Подземелья Конфренко 2

Глава 18. Атмосфера накаляется

год 3499 От восшествия на престол династии Сун, период Гуюй, день 14

В воздухе стоял аромат жаркого лета. Дождей не было уже больше двух периодов. Горячее марево поднималось от нагретых камней мостовой. В нем смешались запахи разогретой травы, цветов, смолы и нагретого камня стен. В больших вазах, стоящих во дворе, без должного ухода растения пожухли от солнца, и пожелтели. Но это не мешало стрекотать в саду на разный лад кузнечикам и цикадам. Я с сожалением окинул взглядом былое великолепие. Без заботы и ухода даже такое надежное здание, как это поместье приходило в упадок. Где-то в уголке крыши ещё весной, поселились какие-то местные птицы, и теперь оттуда доносилось слабое попискивание и галдеж птенцов. В поредевших кустах сада продолжали отдыхать крысо-волки. С заросшего маленького озера тянуло запахом тины и сырости и было слышно, как резвятся странного вида земноводные.

А вдалеке слышались голоса счастливых и беззаботных людей, и крики расшалившихся детей, которые с гиканьем, вприпрыжку носились по ярко освещенной улице. Они с хохотом прыгали в прогретую местным светилом воду городских фонтанов. Над террасами повис запах жареного на углях мяса и ароматного дыма. Я с наслаждением вдохнул его, сразу узнав нотки уксуса и острых специй, которые использовались местными как маринад для барбекю. В этой летней идиллии хотелось только слушать вдыхать и нежиться на солнышке. К сожалению, расслабиться я не мог. Я буквально задницей чувствовал, как вокруг меня сжимается кольцо. Паранойя цвела и пахла, потому, что видел слежку за собой в каждом человеке, что так или иначе ошивался возле ворот поместья. Это могли быть и уличные торговцы, и незнакомые дворники, убирающие улицу, и просто спокойно гуляющие прохожие. Но нервы были уже на пределе.

Следующая битва должна быть в первом кольце стен, но заселяться в специальную гостиницу при арене надо было только непосредственно перед боем. Терпеть чужаков из нижней части города местные аристократы не собирались. Но до боя нужно еще дожить. Я сам не заметил, как провалился в глубокий сон. Во сне я шел по деревянному тротуару, подходил к длинному одноэтажному дому с сенями и крыльцом, который начинался тяжелыми, всегда запертыми воротами с калиткой. «Вот он, этот страшный дом! — подумал я. — Замедли шаги, вглядывайся в окна и слушай». И я успел заметить, как перед самым моим носом звякнула щеколда тяжелой калитки, мелькнула мужская голова старообрядческого типа, стриженная под горшок. В интригующих меня окнах, как всегда, ничего нельзя разобрать, все завито цветами, прикрыта занавесками. Сколько лет я хожу мимо и никогда не видел ни одного человеческого лица, никаких изменений в очертаниях окон.

Но вот кончается дом, последнее окно — и опять я ничего не узнал об обитателях этого таинственного дома…. Прохожу мимо крыльца и вдруг вижу не до конца прикрытую дверь. Одновременно раздается придушенный женский крик: «Спасите!.. Помогите!..» Звук явственно гасится властной ладонью, зажимающей рот, и быстро удаляется в глубь дома… «Надо помочь! Там истязают женщину». Я ринулся в дом — ведь дверь осталась незапертой. Меня поразили душный полумрак комнат, заставленных тяжелой мебелью, поблескивание полов, крашенных масляной краской. Я бегу через ряд комнат по домотканым цветным дорожкам, натыкаюсь на мебель, а вопли становятся все более отчаянными и глухими. Пробегая полутемный зал, я подумал: ведь только что я заглядывал в эти окна с улицы. А душераздирающий вопль о помощи эхом отдается в пустых комнатах. «Бежать туда, туда…». Кухня, огромная печь, и перед ней в крашеном полу огромный люк с металлическим кольцом. Я успеваю увидеть, как женщину стаскивают в подполье. Гаснет, глохнет ее молящий голос. Я хватаю кольцо со всех сил, пытаясь поднять творило подполья. Нет, не поддается… Надо звать людей на помощь!

