Подлинная форма близости

Глава 1. Культурные ограничения интимности

Интимная близость не была бы такой большой проблемой, если бы ваша семья или культура побуждали вас заботиться о своих изгнанниках. Однако, к сожалению, мало кто знает об этом секрете успеха в отношениях. Вероятно, в определенных ситуациях ваша семья учила вас обратному: запирать свои части, когда они чувствовали себя обиженными, нуждающимися, пристыженными или иным образом испытывали боль. Затем западная культура засыпала вас сообщениями о том, как будет здорово, когда вы наконец найдете «родственную душу».

Чтобы убедить людей вступить в такой необычный институт, как американский брак, может потребоваться послание о романтике, облегчении и искуплении, которые вы обнаружите в интимных отношениях. Как сказала культурный антрополог Маргарет Мид, «Американский брак… одна из самых сложных форм брака, которые когда-либо пробовали люди»[7]. Когда-то пары были окружены сообществами родственников и друзей, людьми, которые разделяли их ценности и помогали им. Сегодня супружеские пары — это часто изолированные, мобильные группы, которые должны выживать сами по себе. Пара изолирована от сообщества, вдобавок каждый партнер часто отрезан от другого из-за возмутительных требований работы или чрезмерных обязанностей по воспитанию детей без помощи родственников. Действительно, дети могут стать одним из самых больших препятствий на пути к близости, с которыми сталкиваются пары. Практически каждое исследование удовлетворенности браком показало, что она резко падает с рождением первого ребенка и не восстанавливается до тех пор, пока не покинет дом последний. Наконец, партнеры отрезаны от себя из-за того, что воспитываются в обществе, которое озабочено внешними проявлениями, игнорирует подлинные внутренние желания и боится их. В это почти невозможное соглашение вложено ожидание того, что партнер должен сделать вас счастливыми, а если этого не происходит, то что-то пошло не так.

Такие сообщения о вашем партнере влияют на мечты ваших изгнанников, заставляя их стремиться к внешним отношениям, а не к вам. Представление западной культуры о романтической любви как о спасении усугубляет и без того сложную ситуацию. Многие авторы считают нереалистичные ожидания, которые наша культура возлагает на брак, важной причиной огромного числа разводов. Я согласен с этим в той мере, в какой эти ожидания усиливают синдром партнера-целителя/искупителя.

Американцы уходят из родительского дома, а потом их выросшие дети поступают так же; единственный, кто остается навсегда, — это партнер. Пока западная культура остается такой высокомобильной, помешанной на внешности, зависимой от работы и потребления, семейным парам действительно необходима высокая степень удовлетворения друг другом, особенно тем, у кого есть дети, чтобы избавить чад от боли развода или чувства ответственности за благополучие родителей.

Если бы мы умели исцелять наши части, я думаю, мы смогли бы удовлетворить многие из наших потребностей в интимных отношениях, потому что не ощущали бы такой острой нужды. Многие ожидания от интимных отношений сами по себе вполне реалистичны. Вы можете многого добиться от партнера, если готовы разделить ответственность за заботу о своих частях, а не перекладывать это бремя полностью на него. Когда партнер освобождается от чрезмерного давления, вызванного необходимостью одновременно заботиться о ваших частях и справляться с вашим гневом или недовольством, он может стать тем любовником, компаньоном и соратником, который вам нужен. Как только вы исцелите своих изгнанников, то сможете опустить подъемный мост своего замка и позволить партнеру подойти к вам настолько близко, чтобы создать приятные отношения.

Джордж жалуется, что больше никогда не сможет угодить своей жене Энн. Он усердно работает весь день и проводит много будних вечеров, наблюдая за футбольными матчами их сына или игрой дочери в хоккей на траве. Энн, бухгалтер, говорит, что она тоже много работает и приходит домой во вторую смену убираться. Ей не нравится, что Джордж так много работает, и она считает, что их жизнь вращается вокруг карьеры и детей. В выходные они иногда общаются с другой парой, но перестали куда-то выходить вместе, потому что начали бояться неловкого молчания, когда у них заканчиваются домашние темы для обсуждения.

Джордж и Энн посещают психотерапевта, который пытается помочь им общаться иначе. Тот объясняет, как им перестать обвинять друг друга, и вместо этого заставляет говорить о своих более уязвимых чувствах — переживании Джорджа, что он плохой муж, и одиночестве Энн и ее уверенности, что муж предпочитает ей работу. Терапевт также просит их внимательно слушать друг друга, не перебивая, и показывать, что они поняли друг друга, повторив сказанное. Им также даются задания назначать совместные свидания, более справедливо распределять домашние обязанности и находить причины, чтобы похвалить друг друга. Эти вмешательства, по-видимому, помогают. Оба сообщают, что для них важно, когда партнер действительно слушает и сопереживает их затруднительному положению. Кроме того, Джордж говорит, что так он может услышать что-то позитивное от Энн, а она заявляет, что помощь Джорджа по дому избавила ее от хронической обиды.

