Покрась в черное

Глава I

Она открыла глаза и увидела перед собой небо и чаек. Улыбнулась. Чайки — хорошая примета, значит, берег недалеко. Наташа знала, что добьется своего. Иначе и быть не могло. Ясный тихий солнечный день. Погода не подвела. Постепенно улыбка начала таять на ее лице. Она почувствовала под собой опору. Это не море. С огромным усилием приподнялась на локтях и огляделась. Она лежала на палубе яхты. Небольшое судно с двумя мачтами, и паруса убраны. Никакого берега на горизонте не просматривалось. Яхту слабо покачивало, похоже, она стояла на якоре. Ни души. Кто же ее поднял сюда?

Наташа попыталась встать, но получалось это не лучше, чем у новорожденного теленка. Ноги разъезжались в разные стороны, в руках не было сил. Тело ломило. Едва поднявшись на колени, она тут же упала, будто ее снесло ветром. Голова кружилась, будто палуба ходила ходуном.

Из каюты вышли двое мужчин.

— Смотри-ка, ожила. Глазищами моргает. Давай оттащим ее в каюту.

— Неплохой улов. Оказывается, бабы на тебя не только на берегу клюют, ты и в море русалок в сети ловишь.

Ее подняли и куда-то поволокли.

Мужчины не были похожи на арабов и говорили по-французски. Наташа так обрадовалась, словно французский был ее родным языком, но радости своей выразить не могла.

Ее отнесли в просторную каюту и уложили на диван.

— Вот, Мари, мы тебе подружку выловили. Теперь не будешь скучать.

В кресле с длинной черной сигаретой в руке сидела женщина лет тридцати пяти с очень яркой внешностью. Женщина-вамп из кино про коварных соблазнительниц. Кого-то она Наташе напоминала, но так сразу не вспомнишь. На ней был купальник, поверх накинута мужская рубашка, правая нога перебинтована от колена до ступни. Очевидно, по этой причине она не вышла на палубу глянуть на улов.

Молодые люди, красивые парни крепкого телосложения, загорелые, все время смеялись, показывая белые ровные зубы. Одному не больше тридцати — курчавый брюнет со светлыми серыми глазами. Другому немногим больше, около тридцати пяти — породистый блондин с темными широкими бровями и светло-карими глазами. Никакой враждебности Наташа в их лицах не заметила. Кто они и откуда — гадать бессмысленно. Что им сказать о себе? По-французски Наташа говорила неплохо, но акцент ее тут же выдаст. Если они французы, то сразу услышат. Врать трудно. Она понятия не имеет, в водах какого государства находится. Но любая ложь, даже бредовая, прозвучит куда убедительнее правды. Ни один нормальный цивилизованный человек не поверит, расскажи она всю правду. Так не бывает. Злая восточная сказка. Придется придумывать себе новую легенду.

Мари закончила изучать лежащее на диване полуживое существо и наконец спросила:

— Ты говоришь по-французски, милочка?

— Очень плохо.

Мари глянула на брюнета:

— Накрой ее пледом, Рауль. Девушку знобит и, кроме того, она не одета, это может ее смущать. Потом я ей дам одно из своих платьев и купальник. У нас один рост и вес.

— Воды, если можно, — попросила Наташа.

— Конечно. Морем не напьешься, — усмехнулся Рауль, стаскивая с одного из кресел плед. Блондин подал Наташе воду. Она с жадностью выпила полную кружку.

— Я вижу, ты перепугана, милочка, — продолжала Мари. — И долго тебя носило по волнам?

— С ночи.

— Хорошо плаваешь, — покачал головой блондин. — Рауль тебя выловил в полдень.

— Тебе повезло, — подтвердил Рауль, — я проверял сети и вдруг вижу — женская голова. Тебя вынесло на отмель. Здесь их много. Островочки два на два метра. Подплыл поближе, смотрю, помимо головы еще и тело есть. Жаль стало смотреть, как волны бьют тебя о камни. Пришлось взять на борт вместо улова. Вынужден теперь возвращаться за добычей, а то мы без обеда останемся.

Наташа закуталась в плед. Ее и впрямь било, словно в лихорадке.

— Как тебя зовут, русалка?

— Графиня Седьмая.

— Как? — переспросили все хором.

— Шутка. Друзья так прозвали. Зовут меня Натали.

— Значит, ты русская? — скорее утверждая, чем спрашивая, сказала Мари. — Отличный экипаж у нас собрался, итальянка, француз, испанец и теперь русская. Ну и кто тебя выбросил за борт, Натали? Кому ты не угодила в постели?

— Меня никто не выбрасывал. Наша яхта затонула ночью. Я спала и проснулась от удара. Так и очутилась в море. Нас было шестеро, мы путешествовали. Решили пересечь Средиземное море от Дарданелл до Гибралтара. Яхта вышла из Стамбула неделю назад. Что стало с моими друзьями, я не знаю.

— Понятно. Что можно спросить с полуголого человека, найденного в море, — закуривая, комментировал блондин. — Ему надо верить или не верить, а можно вообще не придавать значения его словам. В принципе, нам все равно, вот только если к нашему корыту подойдет патрульный катер, тогда потребуются более вразумительные разъяснения. Путешественников без документов полиция не любит.

— А берег далеко? — спросила Наташа.

— Хочешь продолжить свой заплыв? — рассмеялся Рауль. — Боюсь, не выдержишь. До острова Мальта четыре с половиной мили. Это их территориальные воды. Но вряд ли ты встретишь еще каких-нибудь дураков вроде нас. Здесь суда не ходят. Сплошные отмели. Только мальтийцы знают здешние воды. Я один из них.

— Что же вы здесь делаете?

— Ученые. Изучаем морское дно. Небольшая экспедиция, — продолжал блондин. — Сама ты до берега не доберешься. Придется тебе ждать, пока мы закончим свои дела и вернемся на базу. Там найдешь свое представительство, и дело в шляпе. А пока будешь заниматься кухней и кормить нас. На яхте у каждого свое конкретное дело, пассажиров и путешественников Мы на борт не берем. Устраивает?

— Меня все устраивает.

— Отлично. Пойдем, Рауль, а то мы и впрямь останемся без еды. Пока тебе удалось выловить только повара, но ему нечего готовить.

Мужчины вышли из каюты.

— Я рада, что теперь мне не придется скучать, — сказала Мари. — Вдвоем веселей.

— Что у вас с ногой?

— Какая-то тварь кусок мяса оторвала. Ребята говорят, что барракуда, но вряд ли они водятся в этих местах. Голубую акулу можно встретить, но они не очень опасны, если их не беспокоить.

— Вам нужен врач и медикаменты. Можно получить заражение крови. Почему вы не вернулись на берег?

— Невозможно. Мы нашли то, что искали, и теперь я не могу оставить своих помощников одних. Эти парни работают на меня, я плачу им деньги. Они должны находиться под моим контролем. Теперь я уже не могу опускаться в воду. Таким образом, важнейшая часть работы вышла из-под моего контроля, и это меня очень тревожит.

— Неужели вам так это важно?

— На карту поставлено мое будущее, если не жизнь. Но тебе об этом ничего пока знать не надо, если только я не пойму, что ты способна мне помочь.

— Я разбираюсь в медицине, училась этому и практиковала. Надо взглянуть на вашу ногу.

— Нога и медицина здесь ни при чем. Мне нужно довести свое дело до конца и остаться живой, пусть даже без ноги… Ты мне вот что скажи. Вряд ли кто-нибудь из моих парней продержится в открытом море целую ночь и полдня. Случай из ряда вон выходящий. Ты говоришь правду?

— Да, это правда.

— Так хорошо плаваешь?

— Когда-то плавала очень хорошо.

— А потом?

— Потом я три с половиной года была наложницей одного арабского толстосума. Малоприятная история. Мне удалось от него бежать. Я по собственной воле прыгнула за борт и не думала о спасении. Уйти на дно для меня было облегчением. Когда терять нечего, не испытываешь страха. Море меня не пугало.

— Отважная женщина. И, как ни странно, я тебе верю. Глаза твои не врут. А банальная история с яхтой у тебя не получилась. Ты не умеешь лгать, это плохо. Тебе будет трудно жить.

— Если человек свободен и счастлив, то ложь не нужна.

— Счастье — это призрак. Его в природе не существует. Мираж, выдуманный киношниками, чтобы морочить людям головы. Притягивать к экранам наивных дурачков и делать на этом большие деньги. Что касается лжи, то ее можно назвать «средой обитания». В ней мы и бултыхаемся. До тебя нас здесь было трое. Три недели мы терпим друг друга и три недели лжем. Каждый имеет свою собственную правду, но ни при каких обстоятельствах не выставит ее напоказ. Иногда приходится лгать самому себе лишь для того, чтобы тебя не раскусили. Человек превращается в сэндвич из лжи. Докопаться до правды невозможно, слишком много слоев фальши ее прикрывают.

— Интересное открытие.

— Оно сделано не мной. А истинную свободу человеку могут дать только деньги. Вот тогда ты сможешь купить любую правду, ту, которая тебе нужна сейчас. Имея деньги, ты можешь подменять одни понятия другими, жонглировать ими и плевать на все.

— Слишком сложная для моего ума философия.

— Она тебе пока не понадобится. Ты родилась заново. Голый младенец, вышедший из утробы моря. Без имени, без документов, без гражданства. Счастливая женщина! Можешь начинать жизнь с чистого листа, идти в поисках своей доли на все четыре стороны. Если усвоишь основные приемы лжи, быстро встанешь на ноги и найдешь все, что требуется для успеха и признания. Окружающих интересует содержание твоего кошелька, а не удостоверение личности.

— Зачем вы все это говорите?

— Хочу сделать тебя своим сообщником. Мне нужен надежный помощник. Одна я беспомощна.

— И чем я могу помочь?

— Начнем с простого. Ты умеешь нырять и плавать под водой?

— Конечно. Увлекалась дайвингом, опускалась на глубину.

— Отлично. Теперь расскажи мне что-нибудь по-русски.

Наташа подумала и прочитала пару стихотворений Есенина, которого обожал ее муж.

— Красиво звучит. С десяток слов я поняла. Мне приходилось бывать в России.

— Для поэзии десятка слов недостаточно.

— Нет, ты меня убедила в том, что не состоишь в сговоре ни с Раулем, ни с Анри. Они не могли найти себе сообщника из России, значит, тебе можно доверять в некоторой степени.

— Интриги — не моя ипостась.

— Ты смелая женщина, и этого достаточно. Если сможешь мне помочь, я тебя вознагражу. У меня есть деньги. Много денег. Это тебе сейчас не помешает. Выйдешь на берег богатой, а значит, свободной. Все проблемы решатся сами собой. Другое дело, если на берег выйдет Афродита, в чем мать родила, и начнет искать непонятную никому правду. Такие истории заканчиваются не хеппи-эндом с голливудским размахом, а чем-то очень печальным.

— Тут я с вами согласна. Мне некогда было подумать, что со мной случится, если я выйду на берег.

— В таком случае мы сможем понять друг друга, а значит, стать полезными друг другу.

— Хорошая мысль. Но пока я ничего не понимаю…

Наташа села на диване, но тело ее все еще подрагивало. Мари подтолкнула к ней бар на колесиках.

— Выпей коньяка и возьми в шкафу джинсы и пуловер. Там же подбери себе купальник. Я обожаю тряпки и вожу с собой столько, сколько влезает в машину.

Наташа оделась, и они выпили. Тепло побежало по жилам горячей волной.

— Так вот, Натали, мои деньги лежат на глубине семнадцати метров. Здесь, чуть ли не под нами. Их надо достать, и мы втроем пытаемся это сделать. Я вышла из строя, и теперь ныряют только Анри и Рауль. Проблема в том, что деньги лежат в сейфе, сейф заперт и прикручен к стальной перегородке. Его невозможно вытащить на поверхность. В этом месте полгода назад затонула яхта моего мужа. Я была с ним и оказалась в море не по собственному желанию, но тоже ночью. Подобрали меня быстро, примерно через час. Патрульный катер доставил на берег. К счастью, мою личность установили быстро. Мужа знают на Мальте. Мы из Сицилии, и во всех крупных портах Средиземноморья у Фернандо были серьезные завязки. Наша семья хорошо известна в деловых кругах, наш род идет от Медичей, а состояние превышает несколько миллиардов евро… Теперь все изменилось. Я оказалась на мели не только в прямом смысле, но и в переносном. Скажу тебе откровенно, Анри был моим любовником, впрочем, и остается им. Он служил у мужа секретарем. Поскольку Анри в курсе событий, я взяла его с собой на поиски затонувшей яхты. Рауль работал шофером моего мужа, он испанец. Потом уехал на Мальту и открыл свой яхт-клуб. Эта яхта, на которой мы находимся, принадлежит его клубу. Мне требовался еще один помощник, которому я могла бы доверять. Рауль — лучшая кандидатура, живет на Мальте и имеет яхту. В Сицилии никто не знает, что я бросилась на поиски денег. Власти Сицилии оставили нам только имение. Все средства были арестованы. Я понятия не имела, что мой дорогой супруг разорился и набрал кредитов. Не знаю, что бы с нами было потом, но когда супруг погиб, власти Сицилии конфисковали все, осталось только имение, потому что оно принадлежит мне по наследству и не является собственностью мужа. Если узнают, что я нашла деньги, их тут же отберут. На Мальту я добиралась через Париж. На Сицилии считают, что я уехала к родственникам, а имение сдала в аренду. Теперь я пустое место, а не знатная миллиардерша. Если не найду деньги, моя жизнь потеряет смысл.

Наташа усмехнулась. О чем бы мечтала эта красивая женщина, побудь она в ее шкуре хотя бы пару дней. Вряд ли ее интересовали бы деньги. Какие же бывают разные судьбы! Как разнятся взгляды и устремления, пути и дороги. Вот они встретились, каждая со своим несчастьем, но вряд ли смогут понять друг друга.

— Чему ты улыбаешься, Натали?

— Я рада за вас. Вы же нашли свои деньги.

