По ту сторону зеленой сетки

Глава XIV

Теперь к работе, учебе и поручениям Бранна добавились еще и поиски квартиры. Как выяснилось, даже имея на руках приличную сумму денег, найти подходящее жилище оказалось не так просто. Лесков хотел снять для Миланы небольшую квартирку в новостройке в тихом районе, но то, что ему показывали, либо не соответствовало по цене, либо по внешнему виду. Прошло уже четыре дня, а Дима по-прежнему не мог найти что-то подходящее. Милана звонила ему каждый день, и если первый звонок длился не более двух минут, то следующие начали затягиваться до получаса. Вначале девушка оправдывала звонки тем, что хочет поговорить с кем-то, кто понимает ее нынешнее состояние. Ивана она якобы не хотела загружать своими проблемами — у того и так подавленное настроение, и к тому же ему есть, о ком заботиться.

А с Ромой Милане запрещала общаться его нынешняя подруга. В какой-то миг Диме даже показалось, что Диана откровенно не выносит эту девушку, и даже после похорон она нисколько не смягчилась. Когда Милана позвонила Цою в последний раз, трубку взяла Диана и уже в грубой форме попросила ее забыть этот номер. Или же Милана попросту сама хотела, чтобы Дима остался у нее единственным близким человеком.

Если сравнивать Милану, которая обрезала Кате волосы, с нынешней, то девушка заметно изменилась. Не только ее характер, но и манера общения стала несколько иной. Она почти перестала сквернословить, а голос ее теперь звучал мягче. Эта Милана больше не напоминала взбалмошную эгоистичную девицу, которая закатывала Олегу скандалы прямо на ровном месте. Ее словно подменили. В последние дни Милана даже начала настаивать на том, чтобы Дима прекратил поиски квартиры.

— Ты ничего мне не должен, — твердила она. — Я вообще жалею, что заикнулась о переезде в Москву, только доставила тебе проблем. Знаешь, забудь! Тогда, в аэропорту за меня говорили эмоции. Сейчас я успокоилась и поняла, что просто-напросто не имею права просить тебя о чем-либо. В детском доме мы почти не общались, и я для тебя такой же посторонний человек, как прохожий на улице. Единственное, что было между нами общим — это Олег. Но я не хочу, чтобы ты помогал мне ради него.

Разумеется, эти слова попадали в цель. Раз за разом они заставляли Диму убеждать девушку в обратном и оправдываться, почему квартира до сих пор не найдена. Милана все понимала и не давила на него. А во время их последнего разговора и вовсе попросила прощения за свое поведение в детстве.

Но сегодня у Димы появились для Миланы хорошие новости. Он наконец подыскал приличное жилье, которое смог бы оплачивать как минимум полгода. Парень надеялся, что этого времени хватит, чтобы найти заказчика убийства Олега, и потом девушка сможет спокойно вернуться обратно в Петербург. Вечером Лесков договорился встретиться с хозяином квартиры, чтобы подписать договор об аренде, но звонок помощницы Бранна в очередной раз разрушил его планы.

— Это ужин с его партнерами или он приглашает меня лично? — допытывался Лесков у Инги, которая в свою очередь напоминала партизана.

— Бранн не уточнял, — в который раз сухо повторяла она. — Пожалуйста, будьте готовы к шести часам. Шофер заедет за вами точно в это время.

— Но я же сказал: я не могу сегодня! У меня у самого встреча! Проклятье, Бранн ведь говорил, что не будет выдергивать меня в пятницу вечером!

— Вы действительно хотите, чтобы я сообщила ему, что вы заняты? — мягко поинтересовалась Инга, но в ее приятном голосе Дима тут же почувствовал угрозу. — Господин Киву всегда принимает отказы близко к сердцу…

— Хорошо! — раздраженно воскликнул он. — Я буду! Господи, да вы меня из преисподней достанете!

— Благодарю за комплимент, — усмехнулась девушка. — Желаю приятно провести вечер.

