Поцелуй француза

Глава 3

Джин не успела даже отреагировать на появление хозяина дома, поскольку собака опять завладела ее вниманием. Пес, казалось, вознамерился запрыгнуть на нее. Джин быстро увернулась.

— Ко мне, Ариэль! — зычно крикнул Поль и снова пронзительно свистнул.

Пес тут же развернулся, бросился к хозяину и, описав вокруг него несколько кругов, отправился обследовать «ситроен».

— Простите, — извинился Поль, подходя к ним. — Он сегодня разбаловался. Очень рад опять вас видеть, мистер Пирсон. В последний раз… когда же это было? Мы с вами, помнится, пробовали калифорнийские красные вина в нью-йоркском «Шератоне».

— Да-да, это было два года назад. Кстати, давайте оставим формальности, зовите меня просто Лоуэлл, — предложил он, энергично пожимая протянутую Полем руку.

Затем он повернулся к Джин, чтобы представить ее, и та заметила в его лице любопытство — дядя с интересом наблюдал за ее реакцией.

— Джин, это Поль Бюдье. Поль, а вот и моя племянница Джин Пакстон, весело объявил он.

Джин приготовилась держаться с холодной небрежностью, но сейчас, когда момент настал, отчаянно пыталась не выдать разыгравшегося волнения. Она чувствовала себя четырнадцатилетней девочкой, пришедшей на свою первую вечеринку.

Сердце бешено колотилось, а живот сводило от судорог.

— Мы… мы уже встречались, — еле выговорила она, запинаясь, затем, откашлявшись, произнесла уже более твердо:

— Привет, Поль!

— Привет! — просто откликнулся он, весело сверкая глазами.

Подойдя ближе, он запечатлел на обеих ее щеках торжественные поцелуи, вызвав тем самым восхитительный холодок, пробежавший вдоль ее позвоночника. Отступив на шаг, он оценивающе осмотрел ее длинные стройные ноги, плотно обтянутые голубыми джинсами.

Взгляд его пополз выше, и, когда наконец встретился с ее взглядом, брови его чуть заметно приподнялись. Джин поняла — он сразу догадался, что под свободной белой блузкой у нее нет бюстгальтера. Она решила не надевать его сегодня по причине — так она объяснила самой себе — жаркой погоды. Но сейчас ей стало так жарко, как никогда! При малейшем дуновении ветра легкая ткань так откровенно облегала тело, что не требовалось особого воображения для того, чтобы представить себе очертания ее грудей.

Отчего в присутствии этого мужчины она так остро чувствовала свое тело? Видимо, оттого, что он излучал мощную сексуальную энергию. Она быстро осмотрела его спортивную рубашку, выгодно облегавшую крепкий торс, и сильные загорелые руки. Вылинявшие на солнце удобные джинсы подчеркивали аккуратные бедра и мускулистые ноги.

Взглянув на дядю, Джин с удовольствием увидела, что тот, как она и надеялась, немало удивлен таким поворотом событий.

— Вы знакомы? Как это случилось?

Поль коротко описал обстоятельства их вчерашней встречи. Лоуэлл покачал головой.

— Вот как? Значит, плутовка Джин меня опередила! А я-то предвкушал удовольствие познакомить вас!

— Может быть, ваше удовольствие и пострадало, но мое ничуть, — заявил Поль, не отрывая глаз от Джин. — Я с нетерпением ждал сегодняшней встречи. Должен вам откровенно сказать, Лоуэлл, у вас прямо-таки сногсшибательная племянница. Я уже думал, что вчера мои чувства обманули меня, но сейчас вижу, что ничуть.

Джин вспыхнула, услышав столь увесистый комплимент, а Лоуэлл лишь довольно хмыкнул, явно наслаждаясь ее смущением. Поль вел себя ничуть не лучше, с ехидной усмешкой глядя на ее пылающие щеки. Злясь на их нахальные ухмылки, она никак не могла решить, раздосадована она или, наоборот, польщена.

Как бы то ни было, эти двое были достойны презрения, и Джин ничего не оставалось, как только надеяться, что ей представится случай продемонстрировать это.

К счастью, Поль сменил тему.

— Ну что ж, начнем? Что бы вы хотели осмотреть в первую очередь, Лоуэлл? Может быть, сначала пройдем в дом? Я покажу вам план поместья и введу вас в курс дела.

Лоуэлл согласился, и они пошли к замку. Джин решила, что надо каким-то образом одернуть Поля, иначе она на целый день превратится в объект для веселых шуточек. А ей вряд ли удастся долго выдержать ту дикую феерию чувств, которую вызывало в ней его преувеличенное внимание. Дотронувшись до руки Поля, она остановила его.

