Пожар

Глава 10

— Папа, а с кем рядом я сяду на сегодняшнем приеме? — спросила Джулия отца.

Саймон Фиар оторвался от бумаг, которые внимательно изучал.

— Хм-м. Пожалуй, посажу тебя рядом с мэром, Джулия.

— О нет! — девушка вскочила со своего стула, стоящего у очага, и решительно подбежала к отцу, сидевшему за небольшой конторкой. Пожалуйста, папа. Не сажай меря рядом с мэром Брэдфордом. Ты же знаешь, что он глухой как пень. Он не слышит ни слова из того, что ему говорят.

— Вот поэтому он будет для тебя самым лучший соседом, моя дорогая Джулия, — ответил Саймон и тяжело посмотрел на нее через свои квадратные очки. — На приеме из тебя и слова не вытянешь. Ты все время сидишь и молчишь. Так что мэр составит тебе прекрасную компанию.

— Папа! — вскрикнула девушка обиженно.

Саймон разглядывал старшую дочь е некоторой долей грусти. Она взяла от матери прекрасные черные волосы. Но при этом лицо ее было не очень красивым, нижняя челюсть слишком широкий, нос чересчур длинным, а маленькие глазки сидели слишком близко.

Джулия была молчаливой, замкнутой и робкой. Саймон прямо не знал, что с ней делать. Он надеялся, что с переездом в Шейдисайд, где их семья стала наиболее состоятельной и процветающей, Джулия не будет больше прятаться и ракушке. Но после переезда она стала еще более закрытой и нелюдимой.

«Она бывает счастлива лишь за гончарным кругом, — подумал отец. — Только при лепке ваз или скульптур на ее лице появляется улыбка и признаки энтузиазма».

— Папа, по-моему, ты несправедлив к моей сестре! — в комнату вошла Ханна. — Пусть Джулия займет мое место рядом с мистером Клейборном. Думаю, у нее найдется масса вещей, о которых можно поговорить с этим обаятельным старым джентльменом, если я правильно тебя поняла.

Саймон оставил свои бумаги и поднялся на ноги. Спина сразу же заболела, и он понял, что уже постарел. Затем мужчина подергал свой воротничок и снял его.

— Нет, извини. Я хочу, чтобы именно ты сидела рядом с этим болтуном Клейборном, — ответил он Ханне. — Ты должна очаровать его так, как это только тебе удается. Мне необходимо, чтобы он ссудил деньги на библиотеку, которую я собираюсь построить.

В упор глядя на Ханну, он не замечал, каким болезненным стало выражение лица Джулии.

— По-моему, сестра очарует мистера Клейборна не хуже, чем я, — возразила Ханна, приближаясь к отцу и играючи обнимая его.

«Нет, у Джулии ничего не получится», думал Саймон. Он прекрасно понимал, что Ханна была более обаятельной из сестер. К шестнадцати годам она стала высокой, грациозной девушкой с волнистыми золотыми волосами и живыми карими глазами. Она была настолько же открытой и жизнерадостной, насколько Джулия — замкнутой.

Так что приемы Саймона никак не могли обойтись без его младшей дочери. Ханна должна была очаровывать гостей и делать беседу за столом оживленнее.

— Стол уже накрыт, — сказал отец дочерям. Освободившись из объятий Ханны, он прибрал бумаги на конторке. — И обсуждать больше нечего

— О, папа! — воскликнула Ханна, недовольно надув губы.

— Я вообще не понимаю, зачем мы устраиваем эти бесконечные и скучные приемы, — сказала Джулия с досадой. — Разве без них нельзя построить все эти библиотеки, музеи и парки?

— Мы уже все обсудили, — ответил Саймон раздраженно. — Мне нужна поддержка влиятельных жителей Шейдисайда. Сколько можно повторять, Джулия!

Девушка сделала глубокий вдох, чтобы не разреветься.

— Ну, если ты полагаешь, что я не могу стать украшением вечера, и если ты уверен, что мое место рядом с абсолютным глухарем, то лучше я посижу в своей комнате! — выпалила она.

Отец открыл было рот, но его прервал звук распахнувшейся двери. Обернувшись, все увидели миссис Мак-Кензи, экономку, а с нею — щуплую рыжую девушку, одетую в форму горничной.

— Извините, что помешала вам, сэр, — сказала миссис Мак-Кензи, теребя свой белый передник. — Но я должна представить вам Люси. Это новая горничная. Я приняла ее только на этой неделе. Она уже хорошо потрудилась, в том числе помогла готовить сегодняшний стол.

Люси моргнула и опустила глаза. Она была совсем хрупкой девушкой не старше восемнадцати лет. У нее были апельсиновые волосы, собранные в тугой узел, светло-зеленые глаза и маленький острый носик.

— Что ж, миссис Мак-Кензи, теперь займитесь здесь уборкой, — сказал Саймон, довольный тем, что закончился неприятный разговор. — А я поднимусь наверх, чтобы обсудить с женой сегодняшний вечер.

— Кстати, Люси, смотри не урони что-нибудь из произведений мисс Джулии, — предупредила экономка.

Хозяин кивнул на прощание дочерям и отправился на второй этаж.

— Папа, я не закончила! — резко бросила Джулия ему вслед.

Не обратив на нее внимания, Саймон вышел в длинную залу с мраморным полом. Возле лестницы он столкнулся сразу со всеми сыновьями. Роберт, Брендон и Джозеф спускались вниз. На них были костюмы для верховой езды.

— Куда же это вы собрались и почему я об этом не знаю? — спросил отец.

— Мы решили немного прокатиться, — ответил Роберт, поправляя кепку маленького Джозефа.

— Меня ждет пони, — добавил тот.

— Будьте осторожны в лесу, — предупредил Саймон. — Сегодня мою лошадь напугала змея и чуть не укусила. Эту змею я прикончил, но и могут быть и другие.

— Я не боюсь змей, — заявил Брендон. — Я их раздавлю!

Роберт шутливо толкнул его к дверям.

— Не волнуйся, папа. Я за ними присмотрю.

Все трое вышли на улицу, а Саймон стал подниматься по лестнице. Вот уже несколько часов, как все его мысли были заняты подготовкой к приему.

На верхней лестничной площадке суетилась служанка, мывшая пол. Саймон обошел ее и направился в комнату своей жены

— Анжелика! — нетерпеливо позвал он еще» с полдороги. — Анжелика! Мне нужно кое-что с тобой обсудить, моя дорогая!

Мужчина остановился в дверях ее комнаты и вскрикнул, схватившись за косяк.

— Анжелика!

Она лежала на полу, лицом вверх. Черные волосы были разбросаны, зеленые глаза бессмысленно уставились в потолок, рот распахнулся

Саймон склонился над ней. Анжелика не дышала, ее тело было совершенно безжизненным.

— Анжелика! — заорал Саймон. — О, Анжелика!

Глава 11

От этого душераздирающего вопля Анжелика зашевелилась и села. Она моргнула раз, другой и улыбнулась. Ее изумрудные глаза сверкнули.

— Саймон, где я? Что случилось? — произнесла женщина недоумевающе.

— Я… я нашел тебя лежащей на полу, Aнжелика! — ответил Саймон, с облегчением. — Я, мал, что ты…

— Это духи, — прошептала жена. — Духи позвали меня, Саймон. Я упала в обморок, точнее вошла в транс.

— Я так перепугался, — произнес муж, беря ее за гладкие белые руки и помогая подняться.

Анжелика отдернула ладони.

— Я впадаю в транс и выхожу из него помимо своей воли.

Она присела на край кровати и обеими руками поправила волосы. Женщина выглядела очень усталой. В падавших через окно лучах солнца было видно, что ее гладкое лицо прорезали морщины, а кожа стала сухой и поблекшей. Только глаза светились все так же молодо.

— Анжелика, может быть, уже пора забросить магию и отказаться от тайных искусств? — произнес Саймон мягко, поднявшись с пола.

Жена посмотрела на него удивленно.

— Саймон, разве мои силы плохо послужили нам? — сказала она, обводя рукой шикарную обстановку спальни. — Мы стали очень богатыми, даже самыми богатыми людьми в Шейдисайде. У нас пятеро чудесных детей. И успех пришел к нам благодаря нашим силам, твоей и моей. Так как же я могу бросить магию?

