Побратим

*** Интерлюдия***

– Товарищ капитан госбезопасности, задержанный Еременко доставлен.

– Спасибо, сержант, свободен. Садитесь, представьтесь – Еременко Тимофей Константинович, 1922 года рождения, старший лейтенант пятьдесят пятого стрелкового полка семнадцатой дивизии, командир взвода.

– Расскажите подробно как попали в плен, как из него выбрались.

– Двенадцатого августа при удержании высоты*** был контужен, в бессознательном состоянии попал в плен. Меня и других попавших с плен бойцов и командиров удерживали во временном фильтрационном лагере возле Липово. 5 сентября меня и еще сорок пять человек построили в колонну и погнали в сторону железнодорожной станции Гусево, для отправки в концентрационный лагерь.

– Откуда это стало вам известно?

– Я немецкий неплохо знаю, слышал как конвоиры переговаривались между собой – Что было дальше?

– Мы прошли километров около пяти, дорога пошла через лес. Но лес такой, не совсем вплотную, а метров по тридцать-пятьдесят от дороги. Раздались выстрелы из автоматического оружия, конвоиры упали. Вся заняло меньше минуты, мы даже отреагировать никак не успели.

– Сколько было конвоиров, сколько нападавших, какие потери в колонне пленных?

– Конвоиров было десятеро, нападавших человек пятнадцать, потерь среди нас не было – никто даже не был ранен.

– Как такое возможно? Нападавшие с автоматическим оружием и все пули в цель?

– Не все прятались в лесу, часть спряталась возле самой дороги – полностью закопались, поэтому по боковым конвойным стреляли вдоль колонны. А из леса били по конвоирам, идущим сзади колонны.

– Занятно. Что было дальше?

– Нас построили и майор Старовойтенко сказал, чтобы те, кто желает учиться воевать и бить врагов, сделали шаг вперед. А остальных он не держит, так как ему не нужны бойцы, не готовые воевать. Тогда все шагнули вперед.

– Прямо так и сказал? Интересно. Что было дальше?

– Подобрали трупы, оружие, замели следы и пошли в лес. Когда мы углубились километра на три, майор опять построил нас и сказал, чтобы мы еще раз подумали, останемся ли мы с ним или уйдем к фронту. Дал на раздумье один час. Нам раздали сухие пайки, а сами отошли в сторону. Когда час прошел – опять построили и спросили наш выбор. К майору в отряд пошло четырнадцать человек, остальные решили идти со мной. Майор позвал меня, дал карту, карабины конвоиров и рассказал, где можно еще найти оружие, показал где ближайшие гарнизоны немцев.

Нам выдали по два сухих пайка и проводили до выхода из леса. Потом мы пошли на восток и позавчера вышли к нашим. Больше майора мы не видели.

– То, что майор показал на карте, подтвердилось?

– Да. Мы проверили оба указанных им места. Там действительно шли бои и мы нашли достаточно оружия и боеприпасов, в том числе автоматическое. Даже немного продуктов нашли.

– Вам ничего не показалось странным, необычным?

– Поначалу да, но поговорив перед уходом с майором, я понял часть его планов и тогда все стало более понятным.

– Что именно вас насторожило?

– Да в принципе все: форма – новая, необмятая, максимум неделя носится;

Оружие у всех автоматическое, автоматы ППД, только у одного бойца видел СВТ;

Бойцы отлично обучены – за все время максимум слов по десять сказали, пока шли по лесу, в основном жестами объяснялись. Когда пришли на полянку, бойцы сами, без команды, выставили посты, причем наблюдали как по сторонам, так и за нами;

Опять же, почему к фронту не пошли? Да и нас несколько раз спрашивали останемся с ними или пойдем;

И самое главное, на что я обратил внимание. Майор был абсолютно спокоен, словно вокруг нет войны и мы все на прогулке. Пока мы ели и принимали решение, он с капитаном лежали в тенечке и о чем-то спокойно переговаривались. У меня сложилось впечатление, что они совсем ничего не боятся.

– Интересно. Вы сказали, что после разговора поняли часть его планов.

– Да, майор сказал, что его цель – нарушить коммуникации врага, прервать снабжение фронта и оттянуть часть войск на себя. Поэтому ему нужны бойцы, которые хотят и будут учиться воевать и побеждать. Когда я спросил, может нам остаться ради такой цели, то он сказал, что мы свой выбор уже сделали и пожелал нам удачи. На прощание посоветовал не геройствовать, а думать как побольше немцев уничтожить и сберечь своих людей.

– Интересно, интересно. Спасибо, я пока подумаю, а вы подождите в камере, мне надо еще кое-что уточнить. Как вы сказали звали этого майора?

– Старовойтенко Антон Иванович – Хорошо. Конвойный, уведите задержанного.

Ожидая, пока Петрович, проводив бойцов вернется, мы решили потратить время с пользой – опросить кандидатов в члены отряда. Первым мы решили опросить, а может и допросить впоследствии (как уже получится) непонятно ведущего себя бойца.

Отозвав его в сторонку, мы посадили его на пенек и, пока он ничего не заподозрил, укололи препарат, придержав его вдвоем. Когда подопытный расслабился и обмяк, Кром начал задавать вопросы:

– Назовите ваше имя, воинское звание и порученное Вам задание.

– Меня зовут Елистратов Иван Авдеевич, старший лейтенант госбезопасности, направлен в тыл врага с целью организации подпольной организации…

– Ну ни х.. чего себе ситуация…Вот это мы промахнулись… своего допрашивать… – немного офонарел майор. – А ты шпион, шпион…

– Да, накладочка вышла. Хорошо хоть не шлепнули без проверки… Ладно, сейчас введу антидот, – смущенно пробормотал Кром, делая укол.

– Что это было? – спросил особист, когда прошло действие лекарства – Экспериментальный препарат, для проведения допросов. Подавляет волю и заставляет отвечать на вопросы.

– Интересный препарат, а откуда он у вас и вообще? Вы всех подряд допрашиваете?

Есть ли еще? – посыпались вопросы старшего лейтенанта госбезопасности.

– Иван Авдеевич, мы ответим на все вопросы, но чуть позже, разговор будет не на три минуты. Давайте пока обсудим наши ближайшие планы.

– Ловлю на слове. Насколько я понял, вы сейчас формируете партизанский отряд?

– Что-то вроде того, – сказал майор. – Цели у нас похожие: людей набрать, научить их воевать и сделать так, чтобы у немцев земля горела под ногами. И давай на ты, я – Антон, он – Кром, с остальными познакомишься потом.

– Иван, – особист крепко пожал протянутые руки. – А Кром, это что за имя?

– Долго рассказывать, не местный он. Ты мне лучше расскажите, как в плен попал?

– Да глупо все получилось. Зашел в село, думал продуктов выменять или купить, так местные меня сдали полицаям… Хорошо хоть в форме рядового был.

Потом фильтрационный лагерь… В голове не укладывается, свои же, советские люди!!! Мы ж отсюда всего недели две как ушли, а уже полицаи, староста… Как в таких условиях отряд набирать, из кого? А оружие? Легко было сказать: вот тебе пару контактов, отправляйся и создавай подполье.

– А вот с этим мы можем помочь, есть уже кой-какой опыт. Мы будем себе бойцов набирать. Так что ты можешь пока с нами повоевать, поучаствовать в обучении. А потом с частью бойцов дальше двинешься. Да и с оружием и формой мы тебе поможем, есть у нас некоторые запасы. Согласен? – спросил майор.

– Конечно согласен, – ответил старлей. – Что надо делать?

– Давай пока ты поработаешь по своему основному профилю: мы будем разговаривать с бойцами, а ты присматривайся. Потом обсудим впечатления.

– Отлично, – повеселел особист.

Беседа с остальными освобожденными бойцами заняла часа полтора. В конечном итоге мы стали богаче на двух танкистов, по одному артиллеристу, саперу и летчику.

Остальные восемь человек оказались из пехоты. За полчаса до окончания собеседования появился Петрович, который провел бойцов и проконтролировал наши следы. Все было тихо и спокойно. Выслушав его доклад, майор дал команду на выдвижение и подросшая группа направилась в лес к базе. Челнок и все остальное неземное оборудование мы решили не светить, поэтому они находились неподалеку от базы, укрытые маскировочными полями.

Когда отряд вернулся на базу, новоприбывшие только присвистнули, глядя на объем проведенной работы: сверху база была не видна, вход в землянки был из оврага, над потолком, выполненным с три наката бревен, до поверхности было метра три, так что даже серьезная бомбардировка была не страшна этим землянкам.

Прибывшей группе выдали свежее нижнее белье и отправили приводить себя в порядок к небольшой временной бане, построенной возле ручья. Когда они вернулись оттуда, их уже ожидал готовый ужин и новенькая форма в качестве десерта.

После вкусного и сытного ужина, бойцы разбрелись по базе и "старички" начали вводить "новеньких" в курс дела: где что находится, куда лучше вообще нос не совать. Сегодня это можно было позволить, так как Оми на челноке отправилась расставлять ретрансляционные буи между Землей и крейсером, которые направленным сигналом обеспечат их оперативной связью. Да и данные с дронов-разведчиков тоже надо было снять и передать для анализа и разработки операции.

Пользуясь случаем, с ней полетела Катя, которая до того серьезно заинтересовалась медициной пришельцев, что захотела установить себе медицинскую нейросеть третьего поколения, парочка которых нашлась в загашнике у Морриса. К тому же у Морриса были и устаревшие медицинские базы знаний, которыми он также решил поделиться.

Интересная ситуация: новые базы знаний стоили дорого и тщательно охранялись от копирования, зато стоило им устареть на десять-двадцать лет и все – качай себе со свалки файлов, копируй сколько и куда хочешь. Вот так Моррис, как самый настоящий хомяк, и набрал себе различных баз по медицинской тематике и не только.

Да и десяток устаревших нейросетей он тоже приобрел "на всякий случай" – мало ли где и когда пригодится, благо отдавали за копейки (по документам их давно списали и уничтожили). А Катя была и этому рада – устаревшая по меркам Содружества информация, являлась пока недостижимым уровнем на Земле, даже если отбросить все привязки к медицинской технике Содружества.

Да, с точки зрения Содружества было не логично устанавливать нейросеть на пару месяцев, но… Особых трат это Моррису не доставляло, а Катерина ему нравилась и ему хотелось сделать ей что-то приятное. Тем более что, даже после изъятия нейросети, выученные знания останутся при ней. Да и сейчас она поможет в работе.

Так что, пользуясь временным затишьем, Моррис и Катерина отправились на крейсер.

Оми предлагала лететь и Николаю, но тот отказался, так как пора было уже заняться разведанной техникой. Немцы тоже на месте не сидели и вскоре могла сложиться ситуация, когда "прибирать к рукам" станет нечего. Поэтому первый выход был запланирован на завтра.

А пока был вечер и Николай, Кром, Антон и Иван, взяв по чашке крепкого ароматного чая, устроились на чурках-пеньках в штабной землянке.

Никакой другой "мебели" еще не было, так как ее только-только закончили обшивать изнутри деревом. Запах ароматного чая смешивался со запахом свежепиленного дерева и это сочетание навевало мирные, далекие от войны мысли.

– А вы серьезно здесь обжились… – начал разговор Иван. – Землянки такие… добротные, запасы опять же..

– А что делать, Ваня? – ответил майор. – Голодные бойцы много не навоюют. И безоружные – тоже. Нам недавно повезло, получилось немного прибарахлиться на нашей же бывшей базе. Все наши богатства оттуда: и форма, и оружие, и продукты.

Пришлось попахать и покарячиться, пока все что могли унести перетаскали. Зато теперь, на первое время, кое-какой запасец есть…

– Да уж, жуки. А там еще много добра осталось? Может и мы там чего поищем?

– Там, Ваня, теперь огромная воронка. Сам понимаешь, вывезти все не получалось – окружные склады, как никак. Что смогли – то утащили. А снаряды что, немцам оставлять? А их там до… много было. Вот и заложили пару зарядов, чтоб если не нам, то никому… Жахнуло знатно – хорошо хоть успели далеко уехать, а то б и нас накрыло… Но тут неподалеку есть еще пару мест, куда мы обязательно наведаемся.

