Похищение по-месикански

Глава 2

Войдя в холл, Шейла с наслаждением ощутила, как ее туфли утонули в мягком пушистом ворсе кремового ковра. По всем стандартам дом ее родителей, выдержанный в фермерском стиле, принадлежал к разряду роскошных особняков, но для Шейлы он был просто родным домом.

В холле бесшумно появилась служанка. Шейла протянула ей свою сумку и портфель из дорогой кожи, в котором она носила учебники и тетради.

– Отнеси их в мою комнату, Роза, – сказала она и, не дожидаясь, пока та кивнет в знак согласия, спросила: – Мама дома?

– Миссис Роджерс у себя, мисс.

– Благодарю.

Толстый ковер приглушил звуки шагов Шейлы, когда она, миновав широкий холл, направилась мимо спальни родителей к гостиной. На всякий случай она постучала в дверь спальни.

– Это ты, дорогуша? – послышался из-за двери голос матери.

– Смотря кого ты называешь дорогушей – меня или отца, – рассмеялась Шейла.

– В данном случае я имела в виду твоего отца.

Констанция Роджерс распахнула дверь и остановилась на пороге, завязывая пояс длинного платья песочного цвета, которое очень шло ей.

– Сегодня мы устраиваем прием, и я попросила отца прийти домой пораньше, тебя я, разумеется, тоже рада видеть. Ты немного задержалась, дорогая?

Между матерью и дочерью существовало поразительное внешнее сходство, но при этом Констанция Роджерс казалась гораздо более изысканной. Ее светлые волосы с едва заметной проседью были замысловато уложены. Ее фигура была по-прежнему стройной, хотя и несколько проигрывала рядом с девически совершенными формами Шейлы.

– Да, пришлось остаться после занятий, – кивнула Шейла.

Проницательные темные миндалевидные глаза матери внимательно осмотрели дочь, не упустив ни малейшей детали.

– Надо освежить помаду, милочка. Судя по всему, ты виделась сегодня с Брэдом, – заключила мать, и Шейла уловила в ее тоне легкое неудовольствие.

Шейла прошла в глубь комнаты, избегая пристального взгляда матери. Она прекрасно знала, насколько та проницательна. Хотя Констанция Роджерс предпочитала держаться в тени своего мужа, она сама была человеком по-своему незаурядным. Ее ум, знание людей и талант заводить связи с нужными людьми обеспечили ее мужу успешную и стремительную карьеру.

– Да, я виделась с Брэдом, – призналась Шейла, усаживаясь на обитую бархатом кушетку. – И я хотела бы, чтобы ты поговорила о нем с отцом.

– Зачем? – спросила мать с обезоруживающей улыбкой, которая ни на минуту не обманула Шейлу.

– Чтобы убедить его, что нам с Брэдом совсем не обязательно ждать целый год, прежде чем пожениться, – спокойно ответила она.

– Но я не вижу в этой идее ничего плохого. – Констанция Роджерс подошла к креслу, стоящему рядом с кушеткой, поправила платье и осторожно села, стараясь не помять юбку.

Шейла скрестила ноги и с вызывающим видом спросила:

– Ты тоже против моего брака с Брэдом?

– Дорогая, я не собираюсь запрещать тебе выходить за него замуж хотя бы потому, что это самый верный способ бросить тебя в объятия этого мужлана. – У Констанции невольно вырвался смешок. – Правда, я никак не могу понять, что ты в нем нашла. В Техасе множество молодых людей, которые могут предложить тебе куда более устроенное и обеспеченное будущее. И любой из них с удовольствием станет твоим мужем, стоит тебе только пожелать.

– Но они мне не нужны. Мне нужен Брэд, – решительно проговорила Шейла, нетерпеливо теребя пальцами уголок диванной подушки.

– Почему ты хочешь выйти именно за него, когда вокруг так много других? – вздохнула Констанция. Уголки ее тщательно подмазанного рта дрогнули и сложились в грустную улыбку.

– Потому что он мне интересен, – не задумываясь, выпалила Шейла.