— Послушай, Поль, вчера мы чудесно провели время за ленчем, но сегодня я настроена на работу. Мы здесь для того, чтобы оценить новое вино, и мне хотелось бы сохранить максимум объективности.

Еще когда слова эти только слетали у нее с языка, до Джин дошло, что они слишком резки. Получалось так, будто она не желает больше знать его, но она же вовсе не это имела в виду. Однако сказанное уже прозвучало и произвело свой неприятный эффект.

Мгновение Поль удивленно смотрел на нее, потом лицо его превратилось в холодную маску официальной учтивости.

— Я думал, вчера между нами возникло что-то особенное, но, оказывается, я ошибся. Ладно, будь по-твоему. Мне не хотелось бы, чтобы на твое суждение повлияли какие-то личностные соображения. Давай оставим все на уровне сугубо деловых отношений.

Он швырнул ее собственные слова ей же в лицо, и Джин обожгло жгучей обидой. Ее поразило, как близко к сердцу принял он ее слова. С чего вдруг такая чувствительность? Может, все дело в том, что он сейчас был точно так же эмоционально раним, как и она сама?

О нет, этот мужчина слишком опытен, чтобы выпускать свои чувства из-под контроля. Ее уязвил его резкий сарказм, но в то же время со странным сожалением Джин подумала, что становиться в позу было совершенно необязательно.

Через минуту-другую они уже сидели в рабочем кабинете Поля, удобно устроившись в кожаных креслах. Сидя за широким столом в стиле ампир, Поль кратко описывал свою деятельность в замке Ла Бруиль.

— Прежний владелец совершенно не интересовался престижем своего вина, говорил он. — Любопытно, что, находясь всего в двух-трех километрах от таких крупнейших французских замков, как Лафит-Ротшильд и Лафон-Роше, Ла Бруиль фактически неизвестен за пределами области.

— Может быть, именно эта близость к знаменитым замкам является причиной того, что вас на их фоне попросту не замечают? — предположил Лоуэлл.

— Безусловно, вы правы. Кто обратит внимание на скромный рубин, если рядом сверкает ослепительный бриллиант?

Как она заметила еще вчера, его самоуверенность имела приятный оттенок иронии.

— В прошлом году, вскоре после смерти мистера Рокамбью, мне повезло встретиться в Париже с его дочерью. Она абсолютно не интересовалась этим поместьем и, не задумываясь, продала его. Я счастливо обошел всех конкурентов. За замок пришлось заплатить безумную цену, но если бы он поступил на открытый рынок, там его оценили бы намного дороже.

Пока он говорил, Джин осматривала комнату, в которой они сидели. Это было любопытное сочетание старого и нового.

Одну стену закрывали пожелтевшие от времени карты виноградников, тогда как на другой висели цветные диаграммы на ярко-белых листах. В одном углу стоял фотокопировальный аппарат обтекаемой формы, а напротив выстроились в ряд старинные деревянные шкафы для картотеки.

Вдруг до нее дошло, что разговор прервался. Стараясь не выказать признаков волнения, она увидела, что Поль внимательно смотрит на нее, криво улыбаясь.

— Я вижу, Джин наскучили все эти неинтересные рассказы, — сказал он, точно речь шла о каком-то неусидчивом ребенке. — Может быть, мне удастся опять завладеть ее вниманием на экскурсии в полях.

Джин сидела с невозмутимым лицом. Его насмешки приобрели какой-то злой оттенок. Она понимала, что в этой перемене некого винить, кроме самой себя, но все же ей очень хотелось видеть вчерашнего Поля — доброго, веселого и нахально флиртующего.

Поль быстро поднял телефонную трубку и нажал кнопку внутридомовой селекторной связи. После небольшой паузы он тихо проговорил в трубку несколько слов и дал отбой.

— Через минуту пойдем, — объявил он. — А пока, пожалуйста, задавайте вопросы. Что вас интересует в первую очередь?

Лоуэлл засыпал его вопросами, Поль обстоятельно отвечал, но вскоре в дверях появился мужчина.

Вновь прибывший казался лишь на несколько лет младше Поля — чуть за тридцать, подумала Джин. Он был невысок и смугл. Его рабочие ботинки, мешковатые брюки, свободная рубаха и берет являли собой типичный рабочий костюм французского фермера.

Однако она очень удивилась, когда мужчина заговорил на чистом английском, да еще с калифорнийским акцентом:

— Привет, как дела?

— Спасибо, Ив, что пришел, — сказал Поль. — Это Ив Туесе, maitre de chais.[5] Ив, у нас в гостях Лоуэлл Пирсон и Джин Пакстон. Джин — милашка.

