Поцелуй ангела

Глава 10

Никогда в жизни не видел Алекс более жалостного зрелища, чем его бедная чокнутая женушка. Оторвавшись от кастрюли с чили,[8] которое готовил, он внимательно посмотрел, как она, шатаясь, входит в трейлер. Одежда Дейзи была грязнее робы золотаря. В волосах застряли клочья сена и остатки звериного корма, руки вымазаны в немыслимой грязи. Пахло от девушки тоже весьма своеобразно.

Алекс сам не раз становился мишенью раздраженной ламы и поэтому сразу узнал запах.

— Кажется, ты подошла слишком близко к Леденцу, правда?

Пробормотав что-то нечленораздельное, Дейзи направилась прямиком в ванную.

Алекс улыбнулся, помешивая чили.

— Я не разобрал. Повтори, что ты сказала?

Она повторила грубость голосом хорошо воспитанной женщины, не привыкшей к вкусу соленых ругательств:

— Катись ко всем чертям!

Дейзи с треском захлопнула за собой дверь.

Алекс усмехнулся:

— Понятно, ты впервые близко познакомилась с ламой.

Дейзи не подавала признаков жизни, за дверью царило гробовое молчание.

Алекс бросил в кастрюлю столовую ложку красного перца, добавил горячего соуса, хорошенько размешал и попробовал на вкус. Нет, слишком пресно.

Из ванной по-прежнему не доносилось ни звука. Нахмурившись, Алекс поставил на стол бутылку с соусом.

— Дейзи!

Она не ответила.

Алекс подошел к двери ванной.

— Дейзи? Все нормально?

Ответа не последовало.

Повернув ручку, он заглянул внутрь и увидел, что жена стоит перед зеркалом и беззвучно плачет.

Алекса захлестнула неведомая доселе теплая волна нежности.

— Что с тобой, радость моя?

Дейзи не отвечала, слезы продолжали ручьем струиться по ее щекам.

— Я никогда не была красавицей, не то что моя мать, но сейчас я просто уродина.

Как ни странно, ее задетое тщеславие вместо раздражения вызвало у Алекса сочувствие — он был по-настоящему тронут.

— Даже в такой грязи ты красавица, ангелочек. Тебе станет лучше, когда ты вымоешься.

Но горе было слишком сильным — Дейзи продолжала неподвижно стоять перед зеркалом и рыдать.

Присев перед женой на корточки, Алекс снял с нее босоножки и носки.

— Прошу тебя, уйди. — Дейзи заговорила с тем чувством собственного достоинства, которое он заметил у нее в последние несколько дней, когда эта маленькая женщина отважно бралась за самую тяжелую работу. — Ты это делаешь только потому, что я плачу, но это оттого, что я устала. Прости меня и не обращай внимания на мои слезы.

— Я и не заметил, что ты плачешь, — солгал он, стянув с нее после минутного колебания джинсы. Сладостные изгибы ее стройных ног мгновенно возбудили его, и Алекс поспешно отвел глаза от треугольника ее светло-зеленых трусиков.

Сколько времени он еще сможет не прикасаться к ней? За последние полторы недели она каждый день уставала настолько, что едва держалась на ногах, но он думал только о том, как бы прижаться к ее мягкому и соблазнительному телу. Дошло до того, что он не мог спокойно на нее смотреть — при одном взгляде его охватывало неуемное желание, — и это его страшно раздражало. Алекс привык контролировать все стороны своей жизни, но эта, кажется, ускользнула из-под его власти.

Даже женщина, воспитанная в цирке с младых ногтей, свалилась бы с ног от той работы, что Алекс взвалил на Дейзи. Он от души надеялся, что пройдет несколько дней, а может быть, и часов, как жена сдастся. А это значило, что ее ни в коем случае нельзя было трогать. Секс осложнил бы ситуацию, поэтому Алекс сдерживал свои порывы и не прикасался к Дейзи.

Но она не собиралась сдаваться, и Алекс мог только гадать, сколько еще ему придется держать себя в узде. Упав ночью в постель, он неотступно думал о том, что всего в нескольких ярдах от него, съежившись на кушетке, лежит такая сладостная Дейзи. От этой мысли он долго не мог уснуть. Один ее вид в течение дня не давал ему сосредоточиться на повседневных делах.