Это было правдой. Она никогда не была в нем до конца уверена. Он не собирался выполнять каждый ее каприз, не смотрел на нее с обожанием, а именно к такому отношению она с детства была приучена. Их связь была постоянной борьбой двух одинаково сильных характеров, в которой не было победителя. В этом была своя пикантность, но Шейла, конечно, решила выйти за него замуж не только по этой причине.

– А вот я не могу понять, почему вы с папой настроены против Брэда, – продолжала Шейла.

После небольшого колебания мать ответила ей так же искренне:

– Он чересчур самонадеян и спесив.

Шейла откинулась на спинку кушетки, в ее золотистых глазах вспыхнули искорки.

– Разве не то же самое говорили твои родители об отце, когда ты сбежала с ним? Ему тоже недоставало культуры, воспитания и политического чутья – и что же? Посмотри, каким человеком он стал под твоим влиянием.

– Как можно их сравнивать? – не сдавалась мать.

– Отчего бы и нет? – настаивала Шейла. – Брэд честолюбив.

– Мне кажется, правильнее было бы сказать – деньголюбив. Он слишком жаден до денег. – С этими словами на пороге комнаты возник отец Шейлы и, остановившись у кресла жены, поцеловал ее в подставленную щеку.

Оправившись от удивления, вызванного неожиданным появлением и репликой отца, Шейла ответила:

– Я не считаю это таким уж недостатком. В конце концов, папа, ты ведь тоже постоянно заботишься о том, как бы извлечь побольше прибыли.

– Вся разница в том, что я готов ради этого трудиться. А твой дружок предпочитает искать более легкие пути, – спокойно объяснил отец. – Да как ты можешь так говорить, па? – возмутилась Шейла. – Разве ты не знаешь, каких трудов ему стоило получить диплом?

На загорелом лице отца появилась рассеянная улыбка.

– Видишь ли, меня всегда удивляло, почему будущий политолог должен зарабатывать себе на жизнь работой в отеле. Ведь он живет в столице штата, и мне кажется, если бы он проявлял настоящий интерес к профессии, то пошел бы работать в государственное учреждение.

– Блестящий ответ, господин судья. – Констанция Роджерс потрепала мужа по руке, уверенно лежавшей на ее плече.

– Брэд раньше работал в государственных учреждениях, но его служебное и учебное расписание не совпадали, – защищала своего возлюбленного Шейла.

– В самом деле? – недоверчиво и иронично поинтересовался отец. – Мне всегда казалось, что я умею разбираться в людях, и мне странно, что ты находишь в нем качества, которыми он ни в коей мере не обладает. Я не хочу, чтобы моей девочке причинили боль.

Эллиот Джон Роджерс обладал сильным, волевым характером, а Шейла как-никак была его дочерью. И она не собиралась отступать.

– Никто из вас не понимает Брэда, – заключила она. – Вы просто не знаете его так, как я. И не желаете знать, иначе я доказала бы, что вы не правы.

– Шейла, ты ошибаешься, – запротестовала ее мать, но Шейла уже выбежала из гостиной.

Продолжать дискуссию не было никакого смысла, особенно в присутствии отца. С матерью Шейла еще могла бы договориться, но отец был человеком упрямым и никого не желал слушать, кроме своей жены. Шейла вернулась в свою комнату огорченная. Получить родительское одобрение оказалось не так-то легко.

Она размышляла об этом весь вечер, даже когда ужинала в одиночестве и готовилась к занятиям. Она ждала звонка Брэда, ей хотелось услышать его голос. Но он так и не позвонил. В полночь Шейла легла в постель и закрыла глаза, надеясь, что сон принесет ей успокоение.

Что-то внезапно разбудило ее. Она была не в силах оторвать голову от подушки и заставить себя проснуться. Наконец, поборов не отпускающую ее дремоту, она открыла глаза.

В спальне было темно. Единственное, что она могла разглядеть, был светящийся циферблат часов рядом с ее кроватью. Стрелки показывали начало четвертого, Шейла устало вздохнула и поглубже зарылась под одеяло.

Легкий стук прервал тишину. Казалось, кто-то стучал в стекло. Шейла поднялась на локте и прислушалась, пытаясь понять, действительно ли слышала этот звук, или ей только почудилось.

