Похищение по найму

Ифруум проигнорировал направленное оружие и зашагал дальше.

— Стук — это вежливое, корыстное правило номер один…

— Тебе не нужно цитировать мне правила. Я хорошо осведомлен о них. Я так понимаю, у тебя есть причина врываться сюда. Храбро с твоей стороны, учитывая, что я, возможно, мог сейчас развращать твоего не совсем девственного партнера.

Ифруум нахмурился.

— Мне приходит в голову, что как ее своего рода опекун, я, возможно, должен усомниться в твоих намерениях по отношению к ней.

— Бесчестно, — ответил Макл с усмешкой.

Наклонившись вперед, Оливия шлепнула его, ее щеки пылали.

Ифруум кивнул.

— Приятно знать. Полагаю, ты не планируешь ее убивать? — спросил Ифруум.

— Нет. Мне все еще нужно отвезти ее к моей двоюродной сестре, чтобы она поиграла в няню.

— Может быть, — вмешалась она.

— О, совершенно определенно. Я не собираюсь рассказывать своей тете Муне, что у меня в руках был человек, но я потерял ее.

— Она сдержит свое слово, — сказал Ифруум, взмахнув лапой. — Сразу после того, как мы сделаем еще несколько остановок, а? Я запланировал для нас интересный маршрут по дороге к твоей кузине, если ты не возражаешь.

— Я действительно возражаю, если они будут такими же бесполезными, как и предыдущая. — Макл надулся, что должно было выглядеть глупо на взрослом мужчине, но вызвало у нее желание поцеловать выступающую нижнюю губу.

— Как ты можешь говорить, что наша миссия была бесполезной? — Она подняла кольцо и позволила ему блеснуть на свету. — Это был полный успех. Я имею в виду, посмотри, что у нас есть. Это бесценно.

Не впечатленный, Макл пожал плечами.

— Еще одно украшение. Кого это волнует? У меня их целые ящики. Я краду редкие предметы ради славы и вызова. Без славы в этом нет никакого смысла.

— Итак, ты хочешь, чтобы тебя заметили? — Ифруум погладил свой пушистый подбородок, и Оливия не поверила хитрому выражению его глаз. Ни капельки.

— Конечно, я хочу, чтобы меня заметили. Я — Галактический Завоеватель.

— Я думала, ты был Мстителем, — заметила она, закатив глаза.

— Я передумал.

— Я считала, это прерогатива только женщин.

— Кто тебе это сказал? — спросил он. — Именно женщины наиболее упрямы и с наименьшей вероятностью сдвинутся с места, а мы, мужчины, наиболее склонны менять свое мнение. Вы, люди, такие отсталые. — Он покачал головой.

И снова она не понимала, по какому хаотичному пути шел его мыслительный процесс, но, черт возьми, если это ее не развлекало.

— Если ты получишь прозвище, то и я хочу получить, — вмешался Ифруум.

— Как насчет Кровососущего Клыкастого Вульфена? — Макл величественно провозгласил.

Ифруум потер подбородок.

— Неплохо, но я больше думал о чем-то коротком и простом. Как Пушистый или Пятнистый.

— Свирепое имя. — Макл просиял, и у Ифруума высунулся язык. Оливии снова захотелось стукнуть себя по лбу. С другой стороны… если она не смогла победить их, то можно присоединиться к ним.

— Каким должно быть мое имя?

— Как насчет Галактической Наложницы?

— Эм, нет, думаю, что я пас. Как насчет Соблазнительной Мегеры?

— Как насчет того, чтобы выбрать что-нибудь на языке, который мы все можем понять? — Макл усмехнулся, его словарный запас, очевидно, был ограничен — вероятно, из-за употребления инопланетных стероидов. — Нет, я думаю, мы можем называть тебя Галактический Розовый Портал в Блаженство. — Макл подмигнул.

Она чуть не поперхнулась.

— Эм, как насчет Галактической Сучки, Которая Собирается Надрать Тебе Задницу Через Минуту?

Макл улыбнулся и поманил ее пальцем, чтобы она попробовала.

Ифруум вздохнул.

— Мы вернулись к сражениям? Действительно? А я только подумал, что вы, наконец, пришли к пониманию.

Оливия уперла руки в бедра и свирепо посмотрела на Макла, чьи ледяные голубые глаза испытывали ее.

— Мы это сделали. Я понимаю, что он идиот.

— И она снова возбуждена. Это легко заметить, если только ты знаешь признаки, — заявил Макл серьезным голосом, не отводя взгляда. — Она начинает разглагольствовать и становится противоречивой. Это действительно довольно очаровательно. Затем я рассказываю ей, как решить ее проблему. К счастью для нее, моя ловкость в спальне — это панацея от всех бед. Я обращаю на это внимание. Она настаивает, что ненавидит меня. Я докажу, что она неправа, и мы начнем все сначала.

Жар прилил к ее щекам, когда она разозлилась.

— Я не делаю ничего подобного. Ты… ты… придурок! Я ненавижу тебя!

— Конечно, хочешь. — Умиротворяющий фиолетовый засранец, всегда такой самодовольный.

Она ударила его в живот, или намеревалась ударить, но он поймал ее за руку и притянул к себе.

— Понимаешь, что я имею в виду? Ты знаешь, что на самом деле не можешь ударить меня. Ты сделала это только для того, чтобы я обнял тебя. Но знаешь, варварша, ты могла просто попросить. Я более чем счастлив подобраться поближе. — Он подмигнул.

— Я не пытаюсь сблизиться с тобой, — солгала она сквозь стиснутые зубы. Да, слова слетели с ее губ, но она не отодвинулась. Ее тело даже не притворялось, что борется с его очарованием, и оставалось там, где было, прижатое к нему.

— Это что, вызов? Ты же знаешь, я люблю бросать вызов.

Она не знала, что бы сказала или сделала дальше, потому что Ифруум прервал их.

— Эй, вы двое, заткнитесь на секунду и посмотрите на это. Ты попал в новости! Вы оба попали.

— Мы в новостях? — Это объявление заставило Оливию вздрогнуть от ее поединка с Маклом.

Макл прямо-таки ликовал.

— Превосходно. По каким каналам это транслируется?

— Большинство из них для этой части Галактики. Посмотри сам.

Просматривая несколько новостных каналов, Макл просиял, когда появились заголовки.

«Дуэт, обнимающий друг друга, снова наносит удар».

«Фиолетовый и слоновая кость, новые цвета любви — или они действительно расстались? Тебе решать».

«Галактические неразлучники, что теперь кажется закономерностью, ограбили знаменитого ювелира…»

Пока новостной канал переходил от интересных кусочков к лакомым кусочкам, Макл громко посмеивался над некоторыми дикими заявлениями и восклицал по поводу ужасного угла обзора камер слежения. Репортажи и заголовки становились все более дикими.

Оливия села и застонала.

— О Боже мой, мы Тельма и Луиза.

— Кто?

— Она имеет в виду Бонни и Клайда, — добавил Ифруум.

Она нахмурилась.

— Кто?

Ухмыльнувшись так, что это, конечно, не предвещало ничего хорошего, Макл заявил:

— Кого это волнует? Мы знамениты.

— Фу, но они называют нас Галактическими голубками.

Гримаса раздражения искривила губы Макла.

— Да, я бы предпочел, чтобы они придерживались моего более публичного имени, но уверен, что мой агент по связям со СМИ сможет это прояснить.

— У тебя есть специалист по связям со СМИ?

— Конечно. И бизнес-менеджер. Все хорошие наемники так делают. Как еще мы собираемся получить наши контракты? Я становлюсь знаменитым благодаря поступкам, о которых мой специалист по маркетингу затем объявляет всему миру, тем самым повышая цену на мои услуги. Как только вы достигнете определенного уровня известности и высоких ставок, дальше поступают деловые предложения. Это удобно — иметь кого-то, кто управляет вашими делами и деньгами.

Боже мой. Макл был бизнесменом, бизнесменом-убийцей со специалистом по маркетингу и бухгалтером. Это ошеломляло.

— А ты не боишься, что парень, отвечающий за твои деньги, обманет тебя?

Улыбка, которой одарил ее Макл — мрачная, угрожающая и ликующая — не должна была вызывать дрожь у нее по спине, в конце концов, она ненавидела насилие, — но она доставила ей удовольствие, а также вызвала покалывание в ее киске. Он выглядел таким мрачным, опасным и соблазнительным, что какая женщина смогла бы устоять? Она так и сделала. Едва, но только потому, что она вышла из комнаты.

Пока Ифруум и Макл хихикали над неожиданно обретенной славой — и обсуждали способы нажиться на ней — она отправилась в ванную, горя желанием снять неудобный парик и принять душ. Стоя под горячей водой, она размышляла о странном повороте, который приняла ее жизнь всего за последние несколько дней. Она встретила мужчину, который привлек ее и доставил ей нелепое удовольствие, и отправилась в приключение, от которого у нее забилось сердце, но также она смеялась больше, чем могла вспомнить. Несмотря на странность их мышления, с Маклом она нашла кого-то, с кем можно поговорить, кто не был похож на старшего брата или дядю. На протяжении многих лет от ее внимания не ускользнуло, что в чем-то пушистый Ифруум напоминал ей ее дядю Мерфи, хотя она и не сказала бы ему об этом. Сравнивать Мерфи с волосатым Чуи (прим. Чуба́кка, он же Чуи — персонаж киносаги «Звёздные войны». Чубакка — путешественник из племени вуки, механик на космическом корабле Хана Соло «Сокол тысячелетия», а позже капитан, после смерти Хана), когда он считал себя таким ловким и обходительным, вероятно, было бы не очень хорошо.

Ей было интересно, что Мерфи думает о Макле. Потом удивилась, почему ее это волнует. Если бы только она могла поговорить с кем-нибудь о том странном дерьме, что творится у нее в голове. Несмотря на фактор сумасшествия, она даже хотела, чтобы ее чокнутая тетя Карма заглянула в гости, но та отправилась в одно из своих приключений и не отвечала ни на один из ее звонков. С кем после этого Оливии оставалось поговорить о том, как Макл до чертиков сбил ее с толку? Кто мог бы объяснить, почему мужчина, которого должно было быть легко отвергнуть и сопротивляться, вместо этого постоянно разрушал всю ее защиту?

Конечно, это воздействие на нее не будет длиться вечно? Правда? Он намеревался в какой-то момент подбросить ее своему двоюродному брату. Так или иначе, эта дикая поездка рано или поздно закончится. Теперь, если бы только она могла понять, почему эта мысль угнетала ее. «Потому что я не могу заботиться о нем». Она едва знала его и не собиралась узнавать получше. Ну, лучше, чем она уже это делала, но это был просто секс. Секс был легким. Сейчас был эмоциональный материал, от которого девушке нужно было держаться подальше. Оливия знала, как забота приводит к боли. Как доверие приводит к предательству. Она не собиралась повторять эту ошибку снова.

Когда она вышла из ванной, все еще не понимая, что она чувствует к наемнику, она автоматически поискала его взглядом. Комната была пуста, и ее плечи поникли. По какой-то причине она ожидала увидеть его, развалившегося на кровати с приглашающей улыбкой, с насмешкой на губах, потому что он правильно понял ее намек. Она действительно намеренно подзадоривала его. Она действительно бросила ему вызов в надежде, что он заберет решение из ее рук и даст ей то, чего она хотела, но не могла попросить. Ее раздражало, что он раскусил ее тонкую игру, игру, в которую она даже не осознавала, что играет, пока он не указал на это. Как он смеет знать ее лучше, чем она знала себя? Было трудно придерживаться ее представления о нем как о шуте, когда он продолжал демонстрировать редкое восприятие.

Отбросив полотенце, она голышом подошла к стене в поисках чистой рубашки. Она не успела. Руки обхватили ее сзади, и она пискнула, немедленно замахав конечностями.

Макл прошептал ей на ухо.

— Привет, варварша. Ты приятно пахнешь.

— И ты только что напугал меня до чертиков. Где ты прятался?

— Под моим плащом.

— Зачем?

— Чтобы удивить тебя.

Ему это удалось. Она также приняла к сведению более важный факт.

— Ты голый?

— Очень. Хочешь посмотреть?

На самом деле, она так и сделала. Она повернулась в его объятиях, когда он откинул капюшон своего плаща, разрушая чары невидимости и показывая себя, всего своего мускулистого, обнаженного «я». Его руки вернулись, чтобы обхватить верхнюю часть ее бедер. Она не отодвинулась. Она скользнула руками под шелковистую ткань его плаща, чтобы откинуть его, поглаживая большим пальцем небольшой обруч-застежку на его груди.

— И почему ты хотел сделать мне сюрприз?

— Ну, видишь ли, сначала я хотел посмотреть, прикоснешься ли ты к себе, если подумаешь, что ты одна.

— И ты планировал посмотреть?

Он кивнул.

Боже, почему эта мысль так сильно взволновала ее?

— Что заставило тебя передумать?

— Я не хотел быть просто зрителем.

— Снова чувствуешь похоть, и тебе нужно, чтобы она не затуманила твое суждение? — Она сослалась на его закон о наемничестве, или правило, или что там, черт возьми, он любил цитировать. Это служило напоминанием ей, что то, что они разделяли, было просто сексом. Ничего больше. Просто физическая потребность.

— Да, мне не помешала бы некоторая ясность.

— Почему бы не попросить одну из твоих… сколько, ты сказал, у тебя жен?

Его губы изогнулись.

— Слишком много для любого мужчины, чтобы оставаться в здравом уме.

— Так ты не женат и не встречаешься с целым отрядом женщин в реальной жизни? — Она не смотрела ему в глаза, когда спрашивала, главным образом потому, что не хотела, чтобы он знал, насколько сильно ее заинтересовал его ответ.

Он вздрогнул, дрожь передалась ее рукам, которые она все еще держала на его груди.

— Клянусь Вселенной, нет. Я не верю в отношения.

— Совсем?

— Это отвлекающий маневр, который наемник не может себе позволить. И слабость, которой могут воспользоваться наши враги.

— Дай угадаю, это одно из правил. — Ей действительно нужно было заполучить в свои руки копию этого так называемого «Руководства для наемников».

— Не совсем. В книге не рассказывается о женщинах и взаимоотношениях, но я достаточно повидал, чтобы прислушаться к предупреждению. Некоторые предпочитают игнорировать это и спариваться. У меня, однако, вообще нет такой склонности.

