Под прицелом

Глава 15

За несколько минут до девяти Нэнси разделась, надела пижаму – штанишки и блузу. Оставила лампу в спальне включенной, потом спустилась вниз и выключила свет на всем этаже, где находились гостиная и кухня; удостоверилась, что дверь черного хода заперта на два замка. Двери комнат отдыха внизу тоже заперты. Единственной в доме незапертой дверью осталась стеклянная раздвижная, та, что вела с площадки для загара в гостиную. Она тихо раздвинула и вновь закрыла ее.

Теперь большое кресло. Нэнси придвинула его ближе к двери, но так, чтобы оно по-прежнему оставалось в тени. Следом подтащила пуф-оттоманку. Он был большой, квадратный, тяжелый, без колесиков. Можно сесть в кресло, а ногами упереться в ближний край оттоманки, достаточно тяжелой, чтобы не сдвинуться с места.

Потом села, положила руки на столик у кресла. Подняла их, опять положила на стол, передвинула лампу на несколько дюймов.

Теперь Райан может явиться в любой момент. Она велела ему в девять тридцать. Он может опоздать, если зайдет в "Пирс" или если возникнут проблемы с машиной. С другой стороны, может прийти и раньше. Гораздо раньше. Нэнси не сомневалась, что он придет. После их последней вечерней встречи она решила, что Джек Райан крепко сидит на крючке. Пусть изображает из себя кого угодно и провозглашает себя независимым, а в принципе он точно такой же, как все остальные. Она просто не представляет, чтобы он упустил верный шанс.

Нэнси принялась думать о завтрашнем дне, пытаясь представить выражение лица Рея Ритчи, когда он услышит о том, что случилось. Она представляла его выражение, когда он войдет с мрачным видом. Трудно будет не рассмеяться или хотя бы не улыбнуться.

Впрочем, в данный момент лучше не расслабляться, надо быть наготове и не сводить глаз с двора за темными очертаниями плавательного бассейна. Снаружи горел только большой оранжевый фонарь. Подходя к дому, Джеки должен пройти мимо него.

– Эй, ты куда? – спросил мистер Маджестик, стоя у кромки газона перед своим домом.

За его спиной, позади стройных берез, свет прожекторов освещал пластмассовых фламинго и крашеные камни.

Райан подошел.

– Просто гуляю по берегу.

Мистер Маджестик раскурил сигару, затянулся, помахал спичкой.

– Бейсбол начался. Я начал смотреть у Фишеров, да они стали укладывать детей.

– Кто, вы сказали, Балтимор?

– Бостон.

– Точно, Маклейн в игре. Может быть, попозже заскочу.

– Счет пока не открыт, – сообщил мистер Маджестик. И почти без паузы добавил: – Твой приятель был тут с час назад.

– Кто?

– Боб-младший. – Мистер Маджестик попыхивал сигарой, наблюдая за Райаном. – Сказал, будто видел тебя на охотничьем участке, считает, что ты вторгся в чужие владения.

– Так и сказал?

– Ты ему вроде говорил, что работаешь здесь, вот он и решил проверить.

– Вы сказали ему, что я работаю?

– Ты же работаешь, правда? Еще посоветовал ему как-нибудь выпить с тобой по паре пива и покончить со всей этой белибердой.

– Я об этом позабочусь.

– Он неплохой парень. – А так как Райан промолчал, мистер Маджестик поинтересовался: – Как насчет дома с участком? Что думаешь?

– Не знаю. С виду все в порядке.

– Возможности видишь?

– Ну, Боб-младший похвалился, что дробовиком подстрелил там оленя, так что, может быть, место хорошее.

Мистер Маджестик прищурился от сигарного дыма.

– Так что ж ты делал, ради господа бога, дрался или беседовал?

– По-моему, ситуация была забавная, – ответил Райан.

– Похоже на то. Слушай, я иду смотреть бейсбол, забегай, если хочешь. – Он пару раз пыхнул сигарой, наблюдая, как Райан уходит во тьму. Наконец, не спеша пошел через лужайку к дому.

Райан миновал пустой прибрежный участок в добрых пятьдесят ярдов, прежде чем все хорошенько обдумал и остановился. Поглядел на озеро, на далекие светящиеся огоньки. Оглянулся назад на дом мистера Маджестика, на сад, на пластмассовых фламинго в пятне света. Ему было видно боковое окно, светящийся квадрат, куда они с Нэнси заглядывали. Сегодня не вестерн, а игра в бейсбол. И этот тип сидит там с пивом, не отрывая глаз от экрана. Райан выждал еще пару минут, наконец принял решение.

