ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дейк оглянулся на дверь. Ему хотелось вернуться к брату, но он знал, что сейчас не время это делать. Он поступит именно так, как сказал, – вернется завтра, послезавтра, – он будет возвращаться до тех пор, пока Берк не послушает его. А пока надо дать Берку время привыкнуть к этой мысли.

Минна дотронулась до его руки, напоминая о своем присутствии.

– Хочешь кофе?

– Нет, – ответил он, чувствуя, как стены давят на него. – Если ты не возражаешь, Минна, я пройдусь и осмотрю землю.

Они подошли к лестнице. Она впереди.

– Я пойду с тобой.

– Спасибо, но мне нужно побыть одному.

Они были уже в самом низу лестницы, когда Минна внезапно остановилась. Она вдруг стала на удивление холодной и сдержанной. От эмоций, прорвавшихся наружу во время сцены наверху, не осталось и следа. Она привыкла к новому Берку, а он еще нет. Дейк подошел к ней. Его шаги отдавались от мраморного пола. Минна все еще стояла на ступеньке, поэтому Дейку пришлось поднять голову. Она была задумчивой, ее бирюзовые глаза изучающе смотрели на него.

– Ты можешь оставить свои вещи в хозяйской спальне, – сказала она. – Я освобожу комнату.

– Я все оставил в гостинице «Полк», – ответил Дейк.

Что-то помешало ему рассказать, что вместе с ним прибудут еще двое гостей. Она и так расстроена. Вот завтра он скажет Минне, что приехал в Декейтер не один. Завтра он привезет в Риверглен Кару и Клея.

– В гостинице? – Она явно была оскорблена и не смогла скрыть этого. – Почему, зачем? Здесь твой дом, Дейк. Он настолько же принадлежит Берку, насколько и тебе.

– Я не знал, как меня здесь примут, Минна. Теперь, увидав его, я рад, что не задержался и приехал. Я вернусь завтра и вновь попробую его уговорить, но сейчас уже поздно. Мне надо вернуться и собрать все необходимое, прежде чем я приеду назад.

– Понятно.

Она была так подавлена, что он, может быть, согласился бы остаться, но ему нужно было осмотреть их земли и вернуться к Каре.

– Не расстраивайся. Я завтра вернусь.

Молодая прислужница вошла в дом с черного входа и молча ждала, когда они ее заметят. Дейк не узнал ее, но улыбнулся, пытаясь припомнить, была ли она на плантации, когда он уезжал, или появилась позже. Девушка молчала, с любопытством рассматривая его. Минна еще раз озабоченно взглянула на Рида и лишь затем обернулась к служанке:

– Ну, Патси, что еще?

– На обед будет белая фасоль и ветчина, мисс Минна. Вас это устраивает?

Минна вздохнула:

– Вполне. Не вынимай парадных тарелок. Мистер Рид не останется обедать.

– Хорошо, мэм.

Взволнованная девчонка то ли поклонилась, то ли присела в реверансе, и быстро исчезла.

Минна вздохнула:

Нашу старую кухарку украли Хэммонды, можешь в это поверить? Они предложили ей плату вдвое большую, чем всем здесь платят за работу. Ей дали комнату и разрешили у них столоваться. И вот она оставила нас после двадцати лет работы в Риверглене.

– Минна, это и есть свободный труд. Это займет у меня несколько лет, но я уверен, что смогу вновь привести здесь все в такой порядок, что и мы сможем неплохо оплачивать трут работников.

– Лет? Думаю, нам надо все сделать быстрее.

Он осознал, каким было бы его возвращение, не имей он денег. Дейк решил, что надо будет привезти с собой как можно больше провизии. Цены были невероятно высокими, но купить можно все. Тут до них донеслись крики Берка:

– Минна! Ты меня слышишь, Минна! Этот негодяй ушел?

Дейк на секунду закрыл глаза. Эти слова больно ранили его.

– Мне надо идти ...

Она взяла его за руку.

– Дейк, ты ведь и правда вернешься? Ты не позволишь ему запугать тебя?

Он задержал ее руку в своих ладонях.