Вон окно и дверь, куда-то выход. Я выскакиваю во двор и в ужасе чувствую, как за мной заперлась кухонная дверь, в которую я только что выбежал. Теперь уж и я в ловушке. Двор порос крапивой и лопухом. Ворота заперты, калитка тоже. От калитки мне навстречу медленно идут два страшных дяди старообрядческо-скопческого вида. Мне ясно по их глазам, что человек, проникший в тайну этого страшного дома, живым отсюда уже не выйдет… Я покрываюсь холодным потом и кричу изо всех сил, а звука нет. В ужасе просыпаюсь и успеваю услышать собственный стон — крик во сне. Я вскочил как ужаленный. Сердце как сумасшедшее билось о грудную клетку, тело было покрыто противным липким вонючим потом. Нет, так дальше продолжаться не может. Первый раз в новой жизни мне приснился сон. И вместо того, чтобы быть эротическим, сон стал кошмаром. Я встал, чувствуя себя совершенно разбитым, и шатающейся походкой поплелся в душ.

Прохладная вода охладила тело и успокоила голову. Я вообще не понимаю, какого хрена я тут сижу, накручиваю себя, в то время как мог бы спокойно тренироваться и хорошо проводить время со своими женщинами. Я вызвал командира отряда, охраняющего поместье:

— Сард Ро, ты видел что-нибудь подозрительное около поместья?

— Да командир, три группы бойцов рассредоточены на расстоянии от трехсот до четырехсот шагов, относятся к разным группировкам! — значит мне не показалось, у Сард Ро вообще с фантазией туговато, и паранойя тут совсем не причем.

— Оставляем десяток охраны, а все остальные пусть спускаются в подземелья! Эвакуация всех людей ниже первого уровня подземелий!

— А как же территория? Ее потом опять зачищать!

— Ничего, зачистим! Главное, чтобы крысы все затоптали и уничтожили все следы присутствия разумных обитателей.

— Хорошо, босс! Но вы-то как?

— Я останусь, и если что, то смогу вырваться! Но не думаю, что они что-то будут делать, так, на мозги давят!

Я только теперь понял. Что меня действительно пытаются взять измором, оказывая постоянно психологическое давление. Пытаются вывести из равновесия, спровоцировать на немотивированную агрессию. Как говориться, на войне все средства хороши! Но ничего не выйдет. Это изнеженных местных аристократов можете пугать. А тоннельного крысо-волка вы просто так не затравите. Если вам мало было одного искалеченного мажора, то вы меня можете довести до того, что я начну рвать всех подряд по-настоящему. Сильного воина может обидеть каждый, но не каждый потом успеет извиниться! А ярость искала выхода. Я и сам не знал, за все время прожитых двух жизней, что внутри меня живет берсерк. Надеюсь только, что глотать мухоморы и грызть щит перед боем не придется. А вообще происходящие изменения меня начинают напрягать. Раньше я за собой не замечал, а сейчас обнаружил, что мне нравится ломать людей во время боя.

Я стал наслаждаться хрустом ломаемых костей, криками боли, у меня вызывает радость текущая из разорванных сосудов врага кровь. Интересно, это я зверею, или начинает съезжать крыша от местных «достопримечательностей»? К сожалению, психологов тут нет, а водку я не пью. Теперь я начинал понимать, почему сходили с ума бойцы после локальных войн на постсоветском пространстве. И еще начал понимать культуру воспитания воинов от Древней Руси и Скандинавии, до самурайской Японии и прочих воинственных культур. Убить человека, и не сойти с ума, или не получить каких-либо психологических расстройств не получится. Нет таких несгибаемых людей. Только воспитание сознания и мышления позволяет убивать спокойно и равнодушно. Но вот только воспитанные с самого детства в воинском духе бойцы, это вам не пушистые котятки, и они никак не сочетаются с либеральным и гуманитарным обществом.

