Под парусом «Фортуны»

Глава 9

Я смотрел на дона Хуана Хосе и видел… нет, не свое отражение, конечно, но нечто очень на него похожее. Скажу честно — до данной встречи я сильно сомневался в своем родстве с королем Испании Филиппом IV. Просто потому, что… ну не может такого быть! Подобное только в романах случается! Однако теперь мои сомнения были серьезно поколеблены. Мы с Хуаном Хосе действительно были похожи. Как братья.

Оба чуть выше среднего роста, худощавые, подтянутые, стремительные и знающие себе цену. А схожесть черт лица просто завораживала. Только у Хуана Хосе внешность была более цыгановатая. Не в обиду ему будет сказано, но моя морда лица смотрелась более породисто. Впрочем, это уже были мелкие, несущественные детали. Главное — меня признали, объявили братом и доверили командовать людьми. И тут, признаюсь, я немного растерялся. На море у меня вполне прилично получалось воевать. Но как с этим будет на суше?

Радовало одно — особо активных действий от меня никто и не ждал. Я выступал, скорее, в роли знамени. Меня успокаивало только то, что при мне была шпага, был пистолет, а коня мне предоставили просто превосходного. К сожалению, верных людей рядом было немного. Из 50 пиратов, которые были со мной на «Фортуне», мало кто умел держаться в седле. Плюс, на корабле тоже нужно было кого-то оставить. Так что я прихватил с собой всего десяток вооруженных головорезов.

Несколько дней, пока восстание еще не началось, я общался с доном Хуаном, решая различные вопросы. Преинтереснейшая личность, надо сказать! Покровитель ученых, владелец огромной библиотеки, бравый полководец и неплохой губернатор… казалось, просто не существует таких дел, которые дон Хуан не умеет делать. Причем действовал он очень даже прогрессивно. Подключил самое мощное оружие — общественное мнение.

У дона Хуана был даже свой собственный личный секретарь и хронист — Франсиско Фабро Бремунданс. Именно с его помощью сочинялись пламенные воззвания и циркуляры. Острые, злободневные и талантливые, они действовали как на правительственные круги Испании, так и на простое население Мадрида и земель арагонской короны. Да у этого бастарда даже собственная пресса была! И он использовал свою Gazetas на полную катушку.

Не сказать, чтобы развернувшаяся на страницах печатных изданий полемика была совсем уж бесполезной. Весной 1669 даже организовалась некая Комиссии реформ, которая должна была рассматривать поданные населением предложения. Однако Марианна Австрийская еще в начале своего регентства отложила созыв кастильских кортесов на неопределенный срок. Очевидно, чтобы застраховаться от неожиданностей. Так что немудрено, что ситуация дошла-таки до точки кипения.

Учитывая популярность дона Хуана и нелюбовь большинства населения к своей королеве, несложно было предположить, что в Испании скоро полыхнет. Однако предотвратить события или хоть как-то сгладить их никто не пытался. И это при том, что и император Леопольд I, и папский нунций предостерегали Марианну Австрийскую о том, что вокруг Дона Хуана сплотилась группа сторонников, вооруженных подобно настоящей армии.

Ну, до армии слабо вооруженная толпа чуть более 1000 человек явно не дотягивала, но впечатление производила. Впрочем, кажется, никто из бунтовщиков всерьез воевать не собирался. Планировалась некая вооруженная демонстрация намерений, чтобы повлиять на королеву. Ну… может, и удастся. Это смотря на какую правительницу попадешь.

Про Марианну Австрийскую я не знал ничего от слова «совсем». На отзывы дона Хуана Хосе и окружающих его людей полагаться, по понятным причинам, не стоило. Как я поступил бы на ее месте? Да кто знает. Первый порыв — поднять армию и раз и навсегда объяснить окружающим, что бунтовать против короля не стоит. Но верна ли королеве армия? И не спровоцирует ли подавление мятежа еще более серьезные выступления? Прежде, чем принимать подобные решения, нужно хорошо знать, что происходит в стране. И на кого можно положиться.

Судя по всему, сторонников у Марианны Австрийской не так уж много. И влияют они на нее явно не во благо Испании. Тот же дон Хуан Хосе, например, обвинял королеву не только в том, что она отвратительно управляет страной и плохо воспитывает наследника, но и в провале португальской компании. Ну, логично. Если войска не получают ни денег, ни подкреплений, победа перемещается в список маловероятных событий.

Само собой, в данном безобразии обвиняли не только Марианну Австрийскую, но и Великого инквизитора Нитарда. Дон Хуан Хосе в свое время и королевский двор-то, собственно, покинул в знак протеста против его влияния. К нему тут же присоединились все те, кто был недоволен поведением регентши (или просто надеялся при другой власти занять место повыше и урвать кусок посытнее), и началось противостояние. Причем в первом раунде бастард и его сторонники потерпели поражение.

