Покоренный

— Что не сделаешь иногда ради пары таких сисек. — С этими словами он поворачивается и выходит из квартиры.

Я смотрю на маленький ключ в моей руке. К нему привязан красный бант. На самом деле это не ключ, а просто брелок... чёрный брелок с серебряным трезубцем на нём. О, мой Бог. Он не сделал этого. Я разрываю конверт и внутри него вижу карточку.

Лилли.

Я не дарю подарки кому попало, и я был очень расстроен, когда узнал, что ты почувствовала необходимость продать мой предыдущий подарок. Ты должна была прийти ко мне.

Ты моя Лилли, и я забочусь о том, что принадлежит мне.

Эта машина зарегистрирована на меня, поэтому теперь ты не сможешь её продать. Не пытайся вернуть её, она просто снова окажется возле твоего дома.

Люблю навсегда.

Тео. X

— Грёбаный псих! — кричу я.

— Ни хрена, — говорит Гарри, читая карточку через моё плечо. Я убираю письмо подальше от его любопытных глаз. Я не хочу, чтобы мой брат увидел это сумасшедшее «ты моя». Хотя, видимо, Гарри всё равно.

Он выбегает из квартиры, следом за ним бегу я в одном атласном халате. Он открывает входную дверь здания, и мы ошеломлённо пялимся на припаркованную у обочины новую машину «Мазерати», низкую, мощную, ярко-красного цвета.

— Черт. Побери, — выдыхаю я. Она прекрасна. Ещё красивее предыдущей, если такое вообще возможно. Я провожу пальцами по сверкающему кузову.

— На хрен твою вечеринку, давай поедем, покатаемся. — Гарри радуется, как ребёнок.

— Нет, я не приму её. — О господи, как же мне больно это говорить. Она такая красивая. Некоторые девушки любят украшения. Мне же нравятся машины.

— Ты, бл*дь, шутишь? — возмущается Гарри.

Я поворачиваюсь к нему.

— Это демонстрация силы. Я пошла против его желания и продала машину. Эта машина всего лишь средство, чтобы вернуть себе контроль. Я оставлю её на двойной жёлтой разметке, и её отбуксируют на штрафстоянку. — Я пожимаю плечами. — Тогда ему придётся забрать её. — Я улыбаюсь про себя. Посмотрим, как этот идиот справится с этим.

— Но, но... — задыхается Гарри.

***

Я возвращаюсь в квартиру и надеваю своё платье для вечеринки. Клянусь богом, если я увижу Тео сегодня вечером, выскажу ему всё, что я об этом думаю.

Мы находимся здесь всего лишь десять минут, а Гарри уже флиртует с какой-то блондинкой, которую я не знаю. Приём проходит в отеле «Шордитч». По сути всё организовано в помещении на крыше здания, где находится открытый бассейн, двустворчатые двери открывают вид на бассейн, за ним видна потрясающая панорама города. Здесь представлены сливки общества. Но всё намного скучнее, чем на последней вечеринке, на которой я была. Люди в коктейльных нарядах бесцельно слоняются вокруг бассейна, потягивая шампанское из бокалов. Я сажусь на один из белых диванов, окружающих бассейн, пытаясь ни с кем не общаться. Стеклянный барьер высотой в десять футов (прим.ред. 3,5 метра) окружает верхнюю часть здания. Предполагаю, что это обычные меры предосторожности, когда пьяные люди выходят на крышу здания. За стеклом я вижу самое захватывающее зрелище. Солнце только начинает садиться, раскрашивая город в красные и сиреневые оттенки. Мягкие звуки джазовой музыки поглощают шум вечеринки. Мимо проходит официант и предлагает мне ещё один бокал шампанского. Я беру два. Отлично. Просто не забывай подходить ко мне.

Рядом со мной садится Гарри.

— Вот ты где. Прячешься? — ухмыляется он.

— Что-то вроде этого. Кого-нибудь подцепил?

Он показывает салфетку, на ней что-то написано.

— Получил её номер. Хотя, скорее всего, я не буду ей звонить. — Он пожимает плечами.

— Тогда зачем прилагать столько усилий, если ты не собирался звонить ей?

— Моё самоутверждение, сестра, мужское эго, — улыбается он. Я закатываю глаза.

— Вы, мужчины, такие странные существа.

— Ты выглядишь подавленной, Лилс. Что случилось? — Он игриво толкает меня в руку.

— Ничего. На данный момент я просто ненавижу всю эту суету. Разве ты не слышал последних новостей? Я официально превратилась в отвратительную суку. — Я наклоняю голову к нему.

Он смеётся.

— Ты не отвратительная, но ты – сука. И потом, всем известно, что вечеринка – лучший способ излечиться от таких мыслей. На самом деле это была бы крутая вечеринка, если бы её участники смогли вытащить палки из своих задниц достаточно надолго, чтобы оценить её.

Я смеюсь.

— Вряд ли мы можем ожидать таких чудес.

— Тогда давай просто напьёмся и устроим собственную вечеринку здесь, в уголке. — Он начинает изображать, как важные персоны расхаживают среди мелких сошек. Господи.

— Хватит, ты похож на чьего-то отца. Остановись. — Он ухмыляется, когда я толкаю его локтём. — И к тому же я не могу напиться на рабочем приёме.

— Послушай, всегда найдётся тот, кто напьётся. Возможно, сегодня это будешь ты. — Он вскидывает бровь. — Обещаю, что остановлю тебя, когда ты попытаешься сделать что-то слишком возмутительное.

Я вздыхаю.

— Хорошо. Давай выпьем за это. — Я чокаюсь своим бокалом шампанского с его бутылкой пива. — Напьёмся, но не в хлам. Просто хорошенько выпьем. — Я указываю на него пальцем, чтобы уточнить. Гарри фыркает и опускает бутылку с пивом на стол. Почему я доверяю своему брату удержать меня от поступков, за которые потом могло бы быть стыдно?

Сегодня вечером множество клиентов присутствует здесь. Для фирмы это хорошая возможность умаслить их и продвинуть свой дальнейший бизнес. Я не думаю, что такого рода вещи интересны для Тео, но знаете, как говорят: надейся на лучшее, готовься к худшему. Я злюсь на него за всё, что связано с Кэсси, но это не моё дело. Вся ситуация такова, что я понятия не имею, как с этим справиться, и у меня нет ни малейшего желания иметь с этим дело в ближайшее время.

Я вынуждена покинуть своё убежище, когда мистер Симмонс машет мне. Прекрасно. Гарри просто отмахивается от меня, прижимаясь практически вплотную к ещё одной блондинке. Слишком много усилий, чтобы повеселиться на собственной вечеринке.

— О, Лилли. Мистер Харди здесь. Он хотел поговорить с тобой. — Старик смотрит на меня серьёзным взглядом. Расшифровка: заставь его остаться нашим клиентом. Жестом он показывает мне на Харди, пока он разговаривает с другим мужчиной. Харди высокий, одет в смокинг, который делает его ещё более впечатляющим. Это широко известная истина, оденьте любого привлекательного мужчину в дорогой смокинг, и вы получите конфетку. И Харди здесь не является исключением.

— Вероятно, я должна пойти и поговорить с ним, — говорю я мило. Симмонс улыбается, когда я направляюсь к Харди, который, как мне кажется, разговаривает с одним из старших адвокатов.

— Ах, Лилли. — Он улыбается, когда видит меня. — Прошу извинить меня, — говорит он мужчине, с которым разговаривает. Мне знакомо его лицо, но понятия не имею, кто он. Я стараюсь придерживаться рабочей этики.

— Мистер Харди. — Я посылаю ему свою самую очаровательную улыбку.

— Пожалуйста, просто Джеймс. — Он достаточно энергичен для образа опытного и зрелого мужчины.

— Джеймс. Я хотела лично извиниться за ситуацию с выкупом акций «Уайетт», — говорю я искренне, стараясь задействовать всё своё очарование и шарм.

Он отмахивается от меня.

— Это бизнес, Лилли. Я не имею ничего против тебя.

— Спасибо, я это ценю. Мне ненавистна мысль, что я могла тебя обидеть. — Я делаю глоток шампанского. Мне понадобится алкоголь, если придётся и дальше целовать его в задницу.

— Давай присядем, — предлагает он, указывая на один из диванов.

— Э-э, конечно. — По крайней мере, лучше я поболтаю с ним, чем буду напиваться где-нибудь в тихом уголке. Конечно, предпочтительнее выпить, но, вероятно, менее полезно для моей карьеры.

На середине рассказа о том, как я пришла работать на фирму, я чувствую присутствие Тео. Я не могу объяснить, как это происходит, просто я чувствую, что он рядом. Возможно, я просто настроена на его волну, или, может быть, его эго настолько велико, что у него есть собственное энергетическое поле. Я думаю, что последнее.

Я не могу сопротивляться тому влиянию, что он оказывает на меня. Я поворачиваюсь и оглядываюсь через плечо. Как и следовало ожидать, вот он, Теодор Эллис. Как назойливая муха, он, бл*дь, везде! Кажется, что он высасывает всю энергию из атмосферы, пока я не могу дышать. Он одет в смокинг, святой боже. Как ему удается выглядеть похожим на произведение искусства? Как вообще возможно кому-то выглядеть так горячо?! Серьёзно. Его глаза тут же выхватывают меня из толпы, как будто я только что позвала его по имени. Он впивается в меня взглядом, и я не могу отвести глаза. Он устанавливает надо мной контроль одним только взглядом. Наконец наше противостояние взглядов прерывается, когда Тео переключает своё внимание на женщину рядом с ним, которую я даже не заметила до этого. Я бегло скольжу по ней взглядом, и она пристально смотрит на меня. Она симпатичная блондинка, но в ней нет ни стиля, ни вкуса. Она принадлежит к определённому сорту женщин, с такой я скорее ожидала бы увидеть Хьюго, а не Тео. Она цепляется за его руку, и это заставляет меня хотеть расцарапать её чёртово лицо. Очевидно, он понимает это. Моя грудь сжимается, и я сосредотачиваюсь на дыхании. Я знала, что в какой-то момент это произойдёт, но видеть всё своими глазами это совсем другое дело. Чёрт, мне нужно убираться отсюда. Тео снова ловит мой взгляд и посылает мне лёгкую улыбку. Я отворачиваюсь от него.

Джеймс встречается со мной взглядом, прежде чем его глаза скользят поверх моего плеча.

— Ты должна быть осторожна с такими людьми, как Эллис, — тихо говорит он.

— Прошу прощения? — Я чуть не поперхнулась. Не слишком ли много личного?

Он выдыхает.

— Ты хорошая девушка, Лилли. Ты мне нравишься. — Думаю, хорошая – это не то слово, которое подходит для моего описания. — Ты достойна лучшего.

— Эм, мы не вместе.

Он смеётся.

— Судя по тому, как он смотрит на тебя, я думаю, у него может быть другое мнение на этот счёт.

— Послушай, мне очень жаль, что он приходил в твой офис. Это было настолько возмутительно.

— Это мужчина, который хочет то, чего он не может получить. Властные мужчины доходят до крайности, в стремлении получить то, что они хотят.

— Наличие денег не даёт ему права быть мудаком, — бормочу я в свой бокал шампанского. Он громко смеётся. — Извини, это было непрофессионально.

— Совсем нет, — ухмыляется он. — Я думал, что Эллис это тот парень, которого хочет каждая женщина. — Он потягивает шампанское из бокала.

— Это сложно. — Я качаю головой. — Давай просто скажем, что он тот, о ком мать предупреждает своих дочерей.

Он улыбается.

— Матери предупреждают своих дочерей обо всех мужчинах. В конце концов, мы все простые создания. — Я киваю в знак согласия.

— Это правда.

Я снова оглядываюсь через плечо и нахожу Тео, прислонившегося к открытому дверному проёму. Его спутница что-то говорит ему, но он, кажется, игнорирует её. Его глаза устремлены на меня, и я чувствую, как будто моя кожа горит. Я быстро отвожу от него свой взгляд.

Я смотрю, как взгляд Джеймса скользит поверх моего плеча, а затем возвращается ко мне. Он улыбается, и я улавливаю вспышку жалости в его глазах.

— Лилли, может потанцуем? — спрашивает он.

— Это зависит от многого, — ухмыляюсь я.

— От чего?

— Ну, ты действительно можешь танцевать? Потому что, если бы я захотела оконфузиться, я бы станцевала со своим братом. — Я устремляюсь к танцполу, где Гарри шаркающей походкой ведёт в танце первую блондинку.

Он усмехается.

— Ну, я точно лучше твоего брата.

Я поднимаю бровь.

— В твоём случае это не поможет.

Он усмехается и качает головой.

— Пожалуйста, Лилли. — Он протягивает мне руку. Я закатываю глаза и принимаю её. Он ведёт меня через пространство возле бассейна в здание, где расположен бар и танцпол. Гарри развязно подмигивает мне, когда я прохожу мимо него.

Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы понимать, что глаза Тео устремлены на меня. Я практически чувствую, как они прожигают дыру в моей спине.

Джеймс берёт меня за руку, другую руку кладёт на мою спину. Проникновенный голос Майкла Бубле льётся из динамиков. Он прав, он лучший танцор, чем мой брат.

— Знаешь Лилли, я бы с удовольствием как-нибудь отвёз тебя на ужин, — говорит он через несколько минут.

Я вежливо улыбаюсь. Джеймс привлекательный мужчина. Вероятно, он лет на пятнадцать лет старше меня, но он в хорошей форме. Симпатичный, с хорошими манерами, не мудак... и всё же, я не чувствую ничего. Меня он абсолютно не привлекает. Я танцую с ним, но моё сердце полностью сосредоточено на человеке, который, я инстинктивно это чувствую, стоит в углу комнаты, наблюдая за мной. От него не захватывает дыхание, Джеймс не заставляет моё сердце биться быстрее. Теперь, когда я испытала такие эмоции, я хочу только этого. Тем не менее, Джеймс порядочный мужчина, поэтому я соглашусь.

— Это было бы здорово, — вежливо улыбаюсь я. Он усмехается.

— Отлично. У меня есть твой номер. Я позвоню тебе. — Песня заканчивается, и Джеймс уходит, говоря, что у него есть дело, которое он должен с кем-то обсудить. Я с облегчением остаюсь одна.

Я беру бокал шампанского у проходящего мимо официанта и направляюсь туда, где Гарри сидит с тремя девушками. Я вижу, как Симмонс разговаривает с несколькими клиентами, при этом указывая на меня. Чёрт возьми. Да, я должна быть заинтересована в продвижении своей карьеры, но как быть, когда понимаешь, что только тебя представили клиентам мужского пола? Старик далеко не дурак.

Я меняю направление и возвращаюсь вовнутрь. Я ожидаю в баре так необходимой порции алкоголя, когда высокий голос прерывает моё одиночество.

— Ты знаешь, он завершил с тобой. — Я поворачиваюсь, чтобы увидеть отвратительную блондинку, с которой ранее пришёл Тео, стоящую прямо рядом со мной. Вблизи она ещё более низкопробная. Слишком много ног, слишком большое декольте и слишком много макияжа. Я сладко улыбаюсь ей.

— Прости. А ты…?

— Арабелла. Мы с Тео уходим, — ухмыляется она мне.