— Но войти в комнату и увидеть тебя лежащей на полу без сознания… — начал Саймон. Аижелика прервала его, подняв руку.

— Если духи зовут, я должна следовать за ними, — твердо ответила она.

— Анжелика…

— Саймон, помолчи. А то духи могут тебя услышать. Или мне придется наслать очистительные чары, которые выметут из дома твои неодобрительные слова.

Муж вздохнул и начал мерять комнату шагами.

— Давай сменим тему, — произнес он наконец. — Обсудим сегодняшний прием. Я уже поговорил с Ханной и Джулией…

— Ты уж извини, но я не могу выйти к гостям, — сказала Анжелика резко, поднимаясь на ноги.

— Что? — Мужчина остановился и обернулся. Его лицо покраснело.

— Сегодня утром я разложила карты, — ответила жена с сожалением. — Они говорят, что мне нынче противопоказаны какие-либо празднества.

— Прошу тебя, Анжелика! — воскликнул Саймон горячо. — Ты нужна мне на сегодняшнем вечере. Ведь тебе известно, насколько важен этот прием.

— Извини, — повторила она, беря его за руку. — Я не могу ослушаться карт. Нельзя идти на такой риск. Иначе нас настигнет гнев духов. Я должна им во всем повиноваться. Попроси быть хозяйкой стола кого-нибудь из девочек, Саймон. А я останусь на сегодня в своей комнате. Kaрты предупреждают меня.

Мужчина вздохнул, понимая, что жену ничем не переубедишь. Он посмотрел на нее с сочувствием «Черная магия отняла у нее всю жизнь, — подумал Саймон. — Эти заклинания, эти чары, эти карты — они не дают Анжелике выйти из комнаты иногда целый день».

Дети все время волновались за Анжелику, понимая, что теряют мать. А теперь и муж ощущал сильное беспокойство.

— Разложи карты еще разок, дорогая, — предложил он, взяв со стола странную разноцветную колоду. — Может быть, сейчас их ответ будет иным.

— Ладно, — согласилась жена. — Но мне и так известно, что они скажут. — Она мягко подтолкнула Саймона к выходу. — А теперь ступай, муженек. Попроси Ханну стать хозяйкой стола. Она очарует гостей куда сильнее, чем я.

Расстроенный Саймон не ответил на прощание и вышел из комнаты. Пока он шел по коридору, из-за спины доносилось бормотание жены над картами.

Спускаясь по лестнице, мужчина услышал громкий звон, донесшийся из гостиной.

Глава 12

— Моя любимая ваза! — взвизгнула Джулия, вбегая в гостиную. — Это было мое лучшее произведение!

— Простите, мисс, — произнесла тихо новая горничная, Люси, разглядывая усеявшие ковер осколки. — Она… она выскользнула у меня из рук.

Горничная зарылась лицом в ладони.

— Что тут произошло? — спросил Саймон.

Джулия подняла наиболее крупный осколок

— Вдребезги, — произнесла она, грустно качая головой.

— Я же предупреждала — не бери ничего одной рукой! — накинулась на подручную миссис Мак-Кензи.

— Люси разбила любимую вазу Джулии, — объяснила Ханна отцу, приближаясь. — Конечно, ты сделала это не нарочно, девочка. Принеси веник и убери здесь.

— Я же говорила ей, что нельзя брать вазу одной рукой, — повторила миссис Мак-Кензи и отвесила дрожащей горничной затрещину. — А теперь пошевеливайся, девчонка. Ты должна здесь все вычистить. И чтоб больше никаких происшествий, поняла? До прихода гостей нам нужно сделать прорву дел.

Саймон с укоризной посмотрел на Джулию.

— По-моему, ты вылепишь вазу еще лучше прежней, — произнес он нетерпеливо. — A сегодня нам не до гончарных изделий.

Уязвленная девушка хотела было ответить, но отец повернулся к Ханне:

— Сегодня ты будешь хозяйкой стола, дочка. Твоя мама… приболела.

Девушки обменялись взглядами. Ханна взяла отца за руку.

— Конечно, я рада тебе помочь, — сказала она. — Но разве Джулия хуже меня справится с обязанностями хозяйки? В конце концов, она старше.

Саймон раздраженно отдернул руку.

— Пожалуйста! — воскликнул он резко. — Прекратим на сегодня споры и обсуждения! Я прошу тебя, Ханна, быть хозяйкой стола. И мне непонятно, о чем тут можно говорить.

И прежде чем кто-нибудь успел ответить, отец выскочил из комнаты. Младшая сестра обернулась к старшей, которая все еще сжимала в рук осколок.

— Кажется, папа не верит в меня, — замети. Джулия с грустью, бросая осколок на ковер.

— Сестричка, мне так неловко, — произнесла Ханна в расстроенных чувствах. — Но ты же знаешь, что если папа во что-то уперся, так его ничем не сдвинешь.

— Все эти приемы забирают у меня столько нервов, — Джулия вымученно улыбнулась. — Может быть, нынче вечером мне повезет. Возможно, я заставлю папу смотреть на меня по-новому.

На кухне миссис Мак-Кензи продолжала пилить Люси.

— Будь внимательней, девчонка, — предупреждала она. — А то вылетишь из этого дома в два счета.

— Буду. Обещаю, — отвечала Люси тонким голоском.

Миссис Мак-Кензи протянула ей длинный лист бумаги с написанными на нем именами.

— Смотри, Люси. Это список слуг, и ты должна сюда записаться.

— Но я неграмотная, мэм, — ответила девушка го вздохом и потупила глаза.

Миссис Мак-Кензи забрала у нее лист.

— Что ж, ладно. Назови свое полное имя, крошка, и я запишу его.

— Меня зовут Люси Гуди, — тихо ответила горничная.

Экономка начала писать, но остановилась и посмотрела на девушку сузившимися глазами.

— Гуди, говоришь?

Люси кивнула.

— Ну, я бы на твоем месте не повторяла здесь этого имени. Мистер Фиар без конца твердит о каком-то семействе Гуди, которое принесло ему много вреда. Так что если хочешь, чтобы тебя не вышибли с работы, лучше помалкивай.

— Не беспокойтесь, — ответила девушка, и е «взгляд стал неожиданно жестким и холодным. — Ни одна живая душа не узнает.

Встречая гостей, Ханна стояла рядом с отцом, и ее прекрасные карие глаза сверкали от возбуждения. На ней был изящный наряд из зеленого атласа со шнуровкой. Кринолин прекрасно сохранял свою форму при движении. Юбка состояла из трех ярус и по каждому из них протянулись зеленые шнурки.

Руки закрывали короткие белые перчатки, a рукава были оторочены кружевами. Светлые волосы девушка собрала в тяжелый узел, забранный сеткой, украшенной белыми и желтыми цветами.

Джулия оделась попроще. На ней было розовое платье с белой шнуровкой, сильно обнажавшее плечи. Блестящие черные волосы обрамляли лицо завитками.

— Ты выглядишь чудесно, — прошептала Ханна сестре. Она понимала, что та изрядно потрудилась над своей внешностью. И чтобы ободрить ее, продолжала: — Папа это обязательно заметит.

«Джулия никогда не была красавицей, — подумала Ханна с некоторой грустью. — Но стоило ей приодеться, и она совсем преобразилась. Вот если бы только она не молчала и не стояла, сложив руки на груди».

Сперва гостям предложили вина в библиотеке Саймона. Большая квадратная комната, отделанная темным деревом, по всем стенам которой тянулись книжные шкафы, больше всего подходила для того, чтобы обсуждать вопрос о строительстве публичной библиотеки.

Ханна лезла из кожи вон, чтобы казаться хорошей хозяйкой. Она скакала от гостя к гостю, сверкая глазами и тепло улыбаясь. Девушка болтали и шутила с Харланом Клейборном, не забыла одарить улыбкой и мэра Брэдфорда.

Немного спустя Саймон пригласил собравшихся посмотреть только что собранную коллекцию оружия и формы участников гражданской войны. И лишь после знакомства с экспонатами гости проследовали в столовую, чтобы наконец приступить к ужину. Саймон шел впереди под ручку с Ханной.

Великолепная комната была ярко освещена. В серебряных, подсвечниках торчали длинные гладкие свечи. Их расставили по белой ирландской скатерти через каждый метр. Серебряные тарелки и тонкие бокалы сверкали в мерцающем свете.

