Побег из тьмы

ПРЕДОСТАВЬТЕ МЕРТВЫМ ПОГРЕБАТЬ СВОИХ МЕРТВЕЦОВ

На фоне нашей действительности я отчетливо увидел, что церковное вероучение и нравоучение чужды современному советскому человеку. Чтобы спасти христианскую мораль, церковники всеми силами стараются согласовать ее с современной действительностью. Они вынуждены подновлять дряхлые и абсурдные догматы, прибегая даже к лицемерию.

Помню, у одной верующей женщины в Ленинграде тяжело заболела восемнадцатилетняя дочь. Мать была в отчаянии. В своих молитвах она дала обет, что отдаст дочь в монастырь, если бог пошлет ей выздоровление. Девушка выздоровела, как выздоравливают тысячи других больных. Но верующая мать увидела в этом «чудо» и действительно поместила свою дочь в. Пюхтицкий женский монастырь. Не напоминает ли обет этой христианки обет Иеффая, принесшего в жертву богу свою единственную дочь? (Судей, XI). Прошло два года. Молодая девушка поняла бессмысленность своего пребывания в монастыре, но решительно уйти оттуда боялась. Она со слезами умоляла свою мать забрать ее домой, позволить жить как все живут. Но мать не разрешила, а усердно молилась, чтобы бог удержал свою жертву в монашеской келье, ибо в противном случае нарушится данный ею обет. Кроме того, мать боялась, что дочь выйдет замуж за юношу, которого она не хотела видеть своим зятем. Эта богомолка просила отслужить молебен, чтобы бог не допустил исполнения желаний ее дочери. Как человек, я глубоко осуждал поступок матери, ее безумный обет, но, как священник, не мог высказать ей этого и должен был говорить шаблонное церковное мнение: мол-де всевышнему угодна такая щедрая жертва, ибо она спасительна как для души дочери, так и для души матери, не поскупившейся отдать своему богу единственную любимую дочь.

Такая раздвоенность между моими, по-новому уже складывавшимися убеждениями, и положением священника причиняла мне большие моральные страдания.

Безжизненность и косность своего верования, бесплодность церковных молитв и постов в наше время прекрасно сознают и сами церковники. Мне вспоминается день запуска в космос первого искусственного спутника Земли. Все библейские чудеса, вместе взятые, показались жалкими и наивными в сравнении с этим беспримерным подвигом наших ученых.

— Пожалуй, «молитвами, бдением и пощением» ученым не удалось бы совершить такого всемирного чуда! — справедливо заметил в тот день диакон Иван Шашков.

Некоторые же священники, пытаясь в проповедях дать богословское обоснование этому событию, говорили, что бог, мол, дал ученым разум, и они создали искусственный спутник. Но тут они явно отступали от богословия. Ведь по церковному учению, бог дает мудрость и посылает благодать только людям верующим в него и пребывающим «в законе его день и ночь» (Псалтирь, псалом I). О том, что советские ученые далеки от этого, говорить не приходится.

Как я уже упоминал, среди знакомых мне служителей культа и учившихся в духовных учебных заведениях было много маловерующих, а то и вовсе неверующих. Многие из семинаристов и студентов духовной академии стыдились своего звания, всячески скрывали от посторонних и даже от знакомых, где они учатся. Так, Григорий Онищенко учился в духовной семинарии, затем в академии и не только знакомые и родственники, но даже его мать не знала об этом. Когда летом 1954 года студент духовной академии Владимир Шуста побывал в Бахмаче у Григория Онищенко, последний при встрече прежде всего попросил Шусту никому не рассказывать, где они учатся.

— А чтобы косвенно не выдать, ты, Володя, не молись и не крестись, мама не знает, где я учусь, — попросил Онищенко. — Я ей и всем своим говорю, что учусь на прокурора. И ты говори так.

Волей-неволей довелось Шусте несколько дней не молиться и не креститься.