Почему она не уехала? Ведь она такая нежная. Слабая. Плачет по любому поводу. Но, разбирая по косточкам ее характер, Алекс был вынужден вспомнить, что Дейзи не спасовала перед Нико и отстояла этих бедных тварей из зверинца. Дейзи Девро Марков оказалась не такой слабой, как он думал.

Оказалась она и непредсказуемой, и это раздражало его так же сильно, как ее недоступность.

— Подними руки, — резко приказал он.

Сегодняшняя работа настолько изнурила Дейзи, что она безропотно подчинилась. Он стащил с нее футболку, оставив Дейзи в лифчике и трусиках, прилипших к потному телу. Она устало уронила голову на грудь, но Алекс не решился раздеть ее до конца, а открыл воду и втолкнул ее под душ прямо в нижнем белье.

— Я покормлю тебя, когда вымоешься. Мне уже обрыло питаться консервами, и сегодня я решил приготовить чили.

— Я тоже умею готовить, — пробормотала Дейзи.

— На сегодня с тебя хватит, — отрезал Алекс.

Выйдя из ванной, Дейзи тщательно расчесала мокрые волосы. Когда она села за кухонный стол, ей нельзя было дать больше шестнадцати лет.

Алекс поставил перед ней тарелку горячего чили, потом положил еду себе.

— Можно мне сегодня пропустить представление?

— Ты заболела?

— Нет.

Поставив свою тарелку на стол, Алекс постарался сохранить суровость.

— Тогда ты не можешь пропустить представление.

Дейзи безропотно смирилась, что огорчило его больше, чем если бы она начала спорить.

— В меня еще никто никогда не плевал, — пожаловалась она.

— Ламам это свойственно, не обижайся на нее.

— Но Френки тоже меня ненавидит. Сегодня бросил в меня коробку с крекерами.

— Это случайность. Френки вообще очень деликатен — он любит всех.

Опершись локтем о стол и положив на ладонь голову, Дейзи безучастно помешивала чили.

— Я же ничего не делаю на арене — просто хожу кругами в позорном костюме. Это самая низкая и примитивная форма эксплуатации женщины.

— Зато очень полезно для кассы.

Он тут же пожалел, что уязвил ее, особенно из-за того, что она была утомлена и не могла противоречить ему. По правде говоря, ее костюм огорчал Алекса больше, чем саму Дейзи. Она не была высокой и пышногрудой, как остальные девушки, но свежее личико и приятная улыбка выделяли ее из общей массы Ему уже приходилось осаживать нескольких удальцов, желавших после представления поближе познакомиться с Дейзи. К удивлению Алекса, ее, казалось, совершенно не волновала реакция мужчин на ее внешность.

Жена задумчиво крошила в чили крекер.

— Вот ты все время говоришь, что в цирке хорошо заботятся о животных, а в зверинце творится форменное безобразие.

— Согласен, я тоже говорил об этом много лет, но Оуэн очень дорожил зверинцем и отказывался от него избавиться.

— А что говорит Шеба?

— Кажется, она разделяет мое мнение. Я очень надеюсь, что она прикроет зверинец, но сейчас трудно найти покупателя на старых цирковых животных. Лучше уж пусть ездят с нами, чем продать их в какой-нибудь захолустный туристический аттракцион.

Дейзи поднесла ложку ко рту, но бессильно опустила ее обратно в тарелку, словно еда стала для нее непомерной нагрузкой.

Алекс не выдержал. Наплевать, пусть его осудят за особое обращение с женой, но вид черных теней под глазами Дейзи был невыносим.

— Иди спать, я передумал. Сегодня ты не пойдешь на представление.

— Правда? Это точно?

Ее неподдельная радость усугубила чувство вины.

— Я же сказал, ты слышала?

— Да, да! Ты сказал! О, благодарю тебя, Алекс. Я тебе этого никогда не забуду.

Но проспала Дейзи только первое представление и явилась на второе. Удивительное дело, двухчасовой сон неузнаваемо преобразил и освежил ее. Дейзи была ослепительно хороша. Объезжая арену верхом на Мише, Алекс видел, как впереди шла жена, посылая очаровательные улыбки и воздушные поцелуи детям, совершенно не обращая внимания, какое сногсшибательное впечатление производит ее красный костюм на их отцов. Алекс едва удерживался от соблазна сшибить несколько бейсболок своим кнутом.