— У тебя замечательный стол, Саймон, — объявил во всеуслышанье Харлан Клейборн, устраиваясь рядом с Ханной.

— У меня замечательные гости, — ответил хозяин с изяществом.

«Сегодня папа в прекрасном настроении», — подумала Ханна довольно. Ей приходилось видеть, каким мрачным и неразговорчивым становился отец, если прием шел не так, как было задумано.

«Вот если бы и мама была здесь! — думала девушка. — Она всегда болеет так некстати. И столько времени проводит наверху, в своей комнате, что я по ней даже скучаю».

Ханна видела, как на другом конце стола сестра помогла сесть старому мэру, затем сама села рядом.

Мэр тут же потянулся к блюду с хлебом, причем взяв кусок себе, даже не предложил соседке.

«Бедная Джулия, — подумала Ханна, опускаясь на сиденье. — Временами папа поступает с ней несправедливо».

Затем она повернулась к мистеру Клейборну и: заговорила с ним о его лошадях.

Через несколько минут появилась Люси, одетая в черную форму и белый передник. Она несла большую китайскую супницу. Поставив ее во главе стола, девушка сперва начала прислуживав Саймону Фиару — погрузила в суп серебряный половник и наполнила его тарелку.

— Прекрасно, Люси, — похвалил хозяин. Какая большая супница. Может быть, тебе нужна помощь?

— Нет, сэр, — ответила горничная, не колеблясь. — Миссис Мак-Кензи сказала, что я должна с ней управиться сама.

И она отправилась вдоль стола, разливая по тарелкам густой красно-оранжевый суп.

— Какое необычное блюдо. В него добавили помидоры? — спросила миссис Грэм, жена священника, когда девушка приблизилась к ней.

— Это суп из омаров, с томатной пастой, — объяснила Ханна.

— Невероятно! — восхитился преподобный Грэм. Ханна хотела было поведать гостям рецепт, но ее прервал леденящий кровь вопль, донесшийся противоположного конца стола.

Она сразу поняла, что это кричала Джулия, надрывая связки, как безумная.

Глава 13

— Мое плечо! О-о, мое плечо! — орала Джулия.

Она вскочила на ноги, опрокинув стул, и все гости тоже вскрикнули.

— Простите, мисс! — воскликнула Люси, пытаясь удержать горячую супницу.

— О-о-о-о! Мое плечо! И что стало с моим платьем! — причитала Джулия.

— У меня дрогнула рука. Я не хотела вас облить! — выпалила Люси, отступая к буфету.

Джулия схватила белую льняную салфетку и принялась яростно тереть свое плечо и спину.

— О, как пылает!

Белый шнурок развязался, платье соскользнуло с плеча, открыв взорам гостей розовый бархатистый корсаж.

— Джулия, дорогая, ты можешь выйти и привести себя в порядок, — поднял голову от стола Саймон.

Девушка знала, что отец старается проявить к ней внимание, но в его голосе звучали лишь властные нотки.

«Мне нужно срочно что-то в себе изменить, — думала она огорченно. — С Ханной никогда не случается подобных неприятностей. Ханна куда более проворная. Она никогда бы не закричала не повалила стул- Но что же мне было делать? Ведь этот суп буквально пылал!»

— Нет ли у тебя ожога, сестричка? — крикнула Ханна, не вставая с места.

— Как будто нет, — ответила Джулия, сжав губы. Собрав всю волю, она положила салфетку на скатерть и, пробормотав извинения, направилась к выходу, Ее лицо горело от стыда.

На пороге она обернулась и случайно заметила выражение лица Люси.

Кажется, на нем играла улыбка. Довольная улыбка.

Глубокой ночью, когда гости расселись в свои экипажи и отправились по домам, когда слуги уже убрали со стола, Ханна и Джулия прошли потайную комнату, о существовании которой знали только они.

Это длинное и узкое помещение без окон находилось над вторым этажом. Поднимавшийся по стене жар от кухонной печи делал комнату жаркой и душной. Маленький газовый рожок бросал тусклый свет.

Сестры отыскали» эту комнату еще в раннем детстве, и с тех пор она стала их секретным укрытием. Девочки принесли сюда одеяла и пуховые подушки и воображали, будто прячутся в глубокой пещере.

Но в эту ночь Джулии думалось совсем не о детских забавах. Она сидела, прижавшись спиной к подушке у теплой стены, обхватив колени руками, и горько вздыхала.

Ханна сидела рядом, зевая и дергая себя за прекрасные светлые волосы.

— Ты не видела, какое было лицо у Люси? — прошептала Джулия. В потайной комнате они всегда разговаривали шепотом, опасаясь, что кто-нибудь их услышит. — Ты заметила ее улыбку?

— Я глядела только на тебя, сестричка, — ответила Ханна, задумчиво качая головой. — И я больше ничего кругом не видела.

— Но после всего случившегося, — продолжало Джулия нетерпеливо, — когда я вскочила и опрокинула стул, разве ты не заметила, как Люси улыбалась, будто была довольна тем, что сотворила со мной?

— Нет, — ответила сестра. — Я только слышала, как она оправдывалась.

— Но я разглядела ее улыбку! — возразила Джулия сердитым тоном. — Она специально вылила суп на мое бедное плечо!

— Зачем? — спросила Ханна, жестом показывая, чтобы сестра понизила голос. — Я что-то не пойму, Джулия. Зачем Люси станет делать такие вещи? У нее нет причин досаждать тебе.

Но сестра не обратила внимания на вопрос.

— Сперва она разбила мое лучшее произведение, и ей удалось вывернуться, как ты помнишь, — сказала она с горечью. — А потом опозорила меня перед папой, после того как я приложила столько усилий… чтобы порадовать его. А он тебе ничего не говорил? Про меня? Про то, что случилось?

— Ему, конечно, было неприятно, что подобное произошло, — проговорила Ханна, снова зевая. — Но, по-моему, папа остался доволен приемом.

— Благодаря тебе, — заметила Джулия

— Быть хозяйкой стола — нелегкое занятие, — ответила Ханна. — Я думала, что улыбка навсегда застынет у меня на лице.

Но Джулия уже погрузилась в собственные мысли и не слышала сестру.

— Я так вымоталась, — произнесла Xaнна, вздыхая. — Наверное, нам пора спать.

— Да, — согласилась Джулия. Девушки поднялись на ноги, оставив подушки у стены, и направились к выходу. В темном пустом коридоре Джулия остановилась и схватила Ханну за руку.

— Попомни мои слова, сестричка. Держи ухо востро с этой горничной. Что-то с ней не так.

Ханна слишком устала, чтобы возражать, поэтому согласно кивнула, и обе разошлись по своим спальням.

Единственный газовый рожок горел в самой середине длинного темного коридора. Однако Ханна заметила, как из ее спальни выскользнула Люси и растворилась в сумраке.

«Как странно, — подумала девушка, чувству! как по спине пробегает холодок. — Слуги уже должны спать. Что же Люси могла делать в моей комнате в столь поздний час?»

Движимая любопытством, она приоткрыла дверь спальни. В камине приятно потрескивали дрова. Праздничное платье больше не лежало на кресле, куда его бросила Ханна. Кровать были разобрана.

«Как мило с ее стороны, — подумали девушка, зарываясь в льняную ткань. — Нужно будет поговорить с Джулией об этой новой горничной. Сестра не должна ни в чем обвинять бедняжку».

Ханна поудобнее устроилась на подушке, как следует взбив ее. Девушка улыбалась своим мыслям, слушая, как постреливают угольки в камине.

— Ой! — прошептала она вдруг, чувствуя, как то коснулось ее босой ноги.

«Должно быть, перо вылезло из перины», — подумала она.

Девушка снова прикрыла глаза. Она так устала за этот день, поэтому должна была скоро заснуть.

— Ой! — вскрикнула Ханна вновь, похолодев. «Что же это такое? Что движется в моей постели?»

Она хотела завопить, но голос пропал — по ноге что-то скользило.

Глава 14

Ханна слишком перепугалась, чтобы кричать. Она чувствовала, как нечто ползет по ее ноге, трудом заставила себя не двигаться и не дышать.

Девушка чувствовала, как что-то обвило лодыжку. Потом отпустило.