Дон Хуан еще легко отделался. Его друзьям повезло меньше. Один был приговорен к крупному штрафу, второй был вынужден оставить председательство в совете, а третий так и вовсе без всякого суда схвачен и казнен в тюрьме. Понятно, что после всего этого нелюбовь дона Хуана к королеве только возросла. Вот только его возмущенные выступления на Марианну Австрийскую не подействовали. Дону Хуану было велено удалиться в свои владения в Консуэгре.

Ну да, конечно. Что он, идиот что ли? Там его моментально достали бы из Мадрида. Так что дон Хуан сбежал в Каталонию, набрал сторонников и выступил против королевы во главе вооруженного войска. Состав, правда, у этой армии был так себе, на большого любителя. Профи встречались нечасто. Но, как оказалось, большего и не потребовалось. Народ действительно был недоволен существующей властью, поскольку встречали нас по пути следования как триумфаторов. Дамы, цветы, вино и прочие радости жизни прилагались.

Ощущения приятные, чего уж там. Какое сопротивление? Какие сражения? Больше это было похоже на турпоездку. Только верхом. Мы спокойно прошли через Каталонию и Арагон, и довольно быстро добрались до стен Мадрида. Мда. Не знаю, кто занимался охраной королевы и контролем за порядком в стране, но гнать его нужно было в три шеи. Такими темпами взять столицу — ничего не стоит. И я даже немного расстроился, когда делать этого не пришлось. Марианна Австрийская и дон Хуан Хосе изволили договориться.

— Они действительно могут примириться? — поинтересовался я у дона Мартинеса, который оказался в числе переговорщиков между высокопоставленными особами.

— А что вас удивляет?

— Ее величество жестко обошлась с друзьями дона Хуана. Я бы… не простил такого.

— Друг мой… это высокая политика. Здесь не место чувствам и эмоциям.

— Но дон Хуан популярен в народе. А Карлос II, ходят слухи, весьма болезненный ребенок. И других претендентов на испанскую корону нет. Дон Хуан мог бы воспользоваться ситуацией, чтобы стать регентом, а затем занять трон.

— Никогда не говорите таких вещей вслух, — одернул меня дон Мартинес, враз построжевший и даже оглянувшийся по сторонам.

— И все-таки…

— Дон Хуан не царедворец. Он вовсе не стремиться к власти. И очень хорошо относится к малолетнему королю. К тому же, он не горит желанием взваливать на себя бремя власти.

— Дон Хуан не похож на того, кто боится ответственности, — удивился я.

— Нет, дело не в этом. Дон Хуан прекрасный руководитель и неплохой дипломат. И он достаточно умен, чтобы понимать, что корона может оказаться неподъемной ношей. Ему никогда не простят его происхождения.

— И все же не верю я в это примирение.

— Никто не верит, — усмехнулся дон Мартинес. — Не думаю, что ситуация сильно изменится. На смену одному фавориту королевы просто придет другой.

— И в чем тогда был смысл этого вооруженного похода на Мадрид?

— Дон Хуан больше не мог прозябать в провинции. Иначе он утратил бы свое влияние. А теперь, примирившись с ее величеством и получив новое назначение, он может открыто собирать сторонников.

«И возможно, набрав достаточно сил, все-таки подвинет Марианну Австрийскую», — домыслил я. А что? Не самый плохой вариант. Сторонников действительно проще набирать, когда ты при деньгах и у власти. Несправедливо изгнанный бастард — роль, безусловно, тоже неплохая. Но долго ее играть нельзя. Иначе в тебе разочаруются. Какой ты предводитель, если даже над собственной судьбой не властен? Вот и дон Хуан Хосе подтвердил свою репутацию отважного человека, подойдя к стенам Мадрида и заставив королеву к себе прислушаться.

Собственно, дон Мартинес оказался прав. Никаких кардинальных изменений в политике не случилось. Да, Марианна Австрийская вынуждена была удалить от себя Нитарда, отправив его «чрезвычайным посланником в Рим». Но на это решение повлиял не только дон Хуан, но и несколько влиятельных грандов, которые настоятельно рекомендовали сместить Нитгарда, пока они сами этого не сделали. Вот королеве и пришлось уступить. Более того, она даже пообещала провести некоторые реформы в управлении и администрации. Но кто, интересно, будет отслеживать, как выполняются обещания? Дон Хуан, вырвавшись на свободу, абсолютно не желал связывать себя лишней ответственностью.

