Под крылом чудовища

Глава 1. Саша

– Слушай внимательно, девочка, я тебе повторять и разжёвывать по сто раз не буду: либо ты находишь миллион за сутки, либо сваливаешь из дома так, чтобы пятки сверкали, потому что он будет выставлен на продажу. Уяснила?

Запах мяты бьёт в нос, а звуки чавканья жвачкой отдаются в голове отголосками и пробуждают сильнейшее отвращение к человеку, стоящему напротив меня. Я кошусь в сторону зала, в котором бегает младшая сестра, Анечка, и возвращаю взор к нежданному гостю. Нельзя было открывать дверь незнакомому человеку, а теперь мне нужно как-то выпроводить его, чтобы не навредил мне или сестре. Мурашки бегут по коже, а взгляд нервно мечется вокруг в поисках чего-нибудь тяжёлого. Это чудовище позаботилось, чтобы не захлопнула дверь перед его носом, – выставил правую ногу вперёд.

– Я не п-понимаю, – мотаю головой я. – Это какая-то ошибка. Я не брала у вас никакие деньги.

– Ты не брала, а батя твой брал. И брал приличную сумму. Думаешь, просто так слиться решил?

Слиться? Разве можно говорить так об умершем человеке? Может быть, до ангела отчиму далеко, но он был хорошим человеком. Впрочем, бандитам не известно такое понятие, как честь… Им нет дела о мёртвом или живом человеке говорят. Им главное получить деньги. Которых у меня нет.

– Вот! Погляди!

Он тычет мне в нос распиской и закладной, на которой стоят подписи отчима. Это точно его почерк: идеально ровные буквы и закругления в подписи, которые никто бы не повторил. Он пытался научить меня писать так же красиво, но ничего не вышло – видимо, в моих генах такое не заложено.

Я смотрю в расписку и только одного не понимаю: когда Олег успел влезть в такие долги, а главное, зачем ему это было нужно? Куда он потратил столько денег? Знала ли мама? Ответы на эти вопросы я никогда теперь уже не получу, потому что сорок дней назад похоронила родителей. Тошнотворный ком подбирается к горлу, а на глаза тут же наворачиваются слёзы.

– Я не знаю, у меня нет таких денег, – шмыгаю носом. – Я поговорю с заместителем отца, возможно, деньги можно как-то вывести из бизнеса…

Не знаю, можно ли говорить этому человеку о бизнесе Олега, но я растеряна. Главное, сейчас убедить его, что я услышала и буду искать деньги, дабы огородить Аню от проблем.

– Пфф! Бизнес у него давно обанкротился. Не знала? Да все газеты гудят об этом с самого утра. Так что дуру не включай тут. Если денег нет, то сваливай. Завтра я приду сюда и уйду либо с лимоном в сумке, либо с ключами от дома, который будет выставлен на продажу. Уяснила?

Я киваю, ощущая, как всё тело бьёт лихорадочной дрожью. Мужчина делает шаг вперёд, противно улыбается своими тонкими губами и поднимает мою голову, взявшись пальцами за подбородок. Он не сжимает сильно, но от омерзения мне хочется вырваться и как следует двинуть ему между ног. Над его левой бровью шрам, скорее всего, полученный вследствие каких-то бандитских разборок, а на щеках следы в виде ямочек, скорее всего, после подростковой сыпи или ветрянки.

– А ты красивая девка. Знаешь, могла бы стать одной из куколок эскорт услуг. Подумай! Деньги там водятся большие. Заодно бы и долг бати отработала.

Он отпускает меня и уходит, а я провожаю взглядом одетого в чёрную кожаную одежду мужчину, садящегося в тонированный чёрный джип, и негромко всхлипываю от облегчения.

Он ушёл.

Не тронул нас с Аней.

Спешно закрываю дверь на все замки, ощущая, как дрожат руки. Понятия не имею, что делать дальше и куда бежать. Единственная дельная мысль, которая приходит в эту секунду в голову – позвонить дяде. Он всегда поддерживал нас. Он подскажет, как быть теперь. Кроме него, у нас с Аней никого нет, нам просто не на кого положиться.

Спешу в зал, желая отыскать свой телефон, а Аня подбегает ко мне и обнимает за бёдра.

– Саша, почему ты плачешь? – спрашивает сестрёнка, глядя мне в глаза.

Я провожу тыльными сторонами ладоней по щекам и понимаю, что незаметно для самой себя проявила слабость.

– Всё хорошо. Просто что-то в глаз попало, – выдавливаю улыбку я и присаживаюсь, чтобы прижать сестру к себе.

Вдыхаю такой родной запах, исходящий от её светлых кудряшек, жмурюсь и обещаю себе, что защищу её. Я сделаю всё, что будет в моих силах, чтобы она была в безопасности.

– Саш, а мама сейчас отдыхает на облачках? Она сможет передать нам привет? Она нас видит? А папа? Он вместе с мамой сейчас?

Я смаргиваю горькие слёзы, потому что слова Ани бьют в самое сердце, в ту точку, которая и без того кровоточит. Её вопросы бередят душу, разрывая её на кусочки. Сглотнув тугой ком, мешающий дышать ровно, я пытаюсь взять себя в руки.

