Побег из Брюха Паука

IV

Перекусив, я направился в Центр управления, к Абнести. Центр походил на Брюхо Паука. А помещения были его лапками. Иногда Абнести вызывал нас поработать к себе, в брюхо паука. Или, как мы его называли: Паучье Брюхо.

— Садись, — говорит он. — Посмотри в Большое Помещение №1.

В Большом Помещении №1 находились Хэзер и Рэйчел, сидевшие бок о бок.

— Узнаешь их? — спрашивает он.

— Ха, — отвечаю я.

— Так, — говорит Абнести. — Сейчас тебе нужно будет выбрать, Джефф. Вот, во что мы тут играем. Видишь пульт? Представим, что ты нажмешь эту кнопку и Рэйчел получит дозу Darkenfloxx^TM. Или вот эту кнопку и тогда Хэзер получит Darkenfloxx^TM. Понял? Тебе надо выбрать.

— У них в мобипаках Darkenfloxx^TM? — спрашиваю я.

— У вас у всех в мобипаках Darkenfloxx^TM, дурачина, — по-доброму произносит Абнести. — Верлен добавил его туда в среду. В преддверии этого эксперимента.

Услышав это, я занервничал.

Представьте момент, когда вы чувствовали себя хуже всего и умножьте теперь на десять. И это даже не приблизится к тому, как ужасно ты себя чувствуешь под Darkenfloxx^TM. Помню тот раз, когда они пустили его нам на Инструктаже, совсем ненадолго, в качестве демонстрации, треть от той дозы, которая была установлена сейчас на пульте Абнести. Так паршиво я ещё никогда себя не чувствовал. Все мы просто стонали, склонив головы, как будто спрашивая: как мы вообще могли считать, что жизнь стоила того, чтобы жить?

Даже вспоминать об этом не хотелось.

— Так что ты решил, Джефф? — спрашивает Абнести. — Даем Darkenfloxx^TM Рэйчел? Или Хэзер?

— Не могу сказать, — говорю я.

— Надо, — настаивает он.

— Не могу, — говорю я. — Это будет рандом.

— Ты считаешь, что твое решение будет случайным? — спрашивает он.

— Да, — отвечаю я.

Я говорил правду. Мне было все равно. Как если бы это вы сидели сейчас в Паучьем Брюхе и я бы вас попросил выбрать: кого из этих двух незнакомых вам людей вы бы хотели отправить в долину смертной тени?

— Десять секунд, — говорит Абнести. — Мы делаем проверку на остаточную привязанность.

Не то чтобы они обе мне нравились. Я, честно, чувствовал себя нейтрально по отношению к обеим. Как будто я даже их никогда и не видел, не то что трахался с ними. (Наверное я хочу сказать, что экспериментаторам определенно получилось вернуть меня в исходное состояние).

Но, почувствовав один раз на себе Darkenfloxxed^TM, я не хотел чтобы это кто-то испытал на себе. Даже если бы человек мне не очень нравился, даже если бы я его ненавидел, я бы все равно не готов был сделать это.

— Пять секунд, — говорит Абнести.

— Не могу решить, — говорю я. — Это будет рандом.

— Точно рандом? — спрашивает он. — Хорошо, тогда я дам Darkenfloxx^TM Хэзер.

Я сижу, не двигаясь.

— Вообще-то нет, — говорит он. — Я дам его Рэйчел.

Просто сижу, не двигаясь.

— Джефф, — говорит он. — Ты меня убедил. Тебе без разницы. Никакого предпочтения. Я вижу это. Поэтому я могу ничего не делать. Видишь, что мы только что сделали? С твоей помощью? Первый раз. При помощи комбинации ED289/290. Которые мы сегодня тестировали. Признай, ты был влюблен. Дважды. Так?

— Да, — говорю я.

— Сильно влюблен, — говорит он. — Дважды.

— Я же сказал — да, — говорю я.

— Но, только что ты никому не отдал предпочтение, — сказал он. — Значит, в обоих случаях не осталось и следа от настоящей любви. Ты полностью очищен. Мы накачали тебя кайфом, вернули назад и теперь ты сидишь здесь, в том же эмоциональном состоянии, в каком ты был до эксперимента. Это круто. Это мощно. Мы раскрыли суть загадочного вечного секрета. Это фантастический поворотный момент! Представь, что кто-то не способен любить. Теперь он или она сможет. Мы можем его заставить. Или кто-то слишком сильно любит? Или любит кого-то, кто считается неподходящим его или её опекуном? Мы сможем эту хрень моментально уменьшить. Кто-то хандрит от безответной любви? Приходим мы, или его/её опекун — и всё, больше нет хандры! Мы больше никогда, с точки зрения эмоционального контроля, не будем кораблями, дрейфующими в открытом море. Никто не будет. Мы видим дрейфующий корабль, мы забираемся в него и устанавливаем штурвал. Направляем его/её в сторону любви. Или, наоборот, от нее. Как там поется: Все что вам нужно — любовь!? Вот вам ED289/290. Можем мы остановить войны? Как минимум мы точно сможем их замедлить. Внезапно солдаты с враждующих сторон начинают бесконтрольно трахаться. Или, при малых дозах, чувствовать к друг другу сильную симпатию. Или, скажем, у нас есть два конфликтующих диктатора, застывшие в смертельной схватке. При условии, что мы сможем разработать ED289/290 в форме таблетки, дайте мне возможность подмешать каждому диктатору такую пилюльку. Скоро они будут засовывать языки глубоко друг другу в глотки, а голубки мира пачкать пометом их маршальские погоны. Или, в зависимости от дозы, они хотя бы просто начнут обниматься. И кто нам помог всё это провернуть? Ты!

Все это время Рэйчел и Хэзер просто сидели в Большом Помещении №1.

— Всё, девочки, спасибо, — говорит Абнести в микрофон.

Они уходят, не зная, как близко они были от того, чтобы получить Darkenfloxx^TM по самое не хочу.

Верлен уводит их через черный ход, т.е. не через Паучье Брюхо, а через задний двор. И это вообще-то не двор, а просто коридор с ковровой дорожкой, ведущий к нашим спальням.

— Подумай, Джефф, — говорит Абнести. — Подумай, если бы у тебя был ED289/290 в ту роковую ночь.

Сказать по правде, меня уже тошнило от того, как часто он напоминал мне о той роковой ночи.

Я начал сожалеть о содеянном практически сразу, и со временем сожалел все больше, и сейчас сожалел настолько, что его тыкание мне этим в лицо не давало нужного ему эффекта, я просто начинал считать, что он засранец.

— Я могу идти спать? — спрашиваю я.

— Еще нет, — отвечает Абнести. — До отбоя ещё куча времени.

Затем он меня отправил в Малое Помещение №3, где уже сидел какой-то чувак.