Почему я бросил школу зомби

Добро пожаловать. Заходи. Ты нашёл мой старый замок, несмотря на то, что он спрятан в самом тёмном, самом дальнем углу Кошмарии.

Да, Дворец Кошмаров — особенное место. Если тебе есть что рассказать — нечто ужасающее — я всегда рад тебя здесь видеть. Я — Хранитель Историй, хранитель страшных историй.

Проходи сюда. Пожалуйста, не бойся ты так. Эти тарантулы не кусаются.

Так, слегка покусывают.

Присаживайся в огонь. Ой. Я хотел сказать, у огня.

Расслабься. Знаешь, почему зомби любят сидеть?

Потому что они до смерти устали!

Ха-ха! Извини. Не стоило мне шутить. Я знаю, что ты хочешь рассказать мне историю о зомби.

Ну, здесь самое место хорошим историям о зомби. Я — Слушатель. Я — Хранитель.

— Так говоришь, тебя зовут Мэтт Крински. Как дела, Мэтт?

— Вроде неплохо.

— Что это такое ты сжимаешь в руке?

— Резиновую руку.

— Резиновую руку. И ты её сегодня сюда принёс, потому что…?

— Потому что она спасла мне жизнь.

— Что ж, должен признать, Мэтт, ты меня наконец заинтриговал. Где началась твоя история?

— В школе.

— Начни, пожалуйста, сначала. Расскажи мне свою историю.

— Вы уверены, что хотите её услышать? Моя школа была самой страшной школой в мире.

Вперёд, Мэтт. Не бойся. Во Дворце Кошмаров всегда найдется Комната Для Еще Одного Крика…

Я понял, что с моей новой школой что-то не так, как только впервые увидел её.

Меня зовут Мэтт Крински. Мне двенадцать лет. И я не был счастлив.

Родители говорят, что всё дело в моём плохом отношении. Они говорят, что я могу взять яркий, сияющий красный шарик и сделать из него трагедию.

Что ж, шарики лопаются, так ведь? Это своего рода трагедия.

Слушайте, я признаю, что в любой ситуации могу найти что-то ужасное. Или, как говорит мой отец, я всегда вижу тень в солнечный день.

Он всегда говорит что-то вроде этого. И давайте взглянем правде в глаза, он говорит это не в хорошем смысле.

Моя старшая сестра Джейми тоже дразнит меня. Она ненавидит всё жуткое и тёмное. Она не понимает, как мне могут нравиться страшные фильмы, комиксы и книги. И она устраивает мне весёлую жизнь, потому что я коллекционирую всяческие страшилки, которые удаётся найти. Знаете, всякие маски, черепа, сморщенные головы и постеры к фильмам. Вот такие классные вещи.

Мы четверо были в машине. Направлялись в мою новую школу.

Мало того, что мы переехали в новый город, и мне пришлось расстаться со всеми моими друзьями. Мало того, что мы переехали в крошечный домик, вполовину меньше нашего старого дома. Из-за этого мне стало негде выставлять мою коллекцию ужасов.

Помните сцену из «Алисы в Стране чудес», где она вырастает очень высокой, такой высокой, что её голова упирается в потолок? Вот так я чувствовал себя в своей новой комнате. Серьёзно.

Разве всё могло стать ещё хуже? Конечно, могло.

Мне пришлось впервые в жизни пойти в школу-интернат. Мама с папой решили, что для меня это будет хороший опыт. Вы можете в это поверить?

Я не был счастлив. Всё это пугало меня. Что там будут за ребята? Что за учителя? Что за еда?

Столько поводов для беспокойства.

Машина катилась мимо пустых полей и пастбищ. Все зерновые сжаты. Осталась только грязь да мёртвые растения. Словно огромное кладбище.

— Ещё пару миль, — сказал папа.

Я вздохнул.

— Почему я вообще должен идти в школу-интернат? Там наверняка по ночам по коридорам бродит сумасшедший маньяк, — сказал я. — Поджидает в углу с топором.

— Мэтт, ты там будешь единственным маньяком, — сказала Джейми.

— Ты взял свой топор? — спросил папа. Всегда готов присоединиться к соревнованию «Подразни Мэтта ради забавы».

— Отстаньте от Мэтта, — вмешалась мама. — Он в первый раз едет в школу-интернат, конечно, он нервничает.

— Я не нервничаю, — возразил я. — Я просто знаю, что происходит в этих школах. Там всегда по ночам в коридорах сумасшедшие маньяки.

— Слишком много ужастиков, — пробормотала Джейми. — Его мозг разложился.

— Академия Ромеро, — произнёс я. — Что это вообще за название?[1]

— Это должна быть хорошая школа, — сказала мама. — У них есть футбольная команда. Тебе понравится, Мэтт.

— В школы-интернаты ходят только странные ребята, — проворчал я.

Джейми засмеялась и больно ткнула меня под рёбра.

— Ты сам это сказал, не мы.

— Не прикасайся ко мне, — отодвинулся я от неё. — Ты заразная.

Её челюсть отвисла.

— Заразная? И чем это?

— Джеймидонтозом, — ответил я.

Она достала своими костлявыми пальцами до моих рёбер и начала щекотать меня. Она знает, что я это ненавижу.

Я попытался увернуться от неё. Легко ей радоваться. Её новая школа в двух кварталах от нашего дома.

Я вытащил комикс-ужастик. Думал, смогу так отвлечься от Академии Ромеро. Я рассмотрел обложку. На ней была женщина с зелёной, разлагающейся кожей и глубокими порезами на лице. Из её пустых глазниц текла кровь.

— Ой, фу. Это отвратительно, — встряла Джейми. — Зачем ты это читаешь?

— Это твоя биография, — ответил я.

— Вон твоя школа, — сообщил с водительского сиденья папа. Он показал в открытое окно. — Наверху холма. Видишь?

Я выглянул в окно. Открыл рот, чтобы ответить, но остановился.

Тпру. Стойте.

Что-то было не так. Что-то было ужасно неправильно. Я сразу это понял.

Школа стояла на вершине покрытого травой холма. Рядом не было никаких деревьев. Был ясный солнечный день. Трава на солнце просто сияла.

А школа была тёмной, полностью погружённой в тень.

Как такое может быть?

— П-почему школа такая тёмная? — заикаясь, проговорил я. Похлопал папу по плечу. — Посмотри. Там же никак не может быть тени.

— Она больше, чем я думала, — сказала мама.

— Она очень старая, — отозвался папа. — Сделана из камня. Выглядит, как замок.

— Вы что, не видите? — закричал я. — Она же в тени. Но рядом нет ничего, что могло бы отбрасывать тень!

— Как по мне, так абсолютно обычная, — сказала Джейми. Она наклонилась к переднему сиденью. — Вот об этом я и говорю. Все эти ужастики, которые он смотрит и читает. Они расплавили ему мозг.

Она хихикнула.

— Мэтт думает, что живёт в фильме ужасов.

В кои-то веки Джейми была права.

Асфальтированная дорога огибала холм. Папа доехал по ней до вершины холма и припарковался на небольшой стоянке рядом со зданием.

— Иди прогуляйся и осмотрись, — предложил он. — Мы с мамой разберёмся с твоими чемоданами.

Я выбрался из машины и вытянул руки над головой. Мои ноги онемели. Мы ехали не меньше трёх часов.

— Хочешь, я пройдусь с тобой? — предложила Джейми.

— Ага. Не сильнее, чем я хочу себе вторую голову, — ответил я.

Она скорчила мне рожу.

— Мэтт, ты такой же забавный, как потёкший нос.

— Если твой нос течёт, собирай его в банку, — парировал я.

Это семейная шутка. Когда мне было три, она казалась мне ужасно смешной.

Я развернулся и пошёл вдоль асфальтированной дороги к зданию школы. Оно было из серого камня, одна из тёмных стен была затянута плющом. Я насчитал четыре этажа. Венчала здание наклонная чёрная черепичная крыша.

На верхнем этаже виднелись крошечные окошки. Интересно, это там находятся комнаты учеников?

На конце высокого флагштока развевался красно-чёрный вымпел. Не меньше дюжины ворон каркали и скакали по телефонным проводам, тянущимся к одной из школьных стен. Чем ближе я подходил, тем громче становилось их карканье.

Для поздней осени это был довольно тёплый день. Окна многих классов были открыты, и я слышал доносящиеся оттуда голоса.

В дальнем конце здания оркестр репетировал марш. Музыканты были ужасны. Сплошной скрип и ор. Даже вороны звучали лучше, чем этот оркестр. Мне захотелось заткнуть уши.

Трава была высокой и неровной. То тут, то там торчал колючий бурьян.

Заглянув за школу, я увидел игровые площадки. По бейсбольному полю медленно бродили несколько ребят. Они не играли. Просто прогуливались.

За бейсбольным я мельком заметил футбольное поле. Сетка на воротах была белой и блестела на солнце. Там никого не было.

За футбольным полем высился чёрный забор. В высоту он был не ниже двух с половиной — трёх метров. Интересно, что за ним?

Мама с папой несли мои чемоданы к школе. Джейми шла за ними, пиная перед собой камушек.

Я увидел класс, сидящий на траве. Перед ними прохаживался учитель в тёмном костюме, он что-то говорил и размахивал книгой. Я не слышал его из-за горланящего оркестра.

Я ступил в тень здания. В узком дворике вдоль одной из каменных стен я увидел длинный ряд мусорных баков.

Моим глазам понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к полумраку. Когда я смог сфокусировать взгляд, я увидел трёх мальчиков. Они склонились над мусорным баком в задней части двора.

Я остановился и уставился на них. Что они там делают? Почему они не на уроках?

Они меня не видели. Они плотно столпились вокруг мусорного бака. Один из них перегнулся через край и что-то вытащил.

Я попытался рассмотреть, что он там нашёл.

Он оторвал от этого кусок и протянул одному из своих товарищей. Потом оторвал ещё один кусок и протянул другому.

Когда я увидел, что они начали есть, моя челюсть отвисла.

Нет, не может быть, сказал я себе, пристально вглядываясь в сумрак двора.

Не может этого быть.

Не могут они есть мёртвую белку.

Сзади ко мне подошли мама, папа и Джейми. Я обернулся и увидел, что они уставились на меня.

— Мэтт, что случилось? — спросила мама.

Я показал вглубь двора.

— Те парни… — выдавил я. — Они… Они едят мёртвую белку!

Все повернулись, куда я показал.

Я поперхнулся. Там никого не было.

Я всмотрелся вглубь двора. Троица парней исчезла.

Джейми рассмеялась.

— Это пять, Мэтт.

— Нет, правда… — начал я.

— Всё, больше никаких ужастиков, — сказал папа. — Прибереги это для уроков по литературному творчеству.

В одной руке у него было два чемодана, под другой — коробка с моими вещами. Ворча, он потащил их к школьному входу.

Мама покачала головой.

— Мы знаем, что у тебя хорошее воображение, — сказала она. — Но зачем выдумывать безумные истории сейчас. Не самое подходящее время, правда?

Джейми снова засмеялась и с силой толкнула меня на каменную стену. Она поспешила за мамой и папой.

Я снова уставился на узкий двор. Пробежался взглядом по ряду мусорных баков. Там было темно. Слишком темно, чтобы видеть отчётливо.

Теперь уже я не был так уверен, что видел, как три мальчика едят мёртвую белку. Возможно, мои глаза меня обманули. Мои глаза и мой мозг.

Пару минут спустя я вошёл в школу через высокую тёмную деревянную дверь. Парадный вестибюль образовывал круг. В центре круга высилась статуя чёрной птицы.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы опознать птицу. Стервятник. Его голова была низко посажена над сутулыми плечами. Он скорчился, словно приготовившись атаковать. Его тёмные глаза смотрели прямо вперёд. Его клюв был открыт.

На красно-чёрном транспаранте на стене было написано: «ВПЕРЁД, СТЕРВЯТНИКИ!».

Я увидел, что мама, папа и Джейми несут мои вещи дальше по коридору. Я пошёл за ними. Но мне преградил путь высокий лысый мужчина в свободном сером костюме.

Его голова была по цвету, как луковица, да и по форме тоже. Его брови, его губы — всё его лицо было одинакового бледного цвета, кроме глаз, которые были жёлто-зелёными.

Он широко улыбнулся мне.

— Ты Мэтт Крински? Я директор, мистер Крэйвен.[2] Добро пожаловать в Ромеро.

— Спасибо, — сказал я.

— Я слышал, ты играешь в футбол, — сказал он. Его странные глаза смотрели в мои.

— Ага. Играл в моей старой школе, — ответил я.

— Ты можешь быть полезен Стервятникам, — сказал он, кивая. — Тебе стоит попробоваться в команду.

— Ладно, — сказал я. — Звучит здорово.

В холле позади него медленно передвигалась группа ребят. Хлопали дверцы шкафчиков. Голоса эхом отзывались по длинному извилистому коридору.

Мистер Крэйвен повернулся и окликнул темноволосую девочку в фиолетовом свитере и короткой чёрной юбке.

— Фрэнни? — Он сделал ей знак подойти.

Фрэнни закрыла свой шкафчик и подошла к нам, глядя на меня.

— У тебя есть пара минут? — спросил её Крэйвен. — Это наша новая жертва. Ой. Я имел в виду ученик, — он засмеялся странным мрачным смехом. Его жёлто-зелёные глаза вспыхнули. Я догадался, что это одна из его любимых шуток.

Фрэнни улыбнулась, но не засмеялась. Возможна, она слышала эту шутку раньше. У неё была милая улыбка. Мотнув головой, она отбросила назад свои тёмные волосы.

— Привет, — сказала она мне. — Я Фрэнни Рот.

— Можешь провести для Мэтта небольшую экскурсию? — спросил её Крэйвен. — Его родители распаковывают его вещи в его комнате.

Он повернулся обратно ко мне.

— Эта школа очень большая и запутанная, Мэтт. Сплошные круги. Не хочу, чтобы ты потерялся в этих бесконечных коридорах и исчез навсегда. Ха-ха.

Ещё одна шутка?

— Я покажу ему всё, — сказала Фрэнни. Она снова мне улыбнулась. — Надеюсь, мы оба не потеряемся!

Мистера Крэйвена позвал учитель. Директор развернулся и пошагал прочь. Он был высоким и шёл на несгибаемых ногах, словно на ходулях.

Странный чувак.

Фрэнни повела меня по коридору. Я видел двери классов и длинные ряды металлических шкафчиков вдоль обеих стен. Мимо медленно двигались рбята. Я понял, что они не торопятся на следующий урок.