— Арабелла, позволю дать тебе несколько советов. Первое... — я демонстративно осматриваю её тело. — Умеренность во всём – лучший принцип. Во-вторых, не стоит пытаться настроить против себя незнакомцев. — Я наклоняюсь ближе и шепчу ей на ухо. — Я знаю, ты думаешь, что ты особенная любовница, но это не так. На самом деле, таким девушкам, как ты, грош цена. Тот факт, что ты почувствовала необходимость подойти сюда и заявить на него свои права, говорит мне о том, что у тебя их нет, и ты это знаешь. — Её лицо кривится в презрительной ухмылке. Я отворачиваюсь от неё и заказываю себе напиток. Покупаю тройную водку и умудряюсь найти тихий уголок. Мне просто нужна маленькая передышка, и потом я буду в порядке. Я поговорю с некоторыми клиентами, буду налаживать связи для моей будущей карьеры и тому подобные вещи.

— Ах, вот вы где, мисс Паркер. — Господи, Тео как чистопородная гончая, выслеживающая жертву по следу. Я смотрю на широкую улыбку мистера Симмонса. — Мистер Эллис только что рассказывал мне, какую впечатляющую работу вы проделали по одному из его контрактов.

Я делаю большой глоток напитка и улыбаюсь, потому что такой должна быть правильная реакция, верно? Где Гарри? Он должен сделать этот приём веселее. А сидеть здесь, лицом к лицу с моим боссом и моим бывшим, не весело.

— Это очень любезно с вашей стороны. Спасибо.

— Что ж, полагаю, у меня взамен есть просьба, мисс Паркер. — Глаза Тео искрятся в приглушённом свете.

— О чём угодно, — решительно говорю я. Я ставлю стакан с остатками водки, даже не заботясь о приличиях. Если Симмонс и замечает мою дерзость или моё сильное опьянение, он ничего не говорит.

— Потанцуйте со мной, — это звучит, как команда, но я слышу улыбку в его голосе.

— Отлично, — вру я. Сомневаюсь, что смогу внятно аргументировать свой отказ, стоя перед моим боссом. Я встаю, но не беру его за руку. Прохожу мимо него на танцпол, и там поворачиваюсь к нему лицом. Он медленно приближается ко мне, дерзкая усмешка растягивает его губы. Я хочу ударить это лицо почти так же сильно, как я хочу увидеть его между своих ног. Он подходит ближе, его движения уверенные, решительные и неимоверно сексуальные. И если всего этого было бы недостаточно... он, к тому же одет в смокинг. Чёртова моя жизнь, он выглядит аппетитно. Уже не в первый раз я вынуждена напоминать себе, что я ненавижу его. Он обнимает меня за талию, и я чувствую жар его руки на моей спине через платье. Я кладу руки ему на плечи, и стараюсь не встречаться с ним взглядом. Я станцую с ним один раз, а потом уйду. Он не может заставить меня смотреть на него. Это не должно быть интимным танцем, я этого не допущу. Он прижимает меня к себе, пока всё моё тело не сливается с ним, и я чувствую его дыхание на моей шее. Ладно, это всё ещё не интимный танец, до сих пор не интимный. Песня сменяется, это Pull Me Down от Микки Экко. Раньше это была одна из моих любимых песен, а теперь она болезненно напоминает мне о нём. Из динамиков льются первые строчки: I heard you were trouble (прим.ред.я слышал, что от тебя одни проблемы). Звучит достаточно правильно. Мы начинаем медленно двигаться по кругу. Давайте просто скажем, что это определённо не та вечеринка, на которой ты можешь продемонстрировать круговые движения бёдрами, как это делают стриптизёрши, какая досада.

— В самом деле, Лилли, Харди? Ты достойна лучшего, — раздражённо говорит он.

— Забавно, что несколько минут назад он сказал о тебе это же самое, — поддеваю его я. — Разве ты не должен танцевать со своей спутницей? — спрашиваю я. Я не злюсь и не ревную, честно.

Он самодовольно ухмыляется и наклоняет голову к моей шее.

— Ты ревнуешь, Сладкая? — Его дыхание щекочет моё ухо, и я непроизвольно дрожу.

— Разве ты не получил сообщение? Я покончила с тобой. Да, и это означает, что ты можешь забрать машину, которая в данный момент припаркована возле моего дома, — ворчу я.

Он смеётся, и это глубокое вибрирование заставляет всё моё тело напрячься. Просто дыши, думаю я про себя.

— Машина — это мой подарок, — говорит он. — Чтобы заменить ту, которую ты продала. — Я ничего не говорю. Не хочу вдаваться в подробности ситуации с Кэсси здесь, посреди вечеринки моей фирмы.

— Я продала её, потому что она мне не нужна.

— Ты – моя, Лилли, и я хочу, чтобы она у тебя была, — говорит он низким хриплым голосом. Я даже не одёргиваю его с этим «ты – моя» заскоком.

— Ты снова со своим собственническим дерьмом. Я удивлена, что ты не обрушил на задницу Харди все свои замашки самца до сих пор... ещё. Я почти ожидала, что ты задерёшь свою ногу и пометишь меня, или, бл*дь, вы просто вытащите свои члены и начнёте ими меряться. — Я задыхаюсь, когда Тео медленно кружит меня в танце и отстраняет от себя. Я останавливаюсь, обе наши руки вытянуты и сплетены. Мои пальцы гудят от электричества, которое я ощущаю от его прикосновения. Я встречаюсь с ним взглядом, и у меня сжимается грудь. Он такой невероятно красивый, и этот взгляд в его глазах просто завораживает меня. Он смотрит так, как будто я ... всё для него. Господи!

Он притягивает меня к себе, и на его лице вспыхивает такая самонадеянная и трусиковоспламеняющая улыбка.

— В этом не было необходимости. Я видел, как ты смотрела на него... совсем не так, как ты смотришь на меня. — Он прав, не так, и я никогда не буду смотреть на кого-то так, как на него.

Мою грудь сжимает, когда я начинаю немного паниковать, потому что он снова соблазняет меня. Чёрт. Хриплый голос поёт: so pull me down if you want to, and I hope that you want to, cause I want to be your man (прим.ред. так что вытащи меня, если хочешь, а я надеюсь, что захочешь, потому что я хочу быть твоим мужчиной). Это всё чересчур для меня. У меня больше не хватает сил разговаривать с ним, не здесь. Я отвожу от него взгляд, сосредотачиваясь на гостях, танцующих вокруг нас.

Он теснее прижимает меня к своей тёплой груди.

— Лилли. Посмотри на меня, — тихо говорит он. Я сдерживаю себя. Не хочу смотреть на него, потому что, если я это сделаю, вся моя видимость решимости рассыпается на глазах. Я помню всю ту боль, которую Тео причинил мне, и я цепляюсь за это воспоминание. Я держусь за это воспоминание, когда я смотрю ему в глаза. Я ожидаю увидеть самоуверенную улыбку на лице Тео, но лёгкие морщины омрачают его черты. — Тебе нужно держаться подальше от Харди, — грубо говорит он. Сейчас я уже точно не могу справляться с его странной одержимостью.

— Мне нужно идти. — Я отстраняюсь от него, но его рука сжимает моё запястье. Тео тянет меня и крепко прижимает к своей груди.

— Ты, как всегда, сбегаешь, — бормочет он мне на ухо.

— Пожалуйста, Тео, отпусти меня. — Мой голос дрожит, я почти в панике. Он отступает и смотрит на меня, его брови сведены к переносице.

— Ты боишься меня, Лилли?

Я качаю головой. Я не боюсь его в обычном смысле слова, но я в ужасе от того, какой я становлюсь рядом с ним. Каждый раз он делает меня слабой. Он просто сметает все мои защитные стены одним только взглядом. Он может ранить меня всего лишь несколькими словами. Я ненавижу это. Я ненавижу его. Я люблю его. Бл*дь!

Он берёт меня за руку и уводит с танцпола. Ведёт меня через всю комнату, пока не доходит до двери. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но он крепко держит меня. Мы направляемся в коридор, проходим мимо нескольких дверей, пока не оказываемся в кладовой.

— Я не буду заниматься с тобой сексом, — не сдерживаюсь я. Комната маленькая, везде полки, уставленные чистящими средствами. Свет здесь тусклый, и я едва могу разглядеть его лицо, потому что оно находится в тени. Он смеётся.

— Не волнуйся. Я умыкнул тебя оттуда не для того, чтобы порезвиться в чулане.

Не сомневаюсь, что это именно то, чего он хочет. В конце концов, мне кажется, что я раздвигаю перед ним ноги при каждом удобном случае. Да, как я уже сказала, я слаба перед ним.

— Лилли.

Я не смотрю на него. Я изучаю пятно на полу.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю я.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела на меня. — Я поднимаю глаза и смотрю на него. Он делает шаг вперёд, и я быстро отступаю. Он хмурится.

— Почему ты боишься меня? Кто-то причинил тебе боль? — Его голос низкий и смертельно опасный.

— Н-нет, — заикаюсь я. Господи, что, чёрт возьми, со мной не так?

Тео протягивает руку, чтобы коснуться меня, и я отхожу, как будто его рука горит. Если он прикоснётся ко мне, всё мои усилия пойдут прахом, и он снова использует меня.

— Пожалуйста, не прикасайся ко мне.

— Почему нет? Я никогда не причиню тебе боль, ты ведь это знаешь. — Я смеюсь. Я смеюсь так сильно, что у меня начинает болеть живот.

— Лилли? — Он смотрит на меня так, как будто я потеряла рассудок. Может быть так и есть.

— Ты никогда не причинишь мне боль, — повторяю я. — Это смешно. — Я поворачиваюсь и хватаюсь за ручку двери, пытаясь убежать, прежде чем сболтну что-нибудь ещё. Его руки хватают меня за предплечья и прижимают их к бокам. Его тело прижимается к моей спине. Слеза разочарования стекает по моему лицу, потому что мне это нравится. Мне нравятся его прикосновения. Мне нравится, как его тело прижимается ко мне. Но он причиняет мне только страдания. Он причинил мне боль, и он использовал меня, и всё же я не могу найти в себе силы, чтобы ненавидеть его. Я наклоняю лоб к двери, моё тело дрожит от отчаяния и гнева.

— Прости меня, — шепчет он.

— Пожалуйста, отпусти меня, — тихо говорю я. Если я повышу голос, то Тео услышит, что он дрожит, а я не могу позволить ему увидеть, насколько слабой он делает меня.

Он поворачивает меня лицом к нему. Я закрываю глаза. Я не могу смотреть на него.

— Поговори со мной, Лилли. — Его голос мягкий и осторожный. Я ничего не говорю.

— Может быть, мне нужно просто трахнуть тебя. Иногда я думаю, что единственное время, когда ты действительно со мной, это когда я нахожусь внутри тебя. — Я тяжело сглатываю. — Так скажи мне, ты собираешься поговорить со мной, как с другом, или мне придётся трахнуть тебя?

— Ничего из этого. — Я пытаюсь освободиться из его хватки. Он сжимает меня сильнее. Тео запускает пальцы в мои волосы, сжимает их и скользит носом по горлу, вдыхая мой запах. Боже, чувствую, будто моя кожа пылает. Я дрожу. Бл*дь. Каждый раз. Я как шлюха-наркоманка, ожидающая, когда он даст мне ещё одну дозу. Его язык лижет то место на моей шее, где бьётся пульс. Я вырываюсь из его хватки и отступаю от него. Моя грудь вздымается, пока я пытаюсь перевести дыхание. Моё тело натянуто, как струна.

— Просто остановись. Ты хочешь, чтобы я поговорила с тобой? Хорошо. Я хочу ненавидеть тебя. Я хочу забыть, что ты когда-либо существовал. Я хочу быть в состоянии зайти в тот зал и снять какого-нибудь парня. — Он сжимает челюсть, на скулах играют желваки. — Я так сильно хочу оставить тебя в прошлом, но не могу, и это заставляет меня ненавидеть себя. Быть рядом с тобой невыносимо. Я не могу позволить тебе прикасаться ко мне, потому что это только усиливает мою боль. — Почему я ещё рассказываю ему это? Ах, да, чтобы он не прикасался ко мне. Господи, у меня в голове полная неразбериха. Дело в том, что меня поглощает калечащее одиночество, которое я отчаянно пытаюсь скрыть. Эти выбоины в моей душе не заполнить ничем. Я так хочу просто поддаться ему. Я так скучаю по нему. Обычно, я даже не позволяю себе думать об этом, но это так. Он сделал меня цельной, прежде чем разорвал на части. Прямо сейчас я готова разломиться на части, потому что моё сердце больше не выдержит. Я не в силах сражаться. Мне ничего не осталось. Я больше не хочу кататься на этих эмоциональных американских горках.

— Ты знаешь, мне так жаль, что я не могу вернуться обратно. Я бы отдал всё, чтобы изменить это. Я так скучаю по тебе, как будто ты воздух, которым я дышу, Лилли.

Я закусываю щёку изнутри, чтобы остановить слёзы, которые пытаются вырваться на свободу. Я глубоко вздыхаю и сползаю по ближайшей стене на пол. Закрываю глаза и откидываю голову к стене. Я чувствую, как Тео садится рядом со мной. Я открываю глаза и поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Его полные губы сжаты. Его рука касается меня, и моя кожа покрывается мурашками.

— Я скучаю по тебе. Я скучаю по нас, — шепчу я. В этот раз между нами нет напряжённости, нет никакой враждебности. Мы просто разговариваем. Я устала бороться с ним. У меня есть брат и друзья, но Тео всегда был моей скалой. Я знаю, что это сумасшествие, знать человека всего несколько месяцев и быть настолько зависимой от него. Он пробил себе путь в мою жизнь, и как только я впустила его, он стал всем для меня. Я нуждалась в нём, даже не осознавая этого. Когда Кэсси забеременела, это глубоко ранило меня. Это даже не его вина, но было ощущение, что всё рассыпалось на части в тот момент. Полагаю, я поставила его на пьедестал, а затем сбежала, когда он упал с него. Впрочем, он всегда был обречён упасть оттуда, не так ли?

Он кивает, у него серьёзное выражение лица.

— Ты выглядишь такой грустной. — Я закрываю глаза и тяжело сглатываю. Киваю. — Я причинил тебе боль, — шепчет он. — Я взял что-то хорошее и сломал его.

Я открываю глаза и вижу Тео, который смотрит прямо перед собой. Его челюсти сжаты.

— Я была сломана задолго до того, как ты встретил меня. Ты исправил меня, даже если это было совсем немного. — Я вздыхаю и поворачиваюсь к Тео лицом. Я прислоняю голову к стене, наблюдая за ним.

— Я разрушил нас. Ты не сломана, Лилли. Ты идеальна. — Он кладёт свою ладонь на мой затылок, наклоняется вперёд и целует меня в лоб. — Хотелось бы, чтобы ты могла увидеть то, что вижу я. — Вот то, что он делает для меня, он собирает меня воедино. Он заставляет меня чувствовать себя цельной, нормальной, не сломанной. Я кладу голову ему на плечо. На минуту. Я просто останусь здесь на минуту, это ещё на чуть-чуть излечит меня. Он прижимает ладонь к моей щеке, удерживая меня на месте. Я вдыхаю его запах и наслаждаюсь его теплом. Его присутствие подобно огню для моей холодной души. Он заполняет пустоту во мне. Быть рядом с ним так комфортно и безопасно, как я не чувствовала себя ни с кем другим. Ещё одна минута, говорю я сама себе.