— Их еще надо достать. Большая глубина и очень крепкий сейф. Этого мало. Потеряв возможность свободно передвигаться, я не могу контролировать ситуацию. Моих партнеров интересуют только деньги. Они такие, как все, и думают только о себе. Вот я и прикинула, что жить мне осталось ровно столько, сколько потребуется на подъем денег со дна на палубу яхты. Есть и третье препятствие. Полиция Мальты, спасая меня, знает, что в этих водах затонула яхта мужа. Знает, что я прилетела на Мальту и наняла яхту. Нет, они мне мешать не станут, они будут встречать меня на берегу. Слишком велик куш, чтобы упустить его. О таких деньгах никто из местных мечтать не смел, а тут им на блюдечке поднесут. Только руку протяни и возьми. Есть еще и Сицилия. Одних слухов хватит, чтобы пустить ищеек по моему следу. Появятся деньги, тут-то все и начнется. Я опасаюсь цепной реакции. Но я убеждена, что все сделала правильно. Одной мне ничего не удалось бы предпринять.

Мари разлила коньяк, и они снова выпили. Наташа тоже перешла на «ты». Беглая рабыня и знатная миллиардерша оказались в одном месте, в одинаковом положении и в равной степени с непонятным будущим.

— Из твоих слов, Мари, понятно, что здесь, на яхте, нет сговора. Каждый сам по себе. Анри и Рауль, скорее всего, опасаются друг друга. Ведь они не братья и даже не друзья. Деньги можно поделить на троих, на двоих или получить все одному. Это зависит от алчности и характера.

— Сколько бы денег ни было, они всегда нужны только одному. Анри — жеребец. Он всю жизнь существовал за счет женщин, в том числе и за мой. Получив деньги, он их тут же промотает. Я ему не нужна. В Каннах и Ницце принцесс больше, чем на всем свете. Бери любую, если ты богат. Рауль всю жизнь вкалывал и очень малого добился. Он нищий. Яхт-клуб — его мечта. Сколько кредитов и долгов надо вернуть, чтобы получить его в собственность! А потом надо расширяться, покупать новые яхты, более высокого класса, все лучше и лучше. Аппетит приходит во время еды. И я ему не нужна, хотя уверяет, будто любил меня всю жизнь. Такова ситуация на сегодняшний день.

На палубе послышался шум. Наташа вышла из каюты и увидела, что Анри и Рауль волокут огромную рыбину.

— О, глянь! Наш кок уже на ногах. Отлично! Вкусную штуку мы выловили, готовь сковородки. — Рауль был весел и доволен.

«Нет, конечно, Мари преувеличивала. Такие не пойдут на преступление. Очень милые симпатичные ребята», — подумала Наташа.

Может быть. А может, впервые за долгие три года, увидев улыбающиеся лица, ничего, кроме добра, в них не замечала. И потом — они спасли ей жизнь!

Деньги Наташу никогда не интересовали. Дома она неплохо зарабатывала, по российским меркам, ни в чем не нуждалась, да и запросы ее были невелики. А находясь в рабстве, думать о деньгах не приходилось. Теперь она свободна, встретила хороших людей, занятие которых казалось ей безобидной забавой. Она с удовольствием впряглась в работу и готовила еду, вкладывая в это всю душу и фантазию.

Утром Анри и Рауль уходили на работу. Надев акваланги, они прыгали в воду с моторной лодки в трехстах метрах от яхты, каждые полчаса сменяя друг друга, один всплывал, другой шел ему на смену. Когда начинало темнеть, возвращались усталыми и голодными.

В это утро Мари сказала:

— Я хочу отправить тебя на разведку, Натали. Хочу проверить, на что ты способна. Возьмешь мой акваланг и снаряжение. Нож, компас, часы, фонарь и подводное ружье.

— И что я должна делать?

— Подплывешь к моторной лодке под водой, не погружаясь глубоко. Лодка стоит у кормы затонувшей яхты. Днем на семнадцатиметровой глубине достаточно светло, и если ты нырнешь в том месте, то Анри или Рауль тебя увидят. Проплыви дальше к носу яхты и погружайся. Там на пере-

дней палубе есть люк, через него ты сможешь проплыть по узкому коридору к корме и попасть туда, где стоит сейф. Не заплывай внутрь, а загляни в иллюминатор и подожди, пока кто-то из них не закончит работу и не уйдет на поверхность. У тебя будет минут пять на разведку. За это время мальчики должны сменить друг друга и возле сейфа никого не будет. Осмотри сейф и вернись назад тем же путем. Ты поняла меня?

— И да, и нет.

— Что тебя смущает?

— Объясни, что они делают с сейфом?

— Замок очень сложный, с семизначным кодом, который я не знаю. Приходится высверливать по кругу. Надо сделать более семисот отверстий, только тогда можно выбить замок. На одно отверстие уходит пять-шесть сверл. Толщина дверцы — двенадцать сантиметров. Адский труд, но цель того стоит. Я хочу знать положение дел, чтобы быть готовой к концу операции. Я не верю тому, что они мне говорят.

— Хорошо, я все сделаю. А почему вы не можете взорвать этот чертов замок?

— Во время взрыва нельзя находиться под водой. Заложив взрывчатку, ты должен подняться на поверхность, иначе тебя разорвет взрывной волной или оглушит так, что уже не поднимешься. К тому же взрыв уничтожит деньги, а там тридцать миллионов евро. Ящик битком набит тысячными купюрами. Их разнесет в клочья.

— Значит, по десять миллионов на каждого?

— Да. Так мы договорились. Деньги мои, но я согласилась на равные доли, чтобы остаться живой. Лучше иметь треть, чем пойти на корм акулам.

— Я о таких не слышала.

— Будь осторожней. Если все закончится благополучно, дам тебе из своей доли сто тысяч. Я вижу, ты еще не заражена бациллой алчности, а потому могу тебе доверять.

— Все, что я хочу, это вернуться домой.

— И отомстить тем; кто тебя продал в рабство?

— О мести я не думала. Кого теперь найдешь… Столько воды утекло с тех пор.

— Я бы такого не простила. Но ты окажешься в моем положении, одна ничего сделать не сможешь. Тебе понадобятся партнеры, а им, как и всем, нужны деньги. За красивые глазки сегодня никто и пальцем не пошевелит. Только любая месть стоит очень дорого. Мужчины мстят просто — берут пистолет и стреляют. Женщины коварны, таким примитивом не ограничиваются. Изощренная месть доставляет наслаждение не меньшее, чем оргазм. Когда приедешь в Россию, насладишься свободой в полной мере, приведешь свои мысли в порядок, и эйфория уйдет, сменится монотонным бытом, план возмездия сам по себе возникнет в твоей голове. Сейчас ты этого не осознаешь, но тогда меня вспомнишь. Тебе понадобятся деньги. Они развяжут тебе руки, дадут волю фантазии. Не имея денег, ты лишишь себя возможности действовать грамотно и красиво. Купить пистолет и отстреливать подонков из-за угла никакого удовлетворения тебе не принесет. Не имея опыта, ты быстро попадешься в лапы полиции и угодишь за решетку, оставив гулять на свободе тех, кто тебя уже лишал этой самой свободы.

—^: Я не хочу сейчас думать об этом.

— И не думай. Нам еще надо выжить.

Она действительно не понимала опасений Мари. Наташа почувствовала, как на ее лице выступил пот. Может, Мари ненормальная? Мания преследования ее мучит и покоя не дает? Такая красивая, умная женщина, молодая, у нее вся жизнь впереди, а она готовится к смерти, боится и подозревает всех и вся. Как же жить с таким грузом на душе…

— Иди в море, Натали. Пора.

Разговор оставил тяжелый осадок в сердце девушки, но ничего не изменил в ее сознании.

Наташа опустилась в воду и поплыла на метровой глубине в сторону лодки. Вода была прозрачной, дно казалось совсем близким — протяни руку и достанешь. Острые рифы едва недостигали поверхности. Она плыла между ними по широкому коридору, похожему на ущелье, и чувствовала себя птицей, летящей над каньоном. Красота неописуемая! Стаи разноцветных рыб окружали ее со всех сторон и совершенно не боялись.

Увидев тень от лодки, Наташа опустилась на глубину и заметила белую корму. Давление возрастало, плыть становилось труднее. Без регулярных тренировок такие погружения выносить непросто. Но Наташа привыкла доводить дело до конца. Она похвасталась, теперь должна доказать, что ее слова — не пустая болтовня.

Вдоль борта девушка поплыла к носу яхты. Если это не оптический обман, то яхта показалась ей метров двадцать пять в длину, а то и больше. Нос корабля разбит, значит, яхта налетела на риф с большой скоростью. Лучи солнца достигали передней палубы, и она отчетливо видела люк. Он был открыт. Нырнув в него, Наташа уцепилась за перила крутой лестницы. Пришлось включить фонарь. Лестница вывела ее в коридор, проходящий вдоль всего корабля от носа до кормы. По обеим сторонам шли двери. Большинство из них были открыты, а две и вовсе слетели с петель. Из любопытства Наташа заглядывала в каюты. Они очень походили на гостиничные номера, в которых теперь жили рыбы, звезды и крабы.

В одной из закрытых дверей Наташа заметила ключ. Он легко повернулся в замке. Эта каюта отличалась от других. Кожаная мебель, письменный стол…

Наташа дернулась, как напуганная рыбешка, и выронила фонарь. Ей понадобилось время, чтобы прийти в себя и успокоиться. Она подняла с пола фонарь и вновь осветила то место. Возле иллюминатора плавало тело.

Подплыв ближе, девушка увидела труп мужчины, раздутый до невозможных размеров. Седые волосы, как водоросли, качались из стороны в сторону. Кожа белая, словно рыбье брюхо, на, лбу рваная глубокая рана до кости.

Этого человека смерть не застигла врасплох. Возможно, ему удалось бы спастись, но он не смог этого сделать из-за того, что одна рука была прикована наручником к скобе иллюминатора. Сначала его оглушили чем-то тяжелым. Удар не был смертельным, Наташа разбиралась в этих вопросах. Кто он? Для мужа Мари слишком стар, ему не меньше шестидесяти. Кто же?

Она выплыла из каюты и закрыла дверь.

В конце коридора был виден свет. Наташа, выключив фонарь, подплыла к последней каюте. Заглянула. В нише у сейфа увидела человека в черном водолазном костюме. Судя по движениям рук, можно было предположить, что он работал дрелью. Наташа глянула на светящиеся стрелки часов. Через семь минут он должен закончить и всплыть на поверхность. Пришлось ждать. Ровно в три часа водолаз отложил дрель в сторону и по тросу, прикрепленному к вбитой в стену скобе, начал очень медленно подниматься вверх. На поверхности воды трос венчал стеклянный шар, который служил ориентиром.

Как только водолаз поднялся на значительную высоту, Наташа заплыла в каюту и подобралась к сейфу. Когда-то нишу прикрывали деревянные панели, которыми была обшита каюта, и если не знать о сейфе, то вряд ли его можно было обнаружить. Тайник искали бы в кабинете владельца яхты, а эта каюта, судя по всему, была общей. Много мягкой мебели, телевизор с огромным экраном. Гостиная или кают-компания.

Сейф имел внушительный вид. Такой и на суше не каждый взломщик решился бы атаковать, а под водой тем более. Вокруг круглой ручки кодового замка виднелось множество дырочек. Проделана титаническая работа. Еще немного, и круг замкнется. Оставалось сантиметров пять, не больше.

Наташа услышала всплеск. Второй водолаз упал в воду. Она уже увидела то, что хотела, и поплыла в сторону темного коридора. Ей потребовалось пятнадцать минут, чтобы вернуться на яхту, где ее ждал сброшенный за борт веревочный трап. Мари нервничала. Она сидела на палубе в шезлонге, пила мартини и курила.

— Снимай акваланг, костюм и убери под мою кровать. Ты добралась до сейфа?

— Все в порядке, сейчас расскажу.

Наташа переоделась. В купальнике, с фужером вина вышла на палубу. Лишних вопросов Мари ей задавать не хотелось. О трупе расспрашивать не стала. Захочет, сама расскажет.

— Работа подходит к концу. Я не знаю, сколько времени уже ушло, но им осталось сделать дырок сорок, и круг замкнется. Они пользуются очень тонкими сверлами, а дырки на минимальном расстоянии друг от друга.

— Значит, через день-два работу закончат.

— И все же я плохо себе представляю, как выбить такой замок. Только кувалдой. Но как можно размахнуться под водой и ударить? Давление очень высокое. Удара не получится.

— Мы готовились на берегу и все продумали заранее. У нас есть ударная машина с тяжелым молотом. Обычная стальная труба с мощной пружиной. Похоже на пистолетный механизм, но вместо бойка — молот. Нас консультировали профессиональные взломщики.

— Скажи, Мари, ваши отношения с мужем были на стадии разрыва? Так?

Мари вздрогнула, словно наступила на иголку. Лицо ее побледнело.

— Почему ты так решила?

— На корме яхты я прочла название: «Голубая Делия». Эти буквы были приделаны недавно. Остался след от старых. Мне кажется, что раньше яхта называлась «Святая Мария». Возможно, ее назвали так в честь тебя.

Мари хмыкнула:

— А ты не так проста, как кажешься.

— Сама сказала — я не умею врать. Что думаю, то и говорю.

— Ты еще и наблюдательна. Это не связано с нашими взаимоотношениями. Дело совсем в другом. Судно перекрасили и сменили название за сутки до выхода в море. Нам пришлось бежать с Сицилии, иначе моего мужа арестовали бы. Поэтому он взял с собой все наличные деньги, сменил имя яхты, перекрасил ее. Побег готовился тайно, уходили мы ночью. Промедление было смерти подобно. Фернандо не указал команде точный маршрут, понадеялся на. себя. Результат оказался плачевным. Мы разбились о рифы и пошли на дно.

— Я видела изуродованный корабль. Но как ты его нашла?

— Выйди ночью на палубу и посмотри на юго-восток. Небо будет озаряться лучами маяка из порта… Не трудно сделать некоторые расчеты. А потом, мы искали три месяца, пока Рауль не высказал предположение, что яхта наткнулись на Чертов мыс. Так называют эти отмели. Ему удалось найти лоции этих мест, и мы, убрав паруса, на одном легком моторе тихим ходом вошли в зону рифа. Начали здесь поиски. И нашли. Тебя нам Бог послал. Теперь, когда трое дуэлянтов заняли свои позиции и готовы стрелять, появился некий четвертый, способный встать на защиту одного из нас. Вот почему все рады тебе. Каждый хочет переманить тебя на свою сторону. Ты можешь в любой момент выстрелить одному из нас в спину. Тебя надо либо привлечь на свою сторону, либо убить, чтобы ты не оказалась в стане врага. Поверь, осталось недолго ждать. За тебя возьмутся всерьез. Ты должна сделать правильный выбор. Надеюсь, чутье тебя не подведет. Свое слово я уже сказала. У мужчин другие приемы. Если Анри захочет, ему суток хватит, чтобы ты оказалась в его цепких лапах. Он своей добычи никогда не упускал. Даже я с моими капризами и привередливостью не устояла от соблазна запрыгнуть в его постель. Вот только выбраться из нее нелегко. Он высосет из тебя все соки, а когда ты ему станешь ненужной, выкинет, как яблочный огрызок в урну.