После представления Алекс поспешил в трейлер, чтобы сменить костюм на рабочую одежду. Обычно в это время Дейзи была уже дома, но на сей раз ее не было.

Почувствовав неладное, Алекс торопливо переоделся и направился обратно в шапито. Сразу увидев яркое пятно красных блесток, он разглядел Дейзи в окружений нескольких местных красавчиков. Они вели себя вполне прилично, и ей не угрожала с их стороны никакая опасность, но Алексу захотелось как следует отдубасить их красивые молодые рожи.

Один из них что-то сказал, и Дейзи рассмеялась — в ночном воздухе ее смех прозвучал, как звон серебряного колокольчика. Алекс выругался сквозь зубы.

— Что это ты так переживаешь? — спросил Брэйди, подошедший сзади.

Алекс взял себя в руки.

— Почему ты так решил?

Пеппер перебросил зубочистку в угол рта.

— Уж очень ласково смотришь на этих ребяток.

— О чем ты?

— Не пойму я тебя, Алекс. Я думал, тебе на нее наплевать.

— Отвяжись.

— Я как раз собирался поговорить с тобой о ней. — Он снова передвинул во рту зубочистку. — Я думаю, что даже если она воровка и ты ненавидишь ее всеми фибрами души, все равно нехорошо заставлять работать беременную женщину.

— Кто тебе сказал, что она беременна?

— Мы все так думаем. В тот вечер, когда мы решили отпраздновать вашу свадьбу, ты не выглядел счастливым.

Алекс стиснул зубы.

— Она не беременна, — процедил он.

Зубочистка опустилась вниз.

— Тогда какого черта ты на ней женился?

— Не твое собачье дело. — Алекс резко повернулся и зашагал прочь.

Они закончили работу далеко за полночь. Как обычно, когда он вернулся домой, Дейзи уже спала. Правда, на этот раз не в ворохе простыней, а в своем красном в блестках костюме. Видно, придя домой, присела на кушетку и неожиданно для себя самой уснула. У Алекса кольнуло сердце: одно дело — держать ее в строгости и совсем другое — доводить до полного изнеможения. Он решил больше не заставлять Дейзи так работать, она уже искупила свои грехи, и пора отпустить вожжи.

Темные волосы шелковистыми потоками струились по подушке, рот был слегка приоткрыт. Дейзи спала на животе, и у Алекса пересохло во рту, когда он посмотрел на аккуратную попку, прикрытую только ажурной тканью. Принуждая себя смотреть в сторону, Алекс разделся и, войдя в ванную, ринулся под ледяной душ.

Шум текущей воды, по-видимому, разбудил Дейзи, потому что, когда он вышел из ванной, она стояла около раковины, накинув поверх красного костюма его махровый синий халат. Хотя она подвернула рукава, ее крохотные кисти были едва видны из-под отворотов. В руках она держала ломоть ржаного хлеба.

— Хочешь, я сделаю тебе сандвич? — Вид у нее был совершенно измученный. — Я уснула прежде, чем успела поесть, а сейчас такая голодная!

Полы халата разошлись, и Алекс увидел округлости ее грудей, едва прикрытые мишурными блестками костюма. Он через силу отвел глаза и, вместо того чтобы поблагодарить жену, зло огрызнулся:

— Если Шеба увидит, что ты лежишь в костюме, задаст тебе хорошую трепку.

— Значит, надо постараться, чтобы она меня не увидела.

Бодрые нотки в ее голосе улучшили настроение Алекса.

— Я понимаю, что ты не можешь научиться всему сразу.

Дейзи обернулась, и готовые сорваться слова замерли на ее губах. Взгляд скользнул по мощной груди и опустился на желтое полотенце, обернутое вокруг бедер.

Алексу захотелось крикнуть, чтобы она не смела так смотреть на него, иначе он перестанет сдерживаться и повалит ее на спину. В самообладании появилась очередная брешь.

— Ты… э… хочешь, чтобы я отдала тебе халат?

Он кивнул.