Это последнее замечание приятно смутило Джин, оно уже больше походило на те комплименты, которые она вчера от него выслушивала. Не подав виду, она повернулась поприветствовать Ива. Maitre de chais? Уж больно он молод для мастера-винодела, подумала она. Большинство тех мастеров, с которыми ей приходилось встречаться в поездках по Франции, были почтенными старцами, десятилетиями оттачивавшими свое искусство.

Поль заметил ее недоверчивый взгляд и объяснил:

— Ив действительно француз, на случай, если вы сомневаетесь. Но образование он получил в Штатах.

— Чтобы быть точным, в Калифорнийском университете, в Дейвисе, добавил Ив. — Приятно с вами познакомиться.

— Привет, — сказала Джин, быстро пожав его руку.

Она знала, что университетский городок Дейвис является ведущим в Америке по преподаванию виноградарства. Но с какой стати французу ехать в США изучать науку, в которой Франция достигла совершенства уже век назад?

Ответ стал ясен, когда началась их экскурсия. Авторитетные комментарии Ива имели строго научную подоплеку. Из того, что он говорил, Джин смогла понять, что его прогрессивные взгляды на виноградарство резко отличаются от скованного традициями интуитивного подхода большинства французских виноделов.

Они не торопясь шли вдоль рядов виноградных лоз, то и дело останавливаясь и рассматривая то, что их заинтересовало.

При этом Лоуэлл задавал Иву бесконечные вопросы. Джин старалась слушать внимательно, но почти все замечания Ива по поводу состава почвы и химических опрыскивателей пролетали мимо ее ушей.

Был полдень, и над их головами с безоблачного неба нещадно палило солнце. Джин плелась позади всех, проклиная любознательность своего дяди. Когда они наконец направились к неизменным для подобных экскурсий винным погребам, она испытала облегчение: там по крайней мере будет прохладно.

Даже Ариэль, присоединившийся к их процессии, разомлел от знойной жары.

— Обратите внимание на то, что виноградные ряды ориентированы с севера на юг, — сказал Ив. — Таким образом, в полдень гроздья оказываются в тени листвы, и солнечные лучи падают на землю между рядами. Таким образом, во второй половине дня почва сохраняет тепло, что повышает урожайность винограда.

«Хорошо, если бы за этими листьями могли спрятаться не только гроздья винограда, но и люди», — подумала Джин. Отстав от остальных, она раздвинула зеленые ветки и положила на ладонь длинную треугольную гроздь. Ягоды были темными и на удивление мелкими. Сорвав одну и держа ее в кончиках пальцев, она внимательно осмотрела виноградинку. Ее кожица имела странный матовый налет. Вытерев его пальцами, она бросила ягоду в рот и тут же скривилась от противной горечи.

— Горько, правда?

Вздрогнув, она быстро обернулась и наткнулась на веселое лицо Поля. От неожиданности она проглотила виноградинку и, поперхнувшись, закашлялась. Он хотел было похлопать ее по спине, но она жестом остановила его.

Наконец совладав с собой, Джин спросила:

— Неужели обязательно надо было шпионить за мной?

— Я не шпионил, а просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, невинно возразил он.

— Со мной все было прекрасно, пока ты не напугал меня, — огрызнулась она.

— Было бы гораздо хуже, если бы ты стала жертвой солнечного удара на такой страшной жаре, — заметил он вполне резонно.

Однако Джин не удовольствовалась таким предлогом.

— Послушай, Поль, я вовсе не хрупкий цветочек и не нуждаюсь в чрезмерной опеке. Я уже большая девочка и прекрасно могу сама о себе позаботиться.

— В этом я нисколько не сомневаюсь. Но солнце иногда шутит странные шутки с людьми, к нему непривычными. А тебе с твоей очаровательной бледной кожей едва ли можно проводить много времени на жаре.

Опять он вернулся к своим бесцеремонно-насмешливым комплиментам! Джин старалась сохранять дистанцию, но это стоило ей неимоверных трудов.

— Да, я, действительно, легко обгораю, но сейчас вряд ли это случится. И потом, как мне кажется, я смогу обойтись без твоей помощи, спасибо.

— Но я не это имел в виду, — сказал он, скрестив руки на груди. Солнечный удар имеет более изощренные и опасные побочные эффекты.

— Например?

— Люди начинают фантазировать. Они могут даже представить себе, что влюбились.

Поль застиг ее врасплох. Джин знала, что он шутит, но почему-то не могла смеяться. Слово «влюбились» острой иглой истины пронзило ее сердце. Горло непостижимым образом сковало немотой, и она оказалась бессильна что-либо отвечать.

