Подруги и друзья (СИ)

Глава 2 Зарождающийся шторм

В воскресение раза три звонил мне Дима по телефону — трубку не брала. Слова Богу, и Маша не появлялась. Гадкие чувства предательства душили меня. Я не понимаю, что происходит. Вернее, понимаю, и от этого обидно и противно. Понимаю, что это — его желание в такой способ обидеть и нагадить Маше… хотя, если честно, то никогда бы не подумала, что он на такое способен. Мне казалось, Шарлай — добрый, честный человек, а не… такой гад. Видимо, я, и вправду, многое не знаю о нем. Может, не зря они с Машей так много ссорились. Может, дело и не в Тороповой? Может, и вправду, он — козел? И хорошо, что они расстались?

Не знаю…

Но, конечно, Машке я не собираюсь рассказывать о том, что было. Будут они вместе еще или нет — неважно. Но что я к нему теперь ни ногой — это уж точно. И если увижу вдалеке где-то во дворе — десятой дорогой обойду.

В понедельник звонил тоже пару раз. Я, правда, как раз была на совещании, а потому первый не слышала, ну а второй раз — нарочно проигнорировала. Даже не отбивала. Просто сделала вид, что не слышу.

Во вторник — еще одна попытка поговорить…

В среду — тишина. Ждала даже до самой ночи — так и не позвонил.

Хорошо. Очень хорошо. Я рада этому… наверно.

Маша звонила в четверг. Хотела в гости прийти, но мне надо было задержаться на работе, так что не свезло со встречей.

…Дима ей не звонил. А она — ему. По-прежнему в ссоре. Молчанка.

Считает ли Машка, что они с Димой окончательно разошлись? Честно, даже я этого не поняла.

Торопова его обзывает самыми последними словами, и радуется своей «свободе», как та сама же и выразилась; но тем не менее при этом добавляет: «А, интересно, что он там, где он там… нашел уже, наверно, себе какую-то шворку… Вечно вокруг него всякие вьются…»

Ревнует, переживает, но идти на уступки не хочет. Дети, ей-богу.

Чушь. И зачем мне этот весь головняк?

У меня нет личной жизни, так они решили своею заполнить?

Идиотизм.

Хоть вообще телефон отрубай.

Сегодня я снова медитировала на телефон. Он не звонил.

Дура. Что за тупые мысли в голове? Один раз помаячил перед носом пальцем — и уже бегу. Да еще за кем? За Машкиным Димкой?

Убила бы себя. Убила бы, было бы всё так просто. Убила бы, не глядя.

Бросить отчет на стол. Встать и пройтись по квартире. Заварить кофе, дабы упиться им с горя до дна.

— Дин, что-то не так? — уставился на меня брат. Не сразу поняла. Взгляд то на него, то на свои руки — уже третью ложку кофе сыплю в чашку.

— А, так, — кисло улыбнулась, краснея от стыда. — Задумалась.

— Ну-ну, — мгновения рассуждений, разворот — и пошагал прочь, сворачивая сильнее в трубочку газету.

Отсыпала обратно лишнего порошка из чашки и бросила в сердцах ложку на стол.

С*кин сын. С*кин сын, этот Димка. Не иначе.

Пятница. Еще в обед весь офис взбудораженный мыслью о предстоящих выходных.

Всё валится из рук. Работа не клеится.

На душе скребут кошки.

Еле отсидела положенные часы.

Быстро сбросить в сумку нужное, навести порядок на столе — и убраться долой.

…Едва я вышла на улицу (через парковку в сторону автобусной остановки), как вдруг взгляд отыскал что-то жуткое. Пугающее.

У своей машины замер Шарлай.

Тщетные (его) поиски чего-то вдалеке, и вдруг — глаза наши встретились. Несмелая, кривая улыбка. Неторопливые шаги мне навстречу. А я замерла, пришпиленная к земле, боясь даже моргнуть.

— Привет.

Коротко киваю, не имея сил издать даже звук.

— Мне кажется, нам все же стоит поговорить. Неловко тогда вышло. Ты, наверно, слышала наш разговор с тем парнем.

В горле пересохло, язык приклеился к небу, но я все же выдавливаю из себя шипение:

— С-слышала.

— Давай, я тебя подвезу, куда там тебе надо, и мы по пути поговорим.

Несмело качаю отрицательно головой.

