Поцелуй вампира. Клуб бессмертных

3. Усадьба

Вскоре я снова оказалась на знакомой остановке, в ожидании все того же автобуса номер семь, только на сей раз дожидалась его под моросящим дождем. Мне пришлось целую вечность нетерпеливо расхаживать туда-сюда, прежде чем он вырулил из-за угла. Не могу сказать, чтобы меня так уж тянуло прокатиться во втором автобусе подряд, но это было все-таки лучше, чем гнать через весь город под дождем на тетушкином велосипеде. При этом принципиально важно было добраться до усадьбы до заката. Иначе Александр мог бы проснуться и отлучиться по своим делам. Тогда мой сюрприз с появлением пришлось бы отложить.

Наконец из-за угла показался автобус. Я чуть не зааплодировала, углядев его, сунула мелочь в кассу и быстро ухватилась за алюминиевую стойку. Салон был полупустым, в нем оставалось полно свободных мест, но я предпочла стоять, чтобы, как в прошлый раз, не пропустить Ленокс-хилл. Мне почему-то казалось, что я доберусь до Александра значительно позже, если кто-то или что-то сейчас перекроет обзор. Всякий раз, когда автобус останавливался, а потом снова трогался с места, сердце мое билось все быстрее. Я думала, что при таком малом количестве пассажиров уж точно легко узнаю нужное место и сойду там, но оказалось, что на следующей остановке «семерку» поджидала целая куча народа.

Наконец я заметила Ленокс-хилл-роуд, вспомнила, что для того, чтобы сойти по требованию, нужно потянуть белый шнур, и стала дергать за него так, словно подавала сигнал бедствия.

— Да слышу я! — крикнул из кабины водитель.

Дождик прекратился. Я спешила по дороге, плюхая по лужам и перепрыгивая через скользких, но симпатичных дождевых червяков. В конце тупика четко, как тень в ненастный день, вырисовывался исполинский дом. Устрашающее строение показалось мне даже более громоздким и заброшенным, чем в прошлый раз.

Туман, поднимавшийся с земли, обволакивал здание, похожее на дворец, придавая ему призрачный вид. Мох и дикие лозы оплетали его, словно гигантская паутина. Горгульи, возвышавшиеся над зубчатыми чугунными воротами, взирали на меня с улыбкой. Во всяком случае, мне так показалось.

На пожухлой лужайке, заросшей сорняками, красовалась эмблема агентства недвижимости «Счастливый дом». Я бежала по растрескавшимся плитам дорожки, мимо разломанной птичьей поилки, и, когда добралась до знакомой арочной парадной двери, сердце мое готово было выскочить из груди.

На место дверного молотка в виде дракона, отвалившегося при моем прошлом посещении этого здания, так никто ничего и не приладил. Наверное, он и по сию пору валялся в неподстриженных кустах, куда я его забросила.

Я постучалась и стала ждать. Джеймсон не откликался.

Я снова постучала кулаком по двери, но ответа так и не последовало. Кругом царила тишина, даже терновник не шелестел.

Я попробовала повернуть ржавую ручку и приоткрыть дверь. Оказалось, что она заперта изнутри.

По сырой траве, мимо служебного входа, я побежала в обход здания и стремительно взлетела по растрескавшимся бетонным ступенькам к деревянной арочной задней двери. Ни звонка, ни колокольчика, ни дверного молотка здесь не было, так что мне опять пришлось барабанить кулаком. Когда стало ясно, что отклика не будет и здесь, я принялась озираться по сторонам в поисках другого входа.

У меня стало зарождаться сомнение в том, что Александр и Джеймсон арендовали этот самый дом. Нигде не наблюдалось никаких признаков присутствия моего возлюбленного или его дворецкого. Я бросила взгляд в подвальное окошко, но не обнаружила там ничего, не считая того же запустения.

Потом на глаза мне попалось дерево, то самое, на которое я уже взбиралась, чтобы заглянуть в комнату Александра. Оно сулило возможность подтвердить или опровергнуть мои догадки, только вот перспектива карабкаться по мокрому стволу нисколько меня не воодушевляла.

