Побудь моей навсегда

26. Да и нет

— Как это " завтра"? — за матерью никогда ни особой любви ко мне, старшему сыну, не наблюдалось, ни сильного желания увидеть настолько, что билеты сменила, вылетев на несколько недель раньше.

— Нам всем не терпится познакомиться с твоей невестой. — голос матери так и сочится насмешкой, но я сдерживаюсь. К чему портить отношения, которых, по сути, и нет? Перетерплю один визит- и дальше годы редких телефонных разговоров- поздравлений по праздникам, подарки, отправленные дистанционно, и попытки воздействовать на меня через друзей семьи, навроде Даркенова. — Или ты скажешь, что она не может? Уехала или существует лишь в твоём соображении, чтобы позлить отца?

— Буду рад вас познакомить. — не рождаюсь на провокацию- Бахтияр летит с вами? — по невесть откуда взявшейся домашней традиции деда все зовут исключительно по имени. Возможно, потому что он сам всегда любит подтрунивать над собой, нечто вроде " старый Бахтияр ещё всем вам покажет- возьму да и переживу вас всех".

— Конечно, мы все будем. Только Ренат не сможет. У него учеба, сам понимаешь. — мама явно пытается замаскировать решение отца, он запретил младшему брату прилетать ко мне. Боится, что я смогу плохо на него повлиять. В такие моменты просто отщепенцем себя чувствуешь, чудовищем, что может сотворить вселенское зло из родного брата.

— Хорошо. Отправь мне номер рейса и время прибытия- я вас встречу. Дамир будет с женой? — столько лет прошло, а мне все ещё немного неловко спрашивать о Жаным, хоть с моей стороны никакой вины нет в том, что отказался жить по феодально-пыльным законам, так пестуемым на моей родине. Одно дело- уважение к старшим, почет, а другое — средневековье вроде договорных браков или кровная месть, что все ещё жива в отдельных регионах.

— А…нет. — мама тихо кому-то говорит, чтобы ей не мешали, а затем продолжает — Она не захотела, да и со здоровьем у неё….В-общем, Дамир один прилетит.

— Хорошо. Жду информацию о рейсе. — заканчиваю и для неё неприятный разговор. Значит, у Дамира с женой до сих пор не всё гладко? И мне ни капли не стыдно — ничего бы не изменилось, будь на его месте я сам. Невозможно заставить полюбить, можно заставить смириться. Смириться, лицемерить, проживать каждый свою жизнь, искать недополученное в домашних делах и детях для женщины, в других женщинах — для мужчины. Странно это, как по мне. Впрочем, разве я могу о чем-то говорить, если даже не сумел семьи создать? Каждый раз, когда я разочаровывался в женщине рядом, перед глазами так и вставало насмехающееся лицо отца. " Я ведь тебе говорил"- будто наяву слышался упрек. И требовались силы, чтобы действительно не набрать ему, не повиниться, не сказать, что он был прав.

— Да, я сейчас отправлю. — оживляется мама- Эй, Ренат. Иди сюда, помоги мне….

— Ульяна, — замечаю, как она вздрагивает от моего голоса. Иногда это подбешивает- такое ощущение, что мы действительно живём вместе, а я- какой-то долбаный абьюзер, поднимающий руку на женщину в попытках самоутвердиться, почувствовать себя сильным. — Нам нужно поговорить.

Она оборачивается так резко, что кружка в её руке опасно наклоняется. Секунда — и чай проливается на футболку.

Бросаюсь к ней, схватив в охапку, невзирая на ее протесты и всхлипывания.

— Больно… жжёт!

Почти вталкиваю ее в одну из гостевых ванных, срывая футболку, а затем решительно расстегивая бюстгальтер. Чуть ниже шеи и на груди — огромное красное пятно. Но дешёвая ткань её футболки оказалась хороша тем, что в силу своей плотности приняла удар на себя. Сильного ожога нет. Но я все равно открываю воду, обильно намочив футболку, и заставляю прижать её к груди. И так- несколько раз. Мельком вижу в зеркале наше отражение, и меня немного ведёт не туда. Большой и смуглый я, маленькая, белая и мягкая она. Невесть откуда взявшаяся глупая мысль о том, что, наверно, когда-то давно вот так выглядел суровый закалённый походами воин и его домашняя уютная жена, к которой он спешил в мыслях и наяву.

— Эй… — возмущённо толкает меня в бок Ульяна, а я, вынырнув из до странного упоительных мыслей, перевожу взгляд туда, куда она рассерженно указывает. Мои руки в опасной близости от ее груди, вернее, кончиками пальцев я касаюсь молочно-розовых ареол сосков.

— Прости. — совершенно не испытывая и капли раскаяния, бросаю ей, замечая, как румянец ползёт по ее лицу. Или это- последствия ожога? Молча обругав себя, снова смачиваю полотенце, но Ульяна уже, прикрыв рукой грудь, отвернулась. Протянув другую руку назад, она требовательно сжимает и разжимает кисть.

— Дай полотенце. — у, надо же. От смущения голосок прорезался. Точно строгая учительница и провинившийся ученик. Неплохой сценарий для ролевых. — Дай полотенце и выйди! Я врач! — возмущённо добавляет она, а в моем неожиданно появившемся списке заводящих меня образов добавляется развратная медсестра или доктор, что снаружи — строгая и серьезная, но внутри… Чёрт, никогда подобной бредятиной не страдал. Почти впихиваю ей полотенце, вылетая из ванной.

