Побочный эффект

2 глава

Когда неделю назад Алиса думала, что наконец-то аврал на работе закончится, стоит только разделаться с этим проклятущим заказом, и тогда настанет спокойная жизнь, она и не представляла, что та напряженная работа совсем скоро начнет казаться ей вполне себе рутинной и даже расслабленной. На этот раз им заказали дизайн-проект развлекательного центра, который по задумке владельца должен совмещать в себе всё, чем только человек может себя развлечь: ресторан, пиццерия, кафе, в том числе мороженого, кинотеатр, как обычный, так и всякие пятьДэ и более; танцпол, живые выступления самой разной направленности; скалодром и разные игровые автоматы, и все то же самое для детей; прокат велосипедов и самокатов; продажа сладостей. В общем, проще было перечислить то, чего там не будет. И все это нужно сделать как можно компактнее, но чтобы тесно не было. Первоначально заказчик вывалил на работавшего с ним специалиста такую кашу, что все с приемной собрались вокруг стола и стояли с разинутыми ртами. Но дяденька, как все его называли за глаза, был более чем при деньгах, поэтому на работу с ним выделили целый отдел – тот, которым руководила Алиса.

Уже привычно, в сумерках, выйдя с работы, Алиса сразу направилась на остановку. Сил на посещение магазина попросту не было. И если бы не желание немного пройтись и подышать, она бы вызвала такси. А может быть стоило бы, как и настаивал иногда Александр, начать ездить на работу на машине? Может быть, как-нибудь потом, когда не будет такого завала на работе.

Троллейбус подошел почти сразу. Не сбавляя хода, Алиса шагнула в открывшуюся дверь и едва не столкнулась с молодым мужчиной, стоявшим в проходе. Встретившись с ней взглядом, он попятился и сел на ближайшее сиденье. Окинув салон взглядом, Алиса вошла и расположилась в кресле напротив входа. Спустя пару остановок она достала из рюкзачка телефон и включила музыку. Погромче. Ей хотелось, чтобы звуки музыки заглушили собой все, и даже мысли в голове.

Раздумывая о том, не выйти ли на пару остановок раньше, чтобы и правда немного прогуляться и все же зайти в магазин, купить к ужину чего-нибудь, Алиса смотрела в окно. День был теплым и солнечным, и ночь обещала быть звездной. Все ярче разгорались фонари и вывески на магазинах.

Зазвонил телефон. Алиса глянула на экран. Входящий номер был скрыт. Такое было впервые. Задумавшись на мгновение, она чиркнула по зеленой кнопке пальцем. Соединение установилось и тотчас в ушах противно запищало на едва различимом ультразвуке. Поморщившись, Алиса попыталась нажать на отбой, но экран телефона будто завис. На кнопку отключения экрана телефон тоже не реагировал. Окинув салон троллейбуса задумчивым взглядом, Алиса вынула наушники, привычно скрутила их и убрала в карман. Троллейбус между тем тронулся от остановки, на которой она хотела выйти. Теперь, если захочется, придется зайти в небольшой магазинчик у дома, где мало что есть, кроме дешевого пива и закуски к нему, а также сигарет. Еще раз поморщившись, теперь уже совершенно по другому поводу, Алиса откинулась на спинку кресла и тяжело вздохнула. Прилично заполнившийся в центре города, к конечной остановке троллейбус опять опустел и помимо мужчины, с которым она столкнулась в дверях, оставалось еще с пяток человек. Трое из них сидели в передней части троллейбуса, спиной по ходу движения, лицом к Алисе. Они сидели. Они просто сидели и смотрели перед собой. Все как один. Безусый студентик, длинный как карандаш. Старушка с сиреневыми волосами, напоминающими одуванчик. Тучная женщина лет пятидесяти с двумя клетчатыми сумками. Обернувшись, Алиса увидела еще троих. Женщину средних лет с сыном дошкольником и мужчину лет сорока в форме какой-то неведомой государственной службы. И у всех один и тот же взгляд – в никуда. Сердце застучало быстрее, во рту пересохло, захотелось уйти, убежать, подальше от этих бездушных людей. Алиса села ровно и уставилась перед собой и попыталась успокоиться. И тогда она увидела, что не все сидят бездумно и неподвижно. Тот мужчина, с которым она столкнулась на входе, скорее даже парень еще, светловолосый и лохматый, невзрачно одетый. Он затравленно озирался по сторонам. Его глаза ни на мгновение не останавливались, а сам он казалось, едва заставлял себя оставаться на месте. Он почти безумным взглядом осмотрел каждого пассажира. Алису он разглядывал дольше всех. А потом, когда троллейбус остановился, без раскачки вскочил с места и выбежал на остановку, едва двери раскрылись. Но и там не остановился, а побежал прочь и не успел троллейбус тронуться с места, скрылся из вида.

