Подарите нам звёзды (СИ)

Глава 1

— Где Фог, Лео?

Вопрос дежурного офицера застал оператора дальсвязи за уничтожением огромного бутерброда.

— И хватит брать с собой на мостик еду! Устроили забегаловку! Не в моей власти отменить этот дурацкий закон о приёме пище на рабочем месте. А жаль!

— Судя по всему, капитан, Вы бы заставили всех ходить только строем. А покидать рабочее место — разве это нормально? — ответил Лео, запивая бутерброд газированным напитком. — По поводу Фога, кэп, я ему не нянька! Скорее всего в медотсеке. У нас появилась новая медсестра вот с такими…

Капитан Стодж не стал смотреть на какие «вот такие» у медсестры. Второе дежурство и опять проблемы с самыми молодыми работником смены — Фогом Хьюзом. Хьюз несомненно талантливый программист и свои обязанности знал и выполнял, но… насчёт дисциплины у него проблема. Точнее — дисциплина отсутствовала напрочь.

Стодж подошёл к панорамному окну орбитальной базы «Церера». Вид отсюда, с высоты четырёхсот пятидесяти тысяч метров над поверхностью Гельферы, был изумительный. Сама планета была чем-то похожа на старушку Землю. Уютная, с островами и материками, которые даже с такой высоты казались сплошным зелёным массивом. Множество тёплых морей и океанов, делали планету очень привлекательной для туристов и желающих потрепать себе нервы на охоте в лесах, в надежде подстрелить какое-нибудь бедное создание, пригодное для употребления в пишу. Дикари!

Наличие большого количества диких животных — хищников, любителей экстрима не останавливало. Наоброт — притягивало, как магнитом. Гибло за год, в среднем, около пятисот человек.

Примерно столько же — пропадало бесследно в диких лесах. По разным причинам. Но факт остается фактом — исчезали люди навсегда. Впрочем, исчезали они и из памяти людей. Своих близких, друзей. Людей в настоящее время интересовали совсем другие проблемы, по сравнению с которыми гибель одного родственника, или знакомого — пыль под колесами. Был человек и не стало! Помянули и забыли. Жизнь из-за этого не остановилась же?

Города на планете не строили, решили оставить планету девственно чистой. Хоть одно правильное решение. Опыт терраформирования планет у человечества огромный, но результат заселения новых планет всегда был один и тот же — терриконы «мертвой «породы, горы мусора и огромное количество горящих свалок. Ну, не умеют люди жить по-другому. Или не хотят?

«Церера» первоначально задумывалась землянами, как обычная орбитальная станция, с помощью которой велся мониторинг за всеми процессами, которые происходили на недавно открытой планете. Со временем, станция разрослась до размеров огромной орбитальной станции — лаборатории. Отсюда велись наблюдения за близлежайшим космическим пространством, отслеживались перемещения космических скитальцев — астероидов всевозможных размеров.

Отсюда же, из командного пункта «Цереры», производилась классификация всех приближающихся к Гельфере опасных объектов. Мощные искины заранее расчитывали траекторию движения этих тел и вероятность столкновения с планетами, но не только с Гельферой, но и с планетами солнечной системы, где в настоящее время существовали колонии землян. Вложенные в строительство базы огромные деньги, себя оправдывали полностью. Капитальные затраты давно себя окупили и начали приносить дивиденды тем компаниям, которые принимали участие в этом проекте.

Но ещё были две очень важные функции у «Цереры» — контроль за работоспособностью всех маяков на магистрали от самой планеты Нептун, которая находится в солнечной системе и до самой крайней точкой передвижения пассажирских и грузовых кораблей — планеты Три Креста в созвездии Туманного обелиска.

Эта планете была открыта не так давно русско-китайской экспедицией. Тоскана была мало пригодна для колонизации, но имела очень богатые недра. Во время космических экспансией, наличие такого редкого металла, как Стальнидий, делало планету ЕХ-17ПР — очень привлекательной для инвестиций самых крупных корпораций Земли.

Вокруг Тосканы вращался её спутник — Гальвано. Кто присвоил такое нелепое название спутнику — до сих пор остаётся загадкой. Но люди ко всему очень быстро привыкают, привыкли и к этому названию.

Именно на Гальвано, за всю историю поиска внеземных цивилизаций, были найдены неопровержимые доказательства того, что люди не одиноки во вселенной. Нет, самих представителей цивилизации люди не нашли. От когда-то великой цивилизации, остались полуразрушенные города и мегаполисы. Дома и сооружения городов мемлингов, как назвали исчезнувшую цивилизацию люди, имели очень странную форму. Они напоминали гигантские муравейники, нежели привычные для землян архитектурные сооружения.

Учёные разошлись в своих мнениях по поводу вида жителей брошенных городов, но все согласились в одном — сама цивилизация мемлингов опережала в развитии цивилизацию землян на многие тысячелетия. Нет, особых и заметных прорывов в сфере технологий никто не обнаружил, но сама культура обустройства городов, культурных центров, по мнению учёных, была очень высокой.

Были найдены останки гигантских производственных корпусов, где производили в огромном количестве всевозможные изделия. Люди всего лишь могли предполагать о предназначении того, или иного оборудования. Но сами технологии, которые применялись здесь, на Гальвано, ни в какие каноны, с точки зрения технологий землян, не укладывались. Ко всем законам, привычным землянам, они не имели никакого отношения. Они шли в разрез этим законам, так будет правильнее выразиться.

Люди очень сожалели, что не застали мемлингов на их родной планете. Вторая экспедиция на Гальвано обнаружила в одном муравейнике гигантский кристалл темно-фиолетового цвета, на котором при воздействии световыми волнами определенной длины, сумели выделить какие-то знаки. То ли какое-то послание мемлингов, то ли обычная информация. Но сколько не билось институтов над расшифровкой текста, люди ничего не прочитали и не поняли ни единого слова.

Капитан Стодж оторвался от созерцания прекрасного вида Гельферы. Работа превыше всего. Фог был уже на месте и, задрав ноги на стол, развалился в кресле, насвистывал какую-то модную мелодию, периодически делая одни ему понятные жесты правой рукой, управляя ею изображением на мониторе.

— Фог, ещё одно опоздание и лишишься премиальных. Попробуй мне что-нибудь сейчас возразить и получишь взыскание. Я понятно выражаюсь?

— Да, босс! Только очень недалёкий человек не сможет понять, что Вы самый честный человек на всей «Церере». О вас везде ведутся разговоры, на всех уровнях. Как же, как же! Герой подавления восстания шахтеров на Тоскане. Сколько по вашей вине сейчас гниёт людей в тюрьмах? А сколько погибло в шахтах? Тысячи две, а может все пять?

— Как интересно, Фог! А ну-ка, поведай мне, что ты знаешь о «кровавой среде» на Тоскане! Может я чего-то не знают, так ты меня просвети.

Фог промолчал, сделав вид, что обнаружил очень серьёзную проблему в компьютерной системе. Он лишь пожал плечами в ответ на предложение капитана и погрузился в собственные мысли.

— Вот и хорошо, Фог! Лучше промолчать, может за умного сойдёшь. Я правильно говорю, Крис?

— Верно, капитан! Не знаешь о чем говорить, всегда лучше промолчать. Так меньше тратится нервишек, да и кредиты не убывают. А насчет Вас, кэп, я слышал совершенно другое, чем слышал Фог. — ответил рыжеволосый здоровяк Крис, главный диспетчер смены. — Вот только одного никак не пойму, нахрена вам там все это было нужно? Спасать полуобгорелые тушки людей, рискуя заживо сгореть на борту шатла? Вас, на сколько я знаю, даже нигде и не отметили за этот подвиг. Чё ты лыбишься, Фог? Меньше бы хантила жрал, мозг бы целей был! Капитан, вас перевели на эту летающую тюрьму для того, чтобы меньше кто-то что-то узнал? Ладно, не моё это дело! Но за вас — обидно! Ей-ей!

Стодж промолчал. Зачем кому-то и что-то объяснять, тем более, что он и сам так и не понял всего, что с ним произошло после подавления мятежа. Полковник Маховски, его непосредственный начальник, пряча глаза, намекнул, что нужно было дать возможность сдохнуть тем мятежникам. Это бы всех устроило бы. Кто прав, кто виноват — время покажет. А пока остаётся только уповать на судьбу, что все это когда-нибудь забудется. В тридцать лет ставить на себе крест никак не хотелось.

На трассе от Нептуна до Тосканы было установлено более сотни буев-маяков. Они нужны были, как реперы, своеобразные точки отсчёта для последующих затяжных прыжков транспортных и пассажирских судов. При выходе из гиперпрыжка, корабли сразу же отмечались в диспетчерской «Цереры», проводили диагностику бортовых систем. Если экипаж обнаруживал серьёзную неисправность, которую не мог самостоятельно устранить, капитан корабля просил техпомощь. После устранения неисправности, искин корабля делал всевозможные расчёты, что бы после очередного гипера оказаться возле следующего маяка. И так далее, до цели своего назначения, то есть, до самой Тосканы.

Стодж сел за свой рабочий стол, перелистнул вахтенный журнал. За двое суток, пассажиропоток снизился почти на тридцать процентов. Это о многом говорило. Своей цели мятежники добились. Отбили охоту у людей путешествовать туда, где очень нестабильная ситуация. Да и транспортные суда приостановили своё движение. Не так, чтобы и сильно, но всё же…

— Кэп, объект «Эм ноль триста», масса пока не установлена. Искин уже вовсю трудится. Информация через восемь минут. — сказал Алекс, пятый из состава смены, который отвечал за мониторинг пространства.

На «Церере» второй месяц работал комплекс обнаружения и классификации объектов «Спектр», который фиксировал передвижение тел в космосе на расстоянии почти в триста пятьдесят тысяч километров. Русские и японские специалисты очень хорошо потрудились над созданием нового комплекса. Старый же — «Аквамарин», мог обнаружить космический объект на расстоянии двести восемьдесят тысяч километров.

Литер «эм ноль» — означал, что объект не подлежит классификации, расстояние до объекта триста тысяч километров. Время на принятие решения у капитана было очень не много. Какую экспедицию послать к объекту, можно было только после того, когда искин базы классифицирует объект и узнает его примерный состав.

Зачастую, астероиды, которые появлялись вблизи станции, были, как их называли, «пустыми». Тот есть, никаких ценных металлов в них не было. Такие астероиды элементарно уничтожались дежурившей пятёркой истребителей. Если искин выдавал показания, что астероид состоит из ценных металлов, или присутствовала полезная руда, тогда старший смены отсылал информацию дежурившим круглые сутки геологам и шахтерам. Те буксировали астероид в безопасное место и начинали свою работу.

— Фог, изображение объекта переведи на общий. — отдал команду Стодж.

Панорамное окно потемнело, на противоположной от него стене, располагался огромный монитор. Прошло несколько секунд и на нём стало проступать изображение объекта. Расстояние до него уменьшилось на двадцать тысяч километров, что очень сильно озадачило капитана.

— Алекс, что скажешь? Что искин выдал?

— Не могу понять, кэп! Какая-то белиберда получается. То масса тела восемьдесят тысяч тонн, то сорок. Проходит какое-то время, опять восемьдесят.

— Как такое может быть? — удивленно произнес Лео. — Такое впечатление, что за большим объектом двигаются малый, или малые.

— Кэп, искин выдал новую инфу. Объект полый, но почему тогда…

Стодж не стал выслушивать до конца речь Алекса, подбежав к своему столу, он нажал на кнопку общей тревоги, которая была смонтирована прямо на крышке стола и закрыта защитным пластиковым колпаком. Через пять секунд, уже на мониторе, он подвёл курсор к виртуальному изображению такой же красной кнопки, нажал на клавишу с цифрой «1», затем «Enter'.

— Не хотите ли Вы сказать, капитан, что…

— Хочу! За астероидом двигаются корабли. Явно с не дружественными намерениями.

Классический приём перед нападением. Так, ребята! По всем линиям экстренная отмена рейсов. Всех, без исключения! Всем красный свет! Лео, дай мне связь с адмиралом Нельсоном. Срочно! Алекс, продолжай мониторить, доклад мне каждые пять минут. Фог, помоги Лео. Крис, всем офицерам базы — код один на красном фоне. Проверь, не работают ли где поблизости шахтеры и геологи. Работаем, парни, работаем!

Едва капитан закончил свой доклад Командующему флотом, адмиралу Нельсону, как на дисплее у Лео появилось уведомление, что на связь выходит какой-то корабль.

— Капитан! — крикнул Лео. — Не успели всем отбой дать. Из гипера вышел корабль. Нужно ему ответить.

— Да, корабль вижу и я! — доложил Алекс. — Командир, это крейсер «Очаков». Как русские здесь оказались и самое главное — почему без прикрытия?

Мне адмирал сообщил, что крейсер в нашем районе. Прикрытие по всей видимости, в коридор не успело войти. Мы слишком быстро маяки погасили. Хотя всё сделали по инструкции. Молитесь, мальчики, что хоть один корабль пришёл к нам на помощь, нас защищать. Вот только от кого? Случайно, или нет он появился, но это радует. Лео, открывай канал связи с «Очаковым».

Глава 2

— Нарина, девочка моя! Это не учение, золотко! Ещё раз начнешь играть в догонялочки с этими ублюдками, вернемся на базу, выпорю ремнём. Как поняла?

— Поняла, командир! Виновата! Командир, слева три цели, справа одиночная, тихоходная, скорее всего наши поджарили птичку.

— Спасибо, визуально вижу цели. Держи дистанцию, работаем по моей команде. — Экономь энергию, лейтенант.

— Есть, господин майор! У меня, кстати, энергии пятьдесят процентов. Командир, цели слева пропали.

— Как пропали? Ладно мой искин накрылся, с твоим что?

— Мой полностью исправен. Сама не пойму, что случилось!

На панели приборов мигнул и зажёгся индикатор, показывающий, что искин моего «Стрижа» опять в рабочем состоянии. По всей видимости, включились дублирующие цепи. В подтверждении своих слов, я услышал:

— Рад, что снова с вами, командир Савельев! Я был временно выведен из строя неизвестным типом излучения.

— Как я рад тебе, ты бы знал! Панораму включи на втором дисплее. Нарина, мой мозг ожил!

— Да, командир, я это у себя на панели вижу. Майор, цели прямо под нами. Расстояние два, мы у них в захвате! — запаниковали Нарина.

— Делай, как я! Наши птички быстрее этих каракатиц.

Я с наклоном ушёл вправо, по друге — вертикально вверх. Скорость на максимуме, должны вытянуть! Нарина словно приклеилась. Где эти красавчики? Как я и думал — отстали. Ну что, потанцуем, как говорит наш комэск Григорьев? От перегрузки нет сил открыть глаза. Слышу, как кресло подо мною потрескивает. Ничего, наша техника во все времена имела тройной запас прочности. А человек — такая скотина, что всё выдержит.

— Нарина, в верхней точке на сто восемьдесят вниз. Расстояние пятьсот — работаем излучателями. Они не успеют среагировать. Наши девочки, как беременные. Работаем, Нарина!

Тяну вверх, сколько могу. Искин весь изошёлся на крик, утрированно говоря. Это и понятно, заботится обо мне, красивом и нарядном. Куда мне, родной, сбрасывать скорость?

Бросаю взгляд на второй, вспомогательный дисплей и сердце замирает: наша эскадрилья, подсвечивается зелеными точками. Твою… из шестнадцати «Стрижей» чётко наблюдаю двенадцать. Это и не удивительно. На одного нашего истребителя приходилось около восьми вражеских. Тяжело приходится второй и третьей эскадрильи — у них менее маневренные «Беркуты». У них потери будут большими. Жалко ребят!

— Нарина, пять секунд разворот! — сокращаю команды как могу. Молодец девочка, поняла мой замысел. Бросил взгляд на индикатор заряда. Нормуль! Около семидесяти процентов. Успеваю посмотреть на Гельферу. Красивая и похожа на Землю. А я не верил рассказчикам. Вот она, под нами во всей красе! А это что такое? К тройке, последовавшей нас, добавились ещё двое! Да сколько же вас? Вспомнился анекдот — да где же мы вас всех хоронить будем?

Все пора! В самой верхней точке зависаю на мгновенье и мой истребитель устремляется вниз. Хоть бы сознание не потерять. Я то ладно, а вот девчонке каково?

— Нарина, как ты?

— Норма! — хрипит моя ведомая.

Слышно, что хлюпает носом — прошла кровь от перегруза. Терпи, милая, терпи! До целей полторы тысячи. Враги не могут ничего понять. Вас что, не учили в ваших академиях, как нужно драться? А нехер было лезть куда вас не звали!

До цели шестьсот. Искин бубнит — цели захвачены, можно уничтожать. Погоди, дорогой, поближе подойдем. А вот сейчас — самое то! Нажимаю на кнопку работы излучателей и удовлетворено замечаю, что сразу два крестика исчезли. Нарина одного завалила, молоток! Две цели — не пять! Делаю мертвую петлю, наблюдая за Нариной. Будем на базе — напишу представление на очередное. Заслужила!

Где цели? Да вот же они, сваливают от нас, таких злых и непредсказуемых. Не, бал ещё не окончен! Кавалеры приглашают дам потанцевать! Дамы смущаются, отказываются от танца. Ну, извините! Мы такие наглые, что сами себе удивляемся!

Искин сообщает, что цели в захвате. Не, уступлю место в тире девушке. Смещаюсь чуть влево, машу крыльями, мол, дамы вперёд. Мою даму и упрашивать не нужно. Какая ветреная особа! Гаснет один крест, через мгновенье — другой.

Бал в самом разгаре! Теперь к своим, на выручку. Сколько наших? Осталось одиннадцать зелёных точек. Сцуки!

Кто это так кружит без ведомого? Расстояние пока очень большое, поближе подойдём — точки превратятся в цифры. У кого-то не стало прикрытия, а это очень хреново!

Ага, цифра три.

— Хохол, это ты такие красивые кренделя выписываешь? — бросаю я в эфир.

— Это у вас, москаликов, кренделя. Я гопак исполняю. Только видишь, соло получается… ять!

— Вижу, Жалко Илью! Богдан, по моей команде — падай вниз. Как понял?

— Понял, Серёга, понял! Упражнение номер три?

— Оно самое! Нарина ты всё поняла?

Твою… тишина! Точно без сознания! Даю команду искину взять под контроль «Стрижа» своей ведомой. Теперь мы, как влюбленная парочка. Куда я, туда и он. До целей восемьсот. Пора!

— Богдан! — кричу в эфир.

Вижу, как он клюет вниз и резко теряет высоту. Передо мной пять целей. Пять стервятников. Двое дернулись вниз, но притормозили. Четыре излучателя синхронно выплюнули смертоносное излучение в строну кораблей пришельцев. От такого угощения не выживает никто и ничто. Органика превращается в пыль, сталь превращается в бурый порошок. Ну, что у нас?

А ничего! Четыре цели погасли. А вот и пятая исчезла. Работа Богдана. Отомстил. Ничего, у нас ещё будет шанс отыграться. Нас этому учили восемь лет в Академии. А потом нас учила жизнь и армия. Хорошо учила!

— Я что-то интересное пропустила, командир? — голос Нарины.

Как же я рад её услышать!

— Нет-нет! Можешь продолжать свой отдых!

Богдан всё понял и смеется!

— Ну что, мой командир! Я в твоём подчинении! — в шутливой форме говорит он.

Так говорится в уставе: потерял ведомого, сам становишься ведомым. Как говорится, устав писан кровью. Не смей его нарушать!

По общей связи слышим голос комэска:

— Всем, срочно! В квадрате шестнадцать — десять наших прижали и очень сильно. Ребята кто сможет, нужно помочь! Сергей, Савельев! Ответь!

Это мне! Что-то срочное? А то я только во вкус вошёл! Перешел на закрытый канал.

— Паша, это Савельев.

— Сергей, нужно, очень нужно сделать то, ради чего мы ввязались в это дерьмо! Понимаешь? Очень!

— Паша! Ты меня уговариваешь, как девушку перед первым сексом. Говори!

— Сергей, нам обещали подкрепление, но только что передали с «Очакова», что нам нужно продержаться три часа! На крейсере, после неизвестного излучения, вышли из строя все орудия.

— Мать мать, мать! Они что…? Какие три часа? Они… грёбаные вообще ничего не соображают? Пацанов всех положим!

— Всегда завидовал тебе! Я о твоих познаниях народного фольклора. Твой ответ?

— Да!!!! Коды?

— Уже!

— Тогда — не поминайте лихом!

— Богдан, ты старший. Нарина, у тебя новый ведущий. Ребята, дай Бог — свидимся! На каком свете, не уточняю!

Тишина. Ответа нет и не будет. Все в эскадрильи знают, что только у моего «Стрижа» особая начинка. Только у меня получится уничтожить корабль пришельцев. Но для того, что бы это сделать, нужно подобраться к кораблю как можно ближе. Хотя бы на километр.

ИФК — ракеты серьёзные. Четырёх таких ракет вполне достаточно, что бы Гельфера навсегда исчезла из этого мира. У меня их две. Ну что же, шанс на моё выживание — семь процентов, как доложил искин. Но это лучше, чем ноль. Будем до конца бороться, как нас учили… не помню кто, но учил, я это точно помню!

До цели сто пятьдесят км. Включаю режим невидимки. Не уверен, что технологии пришельцев позволяют мне мою пакость. Если они построили такую махину и осмелились идти с войной на нас — значит всё у них хорошо. Заметят, как пить дать!

Выход есть? Нет выхода! Надо спасать ребят! Как в фильмах показывают: кто-то совершает подвиг, но обязательно в парадной форме. В белой! Со всеми орденами и медалями. Красиво в кино, в жизни, увы, не так! Я вот сижу мокрый, как мышь, потный до не могу какой!

Ввожу коды запуска. Только вручную и с тройным подтверждением. На дисплее видно, что ракеты вышли из фюзеляжа истребителя. Активирую захват целей. Готово! Зеленые лампочки услужливо мне подмигивают. Как родные, блин! Расстояние — пятнадцать км. Пока тихо, хотя и странно всё это! Никто мне не мчится на перехват.

Рассматриваю подробно, все детали корабля пришельцев. Точь в точь, как рыба — скат, которая встречается на Земле. Сходство — сто процентное. Три с половиной километра в диаметре, ширина — семьсот метров. Громадина! Окрас у этой чудо — рыбки смахивает на рисунок панциря черепахи. Красивый, слов нет. Искин проворачивает изображение демонстрируя красоту корабля. Был бы он с дружественным к нам народом — можно бывало бы любоваться до бесконечности. А так…

Два километра! Ну вот и всё, пора! Километр, восемьсот метров. Время замедляет свой бег. Я вижу те прямоугольные проемы, откуда вылетают боевые машины пришельцев. Вот туда то и должны зайти мои ракеты. Поработать там на славу, пошалить чуть-чуть. С Богом!

Время рынком возвращается в привычное русло. Жму на первую кнопку, зеленая лампочка гаснет. За первой ракетой устремляется вторая. Триста метров до столкновения. Хорошо заранее блокировал автосрабатывание парашюта. Поборемся за свою жизнь мал — мал.

Рву на себя рычаг катапульты. Слышу шипение пиропатронов. Фонарь кабины делает рынок вверх и сразу — вбок. Теперь моя очередь. Картина вокруг меня меняется с фантастической скоростью. В глазах памарки, из носа потекла кровь. Пусть себе течёт.

Меня бросает вместе с креслом вверх, потом начинаю падать вниз. Всё мелькает, глазу не на чем даже зафиксироваться. Хотя — нет. Я уже намного ниже огромного корабля пришельцев. Теперь дело за парашютом. Рывок и меня опять подбросило вверх. Ищу глазами корабль. Что с ним происходит? Ничего! Паника! Неужели ИФК не сработали? Ну нет, так не должно быть!