Стук повторился. Кто-то явно стучал в балконную дверь, выходящую из ее спальни во внутренний двор. Никакой вор не станет таким образом извещать о своем приходе. Шейла сбросила одеяло и выскользнула из кровати, почти уверенная, что это Брэд. Никто другой не стал бы ломиться к ней среди ночи.

Босая, она подошла к стеклянной двери и потянула за шнур, чтобы приоткрыть зеленую штору, свисающую до самого пола. Луна осветила высокую фигуру за стеклом, в ее серебряном свете светлые волосы ночного гостя словно светились. Шейла отперла замок и впустила Брэда.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала она изумленно. – В три часа ночи!

Лунный свет, озаряющий высокую фигуру Брэда, теперь освещал и Шейлу. Ее обнаженные ноги отливали шелковистым блеском – красная ночная рубашка едва доставала ей до колен. Брэд скользнул оценивающим взглядом по ее соблазнительному наряду с заманчиво расстегнутым воротом. Она мгновенно зажала воротник пальцами.

– Я знаю, который час, – улыбаясь все шире по мере приближения к ней, ответил Брэд. – Я только что освободился и пришел проведать тебя.

– Мог бы и позвонить.

Он положил руки ей на плечи, и ее тело тут же отозвалось на его прикосновение. Нехорошо, что Брэд находится в столь поздний – или ранний? – час в ее спальне, даже если они решили пожениться.

– Я не умею этого делать по телефону. – Он прижался к ней губами в долгом сладком поцелуе, но не делал попыток обнять ее. – Ты все еще любишь меня, солнышко?

– Я не успела бы разлюбить тебя за такое короткое время.

Визит Брэда показался ей вдруг невероятно романтичным, как и то, что он проделал такой длинный путь на мопеде лишь для того, чтобы удостовериться, что она все еще любит его.

– Любишь? – настаивал Брэд, вынуждая ее произнести это слово.

– Да, – Шейла слегка встряхнула головой, – я все еще люблю тебя.

Он привлек ее к себе, уперся подбородком ей в макушку. В его объятиях она чувствовала себя любимой и защищенной. Он не требовал от нее страстных поцелуев. Казалось, ему просто хочется, чтобы она была рядом.

– Ты так рисковал, появившись здесь в столь неурочное время, – пробормотала она, разомлев от ласковых прикосновений. – Тебе в самом деле лучше было бы позвонить.

– Нет, мне стоило прийти, чтобы подержать тебя в своих объятиях и убедиться, что ты еще не передумала выйти за меня замуж. Так ведь? – Он зарылся лицом в ее взъерошенные волосы.

– Конечно, не передумала. Или ты думаешь, я имею обыкновение просто так принимать по ночам у себя в спальне мужчин?

– Надеюсь, что нет, – с напускной суровостью произнес Брэд, после чего добавил уже серьезно: – Возможно, мне следовало позвонить, но твои родители наверняка услышали бы звонок и догадались, кто звонит. А мне не хотелось, чтобы они подслушали наш разговор.

Шейла была озадачена.

– Почему?

Брэд ответил не сразу, он поднял руку и сжал ее щеку своей большой и теплой ладонью.

– Знаешь, ты ужасно красивая. Не так уж плохо заполучить тебя в жены. Правда, сперва придется обучить тебя некоторым штучкам.

– А из тебя мог бы получиться вполне сносный муж, – проговорила Шейла, возвращая ему шутливый комплимент, – но мы уклонились от темы. Так о чем ты хотел поговорить со мной? – Наверное, все-таки лучше было бы позвонить, – сказал Брэд, сверкнув в темноте белозубой улыбкой. – Так трудно сосредоточиться, когда держишь тебя в объятиях. Твои изящные плечики и соблазнительные формы все время уводят меня на запасной путь. – Его ладони скользнули по гладкому шелку и нашли ее руки. – Ну хорошо. Давай присядем и поговорим.

Брэд повел ее к кровати. Шейла уселась с краю, поджав под себя ноги. Выпустив ее руку, Брэд включил ночник на прикроватном столике, и мягкий свет высветил часть кровати.

