Похожие судьбы всегда пересекаются

Глава 13

Впервые за долгое время Юля нервничала настолько, что не могла справиться с переживаниями самостоятельно.

Камеры были включены. Сыр плавился в мышеловке.

Проведя планерку, Юля принялась рыться в сумке, а потом и в ящиках стола в поисках успокоительного. Не найдя ничего, она выпила таблетку болеутоляющего, и направилась в кадровый отдел узнать, как обстоят дела с набором персонала в новый сервис и выяснить, есть ли среди работавших механиков потенциальные претенденты на увольнение. По дороге ей пришло сообщение от Димы — он отправился в суд. Юля в очередной раз пожелала ему удачи.

— Юлия! — у дверей кадрового отдела её нагнал Роман Иванович. — Когда вы планируете ехать в область? Думаю, пора бы начинать строительство, а вы ещё не одобрили план.

— Сейчас и так много проблем. Давайте займёмся этим на следующей неделе.

Она потянула ручку на себя, но Роман положил ладонь на дверь и чуть подался вперед.

— Юля, драгоценная вы моя, что происходит? Я же вижу — вы что-то затеяли, но мне не говорите ни слова. Как так вышло, что я потерял ваше доверие?

— Ничего вы не теряли, Роман Иванович, — Юля вздохнула. — Но вы сами видите, как на нас давят.

— Вижу. Но почему мы не даем сдачи?

— Почему же не даем? Ангелина сейчас доказывает незаконность изъятия нашей техники. Сопротивление тоже хорошо в меру.

Роман Иванович нахмурился и убрал руку.

— Что-то вы темните, Юлия Сергеевна.

Ничего не ответив, она прошла мимо.

Минуло время обеда, а Игорь все не звонил. Молчал и Дима. Даже на рабочих моментах Юля уже не могла сосредоточиться. Решив, что отказ от обеда — не лучший способ успокоиться, она бросила мобильный в сумку, повесила её на плечо и, схватив со стола ключи от кабинета, вышла в коридор. Ей навстречу, держа под мышкой системный блок, шагал Игорь.

— Привет, — он взял её свободной рукой за подбородок и поцеловал в губы.

Выходивший в тот момент из своего кабинета на перекур Роман Иванович так и замер с руками в карманах пиджака, забыв, что искал зажигалку.

Юля отвела взгляд и, улыбнувшись Игорю как можно приветливей, распахнула перед ним двери.

— Я тебя заждалась.

— Торопился, как мог, — Игорь прошёл вперед, поставил системный блок на стол и обернулся. — Не хочешь перекусить?

— Я уже обедала, — соврала Юля. — Но если хочешь, можем…

Она все никак не решалась запереть дверь изнутри. Это бы значило, что она предоставляет гостю полную свободу действий. И гость это понял. В мгновение ока Игорь оказался позади Юли и, прижав её к себе, стал шарить руками по блузке — то ли решил расстегнуть все пуговицы разом, то ли хотел попросту облапать, считая свои действия возбуждающими.

— Погоди секунду, — Юля высвободилась из его объятий и, одернув блузку, прошла к столу, по дороге бросив сумку и ключи в одно из кресел.

— Женя, — переговорное устройство щелкнуло в ответ. — Ко мне никого не пускать.

— Так точно, Юлия Сергеевна.

Юля вскинула голову и снова улыбнулась.

— А теперь можем поговорить.

— О чем? — Игорь обошел стол и снова замер сзади.

— Об остальных компьютерах. Моим людям они очень нужны.

— У вас разве нет резервных копий? — он расстегнул верхнюю пуговицу её блузки.

— Игорь, послушай, — она резко повернулась к нему лицом. — Я совершенно серьёзно. И давай не будем здесь…

— Будем. Здесь, — он взял её за шею и заставил запрокинуть голову. — Твой адвокат — очень шустрая дама, кстати.

Юля сглотнула.

— Она так яро стремится доказать, что мы забрали ваши компы не по правилам, что я даже подумал, что моя помощь будет лишней. Зачем ты её вызвала?

— Я… Я растерялась, когда к нам вломились парни с автоматами.

— Но почему не позвонила мне? — процедил он сквозь зубы и подтолкнул её к столу.

— Игорь, осторожней, — она дернулась. — Мы ещё успеем…

— Чтобы этой гадюки рядом с тобой больше не было, — он чуть сильнее сжал её горло. — Иначе я ничем не смогу тебе помочь.

— Игорь, — Юля уперлась в край стола и отклонилась назад. — Я все сделаю, успокойся. Мне больно.

Он ослабил хватку и отступил. Юля потерла шею.

— Извини, — он встряхнулся, провёл ладонью по волосам, приходя в себя. — Твоё упрямство с ума сводит.

— Что ещё от меня требуется? — кашлянув, спросила она.