Потом мне пришло в голову посмотреть, не стоит ли где-нибудь во дворе «мерседес» Джеймсона. На потрескавшейся асфальтовой дороге машин не было, но мое внимание привлекли бетонная скамья и решетчатая чугунная арка, оплетенная плющом. В круглой выемке, вымощенной камнем и бывшей когда-то садовым бассейном, сейчас плескалась дождевая вода. Наконец я углядела чуть в стороне покосившийся гараж на одну машину. Он выглядел так, будто вот-вот обвалится от легонького толчка, хотя замок на двери был новехонький.

Залезать без спросу в чужие дома мне было не привыкать, но вот умения вскрывать замки определенно недоставало. Вот где пригодился бы Генри, технически одаренный приятель моего братца, Малыша Билли. Но этот вундеркинд был далеко, а гараж на поверку оказался вовсе не такой развалюхой, какой выглядел. Как я ни тужилась, так и не смогла раздвинуть обшарпанные доски.

Я обошла гараж кругом. Окошка у него не было, зато с одной стороны, примерно на высоте пояса, между двумя досками нашлась щель. Закатный свет попадал в нее и слегка разгонял темноту. Напрягая зрение, я сначала увидела под белым покрывалом нечто похожее на старый мотоцикл или газонокосилку. Потом рядом что-то блеснуло, и мне даже удалось разглядеть, что именно. Это был фирменный знак, прикрепленный на передке «мерседеса».

Я рванула назад к дому, подобрала какой-то ящик, подставила под кухонное окно, встала на него, поднялась на цыпочки и вгляделась внутрь. Стекло оказалось пыльным и грязным, рассмотреть ничего не удалось. Я принялась ожесточенно скрести его, расчистила дырочку размером с двадцатипятицентовую монету, уставилась в нее и вдруг увидела выпуклый глаз, смотревший на меня с той стороны.

С перепугу я вскрикнула, свалилась с ящика и приземлилась пятой точкой на мокрую траву. До моего слуха донесся лязг. Внутри кто-то открывал запоры.

Я застыла. Что будет, если я ошиблась, решив, будто «мерседес» в гараже принадлежит Джеймсону? Меня так обрадовало это открытие, что я не дала себе труда подумать о том, что там может находиться другая машина той же марки. Тем более что цвет ее нельзя было разобрать. Она могла оказаться какой угодно, хоть белой. Неужели меня сейчас схватят, обвинят в попытке незаконного проникновения в жилище и отправят в тюрьму для несовершеннолетних или вышлют обратно в Занудвилль?!

Затем за решетчатой дверью появился Джеймсон.

Дворецкий Александра всматривался в сумрак, царивший за освещенным проемом.

— Джеймсон, это я, Рэйвен.

— Мисс Рэйвен? — не веря себе, вскрикнул он и открыл дверь. — Не может быть! Что вы делаете здесь, на заднем дворе?

Я вскочила на ноги, отряхнула мини-юбку и взбежала по неровным ступеням навстречу этому чудику, морщившему бледный лоб.

— Мисс Рэйвен, какая неожиданность!.. Должен добавить — приятная! — Он обнажил зубы в улыбке.

— Я в гостях у своей тети. Она живет в этом городе, — пояснила я, испытав огромное облегчение при виде костлявого дворецкого. — Хотела сообщить Александру, но с ним ведь никак нельзя связаться. Честное слово, пора вам с ним обзавестись сотовыми телефонами.

— Пожалуйста, заходите. Скоро совсем стемнеет.

Запах сладкого картофеля наполнял кухню деревенского вида, поднимался к высокому потолку. Джеймсон готовил ужин, точнее — завтрак, принимая во внимание режим Александра.

— Вы откушаете с нами? — спросил он с сильным румынским акцентом.

— С удовольствием, если это вас не затруднит.

— Для вас за нашим столом всегда найдется место.

Сердце мое таяло от радушия Джеймсона. Честно говоря, мне до смерти хотелось нажать на костлявого чудика, разузнать побольше о том, что они делали в Хипарьвилле и зачем арендовали усадьбу, но с этим можно было и повременить. Здесь, в имении, имелось и кое-что поважнее.

— Можно мне увидеть Александра? — озабоченно спросила я.

Джеймсон с помощью большущей кухонной прихватки открыл дверцу старинной печи и вытащил противень со сладким картофелем, запеченным в алюминиевой фольге. Окно в разводах грязи, находящееся позади него, напоминало мне картину маслом, висящую в каком-нибудь отеле. Заходящее солнце пробивалось на ней сквозь завесу облаков.

— Вы знаете, днем Александр предпочитает спать, — напомнил чудик.

