Поле боя – Севастополь

Глава 13 "СДЕЛКА ВЕКА»

Старинный городок Ньюпорт, что в Новой Англии имеет в числе своих достопримечательностей одну, которая неизменно приводит в восторг молодых кадетов расположенной здесь же военно-морской школы. Это пришвартованный у берега на вечную стоянку бронированный исполин – ветеран тихоокеанских сражений Второй мировой и операции «Буря в пустыне». Линкор «Айова», «долгожитель» среди кораблей подобного класса. Серия из четырех кораблей: «Нью-Джерси», «Миссури», «Висконсин» и «Айова» была построена в 1940-1943 годах. После окончания Второй мировой войны они были выведены в резерв, но не прошло и пяти лет, как «ветераны» снова оказались востребованы. «Нью-Джерси», «Айова» и «Висконсин» широко использовались в войне с Кореей, оказывая огневую поддержку своими мощными орудиями калибра 406-миллиметров. Потом «Нью-Джерси» воевал во Вьетнаме и в Ливане в 1983-1984 годах. После модернизации бронированные монстры Второй мировой, сохранив броню и девять орудий главного калибра в трех массивных башнях, получи ли противокорабельные ракеты «Гарпун» и крылатые – «Томагавк», зенитные шестиствольные пушки «Вулкан», новейшие радары и боевую электронику. Сочетание старых и новых технологий породили уникальные корабли, идеально подходящие для локальных конфликтов. Что и доказали модернизированные линкоры в ходе операции «Буря в пустыне», проводившейся многонациональными силами в 1990 году против Ирака, захватившего нефтеносные территории соседнего Кувейта. Линкоры «Миссури» и «Висконсин» подавляли мощным орудийным огнем береговые укрепления, особо защищенные объекты, поддерживали высадку десанта. После этой войны линкоры наконец-то отправились на покой, превратившись в музеи. Но одному из них судьба вновь готовила желанную возможность снова выйти в море… В Ньюпорте на ошвартованном линкоре «Айова» вновь появились рабочие бригады, заискрила сварка, загремели тяжелые судовые инструменты. Потом буксиры отвели пожилого повелителя морей от пирса и привели его в сухой док. Вот там и закипела основная работа. Сравнительно скоро «Айова» покинула док уже самостоятельно, полностью модернизированная и довооруженная. Теперь вместе с девятью 406-мил-лиметровыми орудиями в трех башнях, ракетами «Томагавк» и «Гарпун» линкор нес усовершенствованные зенитные установки «Вулкан-Фаланкс». Часть из двадцати 125-миллиметровых орудий демонтировали и установили зенитно-ракетные комплексы ближней обороны «Си Спэрроу». Число зенитных автоматов тоже возросло вдвое – с четырех до восьми. Но главное отличие было в новейшей электронике, на линкоре была установлена система глобального боевого управления «ИДЖИС», а корабль пополнился еще и авиазвеном «дронов»-разведчиков «Предейтор», запускаемых с двух пневматических катапульт. Еще одной технической новинкой стала разработка активно-реактивных управляемых снарядов калибра 406 миллиметров для тяжелых орудий линкора. По сути дела, это была увеличенная копия 155-миллиметровых управляемых снарядов «Копперхэд». Оснащенные GPS-системой прицеливания и инфракрасной головкой наведения снаряды теперь укладывались в круг диаметром восемь метров при дальности стрельбы под сотню километров. Вскоре на корабль прибыл и экипаж смуглокожих моряков, разговаривающих на каркающем гортанном языке для освоения сверхсложного высокотехнологического комплекса, каким был вновь модернизированный линкор. Но в действительности экипаж этот был набран лишь для отвода глаз, ведь ни одна, даже самая слаженная и умная команда не смогла бы в такой короткий срок разобраться со всеми тонкостями боевой эксплуатации грозного морского гиганта. Поэтому был сформирован настоящий экипаж из лучших американских офицеров, матросов, работников верфи, инженеров. Один из критериев строгого отбора – арабское происхождение. При этом рекруты автоматически исключались из рядов ВМС США и переходили в ведение ЦРУ. Вскоре отставной линкор снова был готов к бою. А на верфи «Боат Айрон Верке» был спущен новейший эсминец класса «Орлей Верк» серии IIA с полным комплектом самого современного вооружения, систем навигации и боевого управления. Оба этих корабля: линкор-ветеран и суперсовременный эсминец, несущий на борту до полусотни крылатых ракет «Томагавк» были основной частью «Сделки века», которую осуществили Госдепартамент США и правительство Турции. Турецкие ВМС покупали у американского флота эти корабли вместе с командой в обмен на постоянное и оговоренное присутствие американских кораблей в акваториях Средиземного и Черного морей. Кроме того, турецкие власти заплатили немалую сумму, несколько миллиардов долларов, и разрешили доступ американских компаний на свою территорию. История совершила свой очередной спиральный виток, ведь такое уже было однажды. В 1914 году, уже в ходе начавшейся Первой мировой войны, турецкий военный министр Энвер-паша «купил» германский линейный корабль «Гебен» и крейсер «Бреслау» под командованием контр-адмирала Сушона. На немецких крейсерах подняли турецкие флаги, команда сменила форменные фуражки на фески, а контр-адмирал Сушон был назначен командующим всем турецким флотом. Нужно сказать, что турецкое правительство весьма неохотно пошло на эту «Сделку века». И знаменитый линкор вместе с эсминцем были лишь грандиозной вершиной айсберга. Вашингтон выделил Анкаре транш в размере десяти миллиардов долларов для закупки новейших образцов американских вооружений, таких как танки «Абрамс» последних модификаций, ударные вертолеты «Апач-Лонгбоу» и беспилотные самолеты, в том числе и ударные. Турция также первой из азиатских держав получила и целую эскадрилью новейших истребителей «F-35», правда, в удешевленной версии без возможности вертикального взлета-посадки. Перед президентом и правительством Турции встала дилемма: или оставаться всего лишь курортным раем, или же, что более приемлемо, пойти по пути Китая – развивать тяжелую промышленность и становиться сильным региональным лидером. Тем более что именно сейчас в правительстве было очень много приверженцев возрождения Великой Османской империи. Путь будущих завоеваний эксперты ЦРУ и Пентагона с известной долей восточного лукавства указывали только один – на север. Там, где находились Грузия и Армения. При этом, как уверяли лощеные американские советники, «угнетенная Грузия» будет даже рада сбросить оковы имперских амбиций России. Во многом турецкого президента убедило то, что русские все же ушли из Севастополя. Теперь в Крыму базировались турецкие и американские корабли. Вместе с военно-морскими базами в их распоряжение перешла и вся гигантская военная инфраструктура Крымского полуострова: аэродромы, склады, береговые объекты навигации и гидрографии, полигоны и развитая сеть дорог, по которым можно было оперативно перебрасывать силы. Теперь нужно было развивать успех. Базироваться «турецкие» линкор и эсминец должны в Измире, что предполагало их действия в первую очередь против извечного соперника Турции на Средиземноморском театре – Греции. Особенно если учесть очередное «похолодание» дипломатических отношений между Афинами и Анкарой. Но и перебазирование этих двух мощных кораблей на Черное море много времени не займет. Кроме того, по сверхсекретным разведданным, на линкоре «Айова» был развернут штаб ударной группировки, постоянно поддерживающий связь со штабом Шестого флота ВМС США в Норфолке. При необходимости на помощь линкору могли прибыть практически любые силы от атомных ударных авианосцев и десантных вертолетоносцев, развернутых в Средиземном море, и до стратегических ракетоносцев В-52Н «Стратофортресс» и В-1В «Лансер», размещенных на авиабазе Авиано в Италии. А еще в Атлантике и Адриатике патрулировали американские атомные подводные лодки типа «Лос-Анджелес» с крылатыми ракетами «Томагавк» на борту. При необходимости они могли нанести удар от Босфора или даже из Эгейского моря высокоточными крылатыми ракетами "Томагавк» в неядерном исполнении. А на турецких верфях ковалось еще одно оружие: там проходил модернизацию сухогруз водоизмещением более тридцати тысяч тонн. После соответствующего переоборудования «мирное» судно сможет нести два звена вертикально взлетающих истребителей-штурмовиков «Си Харриер» и десантные вертолеты, переданные Военному министерству Турции все теми же «щедрыми» Соединенными Штатами Америки. Так США, в частности, хотели обойти закон о Проливах, запрещающий проход через Босфор и Дарданеллы кораблей с авиационным вооружением и сохранить видимость законности. Турецкое правительство и Высший генералитет подписали секретные договоренности о проведении совместной боевой операции на Черном море против военного флота России. План «Черноморская буря» вступил в действие. Американцы во что бы то ни стало хотели прорваться в Черноморский регион. Уже обсуждалось размещение локаторов американской системы ПРО в Румынии и боевое дежурство соединения кораблей УРО,[16] оснащенных противоракетами-перехватчиками «Стандарт-З» и «Стандарт-4» вблизи румынских территориальных вод. В перспективе американские нефтедобывающие компании хотели добиться права на разработку шельфовых месторождений нефти и газогидратного топлива в районе острова Змеиный. Кроме того, перед оперативными соединениями Шестого флота ВМС США открывались заманчивые перспективы по контролю за грузовыми перевозками, и в первую очередь – все той же нефти к крупнейшему Одесскому нефтетерминалу нефтепровода «Одесса – Броды». Тут же расположен и «Голубой поток» – нефтепровод Россия – Турция, проложенный по дну Черного моря, который тоже необходимо контролировать в будущем для «торжества демократии». Практически рядом оказывался выход к Каспийскому бассейну, богатейшей кладовой природных ресурсов. Опять же американские ударные корабли в Черном море – это, образно выражаясь, пистолет, приставленный к виску России. Обладая здесь постоянными военно-морскими базами, можно диктовать свою политическую волю огромной северной стране, костью в горле «западных демократий» засевшей после 1945 года. Тем более что и Турция, и Грузия, и Украина, и Румыния стоят в оппозиции России. А на простых людей – плевать, после показательного уничтожения Югославии американцам теперь все дозволено! Все ли?.. Кто знает… Когда на стол командующему Черноморским флотом России легло секретное разведывательное донесение о расконсервации «Айовы» и передаче линкора вместе с новейшим эсминцем типа «Орлей Берк" ВМС Турции, адмирал невесело усмехнулся. – Что ж получается, это нам придется теперь расконсервировать и ставить в строй «Михаила Кутузова»? «Михаил Кутузов» – последний советский артиллерийский крейсер проекта-б8бис/б8А', сейчас находился в Новороссийске в качестве корабля-музея. Шутка оказалась грустной, ведь Черноморский флот России, частично находящийся в Новороссийске, а частично и еще дальше – в Таганроге и Ростове, не мог практически ничего противопоставить «американо-турецкому» линкору управляемого ракетного вооружения. Рисковать флагманом, гвардейским ракетным крейсером «Москва» никто не хотел, это сейчас был единственный козырь у России на Черном море. Однотипный крейсер, «Адмирал флота Лобов» проходил модернизацию в Таганроге, а малошумные подводные лодки «Алросса» и «Севастополь» не могли даже приблизиться к турецкой «Айове». Базирующиеся сейчас в Балаклаве новейшие турецкие субмарины германской постройки перекрывали Черное море и Проливы несколькими «завесами». И было их восемнадцать против трех русских подлодок Ну, а кроме шуток – ВМС Турции получил с появлением в его составе двух кораблей огромное преимущество перед всеми флотами стран Средиземного и Черного морей. Особенно если учитывать, что огневая мощь орудий главного калибра линкора «Айова» особенно эффективна против береговых укреплений. И тут просматривались лишь два варианта: либо Турция хочет полностью захватить Кипр, начав крупномасштабные боевые действия против Греции с высадкой морских десантов на спорных островах; либо все эти действия направлены на фактическую оккупацию всего Черного моря, и тогда основной целью для ударов орудий линкора становятся базы Черноморского флота, и в первую очередь – Севастополь.