Игорь улыбнулся, протянул руку и принялся одну за другой расстегивать пуговицы на её блузке.

— Совсем немного, знаешь ли, — он распахнул борта, склонил голову, оглядывая собеседницу, и уже осторожно коснулся рукой её шеи. — Мне нравится, когда ты такая… мягкая.

Юля поймала его руку у себя на груди.

— Пожалуйста, не здесь. Это же… — она обвела кабинет глазами, — не то место.

— А я хочу тут. На твоём столе.

— Игорь, возьми себя в руки. У нас будет время.

— Ладно. Хорошо. Подожду до завтра, — он отступил и, взяв ручку и квадратик бумаги, что-то черкнул на нем. — И это мне тоже нужно завтра.

Юля, глянув на цифру на листке, кивнула. Хотела было застегнуть блузку, но Игорь отвел её руку.

— Рублей? — спросила она, не сопротивляясь.

— Их самых.

— К вечеру соберу. Сейчас такой налички у меня нет.

Игорь кивнул и, смяв листок, бросил комочек на пол.

— Иди ко мне, — он взял ее за локоть и притянул к себе. — Поцелуй на дорожку.

Юля прижалась к нему, чуть откинув голову. Игорь, довольно улыбаясь, обнял её за талию.

— А завтра вечером я увезу тебя ото всех, — прошептал он ей в губы. — Места там красивые — река, лес. Но мы их не увидим. Запремся в домике на сутки, согласна?

— Согласна, — едва слышно выдохнула Юля. И Игорь поцеловал её.

В дверь постучали так, что скрипнули петли.

— Извини, что без…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Юля обернулась. Игорь сжал её в своих объятьях, и отпихнуть его она не успела. В дверях кабинета стоял Дима. Улыбка на его лице погасла. Губы сжались. Резко развернувшись, он шарахнул дверью так, что задрожали стекла.

— Что ему надо? — недовольно поинтересовался Игорь. — Погоди. Пойду разберусь.

— Бьемся за клиентов, — Юля обвила руками его шею и поцеловала. — Не уходи так быстро.

Игорь покинул её кабинет минут через десять. У Юли уже шею свело от их поцелуев — так долго она стояла, откинув голову назад. Глянув на часы, она быстро привела себя в порядок и, выждав положенное время, чтобы ухажер успел удалиться на безопасное расстояние, фурией вылетела в коридор.

— Женя, какого черта? — она едва не сорвалась на крик. Секретарь, и без того бледная и расстроенная, отшатнулась от неё. — Я сказала — никого не пускать! Что опять в этом непонятного?!

— Юлия Сергеевна, — Женя всхлипнула. — Я… я слова не успела сказать. Тут Роман Иванович документы забирал. И Дмитрий вошёл. Спросил, не заняты ли вы… И… и Роман Иванович сказал, что нет, что он… что он может проходить.

Юля закрыла глаза, перевела дух. Ей захотелось упасть в обморок — вот так просто хлопнуться об пол, и все.

— Ладно, — она оттолкнулась от стойки. — Разберёмся.

— Вам… вам… Директор «Контракт плюс» звонил. Он… он хочет…

— Соедини, когда перезвонит.

Юля вернулась в кабинет, села в кресло и схватилась за голову. Завыть бы — в голос, до истерики, но она только сидела и смотрела на дверь, опустошенная и измотанная.

Следовало довести дело до конца. Позвонить Ангелине, договориться о встрече. Сказать, что к вечеру ей нужно триста тысяч, наверное, меченых. И что Игорь ничего вроде бы не заподозрил.

Юля поднялась, взяла телефон и повернулась к окну. Почему-то было больно дышать.

— Дима-Дима, — прошептала она и до крови закусила губу.

Надо было сразу все ему рассказать. Он бы понял, он бы обязательно понял… А теперь он уйдёт… Он уже ушёл, а она даже не пыталась его догнать.

Юля набрала номер и приложила телефон к уху.

— Ангелина, нам нужно увидеться.

Дима открыл глаза. Темнота покачнулась раз, другой и вроде бы замерла. Он приподнялся и снова уронил голову на диван. Мутило на грани терпимого. Сжав зубы, он все же сел, упёрся локтями в колени и ладонями протер лицо. Где-то на дороге противно просигналила машина, и пронзительное кряканье клаксона тупой болью отдалось в голове. Сонно гавкнул Бакс.

Дима вздохнул. Он точно помнил, что ушёл с работы рано, потому что все валилось из рук, и он бесился. Потом, кажется, поехал в бар.

Сколько же он там просидел…

Дима поднялся, огляделся в поисках телефона, ногой задел пустую бутылку с ярко-желтой этикеткой, но наклоняться было больно и лень. Телефон подмигивал ему из-под столика у телевизора. Дима, кряхтя, полез за ним.