— Конечно, просто я подумала…

— Вы появились так неожиданно, — промолвил дворецкий, учтиво занимая меня разговором. — Александр, конечно, обрадуется, когда узнает, что вы здесь.

— Надеюсь. А как долго вы с ним собираетесь пробыть в этом городе?

Джеймсон замялся в очевидном смущении.

— А накрыл ли я стол? — пробормотал он.

— Прошу прощения за то, что свалилась вот так вам на голову, — извинилась я. — Может, помочь вам по хозяйству?

— В этом нет надобности, мисс Рэйвен. Советую вам присесть в студии и отдохнуть. Александр скоро спустится.

— А могу я здесь оглядеться?

— Пожалуйста, но только на первом этаже. У меня не было времени прибраться наверху.

Если Джеймсон считал, что на первом этаже он прибрался, то нетрудно было представить, что же творилось наверху. Нетронутая пыль скопилась в каждом углу, хрустальные люстры затягивала паутина. Дом был слишком велик для того, чтобы один человек мог его толком пропылесосить. Здесь было в десять раз холоднее, чем в занудвилльском особняке, и царило еще большее запустение. Неровные доски пола коробились от сырости, на стенах коридора, в который я вышла, не было никаких картин. Старые обои выцвели, запачкались и отслаивались.

В комнатах, в том числе и в той, которая могла бы служить гостиной или библиотекой, не было мебели. Исключение составляла лишь столовая, посреди которой стоял длинный прямоугольный каменный стол, а по оба его конца — два старинных стула с черной бархатной обивкой.

Джеймсон запретил мне подниматься на второй этаж. Я стояла у подножия широкой лестницы, откуда видела лишь окно, расположенное в конце первого пролета и занавешенное ярко-синими шторами. Мне хотелось знать, что же находилось за двумя другими пролетами, которые не были видны снизу. В конце концов я решила, что у меня есть время, пока Джеймсон накрывает на стол, и нарушила запрет.

Мурашки пробегали у меня по коже, когда я быстро шла по узкому пустынному коридору, открывала дверь за дверью и заглядывала то в спальни, то в кладовки. Мои шаги эхом отдавались в пустых помещениях, прямо как в пещерах. Если комнаты особняка были заполнены старинной мебелью, книгами и вазами, то в здешних помещениях напрочь отсутствовала какая-либо память о прошлом. Лишь в одной дальней каморке я обнаружила кровать и кедровый комод. Надо полагать, это была личная спальня Джеймсона.

Я тихонько закрыла за собой дверь комнаты этого чудика, приметила что-то непонятное, свисающее с потолка коридора, и с интересом пригляделась. Короткий конец крепкой белой веревки спускался из квадратного потолочного люка. С пола до него нельзя было дотянуться, но я решила, что смогу ухватиться за веревку, если подпрыгну. Вообще-то мне стоило бы поскорее вернуться вниз, но не таков был мой характер.

Я подпрыгнула, но даже не задела веревку, со второй попытки сумела прикоснуться к ней, ну а уж с третьей захватила пальцами кончик, потянула его изо всех сил и зажала веревку в кулаке. Люк медленно, со скрипом открылся. Из него выдвинулась складная лестница вроде тех пожарных, какие выходят на задние улочки Нью-Йорка. Удивительно, но деревянные ступеньки оказались в хорошем состоянии. Возможно, прежние арендаторы вообще не интересовались темным чердаком и не пользовались этой штукой.

Я осторожно поднялась по лесенке, горя желанием узнать, что же находилось там, наверху. Луч, проникавший со второго этажа, словно маленький прожектор, освещал часть пыльного чердачного помещения, размерами напоминавшего спортивный зал. Чердак выглядел таким же заброшенным, как и комнаты, расположенные под ним. В самой дальней наклонной стене имелось маленькое круглое окошко, сквозь которое проникал свет.

Я на цыпочках подошла к нему, увидела рядом старинный резной шкаф из неокрашенного дуба и тщетно подергала запертую дверцу, за которой могли храниться жуткие тайны, потом огляделась, приноровилась к сумраку, различила в тени черную деревянную межкомнатную перегородку, подкралась и заглянула за нее.