Алиса, судорожно сглотнув и облизав пересохшие губы, медленно отвернулась. Ей хотелось сейчас же вскочить и бежать, колотить кулаками по закрытой двери. Потом разбить стекло и выпрыгнуть в окно.

Перед перекрестком, за которым, буквально в двухстах метрах была остановка, троллейбус остановился, дожидаясь разрешающего сигнала светофора. Двигатель, как это часто бывает, совсем затих. В этой тишине и неподвижности люди стали напоминать манекенов.

С трудом дождавшись, когда троллейбус тронется, Алиса, сдерживая дыхание, поднялась и неспешно подошла к двери. Как всегда.

Когда перед глазами, прямо по центру зрения появилась небольшая табличка с надписью “Инициализация начата”, Алиса едва сумела сдержать крик, вырвавшийся из горла. Отшатнувшись, она чуть не упала. Крепче вцепившись в поручень, она выпрямилась и все же сумела не оглянуться, чтобы проверить, заметил ли кто-то, что она чуть не упала.

***

Смеркалось. Александр стоял в коридоре у окна и пил кофе из автомата. Пять минут назад из собственного кабинета его выдворила уборщица – уставшего вида женщина средних лет. В этом здании, кажется, работают только уставшие люди. Имея ставку помощника кадровика, двоих детей и мужа пьяницу, она подрабатывала уборщицей, а также подменяла почти всех из конторских, кому посчастливилось вырваться в отпуск хотя бы на недельку. Жалуясь, что невозможно нормально отработать вечером, когда всем бы уже давно разойтись по домам, она торопливо вытирала пыль пахнущей хлоркой тряпкой.

Кофе был неплох. Хотя возможно от усталости Александр был неспособен почувствовать хоть что-то, кроме его крепости.

После целой недели дождей наконец-то установилась ясная весенняя погода. День стал заметно длиннее, и теперь уже не так долго по вечерам казалось, что пора домой. А на часы уже почти и не смотрел никто.

На пропускном открылись внутренние ворота, и въехал автобус с тонированными до черна стеклами. Проехав по свежезабетонированному двору почти целый круг, он остановился у подъездной двери в здании напротив. Александр был почти уверен, что расслышал шипение, с которым открылась дверь. Потом едва заметно автобус стал равномерно покачиваться. В открытую дверь потянулась вереница людей. При каждом оперативнике был человек с мешком на голове и со сцепленными за спиной руками. Больше десятка за раз. А ведь еще неделю назад, когда задержанных привозили несколько раз в день по двое-трое, казалось, что наступил аврал на фоне весеннего обострения. Но весьма вероятно, что и сейчас еще не пик. Еще неделю назад каждого зараженного после долгого анализа донесений вылавливали целым отделением. Сейчас выезжают взводом. А донесения даже документировать не успевают. Да что уж там, десять процентов контингента в карантине. И то это данные вчерашнего дня.

Допив кофе, Александр отстранился от окна. На плацу, расположенном за бараками, загорелись фонари. Давно бы пора отключить их. Все равно плац не используется и вскоре на его месте вырастет еще один барак. Помещений для карантина катастрофически не хватает. Хотя в чем смысл, если они за прошедшие пять лет так и не нашли ничего. Вирус? Бактерия? Психогенное влияние? Ни-че-го. Разве что научились подавлять приступы ярости.