Опять возникает дилемма, или ты нагибаешь, или нагибают тебя. Но вот только гарантировано не получится сохранить нейтральную идеологи. Не получится находится в стороне. Иначе тебя не поймут ни твои воины, гни ты сам. Я раньше читал книги, которых герой, попавший в другой мир, умудрялся всех побеждать, но в тоже время оставаться приверженцем земного гуманитарного общества, и перевоспитать всех в духе продвинутого гуманизма. Нет! Не получится так, ты либо становишься как все и меняешься в своем сознании, или тебя съедают. Простой пример — нужно добить раненого врага. Гуманитарий пожалеет его и оставит в живых, в то время как местный, воспитанный в местных реалиях, просто перережет этому врагу глотку. Если попаданец все же перережет глотку врагу, то потом будет переживать, и в критический момент его рука дрогнет, и все, Митькой звали.

Я раньше за собой замечал, что постоянно рефлексирую, когда приходиться убивать пленников, или приносить их в жертву. Но я выжигал в себе это чувство. И нынешние мои тяжелые раздумья, это всего лишь ностальгия по тому наивному землянину, которого мне так и не удалось сохранить в своей душе. А если не удалось, значит надо выбирать, продолжать жалеть себя, или стать наконец, тем зверем, который рвется из мрачных глубин моей черной, как оказалось, души. Как говорил в свое время, мой тренер по самбо: «Если кость поломалася, то значит была слабая, плохая, и поэтому нефиг о ней жалеть!». Я вдруг понял, что все это время просто игрался в воина, но не принял это всей душой, не слился со своим внутренним зверем. Из-за этого постоянно наблюдал на себе странные и недоуменные взгляды своих воинов и девчонок. Может быть, именно поэтому я не могу прорваться на следующий ранг. Этот образ мышления старого землянина, стоит передо мной прочным барьером, являясь тем самым узким местом, которое не дает двигаться дальше. Эта мысль показалась мне интересной, чтобы хорошенько ее обдумать.

А утром я, с десятком своих гвардейцев, получил предписание о переселении в новую гостиницу. Я бросил последний взгляд на свой первый, нормальный, дом в этом мире, и не оборачиваясь пошагал вперед. Очень аллегорично получилось, типа того, что надо идти вперед не оборачиваясь. Путешествие до врат получилось без происшествий, а все благодаря посланнику, который и принес документ о переселении. Следуя за высоким стройным воинов, одетым в белые с золотом одежды, я буквально спиной чувствовал на себе взгляды соглядатаев. Но ничего сделать они не могли, по крайней мере до тех пор, пока императорский посланник сопровождал нашу группу. А потом мы просто вошли в ворота первого кольца. Не знаю, чего я ожидал, но, наверное, чего-то в стиле архитектуры Древнего Рима. И в этом меня ждал эпический облом. Жилые блоки были стандартные, как и ангары, в которых были построены поместья. Отличие было только в роскоши отделки, да в силе местных жителей.

И тут, я, в очередной раз, увидел воина Кристального ранга. Он просто прогуливался, представляете, просто гулял по улице, а сзади него шли две сногсшибательные красотки. От самого воина исходила тяжелая аура, которая сообщала всем окружающим, что этот мужчина чудовищно свиреп и силен. Но больше, чем личная сила, впечатляла красота его женщин. Я думал, что красивее моих близняшек и Сан Жу, быть не может. Как же я ошибался. Смотреть на этих двух красоток, было то же самое, что смотреть на солнце. Можно было ослепнуть, или потерять себя. Но теперь я понял, что такое совершенство, и почему за Прекрасную Елену разразилась Троянская война. На моих парней было жалко смотреть, если уж я с моим опытом и четырьмя любовницами потерялся от такой красоты, то парни зависли с открытыми ртами, из которых текли ниточки слюны. Пришлось взбадривать их пинками и подзатыльниками, охранники блин. И то они постоянно сбивались с шага, не в силах не смотреть вслед этим красоткам.

