Поединок с вампиром, или воронежские каникулы

ЗВЕНЯЩИЙ ГОРШОК

Утром Ромка проснулся раньше всех, оделся во все чистое, несколько раз проверил, как работает его диктофон, сменил батарейки в металлоискателе и заторопил девчонок.

— Собирайтесь быстрее. Не обязательно же ждать конца репетиции. Можно встретить Антона перед ее началом. Чем раньше — тем лучше.

Катька взялась за свою косметичку, и, пока она красилась, Ромка не отходил от нее ни на шаг.

— Ты поскорее не можешь? И так красивая, лучше некуда!

Из-за Ромкиной суеты друзья появились в театре задолго до начала репетиции. Они сразу же поднялись наверх и заглянули в гримерную Антона. Но на месте его не оказалось. Тогда они решили заглянуть к Марине. Кроме нее там находились еще две актрисы. Одна из них с недовольством посмотрела на Ромку, давая понять, что его присутствие в их гримерке в данный момент нежелательно. Да и Марина сказала, что она занята и попросила отложить все дела на потом.

— Подождите меня после репетиции, хорошо? — попросила она.

— Идемте в зал, — сказала Катька. — Посмотрим первое действие.

Друзья спустились в партер и сели на последний ряд.

— Послушайте! — глядя на занавес, воскликнула Лешка. — А нельзя ли записать его голос во время спектакля, ну, когда он будет на сцене играть?

— Нельзя, — ответил Ромка. — Его речь будет неестественна. Актеры на сцене обычно форсируют звук, и голос их при этом меняется. Нет, Антона надо в обычной обстановке записывать. Катька, ты можешь с ним поговорить?

— А о чем?

— О чем угодно, хотя бы как с Игорем в салоне.

— Для этого сначала его надо найти. — Катька вдруг увидела идущего по проходу Виталия. — Ромка, вон человек, который нам поможет! Он такой хороший. Давай ему обо всем расскажем.

Ромка сморщился, будто у него заболел зуб.

— Не хотелось бы.

Однако актер подошел к ним сам и, сияя белозубой улыбкой, присел рядом.

— Какие проблемы? — с участием осведомился он. — Помощь случайно не требуется?

С огромным недовольством Ромка пожал плечами и окинул взглядом подруг.

— Ну что, говорить?

— Говори, — закивала Катька.

Тогда он достал из сумки диктофон и потряс им перед Виталием.

— Помощь нам действительно требуется. Необходимо срочно записать голос одного человека.

— Кого именно?

— Антона Ригина.

Брови актера поползли вверх.

— Антона? А зачем?

— Ну, все дело в том, что он у бабушки Симы клад украл. Мы в этом уверены, но доказательств у нас пока нет. Вот мы и хотим их получить.

— Какой еще клад? — поразился Виталий. — Вы что, шутите? И при чем тут его голос?

— Ничего мы не шутим. Мы еще в Москве знали, что у нее в доме спрятан клад, и письмо у меня об этом было, вернее, его копия. Но я его на Павелецком вокзале посеял, когда мы с мамой билеты покупали. Вы в это время там тоже были. А Антон, значит, эту копию нашел и узнал, где лежит клад. Потом он взял из альбома Марины фото ее деда с бабулькиным мужем, пришел к бабуле, чтобы его показать, а сам ее усыпил и клад забрал, — скороговоркой отбарабанил Ромка. — Мы уверены, что это Антон, потому что у Марины в квартире перед тем было трое людей, но двоих мы уже проверили, остался он один.

— Как интересно, — протянул Виталий. — Я, правда, не все понял из твоего рассказа, но детектив получился занятный. А вы, значит, этот клад теперь разыскиваете? И надеетесь найти?

— А то! — без тени сомнения ответил Ромка. — Раз мы уже вычислили того, кто его взял, то теперь осталось только отобрать.

— А почему вы уверены, что там вообще был какой-то клад?

— Мы у нее в комнате тайник пустой обнаружили за кирпичом в стенке. И штукатурку отбитую. И еще кое-что. — Ромка полез в карман, чтобы предъявить Виталию главное вещественное доказательство — царский червонец, и тут же вспомнил, что оставил его дома в других, выпачканных чердачной пылью джинсах. Обойдется без вещдока, подумал он и заявил: — Так что все улики налицо.

Актер с сомнением покачал головой.

— Не могу поверить, что наш Антон мог обидеть старушку.

Ромка вскинул голову.

— Но больше некому! Пожалуйста, ему ни слова. Обещаешь?

— Зуб даю, — усмехнулся Виталий.

— Я тебя серьезно прошу!

— Серьезно — обещаю.

— А не знаешь, где он сейчас?

— Где ж ему быть, как не на сцене? Реквизит раскладывает.

