Под созвездием Большой Медведицы

Вадиму не захотелось выходить на улицу, но вода закончилась и идти к ручью придется. Он посмотрел на Машу -- она спала сном младенца. Он, накрылся ветровкой с головой, и вышел из избушки и, пока дошел туда и обратно, вымок до последней нитки. Маша открыла глаза и увидела, что Вадим снимает с себя одежду, стоя к ней спиной.

-- Ты что, мыться ходил? -- Зевая, спросила она.

-- Ага, меня отмыл ливень! -- Улыбнулся Вадим и нырнул под одеяло к Маше. -- Грей меня!

-- А-а-а! Ты что, с ума сошел? -- Закричала она, смеясь. -- Мне ведь холодно!

-- А мне, по-твоему, жарко?

Они были похожи на молодоженов. Возраст потерялся, напрочь. Маша задрыгала ногами, но тут же взвыла от боли.

-- Не сопротивляйся! Я все равно никуда не уйду! -- Кричал, отвоевывая пространство под одеялом, Вадим, а Маша пыталась еще сопротивляться, но уже очень вяло. Руки сами обнимали могучее тело Вадима.

"Таких не бывает," -- снова подумала Маша.

Чтобы окончательно успокоить, Вадим навис над ней и поцеловал. Маша обвила его шею и прижала к себе. Как приятно дотрагиваться до его кожи. Маша отвечала на его поцелуи сначала с улыбкой, потом поцелуи становились все страстней и страстней. Наконец, он оторвался от нее и едва перевел дыхание.

-- Маша, я, правда, замерз, -- он повторил поцелуй, -- и заморозил тебя. Да? -- Маша закрыла веки в знак согласия. -- И ты не будешь, против, если я отогрею?

-- Я, расчитываю на это...

-- Правильно расчитывала, -- согласился Вадим и третий поцелуй оторвал их от реальности.

Испарина покрыла их тела. Им уже не было холодно. Накрыв собой хрупкое тело Маши, Вадим ритмично двигался, а Маша, обхватив его бедра ногами, забыла о свежей ране. Они забыли обо всем, что происходит где-то далеко или совсем рядом. Скоро приглушенный стон Маши полностью затмило громкое рычание Вадима. Развязка наступила одновременно. Они пытались отдышаться еще несколько минут, но он не торопился покидать ее теплое тело, только оперся на локти. А Маша все еще держала его своими ногами.

-- Ты меня не собираешься отпустить? -- с видом двольного кота поитересовался он.

-- Даже, если я не захочу, то, все равно. придется, -- с жалостью произнесла она.

Она отпустила его и он перекатился к стене.

-- Маш...

-- Ничего не говори... -- она приложила свой палец к его губам, а он поцеловал его.

Вадим закрыл глаза. Несколько минут молчания пронеслось между ними. Ни один из их не хотел нарушать его. Вадим и Маша думали обо одном -- они не знали, что будет с ними дальше? Чем дальше развивались их отношения, тем сложнее им оторваться друг от друга. Им казалось, что они созданы друг для друга.

Глава одиннадцать

Вадим уже точно знал, что Маша сильна духом и напугать ее может только что-то случившиеся с ее родными. С теми, кого она любит. А он? Что он значит для нее? Еще совсем недавно ему хватило бы, чтоб они остались просто таежным приключением друг для друга, а сегодня он понял, что этого мало. Для него мало.

-- Завтра за мной приедет Кирилл, -- не глядя на него, проговорила Маша. -- Наверное, он заберет и тебя. А, может, ты еще останешься? -- Она поднялась и, не смотря на ливень, оделась и вышла из избушки.

Вадим тоже поднялся и оделся. Он слышал как подъехала машина. Кого принесло в такую погоду? Он выглянул в окошко и увидел джип Аркадия. Тот пробежал несколько шагов и, совершенно мокрый, влетел в избушку. Что-то не то показалось странным в друге, но что, он не понял.

-- Ты какими судьбами? -- спросил Вадим. -- Я не ждал тебя так рано.

-- Ты нужен в лаборатории и еще тебя отправляют на конференцию, -- он оглядел избушку, словно кого-то искал, -- а где Маша?

-- Вышла, -- спокойно и задумчиво ответил Вадим, -- скоро придет.

После его слов, совершенно мокрая, вошла Маша.

-- Вадим, какой ливень, а я тебе не поверила, -- весело проговорила она, но увидев незнакомого мужчину, она осеклась.

-- Вы -- Маша? -- Спросил тот, протягивая ей руку.

-- Да. А кто вы? -- Маша не торопилась жать совершенно незнакомую руку.

-- Я -- Аркадий, ваш какой-то там брат, ну, вообщем, кузен.

-- Вы брат Кирилла? -- Хватая его руку двумя ладошками и пожимая.

-- Да. Я приехал вас забрать.

-- Вот как? А мы ждали вас только послезавтра, -- проговорила Маша, -- я соберу вещи. Вы не торопитесь?

-- Нет. Собирайтесь спокойно, -- ответил аркадий и устроился на табурете с боку стола.

Маша и Вадим чувствовали непонятную растерянность и Маше хотелось плакать, но она сдерживала себя, неспешно складывая свои вещи в сумку. Руки плохо слушались. Она-то, глупая, думала, что еще пара денечков у них есть, а тут... Приехал! Леший его принес! Кто его сегодня ждал? Она посмотрела на Вадима -- тот тоже ходил, ничего не видя, словно в воду опущенный. Аркадий вообще ничего не мог понять что здесь происходит.

-- А почему вы хромаете, Маша? Упали? -- Спросил Аркадий, заметив, что она хромает.

-- Уронили, -- ответила Маша и выдавила улыбку.

-- А на самом деле-то что случилось? Серьезное что-нибудь?

-- Ерунда, -- отмахнулась она, -- кабан за ногу хотел схватить, да не получилось.

-- Шуточки такие страшные, -- побелел Аркадий.

-- Да ты не бойся, -- успокоил друга Вадим, -- Маша нас от всякого зверья защитит.

Аркадий недоверчиво посмотрел на него.

-- Я не шучу, Аркашка, -- Вадим посмотрел на Машу. -- Я ей всем обязан...

-- Чем? – Сколько у них еще тайн?

-- Я тебе потом расскажу. Дядя Сева тоже не ожидал, но вынужден был признать ее, как храброго охотника.

-- Я и не знал, что вы такая!

-- Спасибо, я тоже не знала, -- ответила Маша, ставя сумку около стола. -- Вадим, помоги мне надеть джинсы, пожалуйста.

Аркадию стало интересно, почему она просит его надеть ей джинсы.

-- Слушайте, ребята, чем вы тут занимались? -- Аркадий непонимающе поглядывал то на Машу, то на Вадима. -- Выглядите, будто вас терзали дикие звери, а доесть не успели.

-- Ну... почти так, -- улыбнулась Маша. -- Вашего друга я не позволила доесть, а сама по доброй воле не далась.

-- Я же его высадил в двадцати-двадцати пяти метрах от домика! -- все еще не мог понять Аркадий.

-- Аркашка, меня хотела попробовать медведица на зуб, но Маша оказалась, словно рояль в кустах, в домике. Да еще с двустволкой. Она и прикончила зверюгу. Меня заштопала и выходила. Я всем обязан только ей, -- Вадим нежно посмотрел на Машу и повторил: -- Я всем обязан ей.

-- С ума сойти можно!

-- Маша ходила за дичью, она каждый день ходила на охоту, на нее выскочил кабан... Она и его прикончила и освежевала, но он все-таки сделал одно нападение. Вот откуда эта рана на бедре.

-- А кто вас зашивал?

-- Маша сама меня зашила, а потом и себя, -- пояснил Вадим.

-- И что ты меня расписываешь, как былинного героя? -- Смутилась Маша. -- Лучше унеси мои сумки в машину.

-- Только дособираю свои, -- сказал Вадим и покидал их в сумку. -- Все. Собрал.

Никто из троих в домике не заметил, что ливень прекратился и солнце, яркое и теплое, заливало полянку с избушкой, перед которой стоял большой, как дом, джип. Аркадий сам переносил в машину сумки, а Вадим поднял на руки Машу и усадил на заднее сиденье. Дверку для нее открыл Аркадий.

-- Ты на нем можешь спокойно ехать лежа, чтоб ноге было удобно, -- с нежностью посоветовал Вадим и закрыл дверку.

Он встретился взглядами с Аркадием и тот понял, что спрашивать про их отношения просто глупо. Надо только увидеть, как эти двое смотрят друг на друга. Аркадию не мерещилось, но на Юлию его друг никогда так не смотрел. Ей такие взгляды даже не снились. Аркадий видел, с какой осторожностью, словно Маша была сделана из самого дорогого хрусталя, Вадим положил ее на заднее сиденье.

"Он должен мне объяснить многое," -- решил про себя Аркадий, усаживаясь за руль. Вадим Сел рядом с другом. Он повернулся к ней посмотреть, как она устроилась, а Маша, положив под голову ветровку, лежала с закрытыми глазами..

Машина легко зашуршала по траве и так же мягко увозила Машу и Вадима от пристанища, где двенадцать дней им был и стол, и дом. Всю дорогу Маша пыталась привыкнуть к мысли, что это последний раз, когда они вместе. Курортный роман закончился и пора разъехаться по домам. Она не хотела с ним расставаться, но это не их прихоть и ничего не поделаешь.

Ехали быстро. Вадим несколько раз поворачивался и проверял как там Маша. От Аркадия внимание друга к новой кузине, не могло остаться незамеченным, но он тактично ничего не говорил. Никто ничего не говорил. Никто не проронил ни слова, пока ехали почти два часа. Во двор, к дому Вадима, тоже подъехали в полном молчании. Аркадий остановил машину, посмотрел на своих пассажиров и приказал Вадиму:

-- Выметайся, приехали ! -- И отошел от машины, зная, что Вадиму и Маше нужно побыть наедине несколько минут.

-- Маша... -- начал было Вадим, но она его перебила.

-- Ты жалеешь, что так провел свои две недели? -- Спросила она в лоб.

-- Нет! Конечно же, нет!

-- Тогда, ничего не говори, --тихо попросила она. -- Разберись во всем не спеша.

-- Дай мне свой номер телефона.

-- Нет, пока он тебе не нужен. А, если понадобится, то у дяди Севы он имеется. -- Она помолчала несколько секунд. -- Иди. Тебя дочка ждет.

Вадим молча кивнул. Не поворачиваясь, он протянул назад руку. Маша дотянулась до нее кончиками пальцев, и он сжал их так крепко, что она чуть не закричала, но сдержалась и не убрала. Вадим сам отпустил ее пальцы и вышел из машины и закрыл дверь. Пока они сидели одни, Аркадий вытащил вещи Вадима и поставил их на скамейку, молча, попрощался с другом и скрылся в подъезде.

Аркадий проехал полукруг на машине и остановился возле подъезда матери.

-- Мы приехали, -- он посмотрел в зеркало заднего вида на Машу -- она уже не лежала, а сидела возле дверки. -- Я вынесу твои вещи. Сама подняться можешь?

Маша кивнула, открыла дверку и осторожно вышла из машины. Аркадий поднимался первым, неся ее вещи. Маша поднималась следом. Дверь открыла Лия Исааковна -- она увидела, как они подъехали и уже ждала, открыв дверь, но, когда увидела непокрытые Машины "бантики", чуть не упала в обморок.

-- Что с тобой случилось? -- Всплеснула она руками.

-- Да, ничего особенного, Лия Исааковна. Так... не поделили с кабаном пространство. Кстати в сумке два куска кабанятины, а два остались у Вадима. Один кусок ваш.

-- Как вы там жили? -- Не унималась тетушка.

-- Мама, ты поужинать для начала предложи поужинать, а потом выспрашивай , -- укорил мать Аркадий.

-- А я пока ванну приму, если вы не против? -- Маша посмотрела на Лию Исааковну.

-- Конечно-конечно, -- она сбегала, принесла Маше большое банное полотенце и дверь за Машей закрылась.

-- У них с Вадимом странные отношения сложились, -- зачем-то проговорил Аркадий. Ему надо было с кем-то поговорить об этом.

-- Так и должно быть, -- филосовски ответила мать.

-- Маша спасла Вадькину жизнь, но я не думаю, что это для него только благодарность.

-- Я полагала, только Маше досталось, -- Лия Исааковна уставилась на сына. -- Выкладывай, что там произошло?

-- Я Вадьку не довез до избушки метров двадцать-- двадцать пять и поехал домой. Темно уже было. А там его случайно поймала медведица и порвала немного. Мама, я видел -- это страшные раны!. Хорошо, что Маша проснулась и выстрелила сразу из двух стволов. Перетащила Вадима в домик, промыла раны и зашила их, а потом выходила его.

-- Она ведь такая маленькая! Как она справилась с Вадимом?

-- И мне это интересно... -- он не договорил: из ванны вышла Маша.

Чистая, довольная, с чалмой из полотенца на голове, в который спрятала волосы.. Она села на табурет у стола в кухне и с улыбкой проговорила:

-- Баженство...

