Подменыш [Fan Edit]

Ломая голову

Джим Джордан:

Никто не хочет обсудить «Подменыша»? За прошедшие годы я перечитал его с десяток раз, и до сих пор ломаю над ним голову. Попробую ещё раз, а затем, если кто-нибудь захочет присоединиться, опубликую свои вопросы.

Рон Краун:

«Подменыш» в «Орбите»

Nutria, ты ломаешь голову над «Подменышем» в хорошей компании; когда Деймон Найт переиздал «Подменыша» в сборнике лучших рассказов из первых десяти «Орбит», то снабдил его предисловием в виде письма Вулфу, которое написал, купив рассказ. Там он признаётся, что «не может разобраться в нём, уложив в сколь-нибудь последовательную, линейную, здравую схему». По словам Найта, Вулф раскрыл секрет много лет спустя, прошептав ему: «Знаешь, старик-то мёртв».

Не уверен, однако, что это проясняет ситуацию. Является ли «старик» «подменышем» (Питер Палмер/Пальмиери) — в таком случае, этот сценарий напоминает «Мир», либо же старик, о котором говорит Вулф, — это отец товарища Питера по детским играм, которого навещает Палмер/Пальмиери (если я правильно помню детали)?[11]

Было бы интересно увидеть твои вопросы.

Джим Джордан:

«Подменыш» по-прежнему остаётся для меня загадкой, но, быть может, Mantis или Alga знают что-то, или читали что-то, или кто-нибудь ещё нашёл какие-нибудь зацепки, которые я пропустил. Итак, поехали:

Грубо говоря, повествование привязано к сценарию «Питера Пэна», точно так же, как повествование «Фри живёт свободно» («Free Live Free», 1984) в общих чертах привязано к «Волшебнику страны Оз». Не вижу, однако, других деталей из «Питера Пэна». (Питер Пэн неким образом связан с Питером Палмером/Пальмиери.) Но я ни разу не читал оригинального «Питера Пэна».

Очень похоже на то, что под итальянской семьёй зашифрована Церковь. (Сравните итальянский ресторан в «Там есть двери» («There Are Doors», 1988).) Мама — это церковь, а непогрешимый Папа — Иисус или Бог, спутник странствующих монахов, а также бедняков; и поскольку он/Он мёртв (умер), то видит то, чего не видят другие (см. ниже). Дети — Мария (дева Мария), Питер (Пётр) и Пол (Павел) — это главы Церкви в этом ордене.

Теперь об общем снимке четвёртого класса в школе Непорочного Зачатия. Зачем? Предположу, затем, что именно в этом возрасте дети принимают таинство Святой Конфирмации. И если я прав, то это может быть ключом к разгадке. Предположим, именно тогда Истинный Дух-Питер (Пальмиери) откололся от прежнего Питера Палмера. Питер Палмер вспоминает другого Питера Пальмиери, которого больше никто не помнит. Он вспоминает, как дрался с ним. В той драке Палмер был жестоким ребёнком, а Пальмиери — его доброй половиной. Палмер нападает на Марию и убивает лягушку; Пальмиери защищает обоих. Когда Палмер уезжает и портится в Корее, Пальмиери остаётся дома, вечным ребёнком-духом, который никогда не взрослеет.

Скажем иначе: Питер Палмер принял конфирмацию, но оказался духовно мертворождённым. Он не принял дар Духа. Таким образом, его новое «я» осталось в Церкви с Мамой, Папой, Марией и Полом, но так и не повзрослело. Питер Палмер же, тем временем, пошёл своим путём. (У каждого христианина есть две половины: прежняя, адамова «плотская», и новая личность «во Христе».)

На фото всего один Питер. Но поскольку Палмер духовно расколот, то помнит он двоих.

Город, меж тем, не знает о взрослой жизни Палмера. Для горожан он остался ребёнком, усыновлённым в доме Пальмиери (Церковь).

После того как он повзрослел и разрушил собственную жизнь, Палмер возвращается в Кассонсвилль. Он снова становится ребёнком, и живёт на острове детей, словно Питер Пэн. В зрелом возрасте он попытался найти смысл жизни вне Церкви, но потерпел неудачу, и обращается к изолированному детству, что будет совершенно бесплодно.

Допустим теперь, что Палмер принял предложение Пальмиери, поселился в комнате Марии (в доме девы Марии, в Церкви), и стал частью сообщества в домашней жизни семьи Пальмиери (итальянцев; Церкви). Таким образом, он может начать всё сначала, с момента своей Конфирмации, и объединиться с Питером Пальмиери.

А теперь несколько замечаний:

1. Кто мёртв? Отец Питера Палмера, с самого начала рассказа. Он был последним, кто оставался из семьи Палмера. Мёртв ли Папа? Не похоже, хотя он и описывается в манере, схожей с отцом Палмера. Полагаю, скорее всего, точно так же, как семья Пальмиери неким образом усыновила Палмера, так и его мёртвый отец тоже входит в эту семью (поскольку она, будучи семьёй итальянцев, является Церковью), и дух мёртвого отца поможет понять Папу.

2. Инцидент с киданием камней. С берега реки остров видится взрослому Палмеру близким и большим. Однако оказавшись на острове, Палмер снова становится ребёнком: остров становится прежних размеров, и отдаляется от берега. Когда Пол бросает камень, то видит, как тот падает на берег; в то время как Палмер и другие мальчишки видят, что камень плюхается в воду, а берег находится гораздо дальше. Похоже на то, что оба варианта «правдивы».

3. Допуская, что всё вышеизложенное верно (а я уверен, что совсем не уверен в этом), возможно, перманентный Питер Пальмиери символизирует папу римского. Таким образом, он остаётся неизменным, тогда как все остальные вокруг него рождаются, растут и умирают. С ним рядом находится группа мальчишек (учеников?). На острове, где он один из трёх, кого окружают кресты (воткнутые в землю мечи с прибитыми поперёк дощечками): Пётр, Иаков и Иоанн? А также:

Где находятся Кассонсвилль и река Канакесси? Рядом с Сент-Луисом, где играет бейсбольная команда Кардиналов? Обратите внимание на бейсбольную игру в рассказе.

Ну что ж, вот и всё, друзья. Своё дело я сделал, выжал из рассказа столько, сколько смог. Теперь пора вам снести всё это и выстроить что-то получше.

Жду.

Майкл Андре-Дриусси:

Я наконец-то нашёл кое-что из своих старых записей и представляю их здесь, лишь чутка смахнув с них пыль.

ПОВТОРНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ПО «Подменышу»:

Прежде всего, когда я читал его в последний раз и добрался до зашифрованного имени в конце, то сказал себе: «А, так значит, его зовут Питер Пэн, причём „Пэн“ в Вулфовской схеме Бытия — это звено, что связано как с греческим богом Паном (добрым), так и с Тифоном в роли Паса (злым)». Но это было в последний раз. {Также обратите внимание: Пан как заголовок для «идиллических времён язычества» или, в дополнение к религиозному подходу Нутрии, «языческое детство (человечества до пришествия Христа)»; что отлично сочетается с самим Питером Пэном; а также, по касательной, с явлением бога Пана ребячливому звериному народцу из «Ветра в ивах», или даже с не успевшим цивилизоваться Маугли, который в «Книгах джунглей» описан как похожий на Пана.}

На этот раз {в 1995?} я обратил внимание на следующие элементы: «отчуждённый парень» (отслеживается в работе Джоан Гордон; помимо прочего, она находит тесную связь между «Подменышем» и «Приёмным отцом»), «Герой в тюрьме», «Корейский война (1950–1953), «Герой как преступник», «Засекреченные записи» и «Спрятанная рукопись (в пещере)».

Безымянный (поначалу) герой находился в Корее (до вторжения Севера), когда его отец умер в Буффало. Герой приехал обратно на похороны, затем вернулся в Корею, попал в плен. Отказавшись от репатриации в 1953 году, он на несколько лет отправился в Китай, затем изменил своё мнение ещё раз («переменыш») и вернулся в США, где в 1959 году пошёл под трибунал и получил тюремный срок. (Вопрос: как часто бывает, «В каком году происходит действие рассказа?»)

Его воспоминания о городе ограничиваются четвёртым классом, детьми, с которыми играл, и тому подобными вещами. Его семья уехала перед тем, как он пошёл в пятый класс.

Рассказ и его воспоминания сосредоточены на семье Пальмиери: Мама, Папа, Мария, Пол и Питер. Здесь есть какая-то словесная магия: Питер, Пол и Мэри сливаются в «Питер Пальмиери» (который позже усечён в «Пит Палмер»). (А их мотель на краю ярмарочной площади — фу! Может, и мальчик с пёсьей мордой неподалёку?)[12] Папа Пальмиери рассказывает, как они переехали в Кассонсвилль из Чикаго, когда Мария была крошкой; и о внезапном появлении незнакомого маленького Питера, нестареющего волшебного ребёнка, чей возраст — вечные восемь лет.

(Сцена, где рассказчик вспоминает, как борется с ровесником-Питером {«Это было, должно быть, лет двадцать назад!»}, перекликается со сценой, где Вер борется с Бобби Блэком в «Мире», или где Апу-Пунчау/Северьян борется с Хильдегрином в «КНС». Точно так же и сцена с яликом напоминает мне о Северьяне на Птичьем Озере в «КНС».)

Так или иначе, всё сводится к тому, что рассказчик, «Пит» («re-Pete»?)[13] «Палмер» (паломник, вернувшийся из Святой земли), ищет своё лицо на общей фотографии четвёртого класса за 1944 год. (Щёлк, щёлк: значит, «настоящее время» рассказа — примерно 1964 год. Хм-м, а пожар в 1945 году уничтожил все старые газеты… Пит Палмер ищет в газетах упоминание о своём рождении в Кассонсвилле.) Однако на фото вместо его лица лишь лицо Питера Пальмиери. (Сверка хронологии: ученику четвёртого класса будет девять лет; чтобы парень оказался в армии в Корее до вторжения Севера, в 1949 году ему должно быть около 19; сложно понять, как девятилетний может повзрослеть на десять лет за пять календарных лет, если, конечно, это не связано с путешествием в страну фейри. В таком случае этот «парень» точно будет «попутчиком».)[14]

Есть ли «Пит» где-то в «Мире»? Я не слишком хорошо знаком с этим романом. Отрывок о пещере напомнил мне о черепе в пещере в «Мире». Я довольно быстро нашёл нужный участок текста и отказался от этой мысли — нет, это происходит на горе, а не на острове («…доктора Смерти…»); однако — бинго! Перед описанием пикника в пещере Вер упоминает, что «к западу от города, где русло реки шире, а вода тише, есть длинный, каменистый остров, где (примерно в то же время, когда я вообразил себя посещающим доктора Ван Несса) нашёл себе приют отшельник, звавшийся Сумасшедший Пит».