Джордж и Энн — типичная американская пара среднего класса, и терапия, которую они прошли, самая обычная. Именно ее я проводил с супружескими парами в течение многих лет, пока не понял, что в большинстве случаев улучшения сохранялись недолго.

Без постоянного потока одобрения от интимного партнера большинство из нас в той или иной степени будут испытывать эти чувства: никчемность, опустошенность, ощущение себя неудачником, одиноким, отвергнутым, отчаявшимся, уродливым, скучным, неуверенным в себе и испуганным. Это невыносимые эмоции, и мы сделаем все, чтобы избежать их. То, что мы называем счастьем, — нередко облегчение от того, что мы не испытываем этих эмоций. Слишком часто партнер становится спасательным кругом, удерживающим нашу голову над водой в темном море боли, стыда и страха, где мы плаваем. Неудивительно, что мы так боимся и ревнуем, если нам вдруг кажется, что партнер может нас бросить. И когда по той или иной причине он больше не удерживает нас в этом море и даже не толкает в него, нет ничего странного в том, что мы начинаем думать о поиске партнера чуть лучше, а затем отправляемся его искать.

Такое счастье в виде головы над поверхностью воды нестабильно, его легко нарушить. Партнер не выдержит напряжения, удерживая нас, и большие волны (например, неудачи на работе или критика родителей) могут захлестнуть, независимо от того, как усердно партнер старается спасти отношения.

Наша культура предлагает множество других спасательных средств: телевидение, социальные сети, шопинг, работа, курение, легальные и нелегальные препараты, алкоголь, порнография, проституция, пластическая хирургия, диеты и физические упражнения, жирная и сладкая пища — распространенные пагубные привычки. Как сказал американский писатель Джон Апдайк, «Америка — это огромный заговор, направленный на то, чтобы сделать вас счастливыми»[8]. Но эти спасательные средства — хлипкие заменители человеческих связей. Эти отвлекающие факторы вызывают привыкание и могут помешать нам отбросить отношения, удерживая нас на плаву и притупляя разочарование, которое мы испытываем, когда отношения теряют плавучесть. Или они могут заглушать нашу боль, когда мы находимся в перерывах между периодами интимного контакта. Мы обретаем уверенность, что счастье так же близко, как следующая пара обуви, поездка в выходные или новая работа.

Эти отвлекающие факторы становятся частью порочного круга, который поддерживает наше стремление искать временное счастье и отдаляет от более устойчивого состояния удовлетворенности. Чем больше мы пользуемся ими, тем более изолируемся друг от друга — и от себя — и тем больше боимся волн вокруг нас, поэтому тем отчаяннее стремимся к ним. Если немного сменить метафору, это похоже на то, как если бы мы застряли в яме и единственные инструменты, которые дает нам наша культура, — это набор лопат. Как поет Леонард Коэн, «Вы заперты в своих страданиях, и ваши удовольствия — это замок»[9].

Есть много причин, по которым большинство людей в США таят в себе темное море одинокой пустоты и тихого отчаяния. Позже мы обсудим психологические корни этого состояния, но важно рассмотреть и социологическое развитие того, что историк Филип Кушман называет «опустошенным “я”», возникшим в стране после Второй мировой войны. По мнению Кушмана, американский индивидуализм в тот момент утратил свою душу из-за давления промышленного капитализма. Если до войны он сдерживался сильной этикой общественного служения, то после этого все изменилось[10]. Американская мечта о постоянно растущей мобильности, подпитываемая воспоминаниями о Великой депрессии и все более распространяющейся национальной рекламой, привила поколению военного времени более эгоистичный индивидуализм. Их дети, поколение беби-бумеров, унаследовали эту установку и, кроме того, в меньшей мере испытали на себе влияние большой семьи и воспитания, ориентированного на общество, которым наслаждались их родители. Многие из нас потеряли связь с другими людьми. Как описал в своем бестселлере «Это слишком много» австралийско-американский писатель Питер Уолш, «Мы живем в одной из самых процветающих стран на земле, и мы измеряем наш успех материальными благами… Но многим стало ясно, что вместо того, чтобы дарить нам счастье и душевный покой, все это приносит нам стресс и отдаляет от наших семей, партнеров и мечтаний»[11].

Результатом становится опустошенное «я», «которое сталкивается с отсутствием сообщества, традиций и общего смысла… “я”, которое воплощает отсутствие, одиночество и разочарования в жизни как хронический, недифференцированный эмоциональный голод»[12]. Наше опустошенное «я» было приучено утолять этот голод материальными благами, и это создало мощную экономику, которая дает нам иллюзию благополучия. Но дела в нашей внутренней жизни идут куда хуже.