Внезапно передо мной появилась Медея. Давно ее не было, все последнее время моя виртуальная секретарша ограничивалась лишь текстовыми отчетам и сигналами планировщика. Но тут видимо случилось что-то действительно важное:

«Не смотри на них так», — слегка надула губки Медея.

«Почему?»

«Скоро свои такие же будут!», — проворчала виртуальная красотка.

«Ты это о чем сейчас?»

«Да о том, что если сексуальные партнеры разные по силе, то более слабые подтягиваются к более сильному, или ты думаешь, почему самочек так тянет к сильным духовным практикам? А чем выше уровень духовной энергии, тем более совершенным становится тело. Так что ты привыкай, милый, в этом месте очень большое количество красоток. Чужих красоток!», — и стервозный глюк извиваясь потянулась, да так, что я моментально пожалел, что оставил девчонок в подземельях.

Как оказалось, что весь десятый ярус первого кольца — это одна огромная гостиница, а далее шли поместья элиты Конфренко. Соответственно, чем выше статус, тем выше ярус. От выделенных мне апартаментов, мало чем отличающихся от поместья в третьем кольце, которое уже наверняка обживает новый владелец, до входа на арену было пару километров пешего входа. А вот сама арена — это было нечто. Круглое строение, похожее на римский Колизей высотой от десятого яруса до двадцать пятого. Это был целый комплекс сооружений, призванных развлекать избалованную местную аристократию. Тут можно было проводить как бои обычных воинов, так и высокоранговых, вплоть до уровня просветленных. Кроме того, арена ту была не одна. Точнее большая арена была одна, и еще несколько десятков малых. И всем было наплевать, что простой народ не увидит финальные бои. Нет, это зрелище только для элиты. А простой народ завтра прочтет новости в газетах. Было, конечно, некоторое недовольство, но всем власть имущим было по барабану.

Что я могу сказать о местных апартаментов. Строгость, скромность и при этом большое обилие декора. Похоже на земную английскую классику, которая строга в убранстве, практична и удобна. Все предметы несут определенную функцию, а декорирование произведено за свет блестящих деталей, антикварных предметов, золоченой фурнитуры, фарфоровых цветочных ваз, обилия живых цветов, и прочего, того, что не бросается сразу в глаза, но без чего подобную атмосферу не создашь. Полы, красивый разноцветный камень и древесина дорогих пород для отделки. Мраморная плитка в ванной комнате, массивные поверхности столов и прочей мебели. Потолок, окрашенный в спокойные тона, дополненный роскошной лепниной. Высокие потолки, идеально ровные стены. Оказывается, и в Конфренко есть дизайнеры и художники. Но, почему-то, в других местах эти зверьки, именуемые художниками и прочие творческие личности считаются вымирающими видами! Но больше всего меня добили широкие окна пробитые прямо в стене, с массивными деревянными лакированными рамами. Сразу видно, что местные ребята вообще ничего не боятся.

Но самое главное, что я нашел в своем гостиничном номере, так это вход в систему коммуникаций. Да он был спрятан, хорошо заштукатурен и заделан декоративными панелями, но был. Кто бы знал, с каким наслаждением я откручивал крепеж вентиляционной решетки. Это было сродни оргазму. Ночью я зажег мощный фонарь, работающий на непонятных принципах, и на непонятной энергии. То, что это не совсем электричество, я понял уже давно. Но вот, что именно, объяснить было трудно. Если по-простому, то это что-то типа концентрированной энергии мира. Тут вообще наши земные естественно-научные знания не сильно играют, так как многие основополагающие физические законы рассматривались совсем с другой точки зрения. И хотя знания об этом загружены в мою черепушку, но вот осознать их и принять, это совсем другое.