— Значит, женщины существуют только для секса?

— По существу.

— Ты не попытаешься связать меня, потому что мы продолжаем раздеваться? Или впасть в приступ ревности из-за того, что какой-то парень заговорил со мной?

На мгновение выражение его глаз стало холодным и оледенелым.

— Конечно, нет. Женщина есть женщина, даже такая экзотическая, как ты.

— Приятно знать. Я бы не хотела, чтобы ты плакал, когда нам придется расстаться.

И снова что-то мелькнуло в его взгляде, появилось в одну секунду, исчезло в следующую.

— Я даже не помашу тебе на прощание, когда высажу тебя.

— Идеально. Тогда, я думаю, нет причин не заниматься сексом, ну, знаешь, чтобы сохранить ясность ума и все такое.

— Мы должны следовать правилам для достижения успеха.

Мгновение они смотрели друг на друга, слова, которые она не была готова произнести, тяжело вертелись у нее на языке. В его глазах промелькнули эмоции, слишком быстрые, чтобы она могла их разглядеть. Ничего не было сказано, но момент прервался.

Они набросились друг на друга, губы и зубы столкнулись в дикой схватке, включающей языки, учащенное дыхание и неистовое ощупывание обнаженной кожи. Они оказались в постели, Оливия сверху Макла, ее влажная киска прижималась к его пульсирующему члену.

— Я вижу, ты отчаянно нуждаешься в ясности, — выдохнул он в перерывах между облизыванием ее сосков.

Она вцепилась ему в плечи.

— Очень. И я вижу, каким глупым ты стал. Позволь мне исправить это для тебя. — Она приподнялась в сидячее положение, затем немного выше, пока не нависла над его членом. Его руки легли на талию и бедра, темный контраст его лиловой кожи с ее был поразителен. Сексуальный. И горячий. Так горячо. С медленной чувственностью он погладил ее кожу, когда она опустилась на его длину. Она впилась кончиками пальцев в мышцы его груди, когда вбирала его, дюйм за дюймом, усаживаясь на его член и наслаждаясь этим. Только когда она полностью опустилась на него, она открыла глаза только для того, чтобы от выражения его лица у нее перехватило дыхание.

Его тлеющие, полуприкрытые глаза поймали ее. Он смотрел на нее как изголодавшийся человек. Смотрел на нее так, словно намеревался заклеймить ее душу. Ей было так легко представить, что он смотрит на нее как влюбленный мужчина. Мужчина, который…

С криком она оторвала взгляд и откинула голову назад, раскачиваясь на его члене, загоняя его глубоко внутрь резкими движениями. Он зашипел, его пальцы сжались на ее талии, но не причинили боли. Никогда не причиняя боли. Он всегда умерял свою смертоносную силу — обращался с ней так, как будто она была хрупкой и драгоценной.

Она почти рыдала от удовольствия, двигаясь все быстрее и быстрее. Ее грудь вздымалась от напряжения, ее груди подпрыгивали в такт ее движениям. Каким бы невероятным это ни казалось, он стал еще толще, растягивая стеночки ее киски, усиливая нарастающий внутри экстаз.

— О Боже, Фиолетовый.

— Отдай это мне, мой прекрасный варвар. Не сдерживайся. Не держи…

С ревом он яростно толкнулся вверх, и когда она оседлала его взбрыкивающее тело, она вскрикнула, ее собственное удовольствие было ошеломляющим. Волна за волной блаженство накатывало на нее, затем достигло вершины снова, когда он накрыл ее своим собственным оргазмом, горячий, пульсирующий жар стимулировал ее киску. Побежденная, она опустилась на него сверху, обмякшая и тяжело дышащая. Сердце к сердцу, их неистовые удары каким-то образом сбились в ритм. Никогда еще она не чувствовала себя к кому-то ближе. Более созвучно. Черт.

Она попала в ловушку.

Глава 10

Несколько успешных ограблений позже…

Плохое предчувствие началось примерно в середине ограбления, которое они проводили с грязной крысой — чуть более пяти дрожащих футов ростом и не мытый несколько лет, судя по его спутанной шерсти, — которая, она могла поклясться, задрожала, как будто что-то проложило туннель под ее тощей поверхностью. Нос Оливии дернулся, в животе заурчало, и не только из-за прогорклого запаха.

Что-то не так. С годами она научилась доверять своему внутреннему чутью. Это всегда спасало ее хвост, чего не хватало похожему на грызуна преступнику перед ней. Некоторое время назад кто-то побрил его гордость и радость, судя по шрамам на коротком кончике хвоста.

Добро пожаловать на их новое представление. В настоящее время замаскированный под одноглазого, покрытого множеством заплат, хромоногого, злобного, беззубого пирата — а она как его переутомленная, лысеющая, с гнилыми зубами девка — Макл торговался с грызуном, на которого они пришли посмотреть. Она не испытывала угрызений совести, воруя у контрабандиста, по крайней мере, когда знала, какие подлые поступки он совершил. Небольшая плата, которую они получали за эту миссию, включавшую подборку улик, и близко не подошла бы к оплате их поездки, но вызов и удовлетворение, которые они получили бы, наказав отвратительного инопланетянина за то, что он сделал, с лихвой это компенсировали. Если она собиралась кого-то облапошить, то пусть это будут отбросы Галактики.

Однако в этом был только один большой недостаток. Подонки были самыми параноидальными и жестокими. Она могла бы поспорить, что Макл почувствовал тот же переломный момент, потому что он внезапно попытался завершить все с меньшей утонченностью, чем обычно.

— Нам пора отправляться в путь. Заниматься развратом и все такое. Возможно, мы продолжим этот разговор в следующий раз, когда я буду в этой части Звездной системы. — Ей не понадобилось тонкое движение пальца Макла, чтобы начать пробираться к двери, через которую они вошли. Грубая среда обитания, где они встретили грызуна, была всего лишь одной из тысяч на поверхности этой планеты. У него было не так много места для маневра или дополнительных выходов, что было действительно плохим недостатком дизайна, решила она, быстро отступая. Это казалось наиболее разумным, учитывая двух крупных людей-ящеров, вооруженных большими пистолетами, которые ворвались внутрь и заблокировали единственный выход.

Это были огромные существа с их закругленными саблями, желтыми прорезями глаз и длинными зелеными мордами — очень похожими на земных крокодилов — которые заставили ее остановиться, а шестеро других, которые появились позади и сбоку от нее из скрытых входов в комнату, пары дверных проемов, врезанные в самые стены и покрытые голограммами, которые они пропустили. Она не могла поверить, что не догадалась об их присутствии. «Мы окружены. Бл*ть».

— Они устроили нам засаду.

— Не совсем, — ответил Макл. — Я знал, что он попытается провернуть это.

— Ты знал и все равно пришел? Ты с ума сошел? — прошипела она, как раз в тот момент, когда замигал свет, предупреждающий о скором отключении.

— Должен ли я отвечать на этот вопрос каждый раз, когда мы отправляемся на задание?

— Я продолжу спрашивать, потому что ты не отвечаешь, просто ведешь нас в еще большую опасность без предупреждения.

— С чего бы мне тебя беспокоить? Разве мы до сих пор не остались невредимыми?

— Да. Но как долго, по-твоему, это продлится?

— Сегодня все закончится! — крикнул их пират-грызун, выглядя несколько обиженным тем, что они проигнорировали его, наслаждаясь небольшой перепалкой. По правде говоря, они действительно сталкивались с опасностью практически на каждой миссии. Ничто из этого никогда не замедляло Макла. Этот мужчина никогда не потел, по крайней мере, во время ограблений. Хотя в постели…

Словно прочитав ее последние мысли, Макл поднял ее руку и поцеловал ее.

— Дай мне минутку, чтобы разобраться с этим, а потом мы сможем заняться более приятными делами.

Крыса снова прервал его.

— Уходите так скоро, о Галактические голубки? Мы ведь еще не закончили. Вы еще не получили свой приз.

— Я вижу, слухи о наших подвигах распространились быстрее, чем я думал. Это отличная новость. — Макл просиял, узнав об их славе.

Оливия сдержала стон. Дерьмо. Если эта крыса знала, кто они такие, то уровень опасности взлетел до стратосферы. Она могла бы немного запаниковать, если бы не тот факт, что Макл нисколько не выглядел смущенным. Напротив, чувствуя себя более непринужденно, чем когда-либо, он сел — очки за храбрость, учитывая уровень санитарии в этом месте — и помахал ей пальцами. Не стыдясь признать, что ситуация вывела ее из себя — шансы против них были намного выше, чем обычно, — Оливия поспешила к нему и не протестовала, когда он посадил ее к себе на колени. У ее фиолетового наемника наверняка был план, как их вытащить. Он всегда так делал, обычно оставляя за собой неудачный след из тел пришельцев. Добавьте к его смертоносному мастерству тот факт, что Ифруум отслеживал ситуацию — ну и что с того, что шансы были в основном против них? Она знала, что никогда все не было таким, каким казалось. В некоторых случаях становилось еще хуже.

— Думаю, я должен быть польщен тем, что вы решили навестить меня. Представьте мое ликование, когда я понял, кто вы такие. За ваши головы назначена награда, — захихикал грызун, обнажив гнилые зубы. — Они платят чертову уйму денег за вашу поимку, живыми или мертвыми.

— В самом деле? Сколько? Ты знаешь, за моего двоюродного брата Трена когда-то тоже объявляли награду, бесценную. Поговаривали, что они предлагали владение и титул императора для планеты в семнадцатом открытом звездном квадранте, — доверительно сообщил он Оливии, отводя взгляд от пирата, чтобы поговорить с ней.

Она искала скрытый смысл в его словах, но если он и был, то очень тонкий, потому что она не могла его разгадать.

— Не имеет значения, насколько велик приз. Это мое. Как и самка. Я видел видеозаписи. — Крыса облизнул губы. — Держу пари, я бы заработал целое состояние, сняв собственное видео. Особенно, если она крикунья.

— Ты не тронешь мою самку, — сказал Макл легким тоном, и нож внезапно завертелся в его ладони.

Оливия хотела что-то сказать в свою защиту, но, честно говоря, казалось, что в ее интересах предоставить говорить эксперту по насилию. Это, и ей понравилась мрачная, собственническая манера, с которой он это сказал.

Глупая крыса не обратила внимания ни на предупреждение, ни на тот факт, что второй нож присоединился к первому, вращаясь в ладони Макла. Маленькие или нет, она видела их в действии. Удивительно, как Макл никогда не промахивался, когда бросал острые кинжалы.

— О, я прикоснусь к ней. И укушу. И буду делать с ней всевозможные вещи, и записывать, в цвете на камеру. Я даже позволю тебе посмотреть, если хочешь, пока я это делаю. А потом покажу вселенной.

Что, никакого злого смеха? Оливия знала, что Макл будет сетовать на это отсутствие, когда позже посмотрит повтор этого момента. Ему так понравилась эта драма.

Тяжелый вздох вырвался у Макла.

— Видишь, мой сочный варвар. Они заставляют меня делать это. Я говорю ему одну простую вещь. Только одну. Не трогай мою самку, а он спорит. На самом деле, он не просто спорит, он угрожает. Ты знаешь, сколько наемнических правил он пересек? Ты не можешь сказать мне, что он не умоляет о смерти.

Макл все еще любил подшучивать над тем фактом, что она вздрагивает при виде смерти. Несмотря на их миссии, она все еще не совсем разделяла его прохладное отношение к этому. Пока что. Но она также не спорила с его методами, когда считала их оправданными. Как сейчас. Она обрела свой голос.

— О, он хорошо на это напрашивается. Думаю, на этот раз все в порядке.

— Правда? — Выражение лица Макла прояснилось, и даже под слоями маскировки она могла видеть его ликование. Это было до смешного очаровательно.

— Извините меня, Галактические голубки, пришло время вас разлучить. Стража, хватайте наемника, пока я позабочусь о девке.

— Ты хочешь того, что слева? — спросил Макл, вставая и прижимая ее к себе, скрывая тот факт, что он сунул ей пистолет.

— Которого? — спросила она, оглядываясь по сторонам и покусывая нижнюю губу.

Макл хрустнул костяшками пальцев и покрутил шеей.

— Если подумать, с ним я тоже разберусь. У меня мало практики, когда дело доходит до рукопашного боя с одним фокусом.

Мало практики? Реальность того, что он подразумевал, заставила ее почувствовать слабость.

— Макл, ты не можешь надеяться справиться с ними всеми. Их где-то восемь, девять, если считать нашего двуличного друга крысу.

— Я знаю, несправедливые шансы. Как ты думаешь, мне следует связать руку за спиной? Я не хочу, чтобы говорили, что мне просто повезло.

Слабость вернулась, но адреналин быстро преодолел ее, когда какой-то грубый приспешник прервал их тет-а-тет. Макл развернулся и встретил атаку; маленькие ножи, которые он вытащил ранее, сверкнули в воздухе и попали в ящерицу — тук, тук. Он упал, и Оливия поморщилась. Черт, он был быстр. Так быстро, что у Макла в руках внезапно оказалась новая пара ножей. Темные лезвия, без блеска, который мог бы их выдать, вращались и рубили. И точно так же упали еще два охранника.

— Эй, ты знала, что нас записывают на камеру? Позади тебя и слева. Наш ведущий записал всю встречу на пленку. Я надеюсь, что показал себя во всей красе, — размышлял Макл.

Только ее фиолетовый любовник нашел бы время созерцать что-то настолько тривиальное. Ей действительно приходилось удивляться тому, как его разум обрабатывал происходящее, видя, как он больше беспокоился о том, чтобы выглядеть наилучшим образом, когда остальные охранники теперь атаковали, в то время как крысоподобный пират кричал:

— Убейте их!

Он просто никогда не менялся. Оливия покачала головой.

— Позади тебя, Фиолетовый.

Макл даже не обернулся. Он потянулся назад, сделал выпад вперед. Прыжок. Перекат. И еще одно тело упало на землю.

— Жаль, что я не надел что-нибудь другое. Это не самый лучший мой образ.