Мда. Похоже, дон Мартинес действительно знал, о чем говорит. Власти дон Хуан не хотел. Я-то думал, что он поимеет с Марианны Австрийской все, что только можно, но он даже в кастильский совет войти отказался. Вот кто мне скажет — почему? Неужели не желал влиять на политику в свою пользу? Напуганная королева пошла бы ему навстречу. Да она и так пошла! Назначила его вице-королем Арагона. Хотя… мне-то тоже предлагали остаться в Испании.

Надо сказать, что мое появление при испанском королевском дворе произвело эффект взорвавшейся бомбы. Ядерной. Местным властьимущим вполне хватало одного бастарда, а тут им на голову свалился второй! Причем если в происхождении Хуана еще были какие-то сомнения (его мать была очень увлекающейся особой, и меняла любовников как перчатки), то мое родство с королем под сомнение не ставилось. Никем. Дон Мартинес с удовольствием поведал, что даже слухов подобных не зародилось. Дескать, слишком уж я был похож на Филиппа IV. И никто, знавший его величество лично, не мог оспорить наше несомненное сходство.

Я этого самого сходства по-прежнему не находил. Рассматривал портреты короля кисти Веласкеса, и не видел ничего общего между мной и долговязым рыжеватым мужиком. Что ж. Окружающим виднее. А мне было только на руку, что меня, пусть и неофициально, но признали. Конечно, такого положения, как дон Хуан, я не добьюсь никогда. Это надо, чтобы сам король меня признал, а он давно уже умер. Но по мне так было даже лучше. Официальный статус несет с собой слишком много проблем.

Испанский королевский двор надоел мне через несколько дней. Официоз и причудливый этикет выносили мозг. Местные спесивцы вызывали желание начистить им физиономию. По-простецки. Без всяких вызовов на дуэль. Хотя этого я тоже не миновал. Напыщенные юнцы из старых семей тщились что-то там доказать и чуть не распрощались со своей жизнью.

В общем-то, могли бы и распрощаться, будь я менее сдержанным. Однако портить отношения ни с кем не хотелось. Особенно из-за подобной ерунды. Так что мои соперники отделались только ранением. А чтобы ни у кого не возникло желания повторять их подвиг, я устроил тренировки себе и своим ребятам. Посмотрев, как я владею шпагой в реальности, присутствующие прониклись и сделали определенные выводы. Дон Мартинес, довольный, как плотно пообедавший удав, передал, что отцы семейств оценили мое благородство, сохранившее жизни их беспутным сыновьям. Ну вот и славно.

А чтобы время не пропадало совсем впустую, я решил заказать свой портрет. Давно мечтал. Жаль, что Веласкес уже ушел из жизни, но зато был жив и здоров Хосе Антолинес. Стоило это удовольствие дорого, но я мог себе позволить. И позировал художнику не в роли испанского гранда, а в своем пиратском наряде, на «Фортуне». Вполне вероятно, что вскоре мне придется вести оседлую жизнь, так что пусть останется на память о бурно проведенном времени.

Мое желание стать вице-королем Сицилии Марианна Австрийская приняла с явно заметным облегчением. Для нее это чуть ли не задворки мира (дальше только колонии), под ногами я мешаться не буду, на политику влиять не стану, и она может чувствовать себя спокойно. Королева даже выдавила из себя пару фраз о том, как украшает человека скромность. И что если мне удастся себя проявить, то награды ждут своего героя. Причем по глазам Марианны было видно, что она абсолютно не верит в то, что на Сицилии можно как-то себя проявить.

Я не стал ее разубеждать и доказывать свою полезность. Зачем? Во-первых, слова ничего не стоят, гораздо важнее дела. А во-вторых, я надеялся, что со временем к власти в Испании придет кто-нибудь более адекватный. Тот же дон Хуан, если вдруг передумает. Да и дон Мартинес на высоком посту выглядел бы неплохо. И для меня полезно. Вряд ли он вытащил меня, как шулер туза, только затем, чтобы я поучаствовал в восстании. Не-е-т. Тут намечается большая многоходовая политическая игра. А я… ну, может, не пешка, но и не самая важная фигура.

Вмешаться в дела Испании я не мог бы при всем своем желании (а желания у меня не было совершенно). Фигура я новая, неоднозначная, и союзников у меня нет. Не считать же таковым дона Мартинеса, впутавшего меня в политические игрища! Поэтому, как только с официальщиной было покончено, моя «Фортуна» направилась к берегам Сицилии. А при мне была небольшая шкатулка с официальными бумагами, свидетельствующими, что теперь я — вице-король острова.

Свое знакомство с Сицилией мне хотелось бы начать с прибытия в Мессину. Это было бы символично — в прошлой жизни именно оттуда я начал свое знакомство с этим прекрасным островом. Однако ситуация к символизму и прочим сентиментальным глупостям не располагала, и я принял более практичное решение, выбрав Палермо. Король я, в конце концов, или нет? Пусть даже с приставкой «вице»? А значит, и прибывать следовало прямо в столицу, где, собственно, и сообщить о своем статусе. Колесо Фортуны сделало очередной поворот, и я начал новый этап своей жизни.

