Покорение Сибири. От Ермака до Беринга

Второе «взятие»

Казаки, покидая Сибирь, не знали, что посланный им на выручку отряд из 700 воинов с несколькими пушками под командой воеводы Ивана Мансурова прошел уральские перевалы и двигался к покинутому Кашлыку. Отряд был хорошо снабжен и имел при себе большие запасы продовольствия. Но весть о гибели Ермака и оставлении казаками Кучумовской столицы быстро облетела Сибирское ханство. Наследник Кучума царевич Алей с воинами, загоняя лошадей, поспешили на север и заняли Кашлык. Одновременно в пределах ханства уже появился Сеид-Ахмат (Сейдяк), племянник свергнутого и убитого ранее Кучумом хана Едигера, и силы его с каждым днем росли за счет перехода многих татар на его сторону. К нему присоединился и кучумовский карачи. Вскоре Сейдяку удалось изгнать Алея из Кашлыка и овладеть столицей ханства.

Когда Мансуров подошел к Кашлыку (Старой Сибири, как называли городок казаки и московские власти), то на берегу он увидел многочисленных татарских воинов. Мансуров решил не вступать в бой, тем более что в отряде все были удручены гибелью Ермака и уходом казаков из Кашлыка. Мансуров попытался догнать струговой отряд казаков. Но пока он плыл по Иртышу, наступили холода. Он принял решение зазимовать на Оби. Его стрельцы были хорошо снабжены зимней одеждой и инструментами. Близ устья Иртыша на правом берегу Оби был срублен Обский городок — первый русский острог в Зауралье (он был покинут через 8 лет после того, как выше на Оби был основан Сургут).

Местные ханты попытались осадить русский острог. Но когда метким пушечным выстрелом был разбит принесенный осаждавшими деревянный идол, то все войско хантов разбежалось. Вскоре часть окрестных ханты-мансийских племен принесла Мансурову ясак. Одним из самых могущественных племенных вождей на Нижней Оби был «князь» Лугуй, под чьей властью находились городки Ляпин, Березов и др. «Княжество» Ляпин признавало власть царя при Иване III. Но уже много лет местные племена не платили Москве дань, правда торговля между Русью и Нижней Обью продолжалась.

Лугуй понял, что за первым русским острогом последует строительство других опорных пунктов, и по зимнему пути выехал с отрядом воинов на Русь. Через полгода он добрался до Москвы, там его приняли дьяки Посольского приказа и в обмен на заверения в преданности Московскому царю вручили охранную грамоту для защиты от посягательств русских служилых людей. В августе 1586 г. Лугуй с государевой охранной грамотой выехал домой.

Дождавшись весны, Мансуров покинул Обский городок и поплыл с отрядом по Оби, в Югорской земле перешел через Уральские горы и возвратился в Москву. Поход Мансурова подтвердил, что Ермак и его казаки хорошо разведали речные пути Западной Сибири и приречные области, а также выработали тактику взаимоотношений с местными племенами и ведения боевых действий с их отрядами.

В 1586 г. в Сибирь был отправлен отряд под командой воевод Василия Борисовича Сукина и Ивана Мясного при «письменном голове» (глава воеводской канцелярии) Даниле Чулкове, численность воинов которого была, видимо, не менее 700 человек. В его состав были включены Иван Александров Черкас, получивший чин казачьего головы, Савва Болдыря и остальные казаки-ермаковцы, доставившие в Москву первое известие о «Сибирском взятии». Под команду этих воевод московские власти передали и Матвея Мещеряка с его сотней казаков, возвратившихся из похода под предводительством Ермака. Сукин был молодым и не имел большого боевого опыта, а Мясной, известный стрелецкий командир, отличился в последних боях Ливонской войны.

Перевалив Уральские горы, Сукин должен был построить острог на р. Туре и далее в глубь Сибири не двигаться. Он занял покинутое татарское городище Чимги-Туру (бывшую столицу Тюменского или Сибирского, ханства), но воеводы нашли это место тесным для строительства острога. Тюменский острог — старейший из существующих сибирских городов (теперь г. Тюмень) — был выстроен на новом месте между Турой и Тюменкой в виде четырехугольника. Подходы к нему были защищены обрывистыми берегами Туры и глубоким оврагом. Местные татары покорились без сопротивления и стали платить ясак.

Через год Москва отправила в Тюмень еще 500 служилых людей. Голова Данила Чулков с несколькими сотнями стрельцов поплыл с ними по Туре и Тоболу. Ему не разрешили штурмовать Кашлык, но поручили построить поблизости его острог. Он и выполнил это, поставив в устье Тобола примерно в 20–25 км от Кашлыка ниже по Иртышу Тобольский острог — небольшое деревянное укрепление и несколько изб для служилых людей. Правда, острог поставили на низком месте, которое часто затоплялось в половодье. В 1610 г. Тобольский острог перенесли на правый высокий восточный берег Иртыша против устья Тобола (18, с.254).