Мне с трудом удалось разглядеть ночной столик, на котором стоял оловянный подсвечник с оплывшей свечой. Позади него виднелся мольберт, покрытый тканью, вокруг которого были разбросаны всякие рисовальные принадлежности. Потом мне вдруг показалось, будто на меня смотрело собственное отражение. Это был мой портрет, написанный Александром и всегда стоявший на прикроватном столике в особняке. Здесь же чернел самый обычный гроб.

Я знала, что в нем спит мой возлюбленный вампир, прижалась ухом к холодной крышке гроба и расслышала приглушенное дыхание. Во всяком случае, мне так показалось. Сердце мое билось в унисон каждому вздоху.

Солнце уже заходило, что ощущалось по медленному уменьшению ширины луча, падавшего в чердачное окошко. Вот он уже высвечивал лишь столик, потом истончился до карандаша и совсем растаял. Теперь света, проникавшего разве что через открытый люк, в помещении осталось совсем мало. Мне снова пришлось привыкать к сгустившейся темноте.

Тут в гробу послышалось шевеление.

Я отступила на шаг и, как нарочно, наткнулась ботинком на гвоздь, торчавший в нижней части деревянной перегородки. Несколько мгновений мы, то есть я и эта легкая перегородка, раскачивались взад-вперед, находясь на грани того, чтобы грохнуться на пол. Мне кое-как удалось восстановить равновесие, удержать перегородку и вернуть ее в исходное положение. Я перевела дух, заглянула в щелку между планками, и сердце мое заколотилось еще сильнее.

Крышка гроба начала медленно подниматься, встала вертикально и заслонила от меня то, что находилось внутри. Я не видела за ней ни руки, ни пальцев, поднимавших крышку, вообще ничего, не смогла утерпеть, обежала перегородку и подскочила к гробу.

Прямо на меня смотрел заспанный Александр.

С перепугу я взвизгнула. Он тоже растерялся. Его шоколадные глаза вспыхнули кровавым огнем.

— Рэйвен?..

— Ой, прости, у меня и в мыслях не было напугать тебя, да и себя тоже, — пролепетала я, когда опомнилась и совладала с дыханием.

— Ты что здесь делаешь?

— Да вот, пришла тебя повидать.

Александр вылез из гроба, но вместо того, чтобы броситься ко мне и заключить в объятия, замешкался возле столика. Такой реакции я не ожидала.

— Я думала, ты будешь рад меня видеть.

Мне потребовалось призвать всю силу воли, чтобы не повиснуть у него на шее.

— Я и рад, только…

Александр неловко пригладил волосы одной рукой, а другой потянулся за одеждой.

— Ты что, расстроен моим приходом? Но я не могла ждать.

— Прости, я спросонья, — смущенно пробормотал он и потер глаза тыльной стороной ладони. — Конечно, если бы знать заранее…

Впрочем, теперь он уже заметно смягчился. Мой вампир с растрепанными длинными волосами даже в смятом белье выглядел очень эротично. Мне показалось, что он освещал собой темное помещение. На его заспанном лице расцвела теплая улыбка.

— Мне так тебя не хватало, что нечем было дышать, — вырвалось у меня, а потом я все-таки бросилась к нему.

— Мне тоже, — отозвался он, глядя на меня сверху вниз.

Александр нежно привлек меня к себе и убрал локон со щеки. Я обвила руками шею возлюбленного и запустила пальцы, украшенные черными ногтями, в его густые волосы. Он склонился ко мне и поцеловал так страстно, как это виделось мне во снах, ночь за ночью, с того самого дня, как Стерлинг покинул особняк. Потом он прихватил мою шею так, как, наверное, мог бы сделать это волк с лебедем. Я почувствовала острые кончики зубов, но в тот же миг мой вампир отстранился.

— Мисс Рэйвен! Мисс Рэйвен! — послышался снизу голос Джеймсона.

Александр выпустил меня. Его красные глаза погасли, снова стали карими. Он выглядел смущенным, но я успокаивающе сжала его руку, ибо знала, что мне сейчас ничто не угрожало.

— Джеймсон, она здесь, наверху, со мной, — подал голос возлюбленный.

— Я боялся, что наша гостья заблудилась в доме. Обед готов.

— Я как раз только что принял аперитив, — шепнул мне Александр и подмигнул.

— Это что! Десерт будет еще лучше, — ответила я и чмокнула его в щеку.