На этом разговор оборвался. Диме пришлось перенести свою встречу на завтра, надеть свой единственный, но уже полюбившийся приличный костюм и дожидаться водителя Бранна. Лесков почти успел докурить вторую сигарету, когда черный «Майбах» въехал во двор и остановился возле подъезда. Пожилой шофер вышел из автомобиля и хотел было открыть Дмитрию дверь, как парень остановил его.

— Да ладно вам этих церемоний, — отмахнулся Лесков. — Лучше скажите, кто еще будет на встрече?

— Ни о какой встрече мне неизвестно, — улыбнулся мужчина и своим ответом еще больше озадачил парня.

Когда Дима вошел в дом Бранна, на него нахлынуло чувство дежавю. Как и в прошлый раз его встретил пожилой мужчина в строгом темно-коричневом костюме. Парня он узнал, однако виду не подал и по-прежнему официально произнес:

— Добро пожаловать, господин Лесков. Вас уже ожидают.

Но теперь Дима не оплошал, желая снять обувь и оставить ее в прихожей. Он не выглядел затравленным и не озирался по сторонам, словно нервный подросток. Дворецкий сопроводил его в обеденную, откуда доносилась тихая классическая музыка.

И точно так же, как в прошлый раз Бранн стоял у окна, однако выглядел еще более болезненным. Когда он обернулся, Дима не мог не заметить ярко выраженные темные круги под его глазами. К тому же теперь мужчина опирался на трость. Они не виделись всего четыре дня, но за это время здоровье Киву сильно ухудшилось.

Странное чувство охватило парня, когда он увидел Бранна в таком состоянии. Несмотря на то как началось их знакомство, именно сейчас Дима по-настоящему осознал, что больше не испытывает ненависти к этому человеку. Столько раз он злился на него, столько раз проклинал за поучительный тон и насмешки… А сейчас смотрел ему в глаза и невольно содрогался от мысли, что Бранн сообщит ему что-то вроде «Жить мне осталось недолго».

И самым странным было для Димы то, что в эту минуту он даже не задумался, что, быть может, совсем скоро останется без легкого заработка.

— Благодарю вас, Аркадий. Вы можете нас оставить, — произнес Киву тихим, уставшим голосом, а затем все же заставил себя улыбнуться. — Добрый вечер, Дмитрий. Рад, что вы согласились поужинать со мной.

Диме чертовски хотелось спросить, что происходит с его здоровьем, но почему-то задать подобный вопрос все-таки не решился. Они не были настолько близки, чтобы откровенничать на личные темы, поэтому Лесков лишь сдержанно поприветствовал его в ответ. Вопрос о том, зачем Бранн вызвал его к себе, Дима тоже решил пока не озвучивать.

Первые блюда, которые официанты подали к столу, были накрыты стальными крышками, и Лесков несколько удивился, почему эти самые крышки, уходя, не забрали. В ресторанах, в которых Дима в последнее время нередко бывал вместе с Бранном, подобную оплошность не допускали, и парень мысленно посочувствовал нерадивому слуге. Но хозяин дома словно не заметил ошибки. Он дождался, когда обслуживающий персонал покинет помещение, после чего ледяным тоном произнес:

— Угощайтесь, Дмитрий.

Именно эти слова заставили Лескова по-настоящему насторожиться. Парень пристально посмотрел на хозяина дома, чувствуя, как у него все холодеет внутри. Насмешливость Бранна сменилась непроницаемостью, словно мужчина закрылся от своего собеседника каменной стеной.

Парень медленно поставил бокал вина на стол, не сводя с Киву глаз, после чего неуверенно коснулся пальцами ручки колпака. Незнание чертовски нервировало его, а перемена в настроении Бранна еще больше усиливала это непонятное волнение.

— Что там? — севшим голосом спросил он.

