Подземелье призраков Аккермана

Глава 6

Воздух, терпкий и спертый, был наполнен резким ароматом хорошо прожаренного кофе. Внутри подвала было темно. Его освещали лишь масляные плошки по углам, едва бросавшие тусклые, словно размазанные лучи света на лица посетителей. Очевидно, в целях экономии хозяин не провел электричество и особенно оттого не страдал. Электричество во всей Одессе работало плохо, лампы гасли на сутки или горели в полнакала. Горожане поневоле были вынуждены запасаться свечами, керосином и такими вот масляными плошками, горевшими на дешевом животном жире.

По вросшим в землю ступенькам, пахнувшим сыростью (их тяжелый запах не мог заглушить даже терпкий аромат кофе), Таня спустилась вниз и остановилась, прищурившись, пытаясь разглядеть лица посетителей кофейни. Здесь ей еще не доводилось бывать, хотя наслышана она была об этом месте немало – в основном от своих людей, которые сбывали здесь фальшивые деньги, случайно попадавшиеся в налетах.

Нескольких фальшивомонетчиков Таня даже знала в лицо. Это был суровый мир. Японец с трудом, путем больших жертв, подмял его под себя, но все равно не покорил полностью. Часто фальшивомонетчики работали напрямую с иностранными моряками, на чьих судах тайком перевозилось сырье, и с контрабандистами, сплавлявшими партии фальшивых денег в разные регионы.

Несмотря на явную криминальную направленность этого дела, составлявшего часть одесского криминального мира, фальшивомонетчикам нравилось считать себя контрабандистами и даже моряками и говорить, что их профессия напрямую связана с морем. Отчасти так и было на самом деле, потому места их встреч были связаны с портом.

Самым известным считалась греческая кофейня внизу Дерибасовской, на углу пересечения ее с Польской, откуда был вход прямо в порт, в район Таможенной площади.

Таня вглядывалась в лица сидящих внутри. Большинство были ей не знакомы, а еще часть, ютившуюся в самых темных углах, она не могла рассмотреть. Это был важный для нее визит – Таня во что бы то ни стало по своим каналам решила отыскать автора той записки, которую получил Володя, и узнать подробности их встречи. А также, если повезет, о чем он собирался говорить.

Она была твердо уверена, что этого человека хорошо знают в греческой кофейне – случайный, посторонний посетитель ни за что не выбрал бы для встречи такое место. Значит, был шанс найти его именно здесь.

– Алмазная! – Перед Таней вырос огромный детина с рыжей взлохмаченной бородой, в косоворотке навыпуск, по-модному прошитой полосками черной кожи. – Алмазная, лопни мои глазелки, шоб я так радовался, как за это вижу!

– Здорово, Чекан, – это был один из знакомых Тане самых известных фальшивомонетчиков, носивший свою кличку под стать профессии.

– Шо ты забыла за наши края? – Лицо Чекана совсем не соответствовало тому, что он сказал, и было недружелюбным, хмурым, и явно не предвещало ничего хорошего. – Или Японец за нас шерстить вздумал? Так мы ему тут не рады!

Разговоры в кофейне смолкли, и все посетители внимательно прислушивались к ним.

– Японец ни при чем, – угрюмо мотнула головой Таня, – нет никакого дела Японцу за ваш шухер. Я за себя, за свои дела пришла.

– Наше вам здрасьте с кисточкой! – еще больше нахмурился Чекан. – А ты за какие такие дела сюда пришла?

– Расскажу, если замолкнешь, – усмехнулась Таня, – не за Японца – за меня.

– Оно вроде как понятно, шо за тебя, – ответил Чекан, – а вдруг как Японец зашухерить надумал? Он теперь за свой грандиозный шухер поперек всему городу як халабуда на тухесе, шо твой чирей за ушами! Нам тут его как раз и не хватало, шоб он был здоров.

– Да задвинь ты Японца за заднюю сторону и сюда слушай, – уже раздраженно фыркнула Таня и снова повторила: – не за него я сюда пришла. За себя!