Глава 17

Тео

Первый раз мы по-настоящему разговариваем за последние два месяца. Она всегда кажется такой сильной и непреклонной, что я никогда не знаю, что происходит у неё в голове. Этот небольшой момент слабости Лилли кажется чем-то редким и драгоценным. Я теснее прижимаю её к себе, не желая, чтобы этот момент прошёл, не желая, чтобы она ушла.

Но, в конце концов, она отстраняется от меня.

— Я должна идти, — тихо говорит Лилли.

— Я скучал по тебе, — улыбаюсь я ей. — На самом деле прошло очень много времени с тех пор, как я видел тебя.

— Ты видел меня на прошлой неделе.

— Это была не ты. Я давно не видел мою Лилли. — Я прикасаюсь к её губам, они слегка приоткрыты. Я хочу поцеловать её. Я хочу забрать её домой и никуда не отпускать. Знаю, что когда Лилли выйдет из этой комнаты, она снова окружит себя стенами, и моя Лилли исчезнет.

Она опускает глаза, её ресницы касаются щёк.

— Этой девушки больше нет.

— Нет, это не так, — тихо говорю я.

— Ты хочешь беззаботную девушку, Тео. Её не существует. Вот почему у нас никогда ничего не получится, независимо от Кэсси. Человек, которого, как ты считаешь, ты любишь... она ложь. Я жила в сказке, которая не могла долго продолжаться. — Её голос так отчаянно грустен. Она действительно не может поверить в это, не так ли?

Я стискиваю челюсти.

— Ты ошибаешься.

Какое-то время она молча наблюдает за мной.

— Почему ты купил мне другую машину? — тихо спрашивает она.

— Почему ты продала первую? — парирую я. Я напряжён. Это будет момент, когда занавес опустится.

Она вздыхает.

— Полагаю, ты уже знаешь, почему. Чтобы помочь Кэсси. — Её глаза отдаляются от меня. Вот они, её стены. Мне хочется закричать на неё, чтобы она оставалась со мной. — Ей нужны были деньги, а мне не нужна машина. — Но этого не происходит, она продолжает закрываться от меня. — Как ты думаешь, что я чувствовала, Тео? Кэсси была уволена и потеряла свою квартиру, которая шла в комплекте с работой. Она принимала наркотики. Она была в отчаянии. А я тем временем разъезжала на автомобиле стоимостью больше чем сто тысяч фунтов, подаренном мне человеком, который должен бы ей помочь.

Какое-то время мы сидим молча.

— Я не могу с этим справиться, Лилли. Я имею в виду ребёнка. Я просто, я не готов к этому.

— Я знаю, — она посылает мне слабый намёк на улыбку. — И это нормально, но в какой-то момент тебе придётся смириться с этим. Я знаю, что ты никогда не простишь себя, если этот ребёнок родится с проблемами, и ты постоянно будешь помнить о том, что ничего не сделал, чтобы остановить её, хотя мог бы её остановить. Ты купил этот автомобиль, так что косвенным путём ты заплатил за её реабилитацию.

Я улыбаюсь.

— Хорошая попытка, но это всё сделала ты. — Я изучаю ее блестящие зелёные глаза, её внимание сосредоточено на мне. — Спасибо, — шепчу я. Она столкнулась с ситуацией, с которой, она знала, я не смогу справиться, и она разрешила её ценой собственной боли, и за это я бесконечно благодарен Лилли. — Что же касается новой машины... мне не понравилась мысль о том, что ты лишилась своей машины, заботясь о человеке, за которого должен нести ответственность я, поэтому я купил тебе другую. Думаю, это был способ заставить себя чувствовать лучше.

Она вздыхает.

— Ты не можешь продолжать делать это, Тео. Ты покупаешь мне машины. Ты отпугиваешь моих клиентов. Ты подкупаешь моих друзей. Ты трахаешь меня и используешь. — Её голос слегка ломается. — Совершенно прямо должна сказать, я думаю, тебе нужна помощь. Ты должен дать мне уйти. — Её голос едва слышен.

Я хватаю Лилли за подбородок и заставляю взглянуть на меня.

— Никогда, — выдыхаю я. — Прости меня за ту ночь в Note. Никогда в своей жизни я так не ревновал. Я хотел причинить тебе боль. Я наделал много дерьма. Моё единственное оправдание – это то, что я совсем не могу мыслить разумно, когда дело касается тебя.

Она слегка улыбается.

— Теодор Эллис ревнует? Никогда не думала, что этот день настанет.

— Я всегда ревную, когда дело доходит до тебя. Каждый раз, когда ты заходишь в комнату, я хочу вырвать глаза у каждого мужчины, что смотрит на тебя. — Я протягиваю руку и сжимаю локон её волос между пальцами, они такие мягкие, как шёлк. Она поднимает дрожащую руку к моему лицу и проводит пальцами по моей челюсти. На её лице полно грусти и тоски. — Я люблю тебя, Лилли, — говорю я, даже не задумываясь.

Она отводит от меня глаза. Какое-то время она просто молчит.

— Ты многого не знаешь обо мне, Тео, есть вещи, о которых я тебе никогда не рассказывала. Тебе было бы лучше остаться с Кэсси. Она может дать тебе то, что я никогда не смогу. — Она отворачивает голову в сторону и смахивает слезу, которая скользит по её лицу. Она выглядит такой побеждённой.

Я почти смеюсь, Кэсси – последний человек на земле, с кем я бы захотел находиться рядом.

— И что это значит?

— Это означает, что, хотя ты не можешь увидеть это сейчас, я поступаю правильно. — Она выдавливает маленькую улыбку.

Я прижимаю руки к её щекам.

— Как это может быть правильным? Нет ничего, что ты не могла бы мне дать, Лилли. Я знаю, что ты не чувствуешь того же самого по отношению ко мне, как... — Она прижимает пальцы к моим губам.

— Это не так, Тео, чувствую, но этого недостаточно, чтобы преодолеть некоторые вещи.

— Ты же знаешь, что нет ничего, о чём ты не могла бы мне рассказать, верно?

Она испускает судорожный вздох.

— Сейчас неподходящая ситуация, Тео, и я не готова увидеть, как ты уходишь навсегда, пока ещё нет.

Она смахивает прядь волос с моего лба, на её губах играет слабая улыбка, в то время как глаза мерцают от непролитых слёз. Хотел бы я, чтобы она просто рассказала мне свои секреты, просто впустила меня в свою душу.

— Давай просто скажем, что некоторые переживания... они ранят людей. Некоторые шрамы невозможно излечить независимо от того, сколько времени прошло. Я живу такой жизнью по определённым причинам. Это сдерживает демонов. Заставляет шрамы бледнеть. Даже без Кэсси мы рано или поздно расстались бы, потому что ты заставляешь меня чувствовать, и это делает меня слабой. — Она шмыгает носом. — Господи, я даже не знаю, зачем я рассказываю это тебе.

— Я рад, что ты рассказываешь мне об этом. Это помогает мне понять. — Я улыбаюсь ей. — Я не согласен с твоими утверждениями, но это помогает. Скажи мне одну вещь, Лилли... почему ты так стремишься всегда сражаться самостоятельно? Почему ты никогда не можешь положиться на кого-нибудь? Я бы помог тебе в любой момент, ты же знаешь, что я бы это сделал.

Она выглядит невероятно грустной.

— Разве никто не говорил тебе... единственный человек, на которого ты можешь положиться в этой жизни, – это ты сам. — Лилли печально улыбается. — Я должна идти. — Она пытается встать, но я тяну её на себя, и она падает мне на колени. Она передвигается, чтобы оседлать мои ноги, её юбка задирается на бёдрах. Я обнимаю её за затылок и притягиваю к себе. Лилли напряжённо дышит, когда я прижимаюсь своими губами к её губам, пробуя на вкус соль от её слёз. Её руки хватают меня за рубашку. Я целую её, как драгоценную вещь, которой она для меня и является. Она приоткрывает губы, и её тёплое дыхание касается моего языка. Я стону ей в рот. Провожу пальцами по её челюсти, потом спускаюсь к шее. Нежно кладу ладонь на её горло, чувствуя быстрый пульс под кончиками пальцев. Она мгновенно застывает. Сдёргивает мою руку и судорожно пытается вздохнуть, пока её пальцы цепляются за моё запястье. Я немедленно отпускаю Лилли. Взгляд на её лице наполнен абсолютной паникой. Она вскакивает на ноги и пятится назад, потирая рукой горло. Что, чёрт возьми, произошло?

— Лилли, — тихо произношу я её имя. Она пристально смотрит в мои глаза, и я вижу в них растерянность.

— Тео? — хмурится она.

— Что это было?

— Я... мне нужно идти. — Она бросается к двери и открывает её. Я встаю и мгновенно следую за ней.

— Лилли, — кричу я ей вслед. Она продолжает идти. — Лилли. — Я, наконец, догоняю её и хватаю за руку, чтобы она посмотрела на меня. Её кожа бледная, она дрожит.

— Я в порядке.

— Ты не в порядке. Я отвезу тебя домой. — Я подталкиваю её к лифту. Она качает головой.

— Мне нужно вернуться на вечеринку.

— Не заставляй меня применять к тебе силу. Я везу тебя домой, и там ты объяснишь мне, что только что произошло, чтобы мог убить всех, кто причинил тебе боль. — Мой тон не оставляет места для спора.

Она вздыхает и поворачивается к лифту. Что, без рукопашного боя? Я в шоке.

Я следую за ней в лифт. Там, кроме нас, есть ещё люди – одна пожилая пара, но они почти не обращают на нас внимания. Я беру её руку в свою. Лилли дрожит, и, несмотря на все её усилия, пытаться выглядеть так, будто она в порядке, я знаю, что это не так. Я собираюсь убить того ублюдка, который даже коснулся её пальцем.

— Тебе нужно написать Гарри сообщение, — коротко говорю я. Краем глаза вижу, как она кивает мне.

Пока лифт опускается, Лилли хранит молчание. Мы проходим через вестибюль и выходим из здания на улицу. Она по-прежнему ничего не говорит, когда служащий отеля подгоняет машину. Я открываю ей дверь, и она садится в машину, даже не глядя в мою сторону.

Я посматриваю в её сторону, пока мы едем по Лондону, но её лицо всё время повёрнуто к окну. В конце концов, я нарушаю тишину.

— Ты собираешься рассказать мне, что там произошло? — тихо спрашиваю я.

Она вздыхает.

— Это не имеет значения. Просто забудь об этом.

— Кто-то причинил тебе боль, — рычу я. — Я не могу так просто забыть об этом. — Я поворачиваю на знакомую улицу и паркуюсь возле её квартиры прямо за ярко-красным «Мазерати».

— Никто меня не обидел. Просто мне не нравится, когда касаются моего горла. — Она хмурится.

— Бред.

Она поворачивается и смотрит на меня.

— Да пошёл ты.

Я беру Лилли за подбородок и заставляю её посмотреть прямо на меня.

— На твоём теле нет ни одного дюйма, которого не касались бы мои руки. Ни одного грёбаного дюйма, и я не припомню, чтобы тебе где-либо не нравились мои прикосновения, так что давай попробуем ещё раз? Кто сделал тебе больно?

Она вырывает лицо из моей хватки.

— Спасибо, что подвёз. — Она выпрыгивает из машины, прежде чем у меня появляется шанс сказать что-нибудь ещё.

Бл*дь. Она не отвертится от этого разговора, не в этот раз. Мне нужна минута, чтобы собраться и успокоиться. Если я пойду сейчас туда в таком состоянии, то всё это просто закончится ссорой.

Я толкаю входную дверь в её дом, и, к счастью, она не заперта. Прохожу через дверь и замираю на полпути. Лилли сжимает горло какой-то женщине, прижимая её к противоположной стене. Женщина жилистая и помятая. Она выглядит, как человек, проживший тяжёлую жизнь. Что привлекает моё внимание, так это Лилли. Агрессия и ненависть потоками выливаются из неё. Я никогда не видел её в таком состоянии. Она что-то говорит женщине. Я не слышу слов, но её тон низкий и беспощадный. Когда я наблюдаю за женщиной, в которую вцепились руки Лилли, я понимаю, что это не просто предупреждение, она жаждет крови. Настало время вмешаться.

Глава 18

Лилли

Я открываю дверь и поднимаю глаза. Воздух со свистом вырывается из моей груди, ключи выпадают из рук, меня слегка пошатывает. Она стоит у моих дверей, живое воплощение моих ночных кошмаров. Её карие глаза пусты и безжизненны. Вьющиеся каштановые волосы блёклые и сальные. Джемпер, в который она одета, висит на её тощем теле. Она выглядит грязной и потрёпанной, как мерзость, какой она и является.

В этом мире очень мало людей, которых бы я презирала больше, чем мою мать. Я не видела её восемь лет, но у неё всё ещё есть способность заставить меня чувствовать себя жалкой и израненной. Мои руки начинают дрожать, по мере того, как страх от её присутствия проникает в вены. Я не боюсь её, но по какой-то укоренившейся привычке думаю, что если она здесь, то он тоже может быть здесь. Я быстро оглядываюсь, это больше привычка, чем что-либо ещё. Раньше ему нравилось выжидать, ему нравилось, когда мы не знали, что будет дальше. Прямо сейчас моё сердце стучит в груди, как отбойный молоток. Он ушёл, он не сможет тронуть тебя, твержу я сама себе.

— Привет, Лилли, — говорит она. Её глаза наполняются слезами, как будто она счастлива оттого, что видит меня.

— Как ты меня нашла? — удаётся выдавить мне сквозь сжатые зубы.

Она смотрит на пол, а затем поднимает взгляд на меня.

— Я видела тебя в газете. Ты выросла и стала такой красивой. — Она улыбается, и мой живот скручивает.

— Заткнись, — обрываю я её, не в силах выслушивать это дерьмо. — Почему ты здесь?

— Я хотела тебя увидеть. Ты – моя дочь. — Она поднимает глаза и смотрит мне в лицо. — Он забрал тебя, — раздражается она. — Ты была моим ребёнком, а он забрал тебя. — Её брови сходятся у переносицы, и она имеет наглость выглядеть сердитой. Я сокращаю расстояние между нами, прежде чем даже успеваю подумать об этом.

Я подхожу к ней ближе.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? Что тебе нужно?

— Я же сказала. Я хотела увидеть тебя. — Она протягивает руку, чтобы коснуться меня, и я отшатываюсь от неё, как будто меня обожгли.

— Я не хочу тебя видеть. Никогда. Всё в тебе вызывает у меня омерзение. А теперь уходи и никогда не возвращайся, — кричу я. Меня всё ещё трясёт, частично от страха, частично от гнева. А в основном от того, что моё прошлое, от которого я так убегала последние восемь лет, теперь смотрит прямо мне в лицо.

— Нет! — кричит она. — Он забрал тебя, и он не имел права делать это. — Она выглядит неадекватной, и это неудивительно, годы пьянства до бессознательного состояния сделают это с любым.

Прежде чем смогу остановить себя, я хватаю её за горло и прижимаю к стене. Она пытается сопротивляться мне, но ярость, пронизывающая моё тело, помогает мне удерживать эту суку.