С одной стороны гору, на которой строили острог, подпирала р. Курдюмка. Она впадала в Иртыш, образуя мыс, за которым располагалась как бы естественная гавань. Сперва был поставлен совсем небольшой острог. Несколько лет спустя возле старого острога возник посад. Тогда были расширены старые укрепления: воеводы со служилыми людьми срубили город Тобольск и поставили небольшой острог вокруг посада. Этот город называли «Новая Сибирь». Так острог Тобольский стал городом Тобольском, который позже в XVII–XVIII вв. являлся столицей русской Сибири (12, с.611).

Панорама Тобольска

В Кашлыке продолжал сидеть Сеидхан, его поддерживали карачи и хан Казахской орды. Кучум, в свою очередь, опирался на поддержку Бухарского хана. Сеидхан пытался завязать отношения с русским воеводой в Новой Сибири. В 1588 г. Сейдяк с карачи и султаном Ураз-Мухамедом, племянником казахского хана Теввекеля, охотились на берегу Иртыша близ Тобольского острога. Чулков пригласил их к себе на пир и для мирных переговоров.

Когда приглашенные появились у стен Тобольска в сопровождении нескольких сот воинов, то Чулков согласился впустить в крепость не более ста татар и предложил им снять оружие прежде, чем сесть за пиршественный стол. Когда прибывшие татары разместились за столом, то они столкнулись с казаками-ермаковцами. Профессор Р. Г. Скрынников считает, что трудно предположить, будто Чулков сознательно заманил хана в западню. Но казаки не простили караче вероломное убийство Ивана Кольцо. Перебив ханскую охрану, они набросились на знатных гостей и связали их, а затем атаковали стоявшую у стен острога ханскую гвардию и полностью разгромили ее. В бою погиб атаман Матвей Мещеряк, который все же отомстил за гибель побратимов. Сеидхан и казахский султан были увезены в Москву и там определены на царскую службу (12, с.612, 613).

И. П. и В. И. Магидовичи приводят другую версию произошедшего, при которой ермаковцы не являлись инициаторами нападения на гостей: во время пира Чулков стал обвинять гостей в злых замыслах против русских и предложил, чтобы рассеять подозрение, выпить по чаше вина. Гости, как мусульмане, отказались пить спиртное. Тогда их связали, а охрану перебили. Татары, оставшиеся за стенами острога, разбежались (18, с.254, 255). Так или иначе, но вскоре Кашлык опустел, и русские стали единственными хозяевами на Нижнем Иртыше.

Уже в 1590 г. Тобольск, первоначально зависевший от Тюмени, «стал быть собою» (19, с.253). С этого времени московские власти стали вести все сношения с правителями вновь присоединенных к России Сибирских областей только через тобольских воевод. А при царе Федоре Ивановиче воеводам всех сибирских городов предписывалось «обо всяких о тамошних делах обсылатися и писати в Тобольский город к воеводам, чтобы в сибирских городах меж воевод всякие дела были ведомы» (19, с.253).

Старшинство тобольских воевод, несмотря на явное сопротивление этому со стороны воевод других сибирских городов, подтверждено совершенно определенно в наказах царей Бориса Годунова и Василия Шуйского.

После завершения «смутного времени» окончательно складывается Тобольский разряд, в состав которого первоначально входили все города Сибири: Верхотурье, Тюмень, Туринск, Тара, Пелым, Березов, Мангазея, Сургут, Нарым, Томск и остроги — Кетский, Енисейский и Кузнецкий. Несмотря на образование в 1629 г. особого Томского разряда, Тобольск остался первым и главным городом Сибири и главенствовал над Томским разрядом. Главное, Тобольский воевода являлся как бы главнокомандующим всеми сибирскими служилыми людьми.

Летом 1590 г. Кучум совершил набег на свои прежние сибирские владения. Он разграбил ряд селений в районе Тобольска. Его воины в селениях, расположенных выше по Иртышу между Вагаем и Ишимом, поубивали многих татар, согласившихся платить ясак Московскому царю. Все это настраивало против него местное население. Поэтому, когда в 1591 г. тобольский воевода князь Владимир Васильевич Кольцов-Масальский вышел в поход против Кучума, в составе его отряда было множество тобольских татар. Воевода настиг Кучума у Ишима и разбил его войско. Но хан сумел уйти с немногими соратниками в Барабинские степи. Таким образом, уже через 6 лет после гибели Ермака русские сумели вновь овладеть областями по Нижнему Иртышу и Нижнему Тоболу.

Софийский собор в Тобольске

Затем русские отряды двинулись вверх по Иртышу. Воеводе князю Андрею Васильевичу Елецкому был дан наказ: «Идти города ставить вверх Иртыша, на Тару-реку, где бы государю было впредь прибыльнее, чтобы пашню завести, и Кучума-царя истеснить» (18, с. 255). Его отряд из 1500 бойцов состоял из русских стрельцов и казаков, пленной «литвы», 400 поволжских татар и башкир из Уфы, Казани и Свияжска и 550 сибирских татар, из них 300 под командой татарских командиров.

