Подруги и друзья (СИ)

Глава 4 Омут

Я знала, понимала, что это мое согласие, решение может иметь целую вереницу последствий, и большинство из них — плачевные.

Я верила Диме, и чувствовала, что он меня в беду не даст. Что с ним — я в безопасности. В безопасности от других. А вот что насчет него самого — тут я уже терялась, полная свобода действий. Нет, не думаю, что он захочет меня взять силой. Если я откажусь… а я откажусь… от близости с ним. Но… то, что он творит со мной, не знаю лучше, или хуже. Он с адской силой влюбляет меня в себя, а сам то ли играет, то ли… творит что-то, полноту смысла сам чего не осознает. Он как огонек — меня манит, гипнотизирует. И с каждым разом все меньше сил… сопротивляться. Прогонять, отталкивать — бежать обратно, в другую сторону. Он словно дурман, наркотик — заполняющий, растекающийся по крови — и лишающий сил и прав на отпор, на рассудок.

Я понимаю, что во многом сказывается на том, что происходит, мое уже давнее одиночество (уже третий год, как одна), и его личная драма (или не драма, я уже сама не знаю, не понимаю). Но тем не менее — все это неправильно, это чертов омут! Но в него засасывает — и звать на помощь… нет желания. Не сил, а желания… Хочется на дно. На развратное, неправильное, страстное… дно.

Чуть больше часа по трассе за город.

Небольшой новый поселок. Шикарный дом. Целая куча народу, правда, половина из них — более-менее знакомые лица. Парни и девчонки.

Жаркие объятия, счастливое приветствие то ли нас, то ли несколько ящиков водки и пару баклажек пива да коньяка.

Праздник начался.

А сердце стало еще больше кровоточить… И с каждым градусом по вене — в голове все больше странных мыслей и пылких желаний.

Я уже не сопротивляюсь, когда Димка меня обнимает.

Счастливый смех, веселые анекдоты, подколы, шутки.

…Если бы не Маша, мы, наверно, были бы самой счастливой парой на планете, а пока только — друзья. Пока? Или навсегда. Надо бы «навсегда». Надо бы, да только…

Странно, и даже ни один из них не спросил про Торопову, хотя все отлично знают, что она его девушка, по крайней мере была последние три года. А теперь на ее месте сижу я. И тепло его разливается в мою сторону и ради меня.

Что я творю? Боже, что я творю?

Дурман уже вовсе затуманил голову, временами набрасывались вертолеты. А я еще Вовке не отзвонилась, не доложила, где пропала. Наверняка, уже там с двадцаток пропущенных.

Устало склонила, уложила голову Диме на плечо. Прикрыла веки.

— Тебе плохо? — нервно дернулся в мою сторону Шарлай. Быстро вытер руки салфеткой и обнял, прижал к своей груди.

— Да нет, нормально. Так, захмелела.

— Может, тебя наверх отвести? Чего-то ты бледная…

— Да нормально, — смущенно улыбаюсь, смело, откровенно уставилась ему в глаза… впервые выдерживаю взгляд.

Нежно улыбнулся.

— Давай, хотя бы выйдем во двор, проветримся.

Страх и трепетное волнение все сжали изнутри, но пытаюсь не подать вида. Глубокий вдох:

— Давай…

Пройти вглубь сада, подальше от пытливых глаз. Пышные зеленые лианы, которые освещал тусклый медовый свет небольших черных наземных светильников, творили вычурную феерию: сплетаясь воедино, они образовали уютную аллею, туннель, ведущий замысловатым серпантином из ниоткуда в никуда.

Замерли в одном таком кармане. Я облокотилась спиной на колонну, а Дима замер напротив, около меня. До неприличия близко. Глаза в глаза. Неровное дыхание, бешеное биение сердец.

И вдруг склонился, приблизился, обдав дыханием мои губы… Мигом увиливаю в сторону, отворачиваюсь, отчего тот невольно уткнулся носом мне в шею, в волосы. Застыл, словно вор, вдыхая мой запах.

— Что ты со мной творишь? — несмелый, надломленный голос шепотом.

— Это я-то? — нервически рассмеялась, но бой проигран — я задыхаюсь.

— Я с тобой искренен, а вот ты… и подпускаешь к себе, и бежишь потом изо всех сил, словно от какого-то черта. Неужто я так останусь… без шансов? Навсегда проклят? Не достоин, да?

— Да причем тут это? Достоин — не достоин? Сам понимаешь, дело не в этом…

Резко отстранился.