Позже она собиралась убить его за его беспечное отношение перед лицом смерти. Если они выживут. Если они выживут… она будет трахать его до тех пор, пока он не превратится из фиолетового в розового. Да, потому что он заслужил бы это, если бы вытащил их отсюда живыми — и со всеми частями ее тела в целости.

Как раз в тот момент, когда она подумала, что у нее может случиться сердечный приступ, если он не обратит внимания, Макл наконец повернулся лицом к основной массе нападавших, и Оливия запоздало вспомнила, что нужно оглянуться назад. Казалось, приспешники крысы не видели в ней большой угрозы, потому что пара позади нее, казалось, больше стремилась обойти Макла, чтобы застать врасплох.

Ах, черт. Несмотря на ее отвращение к смертельному насилию, даже она знала, что сейчас не время для колебаний. Макл был хорош, но как его партнер, она должна была помочь. Притворившись, что она является частью реалистичной видеоигры, она глубоко вздохнула и подняла пистолет, который дал ей Макл. Она выстрелила человеку-ящерице в сустав ноги. Он рухнул с криком, который не прекращался, и она в ужасе уставилась на корчащееся существо.

Крутанувшись и подпрыгнув, Макл позаботился о резком шуме, а затем нашел время пожурить ее.

— Я пытаюсь здесь работать, варварша. Мы не играем с нашей добычей во время битвы. Мы приберегаем это на тот случай, когда у нас будет время для пыток.

Играть? Пытка? Он, бл*ть, был серьезен?

Да, он был серьезен. Он подмигнул, прежде чем нырнуть в сторону, чтобы избежать выпада оставшихся охранников. Наблюдая, как он подпрыгивает вверх-вниз — бьет, пинает и раздает тумаки — все время улыбаясь и давая комментарии, Оливия не могла не подытожить про себя загадку, известную как Макл. Во-первых, Макл знал свое дело. Черт возьми, этот мужчина мог драться и сделать так, чтобы это выглядело без усилий с его стороны. Он двигался как танцор, его тело было гибким и текучим, всегда в движении. Точно так же, как его рот. Он никогда не затыкался. Она никогда в жизни не слышала такой насмешки. Если бы не серьезность момента, она, возможно, хихикнула бы над некоторыми из его более диких заявлений. Но самым хреновым было ее осознание того, что ему было весело. Не просто весело, а просто потрясающе. Шансы были против него, покрытый кровью и столкнувшийся лицом к лицу с возможной смертью, Макл был во всей своей красе. Она не знала, бежать ли ей, пока он отвлекал их, помочь ему или поаплодировать. Он явно не нуждался в ее помощи. Не с одним охранником и крысой, которых осталось одолеть.

Инстинкт заставил ее пригнуться, и тоже в самый последний момент. Сабля просвистела над ее головой. Пока она собиралась, прибыло подкрепление. Развернувшись, она нырнула на землю. Тела столпились у двери, низкорослые фигуры размахивали лазерными пистолетами. Дерьмо.

Оливия быстро прицелилась и выстрелила, целясь им в запястья в надежде выбить их оружие. Однако эти новоприбывшие были одеты в бронежилеты, и они поглощали выстрелы. О-о-о.

Они бросились, и она попыталась вырваться, но поскользнулась в крови мертвой ящерицы на полу. Она едва успела пискнуть, прежде чем один головорез схватил ее за волосы и дернул.

— Ой! — Вновь прибывший остановил ее полет и поставил на колени.

В этот момент Макл повернулся, наклон его тела обнажил лицо крысы с остекленевшими глазами и очень мертвым, его план устроить засаду ужасно провалился. Вроде как их план. Вновь прибывшие не были учтены ни в одном уравнении, о котором они думали или с которым сталкивались раньше. Бл*ть. Они не рассчитывали на то, что слава погубит их. Насколько высока была эта чертова награда?

— Отойди от нее, — вежливо спросил Макл, вытирая клинок о труп.

— Сдавайся, или мы причиним вред женщине, — потребовал хриплый голос.

Оливия не смогла сдержать вздрагивания, когда кулак в ее волосах скрутился. Ледяной взгляд Макла сузился. Большая ошибка. Кто-то бросил вызов ее наемнику. Теперь он никогда не отступит.

— У меня другой план. — Макл опустил руки, чтобы они свободно лежали по бокам, лезвиями вниз.

Привыкшая к его методам, Оливия знала, что лучше не позволять его расслабленной позе одурачить ее. Он был готов сражаться. Для нее. Как горячо.

— Отпусти мою женщину, и я позволю тебе уйти. Живым. Это выгодная сделка. Я бы согласился на это.

В отличие от предыдущего момента, когда он произнес очень похожие слова, в нем не было и тени веселья. Серьезное выражение лица превратило глаза Макла в ледяные крошки. Он никогда не выглядел более привлекательным.

Инопланетянин, державший ее, усилил хватку и встряхнул ее. Она не смогла сдержать крика боли, который вырвался наружу.

— Не играй с нами, наемник. — Оливия прикусила губу, но слезы боли навернулись у нее на глаза, когда они дернули ее голову назад, подставляя шею острию меча.

— Тебе действительно не следовало этого делать.

Ледяное спокойствие. Смертельно серьезен. Зловещий. Так очень зловеще. Оливия вздрогнула от тона Макла. Кто-то был на грани смерти. «Я просто надеюсь, что это не я».

Огни в заведении замерцали. Руки, державшие ее, немного расслабились, но только на мгновение. Они снова напряглись быстрее и болезненнее, чем раньше.

— Кто-то боится темноты? — насмехался Макл.

А потом свет погас, но больше не загорелся.

Глава 11

Ярость, дикая, неистовая буря гнева охватила Макла, когда он увидел, что Оливии угрожают. Он видел страх в ее широко раскрытых глазах и дрожь на губах, и ему это ни капельки не понравилось.

Он винил себя в ее затруднительном положении. Сосредоточенный на том, чтобы покрасоваться и повеселиться с приспешниками грызуна, он не уделил достаточно пристального внимания тому, что происходило у него за спиной. Оливия в настоящее время расплачивается за его оплошность.

Но самое неприемлемое из всего, он не мог справиться с морщинами боли, окружавшими ее рот и глаза, когда те, кто держал ее в заложниках, причиняли боль его нежному варвару. Как они смеют прикасаться к ней!

Когда свет замерцал, Макл обратил внимание на положение каждого в комнате, поэтому, когда в комнате стало совсем темно, просто еще одно продолжительное затемнение на планете, известной ими, он был готов. Он бросился внутрь прежде, чем кто-либо успел среагировать. Он использовал свою скорость и, надеялся, элемент неожиданности, чтобы достичь своей цели.

Тренируясь в темноте — много раз, когда его двоюродным братьям казалось забавным бросать его в кишащие паукообразными шахты, граничащие с владениями его отца, — Макл полагался на свои обостренные чувства, чтобы направлять его. Размахивая клинками, он не позволял себе колебаться или беспокоиться об Оливии. Он не мог, не тогда, когда малейшая пауза могла означать ее гибель.

Вдох слева от него. Замах кулаком, и он соединился с острым концом своего кинжала. Удар справа от него, и он замахнулся ногой, громкий удар дал ему возможность вонзить нож. Шорох ткани, и он начал раскачиваться, но остановился на середине дуги, когда его нос дернулся от знакомого запаха. Его незавершенный замах изменился на противоположный, и по его руке потекла струйка теплой жидкости.

Казалось, на это ушла целая вечность, но на самом деле ушло меньше чем мгновение.

Когда свет снова зажегся, он стоял с мокрым оружием, в то время как тела усеивали пространство вокруг него. На мгновение в его груди затрепетала паника, поскольку он не увидел того единственного человека, которого хотел больше всего на свете. Вероятно, потому, что он оседлал ее. Макл посмотрел вниз и ухмыльнулся. Оливия, однако, не улыбнулась в ответ. Хотя, возможно, это было связано со слоем грязи и кишок, покрывавшим ее.

— Думаю, хорошо, что я все-таки не связал эту руку за спиной, — пошутил он, надеясь вывести ее из этого состояния.

Это сработало. Она вскочила.

— Ты сумасшедший, тупой гребаный инопланетянин. Это было безумие.

Обычно, когда она кричала на него, она удалялась или обзывала его еще несколькими отборными словами. Он следовал бы за ней. Они бы кричали. Бой. А потом они бы неистово целовались и соединись в пару. На этот раз она нарушила привычку. Она бросилась к нему и крепко обняла, прежде чем прижаться губами к его губам. Какой позор, что кровь, покрывавшая их обоих, заставила их быстро разъединиться. Она подавилась и вытерла рот.

— О, черт, это отвратительно.

— И не слишком полезно для тебя. Что ты скажешь, если мы выберемся отсюда и примем душ?

— Как насчет того, чтобы оставить визитную карточку? Ты точно не оставил никого в живых, чтобы поговорить с прессой или властями.

— Кому какое дело, если кто-нибудь узнает? Пошли. — Макл чуть не хлопнул себя по лбу, когда произнес это. Конечно, ему было не все равно, получит ли он похвалу, но, глядя на Оливию, покрытую кровью, визуальное напоминание о его невнимании, он мог думать только об одном… ну, может быть, о нескольких вещах. Однако на всех них она была изображена обнаженной в горячем душе, а он осматривал каждый дюйм ее тела на предмет повреждений, прежде чем врезаться в нее, благодаря свою богиню за то, что она вышла из переполоха почти невредимой.

На мгновение, когда он увидел ее так близко к смерти, холод, не похожий ни на что, что он когда-либо испытывал, сжал его сердце достаточно сильно, чтобы остановить его. Это все еще пугало его, и ему нужно было что-нибудь, чтобы развеять странный спазм.

Однако сначала им нужно было сбежать. Выходя из многоквартирной лачуги, Макл выругался, увидев, как банда хулиганов высыпает из аэрокара. Еще? Серьёзно? Они были под наблюдением с момента своего прибытия? Ему придется поработать над этим перед их следующей миссией. Он обленился на славу. Больше так нельзя. Он подтолкнул Оливию в направлении своего корабля и безопасности, затем приготовился к битве.

— Беги и найди Ифруума, пока я разберусь с этими негодяями.

— Пойдем со мной. — Она потянула его, беспокойство в ее тоне было искренним.

Он повернул голову и наклонился. Она поняла его намерение и сократила разрыв. Он крепко поцеловал ее.

— Разогрей для меня душ. Я подойду через несколько минут, и мне понадобится хорошая чистка.

Сразу после того, как он убьёт нескольких инопланетян.

***

Макл развернул Оливию лицом к себе и слегка подтолкнул ее. Она пошатнулась, но развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее фиолетовый наемник с диким воплем бросился к приближающейся вооруженной банде.

— Кто хочет умереть первым?

Сумасшедший ублюдок. Он просто не мог упустить шанс кого-нибудь убить, и все это было частью его попытки превзойти своего двоюродного брата по количеству убийств. И он, вероятно, преуспел бы в борьбе с этой бандой, если бы подкрепление внезапно не хлынуло из пары дверных проемов по обе стороны от него.

Засада! Несмотря на их невысокий рост, серая волна пришельцев-инопланетян накрыла Макла, и он погрузился под море тел. Она рванулась вперед, намереваясь помочь ему, но знакомая мохнатая рука обхватила ее за талию и остановила ее полет.

— Ифруум, что ты делаешь?

— Ты слышала большого фиолетового парня. Пошли отсюда.

— Но как насчет Макла?

— Он может сам о себе позаботиться.

Да, он мог бы. Это не означало, что он должен был это делать, не тогда, когда он прыгнул туда, чтобы спасти ее задницу.

— Отпусти меня. Я должна помочь ему.

Проигнорировав ее требование, Ифруум потащил ее в противоположном направлении, где ждала безопасность. Часть Оливии понимала, что она не сможет помочь Маклу в таких обстоятельствах. Она могла стрелять, но она не могла выстрелить в эту бурлящую массу тел, возможно, не причинив вреда Маклу. Знала, что было безумием даже пытаться, но это ее не остановило. Она вырвалась от хватки своего друга и бросилась обратно к месту сражения, подняв пистолет и стреляя по окраинам, в голову и верхнюю часть тела, забыв в страхе за Макла о своем отвращении к убийству. Она не могла видеть своего фиолетового любовника, но она могла слышать его. Смех и насмешки. Идиот был все еще жив.

Он сражался, а это означало, что у них все еще был шанс.

Или, по крайней мере, у Макл был. Однако ожидаемая продолжительность жизни Оливии упала на несколько процентных пунктов, когда из ниоткуда появились пистолеты, направленные ей в голову.

Но именно вколотый в руку шприц погрузил ее в черную дыру, из которой она не знала, удастся ли ей выбраться.

Глава 12

Насвистывая, Макл вернулся на свой корабль, совершив на тридцать шесть убийств больше, чем в начале своего дня. Немного в синяках. И покрытый запекшейся кровью. Но он победил. Теперь ему просто нужно было уехать, прежде чем город попытается выставить ему счет за ущерб, когда они заметят участок района, который он случайно взорвал.

Поднявшись на борт своего корабля, он практически побежал в командный центр, горя желанием увидеть Оливию. Войдя, он заметил Ифруума на его обычном посту, без своего человека.

— Где варварша? — спросил он. Макл надеялся, что она ждет его голая в его комнате.

— Что ты имеешь в виду, где? Разве она не с тобой? — Ифруум развернулся на своем месте и превратился в Мерфи, его волнение было ясно видно.

Ледяной холод остановил постукивающие пальцы Макла в середине последовательности запуска.

— Нет. В последний раз, когда я видел, она встретилась с тобой, и вы направлялись обратно на корабль.

— Мы были вместе, пока она не решила вернуться и помочь тебе.

— И ты позволил ей сделать это? — низкий тон Макла не выдавал его ярости, но он очень надеялся, что это скроет дрожь, охватившую его тело.

— Я не позволял ей ничего делать. На случай, если ты не заметил, эта девчонка делает все, что ей, черт возьми, заблагорассудится, и, очевидно, ей доставляло удовольствие думать, что она помогает твоей никчемной фиолетовой туше.

— За исключением того, что я не помню, чтобы видел ее на драке. Ты тоже, если уж на то пошло.

— Не всем из нас нравятся кровь и хаос. Я знал, что ты одержишь верх, поэтому решил придерживаться плана и подготовить корабль к отправлению.