Встретили меня скорее настороженно. Ничего удивительного. Насколько я помню, Сицилия находилась под испанской властью шесть веков, однако не особо благоденствовала. Плюс, недавно произошло извержение Этны, от которого остров сильно пострадал. Города на юго-востоке буквально сравняло с землей. Денег на восстановление требовалось много. Но с тех пор, как Испания обратила свой взор на колонии в Америке, Сицилией она интересовалась мало.

Не скажу, что деньги совсем не выделялись. Выделялись. И даже не все разворовывались, поскольку укрепления подновлялись, а крепости достраивались. Впрочем, и основа была хорошая. После арабов и норманнов осталось немало вполне крепких зданий. Однако средств явно не хватало на то, чтобы сделать из Сицилии ту жемчужину, которой она могла бы быть. Хотя… хорошо, что вообще хоть какие-то укрепления есть. Не все разрушены землетрясениями и последним извержением. А вот античные храмы меня разочаровали. Их практически не было. Та картинка, которую я привык видеть в 21 веке, была еще не нарисована.

Стояли отдельные колонны и статуи, но больше было мусора. Позже реставраторы соберут осколки по принципу «что нашлось, то и хорошо», и будут показывать туристам. Однако сейчас эти древности никого не интересовали. Меньше всего — местное население, которое, в большинстве своем, никак не могло выбраться из нищеты. И это в благодатном крае! Хотя… непомерные налоги и дурацкие законы могут еще и не так жизнь испортить.

Впрочем, теперь власть на острове принадлежит мне, так что можно будет изменить обстановку. Не сразу, конечно, а после того, как я разберусь, что тут и к чему. На первый взгляд, было с чем работать. Оливки растут прекрасно, виноград тоже (особенно в Марсале), лимонные деревья встречаются на каждом шагу, а солончаки Трапани известны даже в 21 веке. Я с интересом понаблюдал, как из них выкачивают воду с помощью ветряных мельниц, словно сошедших с картинки книги про Дон Кихота. Потрясающе!

Рыбный промысел здесь тоже неплох, хотя на нем много не заработаешь. Рыбу ловят все! Средиземноморский тунец, кстати, выше всяких похвал. Да и вообще здешняя кухня мне нравится. Не вся, правда. Например, я совершенно не разделял любви местного населения к улиткам. Особым шиком считалось собрать очень мелких и замариновать в оливковом масле с чесноком и перцем. Не, с голодухи еще и не то сожрешь, но смотреть на это я не мог. Тошнило.

Дворец вице-короля, куда я вселился, потрясал роскошью. Думаю, тут и Луи XIV с удовольствием остановился бы. Я, честно говоря, в такой обстановке жить не привык, так что решил оставить это здание в качестве официальной резиденции. А для жилья найти другой дом. Не то, чтобы я стремился к скромности, тем более, что и статус не позволит, но хотелось чего-то своего. Построенного по собственному проекту и обставленного так, как мне нравится.

Пусть там тоже будет роскошь. Но приятная глазу. Чтобы не чувствовать себя дома, словно в музее. Да и понятие красивых вещей у меня и окружающих людей не очень-то совпадает. Я, например, собрал прекрасную коллекцию индейских изделий из золота. Вероятно, это были какие-то божки, и их ожидала переплавка, но для меня в первую очередь они были произведением искусства. Библиотеку я тоже неплохую собрал. Ну… по меркам человека, который практически живет на корабле. Так что я хотел собственное пространство. Свой дом в прекрасном месте.

Вообще-то, на Сицилии везде было красиво. Потрясающая природа, небо и волны. Можно было бесконечно любоваться и морем, которое на закате становилось розовым, и яркими звездами, и даже облачком над Этной. Надеюсь, в ближайшие пару десятков лет вулкан извергаться не собирается. Хотя тут и землетрясения случаются не так редко. Так что нужно строить дом с учетом этих особенностей. На Сицилии хотелось жить, и радоваться жизни.

Испанское вино было превосходным. Поздний вечер мягко опускался на Мадрид, скользя по крышам домов и окрашивая их в различные оттенки корицы и терракота. Легкий ветер едва шевелил тонкую, полупрозрачную ткань, которая защищала открытую террасу от назойливых насекомых. Под рукой стоял серебряный колокольчик, один звук которого заставит слуг нестись со всех ног, чтобы исполнить желание своего господина. Жизнь была прекрасна. Определенно прекрасна.