Двадцать восемь пропущенных. Сообщения… Он, оказывается, даже отвечал кому-то. Отлично.

Егору — чтоб занимался своими делами и дал ему расслабиться.

Толику — что все бабы — продажные твари.

Макса просто послал.

А ей он не ответил ничего. Дима нахмурился. Кажется, он говорил с ней. Она звонила, и звонила, и звонила. И он в конечном счете взял трубку. Что же он сказал?

Дима сбросил все оповещения и оставил телефон на столике. Что бы он там ей ни брякнул, жалеть об этом поздно и не за чем.

Пусть катится к чертям.

Он зажмурился от головной боли и пошёл на кухню искать, чем бы облегчить похмелье. В холодильнике стояла коробка молока. Дима потянулся за ней, задел открытую банку с вареньем, и та грохнулась на пол, липкой оранжевой жижей вперемешку с осколками распластавшись по ламинату. Мгновение Дима молча смотрел на лужу, а потом, швырнув молоко в стену, со всей дури двинул по двери холодильника. Холодильник качнулся и ударился об стену. Дима снова вскинул руку, но, подумав, разжал кулак.

А чего он, собственно, бесится? Разве такой поворот событий не был ожидаем? Вокруг неё всегда куча мужиков, и это она с виду вся неприступная, несгибаемая, железная прямо. А копнешь чуть глубже — та же похотливая…

Он мотнул головой. Разве можно назвать её похотливой? Ведь ему нравилось, что в его объятьях она была слабой, нежной, отзывчивой. Согреешь её в руках — и она становилась мягкой, тёплой, податливой, как воск.

Видимо, она со всеми своими мужиками вела себя подобным образом.

А как долго играла в порядочную вдовушку!

Он пытался убедить себя в том, что она последняя стерва, и не мог. От этого злился ещё больше, не понимая, как возможно не хотеть думать плохо об изменившей ему женщине. По правде, он вообще не хотел думать. Он хотел пить. Потянулся к древней бутылке коньяка, которая никому так никому и не пригодилась, и тут завыл Бакс. Тоскливо, по-волчьи протяжно, будто плакал. Диме стало не по себе.

Оставив коньяк, он вышел на крыльцо. Бакс сидел к нему спиной и, вытянув морду, выл.

— Эй, друг, ты голодный?

Пёс повернул к нему голову и, поджав уши, чуть повилял хвостом. Дима спустился вниз, подошёл к будке и хотел было заглянуть в миску, как яркий всполох среди крыш привлёк его внимание. В воздухе отчётливо запахло дымом — терпко и резко горелой резиной и пластиком. Осознание того, где горит, пришло моментально. Ни секунды не медля, Дима сорвался с места.

Когда он добежал до Зелёной, пристрой его мастерской полыхал ярче яркого, и огонь уже перекинулся на основное строение. Дима возблагодарил всех богов, что по пьяни завалился спать, не переодевшись, а ключи от сервиса всегда носил в кармане джинсов. Быстро открыв дверь, он влетел в офис, напоследок оглянувшись — ему показалось, что кто-то с улицы окликнул его по имени.

Не желая тратить времени, Дима бросился к Катиному столу и схватил рабочий телефон. Вызванивая пожарку, глазами поискал огнетушитель. Так и не найдя его, быстро протараторив оператору адрес, Дима кинулся в гараж. Там уже горела ведущая в подсобку дверь, и в густом дыму терялись оставленные в боксах авто. Дима закашлялся, схватил полотенце и, закрыв рот и нос, бросился к ящику с ключами. Сейчас его интересовал только старый порш, потому что он единственный в боксе был на ходу — не зря они провозились с ним все утро! Открыв двери гаража, кашляя и щурясь, Дима завалился на водительское, вставил ключ. Корпус машины уже нагрелся, в салоне царила адская жара.

Порш не завелся.

— Мать твою, — кашлял Дима. — Ну что ты завис, старый козёл!

— Митя! Тут горит все! Выходи! — перед ним в окне появилось чёрное от копоти лицо перепуганного Сени.

— Водить умеешь?!

— Да!

— Садись! — Дима выскочил из машины и пихнул внутрь Сеню. — Заводи, я подтолкну!

Он толкал автомобиль целую вечность, а потом ещё столько же наблюдал, как «порше» скрывается среди дыма, гудя и тарахтя, но своим ходом. Сил не осталось даже на вздох. Дима шагнул было вперед или только подумал, что шагнул, и как подкошенный рухнул на пол.

Юля не спала всю ночь. Лежала в кровати и смотрела на небо. Мысли с издевательским постоянством возвращались к словам, которые Дима, едва ворочая языком, бросил ей, когда, наконец, взял трубку.

— Половые тряпки надо вовремя выкидывать. А я опять передержал.