Хе-хе. Этот пикник состоялся в 1915 году (согласно хронологии Шуйлера;[15] те, кто верит Дэну Френчу {персонаж из «Мира», который даёт одну из немногих дат-якорей}, поместят его в 1925 году), за сорок девять лет до того, как наш рассказчик Пит стал отшельником на острове.

ХРОНОЛОГИЯ

1931 — Мария Пальмиери рождается в Чикаго; рождаются самые молодые из тех американских солдат, что примут участие в Корейской войне.

1932 — семья Пальмиери переезжает в Кассонсвилль, где появляется 8-летний Питер и искажает вокруг себя реальность.

1934 — рождаются дети, которые в 1944 году пойдут в четвёртый класс; рассказчик Пит рождается в Кассонсвилле?

1939 — Питер — брат-близнец Марии.

1940 — Пол Пальмиери рождается в Кассонсвилле.

1944 — фото четвёртого класса (весной); Пит борется с Питером Пальмиери из-за судьбы лягушки (Пит также попадает в Марию камнем); Пит и его семья покидают Кассонсвилль (меняют имена?) (летом).

1945 — в пожаре сгорают старые газеты.

1949 — отец Пита умирает в Буффало.

1950–53 — Корейская война.

1953 — обмен военнопленными, Пит отказывается возвращаться и отправляется в Китай, где работает на текстильной фабрике.

1959 — Пит возвращается в США, идёт под трибунал.

1964 — выйдя из американской тюрьмы, Пит (меняет имя?) отправляется в Кассонсвилль.

Так что же произошло в 1944 году? Пит и его семья (по крайней мере, отец — мать ведь, кажется, уже умерла?) покидают город; Питер Пальмиери заменяет Пита на школьной фотографии (возможно и в других местах); затем в следующем году в газете случается пожар. Похоже, что во время борьбы искажается реальность, так что я думаю, именно это событие послужило триггером.

Не вполне ясно, когда Пит сменил имя.

(Оксфордский словарь английского языка определяет casson как «сундук» или как вариант слова casing; однако cassons — как «сахар в некой форме».)[16]

{Ну и наконец: если читать рассказ не как фэнтези, а как историю в духе Ле Карре, то она становится похожа на «Манчжурского кандидата»; или же на оруэлловскую повесть о парне, ничем несвязанном с домом, который отправляется на войну, попадает в плен и переходит на сторону врага, чтобы в конечном итоге вернуться в родной город и обнаружить, что культура врага начала там укореняться (оттенки «Домика Пола на дереве» {«Paul’s Treehouse», 1969}). «Стирание» «неугодных» является довольно хорошо известным фактом для сталинской России и коммунизма-как-он-практикуется. ЕСЛИ бы Пит приехал в разгар «Славы Маккарти», это было бы интересным комментарием о политических чистках, подобных тем, что устраивали комми, но это не так.}

{Режим ностальгии: если читать рассказ в не-фэнтезийном режиме, то это, возможно, ещё одно размышление в пивной о том, как «если бы мы не переехали, то моя жизнь не была бы так загублена, а я бы вырос таким же, как те милые ребята, с которыми играл в детстве».}

Рон Краун:

Nutria и Mantis, спасибо вам обоим за изложение своих мыслей о «Подменыше». Ещё пара наблюдений в поддержку сценария о католической церкви: помимо упоминания непогрешимости «папы», утверждение, что зачастую казалось, будто в семье верховодит «мама» Пальмиери, может содержать отсылку к мариолатрии[17] (так может показаться некоторым вне католической церкви). Я не вижу Папу Пальмиери в качестве Иисуса или Бога; папу римского зовут в Риме «il papa». Мне не удалось связать Кассонсвилль или Канакесси с регионом Сент-Луиса (я проверил географический справочник), но не закодирована ли в названии «Кассонсвилльский Приют Туриста» католическая церковь (Cassonsville Tourist Lodge — CaToLic church)? Действия Питера (mtvietnam: sic), импульсивно пронзившего ножом лягушку может соответствовать действиям апостола Петра в Гефсиманском саду (традиционно отмечают переменчивую природу и импульсивность этого апостола; обратите внимание на три отречения от Христа).[18]

Ещё один вопрос: почему дважды упомянуты кузнечики? В первый раз — при описании знака на кафе, пристроенном к мотелю (знак говорит ЕШЬ — «словно Будда, повелевающий кузнечику»), а позже, когда Пол и «Пит» выходят к реке, «кузнечики волнами разлетались перед {ними} в сухой траве».

И если имена персонажей в этом рассказе так важны, как кажется, может ли кто-нибудь понять, что значит «Эрни Кота»?

Майкл Андре-Дриусси:

Рон Краун,

Не связана ли «Мариолатрия» скорее с дочерью, Мэри, нежели с мамой? (Или маму тоже зовут Мэри? В таком случае это может оказаться палкой в колесе.)

Re: кузнечик — ну что ж, это, безусловно, библейская тварь, которую в НФ прославил Ф. К. Дик, и вполне вероятно, что о нём сложена ещё и буддийская история.[19] Однако с ходу я могу припомнить только, что кузнечик — это либо виновник глада и разрушения, либо же ленивый хитрован, который сравнивается со вкалывающим за рабскую зарплату муравьём.

Re: значение Эрни Кота. Не знаю. «Искренняя болезнь»? (Чёрт возьми, сложи это со зловещим кузнечиком, и ты, считай, на полпути к четырём всадникам апокалипсиса!)

Примечание переводчика: На этом сообщение Майкла не заканчивается, однако темой его становятся имена из «Книги Нового Солнца», и они к «Подменышу» уже не имеют отношения.

Рон Краун:

Да, похоже, я взял часть фразы «верховодит Мама» и тут же приравнял Маму с Мэри (девой Марией), не проверив, действительно ли её зовут Марией в рассказе; сейчас, однако, проверил: не зовут. Ну да ладно.

В любом случае, мне кажется, этот рассказ нельзя просто свести к аллегории на католическую церковь (ни одна из работ Вулфа не сводится к простой аллегории; он не К. С. Льюис или Г. К. Честертон).

Позвольте мне (несколько нерешительно) предложить ещё один вариант «исходного» материала: легенды о смерти Артура или их слияние в комбинацию остров/пещера. Знаю, что это почти бездоказательно, но некоторые связали «Подменыша» и «Мир», а мне было интересно, не заметил ли кто-нибудь какую-либо связь с «Кастлвью».[20]

Майкл Андре-Дриусси:

Рон Краун,

Связь, существующая между «Миром» и «Подменышем», определённо двусторонняя; место действия обоих — один и тот же воображаемый городок, и в «Мире» упоминается Сумасшедший Пит.

Возможно, между «Кастлвью» и «Подменышем» тоже есть подобные жёсткие привязки, но пока что я их не нашёл. Когда я читал «Кастлвью» в первый раз, то немедленно вписал этот город в такой же пейзаж мифической современности, что и «Мир», но даже с этим предчувствием не нашёл никаких привязок — помимо этого ощущения «мифического, современного, Среднего Запада».

Джон Бишоп:

Я этот рассказ не читал, но, учитывая описанную Роном связь с католицизмом, немедленно выстроил следующую мысленную цепочку:

Эрни Кота —> «Голгофа», холм, на котором был распят Христос —> иногда переводится как «место черепов».

Был ли Эрни полковником? «Полковник Кота» выдало бы его с головой.[21]

Майкл Андре-Дриусси:

Эрни Кота — это персонаж, который подвозит рассказчика, когда тот добирается домой автостопом. Также он появляется на фотографии четвёртого класса, стоя перед Питером Пальмиери, который занял место Пита Палмера. То есть Эрни — ровесник Пита, но он, похоже, не служил в армии.

С другой стороны, Голгофа действительно появляется в рассказе, поскольку на острове Питера Пэна есть неровный холм, где рассказчик и Пол находят Питера и трёх мальчиков, чьи деревянные мечи с крестообразными гардами воткнуты в землю, и никто их не вытаскивает. Т. е. в песок на вершине холма воткнуты три либо же четыре креста. Как говорится, информация к размышлению.

Если Питер Пэн выглядит на восемь лет в 1964 году, то годом его рождения будет 1956. Папа беспокоится, что скоро Питер покинет его семью, поскольку выдумка становится неправдоподобной — уже сейчас Маме приходится утверждать, что она родила его, будучи за пятьдесят лет.

Мария играет роль Венди для Пэна-Питера. Когда Пит Палмер попал в Марию камнем, именно Питер атаковал его и, возможно, подтолкнул события.

Если Питер Пэн решит, что пора сменить семью, возможно, он объявит себя сыном Сумасшедшего Пита: мы можем себе представить, как горожане говорят: «Малыш Пит — вылитый папаня в этом возрасте: только гляньте на эту фотографию четвёртого класса за 1944 год». (Оттенки «Сюзанн Делаж» («Suzanne Delage», 1980), оооо…)[22] Как последний штрих мести.

Эти даты заставляют меня задуматься, имеет ли к ним отношение рассказ Вулфа «Хьюстон, 1943» («Houston, 1943», 1988)? (В антологии «Тропические ознобы» («Tropical Chills»), если что.)

Имеет ли значение то, что когда Питер Пэн впервые появляется в доме Пальмиери, он спит на «армейской» койке? Это, определённо, предзнаменование армейской службы Пита Палмера. Если Пит служил в армии и находился в Корее до войны, он должен был пойти служить прежде, чем ему исполнилось шестнадцать.

ХРОНОЛОГИЯ (исправленная)

1931 — Мария Пальмиери рождается в Чикаго; рождаются американские солдаты, которым будет по восемнадцать лет, когда начнётся Корейская война.

1932 — семья Пальмиери переезжает в Кассонсвилль, где появляется 8-летний Питер и искажает вокруг себя реальность.

1935 — рождаются дети, которые в 1944 году пойдут в четвёртый класс (большинство идёт в детский сад в пятилетнем возрасте, в четвёртый класс — в девять лет); рассказчик Пит рождается в Кассонсвилле?

1939 — Питер — брат-близнец Марии.

1940 — Пол Пальмиери рождается в Кассонсвилле. Восьмилетний срок.

1944 — фото четвёртого класса (весной); Пит борется с вечно-восьмилетним Питером Пальмиери из-за судьбы лягушки (Пит также попадает в Марию камнем); Пит и его семья покидают Кассонсвилль (меняют имена?) (летом).

1945 — в пожаре сгорают старые газеты.

1948 — Восьмилетний срок.

1949 — отец Пита умирает в Буффало, тогда как Пит в это время служит в армии, находясь в Корее до начала войны, обучая взрывному делу. Питу должно быть около четырнадцати?

1950 — начало Корейской войны. Питу должно быть около пятнадцати.

1953 — конец войны. Обмен военнопленными, Пит отказывается возвращаться и отправляется в Китай, где работает на текстильной фабрике. Год рождения «Шеви», который Пол Пальмиери, по сути, заново соберёт своими руками (также как и Пит Палмер собран заново).

1956 — Восьмилетний срок.