Мои глаза застилает красная пелена, моё внимание полностью сосредоточено на женщине передо мной. Если бы я могла, знаю, я бы убила её. Настолько сильно я её ненавижу.

— У него было это чёртово право, забрать ребёнка у матери, которая была неспособна позаботиться о себе, не говоря уже о своих детях. У него было это чёртово право, сбежать от женщины, которая позволяла своему мужу бить и издеваться над ней и над её детьми. Ты эгоистичная и слабая. Ты мне отвратительна. Ты не заслуживаешь ничего. Я надеюсь, что ты пойдёшь домой, напьёшься, и это сведёт тебя в могилу. Это именно то, что ты заслуживаешь. — Я сильнее сжимаю руку, и она начинает хватать меня за запястье. Я не отпускаю. Она задыхается. Я не хочу сдаваться, я хочу наблюдать, как из неё утекает жизнь, так же, как я должна была смотреть, как она утекала из Гарри с каждым ударом. Я так чертовски ненавижу её. Я хочу, чтобы она страдала. Я хочу, чтобы она умерла.

— Лилли. — Голос Тео слегка выталкивает меня из транса. Он кладёт ладонь на мою руку, которая прижимает её к стене. — Лилли, отпусти. — Я поворачиваю голову к нему. В его глазах обеспокоенность, он пристально вглядывается в моё лицо. Я ослабляю свою хватку и делаю несколько шагов назад. Я хотела убить её. О, мой Бог. Я превращаюсь в монстра. Я глубоко вдыхаю, только сейчас понимая, что не дышала, а потом падаю в объятия Тео. Я прижимаю своё лицо к его груди, черпая от него силу, как от батарейки. Его руки обхватывают меня, как тиски, защищая от всего на свете.

— Тебе нужно уйти, — рычит он поверх моей головы. Я слышала этот тон раньше, он не оставляет места для споров. Тео обхватывает ладонями моё лицо и заставляет посмотреть на него.

— Лилли. Ты в порядке? — Я цепенею, мой мозг возвращает давно забытые воспоминания.

Мне было десять лет. Мы с Гарри только что пришли домой из школы и нашли нашу мать, лежащую без сознания, на полу в гостиной. Это была обычная ситуация. В доме не было еды, поэтому Гарри взял кошелёк, чтобы найти деньги, а потом пойти и купить еду. Никого больше не заботило, накормлены мы или нет, так что это бремя легло на плечи десятилетнего Гарри.

Пока он искал деньги, вошел Шейн. Я спряталась за диваном. Когда бы он ни находился рядом, я всегда пряталась.

— Ты крадёшь деньги, мальчик? — спросил он Гарри.

— У нас нет еды, — спокойно ответил Гарри.

— Вы сможете покупать еду в тот день, когда вы заработаете деньги, до тех пор вы получите только то, что вам дадут.

Я с ужасом наблюдала, как Гарри нахмурился и посмотрел ему прямо в глаза.

— Это деньги мамы, а не твои. Мы её дети, по крайней мере, она могла бы нас накормить.

Шейн так сильно ударил Гарри по лицу, что его голова откинулась назад и из его носа потекла кровь. Гарри отшатнулся назад, пока не упал на пол рядом с бесформенным телом моей матери.

— Тебе нужно научиться манерам, маленькое дерьмо. — Он подошёл к Гарри, и я выбежала из-за дивана.

— Гарри! — заплакала я, и слёзы потекли по моему лицу. Я побежала к нему, и тут же оказалась прижатой к стене, мужская рука сжимала моё горло.

— А вот и ты, принцесса. — От его дыхания я всегда чувствовала тошноту. Табак и виски. Я изо всех сил отбивалась, пока он держал меня у стены. Мои ноги не касались пола, и горло горело, когда я пыталась вдохнуть воздух в легкие. Я закашляла, но мне было всё равно, потому что он оставил Гарри в покое. Перед глазами всё поплыло, голова закружилась, мои легкие загорелись, а затем всё потемнело.

***

— Лилли. Лилли! Черт. — Тео поднимает меня на руки, открывает квартиру и несёт к дивану. Меня сильно трясёт, а челюсть так сжата, что у меня болят зубы. Я запрокидываю голову, чувствуя, как слёзы льются из глаз. В моё сознание врываются изображения Гарри, избитого сотнями разных способов, и больной маниакальный взгляд этого психа, когда он это делал. Запах табака и виски заполняет мой разум, и я начинаю терять сознание.

— Лилли. Посмотри на меня. — Я слышу голос Тео, но моё сознание заперто в моём личном аду. Он сжимает моё лицо руками, заставляя посмотреть в его светло― голубые глаза. — Оставайся со мной, Сладкая. Сосредоточься на мне. — Я медленно киваю.

— Гарри, — говорю я. Он кивает и берёт в руки мой телефон. Он возится с ним пару мгновений, прежде чем приложить его к уху.

— Гарри, это Тео, — говорит он. Я не могу разобрать точные слова Гарри, но я определённо услышала произнесённые ругательства.

Тео встаёт и уходит на кухню. Я слышу отдалённое бормотание, но не слышу, что точно говорит Тео. Я сосредотачиваюсь на его глубоком голосе, пытаясь сохранить свой разум здесь и сейчас.

Он снова появляется через несколько минут, его глаза, наполненные беспокойством, пристально разглядывают меня.

— Ты в порядке? — Я делаю глубокий вздох и закрываю глаза.

— Она ушла? — спрашиваю я. Он кивает.

— Вот, выпей это. — Он протягивает мне шот водки, который я тут же выпиваю залпом. — Кто это был? — тихо спрашивает он.

Я показываю, чтобы он налил мне ещё, что он и делает.

— Моя мать, — шепчу я. Он очень мало знает о моей матери. Чёрт, он очень мало знает о моей жизни. Тео только знает, что она мертва для меня, и что мне не нравится говорить о ней.

Он внимательно изучает моё лицо, а потом нежно проводит пальцами по моей щеке. Моё спокойствие такое хрупкое, и его доброты достаточно, чтобы сломать его. Я чувствую, как по моей щеке скользит слеза. О боже, он последний человек, который должен видеть это. Не говоря ни слова, Тео садится на диван и тянет меня к себе в кольцо своих рук. Он обнимает меня так сильно, что в какой-то идеальный момент мои сломанные куски собираются вместе в безопасности его рук. Я тяну его за рубашку, желая теснее прижаться к нему. Вдыхаю его природный мускусный аромат, и это проясняет мой разум. Это помогает моему сознанию оставаться в настоящем. Я позволяю себе расслабиться и впитывать его силу. Я так устала бороться с ним, бороться с собой, я чувствую, как это хорошо, просто остановиться. Он гладит мои волосы, когда я прижимаю своё лицо к его шее. Отчаяние и скорбь, которые я чувствовала несколько мгновений назад, сейчас так далеко. Его прикосновения успокаивают меня, хотя я и не хочу в этом признаваться. Здесь я чувствую себя в безопасности, он – моё безопасное место.

Через несколько минут врывается Гарри, готовность убивать выплёскивается из него. Его глаза впиваются в Тео, и я наблюдаю молчаливый обмен тестостероном. Я подпрыгиваю на коленях у Тео, как дочь проповедника, пойманная с местным байкером. Чувствую, как горит моё лицо, когда я отвожу свой взгляд от Гарри.

— Она ушла? — спрашивает он меня. Его тело напряжено. Я киваю. — Не могу поверить, что она приехала сюда. Я собственноручно убью эту суку. Как она тебя нашла?

— Из газет, — говорю я смущённо.

Гарри свирепо смотрит на Тео.

— Она причинила тебе боль?

— Нет, — качаю я головой, а затем начинаю рассказывать Гарри всё о моём общении с матерью. — Куда нам деваться, Гарри? — я смотрю ему в глаза, он смотрит на меня и молчит.

Он садится на диван рядом со мной.

— Я... я не думаю, что нам нужно бежать на этот раз, Лилс, — хмурится он.

— Бежать? — Тео свирепо смотрит на меня.

Я игнорирую его и обращаю всё своё внимание на Гарри.

— Нам придётся это сделать. Она нашла нас.

— Да, но мы не можем сбегать вечно. У тебя здесь есть работа и своя жизнь. — Он слегка улыбается мне, поглаживая мой подбородок костяшками своих пальцев.

— Но Гарри...

Он обрывает меня.

— Не волнуйся об этом, милая. Я же всегда справлялся с этим, так ведь?

— Я не хочу, чтобы ты справлялся с этим. — Я обнимаю его за шею. Он оборачивает свои руки вокруг меня и крепко сжимает.

— Для тебя Лилс... всегда. — Господи, как же я люблю своего брата. Но я так же беспокоюсь о нём. Я беспокоюсь о том, чем он жертвует, чтобы я могла иметь эту нормальную жизнь.

— Послушай, мне нужно сделать пару звонков. С тобой всё будет в порядке?

— Я останусь с ней, — говорит Тео. Гарри смотрит на него, его челюсти сжимаются, на скулах играют желваки. Потом он поворачивается и целует меня в лоб, прежде чем уйти, не сказав ни слова.

— Полагаю, для него я не самый любимый человек, — говорит Тео, заставляя меня лечь, положив голову ему на колени.

— Ты в шорт-листе (прим.ред. окончательный список кандидатов) списка мудаков, — ухмыляюсь я. — Не волнуйся, тебе нужно просто привыкнуть к этому. Я знаю, по крайней мере, трёх человек, имеющих премиальные позиции в этом списке.

— Ну что же, эта информация заставляет чувствовать себя лучше. Скажи мне, у твоего брата есть пистолет? — Я хихикаю, должно быть, это водка даёт о себе знать.

Он стаскивает плед со спинки дивана, чтобы накрыть меня, а затем продолжает гладить мои волосы. Я хочу спать, но воспоминания атакуют меня, и я знаю, как только я закрою глаза, кошмары вернутся.

— Сможешь остаться со мной? — спрашиваю я. Я не должна хотеть, чтобы он остался здесь. Мне нужно было бы сказать ему уйти.

— Я всё ещё не уверен, что у твоего брата нет оружия, но для тебя всё, что угодно.

— Можешь просто поговорить со мной? — Действительно?! О, мой Бог.

— Конечно, Сладкая. — Я улыбаюсь. Он рассказывает мне о всякой ерунде. О летнем домике, который он только что купил в Кабо-Верде (прим. ред.острова Зелёного Мыса, архипелаг в Атлантическом океане к западу от Африки), и в который он обещает как-нибудь отвезти меня на выходные. Я знаю, что этого не произойдёт, но наслаждаюсь мечтами об этом. Я пребываю в фантастической вселенной, где Тео может быть моим всем. Где ничего и никого, кроме нас, не существует. Я уплываю в сон под звуки его глубокого раскатистого голоса, наслаждаясь прикосновениями его пальцев в моих волосах. Впервые за долгое время я чувствую себя полностью умиротворённой.

Я просыпаюсь на диване, Тео рядом нет, но я слышу его голос на кухне. Он с кем-то спорит, их голоса тихие и сердитые.

— Ты больше даже не приблизишься к ней, понятно? — Это Гарри.

— Я не могу держаться от неё подальше, поверь мне, я уже пытался. — Это Тео.

Гарри рявкает низким голосом.

— Ты, чёрт возьми, сломал её. Она не такая, какой была раньше. Это твоя вина. Ты как чёртов вирус, от которого она не может избавиться. Если ты хотя бы немного беспокоишься о ней, ты оставишь её в покое.

— Я люблю её, — говорит Тео.

— Настолько, что обманул её, — шипит Гарри.

— Я не обманывал её.

— Эта девушка – проклятый ангел, ты это знаешь? Она побывала в аду и вернулась обратно. Она прошла через всё это и воскресла. А затем на сцене появился ты и умудрился сломать её там, где не смогли грёбаные монстры. Всё ведь так и было, правда? А теперь ты просто продолжаешь покупать ей шикарные машины, пытаясь компенсировать свой обман. Держись от неё подальше, иначе ты будешь иметь дело со мной, и ты знаешь так же хорошо, как и я, что я смогу сделать твою жизнь очень трудной. — Потом пауза. — А теперь осознай это... нет ничего, и я именно это имею в виду, нет ничего, что я бы не сделал для неё, не существует никаких крайностей, на которые я бы не пошел ради неё. Каждая слеза, которую она прольёт, заставит меня захотеть убить тебя. Помни об этом, прежде чем ты просто подумаешь о том, чтобы приблизиться к ней снова. — Боже мой. Гарри только что угрожал убить Тео? Какого чёрта?

Голос Тео грохочет низкими басами.

— Просто знай... нет таких сил, который смогли бы удержать меня вдали от неё, и ты тем более. Я готов сделать всё для неё. Люди совершают ошибки, Гарри, и о своей я буду сожалеть постоянно, пока я жив, — вздыхает он. — Я даже не могу выразить словами, как я к ней отношусь. Я вижу, что она изранена. Я просто хочу сделать её счастливой. Если это означает, что мне нужно уйти, то я это сделаю, но я не думаю, что это на самом деле принесёт ей счастье.

— Я серьёзно. Если я увижу хоть одну слезу, пролитую из-за тебя, то я приду за тобой.

На мгновение воцаряется тишина, затем я слышу быстрые шаги Тео, и дверь закрывается.

Он ушёл. Я мысленно кричу, умоляя, чтобы он вернулся. Растираю грудь, потому что она начинает болеть. Каждый раз, когда он уходит от меня, он как будто забирает с собой часть меня, и это очень ранит. Казалось бы, должно стать легче, но становится всё труднее. Я увядаю без него, вес всего мира давит на меня. Он просто позволяет мне дышать. Он освобождает меня. Он успокаивает меня, и он придаёт мне силы. Я чувствую себя потерянной без него. Потерянной и отчаявшейся. Чувствую, как слеза скользит по виску, когда я смотрю в потолок. Я так сильно хочу его, я хочу всего лишь кусочек счастья, но у меня этого никогда не будет.

Я долго лежу, плача и тоскуя по нему, а сон всё не приходит. Боже, я никогда не думала, что стану такой девушкой.

Я просыпаюсь следующим утром на диване. Чувствую тёплое тело рядом с собой, и сразу понимаю, что это Гарри. Пряный аромат его одеколона Joop и мяты наполняют мои лёгкие, сочетание, которое присуще только Гарри. Этот запах обволакивает меня, как удобное одеяло. Ненавижу это признавать, но я немного разочарована, что это не Тео. Тео причинил мне боль, и Гарри хочет выследить и убить его, независимо от того, что он помог мне прошлой ночью. Гарри никого не прощает, когда дело касается меня, он такой гиперопекающий. Между нами с Гарри существует тесная связь, основанная на необходимости защищать меня. Как бы сильно мне не хотелось, чтобы он позволил мне самой разобраться с Тео, это бессмысленная дискуссия. Гарри есть Гарри, и он никогда не изменится. Да я бы этого и не хотела. Тео может быть моим безопасным местом, но Гарри это моё безопасное место, которое никогда не покинет меня, никогда. Рядом с Гарри я могу быть слабой и уязвимой, потому что он никогда не предаст меня, как это сделал Тео. Когда мы были детьми, Гарри всегда приходил спать в мою постель, если я был расстроена. Когда мы стали старше, он приходил и спал в моей постели, чтобы защитить меня. Конечно, это никогда не срабатывало. Гарри говорил, что он предпочел бы терпеть побои, если это помогало держать Шейна подальше от меня. Я чувствовала то же самое. Из всего, что он сделал со мной, избиение Гарри было самым худшим. Это то, что ранило меня раз за разом. Я была готова скорее принять физическое насилие, чем терпеть боль из-за насилия психического, видя, как снова и снова причиняют боль человеку, которого я люблю больше всего на свете.