Не помогает и то, что политические и другие изменения последних десятилетий усложнили выживание человека, в то время как изо всех СМИ на нас валились образы счастливых, богатых, потребляющих людей. Погоня за деньгами и изнурительные рабочие недели, будь их причиной необходимость выжить или желание разбогатеть, способствуют росту эмоциональной пропасти между нами, нашими семьями и друзьями. Страх провалиться сквозь расширяющиеся дыры в наших социальных сетях в это темное и одинокое море делает нас легкой добычей той версии счастья, которую можно найти в вездесущей рекламе; поэтому мы становимся более материалистичными и должны работать еще усерднее, чтобы потакать своим привычкам. Вполне реалистичный страх внезапного обнищания также стал причиной беспокойства и все большего погружения в работу большинства людей в США, поскольку системы социальной защиты были разрушены за годы правления консерваторов.

Всем нам, тонущим в этом нередко стремительном, изолированном и тревожном образе жизни, СМИ подбрасывают самый большой спасательный круг из возможных. Они убеждают вас в том, что каждый рано или поздно найдет свои единственные, настоящие отношения, в которых будет жить долго и счастливо. Человек, который исцелит вас, дополнит и удержит на плаву, где-то рядом. Если тот, с кем вы общаетесь, этого не делает, то либо он вообще «не тот» человек, либо вам нужно заменить его.

Это непосильная нагрузка для интимных отношений. Стремления к деньгам и изоляции от круга заботливых людей достаточно для многих браков — не только потому, что оба партнера истощены темпом жизни и отсутствием заботливого контакта, но и потому, что, чтобы так усердно работать и соревноваться, в каждом из них должны доминировать стремления, которые не позволяют проявиться интимной уязвимости. Желая справиться со стрессом, связанным с таким образом жизни, мы прибегаем к множеству отвлекающих факторов, которые предлагает наша культура и которые также препятствуют близости и заменяют ее.

Недавно США обогнали Японию в списке развитых стран, где человек работает дольше других. Люди проводят все свое время на работе, в офисах, конференц-залах и цехах; за экранами компьютеров; а также по дороге на работу и обратно, часто вдали от природы, семьи, друзей и духовной связи. Они плохо питаются, теряют форму и недосыпают, беспокоятся о деньгах и своей внешности. Добавьте ко всему этому бремя заботы о том, чтобы держать головы близких над грязной водой, изменением климата и социальными волнениями; неудивительно, что так много браков распадается. Стресс, истощение и изоляция затрудняют контроль над внутренними демонами. Следовательно, увеличивается давление на единственные близкие отношения, которые должны сдержать волны отвращения к себе и неуверенности. Это невыполнимая задача, но люди все равно ожидают, что такой подход сработает, и чувствуют себя жалкими неудачниками, когда этого не происходит.

Существует другой вид счастья, который вы можете испытывать постоянно, независимо от того, состоите вы в отношениях или нет. Он рождается из чувства взаимосвязи, которое возникает, когда все ваши части любят друг друга, доверяют и чувствуют, что вы принимаете свое «я». Когда внутри вас бурлит такая любовь, она изливается на окружающих, и эти люди становятся частью вашего круга любви и поддержки. Вам не нужны близкие люди, оберегающие вас от внутреннего темного моря, поскольку оно очищено от боли, стыда и страха. В вашем внутреннем мире ваши части находятся на сухой, твердой земле, в хорошем жилище и с качественным питанием. Они доверяют вам быть их главным опекуном, что дает вашему партнеру свободу и удовольствие, поскольку сами они становятся вторыми опекунами.

Когда вы не боитесь утонуть, потому что больше нет темного водоема, угрожающего поглотить вас, а ваш внутренний мир полон неизменной любви, вы не хватаетесь за спасательные круги, которые вам постоянно подбрасывает западная культура. Ваши материальные потребности просты, вы цените непринужденную человеческую связь больше, чем нечеловеческое бегство. У вас есть время и энергия для создания интимной сети, которая не ограничивается вашим партнером, и ваши части перестают стремиться только к нему. Писатель Джон Шумейкер рассказывает о своем опыте во время путешествий по Танзании, вдали от дома в США: «В следующий час я оказался в маленькой деревушке, где увидел больше счастья и наслаждения жизнью, чем когда-либо прежде»[13].

Об этом также свидетельствует Всемирный доклад о счастье, который за последние годы продемонстрировал, что социальная поддержка, щедрость по отношению друг к другу и честность правительства имеют решающее значение для благополучия[14].

Мой опыт общения с парами показывает, что в американской культуре, где люди часто изолированы и истощены, даже самым психологически здоровым парам чрезвычайно трудно создать по-настоящему близкие отношения. Тем, кто несет дополнительный багаж из личной истории и гендерной социализации, предстоит покорить еще более высокие горы. Но мы пытаемся снова и снова, часто не обращая внимания на очень сложный характер задачи и испытывая чувство вины перед собой каждый раз, когда терпим неудачу.

Итак, нас всех подставили, мы жертвы жестокой шутки. Сначала наша семья и сверстники взваливают на нас эмоциональное бремя, а затем учат изгонять части, которые его несут. Затем нам предлагают выйти в мир и найти того особенного человека, который заставит нас наконец полюбить себя. Вместе мы и наш партнер погружаемся в стремительный, неистовый западный образ жизни, который исключает совместное времяпрепровождение, изолирует нас от общества, истощает и подвергает стрессу, а также предлагает бесчисленные отвлекающие факторы, вызывающие привыкание, которые еще больше изолируют нас. Когда мы не можем справиться с ситуацией, то чувствуем себя неудачниками — как будто с нами что-то не так. Мы не осознаём, что у нас никогда не было шансов.

