Пока ангелы спали

44

Ярослав сопротивлялся, как мог. Однако он уже чувствовал, что силы покидают его.

Эдуард имел подавляющее превосходство и не думал упускать инициативу. Ярослав осознал: только с помощью хитрой уловки у него появится шанс к спасению.

Противника следовало обмануть, заставить поверить, что Эдуард победил, и с братом покончено раз и навсегда. Ярослав перестал сопротивляться и задержал дыхание. Он мог долгое время обходиться без воздуха благодаря постоянным тренировкам. Во время приступов головной боли, когда сдерживать её натиск не было сил, он останавливал поток воздуха, поступающий в организм вместе с дыханием, и мысленно отсчитывал секунду за секундой. Время тянулось очень медленно. Один, два, три… двадцать четыре, двадцать пять… шестьдесят восемь, шестьдесят девять и так далее. Потом он делал глубокий вдох. В семи случаях из десяти боль исчезала.

Ярослав досчитал до тридцати двух, когда Эдуард наконец ослабил хватку.

Пятьдесят шесть, пятьдесят семь. Он смотрит на неподвижное тело Ярослава.

Семьдесят два, семьдесят три, Эдуард поворачивается к нему спиной и подплывает к берегу. Восемьдесят семь, восемьдесят восемь, Ярослав "оживает" и начинает плыть под водой. Сто четыре, сто пять, кажется, он проплыл достаточное расстояние, но всё же…

Сто тридцать девять, сто сорок, сто сорок один, Ярослав продолжает движение.

Счёт остановился на двухсот двадцати четырех, что являлось для него рекордом (до этого было двести двенадцать), его голова оказалась на поверхности. Он жадно вдыхал воздух. Ему оставалось проплыть не более ста пятидесяти метров до берега, находящегося по другую сторону от парка Ангелов. Ярослав всматривался в просторы парка, где совсем недавно произошла схватка. Брата видно не было.

"Этот дурак купился на мой трюк. Для него я умер. Он думает, что разделался со мной. Что ж, первый раунд остался за ним, но последуют и другие. Я обязательно возьму реванш", – говорил себе Ярослав, вплавь добираясь до суши.

Когда он ощутил под собой вязкое дно, он прекратил плыть Он выходил на берег.

Пять метров. Ему вода по грудь. Четыре – по пояс. Три – выше колен, и он взвыл от ужасной боли, следом выругнувшись, падая. Что-то острое вонзилось, прорезав подошву его обуви, в ступню. При падении Ярослав непроизвольно выставил руки вперёд, и из-за этого левая его рука напоролась ещё на что-то острое, которое продырявило ладонь. Но до этого он насадился животом на два арматурных прута.

Видя их слабое очертание, он дико кричал от боли, находясь лицом в мутной воде.

Тут дно было местами утыкано заострённой, разной длинной арматурой, словно гигантский ёж закопался в иле, лишь оставив на поверхности дна реки свои колючие иголки. И откуда они здесь взялись? Увы, об этом мы не узнаем. Зато подтвердилось мнение Ярослава о людях, которые порой не задумываются о том, что они делают… И эта коварная, смертоносная неожиданность одна из доказательств его точки зрения.

Ярослав, прилагая все силы не обращая на невыносимую боль, освободился от прутьев, что воткнулись ему в пузо (благо не насквозь) и только потом ладонь. И чтобы больше не рисковать на четвереньках (левой рукой он почти не действовал) двинулся к берегу, касаясь телом других штырей.

Ярослав лежал на траве. В его теле не осталось ничего, кроме боли. Он ощущал боль как живое существо, как часть самого себя. Он не мог отвлечься, его разум был заполнен только болью. Из последних сил он перевернулся на спину. Боль ударила в мозг, и Ярослав едва не лишился рассудка. Глаза смотрели в небесную гладь. Там плыли облака, они словно звали его к себе.

"Покинь эту грешную землю и лети к нам. Мы заберём тебя с собой", – точно зазывали небесные тихоходы из воздуха.