Мы с Гарри вместе прошли через ад. Рядом с ним я могу быть слабой, потому что он единственный, кто по-настоящему знает меня. Дело в том, что, когда я могу быть слабой рядом со своим братом, я не хочу такой быть. У Тео, возможно, есть сила, чтобы сломать меня, но у него также есть власть, чтобы сделать меня невероятно сильной. Мне хотелось бы думать, что мне никто не нужен, и что ту небольшую эмоциональную поддержку, которая мне необходима, я получу от своего брата. Мне нравится так думать, потому что это проще, чем признавать тот факт, что человек, который причинил мне боль и оставил меня беззащитной и уязвимой, всё же является и источником моей силы. И что я могу с этим поделать? Жизнь – сука.

***

— Эй, спящая красавица. Как проходит твоё похмелье? — слишком радостно говорит Гарри. Он растянулся рядом со мной на диване и смотрит телевизор с почти выключенным звуком. Моя голова опирается на его бицепс. Я шевелюсь, и мой желудок скручивает узлом. Я не была пьяна, когда вчера вечером вернулась домой, но Тео дал мне огромный стакан водки, плюс шампанское и тройная водка на вечеринке. Я стону, когда свет, проходящий через окно, режет мне в глаза. Гарри смеётся. — Что, так плохо, а?

— Когда Тео ушёл? — Мой голос хриплый после сна. Ощущения во рту, как в заднице у верблюда. Я дотягиваюсь до чашки кофе Гарри и делаю глоток.

— Я вернулся сразу же, как только сделал пару звонков, но он не ушёл. Сказал, что пообещал тебе. В конце концов, он уехал около полуночи, — ворчит он.

— Ты говорил с ним? — иными словами, ты пытался его убить?

Когда он не отвечает, я поднимаю на него глаза. Его челюсть напряжена.

— Он хотел знать, что происходит.

— Ты ведь ничего ему не сказал?

Он смотрит вниз на меня.

— Конечно, нет, Лилс, но он многое увидел сам. Он всё выяснит в ближайшее время. — Он откидывает голову назад и смотрит в потолок. — Послушай, я думаю, что этот парень – задница, и будь моя воля, он давно уже был бы на шесть футов ниже уровня земли, но я вижу, как ты смотришь на него. Я вижу, как он смотрит на тебя. Если ты хочешь с ним какое-то будущее... может быть, тебе стоит рассказать ему всё.

Я качаю головой.

— Ни за что. В любом случае, я не хочу никакого будущего с ним. У него есть ребёнок. — Я закрываю глаза и тяжело сглатываю. — У него должен быть ребёнок.

— Лиллс, тебе нужно поговорить с ним. Мне не нравится этот парень. Он грёбаный мудак. — Он глубоко вздыхает. — Но ты несчастна без него. Он делает тебя счастливой. Я понимаю, что ты делаешь. Ты отталкиваешь его, потому что считаешь, что он не сможет справиться с твоими проблемами. Я знаю, что с ребёнком всё сложно. Ты думаешь, что она даст ему то, что ты не сможешь. Но ты должна помнить, милая, ты даёшь ему себя, а это бесценно и несравненно.

— Я думаю, ты необъективен, — я слегка улыбаюсь ему. — Он не захотел бы меня, если бы знал.

Его зелёные глаза, такие же, как у меня, погружаются в меня.

— Я думаю, ты недооцениваешь его... или, скорее, ты недооцениваешь то влияние, которое ты оказываешь на него. Этот парень питает слабость к тебе.

Я сажусь.

— Мне нужно принять душ. — Я встаю и направляюсь к коридору.

— Не убегай, милая. Помнишь, что я тебе всегда говорю?

Я оглядываюсь через плечо, и на моих губах появляется маленькая улыбка.

— Живи без страха и проводи каждый день так, будто он твой последний, — тихо говорю я. Не могу не согласиться с ним. Это так. Если ты постоянно живёшь в прошлом, у тебя никогда не будет будущего. Я хочу жить в данный момент, жить так, как будто каждый день это мой последний день. Обычно я так и делаю, но в последние несколько недель у меня ощущение, что я иду по болотной трясине. Куча дерьма из неприятностей и проблем становится всё больше и больше. Сколько может вынести человек до того, как он сломается? Как долго ты сможешь продолжать убегать, пока твоё прошлое окончательно не догонит тебя?

— Что мы будем делать с ней, Гарри? — спрашиваю я.

— Ты ничего делать не будешь. Я всё решу сам. — Я киваю и иду в свою комнату. Я могла бы поспорить с ним, но это бесполезно. Гарри ни за что не позволит мне заниматься этим. Я знаю, что эта ситуация даётся ему гораздо тяжелее, чем он когда-либо признается, но Гарри предпочтёт сам справиться с ней и не подпустит меня к этой женщине. Хотя внешне он совершенно спокоен, знаю, внутри него всё клокочет и бурлит. Она появилась у меня на пороге, и это не может его не волновать. Была причина, по которой мы сбежали, я просто никогда не думала, что увижу её снова, чтобы объяснить почему. Я предполагала, что она уже давно мертва. То огромное количество алкоголя, которое поглотило её тело, уже давно должно было её убить. Судя по выражению глаз Гарри, я больше не увижу её. Мой брат может быть милым и добрым со мной. Для меня он весёлый и любящий парень, который сделает всё для меня, но я всегда знала, что у него ещё есть и жёсткая сторона.

Я позволяю горячей воде расслабить мои напряжённые мышцы. Шея болит из-за сна на диване. Мои нервы на взводе. Вся эта ситуация такой бардак. Неожиданный визит дорогой мамочки не большая проблема для большинства людей, но когда ты в бегах на протяжении восьми лет, не говоря уже о том, что она не должна была нас найти... ну, тогда это чертовски серьёзное дело. Знает ли она, что мы сделали? Ведь тогда она сказала бы что-то? Она поэтому пришла увидеться? Чёрт, в моей голове снова и снова возникают вопросы. Я отключаю воду и выхожу из душа. Мне нужно уйти отсюда, пока я не свела сама себя с ума.

Я прохожу мимо Гарри и направляюсь к входной двери.

— Ты куда идёшь? — вскакивает он.

Я разворачиваюсь на пятках и жестом указываю на свою спортивную одежду.

— Очевидно, что в танцевальную студию.

— Нет. Ты никуда не пойдёшь и останешься здесь. — Его глаза упрямо смотрят на меня, губы сжаты в жёсткую линию.

— Ты, бл*дь, серьёзно? Она просто женщина, Гарри. Она не настолько глупа, чтобы появиться здесь ещё раз. Я вполне уверена, что Тео напугал её.

Он вышагивает вперёд и назад передо мной. Потом останавливается и смотрит на меня.

— Мы не знаем, чего она хочет. Несмотря на то, что она сказала, я уверен, что эта мразь показалась здесь не для счастливого семейного воссоединения. — Гарри вздыхает и запускает пальцы себе в волосы. — Я собираюсь всё выяснить, ладно? Я найду её и выясню, смогу ли я откупиться от неё. Должно быть, она ждёт от нас денег.

— Это всё, конечно, хорошо, но может занять несколько дней. Лондон – город большой, и даже если ты найдёшь её, кто сказал, что она возьмёт то, что ты предложишь? Я не собираюсь скрываться здесь. У меня есть жизнь, Гарри. Мы сбежали, чтобы у нас была жизнь. Не позволяй ей отнять это у нас, просто показываясь перед ней, — умоляю я его.

— Хорошо. — Его зелёные глаза пристально смотрят на меня. — Если ты выходишь, то ты идёшь не одна. Лучше, если это буду я или Джордж.

— Отлично. Тогда отвези меня в танцевальную студию, — ворчу я. Черт, да я вполне могу позаботиться о себе лучше любого мужчины.

— Я не могу. Я должен попытаться найти её...

— Я просто хочу выйти из дома, — обрываю я его.

Он подходит ко мне ближе.

— Лилли, не усложняй. Хотя бы в этот раз просто сделай так, как тебе сказали. Джордж вернётся немного позже. Никому не открывай дверь. Если я обнаружу, что ты вышла одна, я буду вне себя. — Боже, я люблю своего брата, но иногда это защищающее дерьмо заходит слишком далеко. Я хочу серьёзно поругаться с ним насчёт этих тестостероновых приступов. Но выражение его лица останавливает меня. Там проблеск его другой стороны, той, которую я никогда не видела. — Ты поняла? — спрашивает он тихо. Я киваю. — Хорошо. Я вернусь позже. — С этими словами он поворачивается и выходит из квартиры, захлопывая за собой дверь. Я медленно выдыхаю, понимая, что до этого не дышала. Ладно, и так ясно, что я не единственная, на кого повлияет эта ситуация. Чёрт, Гарри может потерять всё, если наше маленькое осиное гнездо с секретами выплывет наружу. Я так же потеряю всё, потому что, если эти секреты станут известны, то я потеряю Гарри, а он – моё всё.

— Бл*дь. Мне нужно что-нибудь сделать. Я не могу просто сидеть здесь, — бормочу я сама себе. Снова и снова я продумываю свои варианты, и каждый раз, кажется, есть только один ответ, и это означает, что я должна вовлечь одного человека, которого я никогда не хотела втягивать во всё это.

Я долго смотрю на экран телефона, там высвечивается его имя, оно просто ждёт, когда я решусь. Я вдыхаю, выдыхаю и нажимаю зелёную кнопку. Проходит два гудка, прежде чем Тео отвечает.

— Лилли, — выдыхает он.

Я говорю те три слова, которые я никогда не думала, что скажу кому-нибудь, и тем более ему.

— Ты мне нужен.

Глава 19

Тео

Лилли открывает дверь и улыбается мне. Это скупая улыбка, но, тем не менее, это улыбка. У неё под глазами видны тёмные круги, из-за которых создаётся впечатление, что она провела недели без сна. Её обычно красивые и яркие волосы потеряли свой блеск. Я никогда не скажу ей этого, но она выглядит дерьмово.

— Ты в порядке, Сладкая? — Её телефонный звонок напугал меня до чёртиков. Лили не нуждается ни в ком, и мы оба это знаем. Вероятно, она была в полном отчаянии, если произнесла эти слова.

Она кивает.

— Всё в порядке. Мне нужна твоя помощь.

Я хмурюсь, наблюдая за её усталыми глазами.

— Всё, что угодно. Ты же знаешь.

Лилли сглатывает и смотрит на пол. Внезапно она выглядит неуверенной в том, что сказать дальше. Её глаза скользят вверх, чтобы посмотреть на меня, эти мерцающие зелёные глаза пленяют меня, как и всегда.

— Я расскажу тебе отрывок одной большой истории, но мне нужно, чтобы ты не задавал мне вопросов обо всей этой истории в целом. Ладно? — Её глаза умоляют меня, и я понимаю, это потому, что она действительно не хочет, чтобы я задавал вопросы. Я всегда уважал прошлое Лилли и никогда ни о чём не спрашивал, но мне интересно, смогу ли я когда-нибудь по-настоящему узнать её? Смогу ли я когда-нибудь узнать, кто причинил ей боль, кто сделал её такой? Может быть, она и права. Возможно, лучше, если я никогда не узнаю. Я не могу это изменить, а знание может просто убить меня, потому что я люблю её, и мысль о том, что я ничего не могу сделать, причинит мне боль. Что бы я сделал, если бы узнал всю историю? Знаю, что она не очень хорошая. Но другая часть меня хочет снять барьеры между нами, и, возможно, если она разделит со мной свои секреты, это может облегчить её бремя. Кто знает? Честно говоря, все эти мои мысли бесполезны. Она никогда не расскажет мне, эта девушка хранит свои секреты сильнее, чем Форт-Нокс (прим. ред. хранилище золотых запасов США). Нет способа проникнуть внутрь этих стен.

— Хорошо, — говорю я. Лилли берёт меня за руку и ведёт к дивану, игнорируя знакомый разряд электричества, который проскакивает между нами. Она садится и тянет меня сесть рядом с ней. Я терпеливо жду, пока она какое-то время молчит. Между её бровями образуется небольшая складка. Я хочу прикоснуться к ней, но сдерживаю себя. Лилли собирается рассказать мне что-то о себе, пусть и немного, и я чувствую себя изголодавшимся животным, просто ожидая, когда она бросит мне кость.

Она делает глубокий вдох.

— Та женщина, которую ты видел вчера, была моя мать. — Я киваю. Она отводит взгляд и смотрит в одну точку на журнальном столике перед нами. Я внимательно смотрю на неё и молчу из страха, что она перестанет говорить. — Мы с Гарри сбежали от неё давным-давно, и с тех пор не видели её. До вчерашнего дня. — Она пристально смотрит на меня, пытаясь понять мою реакцию. Тут не на что реагировать. Я всегда знал, что Лилли и её брат одни против всего мира. Меня это не удивляет. Его постоянная готовность защищать Лилли, хотя и раздражающая, но вполне понятная мне. Я так же отношусь к Кэт. Чёрт, если бы моя сестра прошла через трудности, которые, я знаю, были у Лилли, я бы запер её навсегда.

— Что она хотела? — спрашиваю я.

Она качает головой.

— Я не знаю. Она сказала, что хотела увидеть меня, но точно тебе скажу, что это полная херня. — Она закрывает глаза и опускает плечи. — Ты знаешь, что я никогда бы не попросила тебя о помощи, будь у меня другой выбор, но я беспокоюсь, что Гарри сделает что-то безумное.

Я протягиваю руку и прикасаюсь к Лилли, мои пальцы берут её за подбородок, вынуждая посмотреть мне в глаза.

— Я хочу быть твоим первым выбором, всегда. А теперь скажи, что нужно сделать?

Её глаза смягчаются.

— Мне нужно, чтобы ты помог мне найти и отделаться от неё до того, как Гарри сделает это. У тебя больше возможностей. Мне кажется, ты сможешь быстрее найти её. Послушай, если Гарри найдет её, я не уверена в том, что он может сделать. Скажем так, она не очень приятный человек. А он теряет рассудок, когда дело доходит до неё. Ты видел, как я среагировала на неё. Реакция Гарри будет такой же ужасной, только прибавь туда темперамент и дополнительные шестьдесят фунтов (прим. ред.27,2 кг) мышц. — Я вздыхаю. — У него есть свои средства, и он сказал мне, что собирается откупиться от неё. Проблема в том, что она ненавидит его так же сильно, как он ненавидит её. Это просто катастрофа, сидеть и ждать того, что может произойти. Она отвергнет предложение денег, если оно будет исходить от него, я уверена.

Я хмурюсь.

— Когда, ты говоришь, нужно избавиться от неё? — Черт, я бы многое сделал для неё, но смогу ли я убить для неё?

Она слегка улыбается.

— Ох, поверь мне, я ничего бы больше не желала, чем видеть эту женщину мёртвой, но нет. Она сказала, что нашла меня, потому что увидела в газете. Моё предположение? Она думает, что я всё ещё с тобой. Наверняка дело в деньгах. У Гарри есть деньги, чтобы откупиться от неё, но мне нужно найти её первой.