– Я люблю его, Минна. Он – мой брат. Все будет хорошо. Вот увидишь.

Она улыбнулась – впервые с тех пор, как они вошли в комнату Берка.

– Я знаю. Все будет хорошо – ведь ты здесь. – Но ее глаза оставались печальными.


Элайджа ждал его на веранде, держа в руках шляпу. Будучи всю жизнь слугой, он не успел измениться за несколько лет свободы. Он наклонил голову в знак уважения к бывшему хозяину и обратился к нему:

– Я могу снова говорить с вами, масса Рид?

Дейк аккуратно надел шляпу.

– Конечно. Чего ты хочешь, Элайджа?

Элайджа взглянул на дом, словно сомневаясь, можно ли здесь говорить. Дейк понял его намек и спустился с веранды. Он остановился и стал отвязывать Генерала Шермана.

– Мне жаль, что вы повздорить – вы и масса Берк, – начал Элайджа.

– Ты все слышал, да?

– Думаю, его крики слышать во всей округе. Я надеялся, вы не обращать на них внимания.

– Не совсем.

– Это радовать мои уши. – Элайджа снова посмотрел на дом, а потом сказал: – Масса Дейк, думаю, вы имеете деньги, чтобы платить налоги за это место.

Дейк видел, что его бывший слуга так же переживал за судьбу поместья, как и все остальные. Несмотря на все события последних лет, плантация была и оставалась единственным домом Элайджи с тех пор, как он появился на свет.

Стремясь успокоить его, Дейк произнес:

– У меня есть деньги, чтобы уплатить налоги, Элайджа. И если я смогу уговорить Берка, я постараюсь восстановить это место. Конечно, будет нелегко: потребуется вера и тяжелый труд. Но я уверен, что Риверглен сможет приносить такие же доходы, как и прежде. Мне понадобится твоя помощь.

– Должен уверять вас, вы можете мне доверять, масса Дейк. Конечно, я помогать вам. Но мне есть еще кое-что вам сказать.

Дейк пустил Генерала Шермана шагом по аллее – прочь от дома.

Элайджа пошел рядом с ним.

– Перед его болезнь я работать у вашего отца каждый день. Я слышал, он говорил о том, что нужно кое-что спрятать, чтобы не платить десятину южанам. Они собирать много-много кип хлопка – перед концом войны. Ваш отец говорить, вы были правы: Юг никогда не выигрывать. Отдать все конфедератам он не хотел.

Дейк знал о Хлопковом, или Продуктовом займе, который подписали многие лояльно настроенные конфедераты. Тысячи кип хлопка были уничтожены федеральными налетчиками незадолго до окончания войны, и еще тысячи были сожжены конфедератами, чтобы они не достались юнионистам.

– Хлопок сейчас продавать почти по четыре сотни долларов за кипу, масса Дейк.

Цена на хлопок росла после войны, как уровень воды в реке в половодье. Если в Риверглене действительно было спрятано хоть какое-то количество хлопка, это было удачей. В армии Дейк получал все необходимое и мог копить деньги все семь лет. Эти деньги он хотел оставить на черный день, но их бы все равно не хватило, чтобы поднять Риверглен. Спрятанный хлопок помог бы ему оплатить труд работников, которых необходимо нанять, чтобы вернуть землям плодородие. Поскольку Дейк сражался на стороне юнионистов, он рассчитывал, что ему разрешат оставить хлопок, если только он найдет его.

– А отец не говорил, где собирается прятать хлопок? Ты или кто-то еще может знать? Или, может, ему кто-то помогал?

– Он мог просить о помощи старого Джима и его ребят. Думаю, он доверял старому Джиму.

– Как ты считаешь, мы сможем его найти?

– Теперь это трудно, масса Дейк. Старый Джим умер почти в одно время с вашим отцом.