Глава 14 НОВАЯ МЕТЛА ИЗ КОЛЮЧЕЙ ПРОВОЛОКИ

Площадь Нахимова была заполнена митингующими, а у самого памятника великому русскому адмиралу стоял палаточный городок, развевались русские триколоры, красные знамена и Андреевские флаги. Волна возмущений севасто-польцев выплеснулась демонстрациями протеста и целым рядом столкновений с украинским ОМОНом и «Беркутом» после того, как вандалы-бандеровцы изуродовали памятник Екатерине II напротив Музея истории Черноморского флота. Галицийские бандиты с трезубцами и свастиками на нарукавных повязках ринулись было и к зданию музея, над которым развевался столь ненавистный им русский флаг. Но на их пути встали морские пехотинцы усиленной комендантской роты Черноморского флота. Связываться с богатырями в черных беретах и в камуфляже, который им был явно мал по причине габаритов, сравнимых с медвежьими, наследники «героического прошлого» Степана Бандеры побоялись и трусливо разбежались. Некоторым молодым и безмозглым «лыцарям» не повезло – на пути их отступления оказались крепко сбитые парни в полувоенной одежде и крепкой обуви. Севастопольские «Антифа» устроили «свидомым» хорошую взбучку. Изуродованный памятник мудрой русской Императрице так и остался стоять немым укором новой власти, а севастопольцы вышли на улицы родного города, чтобы выразить свое негодование наглой оккупацией Крыма натовцами. Далеко пройти людям не дали, на ближайшем перекресте улицу перегородил отряд ОМОНа. И тогда в щиты милиционеров полетели камни. После нескольких стычек с ОМОНом демонстранты все-таки заняли площади Нахимова. Ушакова и Лазарева. Да и сами милиционеры, если честно, сочувствовали простым людям и действовали слишком уж вяло и «непрофессионально». Но деться было некуда, «неблагонадежных» севастопольских милиционеров подпирали киевские головорезы из «Беркута» и «Кобры». А за ними маячили фигуры американских морских пехотинцев, с ног до головы увешанные оружием. На перекрестках и дорогах стояли приземистые жабообразные «хаммеры» и ощетинившиеся стволами скорострельных пушек и гранатометов бронетранспортеры «страйкер». Низко над городом проносились «черные ястребы» КМП США и «Ми-8» с сине-желтыми кругами на фюзеляжах. Севастопольские милиционеры теперь выстроились живой стеной вокруг площадей города, на которых стояли палаточные городки участников масштабной акции протеста.

«Новая метла по-новому метет» – гласит русская народная пословица. Русские ушли из Севастополя, но «свято место пусто не бывает», как гласит другая пословица. В Севастополь и в Крым пришли новые хозяева во главе с флагманом Шестого флота ВМС США специальным кораблем управления «Маунт Уитни». «Убийца Черноморского флота» – так его окрестили со времен последней войны между Грузией и Южной Осетией. Впрочем, рисковать такой дорогущей, набитой всевозможной электроникой посудиной американцы не хотели. Слишком велик риск, что в бурлящем, словно котел, Севастополе и в нынешнем неспокойном, отнюдь не курортном Крыму найдется-таки группа диверсантов-водолазов, знающих Севастопольскую бухту, как свои карманы разгрузочных жилетов. Поэтому вскоре «Убийца Черноморского флота» отчалил по направлению к Поти – там повар с Капитолийского холма заваривал очередную кровавую кашу. Но в Севастопольской бухте остались два американских эсминца класса «Орлей Берк», несколько Фрегатов «Спрюенс» и «Оливер X. Перри», и вдобавок к ним – турецкие фрегаты типа «Явуз» вместе с десантами «Эртугрул», «Сарусабей» и «Осман Гази». А над аэродромами Бельбек, Кача, Гвардейское, Ново-Федоровка вились теперь истребители «F-16» и «F-4», взлетали и садились пузатые тяжеловесные «геркулесы» и «старлифтеры», хлопали лопастями «вертолеты «Ирокез» и «Блэк Хоук» в компании с «суперкобрами» и «апачами». Такая ненормальная активность десантных сил и авиации свидетельствовала только об одном – крымчане не смирились с фактической оккупацией полуострова с разрешения дряхлого и зажравшегося на крови и поте остального населения Украины Киева. Центром сопротивления американским и турецким оккупантам стал Севастополь. Очень скоро ситуация в Крыму стала и вовсе неуправляемой. Стратегических ошибок, связанных с Крымом, было две, и обе допустили американцы. В их планы господства на Черном море относительно спокойное поглощение Крыма никак не входило. Да, они правильно все рассчитали, крымско-татарское население полуострова вполне лояльно отнеслось к «братьям по крови» – туркам. Но потом американцы, чтобы на первых порах дестабилизировать ситуацию, «порекомендовали» Украинскому правительству ввести националистические силы с западных регионов Украины. Наследники галицийского фашизма хлынули в Крым, испытывая заранее расовую ненависть к «несвидомым». И свои «убеждения» они стали насаждать вполне традиционными методами, несильно изменившимися со времен 14-й гренадерской дивизии СС «Галичина». И это была первая ошибка аналитиков из Вашингтона и Лэнгли. Вторая ошибка крылась в самих американцах. Морские пехотинцы США, ветераны войн в Персидском заливе и Афганистане органически воспринимали смуглокожих и черноволосых, с миндалевидным разрезом глаз, людей только как врагов-«террористов» И действовали они соответствующим образом. Так, к примеру, Бахчисарай, с преимущественно татарским населением, постоянно подвергался жестким и порой жестоким «проверкам на лояльность», хорошо еще, что до «зачисток» дело не дошло. Но уже было несколько случаев расстрела мирных татар только потому, что искалеченные психически «иракским» и «афганским» синдромом американские морпехи открывали огонь по подозрительным, с их точки зрения, людям. Естественно, это распалило горячих татарских «мстителей», многие подались в горы, создав партизанские отряды и пытались уже вместе с русскими, на которых еще вчера поглядывали искоса, силой противодействовать беспределу американцев и украинских националистов. Но над Крымскими горами и непроходимыми лесами реяли беспилотные самолеты «Предейтор», наводя на немногочисленные разрозненные отряды «мстителей» мобильные группы на вертолетах и «хаммерах». А то и просто выплевывая огненные стрелы противотанковых «хеллфайров» с лазерным наведением. Американцы, уничтожив Ирак, Югославию, Афганистан, и здесь давили силой. но, платили «партнеры по НАТО». Но потом они что-то подозрительно резко охладели к своим коллегам и кандидатам в Северо-Атлантический союз. Очередное, неведомо как избранное «оранжевое правительство» все еще тешило себя надеждами и делало громкие заявления в стиле: «Украинцы и НАТО – братья навек»! Но и ежу с апельсином вместо яблока на колючем горбу было понятно, что ничего из этого не выйдет. Американцы и так достигли поставленных целей, а новые нахлебники в НАТО им были не нужны, хватало нахлебников-«младоевропейцев». Но от них хоть какая-то польза – вот системы ПРО развернули в противовес «имперским планам Москвы». А Украина что? Обворованная собственной паразитарной «элитой» страна-должник с полностью разваленной «реформами» и «реприватизацией» промышленностью. Действительно, «не ту страну назвали Гондурасом». Поэтому, когда украинские пограничники попытались диктовать свои условия у берегов независимого государства Украина, корабли Береговой обороны США и фрегаты попросту оттерли «сторожевики» с желто-голубыми флагами, взяв их на прицел своих орудий. Этим они ясно дали понять – с Украиной американцы более всерьез считаться не будут.

Да и Румыния на фоне побед НАТО в Крыму стремилась, как шакал у льва, отхватить кусок. Мало им острова Змеиного с его богатейшими запасами нефти и газогидратных углеводородов, так наследники Дракулы вздумали оторвать у Украины еще и Волынь. А на севере ляхи уже алчно поглядывали на Львов. Только вот «ужасная имперская Россия» проявляла сдержанность в территориальных притязаниях. Да оно и понятно: и Донбасс, и Крым, и Днепропетровск с Харьковом, и Одесса-мама были за Россию. Украина как единое государство стремительно разваливалась. Все возвращалось к сценарию 1920 года, когда «на поезде – директория, под колесами – территория». Такова была цена предательства политических марионеток на Банковой и изгнания братьев-защитников из Севастополя.

Глава 15 ПЛАМЯ ВОЙНЫ

Американский и турецкий флоты теперь контролировали все Черное море от Керченского пролива до Босфора. Над Черным морем кружились противолодочные «орионы», бороздили волны быстроходные фрегаты под «звездой и полумесяцем», а в глубинах прятались подлодки «тип-212» германской постройки. Вслушивались в шумы моря высокочувствительные микрофоны, буксируемые антенны гидроакустических комплексов пронзали водную толщу. Русские подводные лодки попадали в невидимые гидроакустические сети, как только выходили из Керченского пролива. Да, часть сил Черноморского флота, включая и дивизион подводных лодок, были теперь совсем вытеснены из Черного моря в мелководное Азовское, где дизель-электрические субмарины были, как слон в посудной лавке. «Скоро по Дону будем ходить», – невесело шутили моряки. И все же Черноморский флот боролся. Выходили на патрулирование подводные лодки, стремительно вырывались из узости Керченского пролива малые Ракетные корабли и ракетные катера. И начиналась опасная игра в кошки-мышки с белозубо улыбающимися мальчиками в американской и турецкой военной форме. И очень часто эти смертельные игры выигрывали всем назло русские моряки. Юрий Бессмертный уже трое суток подряд, не смыкая глаз, находился в Центральном посту подлодки «Севастополь». Ровно светились мнемосхемы, стрелки многочисленных приборов замерли на отведенных им делениях шкал, мониторы компьютеров подсвечивали полумрак «мозгового центра» субмарины. Но это было обманчивое спокойствие. Весь экипаж субмарины пребывал в напряженном ожидании, по кораблю был объявлен режим «тишина». «Севастополь» сейчас лежал на илистом дне возле затонувшего еще в Великую Отечественную транспорта. Его проржавевшие останки надежно скрывали русскую субмарину от обнаружения магнитометрами, а импульсы гидролокаторов переотражались, изменяя картину на экране до неузнаваемости. Там, где должна была быть подлодка, операторы видели лишь какую-то черную кляксу. Капитан-лейтенант Бессмертный потер виски. Только они успели оторваться от преследовавшей их турецкой субмарины. Новейшая подводная лодка немецкой постройки следовала за ними по пятам, и русским подводникам пришлось применить новейший подводный имитатор-«ловушку», чтобы сбить с толку турецких акустиков. А главный гидроакустик подводной лодки «Севастополь», лейтенант Вадим Зайчик напряженно вслушивался в шумы моря. – Фиксирую шум винтов самолета – противолодочный «Орион», – доложил он в Центральный пост. Низко над водой прошел патрульный противолодочный «Орион», взлетевший с аэродрома Бельбек. – Точно по времени, – хмыкнул Юрий Бессмертный, он знал, что в военном деле регулярность – последнее дело. Но американцы считали себя уже полновластными хозяевами всего Черного моря. Капитан-лейтенант Бессмертный решил оспорить этот факт: – Малый вперед. – Есть малый вперед. – Это гидроакустик, докладываю, над нами идет сухогруз, шлепает винтами на всю округу. – Это хорошо, вот за ним мы и пойдем, меньше шансов быть обнаруженным, – рассудил командир подводной лодки. – Внимание, тревога! – доложил Вадим Зайчик, прижимая плотнее наушники. К тарахтению сухогруза добавился воющий звук турбин – это мог быть только фрегат. – По пеленгу триста фрегат типа «Явуз»! С ним – еще один корабль, предположительно корвет. – Боевая тревога! – капитан-лейтенант Бессмертный мгновенно оценил ситуацию. – Погружение на сто пятьдесят метров, малый вперед. Подводная лодка «Севастополь» занимала выгодную позицию. Никто не знал, что будет дальше, но у всех подводников возникло тревожное предчувствие. Люди, стараясь отвлечься от гнетущих предчувствий, еще раз проверяли вверенные им боевые посты и отсеки. А в тесной от разнообразной аппаратуры гидроакустической рубке Вадим Зайчик вполголоса выругался и, повернувшись в вертящемся кресле, перещелкнул несколько тумблеров на боковой панели Управления. – Держать контакт! – рявкнул он подчиненным. На боевом посту скромный и застенчивый молодой офицер превращался в крутого профессионала, главное для которого – выполнение боевой задачи. Судя по всему, американцы, или кто там наверху (точно определить национальную принадлежность, находясь на глубине полутора сотен метров, было затруднительно), решили заняться своим излюбленным занятием – «поиском террористов». В гальюне бы у себя поискали… Об этом и доложил лейтенант в Центральный пост, пропустив, естественно, комментарий. Теперь нужно было затаиться и ждать, пока «янкесы» не угомонятся. Юрий Бессмертный нахмурился. Они и так уже шли впритык к графику, и лишняя задержка могла сорвать всю боевую операцию. Командир русской субмарины сверился с картой, а потом вызвал в Центральный пост первого штурмана. Вскоре в проеме люка показался капитан 3-го ранга Олег Емельяненко. Он с первых слов командира вник в ситуацию. – Что вы посоветуете? Я предлагаю сделать так, но мнение штурмана считаю в этом вопросе решающим, – Юрий Бессмертный старался вести себя деликатно. Пусть он и командир подлодки, «первый после Бога». Но Олег Емельяненко был все же старше его и по званию, и по возрасту. – Да, вы правы, товарищ командир, но лучше пройти здесь и здесь, на максимальной глубине. Подводное ущелье заглушит даже то небольшое эхо, которое мы создадим на малом ходу. Кроме того, мы пойдем по краю, где дно резко обрывается до глубины более двух километров. Турецкие подводники, будь у них хоть трижды надежные немецкие субмарины, не отважатся на такой рискованный маневр на предельных глубинах. – Но у них глубина погружения вдвое превосходит нашу, – напомнил Юрий. – Знаю. Но здесь расчет на человеческий фактор Будь у них хоть наш «Комсомолец»,[17] на такой риск они не пойдут, когда под килем два километра бездны – Хорошо, проверьте расчеты еще раз. – Есть. – Погружаемся на предельную глубину. Самый малый вперед. Курс – двести семьдесят. Русская субмарина медленно уходила на предельную для себя глубину погружения – триста метров. Впереди расстилалось извилистое глубоководное ущелье шириной метров двадцать. Лодка осторожно, ощупывая себе дорогу невидимыми ультразвуковыми импульсами гидролокатора, на скорости в четыре узла продвигалась вперед. Малейшее неточное движение рулевого, заминка гидроакустиков или неверно отданный приказ командира подлодки неминуемо привели бы к столкновению с отвесным краем ущелья и гибели. Впереди скалистый лабиринт раздваивался: один его рукав уходил на юг, к берегам Турции, а второй вел на запад. Туда-то, к грузинскому порту Поти, им и нужно было скрытно подойти.