Зимой 1594–1595 гг. была закончена постройка Тарского острога в устье р. Тары, правого притока Иртыша. Затем Елецкий трижды посылал на юго-восток смешанные русско-татарские отряды на поиски Кучума. Сперва отряд из 90 воинов под командой Григория Ясыря прошел вверх по Иртышу примерно 100 км и собрал сведения о р. Оми, выше устья которой в «Черном городке» на берегу Иртыша была ставка Кучума.

Затем отряд из 276 бойцов под командой «письменного головы» Бориса Доможирова поднялся по Иртышу до «Черного городка» и захватил его. Отряд Кучума поспешно бежал. Ранней весной 1596 г. Доможиров с отрядом из 483 бойцов на лыжах вышел в Барабинский поход и покорил районы долин Тары и Оми, прошел до их верховьев и вышел в Барабинскую степь. Из-за оттепели он вынужден был повернуть в обратный путь. За время всех этих походов не было потеряно ни одного человека. В свою очередь, при столкновениях с русскими Кучум терял десятки, а то и сотни своих воинов, но хан не сдавался и не вступал в мирные переговоры, несмотря на то, что добровольно явилась в Тару мать царевича Маметкула, сдались некоторые другие родственники хана и влиятельные мурзы из его двора.

Московские власти все время запрашивали тарских воевод о месте пребывания Кучума и о его замыслах. 9 мая 1598 г. помощник тарского воеводы Андрей Воейков с отрядом в 400 бойцов — русских служилых людей (казаки, стрельцы) и служилых татар — вышел в очередной поход против Кучума. При воеводе находился казачий голова Черкас Александров. Захваченные им «языки» сообщили, что хан кочует на Черных водах и при нем 500 татарских воинов и 50 бухарскиих торговых людей. Пленные подтвердили, что Кучум откочевал на Обь и собирает бойцов, чтобы напасть на Тарский городок. А тут еще до русских воевод дошли сообщения о сосредоточении воинов-калмыков в двух днях пути от кочевий Кучума.

Воейков днем и ночью шел к ставке Кучума и 20 августа настиг его на Верхней Оби немного выше устья Берди, более чем в 500 км к юго-востоку от Тары. В бою погибли свыше 170 татар, 100 утонули в Оби и 50 пленных были повешены. Воейков пощадил попавших в плен 5 младших сыновей Кучума, 8 его жен из гарема и 13 дочерей, а также 5 высших чиновников. Но сам Кучум опять ушел. Воейков доносил в Москву: «Плавал я на плотах по Оби и за Обью рекою, по лесам искал Кучума и нигде не нашел» (12, с.630).

Историки полагают, что Кучум с небольшим числом слуг бежал к калмыкам в район озера Зайсан и кочевал там некоторое время в степях. Так точно и не известно, где погиб Кучум. Видимо, верно сообщение, приписываемое одному из его сыновей, что отца бухарцы заманили к калмыкам и там убили. Гибель Кучума ознаменовала прекращение существования Сибирского ханства. Западная Сибирь навеки стала неотьемлемой частью Московской Руси.

В 1593 г. специально сформированный в северорусских уездах и Приуралье отряд был послан Москвой против сильного Пелымского княжества, во главе которого стоял князек Аплыгерым — активный союзник Кучума и противник русских. Русский отряд, выступивший из Чердыни во главе с воеводами Н. В. Траханиотовым и П. И. Горчаковым, состоял из служилых людей, собранных в северных уездах Руси, строгановских ратных людей и отряда приуральских манси. Строгановы еще в 1592 г. получили царский наказ для похода поставить 100 человек в полном вооружении «с рушницами и с луки, с кремни и с рогатинами, и со всяким ратным боем», чтобы направить их в Сибирь на судах с воеводою Никифором Траханиотовым. Кроме того, Строгановых обязали выделить 50 человек «с пищалми конных» «в войну на Пелымского» (6, с.103).

Сопротивление Аплыгерыма было сломлено, и подвластная ему территория вошла в состав Московской Руси. Попали в плен и были отправлены в Москву младший сын князька Таутай и его внук Учет.

Летом 1593 г. воины русского отряда начали строительство на берегу р. Тавды около устья Пелыма укрепления — Пелымского городка, который должен был прикрывать путь между Лозьвинским городком и Тобольском. После окончания строительства городка П. И. Горчаков с частью отряда остался в нем в качестве гарнизона, другая часть отряда с Н. В. Траханиотовым убыла в Тобольск. В составе первых жителей Пелыма кроме стрельцов и казаков были и присланные из Каргополя, Перми и Вятки крестьяне. Царский наказ Горчакову предписывал устроить под новым сибирским городком крестьянскую слободу, выделив переведенным крестьянам места под дворы и наделы под пашню. Наделы под пашню получали и оставленные на жительство в Пелыме стрельцы и казаки. Такая же политика проводилась властями и в других создаваемых русских сибирских городках.