Кто бы мог подумать, что рутинная поездка в колонии приведет к такому неожиданному результату? И ведь поначалу ничего не предвещало. Очередной скучный визит в Маракайбо сопровождался изучением документации, жалоб и общением с местными чиновниками. Неожиданное нападение пиратов, которые сумели хитростью проникнуть в город, перевернуло все с ног на голову. Быть заложником беззастенчивых, кровожадных типов дону Мартинесу не понравилось.

Мало того, какой-то французский авантюрист решил вывезти его на Тортугу! Причем вместе с еще двумя грандами и дочерью одного из них. Ничего хорошего от этого путешествия дон Мартинес не ждал. И поистине, только благословение небес послало ему навстречу де Боленса. Тот не только освободил испанцев безо всякого выкупа, но и оказался полезен в дальнейшем. Появление на сцене еще одного бастарда Филиппа IV смешало карты многим политикам.

С одной стороны, он вроде бы официально не признан. Но с другой… сходство настолько очевидно, что даже злоязыкая Марианна Австрийская не высказалась о сомнительности происхождения де Боленса. Да и дон Хуан стал немного сговорчивее. Его, конечно, признал сам король, но Филиппа IV уже нет в живых. А кастильский совет мог повернуть дело по-своему. Да та же Марианна Австрийская их поддержит, лишь бы уязвить давнего недруга. Своего поражения она дону Хуану не простит никогда.

А вот де Боленс произвел на нее приятное впечатление. Воспитан, умен, не рвется в политику, и готов довольствоваться титулом вице-короля Сицилии. Скромно. По сравнению с некоторыми — так очень скромно. Пользуясь правом победителя, Серж мог рассчитывать на большее. Но похоже, он не желал зарываться. Вообще-то, для пирата было странным нежелание рисковать. Хотя, если слухи не врали, де Боленс и на Маракайбо не желал идти.

Ох, в какой же скандал с Францией вылилось приключение дона Мартинеса! Шутка ли, его похитил не какой-то пират, а вполне официальное лицо — комендант Тортуги. То есть, несмотря на отсутствие войны и недавно подписанные соглашения, Франция продолжает выступать против Испании! Мало того, что комендант участвовал в пиратском налете на Маракайбо и похищении испанских подданных, так еще и организовал все это ни кто иной, как д'Ожерон!

Губернатору Тортуги повезло, что он своевременно скончался, получив пулю в голову во время усмирения бунта. Иначе что с ним сделал бы Людовик — даже представить страшно. Уж конечно никто не уполномочивал этого идиота раздавать португальские каперские патенты и натравливать пиратов на мирный испанский город. Людовик, вероятно, в глубине души одобрял данный поступок. Но д'Ожерон должен был действовать осторожнее! И уж точно не попадаться на горячем. Так что пришлось французскому королю выражать возмущение своеволием подчиненных и порицать их за подобную самодеятельность. Настроения королю-солнцу это не прибавило.

Даже всего вышеперечисленного хватило бы с запасом, чтобы признать, что ставка на де Боленса была сделана верно. Но он прекрасно показал себя и во время восстания. Адекватно оценивал свои возможности, заботился о людях, над которыми получил командование и вообще прекрасно держался. Все-таки, чувствовалась в нем порода! И это приводило дона Мартинеса к еще одной интересной мысли. К вопросу о возможности сосватать за де Боленса одну из дочерей царя Московии. Это сулило такие перспективы, что голова шла кругом. Одна только вероятность подвинуть с московского рынка Англию и Нидерланды чего стоила!

Царь московитов сам искал сближения с Испанией, так что не в его интересах отказывать. Тем более, что дочерей у него много, и выдавать их за ближних бояр он не спешит. Ну да. Кому нужна предлагающаяся к жениху свора родственников! А брак с иностранным принцем для царевен был малореален. Недавно обосновавшаяся на московитском престоле династия не особо ценилась на брачном рынке европейских монархов. Да и к самой Московии отношение было немного снисходительное.

Однако торговля с этой страной давала хороший доход. А еще туда рвалась католическая церковь, и иезуиты в том числе. Может получиться интересная комбинация. Царевна, согласившаяся выйти замуж за де Боленса, должна будет принять католичество. А с такой картой можно будет играть! Продвигать католичество в дикой Московии уже с совершенно других позиций.

Существовал, разумеется, нюанс с происхождением де Боленса. По любым меркам оно было несколько сомнительным. Как князь Оболенский он потерял свое состояние и больше не являлся одной из самых влиятельных персон своей страны. Даже если он вернется домой, ему вряд ли удастся отвоевать утраченное. А как бастард (пусть даже королевский) он тем более является не самой престижной партией для царской дочери. Но, как говориться, дьявол кроется в деталях. А детали можно обыграть.