Оскорбительно, унизительно, больно до такой степени, что она думала заплакать. Но только сбросила вызов и убрала телефон подальше.

Он был пьян, и ему было плохо. Она в этом виновата, и его право её презирать. Но когда на рассвете, тихо постучавшись, к ней в спальню зашёл бледный, перепуганный Егор и сказал, что горит их сервис, что брата увезла скорая, она вылетела из дома и понеслась в больницу, ни секунды не задумываясь о пропасти между ними.

Егора Юля попросила остаться с Людой. Та спала сном праведника, и Юля переживала, что младшая будет нервничать, когда, проснувшись, никого не найдёт рядом.

— Не говори ей пока ничего. Ей нервничать нельзя. И сам не вешай нос. Я все выясню и позвоню, хорошо?

— Юля, — у двери Егор схватил её за руку. — Только если вдруг…

Он судорожно сглотнул, мотнул головой.

— Звоните сразу. Я с ним должен…

— Хватит. Все будет хорошо.

На выходе из подъезда её накрыло ледяное спокойствие. В бардачке она нашла почти полную пачку «Парламента», которую купила ещё весной, достала одну сигарету и закурила. К горлу подкатила тошнота — так быстро и глубоко, до боли в легких Юля затянулась. За руль она села предельно спокойной и погнала к больнице, куда увезли Диму.

По дороге Юля принялась размышлять о вероятности поджога. По правде сказать, она ни капли не сомневалась, что в несчастье замешан Игорь. Его слова про «огонёк» теперь обрели смысл. Хотя мог постараться и любовник Светы — ведь, как рассказал Егор, Дима отделался компенсацией, причём довольно приемлемой для него.

Слишком много произошло за один день, и Юля, пытаясь переключить мысли и не впадать в панику, подумала про Алексея, который вечером забрал у неё кейсик с деньгами. Всю сумму ей передал представитель Следственного комитета, задействованный в операции — купюры, как она и предполагала, были мечеными. Теперь оставалось только ждать, когда деньги дойдут до Игоря.

Если дойдут вообще.

И все это стало для Юли ничтожно пустым и далеким, когда в приёмной на её вопрос о пострадавшем при пожаре, медсестра, мельком глянув на какие-то бумаги, разложенные на столе, ответила, что крайне тяжелые в реанимации, и ими занимаются специалисты.

Это только потом у неё спросили фамилию и кем она приходится пациенту.

— Его брат… же-женится на моей младшей… доч… сестре, — начала объяснять Юля, путая слова и запинаясь. — Но сестра беременна, и я не могу ей позволить…

— Ждите.

Юля опустилась на скамейку и, прижав к себе сумку, скрестила руки на груди. Она очнулась, только услышав знакомый голос. Вскинула голову и увидела Толика и Катю у окна регистратуры. Катя красными глазами смотрела на неё и грызла ногти.

Юля вскочила на ноги и бросилась к ним.

— Что? Что там?

Толик смерил её мрачным взглядом и, ничего не ответив, отвернулся.

— Толя, что с ним? — она схватила его за локоть, и под Катин всхлип Толик стряхнул её руку грубым жестом.

— Вы что тут делаете? — резко поинтересовался он. — Где Егор?

— С Людой. Скоро приедет, — Юля отступила от него. — Что произошло?

— А то! — Толик оттолкнулся от стойки и, резко повернувшись к ней, принялся едва ли не орать: — Вчера он застаёт тебя с поличным, а сегодня от сервиса одни головешки! И, заметь, на вашу лужайку ни искры не попало!

— В чем ты меня обвиняешь? — окончательно растерялась Юля.

— Во всем! И в этом, — он ткнул пальцем в сторону двери, ведущей в отделение. — И в этом!

Теперь он указывал на плачущую Катю.

— Что ж ты за змея такая, а, Юлия Сергеевна?!

— Толик, не надо, — пропищала Катя, хватая его за руку.

— Если не прекратите орать, я вызову охрану! — рявкнула медсестра, и Толик, глянув куда-то Юле за спину, отступил.

— Что он тебе сделал-то, что ты ему жизнь сломала? — тихо спросил он и, отвернувшись, отошёл к противоположной стене. Катя, прошептав: «Извините», вытирая платком глаза, убежала за ним.

— Они о чем? — Юле на мгновение показалось, что за её спиной стоит Дима — так похож был в тот момент голос Егора на голос брата. Она обернулась.

— А где Люда?

— Спит ещё. Я записку оставил, что уехал по делам. Она все равно раньше девяти не проснется, — Егор хмуро смотрел на неё. — Так о чем они говорили?

Юля отвела глаза.

— Долгая история.

— Почему его вчера так переклинило? Из-за тебя?

— Да.

— Ты… Что ты сделала?