Дейзи развязала пояс и протянула халат мужу.

Алекс разжал руку, и халат упал на пол.

Дейзи пристально посмотрела на Алекса.

— Я думала, ты хочешь его надеть.

— Я хотел, чтобы ты его сняла.

Дейзи облизнула мгновенно пересохшие губы. Алекс напряженно ждал, что она сделает в ответ на его недвусмысленное предложение. Он обзывал себя последним дураком, но прекрасно понимал, что не сможет сдерживать себя в эту ночь.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

— Я имею в виду, что не смогу не прикасаться к тебе сегодня ночью.

— Этого я и боялась. — Она судорожно вздохнула и вздернула подбородок. — Мне очень жаль, но я не смогу делать это с тобой. Это будет неправильно.

— Почему?

— Потому, что не будет никакой святости. Я очень высоко ценю любовь и не хочу заниматься ею с кем попало.

— Рад слышать такие слова. — Алекса неудержимо влекло к Дейзи, и он подошел к ней.

Она, не отрывая от него взгляда, отпрянула к столу.

— Я не могу делать это просто так.

— Значит, я не подцеплю какое-нибудь из тех венерических заболеваний, о которых ты так красочно рассказывала официантке?

— Конечно!

— Отлично, должен сказать, что тебе тоже не о чем беспокоиться. Я чист, как стеклышко.

— Это просто великолепно, но…

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты много болтаешь? — Он уперся руками в стол, надежно поймав Дейзи в ловушку. — Мы слишком долго играем в кошки-мышки, ангелочек. Пора заняться серьезным делом.

Аромат ее духов заставлял его переживать муки Тантала. Алекс не отрываясь смотрел на едва прикрытое красным блестящим костюмом тело жены. Ее дыхание шевелило волосы на его груди.

— Как ты можешь заниматься этим с человеком, которого не уважаешь?

Она непроизвольно прикрыла глаза, когда он нежно прикоснулся губами к ее шее.

— Пусть это будет моей головной болью.

— Ты думаешь, что я воровка.

— Я уже немного остыл и успокоился.

Она вскинула голову и посмотрела ему в глаза. От этого взгляда наивных фиалковых глаз и радостной улыбки, тронувшей мягкие губы, Алекс испытал непроизвольное чувство вины.

— Ты мне веришь! Ты же знаешь, что я не могла взять деньги!

Этого Алекс не говорил и не хотел сказать. Просто он перестал злиться на Дейзи. Он по-прежнему не понимал, как можно воровать, но простил, списав поступок на охватившее ее отчаяние, и не желал больше быть ее палачом.

— Я верю только в то, что ты чертовски сексуальна.

Он осторожно провел пальцем по ее губам.

— Ты принимаешь противозачаточные или мне самому позаботиться об этом?

Дейзи вспыхнула.

— Вообще-то я принимаю таблетки, но…

— Вот и хорошо.

Алекс склонился к жене и приник к ее губам в долгом нежном поцелуе. Какое сладостное ощущение! Должно быть, Дейзи поела слив, пока он мылся, от ее губ пахло спелыми плодами. Рот Дейзи слегка вздрагивал.

Она чуть-чуть, словно колеблясь, раздвинула губы. В этой нерешительной, мучительной готовности было что-то бесконечно трогательное. Но шестое чувство подсказывало Алексу, что ей нельзя давать время на раздумья.

Первые капли начавшегося дождя мягко застучали по железной крыше трейлера. Звук успокаивал и усыплял. Шум дождя оградил их от внешнего мира и от вселенной — они остались одни на всем свете.

Дейзи едва слышно вздыхала, ощущая нежные и терпеливые поцелуи Алекса. Она чувствовала, как о ее голое тело трется его иконка, как язык ласкает ее губы, и сладостное тепло, как расплавленный мед, разливалось по жилам. В то же мгновение ее устои пошатнулись, Дейзи больше не помышляла об отказе. С самого начала она ожидала, что он будет любить ее именно так, и теперь неведомая сила неудержимо влекла ее к мужу.

Она прижалась к нему сильнее и открыла рот.

Поцелуй его был решительным, ласковым и необычайно полным. Она отвечала ему не менее пылко, и он принял ее игру, предоставив полную свободу.