Снизу вверх смотрю на брюхо корабля и замечаю, что по всему корпусу в разные стороны расходятся малиновые линии. Корабль пока на месте, но его трясет, как параличного. Ну наконец-то! Вижу огромное пламя ярко — красного цвета, которое вырывается из прямоугольных отверстий, куда зашли в гости мои подарочки.

— Ты молодец, Серега!

— Командир, я горжусь вами!

— Москалик, ты гарный хлопчик!

Ну вот, дело сделано! Я осмотрелся по сторонам: внизу меня ждала красавица Гельфера, в просвете облаков увидел местное солнце. Не знаю, как оно называется. Белоснежные облака скользили по небу. Облака спали!

Глава 3

Последняя пластинка хантила. Мужчина бросил зелёную прямоугольную пластинку в рот, поморщился. Терпкий вяжущий вкус наркотика никогда ему не нравился. Столько бед из-за него, сколько загубленных жизней. Но сейчас хантил — единственный способ выжить на Гельфере. С наркотиком можно забыть о еде, сне ровно на сутки. А потом… потом наступит расплата и, возможно, смерть.

Трое суток пути, бега по пересеченной местности, по небольшим горам и непроходимым лесам, болотам. Всё ради того, чтобы выжить и рассказать людям страшную правду о Гельфере. О тех базах, которые устроили здесь «пропавшие» люди. Сколько он уже удалился от лагеря? Скорее всего, отмахал две сотни километров. Мужчина задал вопрос нейросети, вживленную в его организм. Ответ сети ему не понравился. Всего сто двадцать километров.

Магда, личная нейросеть, взвыла после диагностики состояния организма человека. Жизненный ресур — пятнадцать процентов. Но нужно суметь выжить. Ради того, что бы люди прекратили на Гельфере производство гарта.

Хантил по сравнению с гартом — глоток родниковой воды против глотка крепкого алкогольного напитка. Один вопрос мучил сейчас мужчину, о чём он постоянно думал — лишь бы те, кто мониторил небо над Гельферой, не засекли место сброса груза с беспилотника. Если сброшенный, с беспилотника, передатчик уничтожен, тогда — провал операции и… тогда вся затея с его внедрением — насмарку.

Магда выдавала одну и ту же информацию: до места сброса передатчика — сорок три километра. С хантилом — это не проблема. Бег мужчины был сейчас похож на бег андроида. Ноги жили самостоятельной жизнью, человек сейчас лишь был администратором своего тела и организма. Да и то, лишь на пятьдесят процентов.

Сейчас он бежал по руслу высохшей когда-то огромной реки. Почему она исчезла — непонятно. Ушла под поверхность, как часто это происходит? Всё возможно. На этой планете — всё возможно. А вот и место, где река ушла под землю: русло реки завалено огромными камнями и вода, резко поменяв своё направление, ушла налево, в огромную пещеру. Это понятно, но почему она прекратила своё существование? Когда это произошло? Давно. Это уже и не важно.

Мужчина поправил на голове светло-бежевую шляпу с широкими полями, отстегнул висящую на поясном карабине флягу с энергетиком, сделал большой глоток. Через несколько минут по телу прошла дрожь, мысли в голове успокоились, появилась уверенность в том, что он преодолеет все преграды, которые создала природа на его пути.

Карабкаясь по камням завала, человек не забывал оглядываться назад, осматривал что происходит слева-справа. Всё пока тихо. Если его и будут искать из лагеря Сантоса, то ближе к водопадам Аль-Кадара, у самой границы Тёмного леса.

Попасть в этот лес, значит раствориться в непроходимых, для новичка, лесных дебрях. Там найти человека практически невозможно. Практически, но вариант нарваться на «стража» леса всегда есть.

Эти киборги всегда на чеку, всегда готовы задержать нарушителя. Откуда они вообще взялись на Гельфере? Много версий существует. Самая правдивая — киборги остались на планете после посещения её первой экспедиции с Земли.

Бросили и забыли? Не верится. Экспедиция провальная, о ней стараются лишний раз не вспоминать. Погибла, да и погибла. Как и охотники, которые отправляются на Гельферу, все подписывают договор, где указана вероятность их гибели. Подписал — умри, это твоё право. Это твой выбор.

Поднявшись на самый верх завала, беглец всё вокруг внимательно осмотрел. Нет, опускаться вниз, опять же по камням и продолжать двигаться по руслу реки, он не видел смысла. Река через пятьсот метров делала резкий поворот направо, маршрут, который разработала Магда по заданию человека, не соответствовал направлению движения исчезнувшей реки.

Слева — обрывистый берег, справа — полуразрушенная гора из-за которой, собственно говоря, когда-то и произошёл обвал, перегородивший путь движения реки. Только гора какая-то странная. Даже не гора, а сам этот обвал.

Складывалось такое впечатление, что его организовали существа. Разумные существа. Слишком неправдоподобно ровные края у камней этого завала, слишком плотно они прилегали своими сторонами друг к другу. Мужчина снял со спины рюкзак и достал оттуда складную лопатку. Провёл острой металлической поверхностью по стороне камня, содрал слой, нанесенный временем, земли и чахлой травы.

Сомнений нет — породу, похожую на земной гранит, резали с помощью какого-то инструмента. Поверхность оплавлена, в этом мужчина был твердо уверен. Да, Гельфера преподнесла очередной сюрприз. Загадка на загадке. Но для чего кому-то это всё устраивать? Порезать гранит на части, устроить своеобразную плотину, перегородив реку? Кому она мешала, эта река? Это, несомненно, важное открытие. До сегодняшнего дня считалось, что на Гельфере не было разумной жизни. Теперь…

Нейросеть опять взорвалась истеричным криком — жизненных сил осталось тринадцать процентов. Вот чёрт, нужно было спешить. Мужчина ещё раз осмотрел окрестности, принял решение передвигаться по обрушенной плотине на левый, низкий, берег реки.

Осторожно передвигаясь по камням, беглец ловил себя на мысли, что на него кто-то пристально смотрит, наблюдает за ним. Пусть наблюдают. Возможно это проделки уставшего мозга. Третьи сутки без сна и без нормальной пищи — не могли не сказаться на психическом состоянии человека. Он — не андроид и не киборг.

Подойдя к почти отвесной стене, мужчина достал из рюкзака перчатки с пневмозахватами. Индикатор батареи показывал пятьдесят процентов. Норма. Можно забираться даже по отвесной гладкой стене с гарантией, что не сорвёшься вниз.

Правая ладонь прижата к каменной поверхности, сработали пневмозахваты, левая ладонь прижата к стене гораздо выше — опять присоски в работе. Контакт надёжный, сигнал об этом передается на правую перчатку, правая рука свободна. Ноги нащупывают любую опору, любой даже незначительный выступ. Теперь только вверх, нужно преодолеть каких-то двадцать метров. А там… а там опять бежать и бежать, пока действие хантила не прекратится.

Пряча перчатки в рюкзак, мужчина незаметно оглянулся. Ветки кустарника, который рос от него в двадцати шагах, еле заметно шелохнулись. Если учесть, что сегодня был полный штиль, то это выглядело более, чем странно. Расстегнув кобуру на поясе, где находился армейский образец эстарта, модификации лучемёта, мужчина перешёл с шага на бег. Подозрительные кусты остались далеко позади, исчезло ощущение, что за человеком кто-то наблюдал. Значит всё это ему показалось. Возможно и такое. Не удивительно.

После употребления хантила, у человека обострялось чувство обоняния. Мужчина с силой втянул в себя воздух, поморщился. Терпкий мускусный запах. Где-то недалеко от него находится хищник.

Если рядом — чёрная смерть, как называли дикую кошку, смесь чёрной партнеры и саблезубого тигра, то можно ожидать, что она будет преследовать человека, пока он находится в движении. Стоит ему упасть на землю, в воздухе появится размытая тень хищника и тогда — смерть. Мгновенная. Когда пропадал человек в лагере, люди всегда находили труп этого человека на ветвях деревьях, и всегда — обезглавленный труп. Таковы повадки этого хищника.

Будь проклят этот карлик, президент «Интерстарзиндастри», который организовал производство наркотика на этой планете. Остаётся загадкой, как он всё это провернул так мастерски.

Вербовка, якобы, охотников, их легализация смерти, организация мини-лабораторий по производству гарта, но самое главное — скрытное передвижение по планете техники, и это под непрерывным наблюдением за планетой с «Цереры».

Замешаны самые высокие чины с матушки Земли и с орбитальной базы. Сколько себя человечество помнит, всегда находится делец, который был в состоянии обтяпать подобные делишки. Мистер Кортвелл де Кастильо, чтоб ему пусто было.

Метр пятьдесят, а какая деловая хватка и напор. Всё и всех подкупить, наладить производство и сбыт самого востребованного наркотика на всех населённых планетах. Эх, человек! Богом дана ему жизнь, но он упрямо её укорачивает, уничтожает себе подобных.

Мужчина бежал в сторону водопадов, шум которых был уже явно слышен. До них осталось, судя по докладу нейросети, четыреста метров. А ещё через два километра — граница леса.

Лес — самое сложное препятствие, лес кишит дикими животными, намного опаснее чёрной смерти. Пантера — так, милая кошечка. Основная угроза в лесу — некая разновидность земных волков. В холке эти животные достигали полутора метров. Всегда держались стаей, и что их отличало от всех животных — они были разумны, если так можно выразиться. Во всяком случае, распределение ролей во время охоты, у них явно присутствовало.

Водопады. Красота и мощь. Да, здесь бы отбоя от туристов не было бы. При условии, что на Гельферу разрешат экскурсии. Опять же — когда будет покончено с наркокартелем и истреблением «стражей» леса.

Интересно, что повлияло на них, на этих полулюдей, полу роботов? С чего они решили в один прекрасный момент оставить лагерь первой экспедиции, разбрестись по лесам и их охранять? Кто воздействовал на их мозг так избирательно? Из-за этого проступка киборгов и погибла экспедиция в полном составе. Дикие животные напали на лагерь людей, в течении двух часов специалистов не стало.

Обычная беспечность и самоуверенность. Кто, или что мешало руководителю экспедиции установить капитальные боксы? Чей это просчёт? Подкупило то, что на планете воздух пригоден для дыхания человека и расслабились, потеряли бдительность? Не понятно! Такое впечатление, что дезертирство киборгов, действие руководителей экспедиции — звенья одной цепи. Дистанционное воздействие на мозг человека — почему нет?

Мужчина бежал по хорошо заметной звериной тропе, ведущей от леса к небольшому озеру, располагающемуся не так далеко от водопадов. Озеро кишило рыбой, это было заметно по многочисленным всплескам, по кругам на воде. Там тоже шла борьба за жизнь. Хищники охотились на безобидную рыбу. Как и в жизни людей. Есть хищники, есть добыча.

А вот и лес. Его граница была очень сильно очерчена, словно Создатель провёл огромным циркулем по земле, определив границы, за которые деревья не смели распространяться. Трава изумрудная, небо бирюзовое, облака белоснежные. Чем не рай? Если бы не наличие такого количества диких животных-хищников. Опять все мысли о наркотиках и о необходимости добраться до цели путешествия, точнее, места своего возможного спасения.

До границы леса осталось несколько десятков метров, когда огромная тень пробежала по изумрудной траве. Мужчина даже сбился с шага, потом вовсе остановился, посмотрел на небо. В районе озера, которое было в трёхстах метрах от него, на парашюте опускался человек. По его виду, можно было догадаться, что человек без сознания. Вниз опущенная голова, безвольно свисающие вниз руки. И ещё понял мужчина — парашют военного образца и человек — в серебристом спецкостюме. Мужчина посмотрел в сторону леса, посмотрел на опускающегося на парашюте военного, вздохнул и пошёл к озеру.

Глава 4

— Что ты сказал, сынок? Повтори! — адмирал Нельсон был в ярости. — Вы что там, все с ума сошли? Какие тридцать шесть часов? Для вас жизни людей — ничто?

Директор «Цереры», доктор Ставински побледнел. По лицу пошли красные пятна, в груди нехорошо кольнуло. Ноги стали ватными, в ушах появился шум.

— Господин адмирал! Если неизвестный тип излучения пришельца вывел из строя систему вооружения и наблюдения на «Очакове», то что тогда говорить о магистральных буях, где защита от излучения в разы хуже?

— Ты мне, сосунок, не рассказывай сказки, что для восстановления работоспособности буев нужно тридцать шесть часов. Позор! А если через несколько минут опять кто-то пожалует в гости к Гельфере? Да вас и неподвижный крейсер, чужак разделает, как бог черепаху!

На общем мониторе было видно, как Нельсон вскочил с кресла, стал нервно расхаживать по своему кабинету. Высокий, подтянутый мужчина с совершенно седыми волосами. Глаза серые и колючие, нос с небольшой горбинкой.

«А ведь адмирал прав. Тысячу раз прав. Не исключено, что этот корабль был первым пробным шаром у пришельцев. Как можно быстро восстановить работоспособность маяков, когда есть всем ненавистное понятие — бюджет?! Сколько же можно доказывать Совету директоров концерна, что бы дооснастили магистральную линию дублирующими системами слежения и навигации? Везде глухая стена непонимания и молчания!» — подумал Ставински, кладя под язык таблетку интронановизила.

Через несколько секунд, он почувствовал, как наноботы принялись за работу, о чём незамедлительно доложила индивидуальная нейросеть. Ушла головная боль и боль в сердце.

— Ладно, Мирослав, извини. Я погорячился! — извиняющимся тоном произнёс Нельсон. — Нервы ни к чёрту. Сам понимаешь, что на крейсере просто огромные потери. Двадцать девять человек! И один майор, который спас много жизней, в том числе и на орбитальной базе, сгинул на Гельфере, как будто это не планета, а чёрная дыра. Ваш искин просчитал, какие у него шансы на выживание?

— Десять процентов, не больше. — произнёс Ставински, просматривая самый свежий отчёт из аналитического центра. — Плохо то, что сигнал его аварийного маячка исчез сразу же, как только майор покинул кресло пилота. Такое впечатление, что все сигналы с Гельферы кем-то блокируются. Чертовщина какая-то, господин адмирал.

— Ты, я надеюсь, никому о своих предположениях не докладывал, Мирослав? — Адмирал, увидев, что Ставински утвердительно кивнул, продолжил. — Пока об этом молчок, сынок! Если тебе дорога твоя жизнь и жизнь твоей семьи — молчи. Будут вызывать на откровенность — молчи! Не дай Бог, будут добиваться признание нетривиальными способами — лучше… сам понимаешь, что тебе нужно сделать в этом случае. Душком тянет из высших эшелонов. Кто-то что-то скрывает о Гельфере, о своих тёмных делишках. Ты, Мирослав, уверен, что нас с тобой никто не слышит? Ну, хорошо! В общем так. У меня через два часа встреча с Объединённым президентским советом, где, я на это очень надеюсь, ваша база будет передана под протекцию Военного совета, который я возглавляю. Не кривись, так будет лучше для всех. Так вот, если это решение будет утверждено, то через три часа я проведу визоконференцию с «Церерой», «Очаковым». Ты же, в свою очередь, подготовь доклад о своих проблемах, что произошло и так далее.

— Хорошо, господин адмирал! Если Вы считаете, что так будет лучше, то так тому и быть. До связи!

— Погоди, сынок! Я хочу, что бы на конференции присутствовал тот дежурный офицер, с которым я беседовал во время нападения пришельца. Его история то же дурно пахнет, но офицер он толковый, я досконально изучил его личное дело. На этом пока всё, отбой!

Ставински отключил канал связи и ещё долго сидел в кресле, неподвижно уставившись в экран визора. Что-то в голове у него никак не укладывалась информация, после разговора с Нельсоном. То, что на Гельфере происходили непонятные дела, он давно понял.

Доклады на Землю строго засекречивались, дежурный персонал, который мониторил состояние поверхности планеты, был в подчинении у высшего руководства корпораций, которые вложили сумасшедшие деньги в «Цереру». Прочитать сообщения перед отправкой на Землю, Ставински не мог, о чём неоднократно писал служебные записки, опять же, высшему руководству объединённого концерна. В ответ — тишина и прозрачные намёки о его жалкой роли в проекте под названием «Церера».

Стодж смотрел на всю беготню военного персонала станции и ловил себя на мысли, что сытая и размеренная жизнь на орбитальной базе, сделала и кадровых военных подобие сдобного теста. Все команды, которые поступали из дежурного отсека станции, неоднократно отменялись командами, отданными пятью минутами позже. Гвалт, пустая беготня и показуха. Перед кем? Да перед собой! Эх, офицеры! Вас бы на пару месяцев на Тоскану, с вас бы слетела моментально и спесь и зашоренность в мозгах.

Полковник Циссен, который принял управление «Церерой» на себя, сидел за столом дежурного офицера, вытирая потное лицо платком. В глазах растерянность и тоска. Его, Стоджа, как будто никто не замечал, каждый мнил себя вершителем судеб. Только через двадцать минут после начала боя русских эскадрилий с юркими машинами пришельцев, было отдано распоряжение поднять по тревоге дежурную пятёрку истребителей базы. Это попахивало на измену, никак иначе.

Эта хваленная боевая выучка подразделений, о которых так красиво докладывал полковник Циссен? Тьфу! На кой ляд поднимать в воздух пятёрку истребителей, да ещё и «Миртакли», которые неповоротливые, как беременные бегемоты? Посмотрели бы лучше, как умело русские двоечками орудуют. Любо-дорого посмотреть. Комэск истребителей, поднял машины с базы, даже не уточнив цель полёта. Позор! Кружат красиво вокруг «Цереры», демонстрируют своё мастерство. Кому! Это! Нужно?

На общем мониторе дежурного мостика, оператор вывел изображение реального боя реальных мужиков. Гибнут? Да! Но и пришельцы сгорают, как свечи, хоть и имеют преимущество в пять и более раз.

Зум экстренной связи заставил высшие офицерские чины замолчать, оператор уменьшил изображение происходящего боя и сместил его в верхний правый угол. На огромном дисплее все увидели адмирала Нельсона и Начальника штаба объединёнными силами Конфедерации, генерала Тоя.

Нельсон обвёл тяжёлым взглядом помещение дежурного мостика, посмотрел на Циссена, который подобрав брюхо, поедал глазами Тоя и Нельсона.

— Кто вахтенный? — бросил Той.

Стодж вышел на середину комнаты.

— Я, господин генерал. Капитан Стодж.

— Какой ты на… дежурный, какой ты на… вахтенный офицер, если у тебя на мостике посторонние? Под трибунал захотел, капитан? У тебя что, на… ь творится на мостике? Какого… ты там развёл балаган? Отвечать! Ты сейчас — президент на базе! Ты — главный!

Адмирал Нельсон уважительно посмотрел на генерала Тоя, но решил заступиться за капитана. Звук трансляции отключили, было видно, что он что-то быстро объясняет генералу и у того лицо из красного, превращается в мертвенно-белое. Нельсон включил связь, но в эфир прорвалось:

— … вообще… ь, пора забирать под своё крыло эту… ю базу! Как я понял, капитан, вы сложили свои полномочия в тот момент, когда на мостике появился старший офицерский чин, то есть, полковник Циссен? Это так прописано в уставе несения вахтенной службы на орбитальной базе? Так, капитан? Ну?

Стодж посмотрел на бледного полковника, ответил:

— Так точно, господин генерал!

— Тогда я обращусь сам лично к полковнику. Доложить обстановку с момента появления пришельцев в квадрате шестнадцать-десять и о тех мерах, которые были, полковник, предприняты для отражения возможной атаки противника?

Циссен беспомощно оглянулся по сторонам, словно искал поддержку со стороны своих подчиненных.

— Господин генерал, господин адмирал, нами были подняты по тревоге пять истребителей. Для отражения возможной атаки. Потом мы…

— Вон! Вон все, ки толстобрюхие! На мостике только дежурный офицер и персонал! Циссен, ах ты хрен моржовый! Ах ты… хренов! Где развернутый штаб? Почему не выполняется пункт 12, пункты 14 и 14-бис? Почему мне лично не поступил доклад от тебя? Вышло время, паскуда ты этакая! Я лично должен просить сделать доклад? Да я тебя…!

Капитану Стоджу захотелось раствориться в воздухе и исчезнуть из дежурной комнаты. Он смотрел на продолжающийся бой русской объединённой эскадры и у него в голове родилась мысль — подать рапорт об отставке. Там, далеко, люди рисковали своими жизнями и погибали. А он стоит сейчас на вытяжку, руки по швам и ничем не может им помочь.

— Капитан, вернись с небес на землю! — рявкнул Той. — Доложите свои действия в экстренной ситуации. Быстро! Не так, как изложено всё в вашем гнилом уставе.

— Отозвать пятёрку истребителей, они не приспособлены для ведения такого боя. Активировать защиту станции согласно пункту 14, затем 14-бис.

— Выполнять, капитан! Полковник, вот, что нужно было сделать в первую очередь!

Стодж связался с комэском истребителей и когда искин и офицер доложили, что машины в ангаре, нажал на клавиатуре определённую комбинацию букв и цифр. Перед компьютером часть стола сделала оборот на сто восемьдесят градусов, появился сканер сетчатки глаз.

Когда тест был пройден, на мониторе появились изображения двадцати кнопок красного цвета. Капитан подвёл курсор к кнопке с номером 14, активировал звуковую и световую системы предупреждения и оповещения орбитальной станции. Все окна моментально были закрыты бронированными листами. Искин доложил, что всё прошло в штатном режиме. Стодж активировал систему залпового огня, защитное силовое поле станции. Кнопки с номерами 14 и 14-бис, поменяли свой цвет с красного на зелёный. Теперь — всё.

Стодж посмотрел на огромный монитор, генерал и адмирал смотрели куда-то вбок. У Нельсона играли желваки, у Тоя — выступила испарина на лбу. На малом изображении, в правом верхнем углу монитора, было видно, что один из истребителей взял курс на корабль пришельцев. Спустя несколько секунд по истребителю прошла волна тёмно-голубого света и он исчез. Спустя некоторое время, которое казалось застыло на месте, изображение истребителя появилось на мониторе, но лишь в тот момент, когда он выпустил в сторону пришельца две ракеты.

Стодж чуть было не присвистнул. ИФК — ракеты очень серьёзные. Истребитель стал полностью видимым, скрываться больше не было смысла. Пилот сделал своё дело и он свою работу выполнил на отлично. Естественно, он мог ракеты и раньше послать в сторону громадного корабля пришельцев, но тогда эффект внезапности пропал бы.

Ай, да молодец! А что теперь? Да, логическое завершение — пилот катапультируется, его истребитель влетает вслед за ракетами вовнутрь корабля пришельцев. От таких перегрузок у парня должна пойти кровь носом и неизвестно, останется ли он в сознании при приземлении на Гельферу.

— Есть! Есть! Получили, твари? — услышал Стодж крик генерала Тоя. — Ну, русские! Ну, молодцы! А парень то хорош! Сколько же у него выдержки? Браво!

Из прямоугольных щелей пришельца вырвалось кроваво-красное пламя, по телу исполинского корабля прошла дрожь и он стал медленно крениться в бок. Прошла секунда, может две, космический корабль пришельцев, похожий на огромную рыбу-скат, окутался паутиной красного цвета и произошёл взрыв. Изображение на мониторе пропало на несколько секунд, осталось изображение генерала и адмирала, которые поздравляли друг друга с победой над агрессивными пришельцами.