-- Ешь, Машенька, -- Лия Исааковна поставила перед ней тарелку с молочной рисовой кашей, в которой плавал большой кусок масла. -- Маша, а чем ты накладывала швы?

-- Медвежьими сухожилиями, -- ответила Маша, уплетая кашу

-- Аркаша говорит, что с Вадимом тоже что-то случилось.

-- Аркаша уже знает. Он видел раны Вадима. Их скрыть полностью нельзя. Лицо изуродовала ему лесная мадам, а на груди можно прикрыть рубашкой.

В прихожей зазвонил телефон и Лия Исааковна сняла трубку.

-- Да...Приехали...Ужинаем...Ждем -- и положила ее на место.

-- Кого это мы ждем? -- не понял аркадий.

Кирилл звонил. Скоро приедет.

-- Который сейчас час? -- Спросила Маша у Аркадия.

-- Половина седьмого.

-- Отвези меня на автовокзал.

-- ...?

-- Мне надо купить билет на автобус на завтра.

-- Ну, что ж, собирайся. Я тебя отвезу, -- нехотя проговорил Аркадий и крикнул матери: -- Кира приедет, пусть нас дождется.

-- А вы?

-- Мы на автовокзал. Маша хочет купить билет назавтра, -- пояснил Аркадий.

-- Я думала, ты еще погостишь у нас.

У меня тоже есть сыновья, и я по ним соскучилась. Может быть больше, чем они по мне, -- и они с кузеном вышли из квартиры.

Глава двенадцать

Аркадий терпеливо медленно спускался с Машей под руку, помог ей сесть на переднее сиденье своего джипа. Аркаша понимал, в каком состоянии была душа у его кузины. Он понимал, почему она хочет так быстро уехать из Новосибирска.

Билеты взяли на самый ранний рейс. В Красноярске она будет уже через одиннадцать часов. Они снова приехали к тетушке.

-- Лия Исааковна, можно я позвоню мальчикам, чтобы они меня встретили?

-- Конечно.

Маша набрала номер сотового Вани, но он не отвечал. Тогда она набрала номер Семы. Он ответил почти сразу.

-- Алло. Кто это?

-- Это я, сынок. Привет.

-- Привет, -- ответил радостный Сема.

-- Ты меня завра встретишь? Где-то в девять вечера на автовокзале.

-- Конечно. Я еще Ваньке позвоню.

-- Замечательно, только увезите меня сразу домой, -- Маша положила трубку.

-- Встретят? -- Поинтересовалась Лия Исааковна.

-- Да. Оба, -- улыбалась Маша, ведь мысленно она была уже дома и с мальчиками.

Дверь с шумом отворилась и с порога забасил Кира. Он быстро прошел в кухню и обнял Машу.

-- Все знаю из первых рук -- Вадька нам с Васькой все рассказал. Такие истории! С ума сойти можно! Сплошные хищники! Мне только интересно, как ты его волокла?

-- Кого? – Не сразу поняла Маша.

-- Вадьку!

-- Не знаю, -- пожала плечиками Маша.

-- Завтра мы к ним пойдем . С Васькой познакомишься, -- предложил Кира.

-- Завтра не получится -- я уезжаю. – Маша грустно улыбнулась.

-- Так быстро? – Развел в замешательстве руки.

-- А вы сами приезжайте ко мне в гости, -- предложила Маша. -- У нас красиво.

-- Отлично! -- Быстро согласился. -- Приглашение принимается!

-- Лия Исааковна, если вам не трудно, сделайте мне где-нибудь лежанку. Я что-то устала немного сегодня, -- попросила Маша.

Лия Исааковна приготовила ей постель на диване в большой комнате, а сама еще посидела с сыновьями, обсуждая приключения Маши и Вадима. За окном совсем стемнело, и Аркадий засобирался домой.

***

Васька радостно подбежала в двери, навстречу отцу и уже собиралась кинуться ему на шею. Но... Нет! Не черная с проседью бородка ее остановила. Девушка как вкопанная уставилась, глядя в упор на отца.

-- Что у тебя с лицом? -- Она несмело провела по шрамам на лице отца кончиками пальцев. -- Кто тебя так, папа?

-- Медведица, но уже все зажило, -- пытался подбодрить он дочь. -- Ты не рада мне, что ли?

-- Рада, папка, очень рада, -- обняла она отца и прижалась щекой к его груди, но Вадим аккуратно переложил ее золотую головку на здоровую половину.

Очень быстро Васька расстегнула пуговички на рубашке и ее огромные глаза сделались еще больше и круглее.

-- Она же тебя почти съела! -- Не своим голосом проговорила девушка, пораженная всем, что увидела.

-- Ее убили. Ее застрелила очень смелая женщина, -- спокойно объяснил отец, застегивая рубашку, глядя поверх золотой головы дочери, перед глазами стояла Маша.

-- Я не поняла: ты там был не один? – Васька хитро поглядела на отца.

-- Вся жизнь, Васенька, состоит из случайностей, -- задумчиво сказал отец.

В дверь влетела вихрем Юля и с порога принялась упрекать Вадима и кричать, что ее бросили.

-- Пока ты там бабочек разглядывал, меня здесь чуть не уби... -- она осеклась на полуслове. -- Что с твоим лицом?

-- Медведь, -- спокоино ответил Вадим и поправился: -- Точнее, медведица.

-- Она же тебя покалечила! -- Юлия в ужасе прикрыла рот ладошками.

-- Ну, чего ты так испугалась? -- Безразлично-спокойно спросил Вадим. -- Пара шрамов украсили мою физиономию.

-- Этот кошмар ты называешь украшениями? -- Она посмотрела на Ваську, ища у нее поддержки, но девушка не оправдала ее надежд:

-- А я считаю, ничего страшного не произошло, - поддержала отца дочка.

-- Ты же теперь похож на пирата! И куда с тобой можно будет пойти?

Вадим критично осмотрел ее синяк:

-- Ты тоже на Золушку не тянешь, - намекая на ее синяки.

-- У меня пройдет, а шрамы?!.. Тебе надо срочно делать "пластику"!

-- Я не стану делать никаких операций! С меня их достаточно! – Твердо заявил Вадим.

-- Какие операции ты не будешь делать? -- Спросил откуда-то взявшийся Кирилл и уставился на друга. -- Вадька, даты шикарно смотришься! Правда? -- Он подмигнул Ваське, та в ответ хлопнула ресницами и хихикнула. -- Судя по отметинам...э...медведь?

-- Медведица, -- поправил Вадим.

-- Любит тебя бабье царство, шкаф ты наш трехстворчатый! -- Хлопнул по плечу Вадима.

-- Нет! Это заговор какой-то! -- Воскликнула Юлия. -- Все против меня! Если ты не сделаешь пластику лица, ноги моей у тебя не будет.

-- Юля, я не собираюсь делать со своим лицом еще что-либо, а ты вольна делать то, что захочешь, -- опять спокойно проговорил Вадим.

-- Ага. Нормально! Это я сама ухожу от тебя! Это я тебя бросаю! -- Прокричала Юлия и выбежала из дома Вадима.

-- Как скажешь, -- произнес Вадим, но Юлия уже хлопнула дверью и не слышала его последних слов.

-- Маше небольшой кабан помог еще и ногу покалечить на бедре, -- тихо сказал он Кире. -- Хорошо, что молодой был. Так она освежевала его и заставила меня принести его. Вот мы и тащили. Я два куска, а она -- один. Первый кусок четверти она принесла сама, а четверть-то килограммов на десять.

-- Она что. не понимала, что тебе тяжело? -- Заступилась за отца Васька.

-- У нее рваный порез был. Свежий порез на бедре сантиметров пятнадцать. Очень глубокий -- кабан пытался нападать. Правда, только один раз -- второго раза не получилось: Маша его застрелила. Швы Маша наложила сама, присыпала их пеплом и мы пошли за остатками туши, -- пояснил Вадим. -- Это было зрелище! -- Его передернуло, вспомнив как Маша "зашивала" себя. -- Она на каждом проколе иголкой сильней горланила какую-то околесицу на манер акына, иногда зажмуривала глаза на мгновенье и снова продолжала шить.

-- Ей же было больно, -- Васька представила всю картину и чуть не заплакала. -- Ты так хотел провести свои две недели? Да? – Она уставилась на отца в ожидании ответа.

Вадим сел на диван в большой комнате.

-- А где сейчас твои "бантики"? -- Не унималась Васька.

Вадим пошел к своей сумке и вынул из бокового кармана свернутый бумажный кулечек и снова сел на диван. Васька и Кирилл устроились по обеим сторонам, а Вадим осторожно открыл кулечек и высыпал себе на ладошку кучку, срезанных с его швов, жилок. Как завороженные все втроем смотрели на них, и каждый думал о своем. Ваське было жаль отца, Кирилл радовался, что там оказалась Маша с винтовкой и не дала погибнуть их другу. А Вадим просто благодарил судьбу, что она позволила им узнать друг друга.

-- Папа, я хочу с ней познакомиться, -- серьезно сказала Васька, не отрывая глаз от «бантиков».

-- Сегодня уже поздно, -- ответил за отца Кирилл, -- а завтра мы пойдем в гости к моей маме. Маша остановилась у нее.

Васька и Вадим согласно кивнули.

Утром Маша проснулась в половине шестого. Прибрала постель и пошла в кухню сварить кофе. Из своей комнаты вышла Лия Исааковна и тоже появилась в кухне. Она очень удивилась, увидев Машу.

-- Я думала, ты еще спишь, -- прошептала она.

-- Тетя Лия, не будите Кирилла. Меня не надо провожать, Я доеду на такси. -- Лия Исааковна хотела что-то возразить, но Маша перебила ее: -- Так будет лучше, поверьте и поймите.

-- Что ж, тебе видней, -- не возражала она, да и было бы бесполезно.

Маша выпила чашку крепкого черного кофе без сахара, пошла в ванную, умылась и попросила Лию Исааковну, чтобы она вызвала такси. Тетушка набрала номер и сказала адрес. Через пятнадцать минут Маша, расцеловав Лию Исааковну, не спеша из-за раны, спустился с третьего этажа. У подъезда ее ждала машина с "шашечками". Она-то и увезла Машу на автовокзал.

Глава тринадцать

Одиннадцать часов езды на автобусе показались ей кромешным адом! Рана на бедре саднила и Маша не знала, куда положить ногу. Вдобавок, подвыпивший сосед делал несколько попыток с ней познакомиться, Но Маша старалась тактично его отшить. Только, когда он решил положить ладонь на больное бедро, Маша так разозлилась, что зашипела ему грозно:

-- Если ты не угомонишься, то прибью, как того кабана, который ранил меня, -- и, отодвинув штанину бриджей, осмотрела перебинтованную рану: все в порядке.

-- Да чтоб такая малявка с кабаном справилась? -- Решил поднять ее на смех перед всеми сосед.

-- Управилась, -- серьезно подтвердила Маша, -- а рану зашила жилами медведицы, которую застрелила несколькими днями раньше. Так что лучше тебе сидеть спокойно.

И он молчал до конца пути. Только изредка поглядывал на щупленькую женщину, которая никак не может устроить ногу .

Мальчишкам пришлось звонить с сотового и объяснить, что она приезжает раньше. Ваня с Семкой подбежали к автобусу и чуть не задавили мать, обнимая. Стоя на одной ноге, Маша расцеловала обоих сыновей. Попутчик косым взглядом оценил молодых людей, что легко подхватили сумки. Ваня отдал свою сумку брату и заметил, что мать хромает:

-- Ты поранилась?

-- Да из-за кабана упала на палку, но я везу его мясо, -- отшутилась она. - Дай я обопрусь тебе на руку.

Ваня обнял мать, а она, держась за его руку, доковыляла до машины. Семка за это время успел положить в багажник "Тойоты" вещи матери.

-- Может, тебя в больницу сначала? -- Предложил Семка.

-- Я сама себе больница, -- ответила Маша. -- Лучше домой.

-- Домой, так домой, -- ответил Семка и машина тронулась с места.

Родной город. А, оказывается, приятно вернуться даже после столь короткого времени! Смотришь на улицы, фонтаны и понимаешь, что соскучилась, но долго в городе Маша жить не могла. Ее душил этот прекрасный город, а ей хотелось тишины.

Всем был хорош загородный домик и Маше было в нем уютно. Семка теперь полностью перебрался в город и жид в своей однокомнатной квартирке. Удобно и недалеко от университета. Маша привыкла жить одна. Хорошо, что она не успела сильно привязаться к Вадиму.

Вадим...

Воспоминания таежных приключений еще стояли у нее перед глазами. Но сейчас мальчики везли ее домой. И, хоть они говорили, что мать осталась где-то в другой галактике, на самом деле деревня, в которой она обитала, находилась в двадцати пяти километрах от города. Тихая, спокойная, -- спальный район. Маленький организм, живущий своей жизнью. И она -- часть этого организма. Как ни странно, ее знали все, а она не была знакома и с половиной жителей. В основном народ ходил к ней на массаж и она никому не отказывала.