Сейчас в грузинском порту находились значительные силы кораблей ВМС США: флагман Шестого флота, корабль управления «Маунт Уитни», три эсминца управляемого ракетного вооружения «Орлей Берк» и столько же фрегатов «Оливер X. Перри». А теперь к ним присоединился еще и ударный десантный вертолетоносец «Боксер» типа «Уосп». Причем американцы действовали, как всегда, по-иезуитски цинично. Законом о проливах запрещен проход через Босфор и Дарданеллы крупных кораблей с авиационным вооружением. Поэтому «Боксер» перешел из Мраморного в Черное море без самолетов, конвертопланов и вертолетов на борту. Они перелетели на корабль уже потом, с прибрежных турецких авиабаз. Этим американцы просто поиздевались над международным правом, лишний раз показав, что все договоры мало чего стоят, когда говорит право силы. Как они считали, сила была на их стороне. А вот капитан-лейтенант Юрий Бессмертный как раз думал иначе. И послан был, командуя подводной лодкой «Севастополь», разведать тактическую обстановку. Русская подлодка-«охотник», пройдя подводным ущельем и благополучно оторвавшись от преследования двух турецких субмарин (кстати, штурман оказался прав, турки хоть и засекли даже не гидроакустический контакт, а так, размытую тень, все же не решились проверить поточнее), вышла к цели. И теперь крейсировала уже третьи сутки, успев за эти семьдесят два часа выведать и высмотреть многое. Кроме американских кораблей в самом большом грузинском порту находились и ракетные корветы турок. Они эскортировали прибывшие десантные корабли и транспорты, перевозившие войска. Много войск. Судя по интенсивному радиообмену, да еще и на закрытых частотах, так что специальная аппаратура декодирования русской субмарины едва справлялась с замысловатыми шифрами и «плавающими» настройками, дела здесь затевались нешуточные. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, откуда трупный ветерок дует. «Злой Михо ползет на берег, точит свой кинжал», – сказал бы сейчас великий поэт, если бы не сложил голову на дуэли с Мартыновым и по фантастическому стечению обстоятельств дожил бы до наших дней. Одиозный грузинский лидер явно готовил реванш при поддержке американских и турецких военных сил. И силы эти были немалые. Юрий Бессмертный прикинул общую ситуацию, и по всему выходило – она была не в пользу России. Беспорядки в Крыму и фактическая оккупация полуострова американо-турецкими экспедиционными силами при поддержке украинских националистов просто перевернули расклад сил в регионе и отвлекли внимание России. А тем временем все те же турки и американцы планировали с помощью уже грузинских националистов продвинуться к самым границам Юга России. И Юрий Бессмертный знал, что будет, если их акция увенчается успехом, – рывок на Армению и выход к Каспию. Капитан-лейтенант Бессмертный тяжело вздохнул. А на поверхности разыгрался шторм. Даже здесь, на глубине, лодку раскачивало. Но это было на руку подводникам, можно было затаиться и немного отдохнуть. Тем более что и люди, и механизмы работали на пределе своих возможностей. «Севастополь» уже десятые сутки находился под водой, не всплывая для подзарядки аккумуляторных батарей. Работала пропульсивная система, обеспечивая ход лодки. Но система кондиционирования и регенерации уже с трудом справлялась с избытком углекислого газа. Люди ходили как чумные, а ведь нужно еще и вахты стоять… Сам командир подлодки тоже едва с ног не валился от усталости. Юрий Бессмертный снова потер виски, нужно было отдохнуть, чтобы принимать решения с ясной головой. – Продолжайте наблюдение. Вахтенный, разбудите меня через два часа, я буду у себя в каюте. – Есть. Но поспать командиру подлодки не удалось, едва только он провалился в объятия Морфея, как в дверь командирской каюты громко и настойчиво постучали. – Товарищ командир, идите быстрей в Центральный, там такое… – матрос с перепугу, кажется, и устав забыл. – Свободен. – Юра быстро набросил синюю робу и Ремень красного футляра ПДА.

– Регистрирую шумы винтов тяжелого судна. Идет на скорости восемнадцать узлов курсом двести, – доложил вахтенный акустик. – Еще шумы, предположительно – фрегаты и эсминец. Прибежавший в гидроакустическую рубку Вадим Зайчик торопливо нацепил наушники. Нахмурился, вслушиваясь в незнакомые шумы, пощелкал тумблерами, отстраиваясь от помех, вызванных волнением моря. – Это не танкер и не сухогруз, – определил он. – Да и к тому же – рядом с ним идет эсминец в сопровождении фрегатов. Ну, допустим, это танкер, и эсминец заправляется на ходу. Но скорость что-то для заправки великовата… Да нет, бред какой-то! Не будут они в шторм дозаправляться. Появившийся в Центральном посту Юрий Бессмертный внимательно выслушал доклад гидроакустика. Сердце кольнуло неопределенное предчувствие. – Всплывать под перископ. Всему экипажу – внимание. Лодка медленно пошла вверх, занимая удобную позицию для наблюдения. – Вот он! – не веря изображению на экране, Юрий Бессмертный приник к окулярам электронно-оптического преобразователя командирского перископа. В серых предрассветных сумерках отчетливо была видна темно-серая громада линкора, тяжело переваливающаяся с волны на волну. Непогода, принесенная циклоном из Атлантики, изрядно выматывала команды «Айовы», нового турецкого эсминца, несущего гордое имя «Стамбул», и фрегатов охранения. Капитаны сейчас заботились больше не задачами противолодочной борьбы, а о том, как бы в непогоде не налететь друг на друга. Ну и, естественно, отвратительные метеоусловия держали на приколе палубные противолодочные вертолеты. Только поэтому Юрий Бессмертный решился поднять перископ, уж очень хотелось своими глазами, а не засветкой на экране гидроакустического комплекса увидеть турецкий, а вернее, «турецко-американский» линкор. – Боевая тревога! – распорядился командир подводной лодки «Севастополь». – Мать честная! – не сдержался штурман, капитан 3-го ранга Олег Емельяненко. – Вот это бегемот! Линкор времен Второй мировой войны, особенно по сравнению со стремительным эсминцем и фрегатами, действительно выглядел массивным и толстокожим млекопитающим. – Убрать перископ. Боцман, срочное погружение на глубину сто пятьдесят метров! Рулевой, дифферент на нос – пятнадцать градусов. Рулевой отклонил штурвал, похожий на самолетный, от себя – лодка начала стремительное «пикирование» на глубину. Из загерметизированных отсеков посыпались доклады командиров о готовности. – Командиру БЧ-4/РТС – срочно передать шифрограмму в штаб Черноморского флота в Новороссийске: «У берегов Грузии, в точке с координатами… обнаружен линкор УРО «Айова» ВМС Турции в походном ордере эсминца УРО «Стамбул» и фрегатов сопровождения. – После передачи шифрованной радиограммы турки и американцы будут преследовать и бомбить нас до самого Керченского пролива, – спокойно, констатируя факт, сказал штурман. – Знаю, – ответил Юрий Бессмертный. – Но сейчас эта информация даже важнее наших жизней. – Что ж, будем на это надеяться… Из небольшого цилиндрического обтекателя на Верхнем вертикальном пере хвостовых рулей подводной лодки медленно выполз кабель-трос протяженной антенны глубоководной радиосвязи. Передав шифрограмму и приняв приказ штаба о немедленном возвращении, он так же медленно убрался обратно в обтекатель. Казалось, что ничего не произошло, но короткий сеанс радиосвязи уже обусловил два процесса, и оба имели для русской субмарины важнейшее значение. Шифрограмма с борта «Севастополя» попала на антенны военного узла спецсвязи, а затем, уже расшифрованная – на стол командующего Черноморским флотом. Адмирал переменился в лице. Биение радиоэлектронных импульсов глубоко под водой зафиксировали и операторы интегрированной системы боевого управления «Иджис» на эсминце «Стамбул» типа «Орлей Берк» и фрегатах охранения. Взревели сирены тревоги. Как назло, шторм утихомирился, и это позволило туркам поднять палубные вертолеты. Им на помощь уже спешила пара противолодочных «орионов». Фрегаты охранения «Айовы» развили полный ход, с визгом развернулись стволы реактивных бомбометов. Со свистом и воем вылетели на факелах пламени реактивные глубинные бомбы. А в глубине на подводной лодке «Севастополь» Вадим Зайчик поспешно сорвал с головы наушники. Но сам он сохранял спокойствие. Так бывает с некоторыми людьми: в обычной обстановке они кажутся чересчур медлительными и простоватыми, но в экстремальных условиях сохраняют силу воли и решимость, подавляя страх. – Внимание, Центральный, турецкие фрегаты нас бомбят. Приготовиться к взрывам! И тут подлодку тряхнуло. Словно великан подбросил почти двухтысячетонный корабль. Полетели с полок незакрепленные предметы, на камбузе раздался звон посуды. На мгновение погасло освещение в отсеках, сменившись красным аварийным полумраком. Но мониторы БИУС все так же светились ровным светом, отображая многочисленные данные тактической обстановки. Дрогнули и снова заняли свои привычные места стрелки приборов, системы жизнеобеспечения продолжали работать в штатном режиме. Мигнул и снова загорелся нормальный свет. Первая серия глубинных бомб взорвалась выше своей цели, вообще-то операторы систем вооружения на боевых постах фрегатов палили сейчас по квадратам, не зная точных координат. Кроме того, русская субмарина шла под слоем термоклина, где более плотные нижние слои воды отражают поисковые импульсы гидролокаторов, не проникая внутрь глубинной водной толщи. Очередная серия глубинных бомб рванула на этот раз ниже «Севастополя». Лодку подбросило, со звоном полопались лампы освещения в отсеках. Моряки едва успели схватиться за что-нибудь, некоторые все же не сумели удержаться на ногах. В гидроакустической выгородке лейтенант Вадим Зайчик снова прислушался к какофонии окружающего пространства. Тренированный слух сумел распознать знакомый, приглушенный водной толщей рев Двигателей «Ориона». – «Противолодочник» разворачивается! – раздался плеск. – Бомбы в воде, приготовиться! Толстые стальные цилиндры глубинных бомб, кружась в воде, медленно уходили на глубину. На мембраны ввернутых в их днища детонаторов давил водяной столб. Когда давление достигало расчетного по глубине, мембрана продавливалась окончательно и плющила запальный капсюль. И снова под водой в безмолвии глубины лопались огненные пузыри взрывов, рождая ударную волну в восемьдесят раз более плотную, чем в воздухе. Подводная лодка «Севастополь» отчаянно маневрировала, но уйти от этих грохающих гидродинамических молотов было невозможно. Внезапно все стихло. А капитан русской субмарины среагировал мгновенно: – Стоп, машина! Боцман, держать глубину. Режим «тишина»… Снова гидроакустики регистрируют всплески… Но это не глубинные бомбы – специальные высокочувствительные гидрофоны, регистрирующие малейший всплеск активности в глубине. Но подводная лодка «Севастополь» создана по уникальной технологии малозаметности, ее корпус покрыт многослойным полимером, который не отражает внешние звуковые импульсы и гасит звуки внутренние. Изнутри корпус субмарины тоже обшит звукоизоляционным покрытием, а все особо шумные механизмы смонтированы на специальных звукоизолирующих платформах и снабжены двух- и трехкаскадными амортизаторами. Пассивное сканирование результатов не дало, русская субмарина затаилась под самым носом у турецких фрегатов. Тогда они применили другую тактику. С одного из зависших неподвижно вертолетов была сброшена особая глубинная бомба. Достигнув заранее рассчитанной глубины, она взорвалась, породив мощные гидродинамические ударные волны. Следящие гидроакустические станции эсминца и фрегатов регистрировали динамику распространения этих ударных волн в водной среде. Обработав данные, суперкомпьютеры системы «ИДЖИС» однозначно указали на точное местоположение аномалии обтекания гидродинамических вихрей. Это и была затаившаяся русская подлодка. И тогда из вертикальной пусковой установки Мк. 41 эсминца УРО «Стамбул» класса «Орлей Берк» стартовала усовершенствованная противолодочная ракето-торпеда «Асрок-ВЛА». Описав огненную дугу над морем, ракета-торпеда «нырнула» в волны, от нее отделилась головная часть – самонаводящаяся торпеда Мк. 4б. Она начала погружаться все глубже и глубже, описывая поисковую спираль, а ее гидроакустическая головка самонаведения искала цель – шум винтов русской подводной лодки. – В воде самонаводящаяся торпеда! – доложил Вадим Зайчик. – Идет на нас! Американская торпеда взяла след. И хоть у «Севастополя» не было традиционного винта, его заменил сверхмалошумный водометный движитель, кроме высокочувствительной акустической головки самонаведения на американской торпеде был установлен еще и магнитометр. На скорости 45 узлов она рванулась к русской подлодке. – Полный ход! Задействовать выстреливаемые устройства акустического противодействия! – приказал капитан-лейтенант Бессмертный. – Докладывает командир БЧ-5, есть полный вперед! – Рулевой, право на борт, выполняем маневр уклонения. – Гидроакустические ловушки выпущены! Подводная лодка «Севастополь» заложила немыслимый подводный вираж, уходя от американской самонаводящейся торпеды. Расположенная в основании боевой рубки субмарины система отстрела ложно-дезинформационных целей разбросала назад и в стороны от «Севастополя» несколько десятков специальных акустических генераторов, имитирующих шумы субмарины. Но американская стальная хищница уже настигала Русскую подлодку. Механики под руководством Деда[18] Николая Самсонова выжимали все из аккумуляторных батарей и электромотора. Теперь уже вопрос скрытности не был на первом месте, главное было сманеврировать на скорости и успеть обмануть самонаводящуюся противолодочную торпеду. Ведомая стальной волей командира и стальными руками рулевого, русская субмарина взмыла вверх, от гибели подводников отделяли считанные мгновения. Новая серия ложных акустических целей разлетелась вокруг «Севастополя», спасая подводный корабль. Один из цилиндрических снарядов, начиненных имитационной аппаратурой, проплыл, кувыркаясь, слишком близко от американской торпеды. И, наконец, ее акустическая головка самонаведения «не выдержала» и выдала команду на инициацию боевой части. Раздался взрыв, громадный огненный пузырь лопнул, распространяя вокруг мощную ударную волну. Она стеганула по корпусу лодки, подхватила и закружила «Севастополь» в гигантском водовороте. Будь у русской подводной лодки традиционный винт, она бы неминуемо лишилась хода. А вот экспериментальный сверхмалошумный водометный движитель достойно выдержал подобную пертурбацию, впрочем, как и сама подводная лодка. С людьми все обстояло сложнее. Кто-то все же отчаянными усилиями сумел удержаться на ногах, но большинство подводников все же были сбиты с ног ужасным ударом. Несколько человек получили сотрясение мозга и переломали руки и ноги. Одному матросу раздробило ногу слетевшей со стеллажа увесистой коробкой аппарата неведомого назначения. Капитан-лейтенант Юрий Бессмертный тяжело поднялся с пола, голова гудела, глаза заливала кровь из глубокой ссадины на лбу, видимо, в падении офицер «приложился» к чему-то металлическому и угловатому. Но, тем не менее, командир подлодки остался на своем посту. «Ого, как грохнуло», – пронеслось во все еще звенящей от удара голове. – Экипажу осмотреться в отсеках, доложить о повреждениях. – Отсеки осмотрены, повреждений не обнаружено. Подводная лодка «Севастополь» продолжала на максимальной скорости в двадцать два узла уходить от погони. Шум из-за гидродинамического обтекания корпуса лодки был такой, что ее мог услышать любой рыболовецкий сейнер, оснащенный примитивным сонаром миль за двадцать-тридцать. – Стоп, машина! Полный назад! – приказал Юрий Бессмертный. – Погружение на двести метров. Мотор – вперед самый малый, режим «Тишина». Подлодка «Севастополь», дав задний ход, «вдвинулась» в облако мельчайших пузырьков кавитации, возникших от скоростного движения под водой. Они обволокли корпус лодки звуконепроницаемой «шубой», в которой гасли поисковые импульсы сонаров турецких фрегатов. А потом подлодка «Севастополь» скользнула вниз, и между фрегатами и ней осталась все та же звуконепроницаемая прослойка мельчайших пузырьков. Субмарина затаилась, держа глубину, – маневр удался. Фрегаты, конечно, еще немного походили кругами, но их акустикам так и не удалось восстановить контакт с целью. Подводная лодка «Севастополь», пережившая сегодня боевое крещение, легла на курс возврата в базу.