Большинство книг по самопомощи и подходов к семейной терапии состоят в сговоре с этой жестокой шуткой. Они пытаются помочь вам починить то, что нельзя отремонтировать, из-за чего вы еще больше чувствуете себя неудачником, когда это не работает. Если вы на «Титанике», то не спасетесь от катастрофы, переставляя шезлонги. Вместо этого кораблю ваших отношений нужно совершить разворот.

Используя специальную структурированную форму коммуникации, ваш терапевт может убедить вас обоих отбросить свою защиту и снова открыться друг другу. Такой подход выявляет проблему в том, что вы и ваш партнер недостаточно удовлетворяете потребности друг друга, и призван помочь вам договориться о более эффективных способах заботы. Такие терапевты не понимают, что, пока каждый из вас таит в себе отчаявшихся, осиротевших изгнанников, ищущих спасения у другого и захваченных вихрем западного образа жизни, это предприятие бесполезно. Вы оба истощены, уязвимы и слишком сосредоточены друг на друге, чтобы улучшения продолжались долго.

Ознакомившись с краткой историей, я часто советую парам не расстраиваться из-за своих неудач. Учитывая багаж, с которым они вступили в отношения, и их безумный образ жизни, у них никогда не было шанса сохранить настоящую близость. Нередко парам достаточно узнать о жестокой шутке, жертвами которой они стали, чтобы повернуть вспять порочные круги, которые она вызвала.

Но есть хорошая новость: по мере того как каждый из вас учится управлению своим «я» и переживает больше внутренней и внешней близости, уменьшается потребность в материальных отвлекающих факторах и вы становитесь более заинтересованными в создании сообщества — соединении с окружающими. Во время нашей совместной терапии многие пары спонтанно находят творческие способы изменить свою жизнь и увеличить время, которое они проводят друг с другом, с друзьями и семьей.

Такая смена запросов особенно трудно дается мужчинам, что подводит нас еще к одному культурному феномену, который нельзя игнорировать, — гендерной социализации. Это огромная и противоречивая тема, полностью в данной книге ее осветить не удастся. Вдобавок я не могу обсуждать ее, не делая грубых обобщений, которые будут неприменимы ко многим читателям. Тем не менее, после многих лет внутреннего путешествия с мужчинами и женщинами к их защитникам и боли, стоит упомянуть несколько закономерностей. В целом мальчиков учат ценить определенные свои качества и руководить ими, а другие изгонять. Девочек приучают делать то же самое, но с другими частями. Эти различия сами по себе могут создавать проблемы, и они оспаривают распространенное предположение о том, что женщины лучше подготовлены к интимным отношениям, чем мужчины.

Традиционная, патриархальная форма воспитания детей, доминировавшая в западной культуре на протяжении многих десятилетий, явно сказывалась на внутренней жизни мальчиков и девочек. По этой схеме опекун (обычно мать) воспитывал мальчиков до определенного возраста, возможно до четырех или пяти лет, а затем из-за страха, что они вырастут неженками, их отстраняли от заботливого родителя. Отец или сверстники часто стыдили мальчиков за проявления слабости или любых эмоций, отличных от агрессии и гнева, — того, что считается женским.

Из-за этого у многих мужчин, с которыми я общался, появились крайне нуждающиеся и напуганные изгнанники, настолько тщательно запертые, что большую часть времени у этих людей не было доступа к своим уязвимым чувствам. Для описания таких личностей используется термин алекситимия: они настолько отрезаны от этих эмоций, что у них нет слов, чтобы описать их. Описание жизни Терренса Реала, автора ценной книги о мужских ранах под названием «Я не хочу об этом говорить», соответствует моему опыту и опыту многих мужчин, с которыми я работаю.

Чтобы сдержать свой темный страх и одиночество, мужчины отдаются во власть рациональных, агрессивных, склонных к соперничеству защитников, которые никогда не позволят другим увидеть их слабости, могут сослужить им хорошую службу в профессиональной сфере и полны решимости никогда больше не позволять причинять им боль или унижать их. Мужчин также учат поддерживать свою хрупкую самооценку, объективируя привлекательных женщин и преследуя их.

До 1960-х годов, когда браки воспринимались в более традиционном ключе, многие мужчины могли вступать в отношения без серьезных проблем с этой жесткой и ограничивающей внутренней структурой. Они не были заинтересованы в том, чтобы быть открытыми и эмоционально близкими со своими женами, а их жен учили не рассчитывать на такую близость мужей.