— Она представляет угрозу для тебя?

— Нет, — говорит она слишком быстро.

— Лилли, не лги мне, — рычу я.

— Послушай, я не знаю, чего она хочет, но она мне никогда не причиняла мне вреда. — Я не верю, ненависть, которую она питает к этой женщине, слишком сильна. — Пожалуйста, Тео, я не могу потерять Гарри, а если он причинит ей вред, я потеряю его. — Её глаза умоляют меня, и это разрушает мою решимость. — Он всё, что у меня осталось. — Ах, бл*дь!

— Хорошо. Я найду её, но мне не нравится, что ты будешь с ней разговаривать...

— Тео.

Я поднимаю руку и останавливаю её.

— Ты не понимаешь, как ты выглядишь в последнее время, Лилли. — Я глубоко вздыхаю, а затем подношу руку к её лицу, нежно поглаживая большим пальцем её щёку. — Послушай, я знаю, что в твоём прошлом происходило что-то ужасное, Лилли. Я не знаю подробностей, но я могу догадываться, исходя из того, что я слышал и видел. — Она отводит взгляд от меня. Я хватаю её за руку. — Эй, я не задаю вопросов. Я просто рассказываю, как я это вижу. Просто я думаю, что тебе лучше не видеться с ней, так ведь? Мне было бы спокойнее, если бы я сам решил с ней все вопросы.

Она трясёт головой, в её глазах паника.

— Нет, это должна быть я.

Она не хочет, чтобы я разговаривал с ней.

— Может, будет лучше, если я поручу моим людям заняться этим? Просто откуп и всё, — предлагаю я. Она вздыхает.

— Ты не будешь разговаривать с ней?

— Нет, — тихо говорю я. Она не хочет, чтобы я вмешивался в её дела, всё просто.

— Тео, ты должен понять, что эта женщина – яд. Ей нужно остаться в прошлом. Я не хочу, чтобы она испортила моё будущее.

Я улыбаюсь.

— Значит, я в твоём будущем, так?

Она встаёт и идёт на кухню. Я следую за ней.

— Ты был хорошим другом для меня. — Что, бл*дь, это должно означать?! Эта чёртова женщина вводит меня в состояние шока. Она ненавидит меня, она любит меня, она хочет ударить меня, она хочет поцеловать меня. Бл*дь! — Послушай, я действительно благодарна тебе за помощь, но можем мы не обсуждать это сейчас?

— Ладно, но в какой-то момент мы поговорим об этом. По большей части у меня нет никакого понятия, что с тобой происходит.

— У нас обоих, — бормочет она.

Я прочищаю горло.

— Итак, мне нужно, чтобы ты написала всё, что знаешь о ней. Имя, возраст, прежние адреса, партнёры. Потом я позвоню начальнику своей службы безопасности, и он пустит команду по её следу.

Она записывает данные на листе бумаги и передаёт его мне.

— Это всё, что я знаю о ней, конечно, за исключением последних восьми лет. За это время она могла выйти замуж или покинуть страну, кто её знает.

— Для начала этого достаточно. Я сделаю звонок. — Её пальцы касаются моей руки, когда она отдаёт мне лист бумаги, её глаза смотрят прямо на меня, и я не могу не заметить искру тепла в них. Я должен быть сосредоточен на том, чтобы помочь ей, а не трахнуть, но хорошо... попробуйте сказать это другой моей голове, которая в настоящее время пытается вырваться из моей ширинки. Каждый раз, когда я рядом с ней, это превращается в бесполезные попытки моего разума победить тело. Я быстро беру бумагу и снова выхожу в гостиную, прежде чем она заметит грёбаную выпуклость в моих джинсах. Я отдаляюсь от Лилли и пытаюсь сосредоточиться. Она сделала так, что даже если любая женщина разденется передо мной и станцует приватный танец на моих коленях, во мне даже ничего не дёрнется. Она разрушила меня самым жестоким способом.

Майлз – начальник моей службы безопасности. Он, в основном, следит за программным обеспечением, оборудованием, безопасностью и персоналом, но он так же бывший военный и, когда это необходимо, очень полезный человек. Проходит один гудок, и он берёт трубку.

— Майлз Скотт, — сухо отвечает он.

— Привет. Хочу попросить тебя об одолжении.

— Ах, так ты жив. Давно не слышал тебя, — бодро говорит он.

— Что ж, когда дело касается меня, лучше, если мы не общаемся. Это означает, что никто не планирует похищать или убивать меня. — У меня было достаточно угроз на протяжении многих лет. Этого нужно ожидать, когда ты так известен и богат, как я. Майлз отлично организует охрану и умеет незаметно избавляться от людей. Я никогда не спрашиваю, как и почему.

— Скажи, что у тебя есть какое-нибудь интересное дело. Это программирование уже просто бесит меня. Оно вряд ли стоит той безумной суммы денег, которую ты мне платишь. — Он смеётся. — Почти.

Я улыбаюсь.

— Ничего слишком интересного, но мне нужно, чтобы ты разыскал одну женщину. Она в Лондоне, но я понятия не имею, где. Как думаешь, сможешь найти её?

— А ты можешь найти иголку в стоге сена?

— Хм...

Он смеётся.

— Ответ – да, нужно просто сжечь весь стог сена. Ты можешь найти кого угодно, если готов задействовать все свои ресурсы.

— Ладно, ты испугал меня. Найди её, но не сжигай.

— Как скажешь, у тебя есть какие-нибудь её данные? — спрашивает он.

— Сейчас я всё отправлю тебе на электронную почту.

— Круто, жду. — Он кладёт трубку.

Если кто-нибудь и найдёт её, то это Майлз. Я никогда не задаю вопросов, когда дело доходит до него. Я плачу ему деньги, и он выдаёт результат.

***

Когда я возвращаюсь на кухню, Лилли опирается на барную стойку, руки сжимают чашку с кофе. Её глаза пустые и отстранённые.

— Мой человек ищет её. Я дам тебе знать, когда он найдёт что-нибудь. — Я смотрю, как её глаза медленно перемещается на меня. Она кивает. — Ну, тогда я пойду, — говорю я неловко. В действительности я хочу, чтобы она остановила меня. Я хочу, чтобы она хотела, чтобы я остался с ней или что-то в этом роде. Бл*дь, я точно потерял свои яйца! Чувствую себя бродячей собакой, просто бегая вокруг неё и умоляя бросить мне кость. Когда я с ней, я, чёрт возьми, не знаю, что происходит, рядом с Лилли я сбит с толку и озадачен. Она меня ненавидит, она хочет меня. На одном дыхании она говорит мне отвалить, а затем тут же говорит, что она нуждается во мне. Я действительно люблю её, и из-за этого я хочу помочь ей с матерью. Какими бы ни были проблемы с её матерью, они сказывается на ней. Она выглядит загнанной, её глаза отражают целый мир боли, который она не позволяет мне увидеть. Как и всегда с ней, я беру то, что мне предложили. Я найду её мать и заставлю её уехать, так или иначе. Между Лили и её матерью нет никакой любви. Вероятно, лучше всего, если я не буду точно знать, что сделала эта женщина, чтобы Лилли так сильно её возненавидела, но то, что я услышал, уже звучало достаточно плохо. Ещё чуть-чуть, и я за себя не ручаюсь. Я разворачиваюсь и направляюсь к двери.

— Ох, Тео? — Я смотрю через плечо на Лилли. — Спасибо тебе. — Она слегка улыбается мне. — Я киваю ей и ухожу.

Майлз перезвонил мне через несколько часов.

— Я нашёл её, — говорит он.

— Это было быстро.

— Разве я никогда не говорил тебе, что я чёртов гений? — смеётся он. — Я нашёл мобильный телефон, зарегистрированный на её имя, и отследил номер. Она живёт в Тутинге (прим. ред. район на юге Лондона).

— Хорошая работа. Отправь мне её адрес, и я наведаюсь туда.

— Тебе нужна охрана для сопровождения? — озабочено спрашивает он.

Я смеюсь.

— Всё будет хорошо. Но спасибо.

— Всегда пожалуйста. Созвонимся. — Он вешает трубку.

***

Я смотрю на мой навигатор, который произносит: «Вы прибыли в пункт назначения». Серьёзно? Я оглядываюсь. Здесь отвратительно и ужасно грязно. Я не знаю, чего я ожидал, но Лилли и Гарри оба выглядят, как будто они происходят из хорошей среды. Оба образованы, у них хорошие манеры и правильная речь... Я ожидал, что у её матери есть деньги в той или иной форме, даже если она и является первостатейной сукой. Я смотрю через улицу на многоквартирный дом. Он выглядит, как муниципальное жильё... тот тип жилья, где тебя, вполне возможно, могут пырнуть ножом на лестничной площадке. Я не сказал Лилли, что я поеду сюда. Знаю, я сказал ей, что пошлю кого-то, чтобы разобраться с ней, но я просто не могу доверить это кому-то другому. Ради Лили мне необходимо, чтобы эта женщина убралась из её жизни. Я пока не знаю, что нужно сделать, чтобы это произошло, так что лучше всего, если я займусь этим лично. Мне нужно держать себя в руках. Просто зайти, решить проблему и выйти. Не думать о Лилли или о том, что эта женщина сделала с ней, иначе всё очень быстро пойдёт под откос.

Я выхожу из машины и перехожу через улицу. Через плечо оглядываюсь назад и смотрю на мою малышку, она выглядит настолько красивой на фоне этих трущоб. Чёрт, к тому времени, как я вернусь, она, вероятно, уже будет без колёс. С унылым вздохом я поворачиваюсь и продолжаю идти. Я вытаскиваю из кармана GPS-трекер (прим. ред. устройство для определения местонахождения объекта), который мне дал Майлз. Маячок показывает, что она находится на пятом этаже этого убогого здания, или, по крайней мере, там её телефон. Лифт не работает, что неудивительно, поэтому я поднимаюсь пешком по бетонным ступеням на пятый этаж. Лестница едва освещена, пахнет мочой и плесенью. Стены в коридорах покрыты граффити, полы усеяны окурками, мусором и бог знает, чем ещё. Я понимаю, что некоторые люди вынуждены жить в совсем неидеальных условиях, но неужели так сложно просто немного убрать отсюда всё это дерьмо?!

Трекер указывает, что она находится в следующей квартире слева. Я останавливаюсь возле двери под номером 52. Стучу и жду. Какое-то время я ничего не слышу. Стучу ещё раз. Слышны шаркающие шаги, а затем дверь распахивается, за ними стоит очень худая обесцвеченная блондинка. Она выглядит старше, её волосы грязные, а макияжа слишком много. Она улыбается, показывая пожелтевшие зубы.

— Что же, это должно быть просто мой счастливый день, — говорит она с акцентом кокни (прим. ред. простонародный диалект низших слоёв Лондона).

Впервые в жизни я понятия не имею, как реагировать на женщину, которая флиртует со мной. Бл*дь.

— Я ищу Джейн Самсон, — говорю я, пытаясь сохранить суровый голос. По правде говоря, то, как она смотрит на меня, немного пугает. Если она попытается прикоснуться ко мне, меня может стошнить. Я это делаю для Лилли, напоминаю себе.

— Оу. — Её лицо вытягивается от разочарования. — Она здесь. Проходите. — Она подмигивает мне. Почему я чувствую, будто меня заманивают в логово дракона? Я вхожу в квартиру. Здесь пахнет, как в дешёвой забегаловке, сигаретами и пивом.

— Джейн! — кричит она. Я жду. — Кстати, я Трейси.

— Приятно познакомиться, Трейси, — вежливо говорю я. Она ведёт меня в маленькую гостиную. Там тускло и убого. Обои пожелтевшие, ковёр выглядит так, будто ему лет пятьдесят, да и мебель не лучше. Хотя всё аккуратно и чисто, что меня удивляет.

Она улыбается.

— Ты, я уверена, мечтал, чтобы оказаться в таком месте, как это. Что привело тебя сюда?

— Мне нужно поговорить с Джейн. — Она продолжает смотреть на меня, как будто ожидает большего объяснения. — Я дружу с её дочерью.

Её улыбка возвращается.

— О, Лилли. Она такая милашка. Меня не удивляет, что она заполучила такого мужчину, как ты.

— Ты знаешь Лилли? — Я снова смотрю на Трейси. Как, чёрт возьми, такая женщина, как эта, могла знать Лилли?

— Знала её с тех пор, как она была маленькой девочкой. — Её глаза немного тускнеют. — Жаль о том, что случилось с её отцом.

Я вот-вот спрошу, когда женщина, которую я видел вчера, заходит в комнату из коридора. Минуту она смотрит на меня холодными глазами.

— Как ты меня нашёл? — холодно спрашивает она. Это даже пугает, как они с Лилли похожи, вплоть до ледяного голоса.

Я ухмыляюсь. Она не имеет понятия.

— Ты знаешь, кто я, Джейн?

Она прищуривает глаза.

— Ты – человек, который превратил мою дочь в свою последнюю шлюху.

Моё выражение лица меняется, превращаясь в запугивающее, то самое выражение, которое, как известно, заставляет людей отписывать имущество на миллионы фунтов и целые компании.

— Во-первых... Я Теодор Эллис. Во-вторых, ещё раз назовёшь Лилли шлюхой, и очень быстро сама поймёшь, что это значит. — Я делаю к ней шаг, и она пятится назад. Я вижу, как в её глазах мерцает страх. — Это значит... — я улыбаюсь, — что у меня столько денег и власти, что тебе даже невозможно представить. Это значит, что, если кто-то встаёт на моём пути, я просто сметаю его в сторону, и это значит, что если ты причинишь боль тому, что принадлежит мне, то я расплачусь той же монетой десятикратно. — Она судорожно сглатывает. — Ты понимаешь, что я тебе говорю? — Она молчит и просто смотрит на меня. Я притворяюсь, что рассматриваю комнату, как будто она не стоит моего времени. Трейси всё ещё затаилась в углу, её глаза оценивающе блуждают по моему телу. Когда я так и не получаю ответа от Джейн, я продолжаю. — Лилли – моя. Что причиняет боль ей, то причиняет боль и мне.

— Что тебе нужно? — наконец спрашивает она.

— Я хочу знать, что нужно предпринять, чтобы заставить тебя исчезнуть. — Я впиваюсь в неё взглядом. Ни на секунду не отступать, всё время продвигаться вперёд. Вот так нужно вести переговоры, не давать свободу действий, пока ты не получишь то, что хочешь. У каждого есть своя цена.

— Я приходила к своей дочери.

— И это, бл*дь, было по-настоящему счастливое воссоединение, — я выдавливаю из себя смешок. — Тебе понравились любящие объятия её рук вокруг твоего горла? — улыбаюсь я.

— Ты не знаешь, чёрт побери, о чём говоришь! — кричит она.

— Нет? Я знаю, что твоя дочь ненавидит тебя настолько, что она умоляла меня прийти сюда и разобраться с тобой, пока Гарри не нашёл тебя. — Я вздёргиваю бровь. — Почему-то я думаю, что он предпочтёт увидеть дорогую мамочку в гробу на кладбище, чем где-нибудь рядом с его сестрой. — Её лицо багровеет, кулаки сжимаются. — К счастью для тебя, у меня больше возможностей, но у Гарри определённо есть средства, чтобы выследить тебя, поэтому, возможно, тебе следует убраться, пока он не нашёл тебя.