Спустя несколько минут возвращаюсь обратно с аптечкой и своей футболкой. Деликатно стучусь, ожидая, пока Жданова откроет, а потом впихиваю принесенное в маленькую шёлку приоткрытой двери. И возвращаюсь в гостиную, где в нервном ожидании проходят ещё минут десять. Наконец, Жданова вырисовывается в дверном проёме. Я сглатываю- оказывается, белая футболка была не лучшим решением. Её грудь так аппетитно под ней вырисовывается. И с чего я взял, что мне нравятся силиконовые круглые шарики, когда мать — природа, мать её, создала такое великолепие?

Будто прочитав мои мысли, Жданова невольно заслоняет себя руками в оградительном жесте.

— Ты хотел поговорить? — нервничая, выдает она, с осторожностью проходя мимо.

— Да… — я и забыл, что хотел ей сказать- Как у тебя с… — киваю на грудь, отчего она вспыхивает.

— Спасибо. Ожог не сильный, просто покраснение. Мне повезло. — сухо сообщает, намекая на то, что не настроена сейчас на долгие разговоры.

— Хорошо. Ульяна, я хотел тебе сказать, что ты свободна. — наконец, даю ей желаемое во всех смыслах. Она хмурится, явно думая, что это- моя очередая издёвка.

— Свободна? — осторожно переспрашивает, недоверчиво глядя на меня.

— Да, ты можешь сегодня же вернуться к себе домой. Только сперва мы заедем к юристам и нотариусу, решить все оставшиеся вопросы. Ты мне ничего не должна, всё урегулировано. И, кстати, через пару дней твоя машина будет готова.

Жданова устало откидывается на спинку кресло, буравя меня задумчивым взглядом:

— И ты хочешь, чтобы я просто вот так во всё это поверила? — выдаёт недовольно, сложив руки на коленях, как разволновавшаяся отличница.

Я усмехаюсь- это ведь Жданова. Конечно, разве она поверит?

— Не просто, а с юридическим подкреплением. Я не предлагаю тебе верить мне на слово. — говорю, а самого отчего-то обида пронзает. Мужу своему поверила, без всяких там…Впрочем, какая мне разница? Больно нужно мне это её доверие!

Она пару мгновений молчит, переваривая услышанное, а затем тихо, покраснев, выдает:

— Ты передумал…Потому что я не подхожу? — замечаю, с каким трудом даются ей эти слова, и тут же вспоминается весь бред про возраст, бывший брак и остальная чушь, которую я нес только ради того, чтобы её позлить.

— Нет. — решаюсь быть честным- Просто мои решили нагрянуть неожиданно. Они прилетают завтра, так что, сама понимаешь… — развожу я руками, попутно представляя, как будет рад отец, хоть я и не узнаю об этом.

Жданова хмурится:

— То есть, я подхожу?

Настал мой черед удивляться- чего она заладила точно попугай. " Я подхожу?"/" Не подхожу?".

— Подходишь, я ведь уже сказал об этом. Я что, идиот, выбрать тебя — и сомневаться в том, подходишь ли. — начинаю закипать против воли.

Жданова с неожиданной усмешкой выдает:

— Хорошо. Тогда мой ответ- " нет".

Я качаю головой, чтобы понять- не послышалось ли мне, не показалось ли.

— Что, прости? — переспрашиваю, чтобы убедиться.

Она победно улыбается:

— Нет. Я не согласна. Будем действовать по плану, как и договаривались. — довольная собой, она с улыбкой на лице наблюдает, как я теряю самоконтроль.

— Ульяна, это не вопрос, не предложение. Всё, ты свободна. — рычу, злясь отчего-то лишь на самого себя.

— Ой, надо же! — притворно сладким голоском начинает она- Нашему вершителю судеб, оказывается, не нравится, когда кто-то поступает также, как он сам.

Что за…

— Что за бред ты несёшь?

— А ты подумай. — лёгким движением пальца она стучит по моему лбу- Если ещё не весь мозг в мышцы перетек. Ну а мне пора, любимый. Я готовиться должна — скоро потенциальная свекровь приедет. — издевательски тянет она- Нужно выспаться, чтобы хорошо выглядеть.

Я не понимаю тех метаморфоз, что происходят буквально на моих глазах. Что, черт побери, происходит со Ждановой??!

— Ульяна! — угрожающе рычу, нависнув над ней, но она лишь смеётся в ответ:

— Да, зай? Я же, — она хмурит лоб, точно размышляет, — Могу так тебя называть? Или ты предпочитаешь " котик", а, может быть, " солнышко"?

Против воли мои губы расплываются в улыбке — решила поиздеваться? Ну так я тоже могу.

— Тигр. — склоняясь ещё ближе, вдруг выдаю со злобной усмешкой.

Она, непонимающе замирает, напуганная резкой сменой моего настроения.

— Т-тигр? — переспрашивает, уже косясь в сторону двери. Тогда я кладу, упираясь руками в подлокотники, выдыхаю ей прямо в губы:

— Ага, тигр. Зови меня " мой тигр".