Поиски

Глава 16. Любой ценой

Я сидела и думала над тем, что нам делать дальше. Полковник нам ясно дал понять, что ни в коем случае мы не должны нападать на Феррета, ведь это может привести нас к ужасающе мучительной смерти. Но мы должны были что-то сделать, мы не могли сидеть вот так на попах ровно и при этом, ни делать ровным счётом ничего. Серана, видимо та встреча, коя была в том заводе по производству электроники, заставила того аликорна напасть на кобылку, при этом тяжело ранив ее. Я была максимально сильно поражена известием о том, что Серану ранили, а всему виной для произошедшего с ней, была я. Я прямо таки не знала, что я должна была делать, мало того что я провалила задание, так ещё и привела врага к той, кого считали героем, наших дней.

Теперь я была в таком подавленном состоянии, что даже боялась двигаться с места своего, дабы вновь не подвергнуть кого-то, серьезной опасности. Я была готова рухнуть на матрас, уткнуться в него мордочкой, забрать свой круп и отвести хвост, дабы меня драли со всей жестокостью. Думаю это было-бы равноценно тому, что я заставила пережить многих, за свое короткое время, стараясь строить из себя героиню, которой я никогда не была, и которой я никогда не буду. Я была в жуткой депрессии, а эта депрессия порождала внутри меня другое чувство, совершенно иное, это чувство должно было быть чуждым любому, кто хочет сделать мир лучше. И имя этому чувству – жажда мести.

Да, я жаждала отомстить Феррету за то, что он дважды выставил меня дурочкой, отомстить тому аликорну, которая сильно изранила Серану и последняя теперь находится на грани жизни и смерти, отомстить Хозяйке Колизея, за то что та столь долго держала меня правах рабыни. Жажда мести бурлила внутри меня словно сваренный в крутую бульон, находящийся в кастрюльке, в которую вот-вот должны попасть другие составляющие супа. Я ясное дело понимала, что мстить – это не выход, но как порой хотелось отомстить обидчику, ох как хотелось. Я наверное и отомстила ему тогда, не произойдет по пути до нашего первого места поисков одного события, немного охладившего мой пыл. Дело было так:

Мы шли по дороге, тщательно высматривая ящики, в которых могли попасться патроны 5,56 в которых я сейчас нуждалась, после боя с Ферретом, мы оказались практически на нуле, все что у меня осталось: двадцать патронов 5,56 экспансивных; семь ракет для Вихря и… и в общем-то всё. Я в буквальном смысле вернулась в те времена, когда я покинув Колизей, оказалась полностью без всяких средств защиты, моя броня соответственно не в счёт, а потому я была обязана искать любое оружие, которое могла использовать, для защиты себя любимой. Вот собственно и сейчас, я была точно в такой-же ситуации, пускай и не совсем в такой-же, но практически в той-же заразной ситуации. Да, я теперь путешествовала не одна, а потому даже то, что у меня кончаться патроны, не привело-бы к моей смерти, однако отсутствие последних, заставляло меня чувствовать себя не правильно, чувствовать себя не защищённой.

Но увы и ах, контейнеров в которых могло быть что-то нужное нам, как на зло не попадалось. А все фургоны и дилижансы, которые попадались на нашем пути, были либо абсолютно пустыми, либо наполненные бесполезным для нас мусором, который мы не могли ни использовать, ни продать какому-то дурачку. Это заставляло меня скрипеть зубами от досады, злобно шипя себе под нос то, что это все временно и в скором времени, все это пройдет. Да кого я вообще обманывала, кого я вообще пыталась обмануть, это все херово, все было на столько хреново, что просто пизда. Я старалась не замечать этого, старалась успокоить себя, однако тем самым я ещё больше убеждала себя в том, что я все сильнее и сильнее падаю в пучину отчаяния, ещё сильнее падая во тьму. Это было ужасно, ужасно ощущать то, как твой чудесный и маленький мирок рушиться, под напором ужасной действительности, а ты ничего не можешь сделать. Абсолютно ничего.