К концу XVI в. русские укрепленные городки появились на всей Нижней Оби. Прибывший с Н. В. Траханиотовым из Пелыма в Тобольск отряд был пополнен тобольскими служилыми людьми и летом 1593 г. направился на стругах вниз по Иртышу и Оби для основания в Югорской земле русского укрепленного городка. Местом для нового городка Траханиотов выбрал левый берег Северной Сосьвы, примерно в 20 км от места ее впадения в Обь (у 64° с. ш.).

Там проходил древний путь из Руси в Приобье, который назывался Зырянской дорогой, или Русским тесом. Он начинался с Печоры и ее притоков и шел через «Камень» к югорскому городку Ляпин на р. Сыгве и далее по Северной Сосьве на Обь. Рядом находилось заброшенное югорское укрепление под названием Березовый город. Так что новый русский городок был назван Березовским острогом (17, с.34).

Зимой 1594 г. из Березова отряд «письменного головы» Ивана Змеева выступил в поход против вогулов, живших южнее, на р. Конде. Дело в том, что кондинские вогулы воевали с кодскими остяками (хантами), во главе которых был князь Игичей Алачеев, сын Алачи, союзника русских со времен похода Ермака. В результате Кондинское княжество потеряло независимость и стало выплачивать ясак царю. В бассейне Нижней Оби жили вперемежку остяки и вогулы, а в устье Оби кочевали ненцы.

С помощью все тех же кодских князей были присоединены обдорские земли в низовьях Оби, где в 1595 г. у полярного круга был основан Обдорский острог (Носовой острог, теперь г. Салехард), служилые люди которого производили сбор ясака и с окрестных самоедов (ненцев).

В феврале 1594 г. из Москвы в Обский городок отправился небольшой отряд служилых людей во главе с воеводамии Ф. П. Барятинским и В. Аничковым с целью закрепить за Московской Русью земли Приобья выше устья Иртыша. В Обский городок из Березова для усиления присланного московского отряда воевода Траханиотов послал отряд березовских служилых людей и кодских хантов. Соединенный отряд поплыл вверх по течению Оби во владения принявшего русское подданство остяцкого «князца» Бардака и поставил в центре «княжества» на правом берегу Оби при впадении в нее р. Сургутки новый город Сургут. Туда перевели служилых из ликвидированного по приказу Москвы Обского городка.

После основания Сургута началось активное продвижение русских отрядов и промышленников в районы Средней и Верхней Оби. Он стал опорным пунктом в Приобье для борьбы с союзом родственных ненцам селькупских племен, известным как «Пегая орда» (русские называли в те времена селькупов остяками, видимо из-за сходства материальной культуры и рода занятий). Возглавлял этот союз «князь» Воня, глава селькупской знати, связанной с Кучумом. В 1596 г. Кучум специально подошел к территории Пегой орды, чтобы совместно совершить нападение на Сургутский уезд. Именно для предотвращения возможного союза Вони с Кучумом в 1595 г. в центре территории Пегой орды был поставлен Нарымский острог и весь этот район присоединили к русским владениям. Из него промышленники и казаки продолжили продвижение вверх по реке в поисках новых «угодных» мест и «ясашных землиц».

Теперь страдавшие от набегов татар Кучума племена Средней и Верхней Оби убедились в силе Русского государства и надеялись получить от него защиту от набегов беспокойных южных соседей. Поэтому на Средней Оби русские обычно не встречали сопротивления и русская власть распространилась почти до р. Томи. Покорность новой власти и согласие на выплату ясака проявило все население по р. Кети, впадающей в Обь справа, приблизительно в 100 км выше Нарыма. В 1596 г. в нижнем течении Кети воевода Молчанов поставил Кетский острог.

Желание принять русское подданство изъявили чатские мурзы, барабинские и теренинские татары. С просьбой о строительстве в его землях русского острога, «чтоб от киргизских людей (имелись в виду воины казахских и калмыкских ханов. — М.Ц.) их оборонить», обратился приехавший в Москву князец эуштинских (томских) татар Тоян. В свою очередь он обещал оказать русским представителям содействие в подчинении окрестных племен.

Панорама Томска. С гравюры XVIII в.

В 1604 г. отряд, состоявший из русских тобольских и тюменских служилых людей, пелымских стрельцов, тобольских татар и кодских хантов под начальством воевод Г. И. Писемского и В. Ф. Тыркова поднялся из Сургута по Оби и на р. Томи в 65 км от ее устья поставил Томский острог, ставший важнейшей опорной базой для освоения Средней Оби (2, с.16). Местом для сооружения острога был выбран высокий мыс горы на правом берегу р. Томи у впадения в нее р. Ушайки против Тоянова поселения, расположенного на левом берегу Томи. Вскоре вслед за ратными людьми в Томском городке, как и в других сибирских городках, появились русские крестьяне и ремесленники. В начале XVII в. Томский городок был самым восточным городком Московской Руси.