Первой победой за всю историю освоения космоса и Вселенной. Радоваться теперь тому, что люди были не единственными разумными существами во Вселенной — теперь вопрос. Стодж привлёк внимание к себе лёгким покашливанием, и когда лица высших военачальников стали серьёзными, произвёл доклад о состоянии защитных систем орбитальной базы «Церера».

Генерал Той кивнул головой, адмирал Нельсон продолжал пристально смотреть на капитана. Капитан Стодж не мог знать, что значит этот взгляд адмирала и он не знал, что именно сейчас решается его судьба. Он даже не мог себе предположить, какие невероятные приключения его ждут на необитаемой планете Гельфера. И не только на ней.

Глава 5

— Задача ясна, капитан?

— Так точно, господин адмирал.

— Ник, сынок, тогда — с Богом. Связь — только в экстренной ситуации. И ещё, капитан, попробуй сразу с русскими найти общий язык. Удачи!

Стодж зашёл в кабину лифта, нажал кнопку с цифрой 9. Девятая причальная палуба. Огромный ангар, который все почему-то называли причалом, был почти пустым. Техники колдовали над ремонтным ботом, который вернулся с незначительной поломкой после очередного планового полета к магистральному бую. Никто из технарей не обратил внимания на идущего по металлической причальной палубе высокого, подтянутого светловолосого человека в военной форме. Ремонтникам было не до него — директор базы урезал сроки ремонта магистральных маяков почти вдвое. Нужно было спешить, отправить рембот в очередной рейс.

Практически в самом конце огромного ангара, пришвартован военный челнок класса «Мангуст». Стодж прекрасно знал характеристики этого малого корабля разведки. Преимущества челнока перед устаревшими моделями — на лицо, как говорится. Но основное — возможность мимикрировать, становиться невидимым в воздухе и на местности. Для разведчиков — это очень удобная функция.

Возле причального мостика стояла одинокая фигура в пятнистой военной спецформе. Стодж поздоровался, представился.

— Ник Стодж.

— Николай Резников. — ответил мужчина, крепко пожимая руку. — Значит, мы тёзки, Ник? Да и по воинскому званию равные. Сработаемся. Прошу за мной.

Капитан последовал за десантником вовнутрь челнока. Десятиместный корабль разведки был сейчас полупустой. Пять человек в камуфляжной форме внимательно смотрели за вновь прибывшим. Каждый оценивал его физическую форму, внешний вид. Всё, как всегда. Встречают по одёжке, как говорится.

— Так, внимание! Это наш начальник на время экспедиции, капитан Ник Стодж. Прошу любить и жаловать. — представил Ника Резников. — Познакомимся поближе чуть позже, нам пора выдвигаться на задание. Воблер, твой выход.

— Есть, кэп! — ответил пилот челнока, молодой, круглолицый парень. В глаза Нику сразу бросился уродливый шрам, проходивший через правую щёку парня.

Стодж присел на кресло, потянул на себя страховочные ремни. Рядом с ним присел капитан десантников, пристегнулся.

— Церера, я полста пятый, как слышите? — начал обычную процедуру пилот корабля.

— Полста пятый, слышу хорошо. — ответила диспетчерская Цереры.

— Прошу разрешение на…

Стодж не слушал дальше весь переговорный процесс между челноком и диспетчерской. Он рассматривал людей, которые сейчас сидели в противоперегрузочных креслах напротив него. Две молодые женщины, примерно одного возраста, мужчина очень крепкого телосложения, с бородкой и усами.

В противоположность бородачу — самым дальним от капитана, сидел невысокого роста, худощавый парень с лицом, абсолютно ничего не выражающим. Мимо такого пройдёшь и сразу же забудешь. Неужели кто-то из безопасников? Почему нет? Операция секретная, кто-то должен за всем следить, что бы потом кому нужно — доложить.

— Дамы и Господа! — театральным голосом произнёс Воблер. — Компания «Очаков итнерпрайзес» желает приятного полёта. Скоро бортпроводники Багира и Гюрза принесут вам прохладительные напитки и мятные конфетки. Пилот сегодня пьян, поэтому…

— Воблер, рот закрой! — рявкнул Резников. — Мы не в цирке, а ты — не клоун. Напомни мне, когда вернёмся на базу, подарить тебе наряд вне очереди.

— Но капитан! — возразил Воблер.

— Три наряда. — бросил Резников.

Ник не знал, кто из женщин Багира, кто Гюрза. Но он заметил, как они вздохнули с сочувствием. Воблеру перепало, и за дело. Ник понял, что с этими людьми он сработается. Он не знал, как это произойдёт, но сработаться нужно. В голове промелькнули слова адмирала Нельсона: «Тот, кто спасёт героя, сам становится героем, сынок. От выполнения этого задания, зависит твоя судьба. Помни об этом.»

Я приоткрыл глаза, не понимая, где нахожусь. Деревья, какие-то кустарники. Темно и прохладно, на лбу — мокрая тряпка. Я скосил глаза в бок, посмотрел вверх. Шалаш из веток. Но откуда? Кто? Почему я здесь? Память медленно стала возвращаться ко мне. Катапультирование, взрыв на корабле пришельцев, белые облака над Гельферой и потом красная пелена в глазах, резкая боль в груди.

Я со стоном приподнялся на локтях, сквозь сумрак увидел мужскую фигуру, сидящую возле входа. Мужчина повернул в мою сторону голову.

— А, очнулся? Ну и хорошо.

Язык у человека заплетался, глаза не естественно блестели, голова подёргивалась. Все признаки тяжёлого психического расстройства, или…

— Хантил? — спросил я.

— Хантил, что б ему пусто было. У меня не было выбора, понимаешь? У меня не было…

Парень замолчал на полуслове, начал заваливаться на бок. Изо рта полезла пена, руки исполняли тремоло. Я через силу, через не могу, встал со своей лёжки, уложил на неё больного человека. Да, именно больного. Затем нашёл свой ранец с вещами для выживания возле входа в палатку. Открыл аптечку, достал из неё три шприца. Потом подумал, взял ещё один шприц, самый большой по объёму.

Как пользоваться препаратами, я помнил наизусть. Сначала — шприц с красной жидкостью. Снять интоксикацию. Пять секунд пауза. Шприц с жёлтой жидкостью. Нормализует давление и поддерживает организм на плаву. Пять секунд пауза. Шприц с серебристой жидкостью. Наноботы. Пусть трудятся.

Моя нейросеть пыталась связаться с нейросетью незнакомца, но ничего не получилось: стояла такая мощная защита, что даже нейросеть военного образца ничего не смогла сделать. Плохо, очень плохо. Последний укол без знания особенностей заболевания и общего состояния организма, мог реально нанести вред вместо лечения.

Я приложил пальцы руки к шее, нащупал пульс. Он был, но очень и очень слабый. Человек умирал и это было очевидно. Расстегнув на груди мужчины рубашку, я нащупал межрёберье, приподнял шприц с оранжевой жидкостью и резко вогнал иглу в сердце незнакомца, надавил на поршень.

Тело незнакомца выгнуло дугой, он широко открыл глаза, прохрипел:

— Ты это чего мне вколол? Так и подохнуть можно.

Парень хрипло рассмеялся. Я улыбнулся. Если человек шутит, значит будет всё хорошо. Перед моими глазами пронеслась смерть младшего брата от пристрастия к этому безжалостному наркотику. На Земле его можно было купить, где угодно. Чаще всего его начинали принимать люди, которые не смогли найти себя в обществе, которые махнули на себя рукой. Смерть брата — на моей совести, как ни крути.

— Где мы сейчас находимся и как тебя зовут? Я — Сергей.

— Тебе настоящее имя знать не обязательно. Зови Стилом. Мы сейчас в Тёмном лесу, возле водопадов Аль-Кадара. Послушай, Сергей! Если я загнусь в ближайшее время, обещай мне найти человека по фамилии Лейтнер. Кристофер Лейтнер из первого особого отдела. Нужно ему рассказать, что происходит на самом деле на Гельфере. Обещаешь?

— Обещаю, но и ты пообещай мне выжить. Сам меня, понимаешь, в лес затащил, сам собирается умирать. Нет уж, ты сам своему знакомому всё расскажешь. Тем более, что меня уже должны искать.

— В тебе оптимизма, Сергей, через край. Завидую. Только одно могу сказать — сигнал твоего маячка сто процентов никто не получил. Здесь, на Гельфере, с этим строго. Ладно, садись, я тебе всё по-порядку расскажу. На всякий случай.

Когда рассказ Стила подошёл к концу, я долго молчал. Идти через лес, населённый дикими животными — удовольствие то ещё. Но передвигаться по суше, без уверенности, что меня ищут, тоже не вариант. Тем более, что Стила разыскивают из лагеря наркокартеля. Да и обходить лес — лишний крюк в сорок километров. Неизвестно, что нас ждёт на неизведанной земле.

— Стил, ты уверен, что нас в этом шалаше звери не найдут? — спросил я.

— Не понял, извини. В каком шалаше? А, понял я, понял. Нет, это кустарники так причудливо сплелись, образовали подобие шалаша. Запах листьев, который человеческое обоняние не улавливает, отпугивает всё живое. Какие у тебя мысли в голове? Как выбираться из этого дерьма будем?

— Я думаю, что нам немного отдыха не помешает. Судя по всему, скоро будет ночь. А утро — покажет. Но я думаю, что если для тебя сбросили спецпередатчик, который сумеет достучаться до орбитальной базы, то это наш единственный вариант спастись. Давай поужинаем, чем Бог послал, и поспим. Даже не знаю, что нам даст дежурство ночью. Хищники не нападут, а «стражи!» если наткнутся на нашу лёжку — охраняй, не охраняй — без толку.

Громче всех смеялся здоровяк, которого все звали Малыш.

— Что, так и сказал — хрен моржовый? Ох, ну и выдал генерал. Это конец полковнику, как пить дать — конец.

— Малыш, ты можешь заткнуться, в конце то концов? Товарищ капитан, так невозможно работать! — возмущенно произнесла Багира. — И так помех много, так ещё и смех нашего мальчика с пальчика отвлекает. Я же ничего не услышу!

Все посмотрели на Стоджа, понимая, что он сейчас главный в спасательной команды. Таково было распоряжение адмирала Нельсона. Малыш наконец-то успокоился. Самое интересное, что Безликий, так называли десантники особиста, сидел в кресле, закрыв глаза, ни на что не реагируя.

Гюрза, сидевшая в шлемофоне, резко подняла вверх руку. Все замерли, понимая, что просто так никто не будет привлекать своего внимания.

— Ну что там? — не выдержал Малыш. — Что-то услышала?

— Да, что-то было ясно искусственного происхождения. Две засветки в квадрате тридцать два — четырнадцать, две засветки — в квадрате тридцать восемь — семнадцать. Если бы я успела засечь ещё две засветки, то получился бы идеальный шестиугольник с равными сторонами.

Гюрза протянула офицерам планшет, где были отмечены точки с исходившим непонятным излучением. Стодж посмотрел на Резникова, тот молча кивнул головой. Только они двое были посвещены в детали разведовательной операции. Малыш мельком посмотрел на планшет, вынес вердикт:

— Это может быть и естественное излучение. Гюрза могла перепутать.

Безликий соизволил открыть глаза, подошёл к офицерам. Наклонился над планшетом, достал из кармана ручку, ткнул ею в центр предполагаемого шестиугольника. Ручкой он изобразил большой вопросительный знак на планшете и пристально посмотрел на Стоджа.

— Нет, это не наша проблема. Нам нужно искать майора Савельева. Мы здесь именно для этого. Данные засветок передадим на «Очаков», но позже, гораздо позже. Нам никак нельзя светиться.

Безликий теперь смотрел на Резникова.

— Я согласен с кэпом. Много потеряем времени, нужно найти майора. Багира, что со сканированием. Сигнал маячка так и не нашла?

— Никак нет. В прогнозах искина орбитальной базы о предполагаемом ммм… приземлении майора, чётко указан район больших водопадов и огромного леса. Но мы проскакиваем это место так быстро, господа офицеры, что ничего невозможно обнаружить. Нужно покружить над этим местом, внимательно послушать. Это в квадрате…

— Кэп, нас ведут и очень плотно! Мы в захвате, кэп! — закричал Воблер.

— Багира, Гюрза, Безликий! Всем вернуться в кресла. Ремни, ремни не забудьте.

Искин «Мангуста» противным голосом тянул одну и ту же фразу:

— Внимание, экипаж! Рекомендуется покинуть корабль. Внимание, экипаж…

«Мангуст» подбросило вверх, вбок, он начал заваливаться на правый борт. Что-то в корме ухнуло, в салоне завоняло горелой проводкой.

— Воблер! Что видишь? — закричал Резников.

— Две ракеты на подходе, кэп. Общая эвакуация!

— Давай, Воблер, давай! Откуда здесь ракеты?

Этот вопрос повис в воздухе без ответа.

Сработали пиропатроны, верхнюю часть «Мангуста» подбросило вверх-вбок, кресла с десантниками, капитаном Стоджем и Воблером выбросило из челнока на встречу белым облакам.

Глава 6

— Малыш, тебе худеть нужно! Топчешься, как медведь. — тихо произнесла Багира.

— Да у него нет и капли жира! — вставила Гюрза и покраснела. — Что вы на меня так смотрите? Мы в спортзал вместе ходим, занимаемся.

— Я лично не против и других ваших занятий, но обсуждение — потом. Кэп, наши действия? — Резников посмотрел на Стоджа.

— Отставить разговоры! Гюрза, где «походник». мм… приземлился? — спросил Ник и поморщился. Сколько лет в космофлоте, но момент посадки на любое небесное тело никак не вязалось с Земным термином — земля, приземление. Вот как сказать по-другому? Пригельферились, пригельферилось? Чёрт его знает.

— Семь километров на два часа, направление на одиноко стоящую скалу. — ответила Гюрза.

Теперь Ник их различал, этих разведчиц. У Гюрзы глаза более округлые и зеленого цвета, она чуть повыше Багиры. У Багиры глаза восточного типа, чёрные, как ночь. Ну а так — сходство просто поразительное.

— Безликий — впереди, расстояние сто метров, Малыш — замыкающий. Капитан — ты с правого фланга, за мной — левый. Гюрза, Багира — за вами маяк «походника». Воблер — за тобой общее охранение. Девочек береги. Вперёд!

Безликий, как будто знал, что ему предстоит разведка — растворился в зелени кустов в мгновенье ока. Стодж крякнул от увиденного. Резников достал армейский эстарт, по-привычке проверил уровень заряда батареи и так же незаметно растворился в чаще леса, слился с зелёнкой. Стодж оглянулся назад — Малыша не видно и не слышно. Можно идти.

Пройдя метров шестьсот-семьсот, Ник услышал еле различимые щелчки в гарнитуре связи. Безликий, по всем правилам войсковой разведки, дал понять, что впереди опасность. Ник чертыхнулся, стал осторожно, пробираться к Безликому. То, что он увидел, его напрягло. Чёрная пантера со своим выводком, разлеглась посередине поляны. Стодж перекрестился, что ветер был не от них. Если есть самка, значит где-то охотится и самец, глава семейства.

Позади, метрах в двухстах, раздался звериный рык, который сменился хрипами. Пантера приподняла морду, зарычала, посмотрела на людей в упор. Как это им показалось. Стодж показал Безликому эстартом на землю и на пантеру. Тот показал большой палец руки.

Ник стал пробираться назад, обходя кусты, похожие на земной самшит. Листья кустарника норовили приклеиться к камуфляжу, острые иголки безуспешно пытались поймать человека за одежду. Капитан посмотрел наверх, деревья, копия земных эвкалиптов, достигали просто невероятных размеров. Где-то вверху, на высоте около ста метров, они смыкали свои плакучие кроны, создавая внизу сумрак. Местное солнце, Эльдоро, еле-еле пробивалось сквозь природный занавес, и из-за этого в лесу было прохладно и сумеречно.

Стодж взял чуть левее, заметил боковым зрением, как ветка куста немного отклонилась в сторону. Багира бдит. Молодец. Впереди показался куст… папоротника. Что за чудо-лес? Ник стелился сейчас вдоль земли, стараясь не задеть ни одной ветки. Полянка, на ней поверженный могучий зверь. Отец семейства на земле, Малыш вытирает пучком травы огромный нож.

Воблер рядом, охраняет сослуживца от возможного нападения. Всё разыграно, как по нотам! Стодж выпрямился, подошёл к десантникам. Малыш показал ножом на низкорослое дерево, затем на пантеру. По земле тянулись кишки зверя, запах был отвратительный.

Стодж достал из накладного кармана пакет с серым порошком, высыпал содержимое на труп зверя. Порошок на какое-то время пропал из поля зрения разведчиков. Труп пантеры стал исчезать прямо на глазах. Прожорливые наноботы знали свою работу и делали её на отлично. Через пять минут от трупа ничего не осталось, ни одной косточки, или клочка шерсти.

Но запах, этот мускусный запах! Его и запах крови, сто процентов должна учуять самка. Словно в подтверждение мыслей Ника, в стороне, где остался Безликий, прозвучал выстрел из эстарта. Характерный «пшекающий» звук. Через две минуты — ещё один, ещё один. Малыш остался на месте, Воблер и Стодж двинулись в сторону выстрелов. Они прошли около десяти метров, услышали взрыв, в небо взвился чёрный, жирный столб дыма.

— Так ты говоришь, что пока приводные буи не отремонтируют и не произведут отладку, к нам на помощь никто не придёт? — Стил доедал галеты, успевая задавать мне вопросы.

— Не знаю, не такая я уж и важная персона, что бы из-за меня объявлять аврал на «Очакове» и базе поднимать. Тем более, все знают, что на Гельфере можно выжить с нашей подготовкой. Это в западном крыле Конфедерации непонятно чему учат и десантников и летунов. Я неоднократно принимал участие в соревнованиях различного уровня, скажу не хвастаясь, Стил. Наши и «восточники» — это да, бойцы. Ладно, давай выдвигаться.

— Да, конечно. Нужно двигаться. Давай нарежем веток этого чудесного растения, изобразим из себя передвижные кустарники. Должно помочь, во всяком случае — от нападения диких зверей.

Стил немного помолчал, добавил:

— Я в это, во всяком случае, хочу верить.

Бежать по этому лесу — просто невозможно. Трава густая, её листья как будто намазаны клеем, впрочем, как и листья кустарников. Мать-природа постаралась. Любой жучок-паучок сядет на такой листик и всё. Последний его полёт окончен. Хищники вокруг. Я просыпался ночью каждый час от воя, уханья, каких-то животных. Кто-то погибал, кто-то возвращался с охоты довольным. Жизнь есть жизнь, но конечно же, не хотелось бы побывать в роли дичи.

Стил шёл впереди меня, весь обмотанный гибкими ветвями кустарника. Леший, не леший, но сходство поразительное. Да и я, чего уж там говорить, изображал как мог из себя дикорастущий куст. Нейросеть периодически сообщала мне время от начала нашего движения, пройденный путь, состояние моего организма.

Стил, который вчера вечером собирался умирать, выглядел сегодня очень достойно. Он каждый час делал по большому глотку энергетика и упрямо шёл вперёд. Нужда нас гнала без остановок. Пока диких животных, крупных во всяком случае, мы не видели. Попадались пару раз то ли лисицы, то ли крысы ярко-оранжевой окраски, которые поспешно убирались по своим делам.

Первый привал мы сделали через три часа. Прошли всего десять километров, но я думал, что и этого не пройдём из-за состояния Стила. Но шёл он грамотно, как учат в военных заведениях. Вздох через нос, выдох полной грудью, ноги и руки расслаблены. Головой, как и я, он не крутил. Значит развито периферийное зрение. Это качество спасло не одну жизнь пилотов истребителей. Стил после привала совсем разошёлся, перешёл на бег. Ну, а почему бы и нет? Груза нет, бежим налегке.

Лес менялся прямо на глазах. Низко растущие деревья с широкими кронами уступали место деревьям с гладкими стволами светло-коричневого цвета. Кроны деревьев начинались на очень большей высоте и ветки красиво ниспадали вниз. Листья тёмно-зеленого цвета. Низкорослые кустарники потихоньку исчезли, теперь мы бежали среди зарослей папоротника.

Скорость тоже значительно возросла. За два часа мы преодолели почти тринадцать километров. Бегущий впереди Стил, резко остановился, ладонь сжата в кулак. Что-то увидел? Я подошёл к нему, парень показал на нос и в сторону зарослей.

Да, запах есть. И причём, вполне земной цивилизации. Слабый ветер доносил до нас запах жжёной резины, пластика и гексантриотурола — топлива космических кораблей. Запах горелой проводки, чего-то ещё.

Стил посмотрел на меня, показал рукой вбок вперёд. Я согласился и мы, теперь уже шагом, направились к месту падения космического корабля. Скорее всего — малого класса. Если бы потерпел аварию корабль среднего класса и выше, полыхало бы пол леса.

Через несколько минут мы вышли на звериную тропу. Значит где-то неподалёку — водоём, в этом можно было не сомневаться. Густые заросли папоротника позади, мы выходим на проплешину и нас встречает волк, перегородивший дорогу.

Вожак смотрит на нас, повернув голову вбок. Если у меня рост метр восемьдесят, то зверь в холке не меньше полутора метров. Окрас тёмно-синий, насыщенный. На груди — белая манишка. Белые лапы. Мощный хвост. Глаза, как горящие уголья. Но в них… да, в них светится разум и это обнадёживает.

— Стой, Стил. Не двигайся и замри. Зверь признаёт только силу. Спину мне прикрой. Идём медленно, без резких движений.

На поляну из зарослей выходит целая свора хищников. Приближаются молча, ни единого звука с их стороны. Зрелище жутковатое, но выбора нет. Стил идёт за мной, спиной вперёд. В его руке, как и в моей, эстарт. Я большим пальцем сдвигаю предохранитель, секунда и на рукояти зелёная шкала. Армейский лучемёт готов к бою.

Я смотрю в глаза вожаку, стараюсь не моргать. Тот удивлён, не понимает, почему мы ещё не убегаем. Куда бежать да и зачем? Глупости. Вожак ворчит, его товарки остановились, опустились на траву. Сколько же их? Я боковым зрением вижу, что их не меньше двух десятков. Весело. Разорвут в клочья шутя, причём, за несколько минут.

Я продолжаю идти к вожаку, он ворчит ещё сильнее, его тихое рычание превращается в угрожающий рык. Вижу, как волк группируется для прыжка. Одна надежда на то, что местные звери не знают силу оружия. Я поднимаю эстарт вверх, нажимаю на спусковую кнопку. Через несколько секунд к лапам вожака падает ветка дерева с мою руку толщиной.

В глаз волка промелькнуло удивление, момент узнавания. Я ошибся, причём очень сильно. Звери знают и помнят, что такое оружие в руках у двуногих существ. Пусть даже и не в руках людей. Вожак ложится на живот, лапы подобрал под себя, машет хвостом.

Всё понятно, он признал силу человека. Короткий и мощный рык, стая уходит за вожаком. Вожак останавливается на краю поляны, смотрит на меня. Я ему делаю мысленный посыл — уходи. Вожак разворачивается в сторону зарослей папоротника и исчезает.

— Браво, майор! Первый раз в жизни такое вижу. — Стил немного расслабился, пытается улыбнуться.

Всё это фальшь и мы это оба прекрасно понимаем. Нужно идти вперёд, мы и так много времени потеряли.

— Стил, тебе не кажется, что этот лес искусственный? Обрати внимание, что сейчас деревья располагаются ровными рядами, словно они посажены под шнурок, или под линейку.

— У меня давно такое чувство, Сергей. Ты был без сознания, когда я тебя в лес на горбу пёр. Кромка леса словно под циркуль. Да и это разнообразие деревьев и всевозможных кустарников наталкивает на мысль, что все растения свезены на эту планету со многих миров.