Я забрала морду к небу и закричала, я кричала так, как никогда не кричала прежде. Я кричала от бессилия, кричала от досады, кричала просто потому, что хотела кричать. Мои друзья глядели на меня, словно я была не той Джез, совсем не той, которую они знали. Я изменилась, сильно изменилась в тот момент, когда впервые потерпела первое серьезное в своей жизни поражение, и это поражение едва не сделало меня чудовищем, которое просто жаждет убивать. По крайней мере, не сделало тогда.

Я перестала вопить, а после сплюнула набежавшую в рот слюну. Мне было плохо, плохо на столько, что я не знала даже, чем притупить эту боль, которая исходила из самой души моей. Да, были разные обезболивающие по принципу Мед-Х и Маковых слез, или многих других наркотических веществ, позволяющими уйти в наркотическую нирвану, надеть очки с розовыми стеклами, дабы уйти от ужасающей разум реальности. Однако как ты не надевай очки, действие от препаратов рано или поздно подойдёт к концу, а ты будешь вновь вынуждена наблюдать тот ужас, который твориться вокруг тебя. Нет, это не было выходом, я была обязана что-то делать, хоть что-то.

Идя по дороге, я не сразу услышала посторонний цокот копыт, который присоединился к нашим. Я была столь сильно подавлена своими мыслями, что не заметила этого, не желала замечать. Я заметила его лишь тогда, когда почувствовала то, как чьи-то не зримые копыта, легли на мои плечи, начав их массировать. Я посмотрела на Найт, нет это была точно не она, ведь кобылка была подавленная не меньше меня, а скорее даже с точностью до наоборот, сильнее меня, при том в разы, из-за своей более доброй натуры. Это мне было привычно видеть то, как пони на моих глазах ежедневно умирали, при том умирали пачками, а она… она выросла в относительно благоприятной среде, а теперь была посажена в почву, отравленную радиоактивными отходами, дабы посмотреть, что с ней будет после. Это точно не была единорожка, но тогда кто…

Я обернулась и увидела фигуру в плаще, я попыталась вспомнить, где видела эту особь ранее, но как не пыталась, ничего на ум не приходило. Я старалась все сильнее и сильнее, однако от этих мыслительных процессов у меня вновь разболелась голова. Я наверное вновь полезла-бы в сумку за Менталками, однако в этот момент особь закутанная в плащ с капюшоном откинула последний и я увидела Старика, которого видела ещё тогда, когда мы с Найт двигались в сторону Нового Кантерлота.

- Ну здравствуй Джез – произнес он.

- Отвали Старик – огрызнулась я, - я не в настроении вести философские дебаты.

- Я вижу ты пережила достаточно многое, и это подломило твою веру в себя – произнес он.

- Слушай, я же сказала тебе… Отъебись!

Я закричала, мне реально сейчас были не нужны разговоры о том, что я допустила ошибку. Сейчас мне не было нужно абсолютно ничего, совсем ничего. Я жаждала лишь одного – забыться. Я старалась забыть все то, что случилось в том Зебринском Бункере(в том что тот бункер принадлежал зебрам, сомнения не было), а то что мне сейчас втолковывал этот фиолетовый Аликорн, было с родни тому, что мне сейчас сыпали на раскрытые раны соль, да ладно там соль, это было с родни тому, что мне скорее насыпали туда острого перца, а потому я была готова убить его, однако не сделала этого. Почему так, спросите вы, а я отвечу вам. Аликорн все время, сколько я его знаю, постоянно возникал из ниоткуда, а после исчезал в никуда, создавая образ призрака, окружавший его.

Я очень сильно сомневалась, что можно в принципе убить того, кто уже по факту, является мертвецом. Я конечно не видела его без этого пресловутого плаща, однако уже начинала делать допущения, допущения по поводу того, как он выглядел, без этой накидки. А мой разум, не имея возможности увидеть, начинал рисовать самые жуткие образы, образы того что этот аликорн уже давно мертвец, а мы видели лишь ту его часть, которая сохранила тот вид, коим жеребец обладал много лет тому назад. В конечном итоге, дабы ещё сильнее не раздрачивать мою психику, я забросила эту идею, а в конце концов забыла об этом, как о кошмарном сне. Однако сейчас, сейчас он вновь возник предо мной, вновь заставив мое подсознание рисовать жуткие образы.