В бассейне Верхней Томи, по рекам Кондома и Мрас-Су, жили оседлые шорцы, по происхождению и культуре близкие северным алтайцам. Русские назвали их кузнецами, так как в этом районе имелись богатые месторождения железных руд, а шорцы умели выплавлять железо и изготавливать из него доспехи, котлы, холодное оружие (стрелы, ножи и др.).

В этом краю русские казаки и промышленники открыли Салаирский кряж и Кузнецкий Алатау и вышли к западным склонам Абаканского хребта. Таким образом русские в этом крае попали в первую горную страну за Уралом, достигнув юго-восточной границы Западно-Сибирской равнины.

В 1607 и 1609 гг. несколько томских казаков посылались к «кузнецким татарам» для выяснения возможности сбора там ясака. Разведчики возвратились с самыми неутешительными известиями: «Живут в крепостях великих, и болота обошли и зыбели великие и ржавцы; а зимой живут снеги великие, и воевать их, кроме лета, из жары, неможно» (18, с.260).

Тем не менее зимой 1609–1610 гг. отряд атамана Ивана Павлова из 40 казаков отправился к «кузнецким татарам», но вынужден был возвратиться, не добившись успеха. Правда, летом 1610 г. атаман основал близ устья р. Кондомы Абинский городок (ныне г. Абагур).

На покорение «кузнецов» в конце 1615 г. отправился отряд из 200 казаков под командой атамана Бажена Константинова и сотника Ивана Пущина. Отряд, разделившись на несколько групп, поднялся в долины рек Мрас-Су и Кондомы. Казаки захватили несколько улусов, взяли там заложников и силой начали собирать ясак. На помощь местным жителям прибыло пятитысячное войско «татар» и окружило казаков, которые, просидев 2,5 месяца в тяжелой осаде, сумели все же вырваться с большими потерями и возвратиться в Томск.

Для укрепления русской власти в долине Томи в мае 1617 г. в устье Кондомы на земле «кузнецких татар»— кыштымов, чьи князцы были настроены явно антирусски, был основан Кузнецкий острог (теперь г. Новокузнецк), что значительно укрепило положение новых властей в Горной Шории. В то же время в бассейне р. Чулым, правого притока Оби, были поставлены небольшие острожки — Мелесский и Ачинский. Казаки и стрельцы этих острожков оберегали местных жителей от вторжения киргизских князьков и монгольских ханов.

Лишь в 1625 г. кузнецкие казаки сумели выйти на верховья Томи. В 1624–1625 гг. они перевалили Салаирский кряж из долины р. Кондомы на запад, добрались до долины р. Чумыша и, пройдя по течению реки, взяли ясак у местного населения.

В 1625 г. из бассейна Кондомы казаки прошли к югу и собрали ясак с жителей бассейна Нижней и Средней Бии, правой составляющей р. Обь. А покорение шорцев завершилось через два года, когда первый ясак был взят у жителей «Киченской землицы», то есть в верховьях рек Мрас-Су и Кондомы.

Зимой 1627 г. отряд атамана Петра Дорофеева на лыжах прошел на р. Кондому, а оттуда — на левобережье Бии и объясачил тубаларов (тюркоязычная народность, относимая теперь к северным алтайцам).

Вероятно, к началу 30-х гг. казаки узнали от алтайских племен об истоках Бии, вытекающей из Телецкого озера. Сын боярский Федор Пущин весной 1632 г. отплыл из Томска на больших лодках с отрядом служилых людей с задачей объясачить жителей долины Верхней Бии. Отряд спустился до устья Томи и поплыл вверх по Оби. В начале сентября, проплыв более 500 км по реке, Пущин достиг устья р. Чумыша. Там его не пропустили далее вооруженные «татары». После пятидневного сражения казаки отступили, и отряд возвратился в Томск.

Исток Бии открыл боярский сын Петр Собанский. С отрядом казаков он вышел из Томска и прошел на Бию, затем проследил ее до истока, то есть открыл Телецкое озеро. Зимой 1642 г. П. Собанский вторично побывал на озере и поставил на его северном берегу укрепление. Во время зимовки в нем казаки построили лодки и обследовали южную сторону этого горного озера, лежащего в крутых скалистых берегах.

Из расспросов местных жителей они выяснили, что с юга в озеро впадает р. Чулымшан, и собрали ясак с жителей ее долины. После окончания на Бие ледохода Собанский вернулся по Бие и Оби в Томск. Следовательно, после его похода русским стало известно все течение Оби (3650 км). Через год в бассейн Бии вышел большой отряд казаков, собравший ясак с местных жителей «новых захребетных земель» в междуречье Бии и Катуни (18, с.260, 261).

Очень сложно проходило присоединение к России южных районов Западной Сибири. Дело в том, что в середине 30-х гг. XVII в. в Западной Монголии образовалось Джунгарское ханство, претендовавшее на право сбора ясака с енисейских киргизов, тувинцев, чулымских тюрков, северных алтайцев, барабинцев и других жителей этого региона. Так что в южных уездах Западной Сибири (Тарском, Томском, Кузнецком и др.) местные племена много лет платили ясак в русскую казну и одновременно с них взимали дань сборщики джунгарских ханов.