Сначала из дома после развода исчез муж, а потом, один за другим, ее мальчики. Она часто им звонила, переписывалась смс-сками, но одиночество коротала на работе или в огороде. Выходила из дома только по крайней необходимости.

Снова она на пороге своего дома. Здравствуй, милый дом! Целых две недели твоя хозяйка отсутствовала. Зайдя во двор. К ней кинулись собаки, соскучившиеся по ней, и от этого радостно виляли хвостами так, что казалось, будто они вот-вот отвалятся, но хвосты крепко держались на своем месте.

Маша открыла дом -- он пропах сыростью -- хозяйки не было, и протопить для просушки было некому. Пыль лежала на крупных листьях филодендронов и фикусов. "Работы много!" -- Прикинула для себя Маша.

Мальчики засобирались уезжать. Они только ждали момента, когда мать их отпустит. Маша не стала задерживать детей, за что они были крайне ей благодарны, и... быстро уехали.

Было такое впечатление, словно она приехала в чужой дом и ей предстоит стать в нем хозяйкой. Она еще раз обвела взглядом гостиную, поднялась и, первым делом, вытащила из сумки соленую кабанятину. Не прошло и получаса, как мясо аккуратно лежало в морозилке. Покончив с грязной работой, Маша с домашнего телефона набрала номер Нины Малышевой. Ответили не сразу.

-- Кабинет массажа, -- услышала она голос напарницы. -- С вами говорит Малышева Нина.

-- Нина, я приехала, -- негромко проговорила в трубку Маша.

-- Машка! -- Заверещали от радости на другом конце провода. -- Как хорошо-то, а то я уже без рук!

-- А я почти без ног, -- ответила с ухмылкой Маша. -- Сможешь завтра приехать?

-- Только вечером. К шести.

-- Буду ждать, -- ответила Маша и положила трубку и снова обвела глазами гостиную, в которой сидела -- все-таки надо убраться.

Потом перевела взгляд на ногу и решила, что, если двигаться не очень быстро, то можно хоть сколько-нибудь прибрать квартиру. Так она и сделала. Уборка продолжалась почти до половины второго ночи и, когда она, все-таки. закончилась, Маша залезла в ванну и закрыла глаза от блаженства. Полежав минут пятнадцать в теплой ванне и смыв пот и пыль с себя, она удобно устроилась в своей постели и уснула.

Утро началось в половине одиннадцатого. Сладко потянувшись, Маша уставилась в потолок. Хорошо дома спится! Но.. Пора подниматься из теплой постели. Солнышко уже было довольно высоко и ярко светило, пригревая все вокруг. Все радовалось августовскому теплу. Осторожно поднявшись с постели, Маша, в одно короткой сорочке, пошла умыться и, по дороге в ванную, заправить кофеварку. Долго плюхалась под теплой водой. Потом включила телевизор: по всем каналам показывали мультики. Она полистала программу -- суббота, потому и крутят с утра мультики да детские передачи, но не выключила.

Глава четырнадцать

В очень сонном состоянии прошел день, а к вечеру настроение улучшилось и пропала сонливость. К шести часам, как и обещала, приехала Нина на своей "Тойоте - Камри" Она принялась трезвонить, держа палец на кнопке звонка.

-- Убери палец, -- с улыбкой сказала Маша, открыв калитку, -- он что, прилип к кнопке?

Нина, высокая, статная, вся светлая, вихрем ворвалась в калитку и, схватила подругу в крепкие объятья, чуть не задавила.

-- Нинка! -- Взмолилась Маша. -- Отпусти! Мне и так стоять тяжело!

Нина осмотрела напарницу с ног до головы.

-- Ты что с ногой сделала?

-- Потом, потом, -- выпроводила ее Маша за ворота и пошла следом к ее машине. -- Потом все расскажу, а сейчас поехали в магазин. У меня дома ничего нет съестного.

-- Питье-то есть? – Смеялась, во весь рот Нина, поворачивая ключ зажигания.

-- С этим проблем не будет, -- так же смеясь, ответила Маша.

-- Нет, Ты расскажи, что с ногой, все-таки? -- Не унималась Нина.

-- Кабан помог распороть, -- Маша развернула повязку и у Нины челюсть опустилась на шикарную грудь.

-- Тебе в больницу надо.

-- Мне в магазин надо, а в больницу уже поздно. Послезавтра швы уже снимать надо -- неделя прошла. Я же кусок того кабана домой приперла! Остальное оставила в Новосибирске. -- Долгим взглядом она посмотрела на подругу: она все еще не могла прийти в себя. -- Поехали! Нажми на педаль, пожалуйста.

Нина послушно сделала то, что просила Маша и машина плавно отъехала от ворот.

-- Но ты мне должна все рассказать! – Предупредила Нина.

-- Расскажу, -- согласилась Маша. -- Все расскажу.

В магазине набрали всякой всячины и вкусняшки на десерт, если объема желудка хватит. Маша понимала, что долго стоять у кухонного стола она не сможет, и набрала готовых салатов, фруктов, мясных полуфабрикатов и килограмм пять чистого свиного филе. На всякий случай.

Приехав домой, подруги приготовили вкусные шашлыки из купленного мяса, разложили на столике в гостиной салаты, даже не перекладывая их из пластиковых контейнеров в тарелки. Кабанятину Маша решила оставить себе. Из бара Маша достала бутылку "Мартини", а рядом поставила яблочный сок. Вечеринку на двоих можно начинать. Чокаясь высокими хрустальными бокалами с коктейлем мартини, Маша во всех красках рассказывала Нине, как познакомилась с Вадимом, как чуть не погибла в поединке с кабаном. Нина с широко открытыми глазами и долей зависти смотрела на подругу.

-- Зачем тебе мужчина в страшных шрамах? – Спросила Нина, не понимая подругу.

-- Нинка, ты не понимаешь! -- Защищала Вадима, уже подвыпившая, Маша. -- Какой он шикарный именно с ними!

-- А у вас что-нибудь... Ну... Было?

-- Нина, об этом история умалчивает, но тебе скажу -- это не просто встреча. Это что-то больше, но я пока не знаю что.

-Я не поняла. Высокий, красивый мужик, почти две недели с тобой жил, а теперь ты говоришь, что чего-то не знаешь? Ты ему номер телефона дала?

-- Нет. Пусть сначала разберется в себе, - потупила голову Маша.

-- Ты когда перестанешь быть дурой? А? Хорошо, что это не заразно, а то и я стала бы такой же! -- Негодовала Нина. -- Маш, пока он будет разбираться в себе, найдет другую!

-- Значит, так и надо, -- фатально ответила Маша.

-- Его номера у тебя тоже нет?

Маша отрицательно покачала головой.

-- Тебе не ногу надо было оперировать, а голову! Нога и так заживет! -- Покрутила пальцем у виска Нина.

-- Нин, мне и так без него плохо. Что мне делать? Бежать к нему? Так он на какую-то конференцию уехал.

-- Надолго?

-- Я не знаю!- Пожала плечами Маша.

Нина откинулась на спинку дивана и закрыла ладонями лицо.

-- Ты тупая, -- резюмировала подруга, сидя в таком положении. -- Поймать такого мужика и отпустить его. Не понимаю.

Слезы сами закапали из Машиных глаз. Через минуту она ревела белугой на плече подруги, всхлипывая и, время от времени, сморкаясь в одноразовые салфетки. Потом ее рыдания подхватила Нина и они обе, обнявшись, рыдали и пользовались салфетками. Там, где их не было на диване, все оказалось усыпано белоснежными скомканными кусочками.

Солнце клонилось к закату. Так красиво описал бы любой классик вечернее время, но подруги его почти не заметили. Выплакавшись вволю и выпив литр "Мартини", они решили, что мужиков на их веку еще хватит. Маша, хоть и имела двух сыновей и была когда-то замужем, а Нина и замужем не была и, и детей у нее нет. Только племяннца -- дочка сестры и в свои тридцать семь лет еще надеялась встретить того своего принца, а точнее, короля. И за короля они откупорили бутылочку шампанского.

Ночевать Нина осталась у Маши. Ехать в таком состоянии она не могла. Наутро у обеих болели головы. Крепкий кофе почти в полдень сделал попытку взбодрить их, но у него плохо получилось. Таблетка аспирина подействовала лучше и быстрее. Нина засобиралась домой. Она похлопала по карманам легкой куртки и в левом нашла ключи от машины. Маша проводила ее до калитки, обороняя от собак

-- Когда на работу выйдешь? -- Спросила Нина.

-- Надо посмотреть, как зажило. Пока еще трудно будет стоять у стола.

-- Ладно, -- согласилась подруга. -- Мне пора ехать. Но в среду тебя жду. Руки уже болят от тел. Все. До среды. -- Нина села в машину и плавно отъехала, помахав Маше, и скрылась в клубе пыли.

Маша снова вошла в дом и села на диван. Включила телевизор: там "крепкий орешек" Брюс Уиллис вновь спасал мир в "Пятом элементе". Маша решила, что его можно оставить для "фона". Включила компьютер и нашла для себя "бродилку". Выбрала героя и начала игру. Герой периодически погибал, но Маша его вновь воскрешала.. Игрушка затянула и она проиграла часа три. Пока спина не затекла. Поразмяться она решила пройтись на огород посмотреть, что и как у нее там растет. Огород, конечно, изрядно зарос, пока ее не было дома. Нужно было пропалывать, но согнуть ногу, не было никакой возможности, и Маша отказалась от этого занятия, решив, что следует нанять кого-нибудь. Видно было, что мальчики периодически поливали грядки. Спасибо и за это.

Визу открыли только через три дня. На подобной конференции и Вадим, и Аркадий уже бывали не раз. На этот раз ее проводили в Лейпциге, но Вадим все пять дней пытался сосредоточиться на работе. Ничего не получалось! Даже, стоя перед всеми, и, делая доклад, ему все казалось мелким, незначительным и обыденным. Совершенно ничего не стоящим. Аркадий смотрел на друга и не узнавал его. Всегда собранный, внимательный и пунктуальный Вадим остался где-то с тайге. Он больше не существовал.

Вадька, который стоял за друзей, а они за него, изменился до неузнаваемости. Рассеяность во всем. Больше всего Аркадий не мог переносить то, что взгляд у друга стал, как у потерянной собаки. Ему казалось, что еще немного, и из карих граз друга польются слезы. Вадим в любое свободное время бездумно смотрел в окно опустевшим взглядом. Смотрел куда-то вдаль и в то же время в никуда. В голове была только одна мысль... Мысль о Маше... Все. Какая там физика с ее ядрами? Он пытался понять физику их двоих... и не мог.

Пять дней пролетели для Аркадия незаметно, а для Вадима -- продлились вечностью. Снова его дом. Его квартира. Васька, радостная и счастливая от встречи с отцом. Он расцеловал дочь в обе щеки прижал к себе и... ушел в свою комнату. Васька осторожно приоткрыла дверь и в узкую щелку увидела, что отец сидит, обхватив ладонями голову, склонив ее к согнутым коленям. Она медленно вошла к нему, села рядом и обняла его за плечи.

-- Пап...папа, -- позвала она. Вадим посмотрел на дочь. -- Папа, ты съезди к ней, -- осторожно предложила Васька.

-- Я не знаю, где она живет, Васек.

-- Как не знаешь? -- У Васьки чуть глаза не вылезли на лоб.

-- Так Не знаю. И номера телефона у меня нет. И фамилии с отчеством не знаю. Я ничего не знаю о ней. Вот так бывает!

-- Вот это ситуация! -- Ошалела Васька. -- А ты пока подарок ей приготовь какой-нибудь.

-- Какой?

-- Ну... это я не знаю! Что-нибудь... Раз она для тебя столько значит, тогда и подарок должен быть значительный.

Вадим внимательно посмотрел на дочь. Откуда у нее, шестнадцатилетней девочки, такие взрослые разговоры? Подарок...Но какой? Маша сделала ему самый главный подарок -- спасла от медведицы. Медведь!... Шкура! Она ее просолила, как мясо и оставила...Нет, закопала под избушкой!

-- Васенька! Ты гений! Надо срочно ехать обратно! – Он крепко поцеловал дочь в обе щеки и выскочил из входной двери.

-- В Германию? -- Не поняла Васька.

-- Нет, дочка! В тайгу! -- Он бросился вон из квартиры, но вскоре вернулся и схватил трубку телефона. -- Аркашка! Ты отвезешь меня на своем танке на заимку?

-- Зачем? – Удивился друг.

-- Еще не знаю точно, но очень надо.

-- Судя, по бодро-сумасшедшему голосу, ты что-то придумал.

Саша подошла к мужу, положила ему ладони на плечи и спокойно сказала:

-- Отвези Вадима на заимку, если он просит.

Аркадий странно посмотрел на жену.

-- С чего такая забота?

-- Мне кажется, что это скоро закончится? Надо только потерпеть.

-- Что закончится? -- Не понял Аркадий.