– Конечно же, они сейчас отдыхают на облачках и наблюдают за нами.

Я поднимаюсь на ноги, а в глазах темнеет. Главное, не потерять сознание. Важно держать себя в руках. Аня бежит к своим любимым куклам, разложенным на полу, а я подхожу к шкафу, в котором стоит фото мамы и Олега, перевязанное чёрной лентой, и выдавливаю горькую улыбку.

– Я защищу её, – шепчу себе под нос.

Беру с другой полки банку с успокоительными и достаю таблетку. Кладу её в рот и иду на кухню, чтобы запить водой. Делая жадные глотки освежающей жидкости, я потихонечку прихожу в себя. Втягиваю воздух полной грудью и жмурюсь.

Что я хотела сделать до разговора с Аней?

Ах да!

Найти телефон и позвонить дяде… Он сможет помочь… Он ведь обещал, что не оставит нас.

***

Я долго не могу найти телефон, обхожу практически весь первый этаж, а потом вспоминаю, что оставила его на комоде в прихожей. Возвращаюсь туда, беру его в руки и трясущимися пальцами набираю номер телефона маминого брата. Меня всё ещё колотит от страха. Стоит только вспомнить суровый взгляд из-под густых бровей, и сердце уходит куда-то в пятки. Этот мужчина сумасшедший… Он одержим идеей заполучить долг и не остановится ни перед чем. Венка на шее пульсирует, и я ощущаю каждый толчок крови в ней.

– Дядь Серёж, это Саша, – говорю сразу же, как только он отвечает.

– Что с голосом? Что-то случилось? – обеспокоенным тоном спрашивает дядя.

– Дядь Серёж, – я кошусь в сторону зала, опасаясь, что Аня услышит наш разговор. – Приходил какой-то мужчина, он требует один миллион или освободить дом в течение суток. Он показывал мне расписку и закладную, подписанные Олегом, я не знаю, где взять деньги…

– Ничего не предпринимай, Саша! И никому не открывай дверь. Я приеду завтра вечером, и мы всё обсудим.

– Но у меня нет времени до завтрашнего вечера… Завтра в обед он вернётся, чтобы получить своё, – всхлипываю я.

Тот мужчина был убедителен в своих словах, и я боюсь, что, если не впущу его, он начнёт разбивать окна в доме.

– Не открывай никому дверь! Слышишь, Саша? В случае чего вызывай полицию. Я не в городе сейчас, улетел в командировку вчера ещё, как вернусь, сразу к вам.

Я киваю, глядя в одну точку на стене и понимая, что ничего не вижу из-за застилающих глаза слёз. В ушах поднимается противный гул, а в глазах снова темнеет. Я пытаюсь держаться, но выходит как-то слабо. Наверное, я всё-таки слишком слабая.

– Саша, ты слышала меня? Всё поняла? – Дядя волнуется.

Он любит нас с Аней и хотел забрать к себе на время, но его жена не позволила этого сделать, потому что ненавидела маму и нас с сестрой. Причин её ненависти я не знала, да и не хотела узнавать, наверное…

– Да… Я слышала. Я поняла. Спасибо большое, дядь Серёж. Я всё сделаю так, как вы сказали, – шепчу я и снова кошусь в сторону зала.

Я сделаю всё ради Ани.

Отключив телефон, я обхватываю себя руками и думаю над предложением того бандита. Если потребуется, то я соглашусь работать на него, только бы не оказаться на улице, только бы сестру не забрали в детский дом.

На глаза наворачиваются слёзы, стоит только вспомнить, что Аню хотели забрать органы опеки, но я не позволила им сделать это. Однако они дали нам всего лишь полгода. За этот срок я должна выйти замуж или найти хорошую работу. Только так я смогу сохранить своё маленькое сокровище. Мы с ней остались одни в целом мире, и надеяться не на кого. Я понимаю это после отказа дяди сделать что-то уже сейчас. Неужели у него нет друзей или знакомых, которые могли бы нам помочь? Неужели ничего нельзя сделать? Может быть, взять кредит в банке? Вот только мне не дадут ничего, ведь я безработная студентка… А снять деньги с накопительного счёта мамы я пока не могу, потому что все счета заблокировали и теперь нужно ждать полгода до вступления в наследственные права.

Господи! Ну за что на нас свалилось столько испытаний в одночасье?

Слёзы бегут по щекам, но я тут же смахиваю их.

Нельзя, чтобы сестра видела меня такой. Она ещё совсем маленькая. Ей нельзя пережить ужас, который сейчас переживаю я.

Тяжело вздохнув, я иду в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок.

– Саш, поиграешь со мной? – доносится голосок Ани из зала.

– Да, маленькая! Сейчас глазки умою и приду к тебе.

Я думаю, выйдет ли у нас завтра выстоять или лучше бежать без оглядки? Вот только куда бежать? Нам некуда пойти. Этот дом – единственное, что у нас осталось. И я должна защитить его любой ценой.