И они должны уезжать. Макл понимал это на каком-то уровне. Он избежал опасной зоны — или, по крайней мере, ее неизбежной части. Как только он покинет поверхность планеты, став просто еще одним кораблем, отправляющимся в космос, он вернется к планированию следующей миссии. Он ничего не был должен человеку.

Возвращаться было глупо. Склонно к самоубийству. Он должен был сбежать, пока у него был шанс. И все же, несколько галактических единиц спустя, под покровом темноты, он был там, проникнув в дом негодяя, который украл его человека. Он мог бы винить в этом свое эго, свою потребность превзойти вора, похитившего Оливию. Но в глубине души Макл знал истинную причину. Настоящую причину.

Он сделал это, чтобы спасти Оливию. Неважно, что он никогда не встречал женщину, которая бы так сильно его раздражала. Которая задействовала его чувства на уровнях, которые он и представить себе не мог. Которая заставляла его подвергать сомнению каждое правило, которое он выучил. Он не мог игнорировать тот факт, что она вернулась за ним. Столкнулась с ее отвращением к тому, чтобы встретить смерть, чтобы помочь ему. Макл не мог оставить ее здесь, особенно когда узнал, что Мерфи не стал бы использовать свою особую способность появляться в разных местах, чтобы спасти ее.

— Что ты имеешь в виду, что ты не будешь этого делать? — Макл зарычал, когда его информационная сеть выдала ее местоположение.

В своем человеческом обличье для их разговора Мерфи пожал плечами.

— Я бог, а не волшебник. Я не могу просто изменить ход судьбы, когда мне это не нравится. Или телепортировать более одного человека одновременно, — неохотно признал он.

— Тогда каков твой план по ее спасению?

— У меня его нет. Но Оливия знала, что это возможно. Шанс быть захваченным в плен есть всегда. Это часть острых ощущений. Ты должен это знать. Хотя, потеряв ее, я полагаю, ты остаешься без няни для своей кузины. Позор.

— Позор? Кого, черт возьми, волнует Трен? Мы не можем просто оставить Оливию этому развратному инопланетянину.

С его связями Маклу не потребовалось много времени, чтобы выяснить, кто похитил его человека. Местный главарь мафии, не крупный мошенник, но достаточно высоко стоящий по финансовой лестнице, чтобы Макл знал, что он не может просто ворваться и потребовать вернуть Оливию.

— Почему бы и нет? Он, конечно, не хуже тебя.

— Именно это я и хочу сказать.

Кто-то еще пытался прикоснуться к Оливии? Он убьет и станцует над его мертвым телом. Преследуя цель отомстить, с меньшим планированием, чем он предпочитал, Макл обнаружил, что карабкается по стене высокого здания, многоквартирного дома, сделанного из черного стекла, лучшего цвета для смешивания с окружающей средой. Присоски на подошвах ног и ладонях рук Макла помогли ему подняться, силовое поле, подпитываемое энергией, непосредственно за пределами конструкции делало бесполезными любые электронные попытки взобраться по внешней стене. Это была изнурительная работа — для любого, кто не был таким сильным, как он.

Макл быстро поднялся по зданию на верхний этаж и вышел на балкон. Перевалившись через перила, он прижался плашмя к холодному камню и прислушался. Сигнализация не сработала, и он не слышал никаких признаков того, что кто-то его заметил. Медленно продвигаясь вперед, он вгляделся в маленькую щель света, пробивающуюся из-за занавески, задернутой над стеклянными дверями балкона. Он ничего не мог видеть или слышать, но легкий удар басов от музыки, играющей внутри, музыки, которая, вероятно, скрывала звуки ужаса, когда злодей делал с его человеком.

«Я иду, чтобы спасти тебя, варварша».

Обдумывая свой следующий шаг — нырнуть в окно в стремительном нападении, которое отлично смотрелось бы, если бы его засняли на пленку, или прокрасться незамеченным — выбор был сделан в тот момент, когда он услышал визг Оливии.

Один выстрел, чтобы разбить стекло, и он вкатился внутрь, вскакивая с направленными на врагов пистолетами, только для того, чтобы остановиться при виде того, что предстало его глазам.

Одетая в шелковый красный халат, чистая, со стаканом искрящейся жидкости в руках, Оливия не казалась слишком испуганной.

— Макл, что ты здесь делаешь? — Оливия ахнула.

— Очевидно, спасаю тебя от участи хуже смерти, — был его сухой ответ. Он бросил один взгляд на уютную обстановку — приглушенное освещение, буфет с едой и кровать в углу — развернулся на каблуках и вышел обратно на прохладный ночной воздух — его гнев кипел, грудь странно болела.

***

Оливия вскочила с дивана, удивленная и в то же время глупо обрадованная, увидев Макла. Каджоб, ее старый друг, с которым она работала раз или два в прошлом, сделал паузу в рассказе о своем последнем подвиге — том, который заставил ее смеяться всего несколько мгновений назад, — посмотрел на нее, затем на разбитую дверь патио.

— Я так понимаю, ты его знаешь?

— Да. Если ты извинишь меня, мне нужно поговорить с ним. — Она обошла разбитое стекло и вышла через колышущиеся занавески, чтобы найти Макла, смотрящего в ночное небо.

Она колебалась, не зная, что сказать. Момент тянулся, напряженный, но она не могла бы сказать почему. Она хотела прикоснуться к своему фиолетовому наемнику. Заставить его встретиться с ней лицом к лицу. Сказать что-то. Она заложила руки за спину и заговорила первой.

— Я удивлена, увидев тебя здесь.

— Я не оставляю своих союзников позади.

Хм. Странно, «Руководство для наемников» советовало сокращать союзников, которых поймали, потому что была вероятность, что они скомпрометируют вас. Она действительно ожидала, что он сбежит при первом же удобном случае — и никогда не оглянется назад.

— Я не могу поверить, что ты вернулся за мной, Фиолетовый.

— Ну, я бы этого не сделал, если бы знал, что тебя не нужно спасать, — был его горький ответ.

Если бы она не знала лучше, то сказала бы, что в его голосе звучала обида и легкая ревность. Макл? Ее шутник?

— Но ты этого не знал и все равно пришел. — Она положила руку ему на плечо. Мускул под ней напрягся. Она не позволила этому помешать ей подойти ближе. — Зачем ты пришел? Ты мог бы уйти.

Тяжелый вздох вырвался у него.

— Я не мог. Точно так же, как ты этого не сделала, когда у тебя был шанс.

Она пожала плечами.

— Да, хорошо. Ты знаешь, это связано со славой. Я не могла позволить тебе завладеть этим.

— И что теперь?

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе, казалось, довольно уютно со своим похитителем.

Она заметила, как сильно он вцепился в перила, и удивилась причине. Конечно же, он не ревновал?

— Боишься потерять свой билет к славе?

Мускул дернулся сбоку на его челюсти. Какое-то мгновение он не отвечал.

— Можно и так сказать. Итак, что дальше, варвар? Ты остаешься или идешь?

Он предоставлял ей выбор? Был ли это его способ тихо бросить ее? Если так, то зачем вообще возвращаться за ней, кроме гордости?

— Ты все еще планируешь превратить меня в няню?

— Ты? Няня? — Каджоб разразился смехом и присоединился к ним на балконе. — Я не могу этого представить.

— Тебя никто не спрашивал, — прорычал Макл.

— Вспыльчивый парень, не так ли? Посмотрим, насколько ты будешь болтлив, после того, как мои охранники покончат с тобой. — Он вытащил большой пистолет, нацеленный в грудь Макла.

— Прекрати дразнить, Каджоб. — Оливия хмуро посмотрела на контрабандиста.

— Кто дразнится? Даже сейчас мои охранники окружают его. Побег невозможен.

— Ты не можешь поймать его. Его бы здесь даже не было, если бы не я.

— Я знаю. Вот почему я поймал тебя, когда у меня был шанс. Идеальная приманка, чтобы заманить в ловушку другую половину Галактических неразлучников. — Каджоб усмехнулся.

— Ловушка? Ты имеешь в виду, что все это было частью плана? Я думала, мы друзья.

— За такие деньги, которые предлагают за твою поимку, я бы продал всю свою семью.

— Почему я не удивлен? — пробормотал Макл, совершенно не выглядя обеспокоенным.

Она повернулась спиной к Каджобу.

— Мне жаль, Фиолетовый. Я не знала, что он это спланировал.

— Я так и предполагал, что он что-то задумал, вот почему я взял с собой это.

Прежде чем она успела закричать или попросить его объяснить, Макл схватил ее за талию и сбросил их обоих с балкона. Они падали вниз, воздух со свистом проносился мимо ее ушей, рот был открыт в беззвучном крике. Ее сумасшедший фиолетовый любовник, конечно же, отлично проводил время.

— ААААА!

Тупой адреналиновый наркоман. Но если он не был напуган, тогда это означало…

Внезапный толчок и их неминуемая встреча с землей замедлились. Он захватил с собой парашют.

По какой-то причине это показалось ей безумно комичным, и она рассмеялась. На самом деле хихикнула, с ноткой истерики.

— Я рад, что ты находишь это смешным, — проворчал он, ведя их к низкой крыше.

— Просто всякий раз, когда я думаю, что нам крышка, ты вытаскиваешь кролика из своей задницы и спасаешь нас.

— Уверяю тебя, у меня ничего не было в заднице. — В его голосе звучала обида.

Она засмеялась громче.

— Я не имела в виду это буквально. Я имела в виду… О, забудь, что я имела в виду. Спасибо, что спас нас еще раз. — Ступив на твердую почву, и никто в данный момент в них не стрелял, она запечатлела на нем поцелуй, который он пожирал со страстью, которая никогда не переставала возбуждать, каким бы неподходящим ни был момент.

***

— Не могли бы вы поработать над тем, чтобы завязать свои языки узлами позже? — раздраженно рявкнул Ифруум сверху еще до того, как они приступили к ощупыванию друг друга. — Мы еще не покинули город, дети.

Макл оторвался от Оливии и, схватив ее за руку, потащил к аэромобилю, который присвоил Ифруум, и не у кого иного, как у Каджоба.

Забравшись в двухместный автомобиль с Оливией на коленях, сверхскоростной летательный аппарат быстро доставил их обратно на свой корабль, замаскированный под корабль-почтальон. Они выскользнули наружу, спасаясь от мафиози. Теперь, если бы только Макл мог избавиться от путаницы в своей голове.

Что с ним было не так в последнее время? Он совершал ошибки, идя против законов наемничества, которыми он всегда руководствовался.

Оливия была его союзником — и любовницей. Но она была ему не нужна. Она принесла ему некоторую ценность, но не настолько, чтобы рисковать своей жизнью, так почему же он проигнорировал разумный поступок и без какой-либо компенсации спас ее?

И почему он продолжал прокручивать в голове тот леденящий душу момент, когда в той грязной лачуге острие меча укололо кожу ее хрупкой шеи. Один надрез, один быстрый укол, и она могла истечь кровью у него на глазах. Она умерла бы, и он не смог бы это остановить. Конечно, в конце концов он спас ее, но все же не смог избежать холода того момента.

Даже в душе температура поднялась, его член погрузился до самого основания, его тело прижалось к ней, он не мог избавиться от холода. От страха.

Она чуть не умерла. Кого это волнует? Похоже, что его. Но почему? Возможно, он размышлял бы над этим дольше, но она выбрала этот момент, чтобы выкрикнуть его имя: «Макл!» и кончила вокруг его члена, сладкими, волнообразными волнами выжимая из него тепло и многое другое.

Что касается дальнейшего… что ж, они открыли еще много способов генерировать тепло, и он отогнал это чувство прочь. Забыл об этом, но в то же время никогда не повторял своей ошибки. С этого момента он оберегал ее от вреда — даже если ему приходилось откладывать их миссии, чтобы он мог заскочить первым и решить несколько потенциальных проблем. «Я больше не позволю ей так близко подойти к тому, чтобы кто-то мог причинить ей вред». Его сердце не выдержит этого.

Глава 13

Испуг, который он испытал, прошел, когда они взялись за более легкую работу в перерывах между сексом. Макл обнаружил, что даже без обычной опасности ему все равно было весело. Все, что он делал рядом с Оливией, вызывало у него улыбку.

Лежа поверх тяжело дышащего человека, Макл мог бы сказать, что никогда не чувствовал себя более завершенным. Или с ясной головой. С редкой ясностью он, наконец, осознал привлекательность постоянного присутствия женщины в его жизни. Женщина, которая понимала и принимала его таким, какой он был. Женщина, которая не боялась бросать ему вызов на каждом шагу. Которая не симулировала свое удовольствие в постели, потому что он ей заплатил. Партнер, с которым он мог бы делиться вещами. Кто-то больше, чем просто любовник… кто-то, кого он хотел бы назвать парой.

Аргх!

Он вскочил в панике, приступ раскаяния почти заставил его вздрогнуть, когда Оливия слетела с его тела и ударилась о покрытый ковром пол с криком:

— Что за хрень?

Однако одного приступа было недостаточно, чтобы остановить его от прыжка с другой стороны кровати. Он схватил какие-то штаны и, пробормотав: «Мне нужно кое-что проверить», практически выбежал из комнаты, босиком и без рубашки.

Космос! Ему нужно было побыть одному, чтобы подумать о том, что он только что понял. «Я хочу сохранить своего человека навсегда. Какой ужас!»

Макл расхаживал по всему своему кораблю, задаваясь вопросом, как он позволил этому случиться. Как он пришел к тому, что стал заботиться о человеке? Как он позволил себе отклониться от намеченного пути настолько далеко, что даже подумал о том, чтобы оставить ее в качестве пары?

Хорошо, что он понял свою проблему. Теперь он мог справиться с этим. «Я просто не буду заботиться о ней. Считай сделано».

Или нет.

Блуждающие мысли задавали вопрос, как он этого добьется. Как он мог перестать испытывать чувства к варварше?

Расстояние. Ему нужна была физическая дистанция. Которая не имела в виду больше секса.

Хм, может быть, немного слишком опрометчиво. Ему нужен был секс, чтобы сохранить ясность ума. Что он мог сделать вместо этого? Больше никаких объятий. Да, это было частью проблемы, все эти объятия друг друга, прижимания и разговоры должны были прекратиться. Он никогда раньше этого не делал. Ну и что с того, что ему это понравилось? Он также наслаждался хорошим отдыхом и десертом; это не означало, что он не мог без этого обойтись. После полового акта он должен был убедиться, что она остается на своей стороне кровати.