— О-о-ой! — с тихим стоном ужаса Ханна выпрыгнула из кровати.

В неверном свете догорающего огня она откинула одеяло и стала разглядывать кровать.

Сперва девушка услышала шипение, потом увидела сверкающие темные глазки.

— Змея! — воскликнула она тоненьким от испуга голосом.

Рептилия ползала по простыне, выставив свои изогнутые зубы для нападения. Ханна застыла от ужаса.

— Как змея очутилась в моей кровати? — спросила она громко. — Как?

И тут, словно очнувшись, девушка набросила на ползучую тварь покрывало, а затем позвала на помощь.

Вину возложили на братьев Ханы. Они накануне катались по лесу. А значит, поймали змею запихнули в постель сестры.

Мальчишки, конечно, отпирались, но Саймон не слушал никаких оправданий и наказал сыновей. У него было предубеждение против шуток и розыгрышей. «Все это до добра не доведет», — говаривал он строго.

На следующий вечер Ханна переодевалась к ужину в своей комнате. Она надела простенькое льняное платьице с бретельками из красного бархата и перехватила волосы красной лентой.

Кто-то поскребся у входа. Ханна открыла дверь и увидела Флаффа, своего маленького белого терьера, державшего в зубах красный мячик.

— Не сейчас. Сыграем в мяч попозже, — сказала ему девушка. — А то я опоздаю к ужину, Флафф.

И она выпроводила расстроенную собаку за дверь. Затем открыла шкаф в поисках белых туфель.

— Где же они? — спросила девушка вслух, оглядывая нижнюю полку.

«Люси убирала мою комнату после полудня. Должно быть, она их куда-нибудь запихнула», — подумала Ханна.

Наконец она заметила туфли, валяющиеся неподалеку от кровати.

Стоя на левой ноге, девушка стала запихивать правую в туфлю.

— Ой-йй! — вскрикнула она от острой боли, пронзившей ступню.

Посмотрев вниз, испуганная Ханна увидела красное кровавое пятно, выступившее на белой пятке туфли.

Острая боль все разливалась по ноге. Девушка рухнула на колени и принялась разуваться. Кажется, вся туфля наполнилась кровью.

Ханна стала осматривать свою ногу. Оттерла кровь рукой, она увидела возле пятки глубокий порез длиною сантиметров в пять.

В ране блестел осколок прозрачного стекла.

— Ох! — дрожащими пальцами девушка выдернула стекло из пореза.

Из открывшейся раны быстро закапала кровь. Допрыгав до двери на одной ноге, Ханна позвала на помощь.

Через пару секунд явилась миссис Мак-Кензи. Она отвела девушку на постель. Ханна ковыляла, оставляя на полу кровавую дорожку. Экономка поспешила за бинтами.

— Ханна, что случилось? — выпалила Джулия на одном дыхании, появляясь в дверях. Лицо было встревоженным. Увидев на полу кровавый след, она вскрикнула.

— Успокойся, я жива, — ответила сестра, разглядывая сочащуюся кровь. — Просто порезала ногу.

— Как это ты умудрилась? — удивилась Джулия, уставившись на перепачканную туфлю.

Ханна протянула ей осколок стекла, который все еще сжимала в руке.

— Он оказался в моей туфле, — объяснила она, скорчившись от боли.

— Какой ужас! — воскликнула Джулия, не отрывая взгляда от текущей крови.

— Сегодня Люси убирала мою комнату, — добавила сестра мрачно. — Может быть, ты не напрасно ее подозреваешь, Джулия. Она…

Но появившаяся с бинтами миссис Мак-Кензи не дала ей закончить. Джулия наблюдала, как экономка хорошенько промыла пораненную ногу, а затем принялась тщательно бинтовать ее.

— Кровотечение скоро остановится, — сказала женщина, поглаживая Ханну по плечу, словно маленькую девочку. — Через несколько минут можно будет выйти к ужину. Но от долгих прогулок лучше воздержаться несколько дней.

Ханна поблагодарила ее. Когда экономка вышла из комнаты, девушка обернулась к сестре.

— Люси убиралась в моей комнате и передвинула мои туфли. Наверное, ты была права относительно ее. Она задумала…

— Ты уверена, что это она запихнула стекло в твою туфлю? — прервала сестру Джулия.

— А кто же еще мог это сделать? — ответила Ханна раздраженно, разглядывая забинтованную ногу. — Мы должны рассказать обо всем папе. Эту девчонку нужно выгнать. Она опасна! Ой! — вскрикнула девушка неожиданно от новой волны боли.

Джулия опустилась рядом с ней на кровать и обняла, пытаясь успокоить.

— Держи себя в руках, сестричка, — прошептала она. — Мне не хочется обижать Люси, если она невиновна.

— Невиновна? — резко вскрикнула Ханна.

— У нас нет доказательств, — ответила Джулия, поигрывая светлыми волосами сестры, скручивая и снова распуская их, как часто делала в детстве. — Мы не знаем, точно ли Люси засунув стекло в туфлю.

— Да ведь в комнате больше никого не было! — воскликнула Ханна.

— Могло быть и так, что стекло выскользнуло у нее из совка, — сказала сестра. — Тогда это просто случайность, рассеянность.

— Но Джулия…

— Ты знаешь, что у меня тоже свои подозрения на ее счет, — продолжала та, не обращая внимания на доводы Ханны. — Но мы не должны обвинять ее перед папой без серьезных доказательств.

Ханна посмотрела на сестру тяжелым взглядом и подумала с грустью: «Папа прав относительно Джулии. Она слишком робкая и совершенно бесхребетная. Испугалась какой-то малолетней служанки». Но говорить это вслух девушка не стала.

— Ладно, — произнесла она мягко. — Дадим Люси еще один шанс.

— Ты можешь сама идти к столу или тебе помочь? — спросила Джулия, поднимаясь на ноги.

— Могу, — ответила сестра тихо. — Ступай. Ты же знаешь, что папа терпеть не может, когда опаздывают к ужину.

— Мама вышла из своей комнаты и будет есть с нами, — объявила Джулия.

— Как здорово! — воскликнула Ханна. Я сейчас спущусь. Вот только поправлю прическу и платье.

Стоило старшей сестре выйти из комнаты, Ханна проворно вскочила на ноги. Она сразу поняла, что может спокойно ступать на раненую ногу. Если ходить на носках, то почти не больно.

Перенося основной вес на здоровую ногу, девушка пересекла комнату и стала причесываться перед зеркалом.

Она уже закончила и положила расческу, когда почувствовала, что в комнате есть посторонний. Кто-то стоял сзади и в упор смотрел на нее.

Ханна проворно обернулась и вскрикнула от удивления.

Люси стояла посреди комнаты. Ее лицо пылало, а сузившиеся глаза стали совсем дикими.

Девушка отступила к шкафу, и тут Люси кинулась к ней.

Глава 15

Люси остановилась всего в метре от Ханны. Она тяжело дышала, ее глаза стали будто бы звериными, а лицо покраснело.

«Что она собирается сделать? — думала девушка, прижимаясь спиной к шкафу и поднимая руки, словно для защиты от внезапного нападения.

— Миссис Мак-Кензи с-сказала мне, — выдавила Люси, указывая пальцем вниз, — о вашей ноге.

— Да? — Ханна приложила все усилия, чтобы скрыть свой страх.

— Так я пришла посмотреть, не могу ли что сделать. Помочь как-нибудь.

— По-моему, ты уже сделала достаточно, — ответила девушка холодно.

Эти слова больно ужалили горничную, и Ханна тут же о них пожалела. «Девчонка покраснела и запыхалась от того, что быстро бежала по лестнице, чтобы помочь мне, — сообразила она. — А я стала настолько ее бояться, настолько подозревать, что вообразила, будто она хочет на меня напасть!»

— Мне так жаль, что вам больно, мисс, — сказала Люси, потупясь. — Если бы я только могла что-нибудь для вас сделать…

— Спасибо, Люси, — ответила Ханна как можно мягче. — Ты можешь вымыть пол. Он весь в крови. Потом отнеси туфлю миссис Мак-Кензи и спроси, можно ли ее отчистить.

— Да, мисс, — сказала горничная, все еще избегая взгляда Ханны.