— Почему он? — не понял Ромка. — Разве у вас этим не Игорь Степанович занимается?

— Здесь — он, а когда мы едем на гастроли, то из экономии не берем с собой почти никого из обслуживающего персонала. Актерский состав и режиссер — вот практически и все. И сами все делаем. К примеру, я рабочий сцены. А Антон по совместительству реквизитом занимается.

— Значит, Игорь с вами в Париж не едет?

— Увы.

— Получается, мы зря его подозревали? Ты, Катька, могла бы об этом и раньше знать!

— Откуда? — Девчонка пожала плечами.

— Значит, и в салоне ты к нему зря приставала… Он небось в чате сидел, а Интернет нынче дорог, вот он тебя и отфутболивал.

Катька Ромку не слушала — она смотрела на сцену. Там Антон увлеченно укреплял какую-то картину — входил в роль заведующего реквизитом.

Ромка тоже его увидел и вскочил, собираясь ринуться на сцену.

— Сядь. — Катька схватила его за руку и притянула к креслу. — Тебя туда не пустят.

Ромка обернулся к Виталию.

— Ты хотел нам помочь. Позови его сюда и о чем-нибудь поговори, а мы запишем.

Виталий приподнялся и крикнул:

— Антон, поди-ка сюда.

Подозреваемый спрыгнул с подмостков и направился к ним. Ромка быстро достал свой диктофон.

А Виталий вдруг хлопнул себя по лбу.

— Совсем забыл! Мне же надо кассира срочно найти — деньги получить. Вы тут сами действуйте, я скоро вернусь.

Виталий скрылся в заднюю дверь. Подойдя к друзьям, Антон удивленно посмотрел ему вслед.

— Позвал и исчез.

— А он вспомнил, что ему к кассиру надо. — Ромка успел включить диктофон и сунуть себе за пазуху.

— Тогда зачем было звать? Вы не знаете, что ему было нужно?

— Мы не знаем. Но вообще-то он, кажется, интересовался, долго ли вы будете реквизит таскать.

— Уже заканчиваю.

— А Марину Владимировну вы не видели? — задала свой коронный вопрос Катька.

— Видел. Она давно пришла.

— А где она?

— Должно быть, в гримерке. Вы туда заходили?

— Заглядывали. Но ее там не было.

— Значит, она где-то здесь. Идемте за мной.

Антон прошел вдоль прохода и поднялся на сцену. Друзья последовали за ним. На ходу Ромка подмигнул Катьке и незаметно показал ей диктофон с голосом подозреваемого.

За кулисами Марины не было. И вообще никого. Оживленные голоса неслись из коридора, и Антон пошел туда.

Ромка прошелся по безлюдной сцене, с любопытством разглядывая декорации — он впервые видел их так близко.

— Как тут здорово! — воскликнул он и вдруг присвистнул: — Эй, люди, гляньте — подсвечник. Совсем как мой!

Катька подошла к нему.

— Точно. Близнец.

— А из зала смотрится, как старинный. — Ромка открыл свою сумку, достал из нее подсвечник, найденный на Катькином чердаке, и поставил рядом. — Не отличить. Их небось на одной фабрике делали. Пятигорской.

— В Париже об этом не узнают, — усмехнулась Катька.

На сцену вернулся Антон, взял какую-то вещь, сказал, что репетиция уже начинается, и побежал переодеваться. За ним появился режиссер и строго сдвинул брови.

— Вы что здесь делаете? Покиньте сцену!

Не дожидаясь, пока они уйдут, режиссер удалился, а Ромку мгновенно осенила новая мысль.

— Эй, Катька, веди нас туда, где реквизит хранится. Антон ушел, и комната, конечно же, открыта. Пошарим там, пока его нет. Стопудово он в ней наш клад держит.

Ромка с Катькой без оглядки ринулись к служебным помещениям. Лешка же оглянулась — не видит ли их кто?

— А подсвечник забыли, — спохватилась она.

Схватив чердачный «антиквариат» с бутафорского комода, она догнала Ромку и засунула подсвечник в его сумку.

Комната, где хранился реквизит, напоминала склад, сплошь забитый самыми разнообразными вещами: чайниками и кастрюлями, картинами и вазами, часами и лампами…

— Рома, давай скорее, — дрожа от страха, шептала Катька. — Еще засекут и подумают, что мы хотим здесь что-то украсть. Как я потом докажу, что мы не воры?

Ромка отдал Лешке свою сумку и принялся водить по реквизиту щупом металлоискателя. Прибор пищал и беспрерывно менял свой тон. Металлических предметов здесь несть числа, и понять, спрятаны ли среди них монеты, не было никакой возможности. Что делать? И Катька торопит. А вдруг и в самом деле сюда кто-нибудь зайдет?

