Побудь моей навсегда

21. Руслан

Я бы ещё пару часов как минимум бесцельно листал страницы эскорт-агенств, просматривая до зубовного скрежета однотипных девиц, если бы не бдительная охрана. Кто-то из них, сверив номер машины Оксаны, вспомнил, что я удалил его из списка машин на въезд. И тут же набрал мне. Естественно, я сразу же примчался домой, понимая, чем может закончиться визит этой сумасшедшей. Одно то, что нагрянуть решила утром, хоть не просыпалась раньше полудня, уже говорило о её настрое лучше всяких слов. " Окси" вышла на толпу войны, млять!

А когда приехал и увидел, как Ульяна с потерянным видом и покрасневшими от слез глазами стоит, выслушивая все мерзости Оксаны, руки зачесались придушить бывшую. Еле сдержался, напоминая себе, что нормальный мужчина в жизни не ударит женщину. Как ни странно, но последней каплей стало желание Ульяны уйти. Показалось, что она предает меня, бросает. И это реально напугало. Передо мной стоит бывшая, распинаясь, молит об одном разговоре, надеясь всё вернуть, а я стою и слежу глазами за Ульяной- вдруг рванет к выходу, чтобы успеть остановить эту дурочку. Клиника, да и только.

Завтрак, которому позавидовал бы любой обед, прошел на удивление спокойно. Ульяна сразу взяла на себя обязанности по сервировке, поухаживала за мной, отчего я, как и любой мужик, поплыл. Натура взыграла, корни? Хрен его знает, но кому не приятно, когда за тобой ухаживает красивая женщина. Красивая и до жути неуверенная в себе женщина.

— Я могу сегодня остаться у себя? — неуверенно спросила Ульяна, когда мы закончили. Кружка с чаем в её руках подозрительно затряслась- волнуется.

— Зачем? — поинтересовался, хмурясь. Может, с мужем опять начала встречаться? Простила и приняла с распростёртыми объятиями? Вообще, мне какое дело до этого? Понятно, что Жданова заповедями живёт. Ударили по одной щеке- подставь другую. Изменил муж- прости и вернись, чтобы изменил ещё раз. Я уже и не удивлялся тому, как любят женщины такие качели. От любви до измен. Решил для себя, что для многих это — сродни наркомании. Они попросту подсаживаются на эмоции. Страсть — счастье-эйфория-слезы- опустошение — страсть… Но что-то ни пожалеть, ни посочувствовать таким не получалось. Решила проср. ть свою жизнь, постелить под ноги тому, кто не ценит, чтоб прошёлся по ней грязными ботинками — не плачь, когда всё закончится не в твою пользу.

— Просто побыть одной. — заладила как чертов попугай! И на меня не смотрит, жалюзи изучает так внимательно, словно там секрет бытия спрятан.

— Здесь комнат столько, что можем не пересекаться неделю! — в сердцах бросил, не понимая, почему она так стремится уйти…от меня. Осознание неприятно царапнуло- оказывается, есть женщины, которым я не нравлюсь. Прошёлся по ней взглядом, остановившись на пышной груди. Подымается- опускается, нервно так, часто-часто. И на меня не глядит, будто неприятен до отвращения. " Разложить бы её сейчас прямо тут и доказать обратное, пару раз, до хрипоты". Одернул себя от таких поистине безумных мыслей- это задетая мужская гордость, мать её. Только гордость — и ничего больше. А такие серые мышки могли бы неплохо использовать этот приём, открытый игнор. Тут любой популярный у противоположного пола мужчина невольно начнет интересоваться- отчего это именно ей не нравится. А от интереса до увлечения…

— Я хотела бы…У себя дома… — тихо, но настойчиво продолжила она, поставив кружку на стол. Нервно заправила прядь волос за ухо- точно волнующаяся на экзамене старшеклассница, ей-богу!

— Твой дом здесь на ближайшие пару месяцев. Мы это уже обсуждали. — припечатал, вставая со стула. Идиллия, возникшая между нами в течение нескольких минут, была безнадежно разрушена. Разозлившись на самого себя за это, бахнул кулаком по столу, отчего Ульяна в испуге отшатнулась. Ну и пускай. Хотя бы страх удержит её здесь, раз никакие уговоры не помогают- Если не готова соблюдать договор, — намеренно выделил это слово- То будь добра выплатить все и неустойку. Либо в последний раз я слышу подобное. Решай.