Фрэнни помахала девочкам в красно-чёрных нарядах чирлидеров. Прямо за ними высокий тощий мальчик стонал и лупил дверцу своего шкафчика обоими кулаками. Похоже, заело замок.

— Ты давно сюда ходишь? — поинтересовался я.

Фрэнни кивнула.

— Да, довольно давно.

— И как тебе? — спросил я.

— Безжизненно, — ответила она.

Я ждал, что она скажет больше, но она молчала. Тогда я решил уточнить:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты привыкнешь, — ответила она.

А? Что ЭТО значит?

Мимо нас, глядя прямо перед собой, медленно прошли три мальчика. Казалось, они движутся в замедленной съёмке.

Один из них забавно квакнул, двое других засмеялись, а затем повторили за ним. Идя дальше по коридор, вся троица квакала, как лягушки.

Воздух был прохладным и влажным. В холле пахло, как в раздевалке тренажёрного зала. Ну вы представляете. Потом и затхлостью.

— Почему все ходят так медленно? — спросил я Фрэнни.

Она по-прежнему смотрела прямо перед собой.

— Глупый вопрос, — пробормотала она.

— Нет, правда, — настаивал я, — почему все ходят, словно в замедленной съёмке?

Фрэнни нахмурилась.

— Хватит глупых шуток, — сказала она.

Мы завернули за угол. Я хотел попросить Фрэнни объяснить.

Но перед нами, заблокировав проход, встали два громадных парня. Должно быть, близнецы. Они были высокими и широкоплечими. У них были короткие светлые волосы и гигантские головы с огромными ушами, которые, казалось, могут колыхаться на ветру.

Их чёрные футболки плотно облегали массивные грудные клетки. Стоя бок о бок, они занимали весь коридор.

— Ты новенький? — прогрохотал один из них.

Я хотел ответить, но из моего горла вырвался лишь сдавленный вскрик.

Я уставился на их глаза. У них не было зрачков. Их глаза были совершенно белые.

Я опустил взгляд. Не хотел пялиться. Я решил, что на их и так, наверное, много пялятся.

— Эм… да. Я новенький, — наконец ответил я.

— Это Мэтт, — сказала им Фрэнни. — Мэтт, это Вэйн и Анджело. Они близнецы.

— Пф. Как будто он сам этого не понял! — сказал Вэйн.

— Наши родители никогда нас не различали, — сказал Анджело. — Мы постоянно менялись именами и дурачили их. Много раз, когда один из нас влезал в неприятности, наказывали другого.

— Нам казалось, что это мятеж, — добавил его брат. Они ударились кулаками. Костяшки их пальцев были размером почти с мою ладонь!

— Однажды Вэйн притворялся мной целую неделю, — рассказывал Анджело. — Мы были в разных классах. Он ходил в мой, а я — в его. Учителя ничего не поняли.

Я почти не слышал, что он говорит. Я пытался не пялиться, но не мог отвести взгляд от этих пустых белых глаз.

— Так ты играешь в футбол? — спросил Анджело, нависнув надо мной. Он был как гора.

— Да. В своей старой школе, — ответил я, — я…

Я не закончил, потому что близнецов позвала какая-то девочка. Они развернулись и неуклюже потопали к ней.

Когда они ушли, я повернулся к Фрэнни.

— Что с их глазами? — прошептал я. — Они полностью белые.

Фрэнни искоса посмотрела на меня.

— И что? — спросила она.

Я был в замешательстве. Ответы Фрэнни на мои вопросы не имели смысла. Но она смотрела на меня так, словно это я веду себя странно.

Вэйн и Анджело подошли обратно к нам. Вэйн помахал Фрэнни уходить.

— Мы закончим экскурсию, — сказал он.

Фрэнни кивнула и показала мне большой палец.

— Увидимся позже, — сказала она. — Удачи, — и исчезла за углом.

Вэйн положил мне на плечо свою огромную руку. Мне показалось, что он давит мне на плечо бейсбольной перчаткой.

— Покажем тебе спортзал, — пророкотал он.

Мы двинулись по холлу. Ребята врассыпную бросались у нас с дороги. Вэйн и Анджело шли напрямик, как танки.

Мы взобрались по высокой бетонной лестнице. Наверху была столовая. Я увидел там множество обедающих ребят.

— Открыта весь день, — сказал Вэйн. — Здесь мы завтракаем. Обедаем. И ужинаем. Если, конечно, не гуляем снаружи.

— Гуляете снаружи? — спросил я. — Хочешь сказать, вам разрешено покидать территорию школы?

— Нет, не разрешено, — ответил Вэйн. — Но можно и выбраться.

Они оба уставились на меня своими пустыми глазами.

Вэйн пошутил? Я не знал, смеяться или нет.

Анджело почесал щёку. Его кожа была почти такой же бледной, как его светлые волосы.

— Ты любишь рыскать? — спросил он.

Я сильно задумался.

— Рыскать?

— Ага, — оба мальчика кивнули.

— Эм… иногда, — сказал я. Моя голова шла кругом. Я не понимал, о чём они говорят.

— Что ж… — на лице Вэйна появилась улыбка, — тогда тебе придётся выбираться наружу, как иначе?

— Конечно, — пробормотал я.

Вдруг я услышал из столовой ужасные стоны. Звуки удушения. Кто-то задыхался и стонал.

Кто-то из ребят в беде?

Вэйн и Анджело, похоже, вообще не волновались. Они даже не повернулись в ту сторону.

— Спортзал наверху, — сказал Анджело и мягко подтолкнул меня. — Хороший спортзал. Всё новенькое. И у тренера Медоуза ещё есть соки.

Я не ослышался?

— Есть ещё что? — переспросил я.

Вэйн толкнул дверь в спортзал своим огромным кулаком, и я последовал за ним.

Я услышал крики и стук мяча по деревянному полу. В центре спортзала малышня играла в волейбол.

Я вошёл вслед за Вэйном и Анджело и стал наблюдать за игрой. Мальчик, подающий мяч, медленно поднял руки вверх и послал мяч над сеткой. Игроки другой команды неуклюже поковыляли к мячу. При этом дико хлопая руками. Слишком поздно. Мяч упал на пол.

Ничего себе, подумал я. Все такие медленные. Если они всегда будут так двигаться, то я здесь буду суперзвездой!

— Тренера Медоуза здесь нет, — сказал Вэйн. — Он тренирует только ребят постарше.

— У нас тренировка после занятий, — сказал Анджело. — Мы замолвим за тебя словечко.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Я снова посмотрел на играющих в волейбол ребят. Они были просто ужасны. Им нужно было двигаться, действовать поэнергичней. А они ходили, словно во сне.

— Футбольные тренировки у нас после обеда и обычно по ночам после ужина, — сказал Вэйн. Он навис надо мной. — У тебя же нет ночных проблем, правда?

Я сглотнул.

— Ночных проблем?

Вэйн пожал своими огромными плечами.

— Иногда у меня бывает лунная лихорадка, — прошептал он.

Лунная лихорадка?

— Когда луна исчезает, — всё также шёпотом продолжил он. — Не тогда, когда она полная. При полной луне я там. Я правда там. Понимаешь, о чём я?

Я кивнул.

— Конечно.

Анджело хихикнул:

— Мой брат очень странный.

Вэйн покачал головой.

— Анджело тоже страдает от лихорадки. Просто он этого не признаёт.

На пол перед нами шлёпнулся волейбольный мяч. Я поднял его и швырнул обратно игрокам.

— Мне нужно найти мою семью, — сказал я. — Нам ещё много осталось посмотреть?

Вэйн указал на красную дверь.

— Это раздевалка, — сказал он. Затем он махнул дальше в сторону зелёной двери. — А там в конце коридора комната оживления.

Я опять не был уверен, что не ослышался.

— Комната оживления? — я уставился на узкую зелёную дверь.

Он кивнул.

— Ну, знаешь, на случай если понадобится.

Я всегда знал, что близнецы странные. Они живут в своём собственном мире. Вэйн и Анджело полностью это подтверждали.

Я читал несколько хороших ужастиков о близнецах. Один близнец всегда хороший, а второй — злой.

Но Вэйн и Анджело оба казались милыми парнями. Я решил, что они просто странные из-за своей идентичности. Все эти разговоры о лунной лихорадке и комнате оживления, должно быть, какие-то шутки «для своих», понятные только им двоим.

— Мы отведём тебя обратно к семье, — сказал Вэйн. Мы направились к дверям спортзала. Позади нас в замедленном движении продолжался волейбольный матч.

Мы направились вниз по коридору, переполненному возвращающимися с обеда ребятами. Некоторые из них окликали близнецов.

Когда мы подошли к лестнице, я увидел на полу книгу, которую, похоже, кто-то обронил. Видимо, Вэйн её не заметил. Потому что он наступил на неё, а она выскользнула у него из-под ног.

Вэйн вскрикнул, его руки взлетели в воздух. Он начал падать на лестницу, отчаянно пытаясь сохранить равновесие.

Но всё-таки упал, головой вниз.

Его голова с громким треском ударилась о бетонный пол. На следующей ступеньке раздался отвратительный шлепок.

Вэйн застонал. Он свалился так до самого низа, ударяясь головой о каждую ступеньку.

Я открыл рот, чтобы закричать, но не смог выдавить ни звука.

Вокруг меня установилась странная тишина.

Я глянул вниз. Вэйн, скорчившись, лежал на полу. Он был похож на скомканный лист бумаги. Он не двигался.

Рядом со мной, глядя на своего близнеца, стоял Анджело. Он не говорил. Он не двигался.

Я ждал, что он сбежит по лестнице, чтобы помочь Вэйну. Но он просто стоял и безучастно смотрел. Он не выглядел расстроенным. Или хотя бы удивлённым.

Моё сердце забухало в груди. Давай, Вэйн, вставай! Давай же, двигайся! Двигай руками, ногами! Я не мог вымолвить ни слова. Я не мог пошевелиться.

Внизу лестницы собралась группа ребят. Все они молча смотрели на Вэйна. Никто не кричал, не плакал и не наклонялся над ним.

Никто ничего не делал.

Внезапно, сам того не замечая, я начал кричать: «Помогите ему! Кто-нибудь, помогите! Помогите ему!»

Анджело покосился на меня, словно пытаясь понять, почему я кричу.

Его лицо всё ещё было абсолютно спокойно. И он не сделал ни одного движения, чтобы помочь своему брату.

Наконец я увидел, как внизу лестницы появились два учителя. Они протолкались через молчащую толпу ребят. Они разложили носилки и положили на пол рядом с Вэйном.

— Он в порядке? Он жив? — закричал я.

Почему-то некоторые ребята засмеялись.

Что в этом смешного?

Учителя даже не осмотрели Вэйна. Они закатили его на носилки. Его тело безвольно болталось. Его руки свисали по бокам.

Учителя напряглись, пытаясь поднять носилки. Вэйн был крупным парнем. Наконец, они подняли носилки с пола и унесли их.

Моё сердце всё ещё колотилось. Я снова и снова слышал, как голова Вэйна ударяется о бетонные ступеньки с мерзким шлепком. Я никак не мог выбросить этот ужасный звук из головы.

Я вздрогнул, когда мне на плечо легла огромная рука Анджело. Он наконец заговорил:

— Эй, Мэтт, здорово, что ты перевёлся в Ромеро. Заменишь Вэйна в нашей футбольной команде.

Что?

Моя челюсть отвисла.

— Анджело, — дрожащим голосом сказал я, — Вэйн — твой брат. Неужели ты о нём не беспокоишься?

Анджело пожал плечами.

— Ты же знаешь, как оно бывает.

Я нашёл родителей и Джейми в своей комнате. Всю комнату занимали узкая кровать, шкаф и небольшой стол.

— Ванная вниз по коридору, — сообщила мама. — Справишься с этим?

А у меня есть выбор?

Джейми сидела на кровати и писала кому-то сообщение на телефоне. Папа смотрел вниз на игровые площадки через крошечное квадратное окно. Мама складывала мои футболки на полку в шкаф.

— Послушайте! — пытаясь отдышаться, прокричал я из дверей. — Я видел кое-что очень странное.

Джейми оторвалась от телефона.

— Своё лицо?

— Не шути, — сказал я. — Только что случилось кое-что ужасное.

Это привлекло их внимание.

Я рассказал им о Вэйне.

— Он сильно ударился головой и свалился до самого низа. Он лежал у подножия лестницы, скрючившись, и не двигался.

— Как ужасно… — начал папа.

Я поднял руку.

— Нет. Подожди. Я не закончил.

Я рассказал им, что Анджело не сдвинулся с места.

— Его собственный брат-близнец, — сказал я. — Он не закричал, не позвал на помощь, ничего. Он просто стоял. Словно ничего не произошло. Никто из ребят не выглядел расстроенным. Никто.

— Мэтт, ты, наверное, преувеличиваешь, — сказала мама.

— Ничего подобного! — возразил я. Моя голова, казалось, сейчас взорвётся. Мне хотелось ходить взад-вперёд по комнате, но там не было места.

— Я говорю правду, — сказал я. — Никто даже не спустился посмотреть, как он там. Учителя пришли чуть ли не через час. И они просто погрузили его на носилки и унесли.

— На сайте говорится, что у них двадцать четыре часа в сутки дежурят медсёстры, — сказал папа.

— Не в этом дело! — прокричал я. — Мальчик не двигался. Его голова треснула. Я сам слышал. И никто не проверил, что с ним. А все ребята… Они… Они даже не расстроились.

Джейми снова оторвалась от своего телефона.

— Они были в шоке, — сказала она. — Мы проходили такое по психологии.

— А? — Я уставился на неё. — Джейми, послушай, его собственный брат-близнец даже не вздрогнул. Он…

— Они были в шоке, Мэтт, — повторила Джейми. — Ребята были в шоке. Такое иногда случается, когда люди видят что-то шокирующее, что-то ужасное. Их мозг как будто замерзает. Он вообще не работает.

— Джейми, скорее всего, права, — сказал папа. — Они не отреагировали сразу, но потом их накроет. Мозг — забавная штука. Иногда он защищает сам себя от…

— Не верю, — возразил я, качая головой. — Исключено. Если бы вы были там, вы бы со мной согласились. Это было ненормально. Это было очень странно.

Джейми захихикала:

— Ну вот опять, Мэтт. Ты в этой школе всего десять минут, и что ты делаешь? Превращаешь её в фильм ужасов.

Папа повернулся и посмотрел в окно.

— Эй, смотри. Там играют в футбол, — сказал он. — Ты будешь пробоваться в команду?