Только надо подготовиться получше. Так что завтра с самого утра начинается учеба – Кстати, а что за учеба-то?

– О, это тебе лучше с Петровичем поговорить – такой рассказчик, заслушаешься… Но если в двух словах, начинаем с физподготовки: зарядка, кросс, потом теория, практик. Короче, сам все увидишь, не хочу портить впечатление.

– Это кто ж тут такое завел? Такого и в мирное время в частях не было…

– Вот и плохо, что не было. Может, потому так тяжко сейчас. А учит нас Кром, мои бойцы по-первах стонали, а сейчас – как лоси прут и хоть бы хны.

– Так а для чего это надо? Ну там стрелять надо уметь, согласен.

– Ваня, Ваня. Чему тебя учили в училище?

– Мужики, так я лейтенант только как две недели. Партнабор, слыхали? Я ж просто работал в НКВД, а когда война началась, меня отправили на усиление.

Краткие курсы и вперед.

– Тем более учить будем, раз такая ситуация. И как же ты воевать собирался, если не умеешь? Чем твое начальство думало, когда тебя отправляло?

– А хрен его знает, да и некого было больше. Пришел приказ сверху – обеспечить организацию подполья. А нас всего двое – я и майор, который по другому приказу обязан эвакуировать архив.

– А остальные куда делись?

– Кто где – кто на фронт ушел, кто диверсантов ловит, кто арестантов ликвидирует: а что делать? Там враги народа сидят, статьи почти у всех расстрельные.

Транспорта нет, вывезти их не можем. Да и если бы транспорт был, так лучше женщин и детей везти, чем их… Вот майор и взял на себя ответственность – ускорить выполнение приговора.

– Мда, работенка…

– А что поделать, ее тоже кому-то делать надо…Кстати о работе, вы кажется хотели мне о том лекарстве рассказать?

Майор переглянулся с Кромом и кивнул головой, приглашая того начать рассказ:

– Ваня, давай я тебе пока вкратце расскажу о препарате, а о том где мы его взяли расскажу через пару дней. Сейчас ты все равно не поверишь, а доказательства у нас будут только послезавтра. Хорошо?

– Мужики, мутные вы какие-то, секреты постоянные… Ладно, все равно интересно послушать. Рассказывай.

– Ну ладно, слушай..

На следующий день Николай, взяв Петровича, танкистов и пару человек из первого набора для прикрытия, направился к обнаруженным танкам. Новоприбывшие бойцы отправились осваивать кросс, тактику малых групп и другие премудрости под руководством Крома, а его десантники продолжили охрану базы.

Дорога к замаскированной технике не заняла много времени и радостные танкисты, облазив найденные танки с башни до гусениц вынесли свой вердикт: танки в рабочем состоянии, осталось заправить горючку и пополнить боекомплект. Причем в нарушении всех мыслимых инструкций прицелы и затворы были на месте.

Один танк был даже в командирском исполнении с рацией.

Так как диагностика и обследование танков не заняло много времени, Николай решил посетить еще пару интересных мест. Сориентировавшись по карте, Николай отправился к месту боя, где он видел еще четыре танка. Пройдя пару километров, их группа вышла на край большой поляны, которую рассекала дорога на две неравные части. Танки находились на другой стороне поляны и, чтобы к ним добраться, надо было ее пересечь.

Осмотревшись по сторонам, бойцы лавируя между воронками, обломками техники и другим свидетельствам прошедшего здесь боя, быстро перебрались на другую сторону.

Четыре Т-26 с различной степенью повреждения замерли на опушке, кое-как прикрытые остатками истерзанных взрывами кустов. По всему было видно, что бой был жарким.

Выставив посты охранения, Николай кивнул танкистам и они скрылись в танках.

Вскоре они появились и стали докладывать: при наличии времени и нормального инструмента из четырех можно собрать два, но дело это трудное и долгое.

Здесь на виду точно не получится, вот если бы их как то в лес утащить, то тогда конечно же… Пообещав подумать над этим, Николай дал команду на выдвижение к следующей точке.

Оба грузовика стояли там же, где их Николай и видел, когда совершал облет леса.

Забравшись в кузов, бойцы обнаружили в одном четыре бочки, с трех из которых был бензин. Во второй машине были ящики со снарядами.

– Мужики, прям как по заказу – Игорь Михайлов, забравшийся в кузов, был вне себя от радости. – Теперь живем. Теперь и танки есть, и бензин, и снаряды.

Еще бы соляры где раздобыть… Ну что там, Ваня? – спросил он у нашего водителя, копавшегося в капоте – Одна должна быть рабочей, движок целый. У второй радиатор пробит, далеко не уедем. Можно попробовать заткнуть дырку.

– А если на буксир взять? Тут недалеко ручей течет, все не в руках тягать…

– Давай попробуем.

Вытолкав машины из кустов, бойцы проверили баки – долили бензин и заведя при помощи ручки и какой-то матери грузовик, зацепили другой найденным тут же тросом.

Проверив, что двигатель работает ровно и устойчиво, Иван, посмотрев, что Игорь, сидевший за рулем второй машины готов, потихоньку тронулся с места.

Проехав метров пятнадцать и убедившись, что все в порядке, Иван остановился и махнул рукой, дав команду бойцам. НИколай уселся в кабине рядом с Иваном, чтобы показывать дорогу вначале к ручью, а потом к месту стоянки танков.

Остальные залезли в кузов, внимательно следя за воздухом.

Проехав без приключений с пол километра, Иван загнал машину под укрытие деревьев возле ручья. Николай же позвал Петровича и показав карту, попросил выделить пару бойцов, чтобы они прошли вперед по ходу движения и проверили состояние дороги и отсутствие противника, пока они будут возиться с машиной.

Пока Иван вырезал из дерева пробку и заливал воду в восстановленный таким образом радиатор, успел вернуться один из бойцов и сказал, что в нужном им направлении есть небольшая лесная дорога и пройти они по идее должны.

Зато двигаться можно будет спокойно, так как дорога не наезжена и над ней смыкаются кроны деревьев, закрывая вид сверху. Обрадовавшись такой удаче, Николай дал команду на выдвижение.

Дорога до спрятанных танков заняла около часа и пока обрадованные танкисты заправляли и готовили к выдвижению Т-26, Петрович отправил двух бойцов на базу предупредить находившийся там народ.Наконец процедура заправки и загрузки боекомплекта была завершена и танкисты завели танк. Коротко взревев, двигатель заработал и из люка механика-водителя показалась довольное лицо Григория, механика-водителя, только вчера освобожденного из плена. Дав немного поработать двигателю на холостых оборотах, Григорий аккуратно вывел танк из временно приютивших его кустов. Тщательно замаскировав оставшийся в одиночестве БТ-7, небольшая механизированная группа направилась к базе, куда и прибыла через два часа.

Пока разместили и замаскировали технику, наступил вечер. После ужина Николай подсел к особисту и поинтересовался, как прошел день, какие впечатления…

– Да ну тебя, Коля. Этот зверь смерти нашей хочет, наверное… – возмутился Иван.

– Да ладно, – удивился Николай. – До сих пор ни в чем таком не был замечен…

– Ты представляешь, вначале мы бежали кросс по лесу. Потом он рассказывал о взаимодействии малых групп. Интересно, правда. Потом силовые упражнения, тренировки на вашей полосе. Потом изучение оружия. ВОт за двадцать минут до вашего приезда отпустил… Зверь.

– А что ж ты хочешь? Мы кстати тоже через это прошли: хочешь успешно воевать – будь умнее и сильнее врага. Так что терпи, через пару дней легче станет. Тем более если хочешь командовать – покажи, так сказать, "личный пример преодоления тягот службы".

Николай уже шутил, вспоминая, как он сам уставал во время первых дней подготовки "по Крому", как все тело ныло и тянуло каждую мышцу. Сейчас же он словил себя на мысли, что благодаря Крому и его тренировкам стал гораздо сильнее и выносливее.

Казалось бы, прозанимался всего неделю, а результат уже есть.

– А что ж еще нам остается, – отвеитл Иван.

– А остальные как? – спросил Николай – Ругаются, но делают. Спрашивают, почему их в армии так не учили. А я ж откуда знаю, почему не учили? Самое интересное: Кром все делает вместе с нами, но даже дыхание не сбивается, как машина, твою же ж… Прет себе как танк…Мне бы кто сказал, что я буду так бегать и прыгать – не поверил бы ни за что. А теперь, глядя на Крома, и я так хочу научиться. Чтобы, как ты говорил, примером своим показать, что это можно сделать и значит это будет сделано. Сумбурно излагаю, да?

– Да не, в принципе понятно все. Вполне нормальное желание, тем более если есть возможность и пример перед глазами. Ладно, я смотрю ты уже спишь на ходу.

Отдыхай, а я пойду еще с Кромом поговорю.

Крома Николай нашел недалеко от штабной землянки. Тот расслабленно сидел на чурбаке, облокотившись спиной на дерево. Николай еще не дошел метра два, как Кром не открывая глаз сказал:

– Составишь компанию, Коля? Что ни говори, но на планете гораздо приятнее находиться, чем на корабле или станции. Я только недавно это начал понимать.

– Это почему так?

– Понимаешь, я родился и вырос на космической станции, где нет таких понятий как запах травы или ветер. Тот же сквозняк – тоже явление редкое и обычно связанное с какими-то проблемами, разгерметизацией например. А вы живете посреди этого разнообразия запахов и даже не задумываетесь, какое это богатство для чувств.

– И давно ты об этом думаешь?

– Последние года три, после того как в результате небольшой войнушки наш челнок уничтожили и я с двумя бойцами три недели провел в джунглях. Как мы там выжили – до сих пор не понимаю… Но это буйство красок и запахов – до сих пор забыть не могу. Ладно, ты по делу?

– Да так, обсудить кое-что.

– Рассказывай. Видел твои трофеи. Неплохо на первый взгляд. Я так понял это еще не все?

– Да. И как раз об этом речь. Понимаешь, мы сегодня осматривали еще четыре танка, такие как привезли. Два из них можно починить полностью, работы там не много, но работы шумная. А остальные два, можно преврати в в стационарные огневые точки, если забрать сюда. Плюс что-то может пойти на запчасти. Твое мнение?

– Мысль конечно интересная. Челнок вернется завтра, так что послезавтра можно будет их конечно перенести сюда. Вот только придется остальных посвящать в курс дела. Ты готов к этому?

– Ну, Иван и так ждет не дождется завтра, чтобы устроить допрос по поводу "лекарства".

Так что днем раньше, днем позже – разницы особой не вижу. Кстати, какие у тебя планы на новичков? Надо бы их в деле обкатать?

– Мне еще надо денька три. Как раз немного мышечную массу нарастят и к нагрузкам привыкнут. Лучше хотя бы неделю, но сам понимаю, что этого времени у нас нет.

– Хорошо. Тогда давай сделаем следующим образом: ты готовь бойцов, а я в это время со своей командой пошуршу по остальным местам и постараюсь притянуть то, что можно. Потом проводим операцию, обкатываем бойцов и переносим непереносимое сюда для дальнейшего ремонта. И приступаем к операции "Госпиталь". Две машины у нас уже есть, как раз еще парочку раздобудем.

– Так у нас же три машины – А как я на той стороне объясню, откуда у меня трофей, в то время, как мы отступаем.

– Ну да, сложновато будет. Насколько я понял со слов бойцов, ваши "органы" думать и разбираться не любят.

– Увы, что есть, то есть. Ладно, раз мы все обсудили, пойду отдыхать – на завтра пару мест намечено, а туда чуть подальше идти.

Следующие три дня смешались в "ходьбу-обследование-перегон", но зато отряд мог теперь похвастаться еще двумя грузовиками, одним тягачом и двумя 76 мм орудиями Ф-22-УСВ с тройным боекомплектом. Пошарившись в разбитой колонне, раздобыли две бочки с соляркой и сняли запчасти с поврежденных машин. Так что к вечеру грузовик из первого приобретения обзавелся целым радиатором. Понавозили еще кучу всего по мелочи – пока специалисты возились вокруг техники, пехота (кроме охранения) собирала оружие и хоронила павших бойцов. Так что за три дня у нас на складе появилось еще четыре ручных пулемета, один станковый, десяток пистолетов и под сотню винтовок. На вопрос к Петровичу зачем нам винтовки, тот ответил что всяко разно пригодится. Может кому отдать, на что поменять. Ну что возьмешь с хомяка?