Юля вскинула голову и в упор посмотрела в серые, тёмные, как тучи перед грозой, глаза.

— Я целовались с другим мужчиной у себя в кабинете, когда он зашёл, — без запинки отчеканила она.

Егор прищурился, покачал головой. Благо не отшатнулся.

— И зачем ты сюда приехала тогда? — спросил глухо, напряженно.

— Я должна быть здесь. Он…

— Не должна, — он чуть повысил голос, за мгновение став и старше, и жестче. — Езжай к сестре.

— Послушай, я не собираюсь…

— Ты ей явно сейчас нужна больше, чем ему.

Юля закрыла глаза, отвернулась. Егор взял её за руку и чуть сжал ладонь. Не в его духе было грубить. И теперь он пытался сгладить жестокость своих слов.

— Пожалуйста. Это все… Неправильно. Но сама пойми, тебе здесь не место. Он…

Юля, не дослушав, вырвала руку и зашагала к выходу.

— Я позвоню! — крикнул Егор ей вдогонку.

Он написал. Юля сидела на кухне и пыталась пить кофе, когда прилетело сообщение от Егора.

Юля шумно выдохнула и закрыла глаза трясущимися руками. В прихожей что-то зашуршало, и в дверях замерла заспанная Люда.

— Что вы вскочили все так рано? — она зевнула, принюхалась. — Чем горелым воняет?

Юля показала на кружку кофе.

— Только кофе пью… Люда? Люда, что?!

Та вытаращила глаза, зажала рот ладонью и, рывком открыв дверь туалета, бросилась внутрь. Юля вскочила на ноги.

— Люда, что такое?

Сестра стояла на коленях, склонившись над унитазом.

— Вылей эту вонючую гадость… — просипела она. — Я тебя умоляю…

В итоге до самого обеда Юля пыталась хоть как-то помочь сестре справиться с неожиданно нагрянувшим токсикозом. Но в итоге её саму начало мутить. Плюс от такого времяпровождения оказался один — Люда и не думала доставать Егора вопросами. Дела и дела, чёрт с ними, только привез бы курицу-гриль и помидоры.

Ближе к полудню, когда Люда, измотанная тошнотой, уснула на диване, позвонила Ангелина.

— Все, — коротко прозвучал ответ. — Вечером ты будешь нужна для дачи показаний. Вечером же можешь посмотреть выпуск местных новостей. Про тебя там ни слова, но, учти, некоторые умники уже строчат статьи с твоей фамилией в заголовке.

— И как мне на это реагировать?

— Никак. Игнорируй. Идёт следствие. Кстати, ты, наверное, уже знаешь, что на Зелёной горел сервис?

— Да.

— Будь готова, что об этом могут спросить.

— Я ни при чем.

— В курсе. Расскажу обо всем потом. До вечера.

Юля отняла мобильный от уха. Ей пока не верилось, что игра с Игорем закончена. Ведь сегодня вечером он собирался вести её на какую-то базу, а она успела подложить ему подарочек. Юля пожала плечами и принялась листать журнал пропущенных. Несколько раз звонил Роман Иванович, потом Семенов. Явно хотели поговорить о пожаре. Она решила перезвонить заму, но не успела нажать «Вызов», как в дверь постучали. Тихо, едва слышно. Юля предусмотрительно заглянула в глазок, и осторожно повернув замок, впустила Егора в квартиру.

— Как брат? — шёпотом спросила она, отступая назад.

Егор вздохнул, огляделся и осторожно опустил пакеты с едой на пол.

— А Люда где?

— Спит. Её тошнило все утро.

— Тошнило? Вечером только хвасталась, что токсикоза нет.

Юля преградила Егору дорогу. Тот рассеянно посмотрел на неё.

— Ты мне ответишь на вопрос?

— А… Ну… Нормально все. Кислородом дали подышать — теперь хоть лёгкие не выплевывает. Дня три полежит — и вытурят. Ты куда?!

Юля уже надевала босоножки.

— В больницу.

— Тебя же не пустят…

Ответом ему был щелчок дверного замка.

В отделении пахло обедом — чем-то варено-кисло-мясным. Юля тут же подумала о Люде — сестре бы этот запах точно не понравился. Сказав на посту, кто ей нужен, она уселась на скамейку и мельком глянула на телевизор, висевший на противоположной стене. Пообедав, пациенты приходили сюда убить время перед тихим часом, и сейчас тут было людно.

Медсестра подошла к ней.

— Он не изъявил желания выходить. Так что… — она пожала плечами и хотела было уйти, как Юля поймала её за руку.

— Мне нужно с ним поговорить.

Купюра в ладони царапнула кожу. Медсестра поджала губы и чуть оттолкнула её руку.

— Глупостями не занимайтесь. Уберите быстро. И пойдёмте, я вам халат дам.

