Под крылом чудовища

Глава 3. Саша

Кто-то начинает тарабанить в дверь. Я вздрагиваю и смотрю по сторонам. Если бы дядь Серёжа уже примчался из командировки, то он предупредил бы о своём визите заранее. Значит, это не он. Кто-то другой… Вот только кто?

Аня кушает и смотрит на меня широко распахнутыми глазками, отмечая тот факт, что я никак не реагирую и не спешу открыть или хотя бы поинтересоваться, кто там пришёл.

– Почему не открываешь? – спрашивает она, отправляя очередную ложку картофельного пюре в рот. – Может это мамочка и папочка вернулись?

Снова укол в сердце. Болезненный, насквозь пронизанный надеждой на то, чего уже не будет. Я поджимаю губы и пытаюсь не позволить слезам снова политься из глаз. Буду плакать ночью. В подушку. Чтобы сестра не видела мои влажные глаза. Чтобы не слышала рыдания.

– Нет, милая! С облаков вернуться никак не получится. Теперь их дом там, – негромко отвечаю я и с опаской кошусь на окна с плотно задёрнутыми шторами.

– Совсем никогда? Даже чтобы поцеловать меня на ночь? Они умерли, да?

Я беззвучно киваю и вздрагиваю, когда стук повторяется. Не знаю, кто там пришёл и почему так настойчиво стучат. Бандит дал мне время до завтра. Могут ли это оказаться они? И если так, то не пора ли вызвать полицию? Я опускаю руку в карман туники и обхватываю пальцами телефон, сжимая его.

Стук повторяется, а с улицы через приоткрытое окно доносится нецензурная брань. Я ругаю себя из-за того, что не убедилась, что закрыла все окна, и медленно двигаюсь в сторону двери, попросив Анютку оставаться на кухне.

– Кто там? – спрашиваю, сжимая в руках тяжёлый фарфоровый подсвечник.

Если они каким-то образом проберутся в дом, я буду отбиваться.

– О! Первый контакт вышел неудачным, – фыркает мужчина, покашливает, прочищая горло, и кричит: – Может, откроете? Не привык общаться, не видя лиц.

– Не открою, потому что мы не ждали гостей. Вы, видимо, ошиблись.

Я прикусываю нижнюю губу и маякую Ане, чтобы молчала. Она поджимает губы, испуганно глядя на меня.

– Ошибся? Мне кажется, нет… Меня зовут Даниил Громов. Я брат Олега.

В висках появляется сильнейшая пульсация. Отчим рассказывал о своём брате, но он не желал ничего знать о том, говорил, что лишился семьи из-за него…

Сердце с силой бьется о грудную клетку.

– Чего молчите? Откроете или я буду вынужден стоять тут всю ночь и обивать порог, пока ко мне не смилостивятся? Я приехал к брату…

– Вы опоздали! Его больше нет, – тяжело вздыхаю я и прислоняюсь к стене спиной.

– Вы не поверите, но я узнал об этом только в аэропорту. Послушайте, я замёрз, на улице ветер. Впустите меня хотя бы переночевать.

Рука тянется к замку, но я запрещаю себе открывать. Нельзя. Это может оказаться обман. Я не должна подвергать жизнь сестры опасности.

– Простите, но вам лучше поискать гостиницу. Я не стану открывать дверь незнакомцам…

– Серьёзно? Я вырос в этом доме! Это мой дом не меньше, чем моего брата, и я должен ночевать на улице? – захлёбывается удивлением незнакомец.

– Получается, что так. Прекратите беспокоить нас и пугать ребёнка. Всего доброго.

Я ставлю подсвечник на комод, чтобы на всякий случай под рукой в коридоре было что-то тяжёлое, на цыпочках подхожу к окну и быстро закрываю его, чтобы не столкнуться взглядами с незнакомцем. Его тень успевает мелькнуть на звук закрывшегося окна, но я уже задёргиваю шторы и возвращаюсь к Анютке. Обнимаю её и целую в макушку.

– Ну всё! Перестань волноваться так. Всё будет хорошо! Этот дядя просто ошибся адресом.

– Он сказал, что брат Олега. Он говорил про папу? – спрашивает Аня и тянет в рот указательный пальчик. От нервов она начала сосать палец, и я не знаю, как бороться с этой дурной привычкой.

– Нет. Дядя просто ошибся адресом, милая, – отрицательно мотаю головой я.

Я беру Аню за руку и, не обращая никакого внимания на возмущения незнакомого мне человека, веду малышку наверх.

Ноги ватные и едва слушаются меня. Я делаю всё на автомате: читаю сестре сказку чересчур сухим голосом, накрываю её одеяльцем, когда она засыпает, целую в щёчку и выхожу, оставляя включенным ночник.

Наверное, лучше мне сегодня остаться ночевать в её комнате, на всякий случай?

Стоит только выйти в коридор, как кто-то хватает меня со спины и не позволяет закричать, зажимая холодной ладонью рот.

Я реагирую быстро: спасибо отчиму за то, что научил некоторым приёмам самообороны. Удар локтем в предплечевую область ослабляет хватку нападавшего, и я вырываюсь из его рук. Разворачиваюсь к нему лицом, принимая боевую стойку, и застываю на месте, видя мужчину, так похожего на Олега, но в то же время совершенно другого. Это он – его брат. Но как он пробрался в дом?

– Что вы тут делаете? – спрашиваю я.

– Ты могла спросить это до того, как врезала мне? – цедит он сквозь зубы и потирает ушибленное место.