Молчу. Смотрю на него.

Шаг (его) ближе. Глаза в глаза.

— Ну, Дин. Мы же — все еще друзья, да? Ну? Сама говорила, что наши отношения, а вернее то, что их больше нет у нас с Машкой, не помеха. Говорила?

Тягучее за и против.

— Г-говорила…

— Ну, так давай, чисто по-дружески, прокатимся вместе: домой или куда тебе надо, и поговорим.

— О чем?

— О том, что я сказал. Я не со зла. Наоборот. Не хотел, чтобы тот подумал, что ты какая-то затычка.

— Затычка?

— Затычка для дырок в отношениях.

— А разве не так?

— Нет, конечно, — удивился, раздраженно гаркнул. — Просто, зачем каждому что-то рассказывать и доказывать? Мы взрослые люди — сами разберемся. Поди уже третий десяток на носу.

— Ты с Машей не думаешь мириться?

Вдруг рассмеялся, невольно пошатнувшись, отвел взор в сторону на мгновение. И вновь глаза в глаза.

— Опять двадцать пять. Нет. Диана, и все остальные! — едва ли не крича на всю глотку, отчего стало даже неловко (я осмотрелась по сторонам). — МАША — ЭТО ПРОШЛОЕ! НЕТ «НАС» БОЛЬШЕ С МАШЕЙ! Поняла?

— Да.

— Всё? Едем?

— А мы не поговорили разве уже?

Криво усмехнулся. Взгляд себе на руки (что нервно теребили ключи), а потом вновь на меня:

— Ты мне прямо скажи, сейчас, как на духу, и я не обижусь, только правду: без Маши я тебе не интересен. Видеть меня не хочешь. Если так — я сейчас же развернусь, сяду за руль, уеду — и мы больше никогда друг о друге не вспомним. И всё у всех будет хорошо.

Молчим. Выжидает.

— Или же — это неправда, — несмело продолжил. — И мы — можем быть и дальше друзьями.

Замерла, спрятав взгляд под ресницами. Переминаюсь с ноги на ногу.

Для меня Дима тоже родной… и не хотелось бы его вот так просто… вычеркнуть. Как брат… ну или друг. Но… явно не чужой человек.

Несмелый взор в глаза.

— Ты мне — не чужой.

— Ты мне — тоже.

Тяжело сглотнула скопившийся ком слюны:

— Разве что… если это, действительно, просто дружба.

— Ну, а я о чем же? — просветлел, радостно заулыбался. — Ну что? Едем?

Рассмеялась:

— А ты опять за свое. Я на автобусе.

Закатил глаза под лоб:

— Хорошо, пошли пешком.

— Что? Тут пилить не один час!

— Вот и отлично.

Взял меня за руку и потянул вперед.

— Веди давай, — скомандовал сквозь смех.

— Ты сумасшедший.

— Наверно.

— Что ты завтра собираешься делать?

Замерла я от удивления:

— В смысле?

Остановился и Дима. Взгляд мне в лицо.

Продолжила:

— Ты опять за старое?

— За какое старое? — ехидно заулыбался.

— Ты знаешь, о чем я.

— Нет, — закачал головой (а улыбка с уст так и не сходит).

Тяжело сглотнула слюну, прогоняя волнение:

— Сам говоришь, что я — не «затычка», а ведешь себя… именно так, — решаюсь на искренность. — Разве тебе мало баб, с которыми мог бы согнать свою злость на Машку? Почувствовать свободу целиком, ну и прочее, как ты там говорил…

Обмер, не дыша. Глаза его округлились. Побелел.

— Ты сейчас серьезно? — резко.

Замялась я в нерешительности. Но еще миг (собирания с мыслями и силами) — и решилась добить начатое:

— Ну, да…

Расхохотался болезненно, саркастически.

— Реально, серьезно? Ты считаешь, что я такой? Что увязался за тобой, только ради того, чтобы сделать больно Тороповой? Охренеть! — шаг назад. — Вот это ты выдала… Приятно.

— Нет, ну, — попыталась его отдернуть, дотронуться рукой, но тот увильнул.

— Нет, не надо, теперь оправдываться, ты уже всё сказала. Всё, что думаешь. А ведь ты правильно подметила, мне не составит труда найти ту, с которой, как ты же и выдала, я смогу ощутить свою «свободу» сполна. Да хоть сейчас. Через пять минут — я уже могу ехать к не менее привлекательной девушке, чем ты или Маша. Что? Не веришь?