— Это к кому такая краля? — присвистнул кто-то из пациентов вслед.

— Саевский, закатай губу, — прикрикнула медсестра и тише добавила: — Ну что за хамы? А вот и исключение из правил… Арсений, вы обедали?

По коридору им навстречу шёл высокий худой мужчина с грустными голубыми глазами, показавшийся Юле смутно знакомым. Он улыбнулся и ответил низким, хрипловатым голосом:

— Добрый день. Да, спасибо. Очень вкусно.

— А по виду и не скажешь, что бомж, — тихо заметила провожатая, останавливаясь у двери палаты и глядя пациенту вслед. — Это он, между прочим, вашего благоверного спас. Из огня вытащил. Герой! Да… Дмитрий, вы как хотите, но к вам посетитель.

Медсестра пропустила её вперед и прикрыла дверь. Юля замерла, обводя палату взглядом. Всего четыре койки. На одной наброшены вещи, две другие застелены. Дима сидел к ней спиной, на крайней, лицом к окну. Из-под жалюзи яркий солнечный луч прямой полоской ложился на жёлтый пол. Из-за этого света в палате было не по-больничному празднично.

Юля медленно подошла к нему, положила руку на плечо.

— Дима…

Он поднял голову, снизу вверх посмотрел на неё красными, воспаленными глазами. По щеке, от виска до подбородка, тянулась блестящая от мази, бугристая, бордовая полоса.

— Зачем пришла? — хрипло спросил он и закашлялся так, что сбросил её руку. Она села рядом с ним, хотела обнять, но он отстранился и хмуро посмотрел на неё.

— Ну и зачем ты здесь?

От него пахло лекарствами, дымом и алкоголем. Он выглядел сонным, измотанным, и ей так хотелось помочь, а получалось, что от её присутствия ему было только хуже.

— Как ты себя чувствуешь?

Он молчал.

— Прости меня, — Юле глубоко вздохнула. Ей не хватало воздуха. Ей нужно было его прикосновение, чтобы вспомнить, как дышать свободно.

Дима долго и пристально смотрел на неё и, наконец, спросил, не отводя взгляда:

— Это всё?

— Нет. Мне… — она запнулась, сбиваясь на вдох. — Мне нужно тебе все объяснить.

— Мне не нужны твои объяснения.

— Я прошу, выслушай меня.

Он расправил плечи, кашлянул в кулак.

— А зачем? Мне увиденного достаточно.

— Все не так…

Он резко поднялся, пошатнулся, но на ногах устоял. Юля тоже вскочила, хотела помочь ему, но он отдернул руку.

— Да не нужны мне твои объяснения! — рявкнул он. — Какими бы они не были! Ты… Тебя… Ты сама хоть понимаешь, что я видел? Какие могут быть объяснения!

— Просто выслушай меня. Пожалуйста!

— Уходи. Мне и без тебя хреново.

Он не хотел, чтобы она уходила. Он не хотел сбрасывать её руку.

Юля кивнула, отвернулась и медленно пошла к двери, будто надеялась, что он все же передумает и окликнет её. А у выхода остановилась и произнесла сдавленно, убито:

— Я люблю тебя.

Дима зажмурился и покачал головой. От этих слов стало почти что физически больно. Она ушла, а её измена и признание остались грызть его разум и душу.

Вошёл Арсений. Бочком проскользнул на свою койку.

— Выгнал?

— Надо так, — отрезал Дима.

— А чего она хотела?

— Объяснить, почему… целовалась с другим мужиком.

— И ты её выгнал?

— За каким фигом мне это выслушивать? Других проблем хватает.

— Ну да. Если она тебе не нужна — лучше так.

— Нужна, не нужна. Это уже значения не имеет.

Сеня завалился в свою койку и, ничего не ответив, захрапел уже через пару минут. Дима тоже решил вздремнуть, но сон не шёл — его настойчиво выпихивали мысли, которых оказалось чертовски много для одной больной головы. Надо было переговорить с клиентами сгоревших машин, а до этого желательно узнать, кто же подослал тех малолетних идиотов, которые подпалили его сервис. Их видел Сеня, ночевавший на своём привычном месте. Думал, грабануть хотят — выскочил, начал орать. Спугнул в итоге и тут только дым и заметил. Очень Сеня сокрушался, что не было у него телефона, иначе бы пожарные приехали бы раньше, и от сервиса осталось бы больше, чем одно помещение офиса.

Впереди Диму ждали долгие беседы со следователями теперь уже в качестве потерпевшего, со страховщиками (сервис он застраховал сразу после открытия и не забывал продлевать страховку каждый год), но именно за разговоры с клиентами он переживал больше всего. Он спас старый «порше», но в гараже стояли ещё три машины, и пусть одна из них годилась разве что только на запчасти, у неё тоже был хозяин.