На подоконнике лежала большая картонная коробка, обвязанная бечевкой. Внутрь нее Ромка заглядывать не стал, а поводил сверху щупом. Коробка никак не отозвалась, стало быть, клада в ней не было. Рядом с ней стоял большой цветочный горшок с сухой землей и почему-то без цветка. На всякий случай Ромка обследовал и его. И вдруг услышал в наушниках громкий писк. Он ясно говорил о том, что в горшке есть что-то металлическое.

Ромка весь покрылся потом, даже ладони вспотели. Неужели он наконец нашел то, что искал? Хоть и не сразу, но в общем-то без особых проблем. Класс! Бывает же такая везуха!

— Ромка, сюда идут, — послышался полный ужаса Катькин голос.

Недолго думая, Ромка схватил с окна горшок, сунул его под свитер и прикрыл руками, отчего сделался похожим на пузатого божка. Он выскочил с горшком в коридор и нос к носу столкнулся с Антоном. Тот удивленно взглянул на взъерошенного мальчишку.

— Ты что тут делаешь?

— Я так. Я ничего. Я Виталия искал в его гримерке, а его там нет, — выдохнул Ромка первое, что пришло ему в голову, и быстро увлек за собой девчонок.

— Ох, Рома. — Лешка тоже задыхалась от волнения. — Как же ты долго!

— Открывай быстрей сумку, — скомандовал он.

Сестра расстегнула молнию, и он запихнул внутрь горшок, не обращая внимания на сыпавшуюся из него землю.

— Рома, зачем ты взял цветочную плошку? — с недоумением спросила Катька.

— Не понимаешь, что ли? Здесь клад. — Ромка подхватил свою сумку. Бежим отсюда скорее.

А откуда-то сверху вдруг послышался знакомый мелодичный голос.

— А почему вы не в зале?

Голос принадлежал Марине. Ее сопровождал Виталий. Он подмигнул Ромке.

— Ну как?

Ромка не смог скрыть довольства. Он сиял, как именинник.

— Все в порядке. Спасибо тебе, ты нам помог.

— А вы разве не будете смотреть, как мы репетируем? — спросила Марина.

— А это долго?

— Нет, мы лишь некоторые мизансцены пройдем. Зато самые интересные. Если сядете наверху, главреж возражать не будет.

— Нет, мы не сможем. Мы лучше вас здесь подождем, а в зал не пойдем. У нас для вас новости, — продолжая сиять, объявил Ромка.

— Как хотите. А свои новости вы мне потом расскажете, я сейчас тороплюсь.

Раздался звонок, Марина заспешила на сцену. Виталий от нее на миг отстал.

— Что, записали голос Антона?

— И не только!

— А что еще? Неужели нашли клад?

— Вот именно, — радостно выпалил Ромка.

— Нет, серьезно? А не покажете?

Марина обернулась.

— Виталик, идем скорее, а то опоздаем. — Она вернулась, взяла своего приятеля за руку и увлекла за собой.

Катька двинулась было за ними и остановилась.

— Рома, а почему ты не хочешь идти в зал? Вы бы с Лешкой смогли наконец посмотреть, как прикольно они играют. И смешно, и грустно. Пойдем, а?

Ромка покрутил пальцем у виска.

— Ты что, сдурела? А если Антон нас со сцены увидит и заставит горшок отдать? Вдруг он заметил его исчезновение? Он же в реквизиторскую пошел. А на клад ты не хочешь посмотреть? Монеты посчитать?

— А ты уверен, что он там?

— Конечно. На все сто. Писк был еще какой? Да и кто станет просто так голый горшок на окне держать? Поскорее бы это проверить!

Друзья вышли в фойе. Катька огляделась.

— Где и как ты здесь, в театре, это проверишь? Кругом же люди. Давай пойдем домой, а? А к Марине потом сходим или позвоним ей в крайнем случае.

Это предложение Ромка категорически отверг:

— Домой нельзя. Ты что? Мы уйдем и Антона не разоблачим. Марина же сказала, что их репетиция будет недолгой. Значит, он может домой уехать или еще куда-нибудь деться.

— И что? Главное, что клад у нас, ты сам говорил.

— А вдруг нет? — неожиданно засомневался Ромка. — А мы уйдем. И тогда уже искать будет негде. Нет, нельзя отсюда уходить! — со всей решимостью сказал он и уселся на кушетку, крепко прижав к себе сумку.

Из зала послышался какой-то шум, и Катька тихонько приоткрыла дверь.

— Режиссер опять чем-то недоволен, — сообщила она.

— Ну вот, — расстроился Ромка. — Теперь эта бодяга надолго затянется.

Он сунул руку в сумку и пощупал горшок с засохшей землей.