Но самое ценное приобретение мы получили совсем случайно. На третий день мы решили прверить как поживают наши четыре танка, оставленные на потом.

Каково же было наше удивление, когда подходя к "заветной поляне", мы обнаружили немецкого часового и стоящую возле танка машину с фургоном. Вокруг танков копошилось человечка четыре в заляпанных комбинезонах и испачканных маслом вперемешку с грязью руками. Подозвав к себе Петровича и танкистов мы стали обсуждать ситуацию.

Так как трофейщики (а это были именно они) уже заканчивали свою работу, решили подождать немного и взять их по тихому в ножи. Они как раз заправляли два танка горючим и цепляли два других троссами. И машинка их нам пригодится.

Судя по всему, там должна была быть передвижная ремонтная мастерская.

На том и порешили. Операция прошла быстро и уже через двадцать минут, освободив трупы от формы (пригодится еще), мы выдвинулись на базу.

Изучив на месте содержимое фургончика механики пускали слюни и прыгали от радости. Такого набора инструмента и оборудования мало кто видел в одном месте.

После этого они клятвенно заверили руководство отряда, что теперь то уж вся техника будет восстановлена и вообще станет лучше новой.

Учитывая, что техники у нас появилось уже много, решили сделать паузу в стаскивании и устроить парко-хозяйственный день: сделать парочку навесов, чтобы можно было занимать ремонтом и профилактикой даже в дождь. К тому же, просмотрев подъезды к базе, нашли пару мест с наилучшими секторами обстрела и решили все-таки вкопать два танка, а для остальных подготовить по две позиции. Так что работы хватило всем.

После такой ударной работы майор с Кромом дали бойцам сутки отдохнуть, а сами собрались в штабной землянке для обсуждения дальнейших шагов. На совещание позвали также Николая, Петровича и особиста. На повестке стоял один вопрос: наметить первоочередные цели.

– Нам нужно провести несколько операций для боевого слаживания команды.

Какие будут предложения? – начал совещание Антон.

– Предлагаю в первую очередь озаботиться горючим, – высказал свою мысль Николай.

– Танки и грузовики у нас уже есть, но с тем количеством бензина и солярки мы далеко не уедем. Нам нужны пару топливозаправщиков или налет на станцию – там тоже могут быть запасы.

– Для захвата станции у нас сил маловато – людей положим, а полноценно захватить и удержать не получится. Если бы речь шла просто о ее уничтожении – тогда да, расстреляли бы издалека из дивизионок. Тринадцать километров это конечно уже на грани, но с десяти – размолотили бы полностью. Тем более, что пока другого применения я им не вижу.

– А колонны, в которых обычно есть топливозаправщики, нам пока тоже не по зубам – Тогда давайте устроим налет на лагерь с пленными. Там охраны не много – главное бронетранспортеры вывести из строя. По словам ребят там их два постоянно дежурят.

– То же самое, топливо надо. Туда нам горючего для двух танков хватит, а вот обратно… Сомневаюсь, что у них там есть большие запасы.

– И что теперь?

Отправили разведку за наблюдением за шоссе: кто, куда, с какой периодичностью, какими силами. К вечеру, когда разведчики вернулись, продолжили совещание и, найдя некоторую закономерность в перемещениях противника, выработали план.

Утром, оставив только охрану базы и пару механиков, которые возились с техникой, приводя танки в идеально-рабочее состояние, всем остальным отрядом выдвинулись к шоссе. Разведка за предыдущий день уже нашла пару мест, которые идеально подходили для засады. Работать решили по колонне из трех заправщиков, которая за предыдущий день три раза моталась в обе стороны, причем в одну сторону ехала быстро и явно пустой, а обратно – неспешно тащилась. Из охранения были замечены только два мотоцикла с пулеметами впереди и грузовик с солдатами в конце колонны.

Распределив бойцов и поставив каждому персональную задачу, майор попросил по возможности оставить технику целой. Потянулось долгое время ожидания.

По дороге периодически двигались небольшие колонны немцев, но, как бы ни хотелось открыть по ним огонь, нельзя было выдавать свое присутствие. А врезать хотелось, глядя как они идут: оружие по походному, каски у кого на руке, у кого к рюкзаку привязаны. Орали песни, ржали как кони. Совсем еще не пуганные.

– Ничего, – шептали бойцы. – Подождите немного – получите за все сразу.

Наконец показалась нужная колонна. Только как назло, сзади ее догоняла легковушка в сопровождении двух мотоциклистов. Майор, оценив ситуацию, перенацелил парочку бойцов с грузовика на появившееся препятствие – благо бойцов хватало. Когда колонна поравнялась с нужным ориентиром, майор выстрелил по первому мотоциклисту, давая сигнал остальным. Мотоцикл, потерявший управление, вылетел в придорожную канаву и перевернулся, придавив сидящего в коляске пулеметчика: даже если в него не попали, то с переломом позвоночника точно далеко не убежишь.

Майор окинул взглядом место боя и дал команду провести зачистку.

Грузовики потерявшие управление двигались куда кто только был горазд – кто уткнулся в кустарник, кто съехал в канаву и заглох. Зачистку уже провели и бойцы стаскивали трупы и оружие противника и забрасывали в кузов грузовика охраны.

Хорошо что топливозаправщики остались целыми (простреленные кабины не в счет).

Зацепив расстрелянную легковушку найденным в грузовике тросом, колонна выдвинулась в путь и через триста метров повернула в лес. На месте прошедшего боя осталось пять бойцов, которые, уничтожив все следы, скрылись в лесу.

Теперь у нас было топливо для более масштабных операций. Изучив содержимое находившегося в легковушке портфеля, мы решили что стоит их передать на ту сторону фронта: слишком уж ценными оказались документы погибшего полковника, владельца машины. Но как это сделать, чтоб внимания к себе не привлечь, и чтобы поверили?

Решили, что при проведении операции "Госпиталь" перекинем легковушку с документами и трупом полковника и оставим на той стороне. Большего без серьезного риска засветиться сделать было нельзя. Нет, конечно можно было отправить какого-нибудь бойца через линию фронта, но пока он туда доберется, сможет ли ее пересечь? Риска много без особых шансов. Да и ценность документов могла быть потеряна к тому времени.

Ну что ж, раз решили – надо выполнять. Челнок уже второй день находился на соседней с базой поляне, поэтому "доказательная часть" была уже под рукой.

Первым, кого мы ввели в курс дела стал, конечно же, Иван. Вначале его охватила эйфория и он чуть ли не стал прикидывать как мы, используя челнок, закончим войну в два счета. По мере того, как мы объясняли ему все сложившиеся ограничения, его энтузиазм падал. Настроение его немного улучшилось после того, как он узнал, что мы можем лечить безнадежных раненых, чем мы и собирались заняться в самое ближайшее время. Решили, что пока особо не будем посвящать всех бойцов, а привлечем только тех, кто уже знает и водителей, которые будут управлять грузовиками.

Кроме переданной легковушки мы решили еще "поделиться" парочкой немецких грузовиков и одной автоцистерной с бензином, рассудив что у немцев еще есть, а нашим такой подарок совсем не помешает.

Вызвав задействованных бойцов и погрузившись на машины мы выдвинулись к челноку и уже через пятнадцать минут заезжали с освобожденный от всего лишнего трюм.

Сразу все машины в трюм не помещались, поэтому загнав четыре грузовика, предназначенных для вывоза раненных, мы взлетели и направились к линии фронта.

Для проведения операции мы решили выбрать какой-нибудь полевой медсанбат, у которых всегда остро стоял вопрос о вывозе раненых. Взамен мы решили передать пару тюков с перевязочным материалом, с которым в санбатах всегда был напряг. В свое время на складе мы старались затариться по максимуму, поэтому у нас был некоторый избыточный запас.

Перелетев линию фронта нашли небольшой лесок, через который пролегала грунтовая дорога и, просканировав местность и убедившись в отсутствии посторонних, выгрузились на лесную полянку. Быстро еще раз проверив грузовики и форму, чтобы все было в порядке, колонна направилась к линии фронта. Выехав из леса и доехав до развилки дороги, головная машина остановилась у поста регулировщиков. Катя легко выпрыгнула из кабины и обратилась к старшему:

– Здравия желаю, не подскажете как проехать к медсанбату? Мы тут решили крюк через лес срезать, – она метнула гневный взгляд на водителя, – и немного заплутали. Подскажи браток, а? А то начальство мне голову снимет, если я раненых не вывезу. Мы и так машины еле выбили, а тут такое…

Настороженность у бойцов пропала и они, улыбнувшись, стали объяснять дорогу.

Катя расслабилась. По сути это был самый скользкий момент во всей истории – у Кати не было никаких документов, кроме личного удостоверения. Если бы кто-то потребовал предписание и начал копать вглубь, вся затея накрылась бы медным тазом.

Узнав точную дорогу, Катя поблагодарила бойцов и, легко запрыгнув в кабину дала команду на выдвижение. Уже через пол часа колонна из четырех грузовиков остановилась возле одноэтажного здания, в котором угадывалась школа.

Катя с Моррисом отправились на розыск местного начальства.

Начальством оказался невысокий крепкий мужчина в белом халате со смертельно уставшими глазами. Он только что вышел из операционной и тяжело привалившись к откосу открытого окна жадно курил.

– Товарищ военврач 1-го ранга, разрешите обратиться? – по уставному обратился к нему Моррис.

– Разрешаю, вольно, коллега. Не на плацу, – ответил врач, разглядев знаки различия обратившегося. – Я слушаю, – добавил он совсем не по уставному.

– Мы прибыли за раненными.

– Это хорошо, очень хорошо. Сколько раненых сможете забрать?

– У нас четыре машины, сколько войдет, начнем с самых тяжелых. По возможности постараемся еще приехать. Да, кстати, кому сдать перевязочный материал?

Мы привезли немного бинтов.

– Это очень хорошо, что привезли. Передайте старшей медсестре. Марина Ивановна, – обратился он к медсестре, как раз проходившей по коридору, – примите у товарищей перевязочный материал.

– Сейчас передадим. Катя, распорядись, пожалуйста. Итак, с чего начнем?

Истории больных есть?

– Да-да, конечно. Давайте пройдем в мой кабинет.

В кабинете врач устало опустился в кресло и предложил Моррису и подошедшей Кате присесть на стоящие у стола табуретки. Посидев молча с минуту, военврач 1-го ранга устало произнес:

– Извините, устал я что-то, не представился. Зовут меня Старицкий Николай Дмитриевич, руковожу данным медсанбатом. А Вас?

– Меня зовут Моррис Крамер, а это Катя Остапчук.

– Интересное имя, Моррис – Да, мой папа родом из Франции, после Революции перебрался в Россию, он у меня инженер – приехал по приглашению на работу. Так здесь и остался. – Моррис с Катей заранее подготовили эту легенду, так как необычное имя требовало объяснений. – Давайте отберем истории, а потом уже погрузкой займемся.

– Если Вас не затруднит, истории лежат на столе перед Вами, а я пока посижу минутку. Истории с красными пометками – это тяжелораненые. Я бы с удовольствием угостил Вас чаем, но, боюсь, чай уже закончился.

– Это не беда. Где можно раздобыть кипятка? – спросила Катя – У Марины Ивановны, старшей медсестры, – удивленно сказал главврач Катя легко поднялась и вышла из кабинета. Через несколько минут она вернулась и уселась на место. Моррис все это время спокойно просматривал истории и большую часть откладывал себе в небольшую стопочку. Все истории были с красными пометками.

Через десять минут в дверь постучали и старшая медсестра внесла чайник с кипятком и кружки. Поставив посуду на небольшом столике у стены, она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Моррис открыл свою сумку с красным крестом и достал из нее небольшую баночку, которую передал Кате:

– Катюш, поухаживай за нами.

– С удовольствием, – ответила Катя и быстро и ловко приготовила кофе, залив молотый порошок кипятком.

– Сейчас настоится немного. Не заварной, конечно, но хоть что-то, – сказал она, передавая кружки врачам.

– Удивили, – сказал наконец ошарашенный Старицкий. – Откуда, если не секрет, такое богатство?