Активное хозяйственное освоение порубежных уездов русскими крестьянами и строительство сети острогов, ограждавших русские владения в Барабинской степи, Верхнем Приобье и присоединенной части Алтая от набегов южных кочевников, позволило к исходу первой четверти XVIII в. окончательно закрепить за Россией эти районы.

Татмыцкая крестьянская слобода на Иртыше, насчитывавшая 142 двора и расположенная в 60 верстах южнее Тарского острога, к началу XVIII в. была самым южным русским поселением в этом районе (17, с.39). Для обороны русских поселений и поселений чатов и телеутов по берегам Оби ниже и выше устья р. Томи летом 1684 г. на высоком берегу Оби в устье р. Уртама был основан Уртамский острог. Он с трех сторон был обнесен тыном, имел две башни с проезжими воротами, тремя пушками и затинной пищалью. Под защитой этого острога выросла крестьянская Уртамская слобода, где в 1690 г. жили уже 77 крестьянских семей.

Для тех же целей в 1703 г. близ устья р. Умревы, притока Оби, был основан Умревинский острог, около которого также возникла крестьянская слобода. В 1709 г. в истоках р. Оби была основана Бикатунская крепость (будущий г. Бийск). Вскоре кочевники уничтожили ее, но она была восстановлена в 1718 г. несколько выше устья р. Бии. Выше Умревинского острога по Оби был поставлен ряд небольших русских укреплений, в частности в 1713 г. Чаусский острог (позднее Колывань), вокруг которого стали возникать русские деревни и села.

Южнее Чаусского острога в 1716 г. около устья р. Берды, правого притока Оби, был поставлен Бердский острог. Но освоение русскими Верхнего Приобья вызвало резкую реакцию джунгарских правителей. В августе 1709 г. был осажден Кузнецк, в следующем году последовал захват и разгром Бикатунской крепости. Джунгарские правители претендовали на сбор дани с коренного населения Красноярского, Кузнецкого, Томского уездов Барабинской степи.

Сибирский губернатор М. Гагарин сообщил в столицу о том, что в джунгарских владениях имеются золотые россыпи и в районе г. Яркенда (Еркета) производится его добыча. По распоряжению царя Петра I для поиска залежей золота из Тобольска в июле 1715 г. отправился вверх по Иртышу на 59 судах отряд подполковника И. Д. Бухгольца в составе 2902 человек. Значительная часть драгун отряда двигалась в конном строю по берегам реки.

Близ озера Ямышева Бухгольц основал Ямышевскую крепость, которая вскоре была осаждена джунгарцами. Длительная осада и начавшиеся среди осажденных болезни вынудили Бухгольца оставить крепость и отступить по Иртышу до устья р. Оми, где в 1716 г. им была основана Омская крепость. В следующем году сменивший Бухгольца полковник Ступин восстановил Ямышевскую крепость. Для обеспечения связи между Ямышевской и Омской крепостями Ступин в том же году основал на Иртыше Железинскую крепость. А в 1718 г. на Иртыше была основана Семипалатинская крепость.

В 1720 г. майор Лихарев вышел из Тобольска с отрядом в 440 человек и дошел до озера Зайсан. На обратном пути им была основана Усть-Каменогорская крепость на правом берегу Иртыша у впадения в него р. Ульбы. Так к 20-м годам XVIII в. за Россией было закреплено правобережье Иртыша от устья Оми до устья Ульбы. Таким образом, русские владения достигли в направлении вверх по Иртышу естественных границ, которые составляла Тарбагатайская горная цепь, отделявшая Сибирскую низменность от Туркестана.

А затем постепенно русские селения стали возникать и в Барабинской степи. Для защиты новых южных границ от набегов кочевых племен пришлось воздвигать целую сложную систему острогов, которую составили основанные в течение XVIII в. укрепления «Сибирской линии». Начало ей положили возникшие еще в XVII в. вдоль по Тоболу городки, основанные для защиты пашенных слобод на Туре и на Исети. С конца XVII в. в эти «тобольские и исетские остроги» из Тобольска ежегодно весной посылались отряды служилых людей «на обереговую службу на конех от приходу воинских людей» (6, с.160). Другая линия укреплений шла в XVII в. по Вагаю и Ишиму, заканчиваясь острогами Абацким и Коркинским (Ишим). Так уже в XVII в. были созданы две укрепленные линии, огибавшие с запада и с востока окраины степи. А в XVIII в. укрепленная линия была продвинута далее к югу.