– Ну, коли так, – Чекан смотрел на нее все еще настороженно, словно и не знал, чего ожидать, – идем, перетрем. Расскажешь, чего и за как.

Тане не понравилось, что Чекан принялся строить из себя главного. Она предпочла бы поговорить с хозяином кофейни, толстым греком, который опасливо поглядывал на них из-за стойки. Но выхода у нее не было. Идти на конфликт было опасно – Таня сразу поняла, что местные бандиты настроены отрицательно по отношению к Японцу и боятся, что перед отправкой на фронт он попытается еще больше захватить их бизнес. В этом свете все здесь воспринимают Таню как вражеского шпиона. Стоит ей неправильно повести разговор, и дверь захлопнется, никакой информации из кофейни она не получит. А потому Таня пошла следом за Чеканом к дальнему столику в самом темном углу и спокойно села напротив.

– Ну, говори, за что пришла, – начал Чекан.

Толстый грек поставил перед Таней чашку с дымящимся кофе и блюдце с печеньем и, пятясь, поспешил убраться назад, к стойке, явно не желая быть свидетелем опасного разговора. Кофе был великолепным – Таня его попробовала и мимо воли подумала, что такой ей дома не сварить никогда. Нервничая и теряя терпение, Чекан принялся постукивать по столу пальцами, недобро глядя на держащую чашку Таню. Она же тянула паузу изо всех сил и мелкими глотками попивала кофе.

Когда Чекан уже покраснел от злости, Таня достала из сумочки записку.

– Одного человека ищу. Здесь бывает часто. Позарез мне надо его найти, – Таня протянула записку Чекану. – Вот, что за то скажешь?

С виду это была та самая записка, которую получил Володя: Таня переписала ее по памяти слово в слово, немного изменив почерк, решив, что почерк мало что скажет бандитам, собиравшимся в кофейне, или, наоборот, скажет все, если кто-то узнает автора записки и определит, что это не его рука.

В отличие от большинства одесских бандитов, Чекан был грамотным – создавать фальшивые деньги было настоящим искусством, занимались этим люди чаще всего грамотные, образованные. Так, про Чекана поговаривали, что когда-то давно он служил в банке, подделал подпись на векселе, чтобы получить деньги, и загремел на каторгу за подлог.

Он внимательно прочитал записку от слова до слова, и лицо его стало менее напряженным, а больше задумчивым, видно было, что он обдумывает прочитанное.

– Имя знакомое, – Чекан оторвался от записки, – и человек сюда вхож, если за встречу назначил здесь. Но не из наших, это точно. А кому написал?

– Моему другу. Он отправился на эту встречу и исчез. Больше не вернулся.

– Вот те раз! – присвистнул Чекан. – За когда цей финт ушами было?

– Больше двух недель назад.

Он снова задумался и еще раз перечитал записку.

– А я помню за тот вечер, я был здесь. Но вроде ничего особенного не происходило. А ну-ка опиши своего друга – ну блондин, брунет, лысый…

Таня описала Володю в подробностях.

– Был такой, – согласно кивнул Чекан, – сел вон за тот столик посередине, за самый центр, шоб у всех на виду торчать. Наши с опаской на него поглядывались. Покумекали, шо шпик, да за шпика было вроде как не похоже. Долго сидел, один. Кофе пил. Как раз дождь хлынул. Я за улицу вышел, посмотреть. Он ушел аккурат за после дождя, ночью.

– И никто не сел за его столик? – Таня даже не верила в такую удачу, как память Чекана.

– Никто, – он покачал головой, – я за ту ночь важного кореша ждал, и забоялся поначалу, шо этот шпик, так смотрел за него внимательно. Но за шпика не был похож, не тот фасон. Нет, за кого-то ждал, а тот не пришел. Теперь вот кумекаю, за кого…

– Знаешь его, – Таня указала пальцем на подпись, – имя слышал?

