Подводная война. Хроника морских сражений. 1939-1945

Планы Дёница

В начале октября 1939 года подводная лодка U-47 наряду с другими подводными лодками находилась на верфи в Киле. Было воскресенье. Командир U-47, капитан-лейтенант Прин, собирался пойти прогуляться по берегу, когда один из матросов передал ему срочную служебную записку. Прочитав о том, что Лев[10] приказывает ему во второй половине дня быть у него[11], Прин понял, что с планами на воскресную прогулку придется покончить. Речь должна была пойти о чрезвычайно важном деле.

К назначенному часу Гюнтер Прин доложил о своем прибытии и тут же узнал, что капитан-лейтенант Велльнер уже находится у командующего. Почему Велльнер? Прин вспомнил о том, что Велльнер был командиром одной из «однодеревок», находившейся с 13 по 29 сентября в проливе, между Оркнеями и Балтийским морем. С 13 по 29 сентября его лодка занималась там расстановкой навигационных ограждений и освещением фарватера, ведя борьбу с сильными морскими течениями.

Первым, что увидел Прин, была расстеленная на столе морская карта, на которой было подчеркнуто название Скапа-Флоу. Скапа-Флоу – главная база ВМФ Великобритании, на которой становился на якорь флот метрополии.

Первым делом Велльнер доложил о трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться: мощные морские течения и сила приливов и отливов, с которыми едва справлялись слабые двигатели его подводной лодки. Его палец указывал точки на карте, где можно было ожидать пристального наблюдения противника, на заграждения, установленные вокруг якорной стоянки английского флота. Свой доклад он завершил утверждением, согласно которому было возможным проникнуть в бухту Скапа-Флоу с юга, через пролив Хокса. Несмотря на то что ограждения были мощными, они, по его словам, имели проходы для входа и выхода патрульных катеров.

Дёниц обратился к Прину: «Считаете ли вы, что решительный командир способен здесь пройти на своей лодке в бухту Скапа-Флоу и атаковать находящиеся там силы противника? Я не жду от вас ответа прямо сейчас. Хорошо подумайте над этим. Во вторник вы доложите мне о том, что об этом думаете». Когда капитан-лейтенант Гюнтер Прин стал прощаться, Дёниц добавил: «В случае если ваш ответ будет отрицательным, на вас не ляжет никакого пятна – для нас вы останетесь прежним».

Мысль о проникновении в бухту Скапа-Флоу занимала Дёница с самого начала войны. Однако, поскольку он помнил о двух подобных попытках, предпринятых во время Первой мировой войны, стоивших жизни экипажам подводных лодок Айсмана и Хеннига, он всякий раз отказывался от мысли о повторении этого предприятия.

С тех пор Дёниц тщательно изучал карту этого морского района: глубины, проходы и маршруты английских судов были известны или могли быть просчитаны. Наряду со сложностями, которые создавало морское течение скоростью 10 узлов, следовало рассчитывать на повышенное внимание со стороны противника. Естественно, британское командование отлично знало бухту, и можно было совершенно уверенно предположить, что в ней были установлены многочисленные защитные сооружения, неизвестные командующему подводными силами. Капитан-лейтенант Оерн из оперативного штаба был, однако, убежден в том, что однажды вход в бухту будет найден.

8 сентября Дёниц получил сделанные самолетом-разведчиком аэрофотоснимки, на которых было видно, что севернее острова Флота и в проходе между островами Свита и Риза находилось несколько заграждений различной величины.

26 сентября еще один самолет, вернувшийся после разведочного вылета, привез особенно хорошо получившиеся фотографии Клеструм-Зунд от Риза до Свита, на которых также были видны часть Хокс-Зунд, часть собственно рейда и небольшое местечко Киркваль¹.

Подробное изучение представленных документов убедило коммодора в том, что пройти через проливы Хокса, Свита и Клеструм невозможно, поскольку там было установлено слишком много заграждений.

Хольм-Зунд на востоке, напротив, был защищен лишь несколькими старыми кораблями, затопленными у северного побережья прохода Кирк-Зунд. На юге, в направлении Хольм– Зунд, находился проход шириной 170 метров, доходивший до границы низкой воды. В этом месте глубина моря составляла лишь 7 метров. Севернее от затопленных кораблей был обнаружен еще один проход в заграждениях, однако он оказался слишком узким. Побережье с обеих сторон было необитаемым.