Он менял тему. Я понял, что с ними каши не сваришь, и решил замолкнуть.

После многочисленных объятий и обещаний звонить каждый день они ушли. Я смотрел, как они идут вниз по длинному коридору, а потом скрываются на лестнице.

Наступила тишина. Я плюхнулся на свою узкую кровать, моя голова гудела.

Я впервые жил вдали от дома. Это был мой первый день в новой школе с новыми учителями и учениками.

Одиноко ли мне? Да нет. Уже скучаю по дому? Не особо. Страшно? Ничего подобного.

Я не смог бы описать, что чувствовал. Я просто знал, что меня переполняют эмоции. Мне не хотелось плакать. Но я знал, что расплачусь, если дам себе расслабиться.

Я решил, что попробую поднять себе настроение, обставив свою комнату.

Я принёс коробку со своей коллекцией. Я знал, что у меня не будет много места, поэтому взял с собой только любимые вещи.

Над столом висела полка, куда я мог составить свои вещи. Я вытащил масштабные модели своих любимых монстров из фильмов ужасов. Естественно, у меня были Франкенштейн и Дракула. Отличные копии классических персонажей фильмов. Ещё у меня были шикарные Годзилла и Человек-волк, лицо и спина которого были покрыты настоящей звериной шерстью.

Мой двоюродный брат работает на канале СайФай. Он прислал мне постеры с изображениями их сумасшедших персонажей-монстров. Я получил от него классные постеры с Акулосьминогом, Человеком-комаром и Рыбой Франкенштейна. Мне как раз хватило места, чтобы повесить все три.

Обставленной, комната стала больше напоминать мне дом. Но я по-прежнему чувствовал себя как-то странно.

Я достал свой набор грима и стал перед зеркалом на дверце шкафа. Мне всегда нравилось пугать Джейми, разукрашивая своё лицо, превращая себя в отвратительного упыря или монстра.

Я начал с того, что нанёс чёрную краску вокруг глаз. Потом я выкрасил лицо в белый цвет. На коже я нарисовал глубокие борозды, которые выглядели, словно моя плоть разорвана.

Не знаю, почему я начал превращать себя в упыря. Я знал, что Джейми здесь нет и пугать мне некого. Наверное, мне просто надо было чем-то себя занять. Чем-то, что напоминает мне о доме.

Или я мог бы спуститься в холл и попугать ребят. Возможно, так мне удалось бы найти новых друзей.

Я накрасил губы чёрным. А потом изобразил потоки ярко-красной крови, стекающие по моей коже.

Неплохо. Я выглядел как существо, только что восставшее из мёртвых.

Я наслаждался своим отражением в зеркале, когда увидел там ещё кого-то. Она появилась в дверях в мою комнату.

Фрэнни. Девочка, с которой я познакомился, как только приехал в школу.

Она смотрела на мою спину. Моё лицо она видеть не могла.

Я решил, что немного её попугаю.

Я быстро обернулся, широко распахнув глаза и открыв рот.

Я ожидал, что она закричит от удивления.

— Как дела? — спросила Фрэнни, шагнув в комнату.

Я застыл с открытым ртом, с чёрными глубокими кругами вокруг глаз, со стекающей по моему изрезанному лицу яркой кровью.

Фрэнни осмотрела комнату.

— Классные постеры, — сказала она. — А ты видел тот фильм про наполовину парня, наполовину паука?

— Эм… конечно, — ответил я.

Джейми бы уже сорвала голосовые связки от крика. Что не так с Фрэнни? Она вела себя так, словно моё лицо было абсолютно обычным.

Почему она не спросила меня об этом?

— Ты хорошо изучил это место? — спросила она.

Я покачал головой.

— Не особо.

Кожа под макияжем начинала зудеть.

Она подняла мою статуэтку человека-волка.

— Не хочешь прогуляться? Я покажу тебе все классы и места, которые тебе нужно знать.

— Да. Здорово, — ответил я.

Почему она так мила ко мне? Директор сказал ей помочь новенькому?

— Я только смою всё это, — сказал я, указывая на своё лицо.

Она уставилась на меня.

— Хочешь сказать, это грим?

— Ха-ха, очень смешно, — сказал я. Я схватил полотенце и направился по коридору в ванную.

Пару минут спустя мы уже спустились по лестнице прочь от спален и шли по запутанным коридорам.

— Вэйн и Анджело, наверное, провели для тебя не очень хорошую экскурсию, — сказала Фрэнни.

— Да нет, нормально, — ответил я. — Но потом произошло то ужасное падение.

Я содрогнулся. Я опять представил, как Вэйн катится вниз по лестнице, ударяясь головой о каждую ступеньку. Я снова слышал эти ужасные шлепки.

— Не знаешь, как он там? — поинтересовался я.

Фрэнни закусила нижнюю губу.

— Не очень хорошо, — тихо сказала она. — Его забрали в комнату оживления. Но это не сработало.

Я уставился на неё.

— Прошу прощения? Не сработало?

— Да. Ну ты знаешь, — ответила она.

— Вообще-то нет, — сказал я. — Я же новенький, помнишь? Расскажи мне, что происходит в комнате оживления.

Фрэнни какое-то время просто изучала меня. Не знаю, о чём она думала. Может, что я не в себе, раз не знаю, что такое комната оживления.

— Если тебе плохо или у тебя травма, ты идёшь в эту комнату, — наконец сказала она. — И включаешь оживитель.

Мы завернули за угол. Фрэнни помахала группке девочек. Две из них были наверху лестниц. Они вешали красно-чёрный транспарант с надписью «ВПЕРЁД, СТЕРВЯТНИКИ!».

Мы прошли под транспарантом и направились к задней двери школы.

Через окна я видел серое небо. Вечернее солнце почти скрылось за холмом.

— Когда он включается, — продолжала Фрэнни, — напряжение такое высокое, что вся комната трясётся и жужжит.

— Н-напряжение? — заикаясь, выдавил я.

— Высоковольтный удар помогает большинству ребят, — сказала она. — Полностью восстанавливает их.

Я недоуменно уставился на неё.

— Правда?

Она похлопала меня по плечу.

— Чего бы это ни стоило, правильно?

Мы открыли дверь и вышли наружу. Вниз к траве вела короткая лестница. Я видел зелёные игровые площадки. Рядом с ними был покатый холм.

Около бейсбольного поля два мальчика перекидывались бейсбольным мячом. Ударяясь об их перчатки, мяч издавал приятный глухой стук. Мальчики играли не очень хорошо. Они постоянно роняли мяч, и им приходилось идти за ним.

Больше никого снаружи я не увидел. Солнце уже почти село. Становилось всё холоднее.

Мы с Фрэнни шли в сторону футбольного поля. Лёгкий бриз отбрасывал назад её тёмные волосы, и она подставляла лицо ветру, пока мы медленно прогуливались.

— То есть Вэйна отнесли в комнату оживления? — спросил я. Мне никак не удавалось выбросить это из головы.

— Он не вернулся, — сказала Фрэнни. Она продолжала смотреть прямо перед собой.

— Его больше нет, — безразличным голосом продолжала она. Она не казалась ни капельки расстроенной.

— Бедный Анджело, — пробормотал я. — Ему, наверное, очень грустно.

Мы ступили на футбольное поле. Трава там была ровной, как на поле для гольфа.

Две огромные вороны закаркали, пролетая над нашими головами.

Я испуганно подскочил.

— Ты привыкнешь к воронам, — сказала Фрэнни. — Они считают себя здесь хозяевами.

Я указал на высокий чёрный забор за футбольным полем. Он был намного выше нашего роста, а по ширине был как холм.

— Этот забор… — начал я.

— Никто не хочет туда возвращаться, — сказала Фрэнни. — Слишком печально. Слишком грустно.

— А? Грустно? — переспросил я. Что она имеет в виду?

Фрэнни повернулась ко мне.

— Ты же не хочешь туда возвращаться, а, Мэтт?

— Нет, конечно нет, — ответил я.

Если бы я знал, что совсем скоро окажусь там.

И мне там ни капельки не понравится!

Ребята в Ромеро не отличались дружелюбием. Мне было сложно даже просто завязать с кем-нибудь разговор.

Я немного стеснительный. Так что мне нелегко подойти к группе незнакомцев и начать беседу.

Ребята, которых я встретил в классе и в столовой не были недружелюбными. Просто они не сильно стремились разговаривать со мной. Никто не спрашивал меня, откуда я и какой была моя старая школа.

Я проводил немного времени с Анджело. Я ожидал, что он скажет что-нибудь о Вэйне. Ну, знаете, как ему грустно или как он скучает по своему брату-близнецу.

Но он ни разу не упомянул Вэйна. Поэтому и я не стал.

Мы много болтали о футбольной команде и о том, что я буду пробоваться в неё через пару дней.

Ещё я пару раз встречал с Фрэнни. У неё, похоже, было много друзей, в основном девочек.

Когда я шёл мимо, они все замолкали, пока я не проходил.

Мне было интересно, почему они это делают. Но я не стал спрашивать об этом Фрэнни.

У меня были странные ощущения насчёт Фрэнни. Мне всегда казалось, что она изучает меня. Иногда я замечал, что она пристально глазеет на меня.

Я кажусь ей странным?

Однажды я снова спросил её, как давно она в Ромеро.

Она задумчиво склонила голову.

— Сложно сказать, — наконец ответила она.

Я посмотрел на неё, прищурившись.

— Что? Ты не знаешь, как давно ходишь в эту школу?

— Ну, время иногда путается в голове, — сказала она. — Ты же знаешь, как это бывает.

Я не знал, о чём она говорит. Она постоянно говорила загадками. Я решил, что, может, это Фрэнни странная.

Через пару дней после моего приезда, я шёл на урок с Анджело. Мы вышли на большое круглое открытое пространство посреди школы. Это место называлось Центральный зал. Это было большое открытое пространство с куполообразным потолком. Над моей головой со всех сторон распростирались балконы.

В середине зала толпилась большая группа людей. Все они глазели на ребят, выстроившихся в ряд на одном из балконов.

— Что происходит? — спросил я Анджело. — Куда они смотрят?

Он ничего не ответил. Просто показал пальцем на балкон.

Я посмотрел туда и увидел, как невысокий рыжеволосый мальчик в тёмных джинсах и чёрной футболке карабкается на перила балкона.

У меня перехватило дыхание.

Что он собирается делать? Почему никто не кричит, чтобы он слез?

Ребята, стоящие позади него на балконе, молча наблюдали за ним. Никто не попытался схватить его и стащить с перил.

Я застыл от ужаса, когда мальчик вытянул руки перед собой, как будто он стоит на трамплине в бассейне.

Он оттолкнулся от перил, подпрыгнул высоко в воздух и с отвратительным глухим стуком рухнул на пол.

Я открыл рот, чтобы закричать. Но из моего горла вырвался только сиплый шёпот.

Я почувствовал, что мои колени подгибаются. Мне пришлось схватиться за плечо Анджело, чтобы не упасть на пол.

Рыжеволосый мальчик, разбившийся об пол, распростершись, лежит на животе, широко раскинув руки и ноги. Он не двигается.

Но никто не закричал. Никто не бросился ему на помощь. Никто не издал ни звука и не шевельнулся.

У меня был шок, когда после этого ребята начали аплодировать. Я повернулся к Анджело и увидел, что он хлопает в ладоши и свистит. Он снова указал мне на балкон.

На узкие балконные перила поднялся ещё один ребёнок. Это был крупный полнощекий парень с короткими каштановыми волосами и круглым красным лицом.

— Н-нееет, — вырвался из моего горла глухой стон.

Он пошатался несколько секунд, поднял руки над головой, а затем спрыгнул.

Он сильно ударился об пол. Раздался мерзкий «плюх». Он отскочил один раз. Второй. А затем замер.

Прежде чем я успел перевести дыхание, с балкона спрыгнула девочка. Она приземлилась на живот и кучей свалилась рядом с круглолицым парнем.

Ребята словно взбесились: они аплодировали, свистели и топали ногами.

— Анджело, — я схватил его за руку и начал трясти, — объясни мне. Что происходит? Это ужасно. Чему они все радуются?

Анджело повернулся ко мне с улыбкой на лице.

— Прыжки на тарзанке в один конец, — сказал он.

— Но… Но… — пробормотал я.

— Эй, — сказал он и потащил меня к лестнице, ведущей на балкон. — Хочешь попробовать? Да ладно, Мэтт. Попробуй!

Пару минут спустя я звонил на мобильный своей сестре. Я знал, что она, скорее всего, мне не поверит. Но мне нужно было рассказать ей, что случилось.

— Они спрыгнули с балкона, — рассказывал я, — один за одним. Джейми, это было ужасно. Они разбились об пол. И все аплодировали. Все считали, что это классно.

Джейми засмеялась. Я услышал, как она кричит маме.

— Это Мэтт. Он продолжает выдумывать жуткие истории.

— Нет, послушай меня! — закричал я. — Джейми, я абсолютно серьезно. Клянусь. Все аплодировали, когда они прыгали. Мой друг Анджело назвал это прыжками на тарзанке в один конец.

Джейми рассмеялась ещё сильнее.

— Это безумие, Мэтт.

— Нет. Это было ужасно, — настаивал я. — А потом Анджело хотел, чтобы я тоже это сделал. Можешь себе представить? К счастью, прозвенел звонок. Всем пришлось расходиться по классам. И вот тут началось самое странное…

— Твой мозг — самое странное, — сказала в трубку Джейми.

— Просто выслушай меня, — попросил я. — Меня это правда сильно тревожит.

— Ладно, Мэтт, что там самое странное?

— Те трое ребят… которые п-прыгнули, — заикаясь сказал я. — Когда прозвонил звонок, они поднялись на ноги и ушли. Они были абсолютно в порядке.

На другом конце трубки установилась тишина.

Продолжительная тишина.

— Джейми, ты ещё тут?

— Давай-ка проясним, — наконец сказала Джейми. — Ты рассказываешь мне эту безумную историю, так? И ты ждёшь, что я в неё поверю?

— Да, — сказал я. — Потому что…

— Ты думаешь, что у меня обезьяньи мозги, — перебила Джейми.

— Нет. Послушай, — умолял я. — Пожалуйста…

— Нет, это ты послушай, — сказала она. — Мне нравятся твои истории, Мэтт. Правда. Они очень креативные. Но почему я не могу просто слушать их? Почему я должна в них верить?

Моё сердце заколотилось. Я знал, что виденное мной невероятно. Но мне нужно было с кем-нибудь поделиться, нужно было, чтобы кто-то мне поверил.