- Ты вижу потерпела поражение – произнес он. Этот тон, его тон голоса, которым он произнес эти слова, был не таким как в случае того, когда спрашивают тебя, а таким, как будто он ставит меня перед фактом и отчитывает, подобно преподавателю, который отчитывает нерадивого ученика.

- Да – ответила я, - однако я доберусь до него, доберусь и заставлю сполна вкусить ту горечь, которую он заставил вкусить меня.

- Ты желаешь ему отомстить – спросил Старик.

- Да, желаю. Точнее нет, я жажду мести – ответила я.

- А готова ты к тому, что на этом поприще ты потеряешь себя – спросил он, и сказанное им заставило меня задуматься над тем, а стоит-ли мне вообще мстить.

Если до разговора с ним, я желала мстить, то теперь я задумалась, а стоит мне вообще начинать мстить, или стоит забыть о ней? Я не знала тогда ответа, да и не знаю ответа сейчас, одна моя часть, которая отвечала за мою гордость, заставляла меня, толкала меня идти вперёд, идя по головам к собственной цели, используя других пони как инструменты, для достижения ее. Другая моя часть, та что отвечала за мою поньскую часть, уговаривала меня не делать этого, говоря что тот путь, путь мести не верен, что я потеряю себя, если пойду по этому пути. Я желала, правда желала защитить свою кобылью гордость, однако страх, страх за потерю своей доброй части, заставлял меня сомневаться в своем желании мстить.

- Молчишь – произнес он, - и правильно делаешь что молчишь. Я видел множество героев, которые шли на поводу у своих эмоций и в конечном итоге, это приводило их к падению. Они переходили на темную сторону, становились злодеями, сами того не осознавая становились теми, против кого сражались.

Я задумалась, а правда-ли стоит моя гордость того, что я потеряю саму себя, на пути мести? Я… я не знала ответа на этот вопрос, однако сомнение, сомнение посеянное во мне этим аликорном фиолетовой масти, заставило меня притормозить, в своей жажде мстить. Да, пламя во мне было по прежнему сильно, но уже было достаточно терпимо, чтобы я сама могла, давать отчёт своим действиям, в не быть тупой машиной для убийства. Да, я по прежнему жаждала отомстить Феррету, однако я теперь могла мыслить более здраво и трезво, нежели за несколько минут до того, как состоялся этот разговор со Стариком. Я поглядела на него, он молча и с каменным выражением лица смотрел на меня сверху вниз, как-бы ожидая того, что я отвечу на его вопрос.

Я… я не знала, правда не знала как поступить, с одной стороны я жаждала мести, как с другой, не желала потерять себя, потерять ту последнюю лучинку, которая не позволяла мне стать монстром.

- Вижу что ты не знаешь, какой вариант выбрать – произнес Старик. – Думаю что тебе понадобиться наглядный пример.

Что?

- Эй Джеееез – услышала я голос, который звал меня – Джез. Джез!

- А – я пришла в себя, это было похоже, словно я вынырнула из бочки с жидкой смолой. – Что?

- Я уже битый час пытаюсь вытащить тебя из ступора – произнес Скай, нервно подрагивал своим скорпионьим хвостом. – Ты стояла словно живая статуя, глядя в пустоту.

- Да я… - я было подумала сказать, что меня посещал фиолетовый Аликорн, однако решила умолчать, так как посмотрев из стороны в сторону, я никого кроме пегаса и единорожки никого не увидела -…так, задумалась о разных вещах.

- Угу, а я было подумал, что у тебя приступ.

- Думаю ты прав Скай, думаю ты прав.