-- Вадим еще ни по кому так не сходил с ума, а значит, Маша, твоя родственница, его по-настоящему зацепила. Сейчас ему надо помочь. Кто, если не ты? Вот и помогай.

Аркадий опешил от логики жены, но не согласиться не смог и пошел в гараж за машиной. Возле гаража уже крутились Вадим и Васька.

-- Она что, тоже с нами поедет? – Он кивнул на Ваську.

-- Она всегда со мной теперь ездить будет. Она -- гений! – Вадим обнял дочь и прижал к себе.

Аркадий не стал спорить с другом и его дочерью.

-- Вся эта история меня сведет с ума, -- Аркаша покрутил пальцем у виска, сел за руль и поехали на заимку.

Глава пятнадцать

К избушке подъехали почти ночью и решили переночевать, благо топчана было три. Всем хватило места. Ночью кто-то выл и царапался в дверь, но Вадим нашел под своим топчаном ружье, спрятанное Машей, зарядил его и поставил рядом со своим топчаном. Васька с Аркадием заснули быстро, а Вадиму не спалось. Казалось, что топчан все еще хранит тепло Машиного тела. Воспоминания нахлынули, захлестнув его высокой волной. Он повернулся на живот и настолько сильно сжал в своих объятьях подушку, что мышцы заныли. Хотелось плакать, но Вадим только глухо, чтоб никого не разбудить, застонал. "Маша -- Машенька, где же ты?! -- Проносился, в усталом от разлуки мозгу, единственный вопрос.

Утром Вадим проснулся раньше всех и выбежал из избушки. В метре от двери он вынул дерн и убрал доску. Там Маша спрятала медвежью шкуру. Чтобы не запачкалась, она завернула ее в брезент. Он раскрыл багажник джипа и положил свернутую шкуру, а потом пошел к ручью умыться. Вернувшись, увидел, что Аркаша в Васькой уже проснулись.

-- Ты где был? -- Сонно спросила Васька.

-- Вытащил подарок, да еле донес его до машины.

-- Какой подарок? -- Спросил Аркадий, глядя то на Вадима, то на Ваську.

-- Мы решили Маше подарок сделать, -- пояснила Васька. -- Потому и приехали сюда. А что за подарок, пап? – Она посмотрела на отца.

-- Шкуру той медведицы, которая меня чуть не съела, а она ее убила!

-- И вы ЭТО положили мне в багажник? -- Вскричал Аркадий.

-- Она в брезенте, -- успокоил друга Вадим.

-- Но это еще не все, -- Вадим обвел дочь и друга взглядом.

-- Что еще? -- Не понял Аркадий.

-- Нам предстоит поход часа полтора туда, а потом обратно.

-- Зачем? – Убитым голосом спросил Аркадий.

-- Перекусите что-нибудь и пойдем.

-- И что? -- Психанул Аркадий. -- Зачем идем-то?

-- Мы там ставили голову кабана, -- весело объяснил Вадим

Аркадий и Васька переглянулись и посмотрели на Вадима. Взгляд он понял сразу -- хотят убить, но понял, что они добрые и не сделают этого.

-- Ну, если так требует подарок, тогда пойдем, -- скрепя сердце, ответили в голос Аркадий с Васькой.

Шли долго. По Машиным зарубинам, пока, наконец, не вышли на окраину леса. По дороге Аркадий чуть не сломал ногу о валежник и долго ругался на то, что надел не те туфли. Васька с интересом шла за отцом, разглядывая по дороге птичек и цветочки. Аркаша, если бы ему позволило воспитание, высказал бы всего, что не может пока произнести его интеллигентный язык. Спотыкаясь обо все буераки по дороге, которую он так и не заметил, хотя Вадим назвал ее "тропинкой".

Полтора часа для Аркадия показались адом. Он не любил леса в такой транскрипции, а еще предстояло тащить череп кабана. Кто дарит череп женщине? Идиотизм! Как он мог вляпаться в такую авантюру? Васька кажется довольной и счастливой. Она спокойно идет, не глядя под ноги и ни разу не споткнулась! Полянку, на которую они вышли, озарило утреннее солнышко. Васька не могла не заметить, что на этой опушке росло много осин, берез и дубов.

-- И совсем не странно, что Маша встретила здесь кабана! -- Заявила Васька. -- Здесь же дубы! А они едят желуди. И ушли мы далеко из чащи.

Отец и Аркадий переглянулись и удивленно уставились на девушку, чем смутили ее и личико порозовело.

-- Ясненько, -- сказал Вадим, -- а теперь будем искать череп кабана, -- и они разошлись по разным сторонам.

Каждый осматривал свой кусок леса, но в густой траве ничего не было заметно. Не видно было не только черепов, но и костей животного. Когда второй час поисков перевалил за середину, мужчины услышали далекий довольный крик Васьки. Они со всех ног бросились к ней. По дороге, подбегая к Васе, Аркадий зацепился за поваленный ствол какого-то дерева и пару раз перевернулся по траве, перебирая ребрами все, что могло в ней спрятаться. Теперь из его рта непрерывным потоком лились те слова, которые так долго дремали в его голове. Хорошо, что Васька не слышала их! Наконец, они подбежали к девушке, правда, Аркадий приковылял. Они увидели, что она держит над головой череп. Наверное, кабаний. Аркадию было на этот факт глубоко наплевать.

-- Кажется, я повредил ногу, -- сказал он измученным голосом, усаживаясь на траву.

-- Папа, я нашла череп вашего кабана! -- Радостно кричала Васька.

Вадим подбежал к дочке и принял из ее рук белый череп. Он посмотрел на друга: тот сидел на траве и поглаживал щиколотку. Теперь он метнулся к нему, но немного не расчитал и, с большим желанием его обнять за плечи, больно опустил череп на макушку друга, отчего тот снова взвыл.

-- Черт! -- Выругался он теми словами, которые мог произнести в обществе девушки. -- Кажется, я сломал ногу. Тебе придется меня нести до машины, а череп отдай Ваське.

-- Что ж, придется нести, значит, понесем, -- спокойно согласился Вадим.

И понес он друга до машины. Нести оказалось тяжело. Вадиму пришлось четыре раза останавливаться на передышку. Когда он нес Аркадия, ему пришлось выслушать много "хорошего" из его уст, но выдержал, молча, и не сказал ни слова. Васька торжественно несла череп.

Донеся до машины, Вадим посадил его на пассажирское сиденье. Сидеть за рулем Аркадий мог, но вести машину -- никак! Вадиму пришлось садиться за руль самому.

Дорога обратно заняла еще два часа с половиной. Вадим весь путь не мог сообразить, кто же ему будет обрабатывать шкуру. Мало того, что она тяжелая, но еще надо знать, что с ней делать! Надо ее выделать! Аркадий не давал спокойно ехать -- он не мог положить больную ногу так, чтоб ей было удобно. Вадим не смотрел в сторону друга, чувствуя себя виноватым в его травме. Аркаша не стонал и не надоедал с разговорами про боль. Зато Васька не переставала болтать. Она не давала покоя обоим мужчинам.

-- Ты не знаешь, кто может выделать шкуру? -- Не отрываясь от дороги, поинтересовался Вадим у друга.

-- Отец еще не скоро приедет. Он хорошо умеет этим заниматься, -- потом, сморщив нос, принюхался: -- Не пойму, чем так отвратно воняет?

-- А-а! Это шкура, -- пояснила, довольная всем, Васька.

-- Шкура? -- Вновь поморщился Аркадий. -- А ее никак нельзя спрятать?

-- Никак, -- ответила Васька. -- Она же просолена.

-- Откуда ты знаешь, что никак? -- Не унимался Аркадий.

-- Дядя Аркаша, это же так просто -- у нас нет пластикового пакета о-очень больших размеров. Так что, пусть спокойно воняет.- Успокоила его девушка.

Доводы Васьки поразили Аркадия. Как он сам не догадался. Ну, он ладно, а Вадим? Он же знал, зачем едет! И не взял пакет.

-- Машину придется проветривать пару дней, -- ворчал Аркадий.

-- Надо просто купить новый ароматизатор, -- спокойно произнесла Васька, словно не могла понять, как это до них не дошло?

-- М-да. Дядя Сева не скоро выйдет из леса, -- размышлял Вадим вслух. -- Ты никого не знаешь, кто бы нам обработал шкурку? -- спросил он у Аркадия.

-- Ну что вы паритесь? -- Невозмутимо спросила Васька. -- А про дядю Петю вы совсем забыли? -- Она победительницей смотрела на отца и его друга.

-- И как мы про Петьку Зимина забыли? -- Оба посмотрели друг на друга.

-- Я не понял, Маша получается три раза проделала путь до кабана и обратно? -- Дошло до Аркадия.

-- Странно, что до тебя это дошло! -- Съязвил Вадим. -- И с израненной ногой несла мясо, а ты ноешь, как... -- он не договорил, но Аркадий сам все понял и перестал привлекать к себе внимание.

-- Я не понял, куда мы едем?

-- В травмпункт, -- ответил Вадим. -- Надо же посмотреть, что у тебя с ногой. Маши ведь нет рядом.

Машина остановилась у пятиэтажки, первый этаж которой был отдан под поликлинику. Выйдя из машитны, он открыл переднюю дверку и помог выйти другу. Васька тоже выскочила из машины и бросилась помогать отцу. аркадий сначала отказывался от ее помощи, но она и не собиралась его слушать -- просто накинула его руку себе на плечо и оба повели раненого к докторам. Перед всеми кабинетами были небольшие очереди, но принимали каждого долго. Все, кто сюда пришел, был немощен рукой или ногой. Все что-то повредили и ждали своей очереди, чтобы их премудрые эскулапы заточили в белый гипс.

Аркадий терпеливо ждал своей очереди. Он смотрел то на одного, то на другого. Васька тоже вертела головой, все рассматривая. Ей интересно было. Она никогда не была в травмпункте и никогда не видела столько сломанных рук и ног. Нога у Аркадия раздулась так, что Вадиму пришлось помочь ему снять туфлю. Ноге сразу стало легче. Перестали давить швы, которых он раньше не замечал. Васька ходила и читала плакаты с предостережениями, как не оказаться в гипсе.

Наконец, подошла очередь Аркадия. Ждал он почти сорок минут. Вместе с ним вошел в кабинет и Вадим. Васька тоже хотела помочь дяде Аркаше пройти по кабинету к доктору, но отец жестом остановил дочь и она осталась в длинном коридоре ждать. Через несколько минут мужчины вышли и пошли в даль по коридору. Ваську они не позвали, но отстать от нее оказалось невозможно. Девушка подхватила под руку Аркадия и куда-то повела его.

-- А куда мы идем, пап?

-- Дяде Аркаше надо сделать снимок щиколотки.

Дошли до рентгеновского кабинета и Аркадий вошел туда один. Его положили на длинный, как коридор, стол и крестиком наметили, что надо снять на специальную пленку. Прошло снова несколько минут, и Аркадий вышел, вернее, выпрыгнул на одной ноге, из кабинета.

-- Все? Сфотографировали? -- Спросила любопытная Васька.

-- Да, Васенька, сфотографировали. Пошли снова сидеть к врачу.

-- Долго? -- Все спрашивала Васька.

-- Долго. Пока не принесут снимок.

-- Значит, долго, -- констатировал Вадим.

Прошло почти полчаса, когда лаборантка принесла снимок Аркадия. Его позвали в кабинет. Снова и снова Вадим сопровождал друга, поддерживая его под руку. Доктор что-то высматривал на черно-белом снимке. Вертел и так, и этак. Чуть не вверх ногами смотрел. Потом перевел взгляд на Аркадия.

-- Перелом на голено-стопном суставе. Придется гипс накладывать. Пройдите в перевязочную, -- и он показал рукой на дверь в другом конце кабинета.

Вадим подхватил Аркадия и повел в перевязочную, где посадил на неудобный стул. Две женщины, чуть старше сорока лет, посмотрели на снимок и попросили Аркадия оголить ногу до колена.

-- Если ты поднимешь брючину, то потом ее можно будет только распороть, чтобы снять с тебя, -- предупредил Вадим.

-- Тогда придется снять ее с одной ноги. Поможешь? -- Он посмотрел на Вадима и тот склонился и помог.

Гипс, мокрый и холодный, укутал левую ногу до колена. Аркадий с укором взглянул на друга, но тот только пожал плечами и удрученно вздохнул. Что он сейчас мог поделать? Только помочь выйти из перевязочной. Васькины бровки взлетели на середину лба, когда она увидела, что дядя Аркаша почти без брюк. Сначала она хотела смутиться, а потом подхватила штанину и взяла его под другую руку. Отец и дочь вывели из поликлиники, где пробыли больше часа, и посадили в машину. Вадим снова сел за руль.

Около подъезда Вадим остановил машину.

-- Все. Поездка закончилась, -- хлопнул он ладонями по рулю.

-- Поставишь машину в гараж? – Аркадий измученным голосом спросил Аркадий.

-- Конечно.