Но было ли этого достаточно? Судя по тому, как все его хождения кругами возвращали его в комнату, которую они делили, не совсем. Ему нужно было что-то более радикальное. Ему нужно было убраться подальше от Оливии и ее наркотического влияния.

Возможно, ему следует забыть о дальнейших миссиях? В конце концов, сколько раз они совершали успешное ограбление и едва добирались до корабля, прежде чем набрасывались друг на друга и совокуплялись, как дикие животные? Черт, он бы скучал по этому. Кроме того, миссии были веселыми и шли на пользу его репутации. Откажись от этого плана. Они продолжили бы свой криминальный разгул; им просто нужно было бы перестать вести себя как похотливая влюбленная парочка.

Больше никаких обнимашек или фальшиво-страстных поцелуев, которые позже приводили к настоящим. Больше никаких прощупываний как части работы или для удовольствия. Ему пришлось бы перестать выставлять напоказ свое тело, чтобы она воспользовалась этим — позор, потому что у нее это так хорошо получалось. С этого момента он будет рассматривать ее просто как еще одного мужчину. Союзник, такой как Ифруум.

Тяжелыми ногами он протопал на мостик и плюхнулся в свое кресло.

Гладкокожее лицо Мерфи смотрело на него поверх большой пачки черно-белой бумаги.

— Для человека без обуви ты определенно производишь шум.

— Что она со мной сделала? — проворчал он.

— Сделала? Я полагаю, ты говоришь о моей племяннице Оливии.

— Да. О ком еще?

— Она причинила тебе вред?

— Не совсем.

— Обманула?

— Пока нет.

— Сказала тебе, что беременна от другого мужчины, и попросила тебя быть папой ребенка?

— Что? Кто еще прикасался к ней? — Макл практически взревел, вскакивая со своего места.

Мерфи поднял руки в умиротворяющем жесте.

— Полегче, большой парень. Я просто пытался выяснить природу твоей проблемы.

Застонав, Макл уронил лицо на руки.

— Проблема в том, что она мне нравится.

— Я должен на это надеяться, учитывая, как ты делал вещи, о которых этот дядя предпочитает не думать.

Макл вскинул голову и нахмурился.

— Да, ну, меня беспокоят вещи, которые я хочу сделать с ней, которые я никогда не хотел делать раньше.

Брови Мерфи взлетели вверх.

— Я не знаю, тот ли я человек, с которым можно поговорить об этом. Если ты хочешь чего-то извращенного, тебе придется поговорить с ней. Или нет. С другой стороны, давай переключим это обсуждение на погоду. Ты видел это галактическое пылевое облако в третьем квадранте?

— Я не говорил о сексе. Я имел в виду… — Макл сделал паузу, пытаясь произнести нужные слова. Он замахал руками вокруг и застонал от разочарования. — Я говорил об эмоциональных вещах.

— О, ты имеешь в виду тот факт, что ты влюбился.

— Я этого не делал. — Макл, даже не раздумывая дважды, направил свой пистолет в голову Мерфи. — Возьми это обратно.

— Ты же понимаешь, что твое жалкое оружие не может причинить мне вреда? Я — бог.

— Ты можешь быть богом, и все же ты медленно, но стареешь, а это значит, что даже если ты выживешь, это все равно будет чертовски больно.

— И они называют тебя тупицей.

— Кто?

— Никто. Итак, о чем мы говорили? Ах, да, твой…

Настойчивое жужжание на его консоли нельзя было проигнорировать. Со вздохом Макл откинулся на спинку сиденья и принял вызов.

— Почему ты медлишь?

Просто великолепно. Плохой день стал еще хуже. Он ударился головой о подголовник своего сиденья.

— И тебе привет, тетя Муна.

— Не здоровайся со мной. Мы ждем, когда ты приедешь с няней.

— Я же сказал тебе, что я был далеко от Земли. Такие вещи требуют времени, — ловко солгал он.

Она ни на секунду на это не купилась.

— О, действительно, и все же, только вчера мы смотрели еще одно видео о новом дерзком подвиге Галактических неразлучников, и какой странный поворот обстоятельств, но так получилось, что они похожи на тебя и человека. На человеческую женщину, точнее.

Черт. В своем стремлении к славе он забыл об одном очевидном аспекте.

— Ты видела это, правда? Как я выглядел? Я был хорош? Видел ли это Трен? Джаро?

— Мы все это видели. И тебе повезет, если Трен не снимет с тебя шкуру заживо, когда ты доберешься сюда, так что лучше поторопиться, потому что он в плохом настроении. Думаю, это все из-за сдерживаемого гнева. Вся эта история с «молчи, чтобы не разбудить ребенка» превратила его в бомбу, готовую взорваться в любую секунду.

— Мне осталось меньше дня пути. — Или было бы, как только он перестал бы бездельничать и браться за любую подработку, куда бы Ифруум не посылал его. Ему нужно было взглянуть фактам в лицо. Он отложил доставку Оливии своему двоюродному брату, чтобы провести с ней больше времени. Еще одна убийственная подсказка, которая должна была заставить его осознать тот факт, что она подобралась слишком близко.

Больше никаких задержек. Он направится прямо к Трену. Высадит человека и уйдет. Вне поля зрения он перестал бы стремиться к вещам, которых он не хотел или в которых не нуждался, таким как пара и постоянный компаньон. Ему также пришлось бы вернуться к своим ежедневным занятиям мастурбацией, но, возможно, это было и к лучшему, учитывая, что совокупление, которым он наслаждался в последнее время, не оставляло у него ясной головы. Напротив, он никогда не чувствовал себя более разбитым.

— Подготовь семью к моему приезду.

— Я сделаю все возможное, чтобы сдержать твоего кузена, но ты, возможно, захочешь поскорее приехать. Он немного вспыльчивее, чем обычно.

Коммуникатор отключился, оставив Макла в раздумьях.

Может быть, он вообще не сойдет со своего корабля, как только доберется до планеты. На самом деле не было никакого смысла заходить к ним в гости. Быстро уйдя, он избежал бы тяжелого прощания с варваршей — которая, очевидно, будет безмерно скучать по нему, учитывая его врожденное величие, что, в свою очередь, заставило бы ее плакать и умолять его остаться — и он избежал бы своего кузена и могучего кулака его кузины. Идеальный план. Надежный.

Мерфи зашуршал бумагой, складывая ее.

— Итак, ты все еще намерен, чтобы Оливия сыграла роль няни?

Ах, черт. Слышал ли Мерфи его последнюю мысль? Надеюсь, что нет. Ему нужно было уйти, продолжить свой путь к величию — самому.

— Увы, Галактические голубки совершили свой заключительный акт. Она нужна моей семье, так что пришло время отвезти ее.

— Просто бросишь ее, как вчерашние новости, а? — Мерфи приподнял бровь, и Макл почувствовал жар на щеках.

— Не то чтобы мы что-то обещали друг другу. Мы оба знали, что это ненадолго. Я наемник. Она ненавидит тот факт, что я убийца. И Трен нуждается в ней. Это было весело, но закончилось.

— Да, так оно и было, и я уверен, что она так и воспримет, когда ты бросишь ее, даже не помахав на прощание. И что ты будешь делать дальше? Ты потерял половину своей команды. Что ждет Галактического одиночку в будущем?

Одиночка?

Это слово прозвучало диссонирующей нотой. Оставил кислый привкус во рту Макла, хотя он и не ответил. Он не мог бы сказать почему. Слово «одиночка» идеально описывало его. Это была та жизнь, которую он себе приписывал. Жизнь, описанная в его «Руководстве для наемников». Жизнь, которая тянулась уныло без смеха и адреналина, к которым он привык.

— Это не слабость — признать, что она тебе нужна, — тихо сказал Мерфи.

Нужна? Макл открыл рот, чтобы сказать, что она ему не нужна. Ему никто не был нужен. Однако слова застряли у него на языке. Ложь не позволила быть произнесенной.

— Упрямый дурак. Тогда страдай. Мне пора. — Мерфи исчез, не то чтобы Макл обратил на него внимание. Больше нет. В эти дни, казалось, надоедливый бог всегда был где-то под ногами, в том или ином обличье. Кроме того, он обнаружил нечто более насущное, занимающее его внимание, поскольку ему пришло в голову, что у него осталось очень мало времени со своим человеком. Очень мало времени, чтобы насладиться ее телом и смехом. Кому это повредит, если он позволит себе погрузиться в нее в последний раз?

Поскольку он скоро покинет ее, он был обязан утолить ее похоть, чтобы она не приступила к своей новой работе умственно неполноценной. Иногда его щедрость удивляла даже его самого.

Вернувшись в свою комнату с должной поспешностью, он мог понять, почему Оливия отвергла его поцелуй, чтобы устроить ему совершенно незаслуженную ссору.

— Какого черта, Макл? Ты не можешь просто сбросить меня с кровати, убежать, а потом вернуться и ожидать секса.

— Мне нужно было кое-что проверить.

— Ну и дела, я и не заметила. Хотя, знаешь, если бы тебе нужно было встать, ты мог бы просто сказать об этом, — пожаловалась она. — Не нужно сбрасывать меня на задницу. — Морщинка прорезала ее лоб. — Что-то не так? Есть что-нибудь, о чем мне нужно знать?

— Ничего важного. Но я думаю, нам следует еще раз проверить уровень температуры в душе.

— Действительно? — Ее губы изогнулись. — Я думала, мы проверили ее в прошлый раз?

— Тихо, варвар, и просто делай, что тебе говорят. — Не в силах сопротивляться, он шлепнул ее по попке, но вместо того, чтобы взвизгнуть и откатиться в сторону, Оливия издала тихий стон удовольствия и приподнялась на четвереньки. Она бросила на него застенчивый взгляд через плечо.

— Думаю, тогда тебе придется наказать меня, потому что я не слушаюсь. — Она покачала перед ним ягодицами.

Дерзкая варварша. Клянусь всеми звездами, он будет скучать по ней. Его рука взметнулась и шлепнула по округлой ягодице. Послышался громкий шлепок. Ее плоть задрожала, и она опустила верхнюю часть тела на матрас, фактически выставив свой зад выше, открывая себя его взгляду.

При виде ее розовой кожи, влажной и манящей, Макл не смог достаточно быстро сорвать с себя брюки. Он размял мягкую плоть ее булочек и опустился на колени на кровать позади нее, прижимаясь ртом к похожей на раковину сердцевине ее лона.

Ее вкус, нектар, более восхитительный, чем все, что он когда-либо пробовал, коснулся его языка, и он закрыл глаза от удовольствия. И застонал. За прошедшее короткое время он довольно близко познакомился с ее телом. Наслаждался каждым дюймом ее тела — и не один раз, — и все же он никогда ни от чего не уставал, ни от ее вкуса, ни от реакции, ни от ощущения ее кожи.

Как наркотик, он всегда хотел большего. И большего. И…

Зажав в ее клитор, он погладил его губами и языком, слыша, как она приближается к кульминации, как вырываются ее стоны, низкие и отчаянные. Он оторвал свой рот и услышал, как она жалобно протестует. Он заполз на кровать, между ее раздвинутых бедер. Его рука скользнула вокруг ее талии, когда его член врезался в ее гостеприимный жар. Он настойчиво входил в нее, выгибая ее тело назад, так что они были вплотную друг к другу, его член двигался, пока его пальцы играли с ней, лаская. Одна рука на ее расщелине поглаживала клитор, другая теребила ее торчащие соски. Его губы посасывали нежную кожу ее шеи, это бледное, незапятнанное пространство соблазна.

Она кончила с криком, ее лоно доило его ствол, вызывая его оргазм. Но он не кричал о своем блаженстве. Вместо этого он сжал зубы на ее ягодице, не слишком сильно, но достаточно, чтобы, когда они оторвали свои потные тела друг от друга, чтобы плюхнуться на кровать, на ее плоти остался след. Его метка.

Это хорошо смотрелось на ней.

И она уходила. Скоро.

Он отнес ее в душ, чтобы взять снова, нуждаясь заклеймить ее всеми возможными способами.

Если она и почувствовала отчаяние в его ласках, в том, как он боготворил и брал ее тело, она этого не сказала. Макл, однако, обнаружил, что слишком хорошо осознает тикающие часы, отсчитывающие время до их расставания. Забыв о сне, его разум оставался бдительным, сосредоточенным на ней, запоминая каждое ее выражение, каждое дыхание, изгиб, движение.

Измученный и вплетенный в свою постель, он обнимал ее, не в силах уснуть. Он не мог не переживать заново время, которое они провели вместе, их разговоры и приключения. Он так много знал о ней, и все же так мало о ее прошлом. Прошлое, о котором она никогда не говорила.

Это внезапно обеспокоило его. Кто была эта женщина, которую он привел в лоно своей семьи? Как она оказалась там, где была в космосе? И удочерена Мерфи, богом? Это стало самым важным в тот момент — когда она лежала, убаюканная в его объятиях, ее голова уютно устроилась у него на груди. Он должен был знать, должен был услышать ее рассказ.

— Как ты оказалась в космосе в качестве подопечного Мерфи?

Горький смешок заставил ее тело содрогнуться.

— О, теперь тебе нужна сказка на ночь? Почему ты хочешь услышать эту печальную историю?

— Любопытство. — Потребность понять ее, которую он не мог объяснить. И вот она рассказала ему свою историю — и он составил список существ, которых нужно убить, новых врагов, которых он сделал приоритетом для уничтожения — бесплатно.

Глава 14

— Смотри, мамочка. В небе есть огни. — Маленькая Оливия вытянула шею, очарованная видом идеального кольца вспышек белого света, висящего на фоне темной Галактики, изобилующей звездами. В городе звезды редко сияли так ярко, и она никогда не видела ничего подобного светящемуся кругу.

— Наверное, это просто самолет.

Самолеты щеголяли красными задними фонарями и двигались быстро. Эта аномалия оказалась стационарной.

— Но он не двигается. На самом деле, огни становятся все ближе. — Определенно нетипичное для авиации поведение, даже десятилетняя Оливия знала это.