— Эта школа странная, — сказал я. — Мне кажется…

— Надо идти, — сказала Джейми. — Эндрю звонит. Пока.

— Эндрю? Кто такой Эндрю?

Я услышал щелчок. Она отключилась.

Может, стоило бы позвонить маме или папе?

Нет. Зачем давать им повод посмеяться надо мной? Я знал, что они поверили бы мне не больше, чем поверила Джейми. А папа сказал бы, что мне лучше начать учиться, вместо того чтобы выдумывать жуткие истории.

У меня в животе заурчало. Я осознал, что уже время обеда.

У меня не было аппетита. Как вообще можно есть, после того как увидел, как трое ребят разбились об пол?

Не, они конечно встали и ушли. Но лично меня это тревожит ещё больше.

Я пошёл в столовую, сказав себе попытаться выбросить всё из головы.

В столовой было шумно и многолюдно. Шаркали по полу стулья. Смеялись и болтали за большими столами ребята. За длинными, исходящими паром прилавками накладывали еду женщины в белой униформе.

В общем, обычная столовая — на первый взгляд. Но это был мой первый день здесь. Я знал, что здесь всё не так, как в моей старой школе.

Для начала, здесь было слишком шумно. Я хочу сказать, что звуки были странными.

Ребята ворчали, прихлёбывали, рыгали, хрипели и издавали громкие животные звуки.

Я остановился и уставился на мальчика за ближайшим столом. Что он ест? Казалось, что у него в каждой руке по куску сырого красного мяса. Он жадно засовывал их в рот. По его подбородку стекал тёмный сок.

У девочки напротив него был огромный сгусток чего-то серого. Она с шумом всосала его. Затем открыла рот и громко рыгнула.

Мои глаза пробежались по большой переполненной комнате. Почти за всеми столами сидели ребята, поглощающие ломти сырого мяса или куски чего-то серого. Сырую курицу?

Один мальчик взял в руку большое коричневое яйцо — со скорлупой и всем остальным — и засунул его в рот. А потом ещё одно. И ещё.

Девочка, сидящая рядом с ним, затолкала в рот целый помидор. Когда она закрыла рот, во все стороны брызнул сок. Она громко сглотнула, и увидел, как по её горлу скользнул целый помидор!

Мой желудок снова взбунтовался.

Мне было страшно заходить в столовую. Но мне нужно было поесть.

Я подошёл к прилавку с едой. Я увидел груды сырого красного мяса. Сырые куриные ножки. Кастрюлю комковатого серого супа.

Что из этого я мог съесть?

В итоге я взял гроздь винограда и пачку кукурузных чипсов. Я не нашёл, что попить. В автомате с напитками была какая-то густая красная жидкость, напоминавшая свернувшуюся кровь.

Я нашёл Анджело за столом в конце зала и сел напротив него. Его поднос был пуст. Он уже закончил обед.

— Могу я с тобой поговорить? — спросил я, придвигая стул.

В конце стола кто-то рыгнул так, что затрясся весь стол. Никто не засмеялся, не поднял голову и вообще не повёл себя так, словно случилось что-то странное.

— Что такое? — спросил Анджело. У него на подбородке были красные пятна.

— Ну… — я не знал, как спросить его обо всём этом. Мне не хотелось выглядеть глупо. Но я был абсолютно сбит с толку.

— Анджело, почему это место такое странное? — выпалил я.

Он молча уставился на меня. Потом, наконец, ответил:

— Ты новенький. Привыкнешь.

— Но… — я попытался задать вопрос получше.

Но прежде чем я успел это сделать, сидящий за соседним столом высокий темноволосый мальчик вскочил на ноги. Его глаза вылезли из орбит. Его рот был широко открыт. И он одной рукой держался за горло.

— Ыыыыыыыыы!

Из его открытого рта вырвался ужасный стон.

Он захрипел. Затем издал ещё один стон.

Я не сразу понял, что он подавился.

Он вертелся и хватался за горло.

— Ыыыыыыыы.

Никто не пошевелился. Ребята сидели за столами и наблюдали, как он давится и задыхается.

Затем мальчик откинул голову назад. Из его рта вылетел огромный ломоть мяса.

Он издал булькающий звук, исходящий, кажется, из глубин его живота.

А затем он начал блевать.

Из его открытого рта на стол шлёпалась отвратительная коричневая жижа. Литрами. Литры густой коричневой рвоты вырывались из него, как из извергающегося вулкана.

— Сделайте что-нибудь! — закричал я. — Кто-нибудь! Сделайте что-нибудь!

Наконец ребята, сидевшие за столом мальчика, встали и отошли от стола. Но они не закричали и не позвали на помощь. Их лица остались равнодушными. Как будто такое случается постоянно.

— Ыыыыыыы.

Ещё один гейзер коричневой жижи был извергнут на стол, на еду. Она забрызгала пол.

Схватившись за живот, я вскочил на ноги. Я чувствовал, что меня сейчас тоже вырвет.

Продолжая стонать, задыхаться и блевать, мальчик побрёл прочь от стола. Ковыляя прочь из столовой, он оставил за собой шлейф из коричневой жижи.

Я повернулся к Анджело. У него изо рта торчала зубочистка, и он покачивал её между губами вверх-вниз.

— Ч-что случилось? — закричал я. — Тот мальчик…

— Не переживай, — сказал Анджело.

— Чего? Не переживай? — проорал я. — Я никогда такого не видел. Это было ужасно! Бедный ребёнок…

— С ним всё будет в порядке, — спокойно сказал Анджело. — Он пошёл в Комнату оживления. Вот увидишь. С ним всё будет в порядке.

Я затряс головой.

— Анджело, здесь происходит что-то странное. Тот мальчик определённо был не в порядке.

Позднее в Учебной комнате на третьем этаже я встретил Фрэнни. Комната была обставлена как библиотека: на трёх стенах висели книжные полки. Всю четвёртую стену занимали высокие окна, выходящие на игровые площадки.

За окном по вечернему небу скатывался красный шар солнца. На фоне солнца широким кругом носились вороны.

В комнате были диваны и удобные кресла, на которых можно было расслабиться, почитать или позаниматься, и низкие столы, где можно было писать или поставить ноутбук.

В комнате было многолюдно. Многие приходили сюда после ужина.

На двери висела табличка, гласившая: «Соблюдайте, пожалуйста, тишину. Люди занимаются».

Но я затащил Фрэнни к дивану в задней части комнаты, где мы могли спокойно поговорить.

Она поставила рюкзак на пол и уселась на кожаный диван. Я рухнул на диван рядом с ней, сгорая от желания рассказать ей о случившемся в столовой.

— Мэтт, почему ты сегодня на взводе? — спросила она.

— Я? На взводе? — переспросил я. — Откуда ты знаешь?

Она закатила глаза.

— Как только мы сели, ты начал барабанить пальцами по подлокотнику. А твоё лицо выглядит так, словно сейчас взорвётся…

— Ладно, ладно, — перебил я. — Я немного нервничаю, — я посмотрел ей в глаза. — Я же в новой школе. И с ней что-то не так…

Она вздохнула:

— Ты опять? — она пододвинула рюкзак поближе. — Я думала, мы вместе сделаем задание по естествознанию.

— Да. Конечно. Без проблем, — сказал я. — Только можем мы сначала…

Рядом с Фрэнни возникла высокая темноволосая девочка из нашего класса.

— Привет, — сказала она. — Ты собираешься делать естествознание?

Фрэнни кивнула.

— Да. Если смогу отвязаться от Мэтта.

— Я не привязываюсь, — возразил я. — Я просто хотел спросить…

Подошедшая девочка уставилась на меня. У неё были прямые чёрные волосы, разделённые посередине пробором, холодные голубые глаза, на губах у неё была чёрная помада.

— Ты новенький? — спросила она. У неё был тихий пришёптывающий голос.

— Так точно, — ответил я. — Мне нужна футболка с надписью «НОВЕНЬКИЙ».

Мне казалось, что это смешно, но она не засмеялась.

— Я Алана, — сказала она и жестом показала мне подвинуться. — Мы можем вместе сделать задание?

Мне очень хотелось поговорить с Фрэнни. У меня накопилось для неё сотен пять вопросов.

Но Алана уже втискивалась между нами. У меня не оставалось выбора.

Мы достали листы с заданиями и склонились над столом перед диваном, чтобы вместе их заполнить. Заданий было много, и они были сложными. К счастью, Алана действительно хорошо знала эту тему. Она помогла нам с Фрэнни с многими вопросами, ответы на которые мы не знали.

Мне отчаянно хотелось поговорить с Фрэнни наедине. Но каждые пару минут девочки прерывали работу, чтобы поболтать о мальчиках из нашего класса или немного посплетничать. Естественно, я понятия не имел, о ком они говорят.

Так что выполнение задание очень затянулось. За окном уже было черным-черно. Учебная комната была почти пуста.

Наконец Алана сказала:

— Увидимся позже, ребята.

Она собрала вещи и направилась к двери.

Я повернулся к Фрэнни.

— Теперь мы можем поговорить? — с нетерпением спросил я. — У меня есть пара вопросов…

Фрэнни сунула свои листы с заданиями в рюкзак.

— Это может подождать до завтра, Мэтт? — спросила она. — Мне правда надо наверх.

Не дожидаясь моего ответа, она вскочила на ноги.

— Но, Фрэнни…

Торопливо собирая свои бумаги, я уронил на пол учебник.

Когда я снова поднял взгляд, Фрэнни уже была в дверях Учебной комнаты. Внезапно она обернулась и пошла обратно ко мне.

— Эй, Мэтт, я всё хотела тебя спросить, — сказала она. — Когда ты умер?

Я засмеялся.

Я не ослышался? Это была шутка?

Я ущипнул себя за руку.

— Мне кажется, я пока не умер, — ответил я. — Уверен, что я ещё жив.

Фрэнни открыла от удивления рот, бросила рюкзак на пол и быстро подошла ко мне.

Она схватила меня за руку и стащила с дивана.

— Эй, что такое? — закричал я.

Она не ответила. Она вытащила меня в коридор. Несколько ребят посмотрели на нас, когда мы проходили мимо. Я услышал, как один из мальчиков засмеялся.

Фрэнни притащила меня в конец коридора. Там горел тусклый свет и никого не было.

Она прижала меня к стене, выложенной плиткой.

— Ты живой? — прошипела она.

Я кивнул.

— Если только тебе не известно что-то, чего не знаю я! — пошутил я.

Фрэнни схватила меня за плечи и посмотрела мне прямо в глаза.

— Мэтт, ты хоть понимаешь, что это означает? — закричала она.

Я уставился на неё.

— Нет. А что?

— Это означает, что мы с тобой единственные живые дети в этой школе! — прошептала она.

Я моргнул. У меня в голове всё перемешалось. Я не знал, что ответить.

— Ты пытаешься напугать меня? — наконец произнёс я и улыбнулся. — А, я понял. Здесь так принято встречать новичков?

— Ты идиот, — сказала Фрэнни, качая головой. — Ты правда ещё не понял?

Я снова моргнул. Внезапно по задней части моей шеи пробежал холод.

— Это школа зомби, Мэтт, — продолжала Фрэнни. — Здесь в Ромеро все дети — ожившие мертвецы. Они все зомби, кроме нас с тобой.

Она тяжело дышала. Её руки были сжаты в плотные кулаки.

Наконец до меня дошло, что она серьёзно. Холод с шеи распространился по всему моему телу.

Она долгое время молча изучала меня, безотрывно глядя мне в глаза.

— Ты правда живой?

Я кивнул.

— Я… думаю, мои родители не знали, что это за школа, когда записывали меня сюда, — пробормотал я. — Они нашли эту школу в Интернете. У нас не было времени даже приехать сюда на экскурсию.

Фрэнни прижала палец к губам.

— Тсс. Это очень опасно, Мэтт, — прошептала она. — Мы должны сохранить нашу тайну.

— Что? Опасно? — мой голос задрожал.

— Мы должны сохранить в тайне то, что мы живые, — прошептала Фрэнни. — Никто не должен узнать.

— Но это же… безумие, — прошептал я в ответ. — Если они мертвецы, то есть ожившие мертвецы, как мы можем скрыть от них то, что мы другие?

Фрэнни снова пихнула меня в плечи.

— Слушай меня, — сказала она. — Слушай внимательно. Не слишком быстро.

Я уставился на неё.

— А?

— Не двигайся слишком быстро, — повторила она. — Ходи, как зомби. Иногда спотыкайся. Пошатывайся. Время от времени врезайся в стены. Не тяни руку в классе. Не старайся первым отвечать на вопросы мисс Уилан. Ты должен вести себя, как оживший мертвец, Мэтт.

Я уставился на неё, дрожа от распространяющегося по телу озноба.

— Хочешь сказать, я должен вести себя, как зомби?

Она кивнула.

— Нет. Я не могу, — прошептал я. — Я сбегу отсюда. Сейчас же. Даже не стану собирать вещи.

Она уставилась на меня.

— Сбежишь? Ты правда думаешь, что отсюда можно сбежать?

— На улице беспросветная темень, — сказал я. — Я могу убежать. Никто не увидит. Я добегу до шоссе, а потом…

Фрэнни покачала головой.

— Ты видел тех ворон снаружи? Это не обычные вороны, Мэтт. Они натренированы охранять школьную территорию. Ты и пару метров пройти не успеешь, как они поднимут тревогу. Отсюда никто никогда не сбегал.

Я уставился на неё, дрожа, как осиновый лист. Я понимал, что она говорит правду. Отсюда не сбежать.

— То есть… я должен убедить всех, что я зомби? — прошептал я.

Она снова кивнула.

— Если я смогла это сделать, то и ты сможешь, — сказала она. — Если они узнают, что мы живые, они убьют нас!

Я помчался к себе в комнату, схватил мобильник. Руки тряслись так сильно, что я смог дозвониться домой только с третьей попытки.

Папа снял трубку после третьего гудка.

— Привет, Мэтт. Как дела?

— Вы… вы записали меня в школу зомби! — выпалил я.

На другом конце трубки установилась тишина.

— Пап? Ты меня слышишь? — голос мой был сдавленным и визгливым. — Все ребята в этой школе — зомби!

Я услышал, как папа хихикнул.

— Это Мэтт, — сказал он маме. — Мы отправили его в школу для зомби.

Я услышал, как они вместе смеются.

— На этот раз ты должен меня выслушать. Пожалуйста! — умолял я.

— Поговори с мамой, — сказал папа. — Она по тебе очень скучает.

Он передал трубку маме.