В целях маскировки многие священники, монахи и даже архиереи вне церковной ограды ходят без ряс: в плащах, в костюмах, в толстовках с поясом. Научились маскировать и прически: под косичками подстригают волосы под польку. Когда косички прячут под шляпу, «полька» устраняет всякое подозрение. Некоторые просто-напросто отрезают волосы. Помнится, еще будучи студентом, ехал я в Одессу на зимние каникулы в одном вагоне с иеромонахом Серафимом Головенко. Двое суток он, бедняга, не снимал с головы шапки, даже спал в ней. А вернулся с каникул с подрезанными волосами, за что получил строгий выговор от инспектора Парийского. Обрезал волосы и иеромонах Игнатий Возняк. Боясь выговора, он солгал инспектору, сказав, будто во время богослужения нечаянно волосы загорелись от свечи и пришлось их доровнять. Вероятно, отец Игнатий обман не считает за грех, если это ему выгодно.

В свою очередь преподаватели из духовенства подделываются под светских профессоров. Так, упоминавшийся уже ректор семинарии протоиерей Василий Кремлев просил семинаристов при встречах с ним на улице называть его Василием Петровичем, а не отцом Василием. Даже его родственники не знали, что с 1944 года их Василий Петрович не в медицинском институте профессорствует, как он им говорил, а является служителем культа. В 1957 году во время VI Всемирного фестиваля, будучи в г. Загорске, мы с диаконом Шашковым зашли на квартиру к протоиерею Ивану Степановичу Козлову, бывшему преподавателю Ленинградской духовной академии, а затем преподавателю Московской духовной академии.

— Здравствуйте, матушка, — обратились мы к жене Козлова. — Отец Иван дома?

Она ответила на наше приветствие, а затем понизив голос сказала:

— Прошу вас называть меня не матушкой, а Пелагеей Ивановной, а отца Ивана — Иваном Степановичем.

Заметив наше смущение она, пытаясь объяснить, в чем дело, добавила:

— Видите ли, наши соседи не знают, что отец Иван — священник. И это лучше…

— Трудно скрыть, ведь ряса выдает.

— А рясу он носит только в стенах академии, когда у него уроки. А так ходит без рясы.

Священники не считают грехом скрывать правду, дескать, «ложь во спасение» оправдана церковью. Долгое время в Лесном (Ленинград) служил в церкви иеромонах Павел Лигор. Долгое время носил он монашеское одеяние и верующие с благоговением смотрели на него, как на «ангела воплоти». Но, как выяснилось, этот «ангел во плоти», вопреки монашескому обету безбрачия, около 20 лет состоял в тайном браке и имел уже троих детей. Волей-неволей пришлось высшему церковному начальству лишить Лигора монашеского звания и низвести его на положение псаломщика.

В данное время многие священнослужители стараются скрыть свое неверие. Они преследуют одну цель: удержать в лоне церкви остатки верующих, на средства которых они живут. Но верующих становится все меньше и меньше.

— А что мы будем делать, если перестанут ходить к нам в церковь? — спросили протоиерея М. Ипатова.

— К нам бы не ходили, нам бы носили, — ответил он.

Еще откровеннее ответил на этот вопрос протоиерей П. Маслов:

— Да, конечно, людей верующих становится меньше: одни умирают, другие отступают от веры, а на молодежь надеяться не приходится. Но на наш век дураков хватит.

И многие с ним согласны. Они прекрасно знают, что религия со всеми ее атрибутами антинаучна и нелепа. По разным причинам они не порывают с религией: одних удерживает ложный стыд, других — материальная обеспеченность; третьи — просто бояться изменить привычное течение жизни. Мне хочется напомнить этим людям слова великого русского мыслителя Белинского, который говорил, что лучше умереть с голоду, чем торговать своими убеждениями.

Где вы сейчас, бывшие мои однокашники и сослуживцы? Предоставьте мертвым погребать своих мертвецов! Выходите на светлый путь настоящей трудовой жизни! Помните, что честно служить своему народу — никогда не поздно! Будьте откровенны и скажите во всеуслышание, что религия — пережиток прошлого, она вредна, ибо является формой духовного гнета. Быть может, она вас и не угнетает, ибо вы не верите в божественность ее происхождения. Тем легче вам отойти от нее! Но вы не можете отрицать бесцельность того образа жизни, который вы ведете.

Сознают косность христианского вероучения и простые верующие. Однажды на исповеди верующая женщина жаловалась на свою судьбу, на отсутствие квартиры. Исходя из христианского учения, я указал на евангельский образ Христа, что-де он терпел все и тоже «не имел, где голову подклонити».