1959 — Пит возвращается в США, идёт под трибунал.

1964 — выйдя из американской тюрьмы, Пит (меняет имя?) отправляется в Кассонсвилль. Питу должно быть около двадцати девяти лет. Восьмилетний срок.

Восьмилетний срок указывается здесь потому, что каждые восемь лет Питер Пэн должен понемногу менять положение вещей. К тому же «близнецы» и «один смертный/один бессмертный» прекрасно сочетаются с «восемью годами», по крайней мере, по словам Роберта Грейвса.[23] Священный король/танист, и всё это завязано на циклы затмения солнца/луны.[24] Поскольку кажется вероятным, что место Пита было окончательно узурпировано к четвёртому циклу, я хотел отметить другие циклы и посмотреть, не проявится ли что-нибудь. Смерть отца Пита могла произойти годом ранее, чем я предположил: тогда это будет соответствовать схеме. 1956 год может быть тем моментом, когда комми-Пит ещё раз изменит своё мнение и попытается вернуться в США.

(Как говорится, информация к размышлению, и если кто-то ещё не догадался, это действительно один из моих любимых рассказов!)

Джим Джордан:

Касательно другого моего поста, где говорится, что «Подменыш», по большому счёту, о католической церкви: возможно, Эрни Кота — польское имя, в пару итальянскому Пальмиери. Может, кто-нибудь сможет это дополнить или поправить. Я вырос на Юге, и поэтому не слишком хорошо знаком с такими именами, как «Кота», и на что они могут указывать.

Церковь, Питер Пэн и остров смерти

Джим Джордан:

Mantis et al.,

Согласимся с невысказанным предложением Мантиса и начнём говорить «Пит» о Питере Палмере и «Питер» о Питере Пальмиери. Нижеследующие наблюдения, по большому счёту, заменяют мой первый пост об этом сложном рассказе, и льют воду на ту же мельницу.

1. Соглашусь, что здесь есть аллюзии к Питеру Пэну, но я не нашёл зашифрованного доказательства в конце рассказа. Так что, п-жалста, объясни это нам на пальцах.

• 1a. Замечание о Пэне: «Питер Пальмиери вечно хотел играть в викингов или кого-то в этом роде». Другими словами, в пиратов. Позже, «Мы собирались поиграть в пиратов или что-то подобное».

2. Рассказ называется «Подменыш», а, как мы знаем, названия у Вулфа весьма многозначны. Этот рассказ — об изменяющемся Пите, а не о неизменном Питере. Это должно быть важно.

• 2а. Эрни Кота говорит: «Никто не покидает Кассонсвилль». Ну, вообще-то Пит и его семья именно это и сделали. Однако кажется, будто Кассонсвилль, по сути, не меняется. Люди взрослеют, но всё остальное меняется медленно. Выступающие зубы Коты исправили, а что до остального… Монастырская школа и фотография немного постарели.

• 2b. Остров совсем не изменился: «Может, потому, что каждое дерево, камень, куст, ягодник были знакомы и ничуть не изменились». Кусты и ягодники ничуть не изменились? Поистине, место неподвластное времени. Больше об этом — чуть позже.

3. Какие изменения претерпевает Пит?

• a. Покинул Кассонсвилль, возможно, за месяц до того, как пойти в 5-й класс.

• b. Меняет имя — с Пита Палмера на некое другое.

• c. Когда отец умер, «для меня всё изменилось».

• d. Становится коммунистом.

• e. Возвращается в Америку.

• f. Возвращается в Кассонсвилль.

• g. Переезжает на остров.

4. Неизменный остров — это могила. Именно поэтому там стоят кресты. Именно поэтому Питер говорит, что ни у кого не получится добросить камень на дальний берег, в мир живых. Именно поэтому для взрослого Пита, который ближе к смерти, нежели Пит-ребёнок, с берега реки остров кажется ближе. Пещера отшельника в концовке — это гробница.

5. Если Питер вообще не меняется, сестра Леона «почти не изменилась; монахини вообще мало меняются».

6. Можно я сделаю дерзкий ход, дискуссии ради? Питер — это Питер Пэн, но также и Христос. Неизменный. Он связан с итальянской семьёй (церковью), с Папой (папой римским), Мамой (церковью), Марией (девой Марией) и Полом (апостолом Павлом). Только Папа (папа) и Пит видят Питера как он есть; Папа — поскольку он викарий Христа, а Пит — поскольку он… должен заменить Папу в качестве нового папы римского? Монахини почти не меняются, поскольку они также представляют Неизменного Христа. Кассонсвилль меняется чуть быстрей, но всё равно гораздо медленнее, чем Пит — поскольку тот покинул Кассонвилль.

7. «Никто не покидает Кассонсвилль». Ну, вообще-то Пит его покинул, и исчез. Его нет ни на школьной фотографии, ни в письменных архивах (Библия? Книга Жизни Агнца?). Если кто-то покидает Кассонсвилль, то становится «никем»; с точки зрения Кассонсвилля — несуществующим.

8. «У Питера по-прежнему та же фамилия, которую он всегда носил и теперь, вероятно, будет носить всегда». Почему? Поскольку Пит должен был вырасти, жениться на Марии, а Питер — переехать к нему домой? Мама хотела, чтобы Пит остановился в комнате Марии, но он этого не сделал.

9. Сейчас я немного присочиню, но позвольте мне сделать ещё один дерзкий ход. Папа — это папа римский. Пол, младший, дерзкий ребёнок — протестантизм. Пол заявляет, что может добросить камень из вечного во временное (камень — это Христос?),[25] но у него не получается, поскольку он — не папа. Он, конечно же, член семьи, но играет не совсем по правилам.

Пит должен был стать новым папой римским, но он отринул веру. В этом смысле он — подменыш. Он отбрасывает своё истинное имя и становится комми (оттенки теологии освобождения!),[26] но даже вернувшись, не сходится с Марией, чтобы построить дом для Питера (Христа).

Полагаю, этот рассказ выражает, отчасти, мнение Вулфа как консервативного католика на состояние современной (по крайней мере, на время написания в 1968 г.) Римско-католической церкви. В то время Вулф придерживался, вероятно, более правых взглядов, чем ныне (а с точки зрения мейнстрима американской мысли, он и сейчас довольно правый).

Обратите внимание, что Питер Палмер — это просто американизация имени Питера Пальмиери. Итак, старая итальянская (более старшая) католическая церковь всё ещё жива, и Питер (Иисус) по-прежнему живёт в доме, но американские католики не строят дом для Питера. Они меняют имена и становятся комми (теология освобождения). Т. е. Питер вынужден оставаться в итальянской семье, которая всё более маргинализируется на окраине города.

В конце рассказа у Питера по-прежнему фамилия Пальмиери — итальянская (католическая) фамилия, вот только мальчики, которые с ним (с Ним), редко зовут его этой фамилией. Протестант Пол для них — бо́льший авторитет. Жаль, что Пит отказался от своего призвания. (Жаль с точки зрения Вулфа; у меня, как у кальвиниста, есть своя…)

Снова пункт 3: Какие изменения претерпевает Пит?

• a. Покинул Кассонсвилль, возможно, за месяц до того, как пойти в 5-й класс. Его родители переехали и забрали его с собой.

• b. Меняет имя — с Пита Палмера на некое другое. Это отказ от своего истинного призвания и своей природы.

• c. Когда отец умер, «для меня всё изменилось». Это истинно в жизни каждого человека. Итак, примет ли он Бога в качестве Отца или убежит? Он выбирает последнее.

• d. Становится коммунистом. Полная противоположность тому, откуда он начинал.

• e. Возвращается в Америку. Шаг назад, но этого недостаточно.

• f. Возвращается в Кассонсвилль. Здесь он получает шанс вернуться к своему призванию, но он отвергает его.

• g. Переезжает на остров. Смерть, но не смерть-в-общине (небеса), а смерть-в-одиночестве (ад). Сравните, как изображён ад в «Расторжении брака» Льюиса.[27] Кроме того, не могу не думать о ситуации (заслуживающей только презрения), когда взрослый здоровый мужчина живёт на подарки других людей, которые считают его гуру. Пит стал индуистом по ментальности. Остальные хотят быть похожими на него: жить не напрягаясь и за чужой счёт.

Ну что ж, каждый раз, перечитывая этот рассказ, я что-то добавляю, и лучше бы мне закончить. Ваша очередь.

Майкл Андре-Дриусси:

Почему я считаю, что Пэн

Nutria,

Думаю, ты уже перечислил все причины, заставившие меня предположить, что фамилию Питера — Пэн. Сначала концовка намекает, что у Питера есть фамилия старше, чем Пальмиери; затем не-взросление, игра в пиратов, остров, взаимодействие со старшей сестрой / двумя братьями.

Re: остров как страна смерти. Да, это определённо так. Совсем как берег авернов; ялик, число пассажиров, угрожающее утопить этот ялик, искажение пространства, странный проводник.

Но, как ты почти сказал, сам Кассонсвилль является частью страны фейри. Добраться туда можно лишь на машине того, кто там обитает. «Удача изменила» Питу, пока его не подбросил Эрни Кота.

И движущей силой/основой всей мифологии «подменышей» являются фейри. Человеческий младенец заменяется фейри (младенцем либо взрослым): младенец же человеческий трудится на фейри (оттенки «Кабинки на побережье») либо же опыляет фейри (как Северьян Афету в пещере на острове в Йесоде). По выполнении этой задачи фейри избавляются от человеческого младенца, как правило, позволив ему вернуться «домой» — только переместив во времени.

У Питера Пэн, очевидно, много общего с фейри, именно поэтому я так стараюсь привязать его к маленькому Питеру Пальмиери. Питер Пальмиери — это и есть подменыш фейри из названия, однако, как и во многих рассказах Вулфа, в фокусе находится парадокс: то, как человеческий младенец претерпевает огромное количество изменений (делая его «переменышем»), тогда как подменыш фейри остаётся неизменным — статичным. Также мы, возможно, пришли к концепции «герой борется с собственной тенью»; опять — Вер против Бобби Блэка, Северьян и Апу-Пунчау против Хильдегрина-Барсука (Питер Пэн против своей тени?).

Эй, хорошая мысль: двадцатидевятилетнему Питу предстояло воссоединиться ночью в комнате мотеля с тридцати-с-чем-то-летней Марией, что привело бы к браку, и тогда восьмилетний Питер смог бы закрепиться в новой ячейке общества. Неплохо! Кусочек сахара (cassons?) для изнурённого маленького ослика (обратите внимание, что Пит называет Папу осликом, и что Папа — единственный, кроме него, кто знает о странности Питера), но ослик упрямится!

Re: О «ситуации (заслуживающей только презрения), когда взрослый здоровый мужчина живёт на подарки других людей, которые считают его гуру. Пит стал индуистом по ментальности». Ну… анахореты, киновиты, столпники; монахи, монахини, святые и мученики — у всех у них есть место в христианстве (по крайней мере, в некоторых его ветвях).