Ещё километр пути и мы на берегу красивейшего небольшого озера. Тёмно-синяя вода, каменистый берег, гвалт птиц, от которого кольнуло в сердце и… в трёхстах метрах, на берегу догорает малый разведывательный корабль «Мангуст». Искать кого-то выжившего здесь бесполезно. Одна надежда, что экипаж успел катапультироваться.

— Ваши? Мне очень жалко, Сергей.

Эльдоро давно перевалил за верхнюю отметку горизонта, небо постепенно окрашивается в багровый цвет. Темнеет здесь очень быстро, поэтому смысла идти дальше, в ночь, я не вижу. С чем соглашается мой напарник.

Стодж, Воблер остановились на краю поляны в недоумении. Безликий стоит с лучемётом, на траве лежит обгорелая туша чёрной пантеры. От мяуканья котят закладывает уши. Но не это привлекло внимание разведчиков и не это их поразило — Безликий матерился так виртуозно, что можно было заслушаться.

Стодж осмотрел поляну и тихо выругался. На расстоянии трёхсот метров от них, дымился остов киборга. Правая рука напрочь отсутствовала, на месте груди зияла огромная дыра. Киборг лежал на боку и было видно, как по его телу пробегают всплохи искр.

— Всё страньше и страньше, как говорила Алиса. — Багира вышла из-за кустов и направилась к котятам.

Резников вышел чуть дальше от основной группы и остановился, как вкопанный.

— Отцы командиры, не туда вы все смотрите! — раздался голос Малыша. — Посмотрите через поляну, чуть правее. На три часа.

Стодж, в это время поднёсший ко рту флягу с водой и сделавший глоток, поперхнулся от увиденного. В тени огромных деревьев, в зарослях папоротника и высокой травы, чётко просматривалось разрушенное здание из массивных блоков.

Глава 7

Я всю ночь просидел на берегу озера, давал возможность Стилу восстановить свои силы. Медленно догорали останки челнока разведчиков, периодически что-то взрывалось и казалось, что корабль продолжает жить в потустороннем мире. В своём мире. Наблюдал, как почти всю ночь к озеру спускались всевозможные животные, чтобы утолить свою жажду. Многие не вернутся с этого водопоя. Но это естественная смерть в нормальной жизни.

Звёзды на небе просто удивительно красивые. Такой красоты с поверхности Земли не увидишь. Только из космоса картина звёздного неба впечатляла и захватывала своим буйством красок и размахом. Словно художник-декоратор с большим стажем и огромным талантом, ваял картину Вселенной, нанося смелые штрихи и контрастные линии на полотне холста.

Почему звёзды всегда манили человека, хотя до сих пор на Земле очень много белых пятен, куда не ступала нога человека? Может быть из-за того, что человек хочет убежать из своего мира, который он же превратил в выгребную яму и теперь с отвращением смотрит на дело своих рук? Может быть.

Открыто столько новых планет, пригодных для жизни, радуйся природе и наслаждайся действительностью, но нет. Человек что-то ищет в недрах новой планеты, уничтожает флору и фауну и воообще, всё живое в этом хрупком мире под названием Вселенная человека.

Взять ту же Гельферу. Задумка была очень хорошая. Что же получилось в результата? Наркобарончики, этакие феодальчики местного пошиба, решили из планеты сделать фабрику по производству гарта. Если верить Стилу, то весь мир скоро захлестнёт этот наркотик и ему в жертву будет принесено множество человеческих жертв.

А стоит оно того? Я опять вспомнил своего брата. Жил, не тужил. Семья, работа, дом, друзья. Но в судьбу вмешалась потусторонняя сила, в лице Объединённой корпорации, которая поглотила множество мелких фирм и производств, лишив сотни тысяч людей рабочих мест и права на существование в этом огромном мире. Корпорация растоптала личности людей, смешав их с грязью и дерьмом.

Именно в тот момент, когда моему брату нужна была моя помощь и моя поддержка, даже моральная, я подписал контракт на пять лет с Объединённой эскадрой Конфедерации.

Я помню глаза моего брата, глаза побитой собаки, которую обидели так сильно, что она готова пойти на самые крайние меры, что бы себя защитить. Брат выбрал другой путь. Путь слабого человека. Наркотики. Зависимость. Смерть.

Под утро стало прохладно, небольшой ветерок доносил с озера влажный охлажденный воздух. Стил свернулся в клубок, что-то бормотал себе под нос, с кем-то спорил, пару раз произнёс даже моё имя.

Да, досталось парню. То, что он рассказал о лагерях наркокартеля, в голове не укладывалось. Многие сотни охотников, которые получили лицензию на отстрел диких животных на Гельфере, сами превращались в этих диких животных. Скотское отношение, скотская смерть.

Дикие животные, отсутствие элементарных условий для здоровой жизни и, естественно, наркотики. На них подсаживали против воли рабов. День, другой и из человека получалась идеальная машина для добычи сока дерева игаарака, которое произрастало только здесь, на Гельфере. И надо же, какие названия придумывают красивые, поэты хреновы.

Ко мне подошёл вожак стаи, которая охраняла нас всю ночь. Стил даже не поверил своим глазам, когда увидел, что нас собираются охранять… волки. В других лесах, куда забредали беглые рабы, волки не оставляли от них ни одной косточки. Всё сжирали, ничем не брезгуя.

А здесь такое великодушие. С чего бы это всё? Интересно узнать, что сейчас на уме у старого вожака? Смотрит внимательно мне в глаза, словно пытается прочитать мои мысли. Как ему объяснить, что нам нужно найти то, что опустилось с неба на землю? Волк поворчал, ещё раз посмотрел мне в глаза и вернулся к стае.

Небо из иссине-чёрного и звёздного, постепенно превращается в серое и неинтересное. Эльдоро скоро должен явится этому миру во всей своей красе, во всей своей мощи. Он несёт в этот мир тепло и добро, люди же пытаются этот мир разрушить. Без войны местного масштаба здесь не обойдёшься. Что бы выкурить всю нечисть с этой чудесной планеты, нужна война и сила. Мощь разрушений и безжалостное истребление тех, кто сделал из наркотика культ.

Я подошёл к воде, зачерпнул её в ладони, умылся. Вода обжигающе-холодная. На вкус не решился попробовать, тем более, что в воду попало топливо от челнока. Рыба не всплыла, но бережённого Бог бережёт. Услышав за спиной какой-то шум, я резко обернулся. Вся стая волков и животные, который были сейчас на водопое, стремительно бросились от воды прочь, в заросли леса.

Вожак стаи остановился на границе леса, посмотрел на меня. Потом подбежал к Стилу, аккуратно прихватил зубами того за рукав куртки, начал тянуть спящего человека на себя. Опять взгляд на меня, пробежка в сторону леса, остановка. Он предупреждает о чём-то, что сейчас должно произойти. Но о чём? Стил от такой ласки со стороны зверя проснулся и ошалело смотрел по сторонам, не в силах произнести ни слова.

— Стил, ни слова сейчас, уходим, уходим! Звери что-то чувствуют, скорее всего какой-то природный катаклизм.

Мы, собрав нехитрый скарб, побежали в сторону леса. За нашими спинами что-то громко сделало вздох-выдох, со стороны озера нам в спину ударил сильный поток воздуха. Стил упал, но продолжал двигаться на четвереньках. Я помогал своему спутнику, как мог, поддерживал его за руки, но когда до первого куста папоротника осталось чуть больше десяти метров, нас приподнял над землёй особо сильный порыв ветра и бросил за кромку леса.

— Да чтоб их! Как кегли повалило! Сергей, что это было такое? — спросил Стил, поднимаясь с земли и отряхиваясь.

— Кто бы мне что объяснил! — буркнул я. — Но я знаю одно, что наш четвероногий друг нам спас сейчас жизнь.

Я поднялся на ноги, подошёл к кусту папоротника, отодвинул ветвь. Ветер стих, Эльдоро окрасил золотом небосклон, видимость всего, что происходило сейчас на озере, была великолепная. От увиденного, Стил присвистнул и сделал шаг назад, спрятался за высокий куст папоротника.

— Это что ещё за сооружение появилось? — тихо спросил он. — Что за монстр сейчас появился из воды? Он из нас не сделает сочное барбекю?

— Шашлык — более точное название было бы. Я о наших поджаренных тушках.

— У вас, у русских, даже в таких ситуациях, чувство юмора присутствует. Я в шоке! — заявил Стил, опять подходя ко мне.

— Я, лично, в шоке от того, что вижу сейчас на озере. — ответил я. — А ещё меня приводит в состояние шока и трепета, то, что я не вижу объяснения происходящему.

Примерно посередине озера, отражая свет Эльдоро, разбрасывая в стороны мириады разноцветных бликов, поворачиваясь вокруг своей оси, поднимался серебристый шар около ста метров в диаметре. Этот шар был утыкан разной длинны или трубками, или стержнями. И из-за этого, шар напоминал сейчас людям морского ежа, только серебристого цвета.

Контейнер грязно-зелёного цвета разведчики нашли сразу. Он преспокойно дожидался людей, зависнув на стропах парашюта с одного из множества деревьев, низкорослых и уродливых. Лес опять поменялся, вместо стройных и высоких эвкалиптов, лес сейчас представлял из себя, практически, непроходимую дикую чащу.

Малыш довольно-таки ловко, для его комплекции, залез на дерево, обрезал стропы парашюта своим гигантским ножом, «походник» упал на землю. Через несколько минут парашют упал рядом.

Насколько помнил Стодж содержимое стандартного аварийного бокса, то там должны быть походные аптечки, средства связи, одежда, еда, вода и, ну конечно же, оружие — сигнальное и боевое. Стоджа, лично, его армейский эстарт всем устраивал. Тем более, что нужно идти быстро, без дополнительного груза и громоздкого оружия.

Багира сразу нашла то, что хотела увидеть в первую очередь — универсальный сканер всевозможного вида излучения и сигналов. Она сняла походный рюкзак, бросила на землю. Оттуда послышалось недовольное мяуканье и спустя некоторое время — тихое рычание.

— Багира, что это за новости? Гюрза, ко мне! — сказал Стодж, недоумённо смотря на вещмешок разведчицы. — Открывайте рюкзаки.

Багира и Гюрза молча выполнили приказ Ника, развязали рюкзаки. Как и ожидалось, в каждом находилось по котёнку погибшей пантеры. Что с ними прикажете делать, с такими сердобольными? И котят жалко, ведь их ждёт неминуемая смерть без опеки и защиты родителей.

— Давай отойдём, поговорим. — бросил Стодж Резникову.

— Знаю, знаю, кэп, это нарушение всего и всех. Я сам, когда услышал во время перехода мяуканье, вышел из терпения и обложил наших девочек с ног до головы. Но что с них взять? Женщины.

— Знаешь, мы сейчас не делимся на мужчин и женщин. И вообще, на какой ты с собой Багиру и Гюрзу взял? Не проще было бы с мужиками обходиться?

— А вот тут ты прав и неправ одновременно, Ник. Багира — спец в связи, причём самая лучшая среди всех нас, Гюрза — снайпер высшего класса. Если не лучшая на «Очакове», то очень близко к этому. Да и по физической подготовке нам с тобой не уступят. Поверь мне на слово, кэп.

— Снайпер? Разве в «походнике» есть такое оружие?

— Да, бросили пару штучек дополнительно, потом посмотришь.

— Ладно, это всё хорошо. Со зверьми что будем делать? Лишний груз да и вообще — самопроизвол какой-то. Это разве дисциплина? Вобщем так, это приказ, капитан. Котят донесём до поляны, где уничтожили пантеру и отпустим на волю. Мы с тобой не имеем право рисковать людьми, Николай.

Резников поморщился, но спорить не стал. Прав Стодж, тысячу раз прав.

— Пусть на себе прут до поляны, согласен. Не дай Бог услышу жалобы, или хоть одно мяуканье, обещаю, сам лично выброшу животных из рюкзаков. А, да. Накажу их на «Очакове» по-полной, не переживай.

Стодж пожал плечами, посмотрел на небо. Сегодня на небе не было ни одного облака. День обещал быть длинными и тяжёлым. Ник подошёл к своему рюкзаку, сброшенному на землю. Возле него аккуратной стопкой были сложены аптечка, запасные обоймы к экстарту, пакеты с сублимированной едой.

Резников отозвал разведчиц в сторону и направлял их на пусть истинный. Ник посмотрел в их сторону, поймал благодарный, взгляд Багиры. На Малыша страшно было смотреть. В руках он крутил винтовку военного образца, которая активно эксплуатировалась со времён первых колонизаций планет. При относительно небольших размеров, «Лючия» обладала просто чудовищной убойной силой. В руках у Малыша, эта винтовка выглядела, как эскарт в руках у Стоджа.

Гюрза после напутствия капитана десантников, достала из чехла «Москита» — снайперскую винтовку, которая стояла в настоящее время на вооружении объединённых сил Конфедерации. ТТХ этой винтовки тоже были хороши.

Багира включила сканер, внимательно стала прослушивать эфир.

— Капитан, сильное излучение от нас в пятнадцати километров. Сигнал устойчивый, искусственного происхождения. Квадрат определяю.

— Я вот о чём думаю, Ник. Почему нас никто не ищет. Ведь сбили наш челнок очень умело, выбрали момент, когда на низкой высоте пойдём. Ни маскировка не помогла, ни режим невидимости. Работали профи, однозначно.

— Знаешь, я сам об этом думаю. Есть только одна поправка — на диких животных. Сбившие нас уверены, что нас уже давно нет в живых. Но это так, мои домыслы. Ладно, зови из патруля Воблера и Безликого, пора выдвигаться. Пойдём по старому маршруту, мимо обнаруженного разрушенного здания. Тоже — загадка. Но сейчас — не до неё. Нужно Савельева спасти. Чего бы это не стоило.

Резников подошёл к «походнику», подковырнул пальцем небольшой лючок на торцовой стенке, нащупал кольцо и резко его дёрнул на себя. Ящик покрылся искрами, раздался еле слышный хлопок и на месте «походника», на земле осталась горстка пепла. Ветер поднял в воздух пепел и разнёс его по лесу.

— Всё, командир, Можно выдвигаться. — сказал капитан, поправляя на себе амуницию.

— Порядок следования прежний. Безликий, сто метров не больше. Малыш, это и тебя касается. Остановка через семь километров, на знакомой нам поляне. Всё, выдвигаемся.

Стодж принял чуть левее, по привычке осмотрел лес, уродливые деревья, особое внимание уделил небольшой возвышенности, которая осталась чуть позади справа. Через несколько километров, лес стал реже, трава поднималась теперь до колен. Ник заметил, как Багира и Гюрза перед тем, как выйти на открытую местность, остановились. Воблер сидя на корточках осматривал в бинокль близлежайшую открытую местность. Убедившись, что поблизости нет никакой опасности, он встал в полный рост, помахал рукой разведчицам.

Гюрза первой вышла на небольшую проплешину, Багира сделала шаг, запнулась о корневище, подалась чуть вперёд. Что-то толкнуло её в спину, раздался чавкающий звук, девушка упала на землю.

Но перед тем, как потерять сознание, она успела увидеть, как голова Гюрзы взорвалась кроваво-серыми ошмётками. По спине у Багиры текло что-то горячее, в левом боку стало нестерпимо больно, воздух пропитался запахом крови и смерти.

Глава 8

«Лючия» в руках малыша выплюнула первую порцию смерти. Пауза, затем ещё два смертоносныех подарка устремились к своим жертвам. Стодж поднял к глазам бинокль, увидел, как на одиноком дереве, на расстоянии примерно семиста метров, шевельнулась ветка и вниз начало падать тело человека в «цифре». Впереди слева зачастил эстарт Резникова. Слева, как призрак, появился Безликий. Он знаком показал, что обойдёт стреляющих с тыла. Стодж сказал ему:

— На месте останься, с Малышом смотрите в оба и займись Багирой. Мы с капитаном попробуем сами справиться.

— Воблер, ты где? Найди капитана, я скоро буду. — произнёс Ник в рацию.

Стодж не стал бежать через открытую местность, двинулся к Малышу. Тот лежал на земле, прильнув к окуляру винтовки. Ник на несколько минут задержался возле него.

— Много их, Малыш?

— Двоих я снял, но видел ещё троих. Кэп, они двигаются к холму. Там все живые? — Малыш кивнул головой на проплешину.

«Лючия» опять издала глухой звук, дёрнулась в руках у десантника.

— Третьего не завалил, но точно достал. Так что там с девчонками?

— Гюрза. — сказал Стодж. — Багира — не знаю. Я к капитану и Воблеру. Смотри в оба.

Стодж добрался до Резникова и Воблера, когда со стороны холма раздалась автоматная очередь и яростное рычание животных. Незавершенную работу десантников решили доделать дикие звери. Когда свара закончилась и в стороне холма стих последний крик отчаянья и боли, Воблер повернулся к Стоджу.

— Кэп, давайте я на дерево метнусь. — он показал на относительно ровное и высокое дерево, стоящее в ста метрах от них. — От туда хоть что-то видно будет. Трава высокая, хрен разберёшь, что там происходит.

— Давай, только осторожно.

Стодж вызвал по рации Безликого:

— Что с Багирой?

— Уже ничего. Крови много потеряла.

Резников выругался. И, как показалось Нику, капитан произнёс: «лучше бы я сдох». Нельзя сейчас давать волю эмоциям. За ними ещё многие жизни. Да, девчонок жалко, но каждый выбирает свой путь и делает свой выбор. Такова жизнь и судьба военных.

— Комендиры, да там пир горой. Волки пируют, отгоняют чёрных красавиц. Но не это главное. Я сейчас переведу изображение на нейросеть, она с вашими сконектится. Смотрите и получайте удовольствие.

Стоджу пришло сообщение с запросом на подключение нейросети Воблера. Теперь и Стодж и Резников смотрели глазами Воблера. Кровь, кровь, истерзанные тела, внутренние органы, разбросанные по земле. Стая волков и недалеко от них — четыре чёрные пантеры. Звука не было, но даже с такого большого расстояния был слышен шум пира. Если волки издавали глухое довольное рычание, то пантеры — перешли на визг от досады и обиды.

— Посмотрите правее, на час дня от крайнего справа волка. — произнёс Воблер.

Стодж перешёл на нормальное зрение и присвистнул от удивления. На земле лежал цилиндр, около трёх метров в длину и трёхсот миллиметров в диаметре. На торце можно было чётко увидеть работу жёлтого проблескового маячка.

Капитан был больше чем уверен, что это ПДРД «Солярис». Передатчик дальнего радиуса действия. Кому он и для чего нужен? Получается, что охота людей в «цифре» шла не за ними, а именно за передатчиком.

Стодж обратил внимание, как в трёхстах метрах от места пиршества животных, дрогнула ветка высокого кустарника и из него вышел киборг. Его армейский эстард, практически без промаха, бил по зверям без остановки. Было видно, как волки попытались скрыться, но лучемёт везде их доставал.

Ветер дул в сторону Стоджа и Резникова, донося до них запах горелого мяса, шерсти, запах крови. Схватка получеловека с дикими животными была скоротечной. Через пять минут на пригорке остался один «охранник». Он отсканировал всю местность вокруг и размеренным шагом направился в сторону офицеров.

— Малыш, видишь цель?

— Да. Я сейчас.

Звука выстрела не слышно, но было видно, как киборг остановился, словно наткнулся на невидимое препятствие. Второй выстрел Малыша был более удачным и пуля вошла киборгу точно между глаз.

Повалил дым, спустя несколько секунд раздался взрыв и тело киборга разбросало в разные стороны. Вечные аккумуляторные батареи взорвались и в небо поднялся столб едкого чёрного дыма. Да, «Лючия» штука опасная. В руках у такого мастера, как Малыш — вещь просто убийственная.

Прощания, как такового не было. Всё произошло так быстро, что оставшиеся в живых разведчики, не знали, что сказать на прощание Багире и Гюрзе.

Пять человек стояли молча над телами девушек, каждый думал о своём. Стодж посмотрел на десантников, вздохнул, достал из накладного кармана камуфляжной куртки пакет с серым порошком. Четверо десантников отошли в сторону, отвернулись. Через пять минут от тел не осталось и следа. Только память в сердцах людей.

— Слушай мою команду. Схема передвижения не меняется, Воблер, ты идёшь с Малышом. Времени много потеряно, поэтому идём без остановок. Кстати, где котята?

— Один живой остался, кэп. — ответил Воблер. — Он у меня в рюкзаке. Спит. До нашей поляны, думаю, всё с ним будет нормально.

— Малыш, запомнил, где «Солярис» закопал? Хорошо, тогда — вперёд.

Шар серебристого цвета поднимался всё выше и выше. На высоте около ста метров, он прекратил своё движение, выдвижная телескопическая штанга, поднявшая шар на такую высоту, замерла на месте. Я смотрел на это непонятное сооружение, в голове возникали ассоциации с похожими сооружениями на Земле, но что-то конкретное в голову не приходило. Всё рядом, да около. Одни догадки.

Старый волк опять зарычал, потянул меня за штанину. Да что же с ним такое? Я присел на корточки, посмотрел волку в глаза. Как узнать, что ты опять хочешь нам сказать, предупредить о чём-то, от чего-то огородить? Уйти от этого места? На миг показалось, что волк одобрительно посмотрел на меня. Он отбежал на десять метров, остановился.

— Пойдём, Стил, за нашим другом. — сказал я, поднимая с земли рюкзак. — Что-то ему здесь не нравится.

— А как же этот объект? Для чего он нужен?

— Есть кое-какие мысли насчёт этого. Если я прав, то это система очистки берега и воды озера от грязи, мусора. Подобные системы применяются и на Земле, на многих населённых планетах.

Мы прошли около пятисот метров, когда услышали, вначале небольшие щелчки со стороны озера, затем — звук раздираемой плотной бумаги. Стая расположилась полукругом, ожидая своего старшего.

Я посмотрел вверх, на деревья, подыскивая более-менее удобное для подъёма. Лишь одно дерево, напоминавшее земную сосну, подходило под мои требования. Шершавый ствол, ветки начинаются на высоте около шести метров — всё это меня вполне устраивало.

— Стил, открой доступ к своей сети. Я залезу на верх, ты посмотришь за происходящим на озере.

Лезть по шероховатому стволу было легче, чем я предполагал. Такое впечатление, что ствол именно для этого и приспособлен. Небольшие выступы-наросты, шероховатая кора. На эвкалипт я точно не забрался бы. Я поднялся до уровня веток, подъём пошёл ещё быстрее и проще.

На самом верху дерева, я устроился поудобнее. Вершина дерева раскачивалась довольно-таки прилично. Но это мне не помешало увидеть то, что я хотел: серебристый шар окутался белым облаком, в котором вспыхивали небольшие молний ярко-красного цвета. Зрелище было очень красочное, от которого невозможно было отвести взгляд.

Молнии с каждой минутой становились всё больше и насыщеннее, шар начал вращение, увеличивая частоту с каждой минутой. Прошло ещё примерно минут десять и меня оглушил звук разряда молний. Никогда бы не поверил, что без сопровождения грома, услышу что-то подобное.

Каждый разряд, уже множества молний, был похож на звук раздираемого холста, или очень плотной бумаги. Серебристый шар вращался очень быстро, молнии стали ещё длиннее и насыщенней. Теперь по кромке каменистого берега била одна, но жирная, молния тёмно-вишнёвого цвета.

Вода на отмели моментально вскипала, весь мусор, которого собралось достаточное количество, мгновенно сгорал. Эта участь не миновала и остов корабля разведчиков. Из-за пара, который поднялся над водой, видимость была очень ограничена. Но даже того, что я увидел, было достаточно, что бы оценить всю мощь происходящего.