А когда вновь пересек пустой прибрежный участок и подошел к дому сбоку, услышал и тут же узнал голос спортивного комментатора Джорджа Келла по его протяжному арканзасскому акценту. Райан потянулся к окну, увидел светящийся экран и наблюдавшего за игрой мистера Маджестика. Свои коротенькие ноги он устроил на оттоманке.

Бостон отбивал. Маклейн – питчер, совершал бросок, присматриваясь, замахиваясь; бросил мяч быстро, сильно, так, что он просвистел мимо отбивающего, тот даже не успел размахнуться. Джордж Келл с большим облегчением сообщил, что это четвертый страйк-аут[20] Маклейна за три иннинга. Ребята, сказал он, пока этот малец в игре, его так просто не выбьешь.

Райан смотрел, как "Тигры" перебегают с базы на базу. Пока Бостон отбивает, а Маклейн совершает броски, надо, черт возьми, посидеть, решил он, хоть пару иннингов. Спешить некуда.

С пяти часов Фрэнк Писарро прикончил две бутылки красного и почти половину пол-литровой бутылки водки. Водки, потому что в проклятом магазине не было больше текилы, а гад продавец сказал: "Еще бы, ведь ваши ребята ее так расхватывают..." Хрен с ним, с этим гадом, через пару дней они уедут, пусть тогда удивляется, почему бизнес под гору покатится.

Он хотел сэкономить водку, поэтому купил целую бутылку, да от проклятого вина где-то уже через час почувствовал себя усталым, тогда и принялся за нее, чтобы вернуться к жизни. Сейчас хорошо себя чувствовал, все видел отчетливо, дома в темноте, свет в окнах за деревьями. Писарро очень хорошо себя чувствовал, только хотел закурить.

Сигареты должны быть у девушки. У нее их полным-полно. Может быть, там будет Райан, придется обождать. Не имеет значения. Ведь когда-нибудь Райан все равно уйдет, а подружка мистера Ритчи и мистера Райана останется одна. Как насчет подружки мистера Ритчи, мистера Райана и мистера Писарро? Он может ей показать кое-что, чего она никогда раньше не видела с мистером Ритчи или с распроклятым Джеком Райаном.

Он обождет, а когда девушка останется одна... Ну что она сможет сделать? Только лучше бы ждать не пришлось.

Писарро выйдет из тени дома и кустов, увидит ее в плавательном бассейне. Темные волосы, тело светится в темноте... Он возьмет с собой водку, на сей раз сядет за стол и поднимает бутылку, когда она выйдет из воды.

Нет, водку надо приберечь. Лучше взять ее полотенце. Девушка вылезет из бассейна, увидит его с полотенцем. А он встанет – чертово полотенце в руках, как у тореадора, – и скажет: "Иди сюда, давай я тебя вытру".

Иисусе, подумал Писарро. Он почувствует ее в своих объятиях, когда набросит на нее полотенце.

Ей будет приятно и удобно. Он немножечко подурачится, вытирая ее, а она засмеется, склонит ему на плечо голову, и тогда он ей скажет: "Я хочу, чтобы ты мне дала пятьсот долларов". Она спросит: "Почему я должна давать тебе пятьсот долларов?" А он ответит: "Потому что, если не дашь, я кое-кому расскажу, что ты делала с Джеком Райаном". Она удивится: "Кому?" А он пояснит: "Некоему мистеру Ритчи".

Но в чертовом доме было темно, точно там никого не было.

Писарро поставил машину на другой стороне Шор-роуд, пошел к Пойнту. Он был уверен: дом тот, но с этой стороны нигде не было света. Тогда иди вокруг, сказал он себе.

А вдруг Райан сидит у бассейна и слышит его? Нет, пока ему вроде везет: Райана там нет. Если подойти к дому со стороны берега, можно, конечно, получше все разглядеть. Можно пройти по следующей улице до берега и подойти оттуда. А если девушки нет дома, это тоже неплохо. Можно обождать или даже войти, оглядеться. Вполне возможно, что мистер Ритчи где-нибудь там держит текилу.

– Готов? – спросил мистер Маджестик.

Райан уселся на диване, зажав между коленками банку пива, чтобы ее откупорить.

– Нет еще.

– Ну, сам все знаешь, устраивайся. – Мистер Маджестик откинулся в кресле, следя за игрой, умолк на минуту.