Почему я не сказала другу правду? Ответ банален до нельзя, скажи я ему, что меня посещают аликорны, которые видны лишь мне одной и они меня сочтут показавшей на голову. А как ещё думать? После того, что мы пережили в Зебринском Бункере, у любого могла поехать крыша, при том поехать на хрен, начав выдавать странную, порою необъяснимую дичь, от которой можно было и вовсе потерять, остатки благоразумия. Именно по этой причине я и решила умолчать, ведь если я не поехавшая на голову кобыла, поехавшая до нельзя и при том чокнутая, то этот жеребец яюрано или поздно покажет себя, если посчитает это необходимым. Пока-же, пока это время не наступило, я лучше буду помалкивать, незачем нагружать друзей ещё больше тем, что я явно начала, ехать кукухой.

Однако то, что сказал мне Старик, заставило меня вновь начать пытаться разработать свой покрытой столетней ржавчиной механизм. Что он имел ввиду, когда сказал ''Думаю что тебе понадобиться пример''? Я задрожала мелкой, едва заметной дрожью. Мне было не понятно, что этот жеребец имел ввиду, когда сказал это, однако подумала над тем, что он проронил это не просто так, а у него явно был какой-то план, которого он старается придерживаться. Если это так, как я думаю, то он точно что-либо выкинет, в ближайшее время уж точно. Пока этого не произошло, нужно лишь ждать, ждать того момента, когда он даст подсказку, совет. Совет по теме того, что мне делать и как я должна поступить дальше.

- Идём Скай, я в порядке – произнесла я.

- Точно?

- Хочешь проверить – рыкнула на него я. Я была мало уверена, но мне показалось, что под броней, его уши обвисли, предательски демонстрируя побранную уверенность.

- Теперь, когда ты это спросила, я уже не так хочу проверять – ответил пегас.

- Чудно – ответила я. – А теперь пойдем, я не желаю оставаться в этом месте после того, как на землю спуститься ночь.

Скай умолк, и пошел следом за мной, неся на спине безмолвно лежащую Найт. Ох, кажется я начинаю ревновать.

Мы нашли небольшую хибару, в которой и приняли решение остановиться на ночлег. Да, сооружение было полностью изрешечено трещинами и дырами, в которые то и дело проникал холодный воздух. Однако тут было довольно просторно, по крайней мере для нас троих, которые были довольно уставшими за день пони, которым довелось пройти не один десяток километров, за время стояния солнца на небосводе. Скай положил бессознательно лежащую Найт на землю, а после прилёг рядом с ней, говоря этим то, что позаботиться о ней. Я ничего не имела против, если за кобылкой будет ухаживать ещё кто-то кроме меня, однако что-то в глубинах моего подсознания шипело на Пегаса, шипело подобно разъяренной кошке, которой что-то угрожало.

- Эй приятель, Найт моя кобылка, так что держись от нее по дальше, в твоих-же ебанных интересах – хотела сказать я, однако не желая портить с пегасом отношения, решила проглотить ревность молча, а самой отправиться спать.

На утро Найт очнулась, как мне приятно было что та, кого я любила больше всего на свете, находиться в полном порядке, даже не смотря на произошедшее на кануне. На месте от попадания дротика, на ее теле остался темно фиолетовый шрам, в виде бесформенного пятна. Ох, надеюсь он рассосётся со временем, не желаю видеть шрамы, на теле моей возлюбленной. Я подошла к ней и лизнула ее носик, от чего кобылка покраснела, словно спеющий на грядке помидор. Я спросила ее, как она себя чувствует, на что получила ответ, который заставил меня хихикать, словно глупую дурашку. Не, не ну вы можете себе представить, что первое что Найт попросила, так это покушать? Вот не могу себе представить пони, которые после суток пребывания в коматозном состоянии, первым что спрашивают, так есть у нас что-либо поесть.