Я уселась в величественной и суровой столовой, за стол длиной с лимузин, под потолком, расстояние до которого составляло примерно милю. Каменную столешницу покрывала черная кружевная скатерть, в центре поблескивал одинокий канделябр. На мрачном столе были расставлены дорогие фарфоровые тарелки, серебряные столовые приборы и хрустальные фужеры, что для моего возлюбленного вампира было ежедневной нормой. У нас, в семье Мэдисон, такой стол накрывали раз в году, когда бабушка стирала пыль со своего фарфора, неприкосновенного в иные дни, и устраивала рождественский обед.

Мои армейские ботинки слегка задевали за шероховатый пол, когда я нетерпеливо раскачивала под столом ногами, ожидая появления Александра. Скоро у меня возникло знакомое ощущение присутствия, затем мне на плечи ласково легли ладони, а к шее сзади прижались губы. Меня бросило в такой жар, что я даже испугалась, как бы не растаяли кубики льда в хрустальном фужере. Кончики длинных полуночно-темных волос, еще влажных после быстро принятого душа, касались моих открытых плеч. От возлюбленного исходил великолепный запах мужского одеколона.

— Мне не следовало вваливаться вот так, без предупреждения, — извинилась я, чувствуя его близость. — Но ты владеешь собой гораздо лучше, чем я. Воображаю, что было бы со мной, если бы я проснулась и увидела, что ты на меня смотришь.

— Знаю, как ты отреагировала бы.

Александр скорчил рожу как у Годзиллы, и мы оба покатились со смеху, понимая, что он прав.

— Спасибо, это именно то, что нужно, — промолвила я и расплылась в улыбке.

Александр придвинул стул поближе ко мне. Джеймсон вошел в комнату. Перед собой он катил скрипучий металлический сервировочный столик, на котором стоял поднос из серебра высшей пробы, закрытый большой крышкой. Чудик поднял ее, явив нашим взорам два красных, сочных бифштекса.

— Я взял на себя смелость приготовить для вас среднепрожаренный, — вежливо сказал он. — Полагаю, у вас несколько иной вкус, чем у Александра.

Я бросила взгляд на тарелку моего вампира. Его недожаренный бифштекс буквально плавал в лужице крови.

— Не правда ли, приезд мисс Рэйвен стал для нас приятным сюрпризом? — спросил Джеймсон, раскладывая дымящееся гороховое пюре.

— Да, мое пробуждение было просто замечательным, — отозвался Стерлинг с искоркой в глазах.

Я пододвинула стул ближе к нему, не в силах поверить в то, что возлюбленный, который так долго был далеко, снова рядом. Улетучилось все, что терзало меня в последний месяц.

Александр жадно поглощал свой бифштекс с кровью. Оказываясь с ним рядом, я всякий раз вспоминала о том, что у меня и вправду роман с вампиром. Мало того что мой возлюбленный только что встал, тогда как я проснулась больше двенадцати часов назад, так ведь после пробуждения его тянуло на кровь точно так же, как меня — на сладкий кофе.

Мне хотелось расспросить Стерлинга о столь многих вещах, что я просто не знала, с чего же начать.

Мы еще резали свои бифштексы, а я уже засыпала его вопросами, накопившимися за время разлуки:

— Валентин здесь? Чем ты тут занят? Когда собираешься вернуться?

— Не так быстро. — Александр улыбнулся и слегка похлопал меня по руке. — И не все сразу.

— Расскажи мне про Валентина. С ним все в порядке?

— Да, у Валентина все нормально. Он вернулся к родным.

Я молчала, ожидая подробностей, но не тут-то было. Александр лишь подмигнул мне и отправил в рот кусочек батата.

— Как это было? — спросила я.

Да уж если мы с Беки делились друг с другом какими-нибудь интересными и захватывающими новостями, то старались не упустить ни малейшей подробности. Тут обязательно присутствовали описание места действия, характеристики участников, их диалоги и, уж конечно, всевозможные сплетни и слухи, ходившие насчет приключившейся истории. Нас просто нельзя было остановить, а вот мой возлюбленный ограничивался односложными ответами — «да» или «нет». Ну и как, спрашивается, я могла удовлетворить свое любопытство при такой манере изложения? Клещами из него слова вытаскивать?

— Валентин здесь или в Румынии? — продолжала расспрашивать я.

— Думаю, в Румынии.

— А Джаггера ты видел?

— Да, — лаконично ответил Александр и снова занялся своим мясом.

— Правда? И что он сказал? Угрожал? Где вы повстречались? На здешнем кладбище?