– Благодарные пациенты подарили. Лечился у нас лейтенант, командир разведвзвода.

Так его бойцы, в благодарность, принесли кофе с французским коньяком – говорят у фрицев еще есть и они себе еще наберут. Мда-с. Коньячку не желаете в кофе?

Подставляйте чашку. – Моррис из той же сумки вытащил фляжку и открутив крышку налил немного в подставленные чашки. – Вот теперь почти все как надо.

Ваше здоровье. – Моррис взял свою чашку и сделал глоток.

Пока Моррис разговаривал с главврачом, Катя просматривала истории болезни, отобранные Моррисом. Благодаря медицинской нейросети, данные из карточек моментально сохранялись в памяти и были доступны для анализа: на первый взгляд истории болезни тяжелораненых бойцов были совершенно обычными, но Катя сразу же обнаружила, что большинство раненых было военными специалистами: танкистами, артиллеристами, летчиками. Также она отметила закономерность в характере ранений – ранения мягких, но без повреждения костных тканей, то есть то, что позволит быстро поставить бойцов в строй, используя медкапсулы. Обладая знаниями, полученными из базы по боевой медицине третьего уровня, Катя уже представляла сколько по времени займет восстановление.

Закончив просматривать истории, Катя быстро выпила свой кофе и обратилась к главврачу:

– Николай Дмитриевич, я тогда, с Вашего разрешения, начну погрузку? А то время идет, машины простаивают. Может еще одну ходку сегодня получится сделать? Я скажу Марине Ивановне?

– Да-да, конечно. Я сейчас распоряжусь.

Отдав нужные команды, Старицкий вернулся в кабинет и продолжил смаковать полузабытый на фронте вкус натурального кофе. Когда напиток закончился, Николай Дмитриевич с сожалением поставил чашку на стол и сказал:

– Спасибо Вам огромное, Моррис, как в мирное время вернулся ненадолго… – Он немного помолчал. – Вы знаете, я только сейчас понял, как же мне не хватает таких привычных вещей: кофе, хорошее вино, качественный табак. Да что об изысках говорить, если основного не хватает: продуктов, медицинских препаратов, бинтов тех же…

– Николай Дмитриевич, так может я смогу помочь, привезти что-нибудь? – спросил Моррис, которому понравился этот очень уставший врач, тем более что истории болезней, которые просмотрел Моррис, показали высокий уровень мастерства хирурга, что Моррис, как человек, влюбленный в свою профессию, очень ценил. – Вы говорите что надо. Чем сможем – тем поможем. Все-таки снабжение у нас немного лучше вашего будет, да и пациенты благодарные попадаются, например, недавно полковника лечили, так он в благодарность подарил два набора хирургических инструментов. У нас ведь, увы, как: кто закончил лечить, тот и получает благодарность.

– Ну что Вы, Моррис, неудобно как-то. Мы ведь тоже получаем кой-какое снабжение, правда бинтов мало – приходится старые бинты стирать. И так спасибо за то, что сегодня привезли. Ну а если, вдруг, будут еще излишки – привозите, конечно же, примем с благодарностью.

– Вот и ладно. Да, кстати, кофе и коньяк я Вам оставлю – у нас еще есть. Дайте только фляжку, коньяк перелить. Издевательство над напитком, конечно, но что поделать…

– А вот за это, отдельное спасибо. Тут я отказаться не в силах, прошу понять правильно. Питаю слабость к хорошим напиткам, – сказал удивленный Старицкий. Он вышел из кабинета и вскоре вернулся с небольшим стеклянным графинчиком с пробкой, неведомо как уцелевшим в суете госпитальной жизни: судя по всему, он жил здесь еще с времен школы.

– А давайте сюда, я его ополоснул немного.

Моррис аккуратно перелил коньяк в графинчик и, закрутив опустевшую флягу, сказал:

– Ну что, Николай Дмитриевич, нам пора. Надеюсь, скоро увидимся.

Когда Моррис со Старицким вышли на улицу, погрузка уже завершалась. К главврачу подошла старшая медсестра медсанбата и попросила подписать сопроводительные документы, что тот и сделал. Моррис тепло попрощался с главврачом и направился к машине, которую уже заводил водитель. Катя уже сидела в кабине другого грузовика, а бойцы, сопровождающие заняли свои места в кузове. Через несколько минут небольшая колонна выехала со двора бывшей школы.

Моррис, сделав вид что задремал, пользуясь возможностью нейросете устанавливать прямую связь в радиусе до полукилометра, связался с Катериной:

– Ну что, Катя, аптечки установили?

– Нет, было много посторонних. Сейчас их Петрович с бойцами устанавливают. Всего-то и умения, что под гимнастерку к голому телу засунуть и зафиксировать. Я тут список составила по очередности лечения. Ловите. В принципе оно конечно без разницы, но я выделила самых слабых – их в первую очередь положим в капсулы. А то аптечка это хорошо, но..

– Все правильно, Катя, молодец. Я бы тоже так поступил. Это да, капсул у нас всего двадцать, а бойцов – пятьдесят четыре. Кстати, а как вы их всех так разместили? Кузова то небольшие?

– Пришлось поиграться. Где лежа, где полусидя. Я там кстати, видела еще много людей, с похожими ранениями. Может, сделаем еще ходку?

– Я конечно не против, но давай обсудим это с остальными. Да и все равно хочу на базу попасть – кое-что взять надо.

Колонна проехала памятный перекресток и свернула к лесу. На перекрестке дежурили все те же регулировщики и Катя, выскочившая из кабины, приветливо помахала им рукой и сказала, что дорогу они теперь знают и что так короче, да и вражеским самолетам их будет не видно. Согласившись с последним аргументом, регулировщики, пожелав им удачи попрощались.

Колонна, неторопливо, стараясь не растрясти раненых, доехала до леса и скрылась под деревьями. Уже через полчаса они были на месте высадки. Катя, пока ожидали челнок, обошла машины и лично проверила как установлены аптечки и состояние раненых. Все было сделано отлично и за жизнь раненых можно было уже не опасаться.

Многие раненые были в сознании и, удивленно глядя на манипуляции Катерины, спрашивали что это такое: большинству аптечки сделали поддерживающие и обезболивающие уколы, так что они с удивлением осматривались и обсуждали свои новые ощущения. Самыми частыми был вопросы почему они остановились в лесу и что такое им засунули под одежду. Катя попросила самых нетерпеливых подождать, сказав что скоро они все узнают.

В назначенное время появился челнок и под удивленными взглядами раненых водители начали выгонять из него трофейные машины, из-за чего немаленькая поляна сразу уменьшилась в размерах. Как место освободилось, грузовики с ранеными заехали по пандусу внутрь челнока, Моррис выстрелил выстрелили из сигнальной ракетницы, привлекая к себе внимание, и челнок взлетел на небольшую высоту, став невидимым и наблюдая за реакцией. Пока Оми с командой смотрели за действиями бойцов, прибывших разобраться пустившими сигнальную ракету, Катя с Моррисом, при помощи бойцов выносили раненых из грузовиков и размещали в кают-компании.

Первых двадцать человек по списку, составленному Катей, сразу отнесли и уложили в медицинские капсулы. Чтобы остальные раненые не волновались и не мешали работать, Катя, предварительно проконсультировавшись с Моррисом, просто включила режим сна, благо у аптечки был такой режим.

Оми улыбаясь смотрела, как на поляну вначале примчались бойцы и удивленно остановились, рассматривая явно трофейные машины, местами изрешеченные пулями. К лобовому стеклу автоцистерны был прикреплен мякишем хлеба листок, на котором выло выведено печатными буквами: "Гуманитарная помощь РККА от Вермахта".

Оправившись от шока, сержант, командовавший отделением прибежавших бойцов, подошел к машинам, осмотрел их и потрогал еще теплые капоты. Немного подумав, он отправил бойца к дороге, а остальных расставил вокруг поляны.

Через сорок минут приехала легковая машина, из которой вышло несколько человек.

Судя по всему приехали сотрудники органов с экспертами-криминалистами и саперами.

Так и оказалось: сапер обследовал машины на наличие взрывающихся "сюрпризов", после этого эксперт рассматривал следы повреждений самих машин и тела полковника, которое вытащили из легкового "Опеля", а еще один человек ходил сзади и записывал то, что ему говорил эксперт. Убедившись, что переданными "подарками" занялись всерьез, Оми направила челнок в базе и уже через полчаса грузовики, выехавшие из челнока, направились на заправку, а Катя и Моррис общались с майором, Кромом и Николаем.

– Вот так все и прошло, – Моррис закончил свой рассказ, рассказав о своих приключениях.

– Блин, ну вы и идиоты… – резюмировал подошедший к ним особист.

– В смысле?

– Если ты хочешь еще раз попасть в тот медсанбат, то лететь надо прямо сейчас.

Уже через два часа будет поздно.

– Почему? – недоуменно спросили остальные – Давайте я вкратце расскажу как работает система. Вы выстрелили ракетой недалеко от линии фронта. Ракеты обычно применяют диверсанты для наведения авиации противника на наши объекты. Высланный отряд быстрого реагирования диверсантов не обнаружил, но нашел оставленные вами трофейные машины.

Заметьте, в одной машине труп в форме противника с документами. Вызвали экспертов и сапера, для проверки на взрывчатку. Сапер машины проверит, эксперты их осмотрят. Что получается? В НАШЕМ тылу, непонятно откуда появляются ТРОФЕЙНЫЕ машины с ДЕФИЦИТНЫМ топливом и с трупом полковника со свежими СЕКРЕТНЫМИ документами.

Такое может быть? Не может. Уже в самом скором времени начнут опрашивать всех, кто был поблизости и узнают, что утром из этого леса выехало четыре пустых грузовика, а за полчаса до появления ракеты они уехали груженые ранеными.

Регулировщики вспомнят, что красивая девушка СПРАШИВАЛА как проехать в медсанбат, а в медсанбате скажут, что такая девушка была и действительно забрала раненых.

Но до госпиталя эти раненые не доехали и вообще, такие сотрудники ни в одном госпитале не числятся. Что будет дальше рассказывать?

– Блин, и что делать?

– Если и лететь, то прямо сейчас. Причем я не знаю, как сделать так, чтобы не подставить доктора и не раскрыть информацию о нас. По сути, Вы его УЖЕ подставили, увезя раненых непонятно куда, не предъявив ему никаких документов.

Скорее всего, по моему мнению, надо лететь на поляну, брать экспертов и человека из органов и посвящать его в наше дело. Мне кажется, что это будет наилучший вариант: замять ситуацию в начале. Если же ситуация выйдет из-под контроля за пределы поляны, то пострадает много людей.

– Хорошо. Тогда летим прямо сейчас, машины уже должны были заправить.

– Я лечу с вами, вот только фуражку и документы свои возьму.

Дождавшись заправленные грузовики, погрузились на челнок и вылетели к полянке с трофеями. Там за прошедшее время ситуация почти не изменилась, разве что сапер закончил свою работу и теперь отдыхал, покуривая в сторонке, ожидая остальных экспертов.

Обсудив ситуацию с Иваном, быстро и тихо вырубили бойцов оцепления из станеров, оставив в сознании работающих возле машин экспертов. Поэтому для них стало шоком, когда сверху над ними завис челнок, во всей своей неземной красе.

Особист попытался выхватить оружие, но рассеянный заряд станера не позволил ему закончить движение, сделав ватными ноги и руки и заставив сесть на землю, чтобы не упасть. Причем голова, на удивление, осталась более-менее ясной и чистой.

В мягко опустившейся громадине челнока открылся большой люк и оттуда выдвинулся пандус, по которому неторопливо спустились несколько человек в форме РККА и направились прямо к сидевшим без сил на земле экспертам. Когда они приблизились, сотрудник "органов", вглядывавшийся в подходивших людей, удивленно спросил:

– Елистратов? Ванька?

– Серега! – бросился к нему Иван Елистратов, пытаясь поднять и поставить на не слушающиеся ноги своего друга. К нему поспешил Моррис и сделал инъекцию, которая убирала последствия "заморозки".

– Что все это значит, Ваня? Откуда ты взялся? Ты же погиб! Что со мной было? Что это за люди? И наконец, что это за хрень такая большая и откуда она взялась?

Его парализованные спутники были готовы задать те же вопросы, но пока просто слушали, обратившись в слух.