Все же я классический «сапог», грубый солдафон, и никакая нейросеть, даже производства древней цивилизации, не сможет заменить того, что обычно закладывается с детства. Я в плане фундаментальных знаний тот еще Маугли, как ни учи разговаривать, если с детства не научили, это то все равно что собаку дрессировать. Поэтому пришлось просто принять как должное — работает, значит не лезь, если не понимаешь. И вот с эти м самым непонятно как работающим фонариком, я и пробирался по шахтам коммуникаций. Кто знает, может и правда не надо будет участвовать в финале. Может в местных подземельях для меня припасен целый склад этих самых «Сердец Города». Еще через полтора часа, я бился лбом в пластобетон, понимая, что драться все же придется. Я не добрался не только до подземелья, я даже до первого яруса не долез.

На уровне третьего яруса я и наткнулся на эту бетонную пробку, и только после этого вспомнил, что на записи застрелившегося инженера было видно, что вокруг основания центрального шпиля, строился своеобразный саркофаг, который одновременно являлся и противовесом, чтобы главная башня не перевернулась. На записи, видно, правда мельком, и не акцентировано, что там монтировалось оборудование поддержки города. В самом центре этого саркофага находилось оборудование поддержки города. Реакторы, насосы, очистные сооружения, комплексы автоматического ремонта и связи, центральные сервера и прочие службы, включая центральную ремонтную роботизированную станцию. Не работающую, кстати, все же двадцать тысячелетий прошло, а для сложных, постоянно работающих механизмов время является приговором. А это значит, что придется пробиваться с боем.

Первое сражение на арене первого уровня за выход в тысячу победителей мне запомнилось плохо. Единственное, что приходило в голову, после этого дня — это всепоглощающая ярость, и боль. Все же в результате жесткого отбора в оставшиеся две тысячи бойцов вошли отнюдь не плюшевые зайки. Пусть многие прошли отбор за счет денег и влияния семей и своих школ, но боль от их ударов не стала меньше. Все те же пять боев, почти без перерывов. И в этот раз я огреб знатно. Не знаю, уж как проходил отбор, но попались мне здоровенные парни, все низкого золотого уровня. И не важно, что я был немного сильнее, немного сильнее, немного более жесткий. Победить мне помогла ярость берсерка, умение терпеть боль и намного более качественные руководства. Но не надо думать, что это далось мне легко. После каждого боя я мечтал просто лечь и сдохнуть. А потом снова слышался голос судьи:

— Готовы? На середину! БОЙ!

И снова. И снова. Под конец, с моим пятым противником мы уже не применяли никакие техники, а тупо месили друг друга, ломая кости и разрывая кожу и с мышцами, с рассечённых бровей текла кровь, заливая глаза. Но не было страха, были только злость и азарт. Желание дойти до конца и выстоять во чтобы то ни стало. После того как судья поднял мою руку в пятый раз:

— Победил Г-е-е-е-н М-а-а-а!

Я просто встал и ушел, подражая зомби, то есть синий, и похожий на несвежий труп, с шаркающей походкой. Я только и успел выйти с ринга, где меня подхватили мои бойцы, и утащили в номер. Тройная доза Регенерона несколько облегчила страдания телесные, вот только опустошенность и апатию это победить не могло. Тут требовалось другое средство. Я часто наблюдал как бойцы, вышедшие из горячих точек, снимали стресс. Тут главное не оставаться одному. И либо нажираться алкоголем с друзьями, либо идти к женщине. Хотя местные с удовольствием могли мне предоставить мне предоставить девочку для снятия стресса, я предпочел другое решение. Если в подвал пройти не получилось, то в соседние кольцо, не без проблем, но получилось. Регенерон вообще замечательная штука, несколько часов хождения по тоннелям коммуникаций не составили никакого труда, несмотря на то, что после боя были видны некоторые кости. Подходя к дверям моего жилого блока, я сделал знак охране, чтобы молчали, а сам себя чувствовал мужем, неожиданно вернувшимся из командировки. Ине зря!