Ветер донёс до его слуха колыхание травы. Душа Ярослава рвалась из тела, ей хотелось последовать за потоком воздуха. На секунду он забыл о боли и увидел, как он отрывается от земли и парит. Внизу проносятся леса, города, люди, только он выше всего этого. Он теперь сам наравне с облаками, солнцем, небом. Он везде и он нигде. Он Бог и он НИЧТО…

И снова боль, вернулись страдания, сомнения, страхи. Следовательно, Ярослав ещё жив, сердце бьётся, жизнь не хочет отдавать его душу в лапы смерти.

Ярослав почувствовал чьё-то присутствие. Неужели рядом люди? Его найдут и спасут.

В больнице врачи восстановят его силы, и он сможет вернуться к жизни? К нормальной жизни. Однако его могут и не заметить, пройти мимо. Следует дать о себе знать. Закричать. Ярослав открыл рот, но не издал ни звука. Страшно, очень страшно. У него пропал голос. Ярослав повернул голову, метрах в ста от него огромный камень. На нём возвышалась фигура человека. Если человек находится так близко, то он должен прекрасно его видеть.

"Разве он не понимает, что мне нужна помощь?" Человек будто внял его мольбам о помощи и направился к нему. Ярослав видел его чёрные ботинки. Человек приближался, но очень медленно.

"Поторопись, я умираю", – мысленно подгонял его Ярослав.

Незнакомец подошёл почти вплотную и присел на корточки. Мужчина был одет во всё чёрное ("вестник смерти", – пронеслось в голове Ярослава.). В руках у него был нож, огромный охотничий нож.

"Он не будет мне помогать, он хочет убить меня".

Ярослав видел только нижнюю часть фигуры мужчины. Чтобы разглядеть лицо, нужно было принять другую позу, на это у него уже не осталось сил.

– Мне жаль тебя, Ярослав, – услышал он голос.

Слова отпечатались в его голове.

Ярослав хотел заговорить, но не смог.

– Не напрягайся, можешь беседовать мысленно, я внутри тебя.

Теперь до Ярослава дошло, с ним разговаривает внутренний голос, а его обладатель сидит на корточках рядом с ним.

– "Охотник". Будь ты проклят. Из-за тебя я здесь подыхаю, – Ярослав говорил, но своего голоса не слышал.

– Чёрта с два. Ты сам во всём виноват. От судьбы никуда не денешься. Все люди смертны и у каждого свой срок.

– Только я хочу жить. Я ещё молод. Мне рано умирать, – Ярослав "кричал", не издав ни звука.

– Я понимаю. Конечно, ты хочешь жить. Все хотят.

– Скажи, мне ещё много осталось… жить?

– Совсем немного. Потерпи, скоро твои мучения кончатся.

Ярослав не сводил глаз с ножа в руках "Охотника".

– Тогда убей меня, часом раньше или позже, ничего не изменится, – попросил Ярослав.

Внутренний голос рассмеялся.

– Как я могу убить тебя? Я лишь плод твоего воображения.

– Но ты здесь, передо мной, я вижу тебя.

– Да, ты видишь, но на самом деле меня нет, я мёртв. Мои кости гниют под землёй, тебе этого тоже не избежать. Рано или поздно, люди обнаружат твой труп и похоронят, – бесстрастно пояснил голос.

– Боже, на что я потратил свою жизнь? Все эти смерти? Зачем? Ради кого?

Человеческий род. Да будь он проклят.

– Во веки веков. Аминь! – подытожил "Охотник".

– Ответь, для чего я родился? – задал Ярослав вопрос всей своей жизни.

– У тебя была миссия. Она есть у каждого человека, только не все её выполняют, а ты выполнил. Молодец. Я тобой доволен. Я тоже выполнил свою миссию, но, к сожалению, уже после смерти.

– О чём ты?

"Охотник" словно ждал этого вопроса.

– Каждый человек передаёт своё ремесло по наследству. Я не успел этого сделать при жизни. Ты занял моё место, а твоё займёт другой.

Ярослав вспомнил Николаича. Именно ему он и передал свою кровавую эстафету.

– Николаич не сможет, он другой.

– Уже смог, – резко отрезал голос.

Ярослав закрыл глаза, а когда открыл, "Охотника" уже не было. Он почувствовал в себе значительные перемены. Они были связаны с болью. Именно с ней. Ярослав больше её не испытывал. Она исчезла, испарилась, и теперь он свободен.

"Я свободен, свободен, свобо…"