– Не кричи, Серега. Как же ж хорошо, что я именно тебя встретил, – сказал Иван, окончательно парализуя экспертов станером. – Так надо, они просто спят.

Скоро все узнаешь.

Подхватив Сергея под руки, так как его ноги еще не до конца слушались, компания двинулась обратно на челнок. Когда все вошли по широкому пандусу, тот втянулся внутрь, люк закрылся и Оми включила режим активной маскировки.

Пройдя в кают-компанию, Сергей остановился, увидев раненых.

– Что здесь в конце-концов происходит?

– Сейчас все узнаешь, идем дальше, – сказал Иван и потянул упершегося Сергея за собой дальше, по направлению к рубке. – Сейчас кают-компания немного занята, идем дальше.

Когда через несколько минут они зашли в рубку. Было видно, что Сергея распирает от огромного количества вопросов. Усадив его в кресло, Иван начал рассказ.

– Теперь ты знаешь основное и я готов ответить на твои вопросы… – сказал Иван, завершив рассказ. Его собеседник сидел, придавленный услышанной информацией.

Конечно, находясь на корабле, поверить в услышанное было несложно, но все-равно…

– Ну хорошо, Иван, но почему они не могут нам помочь на фронте?

– Сергей, пойми, они и так уже помогают. Все эти бойцы и командиры, вылеченные и обученные ими. Пойми, пока я не увидел бойцов после обучения в деле, я тоже не верил, а ведь их учили всего три-четыре дня.

– Кстати, а можно посмотреть как они это делают? И увидеть вылеченных…

– Не веришь? Я тоже не верил, пока не увидел. Моррис, покажешь свое хозяйство?

– Конечно покажу. Кстати, через пятнадцать минут первая капсула заканчивает работу. Давай пройдем к медицинским капсулам, а там все увидишь сам.

Сейчас заканчивает лечение младший лейтенант Сидельников Никита Михайлович находится, 22 года, танкист, осколочное ранение, ожоги лица и рук. Следующим, через двадцать две минуты, заканчивает лечение лейтенант Никифоров Святослав Иванович, летчик, множественные пулевые ранения. Кстати, как он жив остался – мне до сих непонятно. Огромная кровопотеря, сильный болевой шок. Видать, организм сильный…

Так, за разговорами они пришли в помещение, заставленное устройствами, погожими на большие ящики со стеклянными крышками. На торцах устройств были сделаны небольшие панели управления, которые сейчас перемигивались разноцветными огоньками, сообщая посвященным детали своей работы. Вдруг одна панель полностью засветилась зеленым светом и раздался мелодичный звук, после которого с легким шорохом крышка поползла вверх.

– Мы как раз вовремя пришли, – прокомментировал эти события Моррис и повернувшись к открытому устройству сказал:

– Никита Михайлович, как Вы себя чувствуете?

В капсуле сел голый молодой мужчина, который недоуменно оглядывался по сторонам и никак не мог понять, как он здесь оказался. Никаких следов ожогов на лице и руках у него не было.

– Никита Михайлович, аккуратно вставайте, одежда находится в нише у изголовья капсулы. Сейчас одевайтесь и выходите, мы ответим на ваши все вопросы.

Моррис повернулся к собеседникам и сказал:

– Я тоже каждый раз испытываю восторг, видя это чудо – когда больной израненный человек становится здоровым. Сейчас мы дождемся второго излеченного и продолжим разговор. Кстати, Сергей, мы планировали сделать еще одну ходку в санбат – там еще много людей, излечение и восстановление которых при вашем уровне медицины является долгим и не всегда возможным.

– Но вы, надеюсь, понимаете, что пока я до конца не разобрался во всем…

– Сергей, – вмешался Иван. – Нет времени. Не каждый раненый может дождаться, пока ты будешь разбираться. К тому же, если ты не забыл, в легковой машине находятся очень важные документы. Настолько важные, что ради них мы пошли на риск раскрытия тайны. Я их просматривал – там планы намеченного на послезавтра наступления на этом участке фронта. Времени очень мало. И тебе еще придумать, как предоставить эти документы командованию. Светить челнок и наших новых друзей – нельзя. Слишком много желающих будет поживиться этим, кстати, я тебе передам одного деятеля… Комиссар батальона, впустую положил кучу людей, попал в госпиталь и, вместе с первой группой бойцов, к нам. Его вылечили, так он попытался митинг устроить и захватить челнок… Совсем с головой не дружит, в общем. Ему память, конечно, подтерли, то есть он помнит все, кроме информации о челноке и людях с него, лишнего не расскажет. Но отпускать его просто так, после всех его художеств…

– Я понял, я позабочусь о нем. Кстати, а он действительно народ положил?

– Да, у нас есть пару бойцов, который были в том батальоне – Тогда мне будут нужны их показания, где с ними можно будет встретиться?

– Они сейчас на нашей лесной базе, так что если интересно, приглашаю в гости – посмотришь как мы устроились. Кстати, надо бы закончить и с машинами – мы, как ты заметил, захватили трофеи и решили поделиться. Насколько я знаю, с машинами и бензином сейчас напряг. Мы вчера захватили три цистерны, вот одну решили подарить.

– А еще две куда?

– Увидишь, сюрприз для тебя будет. Ладно, давай договоримся так. Сейчас Моррис с Катей едут забирают еще раненых, а ты пока занимаешься документами и машиной.

Если нужны водители – могу дать бойцов, но с возвратом. Они нам еще нужны, так как трофеи еще будут, перегонять их кому-то надо. Пока наши друзья здесь, на Земле, мы можем спокойно перебрасывать грузы через линию фронта.

Подумай об этом.

– Хорошо, я подумаю. Давай, наверное, своих водителей, и что там с моими бойцами из оцепления?

– Да ничего, спят ребятки, через двадцать минут проснутся, если не добавить. Они ничего не видели, ничего не слышали, стояли в оцеплении, разморило, подремали…

– Но учти, я иду на это только потому, что знаю тебя как облупленного… Как и когда мы встречаемся?

– Сколько тебе нужно времени, чтобы решить вопросы?

– Если полностью с документами, то часа четыре… Плюс дорога – Хорошо, тогда давай через пять часов я буду тебя ждать здесь же. Если очень нужно для дела, то можешь взять пару надежных человек, но желательно не больше – сам понимаешь, чем больше людей знает, тем сложнее сохранить тайну.

– Договорились.

Когда эксперты и бойцы оцепления пришли в себя, Сергей дописывал бумаги, согласно которым значилось, что техника безопасна и что выводы экспертов это подтверждают. Так как экспертам перед этим были сделаны инъекции, которые стерли память за предыдущие пол часа, то никто с ним спорить не стал. Побочным явлением инъекции Они быстро все подписали и уселись в машину, ожидая, пока колонна будет готова к выезду. Через двадцать минут колонна, возглавляемая легковушкой особиста, выехала к ближайшему населенному пункту и поляна опустела.

При везде на дорогу колонну из необычных грузовых машин попытались остановить регулировщики, но Сергей, вышедший из легковушки и переговоривший с начальником патруля, уладил этот вопрос. Чтобы подобная ситуация не повторялась на каждом перекрестке, Сергей попросил выделить ему сопровождающего, который был выделен и теперь ехал на мотоцикле впереди колонны.

Добравшись до штаба дивизии, Сергей отправился разыскивать знакомого капитана, с которым несколько раз пересекался по службе. Он нашел его в приемной, где тот сидел за столом адъютанта и пытался куда-то дозвониться.

– Привет, Виктор, дело есть. Уделишь мне минут двадцать?

– Привет, Серега, посиди немного, я скоро освобожусь, – ответил тот прикрыв трубку рукой и продолжил разговор. – Да мне все равно, где вы возьмете бензин! У меня танки без горючки стоят, а вы мне сказки рассказываете. Все, жду горючее.

Что? Машин нет бочки привезти? Так у меня их тоже нет и взять негде.

Обращайтесь в штаб армии, жалуйтесь кому хотите, собак в сани запрягайте, но чтобы сегодня же горючее было! Все.

В сердцах бросив трубку Виктор повернулся к Сергею.

– Нет, ну ты видел это? Есть план, утвержденный командованием фронта, утвержденный Ставкой, а они мне – "нечем доставить"… Бездельники…

Ладно, говори с чем пришел.

– Выйдем? – предложил Сергей. – Хочу кое-что показать, думаю, тебе поможет.

– Только не надолго, а то мне комдиву доложить надо. Он минут через двадцать освободится… – ответил Виктор, выходя из-за стола и направляясь к выходу.

– Времени хватит, иди со мной.

Когда они вышли из здания на улицу, Сергей повернул за угол здания, к припаркованным под деревьями машинам.

– Понимаешь, вся история достаточно длинная, но если в двух словах, то мои люди добыли очень любопытные документы и доставили вот эти трофеи. Здесь автоцистерна с бензином, два грузовика и легковушка. Так что теперь это твое добро, распишись вот здесь, что принял. Отлично, можешь распоряжаться. Ищи водителей, так как я обещал этих вернуть обратно. Да, вот портфель с документами полковника.

– Где вы это взяли? – спросил Виктор, просматривая документы и понимая, что именно ему попало в руки.

– Машина полковника попала в нашу засаду. Полковник убит, а документы с машиной перед тобой.

– Это не липа?

– Доставили надежные люди. Я как глянул на документы, так сразу к тебе, даже по инстанции передавать не стал, чтобы время не терять.

– Значит так, идем со мной. Это должен увидеть комдив, а потом поговорим.

Капитан остановил проходящего мимо старшину:

– Василич, организуй охрану машин, бойцов накормить-напоить, в общем сам знаешь.

И найди командира автороты, пусть быстро дует ко мне. Идем, Сергей.

Через пять минут они уже сидели у комдива, который листал доставленные документы и только чем дальше, тем больше хмурился. Закончив из просматривать, он взглянул исподлобья на Сергея и спросил:

– Откуда эти документы у вас? Насколько это достоверная информация?

– Мне эти документы доставили надежные люди вместе с другими трофеями.

– Что за трофеи?

– Кроме легковой машины, в которой документы вез полковник, автоцистерна с бензином и два бортовых грузовика. Стоят за углом, возле штаба, – пояснил Виктор.

– Я выставил охрану и сейчас командир автороты примет транспорт. Бензин сразу к танкистам отправлю, а машины – в тыл. У них, видите ли, не на чем привезти нам горючее. Надо только закрасить немецкие опознавательные знаки и нарисовать наши, а то тормозить на каждом углу будут.

– Хорошо, капитан, распорядись. – Подождав, пока Виктор выйдет, чтобы дать распоряжения, полковник продолжил. – Интересно, и как это им удалось?

Не только добыть, но и переправить через линию фронта… У нас бензина нет, а у разведки есть? Может и танки с артиллерией у них есть?

– Может и есть, мне не говорили. Знаю только, что за линией фронта очень много брошенного нашей армией имущества и вооружения, вот они подбирают его потихоньку.

Да. мне сказали, что в трофеях было три цистерны, но нам передали одну, так как им самим нужно. Так что я не удивлюсь, если они и танки собрали.

Поймите, товарищ полковник, это не моя тайна и всех подробностей я не знаю, но в достоверности данных я ручаюсь, так как передал их мне мой бывший товарищ, которого я считал погибшим. Оказалось, что он выполнял задание на оккупированной территории.

– Темнишь, старлей… Ох темнишь…

Скрипнула дверь и в кабинет вошел и сел за стол Виктор.

– Я слово дал, что не буду рассказывать. Правда, мне разрешили взять двух человек на встречу, там они пообещали ответить на вопросы.

– Когда встреча с твоими друзьями?

– Через три с половиной часа.

– И как мне докладывать? Взял документы не пойми где, не пойми у кого?

Меня же спрашивать будут, откуда информация.

– Материалы, добытые разведкой. Проведу по своему ведомству.

– Ну смотри. Я даю ход этим документам, проводи их по своему ведомству, чтобы максимум через час происхождение документов не вызывало никаких сомнений и ни один комар не подкопался. А на встречу я с Виктором поеду, уж очень сильно ты меня заинтересовал своими знакомыми. Жду тебя через.. два часа тридцать минут, а я пока в штаб армии поеду. Кстати, Виктор, а что там за легковушка? Ты ее видел?