В ответ Киву холодно улыбнулся и откинулся на спинку стула, выжидающе глядя на своего протеже…

На тарелке Димы лежал белый конверт. В этот раз он оказался меньше, но плотнее, и парень сразу понял, что находится внутри. Затаив дыхание, он извлек несколько фотографий. На одной из них был запечатлен Олег в компании нескольких мужчин. Троих из них Дима видел в ресторане, когда впервые познакомился с Бранном. Еще двое присутствовали на похоронах. Но еще один Диме ранее не встречался — лысый мужчина лет пятидесяти, полноватый и невысокий, на полголовы ниже Олега. Одет он был в серый костюм в клетку, на запястье левой руки поблескивали золотые часы, на пальце — перстень.

Следующая фотография запечатлела фрагмент какой-то вечеринки. Изображение получилось нечетким, однако Дима сразу же узнал сидящего за столом толстяка. Неподалеку танцевали несколько девушек — одну из них Лесков видел на похоронах. Кажется, она кого-то сопровождала.

Третья фотография тоже была сделана на той же вечеринке. Развалившись, незнакомец сидел на кожаном диване, держа в руке рюмку водки, а у него на коленях с бокалом шампанского устроилась Милана. Девушка весело улыбалась, не обращая внимания на то, что вторая рука мужчины лежит у нее на бедре.

Потрясенный, Дима не мог произнести ни слова. Он выпустил фотографии из рук с откровенной брезгливостью, и те упали обратно на тарелку.

— Похоже, мне и объяснять ничего не нужно, — заметил Бранн и снял крышку со своей тарелки, на которой дымилось жаркое.

— Как вы узнали? — еле слышно спросил Дима.

— Благодаря вам. Мне стало любопытно, почему в аэропорт вас провожали не друзья, а очень красивая женщина. Женщина покойного Виленского.

— Вы следили за мной?

Бранн чуть поморщился, недовольный столь грубым прямолинейным вопросом.

— «Следил» — это очень обидное слово для данной ситуации, — произнес он, но тут же, улыбнувшись, добавил, — я выразил беспокойство. И, надо отдать мне должное, не зря. Эти замечательные фотографии, которые вы так неловко уронили, мне любезно предоставила лучшая подруга невесты покойного Виленского, Селеста. Они были сделаны на ее телефон несколько месяцев назад, в день, когда ей исполнился двадцать один год. Праздник был чудесный, собралось немало гостей, в том числе и Петр Родионович Клеменков, тот самый «интеллигентный» мужчина в клетчатом костюме…

— Он заказчик? — перебил собеседника Лесков. Парень был мертвенно бледен, и сейчас все его эмоции читались как раскрытая книга.

— Ну подождите же, — с деланной досадой произнес Бранн. — Я понимаю, что это не детектив Артура Конан Дойла, но хотя бы позвольте мне спокойно рассказать… Так вот, на чем я остановился? Ах да, на очаровательной Селесте… Кстати, мы должны поблагодарить дом «Картье» за то, что их украшение настолько порадовало девушку, что она любезно рассказала моим людям о небольшом конфликте, возникшем после праздника между Виленским и Клеменковым. Вашему покойному другу, Дмитрий, не повезло обнаружить эти фотографии в телефоне его возлюбленной. Разумеется, она отрицала свою связь с Клеменковым, мол, одна дурацкая фотография, которая ничего не значит. Все было под влиянием алкоголя и тому подобное…

— Олег бы не поверил…

— Разумеется, Дмитрий, он не такой доверчивый, как вы. Но, к сожалению, и не такой умный. Зачем, спрашивается, ему нужно было врываться в квартиру Клеменкова, размахивать перед его лицом пистолетом и угрожать, что пристрелит, если тот еще раз полезет к его девушке? Клеменков, разумеется, оказался умнее: ему еще хотелось немного пожить, поэтому он всячески божился, что, будучи пьяным, вообще не помнит, кого обнимал на том дне рождения. Однако память у Клеменкова все же оказалась лучше, чем он утверждал, и обиду на Виленского он не забыл. Опасаясь, что старшие ему запретят убирать трудолюбивого мальчика, Клеменков решил пойти в обход и избавиться от обидчика с помощью наемника. И удобно свалив вину на меня. Со мной ведь никто не будет разбираться из-за безымянного щенка, которому так легко найти замену.

