается покойного Рустама, это была моя ошибка. Он оказался не в меру проницательным. Настолько, что его пришлось нейтрализовать. Мне жаль, что и тебя придется убить, но это жестокая игра, и тебе, как и твоему другу, просто не повезло.

И он снова поднял свой пистолет. Я всем своим существом почувствовал, что сейчас произойдет непоправимое, но был не в силах что-либо предпринять. Все было бесполезно. Он мог десять раз убить меня, пока я успею что-то сделать. И закрыв глаза, я приготовился к худшему.

И оно произошло. Оглушительно прогремел выстрел, и что-то тяжелое глухо рухнуло на пол. Не смея открыть глаза, я целую вечность стоял без движений, стараясь понять, жив я или уже нет. Наконец, открыв глаза, я увидел нечто невероятное.

Передо мной на полу, широко раскинув руки, лежал мой бывший шеф. Из раны в затылке, медленно пульсируя, текла темная кровь. Позади него, держа обеими руками пистолет, стояла Лала.

Она было бледна как полотно. И когда я, переступив через труп, подошел к ней, она была уже не в силах держаться на ногах. Усадив ее в кресло, я с трудом вынул из ее крепко сжатых рук пистолет и положил к себе в карман. После чего, вызвав по телефону полицию, занялся раной Адалята. На его счастье, рана оказалась не смертельной, но крови он потерял много.

Мои наниматели сдержали свое слово. Нанятые ими адвокаты полностью оправдали меня, проявив при этом чудеса изворотливости. С молчаливого согласия всех заинтересованных лиц, я взял на себя всю ответственность за убийство, которое было квалифицировано как вынужденная самозащита.

Адалят поправился и получил повышение. Теперь он шеф службы безопасности какой-то ассоциации. Очень уважаемый человек. Сам я тоже при деле. С помощью моих уважаемых спонсоров я открыл частное бюро, пока первое в нашем городе, специализирующееся на преступлениях в сфере бизнеса.

Так что, если что — милости просим. К слову сказать, Лала теперь работает у меня. Она все-таки решилась и сменила спокойную работу в поликлинике на суматошную жизнь моего ассистента. Я не оговорился, именно ассистента, и ничего более. Во всяком случае, пока.

Единственное, что меня все еще беспокоит, это та самая фотография, которая стала причиной всех этих коллизий. Фотография, где были запечатлены Алик и мой бывший шеф на фоне какого-то памятника.

И внимательно всматриваясь в лицо шефа, всегда уверенного и бескомпромиссного, я невольно задумываюсь — а не захочет ли кто другой еще раз попробовать всех нас уравнять, не брезгуя ничем во имя этой светлой идеи.

И, честно говоря, точного ответа на этот вопрос я не знаю. А вы?..