– Ты ведешь себя очень загадочно, – пробормотала Шейла, стараясь скрыть свое смущение, когда Брэд сел на кровать на расстоянии вытянутой руки от нее.

– Вовсе нет. – Спокойная улыбка смягчила твердую линию его рта. – С тех пор как мы расстались этим вечером, я все время думаю о нашем разговоре. Шейла, я не в состоянии ждать целый год!

– Да, это кажется целой вечностью, – тяжело вздохнув, согласилась Шейла.

Брэд наклонился к ней, чтобы придать большую убедительность своим словам:

– Нам лучше не тянуть с этим делом. Тебе уже двадцать лет, и ты не нуждаешься в родительском разрешении.

– Да, конечно, но…

– Так зачем ждать? Чтобы доказать твоим родителям, что мы любим друг друга? Конечно, было бы лучше получить их благословение, но, коль скоро его не дают и выдвигают нам условия вроде этого дурацкого года, мы обойдемся и без него. Как только мы поженимся, им придется смириться с твоим выбором.

– Ты предлагаешь бежать? – Она закусила нижнюю губу.

– Да, я не желаю ждать ни год, ни шесть месяцев, ни даже неделю, – торжественно провозгласил он.

– А как же с колледжем, с твоей работой? Где, наконец, мы будем жить? – возразила Шейла.

– Я понимаю, что жениться сейчас неразумно и нелогично, – согласился Брэд, запуская пальцы в свою белокурую шевелюру. – Возможно, нам стоило бы по крайней мере подождать лета, когда я получу диплом, но когда любовь считалась с доводами разума и логики? Это чувство подчиняется только физиологическим и эмоциональным законам. – Он перевел дыхание. – Может быть, женщины ощущают это иначе, чем мужчины. Не так остро, как я, например.

– Неправда, – сразу же возразила она, – я чувствую то же самое.

Некоторое время он молча смотрел на нее.

– Ты не представляешь, как мне хочется объявить всему миру, что эта прелестная женщина рядом со мной – моя жена, миссис Шейла Таунсенд!

– А ты не представляешь, как мне хочется это услышать.

Она никогда не думала, что он может быть столь романтичен. Деспотичен – да, в нем был силен собственнический инстинкт, но до сегодняшней ночи она не замечала в Брэде этой старомодной романтической жилки.

– Тогда давай убежим и поженимся завтра, в крайнем случае – послезавтра. Мы можем уехать в Мексику, процедуру можно оформить очень быстро.

– Это замечательная мысль, но… – Ее голос прозвучал неуверенно.

– Но что?

– Я… мне надо подумать.

Побег решал многие проблемы, но Шейла не была уверена, что это единственный возможный вариант, хотя в свое время ее мать предпочла именно его.

Он схватил ее за руки и крепко их сжал.

– Если ты беспокоишься о родителях, детка, тебе придется сделать выбор. Либо ты огорчаешь их, либо меня. Но их все-таки двое, а у меня никого нет, кроме тебя.

Если он так ставит вопрос, то у нее действительно нет выбора. Он подвинулся к ней и обнял за талию. Шейла положила руки ему на плечи, ощущая пальцами твердые бугры мышц.

– Итак, убежим, Шейла, – не терпящим возражения тоном произнес он, становясь тем самым Брэдом, которого она знала и любила.

– Я согласна, – сдалась Шейла.

Она почувствовала, как властные руки потянули ее вниз, ощутила его влажные губы, прильнувшие к ее губам, и капитулировала, побежденная сладостью его страстного и в то же время нежного поцелуя. Ее подхватила теплая волна его любовного пыла, и кровь быстрее побежала по жилам. Ни один из прежних поклонников не умел так искусно будить в ней желание, как это удавалось Брэду.

Его ищущие губы скользнули по ее щекам, коснулись кончиков ее вздрагивающих ресниц, впадинки у виска, прихватили мочку уха, задержались в ложбинке под ней и только тогда, распалив ее до отчаяния, вернулись к ее жаждущему рту. Она ответила ему бурным восторгом, взрывом чувственности.

Наклонившись к ней, Брэд бережно уложил ее на спину. Наконец ее голова опустилась на подушку, он начал снова срывать поцелуи с ее податливых губ, в то время как своевольные руки возбуждали в ней лихорадочное ожидание.