— Он не безымянный щенок, — это было единственное, что смог произнести Дима. Слова Бранна прозвучали для него как издевательский вопрос: ты все еще хочешь снять квартиру девице, из-за которой убили Олега? Возможно, она и не знала, что так случится, но именно Милана спровоцировала конфликт. Даже в детском доме она выбирала своих ухажеров по «положению в обществе» и уровню щедрости, поэтому, вероятнее всего, решила сменить Олега на его начальника. И плевать, что этот мужик выглядел, как разварившаяся жаба — он мог обеспечить ее тряпками и побрякушками, в то время как Олег только начинал «зарабатывать».

— Что она хотела от вас, Дмитрий? — устало спросил Бранн. — Денег? Именно ее вы окрестили своим «черным днем»? Надо заметить, весьма точно… Вы извините, что я задаю столь… личные вопросы, но мне интересно, правду ли рассказала Селеста. Она сообщила, что на самом деле квартира, в которой живет Милана сейчас, Олегу не принадлежит. Он снимал ее, а вам и остальным друзьям говорил, что купил, чтобы выглядеть солиднее.

— Она хотела переехать в Москву, — бесцветным тоном произнес Лесков. — Боялась, что ее тоже убьют…

Парень выглядел оглушенным, и, наверное, впервые Бранн на долю секунды ощутил нечто вроде сочувствия.

— Тогда все сходится, — усмехнулся он. — Девушке потребовалось финансирование. Клеменков-то после всего случившегося охладел к ней. Еще несколько раз развлекся, а потом переключился на Снежану Королькову, официантку из кальянной «Созвездие». Увы, он никогда не славился постоянством. Вам, Дмитрий, остается только решить, что делать с расставшимися голубками, и наконец приступить к ужину. Сейчас я попрошу подать вам блюдо.

— Я не голоден, — ответил Дима. Он спрятал лицо в ладонях, пытаясь хоть немного успокоиться. Его переполняли отчаяние и злость.

Бранн терпеливо наблюдал за ним, уже с откровенным интересом желая услышать приговор. Тогда его часть сделки будет выполнена, и Лесков окажется ему обязан на очень долгий срок.

Когда Дмитрий заговорил вновь, голос его прозвучал удивительно спокойно, словно он делал заказ в ресторане.

— Окажите мне последнюю услугу, Бранн, — тихо произнес он, — я хочу, чтобы этот ублюдок умирал медленно. И каждую минуту молил о смерти.

— Надеюсь, вы не просите меня о возможности заняться этим самому? На то есть знающие люди, предоставим это им, — усмехнулся Бранн. Он наконец взял приборы и приступил к еде. — Интересно, мы когда-нибудь поужинаем как нормальные люди, или вы всегда будете сидеть за этим столом с пустой тарелкой?

— А что касается девчонки, — продолжал Лесков, словно не слыша своего собеседника, — не трогайте ее пока… Я сам разберусь с сукой.

С этими словами парень поднялся из-за стола и направился к выходу. У двери он вдруг обернулся и, нервно усмехнувшись, спросил:

— «Картье», значит?

Бранн несколько замялся, словно его спросили о чем-то личном, после чего нехотя произнес:

— Ну хорошо… Удавка. Я ведь тоже не могу оставлять случайных свидетелей.