А может, это просто массовый психоз?

– Александр Юрьевич, все готово.

– Хорошо. Спасибо.

Александр отвернулся от окна и направился к кабинету, сохранившемуся в своем убранстве все то, что осталось от предыдущей госструктуры. И только за стеклом на табличке висела другая надпись: “Стацкий Александр Юрьевич. Глава отдела обработки информации”.

– Давайте, я выкину, – уборщица выхватила из его рук пустой пластиковый стаканчик и, наклонившись, затолкала его в полиэтиленовый мешок с мусором, привязанный к уборочной тележке. – Хочется, чтобы хотя бы до утра все было чисто.

– Спасибо, Елена… Елена.

– Елена Петровна. Доброй ночи.

Ухватившись за ручку тележки, она пошла прочь по темному коридору.

– Доброй ночи, – запоздало отозвался Александр.

Вернувшись в кабинет, он опустился в рабочее кресло и, поставив локти на стол, уткнулся в ладони лицом. Потом помассировал виски и кожу головы и, сложив руки перед собой, переплел пальцы. Глянул на фотографию, стоящую на столе. На ней была запечатлена Алиса. Он тоже, но видно только затылок. Где же они сделали эту фотографию? Кажется в отпуске, когда ездили к морю. Последний отпуск. Пять лет назад.

Алиса изменилась. Не за эти пять лет. Точнее не это изменение его тревожило. Эти годы не только он был занят работой. Алиса тоже. Окончив университет, она устроилась в дизайнерское бюро и от простой практикантки доросла до руководителя отдела. И она не могла не измениться. Стала увереннее, профессиональнее. Но нет, не это его тревожило. А её поведение. Он заметил странности пару недель назад. Но наверняка и раньше были признаки. И как он мог упустить их? А теперь уже, скорее всего, поздно.

Конечно, сидя в конторе и перебирая бумажки с отчетами, он не мог назваться специалистом в этом деле, но все же немало насмотрелся за это время, наслушался. Его жена, его Алиса тоже стала иной. И наверняка скоро это заметят наблюдатели, и тогда он уже ничего не сможет сделать. А из запертых в застенках только каждый четвертый становится самим собой и выходит на свободу, остальных увозят за город. Из тех, кого увезли еще ни один…

Решительно выпрямившись, Александр усилием воли отбросил все мысли и взглянул на стопку бумаги, дожидавшуюся его внимания. Никуда она от него не убежит, эта работа.

Подхватив пиджак со спинки кресла, Александр вышел из кабинета.

***

Двери закрылись позади Алисы, и троллейбус уехал, а она осталась стоять, опасаясь пошевелиться или посмотреть по сторонам. Потому что никто не смотрел по сторонам. Мимо шли люди. Немного в столь поздний час. Кто-то гулял, кто-то возвращался домой. Группами, парами, поодиночке. Но, даже разговаривая друг с другом, они смотрели только прямо перед собой, будто их не интересовало ничего вокруг. Или будто их глаза не способны были вращаться, а веки – моргать. И ведь если постараться припомнить, так было всегда. Но тогда почему раньше Алиса не замечала этого? И почему сейчас это наваждение спало?

Перед глазами, привлекая внимание, вновь мигнула полупрозрачная табличка “Инициализация начата”, а мгновением позже там же появилась надпись “Загрузка: 0,01%” и пустая горизонтальная шкала.

Алиса выпрямилась и, не моргая, уставилась перед собой. Табличка была яркая, серебристо серая с более темной синеватой рамочкой – все вокруг, и так погруженное в вечерние сумерки, потемнело еще больше. Такая же, какие бывают в компьютерных играх, разве что не было знакомого крестика в правом верхнем углу. Исследовав взглядом все ее четыре угла, Алиса шагнула в сторону, чтобы обойти ее, но она будто прыгнула следом и вновь была прямо перед глазами. Скосив глаза, девушка осмотрелась. Немногочисленные припозднившиеся прохожие безучастно шли по своим делам, явно не замечая ничего необычного. Алиса зажмурилась, но и тогда табличка никуда не делась. Девушка попятилась и едва не упала, запнувшись о бордюр. Шедшая мимо женщина остановилась, а потом, спустя долгие несколько секунд повернулась. Пустой взгляд был устремлен будто в никуда. Алиса похолодела. Выпрямившись и расправив плечи, девушка зашагала домой. Хотелось побежать, но она понимала, что привлечет внимание. И что ничем хорошим это не кончится. Нет, эти странные люди не бегают. И она не побежит.