Что он хотел сказать? Теперь он хитро смотрел на нее, явно довольный произведенным эффектом. Джин почувствовала легкое головокружение. «Возьми себя в руки», — приказала она себе мысленно, но это не помогло.

К счастью, в этот момент к ним с веселым лаем подбежал Ариэль. Он принялся обнюхивать ее теннисные туфли, отчаянно махая хвостом.

Поль прервал наконец многозначительную паузу. Нагнувшись, он рассеянно потрепал собаку по голове.

— Ариэль ругает нас за то, что мы отстали, — объяснил он. — Давай поскорей уйдем с солнца!

Джин с радостью откликнулась на это предложение. Без особых на то причин она чувствовала себя смущенной, но в то же время странно взволнованной. Видимо, это все-таки действие солнца. Она пошла вслед за ним по дорожке, ведущей к дому.

Какое-то время они молчали, лишь гравий хрустел у них под ногами. «Влюбились». Слово продолжало крутиться в ее мозгу, взвихряя все мысли в неистовый хоровод. Надо было как-то вернуть утраченное равновесие. Чтобы прервать молчание, Джин спросила:

— Вчера ты обещал ответить на все мои вопросы, помнишь?

— Да. Так что тебя интересует?

«Все», — подумала она, а вслух сказала:

— Начни с начала. Каким ветром тебя занесло в виноделие? Это было влияние родителей?

Поль рассмеялся.

— Нет, вряд ли. Мой отец был бухгалтером.

— Правда? А я почему-то думала…

— Что я продолжаю семейные традиции? — закончил он ее мысль. — Нет, до покупки замка Ла Бруиль из всех моих занятий самым близким к фермерству была работа продавца в супермаркете.

— Почему же ты решил заниматься… всем этим? — она обвела рукой окружавшие их ряды виноградных лоз.

— А почему бы и нет? Моя прежняя работа перестала меня удовлетворять, и, поскольку я всегда интересовался виноделием, оно показалось мне хорошей альтернативой. Это занятие не имеет ничего общего с той областью, в которой я работал раньше. Здесь требуются совершенно другой ритм и образ мышления. Мне это нравится.

— А чем же ты занимался до этого?

— Хочешь верь, хочешь нет — аэрокосмической инженерией. У меня была своя фирма, и, когда мы запустили первый «Шаттл», я был безумно счастлив.

— Но это же просто фантастика! Что заставило тебя бросить такую интересную работу? Может, сокращения в правительственном финансировании?

Поль мрачно усмехнулся.

— Космическая программа хоть и уродлива, но все же еще держится. Нет, я ушел по принципиальным соображениям. Если в двух словах, то в правительстве есть люди, чьи идеи по поводу использования космического пространства резко не совпадают с моими. Обнаружив, что меня и мою контрактную работу используют втемную, я вышел из этого бизнеса.

Джин поразилась глубине его убеждений. Ничего не скажешь, Поль Бюдье личность многогранная! Ей так много еще хотелось узнать о нем.

Однако ее любопытство осталось неудовлетворенным, так как они уже подходили к одному из низких зданий на боковом дворе. Из своих предыдущих путешествий по французским поместьям она знала, что здесь должен находиться chais — в буквальном значении «погреб, где делается вино».

Он придержал ей дверь. Шагнув через порог, Джин застыла на месте: здесь царила блаженная прохлада, но после яркого солнца тусклое освещение казалось кромешной тьмой.

Поль нежно взял ее под локоть и повел вниз по короткому пандусу. От его прикосновения у Джин захватило дыхание, но, не успели они дойти до нижней площадки, как он выпустил ее руку. К этому времени глаза Джин уже немного привыкли к темноте, и внимание ее переключилось на увиденное.

Они находились в помещении с бетонными стенами и полом. Вдоль одной стены в ряд тянулись огромные деревянные бочки, а вдоль другой выстроились блестящие баки из нержавеющей стали, каждый из которых впечатлял множеством вентилей и измерительных приборов.

Лоуэлл с Ивом были уже здесь. Дядя подозрительно покосился на нее, но лицо Джин оставалось бесстрастно, и он снова повернулся к Иву.

— Здесь вы наглядно можете видеть контраст между старыми и новыми методами, — говорил француз. — С этой стороны стоят деревянные бочки, в них традиционно заливают только что отжатое вино, где в течение нескольких дней оно подвергается брожению. А здесь у нас новые — стальные — бочки. Мы надеемся, что к следующему году все наши бочки будут такими.

— А в чем разница, кроме материала? — спросил Лоуэлл.

Глаза Ива загорелись.

— Во всем! — воскликнул он. — В стальных баках можно контролировать температуру, а значит, регулировать период брожения.

— Температуру? — непонимающе переспросила Джин.