С конца XVI в. за Урал в Сибирь отправлялись сотни предприимчивых людей, среди них множество поморян, жителей Европейского Русского Севера, смелых, энергичных, не знавших крепостного права. Они составляли более 80 процентов русских переселенцев. Все большее количество смекалистых купцов и их приказчиков, главным образом из Москвы и североприволжских городов, связывали свою торговую и промышленную деятельность с Сибирской землей. В XVII в. некоторые бояре, помещики и монастыри нередко отпускали крепостных людей в Сибирь на оброк. Мнение о наличии множества беглых крепостных среди русских переселенцев в Сибирь в XVII в. многими историками не поддерживается. Видимо, беглые крепостные скорее предпочитали уходить в южные украины Руси.

Следует отметить, что богатая природа Сибирской земли производила сильное и неизгладимое впечатление на русских людей. Вот какими восторженными словами описывает ее один из сибирских летописцев XVII в.:

В таких же восторженных выражениях описывали сибирскую природу многие другие летописцы, ряд видных религиозных и государственных деятелей, попавших в Сибирь по своему и не по своему желанию, находившихся в Сибири на государевой службе или сосланных туда по приказу московских властей. И безусловно, неизгладимое впечатление производила сибирская природа на русских крестьян и промышленников, казаков и стрельцов, что ярко отразилось во многих народных старинных крестьянских и казачьих песнях и сказаниях.

В конце XVI в. русские власти окончательно решили проблему обнаружения наиболее удобного пути в Сибирь из Европейской части страны. Северные пути, установленные торговцами для обхода Казанского ханства, уже не годились из-за своей отдаленности и труднодоступности. Использовался служилыми людьми для пересылки донесений и небольших малогабаритных грузов (пушнины) только Печорский путь с выходом на Нижнюю Обь по Северной Сосьве или Соби. Этим путем более широко пользовались лишь торговцы и промышленники.

Вновь оживилось движение в Сибирь по Северной зырянской дороге с 1619 г., когда 29 ноября московские власти разрешили отпускать «от Архангельского города и ото всех поморских городов в сибирские городы на Березов город» как обычной дорогой на Тобольск, так и по зырянской дороге. А затем был точно указан и разрешенный маршрут: на Усу, на Собь и на Ель до «Камени», волоком через «Камень» в другую Собь и Собью до Оби (6, с.82). Этой дорогой торговцы и промышленники беспрепятственно пользовались в течение всего XVII в. Тем более, после запрета в 1619 г. морского хода в Мангазею тобольский воевода, видный государственный деятель первой половины XVII в., князь Юрий Яншеевич Сулешев добился официального установления торгового пути с Печоры на низовья Оби «через Камень» (так называемый «Чрезкаменный путь»). Он в отличие от других тобольских воевод не опасался допуска проезда торговых и промышленных людей в Сибирь по новым дорогам (19, с.271).

Правда, эта дорога имела особо опасный участок — перевал через Уральские горы. Именно там чаще всего на торговцев, промышленников и служилых людей нападали отряды березовской и пустозерской самояди. Так, например, 23 августа 1641 г. на красноярских, кетских и нарымских служилых людей, перевозивших через горы государеву соболиную казну, «напущались… многие самоядские люди на оленях на последнем волоку на Камени верх Ельца речки и… учали стрелять из луков». «И мы, — писали в челобитной казаки, — холопы твои государевы, учали биться за твои государевы соболиные казны и билися мы, холопы твои, день до вечера, и не стало у нас, холопов твоих, свинцу и пороху… и убили у нас четырех человек, да двух человек промышленных людей, которые были под твоею государевой казною в гребцах, а нас, холопов твоих, переранили и твою государеву соболиную казну пограбили» (6, с.85). И таких случаев было немало в те годы. Тем не менее «Чрезкаменный путь» в течение всего XVII в. оставался «большой сибирской дорогой», по которой в обе стороны, в Сибирь и на Русь, двигались люди и товары.

Для поддержания постоянного сообщения с Сибирью и доставки туда массовых грузов (в первую очередь хлеба и других продуктов) более пригодными являлись камские пути. Правда, Чусовский путь через Тагильский волок, путь отряда Ермака, оказался слишком трудным (вспомним хотя бы переход по нему отряда стрельцов князя Болховского, сопровождавшийся потерями людей и грузов). Ведь этот путь в своей значительной части проходил по мелким и бурным горным рекам. Но до 1590-х гг. его широко использовали, и в 1583 г. для охраны волока был поставлен Верхнетагильский городок, который просуществовал 7 лет, а затем с постройкой Лозьвенского городка был «покинут впусте».

Более легким оказался Чердынский путь: с Вишеры, левого притока Камы, по волоку через горные перевалы переходили в р. Лозьву, а далее по Тавде — в Туру и Иртыш. Так как эта дорога стала главной, то в 1590 г. на ней был построен Лозьвенский городок. Добравшись до него зимою санным путем, путники ждали там начала навигации, когда «лед скроется», а затем на построенных в Лозьве стругах, дощаниках и лодках плыли вниз по Лозьве, Тавде и Тоболу до Тобольска.