Я с хихиканьем протянула ей банку с готовым обедом, которую Найт осушила в один присест, после чего попросила ещё. А за тем ещё и ещё, я удивлялась тому, сколько Найт может съесть, при этом не поправляясь, видимо для меня это останется так и на всегда загадкой. Покончив с трапезой, Найт со стоном выдохнула, символизируя этим сытость. Нам со Скаем тоже не помешало-бы подкрепиться, ведь последний раз мы наверное ели ещё вчера, за долго до того, как отправились в тот злосчастный бункер, в котором сразились с Ферретом. За это время, если судить по показателям ПипБака, я сильно проголодалась, ещё-бы чуть-чуть и я услышала-бы бурчание в своем животе. Покончив с завтраком, мы закрыли в землю все следы нашего пребывания здесь, после чего направились туда, куда глаза глядели.

Весь путь, меня не покидал вопрос, по теме того, что хотел до меня донести этот чудаковатый Старик. Да, я по прежнему жаждала отыскать Феррета и отомстить ему, однако теперь уже не желала убивать его, а лишь травмировать… сильно. Слова Старика посеяли сомнение во мне, которое теперь грызло меня изнутри, заставляя грызть кончик моей гривы. Да ладно то, что он сказал по поводу мести, но было ещё и то, что он сказал ещё. И это кое-что ещё, не давало мне покоя. Он сказал, что для принятия решения, мне наверное понадобиться пример, пример из реальной жизни. О каком примере он говорил, что он вообще хотел мне показать, когда говорил об этом?

Я не знала этого, и эта неизвестность пугала меня, ведь пони свойственно бояться всего, что не попадает под понятие обычного. К примеру взять магию зебр, которую так и не смогли объяснить, хотя над этим работали самые лучшие умы, но все усилия пали прахом, ведь сколько пони не бились, у них так и не вышло разгадать эту тайну до того, как упали бомбы. А этот фиолетовый Аликорн, как он может вести себя так, как будто он существует сразу везде и одновременно нигде? Он появлялся таким образом, что я даже не слышала, как происходил хлопок заклинания телепортации, которого просто не возможно избежать. После он говорил несколько слов и пока я глядела куда-то, он так-же беззвучно исчезал, не издав ни звука.

Это под час пугало меня, пугало на столько, что я начинала задумываться над тем, а не является-ли он лишь галлюцинацией в моей больной голове? Да что уж там, я больше и больше с каждым его появлением, убеждалась себя в том, что так оно и есть, ведь я пережила за свою жизнь столько, что многие из событий могли оставить на мне свой неизгладимый отпечаток. А многие из событий, которые произошли со мной, могли так и вовсе, сломать ко всем хрена мою психику, которая даже в начале моего путешествия, была уже не очень здоровой.

Я взглянула на ПипБак, который был закреплён на моей ноге. Мог-ли он быть… быть причиной того, что я вижу этого жеребца? Сомнения пускай и были, но они были так, лишь музами, которые родились над куском гнилого мяса и особо ни на что не влияли. Начала видеть этого аликорна лишь после того, как на моей ноге, появился этот древний девайс. Ранее у меня не было таких видений, таких сверхреалистичных видений, которые заставляли меня не только видеть и слышать, но также чувствовать то, или можно сказать того, кто говорил со мной. От последнего у меня от страха потекло по задним ногам, что если… что если это все правда, что если я вижу его потому, что я потихоньку схожу с ума?

Я посмотрела на друзей, которые шагали неподалеку от меня. Ох как я была сейчас рада, что они не заметили того, в каком задумчивом состоянии я была. Если они заметят, если узнают о том, что я вижу призраков, фантомов, то они наверняка меня оглушат, после чего отправят в психологическую клинику, на принудительное лечение. А я, я не желала этого, я жаждала одного – поквитаться с Ферретом, а для этого я была обязана сохранять свою свободу, даже если ценой этому, будет обман. Да что уж там и говорить, вся моя жизнь была сплошным обманом, полным и бесповоротным, ведь сами посудите, кто уверен в том, что он знает абсолютно все, говорят абсолютную правду о том, что твориться в мире? Ответ прост – нам говорят лишь то, что нам необходимо знать. А тех, кто узнает больше чем разрешено, устраняют. Вот так все и обстоит, а вы думали у нас тут хиханьки да хаханьки.