Глава цвета и минимум декора. Здешние комнаты буквально пахли новизной и чистотой, высокие потолки не давили на плечи, а окна, казалось, пытались захватить как можно больше света. С девятнадцатого этажа открывался вид на суетливый город, шум которого тем не менее не мог забраться так высоко. В квартире насчитывалось пять комнат, и Дмитрий с долей сомнения поставил свою сумку с вещами на пол, гадая, действительно ли ему одному необходима такая большая территория. Всю свою жизнь Лескову приходилось ютиться в углах, воспринимая каждый лишний сантиметр как роскошь. Сначала у него была лишь скрипучая кровать в детдоме да тумбочка с облупившимся лаком, потом — старый продавленный диван, который пах кошками предыдущего хозяина, а сейчас в его распоряжении внезапно оказались целых пять комнат: кухня, стерильная настолько, что напоминала операционную, просторная гостиная с газовым камином, спальня, в которую не стыдно было пригласить девушку, рабочий кабинет с внушительным письменным столом и обилием пустых книжных полок. Был даже обеденный зал, в углу которого находилось фортепиано. Сумка Лескова, скромно дожидавшаяся своего хозяина в прихожей, на фоне всего этого великолепия выглядела еще более убогой.

— Нравится? — голос Бранна заставил Дмитрия на миг отвлечься от переполнявших его чувств. Лесков обернулся на своего спутника и наконец озвучил вопрос, терзавший его с самого начала:

— Сколько он хочет за эту роскошь?

— Немного. Тридцать пять тысяч в месяц. Для вашего нынешнего заработка вполне приемлемо.

— Не понимаю. Он же мог заработать гораздо больше!

— Так вы берете или нет? — Бранн нетерпеливо скрестил руки на груди.

— Конечно!

— Вещей у вас немного. Остальное сами перевезете. Не сочтите за невежливость, Дмитрий, но в вашу прежнюю квартиру я больше ни ногой. Хорошего вам вечера.

С этими словами румын положил ключи от квартиры на край стола и направился прочь. Сегодня он чувствовал себя особенно плохо, поэтому находиться здесь дольше у него не было сил. Свинцовая слабость разливалась по всему телу, и в какой-то миг мужчина почувствовал, что вот-вот упадет. Дмитрий заметил, как в прихожей Бранн внезапно пошатнулся, и поспешил ему на помощь. Он с трудом успел подхватить Киву прежде, чем тот осел на пол.

— Мне вызвать скорую? — в тревоге спросил Лесков.

Услышав неподдельное волнение в голосе своего сотрудника, миллионер невольно удивился.

— Лучше проводите меня до машины.

— Вам нельзя сейчас ехать. Нужно отдохнуть. Вернемся в гостиную, я помогу вам лечь на диван.

— Дмитрий, я сейчас не в том состоянии, чтобы по десять раз повторять свои просьбы, — в тоне Бранна послышалось раздражение. Благо, в третий раз повторять не пришлось. Лесков подчинился. Кое-как прикрыв за собой дверь, мужчины направились к лифту. Бранн был бледен как полотно, и было заметно, что он прикладывает все силы, чтобы держаться более-менее ровно. В этот миг ожидание лифта показалось Киву самым долгим за всю его жизнь.

На свежем воздухе мужчина почувствовал себя немного лучше. Водитель, заметив состояние своего босса, немедленно бросился навстречу, чем вызвал еще большее раздражение.

— Я не умираю! — сообщил ему Бранн, предотвращая обилие ненужных вопросов и восклицаний. Когда Дмитрий наконец посадил его в машину, Киву заставил себя улыбнуться и добавил:

— Прошу меня извинить за доставленное неудобство.

— Неудобство? Какое к черту неудобство? Что с вами происходит, Бранн? Чем вы болеете?

— Хоть у вас на шее и присутствует крест, на священника вы тем не менее непохожи, — усмехнулся Киву. — Так что приберегу-ка я свою исповедь для кого-то более подходящего.

Дмитрий нахмурился и поспешно запрятал выскользнувший крестик обратно под ткань рубашки.

— Не хотите — не говорите. Но вам нужно показаться врачу! — воскликнул он.