– Так точно, видел, товарищ полковник. Опель, в отличном состоянии.

– Вот на ней и поедем. Ох, и полетят у кого-то головы когда я эти документы предоставлю… Прошляпить такое…

Медсанбат встретил Морриса и Катю знакомой суетой и запахом лекарств, ран и боли.

Им пришлось немного подождать, пока Старицкий закончит операцию и освободится.

На врач был занят, старшая медсестра на правах добрых знакомых проводила их в кабинет главврача, где они и сидели и пили принесенный ею же чай.

– Рад снова Вас видеть, Моррис, Катя, – сказал Старицкий входя в кабинет. – Как там наши раненые доехали?

– Все просто отлично, Николай Дмитриевич. Довезли, передали раненых и опять сюда, к Вам, пока есть свободный транспорт. Мы тут, с Вашего позволения, отобрали истории болезней., просмотрите.

– Ну что ж, возражений нет, вот только эти два человека пока еще слабы, перенесут ли дорогу?

– Дорогу они перенесут, а вот здесь, боюсь, шансов у них не прибавится.

Я

просмотрел динамику, несмотря на все Ваши усилия, пока только ухудшение ситуации.

Боюсь, дня через три у них точно шансов не будет. А у нас все-таки условия получше будут, потому я бы и хотел их забрать к себе.

– Ну что ж, коллега, не могу с Вами не согласиться. И самое противное, что не понимаю, что происходит. Видимых причин для таких ухудшений нет.

– А не видимых? – спросила Катя.

– В смысле, невидимых? – спросил Старицкий – Могут же быть разные причины, почему выздоровление не наступает: например, когда человек не хочет или не может бороться. Такое ведь тоже бывает?

– Бывает, конечно. Интересно, а ведь с такой точки зрения я на это не смотрел.

Да, с этим количеством раненых совсем плохим стал… Что делается…

– Так мы их забираем с собой?

– Хорошо, если вы считаете, что довезете, то конечно же забирайте.

Может в вашем госпитале они действительно поправятся…

– Ну хорошо, Николай Дмитриевич, пойдем грузиться и будем выдвигаться, время однако.

– Хорошо, тогда не буду задерживать, тем более что и мне пора. Будете в наших краях, заезжайте.

Загрузив раненых, колонна выдвинулась в обратный путь.

Когда полковник привез документы в штаб армии, тот моментально превратился в разворошенный муравейник: не каждый день узнаешь направление и силы нацеленного на тебя удара, причем понимая, что отразить этот удар практически нечем.

Убедившись, что меры принимаются и его присутствие в штабе армии больше не нужно, полковник отправился обратно, чтобы успеть на встречу.

В свой штаб он прибыл за двадцать минут до назначенной встречи, так что успел даже вместе с Виктором перекусить, чем Бог и столовая послали. В назначенное время они уже стояли на крыльце здания и к ним подходил Сергей.

Поприветствовав друг друга, решили действовать следующим образом: Сергей едет с полковником и Виктором на их машине и показывает дорогу, а его машина, в которой едут возвращающиеся водители, следует за ними. Из городка они выехали без проблем, и повернули на дорогу, которая вела в нужную сторону. Быстро доехали до знакомого перекрестка и повернули на лесную дорогу. Резкий и внезапный свист падающей авиа бомбы, стук пулеметов и бегущие по направлению к машине дорожки из фонтанчиков земли, заставил водителя резко рвануть руль, что их и спасло. Близкий взрыв бросил машину вправо и она заглохла, чудом не перевернувшись. Сергей ошарашенно осмотрелся: перед ним на переднем сидение точно также как и он осматривался Виктор и тряс головой, которую зашиб при полете машины. Водитель лежал на руле, а полковник, который сидел слева от Сергея, стонал, сползая с сидения.

– Твою же ж.. – выругался Сергей и попробовал посадить полковника ровнее, чтобы осмотреть степень нанесенных ран. – Виктор, ты как? Как водитель?

– Я цел, водитель.. не понял пока К ним уже бежали бойцы, ехавшие из другой машины. Они открыли дверцы и начали осматривать раненых. Командовал ими боец, из раскрытого ворота которого выглядывала тельняшка:

– Полковник ранен, водитель тоже… в санбат не довезем, отойдут по дороге. Так, давайте аптечки, ставим. – Сергей с Виктором удивленно смотрели, как водители быстро и ловко забинтовали раны вытащенными индивидуальными пакетами, а потом достали небольшие коробочки размером с пачку папирос и прикрепили одну водителю, а другую полковнику под одежду прямо на голое тело. – Все, теперь порядок.

Водителя несем в другую машину, я здесь за руль. Погнали к нашим, там их быстро починят.

Виктор был в шоке: – Куда погнали? Полковника в госпиталь надо!

Матрос посмотрел на него долгим взглядом и спросил: – Ты хочешь, чтобы он выжил?

Тогда не мешай, доверься, – и уже другим тоном и голосом. – По машинам, погнали.

Через двадцать минут они доехали до знакомой полянки и их водитель посигналил три коротких и три длинных гудка. В этот же момент над ними проявился корабль, к виду которого Сергей пока не привык. Виктор вздрогнул и уставился в окно немигающим взглядом. Из открывшегося люка выдвинулся пандус и автомобиль легко въехал в трюм. Вслед за ним въехала и машина Сергея.

Заглушив двигатель, водитель выскочил из машины и крикнул стоявшим с трюме людям:

– Катю зовите, срочно, и носилки давайте. У нас двое раненых.

Сергей открыл дверцу и выбрался из машины. Вслед за ним вылез ошарашенно глядящий вокруг Виктор:

– Где мы находимся?

– У друзей, у тех, о ком я говорил. Да, не так я представлял ваше знакомство, но.

В этот момент к ним подбежала девушка и несколько человек с носилками.

Посмотрев на водителя, который их привез она сказал:

– Рассказывай, Гриша, что произошло – Мессер налетел, охотник. Если бы водитель не вильнул в сторону – было б четыре трупа, а так – только ранены двое. Мы их перевязали, поставили аптечки как ты учила и быстро сюда.

Девушка, достала коробочки из под одежды раненых и изучила комбинацию разноцветных огоньков.

– Молодцы, вовремя успели, несите раненых к капсулам. Через пять минут освобождается пятая капсула – туда водителя, ему больше досталось.

Восемнадцатая капсула освободится через шестнадцать минут, в нее полковника положим.

Девушка повернулась к Виктору с Сергеем и сказала:

– Идите за мной, сами все увидите. Иван и остальные подойдут как только освободятся, минут через десять. – После чего пошла вслед за бойцами, уносившими носилки. Виктор с Сергеем двинулись за ней, так как кроме них в просторном трюме никого больше не оставалось.

Пройдя через просторный трюм они пересекли широкий коридор и вошли в помещение, заставленное каким-то оборудованием. Бойцы, следуя указаниям девушки, отнесли носилки к указанным ею установкам и начали раздевать лежащих на носилках раненых.

Не успел Виктор открыть рта, чтобы возмутиться таким обращением к пострадавшим, как раздался мелодичный звук и у установки, возле которой находились носилки с водителем, начала плавно открываться крышка. К открывающейся медицинской капсуле подошла Катя и улыбнувшись приветливо сказала:

– Как вы себя чувствуете?

Человек, лежащий в капсуле, удивленно сел и начал осматриваться.

Девушка продолжила:

– Сейчас вам помогут одеться и проводят в другое помещение, где Вы сможете пообедать и получить ответы на все вопросы.

Два подошедших бойца помогли человеку встать и только теперь Виктор с Сергеем заметили, что он полностью голый и бойцы выдали ему свежее нижнее белье. После того как человек оделся, его проводили на выход, а в освободившуюся установку уложили полностью раздетого раненого водителя. Крышка установки закрылась и Катя сосредоточилась на панели управления, быстро нажимая какие-то кнопки и их комбинации. Наконец она отвлеклась от панели и, повернувшись к замершим Виктору с Сергеем, сказала, отвечая на невысказанный вопрос:

– Ну вот, вы видели наши медицинские капсулы в действии, правда только последний и первый моменты – когда здоровый человек покидает капсулу и когда только туда попадает. Но ничего, через час ваш водитель будет как новенький.

Еще одна капсула издала такой же мелодичный звук и Катя поспешила к ней. Все повторилось и еще одного вылеченного человека увели в другое помещение. – А сейчас займемся вашим полковником, – сказал Катя, когда раненого уложили в капсулу и крышка закрылась. Девушка сосредоточилась на управлении и через некоторое время повернулась к Виктору и спросила: – Полковник жаловался на сердце? На почки?

– Я не слышал от него жалоб…

– Странно, по показаниям капсулы, у него давно уже проблемы с сердцем и почками.

А еще он часто применяет болеутоляющее… Хорошо, мы его подлечим немного и почистим организм. Думаю, Полутора часов для этого будет достаточно. – Катя прислушалась к чему-то и сказала. – А теперь вас хочет видеть руководство. За дверью вас ждет сопровождающий, до встречи.

Когда Виктор с Сергеем вышли из помещения этой большой "фабрики здоровья", их действительно ожидал их старый знакомый – водитель с выглядывающей из тельняшкой, который проводил их в уже знакомую Сергею рубку. Виктор же внимательно осматривал все вокруг, стараясь запомнить как можно больше информации.

– Присаживайтесь, – показал на свободные кресла Иван. – Давайте знакомиться.

Меня зовут Иван Елистратов, старый знакомый Сергея.

– Виктор Товстых, – капитан привстал из кресла и протянул руку для приветствия.

– Я, честно говоря, до сих пор не совсем понял: мне это все снится?

– Я понимаю ваши чувства, Виктор, – улыбнулся Иван, сам был таким же буквально меньше недели назад. Давайте я вкратце введу вас в курс дела, а всю историю расскажу уже когда полковник к нам присоединится – история достаточно длинная, а времени у нас немного. Итак из-за этой истории с мессером столько времени потеряли…

– Да уж, честно говоря, когда Сергей говорил, что у его знакомых много возможностей, мы, с Семеном Васильевичем, даже предположить не могли такого…

– Да, это правда, но давайте перейдем к делу. Мы сейчас уже за линией фронта и через тридцать минут будем на нашей базе. Там Вы встретитесь с нашим объединенным руководством и определимся, чем мы сможем быть друг другу полезными – все-таки одно дело делаем. А пока, если нет возражений, предлагаю пообедать.

Алкоголь не предлагаю, но кофе или чай точно будет.

– Кофе, если можно. Кстати, можно где-то руки помыть, умыться?

– Извините, конечно же можно, идем. – Иван проводил гостей в санузел, показал как включается и настраивается вода и как пользоваться сушилкой для рук. – Может в душ? Пока летим? Белье сейчас будет да и форму пока освежим…

Душевые кабинки в ту дверь, туалеты – туда. В общем, разберетесь. Одежду бросите на лавке, ее заберут в стирку, а свежее белье сейчас принесут. За свои вещи не беспокойтесь, никто их не возьмет.

Сергей с Виктором прошли в дверь и увидели небольшой коридорчик и ряд дверец с одной стороны, а напротив них – лавка во всю длину и крючки на стене.

Раздевшись, они вошли в кабинки и с наслаждением стали под тугие струи воды. Когда они вышли из душа, грязной формы уже не было, а вместо нее лежало чистое нижнее белье и висели большие банные полотенца. Вытершись и одевшись они вышли в коридор, где их уже ждал сопровождающий из бойцов, который проводил их в кают-компанию. Там они увидели человек двадцать с таком же нижнем белье, которые собравшись в несколько кружков что-то обсуждали. Увидев новых "коллег по одежде", от ближайшей группы отделился человек, который направился к ним. Подойдя к ним он поздоровался и они разговорились. В ходе разговора выяснилось, что здесь находятся бывшие тяжелораненые, которые еще сегодня утром лежали в госпитале в весьма тяжелом. Их вкратце проинформировали об их гостевом статусе, но серьезного разговора с предложением пока не было. Дураков среди выздоровевших не нашлось и все прекрасно понимали, что взамен за эту услугу от них что-то попросят и теперь они, разбившись на группы, дружно гадали, чем же именно они смогут отблагодарить за свое выздоровление.