— Да, — сказал Ив. — Молодое вино, как вам известно, может удивительно сильно нагреваться.

Первоначальное брожение — интенсивный, бурлящий процесс.

— Как любовь, — шепнул Поль ей на ушко.

Джин слегка вздрогнула от неожиданности и взглянула через плечо. Поль стоял волнующе близко, но лицо его не отражало ровным счетом никаких эмоций. Всем своим видом он показывал, что внимательно слушает Ива.

И опять она почувствовала то же головокружение, что и на улице. Как видно, Поль не смог сдержать свое обещание не выходить за рамки делового общения, и ее это радовало. То холодное безразличие, которое он выказал ей раньше, страшно не понравилось ей. Шутливые комплименты, лукавые намеки на любовь были куда приятней.

Он определенно заигрывал с ней, решила Джин. И это было очень лестно, даже если их отношениям не суждено продлиться дольше сегодняшнего дня. Поль оказался для нее своего рода целителем, укрепив ее веру в себя, и сейчас она упивалась его восхищением, закрывая глаза на последствия.

Но как оставить без ответа его нахальные замечания? Надо бы найти возможность отплатить ему той же монетой.

Ив продолжал свою лекцию, отвечая на вопросы Лоуэлла о целях температурного контроля за брожением.

— Обычно это зависит от урожая и от того, что вы хотите получить: легкий виноградный напиток, который быстро созревает, или крепкое терпкое вино, которое должно выдерживаться в бутылке десять и более лет.

Джин заметила у одной стены смотанный пожарный шланг.

— А это еще зачем? — спросила она. — Надеюсь, вино не настолько нагревается в процессе брожения, что деревянные бочки воспламеняются?

— Нет, — улыбнулся Ив. — Но когда температура брожения становится слишком высока, мы поливаем баки, чтобы охладить их.

Краешком рта Джин еле слышно сказала:

— Кое-кого из моих знакомых не помешало бы охладить подобным образом.

Компания направилась дальше, а Джин украдкой взглянула на Поля, желая убедиться, попало ли в цель ее замечание. Лицо его по-прежнему не выражало никаких эмоций, но в глазах появился злой блеск. Она мысленно приписала себе очко, сомневаясь, однако, что игра на этом закончится.

Экскурсия продолжалась, а Ив выступал в роли гида. В следующей комнате стояло множество дубовых бочонков, залитых, как он объяснил, вином прошлогоднего урожая. Прослушав из уст maitre de chais описание различных методов удаления осадка, они пересекли двор и вошли в другое здание, где увидели множество точно таких же бочонков, а потом осмотрели помещения для розлива вина и упаковки бутылок в плетеные корзинки.

Последним пунктом их экскурсии стал темный подвал самого замка, бесчисленные полки которого ломились от бутылок.

Они пошли по единственному проходу вдоль устрашающих своими размерами стеллажей, и Ив, указывая на бутылки урожая разных лет, объяснял, как разница в погодных условиях повлияла на качество вина.

— У вас здесь большие запасы вин прошлых урожаев, — заметил Лоуэлл.

— Мистер Рокамбью был довольно необычен в этом отношении, — вмешался в разговор Поль. — Мировой спрос на бордоские вина так велик, что некоторые владельцы виноградников не могут устоять перед искушением продать свои запасы по сегодняшним вздутым ценам.

— А вы почему не продаете? — поинтересовался Лоуэлл. — Те современные новшества, которые вы здесь вводите, требуют капитала, и, наверное, немалого.

— К счастью, деньги — для нас не проблема, — кратко ответил Поль. — Я знаю, что чем дольше придержу эти вина, тем больше они поднимутся в цене, а это, в свою очередь, поднимет репутацию Ла Бруиля. В данный момент престиж заботит меня больше всего.

— А здесь у нас, — перебил Ив, направляясь в другое помещение, коллекция вин из соседнего замка. Есть очень ценные экземпляры.

Лоуэлл последовал за Ивом по проходу между стеллажами, но Поль, вместо того чтобы идти за ними, развернулся, преградив Джин дорогу.

— Минуту назад ты отпустила в мой адрес довольно острую шпильку, сказал он, посверкивая глазами. — У меня такое чувство, что ты опытная маленькая задира.

— Люблю хорошую борьбу, — невозмутимо признала она.

Вдруг лицо Поля преобразилось. Он вызывающе уставился прямо ей в глаза, и Джин на мгновение уловила в этом взгляде откровенную мужскую властность. Она внезапно почувствовала сокрушительную силу его воли и подумала, что отдаст этому человеку все, конечно, если он только попросит.