Зрелище было просто потрясающее. Пар искажал действительность, но от этого зрелищность только выигрывала. Создавалось впечатление, что весь пар светился внутренним огнём. В воздухе очень сильно пахло озоном. Хм…я ещё о какой-то рыбе переживал. Кто выживет при таком способе очистки воды?

Больше не было смысла смотреть на происходящее. Пар ещё долго будет клубиться над водой, поэтому момент, когда серебристый шар погрузится в воду, я не увижу. А жаль. Мы со Стилом, похоже первые, кому удалось увидеть работу технологии и техники чужой цивилизации в действии.

Примерно с такими мыслями я спускался с дерева. Спрыгнув на землю, я отряхнул руки и огляделся. То, что я увидел, мне очень не понравилось. Стила и волков не было. На земле лежали наши рюкзаки и шляпа Стила. Что за шутки?

Я включил поиск нейросети своего спутника, но сразу же получил ответ — «заблокирована». Попытался несколько раз позвать его голосом — результата нет. Куда идти? Куда мог направиться Стил без меня и своих вещей?

Я нагнулся за рюкзаками, услышал сзади непонятный шум. Обернувшись, замер на миг, потом в прыжке, рефлекторно, ушёл с линии огня. Чёртовы киборги. Два полу робота стояли на расстоянии десяти метров от меня, у каждого в руке по эстарту.

Ещё кувырок, в лодони ощущаю тяжесть лучемёта. Предохранитель, прицел в ближайшего ко мне киборга, выстрел. Перекат, прицел, выстрел. Знаю, что у этих биологических машин реакция на порядок выше чем у человека. Для этого они и были спроектированы — там, где человек может сплоховать, если подведёт реакция, сдадут нервы — киборг такого себе не позволит. Он всегда будет на высоте. Где же Стил, чёрт его задери!

Я не спецагент какой-то, что бы сражаться одному против двух киборгов. Пробовал ещё раз сменить диспозицию, но не учёл одного — куст папоротника. Правая нога зацепилась за мощную ветку, я распластался на земле. Нехорошее предчувствие кольнуло в сердце. Как глупо всё получилось. Второе я хихинуло:

«Зато посмотрел на инопланетную технику. Радуйся».

Я, как в замедленном времени поднимаю эскарт, навожу его на киборга и… понимаю, что это конец.

Справа от меня мелькнули размытые тени. Волки умирали молча. Ни единого звука, рыка. По два волка повисли на руке каждого киборга, а я давил и давил на спусковую кнопку эстарта, наблюдая за тем, как от моих выстрелов головы киборгов разлетаются рваными кусками в стороны. Я знал, что сейчас произойдёт и это произошло… ….

Глава 9

Нельсон шёл по причальной палубе «Цереры», автоматически отмечая все недоточёты системы безопасности и охраны базы. Они бросались в глаза, они кричали о этом с первых шагов по палубе. Нет ни одного человека из службы безопасности, такой огромный причал и только две камеры наблюдения. Нет ни одного вооружённого человека. Что за ерунда?

Адмирал автоматически определял «слеппые» зоны в системе автоматического наблюдения. Люди разные, просканировать мозг и определить, что у того, или иного человека в голове — невозможно. Достаточно одного примера — взрыв на шахте «Звёздная» на спутнике Тритона.

Смертник забрал с собой на тот свет почти три тысячи шахтёров. Всё из-за чего? Из-за человеческой глупости и лени. Кто-то не досмотрел, кто-то не выполнил свои обязанности. И так везде и так во всём. Адмирал вдохнул. Возле лифта тоже никого нет. Сошли все с ума, что ли?

Нельсон не стал вызывать лифт, открыл двери, ведущие на аварийную лестницу. Спустившись вниз, он остановился на промежуточной площадке лестничного пролёта, открыл кейс.

Мужчина достал две пластиковые коробочки, размером с ладонь, ввёл на каждой цифровой код, открыл служебный шкаф со спрятанными в нём автоматами системы электроснабжения сектора, где он сейчас находился, аккуратно положил в нишу коробочки. Дверцу шкафа оставил чуть приоткрытой.

Пусть офицеры Объединённого военного совета считают адмирала «выжившим из ума старичком», но он сейчас им докажет, что «Цереру» необходимо передать под юрисдикцию военных. Гражданские есть гражданские. У них отношение к жизни и своей безопасности странные и, порой, безответственные.

Примеры уже есть. Офицеры прибыли на орбитальную базу два часа назад. О предпринятых сейчас «чудачествах» адмирала, они не в курсе. Вот и хорошо. Сейчас им будет наглядный пример, какое безобразие творится на базе-станции.

Просто удивительно, что не было залпа пришельцев по «Церере», очень удивительно. С таким руководством и организацией безопасности — нужно ждать беды в следующий раз. Если он будет, конечно. Впереди — долгая и кропотливая работа по расследованию произошедшего инцидента. Сколько всего ещё откроется «интересного», остаётся только догадываться.

Нельсон поднялся на площадку, открыл двери, ведущие в холл, бросил взгляд на коммуникационный шкаф. Из него показались первые струйки чёрного дыма. Адмирал подошёл к лифту, нажал кнопку вызова.

Двенадцатый этаж — этаж администрации «Цереры!». Миновав дверь с табличкой «М. Ставински», адмирал прошёл чуть дальше по коридору, остановился перед дверью с табличкой «Кристофер Лейтнер. I отдел».

В приёмной — ни души, монитор компьютера включен, на столе секретаря — обычный рабочий беспорядок. Вот тебе и особист! Нельсон постучал в двери кабинета начальника первого отдела, других дверей здесь просто не было. Ответа не последовало, поэтому адмирал нажал на ручку двери и сделал шаг вовнутрь кабинета.

Возле стола своего начальника, на белоснежном паласе, лежала секретарь Кристофера Лейтнера, Николь, которую Нельсон знал заочно. На белоснежном паласе расплылось пятно красного цвета. Сам Лейтнер сидел в кресле, застывший удивлённый вгляд направлен куда-то в потолок. Во лбу мужчины зияла огромная рваная рана.

Нехорошее предчувствие кольнуло Нельсона в сердце. Он, не закрывая двери в кабинет и в приёмную, выбежал в коридор, направился в сторону приёмной Ставински.

Открыв двери приёмной директора базы, вошёл вовнутрь. Офицеры Военного совета привстали с кресел, приветствуя Нельсона. Пожилой секратарь, оторвав свой взгляд от монитора компьютера, посмотрел на адмирала.

— Мирослав у себя? — бросил Нельсон.

— Да, пока Вас не было, он решил позаниматься с бумагами. Час уже как не выходил из кабинета.

Нельсон рывком открыл двери в кабинет, сделал несколько шагов, остановился. Ставински сидел в своём кресле, на столе — открытая папка с документами.

Ничего не выражающие глаза, глаза мёртвого человека, смотрели с безразличием на вошедшего. Во лбу молодого ещё мужчины, была рана, похожая на нераспустившийся бутон алой розы. Нельсон, с лицом белее мела, вышел в приёмную, держась за сердце, присел в свободное кресло.

— Вызывай замов Ставински, замзамов, всех шишек вызывай! — сквозь зубы произнёс Нельсон. — Лейтнер и Ставински убиты.

В этот момент сработала система оповещения пожарной безопасности. Монотонный, равнодушный голос начал бубнить:

«Внимание! Пожарная тревога. Внимание…»

Но устроенная им самим провокация, теперь для адмирала ушла на второй план. Нельсон криво усмехнулся, вспомнив слова, которые он адресовал Мирославу Ставински:

«… Если тебе дорога твоя жизнь и жизнь твоей семьи — молчи. Будут вызывать на откровенность — молчи! Не дай Бог, будут добиваться признание нетривиальными способами — лучше… сам понимаешь, что тебе нужно сделать в этом случае. Душком тянет из высших эшелонов. Кто-то что-то скрывает о Гельфере, о своих тёмных делишках…»

— Воблер, выпускай котёнка. Это приказ. Как в детском садике себя ведёшь. — сказал Стодж десантнику, который поил урчащего котёнка пантеры водой из ладони.

Воблер подошёл к развалинам непонятного сооружения, поставил на ноги чёрный пушистый комочек, вернулся к десантникам.

— Малыш, что с сигналом, который Ба… гира засекла? — спросил Ник. Неприятно вспоминать человека, повторяя его прозвище. Как же девчонок звали? В принципе, какая уже разница?

— Сигнала мощного и устойчивого уже нет, остались небольшие возмущения. Такое впечатление, что не так давно где-то прошёл дождь с молниями и громом. Обычно такой фон после непогоды остаётся.

Всё одновременно подняли головы вверх, посмотрели на синее безоблачное небо.

— Всё, ребята. Сейчас лес пореже пошёл, перейдём на бег. Построение то же, вперёд.

Через пол часа пути, группа выбежала на просеку. Как назвать то, что деревья сейчас пошли ровными рядами, словно их сажали по натянутой верёвке? Ровные ряды эвкалиптов, очень часто стали встречаться кусты папоротника и другого кустарника, похожего на самшит. Только странный самшит — колючий и липкий.

Стодж постоянно прислушивался к звукам, которые раздавались то справа, то слева от группы. Безликий периодически пропадал из поля зрения капитана, что бы появиться впереди, без всякого прогноза — или с лева, или справа.

Малыш порхал, словно бабочка, Стодж не увидел и следа пота на его лице. Мужик весит далеко за сотню, а бежит очень легко и непринуждённо. Через полчаса перешли на шаг, что бы восстановить дыхание.

Воблер-проныра первым увидел дым прямо по маршруту движения. Лес горел и причём — на большом участке. Ветер был встречный, десантники ощутили во рту сладковатый привкус, дым казался им с содержанием ментола.

Через два часа, чередуя бег с шагом, группа вышла на берег огромного озера. На противоположном берегу полыхал лес, как отметил Ник, огонь был верховым, страшным, который всегда очень быстро распространяется.

На что все сразу обратили внимание — это на идеально чистый берег. Берег словно тщательно убирали от мусора, который естественным образом скапливается на берегу любого водоёма. Глазу не на чем было остановиться — одни камни, камни, камни.

— Куда дальше командир? — спросил подошедший Резников.

— Я сам бы хотел это знать, если честно. Давай привал сделаем, только обойдём озеро стороной, что бы ветер не на нас дул. Глаза уже слезятся от дыма, не знаю, как у тебя.

— Есть такое дело. Хорошо, согласен с тобой. Тогда вперёд?

Резников и Стодж одновременно обернулись на вскрик Малыша. Тот присел у самой кромки воды, что-то пристально рассматривая.

— Что там, Малыш? Русалку увидел? — пошутил Резников.

— Русалки в такой горячей воде не выживут. Попробуйте сами воду, отцы-командиры.

Капитаны осторожно опустили пальцы в воду и одновременно зашипели. Градусов семьдесят, точно. Стодж присмотрелся к воде и увидел то, чего из-за дыма сразу не заметил — вода парила. За что-то глаз зацепился, но Ник никак мог понять, что привлекло его внимание.

— Не может быть! — проговорил Воблер, который сейчас находился у воды на расстоянии десяти шагов от офицеров. — Вы внимательно берег осмотрите, господа капитаны. Дно озера искусственное.

Стодж, а за ним и Резников подошли к Воблеру. Да, с этого места было видно, как камни заканчивались на глубине полуметра, потом шли плотно уложенные каменные, или бетонные плиты, которые уходили вниз, на глубину. Бирюзовая вода позволяла рассмотреть эту картину во всех подробностях.

Малыш закашлялся, сорвал с головы бандану, прижал к носу.

— Всё, уходим, уходим от сюда. Капитан, где Безликий?

— Он у нас всегда на страже. — улыбнулся Резников. — Да, побежали от греха подальше. Думаю, мы сюда ещё вернёмся.

Безликий показался из-за дерева, показал знаком, что всё чисто и можно продолжать движение. Через двадцать минут бега, стало легче дышать, десантники перешли не шаг, офицеры на ходу совещались, где им искать Савельева.

Лес с дикими животными. Одному в таком лесу выжить — практически невозможно. Да ещё и киборги могли осложнить жизнь, причём — капитально. Если не сказать больше — кардинально. С дикими животными гораздо проще совладать, нежели с этими созданиями какого-то гениального конструктора.

В гарнитуре связи раздался щелчок, десантники достали оружие, осмотрели всё вокруг. Безликий был в тридцати шагах от них. Он показал рукой вперёд, открытую ладонь и потом — ещё один палец.

Шесть, но что шесть? Человек, диких зверей, киборгов? Что он имеет в виду? Это стало понятно, когда к берегу озера вышли волки. Впереди всех стоял красавиц-вожак. Тёмно синий окрас, непривычный для глаза, на груди — белая манишка, белые лапы. Стодж не поверил глазам — вожак вилял хвостом.

Огромный зверь ждал их, людей, и в этом не было сомнений. В глазах, как сразу заметил Стодж — светился разум. От увиденного, в голове Ника всё превратилось в какую-то кашу. Искусственный водоём, разрушенное здание из массивных плит, ровные ряды деревьев и вот теперь — разумные животные. Дикие разумные животные. Нонсенс.

— Теперь нам следует говорить — волк человеку друг? — тихо произнёс Резников.

— Кэп, после той свары, которую мы видели на склоне холма — мысль о дружбе как-то в голову не приходит. — произнёс Малыш.

— Приходит, или нет, но волку что-то от нас явно нужно. И вот, что я думаю — если бы он никогда не видел нам подобных, я о людях, то никогда бы так себя не повёл. Оставайтесь на месте, я попробую познакомиться с этим красавцем. — сказал Стодж, делая первый шаг в сторону стаи диких животных.

Стодж прислушался к своим ощущениям. Нет, никакого страха перед этим сильным зверем у него не было. Была увереность, что они друг-друга поймут и поладят. Ник не брал в руку эстарт, считая это лишним, хотя внутреннее я вопило об обратном.

Когда до волка осталось несколько метров, Ник присел на корточки, посмотрел в глаза вожаку стаи и медленно протянул к нему руку. Казалось, что волк недоумённо на него посмотрел и потом сделал то, чего никак не ожидал увидеть офицер. Волк лёг на брюхо, прижал уши, продолжая вилять хвостом.

Сколько не пытался Ник прочитать в глазах животного хоть что-то, что помогло бы понять причину их встречи, но всё безрезультатно. Волк встал на лапы, отбежал в сторону и потом вернулся, держа в зубах самую обыкновенную нашивку с лётного комбинезона. На прямоугольной пластине из пластика жёлтого цвета, была нанесена чёрными, хорошо читаемыми буквами, надпись — «М-р Савельев».

Стодж протянул к пластине руку, посмотрел на нашивку и сердце замерло: пластина была в крови.

Глава 10

«И воспарило тело моё грешное над Землёй. И посмотрел я вокруг, и увидел я море огня. Спросил я себя — что за огонь благодатный разлит в округе, какую скверну он выжигает в людях? Очищает ли он души людей?…»

Интересный сон, обязательно нужно будет запомнить его. И разобраться, к чему это всё снилось. Я открыл глаза, посмотрел вокруг и понял, что мне не снится сон, всё происходит наяву. Вокруг пылал лес, удушливый, приторный запах дыма и сладкий, мятный привкус во рту.

Ах, да. Это же киборги взорвались. Мало того, что у них вечные аккумуляторные батареи установлены, так военные люди ещё и подстраховались, заложили мощные взрывные устройства в полуроботов. Принцип простой — да не владеет киборгом никто, кроме владельца.

При критическом разрушении оболочки киборга, срабатывает защита от взлома и перепрограмирования. Тогда вопрос — если киборги покинули местоположение лагеря первой экспедиции, то почему эта защитная программа не сработала? Вопрос серьёзный.

Хорошо вот так лежать на земле и смотреть на разбушевавшуюся стихию огня. Ловлю себя на мысли, что любуюсь этим зрелищем. Эвкалипты, как гигантские свечи, полыхают ярко-оранжевым пламенем. Кроны, которыми деревья сплелись где-то там, наверху, делятся огнём с соседними кронами, те, в свою очередь, со своими соседями. Нет страшнее зрелища, чем горящий лес. Дома — не в счёт.

Если я лежу неподвижно, то почему периодически пропадает голубое небо в разрывах веток деревьев? Я попробовал приподняться на локтях, но почувствовал резкую боль в левом плече, голова закружилась и сознание мне шепнуло: «прощай».

Следующее моё пробуждение произошло резко, с головной болью и сухостью во рту. Огня нет рядом, но сладковатый привкус во рту так и остался. Голубого неба нет, я лежу в тени дерева. Рядом со мною, метрах в пяти — волк. Дремлет, периодически открывает глаза и смотрит на меня. Нянька, или охранник? Неужели они меня вытащили из того ада, который люди называют пожаром? Вполне возможно! Где же Стил? Куда он мог исчезнуть во время визита киборгов?

— Да здесь, здесь я. Ты бы поменьше разговаривал, Сергей! Экономь силы. — услышал я голос Стила и на душе стало немного спокойней.

Нет, не в моих правилах лежать неподвижно и корчить из себя больного, когда вокруг столько произошло и происходит. Я опять приподнимаюсь на локтях, боли резкой уже нет. Стил сидит возле дерева, голова замотана какой-то тряпкой, пропитанной кровью. Правый глаз — один большой синяк.

— А ты просто красавчик, Стил! Все барышни были бы у твоих ног. Конан-варвар, вылитый.

Стил ворчит, но помогает мне доковылять к дереву. Я с блаженством на него опираюсь, оглядываюсь. Где-то далеко, в паре километрах от нас, видно зарево пожара.

— Ну, рассказывай, беглец! — говорю я Стилу. — Куда пропал?

— Как куда? Спасался позорным бегством от киборгов. Пройти такое огромное расстояние и погибнуть в нескольких десятков километров от своей цели — обидно и глупо. Короче, как я увидел первого киборга, ноги сами меня понесли от него. Ты не переживай, Сергей, и не думай обо мне ничего плохого — я не так далеко и убежал. Вспомнил о тебе, вернулся, смотрю, ты — как цирковой артист выдаёшь пируэты в воздухе. Не каждый такое может сотворить.

— От страха и не такое выкинешь. — соглашаюсь я. — Ты продолжай, интересно всё. Я не очень хорошо детали помню.

— Да собственно, и рассказывать нечего. Появились как призраки волки, четверых киборги убили. Но на каждую их руку с эскартом, повисли по двое волков. Ты киборга, как в тире расстрелял. Второго — ваш покорный слуга. Или ты. Не важно. Главное то, что живые остались. Ну, а потом — громыхнуло так, что у меня земля из-под ног ушла.

Стил поправил на голове повязку, потрогал свой замечательный синяк. Поморщился.

— Я понял, что куда-то лечу, причём вижу приближающееся дерево, но ничего сделать не успеваю. Удар, тьма. Когда пришёл в себя, первое что увидел — ты лежишь на земле, левое плечо вывернуто так, что смотреть тошно. На свой страх и риск, вправил я тебе плечо, но хруст стоял такой, что волки зарычали на меня. Вот так. А потом я тебя тянул по земле до этого места.

— Спасибо, Стил! Второй раз спас.

— Не за что. Посмотри на свою нашивку на комбезе.

Ого, а куда она могла деться? Обрезана ровно. Значит — Стил. Зачем?

— Да, это я. Но вот для чего — никогда не угадаешь. Вожак сел возле тебя, тычет мордой в нашивку, на меня смотрит. Я сначала ничего не понял, но потом — дошло. Отрезал пластину, вожак, и с ним пять волков, в лес убежали, остальные здесь остались. Вот это чудо, Сергей. Теперь я точно знаю, что они разумны. Если волки охраняют это искусственное озеро, то во-первых, от кого и во-вторых, для чего это озеро нужно? Где те, кто его построил?

— Хорошие вопросы задаешь. Если бы на все вопросы знал ответы, жил бы счастливо и богато. Одно предположение, что озеро — источник воды для охлаждения каких-то реакторов. Если не согласен со мной — попробуй обоснуй своё несогласие. Или у тебя есть другие варианты? Я так и думал. Ладно, нужно уходить от сюда. Пожар может привлечь внимание неизвестно кого.

— Нет, Сергей, давай дождёмся вожака. Я больше, чем уверен, что ему нашивка не просто так нужна. Значит он знает что-то такое, чего мы не знаем. Два часа ждём, потом уходим. Интересно посмотреть, что из всего этого получится.

Посмотреть было на что. Небо стало затягивать тучами, как нам сразу показалось. Эльдоро пропал, в лесу стало тихо и сумеречно. Где-то в стороне озера послышался нарастающий гул, земля мелко завибрировала, волки недовольно зарычали.

Вожак бежал впереди, периодически останавливаясь и оглядываясь на людей. Стодж понимал, что если бы с Савельевым что-нибудь случилось серьёзное и непоправимо тяжёлое, то волк вёл бы себя совершенно по другому.

Вожак в очередной раз остановился, но совершенно для другой цели. Он посмотрел на озеро, недовольно зарычал. Стодж, бежавший за ним, заметил, что волк стал забирать подальше от берега, вглубь леса. Или это был нужный маршрут, или…

Земля под ногами бегущих дрогнула, по ней пошла дрожь. Стодж на ходу посмотрел на озеро и сбился с шага. Картина, увиденного им, глубоко потрясла своей сюрреалистичностью. Вода в самом центре озера забурлила, поверхность стала похожей на шляпку огромного гриба, или плоско-выпуклую линзу. Толчки под землёй стали сильнее и чаще.

Когда до берега озера было уже около километра, волк замедлил свой бег, остановился. Безопасное место? Скорее всего. Стодж смотрел на озеро и не мог предположить, что сейчас произойдёт. В голове у него была одна версия происходящего.

Две извечно противоборствующие стихии — вода и огонь, не могут сосуществовать рядом. Лес горел, и это кому-то или чему-то определённо не нравилось. Если сейчас произойдёт борьба двух стихий, это нормально.

Но не нормально то, что прошло уже много времени от начала пожара, а какие-то действия начинаются только сейчас. Инертная система, очень. Или это элементарный сбой в общей системы мониторинга за окружающей средой?

Да уж, сколько не предполагай, найдётся вторая, третья, но правильной окажется обязательно четвёртая версия происходящего. Остаётся лишь ждать кульминационного момента, что бы потом сказать фразу, присущую многим людям — а я же говорил! Я так и думал!

Но то, что сейчас происходило, ни один человек не сумел бы предугадать: из озера появились четыре серебристых столба. Нейросеть услужливо выдала размеры всех объектов. Диаметр линзы сто пятьдесят метров, ширина — двенадцать, диаметр столбов, или труб, ноль пять метра.

Поверхность линзы дрожала и переливплась в лучах Эльдоро, как ювелирный камень турмалин. Она варьировала цвет от нежно-травянистого до темно-зеленого. Когда оголовки колон были над поверхностью озера на высоте полуметра, в сторону линзы ударили четыре луча ярко-жёлтого цвета.

Теперь турмалин был в оправе этих лучей. Красиво! Подземный гул усилился и десантники увидели, как линза на мгновенье дрогнула и начала приподниматься над поверхностью озера в сопровождении жёлтых лучей.

Нейросеть закончила отсчёт высоты подъёма, теперь уже двояковыпуклой линзы, на отметке двести метров. Линза начала перемещаться в сторону горящего леса. Малыш присвистнул от увиденного, Резников что-то произнёс, похожее на «невероятно», Воблер рассматривал происходящее в бинокль.

Стодж оглянулся назад, поискал глазами Безликого. Шевельнулась ветка ближайшего папоротника. Десантник бдил.

«Какой же дисциплинированный.» — отметил про себя Ник. Но возможно, его происходящее сейчас меньше всего интересовало, во что трудно, конечно, поверить.