А сколько материалов сгорело!

Дима сжал кулаки. Вот так и накрывается дело всей жизни — от чьей-то жадности, спеси и веры в безнаказанность. Ладно, хоть жив остался — это ведь тоже плюс. Маленький такой плюс посреди пепелища из минусов.

И ребята без работы остались…

Так он и ворочался с боку на бок, то злясь на весь мир, то только на себя, то впадая в меланхолию, то пытаясь не думать о Юле, то думая о ней и где-то в глубине души жалея, что прогнал её и не выслушал. В итоге он вышел в коридор и оказался первым на уколы. А после процедуры, потирая ноющую ногу, направился на пост спросить, когда можно уйти домой.

— Вы что! Какой «домой»! — переполошилась медсестра. — Вы сознание два раза теряли! Идите в палату и лежите!

— У меня дел по горло, мне на свободу надо!

— Вперед ногами? Вот! То-то же! Идите, Дмитрий, в палату.

Побарабанив пальцами по столешнице, Дима обернулся и бросил недовольный взгляд на телевизор. Шёл вечерний выпуск местных новостей. Показывали сюжет с оперативной съемкой о задержании очередного взяточника.

Дима вскинул брови и, перегнувшись через стойку, поискал пульт глазами.

— Звук прибавьте, пожалуйста.

Медсестра, покачав головой, выполнила его просьбу.

Дима снова вперился в телевизор.

— В момент получения взятки в размере трехсот тысяч рублей задержан майор полиции, сотрудник отдела по борьбе с экономическими преступлениями, широко известный в кругах местных бизнесменов Игорь…

Дима сморгнул. На него с экрана глянул, выпучив глаза, тот самый мужик, с которым он вчера застукал Юлю.

— По данным следствия, подозреваемый вымогал взятки и оказывал всяческое давление на генерального директора одной компании. Подозреваемый угрожал руководителю проверками с последствиями вплоть до ареста в случае отказа от его принудительного покровительства. В результате скоординированных действий представителей бизнеса, сотрудников областной прокуратуры и Следственного комитета подозреваемый был задержан с поличным. В настоящее время решается вопрос о его помещении под арест на время ведения уголовного дела. Устанавливаются также личности иных участников, замешанных в вымогательстве.

Дима протер ладонями лицо, задел ожог и громко, крепко выругался.

— Больной! — рявкнула у него под ухом медсестра. — Немедленно шагайте в палату! А то скручу, как вон того взяточника, мало не покажется!

Церемонию открытия сервиса Юля сократила до минимума. Оставила только перерезание ленты и, конечно же, розыгрыши и призы для первых клиентов. Юля улыбалась и шутила, старалась не пропустить ни одной обращенной к ней фразы, а взгляд все равно скользил по обугленным, огороженным предупреждающими знаками и лентами остаткам соседней автомастерской. Егор рассказал ей, что Дима разбирался со страховщиками, но те, конечно, не имели ни малейшего желания платить такую крупную сумму, и поэтому всячески искали лазейки для отказа в выплате. Юля могла бы помочь, но они с Дмитрием не общались. Он избегал её, она не искала с ним встречи. О его жизни она знала только от Егора. Младший мало рассказывал про брата, да и отвечал неохотно. Юля не настаивала.

Она ждала.

Она была уверена, что Дима ещё задаст ей вопросы. И, может, когда-нибудь даже примет ответы на них.

В первый рабочий день после задержания Игоря на столе в своем кабинете Юля обнаружила огромный букет красных роз. Так извинялся Роман Иванович.

— Королева моя, вы отвоевали независимость нашего государства. Я был так не прав! Сможете ли вы меня простить?

Юля в ответ на его витиеватые извинения только пожала плечами и процедила:

— Спасибо за цветы. Давайте работать дальше.

Он перестал быть её другом. Но разве стоило мешать личное и деловое? Он ведь остался отличным специалистом, грамотным руководителем, внимательным замом.

Роман Иванович её понял, но объяснять и оправдывать свой поступок не стал. Может, так и считал, что он все сделал правильно, а может, и вовсе был горд, что отогнал очередного, слишком настойчивого ухажера. Юлю не интересовали его мотивы. Она снова с головой ушла в работу.

Ангелина снабжала её ссылками на статьи массмедиа. Заголовки были один смешнее другого: «Вдова известного авторитета посадила оборотня в погонах», «Долгий путь к закону и порядку: вдова Юры «Бульдозера» отстояла его бизнес», «Коррупция и женщины, или Бесплатный сыр только в мышеловке». Юля как будто читала криминальные газеты девяностых. Местные СМИ оригинальностью не страдали. От интервью она отказывалась, ссылаясь на тайны следствия. А срок для Игоря рос — связи ему пока не помогали. В ходе обыска у него обнаружили два миллиона наличности. И хоть он и говорил, что продал недвижимость, доказательств его слов так и не нашлось.