– Какой счет?

– Один – один. Двое удалены, один на второй базе, а один до плиты добежал[21], – сообщил мистер Маджестик. – Как бы ты этому парню бросал?

– Как-нибудь похитрее, с подкруткой. Низко и в сторону от него. – Райан видел, как бостонский питчер неправильно бросил следующий мяч и тот полетел к скамейке игроков у третьей базы.

– Он его не собирается отбивать, – предположил мистер Маджестик.

Райан не сводил глаз с экрана.

– Не знаю. Там слева на поле ребята встали в короткую стенку, пасуешь туда и, пока мяч в полете, имеешь две базы.

Джордж Келл прокомментировал в телевизоре: "Тут можно кому хочешь бросать".

– Если ты загнан в угол, – добавил мистер Маджестик. – Бей назад вон тому сукиному сыну. Если бы он замахнулся, запросто отбил бы.

– Ему лучше пониже держаться, – заметил Райан. Когда бэттер отбил мяч игроку на второй базе, мистер Маджестик возликовал:

– А я тебе что говорил!

Джордж Келл в телевизоре сказал: "В начале шестого иннинга команда переместилась на две базы, так что давайте посмотрим, удастся ли "Тиграм" сделать несколько бросков и чего-нибудь добиться. По-моему, Дэнни Маклейн сейчас против этого не возражает".

– Хорош парень, – похвалил мистер Маджестик. – Знаешь его?

– Это Келл, – ответил Райан. – Хороший был игрок.

– Знаешь, когда он играл за "Мейджорс", сделал больше двух тысяч ударов на базу[22].

– Две тысячи пятьдесят два, – уточнил Райан.

– Знаешь, какую табличку поставили у того города, где он живет? Свифтон, штат Арканзас. Подъезжаешь, стоит табличка: "Свифтон, Арканзас. Здесь живет Джордж Келл".

Райан хлебнул пива.

– Не знаю, хотел бы я такую табличку. Едет кто-нибудь мимо, знает, что ты вечно играешь в бейсбол, никого дома нету, заходит, берет все, что хочет. Или проигрываешь, а какие-нибудь чокнутые фанаты камни кидают тебе в окошко.

– Бывает, – согласился мистер Маджестик. – Только если парень настолько хороший, как Келл, он никакого внимания не обращает, когда в него чем-то кидают, спокойно может справиться с этим. Вот швырнет кто-то камень, тебе надо стекла вставлять. Слушай, а когда играешь, как Келл, питчеры без конца в тебя чем-то кидают. Это гораздо хуже камней, потому что ты этим на жизнь зарабатываешь, вот что. Стоишь, и все. А когда посильнее бросят, поклонишься.

– Или ждешь аута, – добавил Райан.

– Конечно, или ждешь аута. Только, так или иначе, должен стоять. Может быть, если бы ты дальше играл в бейсбол, может, тебе когда-нибудь тоже такую табличку поставили бы.

– Конечно.

– Я имею в виду, если бы спина у тебя не болела.

– Хотите знать кое-что? – спросил Райан. – Даже если бы она у меня никогда не болела, я сроду не смог бы отбить мяч с такой распроклятой подкруткой.

Нэнси уловила движение в дальнем конце лужайки: в оранжевом свете быстро промелькнула фигура и через мгновение исчезла из виду, теперь пробиралась через двор в густую тень сосен. Она все поглаживала одним пальцем прядку волос над бровью. Уселась поудобнее, поставила ноги на ближний край оттоманки, подтянув к себе колени. Сидела не шевелясь. На мгновение задумалась: зачем он так крадется? Ему надо всего лишь пройти через двор к дому. Вновь увидев его возле плавательного бассейна, она отвела от лица правую руку.

Рука опустилась к столику возле кресла и сразу, не шаря, легла на твердую, гладкую рукоятку пистолета для стрельбы по мишени.

Нэнси ждала. Прикидывала, не придет ли ему в голову обогнуть дом, пойти к черному ходу. На то не было никаких причин, разве что ему захочется взглянуть на гараж или осмотреть улицу, просто удостовериться. Не слышалось никаких звуков, ни в доме, ни снаружи.

Нэнси ждала. Точно знала – скоро он снова появится. А кроме того, сидя в кресле лицом к раздвижной стеклянной двери и не сводя с нее глаз, точно знала, что собирается сделать.