Таким образом, предполагалось, что проникновение на рейд Скапа-Флоу во время прилива возможно. Конечно же все осложнялось в случае, если британцы поднимут тревогу. Однако даже в этой ситуации задача, поставленная экипажу подводной лодки, была бы выполнена, а Прин мог при таких обстоятельствах уничтожить свою лодку и сдаться вместе с экипажем в плен. Потопление или простое нанесение ущерба нескольким британским судам уравновесило бы соотношение сил при потере подводной лодки. Однако, докладывая гросс-адмиралу Редеру, Дёниц утверждал, что Прин совершенно точно выберется обратно, и Редер одобрил операцию. Теперь путь к осуществлению планов был свободен, требовалось только строгое сохранение деталей в тайне.

Прин ответил «да», и проведение операции было назначено в ночь с 13 на 14 октября. Как прилив, так и отлив в это время пришелся на безлунную темень. 4 октября Дёниц отозвал обратно находившиеся вблизи Оркнейских островов подводные лодки U-10, U-18, U-20 и U-23 для того, чтобы не дать противнику ни малейшего повода к повышенной бдительности в этих водах.

По пути в Скапа-Флоу

U-43 покинула Киль 8 октября. Выходя в море, Прин был воодушевлен поставленной задачей и абсолютно спокоен. Он знал, что может полностью положиться на свою лодку, на своего первого помощника Эндрасса и свой отлично подготовленный и дисциплинированный экипаж. Морскую карту района предстоящих действий он выучил наизусть вместе со всеми течениями и глубинами.

Северное море было неспокойным, ветер силой 7 баллов дул с юго-востока. По пути лодка наткнулась на несколько английских кораблей, однако ушла с их дороги, так что скоро экипаж заметил, что впереди предстоит выполнение какого-то особенного поручения вроде уничтожения какой-либо чрезвычайно важной цели при помощи новых электрических торпед².

Дёниц непременно хотел избежать ситуации, при которой U-47 не нашла бы в бухте ни одной стоящей цели. Поэтому 12 октября в 15 часов была проведена еще одна последняя воздушная разведка. Лейтенант Нэве доложил, что в Скапа– Флоу находились 5 тяжелых броненосцев и 10 легких крейсеров³. Результаты разведки были немедленно переданы Прину по радио, однако он не смог принять сообщение, поскольку в это время его лодка двигалась при полном погружении. Незадолго до этого она достигла Оркнейских островов.

После того как 12 октября командир изучил побережье, в своем журнале он записал: «Англичане так добры, что зажгли все свои огни, это позволяет мне произвести точное определение местоположения».

13 октября в 4.37 на глубине 90 метров подводная лодка ложится на грунт, и Прин предоставляет экипажу возможность отдохнуть.

Он информирует Эндрасса о поставленной экипажу задаче, а затем собирает остальную часть экипажа у себя. Люди, наверное, были немного возбуждены, однако не показывали этого.

Прин вкратце объяснил, что через несколько часов будет предпринята попытка прохода через заграждения Скапа– Флоу. Он дал еще некоторые указания и распорядился о размещении в соответствующих местах взрывных зарядов на случай, если экипажу придется затопить U-47. Все, за исключением вахты, теперь должны были спать. Подъем был назначен на 16 часов, затем после короткого, но обильного завтрака начиналась операция.

Экипаж молча слушал своего командира, ни одного бормотания, ни одного замечания, однако и никакого воодушевления.

Прин вместе с Эндрассом проверил все помещения лодки. Он знал, что не сможет заснуть, однако должен был подавать своему экипажу хороший пример. Хотел он того или нет, он все время видел перед собой карту Скапа-Флоу и прежде всего Хольм-Зунд. До начала большого приключения оставались лишь несколько часов.

16.00 подъем, 17.00 прием пищи: свинина и капуста. 19.15 все по местам, Прин, Эндрасс и штурман Вильгельм Шпар в центральном посту управления…

Командир электромеханической боевой части Ханс Вессельс поднимает лодку с грунта, приятно ощущать, как после короткой тряски она набирает ход и идет над водой.

Прин осторожно вел наблюдение через перископ. Для лодки, подобной U-47, не оснащенной локатором, момент всплытия опасен. Существует вероятность оказаться вблизи военного корабля противника и попадания под форштевень корабля.