Шейла почувствовала, как его пальцы расстегивают пуговички ее алой ночной рубашки, и поняла, что не в силах сдержать этот натиск. Незастеленная кровать – слишком интимное место, чтобы после длинной серии страстных поцелуев кое-что в программе осталось недовыполненным.

– Нет, Брэд, – слабо протестовала она, пытаясь охладить пыл своего возлюбленного.

– Да! – настаивал он, игнорируя ее сопротивление; его опытные руки ловко управились с остальными пуговичками. Он поднял голову, взглянул на нее, и в его сверкающих темных глазах она увидела разгорающийся огонек желания.

– Я не могу больше без тебя, Шейла, я хочу любви, я хочу тебя, Шейла.

Пока он нашептывал ей эти слова, его руки проникли под шелковистую ткань ее рубашки и нащупали нежную округлость ее груди. Шейла почувствовала, как напряглась ее грудь и как вся ее плоть с готовностью отозвалась на его ласковые прикосновения.

– Нет! – воскликнула она, безуспешно пытаясь отвести его руки.

– Не отвергай меня, солнышко. – Его губы прижались к ее губам, слились с ними, а руки продолжали нежно гладить ее грудь. – У тебя такие прелестные, такие упругие груди. Я хочу ласкать их, смотреть на них, хочу знать, что они мои и только я могу к ним прикасаться.

Брэд провел большим пальцем по ее соску, потом еще раз и еще, пока он не стал твердым, как нераспустившийся бутон. Она задрожала, мучительное желание плоти парализовало ее волю. Ночная рубашка распахнулась, в ее алом обрамлении нежно белело обнаженное тело Шейлы, у которой не осталось ни сил, ни желания сопротивляться.

Свет ночника озарял фарфоровую белизну ее груди и темные бутоны сосков, по которым скользил горящий взор Брэда. Он нежно сжимал их, легонько пощипывал, любуясь их твердой упругостью. Шейла невольно застонала, эти возбуждающие прикосновения доводили ее до исступления.

– Я вижу, тебе нравится это, моя маленькая порочная подружка.

Он взглянул на ее лицо и расплылся в довольной улыбке при виде ее лихорадочно пылающих щек и влажных, раскрытых в порыве страсти губ.

– Ведь это так приятно, правда?

– Да, да! – ответила она задыхающимся голосом.

Брэд склонился над подушкой. Перестав играть с соском, его пальцы сомкнулись вокруг ее груди. Сквозь полузакрытые веки она увидела, как он потянулся ртом к этой соблазнительно розовеющей выпуклости.

– Нет, Брэд, ты не должен… – начала Шейла и прерывисто вздохнула, когда он захватил сосок губами.

Его язык коснулся соска, потом стал кружить по нему, словно смакуя источающую сладкий сок виноградину. А когда Брэд слегка прикусил его, Шейлу пронзила боль, до удивления приятная. Мгновенно его рот раскрылся и полностью захватил сосок вместе с окружающим его розовым ореолом. Шейла ощутила нарастающую пульсирующую боль в низу живота, пламенеющая пустота требовала наполнения.

Неожиданно он снова переключил внимание на ее губы. Ненасытные, казнящие поцелуи смяли их, заставив ее трепетать из-за неутоленной жажды. В его темных глазах зажглись злые огоньки.

– Я должен любить тебя, – сказал он глухо, – здесь, в твоей постели, прямо под носом у твоего папочки. Он этого заслужил.

Его рука потянулась вниз, поглаживая ее живот и опускаясь все ниже.

– Нет, Брэд. – На этот раз она протестовала более энергично. Шейлу не на шутку испугал его взгляд.

Его колено тем временем прокладывало себе дорогу между ее ногами. Внезапным молниеносным движением он прижал к матрасу ее сопротивляющееся тело. Шейла осознавала его превосходство в силе и понимала, что он овладеет ею, если того пожелает.

Брэд тихонько хохотнул.