Капитан-лейтенант Юрий Бессмертный вместе с еще несколькими свободными от вахты офицерами стоял на ходовом мостике идущей в крейсерском положении субмарины и наслаждался свежим ночным воздухом. На этот раз он пошел вразрез своим принципам и дал небольшое послабление – награду за пережитый подводниками ужас подводной бомбардировки и стремительной гонки со смертью. Правда, и сейчас Юрий Бессмертный хотел сократить пребывание подлодки на поверхности. Вскоре появится их ориентир, «ворота домой», как называли его подводники – большой ажурный мост через Керченский пролив. – Все, хорошего – понемножку. Погружение на перископную глубину, дальше пойдем под РДП, – скомандовал капитан-лейтенант. Он все же хотел добраться в базу без лишних приключений. Но опять – не получилось.

Черноморский флот России после ухода из Севастополя оказался разбросан по нескольким базам, и значительная его часть, включающая дивизион подлодок и малые ракетные катера, сейчас находилась в Таганроге. Американцы и их прихлебатели, турки и «самостийные» украинцы, не остановились на достигнутом. Разведывательные корабли-соглядатаи НАТО постоянно подходили к самому Керченскому проливу, игнорируя всяческие международные договоренности и морские права. Русские пограничные корабли постоянно перехватывали и выдворяли непрошеных «североатлантических гостей» из глубины (!) территориальных вод России. И каждый раз обстановка все более накалялась. Вот и сейчас разведывательное судно ВМС США «Патфайндер» в сопровождении турецкого корвета «Бодрум» типа «Бурак», бывшего французского «Д'Эстен д'орвэ» находилось прямо у входа в Керченский пролив, сканируя своими радарами обстановку в Азовском море. Убавить американцам наглости решили в очередной раз русские пограничники. Сторожевой катер морских частей Федеральной пограничной службы РФ вышел на контркурс и, пройдя мимо натовских кораблей, приказал им покинуть территориальные воды России. Пограничный корабль, воя сиреной, включил прожекторы, снопы света уперлись в ходовую рубку «Патфайндера». Никакого ответа от нарушителей не последовало, и тогда русский пограничный корабль дал предупредительную очередь из носового 30-миллиметрового орудия. Фонтаны разрывов поднялись перед носом «Патфайндера». А в это время подлодка «Севастополь» подходила на перископной глубине к Керченскому проливу. Получив тревожный доклад гидроакустиков, капитан-лейтенант Бессмертный приказал сбавить ход и убрать шахту устройства работы дизеля под водой. Сыграли боевую тревогу, подводная лодка была готова в любое мгновение уйти на глубину. Но командир приказал дополнительно к перископу выдвинуть еще и обтекатель бортовой РЛС. И как раз вовремя. – На локаторе две скоростные воздушные цели идут на малой высоте, – доложил оператор. – Ответчик системы госопознавания выдает «чужой»! Командир подлодки среагировал быстро, несмотря на удивление. – Оператор, взять цели на автосопровождение. Приготовить к стрельбе зенитно-ракетный комплекс! Подводные лодки «Варшавянка» имели на вооружении выдвижной зенитно-ракетный комплекс Стрела-10» малой дальности, который защищал их в Надводном положении от самолетов и вертолетов противника. Конструкторы «Лады» пошли еще дальше. В задней, кормовой, части боевой рубки субмарины были размещены четыре установки вертикального пуска с ракетами Р-77 в транспортно-пусковых контейнерах. Эти ракеты класса «воздух – воздух» создавались для вооружения перспективных ударных истребителей семейства «Су-27» и «МиГ-29». Основной их особенностью были складные решетчатые рули, которые повысили компактность «изделия». Это позволило размещать ракеты во внутрифюзеляжных отсеках вооружения перспективного фронтового истребителя «ПАК-ФА Су» или в транспортно-пусковых контейнерах. Ну, а пример использования ракет «воздух – воздух» в зенитных комплексах подали американцы своим довольно неплохим комплексом малой дальности «Си Спэрроу».

С аэродрома Бельбек в Крыму по запросу с борта «Патфайндера» взлетела пара американских ударных истребителей «F-16». Буквально через несколько минут «файтинг фэлконы» уже были в заданном квадрате – вот она та оперативность, которой добивались американцы. И плевать на всякие там договоры, суверенитет и международное право. С ревом пройдя на малой высоте, американские ударные истребители развернулись и выполнили еще один «давящий на нервы» пролет над русским пограничным кораблем. Похоже, мальчики с голливудскими улыбками в кабинах истребителей совсем потеряли чувство реальности. Ведущий решил дать предупредительную очередь, чтобы «наглые рашнз» не вздумали чего сделать с их дорогостоящим кораблем разведки Но он немного не рассчитал – поток 20-миллиметровых снарядов шестиствольной пушки «Вулкан» лег не вдоль борта русского пограничного корабля, а обрушился на его надстройку. Ходовая рубка сторожевика оказалась полностью уничтоженной, все, кто находился там, погибли мгновенно. На корабле начался сильный пожар. – «Танго-папа», ты что творишь?! – заорал мгно венно покрывшийся холодным потом пилот ведомого «Фэлкона». – Успокойся, Стиви, ну промахнулся немного. Зато мы проучили этих русских. Не переживай, малыш, я однажды так утопил какую-то посудину в Заливе. Она показалась мне подозрительной. И ничего потом не было, меня тогда даже от полетов не отстранили. Всего-то заплатили аборигенам по паре тысяч «зеленых» компенсации и дело замяли… Это были последние слова кэптена Майкла Роджерса, его «F-16» мгновенно исчез в огненной вспышке взрыва, атакованный двумя неизвестно откуда взявшимися зенитными ракетами. Ведомый прожил еще десять секунд, прежде чем очередь с подошедшего на помощь еще одного русского сторожевого корабля не разорвала американский истребитель пополам. Турецкий фрегат развернул носовую башню и открыл огонь из 100-миллиметровой артустановки CADAM по приближающемуся русскому пограничному кораблю. А «Патфайндер», круто развернувшись, на полном ходу мчался прочь, спеша поскорее добраться до дружественных грузинских или турецких берегов.