Было абсолютно тихо. Потом раздался слабый звук – шорох на деревянной лестнице. Вот появилась его голова, темные очертания на фоне площадки для загара, плечи, тело. Он немного постоял, глядя вниз во двор, а когда повернулся к дверям, Нэнси подняла перед собой пистолет, положив дуло на поднятые колени. Как только он открыл дверь – тихо отодвинул стеклянную створку – и шагнул, Нэнси произнесла:

– Привет, Джеки!

Она слышала, как он отозвался: "А..." – или что-то похожее, но не больше, потому что, твердо целясь в него, сразу же выстрелила четыре раза. Когда он повалился назад, на площадку для загара, раздался звук разбитого стекла, будто кто-то уронил стакан или бутылку. Для верности Нэнси выстрелила в лежащего еще три раза.

Потом она вскочила с кресла, в котором просидела около часа. А немного погодя вышла на площадку для загара, чтобы посмотреть, открыты у него глаза или закрыты.

– Зачем они заменяют Маклейна? Господи Иисусе, пару раз в него попали, и они его убирают.

– Очень уж сильные были мячи, – пояснил Райан. – Оба.

– Ну так парочку можно и выдержать.

– Главное, добежать до второй, – высказался Джек, – им надо быть поосторожнее. Вы не знаете, сколько времени?

Мистер Маджестик глянул на часы:

– Четверть десятого. Я бы его оставил. Сколько он сделал бросков?

– Приблизительно шесть.

– Шесть бросков. И что, все одинарные? Этого парня с ног не собьешь.

Они смотрели, как менеджер команды идет назад к скамейке запасных. Маклейн остался в кругу, вкладывая мяч в ловушку перчатки.

Джордж Келл прокомментировал: "Ну похоже, Дэнни остается. Теперь у него немного работы. Два броска, потенциально главная пробежка на вторую".

Мистер Маджестик качнулся вперед в кресле-качалке.

– Самый лучший эпизод, а мне надо отлить, – с сожалением произнес он. – Но раз уж я все равно встаю, принести тебе еще пива?

– Мне уже хватит.

– Хочешь хайболл?[23] Чего пожелаешь.

– Я должен кое с кем встретиться в половине десятого, – ответил Райан.

Мистер Маджестик спустил с кресла ноги.

– Я думал, ты с ней уже встречался.

– Нет, только собирался. Но решил сначала посмотреть пару иннингов.

– Она на тебя разозлится?

– Не знаю.

– Тебя это волнует?

– Ну, я должен ей сказать кое-что.

– Дело твое.

– Лучше сделать, – проговорил Райан. – И разделаться с этим.

Кто-нибудь, думала Нэнси, должен написать про Джека Райана в "Ридерс дайджест": "Счастливейший человек, которого я когда-либо видел за всю свою жизнь".

Сначала, глядя на Фрэнка Писарро, она была ошарашена, разочарована и, наконец, рассердилась. Впрочем, решила Нэнси, затаскивая Фрэнка в гостиную и задвигая стеклянную дверь, все не так уж и плохо. Он заслуживал этого не меньше Райана. Надо рассуждать философски, сносить незначительные огорчения, она же уже взрослая девочка. Ну, не достался ей Райан, зато достался его приятель, который точно с таким же успехом послужит цели. Он мертв – она убила его.

Проблема заключалась в невозможности с уверенностью сказать, не забавнее ли, в конце концов, бить окна.

Нэнси зажгла все лампы в гостиной, потом на кухне, включила настольную лампу в рабочем кабинете. Подняла телефонную трубку, потом опустила и быстро пошла к столику рядом с большим креслом. Чуть не забыла вещественные доказательства. Схватила свой бумажник, часы, жемчужное ожерелье, вытащила из ящика стола несколько булавок для галстука и все это рассовала по карманам Фрэнка. Она мысленно слышала, как полисмен или кто-то еще спрашивает: "Он был в вашей комнате?" И свой собственный голос, который отвечает: "Я его слышала, но сама старалась не шуметь. Сошла вниз лишь тогда, когда подумала, что он ушел. Не знаю, что меня заставило взять пистолет. Я купила его, собираясь сделать моему боссу подарок. Мистеру Ритчи". Этот штрих заставил ее улыбнуться. Здорово! Особенно если в газетах будет процитировано слово в слово: "моему боссу". Или "дяде Рею". Так, может быть, даже лучше.

Нэнси вновь вернулась в кабинет, набрала номер, стоя в самых дверях, глядя в гостиную, однако ей опять пришлось бросить трубку и отскочить от двери.