Джим Джордан:

Mantis,

Ну да, я совершенно упустил из виду связь фейри с подменышами, подменой младенцев и т. д. По мне — звучит абсолютно верно. Перечитаю рассказ ещё раз. Я его скоро наизусть запомню!

«Питер-Пол-Мария-Мама-Папа» тоже говорят о связи с церковью, а Вулф любит соединять несколько идей. Надо посмотреть, сработает ли это.

Кстати: Вулф говорит, что старик мёртв. Как вы думаете, о ком это?

Разгадка?

Майкл Андре-Дриусси:

Разгадка «Подменыша»? (спойлеры)

Действие раннего рассказа Вулфа (издан в сборнике «Замок дней»), «Подменыш», разворачивается в том же городе, что и более поздний роман «Мир».

Хоть я всегда был большим поклонником этого рассказа, для меня он был одним из наиболее каверзных. Деймон Найт где-то высказался, что «Подменыш» — о парне, который мёртв («Подменыш» был издан в одной из найтовских антологий «Орбита»): для рассказа это, возможно, соответствует истине, однако для романа это соответствует истине совершенно безусловно, так что, не исключено, что Найт их спутал.

В своих размышлениях о рассказе я постарался выяснить скрытое имя странного мальчика-фейри: это, по-моему, «Питер Пэн». Вдобавок я заблудился в лабиринте того, как американский гражданин был превращён в нелицо: свидетельство о рождении утеряно при пожаре, школьные фотографии подделаны, биография исчезла, практически стёрта, и т. д.[28]

Я хорошо знал, что собой представляют подменыши: фейри похищают младенца, подложив в колыбель зачарованную замену,[29] подменыша, и используют человеческого младенца для всяческих странностей. То есть мальчик-фейри, которого я называю Питером Пэном, и есть тот самый подменыш из названия рассказа, но традиционно подмена происходит в младенчестве; подменыш обычно отличается каким-либо уродством или странностью, иногда умирает в юности (хотя ему может быть несколько сотен лет); и т. д. Нет сомнений в том, что именно человеческая жертва — протагонист рассказа, но в его истории столько странностей, что и сам он является своего рода подменышем; это-то и вызвало у меня некоторое замешательство.

Так или иначе, сегодня утром, когда выдалась праздная минутка, до меня наконец-то дошло.

Питер Пэн в этом рассказе — серийный подменыш, а наш «нелицованый» протагонист — всего лишь один из тех, кого тот стёр. До этого я ни разу не связал между собой данные факты, сосредоточившись на соотношении «один ПОДМЕНЫШ : один МЛАДЕНЕЦ».

Подобное серийное поведение вполне логично для существ, которые живут сотни лет и не стареют. Мальчик-фейри сместил многих человеческих мальчиков, и они всякий раз присоединяются к зачарованным семьям, что бродят по Америке, словно перемещённые лица или карни,[30] а зачарованные родители довольно рано умирают (так часто делают традиционные подменыши), оставляя своих «потомков» в городах, разбросанных по всей стране. Наш протагонист, скорее всего, единственный, кто нашёл обратную дорогу в город, где родился; и посмотрите, как он туда вписался: как «сумасшедший» отшельник, живущий на острове.

Итак: протагонист родился как Питер Пальмиери, второй ребёнок Мамы и Папы Пальмиери (первый ребёнок, Мария, на три года старше Питера; третий ребёнок, Пол, на шесть лет младше). Он вырос в городе и ходил в школу до 4-го класса включительно. Затем, в 1945 году, в тот роковой летний день с лягушкой (или вскоре после этого), Питер Пэн ретроактивно занял место Питера Пальмиери, став сперва старшим братом Марии Пальмиери (пока Марии было 1–7 лет; примерно 1932–39 г.), затем — братом-близнецом (когда Марии было 8–10 лет; 1940–42 г.), затем — младшим братом Марии (когда Марии было 11–19 лет; 1943–51 г.), потом — младшим братом Пола (когда Полу было 11+ лет, а Маме Пальмиери — 60+). После того как умерла его зачарованная мать, «Пит Палмер» со своим зачарованным отцом покинули город и отправились в Буффало; по всей вероятности, в это же время семья Пальмиери (с Питером Пэном, изображающим Питера Пальмиери) переехали из домика на Фронт-стрит туда, где живут сейчас, управляя мотелем. Затем Пит вступил в армию, отправился воевать в Корею, побывал в плену, сперва отказался от репатриации, однако потом вернулся, отсидел в военной тюрьме и, наконец, возвратился в родной город.

Так или иначе, либо Питер Пэн уже проживал в городе в некой другой семье, чьё время истекло (то есть матери было за 60, и пришла пора сменить семью), и он и есть тот серийный подменыш, о котором я подумал сегодня утром, либо Питер Пэн был каким-то образом вызван в город и поселился там, похитив личность Питера Пальмиери за несколько лет до того, как тот родился.

Либо же, если на самом деле Питер Пэн не путешествует во времени (что вызовет всевозможные проблемы), он может просто создавать ложные воспоминания о своём присутствии с Пальмиери до 1945 года.

Где же Капитан Крюк?

Дейв Толлман:

Подменыш Крюк

Если Питер Пальмиери — это Питер Пэн, где же Капитан Крюк? Неподалёку: у рассказчика, Питера Палмера, много общего с образом Крюка:

1) «гигантская кусающаяся черепаха с твердокаменным крючковатым клювом», которая ловила птенцов.

2) «как только над ними с клацаньем сомкнутся чугунные челюсти почтового ящика. Замечали вы когда-нибудь, как жаждет он сомкнуться, когда вы отнимаете руку?» Это похоже на Крокодилицу Крюка.

3) «предполагалось, что я помогаю капитану обучать…». Прозвище капитана Тича было Чёрная Борода.[31]

4) «как отец мог согнуть здоровенный гвоздь…». Крюк — это согнутый гвоздь.

5) «толстый парнишка, который не мог связать двух слов и смеялся по всякому поводу». Диснеевский мистер Сми.[32]

6) «веснушчатого, с выступающими верхними зубами» — один из диснеевских пропавших мальчишек, которого позвали в пираты.

7) «командовала нами и по-матерински воспитывала нас с высоты своего почтенного тринадцатилетнего возраста» — в мюзикле пираты хотели, чтобы Венди была и их матерью тоже.

8) путешествуя автостопом, Пит поднимал руку, сложив её в форме крюка.

9) Капитан Крюк знаменит своим красным суконным пальто. Пит же был «красным» перевёртышем, который работал в текстильной промышленности.[33]

10) Он привязал к лягушке камень, тогда как Крюк заставлял своих жертв пройти по доске.

11) Он вонзил в лягушку широкий клинок, тогда как Крюк вонзал шпагу.

12) «Мы собирались поиграть в пиратов или что-то подобное».

13) «Я слишком устал, чтобы пикироваться с ними».

Поэтому рассказчик Пит — капитан Крюк. Он оказывается на острове Неверленд, вместе с Питером Пэном и Пропавшими Мальчишками; но он живёт один, в пещере, и не сражается с Питером. В чём же символическое значение?

Папа Пальмиери думал, что Питер уйдёт от них, когда больше не сможет считаться сыном Мамы. Но в конце говорится: «Папа ошибался. У Питера по-прежнему та же фамилия, которую он всегда носил и теперь, вероятно, будет носить всегда, вот только мальчики редко зовут его этой фамилией». Значит, Питер остался Пальмиери. Как же это произошло? Он мог стать «сыном» Марии. В глазах города, на ней будет позорное клеймо из-за того, что она родила ребёнка вне брака, хоть она и была невинна. Похоже, что Питер, сын девы Марии, в данном рассказе выступает в образе Христа.

У оригинального романа Барри есть официальное продолжение, под названием «Питер Пэн в алом», где Питер испытывает искушение стать таким же, как Крюк, надев его алое пальто. Он побеждает Крюка, сбросив это пальто, и едва не погибает в процессе. Думаю, Вулф прочёл его и использовал это как символ искупления.[34]

Вот почему Питер начинает играть с остальными в викингов и пиратов. В христианской теологии Иисус воспринял плоть и победил грех на кресте. С этой точки зрения Питер Палмер является раскаявшимся грешником. Он возвращается к Церкви (Мама Церковь, Папа папа римский, Апостол Павел, Мария и Иисус).

Наконец-то: мы добрались до Вулфа! Подобно тому, как «Сердце-обличитель» («The Tell-Tale Heart», 1843) или «Бочонок амонтильядо» («The Cask of Amontillado», 1846) можно считать «типичными» рассказами По, «Подменыш» стал самым первым рассказом, где, кажется, появляются все те элементы, которые можно ожидать у Вулфа на протяжении большей части его карьеры, и таким образом, наверное, первым рассказом, где на простой вопрос «что здесь произошло?» можно получить несколько ответов (хотя мы и придём к объективному ответу, который опирается на внешние факты).

«Подменыш» был впервые опубликован в «Орбите 3» в 1968 году. Переиздан он в «Замке дней».

Рассказ начинается с размышлений о причинах, побуждающих спрятать рукопись, вроде той, что мы вскоре прочтём, под камнем, но отмечает, что будь она оставлена в здании, недостойном сохранения, то её сочтут обычным мусором, а письмо, адресованное в будущее, станет мёртвым письмом, едва за ним сомкнётся пасть почтового ящика, и что у птенца водяной дичи, успевшего пикнуть разок, прежде чем его проглотит кусающаяся черепаха с крючковатым клювом, будет куда больше жизни, чем у этих листочков.

Рассказчик возвращается в город своего детства, Кассонсвилль, после череды поразительных жизненных решений: он служил в армии, когда умер его отец — это было до вторжения Северной Кореи (произошедшего в 1950 году: Корея раскололась на Север и Юг в 1945 году, в то же самое время, когда, похоже, произошёл иной раскол, имеющий значение для данного рассказа). К моменту, когда он добрался до Буффало, чтобы навестить больного отца, тот уже умер. Отец был последним, кто оставался из семьи рассказчика, поэтому его мать, должно быть, уже скончалась; позже упоминают о случившемся в 1945 году пожаре, уничтожившем городские архивы: это могло быть связано с её кончиной и переездом семьи из Кассонсвилля. Рассказчик попал в плен, наверное, вскоре после 1950 года.