Командир подлодки «Севастополь» капитан-лейтенант Юрий Бессмертный наблюдал трагический инцидент на экране монитора тактической обстановки. Субмарина все еще оставалась незамеченной, и когда в небе над ней пронесся в боевом развороте американский «F-16», капитан-лейтенант отдал приказ атаковать воздушную цель. Откинулись крышки зенитно-ракетного комплекса в боевой рубке подлодки. В облаке мелких пузырьков одна за другой стартовали ракеты Р-77. Пронзив полтора десятка метров водной поверхности, она вылетела в свою родную стихию, головка самонаведения поймала отраженный от цели луч локатора Небесная хищница цепко держала жертву в стробе захвата радиолуча. На оптимальном расстоянии сработал лазерный взрыватель, подорвав осколочно-стержневую боевую часть. Американский истребитель качнулся, получив смертельные повреждения, и тут под ним взорвалась вторая зенитная ракета, выпущенная с подводной лодки. Пылающие обломки американского истребителя рухнули в воду, пилот катапультироваться не успел. – Срочное погружение! Ныряем на глубину сто метров! – приказал капитан-лейтенант Бессмертный. – Боевая тревога! Приготовиться к торпедной атаке. Дальнейшие события развивались стремительно. Американский корабль-разведчик уходил «на всех парах», а турецкий фрегат открыл огонь по еще одному русскому пограничному кораблю, спешившему на выручку своим боевым товарищам. Стомиллиметровая пушка фрегата без труда подавила спаренную 30-миллиметровую трещотку «пограничника», пробоины разворотили борт и надстройки русского корабля. Там тоже начался пожар, а сам «пограничник» стал медленно погружаться, зарываясь носом в волны. А подводная лодка «Севастополь» стремительно ушла на глубину и теперь разворачивалась для атаки турецкого фрегата. Капитан-лейтенант Бессмертный отправил срочную радиограмму в штаб Черноморского флота, где подробно изложил ситуацию и свои действия. Ответный приказ штаба флота был однозначным: «Турецкий корвет, вторгшийся в территориальные воды России и предпринявший акт агрессии против русских кораблей, – уничтожить!» – Штурман, рассчитать курс торпедной атаки! Отсекам доложить о боевой готовности! – Первый отсек к бою готов! – Третий отсек к бою готов. – Четвертый – готовы! – Дед, Николай Самсонов, был как всегда, немногословен. – Пятый отсек, к бою готовы. – Центральный отсек к бою готов, – капитан-лейтенант Юрий Бессмертный внешне олицетворял спокойствие, и никто не знал, каким усилием воли он заставляет себя преодолеть сильнейшее нервное напряжение. Это была его первая торпедная атака – реальная, а не отрабатываемая на тренажере или по вводной на учениях. – Штурман? – Выход на курс двести десять, дистанция до цели – семь кабельтовых, цель удаляется. – Элементы движения цели утверждаю, данные ввести в БИУС. Внимание, торпедная атака, стрельба самонаводящимися торпедами. Второй и четвертый торпедные аппараты – товсь! – Товсь выполнено! – в носовой части открылись овальные крышки, обнажив шахты торпедных аппаратов. – Второй и четвертый – пли! – Торпеды пошли. Принять балласт в заместительные цистерны! – надавил на барабанные перепонки мгновенный перепад давления, щелкнули в руках командира и штурмана надежные механические секундомеры. Две универсальные самонаводящиеся торпеды УСЭТ-80 покинули тесную темноту торпедных аппаратов и теперь пенили воду своими винтами на скорости сорок восемь узлов. Стрелки секундомеров отщелкали положенное время. – Шумы торпед и шумы цели слились, – доложил гидроакустик. – Подрыв! Подводную лодку «Севастополь» ощутимо качнуло, когда в восемнадцати километрах от нее под килем турецкого фрегата рванули два трехсоткилограммовых заряда мощной взрывчатки. Это была даже не пробоина казалось, что у стальной косатки вырван кусок мяса. От сотрясения машины и механизмы в отсеках фрегата сорвались с фундаментов, калеча и убивая людей. Сквозь мгновенно вставшую стену пламени хлестали струи перегретого пара из разорванных трубопроводов. А через гигантскую пробоину внутрь корпуса ворвалась беспощадная стихия. Для корабля с полным водоизмещением 1250 тонн оба попадания торпед стали смертельными. Уцелевшие в этом аду моряки едва успели покинуть корабль, прежде чем он затонул, проваливаясь развороченной кормой в волны. А в Центральном посту подлодки «Севастополь» капитан-лейтенант Юрий Бессмертный поднес к губам микрофон внутрикорабельной связи: – Товарищи подводники! Поздравляю вас с успешной торпедной стрельбой! Благодарю за службу! – Служим Отечеству! – разнеслось по отсекам. И служба эта будет долгой, тяжелой и многотрудной. Долго тлевшее пламя региональных междоусобиц все же полыхнуло войной, и неважно, как она теперь будет называться. Их цель, цель воинства под Андреевским флагом, и цель всех остальных военных – защитить свое Отечество. Сделать невозможным повторение трагедии Югославии, только в гораздо большем масштабе.

Глава 16 СИЛУЭТ В ПРИЦЕЛЕ

Разведгруппа гвардии старшего сержанта Александра Куликова осторожно про" двигалась, маскируясь в осенних листьях и пожухлой траве. У десантников было задание: вскрыть перемещения живой силы и техники вооруженных сил грузинской стороны, а также места их сосредоточения. Несколько суток они провели лежа без движений под душными маскировочными накидками, которые не только берегли пятнами камуфляжа разведчиков, но и рассеивали тепловое излучение, делая их «людьми-невидимками» в инфракрасном диапазоне. Такая мера предосторожности была абсолютно нелишней – то и дело над позициями разведчиков-наблюдателей проносились грузинские «беспилотники» с теми самыми инфракрасными камерами. Так что «пар костей не ломит и эти самые кости бережет», как выразился один из разведчиков. Несколько суток наблюдения действительно принесли много нужной информации. Отрядный оператор радиоэлектронных средств, связист по-простому, уже вбил координаты целей в память электронного блока связи, закодировал и передал остронаправленным цифровым пакетом на спутник. Все задачи были выполнены, и теперь осталось всего ничего – вернуться. Опытный разведчик, гвардии старший сержант Куликов прекрасно знал, что больше всего неприятностей как раз и случается на обратном пути, когда задание выполнено и люди расслабляются в предвкушении долгожданного отдыха. – Передовой дозор, доложить обстановку, – старший сержант прижал тонкий усик микрофона к губам. – Все чисто, продвигаемся дальше. – Понял. – Александр Куликов крепче сжал цевье «винтореза», его не отпускало смутное предчувствие – слишком гладко все шло… Слишком гладко… Над разведгруппой, хлопая лопастями, низко прошла пара патрульных вертолетов, десантники затаились. На боевом задании они прятались и от своих, и от чужих. Мощные «Ми-24ПВ» заложили вираж над пологим горным склоном и полетели дальше, шум "Крокодилов» постепенно стих. – Продолжаем движение, – старший сержант тронул микрофон гарнитуры связи. И тут замыкающий боец внезапно повалился ли цом вниз на пожухлую траву, в спинной пластине бронежилета ниже правой лопатки зияло входное отверстие пули. Сразу двое десантников подхватили его и оттащили под защиту больших камней вниз по склону. – Ложись! Кто-нибудь засек снайпера?! – Никак нет! – Лешка живой? – Пока да, – над раненым склонился санинструктор. С него уже стащили бронежилет, и эскулап торопливо делал перевязку. – У него пуля в легком, в сознание не приходит, пульс еле-еле прощупывается. – Я засек снайпера, – бесстрастно доложил один из десантников. – Вверх по склону, слева двадцать, роща. Он направил вверх по склону прибор, похожий на большой фотоаппарат с массивным объективом. «Фотоаппарат» представлял собой сочетание тепловизора, остронаправленного чувствительного микрофона и лазерного дальномера. И предназначался для обнаружения замаскированных стрелков. – Ивлев, Дашко, Смирнов – взять живым! – Есть! Трое десантников-разведчиков гончими псами метнулись к рощице.

Остап Семенюк ясно видел в прицеле русских десантников. Когда один из них повернулся спиной, молодой активист ОУН-УПА выжал спусковой крючок. В плечо дернулся отдачей автомат Калашникова с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы В оптическом прицеле ясно было видно, как повалился на землю десантник. Еще одна зарубка на приклад… Остап Семенюк был студентом Львовского университета. В армии он не служил, родители «отмазали», но зато радовал инст рукторов «вийсково-патриотичного табора», где проходил спецподготовку вместе с еще сотней таких бандеровских «отморозков». Особое внимание, помимо стрелковой и рукопашной, уделялось еще и идеологической подготовке. Она базировалась на пережевывании «подвигов» дивизии «сечевых стрельцов» (СС) «Галичина» и «преступлений имперской России». Причем доморощенные горе-историки, поменявшие мозги на сало с «горилкой»,[19] так изгалялись над историческими фактами, перекручивая, а иногда и выдумывая историю, что их опусы можно было принять за записки душевнобольных. «Невежественные и дикие русские врывались в украинские города и оставляли после себя больницы и школы, заводы и институты, библиотеки и детские сады». Подковавшись теоретически, «студент» Семенюк решил закрепить свои знания на практике, да и подзаработать немного «зеленых грошей». Пройдя «выпускные экзамены» под строгими, но справедливыми взорами своих «учителей» и «гостей» из форта Брэгг,[20] Остап отправился в Южную Осетию. Все просто – в руках «калаш» с оптическим прицелом и глушителем (до снайперской винтовки «студент», видать, еще не дорос). А в голове – вместе с «великими идеями», прейскурант: за голову русского солдата столько-то «зелени», за голову «офицера» – столько-то. Свои цели Остап Семенюк и за людей-то не считал, так, фигурки, перечеркнутые перекрестьем прицела. Да и дело было относительно безопасное: ночью его выводили на позицию, он делал несколько выстрелов и отходил или таился до следующей ночи. Места «лежек» подготавливались заранее опытными, знающими местность «следопытами». Но сейчас против него работали профессионалы. Быстро и скрытно, змеей в траве, достигнув рощицы, где притаился стрелок, они залегли. Один из десантников достал из подсумка гранату и, не выдергивая чеку, бросил в направлении замаскированной «лежки». Расчет десантников оказался верен – увидев возле себя ребристое тело «эфки», активист ОУН-УПА рванулся в сторону. В следующий момент два мощных удара сбили его с ног и отправили в беспамятство.

Остап Семенюк со скрученными за спиной руками валялся в позе эмбриона. На разбитом лице – засохшая корка крови. Захватив пленного и водрузив на носилки из плащ-палаток раненого, десантники выполнили небольшой марш-бросок к точке встречи с вертолетом. Винтокрылая машина была в первую очередь необходима раненому, десантник сейчас балансировал на тонкой грани между жизнью и смертью. И только искусство их санинструктора, который, как и командир группы, прошел две Чечни и Дагестан, да еще крепкий тренированный организм, держали десантника пока на этом свете. Сейчас тот самый санинструктор склонился над пленным, сжимая в руке блестящие никелированные стоматологические щипцы. – Ну, что, гаденыш, будешь говорить?! Командир, дай, я из него его же герб сделаю: повыдираю на хер зубы без наркоза – будет «трезубец»! – бредящий рядом раненый товарищ, подстреленный этим ублюдком, категорично отметал все законы милосердия И в данном случае это было правильно. – Ага, сломанный, – добавил мрачного вида пулеметчик с «Печенегом» в руках, опоясанный крест-накрест патронными лентами. – Отставить. Умойте его. – Ага, его же собственной кровью… – Михайлов! Разговорчики прекратить! – Виноват, товарищ старший сержант. Еще и воду на эту мразь тратить… – пробурчал под нос пулеметчик, поливая из фляги разбитое лицо «бандеровца». Когда с водными процедурами было покончено, старший сержант Куликов молча поднял с земли безвольно повисшего на руках Семенюка и, подведя к лежащему на носилках раненому, больно схватил за волосы. – У тебя на прикладе автомата семь зарубок. И в глаза человеку, убивая его, ты не смотрел. Наверное, думал, что это – всего лишь силуэт в прицеле. Так вот посмотри на дело рук твоих. Гвардии старший сержант произнес все это спокойно и даже отстраненно как-то. Хотя сердце у него сжималось – как можно ненавидеть людей только за то, что они русские?.. Да, они, десантники, здесь воевали, и воевали не по правилам, потому что у разведчиков-диверсантов только одно правило – выжить и выполнить задание. Пощады они не знали, как и те, кто был по ту сторону линии запрещения огня, весьма условной, кстати сказать. И охотились разведывательно-диверсионные группы, словно волки, беря хитростью, опытом и натиском. Но приехать сюда, за несколько сотен километров, чтобы специально убивать русских?.. Множить на этой горькой земле кровь, боль и слезы? Этого гвардии старший сержант ВДВ понять не мог, да и не хотел он понимать такую чудовищную бесчеловечность. Хотя он уже несколько раз видел в штабе миротворческой бригады таких вот «сечевых стрельцов», избитых, раздавленных, осознавших, что война – это грязь и кровь, а не похождения киношного Шварценеггера. Они напоминали мальчишек из «Гитлер-югенда», о которых рассказывал его дед, прошедший всю войну разведчиком и расписавшийся на стене Рейхстага. А теперь вот и младший Куликов сам столкнулся в боевой обстановке с украинским «гитлер-югенд». – Ну, что, насмотрелся? – раненый десантник, молодой, из недавнего призыва, бредил. Бинты, туго стягивающие тело, были бурыми от крови, на мелово-белом лбу выступила испарина, глаза закатились. Подошел санинструктор, положил пальцы на шею раненому, считая пульс. – Каково состояние раненого? – обратился к нему командир. – Хреново дело. У него – геморрагический шок, большая потеря крови. Скорее бы вертолет… – санинструктор вдруг вцепился в горло молодому «бандеровцу», пальцы у него были стальные. – Если со Славкой что-нибудь случится, я тебя, тварь, придушу голыми руками!!! – Отставить! – осадил его старший сержант. – Вернемся, передадим его в разведотдел бригады, пусть там с ним разбираются. – Вертолет! – доложил один из наблюдателей. Из-за деревьев вынырнула пара пятнистых обтекаемых Ка-60 «Косатка» с хвостовым винтом в специальном обтекателе. Новейшие транспортно-десантные машины проходили здесь войсковые испытания и зарекомендовали себя уже неплохо. Основной особенностью вертолетов были их малая шумность и высокая скорость, что делало их незаменимыми для спецопераций. Из одного вертолета сразу выпрыгнули медики с красными крестами на рукавах камуфлированных курток Перебросившись парой фраз с санинструктором, они сразу же занялись раненым, сделали ему несколько поддерживающих уколов, поставили жизненно необходимую капельницу. Один из медиков поднял на вытянутую руку пластиковый пакет с инфузионным раствором. – А этому помощь не требуется? – кивнул полевой врач на связанного Семенюка. – Не сдохнет, – ответил гвардии старший сержант. – Приготовиться к погрузке! * * * Вертолеты неслись над Южной Осетией, ставшей полигоном для отработки натовскими стратегами излюбленной тактики «гуманитарных катастроф». А то, что при этом страдали и гибли сотни и тысячи людей, многозвездных генералов за океаном и их спонсоров из «Локхид-Мартин», «Боинг», «Даймлер-Крайслер», «Шелл», «Стандарт Ойл», как всегда, не волновало. Они уничтожали тысячи людей в Корее и Вьетнаме, на Ближнем Востоке и в Афганистане. А на Россию, защитившую своих граждан, сразу же навесили ярлык «тоталитарного монстра». Под брюхом вертолетов были ясно видны картины этого «тоталитаризма», отстроенные заново села, сожженные залпами грузинских «Градов», восстановленные дороги. Да и сам Цхинвал понемногу отходил от ужаса «грузинского блицкрига». Инженерно-строительные части Российской армии восстанавливали дома и коммуникации, строили новые жилые кварталы. Пришлось вспоминать, казалось, давно забытые послевоенные сталинские планы застроек, когда во Дворах жилых домов строились бомбоубежища для жильцов. Не забывали они, впрочем, и о военной составляющей мирного строительства: по периметру города и окружающим его Присским высотам пролегли Рубежи обороны. Окопы полного профиля и ходы сообщений связали ожерелья мощных ДОТов. В подомных убежищах с полным комплектом всего необходимого могли разместиться и военные, и большая часть мирного населения. В кратчайшие сроки неподалеку от города был построен даже небольшой аэро. дром, теперь сюда могли садиться легкие самолеты и вертолеты. Это позволило организовать воздушный мост и перебрасывать гуманитарные грузы. Также на взлетном поле постоянно базировались четыре ударных «крокодила». Вообще жизнь здесь после событий августа 2008 года являла смесь мира и войны. Армия строила дома для местных жителей, она же их и защищала. «Хочешь мира – готовься к войне» – эта латинская пословица была очень актуальна в послевоенной Южной Осетии. И все же была надежда, что после двух войн начнется новая, мирная жизнь. А пока что вокруг города в прилегающей местности «работали» группы спецназа, а спаренные стволы «тунгусок» и БТРов «Скрежет» отслеживали периодически появляющиеся в небе грузинские «беспилотники».