Она прикоснулась к его губам языком, сначала слегка, потом проникла языком в рот Алекса. Обхватив руками его плечи, она привстала на цыпочки и поцеловала его в мочку уха, в шею.

Возбуждение Дейзи нарастало от хриплого дыхания Алекса и его крепкого объятия — одна рука лежала на ее талии, а вторая нежно, но сильно, по-мужски, гладила спину. Как она могла его бояться? Она снова мысленно увидела кнуты, спрятанные сейчас в ящик под кроватью, но сразу же отогнала видение. Он не причинит ей боль. Никогда.

Проложив сладкую дорожку по его шее, Дейзи добралась до груди, поросшей густыми темными волосами Раздвинув эти заросли, Дейзи прижала кончик языка к его груди. От этих ласковых прикосновений у Алекса перехватило дыхание.

— Если ты так целуешься, ангелочек, то я жду не дождусь, когда ты… — Он застонал — Дейзи чуть прикусила его сосок.

Она обняла его за шею и нащупала золотую цепочку, на которой висела иконка. Эта игра поцелуев и прикосновений настолько захватывала, что Дейзи была готова продолжать ее вечно. Она решила познать каждый дюйм тела Алекса.

— Я хочу снять с тебя полотенце, — прошептала Дейзи.

В ответ Алекс молча погрузил пальцы в ее мягкие волосы.

Она добралась до узла на полотенце, но стоило ей начать его развязывать, как на ее руки легли ладони Алекса.

— Не так быстро, моя радость. Сначала ты мне тоже кое-что покажешь.

— Что ты хочешь увидеть?

— Выбирай сама.

— В этом костюме ты можешь видеть все, что захочешь.

— Может быть, я хочу рассмотреть подробности.

Она знала, что секс способен сильно возбуждать, но не ожидала, что чувственностью можно дразнить. Может быть, стоит сказать ему, что она девственница? Нет, ни в коем случае — он решит, что она ненормальная. А если она ничего не скажет, он никогда не догадается. Не стоит верить романтическим бредням — девственная плева не может уцелеть после двадцати шести лет нормальных физических нагрузок и многочисленных врачебных осмотров.

Откинув назад голову, она смотрела, как Алекс жадно ест глазами ее фигуру, затянутую в бесстыдный костюм, и тут ей пришла в голову соблазнительная идея разыграть перед ним роль этакой роковой женщины. Она читала уйму сексуальных книжонок, и кто знает, может, получится. Что бы придумать поразвратнее?

Она повернулась к Алексу спиной, чтобы дать себе время подумать, и в этот миг заметила, что синие шторы на окне не задернуты. Сомнительно, конечно, что кто-нибудь появится у окна в такую погоду, но задержка была бы кстати. Дейзи бросилась к окну и, придерживая одной рукой лиф, принялась задергивать занавеску.

Позади раздался приглушенный стон.

— Ловко придумано, радость моя.

Сначала она не поняла, о чем он говорит, но в следующую секунду Алекс подошел к ней, положил руки на ее оголенную попку и стал жадно ласкать затянутую в сетчатую материю плоть Кожа вспыхнула неведомым огнем, а соски напряглись. Дейзи вдруг заволновалась. Ведь она не имела опыта даже в обычном половом сношении, не говоря уже о какой-то экзотике.

Палец Алекса скользнул в складку между ягодицами. Закусив губу, чтобы не закричать от наслаждения, Дейзи почувствовала, как палец опускается все ниже и ниже.

Не в силах больше выдержать сладкой пытки, Дейзи повернулась к нему.

— Я… я хочу еще поцеловаться.

Он застонал.

— Твои поцелуи я больше не могу выдержать. — Он поправил узел на полотенце, и Дейзи заметила, что оно уже не так плотно прилегает к его туловищу.

У девушки пересохло во рту.

— И в-все-таки я хочу поцеловаться.

— Давай договоримся так — ты расстегнешь крючки на костюме, и будем целоваться дальше.

Неохотно оторвав взгляд от полотенца, Дейзи подняла руки и расстегнула крючки, лиф скользнул вниз, и Дейзи пришлось поддержать его руками.