Наташа встала и поставила пустой бокал на столик.

— Мне пора на камбуз. Скоро наши вампиры вернутся, пора готовить обед.

Все больше и больше она приходила к выводу, что Мари страдает параноидальным синдромом. И скоро доведет себя до полного умопомрачения. Переубедить ее невозможно. Слишком глубоко засела в ее мозгу заноза страха.

Но может быть, для ее опасений есть основания и не все так хорошо, как кажется? Труп в каюте, пристегнутый наручниками к иллюминатору, не сон и не фантазия. Это факт, от которого не отмахнешься, и он имеет прямое отношение к событиям. Кто тот мертвец и кто повинен в его смерти? Ответ только один: убийцей могла быть лишь Мари…

Волны мягко бились о борт яхты. Ночь, лунная дорожка на море. Черное небо с рассыпанными зернами звезд и тишина. Наташа следила за мельканием далекого маяка, вспышки которого озаряли небо холодным светом. Слабый теплый ветерок трепал ее длинные пышные волосы и ласкал щеки. Она до сих пор не могла поверить в то, что обрела свободу. Опьяняющий дурман беспредельного простора манил своей неизвестностью и тайной. Наташа улыбалась. Теперь над ней никто не властен, она принадлежит самой себе, и нет человека, способного поставить ее на колени.

— Не спится?

Наташа оглянулась. Анри в белом махровом халате подошел к ней и встал рядом.

— И я не могу заснуть. Слишком много кофе выпил на ночь.

Красивый мужик, ничего не скажешь. Такой может вскружить голову. Когда тебя держат в клетке, точно зверя, мужчины ничего не значат, тобой пользуются, как вещью. Но если ты свободная женщина в расцвете сил и наслаждаешься жизнью, то появление красавца среди романтической ночи не может не волновать. Он стоит рядом, сильный, мужественный, ты чувствуешь его дыхание, слышишь стук его сердца. О чем еще тут можно думать?!

— Я видел тебя сегодня в море.

Воспаленные фантазии смыло волной, закипевшая было кровь начала остывать.

«Идиот, взял и все опошлил. Уж лучше бы молчал».

— И что из этого?

— Ты хорошо плаваешь под водой, ну просто русалка. Прошмыгнула в темный угол, как напуганная рыбка.

— Значит, напугал.

— Тебя Мари на разведку посылала?

— Я не агент, а ты не шпион. Разве у вас есть секреты, требующие раскрытия?

— У меня секретов нет. Это Мари внушила себе, что ее окружают враги, монстры, убийцы и мерзавцы. Она всю жизнь прожила с такими людьми и по-другому на окружающих смотреть не может. Опасность исходит только от нее, и больше ни от кого.

— Женщина с больной ногой — и опасность? Для кого? Для двух здоровых мужиков?

— Первое, что я сделал, взойдя на борт яхты, обыскал каждый угол. Оружия не нашел и очень встревожился. Значит, она придумала что-то более коварное, чем банальный выстрел в спину

«Они все сумасшедшие», — подумала Наташа.

— Я бы не стала убивать такого интересного мужчину.

— За десять миллионов можно убить кого угодно.

— Хорошо, допустим. Я тоже в свое время любила читать детективные истории о коварных женщинах и алчных красавцах. Но существует элементарная логика. Допустим, Мари всех убьет, чтобы ни с кем не делиться, и захватит весь куш в свои руки. Что дальше? На яхте из этой мышеловки она не выйдет даже на слабых оборотах мотора, не говоря уж о парусах. Я была под водой и видела рифы с острыми клыками. Рауль загнал сюда яхту, только он знает, как выйти из капкана.

— У нас есть моторная лодка и две надувных. До берега три мили или чуть больше. Тут даже катер с плоским дном пройдет.

Наташа кивнула:

— Возможно. Она на ногу наступить не может. А ей придется погрузить на лодку несколько мешков денег, потом сесть самой. Вернуться на остров, а там ее только и ждут! Она даже сбежать не сможет. Мари нужна яхта, на Мальту она возвращаться не будет. Не так она глупа, чтобы совать голову в петлю. На Сицилию она не вернется. Если мне память не изменяет, ближайший остров тогда Сардиния?

Анри усмехнулся:

— Вижу, Мари была с тобой откровенна. Но, по всей вероятности, не до конца. Она прекрасно управляет яхтой. Ей лишь однажды не повезло, когда она посадила «Голубую Делию» на рифы. А теперь хорошо изучила дно. К тому же у Рауля есть лоции.

Наташа с удивлением посмотрела на Анри:

— Ты хочешь сказать, что «Голубую Делию», лежащую на дне, потопила Мари?

— Я это знаю. Фернандо собирался плыть в Израиль и взял бы другой курс, значит, никак не мог бы оказаться у берегов Мальты. Ему здесь делать нечего.

— Уверен?

— Хочешь подробностей, изволь. Фернандо Брози бежал из Катании в спешке один. Свою жену он брать с собой не собирался. Бросил ее. А история такова. Род графа Дона Чичи Мотаро Чафалу разорился и существовал за счет сдачи в аренду оставшихся земельных угодий. Свои дела они могли поправить, выдав единственную незамужнюю дочь Марию Терезию Чафалу замуж за богатого человека. Такой нашелся. Пятидесятилетний Фернандо Брози, глава мафиозной семьи Катании, промышляющий перевозкой наркотиков в Штаты и перекупкой краденых ювелирных раритетов, имеющих мировую известность. В Сицилии к мафии относятся спокойно. Сделка оказалась выгодной. Мари получала богатство и роскошь, о которых мечтала всю жизнь, а Фернандо Брози — поддержку аристократии, которую на Сицилии очень чтят. Быть зятем Дона Чафалу — то же самое, что жениться на дочери английской королевы. Помимо денег, Брози получил и влияние. Пять лет они прожили в согласии несмотря на то, что Брози был на тридцать лет старше своей жены. Она разъезжала по свету, делала покупки в Париже, играла в казино в Монте-Карло, каталась на «Роллс-Ройсе». Праздник кончился неожиданно. Фернандо нанял частных сыщиков и велел проследить за женой. Они-то и застукали нас с ней в постели. Мне ничего не оставалось, как сбежать в Париж, а Мари ждал скандальный бракоразводный процесс, который оставил бы ее на бобах. На Сицилии измена — самое страшное преступление. Но Мари не желала возвращаться в разоренный родительский дом. Отец так и не смог поднять имение из руин, несмотря на поддержку зятя. Мало того, он влез в долги и набрал кредитов в банках, рассчитывая, что Брози покроет его долги. Ему грозили позорное банкротство и долговая яма. Дочь не могла с этим смириться. Надо знать Мари. Она так просто не сдается, и если ухватилась за золотую цепь, то уже не выпустит из рук, пока та не оборвется на ее шее. Мари идет к конкуренту Брози Карло Францетти, самому влиятельному мафиози на Сицилии, руководителю десятка таких кланов, каким заправлял ее муж, и рассказывает ему в подробностях, как Фернандо делал деньги на доверии Карло и уводил у него из-под носа уникальные раритеты. Францетти в бешенстве. Он отдал приказ расправиться с Брози, а Мари пообещал выдать в знак благодарности двадцать процентов от состояния мужа. Хорошая месть! Мари падает на колени, целует руки Карло за проявленное благородство. Но надо ее знать. Выйдя от Карло, она плюнула на ворота его дома. Двадцать процентов для нее не деньги. Ей нужно все. Мари прекрасно знает законы мафии: Брози будет уничтожен за сутки вместе со всем своим кланом. Она посылает мужу анонимку с предупреждением, что люди Карло начинают наступление, тем самым вынуждает Фернандо бежать, прихватив часть капитала. Она знает, каким способом и куда может бежать ее муж. Как умная женщина, Мари хорошо разбиралась в делах супруга и могла предугадать каждый его шаг. В ночь побега она пробирается на яхту, прячется и ждет отплытия. Как только яхта выходит в море, выходит из укромного места и убивает, а сама берет курс на рифы.

— И топит яхту умышленно? -удивилась Наташа. '

— Думаю, да. Она изучила заранее эти места. Учитывая ее опыт в управлении судами такого класса, Мари не могла бы врезаться в риф. И второе. Направление. У нее нет связей на Мальте, и делать ей здесь нечего. Но она знала о существовании Чертова рифа, учла небольшую глубину и отдаленность от острова. Идеальное место. Берег рядом, но не виден. Этого места боятся даже местные рыбаки, здесь не проходят суда. Малая глубина и прозрачность воды позволяют сохранить на дне что угодно. Здесь нет песка и ила, только камни. Затонувшее судно не вынесет в открытое море, так как течению преграждают путь рифы. Все гениально просто. Когда яхта пошла ко дну, Мари садится в лодку, обходит Мальту с той стороны, где полно рыбачьих деревень, и топит лодку. Рыбаки находят в море женщину, доставляют на берег и вызывают полицию. Об этом трубили все газеты, я читал и знаю, где рыбаки нашли Мари. Там большие глубины, поэтому искать затонувшую яхту никто не станет. В итоге все на Сицилии узнали, что Фернандо Брози утонул, а его жену выловили полуголой, без сознания и едва откачали. Она возвращается домой и рассказывает Карло Францетти о том, что муж взял ее в качестве заложницы, узнав о предательстве, и собирался с ней расправиться. Но ей удалось вырваться и спрыгнуть за борт, а яхта, оставшись без управления, затонула вместе с мужем, так как он не умел плавать и управлять судном. Отличная легенда. Она чиста и вне подозрений, деньги на дне и о них можно забыть, муж мертв и мстить уже некому. Клан Фернандо Брози прекратил свое существование и перешел в руки Карло Францетти, Мари сохранила свою честь и стала вдовой, а не разведенной изменницей. К тому же она сохранила хорошие отношения с врагом мужа, который пообещал ей заботу и материальную помощь семье, дабы не довести почтенный сицилийский роддо позорного банкротства. Вот так, Натали. Умная женщина страшнее динамита. А теперь, выждав, Мари вернулась за богатством мужа. Попробуй прикинуть на весах своего здравого ума элементарную вещь: способна ли такая женщина с ее изворотливым умом и страстью к роскоши отдать две трети огромного капитала двум соплякам за то, что те подняли со дна ее деньги. И это после того, что она сделала. Провернула уникальную аферу, оставила в дураках целый клан мафиози, убила мужа — и вдруг на равных делится с пустоголовыми водолазами своими деньгами, ради которых жила пять лет с ненавистным ей стариком! Никто в это не поверит. Вот, Натали, почему я так обеспокоился, не найдя оружия на борту. Значит, у нее есть более коварный план, который мужскому уму не доступен. Ну а тебя она решила оставить на яхте в качестве подстраховки. Ты и не заметишь, как станешь орудием в ее руках. Она тебя использует в своих интересах, а потом ты станешь для нее обузой.

— И она меня бросит в урну, как яблочный огрызок.

— Этого я не знаю. То, что творится в ее голове, никто предположить не может. Она непредсказуема, она прекрасна, она неуправляема. За это я и любил ее. Мари играла со мной, как кошка с мышкой, потом выгнала, послала ко всем чертям, а сейчас поманила пальцем, и я, как преданный пес, прибежал ей служить, пока она снова не вышвырнет меня.

Помолчав, Анри пожелал Наташе спокойной ночи и ушел.

Слишком киношной выглядела история, преподнесенная красавцем-блондином с печальным взглядом. Но в рассказе имелась железная логика. За некоторым исключением. Правда, Анри сам многого мог не знать и высказывал только догадки. Он мог не знать о трупе на затонувшей яхте, а если и видел его, то почему о трупе должна была знать его слушательница? По словам Анри, муж Мари не умел плавать. Тогда зачем она приковала его наручниками к иллюминатору? Оглушила, заперла — и порядок.

Далее. Не слишком ли легко опытный мафиози Францетти поверил рассказу Мари. Там, где рыбаки подобрали ее, большие глубины. Яхты класса «Голубой Делии» не тонут в открытом море даже в сильный шторм. Кому же верить? Здесь все друг друга боятся. Мари предупреждала, что Анри постарается переманить ее на свою сторону. Своим способом. Возможно. Обними он Наташу и помани за собой, вряд ли она смогла бы устоять. Он хорошо придумал. Вряд ли мучился бессонницей. Ждал подходящей минуты. Белый халат, небрежно наброшенный на сильное, загорелое тело, хорошо уложенные волнистые волосы, не тронутые подушкой. И все же он ошибся. Надо было тащить бабу в постель, пока она млела под лунным светом, а не пускаться в демагогию. Наверняка большего бы добился. Но теперь поздно, партия сыграна. Он хотел показать свои страдания, безответную любовь брошенного мужчины. Но этот образ ему не идет. Не подходит Анри на роль брошенного любовника, преданного одной женщине. Уже интересно. А что ей скажет третий участник игры? Какова будет его версия? Какой подход выберет Рауль? Он самое слабое звено в цепи. Не так красив, как Анри, и не так умен, как Мари. И все же у него есть веский аргумент. Это Рауль увидел Наташу в море, спас ей жизнь. Можно ли выступить против своего спасителя, простака, мечтающего разбогатеть, но не оставляющего человека в беде. Пусть он без царя в голове, смешлив, рассказывает пошлые анекдоты и сам над ними смеется, но ведь не злой, не держит камень за пазухой. К нему не страшно повернуться спиной.

Сейчас интрига на яхте казалась Наташе ребусом, над которым можно поломать голову от нечего делать, отдохнуть от бесконечных мыслей о побеге, державших ее в напряжении на протяжении трех с лишним лет. Это ли не счастье! Всерьез она ничего не воспринимала. Слишком тихо и хорошо здесь было.

На следующее утро, когда мужчины ушли в море и Наташа осталась наедине с Мари, она с трудом удерживала себя от вопросов и желания сказать о разговоре с Анри. Но она не решалась начать. Начала Мари.

— Как тебе удалось устоять перед соблазном переспать с Анри? — холодно спросила она.

— Очень просто. Он меня не захотел. Подозреваю, что я слишком износилась за последние три года и уже не интересую мужчин.