Это впечатление тут же и подтвердилось, когда Поль шагнул к ней, оказавшись устрашающе близко. Джин внутренне съежилась и хотела убежать, но ноги отказывались ей повиноваться, она не в силах была даже отвести взгляда. Как загипнотизированная смотрела она на него во все глаза, слегка приоткрыв рот.

Улыбка тронула уголки его губ.

— Да, ты крепкий орешек. Интересно, подводил ли тебя когда-нибудь твой самоконтроль?

— Едва ли. — Ответ прозвучал не столь уверенно, как ей хотелось бы.

Однако на этом Поль не успокоился. В следующее мгновение он схватил ее за плечи и поцеловал, растопив ее сопротивление еще до того, как оно оформилось в действие.

Не успев как следует осознать, что происходит, она уже отвечала его теплым губам. Целую вечность никто не целовал ее так, и она отдалась вновь открытому наслаждению, восторженно ощущая движения его жадных губ, упиваясь его явным мужским запахом.

Руки Поля уверенно заскользили по ее спине и крепко прижали ее податливую мягкую плоть к его гранитно-твердому телу. Его настойчивость усилилась, и Джин, запрокинув голову, почувствовала мощный прилив желания.

Она не сопротивлялась. Теперь она понимала, что жаждала этой близости. Его руки дерзко ласкали ее спину, поглаживая упругую, разгоряченную кожу через тонкую ткань блузки, потом скользнули по ее бедрам. Прижавшись к нему всем телом, Джин ощущала, как волшебным образом открывается ему навстречу, кружится в вихре неистовых чувств. Грубая животная страсть была в его поцелуе, и она отдалась во власть этой страсти.

Внезапно вся нелепость происходящего дошла до ее сознания, возымев эффект ледяного душа. Она резко отпрянула.

— Что ты делаешь? — прошипела она, не желая привлекать внимания остальных, и принялась усердно расправлять помявшуюся блузку.

— Ничего особенного, просто провожу небольшой эксперимент с поцелуем, небрежно ответил он, при этом голос его звучал ровно, тогда как она никак не могла отдышаться. — Я не думал, что ты станешь возражать. Я же знаю, что тебя целовали и раньше.

— Да, но это еще не делает меня автоматически доступной для первого встречного, — прошептала она.

— Минуту назад ты, кажется, не возражала. Но давай не будем об этом. Пока нашу тайну не раскрыли, предлагаю найти остальных и подняться наверх для дегустации.

Предложение прозвучало вовремя, так как именно в этот момент появились Ив с Лоуэллом. Ее дядя был слишком взволнован увиденными винными раритетами, чтобы обратить внимание на беспорядок в ее одежде.

— Джин, ты не поверишь — у них есть «Лафит» 1901 года! Ты представляешь, какая это редкость?

Джин только неловко улыбнулась в ответ. Здесь, в Ла Бруиле, она видела лишь одну редкость — неслыханную наглость Поля Бюдье. Если бы он нашел способ закупоривать это свое качество в бутылки, то стал бы еще богаче.

Все потянулись к выходу из подвала. Она задержалась, чтобы заправить блузку, все еще дрожа после его поцелуя. Может быть, ей тоже стоило проявить немного наглости? Во всяком случае, совершенно очевидно, что Джин, так же, как и Полю, понравилась эта маленькая интерлюдия. Так к чему же было вставать в позу? Второй раз за этот день она пожалела, что отчитала его.

Наверху, в столовой, Поль опять превратился в вежливого, гостеприимного хозяина. Открыв старинный буфет, он достал из него набор рюмок и расставил их на столе.

— Я решил, что нам надо попробовать вино сбора 1970 года, — объявил он. — Несмотря на свою молодость, оно представляет лучшие качества марки «Замок Ла Бруиль». Я откупорил его перед вашим приездом, и оно, должно быть, уже достаточно «подышало».

Он принялся сосредоточенно разливать вино по рюмкам, а Джин в это время осматривала столовую.

Исключительно старинная мебель представляла, похоже, музейную ценность. Над буфетом висел пейзаж — работа восемнадцатого века, а огромные так называемые «французские» окна до пола выходили в небольшой английский садик. «Как несправедливо, что такой негодяй живет в такой роскоши! — подумала Джин с завистью. — Лучше бы здесь жила я».

— А вы присоединитесь к нам? — с насмешливым почтением обратился к ней Поль.

Она подняла налитую ей рюмку, не реагируя на его иронию. Слава Богу, она не впервые дегустировала вина и отлично знала процедуру. Повернув рюмку, она посмотрела через нее на белую скатерть, определяя цвет напитка.

Вино было темно-красным, поразительно прозрачным. Какое-то время Джин зачарованно любовалась им. Действительно, как рубин, подумалось ей.