Алекс наклонился к ней, коснулся губами ее губ и крепко взял жену за запястья. Его язык проник в рот Дейзи, и в этот момент костюм соскользнул вниз, обнажив грудь. Прижав ее к стене, он завел ее руки над головой.

— Это нечестно, — выдохнула она ему прямо в рот. — Ты же сильнее меня.

— Настала моя очередь играть.

Крепко держа ее руки, Алекс принялся возбуждать Дейзи языком, покусывая нежные мочки ушей и гибкую шею. Его губы ласково касались ее ключицы и основания горла. Потом он отпрянул, чтобы получше рассмотреть ее.

Руки Дейзи были подняты вверх, и груди вызывающе торчали, дразня и распаляя Алекса. Он ласкал их, целовал, и от прикосновений губ к соскам Дейзи ощутила, что ее жжет непереносимый огонь желания.

— Постой, — выдохнула она. — Отпусти меня.

Он немедленно отпустил ее руки.

— Я делаю тебе больно?

— Нет, но… ты все делаешь очень быстро.

— Быстро? — Он криво усмехнулся. — Тебе не нравится моя техника?

— О нет, у тебя прекрасная техника! — Она с таким серьезным и знающим видом выпалила эти слова, что Алекс не смог сдержать улыбки. Смутившись, Дейзи отвела взгляд и стала рассматривать губы мужа. Тут до нее дошло, что если она хочет добиться любви этого сильного и гордого человека, то должна ответить ему силой на силу.

Подняв голову, она храбро посмотрела ему в глаза.

— Я не хочу, чтобы ты взял надо мной верх. Позже — может быть, но не сейчас.

— Иными словами, ты хочешь немного поруководить?

Она кивнула. Плевать на волнение — ничто в мире не помешает ей узнать, что за тайна скрывается под полотенцем!

— Но с одним условием, ангелочек. — Он выразительно посмотрел на костюм, спущенный на талию. — Только ты и колготки. Все остальное долой.

У Дейзи перехватило дыхание. Под колготками не было трусиков. Ткань обтягивала ее от пояса до кончиков пальцев ног, а блестки едва прикрывали самые пикантные места.

Алекс отпустил Дейзи и присел на край кровати.

— Я хочу посмотреть, как ты разденешься.

Это было уж слишком. Она откашлялась и заговорила со всей развязностью, на которую была способна:

— Ты хочешь, чтобы я разделась прямо сейчас, при свете?

— Ты слишком медлишь, стягивай с себя эту шелуху, но не спеши.

Надо было держать марку, и Дейзи собрала все свое мужество.

— Надеюсь, ты понимаешь, что твое полотенце тоже должно быть снято?

— Я разденусь после тебя.

Наклонившись вперед, чтобы скрыть от него наготу, Дейзи принялась снимать костюм. Материя застряла на щиколотках. Медля, Дейзи рассеянно прислушивалась к шуму дождя.

— Нет, так дело не пойдет, — усмехнулся Алекс. — Выпрямись, а костюм оставь на полу.

Язвительные нотки в его голосе едва не выбили Дейзи из колеи. Руки ее задрожали, но она повиновалась.

— Прекрасно, — прошептал он, глядя на обнаженную жену, представшую перед ним. Колготки больше подчеркивали, нежели скрывали нижнюю часть ее тела.

Дейзи решила, что настало время испытать его.

— Ляг на кровать, — нежно пробормотала она.

Мгновение поколебавшись, Алекс лег на бок и, приподнявшись на локте, взглянул на Дейзи:

— Так?

— О нет. Так дело не пойдет. На спину, пожалуйста.

К ее восторгу, он безропотно сделал то, о чем она просила. Правда, чтобы ничего не пропустить, предусмотрительно положил под голову две подушки.

Облизнув пересохшие губы, Дейзи на мгновение засомневалась, сможет ли до конца выдержать взятую на себя роль, но потом решилась. Будь что будет, она сделает все, что в ее силах.

— Подними руки и прижми их к стене. Алекс, что бы я ни делала, они должны остаться на месте.

От его ленивой царственной улыбки сердце Дейзи предательски екнуло.

— Ты правда этого хочешь?

— Правда.