Она недовольно поджимает губы, некоторые время молчит. На лице отражается вся внутренняя борьба и те слова, что наша воспитанная Ульяна Юрьевна в жизни не соизволит произнести в мой адрес. Не соизволит, но так желает. В очередной раз удивляюсь тому, насколько она отличается от того типа девушек, женщин, к которым я привык. Да, каюсь, я всегда выбирал по внешности. Красивых, уверенных в себе. Но нехилым бонусом мне прилетал их непомерный эгоизм. И стервозность. Почти с каждой были скандалы, нервотрёпки, ревность (естественно, не с моей стороны), истерики. Я настолько свыкся с мыслью, что женщина равно вынос мозга, что поведение Ждановой, чего уж лгать, интриговало, выбивало из колеи.

По пути к машине набрал другу:

— Арс, ты свободен?

Арсений Волков, бывший телохранитель, а теперь владелец сети спортивных клубов, хохотнул в трубку:

— Как ветер в поле. Мы с Катюхой месяц как разбежались. Опять. — гаркнул он почти радостно, хоть в голосе и проскользнули нотки ревности.

Но мне было не до шуток:

— Мне бы спарринг, — процедил сквозь зубы, зная, что Арс согласится, но не упустит шанса подколоть. Ну, ничего. За каждый подкол удар пропустит. Уж это я гарантирую.

— Что, тоже как с Ксюхой разбежался, так теперь от нехватки витамина ЕБЦ на стену лезешь и на людей срываешься? — оправдал ожидания Арс — Лады, я на Соколе, подъезжай. Мне и самому подразмяться не мешало бы.

— Буду через полчаса. — всей той дряни, что кипела во мне, нужен был выход. Ринг- самое лучшее решение.

— В смысле, невеста? — Арс неверяще уставился неподбитым глазом на меня- Ты ж недавно… — на его лице отразился примитивный мыслительный процесс.

— Ну ты знаешь, так бывает. С одной десять лет живёшь — и не твое, не делаешь предложение. А другую встречаешь — и понимаешь, это она. Готов хоть завтра в ЗАГС повести. — слегка помог ему в размышлениях. Волков тут же закивал:

— Это оно так, да. Мы вот с Катюхой хоть поцараемся, разбежимся, а каждый из нас знает — помиримся, люблю её, стерву. — он трянул мокрыми после душа волосами, и тут же поморщился — Да, здорово ты меня приложил.

— Прости. — ещё раз извинился, но Волков лишь отмахнулся:

— Да брось. Это ж — бокс, а не бальные танцы. Ты, кстати, получается, с родными познакомишь и женишься? Тут будете или у себя? Ну, по вашим обычаям там… — он скользнул по мне одним из тех идиотских взглядов, что сопровождали всю мою жизнь. Так говорили те, кто боялся задеть меня вопросом или утверждением. При этом, часто совершенно безобидным, вот как сейчас.

— Не знаю даже. — намеренно потянул я паузу- У нас же традиции, сам понимаешь. Невеста перед свадьбой, как стемнеет, должна одна на кладбище на могилы предков пойти, навестить и попросить благословения на будущую семейную жизнь. Да ещё потом, как рассвет наступит, на гору взойти, там милости уже у богов просить.

— Одна? Да ладно, опасно же, на гору. — вытаращил глаза Арсений, вынырнув из ворота натягиваемой им футболки. Я не выдержал, громко засмеявшись:

— И как тебя только в телохранители взяли? Тебя ж провести проще, чем ребёнка. Во всякий бред веришь.

— Да пошел ты. — беззлобно бросил он, проведя пальцами по лысой макушке, — Вас поди там, разбери, может, и правда традиции.

— Нет, ну, вообще, ты прав. — принял я серьезный и слегка торжественный вид, облокотившись о шкафчик позади- Есть одна очень важная предсвадебная традиция. — чуть понизил голос.

— Какая? — жадно проглотил наживку Волков.