Самые первые выздоровевшие уже освоили управление пищевым синтезатором, по крайней мере могли заказать нормальный плотный обед и выбирать из нескольких напитков, таких как чай, кофе и пару соков, чем и развлекались, выступая в роли поваров. Учитывая, что никто никого не контролировал, а еда была вкусной, после голодного военного времени и такого "экстренного выздоровления", люди наедались с толком, чувством, расстановкой. Так что к моменту, когда туда пришли Сергей с Виктором, бойцы делились на две группы: те, кто еще ел и те, кто еще хотел, но уже всерьез побаивался лопнуть. Повара, чрезмерно гордые возложенной на них миссией, поставили перед ними одноразовые тарелки с обедом и, пожелав приятного аппетита, удалились. Вспомнив, что уже практически вечер, а обед они пропустили, да и завтрак был так себе, Виктор с Сергеем воздали должное обеду и, запив его крепким горячим чаем, поблагодарили местных поваров за заботу. Только они расслабленно откинулись на спинки стульев, за ними пришли и проводили в каюту, где лежала уже почищенная форма, пахнущая каким-то непривычным резким, но свежим запахом. После этого их проводили в знакомую рубку.

– Мы подлетаем, – сказал Иван. – Будем на месте через десять минут. Так что можете пока посидеть здесь. Может есть какие-то вопросы?

– А сколько может перевозить за раз этот корабль?

– Штатно челнок предназначен для перевозки трехсот штурмовиков и двух отделений мехов. Если это перевести в вес, то десантник в штурмовой броне весит килограмм двести. Один мех в полном снаряжении весит четыреста пятьдесят килограмм, а их в отделении пять, всего десять. Итого шестьдесят пять тонн, но учитывая двойной запас прочности и мощности, то можем говорить о ста тоннах…

– Неслабо. Это двенадцать Т-26 или семь БТ-7 получается за один раз.

Скорее места не хватит…

– Ну да, а если учесть, что у нас есть еще один такой челнок…

– Что? Мне об этом ничего не говорили, – Сергей был поражен услышанным, оказывается есть еще один такой же корабль. – А где он, у вас на базе?

– Нет, он на крейсере. За Сатурном, если использовать ваши названия планет.

– И сколько дней туда лететь?

– Почему же дней? Пять-шесть часов и на крейсере.

Сергей с Виктором не нашли что на это сказать. Такая мощь и совсем рядом. Словно читая их мысли, Оми добавила:

– Но вам надо разговаривать с нашим командованием. Лично я сомневаюсь, что они разрешат применять нашу технику в вашей войне. Кстати, а мы уже прибыли. Добро пожаловать на нашу базу.

Выйдя из челнока, Сергей с Виктором удивленно остановились: никаких следов постоянного нахождения людей видно не было, поляна как поляна. Только на опушке, под хорошо замаскированным навесом, стояло два явно летательных аппарата, непривычной конструкции: один был похож на ракету с небольшими крыльями по бокам, а другой на трехзубые вилы, у которых центральный "зуб" был длиннее и толще, чем боковые. Заметив их интерес к ним подошел Иван и сказал:

– Это истребители наших друзей: "Смерч" и "Трезубец". Они здесь на всякий случай, для охраны челнока. Достойных конкурентов у нас на Земле для них нет и еще долго не предвидится.

– У меня такое ощущение, что я сплю и вижу сон, так не бывает, – сказал Виктор.

– Бывает, мало того, к хорошему очень быстро привыкаешь. Взять к примеру медкапсулы: они умеют не только лечить раны и болезни. Еще они очень классно силы восстанавливают: пятнадцать минут – и снова как огурчик. Как мне рассказали бойцы, которые здесь с самого начала, то когда строили нашу базу работали трое суток без перерыва. Как только устал и сил уже нет – в капсулу и через пятнадцать минут опять за работу.

Из челнока выехали и проехали мимо них два грузовика, в которых сидели бойцы в нижнем белье.

– Куда это они? – спросил Виктор, проводив взглядом машины.

– На довольствие ставить повезли: форму получать, оружие.

– Я так понимаю, с этим у вас тоже проблем нет?

– Правильно понимаете, – улыбаясь ответил Иван. – В самом начале, умные люди озаботились содержимым окружного склада. А что не смогли вывезти – взорвали к лешему, чтобы немцам не досталось. Так что теперь у нас хватает формы на любой вкус и есть автоматическое оружие на выбор. Да вы скоро сами все увидите, когда полковник к нам присоединится.

– А где ваше руководство?

– Сейчас они немного заняты, но скоро освободятся. Идем в челнок? Здесь ничего не увидите, а по базе я потом экскурсию проведу, когда полковник присоединится к нам.

Компания зашла в челнок и направилась в опустевшую кают-компанию.

– Кстати, Ваня, а мне еще не понятен вопрос с ранеными. Вы их забрали там, перевезли за линию фронта..

– Потерпите, уже немного осталось до совещания. Все ответы на вопросы – там.

Честно. На часть вопросов я и сам ответов не знаю, а остальное – услышите вместе с остальными, так как рассказывать долго, все равно до совещания не успею. Лучше идем встретим вашего водителя.

Они вовремя пришли в медотсек – как раз открылась капсула и в ней сел удивленный водитель. Виктор помог ему выбраться из капсулы и поздравил с новым днем рождения. Смущенному водителю дали одежду и проводили в кают-компанию.

Пока его быстро вводили в курс дела, закончилось время лечения полковника и Виктор поспешил в медотсек встречать своего начальника.

Тихий шорох заставил Снегирева открыть глаза. Место было незнакомым. Он явно лежал в каком то ящике, отделанном изнутри каким-то мягким упругим материалом.

Прозрачная крышка ящика остановилась, полностью поднявшись вверх.

Именно это движение и издавало шорох, который его разбудил. Степан постарался вспомнить предыдущие события, но последними воспоминаниями были поворот от дороги к лесу и близкий взрыв, потом провал. Ни как он попал сюда, ни где и когда это "сюда" – совершенно непонятно.

– Как Вы себя чувствуете, Степан Иванович? – голос капитана Свиридова вывел полковника из размышлений.

– На удивление отлично, – машинально ответил полковник и вдруг осознал, что таки действительно отлично себя чувствует, чего с ним не было уже лет десять. – Как ни странно, у меня ничего не болит, не ноет и не тянет. Что со мной было? Я помню взрыв и все…

Капитан нахмурился:

– Вот именно, что почти все. Вы были очень тяжело ранены, до медсанбата мы вас не довезли бы, слишком много крови потеряли.

– Сколько времени прошло? Отбили наступление? Где я?

– Мы у друзей Сергей. Тут такое… С момента взрыва и вашего ранения прошло всего два с половиной часа – Как такое возможно? Я чувствую себя полностью здоровым.

– Так оно и есть. Вам полностью вылечили раны, даже сердце и почки полечили – говорят у Вас были проблемы… Но это лучше обсудите со специалистами.

Вот одежда, сейчас Катя подойдет, она все и расскажет…

Когда Снегирев с капитаном вошли в кают-компании, полковник выглядел явно помолодевшим, исчезли темные круги под глазами и весь он лучился внутренней энергией. Из его формы сохранились только штаны и сапоги, которые и были на нем.

Китель, посеченный осколками и залитый кровью, годился только на тряпки, поэтому ему со склада принесли новый китель, который надо было привести в порядок, чем полковник, извинившись, и занялся, устроившись в удобном кресле. Тем не менее, его занятие совершенно не мешало разговору, который тут же завязался.

Полковника живо интересовало, что произошло, пока он "отсутствовал", где они находятся и как вообще такое возможно. Когда полковник закончил с формой и оделся, его и водителя плотно покормили и вся компания вышла из челнока и отправилась на базу.

После знакомства с руководством отряда в лице майора, Крома и Николая, Снегиреву, Сергею и Виктору предложили пройти под навес, куда пригласили вылеченных специалистов для серьезного разговора. Именно там новоприбывшие могли получить ответы на свои вопросы и принять решение о своих дальнейших действиях.

Полковник, которому было интересно узнать что происходит, тоже решил поприсутствовать, понимая, что основной разговор состоится в узком кругу после общего собрания.

Собрание начал майор и, представившись, в нескольких словах рассказал о достигнутых договоренностях с пришельцами и о причинах ограничений, которые не позволяют действовать официально. Рассказ продлился долго, после чего наступило время вопросов и ответов.

– Сколько наша помощь займет времени и в чем она будет заключаться?

– Мы ориентируемся максимум на два месяца, а заключаться будет в захвате базы.

Первый месяц мы учимся воевать здесь, на немцах. Потом небольшое обучение на крейсере, где вам расскажут устройства подобных баз и потренируют в похожих условиях. И, как "выпускной экзамен", захват базы. Затем каждый сможет сделать свой выбор – остается он на Земле или летит к звездам. Это решение никто не требует принимать прямо сейчас, поэтому есть время подумать.

– На чем и как мы будем воевать?

– Летчики отправятся на крейсер, где будут осваивать аэрокосмические истребители и штурмовики. Здесь на Земле им задач пока нет. Танкисты будут учиться воевать здесь на привычных вам танках. Артиллеристы также нужны здесь.

– А пехота?

– Обычной пехоты у нас уже давно уже нет. У нас теперь специально подготовленные воска, специально обученные для решения определенных задач: мобильная пехота – базовый уровень, десантники уже гораздо лучше подготовлены и, наконец, штурмовики – элита, способная решить любую поставленную перед ними задачу. Сразу предупреждаю: учить буду жестко, по стандартам имперских штурмовиков.

Конечно, учитывая вашу предыдущую подготовку, за месяц полноценных штурмовиков, да даже десантников, я не сделаю, но до уровня мобильной пехоты постараюсь подтянуть.

– Вы сказали, что танкисты будут учиться воевать здесь. А на чем?

– На текущий момент у нас имеется девять Т-26, четыре БТ-7 разных модификаций и три Т-34. Еще два Т-26 вкопаны как неподвижные огневые точки. Большую часть танков мы притащили только сегодня после ремонта, так что надо будет полностью проверить их состояние и, если нужно, перебрать, чтобы быть в них уверенными.

– Подождите, Вы сказали из ремонта? Из какого?

– Все очень просто: немцы активно собирают и восстанавливают поврежденное и брошенное военное снаряжение. Так, если первые два танка мы нашли замаскированными в лесу без топлива, то следующие четыре мы захватили у немецкой ремонтной бригады, которая готовила их для буксировки в свою стационарную техническую мастерскую. Мы нашли две такие мастерские, куда было стянуто большое количество нашей техники. Когда технику привели в порядок и начали транспортировать в войска, мы захватили колонну. Если немцы постараются и ударно поработают, то скоро мы получим еще два Т-34, один КВ и четыре БТ-7.

– Как-то все слишком легко у вас…

– Конечно, не так все радужно, но мы учимся эффективно действовать.

Каждая операция тщательно планируется и проводится под контролем инструкторов, чтобы, когда они улетят, мы смогли продолжить сами, да еще и других научить.

За две недели существования отряда, мы провели уже с десяток операций, не потеряв при этом ни одного бойца. Было трое раненых, которых мы вылечили.

– А артиллеристы что будут делать у Вас?

– С артиллерией посложнее. Нет, сами орудия и выстрелы к ним есть, но применение для них пока не очень вырисовывается. С учетом сегодняшних "приобретений", у нас есть уже четыре 76мм дивизионные пушки Ф-22-УСВ, двенадцать 45мм противотанковых орудий 53-К и три МЛ-20. Для МЛ-20 имеем по пол сотни выстрелов на ствол. 76мм снарядов у нас порядка тысячи, разных. Из тягачей у нас есть четыре трактора С-65, один СТЗ-5 и три "Комсомольца". Есть еще минометы 50мм и 82мм, но мин к ним мало.

Это то, что мы имеем по артиллерии. А теперь, если вопросов пока нет, давайте послушаем представителя фронта, полковника Снегирева Степана Ивановича.

Может он что-то посоветует?

Полковник, на которого так неожиданно перевели разговор, немного растерялся:

– Товарищи, честно скажу, сегодняшний день для меня – это сплошной шок.

