Похищенные

Глава 2

Ван

Я справилась за пятнадцать.

Адрес, который дал мне Кайл, привел меня к незастроенному участку к северу от штаба Армии спасения, где я иногда покупала одежду. На верхнем этаже склада находилась комиссионка, где продавался разный старый хлам, а все новое и с бирками хранилось в подвале. Я тут сцапала много чего симпатичного, все в моем фирменном черном цвете, и парковка была хорошая.

Сам район изначально назывался Складским, но потом его переименовали в Северную петлю. В начале двадцатого века он был торговым центром Среднего Запада. Оптовики и складские торговцы открыли магазины там, где железная дорога встречалась с рекой, и торговали сельскохозяйственной техникой, необходимой поселенцам. К 1920-м годам этот район расширился, и теперь тут продавалось и покупалось все, от орехов до ополаскивателя для рта. Северная петля стала свидетелем рождения известных брендов, в том числе пасты «Криметт» и батончика «Милки Вэй», прежде чем район из промышленного стал преимущественно жилым. Большинство старых складов перестроили в здания, по-джентльменски элегантные. Горстка несогласных – например, Армия спасения – бирками приткнулась среди элитных домов.

Мне нравились эти уродливые старые вояки.

По мере того как я приближалась к месту преступления, живописный пейзаж сменился районом, еще не решившим, кем он хочет стать, когда вырастет. Здесь были и заброшенные фабрики, и дома премиум-класса, которым не хватило места в Северной петле, и заброшенные участки. Три полицейские машины и машина «Скорой помощи» сбились в кучку на границе городской черты и дикой природы. В Миннеаполисе это не редкость – величественные особняки у берегов ручья, заросших ежевикой, петляющие тропинки, способные за минуту доставить вас из торгового района в пышный изумрудный лес, сверкающие озера в тени небоскребов. Я провела здесь полжизни, но так и не привыкла к контрастам.

Тут все было как будто не на своем месте.

Я вышла из машины. Летний вечер ласкал, как шелк. Кайл ждал меня на краю полицейской ленты, в добрых шести метрах от офицеров и машины «Скорой помощи», и нервно переминался с ноги на ногу. Единственный мерцающий уличный фонарь освещал его кожу под коротко подстриженными волосами. Белая рубашка на пуговицах и темно-коричневые брюки были все измяты после трудного дня, а золотисто-синий галстук он натянул до того туго, что кожа выпирала над воротником. Ужасное изобретение – галстук. Никакого смысла, кроме неудобства для владельца и радости для садистов. Даже не знаю, сколько жертв убийц были задушены собственным галстуком.

Причина № 478, по которой женщиной быть лучше…

Подойдя к Кайлу, я проглотила липкий солоноватый комок эмоций, страх, смешанный с предвкушением, который я чувствовала каждый раз, выходя на новое место преступления. Трое сотрудников полиции Миннеаполиса, стоявшие возле машины «Скорой помощи», уже бросали на меня подозрительные взгляды и перешептывались.

Я наклонила голову в их сторону.

Когда они поймут, кто я такая, будет только хуже.

– Что ты уже успел выяснить? – спросила я Кайла, подойдя к нему.

– Я рад, что ты здесь, вот что. – Он быстро заморгал, его точеные черты расслабились от облегчения.

До того как устроиться в Бюро, он работал патрульным в Плимуте, тихом северо-западном пригороде. Может быть, это вообще было его первое убийство.

Он хотел что-то сказать, но я выставила ладонь вперед.

– Подожди, я буду записывать. – Я вынула из заднего кармана блокнот, но не смогла найти любимую ручку, писавшую легко, вообще без усилий. Видимо, выпала в приюте. Я ощутила укол вины. Это был подарок детектива Барта Лайвли, моего бывшего напарника. Надеюсь, найду ее, когда вернусь.

– У тебя ручки не найдется?

Кайл протянул мне одноразовую шариковую.

– Спасибо. – Надо будет на днях научить его получать удовольствие от хороших ручек. – Так о чем ты говорил?

– Так вот, этот бомжара…

Я громко кашлянула.

– Прости. Этот человек без определенного места жительства спускался к реке.

– Зачем?