— Я заявился в «Гроб-клуб», где он устроил свое пристанище. Должен признать, он удивился. Джаггер открыл дверь и увидел перед собой только меня, потому что Валентин остался возле лифта. Поначалу он собрался было драться, сжал кулаки, оскалил клыки, но когда разглядел младшего братца, на него прямо-таки нахлынуло облегчение. Я в жизни его таким не видел и, честно говоря, не думал, что он так обрадуется, увидев своего меньшого.

— Bay, да ты настоящий герой! — решила подольститься я.

— Ясно было, что его одолевали смешанные чувства. Ведь брата вернул ему именно я. Он столько лет питал ко мне злобу из-за несостоявшегося обращения Луны, что ему трудно было через это переступить. Насколько я помню, это был первый случай, когда мы с ним встретились не как враги.

— Жаль, что меня там не было и я не видела тебя в тот момент.

Он сжал мою руку и продолжил:

— Джаггер закончил обнимать братишку и протянул мне руку. Это означало наступление перемирия между нами лично и между нашими семьями. Благополучное возвращение Валентина сделало свое дело. Оно оказалось важнее любой церемонии.

— Думаешь, вы теперь будете друзьями?

Александр покачал головой.

— К сожалению, нет. Мы с ним противоположны во всем. У нас нет ничего общего. Сейчас, когда достигнуто хоть какое-то примирение, нам, наверное, лучше не видеться, чтобы не поссориться снова. — Он помолчал, отпил глоток и тихонько добавил: — Честное слово, я очень рад, что ты здесь.

— Я тоже!

Мы встретились взглядами, и на миг мне показалось, что мы с ним — единственные на свете. Миллиарды людей делали покупки, сидели за рулем машин и вообще жили, но для меня существовал только этот единственный парень.

Александр склонился ко мне, нежно поцеловал, и я позабыла обо всем, даже о том, что угодила рукавом в тарелку.

— Позволь…

Он взял салфетку, смочил ее водой и стер жирное пятнышко.

— Со мной прямо беда. Такая неловкая! — пошутила я. — Так когда же ты собираешься вернуться в Занудвилль? Завтра? На той неделе?

— У меня осталось еще одно дельце. Обещаю, много времени это не займет. Поверь, мне очень не хочется жить вдали от тех, кого я люблю.

Стерлинг ласково улыбнулся, а мне вдруг стало его ужасно жалко. В Румынии у него семья, в Занудвилле — я и Джеймсон. Но здесь, в Хипарьвилле, они с дворецким совсем одни.

— Как твои родные? — вежливо поинтересовался он.

— Малыш Билли ужасно по тебе скучает. В его глазах ты герой.

— Вот вернусь в Занудвилль, мы с ним сходим на конкурс научных работ школьников или посмотрим оригинальную версию «Звездных войн».

Я рассмеялась.

— Видишь, в этом весь ты. Думаешь о том, как сделать то, что нравится ему, а не то, что понравилось бы мне.

Александр улыбнулся.

— А Беки по-прежнему встречается с Мэттом?

— Думаю, пока мы тут разговариваем, она присматривает себе свадебное платье. Уверена, подружка считает дни до окончания школы, чтобы им поскорее пожениться.

Возлюбленный рассмеялся.

— А ты? Ты в чем-то похожа на Беки?

При этом его взгляд чуть не пробуравил меня насквозь.

На миг я лишилась дара речи. Конечно, на самом деле девчонка и есть девчонка. По большому счету разница между мной и Беки не столь уж велика. Но не могла же я в этом ему признаться и заявить что-то вроде: «Я вытатуирую твое имя на сердце, если только родители разрешат».

Я предпочла уйти от ответа, которого он ждал, и сменила тему разговора:

— Ты слышал о кругах, которые появляются на полях за городом?

Стерлинг опустил вилку.

— Откуда ты узнала?

— Да об этом шумят в местных новостях. Как считаешь, это пришельцы?

Он помедлил.

— Возможно.

— Знаешь, у нас с тетушкой Либби на эту тему вышла жаркая дискуссия. Догадайся, какую теорию я поддерживаю.

— Насчет шутников?

— А вот и нет! По-моему, это вампиры подают знаки своим сородичам.

Глаза Александра расширились, он поперхнулся.

— Ты в порядке?

Он кивнул и прикрыл рот салфеткой.