— Так что, по-вашему, я должна бродяжничать? — спросила она меня взволнованно. — Христос терпел, ибо был «сын божий», а я человек и хочу жить по-человечески.

Просмотрев по телевизору кинофильм «Сотворение мира», одна пожилая религиозная женщина сказала:

— Видно дело, что нет никакого бога на свете. Ну разве, если бы он был, потерпел бы такую насмешку над собой?

— Я давно сделала заключение, что бога нет, что все от людей, — добавила ее соседка. — Смотрите: одни выдавали Киево-Печерскую лавру за святыню, где на каждом шагу творятся чудеса, а другие сделали из нее антирелигиозный музей — и чудеса как ножом отрезало.

Православная церковь всегда стремилась не столько к интеллектуальному, сколько к чувственному воздействию на верующих. Вот почему она уделяет большое внимание богослужению, молитвословиям, обрядам и всегда подчеркивает превосходство «смиренной веры» над «дерзновенным разумом». При всей своей сложности, громоздкости и скучном однообразии христианское богослужение, таинства, обряды и церковные предметы не содержат в себе ничего сверхъестественного и никакой «благодатной силы». То, что совершает служитель культа в церкви, с одинаковым успехом может совершить в театре любой артист, с той только разницей, что последний сделает это более осмысленно и красиво. Но как в первом, так и во втором случае не будет никакого присутствия «божественной благодати».

Что же может быть сверхъестественного в «теле господнем», которое делается из просфорки, изготовленной смертной женщиной из обыкновенной муки? Ничего! Или что может быть сверхъестественного и непостижимого в «крови господней», изготовляемой из кагора крепостью 16° с примесью обыкновенной воды?!

Абсурд богоедства в «таинстве» причащения образно выражен в одном рассказе. Дело было в конце прошлого столетия. Католические священники уговорили пленного турка Мустафу, находившегося в Париже при русском генерале, принять христианство. Они обещали ему рай в будущей жизни и много вина — в настоящей. После того как Мустафу познакомили с основами христианства, крестили и причастили, ксендз решил проэкзаменовать турка в знании христианских догматов.

— Сколько существует богов, Мустафа? — начал тот душеспасительную беседу.

— Ни одного, — отвечал турок.

— Как ни одного? — закричал ксендз.

— Да так, — ответил новообращенный. — Вы мне все время твердили, что существует один бог, а я его съел.

Как и восемнадцать веков тому назад, современная церковь по-прежнему призывает верующих к культовой мистике, к постижению бога «внутренним оком», рекомендует изучать «творения» всяких ростовских, задонских, кронштадских «чудотворцев», аскетические записки различных египетских пустынников и византийских монахов, молиться им и созерцать их лики на иконах. Такой мистический призыв к уходу от настоящей действительности не может найти широкого отклика в сердцах советских людей.

Советская наука, достигшая невиданных доселе высот, создавшая искусственные спутники Земли и Солнца, проложившая путь с Земли на Луну, давшая народному хозяйству нашей страны совершенные машины, не оставляет места для сверхъестественного. Она занимается познанием действительности, очищая умы от религиозных призраков и иллюзий, которые еще до сих пор мешают некоторым людям, к которым имел несчастье принадлежать и я, идти в ногу с современной жизнью.

Глубоко ошибаются те, которые думают, что религия в настоящее время расширяет свое влияние и будет существовать даже при коммунизме. Они напрасно льстят себя этой надеждой. У религии нет будущего, ей не вернуть свою былую славу, не завладеть вновь умами большинства людей. Триумфальным шествием идет по земле учение марксизма-ленинизма. Оно побеждает каждый день, каждый час и не за горами то время, когда весь мир будет свидетелем его полного торжества. А это значит, что все люди станут полными хозяевами своей жизни и для религии не будет места на земле.

Мне хочется предупредить тех, кого еще не коснулся религиозный опиум: ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не давайте уловить себя в сети церковников и сектантов. Помните, что все прогрессивные люди всегда были атеистами и боролись с религией.

Тем, кто колеблется между религией и атеизмом, советую: смело избирайте последний. Свободный от политического и церковного гнета советский народ без «помощи божией» сделал для счастья Родины за 40 с лишним лет неизмеримо больше, чем церковь и «венценосные помазанники» с «помощью божией» за десятки веков. Смотрите вперед, стремитесь в будущее! Не цепляйтесь за религию — этот пережиток прошлого.