Девочки, воспитанные традиционно, должны были быть заботливыми. Воспитатели не покидали их так же рано, как мужчин, и их не стыдили за мягкость, поэтому они оставались более привязанными к своей уязвимости и отношениям со своими детьми и подругами. Однако сосредоточенность на других оставляла им мало возможностей заботиться о своих уязвимых частях. Мужчины пытались отказаться от этих изгнанников, а женщины учились находить для них утешение в отношениях.

Однако яркость и напористость, живость и компетентность девочек изгонялись; и над ними стали доминировать самокритичные защитники, которые заставляли их сосредоточиваться на потребностях других и на том, чтобы казаться привлекательными для мужчин. Из-за того что эти девочки выросли в семьях, где мужчины ценились выше, у них также имелись изгнанники, чувствовавшие себя никчемными и сосредоточенные на одобрении отца, которого они все больше пугали и который отдалялся от них по мере их физического развития.

Начиная с 1960-х годов традиционные мужские и женские роли были справедливо оспорены, что создало противоречия для обоих полов. Сейчас от мужчин по-прежнему ожидают, что они будут сильными и достигающими высоких результатов во внешнем мире, но в своих отношениях они должны проявлять эмоциональный интеллект — поддерживать контакт со своими чувствами и открыто говорить о них, а также заботиться о чувствах партнера. Защитники, на которых они должны рассчитывать согласно их воспитанию, — рациональные, нетерпеливые, ориентированные на действия люди, решающие проблемы, и мачо-объективаторы — больше не приветствуются.

Ожидается, что мужчины полностью изменят свои укоренившиеся внутренние системы. Внезапно предполагается, что они получат доступ к тем самым уязвимым, чувствительным и заботливым частям тела, которые всю свою жизнь пытались держать взаперти. Одновременно мужчины должны отправить в изгнание некоторых из своих наиболее доверенных защитников. Чтобы еще больше запутать ситуацию, им нужно оставаться рядом с целеустремленными, конкурентоспособными защитниками, которые помогают преуспевать и зарабатывать много денег, но не привносить эти качества в отношения.

Неудивительно, что многие мужчины, с которыми я работаю, замкнулись в себе. Они чувствуют себя униженными из-за своих неудач в части эмоционального интеллекта, а ведь изначально поклялись, что унижение никогда больше не повторится (вот почему они не спрашивают дорогу). «Мне кажется, что она никогда не будет довольна мной», — обычное мужское высказывание в моем офисе. Поскольку многие мужчины уже не могут полагаться в своих отношениях на агрессивность или рациональность, они сдаются и прячутся за каменными стенами безразличия и пассивности, что только больше злит их партнерш. Их защитники выбирают третий вариант — смириться с жизнью, лишенной интимности, и искать отвлекающие факторы.

Женщины же столкнулись с иными проблемами по мере изменения гендерных ожиданий. В мире после 1960-х годов от женщин ожидали, что они избавятся от своего раболепного и самоотверженного «я» и обретут свою силу — напористые и амбициозные качества, которые изгнали ранее. В браке это часто означало информирование мужей о потребностях в эмоциональной связи и подпитке, а также ожидание большего равенства в принятии решений и более широкого доступа к ресурсам.

Проблема в том, что, подобно мужчинам, женщины пытались добиться изменения укоренившихся внутренних систем, не умея этого делать. Сознательно или нет, но их заботливые части все еще мощно влияли на них, что заставляло их делать дома больше, чем положено (в полном согласии с соответствующими частями своих мужей), одновременно и работая. Этот дисбаланс становится пожароопасным, смешиваясь с хроническим разочарованием в эмоциональных ограничениях их мужей. Внутренняя борьба между заботливыми и напористыми частями женщин часто нарастала со временем, пока (казалось бы, без видимых причин) их напористые защитники не взрывались с такой силой, что ошеломляли их мужей.

Здесь уместно вспомнить работу исследователя брака Джона Готтмана[16]. Готтман справился со своей задачей, изучив более семисот различных пар в лабораторных условиях и наблюдая за ними в течение долгого времени. Несмотря на различия в интерпретации выводов исследователя, я буду часто ссылаться на его работу в этой книге, потому что это лучшие имеющиеся у нас данные о том, как устроены супружеские пары.

Готтман обнаружил, что мужчины и женщины справляются с конфликтами по-разному. Например, если обратиться к изменениям кровяного давления и частоты сердечных сокращений, мужчины во время супружеского конфликта реагируют гораздо сильнее и остаются активными дольше. Внешне они могут казаться рациональными и спокойными, но внутри очень эмоционально реагируют на критику жен. Мужчины также более склонны сохранять злые, мстительные мысли в памяти даже после окончания ссоры. Готтман пишет: «Если бы можно было прочесть их мысли, вы могли бы услышать такие фразы, как “Я не обязан это терпеть”, или “Это она во всем виновата”, или “Я отомщу ей за это”»[17].

Кроме того, он обнаружил, что по мере нарастания напряженности в супружеских ссорах мужчины гораздо чаще, чем женщины, эмоционально замыкаются и становятся теми, кого он называет «стеной»: человеком, который отворачивается от партнера и полностью игнорирует его перед лицом критики. Действительно, мужчины в 85% случаев оказывали сопротивление во время конфликтов в отношениях.