— Тут надо рассуждать логически, — продолжила я. — Кто активен по ночам, когда почти все смертные спят? Кто может видеть эти круги лучше, чем летучие мыши, парящие высоко в небе?

Александр отреагировал равнодушным взглядом, но меня это не обескуражило.

— Мне не удалось понять лишь одно. О чем именно говорят эти круги на полях? — Я воодушевленно подалась к нему ближе. — Служат ли они знаком, предупреждающим других вампиров об угрозе, или, наоборот, это форма приглашения?

Александр быстро отвел глаза, а тут подоспел и Джеймсон с десертным подносом. Мне пришлось замолчать.

— Как раз вовремя, — заметил Стерлинг. — Мы только что закончили с бифштексами.

Джеймсон предложил нам две порции изумительного крем-брюле.

— Потрясающе! Как в лучшем ресторане! — восхитилась я.

Бледное лицо Джеймсона, убиравшего наши обеденные тарелки, порозовело.

— Нам с тобой еще столько всего предстоит сделать! — возбужденно тарахтела я, не забывая воздавать должное десерту. — Тебе непременно нужно познакомиться с моей тетей Либби, наведаться в готский бутик и, само собой, в «Гроб-клуб»!

Александр вскинул глаза.

— Нет, в «Гроб-клуб» тебе нельзя.

— Да пустят меня, не волнуйся. У меня есть поддельное удостоверение.

— Я не это имел в виду. Просто этот клуб не самое подходящее место для такой девушки, как ты.

Я рассмеялась, не веря своим ушам.

— Это же готский клуб, он словно для меня создан. Как только я туда попала в первый раз, сразу же стала мечтать о том, как мы завалимся в него вместе. Что плохого там может случиться?

— Что иногда случается с девушкой в баре? — Он посмотрел на меня так, словно я обзавелась второй головой. — Ты что, новостей не смотришь?

— Знаю, — промолвила я, закатывая глаза, как делала, выслушивая нотации родителей. — Это не самое безопасное место, но…

— В прошлый раз ты встретила там Джаггера. Не забыла?

Тут Александр попал в яблочко. Похвастаться разумностью своих решений мне было бы трудно. Именно мое неуемное любопытство навело на него злейшего врага, подвергло опасности и моего возлюбленного, и моих близких.

— Ладно, — признала наконец я, разочарованно оттирая жженый сахар, приставший к внутренней поверхности тарелки.

Александр положил поверх моей бледной руки свою призрачно-белую ладонь.

— Хорошо, мы с тобой обязательно сходим туда.

— Может быть, сегодня? — спросила я, воспрянув духом.

— А как насчет завтра вечером? Если помнишь, сегодня я не ожидал, что окажусь в компании.

— Да, конечно. — Я помнила, что нагрянула без предупреждения, но скептически сдвинула брови и с вызовом спросила: — Надеюсь, у тебя не свидание?

— Как раз оно самое.

— Вот как?

— Вот так, и оно почти закончилось, — заявил Александр, бросив взгляд на старинные мраморные часы, стоявшие на полке камина, который давно не использовался.

Они еле тикали, минутная стрелка была сломана.

Мне, конечно, не хотелось, чтобы этот вечер так быстро подошел к концу, но я понимала, что деваться некуда.

Мой вампир утер рот льняной салфеткой, взял меня за руку и сказал с неподдельным чувством:

— Я очень рад, что ты пришла. Ты никогда не перестаешь меня удивлять.

— Ты тоже меня удивляешь!.. — Я набрала побольше воздуха и спросила: — Почему вы оба все еще здесь?

Тут вернулся Джеймсон и продолжил собирать посуду на верхнюю полку тележки.

Александр соскочил с крючка, принялся помогать ему и сказал:

— Джеймсон отвезет тебя домой к тетушке.

Я покосилась на сломанные часы, пытаясь сообразить, сколько сейчас времени на самом деле.

— Он может подбросить меня туда, где она играет на барабане. Это гораздо ближе. Кстати, я уверена в том, что вы с ней встречались. Она работает в «Счастливом доме».

— Так эта милая женщина и есть ваша тетя? Надо же, мне следовало бы догадаться. Она очаровательна, как и ее племянница, — не преминул отпустить комплимент Джеймсон.