— Привет, Мэтт. Мы только что о тебе говорили. Правда. Мы…

— Мама, я в опасности, — сказал я. — Я не шучу. Я в опасности.

— Ладно, мы с папой приедем на следующие выходные, — сказала она.

— На следующие выходные?

— Будет родительский день, — сказала она. — Мы будем у тебя в субботу утром. Мы разберёмся с тем, что тебя расстраивает.

— Нет, не разберётесь, — возразил я. — В субботу может быть слишком поздно. Это школа зомби, мам. Все дети здесь — зомби.

— Ты уже с кем-нибудь подружился? — спросила мама.

Я открыл рот, чтобы ответить, но начал задыхаться. Она не слышит, что я ей говорю? Мои слова ничего для неё не значат?

— Я не могу завести здесь друзей, мам, — со вздохом ответил я. — Эти дети мертвы. Они — ожившие мертвецы. Ты понимаешь, о чём я?

— Да, Мэтт, понимаю, — ответила она. — Ты хочешь сказать, что ты несчастлив быть вдали от дома в новой школе. Но ты привыкнешь.

— Что? Привыкну ходить в школу с мертвецами? — закричал я.

— Пожалуйста, говори потише, — сказала мама. — Когда ты заведёшь друзей, ты почувствуешь себя как дома.

— Я буду мёртв, — сказал я, — если попытаюсь завести друзей…

— Папа хочет знать, попробовался ли ты в футбольную команду, — сказала мама.

— Завтра, — сказал я. — Я должен пробоваться завтра, но…

— Ну, удачи. Дай нам знать, как всё прошло, ладно?

Я снова вздохнул. Добился я чего-то? Нет. Услышала она хоть слово из того, что я сказал? Нет.

— Увидимся с утра пораньше в субботу, — сказала мама. — Пока, Мэтт.

— Пока.

Я отключился.

— С утра пораньше? — пробормотал я. — Как раз вовремя для моих похорон.

Стук в дверь заставил меня подпрыгнуть.

— Кто там? — отозвался я.

Но дверь молча распахнули. В комнату ворвались Анджело и ещё трое крупных суровых парней.

— Мы только что всё о тебе узнали, — сказал Анджело.

Я вскочил с кровати и стал пятиться, но врезался в шкаф и чуть не упал.

— Послушайте, парни, — начал я. — Пожалуйста…

— Мы только что всё о тебе узнали, — повторил Анджело. — Мы только что узнали, что ты был блестящим игроком в своей старой футбольной команде, — сказал он.

— Я… что? — моё сердце барабанило так сильно, что я не слышал, что он говорит.

— Майки знает парня, который ходил в твою школу, — сказал Анджело. Он постучал Майки по груди. — Тот парень сказал, что в своей старой команде ты установил школьный рекорд.

— Ну… да, — сказал я, начиная понимать, что они оставят меня в живых. — Я забил пять голов в одном матче. Но мне сильно помогли. Я имею в виду, что вся команда была очень хороша.

— Итак, завтра ты пробуешься у тренера Медоуза, — сказал Анджело.

— Да. Конечно. Ладно, — ответил я.

— Мы тебя не спрашиваем, — сказал Майки. Остальные засмеялись. — Мы хотим тебя в свою команду.

— Без проблем, — сказал я.

Только не убивайте меня!

— Вэйн не ожил, — сказал другой мальчик. — Так что нам нужна новая кровь.

— Точно. Это я, — сказал я. Новая кровь. — Увидимся завтра после уроков.

Они повернулись и вышли.

Я остался стоять, дрожа. Я что, буду следующей величайшей зомби-звездой футбола?

— Мэтт, выходи на поле, будешь играть на позиции нападающего, — сказал тренер Медоуз. Он был вообще не похож на тренера. Он был лысый, и у него было худощавое лицо с унылыми глазами и обвисшими щеками.

Он был тощий, как черенок метлы, и немного сутулился. На его шее висел свисток, доставивший до пояса его серого спортивного костюма.

— Пинать мяч ты умеешь, это понятно, — сказал он. — Я хочу увидеть хорошее нападение.

Он включил меня в команду на тренировочную игру. Обе команды — одна в чёрном, вторая — в красном — уже разогревались.

Я натянул красную майку и выбежал на поле. Мы выстроились, и тренер Медоуз дунул в свисток в знак начала матча.

Красная команда первым ударом направила мяч в сторону чёрных. Игрок в чёрной майке, подхватив мяч, дал пас своему товарищу по команде. Они передавали мяч друг другу, ведя его в сторону наших ворот.

Но они двигались так медленно, что я просто выскочил перед ними и отобрал мяч. Я провёл мяч мимо них, затем дал пас Анджело в угол поля.

Мой удар оказался слишком сильным. Анджело не смог поймать мяч, и тот отскочил за пределы поля.

Анджело вбросил мяч обратно на поле. К мячу, пошатываясь, побрели другие игроки. Но я добрался до него первым. Я довёл мяч до середины поля.

Затем обернулся в поисках того, кому бы отдать пас. Но другие игроки обеих команд были далеко позади меня. Перед воротами я был один.

В этот момент я бросил взгляд за боковые линии — и увидел, что все смотрят на меня. Пристально смотрят.

Поначалу я подумал, что это из-за моей замечательной игры.

А потом я вспомнил предупреждение Фрэнни и понял, почему они так косо на меня смотрят.

Не двигайся слишком быстро. Ходи, как зомби.

Таким был совет Фрэнни. И вот он я: демонстрирую свои умения. Красуюсь, каким быстрым я могу быть.

Я был настолько быстрее остальных игроков, что они начали подозревать меня. Начали подозревать, что я жив.

Я умышленно споткнулся. Позволил мячу укатиться от меня. И упал лицом в траву.

Игрок в чёрной майке подхватил мяч и начал двигаться в другую сторону.

Я медленно поднялся на ноги, повернулся и направился за мячом.

Помедленнее, Мэтт, говорил я сам себе. Иди медленными, неуверенными шагами.

Остальные игроки двигались, как в замедленной съемке. Теперь так же двигался и я.

Я снова глянул на зрителей. На унылом лице тренера Медоуза была улыбка.

Я одурачил его. Я одурачил их всех.

Медленно… медленно…

Игроки потеряли мяч. Я подобрался к нему, чтобы перебросить его на другую сторону поля.

Я с силой ударил и увидел перед собой игрока в красной майке. Увидел, как его рот открылся от удивления.

Я не собирался пинать его, но моя нога сильно ударила по его ноге.

Я услышал отвратительный треск.

Мальчик резко вздохнул.

А затем вся нога оторвалась и отлетела, и я закричал.

Нога шлёпнулась на траву. Кед мальчика приземлился с глухим стуком. Нога неподвижно лежала на поле.

Мальчик стоял на одной ноге, глядя на вторую. Его глаза расширились от шока.

— Я… не… могу поверить, — бормотал он.

Мой желудок сжался. Я отвернулся, упал на колени, закрыл лицо руками.

— О не-е-ет, — простонал я. — Что я наделал?

Я долго простоял так, закрыв лицо. Мне хотелось, чтобы всё это оказалось неправдой. Всё. Эта ужасная школа. Эти пугающие дети.

Когда я поднял взгляд, мальчика уносили на носилках. Он лежал на спине и высоко держал ногу в руке. Он размахивал ей, как трофеем.

Меня затошнило. Я с трудом удержал обед внутри. Земля начала вращаться.

Кто-то положил мне на плечо руку. Я повернулся и увидел рядом со мной тренера Медоуза.

Его лицо казалось ещё более обвисшим. Его глаза были грустными. Он протянул руки.

— Вставай, Мэтт, — сказал он.

Он помог мне подняться на ноги. Мои ноги дрожали. Я подумал, что сейчас упаду обратно.

Я представил ту ногу, лежащую на земле.

Крови не было. Нога оторвалась, но кровь у мальчика не текла.

— Не переживай, Мэтт, — мягко сказал тренер. — Перестань думать об этом. Ты не виноват.

— Но… — начал я. Слова застряли у меня в горле.

— Такие травмы случаются постоянно, — сказал тренер Медоуз.

— Правда? — судорожно выдохнул я.

Он торжественно кивнул. Стоящие позади него другие игроки равнодушно смотрели на меня. Они вообще никак не отреагировали на то, что парень потерял целую ногу!

— Ты довольно хорошо смотрелся на поле, — сказал тренер. Он потёр свою лысую голову. — Вообще-то, ты смотрелся просто здорово.

Пока не отломал ногу игроку.

— На сегодня хватит, — сказал тренер Медоуз. — Иди в свою комнату, Мэтт, и постарайся не думать о футболе. Дэйви отнесут в Комнату оживления. К завтрашней тренировке он будет в порядке.

— Правда? — сказал я. — О. Э-э… хорошо.

Я не хотел выглядеть слишком удивлённым. Я должен был вести себя, как другие игроки.

Тренер Медоуз дунул в свисток. Его тело просело полностью, как будто он истратил все силы на это действие.

— Завтра в четыре! — объявил он всем, показал мне большой палец и потащился обратно к школе.

Большинство игроков побежали по холму за тренером. Я медленно побрёл за ними.

Но дорогу мне преградили Анджело и его друг Майки. Они оба с подозрением уставились на меня.

— Ты просто нервничаешь, так? — сказал Анджело.

— Э-э… да. Я немного нервничаю, — ответил я.

Майки хмуро посмотрел на меня.

— Ты напряжён и на взводе, — сказал он. — Поэтому ты бегал настолько быстрее нас?

Я сглотнул. Во рту вдруг стало сухо, как в Сахаре.

Я не хотел, чтобы меня раскусили. В субботу родительский день. Может, мои родители заберут меня до того, как дети-зомби поймут, что я не один из них.

Мне просто нужно быть осторожным. Очень, очень осторожным.

— Эм, да, — ответил я. — Всегда, когда я на взводе, я так себя веду. Ну, знаете, почти как живой. Но я не живой. Я всё ещё мертвец. То есть оживший мертвец. Неважно. Правда.

Выходило не так, как надо.

Огромные увальни не двигались. Они продолжали хмуро изучать меня.

Майки указал на поле.

— Ты двигался очень быстро, — сказал он.

— Просто нервное, — сказал я.

Анджело пристально посмотрел на меня.

— Чувак, когда ты умер? — спросил он.

— Недавно, — ответил я. — Совсем недавно.

Они кивнули.

— Увидимся позже, — сказал Майки.

И они пошли в сторону школы.

Я остался стоять, весь дрожа. У меня по лицу лился пот.

Вот что такое настоящий ужас, сказал я себе.

Я поклялся самому себе, что если выживу в этой школе, больше никогда не буду смотреть фильмы-ужасов.

Мне нужно было только потерпеть до субботы. В субботу утром приедут мои родители. Смогу ли я убедить их забрать меня отсюда?

Смогу ли я убедить их спасти мне жизнь?

В субботу утром я проснулся рано. Я не пошёл на завтрак и ждал перед школой приезда мамы с папой.

Утро выдалось пасмурным. Небо было затянуто низкими тёмными тучами. Время от времени в небе вспыхивали молнии. Где-то вдалеке грохотал гром.

Идеальная погода для фильма ужасов.

Я снова и снова прокручивал в голове всё то, что хотел сказать родителям. Я знал, что будет нелегко убедить их поверить в мою историю.

Поэтому я собирался показать им, что говорю правду. Я планировал провести им экскурсию по школе, которая без сомнений убедит их, что мы окружены зомби.

Накануне вечером я искал Фрэнни. Я хотел спросить, приезжают ли её родители. Хотел спросить, хочет ли она, как и я, выбраться из этой школы для зомби.

Но она занималась с группой девочек. Мне не удалось поговорить с ней.

Я ходил туда-сюда по вестибюлю. Большинство учеников ещё завтракали в столовой.

Наконец я увидел, как машина моих родителей кружит по длинной подъездной дороге. Я распахнул дверь и помчался встречать их.

Начался небольшой дождь. К тому моменту, когда папа припарковал машину, я уже довольно неплохо вымок.

Но мне было всё равно. Пришло время побега.

Сначала мы долго обнимались. Мои родители продолжали повторять, как сильно они по мне соскучились, хотя прошло всего две недели.

— Джейми тоже по тебе соскучилась, — сказала мама. — Но она никогда этого не признает.

— А где Джейми? — спросил я.

— У неё очень много домашней работы. Ей пришлось остаться дома, — сказала мама. — Ты же знаешь, она в старшей школе. Там задают много домашних заданий.

Я вздохнул.

— Здесь тоже.

Мы направились к центральному входу.

— Как дела в школе? — спросил папа. — Лучше, чем когда ты звонил в прошлый раз?

— Нет, — сказал я и остановил их на подходе к здания. — Мне надо, чтобы вы меня выслушали. Вы должны мне поверить. Всё, что я говорил вам об этой школе, — я это не выдумал.

Родители застонали.

— Мэтт, ради бога, не начинай опять этот бред про зомби, — сказал папа. — Давай проведём вместе чудесный день и поговорим о реальном.

— Подождите. Подождите, — сказал я, преграждая им дорогу к двери. — Давайте заключим сделку, — предложил я. — Просто дайте мне шанс доказать свою правоту. Ладно? Просто будьте непредвзяты.

— Но как мы… — начал папа.

Я сложил руки вместе, как бы умоляя.

— Просто дайте мне сегодня провести для вас экскурсию, — сказал я. — Показать вам здесь кое-что, дать вам поговорить с ребятами. И всё. Просто не делайте никаких выводов до обеда. Ладно?

Они обменялись взглядами.

— Это безумие, — пробормотала мама. — Ты держишь нас здесь под дождём. И для чего? Ты правда хочешь, чтобы мы поверили, что здесь в школе есть зомби?

— Я вам покажу, — сказал я. — Если вы дадите мне шанс.

Последовало долгое молчание.

— Ладно, — наконец сказал папа. — По рукам.

— А потом ты прекратишь нести эту ерунду про зомби? — спросила мама.

— Мыслите шире, — сказал я. Помните? Вы должны сохранять объективность.

Я повернулся ко школьному входу и увидел, что на порог вышел директор, мистер Крэйвен. Вспыхнула молния, и его лысая луковицеобразная голова засияла.

Я повернулся к маме и папе.

— Итак, — сказал я, — это мистер Крэйвен. Помните его? Приготовьтесь. Вот ваша первая зацепка.

Пока мы шли к крыльцу, по дорожке барабанил дождь. На круглом бледном лице мистера Крэйвена появилась широкая улыбка. Его руки были спрятаны в карманы жилетки его мешковатого серого костюма, который он носил ежедневно.