Дейк присел на обломок, который остался от причала на реке Теннесси. Лунный свет отражался на воде, прятался и вновь появлялся в речной зыби, вызываемой ночным бризом. Сколько раз они – он, Берк и Минна – бегали сюда, играли здесь в прятки, ловили с берега рыбу, ныряли с причала. Когда кому-то из них надо было в город, они зажигали сигнальный огонь и ждали на скамейке под дубами, которые росли на причале. В таких случаях они одевались в парадную городскую одежду. Если капитан проходившего мимо судна видел дым, он причаливал и забирал пассажиров. Невольников обычно отправляли в город с попутчиками, членами семьи, соседями. Все пользовались старым причалом, который был построен задолго до большого дома.

Рид провел несколько часов, осматривая каждый дюйм необработанных полей; он видел сожженный сарай, в котором раньше стояла хлопкоочистительная машина, обошел до сих пор существовавшую мельницу, построенную из камня и дерева. Пока у него не появилось ни одной догадки о том, куда его отец мог спрятать хлопок, но он надеялся, что папаша Рид подаст ему хоть какой-то знак.

Хотя в этот вечер мысли об отце не помогли ему найти ключа к тайне, Дейку казалось, что рядом с ним была его мать, пока он бродил по земле, которую они оба так любили. Когда стали сгущаться сумерки, и луна взошла над рекой, он вспомнил многое из того, что она ему когда-то говорила:

– Я не хотела переезжать сюда, сынок, – сказала она однажды.

Это было очень давно. Он почти чувствовал, как она идет рядом с ним, двигаясь плавно и грациозно. Она была высокой, привлекательной женщиной, уверенной в себе. Она знала свое место в этом мире.

– Твой отец купил эту землю, когда здесь ничего не было, лишь несколько ферм в окрестностях. Не было даже соседей – хоть целый день скачи. Декейтер тогда был просто деревушкой. Но я полюбила Риверглен так же, как его любит твой отец, – говорила она сыну.

Ей не исполнилось и сорока шести, когда она умерла. Ее волосы еще были черны, как смоль, глаза были такими же изумрудными, как и у него, но сияли гораздо ярче.

– Мне бы хотелось, чтобы старшим был ты, Дейк. Ты по-настоящему любишь землю и людей, – вспомнил Дейк слова матери.

Она никогда не говорила «наших людей», как обычно землевладельцы называли своих невольников. Теодора Рид так никогда и не свыклась с тем, что ее муж продавал и покупал людей, словно кипы хлопка. Но хоть ей это и не нравилось, она не пыталась переубедить его. Это было не ее делом. Как мать и жена, она знала, что ее роль заключалась в том, чтобы делить с мужем радости и несчастья, следовать его желаниям независимо от того, согласна она с ним, или нет. Она следила за тем, чтобы невольники были накормлены, одеты, ухаживала за ними, когда они болели, принимала их детей и провожала стариков в последний путь.

Молодой человек спустился вниз к реке, пнул валявшийся на берегу кусок дерева и отбросил его в воду, наблюдая, как течение уносит его. Дейк ничуть не сомневался, что Кара Кальвиния Джеймс смотрит на мир иначе, чем его мать. Не было под луной ничего такого, что она приняла бы с кротостью независимо от того, согласен с ней муж или нет. Он потянулся, потер затекшую шею и выпрямился в полный рост.

Генерал Шерман стоял в высокой траве недалеко от него и спокойно жевал пожелтевшие стебли растений. Пора было возвращаться в Декейтер. Давно пора. Он попадет туда после полуночи. Взяв в руки поводья, Дейк осознал, что сейчас он уверен только в двух вещах: во-первых, ему придется немало поработать, чтобы вернуть Риверглену его былую славу, и, во-вторых, ему чертовски хотелось снова держать Кару Джеймс в своих объятиях.

Оттого ли, что его мысли были где-то далеко, или, вернувшись домой, он потерял обычную осторожность, но, как бы там ни было, он не услышал, что кто-то приближается к нему по мокрой от росы траве. Дейк успокоил коня ласковыми словами, и уже было собрался вскочить в седло, как вдруг удар обрушился на его голову. В глазах у Дейка потемнело ...


Сквозь дремоту Кара услышала за дверью какой-то шорох. Это даже и сном нельзя было назвать: она лишь прилегла одетая на кровать, ожидая Дейка, и задремала. Девушка решила не спать и выгнать его, когда он вернется, за то, что он заставил ждать так долго, хотя пообещал вернуться как можно раньше.