— Странно. Какую же еще он мог выдумать тактику, если отказался от своего беспроигрышного приема? С его-то умом…

— Он разыграл карту мученика, влюбленного принца, брошенного коварной обольстительницей.

— Идиот! Упустил свой шанс. У него на лбу написано «альфонс», а он в страдальцы решил записаться.

— Извини, я не решилась давать ему советы, каким способом переманить меня на свою сторону, но уверяю, не зря потеряла время, Анри оказался интересным рассказчиком.

Наташу прервал шум моторной лодки. Она по-дошла к иллюминатору и глянула на море.

— Бог мой! Это полицейский катер. Там человека четыре в форме.

— Теряют терпение мальчики. Слишком долго ждут. Сочувствую. Спрячься за дверью, Натали. О тебе им ничего знать не нужно.

Шум мотора приближался, и вскоре послышались мужские голоса. Полицейских никто не встретил, каюту они нашли сами. Один из них говорил по-французски, но очень плохо.

— Это яхта Рауля Моралиса, мадам?

— Совершенно верно.

— Где же хозяин?

— Он с приятелем на рыбалке. Любит подводную охоту и свежую рыбу к обеду.

— Это их лодка стоит в сотне метров от яхты?

— Вы правы.

— Опасное место выбрали для стоянки.

— Я не выбирала. Мое дело — отдых. Рауль сказал, что в этих местах много хорошей рыбы.

Двое полицейских пошли осматривать яхту, а офицер начал прохаживаться по каюте, объясняя при этом цель визита.

— Мы делаем предупредительный рейд, мадам. С запада надвигается тайфун. Он уже прошел в пятидесяти милях к югу от Кипра и идет в нашу сторону. Завтра во второй половине дня будет здесь. Точно сказать нельзя, заденет он Мальту или нет, но мы готовимся. Вам надо вернуться на берег. В море оставаться опасно. Тем более в этих местах. Яхту разобьет о рифы, как скорлупу. С тайфуном шутки плохи.

— Я вас поняла, офицер. Сегодня же вечером мы вернемся на остров. Я не люблю качку.

— Что у вас с ногой?

— Поранила о камни, когда купалась. Пустяки, но в соленую воду опускать ногу не желательно.

Офицер остановился возле двери, за которой стояла Наташа. Она напряглась.

— С документами у вас все в порядке?

— Я похожа на африканскую нелегалку? Яхта нанята официально через клуб. Можете проверить.

— Ну зачем же! Мы страна гостеприимная, рады гостям и стараемся делать все, чтобы отдых им нравился. Но и о безопасности забывать нельзя.

— Спасибо за заботу.

— Передайте Раулю, чтобы он включил рацию. Мы с ним свяжемся. И пусть поинтересуется прогнозом погоды. Нельзя отключать связь, выходя в море. Он это знает, но почему-то не следует инструкциям.

— Не беспокойтесь, я все ему передам. Вы меня немного встревожили. Жаль, если погода испортится. Мне здесь очень нравится.

— Тайфун пройдет за сутки, а то и меньше. Это не частое явление, тем более летом. Но стихия непредсказуема.

— Я вам очень благодарна, офицер.

Еще раз оглядев каюту, он вышел.

Несколько минут полицейские еще разговаривали, стоя у борта, что-то нашептывали своему командиру, тот кивал головой. Потом они спустились на катер. Наташа вышла из укрытия и прильнула к иллюминатору.

— Почему они никого не увидели в лодке? Рауль и Анри по одному ныряют.

— Тот из них, кто был в лодке, не захотел светиться и прыгнул за борт. Думаю, что это Анри. Если он наметил один вернуться на берег, значит, не хочет, чтобы его связывали с этой яхтой. Полицейские нервничают. Ишь, всю яхту обшарили. Мы здесь слишком задержались.

Наташа присела к столу и налила себе вина.

— У меня душа в пятки ушла. Давно я не испытывала чувство страха. Так ты думаешь, что надвигающийся тайфун — это блеф?

— Возможно. Но в любом случае мы из этого места не уйдем. Они не могли не заметить стеклянный буй и теперь знают точное место, где идет работа. Хотят нас отсюда выкурить и взять добычу. Не выйдет.

— Вооруженные полицейские… Что ты им противопоставишь?

— Мы запаслись оружием. Точно не знаю, как это называется, но один снаряд может сбить самолет, для того они и предназначены, или подбить танк.

— Полицейские обнюхали яхту, как псы на таможне. Может, они подозревают что-то в этом роде?

Мари засмеялась:

— Еще как подозревают. Только найти ничего не смогут. Герметичные ящики с ракетами привязаны к якорной цепи и лежат на дне. Вот когда мы поднимем деньги на борт, тогда и оружие подготовим к обороне, и ни одна зараза к нам не подойдет на пушечный выстрел, пока мы не высадимся на Корсике.

— На Корсике? Я так и думала, что ты не захочешь возвращаться на Мальту.

— Конечно! Кто же добровольно идет в расставленные силки! На Корсике заготовлено другое судно. Мы и на берег выходить не будем, перегрузимся у причала. У меня все продумано. Если только наши кавалеры не нарушат мои планы и не начнут действовать на опережение.

Наташа кивнула.

— Ты слишком много им пообещала, Мари. Такая работа не стоит сотой доли. Твоя расточительность…

— Дело не в расточительности. Я знаю способы, как приумножить свою треть. У мужа научилась. Нужен стартовый капитал. Как ко дну этого суденышка налипают моллюски, так и деньги идут к деньгам. Думаю, Анри тебе уже изложил свою версию моей распутной жизни?

— Очень убедительно.

— Он умеет фантазировать, ему бы любовные романы писать. Знала бы ты, какие слова он говорит в постели, с ума сойти можно! Обо всем забываешь. Прирожденный талант. С его данными мог бы давно стать миллионером. Дурь не позволяет.

— Извини, Мари, но я видела труп твоего мужа. Он до сих пор прикован наручниками к иллюминатору.

Улыбка сползла с лица Мари. Немного помолчав, она сказала, словно отрезала:

— Я его не убивала.

— И яхту на рифы не направляла?

— Управлял «Голубой Делией» Уго Мончини, штурман Фернандо. Я знала, что муж ничего не смыслит в навигации. Я также знала, что у него нет другого выхода, как бежать морем. Из всей команды Уго был самым опытным и надежным парнем. Одно время я с ним флиртовала. Так, от скуки. Он был свидетелем нескольких оргий, которые я устраивала на яхте с подругами, когда Фернандо уезжал и Уго вывозил нас в открытое море. Однажды я подумала, что он может проболтаться мужу, и решила его приобщить к нашей компании. Уго в меня влюбился, но он не интересовал меня как мужчина. Я вспомнила о нем, когда составляла план возврата денег, и он решил, что я хочу с ним бежать. Глупо. Моя идея заключалась в следующем. Я сказала Уго, что Фернандо плывет в Израиль и это дает нам возможность избавиться от него. Сказала, куда собирается плыть дальше мой муж, не знаю, но когда он сойдет на берег в Тель-Авиве, мы уйдем в море и возьмем курс на Канары. Вернувшись в порт и не найдя свою яхту, Фернандо не посмеет поднять шум. Скандал тут же дойдет до ушей Карло Францетти, и тогда моему мужу крышка. Щупальца Францетти дотянутся до любой точки на земле. Уже тогда я позаботилась о запасной яхте и зафрахтовала ее в Корсике, где мы сделали пересадку. Уго решил, что все это я устраиваю ради него, но тут возникли новые обстоятельства. Когда я пришла на яхту, Уго сказал, что маршрут может быть изменен. До Францетти дошли слухи, будто Фернандо летит в Израиль. Не плывет, а летит. Через какую щель просочилась информация, не знаю. Одним словом, Францетти уже расставил капкан в Израиле, и нам туда плыть опасно. Значит, надо избавиться от Фернандо раньше и сразу идти на Корсику, иначе мы пропадем ни за грош. Менять планы я была не готова. У нас не оставалось времени. Я спряталась в трюме. Муж никогда туда не спускался.

Выбралась из убежища я через несколько часов. Меня напугал удар. Яхту болтало из стороны в сторону. Муж был жив и действительно прикован к иллюминатору. Голова разбита, со лба текла кровь, в руках — пистолет. Меня он не видел, я заглянула в каюту через окошко. Тогда я бросилась наверх, в рулевую рубку. Уго стоял на коленях, уткнувшись в штурвал головой. Его спина была в крови. Очевидно, стрелял Фернандо. Если Уго его оглушил и приковал, а потом хотел вернуться в рубку, то не исключено, что Фернандо в последний момент выстрелил ему вслед. Как это могло быть по-другому, я не представляю. Одно ясно — Уго решил плыть сразу на Корсику, хотел обезвредить Фернандо, но на убийство не пошел. Уго умер у меня на руках. Была пасмурная черная ночь, штормило. Я попыталась взяться за штурвал, но тут последовал второй удар и послышался треск в носовой части. Яхту повалило на бок, и она пошла ко дну. Я успела отцепить тросы, и шлюпка осталась на плаву. Через минуту яхта скрылась под водой, а я до утра просидела в лодке. В шлюпке сохранилось только одно весло. На горизонте был виден берег. Я подгребла ближе и увидела маяк, но причаливать не стала, а обошла остров. На это ушло больше двенадцати часов. Гребла до тех пор, пока руки не онемели, а ладони не покрылись кровавыми мозолями. Еще одну ночь я провела в шлюпке. А с рассветом, когда увидела паруса рыбачьих баркасов, перевернула лодку и начала звать на помощь. Меня спасли. Дальше ты все знаешь. Но в моей памяти сохранились ориентиры: крушение произошло неподалеку от маяка, а потом я узнала о рифах в той же стороне и, сопоставив все данные, поняла, почему мы затонули и где искать «Голубую Делию». Надо было только выдержать паузу.

— Трогательная история. Я не следователь, Мари, и не буду вникать в подробности. Скажу лишь одно. Никакого пистолета я возле тела твоего мужа не нашла.

— И не могла найти.

Мари приподнялась с кресла* просунула руку под подушку, на которой сидела, и вытащила никелированный пистолет с коротким стволом.

— Это подарок моему мужу от одного известного магната. Сделали на заказ. Тут есть гравировка. — Мари вынула обойму. — Смотри. Здесь четыре патрона, двух не хватает. Они остались в спине Уго.

— Как пистолет оказался в твоих руках?

^:— Отплывая с Мальты, мы договорились, что никто не берет с собой оружия. Даже обыскали вещи друг друга и яхту. Минометы не в счет. Я не могла пронести на борт пистолет. Это мог сделать только Рауль, он знает на яхте каждый потайной уголок. Когда подошли к рифам, разбили участок на квадраты, и каждый искал затонувшую яхту на своей территории. Мне повезло. Яхту обнаружила я. Тогда я и взяла пистолет. С ним мне спокойнее. Надеюсь, я тебя не напугала?

— Меня трудно напугать, Мари. А потом, я нужна тебе живая. Четыре патрона не так много. Пистолет красивый, миниатюрный, но не боевой. Из него нелегко попасть в цель. Придется беречь каждый патрон, на самый крайний случай.

Мари убрала пистолет на место. Наташа решила выяснить все до конца:

— Мне еще одна деталь из твоей истории не ясна. Как я поняла, твой муж стопроцентный итальянец. Попав в клещи мафии, вынужден был бежать с Сицилии сломя голову. Для этих целей самолет подошел бы больше, а он выбрал яхту. И зачем ему нужен был Израиль, до которого надо болтаться по волнам две тысячи миль? Страна с особыми обычаями, чужим укладом.

— Все дело в бриллиантах, которые мой муж собирал. У него была уникальная коллекция из сорока двух камней, каждый из которых известен всем ювелирам мира и каждый обагрен кровью. Владельцы этих алмазов поплатились жизнью за право обладать ими. Все камни в международном розыске. Продать их нельзя или, скажем так, очень трудно. Фернандо и не собирался их продавать. Он относился к категории черных коллекционеров, чьи имена знают единицы. Особо ценные бриллианты он не показывал даже мне. Их у него четыре. Они имеют собственные имена. Два из четырех Фернандо перехватил у Францетти во время их совместных афер, и тот об этом не догадывался, пока я ему не рассказала. Вот что больше всего взбесило Францетти, и поэтому он решил порезать Фернандо на ремни. Никакая денежная сумма не может соответствовать коллекции Фернандо. Она бесценна. Оказавшись на краю гибели, Фернандо принял решение уничтожить ее. Чтобы превратить бриллианты в деньги, надо было распилить камни, тогда из знаменитых и уникальных они превратились бы в обычные бриллианты высочайшего качества и их с легкостью можно было бы продать, не опасаясь Интерпола. В Израиле много обрабатывающих фирм. С одной из них он уже имел дело и считал Арона Бронштейна очень надежным партнером.

Наташа похолодела. Она услышала имя Арона, отца ее ребенка. Могла ли она предположить, что вновь услышит его.

— Извини, Мари, ты упомянула имя еврея и его фирму, но как можно доверять такие тайны посторонним. Арон мог его обмануть.

— Глупости. Эти люди получают огромные проценты и очень дорожат своей репутацией. У Арона и его семьи самая известная фирма в Израиле. Муж принял правильное решение — превратить коллекцию в бриллианты, на которые смогли бы жить десятки поколений и не знать забот.

— И он повез коллекцию на яхте?

— Разумное решение. Он понимал, что Карло Францетти перекроет все аэропорты и вокзалы. Наш разрыв сыграл ему хорошую службу. За два дня до бегства он перекрасил судно и дал ему новое имя. Об этом никто не знал. Точнее сказать, не успел узнать. В случае погони по морю преследователи искали бы белую яхту «Святая Мария» и не обратили бы внимания на синий корпус «Голубой Делии». Фернандо сделал все правильно, его единственной ошибкой была я. Он поступил со мной как с последней шлюхой, собирался опозорить на всю страну, за что и поплатился. Мужчины недооценивают нас, женщин, а напрасно. Более коварного врага трудно найти. Они привыкли действовать с позиции силы. Но наше оружие мощнее.

— Я помню твою лекцию о мести. Вендетта — это оргазм.

Мари засмеялась:

— Запомнила. Это хорошо, значит, уже не забудешь. Вскоре тебе самой придется столкнуться с такими же проблемами. Надеюсь, мой опыт тебя чему-то научит. Не лучший пример, но ученики всегда идут дальше своих учителей.

— Жизнь покажет. А что стало с бриллиантами?