Ничего подобного не происходит. Лодка сверкает под светом северного сияния, словно тюлень, от скатывающейся по корпусу воды. Дизельные двигатели включены, электромоторы остановлены. Прин открывает люк, он в ужасе: небо над головой светлое и ясное! Члены экипажа на наблюдательных постах видят сначала лишь пустое море, затем, прямо по курсу перед Роуз-Ресс, появляется торговое судно, и командир отдает приказ на погружение. Когда лодка снова всплыла на поверхность, судно уже исчезло. При сильном течении лодка входит в Хольм-Зунд.

Прин делает запись в журнале: «Побережье плохо видно, все в темноте. Берег приближается, затопленный корабль, служащий заграждением в Скерри-Зунд, становится все более отчетливо виден, и я полагаю, что скоро мы уже будем в Кирк– Зунд. Я готовлюсь действовать. Штурман обращает внимание на мою ошибку в тот момент, когда я сам ее уже заметил.

Я избегаю столкновения, полностью разворачивая правый борт, и через несколько минут мне открывается весь Кирк-Зунд.

Волшебная ночь! На побережье все лежит в темноте, полярное сияние освещает небо… Затопленные в проливе суда кажутся фантастическими театральными декорациями…

Я вознагражден за то, что так старательно изучил карту. Проход удается с невероятной скоростью. Тем временем я решил обойти корпуса затопленных судов с севера. Курсом 270 я прохожу мимо двухмачтовой шхуны, которую заметил на курсе 315 градусов. У меня более чем достаточно места для маневра. Минуту спустя течение давит нам в правый борт. На 45 градусов прямо по курсу я вижу цепь, протянутую между кораблями заграждения. Быстро следующие один за другим смены курса, правый двигатель малый вперед, резко лево руля. Мы мягко касаемся грунта, корма трется о цепь, лодка слегка оттесняется к левому борту, однако после трудного маневрирования вновь набирает ход. Мы внутри бухты Скапа-Флоу».

Прин наклоняется к переговорной трубе и вызывает центральный пост управления: «Мы внутри!», но в своем журнале он все-таки раскрывает мысли: «Вид Скапа-Флоу необыкновенен. Окруженная высокими темными горами бухта освещается сверху огнями северного побережья. На юге, у небольшого острова Кава, не видно и следа кораблей противника, однако рассеянный свет, разлитый над всем рейдом, обманчив». И Прин берет курс на Каву.

Торпедирование Royal Oak 14 октября 1939 года

0.27. «Там, на Хокс-Зунд, я обнаружил охранение, для которого через несколько секунд лодка может стать мишенью. С этим ничего не выйдет, к тому же с правого борта все еще не обнаруживалось кораблей противника, несмотря на то что на всех остальных направлениях, даже в самых больших удалениях, все было четко различимо. Итак, решение: по правому борту ничего нет, поэтому, прежде чем на карту будет поставлен каждый из шансов на успех, следует поразить все доступные цели. Следовательно, необходимо пройти обратным курсом вдоль побережья на север, где находятся два линкора, далее под берегом, на якоре, стоят эсминцы. Наличие крейсеров определить невозможно. Атаковать обоих толстяков».

0.58. «Линкоры находятся на расстоянии 3000 метров от подводной лодки. Из носовых аппаратов одну торпеду по находящемуся севернее кораблю⁴, две – по другой единице⁵.

Взял курс в направлении выхода из бухты на правый борт. Через 3,5 минуты один взрыв в районе северной цели, выпущенные по второму кораблю торпеды не разорвались. Одна торпеда из кормового аппарата не вышла по второму кораблю, перезарядка кормовых аппаратов № 1 и 2, разворот на цель».

Время идет, в Скапа-Флоу все неподвижно. Четвертая торпеда цели не достигла. Сохраняется тишина, как будто рейд пуст или словно корабли находятся без экипажей. Невероятно!

Прин держит курс по кривой на Кирк-Зунд, теперь он намерен атаковать британский линейный крейсер, которым, по его мнению, являлся Royal Oak. Не включен ни один прожектор, ни один из эсминцев не двинулся к подводной лодке. Непонятно! U-47 буквально гуляет по рейду. Перезарядка торпедных аппаратов завершена.