Шорох послышался снова. Кто-то пытался открыть дверь.·Она вскочила на ноги и, стараясь двигаться как можно тише, подбежала к двери. Приложив ухо к замочной скважине, услыхала, что кто-то силится попасть ключом в замок.

– Убирайтесь, или я закричу, – прошептала она.

– Кара! Открой дверь, ты мне нужна.

Она сразу узнала его голос.

– Убирайся отсюда, Дейк Рид. Можешь сколько угодно говорить, что я тебе нужна. Ты обещал вернуться рано, а сейчас почти рассвело.

Ей показалось, как будто что-то тяжелое упало за дверью, а затем раздался сдавленный стон. Он дышал так тяжело, что слышно было даже из-за закрытой двери.

– Кара, открой дверь.

– Нет.

– Мне нужно ...

– Мне плевать, что тебе нужно. – Она старалась говорить шепотом, чтобы не разбудить хозяйку или других постояльцев.

– Помоги ...

Последовало молчание. Она прислушивалась, но больше ничего не было слышно. «Помоги»?

– Дейк!

Тишина.

Кара повернула ключ и медленно открыла дверь. Дейк стоял, прислонившись к двери, и, как только девушка ее открыла, тут же тяжело осел на пол.

Не говоря ни слова, она выглянула в коридор и осмотрелась. На стенах, отбрасывая неяркий свет, тускло горели свечи. Она попыталась втащить Дейка в комнату, но ей не удалось этого сделать: он был слишком тяжел для нее. Тогда девушка скомкала свою шелковую юбку и подобрала ее наверх, чтобы та не мешала ей помогать Дейку. Встав на колени между его ног, она взяла в ладони его лицо и попыталась привести его в чувство.

– Дейк! – громко шептала она. «Он что, напился?» – Дейк Рид, поднимайся! Ты меня пугаешь!

Она уже было собралась похлопать его по щекам, чтобы привести в чувство, но тут вдруг заметила, что, хотя глаза его были закрыты, он улыбался.

– Пугаю тебя?

Кара наклонилась к нему, чтобы понять, что же его беспокоит.

– Ты можешь двигаться? – шепотом спросила она.

– Не уверен, что я этого хочу. Давненько ни одна прекрасная женщина не лежала у меня между ног.

Она тут же выпустила его лицо, которое до этого сжимала в ладонях. Его голова ударилась об пол.

– О-о-х!

– Ш-ш-ш! – предостерегающе шепнула Кара, отодвинувшись от молодого человека. – Ты мертвого разбудишь.

– Мне кажется, что я сам мертв. Ты поможешь мне встать?

– Это я и хотела сделать. – Она придерживала его за локоть, пока он с трудом поднимался на колени. Потом встала и попыталась помочь Дейку. Наконец он все-таки сумел встать на ноги. Кара положила его руку себе на плечо и помогла зайти в комнату.

Девушка заперла за ним дверь, а потом довела его до кровати. Клей безмятежно спал в гнездышке из подушек. Кара осторожно помогла Риду сесть.

– Что случилось?

– Кто-то ударил меня сзади по голове, когда я в одиночестве стоял у старого речного причала. Удар был таким сильным, что я потерял сознание. Украли мой пистолет. Исчезла шляпа. Придя в себя, я смог сесть в седло и прискакать сюда. Но когда поднимался по лестнице, закружилась голова.

– А почему ты не вернулся в дом? Ты был далеко от него?

– Я был ближе к городу. После того, что случилось днем, мне не хотелось снова расстраивать Минну и Берка. Да к тому же голова почти не пострадала. Мне стало хуже, лишь когда я пришел сюда.

– Наклонись вперед. Дай-ка я посмотрю.

Она наклонила его голову и осторожно ощупала затылок. Ее пальцы были в крови.

– Да у тебя кровь идет, – спокойно сказала девушка. Затем подошла к умывальнику и взяла кувшин со свежей водой. Выплеснув часть воды, она погрузила в нее полотенце, выжала его и подошла к Дейку. Он открыл глаза, когда она приложила холодное полотенце к его ране.