Дорога через Чердынь и Лозьвенский городок на некоторое время стала главной правительственной дорогой, по которой шли все основные сношения Москвы с вновь присоединенным краем. Этой дорогой возили государеву денежную и соболиную казну, хлебные запасы, ею пользовались торговые люди, пермичи и иных городов. Через Чердынь шли люди и материалы для постройки новых сибирских городов (например, Пелыма, Березова, Верхотурья), осуществлялось их снабжение всем необходимым.

Но вскоре была найдена более короткая сухопутная дорога: от Соликамска, минуя Лозьву, прямо на Туру. По фамилии предложившего ее сольвычегодского посадского человека Артемия Бабинова она называлась Бабиновской. Именно эта дорога до конца XVII века была главной и официально разрешенной для прохода в Сибирь. Лозьвенский городок был срыт, и его жителей перевели в новый, построенный в 1598 г. в верховьях Туры городок Верхотурье, который и стал главными воротами в Сибирь.

Способы перемещения в Сибири. Из Ремезовской летописи (конец XVII—начало XVIII в.)

Но и на этой главной сухопутной дороге в Сибирь путникам приходилось преодолевать «грязи и болота непроходимые», лесные завалы, а на перевале через горы — часто снежные завалы. Даже в 1661 г. ехавшего в Тобольскую ссылку хорватского священника Юрия Крижанича вместе с конвоирами и попутчиками на этой дороге чуть не растерзали волки, а затем едва не завалило снегом во время пурги (20, с. 117–120).

Движение через Верхотурье было в основном сезонным. Таможенные книги подтверждают, что обозы с товарами двигались с Устюга и Соли Камской по зимнему пути, с тем чтобы прибыть в Верхотурье до распутицы, не позднее конца марта или первых чисел апреля. До конца апреля прибывшие туда купцы и служилые люди ожидали вскрытия рек и в мае на купленных у местных жителей дощаниках и набойных лодках сплавляли товары и запасы по рекам на восток. Летом из-за спада воды на реках в Верхотурье наступало затишье, которое обычно продолжалось до зимы. В первой половине XVII в. Верхотурским путем торговцы и промышленники пользовались в основном при проезде с Руси в Сибирь, а обратно ездили по Северной зырянской дороге. С прекращением Мангазейского морского хода и с упадком мангазейских промыслов торговцы и промышленники стали и на Русь ездить через Верхотурье, перебираясь через «Камень» в зимний период, чтобы добраться зимним путем до Соли Камской и Устюга.

В 1600 г. на полпути между Верхотурьем и Тюменью для обеспечения перевозки казенных грузов между этими городками был основан Туринский острог. Он должен был также защищать селения местных жителей и русских переселенцев от нападения ногайских мурз и других степных кочевников. На постоянное жительство туда переселились служилые люди из Тюмени, а из Казани прибыли 55 семей крестьян и 6 семей ямщиков.

В Тюмень можно было добраться и по старой дороге, которой в свое время широко пользовались торговцы Казанского ханства. Эта дорога проходила через уфимские степи, и именно на ней в 1586 г. была основана Уфа, постройка которой и обосновывалась тем, что «из того города на Белой Воложке казанским людем многим ходить в Сибирь» (6, с.109). Недаром русские называли «старой казанской дорогой» путь Камою на Уфу и степью «полем» на верховья Исети. Видимо, это был очень древний караванный путь из Бухары в Булгарское царство, о котором есть упоминания у арабских авторов раннего средневековья (6, с.94).

Московские власти использовали эту дорогу обычно лишь в экстренных случаях: для посылки гонцов, срочной отправки войск и т д. (2, с.18, 19). Так именно этим путем из Казани были в 1594 г. направлены в Тобольск войска, посланные против Кучума. А уфимские татары и башкиры еще долго пользовались этой дорогой, доставляя за три недели на запряженных лошадьми повозках мед на продажу в Тюмень. Эту же дорогу использовали бухарские купцы при перевозке товаров на Русь.

После основания на р. Сылва, левого притока Камы, в 1649 г. г. Кунгура степная дорога пошла от него на р. Бисерть, приток Уфы, а с верховьев Бисерти на верховья Чусовой, затем дорога раздваивалась: на северо-восток к Ирбиту (где позже проводились знаменитые в Сибири ярмарки), а на юго-запад к верховьям Исети, где уже в 1668 г. стояла застава.

Юго-западный вариант дороги примерно совпадал с будущим направлением сибирского тракта на Екатеринбург. Значение Кунгурского пути, связывавшего Тюмень непосредственно с Москвой через Казань, сильно возросло к концу XVII в. Так что московские власти писали в 1695 г. верхотурскому воеводе: «ныне де наложена из Сибири, мимо Верхотурскую заставу, дальняя вновь окольная дорога по слободам, через Утку и Кунгур на Каму реку, в русские городы, и ездят же тою новою околною дорогою всяких чинов люди — сибирские дети боярские и служилые и торговые и иноземцы, всякие люди, с Руси с русскими, а из Сибири с сибирскими товары, и с мягкой рухлядью, летним и зимним путем беспрестанно» (6, с.110).