Я внимательно обвела глазами человека, о котором говорил Кайл. Он прислонился к заднему крылу машины «Скорой помощи», одетый слишком многослойно для такой жаркой ночи. Большая часть его волос была заправлена под грязную шапку, две-три пряди торчали наружу, щеки ввалились. Зубов у него то ли было совсем мало, то ли не было вообще. Рядом лежал черный рюкзак, весь в пуговицах и заплатках. Руки бездомного сперва показались мне грязными, но когда они блеснули в свете фонаря, я поняла, что они в крови.

В свежей крови.

– Искал чего-то. Секса, наркотиков, места для сна. – Кайл пожал плечами. – Эй, а чего они его не увозят?

Один из врачей «Скорой помощи» разговаривал с офицерами, другой стоял рядом с раненым, держа бинты, но не прикасаясь к нему. Я опередила ребят из криминалистической лаборатории.

– У нашего свидетеля могут быть доказательства.

Кайл поморщился.

– Отстой быть таким парнем.

Мой взгляд остановился на месте преступления на дальнем краю огороженной стоянки, примерно в пятнадцати метрах от меня. Рядом с ямой, спиной ко мне, стоял мужчина в темно-сером костюме. Я узнала его даже со спины, и от этого осознания моя кровь вскипела.

– Да. – Я взглядом просверливала дыры в затылке мужчины. – Итак, наш свидетель шел к Миссисипи, и что потом?

– Он сказал, что слышал крик.

Мужчина в темно-сером костюме обернулся, и у меня свело желудок, хотя я уже и так поняла, кто это.

Детектив Дэвид Комсток. Меня ожгло осознание того, как я выгляжу. Я постаралась как могла привести себя в порядок, сменив пропотевшую толстовку на чистую черную футболку и пиджак, лежавшие на заднем сиденье. А вот с моими рваными джинсами и видавшими виды «Док Мартенсами», густо покрытыми грязью, было уже ничего не поделать.

– Кто кричал? – спросила я. – Мужчина, женщина, ребенок?

Кайл нахмурился.

– Свидетель сначала подумал, что это маленький ребенок, и поэтому позвал в ответ, но никто не откликнулся. Так что он построил координатную сетку…

– Координатную сетку? – Я вновь перевела взгляд на худого мужчину у машины «Скорой помощи». Его руки дрожали, и, поднося к губам бутылку с водой, он пролил больше, чем выпил. Криминалистам стоило поторопиться. – Он что, раньше работал в органах? Или он бывший военный?

– Военный. – Кайл улыбнулся, но его выражение лица тут же сменилось, когда он увидел мое. – Прости. Так вот, он выстроил сетку и пошел туда, потому что крик, как ему показалось, донесся из леса у реки. Но вскоре стало ясно, что дело не в этом. Он шел оттуда, – мой подопечный указал на яму в центре места преступления, ту самую, над которой завис детектив Комсток. Из нее во все стороны разлеталась грязь, как будто стая собак пыталась раскопать кость динозавра.

Я сглотнула, хотя примерно понимала, что услышу дальше.

– Именно тогда бо… парень без определенного места жительства понял, что земля в этом месте свежее и мягче, чем вокруг. И еще почувствовал запах, запах червей. По его словам, у него с собой не было никаких инструментов, даже ножа.

Я почувствовала, как мои глаза расширились.

– Да, – подтвердил Кайл. – Он начал копать руками. Достаточно взглянуть на них, чтобы понять, как серьезно он подошел к делу. Он не знал, бежать ли ему искать телефон или продолжать бурить эту грязь, но не мог ее там оставить. Тем более когда понял, что там под землей женщина. Похороненная заживо.

Я почувствовала, что отстраняюсь от ситуации. На моей работе по-другому не выживешь.

Кайл провел рукой по лицу, и я услышала царапающий звук трения об щетину.

– Он сказал, в какой-то момент женщина поняла, что он здесь, и закричала громче. Но он копал не с того конца. Он откопал ноги, и когда он это понял, она уже перестала кричать.

Лучше забыть.

– Он сказал, она была еще теплой, – заключил Кайл. – Но было слишком поздно. Слишком, слишком поздно.

Последних слов я почти не расслышала. Я уже была под полицейской лентой, натягивала перчатки и бахилы и направлялась к месту преступления, осторожно пробираясь от машины «Скорой помощи» к яме.