И тут её прорывает.

— Этот чёртов ублюдок забрал у меня всё! — визжит она. — Раньше Лилли была хорошей, пока он не настроил её против меня.

— Ты бросила их. Если бы не Гарри, Лилли уже была бы мертва, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Я действую интуитивно. Тот разговор, что я слышал вчера, то, как Гарри обращается с Лилли... В моём сознании есть только расплывчатая картина. Я не могу даже позволить ей подумать, что я ничего не знаю. Это покажет слабость наших с Лилли отношений, которую сейчас я не могу позволить ей увидеть.

Её лицо бледнеет.

— Я... я допускала ошибки. Я сожалею об этом. Я приходила, в надежде исправить всё.

Я сухо смеюсь, шагаю к ней и вторгаюсь в её личное пространство, тесня её к спинке дивана. И теперь позволяю своему гневу вырваться наружу.

— Тебе нет, бл*дь, никаких оправданий. Ты покинула в беде невинного ребёнка. Тебе придётся жить с этим. Она не хочет иметь ничего общего с тобой, это только ранит её ещё больше. — Я срываюсь, понимая, что кричу на неё, и что это не то место, где я хочу что-то выяснять с этой женщиной о Лилли. Я делаю паузу, чтобы вернуть себе хладнокровие и контроль. — Мы оба знаем, что ты пришла не для того, чтобы найти её, и не потому, что хотела восстановить давно потерянные семейные отношения. Что ты хочешь?

— Я уже сказала тебе.

Я вздыхаю.

— Сколько ты хочешь?

— Я... — она запинается.

— Послушай, давай сейчас будем реалистами. Ты живёшь в отвратительном месте. — Я жестом обвожу комнату.

— Эй, — подаёт голос Трейси из своего угла, я даже забыл о её присутствии.

— Без обид, — быстро говорю я. — Я мог бы сделать твою жизнь значительно лучше. Хороший дом, хорошая машина... тебе больше никогда не придётся беспокоиться о деньгах... и всё это взамен на пребывание здесь и безуспешные попытки исправить ситуацию с Лилли, которая никогда не простит тебя. Я не знаю, какой она была в детстве, а ты не знаешь, какой она стала, когда повзрослела, но позволь сказать тебе: эта женщина не прощает никого и никогда. — Чёрт, неужели это правда?

— Сколько? — спрашивает она. Я пытаюсь скрыть свою улыбку. Конечно же, я знал, что всё её ‘я хочу попытаться всё исправить’ это чушь собачья.

— Один миллион, и ты исчезаешь сегодня же. — Я слышу, как Трейси издаёт шокированный возглас в своём углу. Конечно, я мог бы предложить больше, имей я гарантии, что она будет неукоснительно соблюдать условия сделки, но мысль о том, чтобы давать этой женщине что-либо, когда она причинила боль Лилли, раздражает меня. Я уберу её из жизни Лилли, но я не собираюсь предлагать ей больше, чем необходимо. Она этого не заслуживает. Она поджимает губы.

— Я слышала, что ты стоишь миллиарды... — говорит она.

Я смеюсь.

— Нет. Я стою много, но не миллиарды. Твой выбор, один миллион фунтов или дочь, которая тебя ненавидит.

— Полтора, — говорит она. Выражение её глаз говорит, что она прекрасно понимает, как сильно я хочу избавиться от неё.

Я вздыхаю.

— Хорошо, договорились. Дай мне номер твоего счёта, и я переведу деньги. Если после сегодняшнего вечера я обнаружу, что ты всё ещё находишься в Лондоне... ну, скажем так, я знаю некоторых людей, которые не чураются незаконной деятельности. — Я поднимаю брови в немом вопросе, и она кивает головой, показывая, что всё поняла. Она записывает несколько цифр на листе бумаги и отдаёт его мне. Я сую его в карман пиджака и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Теодор. — Она произносит моё имя, и я останавливаюсь, но не поворачиваюсь. — Будь осторожен с моей дочерью. — На мгновение я думаю, что она действительно беспокоится о Лилли. — Она не та, кем ты её считаешь. — Её голос полон горечи. Я открываю дверь и выхожу, не оглядываясь назад. Сумасшедшая сука.

Когда я спускаюсь вниз, моя машина всё ещё на месте, спасибо, чёрт возьми. Я сажусь в неё и думаю о том, как кто-то может продать собственную плоть и кровь. Уверен, когда у тебя есть ребёнок, ты стараешься делать всё для него. Я знаю, что между Лили и её матерью явно враждебные отношения, но если бы это был мой ребёнок... если бы я однажды понял, что совершил ошибку, тогда я сделал бы всё, чтобы исправить это. Если бы она отказалась от денег ради попытки исправить всё с Лилли, ей было бы достаточно сказать это, и, возможно, Лилли могла бы дать ей шанс... в конце концов. Чёрт, не знаю, я, наверное, просто пытаюсь ухватиться за соломинку. Полагаю, мысль, что кто-то хотя бы немного заботится о тебе, слишком близка мне. Мою мать это совершенно не волновало. Я знаю, как это ужасно. Мне больно, что Лилли тоже страдает.

Я решаю вернуться к ней. Может мне нужно сделать первый шаг и рассказать ей о своей матери.

Глава 20

Лилли

Чёртов Гарри! Не могу поверить в этот идиотизм. Тео ушёл раньше, и я собралась, чтобы пойти в танцевальную студию, но, прежде чем я успела выйти на улицу, у двери появился Джордж с улыбкой на лице. Так что теперь я сижу на диване и умираю со скуки, потому что Гарри решил включить режим мачо и заставил Джорджа присматривать за мной.

— Это полная фигня, — жалуюсь я в сотый раз.

— Тебе кто угодно скажет, что ты невозможная сучка, — отвечает Джордж из кухни. Он пытается испечь кексы. Подкуп едой, даже если он и не признается в этом.

— Эй, это не у тебя брат психопат, пытающийся запереть тебя на замок. — Правда заключается в том, что если бы это был кто-то ещё, я бы удрала отсюда очень быстро, и чёрт с ними, с последствиями, но это Гарри. Он беспокоится обо мне, и если пребывание здесь на один день прекратит его беспокойство, тогда я сделаю это. Хотя, это всё и абсолютно нелепо.

Я слышу гудок домофона и практически бегу к двери, чтобы ответить.

— Привет.

— Привет, Сладкая. Могу я войти? — О, боже, его голос такой плавный и глубокий, он по-прежнему заставляет меня нервничать каждый раз, когда я его слышу.

— Хм, хм, — бормочу я и нажимаю на кнопку.

Я открываю дверь квартиры, прежде чем он успевает постучать. Тео улыбается, и у меня перехватывает дыхание. Разве это не идеальное отвлечение от моего заточения? Я хватаю его рубашку и затаскиваю внутрь. Он следует за мной на кухню, где Джордж изучает инструкцию на упаковке от теста для кексов.

— Ты печёшь? — он недоумённо хмурится на меня, как будто это совершенно нелепая идея.

— Может быть, — отвечаю я.

— Я пеку, — говорит Джордж. — Ты когда-нибудь пробовал её стряпню? — усмехается он.

— Ты не намного лучше, — возражаю я.

— Эй. Я пытаюсь поднять тебе настроение. А в ответ никакой благодарности. — Он корчит оскорблённое выражение лица.

— Ты пытаешься подкупить меня. Это совсем другое.

— Подкупить тебя для чего? — Тео смеётся.

— Остаться в квартире и не сопротивляться домашнему аресту. — Я вздёргиваю бровь на Джорджа, давая ему понять, что я вовсе не счастлива этим обстоятельством. Да, я, возможно, не сопротивляюсь, но это не значит, что я довольна этой ситуацией. И к тому же, он сам вызвался терпеть мой скверный нрав.

Джордж закатывает глаза и фыркает.

— Тебе стоило бы брать уроки актёрского мастерства, ты такая мелодраматичная.

Тео наблюдает за нашей словесной перепалкой со слабой улыбкой на лице. Я хватаю его за руку и тащу на диван.

— Итак, что ты узнал?

— Ну, я нашёл её. — Я смотрю прямо в его глаза. — И я решил с ней все проблемы. Она покинет Лондон до завтрашнего дня. Ты больше ничего не услышишь о ней.

— Что за...? Ты встречался с ней? Я думала, мы договорились.

— Я хотел сам разобраться с этим, убедиться, что она согласна на сделку, и уйти. Это была слишком важная задача, чтобы доверить её кому-то ещё, — осторожно говорит он. — Послушай, я всё уже решил. Гарри не наломает дров, потому что ты виделась с ней, тебе не нужно иметь с ней дело, все счастливы.

— Она... она что-то сказала тебе? — Мой голос слегка дрожит. Чёрт, это плохо.

— Нет. Я сделал ей предложение, и она приняла его.

Он лжёт. Я всегда могу сказать, когда он врёт, потому что он редко это делает. Вина написана на его лице. Что бы она ни сказала ему, он не хочет, чтобы я знала. Она бы не стала рассказывать ему о Шейне, так ведь? Эта мысль заставляет меня непроизвольно вздрогнуть. Я опускаю глаза и смотрю на свои руки, они сложены на коленях.

— Сколько?

— Это не имеет значения.

— Тео, скажи мне. Я хочу вернуть тебе деньги.

Он мягко улыбается и протягивает руку, чтобы коснуться меня. Он проводит пальцами по моей челюсти, а затем по губам. Мое дыхание учащается, тело горит в огне.

— Ты возвращаешь мне деньги просто тем, что ты есть. Твоя улыбка освещает мой мир. Если её отъезд заставит тебя улыбнуться, тогда никакая сумма денег в мире не будет иметь значения.

О боже. Моё сердце бешено бьётся в груди. Он снова разрушает все мои барьеры. Как я могу сражаться с ним? И как я должна противостоять ему, когда он говорит мне такие вещи? Я прошу его помочь, и он тут же является, не раздумывая ни секунды. Он крепко держит меня, когда я чувствую, что разваливаюсь на части. Независимо от того, сколько раз я его отталкиваю, он всегда рядом со мной. По правде говоря, это убивает меня. Потому что он – всё, что я хочу. Он – всё, что мне нужно.

Он наклоняется вперёд и оставляет на моих губах невесомый поцелуй, едва прижимаясь своими губами к моим. Я закрываю глаза и наслаждаюсь его прикосновением и близостью. Я получаю дозу своего любимого наркотика. Его.

Он отодвигается и встаёт.

— Позвони мне, если я буду нужен тебе. — Он улыбается той обворожительной улыбкой, которая заставляет женщин по всей стране падать перед ним на колени, а затем он уходит.

Я обхватываю свою голову руками. Бл*дь. Одна ночь и один день, и всё пошло прахом. Вся ненависть, которую я лелеяла, все барьеры, которые я воздвигла, всё полетело к чертям собачьим.

Я чувствую, как Джордж садится на диван рядом со мной.

— Ну, бл*дь, если бы мужчина сказал мне такое, то я бы занялся с ним сексом, прежде чем он даже закончил фразу. А если бы Теодор Эллис сказал мне такое... — Он начинает обмахиваться. — Серьёзно, у него когда-нибудь бывают неудачные дни? Я почувствовал бы себя лучше, если бы у него были уродливые дни или жирные. — Я смеюсь над ним и над его маленькой тирадой. Он вздёргивает на меня бровь. — Нужно ли, чтобы я сказал тебе это ещё раз? — Я недоумённо хмурюсь на него. — Он действительно любит тебя.

— Я знаю. — Что ещё я могу сказать? Я знаю. Я тоже люблю его, но всё так чертовски запуталось. Романтика.

Он качает головой.

— Знаешь, ты могла бы попытаться справиться с этим, если бы захотела. А если ты даже не попробуешь, как узнаешь? Тебя не пугает мысль, что через десять лет, оглянувшись назад, ты осознаешь, что он был любовью всей твоей жизни, а ты сдалась? — Он картинно складывает руки на груди. — Ты будешь похожа на одну из тех девушек в душещипательных мелодрамах.

Я закатываю глаза.

— Ты чёртов король драмы.

Он смеётся.

— Итак, какая программа на сегодняшний вечер? Молли сказала, что хочет потусоваться с нами, она скоро вернётся. Если я имею право голоса, то я бы выбрал пиццу и «Супер Майка». Прошло много времени с тех пор, как я получал свою дозу Ченнинга.

— Я не уверена, что Гарри согласится с тобой, — усмехаюсь я.

— Ну, если у Гарри есть проблемы, этот фильм хорошее средство, чтобы у него встал. Мне нужен любовник, и мне не всё равно, в какой форме он будет. — Он вскидывает на меня брови.

— Джордж. Он. Мой. Брат. — Я повторяю это должно быть в тысячный раз за время нашей дружбы.

Он усмехается.

— Твой брат чертовски горяч, Лиллс. У вас, ребята, хорошие гены.

— Отлично. Будем смотреть Супер Майка, — вздыхаю я.

— Не делай вид, будто это так мучительно, — фыркает он. — Мы оба знаем, как эти развратные движения действуют на тебя, — говорит он, когда садится на пол и начинает имитировать движения бёдрами. Я смеюсь.

— Чёрт, малыш, как ты умудряешьсяся до сих пор оставаться один, когда умеешь так двигаться?

— Милая, ты же понимаешь, что было бы несправедливо ограничивать мою уникальность и оставить всё только для одного человека. Это был бы весьма печальный факт. — Он подмигивает мне. В этом весь Джордж, он всегда заставляет меня улыбаться.

Через несколько минут приходит Молли.

— Привет, — приветствую я её.

— Привет. — Она бросает свою сумку на стул и направляется к тому месту, где я валяюсь на диване. Джордж «делает некоторые звонки», перевожу для всех: организует перепих на потом. Молли замечает DVD-диск с «Супер Майком» на журнальном столике. — Опять? — скулит она.

Я пожимаю плечами.

— Джордж, по-видимому, думает, что это ему поможет.

— У этого парня явные проблемы. Он в одном шаге от того, чтобы подрочить на чью-то ногу и этим заработать поездку к ветеринару.

— Я предоставлю тебе отвезти его. Он может стать агрессивным, если почувствует, что его любимые мужские причиндалы находятся под угрозой.

Мы находимся уже в середине просмотра «Супер Майка», и это хорошо, должна добавить, когда входит Гарри или, вернее сказать, врывается. Входная дверь с треском захлопывается за ним.

— Лилли! — кричит он.

Я встаю и неохотно оставляю Молли и Джорджа, чтобы не мешать смотреть фильм, но они всё равно ставят его на паузу, видимо, в предвкушении гораздо более увлекательного шоу.

— Что? — шиплю я, подходя ближе.

Его тело напряжено, глаза сужены.

— Ты звонила ему?

— Что? Кому? — Я потихоньку оттесняю его в коридор, не желая, чтобы мой брат перед всеми устроил мне разнос.