В ходе следствия Юля увидела его только один раз, и этого раза вполне хватило, чтобы нанять для охраны себя и близких старых знакомых покойного мужа. Профессионалы работали тихо — их никто не видел, а они видели всех. Лучше и придумать нельзя.

Так жизнь Юли закрутилась между трёх сфер — работа, следствие, младшие. И эти сферы достаточно занимали её, чтобы не думать о том, что она потеряла.

Поздним вечером, когда работники нового сервиса устроили небольшой праздник для себя с тортом и шампанским, Юля, выпив с Семёновым на брудершафт, заторопилась домой. Дома дел у неё не было, но она так устала, что испытывала острую потребность отдохнуть от людей. Егор утром увез Люду к себе, поэтому Юлю ждали только тишина, тёплая ванна и холодный ужин.

Бросив букеты и пакеты с подарками от партнёров на заднее сидение, она захлопнула дверь машины и замерла. На тротуаре, перед автомобилем, стоял Дима.

— Привет, — она растерянно улыбнулась. — Ты… немного опоздал. Я тебе писала, что открытие будет в десять. Утра.

— Я на него не торопился, — Дима пожал плечами. — Я тут по другому вопросу.

И он кивнул на здание закусочной.

— Мне нужно как-то передать тебе свою собственность в этом сарае.

Юля побледнела, но мигом взяла себя в руки.

— Почему ты решил отказаться от нашего первоначального плана?

— Мне это сейчас не нужно.

— Я всего лишь буду платить тебе аренду. Необязательно…

— Юля, — он перебил её и отвернулся. — Мне это не нужно.

«А мне! Мне нужно! Но почему ты этого не понимаешь?!»

— Хорошо. Можем оформить договор купли-продажи. Напиши цену, которая тебя устроит…

— Меня цена не интересует. Ставь, какую хочешь, — он старательно отводил взгляд.

— Дима… — позвала она. — Ты до сих пор не хочешь выслушать меня?

— Нет, — он мельком глянул на неё и отступил. — Всего хорошего.

Ей хотелось побежать за ним, схватить за плечи, развернуть к себе и закричать в лицо, что он ей нужен. Что нельзя вот так все бросить, сломать и забыть. Он напомнил ей о том, как тепло в объятьях мужчины, как уютно у него на плече, как коротки ночи, когда ты не одна, каково это быть открытой и любящей. Каково это — быть любимой.

Она виновата — факт, который Юля принимала и не думала оспаривать. Но неужели она оказалась настолько незначительной для него, настолько незаметной в его жизни, что не заслужила даже крохотного шанса на возвращение?

— Всего хорошего, — эхом ответила она.

А дома было тихо. Юля прошлась по комнатам, не зная, чем себя занять, полистала книжку, Людмилин журнал. Заварила чай и, прислонившись к откосу окна, выглянула на улицу. Рядом с подъездом стояла машина её охранников. Юле вдруг стало смешно — ну что за бред она выдумала? Понабралась из рэкетирских Юриных историй всякой чепухи. Естественно, что Игорь её ненавидит, но он же не идиот, чтобы усложнять себе жизнь. Выпутается через адвокатов и родителей и, конечно, подложит ей подлянку, когда отгуляет условку. Но разборки-стрелялки-похищения — чушь чистой воды.

Она потянулась к телефону — нечего пудрить парням мозги и играть в Мату Хари. Пусть займутся делами поважнее. Но номер набрать не успела — ей звонил Дима. Сжав телефон в руке и собравшись с духом, она довольно спокойно ответила:

— Да?

— Извини, что так поздно, — сухо произнёс он. — У меня есть к тебе ещё одно предложение.

— Я слушаю.

— Хочу младшим на свадьбу подарить машину. Она с рук, но пробег маленький.

Про исправность автомобиля Юля благоразумно решила не спрашивать.

— Что за машина?

— «Киа сид», универсал.

— Для молодой семьи самое то.

— Да, я тоже так думаю. Но один сейчас не потяну, — он помолчал и добавил: — Можешь приехать, посмотреть. Я дам адрес.

Юля вздохнула.

— Я доверяю твоему опыту.

— Я рад. Но все же… Машинке год, хорошая комплектация, просят семьсот. Я кредит возьму, в течение месяца рассчитываю погасить.

— Безусловно. Я в деле.

— Хорошо, — он снова выдержал паузу. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — Юля вздрогнула, вспомнив, как крепко он обнимал её после этих слов, когда они засыпали вместе, и быстро, боясь, что он положит трубку, выпалила: — Мне тебя не хватает.

Его молчание измерялось ударами её сердца.

— И мне тебя, — хрипло ответил он и отключился.