Раненого десантника доставили в Центральную больницу столицы Северной Осетии. Она стала своеобразным символом стойкости врачебного долга. В августе 2008-го люди в белых халатах в подвалах больницы продолжали оказывать помощь жертвам грузинской агрессии несмотря на обстрел. И теперь здесь продолжали трудиться врачи, а о тех событиях теперь напоминала мемориальная табличка на стене восстановленного российскими военными строителями здания. Ну, а Остапа Семенюка ждала «ласковая встреча» с военной разведкой. Молодой бандеровец был уже надломлен увиденным, он действительно до этого не задумывался о тех, кого убивал, воспринимая их действительно только как фигурки в прицеле автомата В задуренных «политтехнологами» мозгах был образ какого-то свирепого мужлана – «москаля». И это бы ло тем более удивительно, что сам Остап был из образованной интеллигентной семьи, да и сам он считал себя достаточно умным. Теперь силуэт в прицеле обрел плоть и кровь, которая медленно вытекала из человека, лишая его жизни. Лишая его всех земных радостей. И за что? Русский десантник не был агрессором, это он, Остап Семенюк, специально приехал сюда, чтобы убивать. И убивал, хвастаясь своими «успехами». Одно дело, выпив пива, или чего еще покрепче распевать «Ще не вмерла Украина» и орать «гасло»[21] – "Украина для украинцев»! И совсем другое – умереть за идею. А для этого нужно, прежде всего, чтобы идея была достойна того, чтобы за нее умирать. И получалась, что те ребята, которых он убил (теперь он искренне молился, чтобы хоть кто-нибудь, ну, хоть кто-нибудь из них все-таки выжил), и этот десантник, умирали и страдали за идею несоизмеримо высшую, заключенную не в бездумно-националистических лозунгах, а в служении Отечеству. И теперь он, готовившийся оборонять свою страну от «окупантiв-москалiв», сам удивлялся, что его не убили десантники. А ведь он действительно признал за ними такое право. И теперь он задумался, крепко задумался – имеет ли он право вообще жить после всего, что совершил.

Глава 17 БОЛЬ СЕВАСТОПОЛЯ

На обочине дороги стоял облепленный грязью от колес и до приплюснутой пулеметной башни «БТР-80». Над башней колыхался на ветру желто-синий флаг, он тоже был в грязи. А возле бронетранспортера скучало четверо бойцов с сине-желтыми повязками на рукавах. Рядом находилось здание контрольно-пропускного пункта, бывшего поста ДАИ – Державтоинспекции. Дорогу перегораживал полосатый шлагбаум. Возле пропускного пункта скопилась вереница автомобилей, люди хотели скорее покинуть бурлящий, неспокойный Крым, и на пути у них был этот полосатый шлагбаум КПП «Джанкой». Стоящая возле самого треклятого шлагбаума запыленная «девятка» нетерпеливо засигналила. К ней вразвалочку подошел один из «жовто-блакитных стражей» с автоматом АКСУ под мышкой. – Обiдня перева, шо не видно, – лениво сказал он. Из машины вышла Карина, это она только что сигналила. «Жовто-блакитный» окинул девушку заинтересованным взглядом. Карина невольно оглянулась, на заднем сиденье среди сумок с пожитками тихонько дремал ее сын. – Шо, «москали» ваши любимые потикали, а теперь и вы, «пидмоскальники», следом за ними?.. – Поставьте, пожалуйста, печать на разрешении на выезд. – А с какой это стати я должен тебе шо-то ставить? Давай отойдем, вставлю! У меня ого-го какой! – мерзко хохотнул «страж порядка». К счастью, сын этого всего не слышал. Карина оглянулась, ни от БТРа, ни из здания пропускного пункта их сейчас видно не было, обзор загораживала длиннющая фура. Карина шагнула вперед, в руке у нее оказался «смит-вессон», до поры до времени лежащий в сумочке, а теперь упершийся «жовто-блакитному» в пах. – Я тебе, сука, сейчас яйца на хер отстрелю! – прошипела девушка. Сухо щелкнул отведенный курок. Ставь печать и подпись. Другой рукой она вытащила из сумочки сложенный вчетверо лист пропуска. «Страж», не помня себя от страха, торопливо достал печать, шлепнул, не глядя, поставил неразборчивую закорючку подписи. Карина молча убрала револьвер и, забрав пропуск, села в машину. Шлагбаум поднялся, взвизгнули прокручиваясь покрышки, и машина на скорости рванулась вперед. Как только пропускной пункт «Джанкой» скрылся за поворотом, она свернула к обочине. Заглушив мотор, она положила руки на руль и разрыдалась. – Мамочка, ну не плачь, пожалуйста… – Вовка перебрался на переднее сиденье и обнял маму. – Ничего, – улыбнулась сквозь слезы Карина. – Все, теперь мы уж точно отсюда выберемся, сынок…

После ухода Черноморского флота России в Севастополе начался хаос. По ночам даже были слышны выстрелы, толпы распоясавшихся националистов приставали к прохожим, устраивали драки, грабили магазины. Милиция не справлялась с ростом преступности, да и права ее были сильно ограничены. А прибывшие из столицы спецподразделения МВД занимались только охраной VIP-персон: наместников («гауляйтеров») «оранжевого» президента, своры их прихлебателей, ну и, конечно же – «друзей-американцев». Дошло уже до того, что националисты стали нападать на турецкие патрули. Турки не церемонились и открывали ответный огонь по нападавшим. Карина не знала, что уже и делать, работы для агента по недвижимости больше не было. Люди оставляли свои дома в надежде уехать отсюда. Девушка нашла работу бухгалтера в небольшой фирме по поставкам продовольствия, и это позволяло сводить концы с концами. Но в Севастополе просто стало страшно жить. Власть – у того, у кого оружие. Натовские патрули стреляют без предупреждения, на окраинах зверствуют татарские банды и всякая уголовщина, ничем не лучше их и своры националистов из западных областей Украины. Милиция и внутренние войска контролируют лишь центральные улицы города, да и то только потому, что за их спинами – «хаммеры» американских морских пехотинцев. А вообще почти все силы украинской милиции и внутренних войск стянуты в Симферополь, охраняют тамошнюю власть от народа. Многие люди не выдерживали, брали в руки оружие и уходили в горы – мстить. Но это был скорее жест отчаяния, а не героизма. Что могли поделать «мстители» против беспилотных боевых самолетов «Предейтор-С», оснащенных инфракрасной и лазерной системой поиска-обнаружения и вооруженных подвесными контейнерами с пулеметами 50-го[22] калибра и ракетами с лазерным наведением «Хеллфайр-2»? Как правило, после первой же диверсии их засекали и высылали «антитеррористическую группу» из «жовто-блакитных» наемников. Кстати сказать, «мальчики-трезубчики» здорово поднаторели в уничтожении своих же соотечественников. Карина видела однажды, как волокли американские спецназовцы к массивному бронированному фургону окровавленных, избитых мстителей. А однажды не вернулась домой соседка Карины, пожилая уже татарка. Ее расстрелял на блокпосту американский морской пехотинец, ветеран войны в Заливе, у которого что-то там «замкнуло» в мозгах. Морпеху показалось, что женщина на него как-то не так посмотрела, и он высадил в несчастную весь магазин автоматического карабина М-4. В тот же день сын расстрелянной женщины повязал на голову черную ленту и ушел в горы к таким же отчаявшимся – мстить. Общая беда стирала национальность. Подлецы и герои были и среди русских, и среди украинцев, и среди татар. Одни татары, сбившись в банды, грабили, убивали и насиловали, а другие – с гранатометом в руках караулили американские «хаммеры» на горных дорогах, заранее зная, что погибнут. Одни украинцы записывались в «полицаи», а другие с автоматом в руках прикрывали гранатометчиков, разделив с ними печальную участь. Люди были разных национальностей, разного вероисповедания, разных профессий. Общим была только боль за растоптанную сапогами захватчиков родную землю, обида и злость на киевскую «власть», допустившую такое на своей земле ради очередного кредита. Который еще отрабатывать придется детям и внукам тех, кто сейчас гнулся под пятой «друзей из НАТО». Вскоре оставаться в Севастополе молодой женщине с ребенком стало попросту опасно, и Карина скрепя сердце решила уехать. И пока она добиралась до пропускного пункта «Джанкой», навидалась всякого…

Оставив позади Крымский полуостров, Карина добралась до Мариуполя, а потом выехала на ростовскую трассу. Здесь было спокойнее, и люди относились к беженцам с сочувствием. Даже местные милиционеры не мурыжили, а довольно быстро улаживали все Формальности. Когда Карина попыталась сунуть в свой паспорт стогривенную купюру, пожилой милиционер только укоризненно головой покачал и вернул документ с «подарком» обратно владелице. Сначала Карина решила ехать в Ростов к матери, трасса оказалась перекрыта. Пришлось ей направиться в Таганрог. И здесь ее ждал сюрприз – она узнала, что в порту стоят подводные лодки Черноморского флота! Устроившись на квартире, Карина уже хотела поехать к порту, увидеть Юрия после долгой разлуки, но гордость и упрямство не позволили. Тяжело вздохнув, она приникла лбом к оконному стеклу. Внезапно запиликал мобильный телефон. – Алло, здравствуй, Карина, как ты? Еле дозвонился… – раздался в трубке до боли знакомый голос. – Здравствуй, Юра, я… Я в Таганроге… – расплакалась девушка. – Называй адрес, я сейчас приеду.