Тяжело припадая на левую ногу, девушка направилась по лестнице в столовую.

Ханна предложила устроить пикник. Она просидела дома целых три дня, пока заживала пораженная ступня. Теперь порез почти затянулся, и девушка могла ходить, как и прежде.

— Какая чудесная мысль, — сказала Джулия радостно. — Я приготовлю корзинку с едой. Мы отправимся в лес и будем наслаждаться прекрасной погодой.

Джозеф, Брендон и Роберт напросились с ними.

— Обещаю, что с нами не будет хлопот, — заверил старший из братьев. — И я сам присмотрю за малышами.

Флафф тоже отнесся к пикнику положительно. Маленькая собачка принялась скрестись в двери, показывая, как ей не терпится выбраться на солнце.

— Ты иди одеваться, — сказала Джулия сестре, — а я объясню Люси, что положить в корзинку.

Услышав это имя, Ханна невольно вздрогнула. Она не встречалась с горничной все эти три дня. За это время она пришла к выводу, что та все-таки невиновна. Люси не могла желать зла сестрам Фиар. Просто потому, что для этого не было причин.

И все-таки девушка решила избегать горничной и видеться с ней только по необходимости. Выбросив Люси из головы, она побежала по лестнице, чтобы переодеться к пикнику.

— А почему это время называется бабьим том? — спросил Бренд н.

— Не знаю, — ответила Ханна. — Но, так иначе, сегодня чудесный день.

Солнце стояло высоко над головою и казалось, будто оно плывет вместе с пушистыми белыми облаками. Листья на деревьях ярко сверкали. Они были зелеными, как будто осень все еще не наступила.

Несмотря на слепящее солнце, дул довольно прохладный ветерок. Ханна потуже затянула свой голубой платок. И тут она заметила, что Флафф то и дело скрывается в высокой траве.

— Джозеф, не упускай его из виду, — приказала Джулия. — Иначе бедный пес слишком возбудится!

— По-моему, Флафф уже возбужден, — заметила Ханна. Она засмеялась, увидев, как собака повалилась на спину и замахала в воздухе всеми четырьмя лапами. Джозеф улегся рядом, подражая псу.

— Роберт, держи покрепче корзину с едой, прикрикнула Джулия. — Ты за нее отвечаешь!

— Но она ужасно тяжелая! — ответил мальчик. — И что туда запихнула Люси? Может быть, слона?

— Какие красивые цветы, — сказала Ханн!а, довольная тем, что вырвалась на природу. — По смотри, Джулия, розы еще не опали!

Сестра не ответила. Ей не нравилось поведение собаки и брата.

— Джозеф! — велела она. — Смотри хорошенько за Флаффом. Не давай ему лазить в норы!

Они остановились у той стороны леса, где располагалось кладбище. Пес подбежал к находившейся с краю свежевырытой могиле, понюхал со всех сторон темную жирную почву, затем вернулся к хозяевам.

— Откуда здесь новая могила? — спросил Роберт, перехватывая тяжелую корзину в другую руку и разглядывая глубокую яму.

— Разве ты не слышал о смерти садовника Дженкинса? — спросила Джулия. — Он умер два дня назад. Его должны похоронить сегодня к вечеру.

— Хороший был человек, — произнесла Ханна тихо. — И следы его работы видны повсюду.

Она обвела рукой цветущий сад, окружавший дом и огороженный высокой решеткой, увитой розами.

Ханна подошла поближе к могиле и заглянула в глубокую прямоугольную яму. «В голове не укладывается, что всего два дня назад Дженкинс работал у нас во дворе, — подумала она с грустью. — А через пару часов он навсегда скроется в этой земле».

— А ну-ка убери кислую мину, сестричка, — приказала Джулия, приближаясь к ней. — А то ты испортишь нам все настроение.

Ханна натянуто улыбнулась и отвернулась от могилы.

— Да, ты права. Все идем в лес! — крикнула она громко и кинулась к деревьям, так что платок затрепыхался у нее за спиной.

Лес, окружавший усадьбу Фиаров, казался вечным. Все пятеро окунулись в сумрачную тень высоких деревьев. Под тяжелыми ботинками хрустели веточки.

— А здесь намного прохладнее, — заметила Ханна.

— Далеко нам еще идти? — захныкал Роберт. — Корзина такая тяжелая!

— Остановимся, как только отыщем подходящую поляну, — ответила ему Джулия.

— Посмотрите-ка на Флаффа! — воскликнул Джозеф, указывая пальцем.

Пес заметил белку и пытался взобраться за ней по стволу.

— Разве он не знает, что собаки не лазают деревьям? — спросила Джулия у сестры.

— Просто Флафф не знает, что он собака, — ответила та, смеясь.

Они продолжали путь по лесу, наслаждаясь запахом хвои, наблюдая за белками и бурундуками. Джозеф бегал за Флаффом, прыгая и лая, словно тоже был собакой. Роберт то и дело перекладывал тяжелую корзину из руки в руку. Брендон подбирал камни и разбрасывал их по тропинке.

— А папа знает, что мы устроили пикник в лесу? — спросила он у Джулии.

— Я хотела ему сказать, — ответила та, счищая с юбки белую паутину, — но он был наверху, у мамы. По-моему, она опять занимает колдовством.

— Мама и ее колдовство… — произнесла Ханна, закатив глаза.

— от прекрасная полянка! — воскликнул Роберт счастливо. Среди деревьев, словно оазис, появился круг высокой травы. — Давайте здесь и остановимся.

— Замечательно, — охотно согласилась Джулия. — Прекрасное место.

— Свобода! — заорал Роберт, опуская корзину на землю и разминая пальцы.

Сестры расстелили на траве красное шерстяное покрывало. Флафф тут же запрыгнул на него, притащив за собою грязь и листву. Ханна прогнала собаку. Джулия открыла корзину и начала выгружать ее содержимое на покрывало.

— Смотрите! Олень! — закричал Роберт.

— Где? — Джозеф закрутил головой во все стороны.

— Пошли со мной, — отвечал брат. — Только тихо. Подкрадемся к нему.

И мальчишки втроем скрылись за деревьями.

— Только не заходите слишком далеко! — крикнула Джулия вдогонку. — Уже пора перекусить.

— Мм-м! Эти пирожки такие аппетитные, — протянула Ханна, опускаясь коленями на покрывало. — Я зверски проголодалась.

— На свежем воздухе мне тоже захотелось есть, — ответила Джулия. — Посмотри-ка, Люси положила для всех нас по пирожку с мясом. Тут и булочки с изюмом, и кувшин с лимонадом.

Она протянула сестре пирожок с мясом.

— Давай начнем. Мальчишек не будем дожидаться

Ханна поднесла маленький пирожок к губам и собралась было откусить, но тут Флафф прыгнул к ней на колени.

— Ой! — вскрикнула она от неожиданности.

Пес поднялся на задние лапы и попытался выхватить пирожок из руки у хозяйки.

— Ах ты, маленький воришка! — воскликнула Ханна, смеясь. — К ноге, к ноге! Отцепись от меня, тогда, может, и дам попробовать.

Не обращая внимания на эти слова, Флафф продолжал прыгать, стараясь достать пирожок зубами.

— Держи. Вот тебе кусочек, — сказала Ханна, стряхивая собаку со своих коленей. Отломив часть пирожка, она протянула его попрошайке.

Пес слизнул его одним махом и принялся вылизывать девичью руку.

— Прекрати! Прекрати! Ты меня щекочешь! — кричала Ханна, смеясь. — У тебя язык, как терка!

— Ты так испортишь собаку, — добродушно произнесла Джулия.

Ханна дала псу еще один кусочек пирожка.

— Куда запропастились ребята? — спросила старшая сестра. Она поднялась на ноги, приложила ладонь к глазам и оглядела деревья.

— Надеюсь, они забрели не слишком далеко, — сказала Ханна, следуя за ее взглядом. — У Роберта совсем нет чувства направления. Он может заблудиться в собственном доме.

Вдруг раздался странный звук, и она обернулась к Флаффу.

К ее удивлению, пес тихонько скулил, его голова склонилась, а хвост вытянулся между лап.

Потрясенная Ханна смотрела на то, как собака училась в конвульсиях. Флафф кашлял, потом его начало рвать. Лапы дрожали, а все тело извивалось.