В 1953 году, во время обмена пленными, он решает остаться в Китае и несколько лет работает на текстильной фабрике, затем изменяет своё мнение ещё раз и в 1959 году возвращается в Америку, где несколько человек, сидевших вместе с ним в лагере для военнопленных, «запомнили то, что там творилось, иначе». Благодаря их показаниям он заключён в Форт-Ливенворте. Выйдя на свободу, он хочет вернуться в дом своего раннего детства, чтобы посмотреть, как изменились город и друзья его юности. Рассказчик случайно сталкивается с Эрни Котой, который подвозит его до города. Они вспоминают давний инцидент с участием семьи Пальмиери: 13-летней Марии, 9–10-летнего рассказчика, и младшего Пола, в то время совсем ещё малыша. По версии рассказчика, он хотел бросить в озеро лягушку, привязанную к камню, а в итоге бросает камень в лицо Марии Пальмиери, потом борется с её братом Питером, который хотел отвязать лягушку. Питер заставляет рассказчика отвязать её, после чего тот, нанеся удар скаутским ножом, пронзает лягушку насквозь. По версии Коты, он дерётся только с Марией, поскольку Питер тогда вообще отсутствовал. Кота привозит его к Приюту Пальмиери, где гигантский знак говорит ЕШЬ. Рассказчик зовёт супругов Папой и Мамой Пальмиери, и утверждает, что они почти не изменились.

Он встречается с Полом, который сообщает, что предложил подвезти младшего брата, Питера, но мальчик, будучи с друзьями, отказался. Вместе с Полом рассказчик отправляется взглянуть на речной островок и замечает, что он гораздо бо́льших размеров, нежели запомнилось в детстве. Они просят мальчишку на острове привести им ялик, и, переправившись туда, встречают ещё трёх мальчишек (включая Питера Пальмиери); те смастерили игрушечные мечи, которые вонзили в землю на холме (несомненно, в стиле распятий на Голгофе). Теперь рассказчику кажется, будто берег отдалился, он упоминает также тот факт, что кусты и листва ничуть не изменились (однако не вспоминались) со времён детства. Когда Пол заключает пари, что сумеет докинуть камень до берега, Питер высказывает сомнение, что кто-либо способен на это. После неудачного броска рассказчик озадачен, так как Пол заявляет, будто камень достиг противоположного берега.

Позже Папа Пальмиери сообщает, как однажды утром Питер попросту появился вскоре после переезда семьи из Чикаго, когда Мария была ещё совсем крохой (и выглядел он точно так же, как и сейчас). Все, естественно, попросту предположили, что он — её старший брат, и даже родные из-за границы слали письма с вопросом: «Как там мой мальчик Питер?». Папа Пальмиери — единственный (за исключением рассказчика), кто замечает, что мальчик не взрослеет. Отец верит, что довольно скоро они с женой слишком состарятся, чтобы считаться родителями Питера Пальмиери, и неизменному мальчишке придётся уйти и, наконец, сменить имя. Отец даже пробовал поливать Питера святой водой, но безрезультатно.

Позже рассказчик пытается отыскать информацию о Питере Пальмиери в школе, где преподают монахини из Непорочного Зачатия, но единственное, что ему дозволено — это взглянуть на фото четвёртого класса за 1944 год, на котором, он уверен, должен быть Питер. Там нет самого рассказчика: на том месте, где стоял он, лишь Питер Пальмиери. Затем рассказчик, Пит, отправляется в редакцию газеты, пострадавшей в 1945 году от пожара, чтобы поискать отчёты о своём заключении в 1959 году. Газетчики разрешают ему посмотреть в архиве, и рассказчик, Пит Палмер, не находит ничего, поскольку все архивы до 1945 года сгорели вместе со старой конторой. Никто из газетчиков не слышал ни о каком кассонсвилльском мальчишке, которого заключили бы в тюрьму за дезертирство. Пит удаляется в пещеру на острове, и решает никогда не покидать его. Он отвязывает ялик. Люди приносят ему кое-что из материального, а зимой он рыбачит подо льдом. Почти каждую неделю приходят один-два человека, которые привозят рыболовные крючки, одеяла и картошку, и некоторые уверяют, что хотели бы оказаться на его месте. Он не считал мальчишек, когда говорил об одном-двух посетителях, однако Питер по-прежнему приплывает на остров и так и не сменил фамилию.

Существуют два основных подхода к рассказу об отношениях между Питом Палмером и Питером Пальмиери. Следует нам считать, что они разделились из одного источника или же их подменили при рождении?

Две противоречащие друг другу теории

Если мы рассмотрим идею того, что Пит Палмер и Питер Пальмиери разделились в 1945 году, это значит, что Пит Палмер родился в 1934 году, и существует всего одна «настоящая» семья. Однако, если же мы считаем, что они поменялись местами, когда впервые появился Питер Пальмиери, то тогда подмена при рождении произошла в 1931 году; следовательно, существуют две разные семьи, а Пит и в самом деле достаточно взрослый, чтобы в 1949 году служить в армии.

Любой анализ должен рассматривать физический раскол, произошедший после 1944 года, где разделяются хороший и плохой Пит Палмер/Питер Пальмиери: но при этом не учитывается, что мать и отец рассказчика умерли в разное время, и не были супругами Пальмиери. Другой возможный вариант — это настоящая подмена, когда в 1931 году мистер и миссис Палмер отдают своего сына-фейри в семью Пальмиери и забирают их ребёнка — взрослеющего обычным образом, более склонного к насилию Пита; а он уже впоследствии навсегда изме́нится из-за схватки с Питером Пальмиери (воспоминания Питера смещают её во времени), и потеряет эти 3 года своей жизни. На самом деле в 1945 году он был бы в 7-м классе.

Правдоподобность последней теории превращает рассказ в относительно традиционное фэнтези: историю классической подмены младенца при рождении; но здесь в какой-то степени искажается реальность — настолько, время и место схватки рассказчика с подменышем сотрутся в памяти этого изначального мальчика, Пита Палмера (вместе с памятью о его возрасте), и их заместят воспоминания и представления Питера Пальмиери. Если Пит родился в 1931 году, то был бы достаточно взрослым, чтобы служить в армии, участвуя в войне, а его родители были бы «настоящими», чтобы умереть впоследствии; также необязательно, чтобы в этой семье имелись некие свои Мария или Пол. Эрни Кота тоже забыл бы, что Питер Пальмиери боролся с Питом Палмером, поскольку все, кроме Пита Палмера и мистера Пальмиери, забывают о Питере, когда он взрослеет не так, как надо.[35]

Если мы посмотрим на другой возможный вариант, похоже, что явный раскол произошёл в 1945 году, хотя неясно, кого Эрни Кота запомнил дравшимся с Марией: либо мальчик, который меняется, откололся от Питера Пальмиери (что кажется вероятным в свете истории отца), либо же Питер Пальмиери был создан из разума Пита Палмера, когда тот отверг доброту своей души (иронично, но это вполне подходящая для фейри роль, неизменная и непреходящая). Указанная дата, похоже, соответствует расколу меж Северной и Южной Кореей в 1945 году и, возможно, смерти матери Пита Палмера. Пита Палмера не было на школьной фотографии, так что он, вполне возможно, был окалиной, от которой избавился нестареющий Питер Пальмиери. Тем не менее, очень сложно учесть мёртвых родителей рассказчика и примирить их существование с мистером и миссис Пальмиери. Миссис Пальмиери искренне верит, что родила мальчика в 50 лет, но мистер Пальмиери знает правду о том, что Питер не взрослеет. Как же в этом прочтении связаны отец Палмера, который мог гнуть гвозди руками, с мистером Пальмиери?

Любопытно, что сперва кажется, будто тайна «Подменыша» целиком сфокусирована на Питере из семьи Пальмиери и его неспособности взрослеть со всеми остальными. Последнее открытие, что наш рассказчик вообще не изображён на фотографии четвёртого класса (и что зовут его Питер Палмер), смещает фокус, заставляя нас пересмотреть, где же в рассказе находится тайна. Вулф, по мере развития своей писательской карьеры, становится весьма искусен в подобном направлении ожиданий по ложному пути.

Хронология событий и даты кажутся жизненно важными. Пожар в 1945 году уничтожает все записи, а Питер Пальмиери вечно остаётся 9–10-летним мальчишкой. Как упоминалось ранее, 1945 год был годом раскола Северной и Южной Кореи. Северная Корея вторглась в Южную в 1950 году. Рассказчик, Пит, говорит также, что покинул Кассонсвилль в тот год, когда ему предстояло пойти в пятый класс, т. е. ему, наверное, было бы 9 или 10 лет, довольно близко к примерному возрасту Питера Пальмиери… но если это произошло в 1945 году, то в 1950 году, когда умер его отец, он бы служил в армии, будучи 15-ти лет. В 1953 году, когда производился обмен пленными, он решил не возвращаться, а затем, отработав 6 лет на текстильной фабрике в Китае, изменил своё мнение ещё раз, чтобы вернуться в Штаты и отсидеть срок в Форт-Ливенворте, так что на момент рассказываемой истории ему, скорее всего, под тридцать. Если он не солгал о своём возрасте, из жизни рассказчика пропали добрые три или более года. К счастью, одно из решений тайны повествования может объяснить это обстоятельство.

По словам мистера Пальмиери, впервые Питер Пальмиери появился году примерно в 1931, когда Мария была совсем крошкой, и уже тогда он выглядел 9-летним, и спал на армейской койке. Чтобы в 1944 году учиться в четвёртом классе, Пит Палмер родился бы ближе к 1934–1935 году… неужели это та самая разница в три года, которую следует учитывать, если он служил в армии в 1950 году? Быть может, на самом деле он был в седьмом классе, а своё детство плохо запомнил благодаря некой психической связи с Питером Пальмиери, возникшей, когда они боролись друг с другом? Разумеется, теперь мы можем ответить на этот вопрос объективно, так как Питер Палмер действительно существовал в реальной жизни: он, будучи актёром и родившись в 1931 году (в том же самом году, что и Джин Вулф), сыграл роль Малыша Абнера, знаменитого олуха.[36] Это вполне сочетается с темой непорочного зачатия, поскольку непорочное зачатие касается рождения Марии, а не рождения Христа. Вдобавок, согласно World Wide Words, у слова «олух» (oaf) есть также некоторые весьма интересные исторические коннотации:[37]

Олух в «Подменыше», вероятно, является похищенным человеческим ребёнком. Его разменяли по хорошему курсу, и с этим сочетается религиозный образ позитивного духовного непорочного зачатия, которое будет обсуждаться ниже.

Джеймс Джордан на Urth Mailing List выстроил довольно сложную схему, где имена Пальмиери и Палмер служили комментарием того, как, меняя обычаи, американская католическая церковь отрывается от своих корней; где Папа — папа римский, Мама — церковь, Мария — дева Мария, а Пит Палмер отождествляет уход от прежнего итальянского образа жизни как католиков… и хотя имя Питера Пальмиери явно вызывает образы Петра, Павла и Марии, я не готов поддержать эту интерпретацию.

Название «Подменыш» — также один из таких обоюдоострых артефактов: Питер Пальмиери, очевидно, попросту появляется нестареющим и вечным, как один из подменышей фольклора, однако именно Пит Палмер действительно покидает стазис Кассонсвилля и очень часто меняет свою позицию. Все остальные обитатели Кассонсвилля довольно статичны. Монахиня выглядит по-прежнему; Пит, столкнувшись с Эрни Котой, узнаёт его; а внушительность Мамы Пальмиери описывается как «тот же» тип полноты, что и раньше. Прежде чем принять как объективные доказательства существование актёра Пита Палмера и этимологию слова oaf, следует допустить оба возможных объяснения: отделился ли Пит от своего «я», счастливого и доброго? Быть может, это счастливое, доброе и молодое «я», которому вечно 9 лет, является некой психологической защитой, последними остатками его невинности? Внешние доказательства и знания позволяют нам утверждать, что на самом деле эта история является историей подмены при рождении в 1931 году, которая маскируется изменённым самовосприятием.