-- Только шкуру не забудьте и оставьте дверь открытой -- пусть вонь выветрится!- Крикнул он напоследок.

Вадим достал сотовый и, нажав какие-то кнопки, кому-то позвонил.

-- Саша? Это Вадим Бромштейн. Ты открой дверь, мы с Васькой приведем твоего мужа...А? Нет... Только ногу немного сломал... -- и отключился.

-- Что она сказала? -- Поинтересовался Аркадий.

-- Странный набор слов...Плохо разобрал, -- уклончиво ответил Вадим.

Аркадий засмеялся. Он понял этот "странный набор слов". Снова подхватив Аркадия под мышки Вадим с дочерью затащили его на четвертый этаж с двумя передышками. Около двери Аркадий сам нажал на кнопку. Саша, с огромными, от переживаний, глазами, распахнула дверь. Перед ней стоял ее муж, державший, как шлейф, вторую брючину, поставив ногу в гипсе на ботинок здоровой ноги. Сначала она была так зла на Вадима, но, увидев мужа в таком виде, она сперва хихикнула, а потом в голос рассмеялась.

-- Ну и видок у вас! -- Она снова засмеялась, потом увидела Ваську: -- Вы ребенка заморили? -- Она схватила девушку за руку и потащила сначала в ванную, а потом приказала прийти на кухню.

Мужчины переглянулись и вздохнули. Вздох мог означать только одно:

"Ох, уж, эти женщины!"

Саша даже не спросила мужа больно ему или нет? Вадим, уже в одиночку, подхватил друга и почти принес в большую комнату и посадил на диван.

-- Нас что, даже не увидят? -- Спросил он у Вадима.

-- Не знаю, -- пожал плечами Бромштейн, но позвать Сашу ни один из них не решился.

Минут через десять Саша появилась в большой комнате перед мужчинами. Встала перед ними, уперев руки в бока. Она старалась держаться, но глаза смеялись и выдавали ее.

-- Идите в ванную, а потом на кухню, -- шутливо скомандовала она.

Один, держась за другого и, поддерживая половину штанов, они оба отдали ей честь и попрыгали, куда их послали. Саша последовала за ними только взглядом. На кухне уже обедала Васька. Для мужчин были поставлены еще две тарелки с картошкой и котлетами. Желудки предательски заурчали, увидев такую вкуснятину. Саша стояла и наблюдала, с какой быстротой уничтожается еда.

-- Наелись? -- Спросила она, смеясь, и, глядя на довольные физиономии.

Все трое кивнули, дожевывая. Запив все, что съели, китайским чаем с жасмином, перекочевали в большую комнату, где развалились, абсолютно довольные, на диване.

-- Ну, теперь рассказывайте, что у вас там случилось? – требовательным голосом заявила Саша.

-- У нас - ничего, -- ответил Вадим. -- Это у Аркашки случилось! Он запнулся за корягу и упал, а потом ты все знаешь.

-- Ясно, -- лаконично ответила Саша и пошла на кухню убирать посуду.

-- Санечка, -- крикнул из коридора Вадим, -- мы с Васькой пошли домой.

-- Хорошо, -- крикнула в ответ Саша, -- не торопитесь возвращаться.

Дверь хлопнула. Аркадий взял свой сотовый и набрал номер Вадима. Зуммер развлекал его недолго.

-- Вадик, ты мне друг?... Отлично. Я хотел сказать тебе, чтобы ты не появлялся в ближайшие дни . У меня молодая жена, помнишь? Так вот, я, даже в таком состоянии что-то могу. Понял?

Вадим серьезно выслушал и громко рассмеялся:

-- Аркашка, друг, бери свою Сашу и уезжайте в тайгу. Там вам никто не будет мешать.

-- Я только оттуда! -- Крикнул Аркаша в трубку и хотел выключить телефон, но вспомнил: -- Ты не забыл, что у меня скоро день рождения?

-- Про твой день рождения я не забуду, даже, если захочу. Обязательно придем, -- он посмотрел на дочь:-- Поехали: поставим машину и пойдем домой. Есть нам сегодня уже не надо -- накормили.

Машину они поставили в гараж, но шкуру им пришлось нести до квартиры на руках. Правда, Вадим нес ее один, а Ваське отдал череп. Ее сразу отнесли на балкон и закрыли дверь.

Глава шестнадцать

Вадим за утро перерыл все свои бумаги -- он искал номер телефона матери Зимина, но найти не мог. Он не мог найти и его адреса. Зимин переехал от родителей и Вадим не знал куда. Он даже попытался впасть в отчаянье, но не получилось -- в дверном проеме его комнаты появилась дочь. она загадочно улыбалась.

-- Я рад, что ты счастлива, -- хмуро встретил ее отец.

-- А я рада больше! – Промурлыкала Васька.

-- Чему? Я так и не смог найти адрес Зимина. Все обыскал, -- Вадим вновь оглядел порушенную чистоту своей комнаты: все носило следы поисков.

-- А мне теперь убирать? --Подняла брови Васька. -- Но я не об этом. Ты не нашел адреса дяди Пети?

Отец покачал головой:

-- Нет. И не знаю, где искать.

-- Дядя Петя работает реставратором в какой-то организации, -- Васька поморщилась. -- я ее не запомнила, но телефон у него взяла, -- она ждала реакции отца, но он только вытаращил глаза.

-- Где ты его видел? -- Сдавленным голосом с ноткой недоверия, спросил Вадим.

-- Только что в нашем дворе -- он был у своей матери и пошел на остановку через наш двор.

-- Тебе положительно везет, дочка! -- Вадим вскочил и сжал Ваську в объятиях.

-- Я понимаю, что ты рад, но давить меня не стоит: я тебе еще номер не отдала, -- засмеялась Васька.

-- Ты везучая, у меня! -- Он отпустил ее и Васька тут же принялась отряхиваться.

-- Всю измял, -- шутливо ворчала она, хотя, облегающий топик и джинсы, помять было сложно.

Она достала из кармана, в который пролезли только два пальца, помятый клочок бумаги и подала отцу -- это был номер Петьки Зимина ! Вадим держал в, трясущихся от волнения, пальцах номер телефона своего спасителя. Он, то смотрел на дочь, то на клочок бумаги, боясь, что он исчезнет. Васька смотрела на отца, как на безумного. Она никогда не видела его в таком состоянии. Но то, что последовало бурной радости, вызванной желанным номером одноклассника, Васька не могла понять. Отец, держа в пальцах клочок бумаги, попросту рухнул на кровать и прикрыл ладонями лицо. Девушка села возле него и хотела прижать его к себе. Ей казалось, что отец вот-вот заплачет.

-- Пап, -- тихо позвала она его, но Вадим только что-то промычал в ответ. -- Пап, ну возьми себя в руки.

-- Угу, -- промычал он, не отрывая ладоней от лица.

-- Вместо того, чтобы сидеть и рыдать над собой, пошел бы да позвонил дяде Пете! -- Не выдержала долгого уговаривания Васька. -- Ты же никогда таким не был! Эта Маша из тебя тряпку сделала!

-- Я не тряпка! – Подскочил Вадим.

Васька с обожанием посмотрела на отца.

-- Ну, слава Богу! Пришел в себя! – ИИ довольная пошла в свою комнату.

-- И никогда не говори, что Маша из меня сделала тряпку, -- немного раздраженно, но вежливо, попросил Вадим.

Васька тоже стала серьезной. Она совсем не по-детски смотрела на отца, понимая, что с ним происходит, и только кивнула в ответ. И оба замолчали на несколько минут. Ваське надоело молчать или ждать, что отец снова заговорит. Села за компьютер, Наушники в считанные секунды оказались на ее голове. Она включила музыку погромче, и закрыла глаза, поднимаясь с ней куда-то высоко-высоко... Она не видела, что к ней заглянул отец. нежно посмотрел на нее и ушел из дома, забрав шкуру медведицы и череп кабана, не забыв прихватить и клочок бумаги с номером Зимина. Васька не слышала, как хлопнула входная дверь, оставляя ее одну.

Зимин работал таксидермистом на частном и очень маленьком, предприятии. Номер-то у Вадима был, а адреса не было. Он подошел к машине, загрузил тяжелую ношу в багажник и, не закрывая его, набрал на мобильном телефоне номер. Ему показалось, что не отвечают слишком долго. Он сбросил и снова набрал, но ему ответил только зуммер. Звонкие гудки врезались в барабанную перепонку. Вадим снова выключил телефон. Зимин не отвечал. Где он мог быть?

Вадим огляделся: ничего не произошло во дворе оттого, что он не дозвонился. Люди шли туда, куда им надо было идти по своим делам. Он безнадежно посмотрел на сотовый и, покрутив пару раз к ладони, решил снова набрать номер Зимина, но только поднес трубку к уху, как снова услышал звонкие гудки. Сдаваться он не собирался и принялся набирать и второй раз, и третий... С пятого раза на его настойчивый призыв ответили: -

-- Да. Зимин слушает.

У Вадима чуть не выпала из пальцев телефонная трубка от радости. Он что-то промычал в ответ на слова Зимина, пока , наконец, не проговорил:

-- Петька! Привет! Это я -- Вадим Бомштейн!

-- Привет, Вадик, -- отозвался Петька странным, от неожиданности, голосом. – Ты, где пропадал?

-- Петь, все при встрече. Нам срочно надо встретиться.

-- Что-то случилось? – Голос Зимина стал серьезным.

-- Нет. Ничего особенного. Ты мне можешь шкурку выделать?

-- Могу, -- бодро ответил Петька. -- А что за шкурка?

-- Медведица.

-- Ну, ничего себе, шкурка! -- вскричал Зимин. -- Это же одеяло для троих!

-- Петь, я очень тебя прошу, -- услышал Зимин спокойный, но умоляющий голос Бромштейна.

-- Да я, не против, Вадик. Вези свою… шкурку, -- понимающе посмеивался Петька и назвал адрес.

Это оказалось в минутах пятнадцати от дома Вадима. Он влетел за руль, словно в седло, и через несколько секунд его машины е было во дворе. Во всяком случае, когда Васька выглянула в окно, то не увидела ни отца, ни его машины. Она подумала, что это хороший знак и отошла от окна.

Вадим летел на огромной скорости, едва посматривая на дорожные знаки и, лавируя между машинами. Он мог думать только о том, что сейчас отдаст шкуру медведицы старому другу и через какое-то время отвезет ее, как подарок Маше... И темнота...

Яркий свет, который Вадим увидел -- это яркое солнце, уставившееся прямо в глаза. Он поднял глаза и не понял, куда он попал: незнакомая комната и... у противоположной стенки на такой же кровати лежал незнакомый мужчина и внимательно на него смотрел. Вадим решил подняться, но сильная боль во всем теле уложила его на кровать.

-- Ничего не понимаю, -- пересохшими губами произнес он.

-- Странно, что ты еще живой, -- отозвался сосед.

-- Где я? – Вадим с болью в глазах смотрел на соседа.

-- В больнице, -- ответил сосед и назвал заведение.

-- При мне был телефон. Его не приносили? -- Спросил Вадим у соседа.

-- Его положили под подушку.

Вадим с большим трудом пошарил у себя под подушкой и нашел трубку. Он хотел было поискать в справочнике номер Васьки, но в глазах двоилось. Сосед поднялся со своей кровати и подошел к Вадиму.

-- Помочь? -- Предложил он.

-- Да. Найдите номер Васьки.

Сосед покопался в телефоне и нашел номер Васьки. С выпученными глазами он подал трубку Вадиму.

-- Я спросил Васю и мне ответил женский голос... - недоуменно посмотрел на него парень.

-- Васька -- это моя дочь, -- пояснил Вадим и обратился по телефону к дочери: -- Васенька, ты меня не потеряла? Потеряла... Я нашелся, дочь... В больнице... Я не помню, что произошло... Кажется, я куда-то врезался, но не помню куда. Ты ко мне приедешь? А то мне плохо... Тошнит... Ага... Жду... -- и отключил телефон. он посмотрел на соседа: тот стоял у окна. -- Вы не скажите который час?

Сосед повернул запястье и посмотрел на циферблат:

-- Десять минут одиннадцатого.

Вадим прищурил веки и бегло осмотрел соседа: на голову ниже его, блондин с голубыми глазами, спрятанными под небольшими прямоугольными линзами в тонкой металлической оправе. Не очень мускулистый, но не "ботаник". Лет двадцать -- двадцать два.

-- Скоро обед, а меня никто не ищет? Непорядок! – Он, пошевелил головой, но боль не позволила сдвинуть темя с того места, где оно уже лежало.

В палату ворвалось рыжее существо и соседу показалось, что за ней войдут эльфы, но не вошли. Высокая девушка с длинными волнистыми волосами ярко-рыжего цвета приковала внимание блондина. От Вадима не ускользнул взгляд соседа. Восхищенный и удивленный. Васька, казалось, и не заметила молодого блондина, застывшего у окна.

Она метнулась к отцу, но он жестом руки остановил ее.

-- Только не обнимай меня! – Попросил отец.