Вот и кульминационный момент. Стодж увидел, как ярко-жёлтые лини стали часто пульсировать. Из огромной линзы стали срываться рваные лохмы воды, которые устремлялись вниз, к горящим деревьям. Линза пермещалась над местом пожара, поднялся густой дым в перемешку с клубами пара. Видимость стала почти нулевой. Представление для людей закончилось. Стодж стал рассматривал в бинокль озеро.

Сумасшедший объём воды, поднятый в воздух, должен был восполняться свежей приточной водой. Как и ожидал Ник, уровень воды в озере понизился, и теперь стали видны проёмы жалюзийного типа, откуда, под большим давлением, поступала вода. По всем правилам, должны быть и переливные отверстия, но из-за пара и дыма этого разглядеть было просто невозможно.

— Всё, посмотрели небольшое представление, пора в путь. — Стодж посмотрел на ошеломлённых спутников, усмехнулся.

— Что бы всё это значило? — Стил пытался что-то понять в происходящем. — Небо стало тёмное, огромная тень. Хочется верить, что за тобой кто-то ещё прилетел.

— Я так не думаю. Скорее всего…

Договорить я не успел. Нам были видны только верхушки горящих деревьев, но и этого было достаточно для того, что бы увидеть, как с неба низвергаются тонны воды.

А вот это совсем необычный поворот событий. Кто-то занялся пожаротушением? Да ну, ерунда. Мозг не соглашался с моим предположением, но глаза видели то, что они видели. Хотелось бы посмотреть на это всё самому, но на дерево я ещё не скоро смогу подняться, а Стил теперь меня ни за что не оставит одного. У меня какая-то сверходарённость находить приключения в любой, даже безобидной, ситуации.

— Стил, давай потоихоньку ковылять вдоль озера. Волк, если кого-то встретит из спасателей, нас обязательно найдёт. На то они и дикие животные.

На этот раз Стил не возражал, помог мне подняться. Мы прошли метров триста, вышли на небольшую полянку, деревья расступились в стороны, видимость происходящего в стороне пожара, стала лучше. То, откуда лилась вода на горящие деревья, не было видно, но то, что этим процессом кто-то управляет, не вызывало сомнений. Вода, больше похожая на протуберанцы, избирательно падала на горящие деревья, траву, кустарники.

Миновали поляну, сделали несколько шагов, я сзади услышал рычание. Обернулся, застыл на месте: на меня неслись во весь опор волки. Да что сегодня за день за такой? От удара лапами в грудь, меня уносит в заросли самшита спиной вперёд. Очень сильно приложился спиной о землю, у меня выбивает дух. Дышать тяжело, перед глазами — мельтешащие синие круги, в ушах звон.

Способность слышать постепенно возвращается. Частые выстрелы, пуля обожгла мне щёку и с сочным звуком, вошла в ствол эвкалипта. Волка-спасителя рядом нет, в нескольких метрах от меня, на земле лежит неподвижно Стил. На правом плече, на рубашке, расплывается пятно крови.

Боковым зрением вижу в воздухе размытые силуэты волков. Впереди всех — волк с белой манишкой на груди и белыми лапами. Слышу отрывистые команды на интерлинге:

— Воблер, Безликий — ваш правый фланг, капитан — наш левый, Малыш, смотри внимательно, волков не порань.

Через несколько секунд заработала «Лючия», звук которой очень легко отличить от звука современных армейских винтовок. Эстарт в руке, но я сейчас только помеха для десантников. Поэтому принимаю единственное и правильное решение — нужно помочь Стилу.

Глава 11

— Учитывая то, что экспедиция уникальная, мы решили старшим группы назначить доктора нейробиологии, уважаемую Эллину Крауффуд. В состав экспедиции входят так же — доктор космофизиолог Ольга Ханиггер, астробиолог Льюис Дартнелл…

Эль вздрогнула, в голове сразу возник вопрос — почему я? Понятно, что нас готовили к всевозможным встречам с разумной жизнью и всё прочее, но всё это чересчур… да ещё и командовать военными — это сильный перебор. Вон, русский майор сидит. Здоровенный детина, кровь с молоком. Вот из него получится первостатейный старший команды. Как его зовут, интересно? Русские предпочитают не назвать своих имён? Чепуха. Нужно поинтересоваться, всё же. Обязательно. Не будешь же его называть всё время господин майор Лисицкий.

— О чём задумались, госпожа Крауффуд? Или Вы хотите что-то изменить в составе экспедиции? — профессор Ван Григ устало откинулся на спинку кресла, близоруко прищурился, посмотрев на Эллину.

— Да, извините, задумалась. Состав хороший, я считаю. Когда тренажер будет готов? Просто так, без тренировки и обсуждения маршрута передвижения, идти на такой риск, я думаю, не стоит.

— Всё верно. — согласился профессор. — Виртизображение уже готово, операторы сейчас моделируют и корректируют ваши личностные матрицы. Через полчаса всё будет готово для первой тренировки. Поэтому, дорогая Эллина, Вам и карты в руки, командуйте. На отработку слаженности — двадцать четыре часа. Новая программа позволит вам испытать все «прелести» пребывания в вирт костюме «Гермес — 2М». Должен вам всем сказать, в нём — всё реально. Боль в том числе. Андроиды там, на корабле пришельцев, будут выполнять все ваши жесты, команды. Они будут имитировать все ваши ошибочные действия и если, не дай Бог, будет хоть одним из вас допущена фатальая ошибка, которая приведёт к гибели, вы испытаете в вирткостюме ощущение настоящей смерти. Но, слава Богу, только ощущения. Специалисты на Церере хорошие, я о медперсонале, они быстро вас приведут в порядок.

— Господин профессор, зря Вы всё это новичкам рассказываете. — Лисицкий встал с кресла, одёрнул китель. — Человек всегда должен находиться в режиме готовности к чему-то необычному, к тому, что может привести к смерти. Это мобилизирует человека, увеличивает его способности, обостряет чувство интуиции и всего остального. Находиться в вирткостюме и понимать, что ничего не произойдёт с тобой на самом деле — это снизит эффективность…

Эль опять погрузилась в свой мысли. Военный, есть военный. У него свой стереотипы. Но он пока не знает, что такое полное погружение и подмена матричного сознания человеческим. Даже укол в палец там, на далёком расстоянии, приведёт к болевему ощущению и покраснению кожи у человека в костюме виртуальной реальности. Майор не прав, трижды не прав.

Женщина ещё раз осмотрела всех членов экспедиции и осталась довольна. Ольгу Ханиггер она знала очень давно, ещё по учёбе в Академии на старушке Земле, по нескольким совместным проектам. Талантливый учёный и жизнерадостный человек. Но одновременно с этим и прагматик с искромётным чувством юмора.

Коллега Эль, прямая противоположность Ольге, астробиолог Льюис Дартнелл всегда оставался сосредоточенным с непроницаемым лицом уставшей лошади. Эта кличка за ним сохранилась ещё со студенческих лет. Но как специалист своего дела, он вне всякой конкуренции. Великолепный лингвист и неутомимый исследователь.

С остальными членами экспедиции придётся знакомится по ходу дела. Если все такие, как майор Лисицкий, грамотный, дисциплинированный и эрудированный человек, то переживать за безопасность экспедиции нет смысла.

— А теперь, господа, искин лабораторий загрузит в ваши нейросети всё то, что записано ботом-разведчиком на борту корабля пришельцев. Снимите блокировку входящих сообщений, инсталяция произойдёт в автоматическом режиме. Если вопросов ко мне нет, то прошу вас пройти медицинский осмотр, гигиенические процедуры и затем — в тренажёрную комнату. А госпожу Крауффуд, попрошу задержаться.

— Эль, я тебя знаю очень давно. Я хорошо знал твоих родителей. Поэтому хочу задать тебе вопрос. Догадаешься сама какой?

— Нет, не отступлюсь. Раз мне поручили такую такую ответственную миссию, то эту возможность использую по-полной. Так меня учил мой отец. Идти до конца.

— Похвально. Я не зря назвал уникальной экспедицию. Если вкратце, то разведбот находился внутри корабля пришельцев два часа пятьдесят минут. То, что он заснял, что мы все увидели — ты сама найдёшь в файле своей нейросети. Но есть ещё один нюанс — когда разведбот вернулся на базу, время на его борту и время на базе — не совпало. Отставание было ровно на одинадцать минут. Теория Гейгра-Лощински помнишь? Замечательно! Это было лишь предположение, которое пришельцы применили на практике. Они сумели замедлить время внутри замкнутого объёма и вдобавок к этому — сжать пространство. Внутри — свой маленький мир. Прекрасный мир, Эль. В голове не укладывается лишь одно — как создатели такого мира могут быть агрессорами? Это противоречит всем законам мироздания. Только прекрасное в состоянии создать прекрасное и общепонятное. Ракеты, выпущенные с истребителя русским, повредили силовую часть корабля, но все жизненно важные органы и системы — до сих пор функционируют. Сами всё увидите.

Профессор сделал глоток воды, посмотрел на ошеломлённую Эль.

— Как же я тебе завидую, моя девочка, что тебе удасться побывать там, где ещё никто из учёных не был. Учёные мужи ломают голову, как всё это могло произойти, к одному решению и мнению никак не могут прийти. Всё пока для нашего сознания сложно. Но одно могу сказать точно, что агрессия как-то связана с Гельферой и то, что живые представители разумных существа в нападении не участвовали. Только машины, которые управлялись одним искусственным мозгом.

— Вы хотите сказать, что во время перелёта корабля, произошли изменения, разрушение, деформация общего центра управления кораблём? Мозг мог пострадать от какого-то типа неизвестного излучения и искусственный мозг всего корабля воспринял встречу с «Очаковым», как акт агрессии?

— Я такое допускаю. Отличить военный корабль от гражданского не сможет лишь идиот. Но к тебе, как к руководителю экспедиции — особое требование. И пожелание, лично от меня. Найди тех, кто спроектировал и построил это чудо техники. Ты — женщина, ты — учёный и ты не допустишь, что бы корабль пришельцев был уничтожен. А теперь — иди, готовься. И… береги себя, Эль.

— Ну что, господа? Как вам весь этот бардак? Убедились, что «Цереру» нужно полностью превратить в защищенную базу, передавать её под протекторат военных?

Нельсон непроизвольно опустил глаза на белоснежный палас, поморщился. Пятно крови наноботы, естественно, сожрали, но куда деть воспоминания из головы?

— Если убедились, то составляйте петицию в Объединённый президентский совет, где укажите, я на этом настаиваю, все проблемы базы, её слабую защищенность, отсутствие должного внимания в обеспечении, в отсутствии нормального управленческого аппарата. И о произошедшем не забудьте. Кто устроил диверсию на площадке аварийной лестницы? Не знаете?

— Никак нет. Злоумышленник действовал очень грамотно. Нигде не отметился на видео камерах. — ответил за всех подполковник Грегори.

— Не отметился, говорите? Взрывай — что хочешь, выноси — что хочешь. Бардак. Ладно, все свободны, господа.

Когда офицеры покинули кабинет, бывший кабинет Ставински, адмирал встал из-за стола, подошёл к окну. Вид великолепный. Гельфера во всём великолепии, как неогранённый бриллиант сияла далеко внизу. Загадочная и пока не изведанная людьми до конца. Не всеми.

Наркодельцы её, похоже, изучили вдоль и поперёк. Интересно, как они сумели в обход всем запретам, протолкнуть проект по размещению базы охотников на поверхности? Это прикрытие и очень удачное. Первый отдел отслеживал распространение наркотиков по планетам и ему, адмиралу сообщили, что скорее всего ноги растут отсюда. Но это — пока догадки. Всё очень тщательно завуалировано.

Адмирал задумался о посланной им экспедиции. Контрольный срок через сорок восемь часов. Если десантники не выйдут на связь, придётся снаряжать полноценную поисковую операцию. Опять тысяча объяснений, чёрт бы их побрал. Казалось бы — относительно развитая цивилизация, все вопросы должны решаться мгновенно, но не тут то было! Идиотство какое-то.

На нейросеть пришло сообщение о входящем сообщении, что привело адмирала в изумление. Кто мог узнать его личный номер здесь, на орбитальной базе?

«Уровень пятнадцать, через десять минут. Это о М.С».

Адмирал прошёл по коридору, вышел в вестибюль, при этом отметив, что возле лифтов, на лестничном марше дежурят военные и безопасники. Что мешало раньше такой порядок установить? Лифт скользнул на пятнадцатый этаж, адмирал попал в настоящий рай. Комната отдыха и релакса — один большой зелёный уголок: фикусы, драцены, лианы, пальмы. Пели птицы, журчал искусственный водопад и ручей. Небольшое озерцо.

Неплохо. Но самое главное — за огромными окнами было изображение родной планеты — Земля. Нельсон подошёл к кожаному дивану, присел. Через несколько секунд, справа от него, присел молодой человек, лет тридцати, не больше. Он с уважением поздоровался с адмиралом, представился. Капитан Сваровски. Ещё один поляк?

— Как вы узнали мой номер почты, Сваровски?

— Мне его дал мой непосредственный начальник — Кристофер Лейтнер. Он меня предупредил о возможном покушении на него, господин адмирал. Полковние приказал мне отдать Вам вот это.

Сваровски протянул адмиралу диск-накопитель.

— Только не открывайте его на компьютере Ставински. И на словах полковник попросил передать, что наблюдение за Гельферой производит отдел под руководством полковника Джонсона. Информация на Землю идёт по защищенному каналу, но на диске есть почти вся эта информация. И на нём же я записал всех посетителей кабинета Ставински и Лейтнера перед их убийством.

— И кто на этом изображений, капитан?

— Я, господин адмирал. Да-да! Я понимаю, что это бред, но…

— Да уж. Если бы Вы это всё провернули, я о убийстве директора базы и Кристофера, то я бы уже давно был бы трупом. Не так ли?

— Абсолютно верно, адмирал! — послышался из-за спины хриплый мужской голос. — Но мы сейчас это недоразумение исправим. Не учли мы, адмирал, что Вы в курсе многих событий. Думали солдафон… не оборачиваться!

Послышался едва слышный звук выстрела и Сваровски начал медленно заваливаться вбок, на Нельсона. Адмирал резко вскочил на ноги, повернулся к говорившему лицом. Невысокого роста, пышные усы, двойной подбородок и заплывшие жиром поросячьи, бегающие из стороны в сторону, глазки.

Опять еле слышно прозвучал выстрел, адмирала развернуло на месте. Теперь он был спиной к человеку с оружием и он падал на пол. Адмирал незаметным движением руки, бросил диск в стоящий рядом искусственный водоём. Шевельнулись листья какого-то тропического растения и они сомкнулись, пряча место падения диска.

Острая боль в правом плече, удар об пол и сознание покинули Нельсона.

Адмирал не мог видеть того, что появился ещё один человек. Высокий, рыжеволосый, худощавый с пронзительными зелёными глазами.

— Что, Марик, всё сделать тихо у тебя ума не хватило? Ладно, не оправдывайся. Неси капитана вот сюда, теперь вложи в его руку эстарт. Отпечатки, придурок!

Отпечатки сотри! Хорошо. Адмирал лежит на месте, в его руку тоже вложи его оружие. Замечательно. Пусть теперь разбираются, кто кого порешил. Что капитан передал Нельсону? Не знаешь? Так обыщи его, идиот!

— Да, господин полковник! — ответил Марик, обшаривая карманы адмирала. — Ничего нет, господин Джонсон.

— Вот как? Это очень плохо, Марик, это очень плохо. И в первую очередь, это плохо для тебя, тупица.

Джонсон поднял оружие, направил его на Марика. Дважды нажал на пусковую кнопку эстрада, прицелился в голову адмирала. Постоял в нерешительности, отвёл оружие в сторону. Нет, слишком громкое убийство получится. Это будет перебор. Нужно оставить всё, как есть.

Полковник Джонсон вложил эстарт в кобуру, одёрнул китель и направился к выходу из оранжереи, но не к площадке с лифтами, а на аварийную лестницу.

Одного не учёл полковник, он просто этого не знал, что в принудительном порядке, всему высшему составу Военного совета, была вживлена нейросеть седьмого поколения фирмы «Нейроскам».

Глава 12

— «Периметр» готов, Безликий? — спросил Стодж.

Десантник сделал удивлённое лицо, развёл в сторону руки. В его взгляде явно читалось — ты что, капитан? Сомневаешься во мне ещё?

— Значит ты и есть Стил Старк? Трудное сочетание имени и фамилии, однако. — Резников с интересом рассматривал худощавого человека.

Глаза ввалились, под ними залегли тёмные круги. Черты лица заострились — явный признак истощения и переутомления организма. Впрочем, не удивительно. То, что рассказал о этом человеке адмирал Нельсон, похоже больше на сказку, в которой человек-внедренец просуществовал бок об бок с отморозками из наркокартеля почти год. Как он выжил — непонятно.

— Да, я и есть Стил. — поморщившись, ответил Старк. — Вы на меня так смотрите, как будто я — привидение. Чёрт, ваше лекарство не действует, капитан. Вводите мне что-нибудь посущественнее.

— Нельзя, Стил, нельзя. — в успокаивающем жесте поднял руку Стодж. — Если вколоть тебе большую дозу обезболивающего, ты можешь отдать Богу душу. Терпи, скоро наноботы твою рану заштопают.

У Стила на лбу выступила испарина, он тихо застонал.

— Ну что, капитаны? Придётся сегодня здесь заночевать. — предложил я, тщательно взвесив ситуацию. — Стил поправится, да и вы уже двое суток на ногах. Эльдоро через два часа сядет за горизонт, ночью идти куда-то, я думаю, не стоит.

— Поддерживаю майора. — произнёс Стодж.

— Согласен. — добавил Резников. — Хорошенько отдохнём сегодня. Завтра — в дорогу. Что с теми тремя делать будем?

Капитан показал головой на троих сдавшихся людей из поисковой группы лагеря Сантоса.

— А что с ними делать? — нарочито громко произнёс Стодж. — Молчат, словно нас не понимают. Будем уходить завтра — бросим здесь связанными. Чёрной смерти повезёт, попируют звери. Ты их, Стил, знаешь?

— Знаю. Всё трое из Мексики. По найму, сволочи ещё те. Кстати, без знания интерлинга их бы не приняли на службу.

— Тем более. Зачем они нам нужны? — подыграл Резников.

Я рассматривал пленных. Люди, как люди. Но нутро у них сгнило. Напрочь, причём. Я заметил, как один из них, мужчина со шрамом через правую щёку, дёрнулся. Он что-то тихо поговорил со своими амиго, те пожали плечами. Я подошёл к берегу озера.

На берегу этого озера, куда мы перебрались с места, где на нас напали десять человек из лагеря Сантоса, было невероятно красиво. Эльдоро, уставшее к вечеру, позолотило небо, бирюзовая вода в озере заиграла удивительным сочетанием красок. Всё бы ничего, но рассказ Резникова о гибели Багиры и Гюрзы — меня выбил из колеи. Мне очень нравилась Багира, если не сказать больше. Рита, так её звали, первая попросилась в группу Резникова для моего поиска.

Волки были от нас в десяти метрах, вожак периодически бросал взгляд в нашу сторону. Генетические эксперименты какой-то сверхцивилизации? Если так, то зачем и почему их оставили на планете? Охранять? Что? Непонятно.

Где-то в глубине озера, стал зарождаться шум, гудение каких-то механизмов. Я посмотрел на волков — нет, всё нормально, они не нервничают. Поверхность воды пошла рябью, через несколько минут на глади озера появились первые пузырьки какого-то газа. Воздух? Что же ещё? Я вспоминал название процесса. Аэрация. Да, именно, аэрация. Этот процесс активно применяется и на Земле и на других колонизированных планетах для насыщения воды кислородом из воздуха. Здесь априори не может быть рыбы. Удаление загрязнений? Почему нет?

Я вернулся к десантникам вовремя. Заговорил мексиканец со шрамом. Он сразу приступил к торговле.

— Обещайте, что сохраните нам жизнь, когда будете уходить завтра утром.

— Аллилуя! — театрально произнёс юморист Воблер. — Есть чудеса на свете. Да увидит свет незрячий, да услышит…

— Воблер, рот закрой. — одёрнул его Резников. — Говори, амиго, говори. Да, мы будем завтра уходить, вы останетесь живыми. Рассказывай всё, что знаешь о погоне. Сколько…ммм…человек учавствует, место их расположения и так далее.

Рассказывал мексиканец долго. Я сделал для себя один вывод: Сантос больше, чем уверен в гибели Стила и парашютиста. То есть — моей. Прочёсывали лес и близлежащую к нему местность для успокоения совести, если она существовала у них, и для поиска передатчика, сброс которого в лагере засекли. Первую группу десантники и дикие звери уничтожили, две другие пятёрки приняли своё самостоятельное решение — идти вместе, не распыляя сил. За что и поплатились. Никак они не могли предусмотреть, что десантники выживут. Да и ещё разумные волки, которые рвали глотки людям в «цифрах» на раз.

В голове мелькнула мысль о том, что в лагере смогли засечь маячок передатчика. Стоп-стоп. Если тогда смогли, то…

— Ник. — обратился я к капитану. — В «походнике» должен быть переносной вседиапазонный сканер. Нужно проверить всё вокруг.

Малыш молча достал из походного рюкзака сканер.

— Ничего не понимаю. — произнёс он. — Где то рядом передатчик и довольно мощный.

Я всё это время не отрываясь смотрел на мексиканца. Тот побледнел. Сука! Только где он мог спрятать передатчик? Мы же их обыскали их и несколько раз. Безликий что-то жевал, Малыш занимается со сканером, Воблер играл с мачете, принадлежащее мексиканцу. Вот он где! Я подошёл к Воблеру, отобрал мачете, стал рассматривать. Рукоять довольно-таки мощная. Вот же… я подковырнул своим ножом торец рукояти. На руку выпал миниатюрный передатчик. Отдохнули, называется, перед дальней дорогой.

Стодж отреагировал моментально:

— Безликий, снимай датчики «Периметра», через пять минут уходим.

Он подошёл к тройке мексиканцев, присел на корточки и посмотрел в глаза человеку со страшным шрамом.

— А ты, амиго, сделал свой выбор. Ты — нарушил условия нашего договора. Но заметь, я своё слово держу. Мы — уходим, вы остаётесь живыми. Пока живыми. Всё по-честному, амиго.

— Развяжи нас, грязный гринго.

— Это не входило в условия нашей сделки, амиго. Ло сьенто.

Стил морщился, но встал самостоятельно.

— Ты сможешь сам идти, Стил? — я подошёл к парню, посмотрел ему в глаза.

Лекарство делало своё дело, но зрачки всё-равно были расширены. Человек может обмануть, но только не зрачки. Боль и причём, сильная боль. Я понял, что быстрый темп передвижения Стил не перенесёт. Как нам объяснил мексиканец, пули, которые им выдали, были обработаны специальным составом. Получил ранение, без должной обработки — умри. Всё расчитано на беглых рабов-подранков.

Я находился всё время рядом со Стилом, подстраховывал его. Через час решили сделать привал. Эльдоро уже почти полностью село за горизонт, через полчаса будет тесно, передвигаться больному человеку будет невозможно. Тогда опять придётся разбивать лагерь, что не есть хорошо. Чёртов амиго! Как я понял, мексиканцев Стодж не собирался убивать. Это за него сделали бы дикие звери. Но факт остаётся фактом — амиго нам жизнь очень сильно осложнил.

— Отцы-командиры. Теперь меняем направление — нам нужно уходить левее. — сказал Малыш, посмотрев на сканер. — Направление на три дерева, которые на холме стоят. Среднее дерево — ниже двух других.