— Я вот что подумал. Что нам тут всем вместе торчать? Пусть Катька пока сбегает к Серафиме Ивановне, даст ей послушать голос Антона и вернется сюда с уликой. И тогда мы ему все вместе предъявим: и клад, и голос опознанный. А то мы тут без толку сидим и только время теряем. — Он снова потрогал цветочный горшок и тронул Катьку за локоть. — А ты нам сразу позвони от бабули и сообщи, как дела. Телефон у тебя с собой?

— Со мной.

Ромка похлопал себя по карману и вспомнил, что его мобильный остался вместе с червонцем в грязных джинсах.

— Лешка, у тебя телефон есть?

— Нет, вы же с Катькой взяли.

— Я — нет. Значит, ты, Катька, обратно дуй прямо сюда, мы еще здесь будем. А в случае чего мы тебе сами позвоним. Поняла?

— Что ж тут непонятного, — забирая у Ромки диктофон, сказала Катька.

— Тогда иди.

— Счастливо, — напутствовала подружку Лешка. — Ты еще у бабушки Симы спроси, не нужно ли ей чего, и в случае чего в магазин сбегай. Может быть, у нее хлеба нет или там молока, а она себя плохо чувствует.

— Спрошу, — кивнула Катька и зашагала к выходу.

— А она ничего, — глядя ей вслед, вдруг признал Ромка. — И в компьютерах рубит, и вообще. С вами, девчонками, тоже можно дело иметь.

— И ты еще сомневался? — сверкнула глазами Лешка. — Тоже мне, сыщик-кладоискатель, совсем нос задрал. Да что бы ты без нас делал?

— Между прочим, это я клад нашел, а не вы, — воинственно возразил Ромка. — И пока что я сам продумываю все ходы, а вы всего лишь исполнители. Да ладно тебе, не обижайся, я пошутил, — добавил он, когда сестра надула губы. Но она выражения лица не сменила. Выяснилось, что Лешка страдает из-за того, что сидит с ним, а не в зале.

— Мне так хочется посмотреть, что на сцене делается, — вздохнула она. — Рома, ну можно я пойду хоть одним глазком на них на всех гляну? Антон, кстати, играет Юбера, который является женой Журдена.

— Чего? Как это?

— А вот так. Пьесу надо знать. Катька говорит, что в ней Булгаков применил свой излюбленный прием: театр в театре. И Марина наша не просто Люсиль, дочь Журдена — хромой актер Бежар. Ну можно я хоть чуть-чуть посмотрю?

— Нельзя, — отрезал Ромка. — Обойдешься.

— Не обойдусь. Это же у них последняя репетиция. И потом, я, может, театральным режиссером буду.

— Ты же хотела быть дизайнером по интерьеру?

— Мало ли что я раньше хотела! А это тоже интересно.

— У тебя еще навалом времени думать, чем в жизни заняться. Но в зал идти все равно нельзя. Давай лучше пойдем пока на улицу и расковыряем горшок.

— А там где его ковырять?

— В скверике можно.

— А вдруг Марина выйдет, а нас нет? И снова нам ее искать?

— Ладно, тогда будем сидеть здесь. — Ромка еще крепче прижал к себе сумку с заветным горшком и застыл на кушетке.

Лешка же не могла усидеть на месте. Она то заглядывала потихоньку в зал, то выскакивала в вестибюль. Наконец она вздохнула с облегчением: репетиция закончилась.

Брат с сестрой подошли к служебному входу и стали ждать Марину.

Она вышла в своей блестящей куртке, красивая до умопомрачения, просто супер, и привычным жестом поправила упавшие на лицо волосы. Ромка онемел от восхищения. Ну почему, почему ему так мало лет?!

— О чем вы хотели мне рассказать? — спросила девушка.

Ромка очнулся. Голос его сделался таинственным.

— Мы должны показать вам одну вещь. Где бы это сделать, чтобы никто нас не видел?

— Раз такая конспирация, идемте ко мне домой. Там никого нет, мама на работе.

— А как же Катька? Мы ведь хотели ее дождаться, — напомнила Лешка. — Марина, у тебя есть телефон?

В отличие от Катьки с Ромкой Лешка очень быстро перешла с девушкой на «ты».

Актриса качнула головой.

— Не взяла. Не думала, что он мне понадобится.

— А мы ей записку на вахте оставим. Чтобы она знала, где нас искать, — сообразил Ромка.

Он достал из сумки тетрадку, вырвал листок, нашел ручку и большими корявыми буквами написал: «Катька, мы у Марины Владимировны дома».

Дежурная — другая женщина, не Таисия Андреевна, — положила записку под стекло и пообещала передать.

По дороге Ромка рассказывал, какому чудовищному риску он себя подвергал, отыскивая клад среди реквизита, и подпрыгивал от нетерпения: ему хотелось как можно скорее извлечь из горшка золотые монеты.