Привычный путь от остановки до дома пролегал через дворы, пустынные в столь поздний час. Сумерки уже лишили окружающий мир красок. Похолодало. В окутавшей засыпающий город тишине издалека доносились звуки проезжающего по мосту железнодорожного состава и механический голос, объявляющий о прибытии поезда на вокзал.

Все было как всегда. Только табличка с надписью, застывшая на цифре в одну сотую процента не желала исчезать. Пришлось постараться, чтобы не запнуться, минуя немногочисленные тропки, протоптанные не в самых подходящих местах. Если постараться не обращать внимания на эту чертову табличку, то через нее можно разглядеть все, что надо, но…

– Черт! Да что б его…

Запнувшись о бордюр, Алиса, больно ободрав руки, растянулась на асфальте. Торопливо поднявшись, отряхнула тыльной стороной ладони брюки. Глянула на рукава на локтевых сгибах и тяжело вздохнула. В этот момент, как ни странно, табличка не мешала. Она стояла перед глазами, только если смотришь прямо перед собой.

Выпрямившись и не без усилий оглядев узенькую улицу, она зашагала на другую сторону, к пятиэтажке, к своему подъезду. Скинув рюкзачок с плеча, засунула руку в главное отделение, выискивая ключи. Шаг против воли ускорялся, и последние метры она буквально пробежала. Дрожащая рука приложила магнитный ключ к домофону. Звуковой сигнал оглушительно пискнул, дверь ослабла. И в этот момент две пары рук вцепились в девушку, зажимая рот и будто клещами стискивая плечи, и потащили прочь.

– Тихонечко, голову ей не оторвите. И не придушите ненароком.

Голос послышался со стороны входа в подвал. Под ногами, которыми Алиса едва перебирала, проскочили ступеньки. Ловко, боком, двое мужчин вместе с ней протиснулись в дверной проем, третий, чье лицо смазанным пятном мелькнуло на периферии зрения, закрыл позади них металлическую дверь, и стало темно.

***

Вик, крепкий мужчина пятидесяти лет, с короткой стрижкой на седеющих волосах, в непривычной уже для него одежде: джинсах и ветровке, то и дело выскальзывал за дверь и внимательно осматривал улицу, куда редко забредал кто-то посторонний. Не имея тупиков, она все же не пользовалась популярностью ни у автолюбителей, ни у пешеходов. Извечно пустынная, в столь поздний час она и вовсе будто вымерла. Только через целый квартал, по перекрестку с главной улицей, освещенной куда более ярко, проезжали автомобили. И поэтому торопливые шаги припозднившегося пешехода послышались задолго до того, как он показался между домами. Точнее она.

– Идет, – сказал Жека, жилистый светловолосый парень в неприметной одежде, прильнув к стволу толстенного тополя.

Вик кивнул и, запятившись в подвал, притворил дверь. Вскоре с улицы послышались торопливые шаги, и в поле зрения появилась рыжая длинноволосая девушка. Озираясь по сторонам, она выуживала что-то из рюкзачка. Мгновение спустя звякнула связка ключей.

– Пора, – беззвучно шепнул Вик и первым выскользнул наружу.

Следом за ним ни слова не говоря, устремился Сеня, молодой веснушчатый парень, почти мальчишка, длинный и нескладный. Больше чем за месяц, выполняя эту непростую задачу, они неплохо сработались. Но скоро их должна заменить другая группа, или даже не одна. “Очнувшихся” становится все больше. Но это только радует.