– Не думаю, что рана глубокая. На твоей куртке мало крови.

– Кровь?! На моей куртке? – Он вскочил.

– Сядь, пожалуйста, Дейк, – приказала Кара.

– Но ... останутся пятна. – Он встал и попытался стянуть с себя куртку из оленьей кожи. Кара взяла куртку и бросила ее на стул. Она упала на пол.

Девушка держала полотенце у его раны, когда они уселись на кровать.

– Похоже, что и все остальные дела – помимо раны – обстоят не очень-то хорошо?

– Прямо скажу, все плохо. Мой брат не хочет иметь со мной дела.

– Может, это он подослал кого-то к тебе?

– Мне бы не хотелось так думать. В городе я сегодня встретил человека по имени Шелби Гилмор. Он направился в Риверглен сразу после нашей встречи. Он не скрывает своего негодования по моему адресу: я у него и ренегат, и тори, и негодяй, и ...

– Довольно, Дейк!

– Ты права. Давай поговорим о чем-нибудь еще.

Дейк отнял от головы полотенце и впервые с момента своего появления в комнате, внимательно оглядел девушку.

Помимо собственной воли Кара покраснела.

– Я так и знал, что тебе очень пойдет это платье.

Она сжала нежный шелк пальцами.

– Зачем ты это сделал, Дейк? Зачем ты купил мне такие роскошные платья?

– Ты заслуживаешь этого. Ты прекрасно ухаживаешь за Клеем и, как теперь выяснилось, за мной тоже. Каждой девушке время от времени бывают нужны новые платья!

– Время от времени! Да у меня в жизни не было таких прекрасных платьев, ты же знаешь!

Он смотрел на нее так, что она чуть сквозь землю не провалилась. Но все-таки ей удалось взять себя в руки и успокоиться. Слишком поздно она сообразила, что платье обтягивает ее, как перчатка. Зауженный лиф демонстрировал все ее достоинства, подчеркивая стройную талию и соблазнительные округлости ее груди и бедер. Глаза Дейка загорелись. С одной стороны, Каре хотелось надеяться, что это объясняется ее привлекательностью, но одновременно она убеждала себя, что все дело в полученном им ударе.

– Ты прекрасно выглядишь, Кара.

Она глаз не могла оторвать от его губ.

– Правда?

– Еще как!

Он придвинулся ближе. Их глаза встретились, и Кара быстро облизала губы. Она ожидала, что он вновь ее поцелует, но не была в этом уверена. Зато она точно знала, что не будет возражать.

Она лишь не знала, что сейчас он потеряет сознание.


Кара проснулась, услышав внизу какие-то голоса. Когда она окончательно пришла в себя, то увидела, что уже рассвело. Комната была залита светом, Дейк лежал, вытянувшись, на ее кровати.

– Не нравится мне, что у нас вошло в привычку спать вместе, – прошептала она, осторожно потянув цепочку от часов из его кармана.

Медленно, осторожно, чтобы не потревожить молодого человека, Кара вытащила часы и открыла крышку. Было семь часов.

Шум слышался уже в коридоре. Клей, спавший в устеленном подушками ящике, начал плакать, но Дейк не проснулся. Кара была одета. Встав, она попыталась расправить помятое платье. Кто-то забарабанил в дверь. Кара схватила мальчика и, не успев поменять мокрые пеленки, обернула его еще одним одеялом, чтобы не испачкать своего нового платья. Затем она торопливо подошла к зеркалу и безрезультатно пыталась привести в порядок копну волос.

Она ожидала, что, открыв дверь, увидит на пороге разъяренную хозяйку, которая обрушится на нее за то, что она позволила Дейку провести ночь у себя в комнате. Вместо этого она почти что уткнулась носом в звезду[6] на груди высокого мужчины с суровым лицом. Кара подняла глаза. Он нахмурился. Девушка заметила, что у него были самые тоненькие бачки, которые она когда-либо видела.

– Простите за беспокойство, мэм, – сказал он, мусоля в огромных руках поля своей шляпы.