— От души навалять какому-нибудь излишне любопытному дураку прежде, чем жениться.

Волков на миг завис, а затем заржал как конь.

— Да ну тебя. — он присел рядом, принявшись надевать обувь, — Пойдем, у меня посидим? Мне мои сотрудники подгон организовали, виски хороший.

Но стоило нам только выйти из раздевалки и дойти до зоны ресепшн, как Волков, метнув недовольный взгляд куда-то в сторону выхода, весь напрягся:

— Рус, я сейчас. Подожди в моем кабинете.

В холл впорхнула его Катя под ручку с высоким молодым парнем. Тот галантно придержал дверь своей даме, а после вошёл сам.

— Арсений Валерьевич, — позвала Волкова миловидная девица со стойки ресепшн — Вам звонили, по поводу промо. Напоминали… А ещё я забыла сказать, что…

— Лен, давай потом. — коротко бросил он, направляясь к своей временно бывшей.

— Привет, какими судьбами? — преувеличенно мягко улыбнулся он Кате, отчего та расцвела ещё больше. Махнув светлыми кудрями, заулыбалась в ответ.

— Да вот, спортом решила заняться. Абонемент хочу продлить. — мило прощебетала, явно довольная тем, что бывший заметил её и, главное, спутника.

— А этот? — Арсений кивнул на парня, который сразу шагнул к нему навстречу.

— Давид. — протянул он руку. Мгновение — и он уже корчится на полусогнутых с заведённой за спину рукой. Катя верещит, умоляя меня и охрану что-то предпринять. Вполне себе типично для женщины- сперва провоцировать конфликт, а после, перепугавшись, истошно кричать, умоляя прекратить его. Я сделал знак охране, чтобы не подходили ближе- меня достаточно, если Волков потеряет берега. А до этого мальчики взрослые, разберутся и сами.

— Так вот слушай, Давид. И слушай внимательно — прорычал Волков парню, силком волоча того у выходу- Ещё раз увижу тебя рядом с ней- пеняй на себя, понял? Так мягко как сегодня больше не будет.

Вышвырнув парня за стеклянные двери, Волков зовёт охрану:

— Не впускать этого.

А дальше вальяжно подходит к находящейся на грани истерики Кате и отвешивает той шутовской поклон:

— А вас, сударыня, мы рады приветствовать в нашем клубе. Ваш абонемент продлят автоматически.

Та нервно озирается на двери, где два рослых охранника что-то объясняют её насмерть перепуганному бывшему спутнику. Тогда Волков добавляет:

— Пожалей парня, котенок. Мы-то помиримся, а ему ещё жениться, детей строгать.

Катя, нервно кивнув, спешит мимо него к ресепшн. Арсений оборачивается ко мне:

— Ну, а теперь точно надо выпить. Пойдем?

Я киваю, усмехнувшись. Чтобы я так зависел от женщины? Да я лучше вместо ее ухажёра себя за шкирку выброшу на снег, чем стану вот так бегать, унижаться, прощать, срываясь только на мужчин, которым явно было заявлено изначально, что она — птица свободного полета.

— Как меня достали эти бабы! — в сердцах бросает Волков, растянувшись на кожаном диване.

Понимающе киваю, но молчу — дай только Волкову повод- и он будет говорить о своей ненаглядной Екатерине хоть целые сутки.

— И эта дура ещё, Танька. Уволил к херам. И Лена скоро за ней вылетит. — продолжал он возмущаться — Одна о важной встрече забыла, другая вообще не работает. Одни мужики на уме. Мужа сюда искать припёрлась. Так брала бы абонемент, ходила в зал. Нахрена на работу-то устраиваться было, если работать не собиралась?

Волков замолкает, поглаживая лысину. А затем глядит на меня:

— Слушай, а у тебя нет на примете какой секретарши толковой? Ну, чтоб реально работала девка, а не филонила? Мне на них не везёт капитально- и через агенства искал, и так, сам. Одна в декрет свалила, а потом- из страны. Муж у нее — француз. Другая прибухивала, ещё одна деньги подтыривала, это бы ладно, счёл бы как премию. Так стерва ж ещё попыталась обуть меня на закупке, представляешь?