К середине дня пути, когда мы проходили через городок, который увы не отображался на карте ПипБака, произошло кое-что, что вновь напомнило мне о том, что сказал мне вчера Старик.

Улицы города были довольно пустынны, тут и там валялись сгоревшие остовы колясок и дилижансов, из которых возможно уже вытащили все, что представляло хоть какую-то ценность. Дозиметр ПипБака тихо потрескивал, сигнализируя о незначительном радиационном фоне. ЛУМ молчал, не говоря ничего конкретного, что может нас ждать на этих улицах. Тут было тихо, лишь цокот наших копыт по мостовой, да скрип вещиц, которые двигались в следствие движения воздуха, вот собственно и все, что было слышно. Складывалось впечатление того, что в городе поселились призраки. Моя фантазия здесь собственно разгулялась на всю катушку, создавая жуткие образы там, где все объяснялось игрой света и эффекта затенения. Скажем так, я видела голову динозавра или если вам угодно дракона, а на деле это была лишь куча бочек, которую мое подсознание, ввиду образов которое и создало этот жуткий силуэт.

Я видя все это, тут-же прилипала глазом к прицелу автоматической винтовки, готовясь дать отпор врагу, однако вскоре поняв, что это было лишь в моей голове, вновь переставала целиться и продолжать свой путь. Представьте себе что я, та кто прошла через конченный дурдом, начинала пугаться обычных теней. Не смешно-ли? Вот именно, кому-то это покажется смешным, а кто-то скажет, что у меня не лады с головой, раз я вижу подобное. Как первые, так собственно и вторые будут правы, ведь нет полностью здоровых пони, а есть не до конца обследованные.

Внезапно ЛУМ наполнился двадцатью красными метками. Я быстро прильнула к прицелу, готовясь дать отпор тем, кто осмелиться напасть на нас. Вдруг я услышала громоподобный голос, голос той, кого не ожидала здесь увидеть. Что, что она здесь делает, она ведь сейчас лежи в коме? Я подняла голову, собираясь увидеть призрака, однако увидела совершенно не ту, кого ожидала. На верхушке разваленного дома, стояла высокая и статная фиолетова кобылица-аликорн, покрытая тяжёлой металлической броней, на боку которой висела ракетная установка. Кобылица с любопытством, а точнее с гневом взирала на нас, казалось будто она смотрит на нас как на вторженцев, которые вторглись на ее территорию. ЛУМ ПипБака сразу подсветил кобылицу, подсветив ее метку фиолетовым цветом. Фиолетовым… это было плохо.

- Эй вы – произнесла кобылица, - что вы забыли в моем городе?

- Мы просто проходили мимо – пискнула Найт, прячась за моей спиной.

- Ага, а вы в курсе, что за проход надо платить?

- Но у нас совсем… совсем нет крышек – ответила я. – Мы с радостью заплатили-бы, будь у нас чем.

- Ага, если нет крышек, то вы могли-бы заплатить, ну скажем услугой – я прочла в глазах аликорна похоть.

Я взглянула на ЛУМ, быть сомнения не могло в том, что это была Мертгольд – та самая кобылица-аликорн, о которой говорила Диджей на радио. Ну блядь, ну и вляпались-же мы. Мы попали в такую ситуацию, когда у нас встал вопрос ребром: сдаться и вновь стать рабами, где мы возможно и умрем; встать на защиту, попытаться отбиться от этой кобылицы, однако шанс на то, что нам удастся удрать от нее, был крайне мал. И знаете что, я лучше подохну в бою, по крайней мере это будет под открытым небом а не в залах, которые видали множество замученных до смерти кобылок.

Кобылица с ожидающей мордой глядела на нас, видимо пытаясь угадать, что мы выберем. А вот ты, ты мой не видимый слушатель, что ты думаешь я выбрала? Все верно, я выбрала драку.

- Ну уж нет – выкрикнула я, - рабами мы не будем.

- Как глупо – вздохнула Мертгольд. – Тогда я вас убью.

- Ну попытайся – съязвила я, снимая с предохранителя автоматическую винтовку.