Но как же все-таки мать Сержа познакомилась с Филиппом IV? Дон Мартинес не помнил рядом с королем никаких дам из далекой Тартарии. Хотя… постойте-ка… одна экзотическая дама на горизонте его величества все-таки появлялась! Просто… это был карнавал. И никто не воспринял всерьез маску восточной принцессы. Ну а поскольку роман ограничился одной бурной ночью, никто и не стремился узнать, что за особа скрывалась под маской.

Могла ли это быть мать де Боленса? Вполне. И наряд, который окружающие принимали за маскарадный, вполне мог оказаться традиционным для ее родной страны. И мушка рядом с очаровательным ушком могла не только означать любовь[11], но и закрывать настоящую, весьма приметную родинку. Такую же, как у Сержа. Хм… а почему нет? Знатная иностранка решила развлечься, и получила гораздо больше, чем планировала.

Что ж. С этим можно было вести игру. И Испания так и сделает. Преподнесет ситуацию с выгодной для себя стороны. В женихи московитской царевне будет предлагаться не кто-нибудь, а вице-король Сицилии. Испанский гранд. Дворянин древнего рода, который вернул себе богатство шпагой и храбростью. А если кастильский совет его поддержит, то сын де Боленса вполне может стать претендентом на испанский трон. Карлос II слишком слаб. И надежда на то, что он оставит наследника, слишком мала. А дон Хуан Хосе жениться, похоже, совсем не собирается.

Что же касается других бастардов… они вообще не рассматриваются, ибо в подметки не годятся двум уже имеющимся. Слишком просты, необразованы и невоспитанны. Не отмечены ни мудростью, ни храбростью, ни удачливостью. Нет уж. Если садиться за шахматную партию, в руке должна быть Фигура, а не жалкое подобие. Испании нужна была свежая кровь. И, при отсутствии выбора, внук Филиппа IV и сын московитской царевны вполне может стать этой самой кровью. Сомнительное происхождение отца вполне перекроется его собственным, вполне законным появлением на свет.

Да, эта интрига была рассчитана на года. Но и дон Мартинес никуда не торопился. Пока еще Марианна Австрийская была сильна. Настолько, что подвинуть ее никак не удавалось. Ну, что ж. Нужно просто выждать подходящий случай. И тогда де Боленс сможет снова сыграть свою роль. И нет. Нужно прекращать называть его старым именем, так хорошо известном в Карибском море. Теперь он дон Серджио де Боленос. Испанский гранд. И об этом следовало помнить.

Царь и Великий князь всея Руси находился в дурном расположении духа. Не успела кончиться война с Польшей, как внутри страны начали вспыхивать беспорядки. Соловецкий монастырь, не желая исправлять церковные книги в году реформе Никона, держал осаду. И, как будто этого было мало, поднял бунт донской казак Стенька Разин. Доносили и об ограблении торговцев, и о взятии Яицкого городка. Да и турки не желали успокаиваться. Того гляди, война сызнова начнется.

В такое дурное время любая благая весть казалась чудом. Словно кончилось темное время, и наконец-то настает рассвет. Так что и испанских послов, которые привезли богатые дары, царь с удовольствием принял. Дает результаты его стремление упрочить связи с Европой! Испания сильная страна. Богатая. Спесивая. Не больно-то там привечали русских послов. И вот в одночасье все изменилось. Испанцы сами пожелали встречи.

Дары они привезли очень ценные. И речи вели сладкие. И даже готовы были помочь царю с созданием флота. Помочь приобрести корабли по самой низкой цене да прислать к ним специалистов. Дар был воистину королевский. Опытных людей не хватало. Но и хотели испанцы многого. Вынь им да положь царскую дочь. Чем ей, дескать, не пара вице-король Сицилии? Происхождения он самого благородного.

Слыхал Алексей Михайлович про этого вице-короля. Дескать, потомок Оболенских случайно оказался в испанских колониях. Могло такое быть? Да почему нет. Уж, небось, вряд ли испанцы какого-нибудь проходимца вице-королем стали бы делать. Но это только одна сторона медали. Потому как на самом деле этот Оболенский — бастард Филиппа IV. Мать его, правда, тоже из древнего рода, но незаконное происхождение это не перекрывает. И Алексей Михайлович с негодованием бы отказался от такой сомнительной партии, если бы не некоторые обстоятельства.

Обстоятельств этих, на самом деле, было не так уж мало. Алексей Михайлович, как любящий отец, не желал, чтобы дочери засиделись в девках и закончили жизнь в монастыре. А как царь он не желал родниться с ближними боярами. И так некоторые из них много воли взяли. Отдать царевну на сторону было неплохой идеей. Уж с Сицилии жадная до денег и земель родня к нему не пожалует. Тем более, что нет у жениха никакой семьи.