Юрий Бессмертный слушал сбивчивый рассказ Карины о том, что сейчас творилось в Севастополе, и становился все более мрачным. Карина курила сигарету за сигаретой, было видно, что она держится из последних сил. В конце концов девушка расплакалась. Юрий Бессмертный осторожно обнял ее и стал тихонько шептать ей слова утешения, целуя Карину. Понемногу она успокоилась. – Ты останешься с нами? – Извини, Кариночка, не могу. Мы на военном положении, я у командования лишь пару часов выпросил, чтобы с тобой повидаться. Я завтра за тобой и сыном машину пришлю. На КПП спросишь меня, мне сообщат. Поставим вас на довольствие. А тебе работу найдем на базе подводных лодок Хорошо? Карина улыбнулась сквозь слезы и кивнула.

Утром, как и обещал Юрий Бессмертный, за Кариной и Вовкой пришла «Волга» с армейскими номерами. Матрос-шофер помог погрузить вещи, и они поехали на военно-морскую базу. Вовка, когда узнал, куда они направляются, буквально прилип к стеклу. Да и Карине было интересно, ведь подводные лодки всегда были секретными, это не то что громадные боевые корабли. Древний город Таганрог, который был заложен в 1698 году Петром Великим как крепость и гавань на Азове, теперь дал пристанище части кораблей Черноморского флота. Круг времен замкнулся, и теперь новообразованная военно-морская база в Азовском море стала местом концентрации подводных сил, малых ракетных кораблей и экранопланов. В самой дальней части Таганрогского порта возле отгороженных боновыми противодиверсионными сетями причалов стояли замаскированные с воздуха специальными навесами все три подводные лодки Черноморского флота России: «Севастополь», «Алросса» и «Святой князь Георгий». В отдалении стояли еще две субмарины, только сошедшие со стапелей Адмиралтейской верфи в Санкт-Петербурге. Это были подводные лодки «Амур-950». Их главной особенностью было наличие десяти вертикальных пусковых установок новейших противокорабельных и универсальных крылатых ракет. А еще дальше, даже не видимые, а скорее угадываемые, замерли у пирса три сверхмалые диверсионные субмарины «Пиранья». С ними вообще была связана интересная история. Как известно, в Советском Союзе построили только две уникальные мини-субмарины Для боевых пловцов. Эксплуатировать нестандартные сверхсекретные аппараты оказалось слишком уж накладно, и в девяностых годах их списали. Правда, одна из «Пираний» успела сняться в комедии «Особенности национальной рыбалки». Но совсем уж недавно интерес к данному проекту сверхмалых подводных лодок проявили давние партнеры России в области военно-технического сотрудничества – индусы. По заказу ВМФ Индии были построены пять мини-подлодок «Пиранья». Две из них уже передали индусам, накануне обострения ситуации на Черном море. Поэтому по взаимному соглашению сторон контракт приостановили, а три оставшиеся «Пираньи» направили в Таганрог. И теперь «Пираньи» ждали удобного момента, чтобы продемонстрировать врагу свои «зубки». Здесь же, сливаясь с водой своим пятнистым камуфляжем, стояли все четыре МРК проекта-1239 «Сивуч»: «Самум», «Бора», «Зефир» и «Эол» вместе с «Миражом» и «Штилем». А рядышком с ними – «Молнии» из 295-го Сулинского дивизиона ракетных катеров. Карина, конечно, не могла этого знать, но воздушное прикрытие города и порта было не то что мощным, а и вовсе непробиваемым. В окрестностях стояли батареи зенитно-ракетных систем С-300ПМУ-2 «Фаворит», им «помогали» несколько «С-200» и «Антей-2500». Ну, и естественно – «шилки», «тунгуски», «буки», «торы», «стрелы». На аэродромах в постоянном боевом дежурстве находились истребители «Су-27СМ» и «МиГ-29». Вместе с ними несла службу специально перебазированная сюда эскадрилья тяжелых перехватчиков «МиГ-31БМ». Ну, а в самолетах целеуказания недостатка не было, ведь именно в Таганроге находился знаменитый АНТК имени Бериева, в котором создавались «летающие радары» А-50 и их модификации. Все эти массивы оружия были тщательно замаскированы, причем не только от глаз наблюдателей, но от воздушных и космических разведчиков, оснащенных инфракрасными сканерами и другой аппаратурой. Юрий Бессмертный оставил молодую женщину вместе с сыном в здании штаба, а сам побежал по кабинетам, собирая необходимые документы. Когда он вернулся, вокруг Карины и Вовки собралась целая толпа офицеров и моряков. Карина рассказывала, что сейчас творится в Севастополе. И, как вчера у Юры у моряков на суровых лицах играли желваки, а руки невольно сжимались кулаками. Ее слушали молча, а потом все так же молча разошлись, но в груди у каждого моряка теперь горела та самая боль, боль за родной город, боль за город русской славы. – Неплохое политзанятие, – сказал вполголоса тоже слушавший девушку начальник штаба. Он сам был коренным севастопольцем, и что чувствует сейчас этот человек, было даже страшно подумать. – Василий Степанович, – обратился к нему Юрий Бессмертный, – разрешите оформить их на довольствие? – Разрешаю. А кто они? – Моя жена и сын, – твердо ответил Юрий.

Глава 18 ПЕПЕЛ ЦХИНВАЛА

Атака началась внезапно, перед рассветом. Небо озарилось сияющими столбами запущенных ракет. То были украинские оперативно-тактические «Коршуны», разработанные на базе украденной у России технологии производства аэробаллистических крылатых ракет Х-55. После распада СССР на аэродромах в Полтаве, Прилуках и Узине остались стратегические ракетоносцы «Ту-160» и «Ту-95МС», а также «евростратегические» «Ту-22МЗ» «Бэкфайр». А вместе с самолетами – и их ракетный и бомбовый боекомплект. Часть красавцев ракетоносцев украинские власти попилили на металлолом с подачи американцев и при их финансировании, хотя Россия предлагала за столь нужные ей самолеты большие деньги. Уцелевшие ракетоносцы все же передавили в Россию в счет оплаты за газ вместе с боекомплектом. А вот часть ракет была попросту разворована. А потом появился на свет проект «украинской» оперативно-тактической ракеты «Борисфен», а потом – и «Коршун». Два дивизиона многофункционального ракетного комплекса были доставлены в качестве «гуманитарного груза» в порт Поти на борту сухогрузов под украинским флагом. «Мирные суда» эскортировали вышедшие из Севастопольской бухты фрегаты ВМС США. В составе двух дивизионов находилось, соответственно, по две батареи, по три пусковых тягача в каждой. Каждый тягач был оснащен тремя транспортно-пусковыми контейнерами. Плюс машины обеспечения, топопривязки, мобильный командный пункт. Накануне атаки их скрытно вывели на позиции. В три часа ночи прозвучала команда «Пуск»! Цхинвал снова превратился в пылающий ад, но это было только начало.

Крейсирующий у побережья Грузии в окружения целой свиты фрегатов и корветов турецкий линкор УРО «Айова» развернул чудовищные приплюснутые орудийные башни, 406-миллиметровые жерла орудий уставились на замерший в безмолвном ожидании ужаса берег. Грянул залп. Гром выстрелов разнесся на многие километры, а вода у борта линкора вскипела и пошла волнами, вытесняемая чудовищным давлением пороховых газов, выталкивающих мегаснаряды весом 1460 килограммов каждый. Девять орудий в трех башнях в первом же залпе отправили к цели более тринадцати тонн смертоносного металла и взрывчатки! Стрельба велась управляемыми активно-реактивными снарядами «Суперкопперхэд». Хотя для такой массы концентрированной смерти большая точность и не требовалась. После первого залпа наступила непроницаемо-ватная тишина. Но – ненадолго. Небеса и волны разорвал в клочья гигантским дульным пламенем новый залп, а всего линкор произвел их четыре. А в довесок к сверхтяжелым снарядам «Айова» выпустил и все четыре «Томагавка», находящиеся на борту. Массивные башни снова развернули тяжелые стволы вдоль бортов, «Айова», или как он там теперь по-турецки назывался – сути дела это не меняло, поспешил убраться вместе со своим прикрытием в Трабзон и дальше – в Зонгулдак, чтобы укрыться в Проливах. Свое черное дело он сделал.