Взяв рюмку за основание, она слегка взболтала ее содержимое и поднесла к носу. Букет оказался богатым и насыщенным. Джин сделала глоток и, задержав эту рубиновую жидкость во рту, почувствовала целую гамму сложных и восхитительных вкусовых ощущений. Этот вкус оставался во рту надолго.

Джин покосилась на дядю. Тот сидел с прикрытыми глазами, также задержав глоток вина во рту. Блаженное выражение, написанное на его лице, говорило о том, что вино пришлось Лоуэллу по вкусу.

Поль, закончив совещаться с Ивом на стремительно-темпераментном французском, посмотрел на Лоуэлла.

— Ну как?

— Потрясающе! — воскликнул тот. — Ты скрываешь здесь подлинные сокровища, сынок! Трудно поверить, но я никогда раньше не пробовал ничего подобного.

— Удивительное вино, верно? — спросил Поль. — Что ж, не желаете ли оставить заказ?

В течение секунды он сменил тон, превратившись из радушного хозяина в хваткого бизнесмена. Эта перемена напугала Джин. Странно, но она совсем забыла, что основной целью Поля являлась все-таки торговая сделка с ними.

— Конечно, желаю! — подхватил Лоуэлл, встревожив Джин своей поспешностью. — Я бы оказался последним дураком, если бы не заказал такое вино.

«Дяде стоило бы проявить побольше осмотрительности, — подумала Джин. Иногда имеет смысл поторговаться». Но она не могла давать ему советы в бизнесе.

— Назначайте цену, — сумасбродно заявил Лоуэлл. — По два ящика каждого из десяти сборов.

Он зачитал список тех вин, которые хотел закупить, после этого Поль склонился над блокнотом, углубившись в подсчеты. Они терпеливо ждали. Наконец он выпрямился и назвал сумму.

— Четыре тысячи долларов! — вскричала пораженная Джин: это составляло две трети от тех денег, которые они планировали потратить на все запасы. За двести сорок бутылок?

Поль пожал плечами.

— Через пару лет я получу за них вдвое больше.

Подумать только! Джин была поражена. Закупать по таким ценам вина безумие. Учитывая расходы на перевозку, в «Саммите» каждая бутылка будет стоить пятьдесят долларов. Нет, это исключено!

Но Поль показал себя практичным дельцом, в чем она вскоре еще раз убедилась.

— Подумайте, я вас не тороплю. Позвоните в любое время до вашего отъезда, и я отправлю ваш заказ. Оплатите по получении.

Джин пришла в бешенство. Предложение Поля на первый взгляд выглядело вполне разумным, но она знала, что за ним стоит: он пытался поймать Лоуэлла в ловушку, воспользовавшись его эйфорией. Без предоплаты дядя запросто мог заказать больше товара, чем мог себе позволить. А после того как вино прибудет в «Саммит», отказываться от сделки будет уже слишком поздно.

К счастью, Лоуэлл вовремя воздержался от опрометчивых обязательств.

— Как я уже сказал, мне надо время, чтобы все обдумать.

— Пожалуйста, как вам угодно.

Поля, казалось, не слишком огорчило то, что рыбка сразу не заглотила наживку. Он дьявольски самоуверен, коварный змий! Они не торопясь допили свое вино, отметив, что вкус его постепенно менялся на воздухе. От предложенной второй рюмки Джин отказалась: она пила редко и сейчас вовсе не желала, чтобы Поль затуманивал ей мозги алкоголем.

Гнев медленно вскипал в ее душе. Только что Поль выказал такую сторону своей натуры, о которой она предпочла бы не знать. Еще вчера, в бутике, он наглядно продемонстрировал, что отнюдь не гнушается пользоваться чьей-то доверчивостью ради собственной корысти. Горько было сознавать, что он пытался применись на Лоуэлле свои шитые белыми нитками хитрости.

Ее дядя слыл влиятельным критиком вин, и не только потому, что «Саммит» являлся Меккой для ценителей вин, но и благодаря своим статьям, которые он регулярно поставлял в гастрономические журналы. Понятно, что, завоевав его расположение, Поль преуспел бы в своем стремлении поднять репутацию марки «Замок Ла Бруиль».

Вдруг в ней шевельнулось ужасное подозрение. А не использовал ли он и ее саму? Ведь сразу было понятно, что если кто и имеет влияние на Лоуэлла, так это его племянница. Может, заигрывая с ней, Поль хотел лишь укоротить себе путь к прибыльной сделке? Джин вспыхнула, представив, что его открытость и обаяние могли оказаться всего лишь ловким притворством.