Опять же, торговля с испанцами не лишняя. Они, конечно, послаблений просят, ну так и сами готовы навстречу идти. Всё не такую цену за товары из колоний платить придется. И самое главное — испанский трон-то непрочен! Царь бы посоветовался с кем-нибудь, но на такую тему даже думать не хотелось, не то что вслух говорить. А ну как сглазишь еще?

О том, что нынешний испанский король Карлос II — болезненный мальчик, знали многие. Доживет ли он до зрелых лет? А если и доживет — оставит ли потомство? У знающих людей были в этом серьезные сомнения. А кто сможет претендовать на корону после его смерти? Да, остаются только бастарды. Дон Хуан и этот Оболенский. Но если кастильский совет скажет свое веское слово, других кандидатов и не понадобится.

Голова кружилась от мысли, что его внук может занять испанский трон. А почему нет? Рожденный в законном браке, ребенок царских кровей… к власти и более худородные прорывались. Алексей Михайлович вздохнул. Романовы и сами-то чудом до короны дотянулись. Так что насчет брака одной из дочерей следовало подумать. Очень хорошо подумать.

Ох, тяжелая это работа — из болота тащить бегемота… управлять небольшим бизнесом и крупным островом — это очень разные вещи. Не то, чтобы я этого не понимал раньше, но столкнувшись с кучей проблем, проникся окончательно. Земли дарились, передаривались, закладывались и даже проигрывались, так что найти концы и определить, насколько законно человек считается их хозяином, было практически невозможно.

Людей тоже никто не считал. И я не говорю о какой-то переписи. Даже в рамках одного хозяйства работники постоянно мигрировали. И самовольные захваты территорий были не редкостью. Причем, что занятно, чем богаче был землевладелец, тем выше располагались его владения. Земля там была намного плодороднее и урожаи лучше. Хотя, учитывая местный климат, на последнее вообще грех было жаловаться.

Плюс, ко всему перечисленному, добавлялся сложный рельеф местности. Сицилия — вулканический остров, и для него характерен резкий переход от холмов к низинам и значительные перепады высоты. Немудрено, что подробных карт местности не существовало. К тому же, в результате землетрясений и извержений вулкана, рельеф постоянно менялся. И границы владений устанавливались заново. Причем, по какому принципу — я так и не понял.

Как ни странно, в данном случае мне помогли мои пираты. Дело в том, что я дал им время, чтобы определиться, чем они хотят заняться. Возможности были самые широкие. И никого подобный поворот дел не удивил, поскольку каждый вице-губернатор прибывал с верными людьми, которым всячески содействовал. Я решил не отходить от традиций. Ну а пираты, получив карт-бланш, быстро изучили остров и определились в желаниях. А заодно и мне помогли немного разобраться с территориями и их владельцами.

Мне, как вице-губернатору, тоже многое принадлежало. И на своих землях я мог устанавливать свои правила. И начал с элементарного. Снизил налоги крестьянам и поднял плату наемным работникам. А затем обязал сделать тоже самое своих людей. В результате, у нас отбоя не было от желающих наняться. И мы выбирали лучших, что не могло не сказаться на эффективности труда. То, что прибыль могла быть и больше, меня не слишком расстраивало. Большие деньги я собирался зарабатывать вовсе не на сельском хозяйстве. Оно тоже, в перспективе, должно было приносить прибыль, но именно что в перспективе. Быстрой отдачи я не ждал.

Вариантов зарабатывания денег, на самом деле, было не так уж много. Самый долгий и дорогой — организовать собственное производство чего-нибудь ценного. Лучше всего оружия. И я непременно этим займусь. Но хотелось бы начать проекты с более быстрой отдачей. Потому как деньги были нужны прямо сейчас. Я даже из некоторых торговых домов свою долю вывел. Нужно было сманивать мастеров, организовывать цеха и закупать материалы.

В общем-то, ради скорейшего получения прибыли, можно было возродить игорный бизнес, благо Италия под боком, и богатых людей там хватает. Я планировал это на ближайшее будущее. В Палермо даже строить ничего не пришлось бы. Имелся вполне приличный французский замок 13 века. Его требовалось немного подновить, обставить, и можно было приглашать вип-клиентов. Однако только на игорный бизнес ставить не стоит. Тем более, что и католическая церковь это дело не одобряет.

Еще одной возможностью стрясти деньги могли бы стать туристические маршруты. Да одни Сиракузы чего стоили! Что я, не смогу собрать из валяющихся обломков пару-тройку храмов? А амфитеатров по всему острову было вообще множество. Скульптур тоже. Так что вполне можно водить экскурсии, рассказывая, что именно здесь жил Платон, а по этой улице бегал Архимед в одной простыне с воплями «Эврика».