– Вроде слышал, но в лицо не помню. Имя на слуху залетало, да выскакивало за быстро. Здеся слышал. Говорили за него шо-то. Не помню, кто говорил.

– Постарайся вспомнить, – настаивала Таня, – это очень важно.

– Погодь, – Чекан встал из-за столика и направился к толстому греку, хозяину кофейни. Таня затаила дыхание.

Говорили они долго. Грек энергично размахивал руками, словно от чего-то открещиваясь. Таня уже потеряла терпение, как вдруг Чекан вернулся к столику.

– Знает хозяин за этого типа, – он выглядел довольным, – писатель, говорит. В газетах писал раньше.

– Точно, – кивнула Таня, пока все сходилось.

– Раньше писал, – Чекан заговорщицки понизил голос, – а теперь за царскую охранку работает. Царский белый шпион.

Это был крутой поворот, хотя Таня и ждала чего-то подобного.

– Откуда хозяин знает, что шпион? – прямо спросила она.

– Так тот с другими шпионами здеся встречался, значит, сам такой же, – пожал плечами Чекан, – грек всех в лицо знает. Должность такая, служба, за уши разговоры наматывать.

– И давно он сюда ходил?

– Не, пару раз всего был. А вот после друга твоего пропал. Не появлялся здесь больше. Так сказал хозяин.

– Значит, больше двух недель, – Таня задумалась. – А с кем встречался, с кем говорил, кто его искал?

– Да никто его не искал, – Чекан пожал плечами, – хозяин сказал, никто не спрашивал. Как исчез – так сквозь землю, и делов…

– А как найти того, с кем писатель говорил? – нашлась Таня.

– Это денег будет стоить, – прищурился Чекан.

– За деньги так за деньги. Скажи хозяину.

Чекан вновь направился к стойке. В этот раз разговор был более коротким. Грек живо сграбастал деньги, полученные от Тани, и что-то быстро заговорил.

– Есть тут одна дыра поблизости, – вернулся за столик Чекан, – так, ночлежка, для свинот понастроено. Но шпион, шо писатель с ним говорил, комнату снимал. Люди видели за то, как через туда приходил, значит, жил там.

– Ты знаешь его имя? – оживилась Таня.

– Хозяин говорит, турок он, в порту работает, кличут Башмачник Азиз.

– Почему Башмачник? – удивилась она.

– Башмаки ремонтирует. Подработка такая. Говорит, убитые до новых так допустит, шо и не отличишь! Старый он, под 60 будет. Низкорослый, руки в мозолях, а ноги кривые. И вроде, офицером в царской армии служил.

– Турок? В царской армии? – подозрительно спросила Таня.

– Ну так а шо? То давно было, до войны. Вот, грек адрес написал, – Чекан протянул Тане записку. На грязноватой, покрытой жирными пятнами бумаге было написано корявыми буквами «Комнаты Падкова». И название переулка – за Таможенной площадью.

– Там этот Азиз живет, – сказал Чекан, – он с писакой тем часто разговаривал за здесь, как свои встречались. Грек так сказал.

Шпионские игры… Тане страшно не понравилось услышанное. Во что пытался втянуть Володю этот человек? Чекан словно прочитал ее мысли.

– Пахнет тут плохо, – поморщился он, – если белый шпион замешан, крышка твоему другу. Либо пришили, либо того, на цугундере вже… И не достать…

– Нет его ни там, ни там… – Таня покачала головой.

– А ты проверь, – Чекан прищурился, – знаешь, как большевики людей прячут? Ни за что не найдешь! И, слышь, того, ты ночью в дыру ту ночлежную не ходи. За милую душу пришьют.

Таня с наслаждением выбралась на свежий воздух, зажав в ладони драгоценный адрес Башмачника Азиза. В ушах ее все еще стояли прощальные слова Чекана о том, как прячут людей большевики.

Но Японец сказал, что в ЧК Володи не было, а ему можно было верить. У Тани были основания прислушаться к этим словам.