— Обязательно, — Бранн с откровенной иронией посмотрел на своего заботливого подчиненного, после чего велел ему захлопнуть дверь и возвращаться в свою новую квартиру. Теперь, когда Дмитрий больше не мог его видеть, мужчина ослабил галстук, расстегнул верхние пуговицы рубашки и закрыл глаза. Он дышал медленно и глубоко, словно это могло помочь ему восстановиться. И когда машина тронулась с места, Бранн тихо обратился к своему водителю.

— Позвоните Инге. Пусть забронирует мне ближайший рейс в Индию, юг штата Тамилнад. Она знает, о чем речь.

На миг Бранн прервался, желая перевести дыхание. Он надеялся, что это путешествие не потребуется настолько скоро, но время опять играло против него. Проклятое время всегда играло против.

После того, как водитель переговорил с ассистенткой, Бранн обратился к нему вновь:

— Да, еще кое-что… Для тех, кто будет интересоваться: я отправился на реабилитацию в Германию. Меня не будет пару недель.

Тем временем Лесков вернулся в квартиру и опустился на диван. Волнение, охватившее его в связи с состоянием Бранна, нахлынуло с новой силой. Теперь оно превратилось в плохое предчувствие, которое, как заноза, застряло в голове. Было даже странно испытывать подобное к малознакомому человеку: одно дело Олег или Иван и совсем другое — Киву, который еще недавно мог прикончить его в каком-то заброшенном доме. Но то, как быстро увядал Бранн, просто нельзя было не замечать. Казалось, за последнюю неделю он постарел чуть ли не на десять лет. Он даже двигался как-то по-стариковски, хотя и утверждал, что трость ему нужна из-за травмы колена. Чушь! Прежде никакой трости не было. Еще недавно этот человек занимался верховой ездой и теннисом, а сейчас он даже с кресла поднимался с трудом.

Чтобы отвлечься, Лесков решил разобрать вещи, а затем немного позаниматься. С первым он покончил быстро, зато за чертежами просидел до самого вечера. Несколько бутербродов с сыром стали его праздничным ужином в честь новоселья. В тот момент, когда Дмитрий уже собирался выйти покурить, раздался телефонный звонок. На дисплее высветился номер Ивана, и Лесков ответил. Он предполагал, что скажет ему друг, и его домыслы оправдались.

— Что у тебя происходит? — услышал он встревоженный голос Бехтерева. — Мне звонила Миланка, сказала, что ты сбрасываешь звонки и не отвечаешь на СМСки. У тебя там все нормально?

— Я был занят переездом в новую квартиру, — уклончиво ответил Лесков. С Миланой он до сих не разговаривал: Бранн попросил подождать до тех пор, пока рыбка в виде Клементьева не попадется на крючок. До этого времени румын велел либо игнорировать меркантильную девицу, либо делать вид, что их соглашение с переездом в силе. Ни тот ни другой вариант Дмитрию не нравился, но пришлось выбирать между двух зол. Притворяться Лесков не мог, поэтому предпочел избегать девушку.

— С новосельем! — зло ответил Иван. — Но мог бы хотя бы СМСку кинуть, что занят. Миланка своим идиотским звонком Вику разбудила, еле уложил ее снова. И вообще, с каких пор она тебе названивает? Вы не общались почти четыре года, а теперь вдруг вспомнили друг о друге?

— Я сказал ей, что она может позвонить мне, если ей что-то понадобится. Но теперь…

— Дим, может, я чего-то не догоняю, — немедленно перебил его собеседник, — но если ты забыл, то я тебе напомню: мы только что похоронили Олега! С какого, спрашивается, хера тебе названивает его девушка? Зачем ты ей так срочно понадобился?

— Не кричи. Я тебя прекрасно слышу.

— Значит, еще послушай! — рявкнул Иван. — Игорь видел, как ты выходил с ней курить, и вы о чем-то там мило ворковали. А потом она протрепалась одной нашей знакомой, что собирается переезжать в Москву. Уж не к тебе ли, Лесков? Не в твою ли новую квартирку?