– Я не стану принуждать тебя к любви, пока ты сама не попросишь меня об этом, запомнила? – Он уже не давил на нее с прежней силой. – К тому же, даже если я завладею твоим телом, я не поверю, что ты моя, пока мы не поженимся. Очевидно, твои старомодные принципы заразительны. У тебя не найдется подходящего белого платья для церемонии, моя непорочная Шейла?

Она расслабилась, поняв, что угроза миновала.

– У меня есть одно белое платье. Правда, летнее.

В его темных глазах появилось знакомое выражение.

– Ну, это не страшно. – Он поцеловал ее в щеку и прилег рядом с ней. Шейла стыдливо запахнула полы ночной рубашки, не заметив ироничной усмешки Брэда. Он взял ее за подбородок и повернул к себе.

– Завтра, в Мексике, ты станешь моей женой, правда? Хотя нет, – поспешил поправиться он, – не завтра – завтра уже наступило, – а послезавтра!

– Никто не может мне в этом помешать, – пробормотала Шейла со слабой улыбкой.

– Я кое-что разведал вчера, когда дежурил. Все, что нам нужно, чтобы пожениться в Мексике, – это удостоверение личности и туристская виза, – объяснил Брэд.

– У меня тонны всяких удостоверений. Студенческий билет, водительские права, кредитные карточки, паспорт. Мы будем счастливы вместе, дорогой, – мечтательно проговорила она, уютно устроившись на его руке. – Я знаю, так оно и будет.

– Но для этого нам надо расписаться. А это значит, что мы должны кое о чем подумать. – Он отодвинулся от нее и сел. – Есть одно дельце, которое в лежачем положении не решишь.

Шейла неохотно приподнялась и подоткнула под спину подушку, а Брэд повернулся лицом к ней. Она откинула пряди волос со щеки и плотнее запахнула ночную рубашку.

– Что это за дельце? – спросила Шейла, уверенная, что он все заранее обдумал. Брэд всегда все делал основательно.

– Во-первых, надо решить вопрос с транспортом, – начал он. – На моем мопеде мы сможем добраться туда и вернуться обратно, и это обойдется не очень дорого. Но нам придется пересечь почти половину штата Техас, и ни мопеду, ни мне, ни тебе, ни нашему багажу это путешествие не понравится. Хоть я и не в восторге от этой идеи, но логика подсказывает, что лучше воспользоваться машиной, которую тебе презентовали родители. Она записана на твое имя? Мне не хотелось бы, чтобы у нас на границе возникли неприятности.

– Конечно, на мое, – заверила его Шейла. – Это моя собственность, и страховка тоже оформлена на мое имя.

– Раз уж мы собираемся в такую даль, чтобы зарегистрировать брак, было бы глупо не остановиться в Мексике на пару деньков, чтобы отметить это событие. Правильно?

– Разумеется! – Улыбка озарила ее лицо, глаза радостно засверкали. – Куда же именно мы отправимся?

– В Хуарес.

– В Хуарес? – повторила Шейла в замешательстве. – Для этого нужно целый день провести за рулем. Почему бы нам не пересечь границу в Ларедо или в Игл-Пасс? До Хуареса так далеко!

– Потише, дорогая, – нахмурился Брэд. – Я хорошо разбираюсь в географии, но надо учесть и другие обстоятельства. Если твои родители что-нибудь пронюхают и попытаются нас остановить, первое, что им придет в голову, – это ловить нас там, где ты сказала. Уверен, твой отец никогда не догадается, что я настолько «глуп», чтобы выбрать для этого дела Хуарес. Атавистическая психология, – заключил он с легким самодовольством.

– Может быть, ты и прав, – сказала Шейла. Тем не менее ей казалось, что Брэд слишком все усложняет. К тому же ей не нравилось, что он видит в ее родителях корень зла.

– Конечно, прав, а как же иначе? – решительно заявил он, и она не стала даже пытаться спорить с ним. Брэд напоминал ей маленького мальчика, увлеченного игрой. – В любом случае, – продолжал Брэд, – я знаю Хуарес лучше любого другого городка на границе.

– Я не была в Хуаресе с детства. Что ж, будешь моим гидом и познакомишь с местными достопримечательностями, – предложила она.