— Не знаю. Когда я нашла яхту, я тщательно обыскала судно. В сейф Фернандо не стал бы класть бриллианты — в одну корзину все яйца не кладут, потеряешь все сразу. Если погоня его настигла бы, он отдал бы деньги, но камни должны были остаться. Я обшарила все тайники, но коллекцию не нашла. Через два дня меня покалечила какая-то тварь, и я больше в воду не входила.

— Вот почему ты стала такой щедрой! Деньги — мелочь в сравнении с бриллиантами.

— Мне нравится склад твоего ума, Натали.

— Ты сюда вернешься, но без помощников. Тебе нужны деньги, чтобы заняться серьезными поисками. Так?

— И еще. Есть главная линия в этом походе. Взломав сейф, его вытряхнут наизнанку, как карманы брюк, и затонувшая яхта никого никогда интересовать уже не будет. Пусть кого-то из нас поймают с деньгами, и история получит огласку, мне это только на руку. Но уже никто из кладоискателей и охотников за золотом «Голубой Делией» интересоваться не будет. Пирог без начинки.

— Кажется, теперь я начинаю понимать. Все встало на свои места. Ты готова отдать деньги Анри и Раулю. Пусть идут, сыграют роль приманки и будут схвачены с поличным. Полиция заберет деньги и не станет звонить в колокола.

— Полицию я предупредила. Мы заключили джентльменское соглашение. Я знала, что они никого не выпустят из своих территориальных вод с такими деньгами. Но по закону деньги принадлежат мне, наследнице своего мужа. Мы сошлись на том, что они арестуют Анри с деньгами и поднимут скандал в прессе. Эти деньги все равно вернутся ко мне. Рауля обчистят, это их доля, он местный житель, и с ним могут делать что захотят. Свою долю я оставлю себе и начну готовить новую экспедицию, только уже без информированных помощников, а с обычной командой матросов. В воду опускаться буду только я одна, и никто больше. Теперь ты знаешь абсолютно все.

— Значит, Анри и Рауль все же получат свои деньги. Но они обречены. Глупые мальчики, ждут удара совсем не с той стороны.

— Ты права. Но сама же говорила, что их работа не стоит таких денег. Я о них не забуду. Когда деньги, конфискованные у Анри, суд вернет мне, я их разделю пополам и вручу каждому в качестве морального и материального ущерба. В итоге все останутся довольны. И даже Карло Францетти не потребует с меня денег. Он удовлетворен вендеттой. Давай выпьем шампанского за успех мероприятия, тебе пора приниматься за обед.

Мужчины выглядели растерянными. Анри спросил первым:

— Что здесь делали полицейские?

Мари с присущим ей хладнокровием ответила:

— Мы окончательно оторвались от жизни, ничего не знаем и ничего не видим. Полиция делает обход своей территории, потому что надвигается шторм. Нашу посудину разобьет в щепки о рифы. Нужно выносить какое-то решение. Какие будут предложения?

— Мы закончили сверление, — взволнованно сказал Анри. — Остается только выбить замок. Начнем с рассветом. Уходить глупо, когда работы осталось на два-три часа.

— Значит, полиция знает, что моя яхта стоит здесь? — скорее констатировал, чем спросил Рауль. — Нашли все же.

— Ты думаешь, они искали? — удивилась Мари. — Странно. Чем ты и твоя яхта так их заинтересовали?

— Никто мной не интересуется. Ладно, я пойду в рубку и соединюсь с метеобазой. Шторм в это время года — случай уникальный. — Он взглянул на Наташу: — Если тебе не трудно, девочка, принеси мне поесть в рубку. Придется повозиться с рацией.

— Хорошо, Рауль.

Наташа накрыла на стол, потом взяла поднос, нагрузила его едой и понесла в рубку, Рауль сидел в наушниках и крутил ручку на железном ящике, где горело, множество огоньков. Поставив поднос на столик, девушка хотела уйти, но Рауль задержал ее:

— Я хочу показать тебе, как управлять яхтой и как выйти из зоны рифов. Это важно.

— Зачем?

— Смотри на этот прибор. Стрелка должна указывать на число двести семьдесят пять. Это правильный курс. Прибор показывает количество оборотов дизеля. Нельзя превышать три тысячи. Малый ход. Штурвал резко не крути, рулевые тяги очень чувствительны. Это кнопка запуска двигателя. На парусах в шторм идти нельзя. Полицейские сказали правду, на нас идет семибалльный тайфун. Оставаться в лагуне опасно. Даже если я укреплю яхту дополнительными якорями, может сорвать, и тогда мы погибнем.

Рауль очень волновался, лицо его покрывал пот.

— Я не уверена, что справлюсь. Зачем…

— Ты справишься, тебе везет. Ты сильная, умная и очень настырная. Поверь мне, я разбираюсь в людях. Так надо. И прежде всего ты спасешь себя. Когда мы достанем деньги, я должен находиться вместе с остальными. Должен их видеть перед собой, иначе мне всадят пулю в спину.

— Мари не сделает этого. Я уверена.

— Не она, так Анри. Сегодня мы живем и нормально общаемся. Завтра сработает таймер на выживание. Я не уверен, что до берега все доберутся живыми.

— Неужели вам мало денег?

— Дело не в деньгах. Никто никому не верит. Люди часто начинают стрелять от страха, даже если им ничто не грозит. Запасной жизни ни у кого нет. Лучше выстрелить первым, чем не выстрелить вообще. А кому хочется умирать, когда перед тобой лежит мешок денег и тебя ждет счастливое будущее. Глупо!

— Мари стрелять не будет. Я это точно знаю.

— Анри выстрелит. Я спрятал на судне пистолет. Теперь его там нет. Кто-то его нашел. Ты знаешь, почему я выключил связь и спрятал предохранители от рации? Анри пытался с кем-то связаться, значит, у него есть сообщники. Он хотел дать наши координаты. Только зря старался, я оставил на столе карту с фальшивыми данными, нас все равно не нашли бы. Все настоящие карты и лоции лежат в корзине под связками лука. Тебе они пригодятся. В них и ребенок разберется. Только не иди на Мальту. Там наверняка расставлены ловушки. На карте крестом помечен остров Валлета к северо-западу от Мальты, в ста сорока милях. Там живут рыбаки. Крошечный остров с тремя гротами. В одном из них я оставил яхту «Родос». Это спортивная яхта, зарегистрированная во всех портах Франции и Испании. Она не проходит таможенного контроля. Если я останусь живым, довезу тебя до берегов Франции, а там ты найдешь свое представительство. Но ты должна постараться. Для себя в первую очередь. Ты вне игры и больше всех имеешь шанс выкарабкаться из этой передряги. Держи штурвал крепче и не паникуй. Не вставай бортом под волну. Солярки хватит надолго, если экономить. При попутном ветре можно дойти до Корсики без парусов. Не давай приближаться к яхте другим судам, даже военным. В нейтральных водах тебя никто не может останавливать и проверять.

— Я все поняла, но мне кажется, ты сгущаешь краски.

— Они и без того густые. Я хочу получить свою долю. И уйти живым. Больше мне ничего не надо. Звучит просто и безобидно. Только осуществить это будет не просто. А теперь иди. Твое долгое отсутствие может показаться подозрительным.

Наташа вернулась в каюту Никого в ней не было. Она села за стол и стала есть остывшую рыбу.

Вряд ли в эту ночь кто-нибудь спал. С рассветом все собрались пить кофе. Сидели молча, с напряженными лицами. Небо заволокло тучами, поднялись волны.

Мужчины надели водолазные костюмы и направились к моторной лодке.

— С Богом! — сказала провожавшая их до борта Наташа.

Мари сидела в своем кресле, как каменный истукан, тупо смотрела на бокал с вином, но так и не притронулась к нему.

— Рауль тоже пытался переманить тебя на свою сторону? — спросила она, не отрывая взгляда от бокала.

— Нет. Вряд ли он имеет какой-либо черный замысел. Рауль объяснял мне, как управлять яхтой. Не хочет вставать за штурвал и подставлять спину.

Мари кивнула:

— Он прекрасно понимает, что находится среди хитрых, умных и коварных партнеров. Если кто-то и должен проиграть в предполагаемой схватке, то он будет первым. Правильно оценивает ситуацию.

— А как ты ее оцениваешь?

— Я рассчитываю на тебя. Прикованная к креслу женщина не может пойти в атаку первой. Хватило бы сил на оборону. Пока не началась болтанка, тебе надо спуститься в воду по якорной цепи и поднять со дна оружие. Я сяду у носа и помогу вытащить его. У нас мало времени.

Им понадобился час на работу. Два стальных ящика перекочевали со дна на палубу. Волны били о борт с отчаянной силой, погода портилась. Где-то на горизонте сверкала молния.

— Это еще цветочки. Что дальше будет?! — с волнением глядя на море, произнесла Мари.

— Если бы я была не нужна тебе, то еще пару дней назад нырнула бы в воду на восходе солнца и к вечеру добралась бы до берега. А там будь что будет.

Мари улыбнулась:

— Каждое утро, когда я ковыляла пить кофе в каюту, я думала, увижу тебя или нет? Понятное дело, Деньгами тебя не соблазнишь. Плевать тебе на деньги, ты получила куда больше, чем грязные бумажки, и глупо ввязываться в опасную аферу, где безмозглые хищники точат клыки и готовы вцепиться в глотку друг другу.

— Из всего извлекаешь уроки. Поехала на мир посмотреть, развеять тоску, отвлечься. Вот и посмотрела. Такое и в страшном сне не привидится. Фантазии не хватит. Я до сих пор не верю в происходящее и в то, что со мной произошло.

— Ничего. Тебе еще повезет. Ты того стоишь. Грязь к тебе не прилипает. Жизнь подвергла тебя серьезным испытаниям, но ты вышла из них с честью и осталась сама собой, не сломалась, не возненавидела весь мир, а я родилась с ненавистью в душе. Дикая плененная скаковая лошадка, вынужденная таскать на своем хребте безмозглых подонков с руками, по локоть вымазанными в крови. Они и научили меня, на свою голову, перегрызать глотки всем, кто стоит на пути. Цель оправдывает средства, все остальное значения не имеет.

Наташа помогла Мари вернуться в каюту и отволокла туда же ящики.

— Открой, проверим, просочилась вода внутрь?

Открыла. Четыре трубы в метр длиной, рукоятка, в стволе снаряд в виде ракеты, что-то похожее на затвор, откидной прицел.

— Вот видишь, как все просто, — усмехнулась Мари. — Взводишь курок, целишься, нажимаешь. Бах — в корпусе дыра диаметром в пару метров. Бить надо ниже ватерлинии, тогда любое корыто в считанные секунды захлебнется.

— От кого же мы должны обороняться?

— Ото всех. В море полно бандитов, пиратов и всякой твари. Нашу яхту трижды грабили. Как правило, их катера ходят под флагами береговой охраны или погранвойск. Они вооружены до зубов, налетают на богатые одиночные суда, переходят на борт, ломают рацию и уносят все ценное. Хозяев не убивают, если те ведут себя мирно и тихо. Их связывают и бросают в трюм. А там как повезет. Их ищут, но находят редко. Даже улов отбирают у браконьеров и рыбаков. Ничем не гнушаются.

— И это в наши дни?

— Конечно. Почему ты не удивляешься, когда у тебя угоняют машину, устраивают налеты на магазины и банки, грабят квартиры? Все то же самое, но только вместо асфальта у них под ногами море. Простора больше и полиции нет за углом. Так что каждый защищается, как может.

— Как же их отличить?

— У полиции и пограничников новые катера, выкрашенные в определенный цвет, номер на борту, государственные знаки. А эти ходят на чем попало, но действуют грамотно, очень быстро и слаженно.

Они услышали звук мотора.

— Иди, Натали, встречай. Сейчас многое прояснится.

Наташа выбежала на палубу. Гроза приближалась. К борту подошла лодка. Рауль сидел на корме, держа левой рукой руль, в правой был пистолет. На носу сидел Анри. Кроме плавок, на нем ничего не было. На дне лодки лежали три объемистых полиэтиленовых мешка.

— Брось веревку, Натали, — приказал Рауль.

Наташа подчинилась. Анри привязал один мешок, она затащила его на борт. Следом второй. Третий остался в лодке.

— Теперь поднимайся ты, Анри. Если вы не перебьете друг друга, то эта девочка выведет вас из ловушки, она знает, как это сделать. Береги ее. Через пару часов здесь будет ад. Советую поторопиться.

Анри ухватился за веревку и повис. Мотор взревел, и лодка отчалила от борта, направляясь в открытое море. Анри поднялся на борт.

— Грязный подонок! Обхитрил все же. И где он прятал пистолет, я так и не понял.

Они взяли мешки и перетащили их в каюту. Мари приподнялась, опершись на подлокотники.

— Достали все же! Бог мой, свершилось! Потери есть? Все удалось вытащить?

— Потери есть, дорогая.

У Мари разгорелись щеки, глаза блестели, она даже не заметила, что Анри без водолазного костюма, в одних плавках.

— Сколько? — резко спросила она.

— Доля. Хорошо еще остальное удалось спасти. Когда мы подняли деньги в лодку, в руках Рауля появился пистолет. Он заставил меня раздеться и разложить деньги по мешкам. На три равные части. Потом довез меня до яхты, выгрузил, а сам смотался с одним из мешков. Вот такой расклад, дорогуша.

— Он забрал свое и ретировался. Разве не так? — спросила Наташа.

— А ты заткнись! — рявкнул Анри.

Он подошел к Мари и резко ударил ее кулаком в подбородок. Женщина едва не свалилась на пол вместе с креслом. Голова ее откинулась назад, она потеряла сознание. Наташа подбежала к столу, хотела схватить нож, но и ей досталось. Искры посыпались из глаз, и она, пролетев через всю каюту, упала на пол. Анри запустил руку под подушку, на которой сидела Мари, достал пистолет. Передернув затвор, сунул его за резинку плавок. Красивое лицо парня перекосилось, как у взбешенного зверя. Он подошел к шкафчику и достал широкий рулон клейкой ленты. Обе руки Мари были примотаны к подлокотникам кресла. Потом он занялся Наташей, обмотав ей ноги и руки так, что теперь она не могла встать. Покончив с этим, надел рубашку и джинсы. Вскрыл один мешок, высыпал на пол деньги, огромное количество мокрых пачек, перетянутых банковскими лентами. Закурив, Анри сел в кресло и тупо уставился на гору денег. Радости на его лице заметно не было.