Проблема была в том, что у близлежащей Италии такого добра своего было больше, чем достаточно. Там практически в каждом городе были те же самые амфитеатры, статуи и развалины. Возить народ из Франции и более северных стран? Можно. И даже корабль для этих целей можно купить и переделать, организовав роскошные комфортабельные каюты. Точнее, можно было бы. Если бы не турецкие и берберийские пираты, которые бесчинствовали в Средиземном море.

Вот уж кто обрадуется шикарному кораблю, битком набитому богатенькими Буратинами! Это ж какая экономия времени — не надо никуда плыть, на города нападать, добыча сама в руки идет! Мой туристический бизнес накроется медным тазом, даже не начавшись. Изничтожить пиратов? Я, конечно, побываю на Мальте. И мы договоримся с тамошними рыцарями о совместных действиях. Но не думаю, что это кардинально поменяет обстановку.

В реальной истории пиратов прижали уже в 19 веке. Вряд ли в этот раз события пойдут иначе. Помнится, чуть больше 30-ти лет назад, Людовик XIII аж целую эскадру из 13-ти кораблей отправил в Алжир. Там, правда, вообще анекдотическая история случилась. До цели дошел только один. Остальные… сбились с курса. Интересно, а в Америку они тогда как плавали? Но в целом понятно, что никакой цели достичь подобная экспедиция не могла.

Пираты настолько обнаглели, что захвативший власть в Алжире бей Баба-Гассан вызвал французского консула, показал свой флот, и пригрозил, что покончит с могуществом Франции. Однако там на троне уже сидел Людовик XIV, на которого подобные демарши действовали не хуже, чем красная тряпка на быка. Так что к Алжиру была отправлена эскадра под командованием адмирала Дюкэна, состоящая из 11 линкоров и 15 галер. В состав эскадры входили 5 бомбовых галиота, несших на себе изобретение молодого офицера Рено д'Элисагаре — бомбовые мортиры. Окончательно разрушить Алжир помешала только плохая погода — приближался сезон штормов.

Понятно, что Сицилия не могла себе позволить того же, что Франция. Да даже Испания не могла! Так что в этих водах даже наши с Бульоном семь кораблей будут выглядеть серьезной силой. Вопрос только в том, насколько выгодно будет сражаться с пиратами. Потому как признание от благодарного человечества — оно, конечно, хорошо, но на хлеб его не намажешь. А содержать даже семь кораблей — это скажу я вам, очень даже недешево.

К тому же, корабли имеют тенденцию стареть и выходить из строя. Покупать новые? Никаких денег не напасешься. Идея захвата мне больше нравится. Но что захватывать у пиратов? Они, конечно, строят большие парусные суда («спасибо» Испании, изгнавшей морисков), но, как бы это помягче сказать, сильно отстающие по качеству от европейских образцов. Хотя, конечно, надо захватить хоть одно и проверить, так ли это на самом деле.

Не слишком вдохновляла и возможная добыча пиратов. Понятно, что если хочешь взять много золота — нужно грабить испанские корабли в колониях. Но должны же рейды приносить хоть какую-то прибыль! А что делали пираты? Нападали на прибрежные города (много ли с них возьмешь?) и захватывали рабов и ценных заложников. Собственно, это и было их главным товаром. Но мне-то на фига эти самые рабы нужны?

Продать их я не смог бы, даже если бы не имел ничего против работорговли. Иначе сам стал бы пиратом в глазах европейцев. Ценные заложники могут пригодиться только в том случае, если Испания начнет с кем-нибудь воевать. Остается вариант самому напасть на какой-нибудь пиратский город, но для начала неплохо было бы разведать территорию. Карты африканского побережья, конечно, были, но я имею в виду укрепления и расположение самых богатых домов.

Про Алжир я точно знаю, что он окружён со всех сторон, кроме набережной, крепостными стенами. И доступ в город обеспечивается аж через пять ворот. В самой высокой части стены возведена цитадель, а главная дорога, пересекающая город с севера на юг, делит его на Верхний и Нижний город, где живут представители администрации и другие богатые и знатные семьи. Однако это очень общие знания, которые вряд ли помогут в реальном бою. Нужна подробная карта. А лучше — свои люди в городе. Однако обзавестись таковыми было непросто, особенно учитывая разницу вероисповеданий.

Помимо Алжира, целью нападения вполне мог бы стать Рабат, который пока не до конца возродил свою былую мощь, и Сале. То есть, появившаяся полвека назад Бу-Регрегская республика. Самое сердце пиратов. Но об этой территории я не знаю вообще ничего. А тащиться туда вслепую — я не полный идиот. Нет, к данной проблеме нужно подойти с другой стороны. Подготовившись. А пока следовало заняться делами острова. На одной своей «Фортуне» я мог не так уж много.

К счастью, в 1670 году до Сицилии добрался Бульон, приведя с собой не шесть, как я ожидал, а семь кораблей. А еще я нашел очень интересное место, где можно было построить дом.