— Не ори, — единственное, что смог вставить Дима, прежде чем на него обрушилась волна нецензурной брани.

— Закончил? — спросил он, когда Иван выдохся.

— Пошел ты! Ведешь себя как мразь конченая. Если бы ты сейчас был в Питере, я бы тебе морду набил, сука! У тебя друг умер, а ты только и думаешь, куда член вогнать!

— Я знаю, кто убил Олега, — устало произнес Дмитрий. — И по какой причине.

На том конце провода повисло молчание. Несколько секунд Иван боролся с собой, после чего угрюмо спросил:

— Кто?

— Не стоит говорить об этом по телефону. На следующей неделе я буду в Питере. Если Миланка спросит, скажи, что я не взял трубку. Нашего разговора не было.

— Подожди! При чем тут Миланка? Объясни, что ты задумал!

— Я ошибся. Мне показалось, что ей тоже кто-то угрожает. Но она в полной безопасности, — с губ Лескова сорвался горький смешок.

— То есть ты все-таки собирался перевезти ее в Москву?

— Да.

— И ничего мне не сказал?

— Я знал, что ты отреагируешь таким образом.

— А каким еще образом я должен реагировать? Олег был мне как брат! Вы оба мне как братья! Ты… ты все это спланировал за моей спиной, а теперь удивляешься? Что я еще мог подумать? Миланка тебе нравилась, не отрицай. Олег сам говорил мне об этом, все думал, как бы до ссоры не дошло.

— Не дошло ведь, — заметил Дима. — Орешь сейчас только ты. Небось опять Вику разбудил?

— Я на балконе. И не приплетай сюда ребенка! Игорь видел тебя с Миланкой! Видел, как ты на нее смотрел!

— А Игорь сообщил тебе, что предложил Миланке поехать с ним в Турцию?

— С какого хера? — Иван откровенно опешил. — Вы что, башкой поехали оба? Уроды озабоченные! Телок вам не хватает, да? Понеслись наперегонки реализовывать свои детские фантазии?

— Видимо, он тоже беспокоился, — усмехнулся Дмитрий. — Причем серьезно, если даже успел заметить, как я на кого-то смотрю. Были еще обеспокоенные, но я надеюсь, что тот, последний, скоро обретет покой.

— Ты про что? — Иван вконец растерялся.

— Я позвоню, когда буду в Питере. Заодно привезу тебе успокоительного, — с этими словами Дмитрий положил трубку. Он вышел на балкон и несколько минут тупо смотрел в одну точку, не обращая внимания на холодный пронизывающий ветер. Давно он не чувствовал себя так погано. Такое ощущение, будто Иван забрался в самый потаенный уголок души и вытащил на свет то, что Дмитрий гнал от себя все это время. Лесков был уверен, что между ним и Миланой никогда ничего не будет — Олег слишком много значил для него. Но вот разговор с ней на похоронах и тайная встреча в аэропорту заставляли Диму чувствовать себя каким-то… запачканным, что ли? Глупо… Но еще глупее было то, что, обладая своими способностями, Лесков не задумался о том, чтобы заставить эту девицу говорить с ним начистоту. Повелся на ее слезы, на ее желание выглядеть слабой и беззащитной. Возможно, женские слезы — вообще самая дешевая валюта?

Дмитрий еще не подозревал, насколько глубоко в его сознании отложится злость на себя за свою доверчивость. Наверняка такой человек, как Бранн, никогда бы не повелся на подобную уловку. Если бы не Киву, Милана устроилась бы в Москве, нашла бы богатенького ухажера и жила бы припеваючи, в то время как Олег…

Лесков щелкнул зажигалкой и прикурил сигарету. В какой-то миг он обернулся и в отражении стеклянной двери увидел существо с ярко-медными глазами. Но теперь Дмитрий уже не испугался. Он больше не бросался на поиски таблеток каждый раз, когда замечал что-то странное. В каком-то смысле собственная «необычность» даже начала ему нравиться.