Лично для меня разрыв с религией явился началом новой, осмысленной жизни. Я будто проснулся от тяжелого, кошмарного сна. Сейчас вокруг меня бьет ключом жизнь активных строителей коммунистического общества, и я безгранично рад, что теперь нахожусь в их строю.

Верующие вслед за церковниками любят уподоблять человека, освободившегося от религиозных предрассудков, сказочному Иуде-предателю. Но если бы они без предубеждения поразмыслили над этой легендой, то и здесь нашли бы нелепость и противоречие. Если допустить, что все было так, как рассказывает евангелие, то сразу обнаруживается неумение Иисуса Христа разбираться в людях. Он избрал не тысячи и не сотни, а всего-навсего 12 учеников и избрал так неудачно, что среди них были: неверующие, вор и предатель. Как не везет все-таки бедным богам: ветхозаветный бог-отец, создавая ангелов, не знал, что создает своего вечного врага — дьявола; а новозаветный бог-сын, избирая себе учеников, не знал, что среди них есть будущий предатель. Если же бог для удовлетворения своего «правосудия» заранее запланировал жестокую казнь и страдания сына своего «единородного», а Иуде было предопределено выдать его, то Иуда тут не виноват. Кстати, церковь не только не скрывает, но, наоборот, доказывает, что о страданиях бога Иисуса и о предательстве Иуды якобы заранее было предсказано пророками. Значит, Иуда стал орудием исполнения предсказаний и «предначертаний» божиих. За что же винить Иуду? За то, что по воле бога-отца он предал Христа на страдания, которыми якобы все человечество искуплено от греха? Значит, и Иуда имеет заслуги перед богом и тоже спасен страданиями Христа. Ведь если бы Иуда не предал Христа, то не совершилось бы распятие и «искупление»…

Кроме того, евангельская легенда о Христе и предательстве Иуды имеет внутреннее противоречие. В евангелиях повествуется, будто Христос в течение своей жизни на земле совершал различного рода чудеса, неоднократно выступал в иерусалимском храме и еврейских синагогах, чудесным образом кормил хлебами тысячи палестинских евреев, неоднократно вступал в споры с книжниками и еврейским духовенством и т. п. Казалось бы, что стар и млад должен был видеть и знать его. Но по евангельской истории получается, что Христа никто не видел, не знал, кроме 12 учеников, и понадобился Иуда, чтобы знаком поцелуя указать на личность Христа. И вдруг те толпы народа, которые ходили за Христом, ели хлеб и исцелялись от болезней, захотели его казни и стали требовать и кричать, что он достоин распятия. В действительности, ничего этого не было. Составители евангелий неумело использовали позаимствованные легенды о предательстве и страданиях богов из более древних восточных религий.

Но как бы ни проклинали меня церковники, я глубоко убежден в своей правоте, знаю, что сделал правильно, и чувствую большую поддержку общественности.

После моего разрыва с религией, когда я уже был в Киеве, к моей жене (она с детьми оставалась еще в Ленинграде) приезжал из епархии протоиерей Алексей Верзин. Прежде всего он спросил ее, все ли в порядке у меня с головой.

— Да, отец Алексей, все в порядке! Потому-то я и порвал с религией, что с головой у меня все в порядке.

Давно прошли те времена, когда людей, неугодных православной церкви и господствовавшим классам, объявляли «умалишенными» или «бесноватыми» и отсылали в тюрьмы и «святые» монастыри «для исправления в уме».

Мое счастье, что я живу в XX веке и в Советском Союзе, где ликвидированы преследования за веру или атеизм, где для каждого человека гарантирована свобода совести. Свобода совести принесла нашему народу полное духовное раскрепощение: кто хочет — верит, кто не хочет — не верит. Кто верит, свободен отправлять религиозный культ, а кто не верит, может вести антирелигиозную пропаганду. Пользуясь свободой совести, я верил в бога, учился в духовных учебных заведениях, был служителем религиозного культа. Когда в конце концов пришел к атеистическим убеждениям, я смело порвал с религией и начал новую, радостную жизнь.