Очи в очи, но все еще так близко, что ощущаю его тепло своей кожей.

— Вот только не надо про эту с*ку, — сдержанным рыком. — Я ее и так уже до скрежета зубов ненавижу… Ведь даже расставшись, эта… гадина и дальше мне отравляет жизнь.

— Дим…

— Нет, Дина… не надо, не надо этих соплей про дружбу и обиду. Прошу, давай сегодня не будем. Неужто мне твою оборону, и вправду, придется силой пробивать?

— Дим…

Еще ближе… и наши губы уже едва ли не касаются.

Слезы страха, желания и ярого сопротивления проступили на глаза.

Еще миг — и нежное тепло разлилось по всему моему телу, даруя наркотический экстаз. Пытаюсь не отвечать, в конце концов вырваться, силой.

И чем сильней пытаюсь его оттолкнуть, тем сильнее (до сладкой боли) он сжимает меня в своих объятиях и жаднее впивается губами в мои. Секунды, тягучие, жуткие, страшные, умопомрачительные, отпора — и я полностью уже была под властью его грубости. Страстной, пылкой, безумной грубости. И вновь попытка оттолкнуть — и вновь сопротивление.

Еще миг, еще усердие — и окончательно сдалась. Оборона пала, героически сгорая заживо на плацу.

Грубая хватка — моя в ответ, и его язык тут же ворвался мне в рот — и я поддерживаю бой…

Руками обхватил меня — отчего я поддалась и запрыгнула на него. Шаги наощупь — и добрались до лавки, неловкая попытка присесть, так что оба чуть не рухнули. Короткий смех — и вновь срослись в жадном поцелуе. Руки соскользнули вниз, грубо хватая меня за плоть и сжимая до боли, до откровенной близости, до едкой похоти… Поцелуи скатились к шее, витиевато съезжая по коже языком, заставляя всю меня ежиться, дрожать от переизбытка чувств. Забралась ему под футболку… Еще мгновение откровений, но шум где-то сзади заставил меня очнуться от безумия. Попытка оторваться от своего истязателя, но тот оказывается более прыткий, не давая улизнуть. Силой прижимает обратно, заключая в стальные объятия. Но миг — и удается прорычать его имя, приводя того в себя, и оттолкнуть его при этом.

Полуоборот — и уставились в рядом стоящую девушку.

— Да, Ирина? Чего хотела? — с негодованием, пробормотал Шарлай.

— Вы, конечно, ребята, извините, но… прошли бы в дом, там кое-кто для вас интересный приехал.

— Кто? — удивился Дима.

— Твоя Маша приехала.

Грохочущая тишина… разрывая сознания.

— Черт! — резко дернулся, обернулся ко мне. Мгновения все еще удивления, сомнений.

Опускаю пристыжено очи, поддаваясь жутким мыслям, что взорвались в моей голове.

«Его Маша», — не менее едко вторится эхом прозрение.

— Да не МОЯ она больше! — внезапно рявкнул Дмитрий. Едва совладал с гневом, с бурей эмоций, чтоб не кинуться на девушку. Да так, что даже я пошатнулась и чуть не упала на землю.

— Да мне насрать, кто там чей! — в момент (не менее дерзко) выпалила та. — Но Торопова здесь и ищет тебя! И кое-кто уже тебя сдал, что ты всё же на даче. Так что вам бы для приличия хотя бы рассосаться да пойти решить эту проблему, пока эта истеричка тут не перебила всю посуду.

Разворот — и пошагала прочь.

Взгляд мне в глаза, но тотчас осекся. Все еще не выпускает из объятий, словно боясь упустить, потерять, чего так долго жаждал. Да здравый смысл… всё же победил: шумный вздох — и разжал хватку, давая возможность выбраться из своего плена. Минута торможения, отчаянных за и против — встал, поднялся за мной. Схватил за руку и потащил в сторону дома.

— Стой, — резко отдергиваю его обратно, едва очередная жуткая мысль пробила мое сознание. Глаза в глаза. — Не сегодня, не сейчас. Пусть она даже не догадывается, о том, что произошло. Прошу…

Зрительный бой — и проигрывает. Вынужденно соглашается. Закивал головой:

— Хорошо. Но только ради тебя.

— О, Дин! И ты здесь? Надо же… Ладно! — резко переключилось ее внимание. — Димулька, давай поговорим… наедине!