На мой взгляд, это заметный уход от всего, написанного Вулфом прежде, потому что он, наконец, превратил неполное понимание мистического события в анализ характера и личности. Реальны ли Пальмиери? (Наш сценарий подмены при рождении в 1931 году говорит, что «да», это человеческая семья, куда попал ребёнок гнущего гвозди приёмного отца Пита Палмера.) Пит Палмер утверждает, что у него не осталось никого из родни: мы знаем, что его отец и мать умерли, но похоже, в этом его отличие от Питера Пальмиери. Добрый невинный Питер Пальмиери воспитывался людьми: был ли он всегда по природе таким же добрым и благородным, или же схватка с Питом Палмером изменила и его? У темпераментного и склонного к убийству рассказчика, Пита Палмера, был совсем другой отец. Воспоминания Пита Палмера искажаются из-за драки с его подменышем, поэтому он считает, что в 1944 году учился в четвёртом классе (тогда как Пальмиери всегда в четвёртом классе). Рассказчик, довольно загадочно, заявляет, что после смерти отца «всё изменилось».

Имена Петра, Павла и Марии очевидны, но не менее важна и Церковь Непорочного Зачатия. Непорочное зачатие относится не к Иисусу, а к деве Марии — именно она была свободна от первородного греха с момента её зачатия. Очевидно, что, похоже, непорочно зачат был как раз Питер Пальмиери, хотя Мария действительно принимает участие в спасении жизни лягушки. В версии Эрни драка происходит между Марией и рассказчиком. По воспоминаниям рассказчика, он попадает в Марию камнем, а потом борется с Питером, затем, когда лягушка освобождена, убивает её, пронзив клинком. Питер Пальмиери, появившийся вскоре после рождения Марии, сочетается с образом непорочного зачатия. Если он благодать, то быть может, это именно Мария вызвала его.

Деревянные мечи (возможно, их число равно трём), воткнутые в землю на острове и уподобленные крестам, становятся ещё одним очевидным религиозным символом. Для Пита Палмера умерли мать, отец и, возможно, кто-то ещё, о ком нам неизвестно. Если рассматривать остров как смерть, то относительное расстояние до него обретает смысл. Для детей, которые ближе к жизни и её началу, остров далеко, однако когда они стоят на берегу острова, настоящий мир и их рождение находятся от них на расстоянии всего лишь одного броска камня. Для взрослого мужчины, Пита Палмера, остров смерти приближается, а мир жизни и юности кажется дальше от его берегов, чем когда-либо.

На мой взгляд, анализ Джеймса Джордана довольно хорош в том отношении, что остров — это смерть; он, однако, изрядно выходит за рамки текста, утверждая, что бросок камня — это апостольская идея веры без дел,[39] а также идентифицируя Пита Палмера и Питера Пальмиери как противостояние католических церквей, реформированной американской и старой дореформенной итальянской,[40] мы просто не видим в этой истории какой-либо напряжённости между некой монахиней старой школы и молодой американизированной — чтобы провести такую ​​параллель, данную тему упомянули бы вскользь (хоть и открыто), и лишь потом поэкспериментировали бы (втайне). Этот анализ же слишком таинственен с самого начала, хотя, учитывая имена Петра-Питера, Павла-Пола, Марии и Папы, итальянская фамилия действительно вызывает образы католической церкви. Думаю, что, наверное, именно его сознательный выбор зла как проявление свободной воли (примером может служить убийство лягушки) воздвигает барьер между Питом Палмером и этим святым семейством, тогда как его Подменыш навечно остаётся молодым; поэтому рассказ — это, в некоторой степени, религиозная аллегория. По воле случая вступив в борьбу со своей подменой, Пит получает проблески воспоминаний, которые могли бы принадлежать ему, если бы его не подменили во младенчестве и не забыли. Хотя Папа Пальмиери знает, что с его нестареющим сыном что-то не так, он совершенно забыл своего настоящего сына.

Остров не подвержен переменам — каждый камень и куст ничуть не изменились, однако не вспоминались, пока Пит не увидел их вновь; а переменное расстояние до берега завораживает: остров кажется ему ближе, чем он запомнил, будучи ребёнком, и гораздо бо́льших размеров. На противоположной стороне перспектива переворачивается, и берега Кассонсвилля кажутся ему далёкими как никогда, тогда как Пол считает, будто может докинуть камень до берега, и верит, что ему это удалось, хотя Питер Пальмиери заявляет, что это «Ни у кого не получится». Кажется, здесь сохранились остатки безвременья, и потому Пит Палмер решает больше не меняться. Неверленд Питера Пэна — это тоже остров, где останавливается время.

Сложно оспорить, что нестареющий мальчишка по имени Питер действительно заставляет вспомнить Питера Пэна и его Потерянных мальчишек. Дейв Толлман проводит многочисленные корреляции между капитаном Крюком и рассказчиком — некоторые, на мой взгляд, обоснованнее других; однако к этому образу Крюка вынуждают склониться следующие: черепаха с крючковатым клювом, пасть почтового ящика, которая норовит сомкнуться у вас на руке, дети, играющие в пиратов, и лягушка, которую убили, пронзив насквозь. На сей раз, однако, Питер и Крюк — две стороны одной монеты; и Вулф ещё много запутанных лет будет удваивать такие потенциальные противоположности.

Я всё-таки считаю, что в музыке сборного имени «Питер Пальмиери» зашифровано название рок-группы «Питер, Пол и Мэри» — будь у меня молоток, его удар вызвал бы меньшую головную боль, чем попытка разгадать данную головоломку.[41]

Почему Пол думает, что камень достигает берега? (Только ли потому, что он младше и ближе к земле живых, чем Пит Палмер?)

Что послужило причиной пожара, уничтожившего записи о Пите Палмере, и почему им с отцом пришлось покинуть город так спешно? (Произошло ли это из-за драки и встречи двух мальчиков?)

Смертны ли подменыши после размножения? (Простейшие исследования кажутся неубедительными.)

Сюжет разворачивается в том же городе, что и в «Мире», и как и в этом романе, рассказчик, хоть и живёт в прошлом, очень слабо осознаёт самого себя. Ненадёжный рассказчик и туманная ситуация, когда события почти, но не совсем, складываются в единую картинку, делают «Подменыша» (также, как и «Кастлвью», «Мир», и большинство лучших рассказов Вулфа из сборника «Остров доктора Смерти и другие рассказы и другие рассказы») сложной работой, чтобы «докопаться до сути». Загадка «кто является настоящим человеком» повторяется в бессчётном числе других историй Вулфа, вроде рассказа «УЖОСы войны». Две наиболее доминантные темы его творчества — природа личности и «человеческая» природа, а также исследование того, как они взаимодействуют с описанием самого себя и субъективной памятью.

Jordan, James. “The Changeling.” Urth.net Mailing List. 16 July 1997. Web. 30 August 2014. http://www.urth.net/urth/archives/v0003/0179.shtml

Tallman, Dave. “Changeling Hook.” Urth.net Mailing List. 4 June 2008. Web. 30 August 2014. http://lists.urth.net/pipermail/urth-urth.net/2008-June/034408.html

Quinion, Michael. “Oaf.” World Wide Words. 16 December 2006. Web. 30 August 2014. http://www.worldwidewords.org/weirdwords/ww-oaf1.htm

Дальнейшее обсуждение

Примечание переводчика: Оригинальный пост Марка на Urth.net вызвал вторую волну обсуждения рассказа (если считать, что первая продолжалась с 1997 по 2008).

Дэн’л Дэнехи-Оукс:

Это был один из первых рассказов Вулфа, который я прочёл — да, в «Орбите» — и я помню, что очень гордился собой (будучи двенадцати лет), поскольку заметил отсылки к Питеру Пэну…

Марк Арамини:

Я думал о том, как Питер Пальмиери появился в 1931 году, вскоре после рождения Марии Пальмиери, однако Пит Палмер в 1944 году якобы учился в 4 классе, но при этом отсутствует на фотографии.

Итак, я вбил в Google «Pete Palmer born 1931». И Пит Палмер, актёр, сыгравший Малыша Абнера, родился в 1931 году. Как и … … … Джин Вулф. Так что думаю, Пит Палмер родился в 1931 году.

Марк Арамини:

Итак, в свете того, что Питер Палмер aka Малыш Абнер родился в 1931 году (в том же году, что и Джин Вулф), я предпочитаю сценарий «подмены при рождении», когда некто изъял Питера Палмера из его первоначальной семьи (Пальмиери) и стёр всю память о нём. Его схватка с Питером Пальмиери — это не раскол, а вынужденная ре-интеграция, в течение мгновения; в это мгновение он получает кое-что из впечатлений той жизни, которую прожил бы: в том числе — заняв место Питера Пальмиери на фотографии 4-го класса, тогда как сам он в это время учился в 7-м классе, и потому его нет на фотографии.

Две семьи: в этом сценарии нам не нужно приравнивать умерших отца и мать рассказчика с Папой, Мамой, Марией и Полом Пальмиери.

Марк Арамини:

Малыш Абнер (которого играет Питер Палмер, родившийся в 1931 году, соответствуя настоящему возрасту нашего рассказчика) знаменит как олух, и я подумал, что следующий отрывок с World Wide Words будет небезынтересен.

Очень интересно, а? За тем только исключением, что здесь oaf, возможно, человек. Это был размен по хорошему курсу, и с этим сочетаются положительный религиозный образ духовного непорочного зачатия: деве Марии достался хороший подменыш — Христос.

Дэн’л Дэнехи-Оукс:

Должен заметить, что это было бы совершенно чуждо всему, во что верит католик (или любой «мейнстримный» христианин), поскольку подразумевает, что Мария родила «нормального» ребёнка, которого каким-то образом заменили на Теоантропа, тогда как «стандартная» вера состоит в том, что Мария родила именно Теоантропа.

Марк Арамини:

Я вкладывал в это самый общий смысл: что он не биологическое дитя Иосифа, а нечто более таинственное, что Бог подменил в утробе матери. Забудем об этом; но нам следует рассмотреть идею непорочного зачатия девы Марии, поскольку так называется церковь, а подменыш появляется в жизни Марии очень рано.

Роберт Пиркола:

Я начал читать серию вдумчивых постов Марка о рассказах Вулфа и призадумался о «Подменыше».

Думаю, интерпретировать «Подменыша» так сложно из-за того, что он преломляется как минимум через три (а может, и больше) интерпретационные призмы. Каждая формирует слой, который необходим для понимания в целом, но недостаточен сам по себе, и вместе эти слои создают богатые уто́к и основу темы, плетут и укрепляют себя.