— Конечно, это так, — пробормотала ее мать, роясь в багажнике их машины, в настоящее время припаркованной на обочине дороги. На самом деле, называть это автомобилем было оскорблением для транспортных средств на дороге. Это был кусок дерьма, который давным-давно должен был выйти на заслуженный отдых, с ржавчиной по нижним краям дверей, пыхтящим глушителем и трещиной на лобовом стекле на нужной высоте, чтобы вызывать раздражение.

Все еще наклонив голову, Оливия смотрела в небо, нисколько не обиженная невниманием матери. Иногда быть незамеченной было лучшим, на что она могла надеяться. Пока ее мать продолжала бормотать о свинарнике в багажнике, разбрасывая вещи, Оливия посмотрела на неосвещенную дорогу. Ничто не отличало ее, и Оливия не смогла бы сказать, почему они остановились именно на этом участке. Ее мать просто внезапно свернула на посыпанную гравием обочину. Ее вопросы типа: «Почему мы останавливаемся?», «Мы заблудились? и «У нас кончился бензин?» были встречены: «Потому что», «Нет» и «Нет». Она также хотела спросить, почему им понадобилось ехать почти час от квартиры, которую она делила со своей тетей, но почему-то решила, что знает ответ. Просто в соответствии с курсом. В своей обычной манере мама появлялась, когда ей заблагорассудится, со множеством извинений и лучезарной улыбкой, обещая компенсировать свое отсутствие.

Что угодно. Оливия знала, что лучше не придавать значения тому, что говорила дорогая мамочка. Десятки нарушенных обещаний спустя, она знала, что не следует верить ничему, что слетает с уст ее матери. И все же, если бы она правильно разыграла свои карты, у нее могло бы что-нибудь получиться — новый свитер, компакт-диск, ужин в McDonald's. Подарки вины, как она любила их называть.

Запрыгнув на капот седана, которым в настоящее время управляла ее мать — одолженного у друга, возможно, родственника свиньи, учитывая состояние салона, — Оливия откинулась назад и уставилась на кольцо огней, парящее в небе.

«Может быть, это инопланетяне, пришедшие, чтобы похитить нас». Ей должно быть так повезло. Потребуется чудо или то, что ей исполнится шестнадцать, прежде чем она сможет избежать адского существования, известного как ее нынешняя жизнь. Жить с ее тетей было не так уж ужасно. По крайней мере, Оливия регулярно питалась, но делить комнату с двумя своими маленькими кузенами, с которыми она нянчилась гораздо больше, чем их мать, на самом деле не было ее представлением о веселье. Но это лучше, чем спать в машине. В этом случае избежать храпа ее матери было невозможно. А многоквартирные дома были еще хуже.

С торжествующим «Ага!» ее мать появилась из багажника, сжимая в руках что-то похожее на дубинку. Мгновение спустя вспыхнула вспышка янтарного цвета. Второй загорелся зеленой вспышкой света. Размахивая ими в каком-то странном танце светящихся насекомых, ее мать гарцевала рядом с машиной. Странно, но это была не самая странная вещь, которую она видела, как делала ее мать. Оливия привыкла к подобному эксцентричному поведению дорогой мамы. На самом деле, танец со светящимися палочками был скучным по сравнению с тем разом, когда ее мать, пошатываясь, вернулась домой под кайфом и вдобавок пьяная. Она бегала по лужайке перед жилым комплексом, пытаясь поймать невидимых бабочек, голая и покрытая арахисовым маслом. Службы защиты детей не сочли это таким забавным, как соседи.

«Думаю, мне лучше снова спрятать ключи от машины, пока она не протрезвеет». Оливия вздохнула. Снова одурачена. Оливия удивлялась, как она не заметила признаков опьянения. Обычно она замечала это, когда ее мать уходила в запой. С другой стороны, несмотря на ее забавный танец, ее мать не казалась слишком накуренной или пьяной. Никакого пения или хихиканья. Трясущаяся или подающая. На самом деле, ее мать танцевала с грацией, которую Оливия не могла припомнить, чтобы когда-либо видела.

— Что ты делаешь?

— Не твое дело.

«Хм, возможно, трезвая, но все еще такая же дружелюбная, как всегда». Жуя жвачку, Оливия не обиделась. Зачем тратить впустую энергию? Она снова откинулась назад, вглядываясь в неподвижное кольцо странности над головой. Пока она смотрела, у нее перехватило дыхание, когда единственный луч света отделился от большей массы и устремился к ним. Не только на них, но и прямо над головой, достаточно близко, чтобы теплый ветерок теребил ее распущенные пряди волос. Святое слово, которое она не осмеливалась произнести вслух, чтобы ее тетя не догадалась об этом и не прополоскала ей рот с мылом. Снова. Обладая супер-пупер слуховыми способностями, Оливия не знала, как это удавалось ее тете, но она всегда знала, когда Оливия делала или говорила что-то плохое. И она наказывала, используя старые школьные методы.

С жужжанием все, что пролетало мимо, приземлилось за какими-то деревьями. Дорогая мамочка бросила светящиеся палочки на гравий. Схватив свою сумочку, она нетерпеливо махнула рукой.

— Пойдем.

— Пойдем куда?

— Может, ты прекратишь со всеми этими вопросами? — огрызнулась ее мать. Она схватила Оливию за руку и стащила ее с капота. Оливия соскользнула с металла, и ее ноги с шумом коснулись земли.

Высвободившись из хватки матери, она нахмурилась.

— Я иду. Я просто спросила, куда.

— Чтобы увидеть, эм…

— Штуковина с НЛО, которая приземлилась в кустах?

— Да. И не спорь.

— С чего бы мне спорить? Я тоже хочу посмотреть, что это такое. Может быть, это какая-то сверхсекретная правительственная штука. Или инопланетяне. Инопланетяне были бы классными.

— Это просто безумие, — хихикнула ее мать. — Инопланетян не существует. Вероятно, это просто вертолет.

Да. Хорошо. Оливия не верила в это ни на минуту, и она могла бы сказать, что ее мать тоже не верила, но, учитывая, что она хотела знать, что приземлилось, она точно не стала спорить о том, чтобы отправиться в темный участок леса, чтобы столкнуться неизвестно с чем. Не могло быть ничего хуже, чем наркоманы и подонки, которые жили по соседству с ее домом. Годы спустя Оливии все еще хотелось дать себе пощечину за наивность, которую она проявила той ночью.

Забегая вперед, Оливия показала лучшее время, чем ее родитель, который ковылял на каблуках, не предназначенных для прогулок по лесу. Обычный десятилетний ребенок, возможно, испугался бы приключений в тенистом лесу. Оливия гордилась тем фактом, что она была храбрее и искушеннее других детей своего возраста. Уличный шик, как она это называла. Единственное наследство своей матери, которым она могла наслаждаться.

Умная она или нет, однако ничто не подготовило ее к зрелищу, которое предстало ее глазам, когда она попала на открытый участок. Как будто подготовленная заранее, существовала просека, вырубленная прямо в лесу, кустарник и ежевика были сложены по внешним краям, заставляя ее карабкаться через импровизированный барьер. Она могла бы потратить время на поиски тропинки, но уловила намек на белый свет. Сияние. Таинственный объект, который пролетел над головой.

Метеорологический зонд? Большой воздушный шар? Открывшиеся возможности взволновали ее. Однако, хотя она и шутила по этому поводу ранее, последнее, что она действительно ожидала увидеть, был космический корабль.

Святое дерьмо. «Извини, тетя Джинни». Она проигнорировала это и сделала шаг, затем другой к сфере, парящей в нескольких футах над землей. Круглая, как Ментос, но гигантских размеров, он тихо гудел над землей! Оливия уставилась на это. Прохладный. Она наклонилась, чтобы заглянуть под него, но не увидела ничего, что могло бы его поддерживать над землей. Пни и мусор, казалось, не беспокоили его, когда он завис там, мягкое свечение исходило от его панциря.

— Это так чертовски круто, — пробормотала она.

— Я привела ее. — Внезапные слова матери поразили Оливию. Она забыла, что была не одна. Затем слова проникли внутрь. Она повернулась, чтобы посмотреть на свою мать, и не увидела никакого удивления на ее лице. Как ее мать узнала, что следует ожидать появления НЛО? Если только это не был инопланетный корабль. На мгновение она так разволновалась. Оливия снова посмотрела на него и взвизгнула, заметив пандус, ведущий внутрь. На пандусе стояло сгорбленное, отдаленно напоминающее гуманоида существо. Оливия с трудом сглотнула, уставившись на существо, похожее на свинью, несомненно, детализированный костюм, вплоть до вони.

— Я привела ее, как ты и хотел. Теперь, где мои деньги?

Оливия резко обернулась.

— Твои деньги? — Десять лет ей было или нет, но она понимала суть того, к чему все шло. — Ты продаешь меня? Ему?

— Это для большей цели.

— Получение кайфа — это не высшая цель, — нахально заявила Оливия, страх направил свои щупальца в ее сторону.

— Я не обязана перед тобой оправдываться

— Да, ты это сделаешь перед копами.

— Нет, если я скажу им, что ты сбежала.

— Но я не сбегала

— О да, это так. И они мне поверят.

— Но почему? — Оливия не заплакала и не сломалась, задавая этот вопрос, но она не смогла сдержать многолетнего любопытства, которым был пропитан ее вопрос. — Почему ты так сильно меня ненавидишь? Что я тебе сделала?

— Вот именно. — Ее мать сплюнула. — Что ты сделала для меня, неблагодарное отродье? Я рожаю тебя, и что я получаю? Несколько жалких дополнительных баксов в месяц от правительства. Недостаточно для того дискомфорта, через который я прошла, вынашивая тебя. И твой проклятый отец — он обещал, что поможет. Лжец. Он так быстро уехал из города после твоего появления. Это твоя вина, что я одна.

Оливия моргнула от этой тирады, слишком ошеломленная, чтобы почувствовать боль. Это придет позже.

— Так почему же ты продолжаешь возвращаться?

— Потому что ты мой ребенок. Я подумала, что, может быть, однажды ты чего-нибудь добьешься. Этот день настал.

— Ты не можешь быть серьезной. Ты не можешь продать меня. И особенно ему. Он даже не человек.

— И? Он собирается отправить тебя в космос. Думай об этом как о приключении.

— Нет. Ты не можешь этого сделать.

— Могу.

— Тебе это с рук не сойдет. Копы разберутся с этим, и ты отправишься в тюрьму.

— Копы ни хрена не сделают. Мне уже дважды это сходило с рук. Третий раз — это прелесть. — Красные губы ее матери, потрескавшиеся от высохшей помады, растянулись в болезненной улыбке.

Разум Оливии застыл, когда она подумала о лжи, которую ее мать рассказала ей о Джоуи, а затем о Лизе, сбежавшей из приемной семьи. Оливия часто задавалась вопросом, нашли ли ее старшие брат и сестра новую жизнь, более счастливую. Но нет. Ее брат и сестра так и не вырвались на свободу. Ее мать продала их. Точно так же, как она намеревалась продать ее.

— Я не пойду, — упрямо повторила она. Оливия развернулась, чтобы бежать, но что-то холодное ударило ее в спину, и ее конечности буквально примерзли к месту. Она могла только слушать и смотреть, как жирный инопланетянин приближался, застегивая ремень на волосатом животе, его короткие штаны не прикрывали раздвоенные ступни или волосатые лодыжки. Глядя на нее так, что у нее мурашки побежали по коже, уродливый чувак расхаживал вокруг парализованного тела Оливии.

— Она немного молода, но сойдет. — Существо сплюнуло в сторону.

— Конечно, сойдет. А теперь плати, или я отвезу ее обратно к ее тете.

— У тебя есть еще какие-нибудь детеныши на продажу?

— Нет. Это последняя. А теперь раскошеливайся, свиномужик. Мне есть на кого посмотреть и чем заняться. — Ее мать требовательно протянула руку.

— Как плохо для тебя, что мы больше не считаем тебя полезной. Пожалуйста, наслаждайся твоим последним платежом. — Он поднял пистолет, Оливия даже не смогла закричать, когда инопланетянин выстрелил в ее мать, превратив ее в кучку пыли, которую развеял легкий ветерок. Потом ей стало все равно, так как Вонючка, имя, которое она дала своему тюремщику, отвез ее в ее новый дом на следующие несколько недель. Ни в коем случае не худшее время в ее жизни, но определенно одно из самых пугающих, особенно потому, что никто из сирот, собранных вместе, не знал, чего ожидать.

Она и другие неудачники, которых поймали инопланетяне, сосуществовали в каком-то странном статусе, нечто среднее между потерянными мальчиками и девочками Питера Пэна и теми дикими детьми на том острове с Повелителем мух, которого ее тетя заставила ее посмотреть. В некотором смысле Оливия наслаждалась своей новой жизнью гораздо больше, чем старой, особенно с тех пор, как ей принадлежала одна из верхних коек. Жизнь вошла в привычный ритм, даже если каша, которой их кормили, оставляла желать лучшего.

А затем вторая группа пиратов атаковала их корабль. Кровожадные насекомые, они не скрывали, для чего им нужны люди — в качестве главного ингредиента в блюдах на ужин.

Тушеная Оливия в соусе-пюре показалась ей не особенно вкусной перспективой, поэтому она при первой же возможности спряталась от новых захватчиков — инопланетные каналы на корабле были огромными и как раз подходящего размера для такой миниатюрной особы, как она. Она так хорошо пряталась, что пираты покинули корабль вместе со всеми ее друзьями-сиротами и оставили ее одну. В полном одиночестве. Оказавшись на истощающейся системе жизнеобеспечения космического корабля, лишенная всего, к чему она могла прикоснуться, даже в своем юном возрасте Оливия поняла, что это смертный приговор, хотя и медленный.

Затем наступило утро, когда она проснулась, живот сводило от голода, дыхание было поверхностным, энергия иссякала, и увидела забавно выглядящего парня, одетого во что-то из книги по истории, сидящего на краю тюфяка, который она сделала для себя. Слабая или нет, она вскочила, размахивая ржавым ножом, который нашла во время уборки мусора. Страх заставил ее юное сердце учащенно забиться, но все же она храбро посмотрела в лицо улыбающемуся парню и дрожащим голосом спросила:

— Кто ты?

— Я величайшее из всех божеств. Начало всего и конец всех богов. Тот, кто решает, кому жить, а кому…

Сияющая женщина подошла к нему сзади и ударила его по затылку.