Вначале я получил переданные вами очень важные документы, потом чуть не погиб, потом чудесным образом воскрес и это все за один день. Теперь сижу, слушаю вас и понимаю, что у небольшого отряда средств усиления столько же, если не больше, чем у всей моей дивизии…

– Это одна из причин, по которым мы Вас сюда и пригласили, – сказал майор. – Мы готовы поделиться с вашей дивизией средствами усиления и даже людьми, которые по каким-то причинам не захотят к нам присоединиться. Единственно, Вам придется позаботиться о легализации – вряд ли ускоренное излечение постоянно практикуется в ваших госпиталях.

– Это мы решим. А что вы можете передать? – тут же спросил заинтересованный полковник.

– В принципе, мы совершенно безболезненно можем передать вам МЛ-20 со всеми наличными выстрелами. Тяжеловаты они для нас. Еще мы передадим около трех десятков минометов, но без мин. И шесть 53-К тоже смело отдадим. У нас все-равно сейчас банально людей не хватает…

– А танки?

– А зачем они вам?

– В смысле? Что значит зачем нам танки? На нас будет танковая группа наступать…

– Вот именно. Вам в первую очередь нужна противотанковая артиллерия и умение ею пользоваться, а не танки. Мы лучше отдадим вам все двенадцать сорокопяток, чем танки.

– А почему именно так?

– Давайте разбор типичных ошибок тактики проведем после общего собрания.

– Хорошо, конечно.

– Тогда даю час на раздумья. Те, кто считает, что немцев бить можно только на фронте – вернутся туда сегодня же вместе с полковником Снегиревым. А пока все свободны..

Полковника с Виктором и Сергеем пригласили на небольшую экскурсию по базе. Все объекты были искусно укрыты, так что увидеть вход в землянку можно было метров с двух. Технический парк их поразил: под навесами грозно замерли танки, на некотором удалении стояли грузовики и автоцистерны. На отдельной площадке стояли тягачи и орудия. Все площадки были разнесены между собой и тщательно замаскированы.

– А где храните снаряды?

Их проводили к складу, встроенному в стенку оврага. Войдя в помещение склада гости пораженно остановились. Площадь склада была больше двухсот метров, при высоте потолков метра три. Потолок, выполненный из бревен подпирали колонны, сделанные из толстых стволов. Все пространство было заставлено ящиками с выстрелами, причем порядок был идеальный. Возле входа находилась огороженная комнатка, в которой сидел боец, а перед ним лежали две разлинованные тетрадки.

На удивленный вопрос был дан ответ, что первая тетрадь – журнал учета боеприпасов, а вторая – журнал посещения: кто приходил, когда и зачем.

Просмотрев журнал учета боеприпасов полковник оценил удобство записи: сразу было видно, что есть на складе и где, в каком штабеле лежит.

После экскурсии руководство собралось в штабной землянке и, усевшись за стол с разложенными картами, началось совещание.

– Когда вы сможете передать вооружение? – спросил Снегирев – Орудия с одним боекомплектом перевезем уже сегодня. Оставшиеся снаряды перенесем завтра, как только люди отдохнут. С утра загрузим машины и доставим на поляну. Дальше машины пойдут своим ходом. Николай на "Смерче" прикроет машины от вражеских самолетов.

– Отлично. Что требуется с нашей стороны?

– Организуйте встречу и своевременную разгрузку, чтобы машины не простаивали.

Водители в разгрузке не должны участвовать, они должны отдохнуть, у них на завтра большая программа: мы разведали еще парочку складов, которые немцы еще не успели оприходовать – только поставили охрану. Надо будет организовать вывоз боеприпасов и снаряжения оттуда. Добра там не просто много, а очень много, сами мы столько не освоим. Поэтому надо организовать бесперебойный прием грузов, чтобы машины не простаивали. Пока мы задействуем эти четыре грузовика, может еще что-то подберем и восстановим. Мы могли бы использовать трофейные машины, но боюсь на той стороне могут возникнуть проблемы из-за этого. Идеальным вариантом был бы обмен машин – мы пригнали груженые, оставили, взяли пустые и отправились на загрузку, а вы пока те разгрузите, такая карусель.

– Конечно, это наилучший вариант. Я распоряжусь подготовить и предоставить обменные машины и согласую место выгрузки и обмена, чтобы возить недалеко было.

– Отлично. Тогда сегодня мы перевозим артиллерию, наши водители отгонят тягачи к штабу. Вы тогда на своей машине поедете вперед, а Сергей покажет дорогу колонне.

Тех кто решит вернуться с Вами мы повезем на грузовике, который заберет водителей. Постарайтесь уточнить лучшее место выгрузки и обмена машин и передать информацию с бойцами обратно.

– Конечно, я это понимаю. Давайте тогда уточним, что именно вы отдаете сейчас, а что можно будет получить со складов. – Полковник вытащил из планшета блокнот и карандаш, приготовившись записывать.

– Так, сейчас мы отдаем все МЛ-20, двенадцать 53-К, двадцать 50мм и шесть 82мм минометов. По поводу УСВ у меня пока есть сомнения, хочу поговорить с артиллеристами.

– Кром, Ф-22-УСВ есть на третьей немецкой ремонтной базе, – вмешался Николай. – Судя по скорости ремонта, через недельку будут отгружать шесть орудий.

– Тогда эти четыре орудия сегодня отдаем?

– Да, пусть забирают, я с Затыкиным поговорю, должен понять. В самом худшем случае отправится на ту сторону в командировку, – и повернувшись к полковнику Николай пояснил. – Это наш штатный артиллерист, на таких системах воевал, поэтому все ходил вокруг орудий, вылизывал их. Если уж совсем заупрямится, отправится на крейсер, будет управлять артиллерией на челноке – я найду, чем его заинтересовать.

– Хорошо, тогда держи на контроле, – подытожил Кром и обратился к Снегиреву. – С этим понятно, что еще у нас не решенного?

– Все-таки, беспокоит меня назначенное на послезавтра наступление немцев.

Танковую дивизию против нас кинули, а это больше сотни танков. Мне бы танки еще…

– Да не помогут тебе танки, полковник! Извини, что на ты, но пойми – понадеешься ты на них, а толку ноль. Тебе противотанковая артиллерия нужна, причем мобильная – сделал пару выстрелов с замаскированной позиции и бегом на другую позицию, пока не накрыли. Это тебе поможет, а не танки.

– Хорошо, но что можно сделать? Мы то будем стоять до последнего, но сомнут ведь, а у меня одно название, что дивизия. По сути батальон остался. Мне дали танковый полк в помощь – но там осталось всего двенадцать легких танков, меньше чем у вас…

Может подскажете, как мне в таких условиях позиции удерживать?

Кром задумался ненадолго, а потом сказал:

– Хорошо, полковник, есть вариант, как мы можем помочь и не засветиться при этом.

Но основную работу должны сделать вы сами. Только на таких условиях мы поможем решить вопрос с танками и артиллерией противника.

– Я заранее на все согласен. Что надо делать?

Через полчаса:

– Ну, Кром, если это выгорит…

– А почему бы и нет? Теперь понимаешь почему это сделать должны твои люди?

– Ну да, у тебя просто сил на такое нет…

– Вот именно. Теперь давай обсудим, что делать с авиацией. Против тебя будут действовать бомбардировщики с вот этих трех аэродромов. – Кром показал их на карте. – Завтра надо провести их бомбардировку: Вот этот в 21.00, этот в 22.00 и последний в 23.00.

– Пробовали уже, очень сильные батареи ПВО, потери у бомбардировщиков просто огромные.

– Я потому и назвал это время. За тридцать минут до начала бомбардировки, Николай с Нифаром подавят системы ПВО, так что серьезного сопротивления не будет.

Согласуйте время и место с авиацией – главное, чтобы они ничего не напутали. И еще. Степан, один раз мы можем снять угрозу фронту, но постоянно воевать за вас…

– Я понял…

После совещания майор отдал команду на погрузку челнока и все отправились на встречу с пополнением для обсуждения их дальнейших планов. Вернуться с полковником на фронт решило восемь человек – пять артиллеристов и три пехотинца.

Остальные, заинтригованные перспективами научиться эффективно воевать, решили остаться. Как только тягачи с орудиями погрузили, полковник со своими сопровождающими заняли свои места на взлетающем челноке.

Вернувшись в штаб, Снегирев вызвал к себе своего начарта, майора Селиверстова и когда тот вошел в кабинет, сказал:

– Присаживайся, Иван Давыдович, разговор у меня к тебе есть.

– Слушаю, Степан Иванович, – майор с полковником служили вместе уже давно, поэтому относились друг к другу с заслуженным уважением.

– Ваня, через полчаса подойдет колонна тягачей. Там будет три МЛ-20, четыре Ф-22-УСВ и двенадцать 53-К пока с одним боекомплектом на ствол.

– Это откуда ж такое богатство, Степа? Неужто командование фронта расщедрилось?

Тогда почему я не в курсе?

– Нет, Ваня. Командование и не подозревает об этом. Я тебе потом все постараюсь объяснить.

– Темнишь, командир.

– Темню, Ваня. Ты знаешь меня много лет, Ваня. Я тебя когда-нибудь обманывал или подводил под монастырь?

– Нет, Степа. За что я тебя уважаю, так это за то, что ты всегда был честен перед нами и не прятался за словами.

– Сейчас я не могу тебе сказать всего, но я их не крал. Считай, что это подарок.

Утром привезут еще боеприпасы. Организуй бесперебойную приемку и рассредоточение, да ты и сам в курсе. Возить будут четыре машины, которые будут меняться.

– Сколько боеприпасов будет и каких?

– С учетом того, что приедет сегодня, получится для МЛ-20 по пол сотни выстрелов на ствол. Для дивизионок порядка тысячи снарядов, разные. Для 53-К по сотне на ствол: бронебойные, шрапнель и осколочно-фугасные. Возможно, чуть позже будет еще. Да, еще приедут минометы – двадцать 50мм и шесть 82мм, они без мин. Потряси склады и найди людей, которые умеют с ними обращаться. Хорошо?

– Я бы сказал отлично. Живем теперь… Ваня, ты часом не к Деду Морозу в гости ездил? Гимнастерочка новая, как пригляжусь… Помолодел даже…

– Что-то вроде того… Давай через пару дней вернемся к этой теме. Сам же знаешь, нам бы день простоять, да ночь продержаться…

– Да уж, "порадовали" разведчики. Но лучше знать такие вещи, чем в неведении находиться… Да, в самый раз сорокопятки ты привез.

– Вот и о том. Надеюсь, у тебя есть люди для них? А то с техникой приедет всего пять человек – выздоровевшие после ранения, остальные на твоей совести.

– Ну, командир, умеешь ты озадачить… Где ж это видано, чтобы орудия без расчетов поставляли… Откуда стволы, все-таки? Знаю я, что ты слово свое дал, но неспокойно как-то…

– Хорошо. Я скажу, но пока между нами. Наши это стволы, те, которые мы, армия, отступая бросили. Причем не только не взорвав, но даже с замками и прицелами. Ты понимаешь, что это значит?

– Это же трибунал, оставление оружия в военное время. А к тебе они как попали?

– Через Сергея Смирнова, особиста местного. Оттуда же, откуда и портфельчик тот, с планами немецкого наступления. Кстати, можешь номерки стволов переписать и уточнить, кому принадлежали. Только давай через пару дней. Есть задумка, если выгорит – как своими будешь пользоваться. Ты главное на сорокопятки обслугу найди. Чтобы утром уже на позициях были окопаны и замаскированы.

– Сложно на сорокопятки…

– Да знаю я, как их называют: смертники, "Прощай, Родина". А что делать?

Оставлять пехоту без защиты от танков? Поговори с людьми, которые с орудиями приедут.

– Добро, Степа. Пойду думать, крепко думать. А насчет номерочков – это мысль.

Узнаю кто бросил – лично морду набью и под трибунал отдам.

– Я знал, что на тебя можно положиться, Ваня. Да, кликни мне командира автороты и попроси Виктора, чтобы чайку принес. О, кажется колонна твоя подъезжает, беги встречай. Да, водители тягачей сегодня должны вернуться обратно, так что не задерживай.

– Ну что ты за человек, Степа, прям без ножа режешь.. Только порадовался тягачам…

– Так и радуйся, тягачи нам тоже подарили, но без водителей. Это ты с Петрусем договариваться будешь, когда он от меня выйдет. Ладно, беги уже.