Я знал, что он жаждет поприветствовать маму с папой.

— Обязательно пожмите ему руку, — сказал я им. — Он зомби, поэтому его руки будут холодными, как лёд. Сухими и холодными. Это потому что он мёртв.

Мама нахмурилась.

— У него, наверное, плохое кровообращение.

— Да. Очень плохое кровообращение, — сказал я. — Потому что он мёртв!

— Тс-с-с. Он тебя услышит, — прошептала мама.

Я услышал топот, обернулся и увидел большой чёрный зонт. Согнувшись под ним, в нашу сторону торопливо шагали мужчина и женщина.

Навещающие кого-то родители.

Они прошли мимо нас и поднялись по ступенькам к мистеру Крэйвену. Крэйвен улыбнулся ещё шире. Он тепло их поприветствовал и пожал им руки. Он взмахом руки пригласил их в здание.

Мы шли прямо за ними.

— Приготовьтесь, — прошептал я.

— Добрый день, Крински, — тепло сказал Крэйвен. — Поторапливайтесь. Не стоит мокнуть, — он придержал дверь и жестом предложил нам войти.

Мама с папой направились в школу.

— Нет, подождите, — сказал я. — Пожмите руку. Пожмите его руку.

Слишком поздно. Мы уже были снаружи.

Те другие родители закрыли свой зонт и стряхнули его. Мама с папой вытерли капли дождя со своих волос. Следом за нами вошли ещё двое родителей.

— Мам, пап, вы что, не видите, какие бледные другие родители? — спросил я.

Они нахмурились.

— Мэтт, сегодня пасмурно и дождливо, — сказал папа. — Все кажутся бледными.

— Добро пожаловать, все. Добро пожаловать, — не умолкал Крэйвен, не обращая внимание на капли дождя, бегущие по его лысой голове.

— Кажется, он довольно милый, — прошептала мама.

— Можете свободно гулять по школе, — объявил Крэйвен. — Сегодня суббота, и ученики в этот день оставлены в покое.

— Ага, в таком покое, они мертвы, — прошептал я.

Мама цыкнула на меня и уставилась на директора-зомби.

— Если во время прогулки вы проголодаетесь, в столовой вас будет ждать завтрак, — сказал Крэйвен.

— Да! Завтрак! — закричал я. Я хотел, чтобы родители увидели, какую гадость едят эти дети-зомби, и то, как отвратительно, тошнотворно они едят её.

— Идём, — сказал я и потащил их за руки. — Завтрак. Вы должны это увидеть.

— Не стоит, — возразила мама. — Мы плотно позавтракали перед отъездом.

— Давай просто немного прогуляемся, — сказал папа. — Покажи нам, что ты сделал со своей комнатой.

— Нет. Завтрак, — продолжал настаивать я. — Можете не есть. Я просто хочу, чтобы вы это увидели.

Они пожали плечами. Я повёл их вверх по лестнице. Я был уверен, что, когда они увидят, как едят дети-зомби, они мне поверят.

Когда мы поднялись на второй этаж, я почувствовал запах еды. На завтрак подавали огромные бочки почти сырых яиц, кастрюли свиного жира, огромные серые блины, напоминавшие по вкусу грязь, и ассорти из коричневых фруктов, сгнивших лет десять назад.

Зомби-дети съедали всё подчистую. Я обычно завтракал миской глазированных хлопьев с молоком — если, конечно, молоко не было прокисшим. Тогда я ел хлопья с апельсиновым соком.

— М-м-м, пахнет здорово, — сказал папа, втягивая носом воздух. — Напоминает мои школьные годы.

— Не напоминает, — возразил я и открыл перед ними дверь. — Входите. Полюбуйтесь, как едят зомби.

Я провёл их внутрь и осмотрелся. Идеально. За ближайшим столом мальчик двумя руками засовывал в рот сырые яйца. По всему его лицу был размазан желток.

В дальней части зала несколько парней перекидывались серым блином, как фрисби. Две девочки быстро засовывали во рты чёрные сосиски.

Я повернулся к маме с папой. Они шокированно наблюдали за происходящим вокруг.

— Видите? — нетерпеливо спросил я. — Видите?

Они засмеялись.

— Ничего не меняется, — сказала мама.

Папа покачал головой.

— Мы были гораздо хуже, — сказал он. — Помню, какие невероятные сражения едой мы устраивали. Вся столовая была залита помоями.

— Дети всегда остаются детьми, — сказала мама. — Ты только взгляни на них.

— Но… но… но… — прошипел я. — Вы что, не видите? Это не нормальные дети. Они…

— Ну конечно нормальные, — сказал папа. Он схватил меня за руку и повёл к дверям. — Что может быть более нормально? Давай. Пошли. Мы с мамой хотим посмотреть на твою комнату.

— Покажи нам школу. Проведи для нас полную экскурсию, — сказала мама.

Я вздохнул. Пока это полный провал. Как мне убедить их, что они в школе зомби?

Это был мой единственный шанс доказать, что я не выдумываю ужастики. Я должен был убедить их. От этого зависела моя жизнь.

Я повёл их наверх мимо Учебной комнаты. Через стеклянную дверь я видел, как внутри, стуча по клавиатурам ноутбуков, занимаются дети-зомби.

Мимо прошёл Анджело. Он помахал мне и позвал меня по имени.

— Новый друг? — спросила мама.

— Он в футбольной команде, — сказал я. — Но если он узнает, что я жив, он, скорее всего, убьёт меня.

Когда я говорил это, сверху прозвенел звонок, так что мама с папой меня не услышали.

— Мне нравится, как здесь спокойно, — сказал папа. — Все двигаются так медленно. Никто не торопится. Очень расслабляющее место.

— Пап, они двигаются медленно, потому что они восстали из мёртвых, — сказал я. — Они не могут двигаться быстрее.

Мама с папой рассмеялись.

— Ты нас не убедил, — сказала мама и посмотрела на часы. — У тебя осталось не так уж много времени.

— Знаю, — ответил я.

Мы вошли в Центральный зал. Я посмотрел на балкон, и меня осенило.

Я понял, как мне убедить родителей, что это школа зомби.

Они увидят доказательство собственными глазами.

В зале собралось несколько ребят. Они шли впереди нас. Их взгляды были устремлены на балкон.

Через пару секунд над перилами показалась девочка. У неё были короткие светлые волосы, стянутые в хвостики. На ней был чёрный свитер и чёрные джинсы.

— Смотрите, — сказал я родителям и указал на балкон. — Просто посмотрите на это. Это будет ужасно, но, может, теперь вы мне поверите.

Девочка начала карабкаться вверх.

— Ой, — сказал папа и полез в карман брюк. Он вытащил оттуда телефон. — Извините, мне звонят.

Он начал поднимать телефон к уху, но тот выскользнул из его руки.

Телефон со звоном ударился о твёрдый пол.

Девочка-блондинка оттолкнулась от балкона и ударилась об пол. Раздался глухой стук, она дважды подпрыгнула и свалилась кучей.

— Вы видели? — начал я и чуть не задохнулся.

Родители не смотрели. Они оба наклонились поднимать папин телефон.

— Готов поспорить, это была Джейми, — сказал папа, разглядывая телефон.

— Он цел? Не разбился? — спросила мама.

— Вы видели, как она прыгнула? — закричал я. — Вы видели, что только что случилось?

Папа уставился на экран телефона.

— Кажется, он в порядке, — сказал папа.

— Проверь список вызовов, — сказала мама. — Это Джейми звонила?

Всё пропало. Я заорал во всё горло:

— Девочка спрыгнула с балкона! — кричал я. — Вы видели?

Ребята стали оборачиваться на меня. Я осознал, что кричать опасно.

— Где? — спросила мама. — Кто спрыгнул? Где?

Я показал. Светловолосая девочка вставала на ноги. Она отряхнула свитер и пошла прочь.

— Не могла она спрыгнуть, — возразила мама. — Смотри, она уходит. Что за чушь ты несёшь?

— Мэтт, пора прекращать нести этот бред о зомби, — сказал папа. — Мы давали тебе шанс. Мы начинаем уставать от этого.

У меня снова ничего не вышло. Провал. Провал. Провал.

Мне хотелось прыгать, кричать, биться об стену и… и…

Погодите-ка. Последняя попытка. Последний шанс спасти мою жизнь.

Я знал, кто может мне помочь. Я знал, кто сможет убедить их.

Меня мои родители не слушают. Но они послушают Фрэнни.

Фрэнни. Единственный живой ребёнок в этой школе, не считая меня.

Фрэнни скажет им, что это школа зомби, и они поверят ей.

Только где мне было её искать? Она могла быть где угодно.

Я чуть не закричал, когда увидел, как Фрэнни входит в зал. На ней была красно-чёрная куртка Ромеро и короткая чёрная юбка. У неё на плечах был набитый чем-то рюкзак.

Я догадался, что она направляется наверх в Учебную комнату.

— Эй, Фрэнни! — я побежал к ней через толпу ребят. — Фрэнни!

Она обернулась и остановилась.

— Мэтт, что случилось?

— Твои родители приехали? — спросил я.

Она покачала головой.

— Сегодня нет. А твои?

— Да, — ответил я. — Я хочу познакомить вас. Я хочу, чтобы ты рассказала им…

— Рассказала им? — переспросила Фрэнни.

Я обернулся. Родители направлялись через холл в мою сторону. Папа писал кому-то смс. Мама улыбалась Фрэнни.

— Это Фрэнни. Мы с ней учимся в одном классе.

Мама и папа поздоровались с Фрэнни. Папа хмуро посмотрел в телефон и засунул его в карман брюк.

— Ты давно в Ромеро? — спросила мама у Фрэнни.

— Второй год, — ответила Фрэнни и поправила рюкзак на плечах.

— Я пытаюсь донести до мамы с папой правду об этой школе, — сказал я Фрэнни. — Но они мне не верят.

— Правда? — Хихикнула она.

Папа закатил глаза.

— Ты же не собираешься опять начать это? Перед своей подругой?

— Расскажи им, — попросил я Фрэнни. — Давай. Расскажи им правду об этой школе. Они не верят мне, но они поверят тебе.

Фрэнни уставилась на меня.

— Правду?

— Да, — продолжал настаивать я. — Давай же. Расскажи им, что особенного в этой школе.

Фрэнни подняла взгляд к потолку, как будто задумавшись. Затем глубоко вздохнула. Наконец она начала.

— Ну…

— Мне кажется, что библиотека здесь правда особенная, — сказала Фрэнни. — Она открыта круглые сутки, и там тысячи книг. И куча компьютеров с очень быстрым Интернетом.

— Это хорошо, — сказала мама с улыбкой.

— Столовая тоже ничего, — добавила Фрэнни.

Я застонал.

— Фрэнни, ты же знаешь, что я не это имел в виду.

Моё сердце бешено заколотилось. Мне хотелось взорваться. Почему она это делает?

— Расскажи моим родителям про зомби! — кричал я.

Несколько ребят повернулись и уставились на меня.

Фрэнни скривилась.

— Зомби?

— Расскажи им то, что рассказала мне, — попросил я. — Ну, знаешь, что это школа зомби. Что мы с тобой здесь единственные живые дети.

Фрэнни засмеялась.

— Мэтт, только не говори, что ты мне поверил, — сказала она. — Я пошутила. Понимаешь, мы так шутим над новенькими.

Папа похлопал меня по плечу.

— Надеюсь, больше мы об этом не услышим, — сказал он. — Спасибо, Фрэнни.

— Но… Но… — пролепетал я.

Фрэнни повернулась к двери.

— Мне нужно заниматься, — сказала она и улыбнулась. — Пойду встречусь с другими зомби, и мы, возможно, погрызём немного живой плоти, пока будем делать математику.

Мама и папа засмеялись.

Я почувствовал, как моё лицо бросило в жар. Моя кровь кипела.

Фрэнни сделала несколько шагов и обернулась.

— Мэтт, ты идёшь сегодня на дискотеку, когда родители разъедутся?

— Дискотеку? — я едва мог говорить, таким злым и расстроенным я себя чувствовал. Меня трясло. — Не думаю, — ответил я.

Фрэнни на прощание помахала моим родителям и убежала.

— Тебе нужно пойти на вечеринку, — сказала мама. — Ты должен перестать жить в своём собственном мире, Мэтт.

Я не ответил. Моё лицо всё ещё горело. Мои руки сжались в кулаки.

— Тебе нужно завести здесь друзей и попытаться вписаться, — сказал папа.

Вписаться? Это смешно. Вписаться в школу, полную зомби. Ну конечно.

— Фрэнни довольно милая, — сказала мама.

Милая? Она лгунья и предательница, подумал я.

Она была моей последней надеждой. А теперь я обречён. Я в ловушке в школе, полной оживших мертвецов. И останусь здесь, пока другие ребята не обнаружат, что я живой. А затем они помогут мне стать таким же ожившим мертвецом.

— О чём ты задумался? — спросила мама.

Я пожал плечами.

— Думаю, мне стоит показать вам мою комнату. Я классно её обставил, — сказал я.

Остаток дня я пытался вести себя «нормально». Я не упоминал зомби. Да и разве я мог?

Этот родительский день был одним из самых долгих дней в моей жизни. Я не мог говорить со своими родителями. Я продолжал думать о том, что я обречён.

Наконец, вечером я попрощался с мамой и папой на крыльце школы. Я пообещал им пойти на дискотеку и всё им потом рассказать.

Потом я обнял их, и они пошли к машине. На меня накатила волна грусти. Я знал, что, вероятно, вижу их в последний раз.

Я не хотел идти ни на какую вечеринку. Мне хотелось убежать в свою комнату, запереть дверь и спрятаться под кроватью.

Но перед этим мне нужно было найти Фрэнни. Мне нужно было узнать, зачем она солгала моим родителям. Почему она не захотела спасти мне жизнь.

Я нашёл её наверху в её комнате. Они с Марсией, её соседкой по комнате, стояли перед зеркалом, делая друг другу причёски, готовясь к вечеринке.

Я ворвался к ним без стука.

— Почему? — спросил я. Вышло выше и пронзительнее, чем я планировал. — Почем? Просто скажи мне почему!

Обе девочки обернулись ко мне.

— Что тебе нужно? — спросила Марсия.

— Я не с тобой разговариваю, — ответил я. — Фрэнни знает, о чём я.

Я поставил руки на бёдра и стал ждать ответа Фрэнни.

Она повернулась к Марсии.

— Он здесь новенький, и у него проблемы, — сказала она.

Марсия скорчила гримасу.

— Проблемы? О чём ты говоришь?

— Он сумасшедший, — ответила Фрэнни.