Ну и ну! С площадки для загара вошел Джеки.

Она дала ему время как следует разглядеть Фрэнка Писарро. Потом глубоко вдохнула, медленно выдохнула, поправила треугольный вырез пижамы и шагнула в гостиную в тот момент, когда Райан поднимался с колен. Нэнси смотрела, как он перешагивает через ноги Фрэнка Писарро, резко поднимает голову и глядит на нее.

– Опять опоздал, – сказала Нэнси. – Да?

– Наверное, – ответил Райан. – Ты знаешь, что он мертв?

Она кивнула, чувствуя на себе взгляд Джека.

– Пришел еще денег просить, – объяснила Нэнси. – Если бы я ему не дала, он все выложил бы полиции про тебя.

– Вы с ним разговаривали, а потом ты его застрелила?

– Когда он пошел на меня. Потом.

– И у тебя случайно оказался пистолет?

– Он стучал, – тут же сочинила Нэнси. – Я не знала, кто это, поэтому сначала взяла пистолет.

– Позвонила в полицию?

– Нет еще.

– Что собираешься рассказать?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Что я застрелила грабителя.

– Значит, завтра твои фотографии будут в газетах, – заметил Райан.

– Я об этом не думала.

– Можешь даже в журнал попасть. В "Лайф".

– Думаешь?

– Будешь ходить везде в темных очках, люди будут показывать на тебя пальцами и говорить: "Вон та самая".

– Правда?

– Кто-нибудь в Голливуде увидит симпатичную девочку с симпатичной попкой и с длинными волосами, которая застрелила человека в прибрежном доме своего дружка-миллионера, и дело сделано.

– Эй, поосторожнее!

– Рей попал в переплет, потому что его жена и все кругом узнают, чем он занимается, но теперь тебе нечего волноваться за Рея, правда?

– Есть такой шанс, – согласилась Нэнси.

– Тебе больше не требуется никаких пятидесяти тысяч. Застрелила сборщика огурцов и обрела счастье.

– Что-то вроде сказки про Золушку. Мне нравится, – сообщила Нэнси и, подойдя к большому креслу, удобно устроилась в нем.

– Сколько раз ты стреляла в него?

– Не знаю. Не считала.

– Ты стреляла, когда он входил?

– Нет, я слышала, как он ходит по дому. Но вышла из своей комнаты, только когда подумала, что он ушел. Спустилась вниз, а он меня тут поджидает.

– Ты стреляла в Фрэнка, когда он входил в дверь, – возразил Райан. – Семь раз. Он не стучал. Он вошел.

Нэнси бросила на него удивленный взгляд.

– И правда. Я ведь для тебя оставила дверь открытой. Он не стучал. Он вошел.

– Я хочу сказать, ты ведь не собиралась убивать Фрэнка, – проговорил Райан.

– Конечно, я не собиралась его убивать.

– Ты думала, это я вхожу.

– Конечно.

– Ты меня собиралась убить.

Нэнси спокойно сидела в кресле.

– Я... Зачем?

– По-моему, по многим причинам, – ответил Джек. – Но главным образом потому, что считала это забавным. – Он умолк в ожидании. Подошел к оттоманке, сел перед девушкой и спросил: – Ну и как получилось?

– Вполне.

– Только в действительности все не так, как это себе представляешь.

– Забавно, правда?

Она следила, как он поднимается и идет к кабинету.

– Ты куда?

– Звонить в полицию.

– Я сама.

– Ты можешь чего-нибудь не то сказать.

– Ты сообщишь про меня, Джеки. А я про тебя.

Райан остановился в дверях, чувствуя себя усталым, и медленно покачал головой.

– Эй, – сказал он, – да ладно тебе, перестань.

– Я серьезно. Скажу, что ты был с ним. Расскажу про бумажники.

– Хорошо, – согласился Райан. – Расскажи им про бумажники.

Джек вошел в кабинет, поднял трубку. Нэнси слышала, как он сказал телефонистке:

– Мне полицию штата. – Затем после долгого молчания: – Я хочу сообщить, что застрелен человек. – Опять молчание. Наконец, сообщил: – В Пойнте... В доме Рея Ритчи... А? Нет, увидите, когда приедете.

Когда Райан вышел из кабинета, она произнесла:

– Молодец, Джеки! Ребята, все увидите и поймете.

Он ногой пододвинул оттоманку к телевизору, за который ему дали бы полторы сотни, и принялся нажимать кнопки. Наконец, изображение стало четким, сфокусировалось, на экране появился Маклейн все на том же месте. Джордж Келл говорил: "Двое на базах, двое выбыли, кульминация девятого иннинга".