Мужчина внимательно оглядел ее, ее волосы, мятое платье, мальчика, которого она прижимала к плечу.

– Я разыскиваю Дейка Рида, и хозяйка сказала мне, что раз уж его нет в его комнате, то он, должно быть, в вашей.

Кара увидела самодовольную физиономию хозяйки, которая маячила в коридоре за спиной шерифа.

– Он здесь, но он ... – проговорила Кара, не зная, как объяснить, что Дейк ранен и слишком слаб, чтобы двигаться.

Но тут шериф отодвинул девушку в сторону и прошел в комнату.

– Вставайте, Рид. Я пришел арестовать вас.

Потеряв дар речи, Кара уставилась на кровать. Дейк пытался сесть.

– Дейк?!

Он потряс головой, чтобы прийти в себя, и оглядел комнату. Встретив ее взгляд, он улыбнулся, и лишь после этого заметил массивную фигуру, возвышавшуюся посередине комнаты.

– Билл Йенсен! Ты – шериф?!

– Да, это так. К сожалению, вынужден тебе сказать, что ты арестован, Дейк. Тебе придется пойти со мной.

– А зачем?

Кара выглянула в коридор и заметила, что служанка-ирландка, стоявшая в коридоре, придвинулась ближе. Она не обратила внимания на мрачную женщину и вновь посмотрела на представителя закона.

– В чем дело?

– Простите, мэм, но для его же блага я забираю его за убийство брата, Берка Рида.

Девушка подумала, что этот человек сошел с ума.

– Что? Для его блага? Убийство его брата?

Дейк все еще пытался очнуться.

– О чем ты говоришь?

– Твой брат мертв, – грубо сказал здоровяк. – И сейчас ты – главный подозреваемый.

– О, Дейк! – вскричала Кара, подбегая к нему.

Он не обращал на нее внимания. Его лицо выражало изумление и недоверие.

– Мой брат прекрасно себя чувствовал, когда я вчера поздно вечером уехал из Риверглена. Вы хотите сказать, кто-то убил его?

– Выстрелом в сердце.

Дейк побледнел. Он прижал руку ко лбу, затем откинул назад волосы и снова впился взглядом в шерифа, пытаясь осознать сказанное.

– Самоубийство?

– Рядом не было никакого оружия.

– Ты его видел?

Здоровяк пока чал головой.

– Ко мне пришла мисс Минна с одним из черных, чтобы позвать меня. У нее была истерика, но я усадил Элайджу и долго разговаривал с ним.

– Дейк, не давай им ...

Дейк отмахнулся от Кары.

– Если ты меня арестуешь, ты знаешь, что меня будут пытать и осудят без суда. У меня нет шанса в этом городе.

– Тебя будут судить юнионисты. Южане здесь больше не имеют официальной власти.

– А ты?

– С тех пор как я выступил против отделения штата, юнионисты стали смотреть на меня как на человека лояльного к ним и после войны назначили меня шерифом.

– Зачем мне убивать Берка?

Шериф подошел к Каре, взял Клея за подбородок. Как будто чувствуя напряженную атмосферу, мальчик заплакал. Билл Йенсен отошел в центр комнаты и встал, покачиваясь с пятки на носок.

– Ты прискакал в Риверглен, а затем поругался с братом так, что все вокруг слышали ваш спор. Он кричал тебе, чтобы ты убирался. Назвал тебя канальей. Ты притворился, что уехал, затем вернулся и дождался темноты. Потом ты убил его.

– Нет.

– Элайджа видел кого-то, похожего на тебя, кто входил в дом. Кто-то прятался в кустах. Он узнал твою шляпу.

Кара оглядела комнату. Шляпы Дейка нигде не было. Она уже собиралась что-то сказать, как вдруг дверь распахнулась, и женщина с блестящими каштановыми волосами и такими голубыми глазами, каких Кара никогда не видела, ворвалась в комнату.

– О Господи, Дейк!

Красавица подбежала к Дейку и обняла его. Йенсен стоял поодаль и пытался схватить ее за руку.

– Мисс Минна, я велел вам ждать внизу. Вам не нужно проходить через это.