Я мельком бросил взгляд на этот ориентир. Дерево — не ниже остальных. Оно — имеет перелом в средней части. Как такую махину в сто метров высотой, ствол которой шесть здоровенных мужиков не возьмут в обхват? Хотя, молния — как вариант. Несколько раз был свидетелем, как после попадания молний и многовековые дубы раскалывало.

Через десять минут — наступит ночь, что со Стилом делать? Носилки? Не вариант! Здесь ночевать? Нет, слишком близко мы от маячка. Что Сантосу в голову придёт? А если есть неподалёку ещё его группы? Решение пришло в голову неожиданное, но другого выхода из ситуации я не видел.

— Ник, что было у пленных в рюкзаках? Что-то с собой забрали? — спросил я Стоджа.

— У Малыша нужно спросить. Малыш, что у мексиканцев было с собой? — произнёс капитан.

— Да я так и не понял. Маленький пакетик с каким-то порошком, таблетки…

— Ты этот пакет не выбросил, Малыш? — спросил я с надеждой.

— Не успел. Думал закопать где-нибудь, но мы собрались быстро.

Стил посмотрел на меня, как мне показалось, осуждающе.

— Решай сам, Стил. — бросил я. — От тебя сейчас многое зависит.

— Выхода нет. Малыш, давай пакетик. — сказал Стил. — Какая разница, как подыхать?

Он жевал хантил, морщился, но упрямо отправлял наркотик в желудок. Я предложил ему воду запить, он отказался. Через несколько минут по его телу пробежала дрожь. Мне показалось, или так это и было на самом деле, но от больного человека не осталось и следа. Вот тебе и чёртовы наркотики.

— Всё, идём, идём. Уходим подальше от озера! — подал команду Стодж. — Двигаем на указанный ориентир. Идём, сколько можем.

Безликий, как всегда, хотел нырнуть вперёд, но остановился на месте. Волки, точнее, вожак встал на нашем пути, тихо зарычал.

— Серёга, что от нас хочет твой друг? — спросил Резников.

— Не знаю, что он хочет, но нужно идти за ним. Мы со Стилом в этом убедились.

Вожак посмотрел мне в глаза, побежал вдоль берега бурлящего озера. Я скосил взгляд на водоём, зрелище было великолепное. В полусумраке, над поверхность озера вспухали небольшие шары воздуха. Казалось, что у них внутри находится не просто воздух, а какой-то светящийся газ ярко-жёлтого цвета. Нейросеть сделала несколько снимков на память, так сказать.

Небольшие камни на берегу, рассеянный жёлтый свет от взрывающихся пузырей с газом. Был бы естественный спутник у Гельферы, совсем замечательно было бы. Но чего нет, того нет. Зрелище бегущих в загадочном свете людей по берегу озера, завораживало своей красотой. Что-то во всём этом было мистическое, не реальное.

Куда нас ведут волки? Никто даже и предположить не мог того, что мы увидели после часовой пробежки по каменному берегу. Невозмутимый Безликий сбился с шага, споткнулся.

— Это всё как это? — произнёс он. — Это что такое?

В ответ ему была тишина.

Нельсон открыл глаза, осмотрелся по сторонам. Память постепенно возвращалась к нему. Заплывший жиром вооружённый человек, убитый капитан, диск с информацией, резкая боль в плечи и приближающийся пол в оранжерее. Потом провал в памяти.

Сейчас он — сто процентов — в медкапсуле. Адмирал скосил глаза влево, вправо. Да, так и есть. Реанимационная капсула. Физраствора уже не было, на теле оставалось неприятное ощущение чего-то липкого, но нейтрального по запаху. Прозрачный верх капсулы с шипением скользнул вбок.

Адмирал увидел сначала миловидное лицо светловолосой женщины, затем — просто невероятных размеров бюст. От увиденного, любой, даже при смерти человек, моментально почувствует себя двадцатилетним юнцом. Нельсон вспомнил, что сейчас находится в костюме Адама, поймал себя на мысли, что как-то всё это не правильно. Но он тут же себя успокоил вспомнив, что все медики — бесполые существа. Тем более, что очаровательная женщина ему годилась если не в правнучки, то во внучки — точно.

— Как Вы себя чувствуете, больной? — пропела ангельским голосом милое создание. — Самостоятельно сумеете подняться и выбраться из капсулы?

— Да, благодарю. Чувствую себя очень хорошо, во всём теле — удивительная лёгкость. Мне нужна одежда, а то право-мило, мне неудобно.

— Сначала примите душ, там найдёте больничную пижаму.

— Извини, дочка, я не понял. Какая к чёрту пижама? Где моя одежда? Я не собираюсь у вас оставаться ни одной лишней минуты.

Женщина попыталась что-то возразить адмиралу, но тот рявкнул так, что задребезжал стакан, который находился на столе на блюдце.

— Я выхожу из душа, одежда моя должна быть здесь! Если старая испорчена — в отведённом для меня номера — есть ещё одежда.

Через пол часа Нельсон зашёл к себе в комнату, отодвинул дверцу шкафа. Так, сумка с личными вещами на месте. А вот и кейс с документами. Адмирал положил кейс на кровать, начал набирать комбинацию цифр и букв. Светодиод моргнул три раза, пауза, ещё три раза. Понятно, кто-то хотел открыть, но не подобрал шифр. А просто украсть — невозможно. Датчик передаёт постоянное месторасположение кейса.

Светодиод загорелся зелёным светом, замки щёлкнули, крышка кейса приоткрылась. Нельсон надел кобуру, вложил в неё парализатор. Постоял секунду, достал из кейса армейский эстарт, засунул за поясной ремень. Под кителем не видно. То, что нужно.

Нельсон подошёл к двери кабинета Ставински. Таблички уже не было. Оперативно. В приёмной — молодая особа. Короткие ярко-зелёные волосы, в ушах, в прелестном носике — блестящие кольца просто невероятного размера. Бедолага.

— Мущщщина, Вы куда без записи? Или вам назначено?

— Э.э. э… я к себе, а что? А Вы кто, собственно говоря?

— Элизабель, я секретарь господина директора.

Нельсон опешил.

— Милочка, а кто у нас сейчас директор «Цереры»?

— Полковник Джонсон. Бывший начальник отдела два-бис.

— Джонсон, говоришь? Он то мне и нужен. — сказал адмирал, взяв в руку парализатор, снимая его с предохранителя. — Пикнешь — убью. Он один?

Секретарь вжалась в кресло, еле заметно кивнула. Адмирал открыл дверь в кабинет, сделал несколько шагов и нажал на спусковую скобу парализатора.

Глава 13

— Майор…

— Первый. Я — Первый.

— Что — первый?

— Мой позывной — Первый. Неужели так трудно запомнить?

— Нет, не трудно. Вечно у вас, у военных, какие-то. мм. нелепые клички и позывные.

— Так принято, мэм. Привыкайте.

Эль вздохнула. У неё теперь позывной — «Док», у Ольги Ханиггер — «Ханна», а у Льюиса Дартнелла — «Дарт». Вейдер бы ещё добавили, всё было бы очень смешно. Ольга вообще обиделась на майора, когда он предложил ей позывной — «Нигер». Дебилы.

— Док, как слышите, приём.

— А кто со мной сейчас разговаривает? — спросила Эль.

— Ну-у, Док! Мы же договорились, что связываться с Вами буду только я. Я о военном сопровождении. И не разговаривает, а кто на связи.

— Эль, тебе не кажется, что это наша с тобой последняя экспедиция? — вдохнув, сказала Ольга. — С нашими кавалерами мы прославимся, в кавычках, на всю Вселенную.

— Меня такие мысли посещают каждую минуту. Особенно, когда слышу голос нашего майора. — ответила Эль.

— Первого. — раздалось в эфире.

— Что первого? — в один голос произнесли женщины.

— Голос не майора, а Первого. — объяснил Лисицкий.

— Тишина в эфире. Майор, отставить свой казарменный юмор. — прозвучал голос профессора Ван Грига. — Все собрались, минутная готовность. Теперь всем слушать оператора. Девочки, соберитесь. Удачи.

— Так, сейчас произойдёт подгонка ваших костюмов под особенности вашего тела. Ничего не бойтесь и не пугайтесь. Поехали. — раздался приятный мужской голос.

Эль внутренне сжалась, услышала вздох Льюиса. Или это ей показалось? Её костюм раздулся, ожил, послышался шум нагнетаемого воздуха. Стало не уютно и до омерзения — противно. Как будто ты находишься внутри огромного животного, которое шипит и норовит тебя ужалить. Или ещё чего хуже.

На дисплее шлема костюма появилась надпись — «осушка». Перед глазами Эль появились колонки цифр, которые стали меняться с пугающей быстротой. Следующая надпись — «калибровка».

От эго вида бесконечной круговерти цифр и значений, у Эль закружилась голова. Она прикрыла глаза, головокружение исчезло. Не могли предупредить, изверги? Эль открыла глаза и охнула. Она сейчас видела совершенно незнакомую обстановку. Это что, они сейчас находятся на каком-то летательном аппарате? Да, скорее всего. Рядом с женщиной сидел кто-то в скафандре. На левом рукаве — бирка с номером «2». Это Ольга. Через проход между креслами — такой же скафандр с биркой «3». Эль подняла руку. Так и есть — цифра «1». А как же неугомонный майор с позывным «Первый»? Сейчас он взвоет.

— Эй, оператор, это майор Лисицкий. Почему у меня номер «4» на рукаве? Я же «Первый»!

Ольга нервно засмеялась. Она попыталась поднять вверх большой палец руки, но это получилось в первый раз очень неуклюже.

— Ну и что? — раздался спокойный голос оператора. — У всех у нас бывают взлёты и падения. Теперь у вас позывной — «Четвёртый». У Смита — «Пятый», у Лю Синь — «Шестой», у Марковича — «Седьмой», у Снегова — «Восьмой», у Браговича — «Девятый», ну, и у Васильева — «Десятый». Я программу больше не буду переделывать. Все жалобы и предложения — в письменном виде, заверенными в отделе кадров базы.

Эль усмехнулась. Парень-оператор с юмором. Это очень хорошо.

— Так, господа! Попробуйте встать с виртуальных кресел и походить по салону челнока. Места всем хватит. — сказал оператор.

Эль, а вслед за ней и Ольга, встали с кресел. Очень осторожно встали. Но, к своему изумлению, они обнаружили, что двигать руками-ногами и всем телом очень легко.

Складывалось впечатление, что они сейчас находились в спортивной форме. Андроиды — не люди. Им не нужен запас кислорода, они не выделяют продукты жизнедеятельности организма, они не чувствительны к перепадам температур. Нет, ограничения, конечно, есть, но это несравнимо с ограничениями для человеческого тела.

Эль присмотрелась к скафандру Ольги. Классический белый цвет, громадный шлем, затемнённое стекло. На шлеме — слева-справа — видеокамеры, сверху стекла — продолговатый фонарь. Все соединения костюма гибкие, нет за спиной громоздкого модуля жизнеобеспечения. Вместо всего этого безобразия — аккуратный реактивный ранцевый двигатель.

На левой руке — большой по размерам прибор, регистрирующий ряд температур, как внутри скафандра, так и снаружи. Эль пролистала меню этого удобного гаджета. Всё просто и понятно. Заряд батареи, виды излучения, таймер, обратный таймер, состояние андроид-системы, повреждения критические, не критические, управление магнитными зацепами.

Эль с ужасом вспомнила, как была на выставке-продаже андроидов. Особенно поразили её модели десятого поколения, которые имитировали поведение человека, дыхание, улыбку, мимику и так далее.

С открытием и началом выпуска биорезины, всё это стало возможным. Нет громоздких скелетов, нет необходимости в управлении роботом с помощью электродвигателей. Нано-импульс электрического тока и биорезина приводится в действие. Чем не человеческие мышцы? Титано-керамический остов, несколько видов резины, пластик, гели, электроника, индивидуальный искин, заменяющий человеческий мозг — пожалуйста, робот-андроид готов. Но после этой выставки, у Эль осталось неприятное чувство. Искать равных себе среди неживого, искусственного, это… отвратительно.

Тем не менее, андроиды многое делают вместо людей, заботятся о их безопасности. Эль попробовала тактильные ощущения. Да, она ощущала кожный покров андроида, как свой. Моторика — удивительная. Андроид повторял все движения человека. Вдеть нить в иголку — нет проблем, взять мелкий предмет размером с горошину — легко. Но при всём при этом, Эль сейчас могла с лёгкостью поднять груз в пять раз превышающий её собственный вес тела. Если не больше.

— Оля, ты как? — спросила Эль. — То есть, Второй, как прошло знакомство с… ну, ты поняла.

— Это просто фантастика, Первый! — ответила Ольга. — Вот меня только одно смущает. Представь только. У нас первый контакт с другой цивилизацией, мы снимаем, то есть андроиды снимают, с головы шлемы. И что? Все мы, как под копирку сделаны. Без бровей, ресниц и так далее. От нас все пришельцы разбегутся.

— Это да… первые модели андроидов-астронавтов. Могло быть и хуже, как я понимаю.

— Всё, господа хорошие. Час времени истёк. Вы, я надеюсь, привыкли и к вирткостюмам и к телам андроидов. Два часа перерыва, потом погружение на четыре часа. Обстановка — внутри корабля пришельцев. Отдыхайте, господа. — прозвучал голос профессора. — Эль, то есть Первый, когда снимите костюм, меня найдите.

Невозмутимый Безликий сбился с шага, споткнулся.

— Это всё как это? — произнёс он. — Это что такое?

В ответ ему была тишина. Я почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Невероятно. Находка на Гальвано по сравнению с тем, что мы сейчас видели — ничто.

Я посветил мощным фонарём по сторонам, рассматривая это сооружение. Затем луч света скользнул по ступеням. Вкрапленя в материал ступеней отражал лучи света, добавляя волшебства в картину происходящего.

Под раскидистым огромным деревом, которое мне сейчас напоминало плакучую иву, на высоте примерно пятнадцати метров, находилась арка из блестящего жёлтого метериала. К ней и вели тридцать две ступени. Через каждые восемь ступеней, шириной четыре метра — горизонтальная площадка. Восемь ступеней — горизонтальная площадка. И так до самого верха.

— Это что за скульптуры? Не узнаёте, отцы командиры? — восхищённо произнёс Малыш.

Вид самого сооружения отвлёк наше внимание от основания лестницы, где находились, на полуторометровом возвышении, две скульптуры, несомненно, волков. Даже при свете фонаря, можно было различить, что эти скульптуры сделаны из небесно-голубого камня.

И опять же — с вкраплениями в этот камень блёсток жёлтого цвета. В голове промелькнуло сразу — золото, но я это списал на свою богатую фантазию. Для Земли — золото это эталон. На других планетах — это не обязательно.

Вожак разлёгся перед первой ступенью, словно наслаждаясь тем, что сумел удивить людей. Удивил, так удивил. Слева и справа от арки стояли две скульптуры, но это были уже скульптуры существ, напоминающих людей.

Издалека, да ещё и в свете фонарей, различить отдельные детали было невозможно. Но то, что эти существа были прямоходящие, с частями тела, напоминающими человеческие — это было вне всяких сомнений. Вот это находка! Весь учёный мир сойдёт с ума. Да и не учёный — тоже.

Не знаю зачем, но Воблер нагнулся к первой ступени, провёл по ней пальцем. Как придирчивый хозяин всего этого сооружения, он поднёс палец к свету, придирчиво осмотрел его.

— Это всё как это? — повторил он вопрос Безликого. — Это что такое? Как такое может быть? Ни соринки, ни пылинки, ни листика упавшего. Здесь что, волки уборкой занимаются? Бред!

— Слишком много вопросов, Воблер. Или ты сам с собою разговариваешь? Мы знаем не больше твоего. — выйдя из ступора, ответил Стодж.

Загомонили все сразу и каждый высказывал свою точку зрения, которая ему казалась правильной, а остальные — бредом и ошибочной точкой зрения. Стодж закончил этот диспут очень быстро. Никогда бы не подумал, что он имеет такой зычный командирский голос. Когда все стихли, он произнёс:

— Не забывайте, что мы — военные. Нас от гражданских должна всегда отличать наша дисциплина и строгое выполнение команд. Это раз. Второе — я выполнил свою миссию, мы нашли майора Савельева. Он старший по званию, пусть он принимает руководство экспедицией. Прошу, господин майор.

Неожиданный ход с его стороны. Но я не растерялся. Капитан в чём-то прав, но он — хитрец. Ой, хитрец!

Я посмотрел на Стила Старка. Глаза лихорадочно блестят, он не мог стоять на месте — ему нужно было движение. Да, всё это мне напоминало состояние моего брата перед его смертью. Не дай Бог, конечно. Стилу нужна медицинская помощь, он должен выжить и всё рассказать о наркокартеле, всё, до последней мелочи. Я вывернусь наизнанку, но доставлю его живым, чего бы мне это не стоило. Пусть даже ценой за его спасение будет моя жизнь. Я просто обязан это сделать, даже в память о своём брате. Его смерть — на моей совести, как себя не отговаривай от этого и не переубеждай.

— Хорошо, принимаю командование поисковой экспедицией. Старку нужно оказать медицинскую помощь, и это нужно сделать прямо сейчас и здесь. И второе, сколько у нас осталось времени до сеанса связи?

— Сорок два часа тридцать две минуты, сэр! — по-военному чётко отрапортовал Стодж.

— Хорошо. Малыш, Воблер, Безликий — займитесь Стилом. Час вам на всё про всё. Потом я сообщу вам своё решение. Выполнять. Да, с лекарством не переборщите.

Я обратил внимание на странное поведение вожака стаи. Он словно понимал весь наш разговор и то, что мы не спешим подняться по ступеням, ему явно не нравилось. Я подошёл к волку, присел на корточки, погладил по спине.

По шерсти волка пробежали искры ярко-красного цвета. Это что, статика? Нет, мы бы и раньше увидели эти искры. Чёрт, одни загадки. Я пять погладить волка, но теперь по голове. И меня накрыло… волной тепла, дружелюбия, заботы и понимания происходящего.

Я закрыл глаза и в ту же секунду увидел следующую картину: ночь, ступени, одинокую фигуру, поднимающуюся по ступеням. Человек в военной форме, высокий, светловолосый. Это же я! Картинка исчезла.

Мне нужно одному подняться наверх, или это образное выражение, если так можно сказать? Кто бы мне ответил на этот вопрос? Я подошёл к Стоджу и Резникову, рассказал о том, что только что увидел. Стодж категорически был против моей затеи, но я знал авантюрный характер Резникова. Он меня поддержал.

В конце концов, я не собираюсь никуда исчезать. Поднимусь на верхнюю площадку, осмотрюсь и спущусь. Ну что, вперёд? Ловлю себя на мысли, что появился лёгкий мандраж. Нет, это не для меня, не для военного человека. Нужно собрать волю в кулак и идти. Передо мной первая ступень.

Первая ступень в неизведанное и от этого происходящее пугает, но одновременно с этим манит и манит. Что принесёт для человечества этот шаг? Войны и разрушения, или как раз — наоборот? Возможно, этот шаг в другой мир, знакомство с другими цивилизациями с их новыми технологиями, отношением к жизни, как к таковой, иным пониманием основ всего мироздания и устройства безграничной Вселенной? Почему нет? Но перед глазами — сражение с пришельцами. Как напоминание о том, что пришельцы из другого мира могут быть и агрессорами. Имею ли я право принимать такое решение самостоятельно, без одобрения всевозможных советов? Да! Я — человек, а это уже ответственность перед самим собой, всем миром, возможно — мирами и Вселенной.

Ладно, плохие мысли в сторону. Я оглянулся. Даже Стил приподнялся с растеленного на земле материала, смотрел на меня. Я поднял руку вверх и сделал шаг на первую ступень.

Глава 14

— Почему я не слышу визг человека, почему я не вижу слёз и соплей? — Нельсон стоял возле стола секретаря, держа в руках парализатор. — Вы нарушили заповедь всех секретарей в мире. Почему ещё не подняли тревогу? Я Вам, милочка, должен об этом напоминать?

Ярко-зелёная прелестная головка склонилась ещё ниже, невероятных размеров кольца-украшения издали печальный звук, послышалось всхлипывание. Адмирал с парализатором в руке вышел в коридор. День, как день, все забились в свои кабинеты-норы. Ассоциация была явная — тихое и вонючее болото. Ну, ничего! Придётся здесь навести железный порядок железной рукой. Расслабились, сукины дети.

— Так что, тревогу подняли? Хорошо. Засекаем время.

Нельсон присел в кресло напротив прелестной Элизабель, парализатор положил на колени. Прошло пять, десять минут. Никого и ничего.

Нельсон хмыкнул, зашёл в кабинет директора базы. Полковник Джонсон сидел с выпученными глазами, не понимая, что с ним произошло. Ярко-рыжая шевелюра, зелёные пронзительные глаза, прямой нос, упрямо сжатые губы. Образец мужской красоты и пример для подражания всего офицерского состава.

— Ну что, Джонсон? Я знаю, что ты меня слышишь. — адмирал присел на край стола. — Видишь, как бывает. Убиваешь людей, устраняешь всех нежелательных свидетелей своих грехопадений, всё бы ничего, но делаешь небольшую промашку, проявляешь где-то слабость и всё! Ты — теперь не охотник, а дичь. Да, полковник? Вот и я так говорю. Погорел ты на мелочах. Надо было тогда, в оранжереи, контрольный мне в голову сделать. Сидел бы сейчас, множил бы своё дерьмо, скрывал бы правду о Гельфере, отправлял бы липовые отчёты своему прямому начальнику, а правдивые отчёты — своему хозяину.

Нельсон налил из графина воду в стакан, сделал с удовольствием глоток воды. Потом он посмотрел на настенные часы, покачал головой.

— Видишь, Джонсон, никто не летит сломя голову спасать тебя. А знаешь почему? Я отвечу за тебя. Ты — дерьмо и умрёшь сейчас, как дерьмо.

Адмирал достал из-за поясного ремня эстарт, снял с предохранителя.

— Дела мои тяжкие. Давно не убивал людей, теряю сноровку. Но ничего, сейчас мы всё это поправим.

По расширенным зрачкам Джонсона, Нельсон понял, что умирать у того не входило в планы. Глаза полковника безотрывно смотрели на эстарт, по лбу тёк пот.

Нельсон вышел в приёмную. Секретаря не было на месте. В комнате витал запах её духов, испорченный запахом страха. Адмирал нагнулся под стол, посмотрел на «тревожную» кнопку. Она была на месте, но провода отсутствовали. Вот же курва крашенная! Нельсон поморщился, вышел в коридор, прицелился эстартом в огромную лампу освещения и несколько раз выстрелил.

Захлопали двери в конце коридора, из соседней двери выглянул пожилой мужчина. Где-то его Нельсон уже видел. А, да! Это же бывший секретарь Ставински. Адмирал подозвал его к себе, показал головой на стол секретаря.

— Приступайте к своим обязанностям. Поднимайте на уши всю службу безопасности, а я пока поговорю кое с кем. Да, найдите тех четверых офицеров из Военного совета.

Майор Чейз от безделья не находил себе места. Пять человек, которые находились сейчас вместе с ним в дежурном помещении, которое многие называли мостиком, делали вид, что заняты своей работой. Один оператор дальсвязи, молодой человек лет двадцати пять, не переставал отвечать на запросы и входящие сообщения от транзитных судов.

После произошедшего сражения с кораблём пришельцев, некоторое время было относительное затишье из-за поломки приводных буев, но сейчас движение грузовых, военных и пассажирских кораблей приходило в своё привычное состояние. Жизнь не остановишь никакими пришельцами и войнами. Люди как хотели есть, как пример, так и продолжают хотеть. Полезные ископаемые как были востребованы, так и остаются востребованными на многих планетах, заселёнными людьми.