– Буду рад оказать тебе любую услугу. – Она заметила недвусмысленный блеск в его взоре, скользнувшем по ее фигуре и длинным ногам. – Конечно, при условии, что мы не станем терять драгоценное время, гоняясь исключительно за достопримечательностями.

Странно, но его намек не вызвал в ней особого возбуждения, и от этого она почему-то почувствовала себя неуютно.

– Но мы же не будем безвылазно торчать в номере, – заметила она, недоуменно пожав плечами. – Нам придется выходить хотя бы для того, чтобы поесть.

– Возможно, – уступил Брэд, поджав губы. Он встал с кровати, отошел на пару шагов и остановился спиной к Шейле. – Но тогда возникает другая проблема.

– Какая же?

– Деньги.

Она замерла. Их недавняя размолвка все еще была свежа в ее памяти, она хорошо помнила его злость и сарказм, так поразившие ее.

– Кажется, мы решили больше не возвращаться к этому вопросу, – принужденно улыбаясь, проговорила она.

– Поверь, я вовсе не хочу обсуждать его, – жестко сказал он, потирая шею. – Мне нелегко говорить на эту тему. Я практически на мели. – Он тяжело вздохнул. – На этой неделе мне пришлось внести плату за аренду квартиры, и у меня осталось всего несколько долларов, а в следующий раз я получу деньги только через неделю.

– О-о! – В ее возгласе он почувствовал сочувствие и понимание.

– Боже, как я ненавижу эти проблемы, – пробормотал Брэд. Потом решительно расправил плечи. – Шейла, нет ли у тебя каких-нибудь средств помимо той суммы, которую ты получишь лишь по достижении совершеннолетия? Я не хочу, чтобы ты шла к отцу и просила у него деньги. Меня бросает в дрожь при одной мысли о том, что нам придется жениться на его деньги!..

Первой реакцией Шейлы было удивление. Он просит у нее деньги?! Он, такой независимый, такой щепетильный, не желавший брать у нее ни цента, в каком бы трудном положении ни находился, просит у нее деньги, чтобы они могли пожениться!

Хороший признак! Значит, она сможет убедить Брэда пользоваться ее деньгами и впредь, чтобы он мог спокойно закончить учебу и делать карьеру, не испытывая угрызений совести и не чувствуя себя нахлебником. Будущее рисовалось ей в самом радужном свете. Родители, конечно, огорчатся, когда узнают об их побеге, но она знала, что они скоро поймут ее, особенно когда их брак с Брэдом станет свершившимся фактом.

– У меня есть деньги, – объяснила она, – отец положил на мой сберегательный счет почти десять тысяч долларов. Предполагалось, что это научит меня практичности и даст возможность самостоятельно планировать все текущие расходы.

– Это в самом деле твои деньги? – переспросил Брэд, полуобернувшись к ней.

– Они в моем полном распоряжении, никаких других подписей, кроме моей, не требуется, – заверила его Шейла.

– Ладно. Тогда мы ими воспользуемся. Ты завтра же снимешь деньги со счета, и тогда это препятствие будет устранено.

– Слушай, а как быть с твоей работой и учебой?

– Занятия придется пропустить, а насчет работы я договорился с Томом, он скажет, что я болен. Так что это не проблема. – Он запустил руку в свою шевелюру. – Нам с тобой придется потрудиться на славу. А сейчас мне лучше уйти, чтобы мы оба смогли немного отдохнуть.

– Ты уже уходишь? – огорченно вздохнула Шейла.

– Пора, дорогая, – кивнул он. – Встретимся в четыре перед отелем и тогда обсудим все в деталях. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Только помни – никому ни слова о наших планах. Не дай бог, чтобы твои родители хоть что-нибудь узнали.

– Да, ты прав, – неохотно признала она.

– Не забудь закрыть балконную дверь, – сказал он и широко улыбнулся. – Ты только подумай, солнышко, меньше чем через сутки мы уже будем мчаться в Мексику!

Она храбро улыбнулась в ответ. Когда он убрал руки с ее плеч, она почувствовала озноб. Ей стало совсем не по себе, когда Брэд скрылся в ночи и она закрыла за ним дверь. Все невесты нервничают перед свадьбой, постаралась успокоить себя Шейла.