Женщины чаще поднимают вопросы, которые приводят к спорам, и критикуют мужей. Когда муж начинает возражать, жене кажется, что ее не слышат, и она обостряет спор, что приводит к порочному кругу, в котором он все больше замыкается, а она все сильнее злится, пытаясь пробиться сквозь каменную стену.

Рассмотрим выводы Готтмана о гендерных различиях в свете более раннего обсуждения мужских и женских частей. Учитывая, что у мужчин есть очень уязвимые изгнанники, которых они стараются держать взаперти любой ценой, критика жен разбудит стыд этих изгнанников, что объясняет столь резкие физиологические реакции. Кроме того, у мужчин активируются все защитные механизмы, включая способность обороняться и даже гнев или ярость. На игровой площадке мальчики учились воспринимать критику как вызов своей мужественности и набрасываться в ответ. Как мы уже обсуждали, гневливость мужчин не приветствуется в браках. Кроме того, многие из них боятся того, что они могут сделать со своей партнершей, если позволят ярости взять верх. Таким образом, у мужчин остается мало альтернатив. Они терпеть не могут проявлять свои чувства, и у них нет слов, чтобы описать ту сильную уязвимость, которую чувствуют, а их обычные защитники под запретом. Внешняя закрытость кажется самым безопасным вариантом, при этом, как выяснил Готтман, внутри мужчины подавленные гневные защитники продолжают бурлить под поверхностью и поддерживать его в возбужденном состоянии.

Женщины гораздо лучше социализированы для того, чтобы заботиться о своих изгнанниках в рамках отношений. Поэтому, когда их изгнанники расстроены, женщины хотят что-то изменить в своих браках, получать от мужей любовь и утешение, необходимые им, чтобы чувствовать себя в безопасности. Следовательно, женщины чаще инициируют дискуссии, ориентированные на перемены, они подавлены и критически настроены, когда эти обсуждения прерываются из-за закрытости их мужей. Кроме того, из-за сговора между женскими функциями опекуна и мужскими доминантными в образе жизни каждого супруга часто существует реальный дисбаланс: у жены больше ответственности и меньше ресурсов, что подпитывает ее гнев и его нежелание разговаривать.

Если говорить о трех упомянутых ранее проектах, в которых защитники проявляются в отношениях после того, как изгнанники пострадали, то, по-видимому, женщины с большей вероятностью будут продолжать заниматься первыми двумя, а мужчины быстрее переходят к третьему. Поскольку женщины хотят найти решение своей боли в отношениях, их внутренние критики нацеливаются на мужа, а когда это не срабатывает — на самих себя, пытаясь открыть ему сердце. Мужчины, отчасти в ответ на то, что кажется им невыносимой критикой, скорее откажутся от проектов, способствующих интимной близости, и вместо этого сосредоточатся на отвлекающих факторах, которые помогают им чувствовать себя хорошо, — таких, как работа, спорт и употребление алкоголя.

Изгнанники многих мужчин настолько изолированы, что часто кажется, будто мужчина не нуждается в близости. Ошибочность этого мифа раскрывается, когда, например, партнерша решает, что с нее уже хватит, и серьезно угрожает бросить его. В этот момент защитные крепости многих мужчин дают трещину, и их необузданные, нуждающиеся изгнанники прорываются и захватывают власть. Я видел, как мужья, которые днем ранее казались отчужденными, полностью контролирующими себя и независимыми, превращались в отчаявшихся, умоляющих маленьких мальчиков, которых бросили девочки. Хотя они были крайне изолированы внутри, эти детские части были зависимы от небольшой доли привязанности своих жен, которой было позволено просачиваться к этим изгнанникам сквозь стены защиты. Изгнанники знали, что только этот ручеек удерживал их от возвращения к никчемности и голоду по любви. Этот феномен также объясняет, почему некоторые мужчины, которые кажутся такими отстраненными от жен, одновременно такие собственники и ревнивцы, что начинают преследовать женщин и угрожать им, когда те пытаются уйти.

В заключение повторю несколько моментов. Первый оспаривает распространенное в нашей культуре и среди семейных терапевтов убеждение, что поскольку женщины ближе к своим чувствам и более склонны к отношениям, чем мужчины, то лучше подготовлены к интимной близости. Напротив, я считаю, что из-за того, что женщины так сосредоточены на заботе о других и на том, чтобы об их изгнанниках заботились в отношениях, они не лучше мужчин заботятся о своих частях.

Второй момент заключается в том, что гендерные паттерны обусловлены не только биологическими различиями в уязвимости или эмоциональности. Хотя биологические различия существуют и не должны быть сведены к минимуму, оба пола были социализированы так, чтобы создать изгнанников. Многие несовместимости между мужчинами и женщинами проистекают из различий в том, как их учили относиться к нуждающимся частям внутри и снаружи. Когда дело доходит до интимной близости, ожидается, что и мужчины, и женщины изменят различные жесткие внутренние системы без инструкции по эксплуатации. К счастью, как только они научатся заботиться о своих изгнанниках и позволят своему «я» руководить, многие поляризации, возникающие в результате их запутанной социализации, исчезнут.