– Не следовало хватать меня и пробираться в дом, как самый настоящий вор. Я могу постоять за себя!

– А ты оставила мне другой выход? – ворчит он. – Точнее, вход. Уж не знаю, что успел наплести про меня мой покойный брат, но я могу всё объяснить.

– Да неужели? – я немного остываю и кошусь на дверь в спальню Ани, желая убедиться, что она не проснулась от шума. – Как вы сюда попали?

– Ну, во-первых, ты! Я терпеть не могу, когда мне выкают милые девушки твоего возраста. Чувствую себя древним мамонтом, с которого сыплется песок. Во-вторых, мы с тобой родственники, как ни крути, так что будь хоть чуточку снисходительнее. В-третьих, я вырос в этом доме и знаю каждую лазейку. Ты о люке на чердаке никогда не слышала?

Я отрицательно мотаю головой. Лазать по крышам желания у меня не было никогда. Я всегда боялась высоты, поэтому ни о каких люках не знала.

– Так вот: он там есть. И через него в дом может пробраться кто угодно. Чем не повод оставить меня в стенах дома, как защитника? Тем более, оного у вас нет, я правильно понимаю?

Невольно ёжусь от ухмылки, которую хочется стереть с лица незваного гостя. Он до чёртиков испугал меня. Я ведь думала, что это они… Те, кто хочет взять с меня долг Олега. Те, кто вернётся завтра. На секунду меня посещает мысль, что следует довериться брату отчима, но потом я думаю о том, что совсем не знаю его. А он не знает нас с Аней. Захочет ли он помогать?

– Ну что ты застыла? Я не прошу о радушном приёме и не требую извинений за удар, но, может, скажешь, в какой спальне я могу раскинуть кости и отдохнуть? Я слегка утомился в самолёте. Удовольствие то ещё сидеть несколько часов и не шевелиться.

Отмечаю, что новоиспечённый дядя не выглядит ни капли расстроенным для человека, который прилетел к своему брату и после приземления узнал о том, что тот мёртв. Он даже будто бы глумится над происходящим.

– Гостевая спальня на первом этаже. Если вы выросли в этом доме, то должны знать такую элементарную вещь, – я смотрю на мужчину с подозрением.

– Какая хорошая девочка! Прям Шерлок, только прости, я сам в Ватсоны не гожусь… Плохой из меня детектив. Не следует пытаться уличить меня во вранье. Если хочешь знать, то, когда я был примерно твоего возраста, внизу не было гостевой, там располагался кабинет моего отца. Который Олег не хотел убирать даже после смерти родителей. Видимо, время залечило раны…

Он поджимает губы, не отрывая от меня глаз, а я отмечаю, что в словах мужчины есть доля правды. Олег рассказывал, что долгое время не решался разобрать вещи в кабинете отца, но после знакомства с мамой он всё-таки сделал там ремонт и превратил комнату в гостевую. Там время от времени останавливались его или мамины друзья.

– Проверка пройдена! Вы доказали, что являетесь братом Олега, – киваю я.

Даниил посмеивается, а я не понимаю, что сказала не так. Хотя нет, я всё прекрасно понимаю – ему моё поведение кажется странным и нелогичным, ведь он не знает о том, что нам с Аней угрожали.

– Этот люк, о котором вы сказали… Его следует закрыть, чтобы больше никто не смог воспользоваться им, – произношу я.

– Слушай, мне начинает казаться, что ты глухая. Я просил обращаться ко мне на ты! Бесит нереально, когда меня не слышат.

Я настороженно хмыкаю, но не вступаю в спор. Важнее убедить его сделать что-то с люком уже сейчас, потому что если в дом ведут какие-то лазейки, то я попросту не смогу спокойно заснуть.

– Кроме того, я ничего не расскажу тебе о люке. А вдруг ты решишь выставить меня за дверь, используя свои чёрные приёмчики, а я потом не смогу попасть в дом?

– Это важно сделать, – отчаянный вздох слетает с моих губ. – Потому что если кто-то чужой проберётся в дом… Я опасаюсь за Аню.

– Ты можешь расслабиться! Этот люк секретный. Никто, кроме нас с Олегом, и нашего отца о нём не знал. Так что не волнуйся! Чужой человек никогда не догадается, что эта лазейка существует, и уж тем более не додумается, как ей воспользоваться.

Я киваю, хотя всё равно опасаюсь, ведь он сам сказал, что через люк может пробраться кто угодно. Или пытался запугать меня тем самым? Вспомнив, что стою перед мужчиной в одной ночной рубашке, я ощущаю появление алого румянца на щеках. Гостей я точно не ждала.

– Вам не составит труда самостоятельно спуститься и расположиться в гостевой? Я уже подготовилась ко сну…

Пара секунд и Даниил прижимает меня к стене, упираясь руками по обе стороны от моего лица.

– Ты! – цедит он раздражённым голосом, а потом успокаивается и отступает на шаг назад.

И снова я начинаю опасаться его. Даже если он на самом деле брат Олега, то почему отчим ничего не хотел о нём знать? Почему ничего не рассказывал нам, лишь вскользь упоминая о том, что брат у него есть и больше никакой информации? А вдруг он маньяк, который отсидел за убийство и теперь явился, чтобы продолжить? Всё тело покрывается мурашками.

– Я сам со всем разберусь, ты можешь не переживать. А платье у тебя классное, зря стесняешься! Очень эротично подчёркивает изгибы твоего тела.

Румянец ещё сильнее обжигает щёки, а Даниил продолжает смотреть на меня, заставляя желать провалиться сквозь землю, словно я сделала что-то дурное.