Наташа лежала на полу и старалась не шевелиться. Сейчас ей надо постараться, чтобы о ней забыли. Она огляделась. В полу, рядом с ней, находился люк с кованым кольцом в качестве ручки. Пластина, держащая кольцо, плохо прилегала к доскам. Если постараться, можно порвать скотч об острый угол. Наташа начала незаметно пододвигаться к люку. Яхту уже сильно качало. Раскаты грома сотрясали тонкие стены. Анри встал, подошел к столу, налил в бокал вина и выпил залпом. Налил еще один бокал и выплеснул содержимое в лицо Мари, а бокал швырнул об пол с такой силой, что стекло разлетелось в пыль. Мари застонала и приоткрыла глаза.

— Ну что, очнулась, голубка?

— Мерзавец!

— Ты что, об этом не знала? А как ты об меня ноги вытирала в течение двух лет, мешала меня с дерьмом, выставляла на посмешище?!

— Чего ты хочешь?

— Мне нужны бриллианты. Где они? В сейфе их нет. Куда ты их спрятала?

— Тебе денег мало?

— Все деньги принадлежат мне. А бриллианты принадлежат Дону Карло Францетти. Или ты решила, что он тебе поверил? Дура. Францетти хитрее мешка гадюк, его на мякине не проведешь. Он знал, что Фернандо поплыл в Израиль, а значит, взял бриллианты с собой. Но когда яхта затонула, а ты спаслась, он разгадал твой маневр. Дураку понятно, что теперь тебе понадобятся помощники, и ты их будешь искать среди своих любовников. Дон Карло все правильно рассчитал. Он не торопился, а выжидал, когда ты ко мне придешь. И ты пришла. От Францетти ты никуда не денешься. У меня с Доном Карло уговор. Я возвращаю ему бриллианты, а себе забираю деньги.

Если Францетти не получит бриллианты, он порежет нас на ремни. А он умеет держать свое слово. Ты мне скажешь, куда дела камешки.

— Ищи. Я понятия не имею, где камни. Они должны быть в сейфе.

Разъяренный Анри достал пистолет и выстрелил Мари в колено здоровой ноги. Женщина вскрикнула и снова потеряла сознание. Наташа, сжав зубы, продолжала тереть ленту о петлю. Удавалось ей это с трудом, качка становилась все сильнее и сильнее. Пол ходил ходуном, она то и дело скатывалась в угол и вновь подползала к люку. Анри вылил на голову Мари остатки вина.

— Где бриллианты, шлюха? Где? Ты их достала, как только нашла «Голубую Делию». Куда ты их спрятала?

— У меня их нет! Ты ничего не получишь, подонок! Францетти тебя порежет на ремни, и правильно сделает!

— Но сначала я пристрелю тебя!

— Ты все равно это сделаешь. Живая я для тебя опасна, и ты это знаешь.

Анри вновь выстрелил. Он целил в голову, но судно сильно качнуло, пуля перебила Мари ключицу и застряла в спине. Последовал следующий выстрел. Но стрелял уже не Анри. На пороге каюты стоял Рауль с пистолетом в руке. Пуля попала Анри в спину, он перелетел через стол и свалился на пол. Рауль бросился к истекающей кровью Мари и начал разрывать липкую ленту на ее руках.

— Опоздал я, девочка моя, опоздал! Прости, лодку так било о борт, что я не мог уцепиться за якорную цепь. Деньги пришлось бросить. И черт с ними, они затонули вместе с лодкой. Сейчас я тебя перевяжу. Ничего страшного, ты не умрешь. Мы доберемся до Канарских островов и будем жить долго и счастливо.

Наконец Наташа разрезала скотч и освободила руки. Ноги она распутала быстро. Рауль взял Мари на руки и понес на диван. Наташа успела только вскрикнуть. Рауль оглянулся, но сделать ничего не успел. Стоя на коленях, Анри прицелился. Выстрел — и пуля вонзилась испанцу в голову. Новый удар волны о борт яхты — и Наташу отбросило в сторону, она отлетела к шкафу. С полки прямо ей на колени упало подводное ружье с острой стрелой в стволе. Она поднялась на ноги. Анри смотрел на нее, как гепард на лань, глаза его налились кровью. Он уже ничего не соображал. Они целились друг в друга и выстрелили одновременно. Пуля просвистела возле правого уха Наташи. Стрела поразила Анри в горло и пригвоздила его к двери каюты, как мотылька булавка. Наташа отбросила ружье и бросилась к Мари. Вряд ли она могла ей чем-то помочь, Мари потеряла много крови. Она пришла в сознание, но глаза уже ничего не видели, покрывшись туманной пеленой.

— Я тебе говорила, Натали, это нас Бог наказывает, а тебя не за что. Слушай меня, девочка. В баре у стены стоит бутылка португальского портвейна. Мы его не пьем. Кошмарная гадость. А ты выпей за упокой моей души. Похорони меня в море. Я не хочу, чтобы Карло порезал мой труп на кусочки. Бедный Рауль, он так и умер с мечтой о Канарах. Обидно было бы остаться живым, но обманутым. Как мы все несправедливы друг к другу… Удачи тебе, графиня Седьмая. Теперь уже графиня Монте Кристо.

Мари потеряла сознание, потом пришла в себя на какое-то мгновение.

— Монако. Казино «Вольтер», его зовут Ан. жело Джамброве. Яхта «Орегон» в Ницце. Он меня ждет там и будет ждать. Анжело поможет тебе. Он настоящий…

Голова Мари откинулась, ее дыхание прервалось. Наташа зарыдала. Ураган набрал полную силу. Шел ливень, гремел гром, сверкали молнии. Одинокая беспомощная женщина молила о спасении, живых возле нее никого не осталось. Трупы и пачки денег катались по полу от борта к борту, и казалось, что наступил конец света.

К рассвету море успокоилось, тучи рассеялись. Рифы приняли на себя всю силу тайфуна, сыграв роль волнорезов, но обе мачты снесло, будто срубило опытной рукой дровосека.

Наташа выбилась из сил. Тело, покрытое синяками от бесконечных ударов о стены, не слушалось ее. Желудок вывернуло наизнанку, в голове стоял шум, в глазах плавали красные круги. Трупы разбросало по каюте, они лежали в невероятных позах, как тряпичные куклы. Денежные пачки покрывали весь пол.

Она хотела встать, но тут же упала. Перевернувшись на спину, закрыла глаза и заснула. Ее мучили кошмары, трясло как в лихорадке, она кричала во сне и проснулась в поту. В иллюминатор заглядывало солнце, на море стоял штиль.

Наташу ждал сюрприз. В кресле сидел полицейский офицер, тот самый, что уже был здесь однажды. Он улыбался, постукивая резной тростью по ладони. Рядом с креслом стояли два увязанных целлофановых мешка, на полу не осталось ни одной купюры.

— Как же вам, мадам, удалось выжить в банке с пауками? Это просто чудо. Я вас видел в прошлый раз, вы стояли там. — Он указал тростью на дверь, висевшую на одной петле.

Наташа не собиралась сдаваться. Она пыта-

лась сообразить, где могут быть подводные ружья. Одно лежало под широкой кушеткой, туда его спрятала Мари вместе со своим аквалангом. Но до кушетки надо еще доползти, ей такой возможности не дадут. Надо тянуть время и найти другой способ защиты.

— Вы хотите меня арестовать?

— Боже упаси. Мне свидетели не нужны. О нахождении яхты в зоне рифов знаю только я. В яхт-клубе записано, что Рауль Моралис с богатыми туристами на борту, оплатившими аренду на весь летний сезон, отправился к берегам Корсики. Его возвращения не ждут раньше сентября. А сегодня двенадцатое июня.

Наташа поднялась на ноги, подошла к кушетке и села. Нет, сил у нее еще не достаточно для борьбы.

— Значит, вы меня убьете?

— Только так и не иначе может сейчас работать ваше сознание. И это нормально. Общаясь на яхте с хищниками, вы имели только два выбора. Либо убить их, либо умереть самой. Вернитесь на землю, мадам. Я обычный коррумпированный полицейский, а не убийца. Все, что я хотел, я получил. — Он похлопал тростью по мешкам. — Даже больше, чем ожидал. Сейчас я погружу деньги на катер, уйду и буду продолжать нести службу. До поры до времени. Пока не подвернется удобный момент, чтобы сменить место жительства. Я заберу и обе резиновые лодки. До берега слишком далеко, вы не доплывете. Яхту сквозь рифы мог провести только Рауль. Тронете ее с места, пойдете ко дну через десять минут. Самый лучший вариант. Если затонувшую яхту когда-либо обнаружат, ее гибель никак не смогут связать с моей персоной. Так зачем же мне брать грех на душу! Я и мухи в своей жизни не убил.

В дверном проеме появились двое полицейских. Офицер указал тростью на ящики с ручными ракетами:

— За борт.

Ящики вынесли, послышался всплеск. Подстраховался. Все правильно.

— Прощайте, мадам. Не завидую вашей участи, но ничем помочь не могу.

Вернувшиеся полицейские взяли мешки и поволокли их на палубу. За ними последовал и офицер. Шум мотора полицейского катера растворился в воздухе, яхта погрузилась в тишину. Наташа облегченно вздохнула. Пронесло. Теперь Господь дал ей полную волю. Добилась своего. Свободы хоть отбавляй, но только что с ней делать?

Видно, истинную свободу можно встретить только в могиле. Что ж! А пока надо действовать.

Наташа выволокла покойников на палубу. Трупы мужчин скинула в воду и села возле тела Мари.

За время скитаний ей встретились три прекрасные женщины. Одна — любящая мать, наивная и открытая, ищущая для своих детей счастья.

Мария погибла, приняв муки. Это ли справедливость Божья? Другая, Мара, — верная жена, мечтающая о ребенке и поплатившаяся жизнью за спасение рабыни, давшей его. Третья, Мари, — знатная дама, красавица, умница. Имея богатство, мужчин, яхты, она оставалась ненасытной, хотела еще большего. Вроде бы живи и радуйся, рожай детей, любуйся синим сицилийским небом. Не могла. Все или ничего! Она сознательно шла на риск, где шансы на спасение равнялись нулю. И проиграла.

Три женщины, три судьбы, не похожие друг на друга, как небо и земля. Их объединял один конец, мученический,трагичный.

Наташа вздохнула, поднялась и стала собирать доски, разбросанные по палубе. Она долго трудилась, сколачивая плот, потом ценой невероятных усилий, столкнула его на воду. Надев на Мари белое платье, найденное в ее гардеробе, уложила мертвое тело на плот и оттолкнула его от борта. Стоя на палубе, долго наблюдала, как в море уносит Мари.

Наташа нашла карты и лоции в корзине, где хранился лук. Разобраться в них оказалось делом несложным. Стрелки на картах сопровождались данными, которые должны быть на приборах. Теперь пора было подумать о защите. Она нырнула и нашла ящики, сброшенные полицейскими. Ей хватит и одного. Перевязав его веревкой, она вернулась на борт и вытащила его на палубу. Силы были на исходе. Нужно заставить себя поесть, иначе долго на ногах не устоишь. Но сначала надо обеспечить оборону, вдруг еще какие-нибудь гости пожалуют. Два миномета Наташа унесла в рулевую рубку, два оставила в каюте. За подводным ружьем пришлось лезть под кушетку. Рука не доставала, Наташа взяла швабру и начала выкидывать из-под нее все подряд. Вылетел нож, акваланг, ружье и кирпич. Только очень странный кирпич, в целлофане. Разорвав упаковку, она обнаружила десять пачек, перевязанных банковской лентой. В каждой пачке по сто ассигнаций номиналом в пятьсот евро. Полмиллиона — серьезная сумма. Только что от нее пользы в открытом море? Вероятно, «кирпич» закатился под кушетку во время качки. Наташа нашла пляжную сумку, сложила в нее Деньги и засунула под кушетку, решив, что это надежнее сейфа. При необходимости быстро можно достать. Ружья тоже спрятала. В глаза они не бросались, но стоило протянуть руку, и ты готов к обороне.

Теперь можно было подкрепиться и сниматься с якоря, а там как повезет.

Она подогрела вчерашний ужин и вспомнила, что по-русскому обычаю надо помянуть души усопших. Открыв бар, Наташа нашла пузатую толстую бутылку. Все бокалы побились во время шторма, пришлось взять кружку. Тут уж не до этикета. Открыв бутылку, хотела налить себе, но ничего из бутылки не вылилось. Из нее посыпалось… Дно кружки покрылось бриллиантами. Камни сияли даже в полутемном помещении каюты. Разной огранки, цветов и размеров сверкающие стекляшки излучали ослепительный свет. В последний момент из бутылки вылетел скрученный в трубочку листок плотной бумаги. Она его развернула. Это был реестр с описаниями. «Номер один: «Двуглавый шейх». Сорок два карата. Индия, шестнадцатый век. Последний владелец — Шах Аль Марсут». Список заканчивался цифрой сорок два. Наташа ссыпала камни обратно в бутылку и закрыла пробкой.

Мари нашла бриллианты! Наташа вспомнила, что никто из компаньонов не любил портвейн. Отличное место для хранения. Темное толстое стекло, бутылка у всех на виду, кому придет в голову там искать сокровища? Но какова цена этой бутылки? Нет, не в переводе на золото или валюту, а в переводе на человеческие жизни? Троих она похоронила сама, один покоится на дне в наручниках. Все предыдущие хозяева каждого камня лишались жизни. Добровольно с таким богатством никто не расстается.

Наташа убрала бутылку и налила себе красного вина. Ни деньги, ни бриллианты ее не волновали. Она думала о предстоящем морском походе. Жаль, что человек не знает заранее, какая профессия ему пригодится в жизни. Она тысячу раз видела белые паруса в море, но ей и в голову не могло прийти, что обстоятельства заставят ее встать за штурвал.

— Упокой, Господи, души рабов твоих, прости им все прегрешения, вольные и невольные, и даруй им Царствие Небесное. Аминь!

Наташа выпила полный бокал и почувствовала, как тепло разливается по телу. Она расслабилась.

Девушке удалось вывести яхту из лагуны, окруженной рифами. Полтора часа черепашьего хода — и она выскочила из западни. Самое страшное теперь позади. Титаническое напряжение, страх, полтора часа, казавшиеся вечностью. Она и сама не верила в свой успех. Отчаянный шаг, похожий на то, когда люди прыгают из окон десятого этажа пылающего дома. Выбор между смертью и смертью. Не в первый раз смерть пряталась за ее спиной, и она ощущала ее холодное дыхание. И опять Наташа произнесла свое извечное — пронесло!