Еще один культурный стереотип оказывает всепроникающее и токсичное воздействие на интимные отношения. Я называю его мифом о монолитной личности — верой в то, что у нас только один разум, из которого исходят различные мысли и чувства. Не будет преувеличением сказать, что миф о монолитности личности — одна из главных причин отдаления и распада интимных отношений, а осознание нашей естественной множественности — величайшее противоядие. Почему гораздо легче оставаться счастливым партнером с кем-то, у кого много частей, чем с человеком, у которого, по-вашему, есть только одна? С одной стороны, когда ваш партнер говорит, что больше не любит вас, все становится мрачно, если вы думаете, что это утверждает его единая личность. С другой — гораздо легче не списывать со счетов партнера, когда вы знаете, что у вас есть внутренняя семья со множеством разных точек зрения и желаний; чем когда вы принимаете за истину все сильные чувства к своему партнеру, которые возникают у вас во время танца близости.

Представление о себе как о вместилище автономного множества может сбивать с толку, однако перспектива множественности предлагает много хороших новостей для пар. Например, во время неизбежных темных периодов в отношениях, когда вы осознаёте, что любовь к партнеру уходит из вашего сердца, как воздух из воздушного шарика, а разум напоминает обо всех его недостатках и желает, чтобы он съехал или умер и вы наконец могли быть свободны, страшно поверить, что это ваши подлинные чувства, мысли и желания. Если вы его больше не любите — почему вы все еще с ним?

Как вы можете так эгоистично желать ему смерти? Что с вами не так, почему вы не способны наладить отношения? Такие панические и язвительные внутренние вопросы имеют смысл, если вы верите, что вы целостная личность. Если любовь ушла, а партнер теперь вызывает у вас отвращение, имеет смысл двигаться дальше. Если вы верите, что ваш единый разум желает ему смерти, значит, вы, должно быть, ужасный человек.

Если же вы, напротив, осознаёте, что внезапное отсутствие любви вызвано активацией ваших защитников, которые блокировали любовь подобно тому, как луна закрывает солнце во время затмения, то можете быть уверены, что нет нужды паниковать или совершать необдуманные поступки. Вам стоит воспользоваться этим ощущением как сигналом о необходимости прислушаться к себе, чтобы понять, почему вы заняли оборонительную позицию и что нужно изменить (как внутренне, так и внешне), чтобы помочь своим защитникам поверить, что открыть сердце безопасно.

Точно так же вы будете совсем иначе реагировать на мечты о смерти партнера, если осознаете, что у вас есть юные, детские части, которые, разочаровавшись, вынашивают множество незрелых и эгоистичных фантазий. Вместо того чтобы ненавидеть себя и пытаться подавить эти мысли, вы можете относиться к себе с тем веселым терпением и пониманием, с каким родитель мог бы относиться к своему сердитому двухлетке, который только что сказал: «Я ненавижу папу и хочу, чтобы он умер!»

Понимание своей многогранности также полезно, когда ваш партнер говорит обидные вещи или доходит до крайностей. Если в разгар ссоры он заявляет, будто терпеть вас не может и жалеет, что женился, эти слова гораздо менее разрушительны от осознания того, что они исходят из юной, истеричной части его души, а не того, что он наконец раскрывает свои истинные чувства. Когда после неудачи на работе он кажется неуверенным в себе и напуганным, для ваших отношений гораздо лучше, если вы воспримете это так, что неудача просто спровоцировала его испуганные части, а не «я и не знала, что он такой трус».

Способность воспринимать себя и партнера с разных точек зрения усиливается простым (но часто не таким уж легким) действием — говорить за свои части, а не от их имени. Если, когда вы злитесь, вы заявляете: «Часть меня сейчас ненавидит тебя», партнер получает совершенно другое сообщение, чем если бы вы сказали: «Сейчас я ненавижу тебя». Это происходит не только потому, что предыдущие слова напоминают вашему партнеру, что это всего лишь часть, а не вы в целом. Причина еще и в том, что, говоря за свою часть, вы должны в какой-то степени отделиться от нее, поэтому то, что вы говорите, не несет в себе такого же уровня обвинения или презрения, как когда часть полностью захватывает вас и вы говорите от ее имени. Позже в этой книге мы подробно рассмотрим эту практику говорить за свои части, а не от их имени. На данный момент суть такова: все напоминающее вам и вашему партнеру о том, что вы оба состоите из множества частей и где-то внутри вас обоих есть ваше «я», помогает поддерживать связь даже во время идеальных штормов в ваших отношениях.