Наконёц пес перекатился на покрывало, перевернулся на спину и затих.

— Флафф! — закричала Ханна. — Флафф! Ох, Джулия, что же произошло?

Глава 16

Ханна осторожно вытащила собаку из лужи рвоты и прижала к своему платью.

— Он умер, — произнесла она наконец.

— Нет! — завопила Джулия в ужасе. — . этого не может быть! Он…

В уголках ее серых глаз выступили слезы.

— Бедный Флафф! Бедный Флафф! Бедный Флафф! — повторяла Ханна быстро, все еще прижимая мертвую собаку к себе.

— Нет! Не могу поверить! — кричала Джулия, мотая головой. — Он чувствовал себя хорошо, пока… пока…

Обеим девушкам пришла одновременно та же мысль.

— Пирожок! — воскликнула Ханна. Она уставилась на сестру расширенными от ужаса глазами. — Джулия, ты…

Сестра посмотрела на лежавший на покрывале пирожок.

— Нет. Я к нему не притронулась. А ты?

— Один лишь Флафф попробовал, — покачала головой Ханна. — А теперь бедный пес мертв.

— Отравился, — добавила Джулия.

— Что ты сказала, сестренка? — вскинулась Ханна.

— Отравился; — повторила Джулия, вытирая слезы с глаз. — Люси… Она отравила пирожки. Больше некому.

— Нет! — выкрикнула Ханна, бросая собаку на Покрывало и дрожа от ужаса. — Ты думаешь, что… Люси, — повторила сестра. — Она чуть не убила всех нас.

Ханна с трудом сглотнула, сердце бешено колотилось у нее в груди. Она быстро вскочила на ноги, испуганно озираясь.

— Да где же мальчишки? — спросила она, оглядывая лес. — Джулия, разыщи их и веди домой. Я побегу предупредить папу. Он должен знать о том, что сделала Люси.

Ханна бежала по лесу к своему дому, а слезы так и катились по ее лицу. «Бедный Флафф, — думала она. — Бедная, невинная собака. Он выглядел таким испуганным и удивленным. Его отравили. Отравила эта ненормальная горничная».

Если бы только Ханна сообщила отцу о своих подозрениях насчет Люси после того, как порезала ногу, то Флафф остался бы жив.

«Теперь я расскажу папе обо всем, — твердила себе девушка. — И служанку прогонят прежде… Прежде, чем она еще кого-нибудь убьет».

Вскоре показалась усадьба Фиаров. Ханна чуть-чуть притормозила, увидев, что начались приготовления к похоронам. Закрытый сосновый гроб стоял возле вырытой могилы.

«Должно быть, это хоронят Дженкинса», — поняла девушка, Люди соберутся здесь через несколько минут.

При воспоминании о Флаффе Ханна невольно всхлипнула. Она быстро отвернулась от узкого гроба и в один миг преодолела расстояние, отделявшее ее от дома.

Девушка вбежала в дом через черный ход.

— Папа! Папа! Ты внизу? — позвала она, затаив дыхание.

Ответа не было.

Кухню заливал яркий свет, струившийся ил окна.

— Папа! Папа!

Никто не отзывался.

Ханна, словно безумная, кинулась по коридору.

И тут дорогу ей преградила фигура в черном

— Люси!

Глава 17

Люси сделала шаг навстречу Ханне, ярко освещенная солнечным светом. Ее огненные волосы были собраны в тугой пучок, а глаза смотрели прямо в лицо девушке.

— Люси, почему ты хотела нас отравить? — выпалила Ханна, почти не дыша. — Почему?

— Что? — у горничной отвисла челюсть.

— Не отпирайся! — прокричала Ханна со злостью. — Зачем ты отравила наш завтрак? '

— Не пойму, о чем вы толкуете, мисс, — ответила Люси, вздернув свой острый нос.

— Ты убила мою собаку! — заорала Ханна.

— Что за шум, а драки нет? — в коридоре появилась миссис Мак-Кензи. — Ханна, что случилось? — спросила экономка с участием.

— Люси пыталась нас отравить! — крикнула девушка, указывая на горничную, которая начала отступать назад. — Она отравила пирожки с мясом!

— Что? — миссис Мак-Кензи посмотрела на нее сузившимися глазами. — Что ты сказала о

мясных пирожках? О мясных пирожках, которые вы взли с собой?

— Да, — отвечала Ханна, — Они оказались отравленными. Люси с самого начала старалась

причинить нам вред. А сегодня…

— Нет! — вмешалась горничная. — Нет! Вы лжете, мисс!

Не обращая на нее внимания, Ханна повенулась к миссис Мак-Кензи.

— Нужно предупредить отца. Он должен узнать все. Люси отравила пирожки.

— Нет, она этого не делала, — сказала миссис Мак-Кензи, упирая руки в бока.

— Как? — Девушка, направлявшаяся к дверям, остановилась на полдороге.

— Я могу засвидетельствовать, что Люси не отравила пирожки, — произнесла миссис Мак- Кензи, пожимая плечами, и ее полное лицо порозовело. — Люси не прикасалась к завтраку, мисс Ханна. Его готовила ваша сестра, Джулия.

У девушки закружилась голова. Комната внезапно заходила ходуном. Яркий солнечный свет сделал все кругом белым.

— Джулия?

— Мисс Джулия сделала эти пирожки, — продолжала экономка. — Люси спросила, не нужна ли ей помощь. Но Джулия велела ей выйти из кухни.

— Джулия? — повторила Ханна слабым голосом. — О, нет. Только не Джулия. Только не Джулия.

— Мисс Ханна, вам нездоровится? — спросили миссис Мак-Кензи, поправляя передник. — Может быть, позвать вашего отца?

Но девушка уже выскочила на кухню, а оттуда — на улицу.

Ее сердце колотилось, а голова кружилась от услышанного. Она проскочила через сад и газон и тут увидела братьев, выходящих из леса. Их лица были растерянными, значит, Джулия рассказала им о собаке. Мальчики только рассеянно кивнули, увидев Ханну, и молча продолжали путь к дому.

Следом появилась сестра. Выйдя из леса, она остановилась рядом с могилой Дженкинса.

В руках у Джулии была корзина, но, увидев приближающуюся Ханну, она поставила ее на землю.

— Ты нашла отца? Сказала ему про Люси?

Тяжело дыша, пытаясь унять боль в груди, Ханна пристально посмотрела на сестру, пытаясь прочесть что-нибудь в ее маленьких серых глазах.

— Джулия — это была ты! — наконец выдавили Ханна.

Глаза старшей сестры сделались холодными, и она медленно кивнула.

— Ты хотела меня отравить, — добавила Ханна, ее голос понизился до шепота.

Джулия не ответила. Она глядела на сестру бесстрастно, лицо оставалось спокойным.

— Почему, Джулия? — спросила Ханна. — Почему?

— Я ненавижу тебя, Ханна! — ответила та тихо. — Я желаю твоей смерти.

— Но почему? Почему? Почему? — выкрикнула Ханна. Холодность сестры пугала ее намного сильнее, чем то, что она сделала.

— А почему тебя выбрали хозяйкой? — ответила вопросом Джулия, и черные локоны упали на грудь. Она даже не попыталась их поправить. — Почему я не такая красивая? Не такая обаятельная? Почему не я папина любимица? Почему не я заняла за столом мамино место? Я старше и умнее.

И…И…

Ее лицо, обычно бледное, сделалось пунцонвым. Глаза сверлили сестру. Плечи тряслись. Ладони сжались в тяжелые кулаки.

Ханна отступила, неожиданно испугавшись.

— Джулия, ты… ты запихнула змею мне в кровать. Ты засунула стекло в мою туфлю. Ты… Голос сорвался.

Джулия и не думала оправдываться.

— Я хотела тебе навредить. Я хотела тебя поранить. Я хотела тебя убить!

С безумным воплем Джулия накинулась на сестру, схватила ее обеими руками за горло.

Она застала Ханну врасплох, и та от неожиданности повалилась на землю, ударившись локтями и вскрикнув от боли.

Джулия навалилась сверху, все еще сдавливая ее горло.

Вскрикивая и рыча, девушки катались по земле. Наконец Ханна сумела вырваться, поднялась на ноги и пустилась бежать.

Но Джулия оказалась проворнее и, догнав сестру, прыгнула на нее сзади.