— С нетерпением жду встречи с ней, — промолвил Александр и шепотом добавил: — Но тебе придется придумать пару отговорок насчет того, почему со мной нельзя встретиться пораньше, при дневном свете.

— Да у меня их целая куча. Найдутся на любой случай.

Александр вывел меня за дверь и провел по каменистой тропке к машине Джеймсона. Он напоминал мне викторианского джентльмена, только без цилиндра, белых перчаток и британского акцента.

— Мы увидимся завтра? — спросила я своего возлюбленного вампира, обмирая в его объятиях.

— Конечно.

— Я уже по тебе скучаю.

— Я тоже.

Александр наклонился ко мне, крепко поцеловал на прощание, а потом учтиво распахнул заднюю дверцу «мерседеса» и помог мне сесть. Когда мы отъезжали, Александр стоял на подъездной дорожке. Огромный дом высился позади него, словно мамонт.

Джеймсон любезно выразил готовность отвезти меня в старую часть города, к фольклорно-музыкальному центру, но мне показалось, что эта поездка заняла гораздо больше времени, чем путь от Занудвилля до Хипарьвилля. По-моему, мы доехали бы гораздо быстрее, если бы я сама толкала его машину.

Но раз уж мы с Джеймсоном надолго оказались наедине, то мне, конечно же, надо было извлечь из этого максимальную выгоду. Я всячески пыталась разузнать у него побольше насчет Валентина и Джаггера, но он оказался таким же уклончивым, как и Александр.

— С вашей стороны было очень любезно передать Валентина родственникам, — начала я, когда мы проезжали мимо бензоколонки.

— Это непременно следовало сделать, — прочувствованно проговорил он.

— А Джаггера вы видели?

Его ответа я ждала как на иголках, на булавках и на гвоздях.

— Я — нет. Этим занимался Александр.

Да, разговор получался содержательным, ничего не скажешь.

— Думаю, Руби вас недостает, — зашла я с другой стороны, зная, что Джеймсон ухаживает за моей бывшей начальницей.

При упоминании этого имени выпуклые глаза чудика блеснули в зеркале заднего вида. Его бледное лицо залилось краской.

— Она приедет погостить? — осведомилась я.

— Не думаю. Мы собираемся скоро вернуться в особняк.

— Правда? Зачем же вы тогда арендовали усадьбу? Не проще ли было остановиться в гостинице?

— Я никогда не останавливаюсь там, где уже есть домоправитель, — пошутил Джеймсон.

Все это походило на игру в теннис, причем я с трудом отбивала его мячи. Мне даже пришлось взять паузу, чтобы сменить тактику.

— Вы скучаете по Румынии?

— Да, немного. Там очень красиво. Но и здесь, в Америке, я чувствую себя превосходно. Мне посчастливилось познакомиться с замечательными людьми, мисс Рэйвен.

Да уж, я знала, что он весьма учтив и с Руби, и со мной, но мне хотелось побольше разузнать о том, что же они с Александром собираются делать.

— Как полагаете, вы с Руби поженитесь?

— Хм…

— Если так случится, то где вы будете жить, в усадьбе или в особняке?

— Я пока не…

— А все-таки?

— Полагаю, скорее всего… Мисс Рэйвен, к чему все эти вопросы?

Ну что ж, каждый из нас умело отбивал чужие подачи. Мне показалось, что пришло время сказать правду и закончить игру.

Я помедлила, а потом призналась:

— Мне просто интересно, чем вы с Александром здесь занимаетесь.

Джеймсон подогнал машину к тротуару возле музыкально-фольклорного центра. Похоже, я ударила слишком сильно, и мой мяч вылетел с площадки. Этот матч определенно выиграл Джеймсон.

Дождик пошел на убыль. Теперь капли падали в основном с проводов и фонарных столбов. Джеймсон выбрался из «мерседеса» и церемонно, словно кинозвезде, прибывшей на премьеру, открыл мне дверь. Если при этом чего и не хватало, то только папарацци.

Я помахала ему на прощание и уже направилась к фольклорному центру, когда вдруг заметила огни, вспыхивающие в конце квартала. Это была красная неоновая вывеска «Гроб-клуба». Джеймсон отъехал. Я остановилась и прислушалась к рокоту барабанов, доносившемуся из фольклорного центра.

Мерцающие неоновые гробы манили меня к себе так же, как труп привлекает стервятников. Ладно, никто и не узнает, если я пропущу безалкогольную «Казнь» или даже две!