— Это Мерфи. А я — Карма. Мы боги, но, учитывая, что судьба распорядилась так, что мы должны удочерить тебя, ты можешь называть нас семьей.

Самая странная семья, которую, вероятно, когда-либо видела Вселенная, но в то же время самая любящая. Остаток ее детства прошел как в тумане, пока Оливия путешествовала со своими новыми опекунами, узнавая о совершенно новых культурах и идеях быстрее скорости света — Карма хихикала, что это был такой мото-темп.

Когда ее дядя стал слишком навязчивым, а его магия — слишком опасной, Оливия решила действовать самостоятельно, связавшись с Ифруумом после того, как они встретились в тюремной камере. Остальное, как говорится, было историей.

***

Оливия затаила дыхание, когда закончила свой печальный рассказ. Макл уже некоторое время молчал. Он справился со своей яростной истерикой, когда она дошла до той части, где ее мать бессердечно бросила ее. По какой-то причине, услышав о ее жестоком обращении, он разразился тирадой, в которой угрожал убить ее, пока Оливия не напомнила ему, что ее мать уже мертва. Она нашла его реакцию экстремальной, но в то же время согревающей. Несмотря на его странности, это показывало, что на каком-то уровне он заботился о ней.

Не то чтобы ее это волновало, это было. Она не была глупой. Она поняла, что что-то затевается. Супер страстный Макл вел себя как мужчина на задании, и у нее было подлое подозрение, что она знает почему. Тем не менее, когда через автоматическое компьютерное сообщение поступила новость о том, что они причалили к планете его двоюродного брата, она не смогла сдержать укола обиды.

«Он действительно собирается высадить меня».

По какой-то причине она действительно ожидала, что они продолжат в том же духе, что и раньше, совершая ограбления, показывая нос властям, приобретая все более и более дурную славу. Она даже дошла до того, что с нетерпением ждала заданий, потому что не могла отрицать, что ей нравился адреналин от выполнения хорошо продуманного задания и видеть дикое ликование в глазах Макла, когда они преодолевали трудности. И секс… Вау.

В своем стремлении лучше понять своего фиолетового любовника она даже начала изучать «Руководство наемника по процветанию». Некоторые правила и подпункты вызывали у нее приступы смеха.

«Однако забудь о том, что ты живешь жизнью преступника». Казалось, ее дни, когда она была половиной Галактических голубков, закончились. Макл намеревался довести до конца свой план и поручить ее своему двоюродному брату в качестве няни.

Как удручающе, но опять же, чего она ожидала от него? Продолжать работать в команде и трахаться, как ушастые кролики на той розовой планете через несколько звездных систем? Ну и что, что им было весело, потрясающий секс, отличные беседы и…

О черт.

Она оттолкнула его в сторону, достаточно сильно, чтобы он упал на пол, но не так сильно, как осознание того, что ударило ее прямо по лбу.

«Я люблю фиолетового».

О нет. Когда она позволила этому случиться? Почему? Разве она не усвоила свой урок, когда росла? Любить кого-то, позволять себе доверять кому-то, давало им силу причинять ей боль.

«И я худшая идиотка, раз позволила этому случиться, особенно самоуверенному наемнику-убийце, который никогда не скрывал того факта, что хотел меня просто для секса».

Слава богу, он напомнил ей, почему она вообще не хотела с ним встречаться. Вскочив с кровати, она быстро оделась и еще быстрее собрала вещи. Когда она оттолкнула Макла в сторону, чтобы поднять с пола свой любимый лифчик и запихнуть в багаж, она, наконец, поймала его растерянный взгляд. Она не могла сдержаться, не сейчас, когда откровение о ее любви к нему все еще было таким свежим. Она отвела взгляд в поисках чего-нибудь еще, что можно было бы упаковать, чтобы воспользоваться моментом и вытереть угрожающие слезы с глаз.

— Что ты делаешь? — он спросил.

— А на что это похоже, что я делаю? Собираю вещи, конечно. Мне понадобится одежда для этой работы няней, не так ли? — Она вложила раздражительную нотку в свой ответ.

— Вероятно, это мудрый поступок. Меган, наверное, убила бы любую женщину, которая вздумала бы скакать голышом перед своим партнером. Но как ты узнала, что мы прибыли? Ифруум сказал тебе?

Этот предатель знал? Она побреет его позже в отместку.

— Нет, он этого не говорил, но это вроде как очевидно. Мы не планировали миссию или остановку, и все же корабль приземлился. Ты убедился, что прочистил мозги, — процитировала она, — в несколько раз больше, чем обычно. Добавь к этому женскую интуицию, и это было несложно.

— Ты не кажешься расстроенной? — Макл произнес это вопросительно, следуя за ней, ее быстрые шаги стучали по полу.

— С чего бы мне расстраиваться? — Она нацепила на лицо фальшиво сияющую улыбку. — В конце концов, я обещала выступить в роли няни. И, как напомнил мне Ифруум, даже ворам нужна какая-то честь отдыха.

— Значит, ты больше не собираешься уклоняться от своего обещания?

— Нет. — Она ткнула в экран стыковочной двери, желая, чтобы она, черт возьми, поторопилась, прежде чем она скажет что-нибудь глупое вроде: «Пожалуйста, позволь мне остаться».

— Но нам было так весело.

Она пожала плечами.

— Да. И? Даже ты уже должен знать, что все хорошее когда-нибудь заканчивается. Лучше сделать это сейчас, пока ты не стал слишком прилипчивым. Я терпеть не могу прилипчивых мужчин. — Она притворно вздрогнула, но почти потеряла свой стоический вид, хихикая при виде изумления на его лице. — Это было весело, Фиолетовый. Увидимся во Вселенной.

Когда дверь корабля открылась на пыльную равнину, она обвинила мелкие частицы в воздухе в том, что ее глаза увлажнились. «Я не плачу. Не из-за него. Не из-за кого-то другого, больше нет».

Уходя от единственного, что делало ее счастливее, чем она помнила, от единственного мужчины, который преодолел щит, который она воздвигла вокруг своего сердца, она поблагодарила свою счастливую звезду за то, что сделала это на своих условиях, прежде чем он смог по-настоящему причинить ей боль.

Теперь, если бы только она могла найти какие-нибудь антациды от боли в сердце и салфетку от влаги, стекающей по щекам.

Дурацкая чужая планета, ее уже тошнило от этого.

Глава 15

«Она уходит. Она на самом деле уходит от меня».

Макл смотрел, как Оливия уходит, каждый шаг затягивал невидимую ленту вокруг его груди, пока ему не показалось, что он задохнется. Удар по спине заставил его тяжело вздохнуть.

— Что ж, было приятно познакомиться с тобой, Макл. — Ифруум протопал мимо, перекинув спортивную сумку через волосатое плечо.

— Она ушла. — Макл произнес это тихо, не веря, не в силах скрыть неожиданную боль от этого.

Ифруум остановился и развернулся, чтобы ответить. Косматая бровь приподнялась.

— А чего ты ожидал? Ты ведь не совсем просил ее остаться, не так ли? Это, в конце концов, то, чего ты хотел, почему в первую очередь ты пытался похитить ее, и почему мы здесь.

Но на самом деле он никогда не ожидал, что это произойдет. Часть Макла представляла себе эту сцену по совершенно иному сценарию. Он объявит, что они прибыли на планету его двоюродного брата, и скажет Оливии, что пришло время приступить к ее новой работе. Она бы плакала и умоляла его оставить ее, потому что он был таким великолепным. Будучи великодушным, а также красивым, внушающим страх и превосходным любовником, он позволил бы ей отстаивать свою точку зрения — на коленях и на спине — прежде чем неохотно сдаться после переговоров о ежедневном устном призыве к пробуждению в течение следующих нескольких планетарных циклов. Они продолжили бы свое путешествие, вероятно, уклоняясь от обстрела разгневанного двоюродного брата, который все еще хотел няню, и остались бы живы… что ж, и жили бы долго и счастливо.

Ничего из этого не произошло. Вместо этого Оливия быстро собралась и ушла. Она даже не поцеловала его в последний раз и не взглянула на него. Ни единой слезинки.

Клянусь всеми плодоносящими планетами, которые он обчистил, это его раздражало. Причиняло ему боль. Разозлило его. Раздавило его.

Он потопал обратно в главный командный отсек своего корабля, бормоча что-то себе под нос.

«Почему ты не можешь признать, что хочешь ее?»

Потому что он не хотел.

«О, пожалуйста, посмотри, как тебе было весело с ней».

Удовольствие, которое он нашел бы и без нее, не обращая внимания на тот факт, что он помнил, какой скучной была его жизнь до того, как они встретились.

«Когда ты собираешься признаться, что любишь ее?»

Никогда. Он не мог. Он этого не сделает. Он не должен. Он был наемником. Наемники не любили. Они убивали. Они охотились за бесценными вещами. Они становились богатыми и знаменитыми. Пока они не спаривались и не остепенялись.

Макл вспомнил непрошенный разговор между Треном и его братом до того, как его двоюродный брат Джаро подцепил свою женщину. Джаро спросил:

— Что ты имеешь в виду, что нашел что-то более ценное, чем сокровище?

И Трен ответил:

— Если ты повторишь это, я буду отрицать, а затем убью тебя, но, по правде говоря, величайшее сокровище из всех, самая бесценная вещь, которой я владею, — это любовь моей пары. Без нее я — ничто. Она — сумма моей Вселенной. Причина, по которой я замышляю заговор и убиваю. Она — самое драгоценное, чем я могу когда-либо надеяться обладать, и единственное, что достойно моей жизни или внимания.

Макл, как и Джаро в то время, не понял этого и подумал, что его двоюродный брат слегка тронулся умом. Это случалось с лучшими из них после нескольких слишком частых сотрясений мозга. Но теперь… теперь Маклу пришлось задуматься.

Что такое слава и богатство, если ему не с кем ими поделиться? Без Оливии на его стороне, с кем бы он вновь продемонстрировал свое величие? Кто бы захлопал в ладоши при виде его чудесных подвигов? Задыхаться от ужаса при виде его кровожадной, смертоносной стороны? Стонал от удовольствия от его превосходного мастерства любовника?

Кем и чем он был без того, кого можно было бы любить? Никем. Я один. А это просто не годилось. Но он не мог просто повернуться и сказать ей это. Мужчина не кланялся женщине, даже той, которую он любил. Лучше всего, если он позволит ей немного поиграть в роль няни. Пусть она поскучает по нему и их приключениям, а потом, когда он приедет, чтобы похитить ее в стиле наемника — потому что он ни в коем случае не будет спрашивать ее разрешения, — она будет так благодарна ему за спасение от несчастной жизни, что тоже с радостью влюбится в него.

А если она сначала будет протестовать, всегда был тот комплект наручников, который он хотел вытащить и примерить, но так и не удосужился. Он позволит своим превосходным навыкам в спальне завладеть ее разумом.

Отличный план. Идеальный план. Холодок пробежал у него по спине, когда он мог бы поклясться, что услышал призрачный смешок.

***

Оливия проглотила слезы, уходя от Макла навстречу неизвестности. Ифруум, на этот раз, не сказал ни слова, пока ковылял рядом. Дядя Мерфи, однако, не видел необходимости придерживать язык. Он возник рядом с ней с тростью в одной руке, не обращая внимания на крики дроидов-солдат, обслуживающих аэродром, остановиться и представиться.

— Что ты делаешь? — спросил Мерфи, вращая своей тростью и каким-то образом блокируя летящие в его сторону снаряды.

Остановившись с высоко поднятыми руками, Оливия вздохнула.

— А на что это похоже, что я делаю? Пытаюсь не получить пулю? И тебе не приходило в голову, что внезапное появление в поле зрения на планете какого-то парня, которая кишит охраной, может вызвать тревогу?

— Ха. Они не причинят мне вреда. Я бог.

— Но я-то нет. Помнишь?

— Конечно, я помню. Я твой дядя. — Он возмущенно выпятил грудь.

— К сожалению, — пробормотала она.

— Ты все еще не ответила мне. Что ты делаешь? Почему ты здесь, а не с этим фиолетовым идиотом, который лишил тебя всякого шанса на хороший брак?

— В миллионный раз повторяю, дядя Мерфи, я не планирую выходить замуж, никогда. И к твоему сведению, я ушла, потому что этот фиолетовый идиот не хотел меня.

Ее дядя ахнул.

— Сказать, что это не так? И у меня был распланирован весь брак. Ярды кружева на заказ, и организаторы свадьбы выстроились в очередь, чтобы побороться за этот шанс. Ты разбиваешь одно из сотен моих сердец, — посетовал Мерфи, прижимая руку к груди.

— Я уверена, что ты переживешь это.

— Конечно, я переживу, — усмехнулся Мерфи. — Вопрос в том, сделаешь ли ты это?

— Я не понимаю, о чем ты.

— Тебе нравится фиолетовый наемник.

Оливия пожала плечами, не в силах сдержать новую волну обиды из-за отказа Макла.

— Наверное. Я имею в виду, это было веселое время. — Она прищурилась, глядя на своего дядю. — Я не понимаю, почему тебя это волнует. Я думала, он тебе не нравится.

— Конечно, он мне не нравится. Это моя работа как твоего защитника — ненавидеть всех мужчин, которые приближаются к тебе. Но, как сказала мне моя сестра, когда гонялась за мной вокруг солнца в Галактике Кипидж, важно не то, что я думаю, а что думаешь ты. Он тебе нравится.

— Не надо.

— Да брось. Я бы даже зашел так далеко, что сказал бы, что ты его любишь.

Оливия схватила галстук Мерфи и намотала его на кулак, прежде чем тряхнула его.

— Я его не люблю.

— Это не правда.

Она отпустила его, не в силах сдержать свой гнев, гнев на правдивость этого заявления.

— Отлично. Может быть, я действительно люблю его. Тоже мне событие. Много пользы это приносит мне, когда он, очевидно, не любит меня в ответ, — закричала она, горячие слезы, наконец, пролились безудержно, когда она позволила своей тоске вырваться наружу в порыве гнева. — Он не хотел меня, точно так же, как моя мать не хотела меня. Он просто использовал меня, пока я не стала ему больше не нужна.

— Но ты мне действительно нужна.