Она вытащила меня в коридор. Многие ребята уже направлялись на вечеринку в спортзал. Она втащила меня в пустую комнату.

— Мэтт, ты совсем сбрендил? — злым шёпотом спросила она.

— Почему ты не сказала моим родителям правду? — спросил я. — Почему ты не сказала им, что это школа зомби и что мы с тобой здесь единственные живые дети?

Она приложила палец к моим губам, чтобы я замолчал.

— Я хочу жить, вот почему, — сказала она. — Мэтт, наш утренний разговор слушала, как минимум, дюжина ребят. Ты что, не видел?

— Нет, — сказал я. — Я…

— Я не могла говорить при такой толпе, — сказала Фрэнни. — Я не могла рассказать твоим родителям правду. Если бы я это сделала, мы бы оба уже были мертвы. Я серьёзно.

Я уставился на неё.

— Ты могла спасти мне жизнь.

Она покачала головой.

— Не могла. Те ребята слушали, Мэтт. Они бы не позволили тебе покинуть школу с родителями. Они бы схватили тебя, прежде чем ты бы вышел за дверь.

Я открыл рот, но не смог издать ни звука.

— Они наблюдают за тобой, Мэтт, — сказала Фрэнни. — Мне кажется, они начинают подозревать.

У меня по шее пробежал холодок.

— Ты не понимаешь, в какой ты опасности, — сказала она.

— И ты совсем не добавляешь оптимизма, — сказал я.

Это была шутка, но она не засмеялась.

— Просто будь осторожен, — сказала она. — Слушай меня. Сегодня на вечеринке будь очень осторожен.

Если бы только я её послушал…

Родители сказали мне идти на вечеринку и попробовать вписаться в коллектив. Какая ирония.

Я не хотел вписываться. Не в этой школе. Я просто хотел выжить.

Но Фрэнни убедила меня, что я должен пойти. Она сказала, что, если я не пойду на дискотеку, ребята станут задаваться вопросом, почему я стараюсь держаться в стороне.

— Я справлюсь, — убеждал я сам себя, думая, что если Фрэнни смогла притвориться мёртвой и всех одурачить, то и я тоже смогу.

Я надел относительно чистые джинсы карго и чёрный пуловер. Затем я залез в свою коллекцию ужасов.

Я искал что-нибудь, что покажется забавным другим ребятам. То, что убедит этих зомби, что я хороший парень.

Я нашёл идеальный вариант. Человеческую руку. Вообще-то, она была резиновой. Но выглядела очень правдоподобно.

Я немного повертел её в руках и решил, что это должно рассмешить ребят. Поэтому я сунул её в карман джинсов и направился в спортзал на свою первую дискотеку в Ромеро.

Не знаю, чего я от ожидал. Наверное, что с потолка будут свисать чёрные транспаранты, вокруг будут расставлены чёрные свечи, в качестве украшений будут использованы надгробные камни, а играть будут песни группы «Grateful Dead».

Я открыл дверь в спортзал и заглянул внутрь. Вечеринка как вечеринка.

Под потолком болтались красные шарики. Возле длинного стола с едой, стоящего у стены, толпились ребята. Другие сидели на скамейках, болтая и смеясь.

В центре зала под громкую музыку танцевала группа девочек. За ними, прислонившись к стене, наблюдали несколько мальчиков.

Я быстро рванул через зал, но остановился, вспомнив, что сказала Фрэнни. Не слишком быстро.

Я сделал несколько неуверенных шагов, притворился, что споткнулся, и поковылял к столу с едой.

Я видел, что за мной наблюдают ребята со скамеек. Я надеялся, что моя походка зомби их убедила.

Медленнее, Мэтт. Иди медленнее.

Я помахал Марсии, соседке Фрэнни. Она уставилась на меня. Похоже, я ей не понравился. Возможно, она подозревает, что я в этой школе чужой.

Мне стало интересно: Фрэнни она тоже подозревает?

У стола с едой я заметил Анджело, Майки и ещё нескольких футболистов. У них в руках были огромные куски красного мяса. Они жадно набивали рты и глотали так громко, что я слышал их даже через грохочущую музыку.

Я поковылял к ним, не забывая пошатываться и спотыкаться. Я был уже на полпути, когда с Майки что-то случилось.

Из его горла, как воздух из тубы, вырвался хрип. Его глаза расширились. Он схватился за горло обеими руками.

Майки безумно заметался по полу, издавая ужасные хрипы и стоны. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он подавился огромным куском сырого мяса.

Анджело обошёл Майки и изо всех сил ударил его по спине.

Майки издал отвратительный булькающий звук.

Анджело ударил его по спине ещё раз. Несколько ребят охнули, когда изо рта Майки вылетел его большой розовый язык.

Язык пролетел несколько метров, затем ударился об пол спортзала и несколько раз подпрыгнул.

Я в ужасе смотрел на него. Мой желудок сжался в комок.

Язык двигался!

Он извивался на полу из твёрдого дерева.

Никто не закричал. Никто не издал ни звука.

Майки перестал задыхаться. Он наклонился и одной рукой поднял свой язык. Потом он торопливо вышел из спортзала, осторожно неся язык перед собой.

Я направился к Анджело.

— Язык Майки… — выдавил я. Мне не удалось скрыть тревогу.

Анджело помахал рукой.

— С ним всё будет в порядке, — сказал он. — С ним такое всё время случается.

У меня в животе крутило. Я не мог избавиться от мыслей об извивающемся на полу спортзала языке. Но я попытался вести себя обычно.

Анджело предложил мне огромный кусок сырого мяса.

— Хочешь? — спросил он.

Мясо воняло гнилью. Я с трудом сдержался, чтобы не скривиться от отвращения и не отстраниться.

— Нет, спасибо, — сказал я. — Я ел это на ужин.

Он прищурился.

— Идёшь в понедельник на тренировку?

Я кивнул.

— Конечно.

Анджело улыбнулся и поднял в воздух кулак.

— В этом году Стервятники всех порвут! — закричал он. — Порвут, порвут, порвут!

— Да, порвут, — повторил я.

Музыка изменилась. Несколько ребят закричали:

— Пришло время топота! Эй, народ! Давайте потопаем!

Я удивлённо смотрел, как все становятся в линию. Загремела музыка, и все начали танцевать какой-то странный топающий танец.

Две незнакомые девочки втащили меня в линию. Они топали ногами, потом перемещались в сторону. Потом ещё топали и скользили в другую сторону.

Казалось, все в спортзале знают этот танец. Все, кроме меня.

Я попытался быстро вникнуть.

Топ. Топ. Топ-топ-топ. Скольжение.

Топ. Топ. Топ-топ-топ. Скольжение.

— О-о-о, — закричал я, ударившись в стоящую рядом девочку. Мы чуть не упали на пол.

Другая девочка подняла меня. Я попытался снова. Все танцевали, топали и вообще здорово проводили время.

Топ. Топ. Топ-топ-топ. Скольжение.

— А-а-а.

Я наступил сам себе на ногу, споткнулся и упал на пол, больно ударившись коленями.

Музыка смолкла. Я всё ещё стоял на коленях.

В спортзале повисла тяжёлая тишина. Я обернулся и увидел, что все пялятся на меня.

Я медленно поднялся на ноги.

— Я такой неуклюжий, — сказал я. — Я… э-э… Обычно у меня хорошо получается топать. Это мой любимый танец.

Ко мне твёрдым шагом подошли четыре угрюмых парня. Они грозно уставились на меня.

Я повернулся, собираясь убежать, но несколько ребят преградили мне путь к дверям из спортзала.

Уперев руки в боки, ко мне подошли четыре парня. Они не моргали. Они пристально смотрели на меня, словно изучая.

По моей спине пробежал холодок.

— Что-то случилось? — тонким голосом спросил я.

Я видел этих парней в холле. Они всегда ходят вместе, распустив хвост. Они машут и здороваются со всеми, кто проходит мимо.

Эти парни популярны. Кажется, они знают всех.

Все четверо были одеты в тёмные, цвета хаки брюки карго и чёрные футболки, доходившие почти до колена. Как будто они все — члены какого-то одного клуба.

Для зомби они выглядели довольно неплохо. Высокие и атлетически сложенные. Трое блондинов и один рыжий. Рыжеволосый парень носил на одном глазу повязку.

Кожа у них на лицах была бледной и стянутой. В остальном они могли сойти за нормальных живых ребят.

Парни стали вокруг меня полукругом. Они улыбались, но их глаза оставались холодными.

— Я Эрни, — представился один из них. — Как у тебя дела?

— Нормально, — запинаясь, ответил я. — Отличная вечеринка.

— Тебе здесь нравится? — спросил он. Похоже, это их делегат. На лицах остальных троих, как маски, застыли улыбки.

— Да. Хорошая школа. — сказал я.

Эрни осмотрел меня с ног до головы.

— Уверен, что тебе здесь нравится?

— Да. Конечно, — ответил я. Мои ноги дрожали, как будто были сделаны из желе.

— Тяжело быть новеньким, да? — сказал Эрни. Остальные трое засмеялись.

Я сглотнул.

— Да. Но все хорошо ко мне отнеслись, — сказал я. На слове «хорошо» мой голос дрогнул.

Ухмылка Эрни стала презрительной.

— У тебя вообще не получается топот, — сказал он и обернулся к друзьям. — У него не получается, правда?

— Не особо, — подтвердил рыжеволосый парень.

— Может, ему нужно попрактиковаться, — сказал другой парень. — С нами.

— Да. Может, ему нужно попрактиковаться, — согласился Эрни. — А ты как думаешь, Мэтт? Думаешь, тебе нужно попрактиковаться?

— Ну… э-э…

Я не успел ответить. Появилась Фрэнни. Она протолкалась в центр группы.

— Что происходит, парни? — спросила она.

— Мы просто заводим друзей, — ответил Эрни. — Пытаемся помочь новенькому.

— Да. Заводим друзей, — повторил рыжий парень. Выражение его лица было не слишком дружелюбным.

— Да ладно тебе, Эрни. Это же вечеринка, — сказала Фрэнни и потащила меня прочь. — Оставь Мэтта в покое. Зачем ты к нему цепляешься?

Эрни поднял руки вверх.

— Просто завожу друзей, — сказал он. Остальные трое засмеялись.

Фрэнни оттащила меня в сторону.

— Эти парни опасны, — прошептала она.

Снова заиграла музыка. Все сразу заговорили, как будто кто-то нажал кнопку включения.

Фрэнни затащила меня под трибуны. Над нами разразилась битва едой. Ребята швырялись друг в друга тяжёлыми кусками мяса и гнилыми фруктами. От происходящего наверху скамейки тряслись.

— Эти парни очень популярны, — сказала Фрэнни. — Они правят школой.

— Они были не очень дружелюбны, — сказал я. — Тут они соврали.

— Они подозревают тебя, — сказала Фрэнни. — Они думают, что ты живой.

— Я живой, — сказал я. — Мы оба живы, не так ли? Почему они выбрали меня, а не тебя?

— Потому что я лучшая актриса, чем ты.

Над нами раздались громкие овации. Трибуны затряслись. Толстый кусок мяса соскользнул и хлюпнулся у моей ноги.

— Я тебе помогу, — сказала Фрэнни. — Вот, что мы сделаем. Во-первых, ты станцуешь со мной. Станцуешь, как зомби. Все будут наблюдать за тобой.

— Чудно. Никакого давления, — ответил я.

— Перестань язвить. От этого зависит твоя жизнь, — сказала Фрэнни, нахмурившись. — После танца, подойди к столу с закусками. Убеди всех здесь, что ты один из них.

Я сглотнул.

— Хочешь сказать…

Заиграла новая песня. Еще один топающий танец. Фрэнни потащила меня на танцпол.

Многие танцевали. Танцевали странно, словно не могли согнуть колени.

— Ты сможешь. Просто повторяй за ними, — посоветовала Фрэнни.

Мы начали танцевать. Я не сгибал колени. Пару раз я врезался в Фрэнни.

— Отлично! — сказала она. — Продолжай в том же духе.

Мы затанцевали чуть сложнее. Я спотыкался в кругу.

— Здорово! — науськивала меня Фрэнни. — Теперь зашатайся прямо в стену.

Я последовал ее инструкции. Пошатнулся в стену. Потом вернулся обратно к ней.

— Фрэнни, — позвал я, бросив взгляд на трибуны. — Эрни с дружками все еще смотрят.

— Естественно, — отозвалась она. — Послушай, Мэтт, я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе. Но и ты должен сделать все, что в твоих силах, чтобы заставить их считать себя живым мертвецом.

— Все? — спросил я.

Фрэнни подтолкнула меня.

— Стол с закусками. Сейчас же. Разыграй хорошее представление, Мэтт. Со временем они перестанут наблюдать.

У меня не было выбора. Я поплелся к столу с закусками. Я увидел рой мух, жужжащих над гниющими фруктами и тарелками с сырым мясом. Некоторые куски позеленели.

Я задержал дыхание, чтобы не вдыхать отвратный запах. Я оглядел стол, в поисках хоть чего-нибудь съедобного для меня.

Делать нечего.

Высокая черноволосая девочка в короткой фиолетовой юбке и фиолетовой кофте прикоснулась к моему плечу.

Вздрогнув, я обернулся.

— О, привет.

— Я Иви, — представилась она. — Вот. Пробовал это? Оно довольно сочное.

Она подняла кусок зелёного гниющего мяса и помахала им перед моими глазами.

Я попытался не кривиться, но не смог.

Она засмеялась.

— Давай. Попробуй.

— Я… не хочу, — сказал я. Я видел, что за мной с танцпола наблюдает Фрэнни. Я знал, что должен сделать, как она мне сказала. Я должен был убедить Иви, что я зомби, как и она.

Но я ни за что не смог бы съесть это вонючее сырое мясо.

Я схватил с тарелки гнилую грушу.

— Я… Я люблю фрукты, — сказал я ей. — Ты пробовала груши?

— Я уже шесть съела, — ответила она. — Они потрясающие.

Иви ждала, пока я съем грушу. Я посмотрел на фрукт, и меня чуть не стошнило.

Кожа груши сгнила, а внутри она была в коричневых пятнах, поросшая зелёной плесенью. Плюс ко всему, она вся была покрыта червоточинами.

— М-м-м-м, — сказал я.

Я подумал, что не смогу этого сделать. Меня вырвет. Точно вырвет.

Иви не двигалась. Её взгляд был устремлен на грушу. Я обернулся и увидел у другого конца стола Эрни и троих его друзей. Они тоже наблюдали за мной.