Он подчинился, и Дейзи охватила гордость. Она медленно приблизилась к мужу. Его глаза с такой страстью прожигали ее грудь и живот, что в колготках Дейзи почувствовала себя более голой, чем без них. Все тело горело от возбуждения и предчувствия любви. На мгновение снова мелькнула мысль о кнутах, спрятанных под кроватью, но она отогнала ее как непрошеного гостя.

Она посмотрела на Алекса, лежавшего на кровати и прикованного к стене воображаемой цепью. «Он мой пленник», — подумала Дейзи. Пока он будет так лежать, она сможет исследовать каждый квадратик его тела, включая внушительный холм, приподнявший полотенце. Она отвела взгляд и присела на край кровати.

— Запомни, что я сказала, — прошептала она. — Не смей двигаться.

— Если ты немного раздвинешь ножки, я сделаю все, что ты захочешь.

Ну что ж, это честно, решила Дейзи, слегка раздвинув ноги. Правая рука Алекса дрогнула, словно он собрался нарушить договор, но спустя мгновение он успокоился.

Дейзи опустилась к кровати и, склонившись над мужем, стала чуть покусывать его мощную грудь — твердую и мускулистую. Она-с наслаждением ощущала густые волосы и ставшую влажной гладкую кожу. Прикоснулась губами к коричневым соскам, стала ласкать подмышки… Кожа Алекса покрылась маленькими пупырышками, а из горла вырвался нечленораздельный звук. Подняв голову, Дейзи заглянула ему в глаза.

— Сейчас я сниму с тебя полотенце.

— Уже?

Плотоядное выражение его глаз сказало Дейзи, что она играет с огнем. Но она была не намерена отступать и упрямо потянулась к полотенцу. Одним аккуратным движением она развязала узел и отбросила полотенце в сторону.

— О! — Он был великолепен. Протянув руку, Дейзи впервые в жизни с любопытством коснулась мужского естества, стараясь познать его кончиками нежных пальцев. Алекс едва не соскочил с кровати, и Дейзи отдернула руку. Лицо мужа исказилось, словно от пытки.

— Тебе больно?

— В твоем распоряжении шестьдесят секунд, — прохрипел он, — а потом я освобожу руки.

Дейзи пронзила волна сладкого наслаждения, когда она поняла, что это тоже часть игры, а не страшная угроза.

— Ты не двинешь даже пальцем, пока я не разрешу, — сурово произнесла она.

— Пятьдесят секунд, — сказал он в ответ.

Она поспешила снова потрогать его, стараясь обследовать как можно больше за отпущенное ей время.

— Двадцать секунд, — простонал он.

— Не так быстро.

Усмехнувшись, он снова застонал, чем немало позабавил Дейзи, — она улыбнулась. Но улыбка тут же исчезла с ее лица Готово ли ее маленькое тело к такому испытанию? Она отчаянно махнула рукой.

— Все!

Не успев ничего понять, Дейзи оказалась лежащей на спине, а Алекс всем своим весом прижимал ее к постели.

— Теперь тебе придется попробовать собственного лекарства. Прими позу.

— Какую?

— Руки к стене.

Поперхнувшись, Дейзи невольно вспомнила о кнутах. Кажется, ее потуги сыграть роковую женщину увенчались успехом — Алекс принял ее за опытную даму.

— Алекс?!

— Разговора не будет, пока я не увижу, что ты умеешь повиноваться.

Дейзи медленно подняла руки к подушке.

— Я же сказал — к стене.

Дейзи подчинилась — никогда еще не была столь беззащитной и одновременно столь жаждущей. Упершись костяшками пальцев в тонкую обшивку стены, она испытывала неудобство и сильнейшее сексуальное желание. Ее душу раздирали противоречивые чувства — хотелось небывалой нежности и первобытной мужской грубости.

Под взглядом Алекса она ощущала себя скованной по рукам и ногам пленницей — не важно, что на ней не было пут. Алекс был настолько сильнее ее, что мог делать, что ему заблагорассудится, не встречая никакого сопротивления. Возникшая тревога улетучилась под напором невиданного сладостного возбуждения, охватившего Дейзи, когда Алекс принялся пальцем водить по коже вокруг ее пупка, — ей захотелось громко кричать от неизведанного доселе восторга. Алекс коснулся завитка волос внизу живота.

— Откройся, радость моя.