Прячу взгляд. Кривлюсь:

— Конечно, верю.

— Но тем не менее ты все еще меня боишься как огня.

Резвый выстрел взглядом в глаза:

— Ты — парень Маши. И этим все сказано.

— Я — бывший парень твоей гребанной Маши! — гневно, с отвращением скривился.

— Это мало что меняет…

— Да неужели?

— Да, — жуткая тишина пролегла между нами. — Да, для меня — ДА, — разрывным выстрелом.

Закивал головой:

— Хорошо, будь по-вашему, девчата. Будь по-вашему.

Достал телефон. Набрал номер.

— Да, Андрюха. Привет. Я по делу. Помнишь Аню? Да, 3 размер. Ну да, блондинку ту. У тебя же есть ее номер телефона? Не суть дела. Есть или нет? Отлично, можешь прислать в смс? Ок, жду. Буду должен. Давай.

Нажал «отбой». Взгляд в глаза:

— Всё еще в игре? Да?

Тяжело сглотнула слюну; молчу.

Запиликал телефон от предательского сообщения.

— Ну? — подначивая, кивнул. — Ты со мной, или я звоню?

Еще тягучие сомнения — и решаюсь:

— Звони.

Снял блокировку с экрана. Четкие движения.

И уже слышны гудки в телефоне.

Наши взоры сцепились, как заклятые враги.

«Да?»

— Привет. Аня? — поднес вплотную к уху, так что ее слов я больше не слышала. — Это Дима Шарлай. Узнала? Рад. Помнишь, ты меня в гости все зазывала? Ну да. Да хоть сейчас! Что? — улыбнулся вдруг, хотя взглядом все еще сверлил меня. — Счастью своему не веришь, или заднюю даешь? В смс лучше кинь адрес, а то забуду или напутаю. Жди. Буду через час.

Отбил вызов.

Резко набрал еще какой-то номер.

Взор около, и что-то отыскав, расслабился.

— Машинку на Береговую, 25. Едем на Рыбникова, 12.

Отбил вызов. Взгляд в глаза:

— Довольна?

Нервно проглотить горечь обиды, едва сдерживая слезы:

— Довольна.

Присели на забор. Молчим. Ждем…

— Подкиньте меня чуток назад, к Бизнес центру на Ленинском. А потом девушку отвезете на Рыбникова, 12.

Протянул деньги.

— Сдачу себе оставите.

Еще минуты — и на месте. Выбрался наружу, но еще не закрыл дверь. Взгляд в глаза.

— Ты уверенна? Назад пути уже не будет. А пока еще одно твое слово — и я не еду к ней.

Немотствую. Тягучие минуты.

— Не молчи, решай, — гаркнул Шарлай.

— Езжай, — словно выстрел себе в сердце.

Резко хлопнул дверью.

Но не успел пару шагов отойти, как резко вернулся. Преградил путь водителю, не дав отъехать. Вдруг сфотографировал номера и самого мужчину.

— Смотри мне, если что с ней случится — найду и убью.

Резкий разворот — и пошагал прочь.

С каждой минутой и метров все дальше от него. Слезы больше не было ни сил, ни нужды сдерживать. Горечь полилась из сердца по щекам на ладони…

— Да не поедет он к ней, не переживай, — вдруг отозвался шофер.

Обмерла. Минута на осознание — и, глубоко вдохнув, подавляя рыдания, решаюсь на разговор:

— Откуда знаете?

— Да обычный, нервы щекочущий, шантаж. Так что, если не дурак, то не поедет. А он же — не дурак? — взгляд на меня в зеркало заднего вида.

Тотчас, смущенная, отвернулась.

— Нет, — несмело ответила.

— Ну вот! А блеф я за сто верст чую.

Вытерла нос, слезы. Еще один вдох:

— Ну, не знаю…

Прокрутил руль, заворачивая уже ко мне во двор:

— Зато я знаю, сам не раз так девушек до белого каления ревностью доводил. А вот что, если что случится с тобой, то убьет — не врал.

Вдруг рассмеялся мужчина, отчего и я невольно улыбнулась.

— Всё наладится. Главное, палку не перегибать.

(еще миг)

Застыл автомобиль.

— Приехали…