— Либо ты позвонила ему, либо он сделал это за твоей спиной. Что из этого? — Вот дерьмо. Я сжимаю губы. Нужно ли отрицать очевидное? Он выглядит очень сердитым. Его тёмные волосы взъерошены, очевидно, он не раз запускал туда свои руки. Зелёные глаза лучатся яростью. Гарри подходит ко мне ближе. — Он откупился от неё за полтора миллиона. — Я задыхаюсь. Полтора миллиона. Святое дерьмо. Я давно поняла, что Тео богат, но никогда не задумывалась насколько, мне это просто в голову не приходило. Да, он богат, у него хороший дом в дорогом районе, он водит крутые машины, носит дизайнерскую одежду, но я никогда не думала о нём, как о типичном богатом парне, потому что он не щеголяет своими деньгами. Тот факт, что он может запросто потратить полтора миллиона фунтов на проблему, которая не имеет к нему отношения, снова заставляет меня задуматься. Гарри сжимает зубы. — Как ты думаешь, не захочет ли он получить какую-то отдачу от своих инвестиций? Всё это время он просто выжидал, чтобы добраться до тебя, и сейчас ты продала свою душу дьяволу. — Он стоит и смотрит куда-то мимо меня, сжимая и разжимая кулаки. — Бл*дь, ты должна была позволить мне решить эту проблему. — Я хочу сказать ему, что Тео не такой, что он не поступит так, но я не могу. Он откупился от Круза, не так ли? Он уже доказал, что нет такого препятствия, которое он не преодолеет, чтобы получить меня. Дело в том, что Тео слишком самонадеяный, чтобы пытаться подкупить меня тем или иным способом. Он хочет, чтобы я либо согласилась, желательно умоляя, либо нет. Конечно, я не собираюсь рассказывать об этом брату. Я, также, не собираюсь говорить ему, что первоначальное соглашение заключалось в том, что мы вернём ему деньги. Хотя полтора миллиона... Я не думаю, что Гарри по силам такая сумма. Он состоятелен, но он не настолько богат. Я надеюсь, что Тео учтёт это при переговорах. Может, он хочет, чтобы я была в долгу перед ним? Чёрт, неужели я совершила ошибку, обращаясь к нему? Я очень надеюсь, что нет.

Гарри впивается в меня взглядом, от него исходит напряжение.

— Ты позвонишь ему и скажешь не лезть в это дело. Возможно, деньги даже ещё не отправлены. — Знаю, что это не так. Тео сказал, что она уедет сегодня вечером. Уверена, она не сдвинется с места, пока на её счете не появятся деньги. Значит, деньги уже переведены. Кроме того, я не собираюсь отказываться от помощи Тео, чтобы успокоить эго моего брата. Почему мужчины должны быть такими неандертальцами?

— Всё уже оплачено. Тео не затягивает с такими вещами. Он хотел, чтобы она убралась, как можно скорее. Это означает, что он постарается заплатить ей, как можно раньше.

— Бл*дь! — Он поворачивается и шагает передо мной. — Я не буду в долгу перед этим ублюдком, — кричит он.

— Ты нет. Я буду. — Возможно, это должно меня беспокоить, но это не так. Тео не такой. Я знаю его. Он не обязан был помогать мне. Но он хотел. Он всё ещё любит меня. Но я не могу сказать это Гарри. Мой брат ненавидит Тео. — Я не могла жить с мыслью, что она здесь, Гарри. Мне нужно было, чтобы она исчезла. Тео сделал это. И я не буду извиняться за это, — тихо говорю я.

— Ты должна была оставить это мне, — повторяет он. Гарри мгновение смотрит на меня, прежде чем качает головой и уходит дальше по коридору. — Мне не нравится это, всё слишком просто, — бормочет он, пока идёт.

По правде говоря, вся эта ситуация сплошная головная боль. Почему моя мать оказалась здесь? Какие у неё мотивы? Могу ли я доверять Тео, несмотря на всё, что произошло между нами? Почему он пошел к ней сам? Что она сказала ему? Последнее вызывает самое большое беспокойство. Моя мать мертва для меня последние восемь лет. С ней я похоронила свои секреты, но теперь она вернулась. Она знает вещи, которые могут разрушить меня. Вещи, которые я определённо не хочу, чтобы узнал Тео. Я, возможно, и не могу быть с ним, но я всё ещё люблю его. Я никогда не захочу, чтобы он однажды посмотрел на меня и увидел, кто я есть на самом деле.

Я возвращаюсь в гостиную и сажусь на диван. Будет ли когда-нибудь конец этой драме? Чувствую, что приближаюсь к моменту предела прочности. Тупо смотрю на экран, где на паузе застыло достойное обморока, очень обнажённое тело Ченнинга Татума. Это слегка прочищает мой мозг.

Я вздыхаю и поворачиваюсь к Молли и Джорджу, они оба, молча, смотрят на меня.

— Что? — взрываюсь я.

— Полтора. Бл*дь. Миллиона! — кричит Молли.

Я закатываю глаза.

— Ты говоришь так, будто это я получила эти деньги.

— Черт побери, — выдыхает она.

— Послушай меня. Парень помешан на тебе, Лиллс, — говорит Джордж с выражением «я же говорил тебе» на лице.

У меня нет желания продолжать этот разговор. Не ещё раз.

— Я иду спать.

— Ах, Лиллс, нет. Прости. — Джордж поднимает руки, на его лице извиняющееся выражение.

— Нет, всё хорошо. Это был сумасшедший день. Мне просто нужна передышка. Понимаешь?

Он кивает, и я иду в свою комнату. Я лежу на кровати и смотрю в потолок. Почему моя жизнь всё время кажется одним большим беспорядком, который я не могу быстро убрать? Как только мне удаётся ликвидировать один беспорядок, тут же появляется другая проблема. И это никогда не заканчивается. Мне просто нужно лечь спать и притвориться, что моя жизнь нормальная.

Ох, как же я этого хочу... Как только я ложусь и закрываю глаза, образы приходят ко мне, воспоминания... кошмары.

Я лежу в постели и жду, просто жду. Темно, только луч света пробивается из-под двери моей спальни. Я смотрю на эту маленькую полоску света, как будто от неё зависит моя жизнь. Слышу скрип шагов на лестнице. Он идёт. Я начинаю сильно трястись. Я сажусь и отползаю в самый дальний угол моей кровати. Подтягиваю колени к груди и прижимаю своё лицо к ним. Пожалуйста, не заходи, пожалуйста, не заходи. Мысленно повторяю это снова и снова, молясь, чтобы он не зашёл сюда, отчаянно надеясь, что это будет не одна из «тех» ночей.

Я слышу его тяжёлые шаги по лестнице, один, два, три, а затем он останавливается. Медленно поднимаю голову, моё сердце бешено бьётся у меня в груди. Полоска света почти исчезла, разрушенная большой тенью. Он здесь.

Дверная ручка медленно поворачивается, и я всхлипываю от громкого щелчка, который звучит как фейерверк, взрывающийся в тишине моей комнаты. Дверь медленно распахивается, и там стоит он. Его широкое тело заполняет дверной проём, он слегка пошатывается, когда входит в комнату.

— Вот где ты, принцесса. — Он подходит ко мне, и моё тело застывает. Страх охватывает меня с такой силой, что трудно дышать, тяжело даже двинуться. Слеза скользит по моей щеке. Он грубо сжимает моё лицо. — Не плачь, принцесса. Ты не такая красивая, когда плачешь, — шипит он. От него исходит запах виски и сигарет.

Он грубо хватает мои лодыжки и тянет мои ноги от груди.

— Я хочу тебя увидеть, — говорит он. Я начинаю чувствовать блаженное забытьё, мой ум отключается. Это единственный способ пережить это.

Он тянет мою ночную сорочку, пока она не достигает талии. Потом ведёт руками вверх по моим бёдрам, прикасаясь ко мне, ощупывая меня.

— Ты такая совершенная, принцесса, — говорит он, облизывая губы. Дверь спальни всё ещё широко открыта, пропуская свет в комнату. Лучше, когда это происходит в темноте, тогда мне не нужно смотреть на него. Я вижу его, и от этого меня тошнит. Дверь открыта, потому что никто не придет. Никто мне не поможет. Никто меня не спасёт. Он убедился в этом.

Он грубо разводит мои ноги. Я отворачиваюсь от него, поэтому он не увидит слёз, текущих по моему лицу, и мой мозг окончательно отключается. Я думаю о Гарри, о том, какой раньше была наша жизнь до него. Я помню день, когда мы с Гарри были на пляже, строя замок из песка. Гарри сказал мне, что однажды он построит мне настоящий замок, как у настоящей принцессы.

Я больше не хочу быть принцессой. Я просто хочу быть свободной.

Раздаётся громкий хлопок, я смотрю сквозь слёзы и вижу Гарри, стоящего в дверях.

— Убери от неё свои грязные лапы, мерзкий кусок дерьма! — кричит он. Губы Гарри разбиты и кровоточат, а глаз распух и посинел.

Он встаёт и поворачивается лицом к Гарри.

— Убирайся, — говорит он.

— Ты больной ублюдок. — Гарри бросается и бьёт его в челюсть. Его голова едва покачнулась от удара.

Он смеётся.

— Похоже, мне нужно преподать тебе урок. — Он так сильно бьёт Гарри, что тот отлетает на другую сторону комнаты.

Я кричу. Не Гарри. Он может делать со мной всё, что пожелает, пусть только оставит Гарри в покое.

— Гарри! — плачу я.

Он подходит к Гарри и сильно бьёт его. Я кричу и кричу, но он пинает его ногами снова и снова.

***

Я просыпаюсь от собственного крика, моё тело покрыто потом, я дрожу. Из моего горла вырывается всхлип, когда картинки из моего сна снова и снова всплывают в мозгу. Дверь в мою спальню распахивается, и Гарри подходит к кровати. Он притягивает меня в свои объятия и крепко сжимает. Я зарываюсь лицом в его грудь и плачу. Я плачу за всё, что мы вместе потеряли, за боль, которую мы пережили и, в основном, за все те страдания, которые мы испытываем до сих пор. Неспособность сбежать от своего прошлого – худшая часть всего этого.

— Шшш. Всё хорошо, Лиллс. — Он гладит мои волосы. Для нас это обыденная ситуация, она совсем не новость для Гарри. Вначале, когда он только забрал меня из того места, у меня были такие ночные кошмары, что он просто спал в моей постели. Два года подряд я принимала снотворное, просто чтобы я смогла уснуть. Гарри знает, как обстоят дела. Здесь и сейчас он – мой якорь. Он напоминает мне, что он не тощий подросток, которого избивали до полусмерти. Он здесь рядом со мной. Мы здесь и сейчас.

Я отстраняюсь от его груди, и он сжимает ладонями моё лицо, всматриваясь в мои глаза.

— Ты в порядке? — шепчет он.

Я киваю. Смутно слышу, что звучит дверной звонок, но затяжной кошмар угрожает поглотить мой разум, отвлекая меня от всего, кроме глаз Гарри и его дыхания. Я выравниваю своё дыхание в такт с дыханием брата. Он научил меня этому, когда я была ребёнком. Всякий раз, когда мне снился плохой сон или была паническая атака, он держал меня и заставлял дышать вместе с ним. Вдох и выдох, вдох и выдох. Медленно мой разум начинает возвращаться ко мне, здесь и сейчас, в эту комнату.

В дверь стучат, а затем очень хмурая Молли засовывает голову в комнату.

— Хм, Гарри, тут пришли полицейские, они хотят поговорить с тобой.

Он быстро смотрит на меня и встаёт. Я иду следом за ним. Почему, чёрт возьми, здесь полиция? Я останавливаюсь в гостиной и смотрю, как мой брат приветствует двух полицейских, женщину средних лет и молодого мужчину. Молли подходит и встаёт рядом со мной. Её пальцы нежно переплетаются с моими, и она сжимает мою ладонь.

— Мистер Паркер. В ваш адрес выдвинуты очень серьёзные обвинения, — говорит женщина. — В связи с этим вы арестованы.

Мужчина шагает вперед и достаёт наручники.

— Вы имеете право молчать... — Боже мой. Мои колени подгибаются, когда они зачитывают Гарри его права. Господи, они знают? Он что-то сделал с нашей матерью? Он знал о деньгах, поэтому он, скорее всего, говорил с ней сегодня. Он сделал что-то большее, чем просто поговорил с ней? Она вызывала полицию? Знала ли она, что мы сделали?

Женщина в полицейской форме подходит ко мне.

— Лилли Паркер? — Я слабо киваю. — Утром нам нужно будет допросить вас. — Чёрт, они знают. Мои глаза мгновенно переключаются на Гарри, и внутри меня нарастает паника. Я попаду в тюрьму. Он почти незаметно качает головой.

— Позвони адвокату, Лиллс. — Это всё, что он говорит, прежде чем они выводят его за дверь.

Мои колени, наконец, не выдерживают, и я падаю на пол. Что мне теперь делать? Я слышу голос Молли, она говорит по телефону, но я не различаю её слов. Она кричит на кого-то. Затем она опускается передо мной на колени, её голос мягкий.

— Джордж скоро вернётся сюда, он останется с тобой, хорошо? Я собираюсь пойти и узнать, смогу ли я чем-то помочь Гарри. Выясню, что происходит. — Я не отвечаю. Я не могу. — Я займусь адвокатом. Держись, Лиллс. — Она гладит меня по щеке, а затем обнимает за талию, помогая мне подняться. — Пойдём. — Она сажает меня на диван и идёт на кухню. Молли возвращается со стаканом водки в руке. Я беру его и выпиваю залпом без единого звука. Мой и без того уже разрушенный мир просто взорвался, и я понятия не имею, что делать и как помочь Гарри.

Входит Джордж и обменивается с Молли несколькими приглушёнными словами, прежде чем она, молча, выходит из квартиры.

— Ты в порядке, детка? — он садится рядом со мной. Я не отвечаю. Конечно, я не в порядке. Единственный в этом мире близкий мне человек находится за решёткой, и я ничего не знаю. — Ну, поэтому по дороге сюда я позвонил в полицейский участок. Я притворился твоим боссом, ну, знаешь, этаким адвокатом большой шишкой. В общем, по-видимому, его арестовали за похищение, а именно за похищение тебя. — Мой взгляд мгновенно переключается на него.

— Что? — шепчу я.

Он кивает.

— Похищение несовершеннолетнего. Должно быть, это твоя мать сдала его. Больше ведь никто не знает.

Я кричу. Годы тщательно контролируемого гнева и тоски выливаются из меня, и я хочу разрушить всё вокруг. Боль разрывает меня на части, когда я понимаю, что у меня могут забрать единственного человека, которым я дорожу больше всего на свете. Эта женщина и так отняла у меня всё, а теперь она забирает Гарри. Внезапно я понимаю, что не могу сидеть в этой идеальной квартире, в то время как внутри я полностью разрушена. Из моего горла вырывается рыдание, и слёзы текут по лицу. Я не осознаю своих действий, я просто хочу сравнять с землёй всё вокруг себя.

Глава 21

Тео

Сейчас почти полночь. Я не могу уснуть, поэтому тренируюсь в своем домашнем спортзале, когда звонит мой телефон. На экране горит надпись «Хьюго».

— Привет, — резко отвечаю я.

— Привет. Послушай, нужно, чтобы ты приехал ко мне. Пришла Молли. Тут просто случилось кое-что и...

— С Лилли всё в порядке? — прерываю я его.

— Ну, да, просто приезжай сюда. Молли только что приехала, но она сказала, лучше, чтобы ты тоже был здесь, — говорит он очень сдержанно.