Она оттолкнула его.

– Минна, это правда? Берк мертв?

Сердце Кары замерло, когда она увидела, как Дейк обнял женщину и нежно прижал ее к себе.

Итак, это была Минна Блекли. В мгновение ока Кара поняла, что никогда не будет такой, как Минна, – изящной, утонченной, воспитанной. Несмотря на более чем скромный наряд, она была леди до мозга костей. Это было видно по ее осанке, по тому, как уверенно она держалась, не обращая внимания на приказание шерифа. Дейк обращался с ней, словно с драгоценной куклой.

Минна судорожно вздохнула и прижалась к Дейку.

– Берк мертв. Кто-то убил его за два часа до рассвета.

Шериф опять взялся за свой ремень.

– Мисс Минна, поговорив с вами и Элайджей, я решил, что у меня более чем достаточно мотивов считать Дейка виновным.

Минна Блекли явно была озадачена, когда, оглядев комнату, увидела Кару и Клея. Кара приветливо кивнула, не зная что еще можно сделать.

Минна потеряла самообладание не больше, чем на пару секунд. Затем она повернулась к Биллу Йенсену и спросила:

– Я правильно вас поняла? Вы обвиняете в убийстве Дейка?

– Элайджа дал мне показания, и теперь я хочу арестовать Дейка Рида.

– Элайджа? – Минна моргнула, как будто этим движением она могла опровергнуть слова шерифа. – Да у него мозгов не хватит спрятаться от дождя под крышей, Билл Йенсен, и вы знаете это. Говоря о подозрениях, почему вы не расспросили Элайджу поподробнее? Странно, что всех нас до сих пор не убили эти черные!

Она подошла к Дейку и провела рукой по его лбу.

– А теперь, – продолжила Минна, – перестаньте говорить ерунду и дайте мне отвезти его в Риверглен. Берк мертв, и у нас сейчас траур.

Минна взяла Дейка за руку с таким видом, как будто собиралась его увезти прямо из-под носа шерифа.

Шериф загородил ей выход.

– Элайджа видел, как кто-то крался вдоль стены большого дома. На этом человеке была шляпа Рида. Как раз в это время вашего жениха убили.

– Я потерял шляпу раньше, вечером, когда кто-то ударил меня по голове, – сказал Дейк.

Минна удивленно посмотрела на Дейка.

– Ударил?

Клей вопил все громче. Кара качала его. Дейк, нахмурившись, взглянул на ребенка, а затем перевел взгляд на Билла Йенсена.

– Послушай, шериф. Мой брат мертв. Не знаю, откуда у тебя эта идиотская уверенность, что его убил я. Я дам тебе слово, что останусь в Риверглене и не сделаю попытки сбежать оттуда. Если ты хочешь продолжать расследование, я приму это условие. Но тогда нам тем более надо всем прямо сейчас отправиться в Риверглен.

Йенсен снова принялся мусолить поля своей шляпы, раздумывая. Потом он указал шляпой на Дейка.

– Если я поверю твоему слову и отпущу тебя, весь город ополчится против меня. Тебя считают предателем, Дейк. Если я отпущу тебя, все решат, что я сделал это, опасаясь твоего офицерского чина, полученного у юнионистов.

Кара внимательно наблюдала за Минной Блекли. Та демонстративно не смотрела в ее сторону. Теперь, когда Дейк пытался договориться со здоровяком, Минна подошла к нему и взяла его за рукав, желая привлечь его внимание.

– Я должна сказать вам правду, Билл. Дейк никак не мог убить Берка прошлой ночью, – тихо произнесла Минна.

Билл Йенсен внимательно прислушивался к ее словам. Дейк – тоже. Кара шагнула вперед, чтобы не пропустить ни слова.

Минна выпрямилась и театральным жестом стряхнула несуществующую пылинку с рукава. И, как будто ее следующее заявление причиняло ей боль, Минна, прокашлявшись, произнесла:

– Я знаю, что он не мог этого сделать. Дейк провел ночь со мной.

Если тебе что-то нужно, надевай башмаки и отправляйся за этим сама.

Ненни Джеймс

Загрузка...