Всё также мониторилось пространство вблизи орбитальной базы, диспетчер заполнял вахтовый журнал, программист с кем-то отчаянно чатился.

Для всех стало большой неожиданностью прозвучавший сигнал экстренного вызова. Чейз оторвался от созерцания прекрасного вида Гельферы, повернулся к пульту связи. Настойчиво горела красным светом лампа вызова. На дисплее пульта надпись — «Директор «Церера». Майор ответил на вызов и присутствующие в дежурной комнате заметили, как побледнело его лицо. Они услышали ответы майора:

— Да, господин адмирал. Никак нет, господин адмирал. Так точно! Есть объявить тревогу.

Майор Чейз чертыхнулся. Спокойная и размеренная жизнь на орбитальной базе «Церера» закончилась. А ещё через десять секунд, база содрогнулась от мощного взрыва, майор не удержался на ногах, повалился на пол.

На несколько секунд пропало освещение по всем уровням орбитальной базы. Энергоситема переключилась на резервный источник питания. Система оповещения пожаротушения отчаянно завыла, ей вторила система оповещения общей тревоги.

Блокировка двойных наружных шлюзов произошла в автоматическом режиме, секции и модули станции стали полностью автономными. Все оконные проёмы закрылись бронированными плитами. Станция ощетинилась системой подавления огня противника, вокруг орбитальной станции возникло защитное силовое поле. База была готова к отражению атаки.

— Так ты говоришь, что нарушил сроки выхода на связь со своим хозяином? — Нельсон смотрел в глаза Джонсону, пытаясь понять, лжёт ли тот. — Ну, пропустил ты сеанс связи. Всякое бывает. Что дальше?

— Адмирал, не думайте, что только Вы такой умный. Неужели Вы думали, что разоблачив меня, Вы остановите гигантскую машину разрушения? Бред! Я не вышел на связь, сработало устройство, запускающее таймер обратного отсчёта. Где находится взрывное устройство, даже я не знаю. Когда оно сработает — не знаю. Вы разрушили «Цереру», адмирал. С чем Вас и поздравляю!

Полковник сделал паузу, потом продолжил.

— Теперь то мне скрывать нечего. То, что находится на Гельфере, после срабатывания взрывного устройства здесь, на базе, в течении нескольких часов тоже будет уничтожено. Хозяин потеряет огромные деньги, но и Вы ничего не узнаете. Вы проиграли, адмирал и пора с этим смириться.

Нельсон нажал кнопку вызова дежурного офицера, отдал несколько приказов, опять подошёл к сидящему на стуле полковнику, руки которого были в наручниках-стяжках. Нельсон обратился к людям из Первого отдела:

— Я кое-куда отлучусь на пару минут. Глаз с этого подлеца не спускать.

Адмирал сделал несколько шагов по направлению к двери. Сначала он почувствовал дрожь пола, затем — первый, небольшой толчок. Уже находясь в коридоре, Нельсон услышал далёкий гул, пол ушёл из-под ног. Адмирал устоял на ногах. Из приоткрытых дверей директора орбитальной базы раздался дикий смех, который сменился хрипом.

— Первый, как слышите? Это оператор.

— Слышимость хорошая. Мы готовы.

Эль осмотрелась вокруг. Люди в скафандрах, челнок. За иллюминаторами — причальная палуба седьмого уровня. На ней — группа техников. Первый пробный вылет. Двойной эксперимент. Чем он закончится — никто не знает. На принятие решения — секунды. Есть время отменить вылет, но для этого нет веского основания. Может быть виной этому — задетое самолюбие людей? Если последует отказ от проведения этого двойного эксперимента, их места с удовольствием займут другие учёные. Желающих — тысячи. Нет, нужно решаться.

— Центр, я Первая. К вылету готовы.

Всё, пути к отступлению отрезаны. Теперь — только вперёд.

— Принято, Первый. До корабля пришельцев будете следовать по навигационному лучу. Далее — передвижение по маршруту первого разведбота. Этот маршрут есть у искина корабля, так что — не переживайте. Напоминаю, это пробное перемещение к кораблю пришельцев и короткий, ознакомительный — внутри корабля. Телеметрия устойчивая, мы — на связи. Удачи.

Челнок миновал первый шлюз, ворота которого за ним закрылись. Наружные ворота — диафрагменного типа. Сектора этого затвора разошлись в сторону. Челнок теперь был вне орбитальной базы. Вокруг только звёзды. До пункта назначения пол часа хода. Верх челнока стал прозрачным, зрелище, конечно, впечатляло. И пугало одновременно. Люди, казалось бы, должны уже давно привыкнуть к виду звёзд, других планет. Но такого не произошло за многие столетия освоения космоса. И близкого и далёкого. Парадокс.

Эль сама, как и Ольга, Льюис, родилась на Земле. Первый раз покинула землю на третьем курсе Академии в Миннесоте. Это была экскурсионная прогулка, не более того. Но именно тогда, Эль и заболела космосом, именно тогда она дала себе слово, что свяжет свою судьбу навеки с космосом. Сколько было полётов, Эль уже не могла сказать. Сотню, две сотни вылетов.

Но всегда — одно и тоже чувство. Чувство преклонения перед красотой звёзд. Только тот, кто никогда не испытал чувство единения с космосом, мог негативно о нём рассуждать. На Земле даже появилась масса общественных организаций, где призывали отказаться от изучения других планет, звёздных систем, других галактик.

Всегда в обществе найдутся люди, протестующие против всего нового. Да, люди не всегда ведут себя корректно на новых планетах, но постепенно они начинают понимать, что новые планеты это их, возможно, новый дом. Вот как с Гельферой, например. Ведь запретили организовать поселения на поверхности этой замечательной планеты. Значит, человечество задумалась о своём будущем. Поздно, но задумалось.

Эль посмотрела в боковой иллюминатор как раз в тот момент, когда над Гельферой стал появляться серп Эльдоро. Звёзды, местное светило, отливающая серебром орбитальная базам» Церера».

Множество огромных космических кораблей, преимущественно, военных. Разнообразные по форме, размерам, оснащенные двигателями разных принципов действий. От ионных, которые ещё называются планетарными, до двигателей с возможностью совершать гиперпрыжки от одного магистрального приводного маяка до другого.

Сейчас малая часть космоса освоена человечеством, но что ждать дальше? Через тысячу лет, десять тысяч лет, миллионы лет? Ну почему учёные до сих пор не придумали машину времени? Эль улыбнулась, вспомнив, сколько она прочитала фантастических книг на эту тему. Что-то у фантастов получилось предугадать, что-то — нет. Но человечество к чему-то движется и фантасты до сих пор являются локомотивом, который устремлён в будущее. Чистое и светлое.

— Первый, как себя чувствуете? — услышала Эль голос Ван Грига. — Через пять минут вы подойдёте к кораблю пришельцев.

— Поняла Центр, поняла. Скорее бы.

Эль переключила дисплей нарукавного диагностического прибора на передние камеры челнока. А вот и он, загадочный корабль. Кто-то его окрестил «Скатом». Да, очень он похож на огромную рыбу-скат. Приёмные продолговатые щели зловеще отсвечивали бледно-жёлтым светом.

Почему вся внутренняя поверхность корабля излучала жёлтый свет — никто не знал. Мнение учёных по этому поводу очень сильно разошлись. Было даже предположение, что корабль — искусственно выращен. Очередное предположение фантаста? Хотя, всё возможно. Ведь не зря профессор сказал, что в плане технологии, цивилизация, построившая этот корабль, обогнала землян не на одну сотню тысяч лет. Ну что же, для того и отправилась экспедиция, что бы расставить все точки над «и».

Челнок совершил очередной манёвр и теперь «Церера» была видна через верхнюю прозрачную часть корабля. Основание — гантелевидный космический корабль, к которому с помощью ажурных конструкций, крепятся огромные шары-модули. В свою очередь, шары соединены трубами-переходами.

Вся эта гигантская конструкция со временем превратилась в подобие огромного набора «снежинок». Всего — пятнадцать вращающихся вокруг корабля, красивых конструкций. Причём, все «снежинки» вращаются в противоположные стороны для уравновешивания всего комплекса, для создания искусственной силы тяжести в модулях. Эль заметила, как периодически на корабле-гантеле, включались маневровые двигатели для корректировки орбиты движения базы-станции над Гельферой.

— Вниманию экипажа! — раздался голос искина корабля. — Через две минуты мы будем находиться в двух километрах от цели наше…

Договорить искин не успел. На «Церере» произошло что-то страшное и ужасное. Было видно, как пять шаров-модулей орбитальной станции вспыхнули ярко-красным светом и звёздное небо стало из-за взрывов модулей бледным и невыразительным. Над станцией расцвели ярко-красно-жёлтые шары огня.

Искин корабля монотонно стал произносить одну и ту же фразу:

— Внимание, связь с орбитальной станцией потеряна. Навигационный луч отключён. Внимание, связь с орбитальной станцией потеряна…

Глава 15

Ладно, плохие мысли в сторону. Я оглянулся. Даже Стил приподнялся с растеленого на земле материала, и теперь смотрел на меня. Я поднял руку вверх и сделал шаг на первую ступень.

Я на первой ступени. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Ожидание отторжения и невосприятия. Почему? Не знаю. Просто предчувствие. Основание? Самое простое — не все имеют право просто так взять и подняться по ступеням. Куда? Что наверху? Не знаю. Слишком много вопросов, начинающихся с «почему», «куда», «что там». Слишком много, и это меня выводит их терпения.

Я приподнимаю правую ногу, пытаюсь её поставить на вторую ступень. Нет, что-то меня мягко отталкивает, не даёт сделать следующий шаг. Почему? Опять вопросы? Думай головой. Есть! Я должен пройти через какое-то устройство, которое определит — имею ли я право вообще здесь находиться.

Я оглянулся назад. Все, и люди и волки, смотрят на меня в режиме ожидания. Чёртова испорченная цивилизация с засорённостью словами-паразитами, которые прижились навсегда. Режим ожидания — нет, не так. Они ждут и смотрят с надеждой. Вожак, умудренный временем — с одобрением. Он знает, что я сумею всё сделать правильно. Откуда у него такая уверенность? Много разговоров. Вперёд! Вторая попытка и опять что-то упругое меня заставляет опустить ногу на первую ступень. Но во второй раз это всё было уже… настойчивее, что ли?

Хорошо, согласен. Оглядываюсь по сторонам. На чём может остановиться мой взгляд? Слева-справа — скульптуры волков на невысоких постаментах. Налево пойдёшь — коня потеряешь, направо пойдёшь — жизни лишишься. Мне это не нужно, а древним былинам и сказкам можно доверять. Да и потеря коня — малое по сравнению с потерей жизни.

Постамент на ощупь чуть шероховатый, тёплый. Во всяком случае — на два градуса теплее окружающей среды. То есть воздуха. Нейросеть выдаёт следующую информацию — температура постамента выросла ещё на три градуса? Почему? Опять глупые вопросы.

Ищи то, что может увидеть только разумное существо. Чем существо разумное отличается от неразумного? Правильно. Логическим мышлением. Нужно думать. Желательно, головой. Своей, без помощи нейросети. Здесь она — бесполезное приложение к человеческому мозгу и организму. Полезное приложение, но сейчас оно — балласт. Не более того. Поэтому и бесполезное. Юморист хренов. Время идёт, а ты топчешься на месте.

Хорошо. Давай по порядку. Нас сюда привёл волк. Он — основной детектор, он определяет твой статус в этом мире. Это зацепка, отправная точка. Скульптура не зря на постаменте. Это значит, что увидеть что-то сумеет только существо. ммм…прямоходящее, если следовать теории небезызвестного учёного. Хорошо, согласен. Что я вижу на уровне своих глаз? Хм… глаза. Глаза скульптурного волка. Что в них особенного? Ну вот, можешь ведь, когда захочешь! У живого волка — глаза чёрные, как ночь. На скульптуре — они разные. Один, дальний от меня — из чёрного минерала, второй — из зелёного. Почему — из минерала? Да откуда я знаю? Хорошо, теперь нужно что-то сделать. Прикоснуться к глазам? Попробуем.

Я осторожно прикасаюсь указательным пальцем к чёрному глазу — ничего. Как я и думал. Теперь прикасаюсь к правому, и он легко уходит вовнутрь скульптуры. Аллилуйя, как сказал бы Воблер. Бросаю быстрый взгляд на людей. О, Боги! Они все застыли на месте! Для них — я до сих пор стою с поднятой вверх рукой. Я в этом просто уверен.

Глаз скульптурного волка возвращается на место, но теперь он чёрного цвета. Вот она, логика. Или удача. Да какая разница? Удача — та же самая интуиция. У кого-то она сильнее развита, у кого-то находится в зачаточном, не раскрытом, состоянии.

Если я всё сделал правильно, то что-то должно сейчас произойти. Да, слышу еле различимый звук чего-то открывающегося. Отхожу от скульптуры на шаг. Возле ближайшей ко мне лапы волка — часть постамента приподнялась, повернулась на сто восемьдесят градусов и теперь я вижу углубление в камне в форме человеческой, это вопрос, ладони.

Пять пальцев, как и у нормального человека. С чего я решил, что нормальный человек должен иметь пять пальцев? Это просто удобно и привычно. Эволюция человека сделана самим человеком. Он когда-то решил, что при совершении всевозможных действий, ему так удобнее. А природа-мать, мать и есть. Мама. Какая мама откажет сыну — дочери?

Углубление в форме ладони, с чуть-чуть разведёнными в сторону пальцами, излучает красный свет. И в этом наша цивилизация схожа с инопланетной. Красный цвет, свет — сигнал тревоги и привлечения внимания. Предупреждения и запрета. Волнение ещё больше — как отреагирует устройство, спроектированное неизвестно кем, отсканировав… а что, собственно говоря, устройство может прочитать по ладони?

Я делаю вздох-выдох, прикладываю свою ладонь к ладони в углублении. Что происходит? Лёгкое покалывание в подушечках пальцев и чуть болезненный укол в районе большого пальца. Кровь? Причём тут кровь? Определяют информацию в этом носителе, таком универсальном, который невозможно подделать? А если бы у людей кровь была другого состава, что не исключено теорией множества миров?

Значит — состав крови для них не важен, главное — информация о существе. Они знают, что наследственная информация заключена в молекуле дезоксирибонуклеиновой кислоты, сокращенно — ДНК, которая содержится в клетках нашего тела, в крови.

Сколько длится анализ? Секунды, доли секунды? Для меня — вечность. Бедное сердце! Оно ещё никогда так не колотилось в моей груди. Даже в первый мой самостоятельный полёт на истребителе. Чем я сейчас рискую? Абсолютно ничем. Дадут пинок ниже поясничного отдела — значит так тому и быть. Смотрю на ладонь — она как была красного цвета, так и осталась. Цвет не меняется, значит — всё, можно отправляться со ступенек вниз.

Я на земле, волк рычит. Подвёл я тебя, брат? Ты уж извини. Зачем меня толкать опять на ступени? Ты же видишь — мы чуждые твоим. хозяевам, или друзьям. Вот настойчивый какой!

Я опять на первой ступени, в состоянии полной отрешённости. Но что это? Что происходит? На первой, промежуточной площадке, в восьми ступенях от меня, появилось похожее на голографическое, изображение… я не биолог и не медик, но определяю сразу — это изображение макромолекулы ДНК. Изображение вращается вокруг своей оси, сама молекула находится внутри полого цилиндра изумрудного цвета. Рядом с этим изображением возникает аналогичное изображение молекулы ДНК, которое на глазах, словно из отдельных частей конструктора, собирается в макромолекулу ДНК. Моего ДНК.

Молекула увеличивается по высоте, её мастер складывает из отдельных кирпичиков. Всё? Да, теперь изображение моей молекулы ДНК, которая находится внутри цилиндра красного цвета, вращается синхронно с эталонной молекулой. Красиво, глаз не отвести. Цилиндр красного цвета начинает снизу вверх менять цвет с красного на зелёный, по нему проходит череда всплохов ярко-золотистого цвета. Теперь передо мною — два совершенно одинаковых по цвету цилиндра и два одинаковых изображения макромолекул ДНК. Сердце учащённо бьётся в ожидании продолжения таинства. Цилиндры медленно двигаются друг к другу, совмещаются и изображение вспыхивает золотым светом.

Это наводит меня на определённые мысли, но я продолжаю наблюдать за происходящим. Первая ступень лестницы начинает мелко вибрировать, с глухим звуком, который похож на начало работы лампы большой мощности, начинает светиться серебристым светом. За ней — вторая, третья, серебристый свет поднимается всё выше и выше, от этого света становится светло вокруг, как днём.

Я делаю осторожный шаг на вторую ступень и растворяюсь во мгле. Я теперь — сгусток энергии, я теперь одно целое со Вселенной. Пытаюсь посмотреть по сторонам, но кроме мрака, ничего не видно. Вдалеке, появляется точка ярко-белого света. Она приближается, она увеличивается в размерах. Рядом с этой точкой возникает такая же точка, затем — ещё, ещё, ещё! Таких точек теперь несчётное количество. Изображение укрупняет одну точку и теперь я вижу самое обыкновенное зерно. Пшеничное? Без разницы.

Я понимаю, что в этом зерне может и должна зародиться жизнь. Нужен толчок к этому, изменение условий окружающей среды. Рядом с зерном возникают два таких же зерна. Они испускают во всё стороны какой-то вид излучения, проходит совершенно немного времени и теперь «моё» зёрнышко начинает тоже излучать, едва заметное для глаза, свечение.

Зёрна влияют друг на друга, они становятся больше и больше. Достигнув критической массы, зёрна взрываются мириадами ярких брызг. Теперь, только из одного зерна, возникает множество звёзд, галактик. Изображение опять показывает мне россыпи зёрн-вселенных, словно говоря — смотри, какое огромное количество вселенных в маленьком зернышке, а зёрн — бессчётное множество. Намёк понятен. Мириады вселенных в бесконечной степени.

Я открыл глаза и не сразу понял, где нахожусь. Вокруг — звёзды, планеты, которые вращаются вокруг не всех, но многих звёзд. Прямо на глазах, формируются планеты. Их поверхность постепенно остывает. Интенсивность излучения звёзд постепенно падает. Опять на какой-то миг, мне показывают изображение зерна, из которого возникает жизнь. Поверхность планеты — безжизненная равнина, на глазах меняется рельеф, происходит сдвиги, столкновения тектонических плит. Теперь поверхность планеты не однородно-унылая. Множество гор, массивных и неприступных, мегатонны кипящей лавы, образуются водоёмы — озёра, моря, океаны. Но нет микроорганизмов, планета стерильная.

Мне показывают космос, звёзды и стремительно передвигающийся огромный астероид, который состоит изо льда. Не трудно догадаться, что этот лёд — часть какой-то планеты, на которой существовала когда-то жизнь. Похолодание, встреча с огромным метеоритом и планету разрывает на части. Одна из таких частей приближается к стерильной планете, чудовищный удар о поверхность.

Глыба льда, под воздействием местного светила, начинает таять и ручейки талой воды попадают в стерильные водоемы, впитывается землей. Круговорот воды в природе. И вот оно — зарождение жизни! Опять картина меняется, мне показывают весь эволюционный путь развития жизни на планетах. Их множество, но эти планеты находятся на очень большом расстоянии друг от друга.

Я открыл глаза. Я стою перед последним лестничным маршем. Восемь ступенек и я буду на самой верхней площадке, где установлена арка из ярко-жёлтого материала. Нетрудно догадаться, из какого. Делаю шаг на ступеньку и опять погружаюсь в невероятную по красоте и эффекту присутствия, картину происходящего на планете… минуточку, почему мне сейчас показывают мою родную планету? Это же Земля!

Узнаю очертания материков, континентов, океанов, морей. Почему Земля? Вижу зарождение жизни, все этапы эволюции животных и… человека. Начиная от первобытно-общинного общества и заканчивая… дух захватывает. Я вижу сейчас будущее моей старушки, планеты Земля. Человек освоил, заселил близлежащие планеты, но ему всё мало и мало. В одной огромной Вселенной ему становится тесно, он ищет подобные вселенные, где может зародиться жизнь.

С Земли, со многих населённых планет, отправляются в космос летательные аппараты, которые в себе несут жизнь. В них очень много контейнеров с микроорганизмами, бактериями. При попадании на планеты, подобные Земле, летательные аппараты распыляют над поверхностью свой груз и происходит дистанционное терраформирование планет, они становятся пригодными для зарождения жизни.

От увиденного у меня захватило дух, по телу пробежал озноб. Предположение, которое я всё это время отвергал, нашло подтверждение в этих, показанных мне, картинах будущего. Просто невероятно! Это значит, что я сейчас нахожусь на лестнице, которую построили… но как это возможно? Люди научились управлять не только пространством, но и временем?

Получается, что этот так. И когда-нибудь мечта человечества исполнится. Человек будет управлять временем, по своему усмотрению. Мне показывают Землю, супружескую пару. Он, она, ребёнок, который держит родителей за руки. Показывают другую планету, другую супружескую пару и опять же, их ребёнка. Люди ничем, практически, не отличаются, только цветом кожи, формой глаз и ростом. Но и там и там — люди. Семьи с разных планет тянут друг другу руки, они улыбаются.

Приглашение к сотрудничеству и дружбе? А для землян такие контакты не рановаты ли? Сложно ответить на этот вопрос. Может быть опыт других цивилизаций научит землян жить по-другому, без войн, наркотиков, без зависти. Может они научатся жить так, как они должны жить? Без классовой вражды, без дискриминации по половому признаку и цвету кожи? Хотелось бы верить в это.

Я стою перед аркой из золота. Проход арки закрыт мерцающим полотном серебристого цвета, который у меня ассоциируется со ртутью. Рядом с аркой — небольшой постамент из того же материала, из которого изготовлены площадки, лестница. На нём нанесено условное обозначение десяти планет. Землю я сейчас нахожу сразу — она изображена голубым цветом с извечным своим спутником — Луной.

Одно из изображений, которое меняет своё свечение — Гельфера. У этой планеты нет никакого спутника. Остальные планеты мне неизвестны. Но планета с двумя спутниками притягивает моё внимание. Эта планета изображена более яркими красками, нежели остальные. Нужно записать всё, что сейчас происходит, на нейросеть. Высота арки — два с половиной метра. Слева от арки — скульптура женщины. Миловидное лицо, белоснежная улыбка. Глаза… да, разрез глаз необычный. Они немного удлинены к вискам, что не портит внешнего вида. Может даже придаёт лицу женщины некий шарм. А вот волосы — белые, как снег. Длинные, ниже плеч. Рост женщины — два метра, не меньше. Мужчина выше, нейросеть мне говорит, что два метра двадцать сантиметров. Короткая стрижка, опять же — белоснежные волосы. Более крупный нос, глаза голубого цвета, как и у женщины. Развитая мускулатура. Вот и первое заочное знакомство с другой расой. Якобы, с другой. Но на самом деле…Нет, не буду спешить.

Ну что, всё мне стало понятно. Передвигаться между мирами, как оказалось, в будущем стало гораздо проще и безопасней. Почему-то я в этом уверен. Но нужно идти вниз, к ребятам. Меня ждут тридцать две ступени и промежуточные площадки. За время, пока я буду опускаться по ним, я должен принять окончательное решение, что бы сделать окончательный выбор. Я поднял голову вверх и увидел то, от чего у меня перехватило дыхание. Далеко, на фоне звёзд, я увидел яркие вспышки света. Они сейчас казались мне появившимися на небосклоне маленькими звёздами. Даже на таком огромном расстоянии от «Цереры», я понял, что там произошла беда. Или разразилась новая война.