Я сделал глубокий судорожный вдох. И задержал дыхание.

Затем я медленно… медленно поднёс гнилую червивую грушу ко рту.

Когда я открыл рот, каждая мышца моего тела напряглась. Я запихнул грушу внутрь.

Я ощутил на языке что-то сухое и жёсткое. Как дохлая лягушка. Именно это я вдруг представил — дохлую лягушку.

Я не мог жевать. Мой желудок скручивало… скручивало.

И я… проглотил её целиком!

Всё моё тело задрожало. Я сглотнул ещё раз. И ещё раз. Я знал, что никогда не смогу избавиться от этого горького тухлого вкуса во рту. Никогда.

Иви улыбнулась мне.

— Вкусно, да? Возьми ещё одну.

— Э-э… нет, — сказал я. Я лихорадочно думал.

Как мне убраться от этого ужасного стола с едой?

— Хочешь потанцевать? — спросил я.

Она кивнула.

— Конечно.

Она взяла меня за руку и повела в сторону других танцоров.

Её ладонь была холодной, как лёд. От холода я ощутил покалывание во всей руке.

Внезапно она остановилась. Её улыбка угасла. Она отпустила мою руку. Её глаза расширились.

— О нет, Мэтт, — простонала она.

Затем она повернулась к другим ребятам и начала кричать во всё горло:

— Эй! Он ещё тёплый! Эй, все! Он ещё тёплый!

Я закричал и хотел убежать.

Но Иви схватила меня за ладонь обеими руками и не отпускала.

— Она тёплая! Она тёплая! — кричала она.

Я попытался вырваться, но она была удивительно сильной. Я понял, что мне всё равно некуда бежать.

Музыка прекратилась. Вокруг меня и Иви собралась толпа ребят. Эрни и его друзья расталкивали их, пробираясь ко мне. Иви отпустила мою руку и попятилась.

Я стал лихорадочно соображать. Как мне выкрутиться? Я попытался найти в толпе Фрэнни. Но все лица были как в тумане. Я не смог найти её.

Эрни подошёл ко мне вплотную. Он пристально уставился мне в глаза.

— Мэтт, когда ты умер? — спросил он.

Быстро думай, Мэтт. Быстро думай.

— Э-э… в прошлое воскресенье, — сказал я.

Эрни прищурился.

— Не может быть, — сказал он. — Я помню, что ты приехал сюда в школу две недели назад.

От паники у меня перехватило дыхание. Я едва смог выдавить из себя хоть какой-то звук.

— Э-э… сейчас посмотрим, — пробормотал я. — Думаю… я умер две недели назад. Нет. Три. Я помню, что это был вторник.

Всё идёт плохо.

В спортзале установилась тишина. Воздух внезапно стал влажным и горячим. По моему лицу потёк пот.

Я снова попытался найти Фрэнни. Её не было. Да и чем бы она смогла мне помочь? Её нужно было хранить свой секрет.

Эрни наклонился ко мне. В его дыхании я почувствовал запах гнилого мяса.

— Это особенная школа, — сказал он. — Думаю, ты знаешь, что я подразумеваю под особенной.

— Да. Конечно, — выпалил я.

— И мы не хотим, чтобы чужаки узнали о нашей школе, — сказал он. — Они могут решить создать нам проблемы.

— Нет. Н-никаких проблем, — запинаясь, сказал я.

Я посмотрел через его огромные плечи на дверь спортзала. Мне туда никогда не добраться. Я в ловушке.

— Давайте протестируем его! — закричал мальчик из толпы. — Устроим ему тест.

Я обернулся и увидел, что это Анджело. Друг!

— Устроим тест! Устроим тест! Устроим тест! — начали скандировать несколько ребят.

Эрни схватил меня за плечи и развернул. Он подтолкнул меня к дверям спортзала.

— Куда вы меня ведете? — закричал я.

От паники мои ноги дрожали, как резиновые. Я чуть не рухнул на пол. Но Эрни меня поддержал.

— Что вы собираетесь делать?

— Сюда, — приказал Эрни. Он открыл дверь и вытолкнул меня в коридор.

— Устроим тест! Устроим тест! Устроим тест! — Дети-зомби, скандируя, следовали за нами.

— Э-э… могу я сдать экзамен попозже? — спросил я. — Может, на следующей неделе?

Громкие крики возбуждённых ребят заглушили мои слова. Их крики отражались от стен, пока мы шли по коридору.

Длинные коридоры петляли и извивались. Школа была построена кругами. В результате этих хождений по кругу я полностью потерялся. Из-за паники окружающая действительность слилась в неясную череду пустых комнат, серых шкафчиков и тусклых коридоров.

Пока мы не вошли в Центральный зал.

После этого я снова смог сфокусироваться. Широкое круглое открытое пространство в центре комнаты. Куполообразный потолок. Высоко вверху зал окружали балконы.

Да, теперь я знал, где нахожусь.

Я чувствовал на своём плече руку Эрни, которой он направлял меня. Вёл меня по длинной лестнице на балкон.

— Неееет. Пожалуйста…

Это я умоляю высоким дрожащим голосом?

Да, я.

Я не хотел подниматься на балкон. Я не хотел быть там наверху. Потому что я догадывался, что будет дальше.

Шумная, возбуждённая толпа ребят осталась внизу. Теперь они скандировали:

— Прыжки на тарзанке! Прыжки на тарзанке! Прыжки на тарзанке!

Мне казалось, что моя голова сейчас взорвётся от звенящих в ушах криков. Я знал. Я знал, что за тест меня ждёт. Этот тест определённо покажет, жив я или мёртв.

Эрни подтолкнул меня к перилам. Я посмотрел вниз. Зал был заполнен ребятами, они все смотрели на меня. И скандировали… скандировали.

До пола была целая миля. И он из прочного мрамора.

Я знал, что не переживу прыжок. Ударившись об пол, я переломаю каждую косточку в моём теле.

— Чего ты ждёшь? — спросил Эрни, снова подталкивая меня.

— Ну… я боюсь высоты, — сказал я.

— Поднимайся на перила, — приказал он. — Вперёд. Это легко. Если ты пройдёшь тест, я от тебя отстану. Обещаю.

Пройду тест?

Как я смогу его пройти?

Я ещё раз посмотрел вниз. Это было большой ошибкой. От вида твёрдого мраморного пола далеко внизу я весь задрожал.

Я зажмурил глаза и представил падающее с высоты яйцо. Хря-а-а-ась. Плю-у-у-ух.

Я попытался отойти от края балкона. Но прямо позади меня стоял Эрни, и я не смог подвинуться ни на сантиметр.

— Прыжок на тарзанке! Прыжок на тарзанке! — крики ребят внизу становились всё громче.

Я взялся обеими руками за перила и залез наверх.

Это что, последние секунды моей жизни?

Как мне спастись?

Никак.

Я закрыл глаза и подумал: «Прощайте, мама и папа. Прощай, Джейми».

«Прощайте, все».

Затем я вспомнил о фальшивой резиновой руке.

Она лежала в кармане моих джинсов-карго. Возможно, эта резиновая рука сможет спасти мне жизнь. Внезапно у меня возникла идея.

Я повернулся так, чтобы Эрни не видел, что я делаю. Затем я достал из кармана руку.

Крепко схватив её своей правой рукой, я втащил резиновую руку в рукав.

Я свесился с балкона.

Скандирование прекратилось. Ребята замолчали. Все замерли.

Я перегнулся немного сильнее. Я видел, что все взгляды устремились ко мне. На всех лицах отражалось нетерпение.

Я перегнулся ещё сильнее, вытянул руки в сторону и уронил резиновую руку из рукава.

Ребята охнули. Рука сильно ударилась об пол и несколько раз подпрыгнула. Затем она закатилась в угол под балконом и замерла.

— Моя рука! — закричал я. — Моя рука! Это уже в третий раз! Да сколько можно!

Внизу воцарилась тишина. Жуткая тишина. Ребята обдумывали то, что произошло.

Потом некоторые ребята заулюлюкали. Другие засмеялись.

Эрни сильно потрепал меня по спине.

— Думаю, ты прошёл тест, Мэтт, — сказал он.

Мы ударились кулаками. Я использовал левую руку, пряча правую в рукаве.

— Назад на вечеринку! — прокричал кто-то.

— Назад на вечеринку!

Я вздохнул с облегчением.

Эрни начал спускаться по лестнице. Затем он повернулся ко мне.

— Пошли за твоей рукой, — сказал он. — Я отведу тебя в Комнату оживления.

Я чуть не задохнулся.

— Комнату оживления?

Я вспомнил, как работает Комната оживления. Высокое напряжение. Удар током такой силы, что воскрешает мёртвых.

— Пара минут в Комнате оживления — и рука будет как новенькая, — сказал Эрни. — Ладно. Я тебя жду.

Он обернулся и поковылял по лестнице.

Моя победа длилась недолго.

Я не рассчитывал на Комнату оживления. Теперь я буду не разбитым яйцом, а жареным.

Я медленно побрёл вниз по лестнице. Больше трюков у меня в запасе не было.

Я пытался выдумать новый план, новый способ одурачить Эрни. Способ не дать ему отвести меня в эту ужасную комнату.

Но мой мозг на работал. Я был слишком напуган, чтобы думать.

Я нашёл резиновую руку на полу у стены. Я быстро засунул её обратно в карман, чтобы Эрни не смог её хорошо рассмотреть.

Он указал мне на выход из зала.

— Вперёд, Мэтт. Пара минут в Комнате оживления, и ты снова будешь готов к вечеринке.

Я… так… не… думаю.

У меня не было выбора. Мне пришлось последовать за ним.

Снова заиграла музыка. Но моё сердце колотилось быстрее, чем она.

Я слышал доносящиеся с вечеринки громкие голоса и ребячий смех.

Мне было не смешно.

Эрни довёл меня до двери Комнаты оживления. Я пытался что-нибудь придумать… придумать способ сбежать. Но мой мозг меня подводил.

Эрни приоткрыл дверь. Я заглянул внутрь. Комната была наполнена красным светом. Я увидел множество проводов и стену с электрическим оборудованием. В центре комнаты стоял металлический стул.

— Я немного голоден, — сказал я. — Может, мы сначала чего-нибудь съедим. Ты не мог бы сходить за парой килограммов мяса?

— Сначала приведи в порядок свою руку, — сказал Эрни, глядя на мой рукав. — Чем дольше она оторвана, тем больше времени тебе придётся провести в Комнате оживления.

Красный свет просочился из комнаты и осветил меня.

Эрни широко распахнул дверь.

— Оживителя здесь нет, — сказал он. — Но нам он не нужен.

— Оживитель? — спросил я. — Может подождём, пока его вернут.

— Его не будет здесь до утра, — сказал Эрни. — Чрезвычайное происшествие. Не волнуйся. Входи.

Он жестом указал мне в комнату.

— Вперёд, Мэтт, — сказал он. — Садись на оживительный стул. Всё подключено. Ты получишь неплохой разряд.

— Разряд? — повторил я. Мой голос дрогнул.

— Возьми свою ладонь и приставь её к концу руки, — инструктировал Эрни. — Затем…

— Затем? — спросил я дрогнувшим голосом.

— Затем я щёлкну выключателем, — сказал Эрни.

Я вступил в красный свет. Внутри маленькой комнатки было жарко. Электрооборудование жужжало и пощёлкивало.

Я схватился за спинку стула своей нормальной рукой.

— А-а-а, — металл был горячим.

— Садись, — приказал Эрни. — Чего ты ждёшь?

Ну… я просто хочу сделать ещё пару вдохов, прежде чем ты поджаришь меня до хрустящей корочки.

Я начал опускаться на стул, но, услышав голоса, выпрямился.

Через открытую дверь я увидел, как к Эрни подбежали его друзья.

— Эй, вот он!

— Эрни, что ты здесь делаешь?

— Мы везде тебя искали. Идём, чувак. Вернёмся на вечеринку.

— Поторапливайся. Начинается соревнование по топоту. Ты нам нужен, чувак.

Эрни пытался объяснить им, что случилось. Но они не дали ему шанса. Они утащили его прочь, назад в спортзал.

Я стоял, почти не дыша, пока не услышал, как за ними закрылась дверь спортзала. Затем я выбежал из Комнаты оживления.

Я закрыл за собой дверь и зажмурился от яркого света.

Я не мог ничего с собой поделать. Я потерял над собой контроль. Я затанцевал от счастья.

— Я жив! Я жив! Жив!

Я замер на полуслове. Внезапно я понял, что выкрикиваю слова, из-за которых меня могут убить.

Я осмотрел коридор. Там никого не было. Из спортзала доносились грохочущие звуки барабанов.

Я осознал, что моя ладонь всё ещё спрятана в рукаве. Я освободил её и подвигал пальцами, чтобы разогнать кровь.

Я решил, что скажу Эрни, что сам щёлкнул выключателем. Я скажу ему, что всё сработало и моя рука на месте.

Я решил не возвращаться на вечеринку. Мне захотелось подняться в комнату и отпраздновать свою удачу.

Теперь все ребята думали, что я зомби. Я прошёл тест. Теперь мне можно было расслабиться. Больше никаких подозрительных взглядов. Больше за мной не будут ходить по пятам, наблюдая за каждым моим движением.

Резиновая рука была гениальной идеей.

— Я гений! — сказал я себе. — Гений!

— Эй, чему ты так радуешься? — прогремел голос у меня за спиной. Я обернулся. Анджело.

Как давно он там стоит?

Как много он слышал?

Я поднял правую руку и помахал пальцами. Затем указал на Комнату оживления.

— Всё снова в порядке, — сказал я.

Анджело схватил меня за запястье и изучил руку. Он перевернул её и потёр пальцами кожу.

— Ого. Идеально, — сказал он. — Никогда бы не подумал, что она отпадала.

Я кивнул.

— Ага. Мне повезло, — сказал я.

— Эй, твоя рука тёплая, — сказал он и с подозрением посмотрел на меня.

— Из-за высокого напряжения, — сказал я.

Он кивнул.

— Идёшь обратно на вечеринку?

— Нет, — ответил я. — Это электричество меня немного вымотало.

— Увидимся на тренировке, — сказал Анджело. Он помахал мне на прощанье и направился обратно в спортзал.

Я не смог сдержать улыбку.

— Мэтт, ты определённо гений! — сказал я себе.

Угадайте, сколько я пробыл гением.

На следующее утро я проснулся с ещё одной отличной идеей.

За время пребывания в Ромеро, я заметил кое-что странное и жутковатое в этих ребятах. У большинства из них был бледный голубоватый оттенок кожи.