Во-первых, есть интерпретация реального мира: она вращается вокруг 20 с чем-то военнопленных, которых во время Корейской войны захватили китайцы, и в течение трёх лет держали в лагерях, подвергая промывке мозгов. После этих мучительных испытаний и «уговоров» маоистов, многие решили отказаться от репатриации и остаться в Китае. Те, кто остался, отправились в КНР строить новую жизнь. Пит Палмер — один из таких людей. Он упоминает Пханмунджом, корейский город, где проходили переговоры, завершившиеся в итоге освобождением военнопленных 8 июня 1953 года. На Википедии есть страница, где перечислены все, кто отказался от репатриации. http://en.wikipedia.org/wiki/List_of_American_and_British_defectors_in_the_Korean_War. Показательно, что биографии нескольких человек из списка напоминают биографию Пита Палмера. Несколько человек из перечня, прежде чем вернуться в Соединённые Штаты, работали на бумажных фабриках в Китае. Один из них — сержант Говард Адамс, родом из Корсиканы, штат Техас, — этот город расположен неподалёку от Хьюстона и, следовательно, его биография почти наверняка была знакома ветерану Корейской войны Джину Вулфу.[43]

Когда, году где-то в 1959, Пит Палмер решает, наконец, вернуться в Америку, в США его заключают под стражу, осудив в Форт-Ливенворте, штат Канзас. Несколько реальных заключённых, Ото Белл, Уильям Коварт и Льюис Григгс, действительно предстали перед судом, но в 1955 году. (См. «Седобородые», официальная публикация Ассоциации ветеранов Корейской войны, том 15, № 4, июль–август 2002, с. 10–11).[44] В этой интерпретации реального мира несколько загадочных событий, которые происходят в рассказе (нестареющий Питер Пальмиери, отсутствие архивных записей, сумасшествие рассказчика), можно рассматривать как вполне понятную психологическую реакцию человека, который, по сути, прошёл через ад — только для того, чтобы вернуться «домой» и обнаружить, что из-за выбора, сделанного им после сильнейшей индоктринации в очень юном возрасте (он попал в плен будучи, наверное, лет 17-ти), все его сознательно забыли. Окружающие предпочли действовать так, будто его не существует, нежели поверить, что один из них будет сторонником «красных». Эрни Кота и Папа Пальмиери являются примерами тех, кто вспомнил и, вероятно, простил Питу его «грехи». Это прекрасно согласуется со второй интерпретацией, которую можно изложить следующим образом.

Как уже отметил Марк Арамини, Джеймс Джордан представил интерпретацию, которая рассматривает рассказ в виде комментария «того, как, меняя обычаи, американская католическая церковь отрывается от своих корней; где Папа — папа римский, Мама — церковь, Мария — дева Мария, а Пит Палмер отождествляет уход от прежнего итальянского образа жизни как католиков». (Оригинальный анализ Джеймса Джордана см. Urth Archives, Jim Jordan, July 16, 1997; Jim Jordan, July 22, 1997). Полагаю, инстинкт Джеймса Джордана был здесь прав, обыграв аллюзии на ключевых для католической веры религиозных персонажей, но я считаю также, что он рассматривает это как символ слишком недавнего раскола в католической церкви. Если отступить чуть назад, к Великой схизме внутри католической церкви (около 1054 г.), в результате которой христианство разделилось на две великие ветви (восточную православную и католическую), то усиливается резонанс с предшествовавшим Корейской войне расколом Северной и Южной Кореи, возникшему по современным идеологическим причинам. Схизма Востока и Запада или Первая Великая Схизма была разделением Церкви на Восточную и Западную половины, что проявилось не только в разнице церковных доктрин (если я правильно помню, исходит ли Святой Дух от Отца через Сына или как-либо ещё), но также и в фактическом разделении, политическом и географическом, которое сохранилось и до наших дней.

На интерпретацию Схизмы намекают имена двух человек, кроме которых никто в городе не помнит Пита Палмера: Эрни Коты и Папы Пальмиери. Полагаю, интерпретация Джеймса Джордана верна, и Папа Пальмиери выступает в роли дублёра папы римского, что ставит его на католическую сторону (которая соответствует капиталистической идеологии). Но что насчёт этого чрезвычайно любопытного имени «Кота»? Если рассматривать его не как слово, а как аббревиатуру, то оно может означать Церковь Святых Апостолов (COTHA = Church of the Holy Apostles), церковь в Восточно-Православном Константинополе.[45] Таким образом, Эрни Кота (искренняя церковь = истинная церковь?) — это сторона восточная (а она соответствует коммунистической идеологии). Здесь резонанс — то, что происходит с людьми и общинами, когда идеологические разногласия приводят к массовым потрясениям в их жизни, будь то коммунизм против капитализма в середине XX века или восточное православие против римского католицизма в середине XI. Сложность любой подобной идеологической битвы «или/или» заключается в том, что, как правило, её отупляющий эффект сказывается с обеих сторон, каждая из них консервируется в неизменной закоснелой форме самой себя, дабы подчеркнуть различия со своим идеологическим противовесом. Таким образом, невзрослеющий Питер Пальмиери это одновременно Римско-католическая церковь после Великой Схизмы и западный капитализм в первые дни холодной войны. В конечном итоге, Римско-католическая церковь пожнёт плоды своей консервации, когда протестантизм примется пинать её гнилой ствол, обращая в свою веру орды неофитов. Во время написания Вулфом «Подменыша», в начале холодной войны, результаты консервации западного капитализма были всё ещё окутаны неопределённостью (и, возможно, окутаны до сих пор), но я сомневаюсь, что он верил, будто из этого выйдет что-то хорошее для какой-либо из сторон.

Третий интерпретационный слой — это аллюзии на Питера Пэна. На данном этапе анализа становится очевидным, что отказ Пэна взрослеть нужен для усиления резонанса с консервацией католической церкви и аналогичной верой в ортодоксальные доктрины, которых придерживались Северная и Южная Корея и, на более глобальном уровне, в Холодной войне. Разочарование Пита Палмера (когда он окончательно сходит с ума и отпускает ялик с острова вниз по течению) и ошибка Папы Пальмири — в том, что история имеет свойство повторяться, и хотя всем нам знакомо это изречение, мы всё равно обречены её повторять. Пит Палмер считает, что может измениться и всё-таки вернуться туда, где прошло его детства, и быть там принятым, но он ошибается. Люди не хотят перемен, а потому весь город рад каждые несколько лет как-то иначе звать неизменного Питера. Пит понимает, что «У Питера по-прежнему та же фамилия, которую он всегда носил и теперь, вероятно, будет носить всегда, вот только мальчики редко зовут его этой фамилией». Питер, по сути, похож на идеологические расколы, которые случались в прошлом и наверняка повторятся в будущем, но общество нечасто распознаёт, что они исходят из одного и того же источника. Папа (папа римский) ошибается, что Питер (консервативная католическая церковь) в конце концов не сможет больше выдавать себя за члена семьи Пальмиери (отказ от сближения с Восточной Православной церковью). Питеру это удаётся, и Схизма продолжает существовать. Папа Павел VI попытался в какой-то мере примирить стороны в 1965 году, аннулировав один из главных актов, что привели к Великой Схизме в 1054 году, но Схизма продолжила своё существование и, наверное, будет существовать всегда.[46] Возможно, это пессимистичный взгляд, но, похоже, в 1968 году Джин Вулф считал, что мы, не менее вероятно, стали свидетелями того, как меж человечеством пролегла пропасть, которая сохранится в течение тысячелетий.

Марк Арамини:

Ты читал посты, которые я написал после самого первого, где говорится о трёх пропавших годах? Пит Палмер, актёр, сыгравший Малыша Абнера, родился в 1931 году, как и Джин Вулф. Малыш Абнер славился как олух, а слово олух (oaf) происходит от идеи об эльфийском подменыше, которого разменяли в невыгодной сделке; так что подмена произошла в 1931 году, а Пит Палмер только считает, что в 1944 (примерно) году учился в четвёртом классе: именно тогда он подрался с вечным четвероклассником, который занял его место, и это сказалось на его воспоминаниях.

Когда я набрал в поисковике Pete Palmer born 1931, то не ожидал, что найдётся реальный человек. Поэтому их действительно подменили при рождении в 1931 году, это отнюдь не «единая» психически расколотая семья.

Марк Арамини:

Иногда момент эврики настигает меня после того, как я отправил пост (это произошло, например, с рассказом «Горы как мыши», где пурпурный краситель, которым герой покрывает себя, является пурпурным красителем в научном эксперименте in vivo, чтобы в буквальном смысле сделать клетки видимыми).

Роберт Пиркола:

Я прочёл посты о трёх пропавших годах, однако на тот момент мне нечего было добавить, кроме того, что если он «олух» (oaf), т. е. человек, которого я бы ассоциировал с тупицей, разве исключён такой вариант, что Пит Палмер несколько раз оставался в школе на второй год, и поэтому в 1944 году учился бы в 4-м классе, родившись при этом в 1931? Исключая данное не-магическое объяснение, мне трудно не согласиться с твоей хронологией. Читая различные интерпретации «Подменыша», сделанные за столько лет, я заметил, что их редко (если вообще) обсуждали в совокупности, а потому решил попробовать в этом свои силы, добавив также некоторые детали, которые обнаружил и счёл заслуживающими внимания.

Кроме того, читая старые, начиная с 1997 года, раздумья Рона Крауна, Майкла Андре-Дриусси, Джеймса Джордана и др., я заметил упоминание о том, что Вулф шепнул Деймону Найту секрет «Подменыша»:

Страница «Подменыша» на WolfeWiki тоже упоминает об этом событии, но рассказывает о нём так: «Возможно поэтому, когда Ларри Нивен попросил объяснить этот рассказ, Вулф просто сказал: «Старик-то мёртв». http://www.wolfewiki.com/pmwiki/pmwiki.php?n=Stories.TheChangeling

Помимо явного конфликта в том, кому дали объяснение, возникают серьёзные сомнения, относилось ли оно вообще к «Подменышу». Майкл Андре-Дриусси: «Не могу избавиться от чувства, что Вулф говорил Найту о „Мире“, а не о „Подменыше“».

У кого-нибудь есть сборник «Лучшего» из «Орбит» с предисловием Деймона Найта, с которым можно свериться, дабы прояснить этот вопрос?

Марк Арамини:

То, что Пит учится в седьмом классе, объясняет, почему его нет на фото: его восприятие изменилось из-за схватки со своим подменышем. Это кажется загадкой, но её можно разумно обосновать, если мы примем, что Питер Пальмиери меняет восприятие всех, кто вступил с ним в контакт, однако его отец и Пит немного отличаются. Это объясняет также, почему для Питера, когда он появился в детстве Марии, была готова комната, и откуда за границей узнали, что́ спросить о Питере, и проясняет название церкви Непорочного зачатия, которое касается безгрешного рождения девы Марии (а не Иисуса) (то есть подменыш появляется, когда Мария ещё молода).