-- Что, все-таки, случилось? Я позвонила Кириллу и дяде Аркаше. Они поехали искать твою машину, -- трещала Васька.

"Как хорошо, черт возьми, что я выжил, -- подумал Вадим, улыбаясь и слушая голос дочки. -- Что бы стало с ней?"

Ему на мгновение стало страшно своих мыслей и он постарался быстро их отогнать, а Васька видела только, что отец смотрит на нее с блаженной улыбкой.

-- Ты меня не слушаешь? -- Она постаралась обидеться, но улыбнулась. -- Голова болит?

-- И тошнит тоже. Я не понял, что произошло... Все так быстро ... Ты ничего не принесла попить?

Девушка порылась в пакете и достала пластиковую бутылку с минералкой. Она налила половину стакана, сунула в него соломинку и поднесла отцу. Вода приятно освежила рот, а пузырьки смешно покалывали. Напившись, Вадим закрыл от удовольствия глаза. Васька улыбнулась. Ей было приятно, что не только зависит от отца, но и он иногда может зависеть от нее. Она отвлеклась от отца и, оглядев палату, заметила, что на соседней кровати лежал молодой человек. Симпатичный.

-- Вы не помните, в котором часу привезли папу? -- Обратилась она к нему.

-- Примерно, в это же время, только вчера, -- ответил блондин.

-- А где шкура? – Васька уставилась на отца.

-- Не знаю. Наверное, в машине, -- пожала плечами Васька.

Глава семнадцать

Дверь в палату приоткрылась, в проем просунулись две головы Аркадия и Киры. Кирилл помогал брату передвигаться, подставив свое плечо, другой рукой Аркадий опирался на палочку. Нога Аркадия была в гипсе и Кира посадил брата на стул, а сам встал рядом с ним.

-- Молодец! -- Широко улыбались братья. -- То, что осталось от машины мы видели и теперь пришли посмотреть, что осталось от тебя. -- Они нарочито внимательно осмотрели друга: -- Ты смотри, Аркашка, -- Кира сделал вид, что удивлен, -- Он неплохо сохранился после всего.

-- Да, -- согласился Аркадий, -- по сравнению с машиной, Вадим выглядит гораздо лучше.

-- А шкура? -- Вадим смотрел в глаза то Кире, то Аркадию.

-- Я отдал ее Петьке, -- успокоил Аркадий и достал из сумки пакет. -- Это Саша прислала. Еще горячие.

Саша славилась среди родных и друзей своими пирогами и Вадим довольно заулыбался.

-- А номер где взял?

-- У меня хорошая память, пап, -- напомнила Васька, но посмотрев на двух временных инвалидов, прыснула. -- Хорошо смотритесь.

-- У тебя классная дочка! -- Похвалил друга Кира.

-- Сам знаю, -- заулыбался Вадим. -- Надо у доктора узнать, сколько мне здесь валяться?

-- Тогда я пойду, узнаю, -- вызвался Кира и ушел.

Васька смотрела на отца. Поцарапанное лицо и синяки говорили о многом, но Вадим не видел синяков потому, что не мог повернуть голову. На лбу красовался новый шрам в четыре прихвата нитками.

-- Что смотришь? Красивый? -- Криво улыбнулся Вадим.

-- Ага. Только я думала, что шрамов тебе хватит, но ты решил добавить, - усмехнулась Васька.

-- Думаешь, я могу еще понравиться? – Подмигнул дочери Вадим.

-- Я знаю, кому ты хочешь понравиться. Если твоя Маша не испугалась тебя после медведицы, то маленький шрамик, она может и не заметить.

Аркадий молчал и смотрел на друга.

-- Что с машиной? -- Наконец спросил Вадим.

-- Честно? Груда металлолома. Ни одна мастерская не примет.

Вадим закрыл глаза. В палату зашел еще один гость -- это был молодой старший лейтенант с кожаной папкой. Он обвел взглядом находившихся в помещении и подошел к Вадиму.

-- Бромштейн Вадим -- это вы? – Спросил он, глядя на Вадима невозмутимым взглядом.

-- Я , -- подтвердил Вадим. -- Товарищ лейтенант, что со мной случилось?

-- Вы не помните?

-- Папа только час назад пришел в себя, -- ответила за отца Васька.

-- Вы не справились с управлением и врезались в огромный тополь. Подушка, которая должна была вас уберечь от повреждений, почему-то не сработала. Спасатели вас вырезали из кабины автогеном.

-- Вы знаете больше, чем я.

-- С какой скоростью вы ехали? -- Спросил, открыв папку лейтенант. И, спохватившись, отрекомендовался: -- Старший лейтенант Марежко Валентин Александрович.

-- Не помню, -- ответил Вадим, -- но быстро.

-- По тормозному пути выяснилось, что вы ехали сто тридцать два километра в час.

-- Папа, ты что, сошел с ума! -- Вытаращила глаза Васька.

-- Я немного поропился, - Вадим виновато глянул на дочь.

-- Немного? -- Воскликнула Васька. -- Ты чуть не оставил меня сиротой! О чем ты думал?

-- Прости, дочь, -- пытался успокоить ее Вадим, но Васька разошлась не на шутку.

-- У меня же никого больше нет кроме тебя! -- Из глаз девушки брызнули слезы. -- Ты не подумал обо мне.

Аркадий прижал девушку к себе, и она по настоящему расплакалась. Аркадий посмотрел на друга и покрутил пальцем у виска. Сосед блондин, наблюдая эту картину, многое понял про соседа, но делал вид, что читает книгу. В палату вернулся Кирилл.

-- Доктор считает, что ты родился в рубашке.

-- Сколько меня продержат? – Нетерпеливо, спросил Вадим.

-- Дней десять.

-- Мне уже лучше. Можно и сегодня.

-- Лежи, -- мягко приказала Васька, вытирая носовым платком, красные от слез, глаза. -- Ты мне еще нужен. Может быть и Маше тоже.

-- Я ничего не говорил пока маме, -- проговорил Аркадий, -- чтоб она не позвонила Маше.

-- Лия Исааковна знает ее номер? -- Схватился, как за соломинку, за слова друга Вадим.

-- Но мне она не говорит его, -- пожал плечами Аркадий.

-- Мы бы еще посидели с тобой, но тебе пора отдохнуть, -- остановила всех Васька и, поцеловав отца, пошла к выходу.

За ней потянулись остальные. Лейтенант так ничего и не узнал нового от Вадима, зато сам рассказал все, что знал. И Вадиму было о чем подумать, лежа в кровати, но он заметил, как сосед провожал взглядом его дочь.

"Клюнул!" -- Довольно подумал он и закрыл глаза. – «Хороша, девчонка!»

Сон -- самое лучшее, что придумано и Вадим решил уснуть. Боль во всем теле и гости утомили его. Голова снова разболелась или он просто не замечал боли, пока дочка была у него. Сосед еще долго думал о рыжеволосой девушке, но потом тоже уснул.

Аркадий, в который раз спрашивал у матери номер кузины, но она каждый раз отвечала, что не знает. И адреса Маши она тоже не знает. Они известны только отцу, но с ним связаться пока не получится. Всеволод Анатольевич где-то в тайге и никто не знал, где он находится в данное время. Да Аркадий и не мог бы его найти. С поломанной ногой особенно-то по тайге не погуляешь! А еще он не особенно любил бродить по лесу, особенно после того как поломал ногу. Он только решил сделать приятное другу, поехав с ним на заимку. И вот - сломанная нога. Аркадий совершенно не предполагал, что Вадим будет таким нетерпеливым и сам угодит в аварию. Хорошо, что сам живой.

Он снова пошел к матери, а там уже сидел и пил кофе Кирилл. Все-таки Маша сделала небольшой переворот в их семье: она приучила Лию Исааковну снова варить кофе в их семье. Хотя бы пока нет отца дома. Впрочем, лучше бы он был дома. Аркадий подошел к брату и пожал ему руку.

-- Снова пришел просить телефон кузины у матери? -- Спросил он Аркадия.

-- Угу, -- промычал Акадий, отхлебывая горячий кофе.

-- Мне не говорит. Попробуй, может тебе улыбнется удача.

Аркадий с большим трудом поднялся с кресла и, опираясь на палочку, подошел к матери. Лия Исааковна на кухне и резала овощи на салат.

-- Скоро будем обедать, -- сказала она, посмотрев на сына.

-- Мама, у тебя, как мне кажется, есть нужный нам номер. Дай его, пожалуйста. -- Лия Исааковна отрицательно покачала головой. -- Тебе Кира уже сказал, что Вадим в больнице?

Мать удивленно посмотрела на сына. Щеки у нее покрылись испариной.

-- Как? А Васька? – Лия Исааковна схватилась за сердце.

-- Васька снова под присмотром бабушки, а Вадька мчался, чтобы отдать шкуру медведицы Петьке Зимину. Петька должен был ее выделать ...для Маши в подарок, но не справился с управлением и врезался в дерево. Подушки безопасности не сработали и он только через сутки, то есть сегодня, пришел в сознание. Он по всем справочным ищет ее адрес. А шкура... это же она ее убила, спасая его жизнь. Пойми, мам, Маша даже не знает, что Вадим в больнице. Врачи говорят, что он чудом остался жив и отделался только переломами ребер, сотрясением и синяками.-- Аркадий смотрел на мать, как ее лицо меняло цвет в зависимости от того, что говорил он. -- К нему приезжала Васька, но он ждет именно ее, хоть и не говорит уже о ней ни с кем. Поищи ее номер телефона в отцовских бумагах. Пожалуйста.

Глава восемнадцать

Лия Исааковна боролась со своей природной порядочностью. Она никогда не прикасалась к бумагам мужа, а теперь все обстоятельства вынуждают пойти против тех правил, которые она сама и придумала. Она понимала, что должна помочь и сыну, и Вадиму, которого она знала еще мальчиком. Глубоко вздохнув, она посмотрела понимающими глазами на сына и молча пошла в кабинет Всеволода Анатольевича. Открыв по очереди ящики тяжелого, двутумбового письменного стола, она, наконец, нашла маленькую записную книжечку в темно-коричневой кожаной обложке. Пролистала страницы и понесла ее Аркадию.

Когда братья увидели, что мать вышла с заветной записной книжкой отца, впервые секунды не могли поверить, что мать пошла им навстречу. Лия Исааковна подала книжку старшему сыну. Аркадий много хотел сказать матери, но она все и так сама поняла. Кивнула головой и пошла на кухню. Ей было неприятно копаться в вещах мужа, но... Только болезнь Вадима, который вырос с ее детьми и до сих пор были очень дружны. Вадим чудом стался жив и только это растопило ее сердце. Полистав маленькую книжечку, Аркадий, наконец, нашел номер телефона Маши и переписал его в свою книжку. Кирилл пошел следом за матерью в кухню и отдал ей отцовскую записную книжку. Он снова хотел что-то сказать в благодарность, но Лия Исааковна снова остановила сына. Братья собрались уходить и только в дверях Кирилл проговорил:

-- Мам... Мы все тебе благодарны... Особенно Вадька, -- он пропустил вперед Аркадия на костылях и закрыл за собой дверь.

Лия Исааковна опустилась на табурет у входной двери и положила руки на колени.

Вадим лежал, молча, на своей кровати и думал о том, даст ли Лия Исааковна номер Маши или снова заупрямится? В его голове больше не было никакой мысли. Он лежал без движения, почти не моргая. Да и особенно-то не подвигаешься -- все тело ныло от боли и не хотелось даже поворачивать голову. Вадим, молча, смотрел в потолок. Ему в лицо било полуденное солнце, заливая всю палату, но он не видел его. Не видел он и того, как изменился его молодой сосед.

Тот лежал и вспоминал, как в палату ворвалось солнце по имени Васька. Высокая, зеленоглазая, она поразила своим жизнелюбием. Эта радость настоящего била из нее, словно фонтан. Фонтан солнечных брызг...

Молодой человек лежал на своей кровати с блаженной улыбкой. Блаженство было прервано самым бесцеремонным образом братьями Гермлерами. Кирилл распахнул дверь в палату и пропустил Аркадия, затем захлопнул ее. Аркадий осторожно устроился на деревянном стуле и вытянул больную ногу. Вадим выжидающе смотрел на них. Но братья не торопились разговаривать с другом, а Вадим смотрел то на одного, то на другого. В конце концов, он не выдержал:

-- Какого черта! Долго вы будете со мной молчать, переглядываясь? – Сорвался Вадим.

-- Не ори, -- спокойно попросил Кирилл. -- Нам стоило большого труда, убедить мать в выдаче номера Маши.

-- Ну... Не томи...

Аркадий протянул другу, сложенный вдвое, листок. Вадим хотел схватить листок, но рука медленно потянулась за ним... принял клочок, зажал в кулаке и прижал к груди. Благодарными, полными слов и слез, глазами смотрел он на друзей. Все молчали. Никто не проронил ни слова несколько минут, а только смотрели друг на друга. Потом Вадим крепко зажмурил глаза и две скупые слезинки потекли по вискам на подушку. Молчание затянулось -- просто никто не знал, что говорить.