Шаг ближе — и потянулась игриво своей ручонкой к его лицу, коснулась шеи. Хотел, было, отдернуться, но сдержался. Вмиг обернулся ко мне Дима — обрушил полный обиды взгляд в глаза. Прожевал эмоции. Но секунды — и снова уставился на Машу:

— Пошли, — сдавленно-грубо.

За руку — да потащил в коридор.

А я одна… осталась в этой голодной на веселье толпе. Море схлестнулось… и в одиночестве, в полном осознании собственной никчемности… я гордо пошла на дно.

На чужое позарилась — вот и получила… по заслугам. За грехи… и предательство.

Усесться обратно за стол. Поблагодарить за налитую в рюмку водку, и тут же выпить залпом, не дожидаясь даже тоста. Только смех и радостные вскрики вызвал этот мой трюк — а мне бы зареветь сейчас на всю глотку.

— Повторить?

Мило (лживо) улыбнулась и кивнула рядом сидящему парню…

Долго их не было. Для меня показалось — целая вечность прошла. Каждый раз, когда открывалась дверь, замирало мое сердце, как перед выстрелом. Ведь еще чуть-чуть — и передо мной будет опять, как всегда это бывает, помирившиеся Дима и Маша. Счастливые и довольные, ведь всем известная эта их страсть к громкому, «скрипучему» примирению…

Еще минуты — но никого, и ничего, кроме очередной рюмки горя… не происходит.

Какое-то движение в стороне.

— Что там? — решаюсь на интерес.

— Да Алина едет домой, а то ее батя обещал полицию прислать за ней, если та не вернется.

— О. На такси?

— Ага. Машину вызывают.

— Ребята, можно я с вами? — кричу.

— О! — кто-то закричал сбоку. — Вот и супер! Нашелся сопровождающий.

Вдруг рыкнула дверь и внутрь зашли они… Немного растрепанная Машка и с непонятным, жестким спокойствием на лице, Шарлай.

Взгромоздились за стол вдали от меня, в дальнем углу. Маша тут же забросила руку ему на плечо, а второй замахала в свою сторону, призывая выделить ей тару и спиртное.

Наши взгляды на мгновение с Димкой встретились, а затем он отвернулся.

Что-то прошептал Тороповой, отчего та немного скривилась. Но еще миг — и довольная, что наконец-то провизия прибыла и в ее царство, принялась пировать.

Прошла целая череда песен, прежде чем этот ад наконец-то закончился. Словно спасательный круг бросили, объявили, что такси прибыло.

Резко сорвались девушка и я с места.

— Ты куда? — до неприличия явно выпалил мне Дима.

Пытаюсь состроить вид равнодушия, не смотрю ему в лицо.

— Домой.

Быстро огибаю их — и к двери.

Подались некоторые из гостей за нами к выходу.

Быстро забраться в авто на заднее сидение и замереть рядом с этой Алиной.

Но едва я попыталась закрыть за собой дверь, как тут же это движение кто-то пресек.

Взор сквозь пелену слез.

Шарлай.

— Дина, ты хорошо подумала?

— Да.

Еще миг — и за его спиной показалась Маша, обняла его со спины, навалившись сверху. Короткий поцелуй в макушку. Отчего тот вздрогнул. Резкое движение — и обернулся к ней:

— А ты не хочешь поехать со своей подругой? Видишь, ей плохо.

Обмерла в удивлении Торопова. Затем вдруг заметала взгляды то на меня, то на него. Рассмеялась:

— Я же только приехала.

— И что?

И снова нервический смех.

— Да она — большая девочка, сама справится, тем более ребята довезут.

Горько, внезапно злобно захохотал Шарлай. Скривился, заливаясь ядом. Взгляд (полный негодования) на меня.

Знаю, о чем подумал: «Ты так о ней печешься, а ей на тебя насрать».

Миг раздумий — и обернулся к Маше.

Голос оказался каким-то излишне жестким, желчным, непривычным, что даже я поежилась:

— Я сказал, села в машину, — гневом, — и поехала со своей подругой! Иначе все здесь сейчас же узнают, как я тебя послал на *уй, а ты все равно мне на шею вешаешься. И тогда позора, которого ты так боишься, уж точно не избежать.

Скривилась Торопова. Минута сомнений… — и решилась:

— С*ка, — разобиженный рык. Разворот — села в машину, завалилась рядом со мной, резко захлопнув за собой дверь. Пустым, озлобленным взором уставилась пред собой. Застыла, прожевывая колкую злость. — Чтоб ты задавился…

Боль, обида тут же ужалили меня в сердце. Робкий, украдкой взгляд на Диму, но лишь на секунды — авто тронулось с места…