Кроме того, когда вы отделяетесь от части, спонтанно появляется больше вашего «я». Когда в общении с партнером присутствует управление «я», он почувствует тон уважения и заботы даже в сообщениях, содержащих вызов или жалобу. Хотя редкий человек может полностью взять на себя руководство собой в разгар конфликта с интимным партнером, у вас есть возможность избежать настолько полного слияния со своими частями, что вы запутаетесь окончательно. Я считаю, что если пары могут поддерживать хотя бы слабую связь «я + я» во время ссоры, то ущерб от шторма минимален и восстановление происходит быстро.

Даже во время самых сильных штормов, когда экстремальные защитники полностью захватывают вас, знание того, что это не навсегда — что тучи разойдутся и снова засияет солнце; что защитники с обеих сторон расслабятся и в конце концов проявятся ваши два «я», — очень успокаивает и помогает не допустить паники. Как только ваши «я» вновь проявятся, станет возможным исправление и восстановление связи. Люди могут вынести пугающую турбулентность, если верят, что впереди безоблачное небо. Как мы обсудим позже, отношения обречены только тогда, когда во взаимодействии постоянно доминируют защитники.

Перспектива множественности не только поможет вам пережить неизбежные бури супружеской жизни, но она также способна и углубить близость, ради которой вы вместе. Один из аспектов близости — способность быть очень уязвимыми с партнером и в этом состоянии получать от него любовь и принятие. Страшно раскрывать кому-либо, особенно близкому другу, те стороны своего характера, которые вы считаете слабыми, непривлекательными или постыдными. Вы боитесь, что, как только раскроете эти свои стороны, другой человек вечно будет считать вас обладателем этих недостатков характера. Если вы оба понимаете, что это всего лишь маленькие части вас самих, которые несут бремя никчемности, неуверенности, искаженных сексуальных импульсов и так далее, части, которые нуждаются в сочувствии и принятии, чтобы исцелиться, вам будет легче раскрыть их, а вашему партнеру — ответить любовью.

Есть что-то волшебное в вере в то, что в отношениях вам рады в полной мере. Это как если бы вы были родителем-одиночкой, который стыдится некоторых поступков своих детей и думает, что они плохо говорят о вас. А потом вы находите того, кто не только принимает их, но и способен разглядеть за их мнимыми недостатками доброту и привлекательность. Вы чувствуете невероятную связь с этим человеком, основанную не только на облегчении от того, что вам больше не нужно прятать своих детей от мира, но и на том, что вы видите, как дети сияют рядом с ним и насколько привязаны к нему.

Когда процесс уязвимости и принятия взаимен, пары формируют такую надежную связь, что их защитники расслабляются, а юные части знают, что можно безопасно выскочить в любой момент. Возможно, вы знаете пару, чьи отношения кажутся полными живой непосредственности и творческой игривости. Они в буквальном смысле раскрывают лучшее друг в друге, поскольку каждый из них знает, что все их части могут войти в теплое, безопасное пространство между ними. Их взаимодействие похоже на «народный ансамбль», где самые разные люди радостно выскакивают на сцену и подыгрывают друг другу.

На самом деле вам, возможно, было сложно думать так о знакомой паре. К сожалению, такие яркие отношения редки: не зная о многообразии и не владея управлением своим «я», очень трудно не слишком остро реагировать на крайности в некоторых чертах вашего партнера. Вы возмущены его неряшливостью, решив, что он хочет свалить на вас всю работу по дому. Он срывается на вас за то, что вы требуете идеальной чистоты, предполагая, что вы помешаны на контроле. Из-за вашей потребности не влезать в долги он думает, что вы не доверяете его суждениям о деньгах. Его бесцеремонное отношение к расходам оставляет у вас впечатление, что ему все равно, как усердно вам приходится работать. Когда ваш партнер своим поведением постоянно вызывает у вас беспокойство, вы склонны: 1) предполагать, что поведение представляет собой основную черту личности, с которой вы зациклились; 2) приписывать этому поведению эгоистичный или патологический мотив. Из-за этих твердых убеждений вы будете критиковать или презирать своего партнера, и он ответит вам тем же.

В результате таких процессов каждый партнер прячется за стенами безразличия или осторожности. Игривые и любящие части, которые изначально свели их вместе, пострадали и теперь кажутся слишком уязвимыми, чтобы их раскрывать. Система оповещения между ними переключается с зеленого на желтый, а иногда и на красный. Их контакты становятся неестественными и предсказуемыми, поскольку взаимодействуют только некоторые из внутренних частей, причем не доверяющие друг другу. Многие части каждого партнера кажутся нежеланными. Они оставят у вас подспудное чувство пустоты и неудовлетворенности, а в какой-то момент потеряют надежду и устроят саботаж.

Остальные главы этой книги помогут вам избежать превращения в «желтую» или «красную» пару или, если вы уже в состоянии повышенной готовности, вернуться к зеленому цвету. Если между вами когда-либо была вибрирующая энергия, вы можете вернуть ее. Очень полезными могут оказаться знания о ваших частях и вашем «я», и на следующих страницах я дополню структуру, которую мы уже рассмотрели, и добавлю упражнения и техники, которые могут облегчить нагрузку в ваших отношениях.