С соседа сошла блаженная улыбка, и он смотрел на них, ничего не понимая. Он просто лежал и смотрел на взрослых мужчин, которые, по всей видимости, были старыми друзьями. Кира посмотрел на брата и оба молча ушли из палаты. Они не хотели мешать другу. А Вадим очень медленно раскрыл сжатую ладонь и на простынь упал смятый клочок бумаги. Такой заветный клочок! так же медленно, дрожащими пальцами, он раскрыл его и прочитал: Красилова Мария...дальше шел номер сотового телефона.

"Только бы она его не поменяла!" Он достал из-под подушки свой телефон и набрал цифры номера. В трубке послышались гудки. -"Как долго!"

-- Да, кто это? -- Послышался женский голос.

-- Маша... -- хриплым голосом произнес Вадим. Во рту у него пересохло. -- Маша. Это ВЫ?

-- Да. А кто вы? – Спрашивали на другом конце трубки.

-- Машенька, -- сглотнув, снова произнес Вадим, -- Машенька...Это Вадим...

Тишина повисла в эфире. Каждый на обоих концах не верил, что такое возможно.

--Вадим, -- выдохнула она. -- Вадим...Как ты меня нашел?

-- Это не я, а Кира с Аркашкой. Они уговорили мать покопаться в бумагах Всеволода Анатольевича.

Маша молчала. Она не знала, что ему сказать.

-- Маша, ты меня слышишь?

-- Да, Вадим, слышу, -- сдавленным голосом сказала она. -- Я ждала, что ты позвонишь.

-- Извини, что долго заставил тебя ждать, -- улыбнулся он.

Маша не видела его улыбки, но по голосу почувствовала.

-- Маш, Я хочу тебя увидеть...

-- Приезжай, -- просто ответила она.

-- Сейчас не смогу, -- голос Вадима зазвучал виновато. -- Я...немного помялся...

-- Что?! Снова? Сильно? – она закричала в трубку.

-- Нет...не очень... – Постарался успокоить ее Вадим.

Но Маша не слушала его слов и горестно кричала в трубку:

-- Тебя ни на минуту нельзя оставить одного!

Вадим только улыбался. Ему было приятно, что она беспокоилась о нем. И пусть кричит. Пусть.

-- Машенька...Я немного в больнице...и у меня добавился еще один шрам...Маленький...

В трубке застонала от боли Маша. От его боли.

-- Вадим, я приеду к тебе! Только не двигайся с места! Никуда!

-- А я пока и не могу, -- засмеялся он. -- У меня сотрясение. Дерево перешло дорогу.

-- Я завтра буду у тебя! -- Безапелляционно, произнесла Маша и отключила телефон.

-- Маша! Маша! -- Кричал в трубку Вадим, но на другом конце молчали. Он набрал номер Киры. Тот ответил сразу. -- Кира! Я позвонил Маше...

-- Молодец! -- Похвалил он друга.

-- Ты не дослушал: она завтра приедет.

-- Снова? -- Удивился Кирилл. -- Ты что, рассказал ей про свое новое приключение? -- Догадался он.

-- Чуть-чуть и она накричала на меня.

-- И правильно! Позвони Ваське. Она хотела познакомиться с ней. Вот и будет повод. А я скажу маме, и она приготовит вкусный обед.

-- Ага! Все будут вкусно обедать, а мне лежать здесь и облизываться? -- Завозмущался Вадим. -- ничего не получится у вас без меня! -- И отключил телефон.

Он с большим трудом поднялся с больничной кровати и пошел в ординаторскую. Доктор Сидел за столом и что-то писал, увидев в дверях рослого больного, поднял брови.

-- Бромштейн, вам что-то нужно? – Доктор поднял на него глаза.

-- Да. Мне нужно, чтоб вы меня выписали сегодня.

-- Зачем? -- Не понял доктор.

-- Я не могу здесь больше лежать. Мне дома будет лучше, -- он умоляюще посмотрел на лечащего врача.

-- Ну...что ж... Тогда вы должны написать заявление о том, что больница не несет ответственности за последующее состояние.

-- Хоть сейчас! -- Радостно ответил Вадим. -- Можно ручку и бумагу?

Получив все, что просил, Вадим Бромштейн писал заявление под диктовку доктора. Потом посмотрел на листок бумаги, теперь ставшим документом, он передал его доктору. Тот нашел карту больного и вложил листок в него.

-- Завтра можете приехать за больничным? -- Спросил доктор.

-- Конечно! -- Радостно ответил Вадим и вышел из кабинета.

По дороге в палату позвонил Кириллу.

-- Приехать за мной можешь?...Сейчас... Меня выписали... Хорошо...Через час жду.

В палате Вадим быстро собрал вещи и стал ждать друга. Ждать было невыносимо. Минуты тянулись, словно их оттягивало что-то назад, а не вперед. он то с трудом подходил к окну, то снова укладывался на кровать. Час...Целый час ждать. он посмотрел на наручные часы: ждать осталось еще сорок минут! Черт! Когда они закончатся? он снова мосмотрел на циферблат -- прошло еще две минуты. Дверь распахнулась и в палату ворвалась Васька. Его маленькое и самое дорогое солнце.

-- Она приезжает? Да? -- Не здороваясь с отцом, громко спросила девушка.

-- Откуда ты знаешь? -- Вадим онемел от удивления.

-- Я заехала к Лии Исааковне она мне и сказала, что снова приезжает к ним. А ей сказал Кирилл, -- радостно прощебетала Васька.

-- И для этого мне надо было только попросить Киру приехать за мной, -- покачал головой Вадим. -- Удивительно, как все быстро узнают обо всем!

-- Папка, -- дочь радостно прижалась к щекой к щетине отца, -- у тебя очень хорошие друзья.

Вадим ладонью прижал головку дочки к своей щеке.

-- Да. Очень хорошие, - подтвердил он. -- Не успеешь сказать шепотом одному, как, так же шепотом, узнают все.

Дверь в палату открылась, и вошедший Кирилл развел руки.

-- Я мчусь к нему, знаю, что ждать и догонять просто ужасно, а он и не собирается переживать! Рядом с ним прекрасная девушка.

-- Кира, забери меня скорей отсюда! -- Взмолился Вадим. -- Не могу же я встретить Машу на больничной койке.

-- Ни в коем случае, -- засмеялся Кирилл и взял в руки сумки друга.

Васька помогла отцу подняться с кровати и подставила свое стройное тело для того, чтобы он оперся на ее плечики. Вадим вспомнил, как свои плечики подставляла Маша. Сердце его снова бешенно заколотилось. Воспоминания вызвали у него блаженную улыбку. Они вышли из парадного больницы и Васька помогла отцу устроиться на заднем сиденье, сама устроилась на переднем и ловко накинула ремень безопасности.

Кирилл подкатил к подъезду Вадима и помог подняться по лестнице до квартиры. Васька теперь несла сумки.

Дома... Вадим блаженно улегся на диван, Васька заботливо принесла ему подушку и плед. Вадим с удовольствием принимал ухаживание дочери. Снова он в поле зрения женщин. Скоро приедет Маша. Маша... Она скоро приедет. К нему. Приедет к нему. Он снова заулыбался. Он ждет ее. Так сильно, что самому становится страшно. И с, каким удовольствием, он снова обнимет ее хрупкие плечики... Он даже прикрыл веки.

ЭПИЛОГ

Васька заметила, что отец улыбался чему-то с закрытыми глазами. Она давно не видела его в таком настроении. Она не стала подходить и расспрашивать, а просто ушла в свою комнату.

Снова потекли медленные минуты...часы до приезда Маши. Ждать. Теперь он мог ее ждать сколько угодно. Он представил как она осторожно, но уверенно войдет в его квартиру и подойдет к нему. Снова обнимет его, а он поцелует ее крепко-крепко. Вадим вспомнил, как это было замечательно. Как это было там на заимке...

Маша стояла в трубкой мобильного телефона, поднеся ее к губам. Нина подошла к подруге и обняла ее за плечи. Маша резко повернулась к ней и зарылась ей в плечо.

-- Машка, это ОН звонил? Да? -- Спокойно спросила она.

Маша ничего не ответила, только кивнула головой. Она стояла, уткнувшись, в плечо и ничего не говорила. А Нина гладила ее по голове, словно маленькую девочку. Вдруг, Нина резко отстранила ее от себя и схватила за плечи.

-- А ты почему, собственно, еще здесь?

Маша посмотрела на нее ничего не понимающим взглядом.

-- Что он тебе сказал? Обидел? – Пытала подруга.

-- Нет. Он снова в больнице. -- Немного помолчав, добавила: -- Я обещала ему, что приеду.

-- Вот я и спрашиваю: почему ты еще стоишь здесь со мной, а не мчишься к нему?

Маша благодарно посмотрела на подругу, кивнула, поняв все ее слова и мысли, и выскочила из рабочего кабинета, на ходу снимая белый халат и бросая его на вешалку. Она выбежала из больницы, нажала кнопку, отключая сигнализацию с машины, быстро накинула ремень безопасности и завела машину.

Ее "Тойота-Королла" или просто "корова", как она ее звала, быстро набирала скорость и вывозила на трассу. Она думала только о том, чтобы скорей увидеть Вадима. Проехав километров пятьдесят, Маша достала сотовый и позвонила ему. Гудки сыпались на нее, как снег. Наконец, на другом конце ответили.

-- Алло, -- Маша не ожидала, что ей ответит женский голос. -- Маша? Это вы?

-- Да, пересохшими губами, - ответила она.

-- Я -- Василиса Бромштейн. Папа спит, но я могу его разбудить, -- официально представилась Васька посмотрела на отца: он открыл глаза и вопросительно глянул на дочь. -- А вот он сам проснулся. Дать ему трубку?

-- Да...Конечно...

-- Маша... -- у него перехватило горло. -- Я не думал, что ты еще позвонишь мне...

-- Я еду, Вадим...

-- На автобусе?

Маша оглядела салон свей машины, будто видела ее впервые.

-- Нет. На машине.

-- Ты сошла с ума! -- Закричал в трубку Вадим. -- С больной-то ногой!

-- Ну вот, ты снова на меня кричишь, -- спокойно с улыбкой укорила она.

-- Нет, Машенька, я не кричу. Я боюсь за тебя? -- Старался взять себя в руки Вадим.

-- Не бойся. Со мной будет все в порядке, как всегда.-- И отключила телефон.

Весь разговор Васька стояла рядом с отцом и слушала. Вадим осторожно, словно телефонная трубка была из хрусталя или еще чего-то хрупкого, положил ее себе на подушку. Он положил голову рядом с ней и, не отрываясь, смотрел на нее. На мгновенье Вадиму показалось, что на подушке рядом с ним лежит голова Маши. Он застонал и уткнулся в нее.

-- Она едет? – Понимающе спросила дочь.

-- На машине, -- подтвердил он. -- Сумасшедшая.

-- Нормальная, -- пожала плечами Васька и снова ушла в свою комнату.

Вадим удивленно посмотрел в след дочери. Она никогда не видела Машу, но относится к ней так, словно та знала ее всю жизнь. Удивительная нация -- женщины. Никогда их не понять! У Васьки зазвонил мобильный. Номер не знакомый.

-- Василиса? – Спросил незнакомый голос молодого мужчины.

-- Да, - подтвердила она. – А что вы хотели?

-- Я сосед вашего отца по палате. Меня зовут Игорь.

-- И что вы хотите, Игорь? – Не поняла девушка.

-- Я хотел с вами встретиться… Я у медсестры на шоколадку выменял ваш номер из истории болезни вашего отца.

-- Мне пока еще шестнадцать лет и без папиного разрешения я на свидание не пойду!

-- Тогда я к вам завтра приду и попрошу разрешения с вами встречаться, - засмеялся молодой человек.

-- Приходите, - ухмыльнулась Васька и отключилась.

А Маша едет к нему на машине. Он посмотрел на часы: половина четвертого дня. Она еще не скоро будет в Новосибирске. Снова кто-то позвонил. Вадиму показалось, что звонят в дверь и крикнул дочь:

-- Вася! Открой дверь пожалуйста!

Васька вышла из своей комнаты и посмотрела на отца, как на сумашего.

-- Пап, это снова телефон звонит, -- пояснила она, повернулась и ушла к себе.

Вадим пострел на трубку и нажал на кнопку. Ему что-то громко заговорил Аркашка.

-- А помедленней можно? -- Попросил он.

-- Маша приезжает! -- Начал было быстро говорить Аркадий.

-- Я уже знаю и из первых рук, -- сказал Вадим и широко улыбнулся. -- Она мне звонила.

-- Сама? Откуда она знает твой номер телефона? -- Удивился Аркадий.

-- А она и не знала. Я первый ей позвонил. Она решила на этот раз ехать на своей машине. Я не знаю, как это у нее получится: бедро, наверное, болит еще.

-- Нам женщин никогда не понять, друг, -- смеясь, ответил Аркадий. -- Ладно. До встречи. Сообщи, когда приедет эта сумасшедшая.