«Старик-то мёртв» может означать, что остров Неверленд — это остров смерти (ближе к берегу, чем в детстве Пита, но когда он на нём — дальше, по сравнению с другими детьми, от берегов реального мира), или же что отец, усыновивший Пита Палмера, скончался, и его могучее зло, гнувшее гвозди, сломлено.

Действие, однако, разворачивается там же, где и роман «Мир», поэтому, уверен, истории о фейри важны для обеих работ.

Марк Арамини:

Кстати, отца Малыша Абнера звали Люцифер.

Примечание переводчика: В личной переписке Марк добавил ещё несколько замечаний.

Марк Арамини:

Я практически настаиваю на том, что подмена произошла при рождении и что есть всего одна человеческая семья, Пальмиери. Палмеры — это фейри, укравшие ребёнка и взявшие себе вымышленное американизированное имя; Палмеров не существовало, кроме как в качестве «перевода» принимающей семьи. Отец, похитивший Пита, некогда обладал сверхъестественной силой гнуть гвозди и т. д. Вот почему был так важен 1931 год как год рождения — именно тогда произошла подмена, и только схватка Пита со своим подменышем спутала то, как он сам воспринимал самого себя во времени. Одна настоящая семья, одна вымершая семья фейри.

Поскольку я знал, что заметил отсылку к Малышу Абнеру, и что это было тем самым решением, которое указывало на то, что мы имеем дело с подменышем фейри, а не с психическим расстройством, я задал вопрос Вулфу. Вот что он сказал о Малыше Абнере (так что, по крайней мере, мы знаем, что я был прав, увидев эту отсылку к олуху/подменышу и Питеру Палмеру, родившемуся в 31-м году, как и Вулф):

Примечание переводчика: С течением времени обсуждение Вулфа переросло переписку на Urth Mailing List, теперь к ней добавились ещё и подкасты. Нижеследующие сообщения были размещены на форуме одного из них, «Литературного подкаста Джина Вулфа». В первом сообщении (наконец-то!) приводится цитата Деймона Найта, а во втором — весьма оригинальная интерпретация рассказа, опирающаяся на посылку из этой цитаты.

Стивен Фруг:

Ещё одна интересность, о которой мне бы хотелось узнать чужое мнение. Как вы отметили, «Подменыш» был опубликован в «Орбите»; позднее Найт выбрал его для переиздания в «Лучшем из Орбит», избранное из томов 1–10. Он цитирует письмо, которое отправил Вулфу насчёт этого рассказа. Он пишет:

Итак, в первую очередь даже редактор СЧИТАЛ, ЧТО НЕ ПОНИМАЕТ РАССКАЗ. Это немного поднимает мне настроение.

А теперь — гвоздь программы. Найт добавляет:

Итак, хорошо: это рассказ Джина Вулфа (точнее, о Джине Вулфе, но всё же), поэтому нам следует искать ненадёжных рассказчиков и подвергать изложенное сомнению: насколько точно Найт услышал/запомнил сказанное? Прав ли Найт в своём предположении, что Вулф имел в виду именно этот рассказ, а не какой-то другой? И т. д. Но пока отложим всё это в сторону. Так или иначе, но по крайней мере Найт считал, что Вулф говорит о «Подменыше», И ЧТО ЭТОТ ФАКТ ВСЁ ОБЪЯСНЯЕТ. Так что ненадолго забудьте о том, так ли это. Что, как СЧИТАЛ Найт, это означало/добавляло? (Старик — это ведь Папа, верно? Другого старика в рассказе нет. Есть ли основания полагать, что он мёртв? И если так и есть, то что это означает?)

Иногда я спрашиваю себя: быть может, моя абсолютная неспособность понять данный конкретный рассказ Вулфа проистекает как раз из того, что впервые я прочёл его в «Лучшем из Орбит», и комментарий Найта (находящийся прямо перед рассказом) затмил мою интерпретацию? И всё же: что это означает?

Гвиндон фон Димпльхаймер:

Я бы не стал тратить время на обдумывание этого рассказа, если бы не ваш подкаст.

Не думаю, что «Подменыш» относится к жанру научной фантастики или фэнтези. Полагаю, этим названием Вулф сбивает читателя со следа, поскольку тот, читая рассказ известного писателя-фантаста с названием, взятым из фольклора, склонен искать настоящего подменыша.

Моё прочтение «Подменыша» таково: Питер Пальмиери убил нескольких мальчишек незадолго до начала пятого класса. Чтобы скрыться от закона, Папа Пальмиери бежит с Питером в Буффало, штат Нью-Йорк, меняет фамилию на Палмер и называет сына Питом. Мама Пальмиери позволила Папе Пальмиери бежать с Питером, поскольку «считала его непогрешимым в случае любой беды». (Это произошло в 1944 или 1945 году, когда всего лишь переехав в соседний штат и удалив гласную букву в имени, вероятно, вполне бы хватило, чтобы начать жизнь заново.) Питер научился убегать от трудностей, что он и продолжает делать на протяжении всей истории.

Отец Пита был обладателем «задубевших, коричневых щёк», а обивка гроба «стискивала {его} трудовые плечи». Похоже на человека, который работал на кирпичном заводе, как Папа Пальмиери. Отец Пита умер после того, как известили Пита, но до того, как тот смог вернуться в Нью-Йорк. Ожидаемая продолжительность жизни при обширной мелкоклеточной карциноме (разновидность рака лёгких) сегодня составляет всего 8–13 месяцев, а в 1960-е годы, полагаю, была намного ниже. Разговаривая с Питом, Папа Пальмиери курит сигары одну за другой.

Если это правда, следовательно Папа Пальмиери, с которым Пит разговаривает по возвращении в Кассонсвилль, либо призрак, либо плод его воображения. Доказательством этого является то, что никто, кроме Пита, не видит, не слышит и не признаёт Папу каким-либо образом. Когда Пит, Пол и Папа сидят на улице и пьют пиво, Папа не заговаривает, пока не уходит Пол. Во время разговора они говорят «тише обычного», словно скрывая тот факт, что Пит разговаривает сам с собой.

Во время разговора с Питом, Папа Пальмиери перемежает настоящее и прошедшее времена. У него только «лёгкий итальянский акцент», а значит, он это делает не из-за того, что его английский плох. Такое ощущение, что Папа в замешательстве, т. к. беседует с Питом о Питере и на каком-то уровне осознаёт, что они — один и тот же человек. (Или, что на самом деле Пит беседует сам с собой о себе как о Питере и ещё не всё понял.) Всё, о чём Папа говорит Питу, имеет смысл, если на тот момент там находился не Пит Палмер, а только Питер Пальмиери.

«Мама Пальмиери, к моему удивлению, мгновенно узнала меня и чуть не задушила поцелуями». Это скорее похоже на приветствие Мамой давно потерянного сына, нежели на приветствие миссис Пальмиери друга своих детей, которого она не видела с тех пор, как тот учился в четвёртом классе.

Пит был жестоким мальчишкой, убивавшим лягушек. Нам известно, что взрослый Питер всё так же вспыльчив — по тому, как он общается с монахинями в старой школе. Нам также известно, что «армейский» Питер предстал перед судом и был осуждён, и нам известно, что никто из настоящих американских перебежчиков осуждён не был. Думаю, все считают, что его судили за дезертирство. Питер говорит лишь: «Я был также одним из тех немногих, кому пришлось предстать перед судом; скажем так — некоторые из заключённых, сидевших вместе со мной в лагере для военнопленных, запомнили то, что там творилось, иначе. Словом, вам вряд ли это понравится». Я думаю, он убил другого пленника-американца, но пытался как-то оправдать это. Другие американцы, видевшие это, опровергли его показания, и поверили им, а не Питу. Его признали виновным в убийстве, быть может непредумышленном.

Убийства. До того как пойти в пятый класс, Питер убил на острове по меньшей мере двух мальчиков. Вернувшись на остров с Полом, он видит деревянные мечи, что воткнуты в землю — как распятия, да, а также как надгробия. Все мальчики, кроме юного Питера, молчат, а сам юный Питер — плод воображения взрослого Пита. И «мальчишки выглядели угрюмыми, явно злясь на то, что их игру прервали». Это игра жизни. Они призраки, которых представляет себе Питер. Единственный, кто из четырёх мальчишек мог бы быть настоящим, — это тот, кто переправил им ялик. Но я думаю, он там находился, чтобы заставить нас вспомнить о Хароне и реке Стикс.

Пит ищет упоминания о Пите Палмере в «морге» местной газеты, тогда как именно Питер Пальмиери «умер», когда они переехали в Нью-Йорк. Все упоминания о пребывании Пита Палмера в Китае нашлись бы в местных газетах Буффало, а не Кассонсвилля.

Ещё об убеганиях Пита. Сперва он остаётся в Китае, чтобы избежать трибунала. По какой-то неизвестной причине покидает Китай. Думаю, будет разумно предположить, что он влип там в некие неприятности. В Кассонсвилльском Приюте Туриста (нынешний дом его семьи), он бежит в коттедж, вместо того чтобы остановиться в комнате Марии. Когда он сидит на крыльце с Полом, ещё не стемнело, но вместо того чтобы пойти внутрь и побыть с семьёй, которую не видел в течение 20 лет, он остаётся там в одиночестве (с воображаемым Папой). В воскресенье утром он бежит в город, вместо того чтобы отправиться туда с семьёй. «Уж не знаю, что я наплёл сестре Леоне и как выбрался из монастыря. Только помню, как быстро шагал по почти пустым воскресным улицам». После редакции газеты он бежит на остров. (Он возвращается за сумкой, а не за сумкой-«самоволкой», как прежде, так что, быть может, он отправляется на остров, дабы начать покаяние, но при этом не испытывает его.) Подразумевается также, что он бежал из Буффало, штат Нью-Йорк, чтобы вступить в армию в 15 лет. (Если у него обычный возраст в четвёртом классе, то в 1950 году ему должно быть не больше 15–16 лет, а в Корее он находился до войны, начавшейся в 1950 году.)

Единственное предсказание, которое делает Папа, это то, что Питер скоро «станет слишком мал, чтобы быть Маминым и моим сыном, и тогда, думаю, уйдёт». В конце рассказа Пит говорит, «Папа ошибался», словно заявляя, что Питер не ушёл или не остался слишком мал, но потом добавляет: «У Питера по-прежнему та же фамилия, которую он всегда носил», словно Папа Пальмиери что-то сказал о смене фамилии Питера, чего он в рассказе не делает. Итак, Папа Пальмиери ошибался, решив бежать с Питером, и Пит теперь бичует себя, живя с призраками убитых им 20 лет назад детей. («Мальчишки, разумеется, по-прежнему приплывают» — это о призраках. Ни один родитель, даже в 1968 году, не позволит своим детям играть в нескольких милях от дороги на острове с отшельником.)