Она послушалась, но Алексу было мало этого: взявшись ладонями за ее бедра, он нежно раздвинул их в стороны.

Колготки были слишком ненадежной преградой на его пути, и Дейзи почувствовала себя открытой и незащищенной. Непроизвольно она оторвала кулачок от стены.

— Руки на место, — тихо прошептал он, нежно лаская открывшиеся места.

Дейзи застонала от блаженства, откинувшись на спину и чувствуя, как пальцы Алекса касаются влажной тонкой ткани. Он склонил голову, и Дейзи, не в силах сдержать страстный крик, забарабанила кулачками по стене, чувствуя, как Алекс языком прикасается к ее самым потаенным местам. Из горла вырвался сдавленный стон наслаждения. Ажурная ткань сковывала ее, врезаясь в нежную мягкую плоть.

Раздвинув плечами ее колени, Алекс положил ладонь на грудь Дейзи. В крышу вагончика стучал дождь, словно стараясь проникнуть в металлическое чрево, которое спрятало их обоих от всего мира. Ударил гром, и вибрация стен, передавшись телу Дейзи, сотрясала все ее существо. Спина девушки выгнулась, и она испытала сладостное, мучительное наслаждение — это была вершина любви.

Тело Дейзи содрогалось от страсти, и Алекс продолжал крепко ее обнимать. Придя в себя, она почувствовала, что между ее ног появился какой-то чужеродный предмет. Алекс прижался к ней всем телом.

— Ты порвал мне колготки, — глупо произнесла Дейзи, обняв Алекса за плечи и растворяясь в его мощном теле.

В ответ он поцеловал ее в висок.

— Клянусь, я куплю тебе новые. — При этом он попытался мягко войти в нее.

Первая попытка кончилась неудачей.

Дейзи оцепенела: предчувствия ее не обманули — ее органы атрофировались от длительного бездействия.

Улыбаясь, Алекс несколько отстранился от нее, но по напряжению его тела Дейзи понимала, что он едва владеет собой.

— Мне показалось, что ты готова, радость моя, но кажется, я плохо старался. — Он снова принялся ласкать ее.

Временами Дейзи казалось, что голос Алекса доносится откуда-то издалека.

— Ты так напряжена, моя прелесть. Наверное, у тебя давно никого не было?

Дейзи вонзила ногти в его плечи.

— Да… Возможно, я… — В теле появились какие-то новые ощущения. — Я… немного зажата.

Он застонал и прижался к ней.

— Давай попробуем еще раз. — С этими словами он вошел в нее.

Дейзи вскрикнула, не поняв толком, что она хочет сделать — то ли оттолкнуть его, то ли привлечь к себе. Ее тело горело от сладкой боли и выгибалось в мучительно-сладкой судороге. Взяв ее за ягодицы, Алекс вошел еще глубже. Губы его в жадном поцелуе, кажется, готовы были поглотить Дейзи. Обладание было стремительным и мощным, но по напряжению его тела Дейзи поняла, что Алекс продолжает сдерживаться. Этого она не могла понять, пока не услышала страстный шепот:

— Ну давай же, дорогая, давай.

Тут она поняла, что он ждет от нее отклика, и снова взлетела над краем сладостной пропасти.

Придя в себя, Дейзи ощутила под своими ладонями его влажную кожу, тело было напряжено, как натянутая струна, но Алекс оказался благородным и щедрым любовником.

— Еще, радость моя, еще.

— Нет, я…

— Да, да, да.

Он снова глубоко погрузился в ее тело.

За стенами вагончика гремел гром, а здесь, в тепле, Дейзи начала понимать, что такое любовь. На этот раз все получилось как нельзя лучше.

Время текло незаметно. Они лежали неподвижно, все еще слившись воедино.

Этого ощущения она не забудет никогда. Столько напастей привели ее сюда, в постель Алекса, но близость оказалась так пленительна, что она всегда будет благодарна Алексу за эти не сравнимые ни с чем минуты.

Дейзи приникла губами к его груди и погладила ладонями по спине. Вот это и произошло.

— Я больше не девственница.

Она почувствовала, как мгновенно напряглось тело Алекса. Только теперь, с некоторым опозданием, она поняла, что брякнула лишнее.