-- Хорошо, - пообещал Вадим и отключился.

Да. Она приедет и что? Что будет дальше с ними? Ничего не ясно. Сейчас ими обоими двигало странное чувство, которое ни один из них двоих не понимал. Как оно называется? А может это и есть любовь?

Внезапно входная дверь распахнулась и в большую комнату, похожая на фурию, влетела Юля. Она и раньше теребила Кирилла и его брата, чтобы они помогли ей уговорить Вадима поговорить с ней, но упрямого друга было сложно уговорить на то, чего он не хотел. Наконец уговоры Юлии возымели действие. Вадим согласился поговорить с ней.

Она пришла к нему домой, и Васька сразу насупилась, словно маленький ребенок. Все было как в плохой пьесе.

-- Почему ты не хочешь со мной разговаривать? -- Не унимаясь, спрашивала Юлия.

-- Что ты хотела, Юля? -- Безразличным голосом спросил он.

-- Ты осунулся, -- заметила Юля. -- И шрамы почти не видны, -- она хотела дотронуться до его щеки, но Вадим отвел ее руку. -- Прости, что я сразу на тебя накинулась...

-- Я тоже думал, что меня порвет медведица в двадцати шагах от избушки...Но она спасла меня и зашила... Она ...

-- Мне все время хотелось узнать о чудесном избавлении от той зверюги и о твоей избавительнице.

-- Там, оказывается, две ночи уже жила племянница Всеволода Анатольевича, Маша. Она и пристрелила медведицу, и меня заштопала. Оказалась, как рояль в кустах. – Спокойно объяснял Вадим. - Выходила меня. Она зашивала меня жилками той же медведицы. -- Вадим замолчал и, глядя в глаза Юлии, добавил: -- Я жизнью ей обязан... Я всем ей обязан.

-- Ты что, серьезно? -- Лицо Юлии исказилось от презрения и удивления. -- Ты ничем ей не обязан. Так ты по ней страдаешь? Не делаешь "пластику" лица, чтобы помнить о ней? Да? О ней? -- Юлия задохнулась от злости.

-- Я не собираюсь тебе ничего объяснять... -- он не договорил, а звонкая пощечина заставила его закрыть глаза от боли. Удар пришелся по больной щеке. -- ...Вот на этом и закончим, -- холодно произнес Вадим.

Юлия поняла, что то, зачем она приехала к нему, сама и разрушила. Слезы покатились из ее глаз. Вадим достал из кармана рубашки чистый носовой платок и вытер ей слезы.

-- Не нужно обо мне жалеть, Юленька. У нас все равно ничего бы не получилось. Пожалей себя.

-- Можно еще один вопрос? -- Трясущимися от рыданий губами, спросила она.

-- Что ты хочешь еще узнать?

-- Какая она? Красивей меня?

-- Женщин нельзя сравнивать. Просто она мне ближе по жизни, по привычкам, по возрасту...

-- Она еще и старуха?! Ты променял меня на старуху? Сколько ей лет? – Юля едва не задохнулась от неожиданной злости.

-- Сорок четыре. Пойми, Юленька, мы с тобой разные люди. Я не чувствую тебя в своем доме хозяйкой. Ты еще молода и у тебя будет все хорошо. Поверь мне, -- Вадим поцеловал Юлию в макушку и открыл входную дверь.

Юлия вышла из квартиры... Из подъезда... Из его жизни... Начал накрапывать дождик, а через несколько секунд превратился в настоящий ливень. Она стояла, вытирая слезы, смешанные с каплями, его платком. Никого не замечала. и дождь тоже.

-- Зачем вы еще больше сырость наводите? -- Раздался возле нее смеющийся голос.

-- Не трогайте меня, -- отмахнулась она.

Но голос материализовался в молодого человека и увлек ее за руку под козырек подъезда. Новый знакомый заметил, что светлый носовой платок принял на себя все тяготы по удалению макияжа.

-- Вы сами умылись или дождь помог?, -- Кивнул он на платок, который она мяла в пальцах.

-- И сама, и дождь помог, -- с грустной улыбкой произнесла Юлия.

-- Да бросьте вы его.

-- Кого? -- Не поняла женщина.

-- Платок, -- пояснил голубоглазый знакомый. -- Зачем он вам такой грязный?

Юлия посмотрела на платок -- это все, что осталось ей от Вадима. Все, что ее связывало, когда-то с ним ,и теперь он оказался не нужен. Она покрутила его еще в пальцах, оглянулась, нашла глазами урну и выбросила в нее платок. Молодой человек набросил ей на плечи свой пиджак.

-- Только у меня другого платка нет, -- она посмотрела в голубые глаза и снова накатили слезы.

-- Вам достался тяжелый день? – С участием спросил он.

Юлия только кивнула в ответ.

-- Улыбнитесь, -- попросил незнакомец, -- улыбнитесь и все пройдет.

Юлия с недоверием ко всему происходящему сделала попытку растянуть губы, но получилось глупо и смешно. Сквозь слезы у нее вырвалось то ли рыдание, то ли громкий смешок, от которого ей сделалось немного неловко, а новый знакомый смотрел на нее смеющимися голубыми глазами и молчал.

Смуглый и черноглазый Вадим казался антиподом ему. И ростом он уступал, но глаза... голубые с зелеными искорками приветливо улыбались ей. Юлии показалось, что таких глаз она еще не видела никогда.

-- Вы всех спасаете от дождей? – Все еще плача, поинтересовалась она.

-- Да нет. Первый раз. Как мне вас звать?

-- Зачем вам мое имя? -- Смутилась Юлия. -- Дождь пройдет, и мы можем никогда не встретиться.

-- Очень даже можем, -- охотно не согласился он. - А вы хотите, чтоб мы снова встретились?

-- Не знаю... - пожала плечами Юлия.

-- Дождь, на самом деле, скоро закончится. Я бы хотел вас увидеть, -- он посмотрел на часы, -- Сейчас я спешу, но вот вам моя визитка. Там все координаты, где меня искать. Подумайте еще. Пожалуйста, -- и выскочил из-под козырька.

Прикрываясь портфелем от дождя, скрылся в сквере. Юлия осталась пережидать дождь, вертя карточку, на которой было написано " Орешников Вадим Андреевич...

Вадим!...

Это что?! Ирония судьбы? Шутка? Снова Вадим, но этот Орешников совсем не похож на Бромштейна. Абсолютно. Она поежилась и закуталась в пиджак. Пиджак! Конечно. Теперь ей придется обязательно его найти, чтоб его вернуть. Она посмотрела в сторону, куда ушел Орешников и от бессилия топнула ногой. Это же надо! Но вспомнила его глаза и улыбнулась.

Солнце выглянуло из-за облаков, и голубое небо явилось перед миром. Разгоряченный асфальт впитывал лужи. Юлия перекинула пиджак нового знакомого Вадима на руку и пошла к своей машине.

Вадим видел, что Юлия плачет, что пошел дождь и она, закрыв лицо ладошками, стоит и мокнет, хотел уже пойти и вернуть ее, но молодой незнакомый прохожий. Он снял с себя пиджак, накинул на ей на плечи. Потом увел под козырек..

Он стоял у окна и не видящим взглядом смотрел на то место, где минутуку назад стояла Юлия. Юлии больше нет в его жизни и единственный человек, который поддержит в любую минуту -- это Васька.

Юлия решила снова пойти работать маникюршей. Оделась скромней, но со вкусом. Потянулась к пуфику за сумкой и увидела пиджак. Быстро набрала номер, что был на визитке.

-- Орешников слушает, -- ответили на другом конце провода.

-- Это Юлия... Вы на мне вчера оставили свой пиджак, и я хотела его вернуть.

-- А-а! Мокнущая незнакомка! -- Голос Орешникова повеселел. -- Рад вас слышать. Где мы можем встретиться?..Ну...чтоб забрать пиджак.

Юлия назвала адрес небольшого кафе, что было напротив салона, в котором она собиралась работать.

-- Хорошо. Я там буду в двенадцать. Заодно и пообедаем. Согласны?

-- Можно и пообедать, -- согласиласи Юлия.

-- Тогда до обеда, Юленька, -- попрощался с ней голос другого Вадима.

На работе пришлось начать все сначала -- со стажировки. Она увидела, как Орешников вошел в кафе. Отпросившись у подруги на полчасика, Юлия, прихватив пиджак, выскочила на улицу и перешла дорогу и вошла в кафе. В самом конце зала, у окна, сидел орешников и что-то искал в чашке с кофе. Юлию он заметил только тогда, когда она сама подошла к нему с пиджаком в руках. Осветив все вокруг улыбкой, Орешников предложил ей присоединиться к нему за обедом.

-- А на обед у нас будет "каппучино"? -- Игриво спросила Юлия.

-- Что вы. Сейчас сделаем заказ, -- и подал ей папку с меню.

Подошедшая официантка, молча и без энтузиазма приняла заказ, записала все в блокнот и, молча удалилась.

-- Вы недалеко работаете? -- Поинтересовался Орешников.

-- Напротив. В салоне красоты.

-- Кем?

-- Мастером маникюра.

-- Юля, -- он сделал небольшую паузу, -- Юля, я бы хотел с вами еще встретиться, если вы, не против.

-- Я, не против,-- улыбнулась она.

Уплетая вкусный обед, Юлия думала, что, наверное правильно сказал Вадим, что та женщина ему близка по возрасту. Орешников был на полтора года старше ее и она с ним не чувствовала себя дочкой с папой. Разговаривать с Орешниковым просто, как дышать.

Маша гнала машину, автоматически глядя на дорожные знаки. Она точно знала, что с ней ему не грозит никакая опасность. На большой скорости Маша въехала во двор и остановила мшину возле подъезда дяди Севы. Отдышалась и, закрыв машину, на сколько это возможно, быстро поднялась на третий этаж. Дверь открыла Лия Исааковна.

-- Машенька! Ты вернулась, - Защебетала она с радостной улыбкой.

-- Лия Исааковна, где он живет?

-- В доме напротив в тридцать пятой квартире… только и успела она произнести, как Маши уже не стало на пороге.

Вот он, дверь с нужной табличкой. Собралась с духом и позвонила. Дверь открыл Вадим. С тоской, болью и полным неверием глядел он на нее. Потом обхватил руками ее тушку и крепко прижал к себе.

-- Мне еще не верится, что ты приехала…

-- Я здесь, Вадик, я здесь, - повторяла она, обнимая его.

-- А я, Вася, - услышали они голос Васьки сзади.

Они обернулись, не отрываясь друг от друга, и засмеялись, глядя на девушку. Васька смотрела на них , как на сумасшедших, а они смеялись и, то переглядывались, то смотрели на нее. Вадим помахал рукой, подзывая дочь к себе.

-- Иди сюда, - Васька подошла и ее обняли четыре руки.

Впервые она почувствовала, словно ее обняла мама. И заплакала. Ее принялись утешать и отец и незнакомая женщина, гладя по плечам и голове.

-- Маленькая, глупенькая девочка,- приговаривали они.

Ваське показалось, что они – семья.

Через два месяца Васька и Нина Малышева помогали Маше одеваться. Делали прическу из длинных волос, вплетая в них бежевые цветы. И костюм такой же бежевый для Маши только вчера забрали из ателье.

-- Теть Маш, ты чего так боишься? – Удивлялась Васька.

-- Посмотрю потом на тебя! – Щелкнула ее по носу Маша.

Услышали, как к дому подъехала машина. Лия Исааковна выглянула в окно.

-- За тобой приехали, - она приветливо посмотрела на племянницу.

Глубоко вздохнув, Маша шумно выдохнула и тут же в дверь позвонили.

-- Да, проходите уже! – Крикнула Лия Исааковна.

Вошли Кира, Аркаша с Санечкой и, такой красивый и нарядный, Вадим с бонбоньеркой в петлице.

-- Готова? – Радостно спросил Кира.

-- Ага, - неуверенно ответила Маша.

-- Она боится, - пояснила Васька, шкодным взглядом глядя на Машу.

В ЗАГСе, как всегда было много народу. У всех своя очередь и время. Октябрьский морозец не мог успокоить нервное состояние Маши и Вадима. Что странно, но их мандраж передавался всем. Подъехала нарядная машина и из нее вышли…Юля с высоким блондином. Они с Вадимом удивленно уставились друг на друга. Орешников перехватил взгляд невесты, а Маша, взгляд жениха. Юля подошла к Бромштейну.

-- Какая интересная встреча! – Не было в ее словах и взгляде злости и недовольства. – Познакомься, это мой знакомый, - представила она бывшего нынешнему.

-- Вадим,- протянул открытую ладонь Орешников.

-- Вадим, - пожал его руку Бромштейн со странной улыбкой. – Вот и встретились! Поздравляю вас!

-- Мы тоже вас поздравляем, - ответил Орешников и их вызвали в зал.

Заиграла музыка. Рядом стояли две пары, клялись в верности и любви, надевали друг другу кольца. Судьба иногда выдает интересные повороты, главное, не пропустить нужный.