1.23. «Из носовых аппаратов пущены три торпеды по ближайшей цели, и вновь взят курс на выход из бухты. Через три минуты на линейном корабле раздается мощный взрыв. Вздымаются столбы воды, можно видеть зарево пожара, в воздух летят обломки. Теперь в порту царит оживление! На эсминцах зажжен свет, со всех сторон работают аппараты Морзе. Потоплен один линкор, еще одному нанесен ущерб. Все торпедные аппараты пусты».

1.28. Прин и его подводная лодка одержали успех, победа! Теперь речь идет о том, чтобы невредимыми выбраться из Скапа-Флоу. Командир видел, как водитель одного из автомобилей остановил машину на уровне подводной лодки и разворачивался для того, чтобы как можно скорее вернуться в Скапа-Флоу. Однако это уже не имело значения, поскольку тревога была поднята после потопления линкора. До самого Скидоней-Пойнта лодка не встретила никаких препятствий, там течение для нее встречное, поэтому взят курс на Кирк-Зунд, где находится лазейка к выходу, и в этот раз Прин намерен пройти мимо южного корабля. Однако течение все время усиливается, вода пенится у корпуса, и, похоже, лодка не сможет воспользоваться обстоятельствами и ей придется остаться на рейде. Уже приближается один из эсминцев с большим буруном впереди, вероятно, его командир уже заметил U-47 и намерен уничтожить ее бортовыми орудиями или пойдя на таран.

Однако эсминец неожиданно меняет курс и исчезает. Неужели его командир и посты наблюдения на мостике и вправду не видели лодки?!

«Течение встречное, – фиксирует Прин в своем корабельном журнале. – Шли на 10 узлах, направил лодку южнее прохода для того, чтобы избежать малой воды. Обратно на север, не задев корабля-заграждения. Рулевой великолепен, и, наконец, преодолев узкую часть прохода, решаю дать полный вперед… В этот момент справа по борту впереди нас обнаружен портовый мол. Резко лево руля, затем снова прежним курсом. 2.15. Наконец выбрались из Скапа!»

«Мы прошли!» – кричит Прин. Экипаж сияет от радости. Большинство из них ничего не видели, они оставались на своих боевых постах, и за плечами у них были часы, полные напряжения, а также время, в течение которого они и не подозревали об опасности своего положения. Теперь все позади. U-47 свободно идет курсом на юг, в Киль. Прин хочет как можно скорее радировать хорошие новости Дёницу, но с этим придется подождать до тех пор, пока лодка окончательно не покинет район патрулирования кораблей противника. Британцы охотно покончили бы с подводной лодкой, отважившейся проникнуть в Скапа-Флоу. «На борту осталось пять торпед для атаки торговых судов», – записывает Прин в дневник.

На обратном пути Эндрасс вспоминает об увиденной в одной из газет забавной картинке, и ему в голову приходит идея. Он распоряжается, чтобы ему принесли белой краски и кисть, которыми на башне он нарисовал быка с опущенными рогами, выпускающего из ноздрей снопы огня. Это он назвал «быком Скапа-Флоу», который должен был стать символом боевого духа и эмблемой подводной лодки.

В это время командующий подводным флотом сосредоточенно ожидал известий от U-47. Удалось ли Прину выполнить задачу? Отдыхает ли он со своим экипажем, лежа на грунте, или его взяли в плен англичане?

14 октября он получает сообщение. Прин успешно выполнил поставленную боевую задачу. И англичане сами сообщают об этом.

Радость Дёница не могла быть больше, и он пишет свой доклад, но его удовлетворение омрачено. Неужели добычей Прина действительно стал лишь один линейный корабль? Неужели рейд был пуст?

В Royal Oak попали три торпеды, погибли 24 офицера и около 800 матросов. На момент атаки оборонительные сооружения не были до конца возведены. «Ироническим образом, – пишет Роскилл, – появился корабль, который должен был быть затоплен в качестве заграждения на том месте, в котором U-47 пробралась в Скапа-Флоу на следующий день после атаки Прина».

После торпедирования Royal Oak флот митрополии покинул воды Скапа-Флоу и встал на якорь в Лох-Эве, в Шотландии, а также в Саллмоворе, в районе Шетландских островов. Германская пропаганда активно использовала поступок капитан-лейтенанта Прина, капитану 1-го ранга Дёницу было присвоено звание контр-адмирала⁶.