Картина называется «Не ждали». Когда я тихонько вошел в свой жилой блок, то застал то, чего не ожидал. Мои стеснительные близняшки абсолютно голые сплелись в один клубок, в котором где-то посредине можно было различить Дану и Сан Жу. Я даже предположить не мог, что можно так извернуться. Приучил на свою голову. Поза «69», только в женском варианте и умножить на два. И это так меня возбудило, что я раздевался практически на бегу, да и мыться тоже решил не ходить. Зверь внутри, что никак не хотел успокаиваться, снова зарычал. Мита подняла голову от киски Сан Жу и испуганно вскрикнула, а потом испуганно посмотрела в мои глаза и запинаясь проговорила:

— Ген Ма, прости пожалуйста, нам так тебя не хватало, что мы с девочками не удержались, ты ведь не сердишься? — и посмотрела на меня своими красивыми глазами.

Да какого хрена, подумалось мне, чего я от баб бегаю, как ботаник какой-то, и все заморочки с энергией мужчины и женщины писаны точно не для меня. Поэтому я грозным голосом прорычал:

— Нет вам прощения, сейчас я вас буду наказывать! И начну я с тебя! — я указал пальцем на Миту.

Я поманил ее пальцем, и девушка, обреченно опустив голову, подошла ко мне. Я без всякой прелюдии, развернул ее спиной к себе и положил грудью на стол. А потом двумя руками раздвинул ягодицы, и резко вошел, практически до упора. Благо девочки уже успели её возбудить. А вот то, как сжималось ее влагалище от страха, я специально давил на девчонок своей аурой, мне понравилось. Я драл ее жестко и безжалостно, и вдруг, по ее эмоциям, я понял, что именно этого ей и не хватало все время от меня, я был слишком нежен, а девушке хотелось именно так, чтобы могучий самец грубо трахнул ее, как последнюю сучку. Я схватил ее за волосы и заставил прогнуться в спине, потом другой рукой ухватил за грудь и сильно сжал, прищемив сосок межу пальцев. Девушка вдруг сильно вздрогнула, ее стали бить судороги, а потом она просто обмякла, а мне по мозгам ударили эмоции ее оргазма. Но моему зверю этого было мало! Я смочил ее женскими соками колечко ануса, и начал осторожно, но сильно засовывать свое орудие ей в прямую кишку.

Мита стонала, слегка дергалась, но я уже вошел до конца, наслаждаясь ее тугой попкой. Я начал жестко таранить ее розовую задницу, а сам просунул руку и начал стимулировать клитор. Когда я почувствовал, что еще немного, и я уже все, то громко приказал девушке:

— Кончай! Это приказ!

И девушка кончила, да так, что судороги били ее намного дольше, а потом она потеряла сознание. Я поднял голову, и увидел, как на меня смотрят три пары огромных, от удивления, глаз. Я положил Миту на пол, и небрежно задвинул ногой под стол и глядя на испуганных девушек прорычал:

— Ко мне, сучки похотливые! Мало вам значит? Сейчас вы своего мужа познаете сполна! Ближе, ближе! На колени и сосать…!

Я блаженно вытянулся во весь рост на роскошной и такой родной, а самое главное, своей кровати, и прислушался к удовлетворенному организму. Зверь был доволен, он был счастлив. И, самое главное, никаких сожалений. Все было так как надо. Хотя в капсуле надо бы полежать, на привык я к таким нагрузкам. Девчонок, после того как отодрал их во все дыры, да не по разу, трахал я их до тех пор, пока они не потеряли сознание. А потом лично, на руках отнес их в медицинские капсулы. Но больше всего я удивился, что в своих предположениях оказался прав. Им это понравилось, именно такой вот половой агрессии они от меня и ждали. Для них это было нормальным поведением мужика. Более того. До сего момента они даже начали сомневаться во мне и моей мужественности. Пока я игрался в благородство и томную нежность, ин всего-то надо было, чтобы их как следует отодрали. Парадоксальные существа эти женщины. От нормальных мужиков бегут, а стоит пресануть как следует, и готовы ради тебя на все. Никогда этого не понимал, но пользовался. Как там в песне одной из малоизвестных групп, очень грубо, но верно пелось:

За дверью послышался шум, и вошли мои лапочки. Все как положено, глазки в пол, в руках подносы с едой и травяным отваром с паучьим порошком, все как я люблю. А дальше все было как в сказке. Я полулежа сидел в постели, а три красивые девушки гладили меня и кормили завтраком. Четвертая, Дана, в это время старательно избавляла меня от утреннего стояка. Идиллия. Я готов был биться в экстазе. И все бы хорошо, но вот только вскоре я понял, что опять перестарался. Воспитательные меры были слишком эффективны. Когда я, зевая и почесывая причинное место вышел из жилого блока, то узрел стоящую ровным строем в четыре ряда, свою женскую сотню. Одеты они все были в броню Джоре, я специально на этом настаивал, когда отряд только формировался, все же девочек мне было жалко. Все они смотрели на меня с со странным, почему-то казавшимся похотливым, огнем в глазах! А во главе строя стояла Дана, которая громко выкрикнула:

— Отдельный специальный диверсионный отряд «Темные Фурии», приветствует Повелителя!

Пока я, открыв рот, смотрел на это зрелище, сзади подошла Сан Жу, и тихонько начала объяснять мне весь расклад, от которого мне все больше и больше хотелось сделать такой универсальный жест, и который называется «рука-лицо»:

— Любимый, Дана их очень тщательно отбирала, а потом тщательно и жестко дрессировала! Девчонки все как на подбор, поэтому первое время парни вокруг них так и вились, но получили жесткий отлуп. Они даже прозвали это отряд — «Черные Суки». Но это все потому, что они ваши суки, господин! Все девочки мечтают подарить вам свою девственность, и верно служить до самой смерти! — скромно потупив глазки, прошептала последнюю фразу Сан Жу.

Она знала как я к этому отношусь. Поэтому и так стеснительно мне об этом рассказывала. Но ныне я был совсем другим. Если уж сказал, что принимаю свою натуру, значит принимаю. Поэтому только ласково погладил девушку по щеке, а потом пошел осматривать строй. И увиденное мне понравилось. Девочки действительно были как на подбор. Красивые, фигуристые, с большими чистыми глазами. Все как я люблю. Я прошёлся перед ними, глядя каждой в глаза. И было в них что-то такое, короче действительно стервы и те еще сучки, но мои сучки. Я подошел к Дане и сказал:

— Ты молодец, я доволен!

— Господин велик, жизнь на благо господина! — хитро улыбнулась Дана.

— Очередность тогда сама распишешь, но не чаще чем раз в три дня! — мне себя стало, с непривычки, немного даже жалко.

— Повинуюсь, господин!

Я посмотрел на горящие глаза моей, да-да, именно моей, девчачьей сотни, вздохнул, развернулся и пошел обживать медицинскую капсулу. И плевать мне на всякие подозрения. Да у меня есть свои секреты, которые могут списать на секретные техники. Но в этом месте, руки у них коротки. По крайней мере открыто, на участника чемпионата никто нападать не будет. А у меня все выходит на финишную прямую, надо быть готовым к самым тяжелым ситуация и зверским, по своим напряженности и жестокости боям. Но самым жестоким испытанием, в данной ситуации, была обычная человеческая подлость. Хотя в данном мире и слова такого не было. Каждый, блин, сам за себя, ничего личного, только бизнес. И это в очередной раз мне напомнило, за что я, собственно, борюсь, и почему я хочу увести свих детей из Конфренко.