Наконец подошло время покинуть замок. Она торопливо вышла на улицу и, подойдя к машине, ждала троих мужчин, которые, переговариваясь, шли следом за ней. Показавшийся из-за сарая Ариэль подбежал к хозяину и заскулил, требуя внимания.

После взаимного рукопожатия Лоуэлл опустился на сиденье. Джин села за руль и взялась за поручень дверцы.

Но сильная рука не дала ей закрыть машину.

Девушка подняла на Поля сверкающие глаза, и в этот момент между ними опять проскочил мощный сексуальный разряд, но Джин оставила его без внимания. Ей уже двадцать восемь, сказала она себе, и она не какая-то там впечатлительная девчонка-подросток, чувствами которой можно легко манипулировать.

— Надеюсь, вы осчастливите нас еще одним посещением перед тем, как уехать из Бордо? Ваше присутствие придает оттенок изысканности нашему поместью.

Джин холодно улыбнулась.

— Знаете ли, у нас чересчур напряженный график. Фактически мы уже опаздываем на следующую встречу, так что будьте добры…

— Конечно, — сказал он, убирая руку с дверцы машины.

Захлопнув ее, Джин взвела мотор. Слава Богу, наконец-то они уезжают отсюда! Повернув голову, она, не произнеся больше ни слова, подала машину задним ходом, и через секунду их «ситроен» уже несся по гравию, оставляя за собой облако пыли.

На стремительном повороте Лоуэлл ухватился за поручень.

— Что еще за чепуху ты несла насчет нашей следующей встречи? — спросил он. — В ближайшие два часа мы совершенно свободны.

— Вот и замечательно, значит, можно перекусить, — откликнулась Джин, не ответив на его вопрос.

Она еще горела возмущением по поводу коварства Поля. Ясно, что Джин с самого начала ошибалась в этом человеке.

Теперь же она прекрасно видела, что его интерес к ней был вовсе не бескорыстен. Он опытный, практичный ловелас, можно было сразу понять это из тех комплиментов, которые он так легко раздавал, насмешливых замечаний и совершенно недвусмысленного поцелуя.

Они выехали на прямой участок дороги, и Джин, в ярости выжав педаль газа, разогнала «ситроен».

— Сбавь-ка скорость, пожалуйста! — сказал Лоуэлл, тяжело дыша.

Джин сняла ногу с акселератора. Конечно, не стоит глупить. Да, она попалась в искусно расставленный капкан, ну и что? Их визит в замок Ла Бруиль теперь уже позади. К счастью, она больше никогда не увидит Поля Бюдье.

Но эта мысль почему-то не слишком радовала ее. Несмотря на разоблачение, сделанное ею за последний час, Джин все же сознавала, что Полю удалось эмоционально взбудоражить ее.

Она заново открыла в себе способность к чувственным волнениям и глубоко запрятанную потребность разделить с кем-то свою жизнь.

«Какой бред лезет в голову!» — одернула Джин себя, тормозя на повороте. Нет, она не собирается опять сковывать себя узами брака. Она не Золушка есть такой тип женщин, которые балансируют между работой, где блещут своими деловыми качествами, и мужем, перед которым им приходится разыгрывать кроткую служанку. Поль Бюдье навсегда ушел из ее жизни, и она убеждала себя, что счастлива этим.

Перед мысленным взором Джин появился «Саммит Инн». Вот единственное будущее! Мужчины в ее жизни были не более чем досадным недоразумением, и Джин вновь напомнила себе, как хорошо иметь такое прибежище, как ее отель.

С облегчением она увидела, что они въезжают в Пойак. Возможно, скоро в голове у нее прояснится. Заметив впереди скромный на вид ресторанчик, она спросила дядю:

— Остановимся здесь на ленч?

Лоуэлл не ответил, и Джин заняла единственное свободное место на стоянке через дорогу от входа. Схватив сумку, она выпрыгнула из машины, радуясь возможности отвлечься от беспокойных мыслей.

Сделав несколько шагов, она оглянулась на Лоуэлла. Он неподвижно сидел в машине, привалившись к дверце, глаза его были закрыты.

Странно, он такой бледный… Может, от жары?

Вдруг Лоуэлл покачнулся и начал медленно сползать с сиденья.

Что-то не так… Гонимая страхом, Джин бросилась назад к машине. Подхватив дядю, она постаралась усадить его по возможности прямо.

— Лоуэлл, что с тобой?

— О Господи… — задыхаясь, проговорил он. — Больно… не могу дышать.

О Боже, нет! Не здесь, не сейчас!

— Быстрее, твои таблетки! Где они? — закричала она не своим голосом.

— В отеле… — выдавил он чуть слышно.

Для таблеток было слишком поздно. Она еще не успела сообразить, что надо предпринять, как Лоуэлл потерял сознание.