Страхи и сомнения растворились в прозрачном воздухе Средиземноморья. Синее море, голубое небо, жаркое солнце и бесконечный простор. Пожалуй, сейчас осмелевшая морячка рискнула бы поднять паруса, жаль, что мачты снесло штормом.

У Наташи открылось второе, если не третье и не пятое, дыхание. Она рвалась в бой, и уже ничто не могло ее остановить и напугать.

На карте она нашла остров, помеченный крестиком, маленькую точку Валетта. Об этом острове ей рассказывал Рауль. На карту было нанесено множество дополнительных обозначений, вплоть до показаний приборов. Похоже, Рауль сделал это специально для нее. Он знал, что когда он выведет яхту в открытое море, от него тут же избавятся. В первую очередь он подозревал Анри и не ошибся. Чтобы держать француза под контролем, ему нужен был рулевой, способный заменить его в рубке. Наташа стала тем самым единственным вариантом, не имеющим альтернативы для выполнения поставленной задачи. Рауль решил привезти партнеров на остров и там разделить добычу по справедливости. А может, он верил Мари и рассчитывал пересесть с ней на другую яхту и уплыть на Канары. Если бы все получилось так, как он задумал, то все остались бы живы. В отличие от него, Анри хотел все получить один и не нуждался в живых свидетелях. Он выстроил самый кровожадный план. Только конец его в любом случае был предрешен, Карло Францетти, получив бриллианты, тоже не захотел бы оставлять свидетеля, тем более бывшего секретаря своего врага. Анри слишком много знал. Но самый коварный и хитроумный план был у Мари. Все, чего ей недоставало, это силовой поддержки. Она могла рассчитывать только на собственное обаяние и магические женские чары. Ее план мог бы воплотиться в жизнь, если бы она трезвее смотрела на вещи и была самокритичней. Мари верила, что Анри в нее по-прежнему влюблен. Но видела, что любовь его давно переросла в ненависть, а страсть к деньгам довела до паранойи.

Наташа взяла курс на северо-запад, сумела закрепить руль и получила возможность немного передохнуть.

Неожиданно на поверхности воды она заметила черное пятно и сначала приняла его за риф. Взяв бинокль, прильнула к окулярам. На волнах раскачивалась лодка, а точнее, легкий катер. Яхта прошла в нескольких метрах от него, на борту была надпись «Полиция». Картина, представшая взору Наташи, не очень удивила ее: на дне лежали три окровавленных трупа. Среди них тот самый офицер, не убивший за свою жизнь даже мухи. Но и это ему не зачлось. Мешки с деньгами исчезли. Даже открытое море ничем не отличалось от темных городских улиц, где на каждом шагу тебя подстерегает смерть. Мир сошел с ума.

К закату солнца на горизонте появилась береговая полоса. Все соответствовало карте и приборам. На расстоянии трехсот метров от берега Наташа застопорила ход и бросила якорь. Подходить ближе, не зная глубины, было опасно.

Выбрав из гардероба Мари несколько платьев, туфли, она нашла целлофановый мешок, сложила вещи, не забыв о бутылке португальского портвейна, картах Рауля и пляжной сумке с деньгами. Мешок был уложен в небольшой рюкзачок.

Девушка надела его, не раздумывая, прыгнула в воду и спустя двадцать минут вышла на пустынный песчаный берег. Ощутив под ногами твердую почву, не выдержала и расплакалась, как маленькая девочка.

На остров опустилась ночь. Яркая луна освещала берег, отражаясь в белом искрящемся песке. Наташа шла долго, минуя небольшие деревеньки с белоснежными хижинами. Вытянутые на берег рыбацкие баркасы напоминали спящих тюленей. Ни в одном окне не горел свет. Труженики моря ложились с закатом солнца и вставали с рассветом.

Ночь уже сдавала свои права, когда Наташа добралась до небольшого городка, где спали двухэтажные каменные домики, а у деревянных причалов покачивались небольшие суденышки с оголенными мачтами. Она прошлась по деревянным мосткам причалов и нашла то, что искала. Безмоторная парусная однокаютная яхта «Родос» представляла собой спортивное судно для участия в морских регатах. С парусами Наташе не справиться. В каюте она нашла запасы провизии в виде консервов и ящиков с водой, подробные навигационные карты и документы, выписанные на имя Рауля Моралиса, где говорилось о команде из двух человек. Имена обозначены не были.

Ясно, что яхта стоит здесь не один день и даже месяц. Значит, за ней наблюдают. Никто ничего не украл. Все лежит аккуратно и кругом прибрано. Опять проблемы. Как их решать? Что ни шаг, сплошные проблемы. Нужен отдых. Ей не хотелось думать ни о чем грустном. Подложив рюкзак под голову, девушка заснула на нижней полке каюты.

Проснулась она, когда солнце стояло в зените. Было тихо. Наташа взяла рюкзак и вышла на пирс. Возле небольшого буксира стояли мужчины в полосатых майках и о чем-то разговаривали на языке, очень похожем на итальянский. Она подошла к ним. Моряки замолкли и с любопытством смотрели на незнакомку.

— Здравствуйте, синьоры, кто говорит по-французски?

Мужчины переглянулись. Один из них спросил:

— Вы кого-то ищите?

— Хозяина яхты «Родос».

Он указал пальцем на один из домов на берегу:

— Таверна «Лючия». Его зовут Джузеппе.

—Спасибо.

В милом уютном кабачке стоял табачный дым и запах кислого вина. Женским духом и не пахло. Мужчины сидели за столиками в виде перевернутых бочек, попивали темно-красное вино из длинных стаканов, ели салат, горкой возвышавшийся в больших глиняных мисках. Бармен понял из заданного ему вопроса только имя и указал на коренастого мужичка, поглощавшего баранью отбивную на косточке.

— Вы Джузеппе? — спросила Наташа.

Рыжеволосый здоровяк со щетиной, похожей на щетку, глянул на даму и указал на соседний стул.

— Вы понимаете по-французски?

Не переставая жевать, Джузеппе кивнул.

— Я от Рауля Моралиса. Мне нужна яхта «Родос». Он сказал, что я могу ею воспользоваться. Сам он приехать не сможет.

— Мне плевать. Он оплатил аренду за полгода. Но этого мало. Мне нужен залог. Он должен оставить здесь свою яхту. «Бригантину».

— Она стоит на рейде к югу от причала. Я не решилась заходить в бухту без договоренностей и определенного места.

— Если «Бригантина» здесь, вопрос решен. После того как я ее проверю, можете выходить в море.

— Спасибо. Еще один вопрос. Нужен человек, имеющий опыт управления яхтами класса «Родос». Одной в море на паруснике мне выходить не с руки.

— Курс?

— Не поняла.

— Куда вы плывете?

— Марсель. Или любой порт поблизости.

— За пятьсот евро вы найдете пару матросов.

— А если вы встанете за штурвал?

— Я не могу бросать свои дела надолго. Вам не выгодно.

Джузеппе, несмотря на свой суровый вид, внушал ей доверие.

— Попробуем договориться так, чтобы было выгодно. «Бригантина» останется вам навсегда. Я сюда больше не вернусь. На «Родосе» вы меня доставите к берегам Франции и на ней же вернетесь назад. Ни минуты задержки. Готова спрыгнуть в воду на ходу, если только берег виден будет. В дополнение ко всему я заплачу тысячу евро. Дала бы больше, но у меня больше нет. Это последние.

Наташа уже знала, какую магическую силу имеют деньги, так что лучший способ не нарваться на неожиданные неприятности — это прикинуться нищей.

Подумав, моряк кивнул.

— Хорошо, я согласен. Сегодня вечером выходим в море. Деньги вперед. Ждите меня на «Родосе».

Девушка облегченно вздохнула.

Наутро третьего дня на горизонте появилась земля. Наташа сидела на палубе и внимала урокам Джузеппе по управлению парусами. Ей казалось, что теперь она и сама легко справится с вождением таких легкокрылых красавиц.

Несмотря на свой суровый вид, пожилой моряк оказался очень мягким и добрым человеком. Выглядел он старше своих лет. Не охочий до разговоров, он все же немного рассказал о себе. Не потому, что девушка приставала к нему с расспросами и тянула его за язык, нет, просто она умела слушать, как умеют слушать дети, когда им читают хорошие сказки.

За свои сорок два года Джузеппе был трижды женат, но все жены умерли, оставив ему сыновей. После смерти последней жены, десять лет назад, он решил жить бобылем, посчитав, что не может дать счастье женщинам. Один вырастил сыновей. Старшему исполнилось двадцать три, младшему — двенадцать. Все работали в его артели, где он строил баркасы и легкие яхты. Две сделал для клуба Рауля. Он знал испанца и относился к нему неплохо, но без особого уважения. Джузеппе прагматично смотрел на вещи, а Рауля считал мечтателем, который верит в сказки и мечтает поймать жар-птицу. Таких людей Джузеппе не понимал.

Наташе было интересно с моряком и легко. По сути дела, ничего особенного, обычный малограмотный, но умудренный опытом мужик с крошечного острова. Все дело в другом. Она впервые за последние годы встретила человека, которому от нее ничего не надо. Человека, с которым можно говорить и не ждать требований, угроз и опасности. Наташа ложилась спать, а ее рюкзак висел на крючке у двери. Джузеппе ни разу не заглянул в него. Во всяком случае, из него ничего не пропало. Может быть, так и живут все нормальные люди и ничего странного здесь нет, но она отвыкла от нормального существования.

Чем ближе они подходили к берегу, тем больше яхт им встречалось, а вскоре их стало больше, чем чаек в небе.

Джузеппе поднял над мачтой французский флаг.

— Это нас спасет от таможни и пограничников? — спросила Наташа.

— Нет, не спасет. У причала все равно встретят. Есть только один способ избежать общения с властями.

— Какой же?

— Я догадывался, что тебя этот вопрос будет волновать.

— Почему?

— Потому что Рауль мог приплыть сюда на «Бригантине», а не платить мне деньги за аренду «Родоса». Но его яхту проверили бы пограничники, как только он вошел бы в территориальные воды Франции. А легкие парусники проверяют у причала. Большая разница. Через мои руки прошло много контрабанды. Наш остров — своего рода перевалочный пункт для контрабандистов и пиратов. Большинство островитян за счет этого и выживает.

— Допустим, что ты прав.

— Тогда нам надо свернуть на восток и зайти в бухту Сен-Рене. Там скалистый берег и есть пара проходов, контролируемых местными бандитами. Они вечно сидят в засаде в ожидании контрабандистов, обирают их, как только те выгружают свой товар.

— Спасибо, утешил. Но что с меня взять?

— А как ты думаешь?

— Молодая женщина с легким рюкзаком может привлечь их внимание?

— Конечно. Хотя бы потому, что высадиться на берег она решила только с моря. Зачем, если есть более подходящие места, где не нужно карабкаться по скалам.

— И ты их знаешь?

— Здесь, под носом у таможни и полиции, яхт на воде больше, чем соленой рыбы в бочке. Я пройду вдоль пляжа, а ты спрыгнешь в воду, как только нас загородит одна из этих посудин, чтобы твой прыжок не засекли спасатели. Плыви в купальнике. Выйдешь на пляж, веди себя, как все. Спустя минут сорок направляйся в кабинку для переодевания, последнюю справа. Там получишь свой рюкзак. Странно будет, если выйдешь с ним из воды. Поняла?

— Поняла. Спасибо тебе, Джузеппе.

Они расстались друзьями. Наташа сделала все, как он сказал, и ближе к вечеру уже гуляла по набережной Марселя, ела мороженое, улыбалась прохожим и гладила бездомных собак.

С заходом солнца она села в автобус, идущий рейсом до Ниццы.

Ей удалось найти маленькую неприметную гостиницу, где драли безумные деньги и не задавали лишних вопросов. На лазурном берегу Франции в разгар сезона цены на все становились астрономическими. Наташа не осознавала до конца своего богатства и ходила полуголодная, шарахаясь от ценников, то и дело пересчитывая евро на рубли.

На поиски яхты «Орегон» она отвела себе весь день, но нашла довольно быстро. Казалось, кто-то водит девушку за руку. Попав на остров Валетта, она тут же пошла в нужную сторону и набрела на «Родос». Теперь почему-то миновала без остановки несколько морских стоянок и попала на нужный ей причал. Яхта «Орегон» выглядела богато, а у начищенной до зеркального блеска рынды сидел сторож в белом костюме и фуражке с крабом.

— Добрый вечер. Скажите, любезный, эта яхта принадлежит Анжело Джамброве?

Дремавший старик приоткрыл глаза и взглянул на милую красотку в легком белом платьице.

— Вы правы, деточка. Только графа на борту нет. Вообще-то он ждет одну девушку, но вы не подходите под ее описание.

— Он ждет Мари, мою подругу. А когда вернется Анжело?

— Когда просадит свои последние гроши в рулетку.

— И давно он ушел?

— Месяц назад. Вероятно, ему пару раз повезло и он выиграл, но пока не останется без трусов, не успокоится.

— Понятно. Значит, ждать его можно целую вечность.

— Вечность и казино вещи несовместимые. Он играет в Монако, в казино «Ривьера». Максималист. На более скромное заведение не согласен. Даже с центом в кармане пойдет только туда.

— Хорошо, поищу его там.

— Только переоденьтесь. В таком виде вас не пустят. Наденьте вечернее платье от кутюр, накиньте на плечи норковую пелерину. А на шею жемчуга и изумруды. О прическе тоже подумайте.

Старик над ней издевался.

— А скромнее не пойдет?

— Можно и скромнее. Вас впустят, но вам нужно будет отвлечь его от игры, а без алмазного блеска Анжело не отведет глаз от рулетки.

Наташа все поняла. Платье она купила, наступив себе на горло при оплате. Прическу тоже сделала. Остальное сочла излишним. Роскошным должно быть тело, а не предметы, украшающие его.

В одиннадцать вечера такси подъехало к парадному входу казино. Перед элегантной дамой распахнули двери, и она очутилась во дворце. На какое-то мгновение ей показалось, что сейчас гости встанут кругом, зааплодируют, заиграет музыка и ей вновь придется танцевать. По коже пробежали мурашки. Только теперь она ощутила, какие отвратительные чувства ей приходится испытывать при виде роскоши и блеска. Поэтому и бриллианты не произвели на нее никакого впечатления. Все это сияние было связано с ее рабством, когда она оставалась неодушевленным украшением, красивой заводной куклой, предметом торга и вожделений.