Тихо произнесенное, шокирующее признание заставило ее развернуться на каблуках. Макл, его волосы стояли дыбом, пистолет дымился, он стоял там, наблюдая за ней с выражением, которого она никогда раньше не видела. Он выглядел отчаявшимся. Она посмотрела мимо него и заметила разбросанные тела дроидов. Он пробился на ее сторону с боем? Зачем? И как много он услышал? «О Боже, пожалуйста, не говори мне, что он слышал, как я говорила, что люблю его».

— Фиолетовый? Что ты здесь делаешь? Я думала, ты ушел. — Она потерла свои влажные щеки, слишком поздно пытаясь стереть улики.

Как будто он не заметит. Его большой палец скользнул по ее влажной коже, прежде чем он обхватил ее щеку своей большой ладонью.

— Я хотел. Наверное, мне следовало это сделать. Но я не мог.

Она не позволила себе поддаться на его явно притворное огорчение.

— Почему нет? Забыл забрать свой платеж за доставку меня?

— Нет, я забыл кое-что более важное.

— Бензин для космического корабля?

— Нет.

— Ищешь нового напарника?

— У меня уже есть один.

— Быстро же ты, — пробормотала она, поворачиваясь и пытаясь сморгнуть новые слезы из-за бессердечного заявления, что он так быстро заменил ее.

— Ты идиотка! И подумать только, они называют меня тупицей. — Макл рывком развернул ее лицом к себе. Он встряхнул ее, не слишком сильно, но достаточно, чтобы у нее застучали зубы. — Разве ты не видишь? Я не осознавал этого, пока ты не ушла. Ты мне нужна.

— Чтобы стать знаменитым.

— Нет, ты нужна мне, потому что… — Макл плотно сжал рот, на его лице отразилась боль. Ее настроение упало. Он выпрямил спину и глубоко вздохнул. — Я не могу уйти, потому что я люблю тебя. Ты счастлива? Я намеревался похитить человека для своего двоюродного брата-мудака, а вместо этого влюбился. В тебя. Сама мысль о том, чтобы жить без тебя, вызывает у меня желание пуститься в кровожадное неистовство. Моя слава ничего не стоит без тебя, чтобы разделить ее. Моя жизнь бессмысленна, если тебя нет рядом, чтобы придать ей красок.

— Действительно? — На мгновение надежда подняла ей настроение. Но… — Ты говоришь это сейчас, но когда дела пойдут плохо, ты бросишь меня.

— Нет. Я никогда этого не сделаю. Я не та ведьма, которая тебя родила. Когда я даю тебе свое слово, а ты можешь спросить кого угодно, я его держу. Тебе нечего меня бояться. Я люблю тебя, Оливия, даже если ты человек-варвар. Я буду любить тебя до своего последнего вздоха, и я клянусь перед этим богом как моим свидетелем, если что-то будет угрожать тому, что у нас есть, я убью это.

Ее губы дрогнули.

— Твой ответ на все — убить это.

Он пожал плечами.

— До сих пор у меня это срабатывало.

— Ты просишь меня провести свою жизнь с разыскиваемым убийцей?

— Эй, я готов потратить свою с вором.

— Я специалист по приобретению.

— Модное слово для вора, который украл мое чертово сердце. А теперь, ты собираешься изящно сдаться, или мне придется тебя помучить? У меня есть наручники. — Он с надеждой приподнял бровь.

Хм, может быть, небольшая пытка была бы не лишней. Тем не менее…

— Отношения — это больше, чем просто секс.

Мерфи прочистил горло.

— Могу ли я вас прервать…

— Нет, ты не можешь! — Они оба практически прокричали.

Макл сжал ее руки в своих.

— Дело не только в сексе, даже если он великолепен. Ты мне нравишься. Мне нравится разговаривать с тобой. И спать в обнимку с тобой, что я буду отрицать, если меня спросят. Мне нравится, как ты смеешься и как работает твой разум. Я даже думаю, что это восхитительно, что ты все еще вздрагиваешь, когда я убиваю. Позволь мне доказать, как сильно я люблю тебя, что я достоин твоего доверия. Достоин твоей любви.

Ее сердце растаяло, но страх все еще сдерживал ее.

— Кто сказал, что я люблю тебя?

Мерфи просто не смог удержаться, чтобы снова не вмешаться.

— Ты сделала это всего минуту назад.

Оливия пнула своего дядю в голень, когда Ифруум захихикал.

— Прекратите это. Вы оба. — Она сосредоточила все свое внимание на большом фиолетовом наемнике перед ней. Как она могла устоять перед мягкой мольбой в его глазах? Как она могла уйти? Она знала, что такой гордый наемник, как он, не часто обнажал свою душу, если вообще обнажал. Могла ли она действительно отказать ему, лишить их обоих этого шанса увидеть, смогут ли они заставить это сработать? «Могу ли я отказать себе в шансе на любовь?»

Она не могла. Она бы не стала. Она не хотела провести остаток своей жизни, гадая, что могло бы быть. Что было еще одним риском в ее жизни?

— Ты обещаешь любить меня вечно?

— Вечно. Пожалуйста, не оставляй меня. Мое величие — ничто без тебя на моей стороне.

Сделав глубокий вдох, маятник, сигнализирующий об изменениях, незримо завис над ее головой, как будто вся вселенная ждала ее ответа.

— Я люблю тебя, Фиолетовый.

Макл вскрикнул и подхватил ее на руки, описав головокружительную дугу. Он наклонился для поцелуя. Это могло бы перерасти во что-то большее, но, как обычно, вмешалась Судьба — двоюродный брат, с которым он отказался разговаривать.

Над равнинами прогремел голос, усиленный скрытыми динамиками.

— Если ты закончила со своим праздником любви, не могла бы ты сейчас отнести свои ягодицы в дом? Мой сын только что проснулся и кричит. Снова. Не заставляй меня приходить и забирать тебя. — Угроза низким рычанием оказалась бы более эффективной без пронзительного плача ребенка.

Макл крепко сжал ее пальцы своими.

— Только ради тебя я готов встретиться лицом к лицу со своим кузеном и его отродьем. Вспомни это на моих похоронах.

Вместе они направились к комплексу, в котором располагался особняк таких размеров, каких Оливия и представить себе не могла, но о которых сразу же возжелала.

— Мы могли бы сколотить здесь состояние, — пробормотала она Маклу.

— Я знаю, но сначала нам нужно было бы поговорить с моей семьей, и поверь мне, они не те люди, которых ты хочешь спровоцировать.

Как только Оливия встретила грозного кузена Трена — устрашающего фиолетового чувака с налитыми кровью глазами и волосами, стоящими дыбом, — она поняла почему. Тот факт, что жена Трена была человеком, застал Оливию врасплох. Каким-то образом во всех их дискуссиях Макл забыл упомянуть тот факт, что его двоюродные братья женились на людях. Но у кого было время поговорить, когда начались крики и все сбежались?

Оливии всунули в руки плачущего ребенка и отступили так быстро, что она задалась вопросом, не установили ли они новые рекорды быстрой ходьбы. Покинутая, за исключением Макла, который беззастенчиво зажимал уши руками, девушка держала кричащего ребенка на расстоянии вытянутой руки.

Маленькое личико сморщилось и покраснело, как свекла, малыш орал изо всех сил, размахивая сжатыми кулачками. О, это совсем не годится. Оливия двинулась вслед за его убегающими родителями, следуя за звуками криков, которые она могла слышать сквозь икоту успокаивающегося ребенка. Она нашла Трена и Меган внизу лицом к лицу. Однако, какой бы спор они ни затеяли, прежде чем она вошла в комнату, малыш снова начал реветь в наступившей тишине.

С искаженным болью лицом Трен рявкнул, хотя и приглушенным тоном:

— Почему ребенок все еще плачет?

— Потому что я не его мама или папа, — заявила Оливия, размахивая перед ними ребенком.

— Шшш. Не делай этого. — Глаза Меган расширились. — Он хрупкий. Ты видела, какого он размера? Он может сломаться, если ты встряхнешь его слишком сильно.

— Он ребенок, а не фарфоровая статуэтка, — фыркнула Оливия, снова покачивая его. Ко всеобщему удивлению, крики прекратились. Все взгляды обратились к ребенку, и Оливия застыла на полуслове. Крики начались снова. Оливия легонько встряхнула его. Никаких изменений. Сложнее. Ребенок закрыл рот и уставился на нее.

— Видишь? Няня-человек, которую я нашел для тебя, уже работает, — торжествующе объявил Трен своей жене.

— Хорошо, это начало, но означает ли это, что нам придется постоянно покачивать ребенка? — Меган нахмурилась. — Я могла бы поклясться, что это нехорошо для него.

— Потому что это не так, — практически закричала Оливия. — Никто из вас вообще не читал книгу о детях, прежде чем завести их?

— Конечно, нет. — Трен расправил плечи и возмущенно ответил: — Воспитание детей — это женская работа. Я вмешиваюсь, когда приходит время дисциплинировать и начинать тренировки.

— Женская работа? — Позвоночник Меган выпрямился, как шомпол. — Это твой способ намекнуть, что я не выполнила свою работу?

Крики раздавались повсюду; малыш, засунув большой палец в рот, удовлетворенно наблюдал за происходящим. Не то чтобы Оливия поначалу заметила, но когда она это сделала, то привлекла их внимание к этому.

— Эм, ребята. Как часто вы ссоритесь в присутствии ребенка?

Прерванные, они остановились, Меган прикусила губу в явном огорчении из-за того, что потеряла контроль перед своим ребенком. Личико ребенка сморщилось. Оливия слегка встряхнула его с видом «не смей». Он остановился.

— Мы не спорим в присутствии ребенка. Даже я знаю, что это вредно для здоровья. — Меган закатила глаза.

— Мы не допускаем никаких громких звуков, чтобы они не потревожили моего сына.

Оливия цокнула языком.

— И это ваша проблема. Держу пари, вы, ребята, спорили всю беременность.

— Может быть, — сказала Меган, уклоняясь.

— Все время, — беззастенчиво признался Трен. — Это отличная прелюдия.

Меган шлепнула его по руке, но ее муж этого не заметил.

— А когда родился ребенок? — спросила Оливия.

— Мы остановились, чтобы он мог поспать.

— Итак, вы вытолкнули ребенка в мир из его милого теплого местечка и забрали единственное, что он, вероятно, помнил, — ваши крики. И, гм, борьбу, которая, вероятно, сильно потрясла его.

Они кивнули.

Оливия вздохнула.

— Идиоты. Он привык к суматохе. Без этого он чувствует себя потерянным. — Ее слова были встречены тяжелым молчанием, когда Трен и его жена посмотрели друг на друга. Затем ребенок издал громкий крик, чтобы напомнить им, что он был там.

Меган забрала своего сына у Оливии, когда его нижняя губа задрожала. Мать встряхнула его. Он оживился. Она снова встряхнула его. Улыбка тронула его губы. Меган ахнула и уронила его.

Трен нырнул и ударился о землю, поймав падающего ребенка, который хихикнул. Ошеломленная тишина застыла. Все взгляды устремились на ребенка. Он заерзал под всеми пристальными взглядами, затем издал могучий вопль.

Трен подбросил ребенка вверх. Меган ахнула. Трен поймал его. Хихиканье. Полет. Бросок. Улыбка. Оливия не знала, как долго двое родителей с глупыми ухмылками на лицах играли в «поймай падающего ребенка», в игру, которая, Оливия была уверена, закончится ударом по голове. Но отец играл со своим сыном достаточно долго, чтобы в какой-то момент Оливия громко напомнила им, когда плач возобновился, что ребенку, вероятно, нужно поесть и вздремнуть.

На самом деле, все немного вздремнули. Даже Оливия прикорнула, лежа рядом со своим фиолетовым наемником.

Ее все еще сводило с ума то, что он вернулся за ней, причем через несколько минут после ее ухода. Еще больше ее ошеломило то, что он утверждал, что заботится о ней.

«Он любит меня».

Она оседлала своего фиолетового наемника и потянула за кольцо на его соске.

— Скажи это еще раз.

— Сказать что? Отсоси мне сильнее? Неужели мне нельзя дать минутку прийти в себя, ты, ненасытный варвар?

Оливия рассмеялась.

— Нет, Фиолетовый. Еще кое-что.

Улыбка смягчила его губы.

— Ты имеешь в виду, что я люблю тебя? Я люблю тебя. Я не осознавал этого, пока ты не ушла, но я чувствую это всем своим могучим существом. Но не думай, что это означает, что ты получишь все, что захочешь. Я все еще главный.

Она поерзала на нем.

— Ты так уверен в этом?

Он перекатил ее и завис сверху в мгновение ока, и провел следующее время, споря с ней о том, кто носил брюки в их отношениях, пока она не указала, что в спальне ни один из них ничего не носил, после чего началась дискуссия о том, следует ли разрешать женщинам носить брюки или нет, что привело к новому аргументу. Что ж, как говорится, остальное — история, но, по крайней мере, теперь в ее истории было «долго и счастливо».

И потрясающее новое прозвище. Возлюбленный. Но это было не для камер, даже если новость об их фактической свадьбе попала в сводки благодаря любезности менеджера по маркетингу Макла.

«Галактические голубки связывают себя узами брака. Означает ли это, что их дни разгула преступности закончились?»

Пффф. Еще чего.

Эпилог

Макл присвистнул, выжидая своего часа. Инопланетянину в темном капюшоне, нависшему над ним, это ни капельки не понравилось.

— Может, ты перестанешь вести себя так жизнерадостно? Это неприлично, учитывая, что ты вот-вот умрешь.

— Нет, это не так.

Палач поднял свое оружие.

— Мой топор говорит, что это так.

— Но любовь, которую моя пара питает ко мне, говорит об обратном, — похвастался Макл, когда Оливия ворвалась в комнату, не теряя ни минуты. Она взмахнула бесценной вазой — Нет! — и ударила ближайшего охранника по голове, разбив хрупкую глиняную посуду и вырубив свою цель. Пошатнувшаяся человеческая мораль все еще не позволяла ей убивать безнаказанно. Тем не менее, она любила его — да, она любила его — настолько, что пришла ему на помощь, крича что-то вроде «Свобода!», что не имело реального смысла, но, казалось, всегда вызывало дикую ухмылку на ее лице.