Ханна хлопнулась животом прямо на крыши у гроба. Девушка завопила и попыталась подняться.

Но Джулия снова навалилась сверху, прижимая Ханну к жестким доскам. И опять ее пальцы сомкнулись на горле сестры.

— Умри! Умри! Умри! — выкрикивала Джулия так громко, как только могла, а ее руки все сильнее сжимали горло Ханны.

Та изо всех сил старалась освободиться и встать.

Но Джулия держала ее крепко, и у Ханны уже не хватало дыхания.

Глава 18

Ханна пыталась поймать ртом воздух, бешено размахивала руками, пытаясь сбросить Джулия, освободиться от ее рук.

Но старшая сестра была слишком сильна и слишком отчаянна.

Ханна чувствовала, что уже теряет силы. Мускулы слабели, тело почти обмякло.

Все кругом сделалось красным. Кроваво-красным. Потом ослепительно белым. Девушка чувствовала, что проваливается, проваливается в белую пропасть.

И тут произошло чудо. Руки сестры отпустили ее горло.

Ханна уставилась в белое-белое небо. Цвета постепенно возвращались.

Она сделала короткий вдох, потом другой. Воздух заполнял ее легкие со свистящим звуком.

«Джулия решила, что я уже умерла, — поняла Ханна. — Она думает, что уже прикончила меня. Поэтому и отпустила мое горло.

Ханна еще раз осторожно вдохнула.

Какой-то звук, донесшийся из леса, заставил Джулию насторожиться. Кто-нибудь идет сюда? Кто-то их видит?

Нет, это был всего лишь олень, мелькнувший за деревьями. Джулия села, положив руки на колени.

«Да, она действительно думает, что прикончила меня», — при этой мысли страх Ханны перерос в злость. Ощутив внезапный прилив сил, она скатилась с крышки гроба и вскочила.

Девушка стояла нетвердо, земля уходила у нее из-под ног.

— Ты… Ты жива? — вскрикнула Джулия, затаив дыхание и озираясь кругом расширившимися глазами. Она подпрыгнула и бросилась на сестру.

Ханна схватила первое, что попалось под руку — тяжелую железную лопату, которую принесли сюда могильщики.

Как только Джулия подскочила к Ханне, та вскрикнула и замахнулась лопатой.

С металлическим лязгом она обрушилась на голову Джулии.

Старшая сестра закатила глаза и рухнула на колени. Струйка крови потекла у нее из носа, заливая подбородок. Потом она повалилась лицом вниз на траву.

Ханна смотрела на нее с ужасом, вся дрожа и продолжая сжимать тяжелую лопату обеими руками. Она видела кровь, кровь Джулии, капавшую на траву.

«Я убила ее, — поняла девушка. — Я убила Джулию».

Лопата упала к ногам Ханны. Она обхватила себя руками, стараясь унять дрожь.

И что же теперь?»

Она не могла мыслить ясно. Все кругом становилось то красным, то белым, безумно сверкая у нее перед глазами. Облака побежали слишком быстро. Солнце закатилось, потом снова вынырнуло.

«Безумие. Какое-то безумие. Джулия мертва. И что же теперь?»

Не соображая, что делает, Ханна подняла крышку соснового гроба. В нос ей ударил запах разлагающегося трупа.

Она увидела прямо перед собой багровое лицо старика. Глаза Дженкинса закатились. Губы сложились в мертвенную ухмылку.

Громко всхлипывая и борясь со страхом, Ханна подхватила тело сестры за руки и потащила к гробу. Подняла обмякшую Джулию, ставшую теперь такой тяжелой.

И положила прямо поверх тела садовника.

Рыдая. Дрожа. Уложила в гроб.

Ладонь Джулии свесилась наружу. Ханна подхватила ее обеими руками и положила в гроб.

Затем закрыла крышку и захлопнула защелку.

А потом, не разбирая дороги, побежала в лес, чувствуя подступающую рвоту. Ей хотелось выбросить из себя весь ужас. Ужас от убийства родной сестры.

Единственной сестры, которая ненавидела ее настолько, что пыталась прикончить.

Дрожа и рыдая, Ханна обхватила холодный ствол дерева и стала ждать, пока в голове у нее прояснится, пока земля перестанет качаться и, пока свет перестанет меркнуть и снова вспыхивать.

Девушка не знала, сколько простояла вот так на самой окраине леса, продолжая обнимать твердый ствол. Наконец она увидела небольшую группу людей в траурных одеждах. Она поняла, что они пришли хоронить Дженкинса.

Прижавшись лицом к жесткой коре, Ханна видела одетого в черное священника, который начал служить, держа в руке толстенную Библию. Вое прочие — слуги из усадьбы и несколько крестьян слушали его, склонив головы.

Потом вышли вперед самые сильные из присутствовавших мужчин и понесли гроб к могиле. Они на мгновение замешкались, ощутив неожиданную тяжесть. Затем молча опустили гроб в яму и закидали ее землей при помощи той самой лопаты, которой Ханна убила сестру.

«Теперь Джулия в земле, — думала Ханши, глядя за тем, как собравшиеся двинулись к усадьбе на скромные поминки. — Джулия в земле вместе с Дженкинсом».

Девушка оставалась в лесу еще долго. И только когда солнце начало по-настоящему опускаться за вершины деревьев, а в воздухе разлилась вечерняя прохлада, она утерла слезы. Затем привела в порядок платье и медленно зашатала к дому.

— Где Джулия? — спросил Саймон.

Ханна как будто не слышала вопроса. Она примостилась на стуле в углу комнаты, глядя на то, как Брендон с Джозефом гоняют маленький черный мячик возле очага,

. — Кто-нибудь видел Джулию? — спросил Саймон с тревогой, стоя в дверях и не отрывал взгляда от дочери.

— Я не видел, папа. С тех пор как мы вернулись домой с пикника, — ответил Брендон, пасуя младшему брату.

— Может быть, она все еще на улице? — предположил Джозеф, пропустив мяч.

— Вам что, больше нечем заняться в доме? — прикрикнул отец резко и, прежде чем мальчишки успели ответить, скрылся за дверью.

Ханну разморил жар очага, наполнивший комнату. Она глядела на братьев, но не различала их отчетливо. Перед глазами все еще стоял сосновый гроб. И рука Джулии, свесившаяся оттуда. Потом гроб медленно опускался под землю.

— Джулия! Джулия! Ты наверху? — звал отец, поднимаясь по лестнице.

«Нет. Джулии нет наверху, — думала Ханна с грустью. — Джулии нет в нашем доме, папа. Джулия в земле».

— Джулия? Да где же Джулия? — продолжил кричать отец. — Кто-нибудь видел Джулию?

Глава 19

Саймон Фиар натянул плащ и вышел в вечерний полумрак, бормоча что-то себе под нос. Обшарив весь дом в поисках дочери, он решил поискать в саду.

Уже случалось, что Джулия пропадала, и тогда отец находил ее сидящей на садовой скамейке, погрузившуюся в сборник романтической поэзии.

Бледная ущербная луна, выплывшая из-за леса, повисла над краем газона. Небо все еще оставалось голубым. Холодный ветер ударил Саймону в лицо, как только он вышел во двор.

— Джулия! Ты здесь? — ветер относил его слова назад. Мужчина покрепче запахнул плащ.

Розы, поднимавшиеся по решетке, слегка колыхались. В кронах деревьев шумел ветер.

Или это не ветер?

Саймон замер как вкопанный, придерживая рукой полу плаща и напряженно прислушался.

Что за жуткий вой? Или крик боли?

Саймон зашагал в том направлении, откуда доносился звук. Вскоре он оказался вблизи кладбища. Сузив глаза, мужчина вновь прислушался.

Звук повторился.

Перепуганный вопль. Словно кричало животное, попавшее в капкан.

Еще один вопль, на высокой ноте. Точнее, вой

Саймон оглядел тянувшиеся вдоль забора сарай. «Наверное, туда забрался какой-то зверь и не может выбраться обратно? — подумал он.

Снова раздался отчаянный вой.

Нет. Этот звук доносился не от сараев.

Кричали совсем близко.

Порыв ветра донес очередной вопль, и Саймон невольно запахнул плащ еще крепче.

