Пока ты спишь - враг качается

2.

Пару раз в неделю я ездил в дальние уголки Города, разменивал купюры. Старался не появляться в одном месте. Находил маленькие, дворовые магазинчики, которые обычно обслуживали ближайшие в округе дома и там делал не очень крупные покупки.

Нет, я не менял пятитысячную на жвачку или пачку сигарет. Я набирал продуктов на тысячу — полторы, причем таких, самых обычных. Молоко, творог, мясо или фарш, колбаса. Все это не вызывало у продавцов подозрений, как если бы я купил какой — то редкий, дорогой товар, что подается раз или два в месяц. Такие покупки запоминаются, такие покупатели запоминаются. И при случае легко опознаются.

Конечно, если это маленький магазинчик, то и с крупными купюрами сюда захаживают не очень часто, но все же бывает. Поэтому я ходил в такие места уже во второй половине дня, после пяти, когда пройдет поток людей идущих с работы, и забегающих в магазины, ради того, чтобы купить что — то к ужину.

Вот и сейчас я стоял за прилавком, а дородная продавщица, в ярком фартуке и с вызывающим, вырвиглазным макияжем заполняла пакет моими покупками. На мое робкое предложение, что, мол, давайте я сам закидаю продукты в сумку, он только взглянула на меня из подлобья, продолжив свое занятие.

Красненькая бумажка лежала рядом с кассой, когда звянькнула входная дверь.

Я оглянулся — в бронежилете, в каске, с автоматом за спиной, в магазин входил ВОХровец. Невысокого роста крепыш

— Привет, Люб, — крикнул он с порога продавщице и встал за моей спиной.

— Здравствуй, Саша, — произнесла та, поднося моя купюру к глазам, проверяя ее на наличие водяных знаков.

Она задержалась, затем скользнула взглядом, куда — то вниз под кассу, где белела подложенная под аппарат бумага. Затем снова глянула на купюру, а потом на меня.

— Что — то не то? — раздался вопрос у меня за спиной.

И я почувствовал, как начала усиленно потеть. Что у нее там за бумага? Возможно, с номерами похищенных купюр?

— Да не знаю даже. — Сказала продавщица, глянула на побледневшего меня, опустила, наконец, пятитысячную и засмеялась, довольная своим невинным розыгрышем.

Вот только это было уже поздно.

За полсекунды до ее смеха, я со всей силы толкнул прилавок, придавая силы для ускорения. Так же спиной толкнул радостно загоготавшего ВОХровца, видимо они любили так разыгрывать посетителей, коль он там быстро понял ее шутку.

В отличии от меня.

Продавщица еще смеялась, ржущий охранник падал на стеклянную витрину, а я уже несся к выходу. И попутно материл себя последними словами! Ну кто мог подумать, что это у них такой прикол?

Раздался звон бьющегося стекла, хохот тетки постепенно перерастал в крик, я бежал к входу, до которого было не больше семи метров, а над дверью еще раз звякнул колокольчик.

Второй ВОХровец, длинный и здоровый, как шкаф, заходил в магазин! Он переступил порог и тут я со всей дури влетел в него.

Парня отбросило на косяк, а меня обратно, во внутрь. От удара я повалился на пол, теряя скорость, теряя внезапность.

Как назло, охранник не выпал из магазина, а оперившись о косяк, смог выстоять и теперь тянулся к дубинке, ища меня, целясь в меня глазами.

Сзади кричало и материлось, спереди уже шел замах резиновым изделием, я вскакиваю с прохладного пола…

Уворот!…

Силой воли отказываюсь от контратаки, ибо бить представителей закона самое наихудшее, что можно представить, и снова толкаю переднего полисмена.

Тот наконец — то вываливается из магазина спиной вперед, я вижу светлый проем и свое спасение, когда в голову, сзади, прилетает сильнейший удар.

Бум!

Спустя мгновение, я осознаю себя лежащим на полу, мои руки с силой вывернуты назад, из носа хлещет кровь, голова просто раскалывается, а ВОХорвец, придавливая меня коленом, одевает на запястья наручники.

Удар дубинкой по голове. Вызвал кратковременную потерю сознания. Ты был в отключке три секунды. Получено сотрясение мозга первой степени. Мозговая ткань не повреждена. Запущена регенерация поврежденного кожного покрова, кровотечение из носа остановлено, кровотечение из раны на голове остановлено, болевые рецепторы приглушены. Мышцы насыщенны кислородом и готовы к действию. Адреналин в крови повышен. Войти в боевой режим?

Уоу-уоу! Стой! Какой еще боевой режим? Подожди, дай я сам разберусь!

При необходимости, когда пользователь теряет способность управлять собой, но его жизнь подвергается чрезвычайной опасности, «Наездник» может полностью управлять телом пользователя.

Стоп! Никаких боевых режимов, по крайней мере, сейчас! Слышишь? Я могу управлять собой, не надо делать из меня зомби.

Принято.

Кряхтя, под причитающие речи продавщицы меня, под мышки, вытащили из магазина и не очень аккуратно положили на скамейку, спиной вверх.

— Раз ты буйный такой, то полежи тут, подыши воздухом. — окая, произнес охранник придавливая меня коленом.

Второй в это время по рации вызывал наряд полиции. Рация шипела, хрипела, ВОХровец постоянно что-то переспрашивал, кричал в черную коробочку, но в итоге все же смог сообщить нужное.

— Ты кто, парень? Чего дергаешься то? — наклонился он ко мне.

Я демонстративно отвернул голову, прокручивая в мозгу возможные варианты. Ехать в отделение я категорически не хотел. Уверен, в полиции смогут соотнести мое поведение с ограблением банка. Да, что говорить, я там оставил столько отпечатков пальцев, что мама не горюй! Будем откровенны хотя бы сами с собой, импровизация тогда была не самая идеальная.

Так что надо бежать. Вопрос только когда? И желательно без применения насилия.

Значит сейчас побег отменяется. Потому что, мне придется как — то скидывать с себя этого дылду, что уперся в меня половиной своего веса. Потом надо будет сделать так, чтобы они за мной не бежали. Как это сделать без применения силы я не знал.

Значит лежим, ждем.

А вот кстати, ты сможешь увернуться от пули?

При твоем уроне развития, есть вероятность уворота от пули. Но нужно смотреть на оружие и, чтобы стрелок был не ближе двадцати метров.

Эх, значит, будем качаться.

Минут через пятнадцать, скрипя подвеской и тормозами подъехал полицейский бобик. Два раза хлопнув незакрывающейся дверью, на асфальт ступил лейтенант полицейских войск. Серые рукава закатаны по локоть, привычный укорот АКСУ, так похожий на немецкий шмайсер.

— Этот что — ли у нас буйный? — он попытался посмотреть мне в лицо, но я старательно отворачивался. Чем меньше они на меня смотрят, тем меньше примет укажут в последствии. Внешность у меня обычная, вполне себе стандартная. Короткая стрижка, темно — русые волосы, нос прямой, глаза зеленые, шрамов, татуировок и каких — либо других особых примет нет. Трудно будет им меня описывать, трудно будем им меня искать.

А сбегу я из машины. Из такой развалюхи, с гнилыми порогами, грех не сбежать. Там такие двери, что точно не выдержат моего напора.