Светлые залы были заполнены людьми, как витрины парижских бутиков наряженными манекенами. Эти дамы и джентльмены сами выставили себя на торги, стараясь привлечь внимание к ценнику. Гляньте на меня! Видите, сколько я стою. То-то же!

Наташа подошла к администратору, стоявшему истуканом в центре зала:

— Я ищу графа Анжело Джамброве.

Чопорный монумент кивнул на третий стол слева.

— Брюнет в черном смокинге слева от крупье.

— Спасибо.

И опять она сама выбрала направление и оказалась в нужном ей месте. Из четырех огромных залов сразу попала в тот, где находился этот человек.

Наташа отправилась в кассу и набрала фишек на тысячу евро. Теперь она уже не думала о деньгах. Встав за спиной брюнета, понаблюдала за ним. Он ставил по одной фишке: в руках оставалось три. Каждый раз ему не везло. Когда осталась одна фишка, Наташа его окликнула:

— Давайте сыграем пополам.

Он оглянулся, прищурил глаза, потом переспросил:

— Это как?

— Вы ставите на свою цифру, я на свою, и если кто-то из нас выигрывает, мы делим куш пополам.

— Любопытная идея. Но у меня… — Он замялся.

— Я вам одолжу, — перебила Наташа. — Это мелочи. Важен результат. Хочу проверить, могу ли я играть с кем-нибудь на пару.

— Извольте.

Наташа отдала ему все фишки.

— Мою половину поставьте на цифру семь, черное.

Анжело разделил фишки на две половины и поставил на кон. Свои на число двадцать пять, красное, а фишки странной особы — на черную семерку. Волчок завертелся. Публика следила за шариком, затаив дыхание.

Наташа играла в рулетку впервые в жизни, но она знала, что выиграет. Она делала ставку на свою судьбу, а вовсе не на деньги, которые ее совсем не волновали. Шарик подпрыгнул несколько раз и попал на цифру двадцать пять — красное.

— С ума сойти! — прошептал Анжело.

Восторг был неописуемым.

— Послушайте, мадам, у вас легкая рука. — Глаза молодого человека горели. — Я весь сегодняшний вечер ставлю на это число и ни разу не выиграл. Подошли вы, и фортуна повернулась ко мне лицом. Феноменально! Поставим еще разок?

— Хорошо. С одним условием. Играем последний раз. Я умираю от голода.

— Какое число вы выбираете?

— Семерку.

— Опять?

— Но вы же ставили весь вечер на одно число?

— Хорошо.

Анжело снова поделил выигрыш на две части и поставил фишки на семерку и десятку. Феномен повторился. Шарик залетел в ячейку с цифрой семь.

Лицо молодого человека побледнело.

— Мистика!

Пока он соображал, Наташа забрала выигрыш со стола и тихо сказала:

— Идемте ужинать.

Он, как завороженный, последовал за ней к кассе.

Наташа ничего не смыслила в игре, и выигрыш ей казался естественным, но для Анжело последние две ставки стали событием.

— Почему вы выбрали семерку? — спросил он с серьезным видом.

— Это мое имя. Точнее, псевдоним. Меня звали графиня Седьмая. Под такой афишей я выступала на сцене и имела большой успех.

— Вы актриса?

— Наверное. Только роли мне предлагали неприглядные, и я решила оставить подмостки. Вы знаете какой-нибудь ресторанчик? Я впервые в Монако.

— Рекомендую ресторан в казино «Тум» с тайской кухней. Пристойное место. Или «Луи Пятнадцатый» — для изысканной публики с европейской кухней.

— Лучше европейский вариант.

— Согласен. Но на ужин в «Луи» уйдет весь наш выигрыш.

— Стоит ли жалеть, если деньги свалились с неба!

Стены ресторана были обклеены фотографиями мировых знаменитостей с их автографами. Гостей усадили за скромный столик в углу, так как места здесь бронируют загодя. Наташу это не смутило.

— Почему вы решили взять меня в компаньоны у игрового стола? — спросил Анжело, когда они сделали заказ.

— По очень простой причине. Хотела есть, а одной в ресторан идти не удобно. Увидев вас, я поняла, что вы устали и, судя по количеству фишек в руке, вам оставалось сделать еще две-три ставки — и вы свободны.

— Вам не откажешь в наблюдательности. Меня зовут граф Анжело Таско Джамброве. Я с Сицилии. Родился в Катании. Родители возлагали на меня большие надежды, но ошиблись. Я стал бродягой и прожигателем жизни.

— Меня зовут Натали. Я из России. Больше мне добавить нечего.

Глядя со стороны, любой мог бы заметить, что молодые люди нравятся друг другу.

Пара была красивой. Стройный, поджарый Анджело был под стать Наташе. Пушистый веер длинных ресниц прикрывал зрачки черных глаз. Девушке он понравился сразу. Смущало лишь одно обстоятельство: не хотелось попадать в зависимость от этого красавца. А придется. Ведь она пришла просить. Анжело сразу понял, что незнакомка, подошедшая к нему в казино, не похожа на других. Ее даже сравнить было не с кем. Она излучала какую-то магическую силу и невероятную энергию. Такими женщинами управлять невозможно. Открытый взгляд излучал доброту и доверие, и вместе с тем в ней чувствовались напряжение и отчужденность, говорящие о том, что она уже не раз поплатилась за свою доверчивость.

— Такие дамы, как вы, Натали, не приезжают на Ривьеру в поисках счастья и не устраивают охоту на миллионеров. Наше знакомство не может быть случайностью. Я прав?

— Конечно, правы. Вы ждете Мари? Она не приедет.

— Плакала моя свадьба.

— Вы собирались на ней жениться?

— Нет, конечно. Мы только друзья. Друзья детства, вместе росли, вместе бедокурили, как-то я даже брал ее с собой в путешествие. Но что Бог ни делает, все к лучшему.

— Тогда при чем здесь свадьба?

Анжело усмехнулся:

— Вы хорошо знали Мари?

— Можно сказать, что хорошо. Хотя я не верю, что есть человек, способный утверждать это с полным основанием. Она допускала к себе людей ровно настолько, насколько считала нужным. Вряд ли кто-то мог докопаться до глубин ее души.

— Согласен. То, что вы это поняли, говорит о вашей проницательности. А женитьба нужна для моего примирения с родителями. Они уже немолоды и очень ждут внука, так сказать, забота о продолжении рода. Блудный сын должен вернуться домой и жениться на девушке, которую мне прочат в невесты с детства. Породистой и красивой девчушке, влюбленной в меня с малых лет. Она дочь большого друга моего отца. Это знатный род, что у нас на феодальной Сицилии является решающим фактором. Зовут ее Розалия Ломбарде. Я дал слово отцу, что женюсь на ней. Вряд ли стану степенным человеком и примерным семьянином. Скорее всего, Розалия превратится в бродяжку вроде меня, будем с ней ходить по морям в поисках приключений и просаживать свои капиталы в казино.

— Какая связь между вашей свадьбой и Мари?

— Мой отец передал мне фамильную реликвию. Бриллиант «Синеокая Афродита». Крупный голубой алмаз чистой воды, стоящий сумасшедших денег. Его купил мой дед во время войны, отдав за него все свое состояние. Когда на Сицилию пришли немцы, держать в доме большие ценности было слишком опасно, и дед продал все — от картин великих мастеров до золота. И купил «Синеокую Афродиту». Этот камень я должен преподнести в день свадьбы невесте в знак единения наших родов и в залог счастья. Бриллиант у меня украли. Сделал это муж Мари, зажравшийся бандит. Страшная история. Мои родители об этом ничего не знают. Такая новость свела бы их в могилу раньше времени. Что было делать? Я просто уехал в очередное путешествие и вот уже два года болтаюсь по свету и томлю родителей обещаниями, посылая открытки из разных уголков земли. Мари узнала об этой печальной истории и поклялась, что любым способом достанет бриллиант и вернет. Но я-то понимал, что это невозможно. Ее муж свою добычу не упустит. Он и не таких, как я, обкрадывал, все ему сходило с рук. Сейчас вы мне подтвердили, что моя последняя надежда рухнула.

— Она пыталась вам помочь. Думаю, что это было целью ее жизни. Мне кажется, вы единственный человек, которого она любила. Только довести до конца начатое дело Мари не смогла. Она погибла. Погибла из-за этих проклятых бриллиантов.

Анжело долго качал головой, пытаясь сказать, что это невозможно. Его глаза выражали и горечь, и испуг, и отчаяние, будто парня поставили к стенке и нацелили на него десяток ружей.

— Не может быть, — прохрипел он. — Я убью этого душегуба!

— Уже убили. Только никому от этого легче не стало. Убийцы Мари тоже погибли. Вряд ли бриллианты способны приносить счастье. Они сеют только смерть вокруг себя.

— Вы видели ее перед смертью, разузнали, где меня можно найти?

— Она умерла у меня на руках, и я ничего не могла сделать, чтобы спасти ее. Но это долгая история, и рана слишком свежа. Избавьте меня от подробностей.

— Я ничего не спрашиваю. Но как теперь догадываюсь, вам тоже нужна помощь? Что я могу для вас сделать?

— Можете или нет, вам решать. Я ни на чем не настаиваю. Мне нужно попасть в Россию нелегальным путем. Я везу с собой контрабанду и официально выехать не могу.

— Я вас понял. Мне приходилось принимать участие в черноморских регатах в. Севастополе и Новороссийске. Границы России — крепкий орешек, но преодолимый. Мы совершим это турне в память о Мари.

— Что касается денег, то проблем не будет.

— Не беспокойтесь, я не конченый игрок. Меру знаю. Год работаю не покладая рук, а потом месяц отвожу душу в казино. Когда в моих карманах остается половина годовой выручки, я бросаю игру. В игре не деньги главное. В казино никто еще не разбогател. Самые удачливые игроки оставались при своих. Это большая удача. Важен адреналин в крови, азарт, волнение, то, что заставляет бурлить кровь и выплескивать эмоции. Я не знаю людей, сколотивших состояние на игре в рулетку. Это миф.

— У вас хорошая работа?

— По моему характеру. Я ловлю акул у берегов Южной Африки. Большая часть моей жизни прошла на борту кораблей и яхт. Пожалуй, не осталось ни одной точки на земном шаре, где бы я ни побывал.

Официант принес закуски и вино.

— Принеси-ка мне бутылку коньяка, любезный. Сразу.

Гарсон кивнул.

— Страсть как хочется напиться. Ты извини меня, Натали, утром протрезвею и пойдем брать границы твоей родины.

Они напились оба. Метрдотелю пришлось вызывать такси. В Ниццу возвращались с песнями, по русским традициям. И в обнимку. Смесь неаполитанских песен вперемешку с русскими — компот приторный, а главное — громкий. На палубу яхты их затаскивал сторож, по одному. Бедный таксист едва не оглох, бедный старик едва не надорвался. Пятьсот евро были ему утешением.

Легли спать порознь, проснулись вместе, чему были очень удивлены. По крайней мере, сделали вид.

Может быть, о таком вояже мечтает каждая женщина. Он походил на свадебное путешествие. Мужчина и женщина, молодые и красивые, на яхте в открытом море, под ярким солнцем!

Наташа влюбилась. Она расцвела, как бутон экзотического цветка. Могла ли девушка, загнанная в клетку, превращенная в рабыню, терпящая унижения и ждущая своей смерти, рассчитывать на такой перелом судьбы? Нет, конечно. Она и сейчас не верила в происходящее и очень боялась проснуться в темной душной камере или в солдатской постели. Если такое произойдет, она сама бросится в каменный мешок к озверелым псам.

Анжело по утрам варил кофе, жарил свежевыловленную рыбу. Он учил ее управлять яхтой, часами рассказывал о Сицилии, о том, как учился в церковно-приходской школе и мечтал стать Робинзоном Крузо. Наташа читала ему стихи Пушкина и Блока и пыталась перевести их на французский язык. Получалась белиберда, но ему нравилось. Ему все в ней нравилось.

Три недели счастья. Они понимали друг друга без слов, и ей казалось, что их души и тела слились в одно целое.

Сердце защемило, когда Наташа увидела на горизонте берега своей Родины. Несбыточная мечта превращалась в явь. Сколько горя, слез и испытаний осталось за спиной, и вот тот несравненный миг, ради которого она жила и выносила все невзгоды. Но родной берег предвещал разлуку. Она знала, что должна уйти от человека, который стал для нее самым близким, любимым и родным.

Анжело обнял ее за плечи:

— Ты вернешься?

— Очень хотелось бы. Но здесь мой дом. Я не хочу ничего обещать.

— Понимаю. Теперь в моем расписании будет новый маршрут. Я буду заходить в Новороссийск каждую весну и осень. Буду ждать тебя в местечке Абрау-Дюрсо. Мы созданы друг для друга. Потерять самое дорогое — это же несправедливо!

— Согласна. Только справедливость всегда обходила меня стороной. Попробую ее восстановить, а потом и о счастье можно подумать.

— Конечно. Я ни о чем не хочу тебя расспрашивать. Просто я буду приплывать к этим берегам и ждать.

— Тот, кто очень хочет, тот своего добивается.

Они долго молчали, потом Наташа спросила:

— Как мне попасть на берег?

— Только с аквалангом. Близко подходить мне нельзя. Нам ничего не сделают, просто потребуют выйти из территориальных вод России. У нас нет визы. Но при хорошем ветре ни один катер за нами не угонится, а по части крутых виражей им и вовсе не подойти к нам. Увернемся. Подойдем поближе, тогда нырнешь.

— Если мне память не изменяет, у нас в запасе есть «Мадам Клико»? Я ничего не имею против шампанского. А ты?

Они отправились в каюту и устроили пирушку. Вечер был наполнен смехом, весельем и дурачествами. Оба вели себя как дети, им было хорошо.

Солнечное утро для Анжело стало серым и печальным. Когда он проснулся, Натали на яхте уже не было. Он знал, что это должно случиться, но не думал, что будет так. Словно оборвался кровеносный сосуд — резко, сразу. Стало очень больно.

На столике рядом с опустевшей бутылкой из-под шампанского лежал бриллиант «Синеглазая Афродита».

Три дня Наташа никуда не могла уехать, сидела на берегу и смотрела на одинокую яхту в море. Там она оставила свое счастье. На четвертый день паруса вздулись, и белый парусник унес в море огромный кусок ее сердца.

На этот раз она не проронила ни слезинки.