Затем посмотрел под ноги. Казалось, что звук доносится прямо из-под земли.

— Но это невозможно! — воскликнул мужчина.

И только тут он понял, что стоит возле свежей могилы. Темный холмик возвышался над зарытым совсем недавно гробом.

Это была могила мистера Дженкинса.

В который раз донесся жалостный крик, напоминавший стон животного.

Из-под земли. Из могилы.

Кто-то звал из только что закопанной моги л м

Девушка.

Джулия!

— Нет! — вскрикнул Саймон, охваченный ужасом.

Не соображая, что делает, он схватил лопату и принялся раскидывать землю.

С колотящимся сердцем, Саймон копал, как безумный. Лезвие легко входило в мягкую землю. Мужчина работал лихорадочно, кидая грунт через плечо, и углублялся все сильнее, сильнее, пока не почувствовал, что грудь вот-вот разорвется. И тут лопата ткнулась во что-то твердое. В крышку гроба.

— Ага! — воскликнул Саймон и принялся копать еще быстрее, выбрасывая землю из ямы.

Совсем близко! Совсем близко!

— Я иду к тебе! — орал он не своим от страха голосом. — Я иду к тебе! Я иду к тебе!

Он даже не пытался вытащить гроб, а, отбросив лопату, спрыгнул в яму. Дрожащими руками Саймон отодвинул защелку. И, громко вскрикнув, с прыгающим сердцем, приподнял крышку гроба.

Глава 20

— Джулия! — только и смог выкрикнуть Саймон, увидев свою дочь, лежащей поверх тела садовника.

Ее темные волосы закрывали лицо. Отец осторожно откинул их дрожащими руками, и у него вырвался громкий стон.

Умерла. Она умерла.

Девушка была совсем бледной. Лицо исказила гримаса ужаса, неподвижные глаза широко распахнулись. От носа к подбородку пролегла струйка засохшей крови.

— Не-е-е-е-е-е-ет! — истошно заорал Саймон, и крик отразился эхом от стенок разрытой могилы.

Он в ужасе глядел на тело дочери. Ее ногти были обломаны и испачканы в крови. На внутренней поверхности крышки гроба виднелись глубокие царапины.

«Похоронили заживо, — понял отец. — Джулию похоронили заживо».

Порыв ветра окатил его. Он посмотрел на серебристый месяц. Больше не было сил глядеть на Джулию.

— Кто? — закричал Саймон, вылезая из ямы и цепляясь руками за рыхлую землю. — Кто это сделал? Кто?

Выбравшись на твердую почву, он окинул взглядом свой дом.

— Кто это сделал? Кто убил мою дочь?

Он сорвал плащ и кинулся к усадьбе.

Дом вырос перед ним темным пятном. Весь мир прекратился в темные пятна.

Через минуту Саймон оказался на кухне и остановился, приводя в порядок дыхание и стараясь справиться с болью в груди.

— Миссис Мак-Кензи! Миссис Мак-Кензи! — кричал он, как безумный. — Куда она подевалась? И где все остальные?

Мужчина схватился за край буфета, чтобы не упасть.

Его внимание привлекло что-то, белевшее рядом с его ладонью.

Длинный лист бумаги, исписанный какими-то словами. Исписанный именами.

Список слуг.

Внизу листа виднелась совсем новая запись — чернила были темными и свежими.

«ЛЮСИ ГУДИ».

— Не-е-е-е-е-е-е-е-ет! — исторгнулся из его горла дикий вопль. — Никаких Гуди! Никаких Гуди в моем доме!

Саймон был уверен, что все Гуди давно на том свете. Он думал, что Френк, убитый им еще давно, в юности, был последним из них.

Саймон полагал, что проклятие растаяло много лет назад. И никак не ожидал, что семейство Гуди снова нападет на Фиаров.

И вот теперь Гуди пробрались в его собственный дом и уже сотворили страшное зло — убили Джулию!

— Не-е-е-е-е-е-ет! — снова заорал Саймон, сжав в ладони серебряный кружок и сразу ощутив его тепло, его силу.

Движимый яростью0 мужчина бросился в гостиную.

Подбежав к стене, на которой висела его коллекция военных реликвий, он схватил шпагу. Взмахнул ею высоко над головой. Клинок ярко блеснул в свете газовых рожков.

Этот блеск буквально зачаровал хозяина.

С новым приступом ярости Саймон кинулся через весь дом, ведомый блеском шпаги.

«Я найду ее! Я найду Люси Гуди! Я положу конец злу, пробравшемуся в мой дом, в мою семью!»

— Саймон! Что ты делаешь, Саймон?

Кажется, это Анжелика позвала с лестничной площадки.

Он даже не оглянулся. Его вел сверкающий клинок. Сверкающий, словно факел. Сверкающий жаждой мести.

— Саймон, постой! — звала Анжелика откуда-то издалека.

«Я найду горничную. Найду ее».

«Вот она где!*

Прямо ему навстречу двигалась ярко освещенная фигура, не замечавшая блеска шпаги.

Да, он нашел ее!

Да!

Горничная. Гуди. Она прямо бежала на ловца.

— Саймон, остановись! — звала Анжелика. Но Саймон уже не мог остановиться.

Он занес над головой сверкающий клинок.

Девушка вскрикнула и вскинула руки от страха.

Она попалась. Теперь-то уж попалась.

Шпага блестела так ярко, так ярко, что он видел лишь ее свет.

— Саймон, остановись! Остановись! — снова завопила Анжелика.

Но он уже вонзил клинок в грудь горничной.

Глава 21

Саймона окружал свет, ослепительный белый свет.

В тот момент, когда он вонзил шпагу в грудь Люси Гуди и та громко вскрикнула от боли, этот свет вспыхнул еще ярче.

И в центре этой белизны проступило маленькой темное пятнышко. Оно росло, и все кругом тоже темнело.

Саймон далеко не сразу понял, что пятнышко было кровью, кровью, выступившей на светлом девичьем платье.

Она все темнела, темнела. Пятно заслоняло собой весь мир.

Темнота густела, а ослепительный свет клинка померк, и Саймон снова стал различать окружающие предметы.

Все еще сжимая длинный эфес шпаги и не отрывая взгляда от разливающейся крови, Саймон увидел все. Увидел, что проткнул вовсе не Люси Гуди.

Он погрузил шпагу по рукоять в грудь собственной дочери.

— Саймон! Саймон! — звенели в ушах истошные вопли Анжелики, заглушая все прочие звуки, заглушая ужасающие мысли. — Саймон! Саймон!

Ханна тяжело повалилась отцу на руки, и шпага громко звякнула об пол.

Теплая кровь заливала рубашку Саймона Кровь Ханны.

Девушка издала слабый стон. Бе губы продолжали шевелиться, когда звук уже затих.

Не было слышно ничего, кроме душераздирающих криков Анжелики:

— Саймон! Саймон! Саймон!

Ханна умирала на руках у отца, ее голова лежала у него на плече, мягкие светлые волосы щекотали его лицо и спадали за спину.

Ханна умерла. Джулия умерла.

Анжелика, продолжая кричать, безумно закатила глаза и начала рвать свои длинные чернью волосы.

Роберт обнял братьев за плечи и увел подальше от страшной сцены, разыгравшейся у них на глазах.

Миссис Мак-Кензи всхлипывала, привалившись к стене, и утирала лицо передником.

— Я… я думал, что это Люси Гуди, — выдавил Саймон.

— Люси Гуди рассчиталась сегодня днем, — сообщила миссис Мак-Кензи сквозь слезы. — Она не вынесла обвинений мисс Ханны. Собрала вещи и ушла.

Саймон бережно обнял свою погибшую дочь. Когда он поставил ее на ноги, стало казаться, что они танцуют печальный и странный прощальный танец.

«Ханны больше нет, — осознал отец. — И Джулии больше нет. Мои чудеснейшие годы позади».

— Саймон! Саймон! Саймон! — твердила Анжелика.

— Я пытался спрятаться от этого, Анжелика, — всхлипнул муж. — Я думал, что подобного больше не повторится. Но проклятие семьи Фиаров вновь нас настигло.

— Саймон! Саймон! Саймон! — все вопила Анжелика у него за спиной. — Саймон! Саймон! Саймон!

И Саймон Фиар понимал, что этот крик будет преследовать его до конца дней.