Райан опустился на пуф.

Нэнси прижалась к ручке кресла, долго, почти минуту, вглядываясь в него.

– Джеки, – позвала она и смолкла, выжидая. – Эй, Джек, ты хороший любовник. Может быть, мне сказать, будто ты пришел, испугал его и вы начали драться? Понимаешь? По тебе ведь видно, что ты дрался. Скажу, ты мне жизнь спас. Оттащил его от меня. Слушай, а пока вы дрались, я взяла пистолет. Потом он хотел ударить тебя чем-нибудь... кочергой, и мне пришлось в него выстрелить. – Нэнси широко открыла слегка удивленные глаза. – Эй, Джек, тогда в газете напечатают и твою фотографию. А в "Лайфе" появится крупный снимок – мы оба в темных очках. А потом вместе будем сниматься в кино! Разве это невозможно? – Она открыла не только глаза, но и рот, немножечко притворяясь, но в самом деле захваченная этой мыслью.

Райан посмотрел на нее. Обождал, убедился, что Нэнси ждет от него ответа, и только тогда проговорил:

– Я уже снимался в кино.

Потом опять отвернулся к экрану телевизора, на котором Маклейн разворачивался, поднимал одну ногу и совершал бросок от плеча в сторону игрока на базе. Хорош, сукин сын, но вполне может нарваться на неприятности.

– Послушай, я серьезно, – вновь заговорила Нэнси. – Вполне может выйти. Вместе с кем-то гораздо забавнее. – Она подождала, наблюдая за ним. – Послушай меня! Посмотри на меня! Будет просто здорово. Расскажем полиции, что случилось, а через пару дней сядем в машину и уедем... Куда пожелаешь. Просто уедем. Джек, послушай меня!

Маклейн взглянул на раннера[24] на первой базе, помедлил и сделал бросок. «Быстрый мяч, но немножечко высоко», – прокомментировал Джордж Келл.

– Можно представить все в лучшем виде, – продолжила Нэнси и вдруг встала с кресла. – Скажем, он разбушевался. Собственно, прежде, чем я взяла пистолет, он схватил меня и разорвал пижаму. – Она подняла руки к треугольному вырезу блузы, рванула, разорвала его до пояса. Распахнула блузу, воскликнула: – Смотри, Джеки, что он наделал!

Райан взглянул, кивнул и снова уставился в телевизор.

Нэнси минуту подумала.

– А потом вдруг запсиховал и начать крушить все вокруг.

Она выхватила кочергу из камина, замахнулась, прицелилась в картину над каминной полкой, с силой ударила. Затем разнесла стеклянный шкафчик в гостиной и направилась в столовую, разбивая по пути все попадавшееся ей на глаза стекло и хрусталь – вазы, пепельницы, статуэтки. Осколками брызнуло зеркало. Вернувшись в гостиную, Нэнси расколотила цельное стекло раздвижной двери высотой от пола до потолка и принялась добивать торчащие из рамы осколки. Лампы оставила напоследок, потом стали бить одну за другой. Комната постепенно погружалась в полумрак, потом остался лишь ровный белый свет, льющийся с экрана телевизора.

Наступила тишина – Нэнси в порванной пижаме замерла возле большого кресла. Но тишину вскоре нарушил голос Джорджа Келла: "Счет равный в конце девятого иннинга. Детройт отбивает. Если они собираются пошевелить мозгами, им теперь..."

Райан выключил звук, повернулся в белом сиянии телеэкрана лицом к девушке. Позади него Эл Кейлин беззвучно отбил два мяча в круг.

– Все переколотила? – спросил Джек.

Нэнси кивнула:

– По-моему, все.

– Тогда, может, сядешь?

– Джеки...

– Больше не надо, ладно? Если скажешь еще что-нибудь, я, наверное, врежу тебе как следует, а мне этого вовсе не хочется.

Эл Кейлин шагнул в круг, занял позицию, коснувшись земли концом биты.

И тут послышался первый слабый звук сирены далеко на Шор-роуд.

– Сядь и успокойся, – велел Райан. – Больше не о чем думать.

Нэнси медленно свернулась в кресле, положила голову на руку. Она смотрела на плавательный бассейн, на лужайку, на оранжевое пятно света на фоне ночного неба, потом начала поглаживать одним пальцем свесившуюся на лоб прядь темных волос.