Стремительно преодолев расстояние, они вдвоем с Сеней подхватили девушку под руки. Вик зажал ей рот рукой, и даже не переглянувшись с напарником, они потащили ее к входу в подвал.

Жека, в очередной раз став свидетелем слаженной работы, удовлетворенно кивнул. С этими ребятами он неплохо сработался и остается только надеяться, что их сменщики будут не менее расторопными. А так-то и ему бы не помешало отдохнуть. Оглядев пустынную и даже безмятежную улицу, Жека направился в подвал следом за своими сослуживцами. Еще раз оглядев улицу, он зашел следом за Виком и Сеней, затащившими девушку в подвал, и прикрыл дверь.

Замок они аккуратно срезали еще пару недель назад и теперь он висел только для вида и если не знать, что подвальная дверь не заперта, ни за что не поймешь, пока не дернешь ее как следует. Но вот изнутри заложку никакую так и не сделали. Впрочем, в ней нет необходимости. Этим безвольным куклам – “Пустым”, заменившим людей, точнее их души, нет ни до чего дела, особенно если не шуметь. Таких точек полтора десятка на весь город – вполне достаточно для столицы заштатного региона, в которой нет и полумиллиона жителей. Да и устроить новое временное убежище не долго. Из удобств здесь только матрас с парой покрывал в углу, и несколько ящиков, заменяющих любую мебель по необходимости – все сделано так, чтобы любой ненароком заглянувший сюда подумал, что здесь обосновались бездомные.

Она не оказала сопротивления – это очень странно для только что очнувшейся.

– Может, мы ошиблись? – прошептал Сеня, в одиночку увлекая девушку в угол. Щелкнул выключатель и в лицо ей уперся яркий луч прожектора. – Глянь на нее. Она же пустая. И “Система” молчит.

Оставив замершую подобно манекену девушку в углу, он отступил в тень.

– Жека никогда не ошибался, – сухо возразил Вик, – раньше… Но все бывает в первый раз. А “Система”… если бы мы еще знали, что это. Не верю я ей. И что нам теперь делать? – он повернулся к все еще стоявшему у двери Жеке, а тот смотрел на девушку и о чем-то думал. – Это конечно не человек, но пустых мы никогда не убивали. Но и отпустить мы ее не можем. Мало ли какая у нее программа.

– А может мы просто поторопились? – предположил Сеня. – Ну, они же похожи, пустые и те, кто еще не очнулся. А правду говорят, что со временем можно научиться их отличать?

– Вот и не спорь с Жекой, ему виднее. Так ведь? – Вик опять повернулся к двери.

– Эх, жалко, – почти по-детски протянул Сеня. – Я подслушал, что она нам нужна, потому что её…

– Тише, – бросил Жека, подходя. При контрастном боковом освещении стало ясно, что он куда старше, чем могло бы показаться с первого взгляда. – Будьте начеку. Вы же помните, каково это, вдруг осознать все это. Страх помните? Страх бывает разный, даже сейчас.

– Но “Система”…

Вик ткнул его локтем в бок и тот замолк на полуслове. Жека достал из кармана телефон и подошел к девушке. Выбрал из списка контактов номер и нажал на кнопку вызова. Спустя некоторое время из рюкзачка за спиной пленницы послышалась модная мелодия, но почти сразу смолкла, и Жека принялся что-то изучать, пристально вглядываясь в экран своего телефона, изредка чиркая по нему пальцем. Девушка оставалась неподвижна.

– Все в порядке, – сказал он наконец, – она с нами. Она человек. Настоящий.

– Но почему она стоит как манекен?

– Она… – Жека вздохнул и перевел взгляд на девушку, – она умная и владеет собой.

– Но… но…

Сеня не находил что сказать, припоминая, как при первом контакте его ловили по законсервированной на зиму стройке. Вик хмыкнул, а потом вынул из-за пазухи пистолет, снял с предохранителя и наставил на девушку и та, отшатнувшись, вжалась в угол. Глаза ее забегали из стороны в сторону, прыгая с одного мужчины на другого, на третьего, исследовали помещение, выискивая пути отступления.