Что могли противопоставить мощи ракетной атаки миротворцы и осетинское ополчение? Огонь малокалиберной зенитной артиллерии «коршунам» – что слону дробина. Но за дело взялись расчеты комплексов ПВО, размещенные в Северной Осетии. На границе России теперь непреодолимым небесным частоколом стояли знаменитые С-300 «Фаворит» и даже несколько с кровью оторванных командованием 58-й Армии новейших «Триумфов» – С-400. А еще, как только поступил сигнал о старте ракет с грузинской территории, в воздух поднялись с аэродромов «Су-27СМ» и «Су-35» с ракетами-перехватчиками РВВ-АЕ и Р-77ПД на пилонах. Действия и расчетов ПВО, и летчиков контролировались с борта сразу двух «летающих радаров» А-50МЭ, которых прикрывало от непрошеных гостей звено тяжелых истребителей-перехватчиков «МиГ-31БМ». По команде на автоматизированные бортовые прицельно-пилотажные комплексы «Су-27СМ» и «Су-35» Поступили данные о высокоскоростных воздушных целях. Прищуренный под надвинутым на глаза светофильтром взгляд цепко держит светлячки целей на индикаторе на фоне лобового стекла в красных пульсирующих рамках захвата. Губы под кислородной маской сжаты в тонкую линию. «Целераспределение произведено. Пуск разрешен», – докладывает в наушниках летного шлема приятный женский голос бортового компьютера. Сброшена предохранительная скоба, палец в перчатке давит гашетку стрельбы. И сразу несколько огнехвостых стремительных ракет, раскрыв решетчатые «лепестки»-рули устремляются на перехват. Отметки летящих на Цхинвал «коршунов» на прицельном индикаторе на мгновение вспыхивают, а потом расплываются, исчезают. Ракетный перехват выполнен! Теперь – скорее на аэродром, заправиться, пополнить запас ракет-перехватчиков – и снова в бой! Операторы зенитно-ракетных комплексов ПВО тоже внесли свою лепту в уничтожение «коршунов», так что целей достигло менее трети выпущенных с грузинской стороны оперативно-тактических ракет. И все же удар «коршунов» был страшен, на скорости 1300 метров в секунду фугасно-проникающие боеголовки весом в 480 килограммов по оптическому и «любезно предоставленному» американцами GPS-наведению с высокой точностью рушились на бетонные ДОТы и укрепления миротворцев. Некоторые ракеты были снабжены кассетными боевыми элементами и поражали осколками все живое на площади 10000 квадратных метров. Хорошо еще, что тревогу успели объявить вовремя, и большинство жителей укрылось в бомбоубежищах. Хотя полностью человеческих жертв избежать не удалось. Пара «коршунов», сбившись с курса, залетела на территорию Северной Осетии, где и была благополучно дострелена «тунгусками». И теперь русское Верховное Главнокомандование с легким сердцем подняло ударную авиацию и отдало приказ на выдвижение к исходным позициям оперативно-тактических комплексов «Искандер». Александр Куликов вместе со своим взводом занял место в окопе. Вздрагивая и инстинктивно пригибаясь от близких разрывов, он наблюдал смертельный звездопад на бледнеющем небосклоне. В воздухе стоял запах гари, ветер нес мелкий черный пепел. Вдруг земля содрогнулась – в ближайший к ним ДОТ врезалась крылатая ракета. Фугасно-проникающая капсула боеголовки пробила слой земли и фортификационный бетон и сдетонировала внутри. Массивное сооружение вспучилось огненным шаром и бесформенными обломками бетона. Все, кто был внутри, мгновенно обратились в черную сажу на стенах. У Куликова защемило сердце, он знал тех ребят, еще вчера они вместе пили пиво. А теперь… Вечная им память. Внезапно, как это бывает на войне, наступила тишина. – Приготовиться! Сейчас попрут… – отдал приказ гвардии старший сержант Александр Куликов. Десантники защелкали затворами, готовя оружие к бою. Но на этот раз старший сержант ВДВ ошибался. Новый грохот родился в отдалении, на севере. Над Рокским тоннелем взметнулись грибовидные облака. Но, к счастью, все-таки это были не атомные взрывы, просто их мощь была уже сравнимой с энергией расщепляющихся ядер. То был первый залп «турецко-американского» линкора УРО «Айова». Все девять полуторатонных снарядов, обгоняя звук, обрушились на единственную дорогу, связующую Южную Осетию с Россией. Рокский тоннель был сметен, стерт с лица земли. Горы содрогнулись от могучей ударной волны, вызвав камнепады. Завалы громадных скальных глыб громоздились на месте «дороги жизни». Огненный вал новых разрывов американского суперлинкора придвинулся вплотную к защитникам столицы Южной Осетии. Перехватить мегаснаряды у противовоздушной обороны не было ни единого шанса. Это были слишком маленькие и слишком скоростные цели. В отчаянной попытке расчеты зенитно-ракетных комплексов запустили свои ракеты и подали команду на самоликвидацию. Но даже сплошные облака осколков и поражающих элементов не смогли затормозить смертельное падение мощных снарядов. Лишь некоторые из них отклонились от первоначальной, заданной реактивной коррекцией, траектории. Еще один снаряд закувыркался и взорвался в воздухе, видимо, близкие подрывы повредили его примитивную систему управления. Что ж, несколько сотен человек все же были спасены… А вот теперь действительно поперли, сразу после четвертого, последнего залпа. Впереди шли еще одни «гуманитарные подарки» заокеанских североатлантических «друзей». Этот «гуманитарный груз» был довольно увесистым – более шестидесяти тонн комбинированной металлокерамической и тугоплавкой урановой брони, влекомые газотурбинным двигателем мощностью полторы тысячи лошадиных сил. – Вот блядь! – выругался гвардии старший сержант Куликов. – Расчетам противотанковых средств – повышенная готовность! «Абрамсы» атакуют! А с закрытых позиций по ним били тяжелые 120-миллиметровые минометы русских миротворцев стремясь мощными взрывами разбить траки широких гусениц. Огненные стрелы ПТУРСов устремились к бронированным монстрам, но бессильно скользнули рукотворными звездами, отброшенные подрывами активной брони. Позади американских бронированных чудовищ шли БМП и бронетранспортеры с элитным грузинским спецназом и наемники-ваххабиты чеченской «особой бригады» «Борз». Долгое время через границу Грузии и Чечни шли военные грузы для боевиков, а сами «непримиримые», если пахло жареным, отсту пали на территорию сопредельного государства. Теперь настала очередь «платить за гостеприимство». Хотя полевые командиры чеченских боевиков и так не прочь были снова повоевать с русскими. Тем более при поддержке НАТО. Над боевыми порядками мотопехоты молотили воздух винтами грузинские «Ми-24», «ирокезы» и новенькие «апачи». «Абрамсы» неторопливо, как-то лениво даже шевельнули жерлами 120-миллиметровых гладкоствольных пушек. – Ну все, п… ц! – констатировал уже свершившийся факт гвардии старший сержант. Но п… ц настал «абрамсам», они так и не успели выстрелить из своих орудий. Над позициями русских миротворцев пронеслись противотанковые штурмовики «Су-39Т», плюнув огненными сверхзвуковыми стрелами противотанковых ракет «Вихрь». Выполнив атаку, «суперграчи» отстрелили тепловые ловушки и облака дипольных отражателей. Четыре «абрамса» были поражены сразу. И взрывались они красиво, выбрасывая из бронированного нутра огненные фонтаны – ну любят американцы голливудский размах спецэффектов. Ну, а пятый «гуманитарный танк» собрал все «аплодисменты» пехоты в виде летящих к нему с разных направлений противотанковых управляемых снарядов, залпов тяжелых гранатометов СПГ-9 «Копье» и очередей ЭУ-23-2, которые буквально содрали с него динамическую защиту. В несколько секунд «Абрамс» превратился в то, что и был – мобильный крематорий, стальной гроб для экипажа. А русские штурмовики с ходу занялись грузинскими ударными вертолетами. На крайних пилонах «Су-39Т» были подвешены ракеты класса «воздух – воздух» малой дальности Р-73. Они-то и понеслись навстречу «апачам», «ирокезам» и «крокодилам». С коротеньких крыльев «АН-64В» стартовали «стингеры» малой дальности, предназначенные для обороны американских броневертолетов. Русские «суперграчи» отстрелили тепловые «ловушки», а вот грузинские, а в «апачах» – «настоящие» американские пилоты сделать то же самое успевали не всегда. Все же динамика ударных самолетов и вертолетов оказалась несопоставима. Да и от «Эр-семьдесят третьей» уйти почти невозможно. Ударные вертолеты грузин осенними кленовыми листьями падали на изборожденную воронками землю. Сходство прибавляли вращающиеся горящие лопасти несущих винтов. С нового захода «Су-39Т» атаковали уцелевшие БМП и БТРы и разбегающихся по полю боя грузинских наемников и чеченских «волков». Полыхнули под широкими крыльями русских бронированных штурмовиков с воем и свистом вылетающие из боевых блоков неуправляемые реактивные снаряды. Загрохотали под брюхом «Су-39Т» страшные двуствольные 30-миллиметровые пушки, разнося на горящие обломки бронетехнику. Им пытались огрызаться. Стартовали с земли смертоносные ракеты израильского зенитного комплекса «Спайдер», прочертили дымные шлейфы ЗУР[23] самоходок «Стрела-10». Щедро залили небеса огнем четырехствольные сверхскорострельные «шилки». Но «суперграчей» так просто не победишь. Предупрежденные бортовыми станциями радиоэлектронной борьбы летчики русских «летающих танков» выполнили противозенитный маневр и отстрелили ложные цели. «Су-39Т» пилотировали настоящие асы, липецкие «воздушные волки» прошедшие Чечню, Дагестан и Первую юго-осетинскую войну – операцию по «принуждению к миру». Взревев турбинами, суперграчи» снова пошли в атаку. На позиции «Спайдеров», «стрел» и «шилок» обрушился огненный шторм. – Я – 273-й, работу закончил, возвращаюсь. – Вас понял. – «Горбатые», отходите, дайте и нам порезвиться. «Су-39Т» сменили «обычные» штурмовики «Су-25» и «Су-25СМ». Вооружение они применяли тоже в основном обычное – реактивные снаряды, свободно падающие бомбы, подвесные пушечные контейнеры. Но этого вполне хватило остаткам наемных грузинских войск и их «союзникам» – чеченским боевикам. Под валом огня и раскаленного металла жалкие остатки их войска вместе с несколькими случайно уцелевшими БТРами и БМП отошли на исходные позиции. Агрессоры попытались было снова нанести удар «коршунами» и РСЗО[24] «Град». Но тут россияне без промедления нанесли контрудар по их позициям. С аэродромов в Липецке и Воронеже взлетели новейшие фронтовые истребители-бомбардировщики «Су-34» под прикрытием «Су-27СМ». Четыре звена этих ударных бронированных суперсамолетов-полуроботов несли на пилонах высокоточные управляемые ракеты класса «воздух – поверхность» Х-29Т, Х-29ТЕ, Х-29Л, Х-59М «Овод-М». Истребители-бомбардировщики атаковали цели без захода в зону ПВО противника, в одной атаке «работая» по шести объектам одновременно! Боевые части русских сверхвысокоточных управляемых ракет весом более трехсот килограммов каждая не оставили пусковым установкам коршунов» и «градам» ни единого шанса. Против средств армейской ПВО были применены противорадиолокационные ракеты Х-25П и Х-31. А вот истребители сопровождения вернулись из этого вылета с неизрасходованным комплектом ракет воздушного боя. Турецкие «F-16» и грузинские Су-25КМ «скорпион» так и не появились над полем боя.

Атака грузинских войск на Цхинвал захлебнулась, но все же своего они добились. Столица Южной Осетии оказалась отрезана от российской территории, а единственная автодорога была погребена под развалинами Рокского тоннеля. Защитники и жители Цхинвала оказались в кольце блокады. Правительство и Вооруженные силы России среагировали на новую агрессию Грузии оперативно. Воздушное пространство над Цхинвалом стали патрулировать русские истребители, а зона над городом и окрестностями была объявлена запрещенной для полетов. Сразу же под охраной «Су-27» и «МиГ-29» был организован «воздушный мост», по которому вертолетами в Цхинвал стали перебрасывать различные гуманитарные грузы: медикаменты, продукты питания, воду, топливо, палатки, теплые вещи, а обратно вывозились раненые и пострадавшие от обстрелов. На вертолетах с красными крестами в столицу Южной Осетии направились отряды врачей вместе со всем необходимым для развертывания полевого госпиталя. Также направлялись и другие грузы, более серьезные: боеприпасы, оружие, военное снаряжение и оборудование, средства связи, навигации и разведки. Россия объявила грузинской стороне ультиматум, где было сказано, что если в течение недели Цхинвал не будет деблокирован, то российские войска совместно с осетинским и абхазским ополчением начнут силовую операцию по деблокированию осажденной столицы Южной Осетии. Вплотную к границе Южной Осетии были придвинуты позиции ПВО, высокоточных оперативно-тактических ракет «Искандер» и подразделения Воздушно-десантных войск. На границе были сосредоточены значительные силы, но было еще одно важное обстоятельство, предопределившее все дальнейшие действия в Черноморском регионе. Правительство непризнанной республики Абхазия разрешило вход кораблей Черноморского флота России в порт Сухуми. Срочно было сформировано оперативное соединение, куда вошли четыре больших десантных корабля, тральщики и корабли снабжения. Прикрывали их флагман – гвардейский ракетный крейсер «Москва», новейший эсминец «Беззаветный» и сторожевой корабль «Сметливый». Дальнее охранение осуществлял Отряд малых сил, куда вошли все четыре ракетных катамарана, три малых противолодочных корабля, а также и еще кое-что – врагам на погибель. За неделю до выхода оперативной группы кораблей ЧФ командующий Черноморским флотом отдал приказ: – Экипажам субмарин «Буки-871» «Алросса», «Бу-ки-875» «Севастополь» и «Буки-380» «Святой князь Георгий» немедленно готовиться к выходу в море! Подводные лодки должны были скрытно выдвинуться в район грузинского побережья, осуществить боевое развертывание и прикрывать десантные и ударные корабли Черноморского флота.

А на Краснознаменном Северном флоте скрытно вышла в море атомная ракетная субмарина «Новомосковск» проекта-6б7БДРМ «Дельфин», вооруженная шестнадцатью межконтинентальными баллистическими ракетами Р-29РМ «Скиф» комплекса Д-9РМ. Каждая ракета несла десять ядерных боевых блоков индивидуального наведения. Но сейчас в пусковых шахтах стратегического подводного атомохода находились совсем другие ракеты. Гораздо более опасные для Америки и ее прихвостней. Скрытно выйдя в заданную точку вблизи Северного полюса, подводный атомный ракетоносец К-407 Новомосковск», всплыв в полынье, произвел последовательно два залпа, выпустив все шестнадцать ракет. В Пентагоне и Белом доме схватились за сердце и другие органы, получив картинку со спутников разведки. Американское руководство и Генералитет уже попрощались с жизнью, подумав, что окончательно разъярили русского медведя. И зверь вот-вот вцепится клыками ядерных ракет в податливую плоть американских мегаполисов. А ведь «глобальная система ПРО» до сих пор не укомплектована полностью, хоть в нее и вбуханы миллиарды долларов налогоплательщиков, которых она должна была защищать… Но, просчитав векторы движения ракет, американские специалисты технической разведки судорожно выдохнули воздух. Русские «всего лишь» осуществили массовый «заброс» на околоземную орбиту спутников с помощью всех шестнадцати баллистических ракет. Хотя американцы рано радовались… Запуск прошел успешно, и ни одна из шестнадцати ракет не сошла с курса! Во мраке космоса, усеянного острыми иглами звезд, спутники развернули солнечные батареи и антенные комплексы. В подмосковный Королев, в Центр управления полетами пошли с орбиты кодированные сообщения. Русская орбитальная навигационная группировка ГЛОНАСС-М начала свою работу, а вместе с ней – и космический комплекс целеуказания и разведки «Волхв».

Глава 19 ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ ВО МРАКЕ БЕЗМОЛВИЯ

Глубины моря наполнены звуками, но большинство из них лежит в недоступном человеческому уху диапазоне, и потому человек эгоистично считает, что море – это область безмолвия. Но с некоторых пор сами люди напряженно вслушивались в эту безмолвную ультразвуковую какофонию, стремясь уловить самые слабые отголоски опасности. Среди них был и Вадим Зайчик, главный гидроакустик подводной лодки «Севастополь». Русская субмарина заняла позицию у берегов Абхазии и затаилась. «Севастополь» стал «острием меча», две остальные подводные лодки Черноморского флота, участвующие в операции, находились севернее, ближе к русским берегам. Юрий Бессмертный сдал вахту и направился к себе в каюту хоть немного вздремнуть. Но сон не шел, организм был слишком возбужден стрессовой ситуацией боевого похода. Капитан-лейтенант посмотрел на фотографию, на которой они втроем с Кариной и сыном, улыбающиеся и счастливые, стояли на причале, а позади них возвышалась черная громада подводной лодки. Юрий тяжело вздохнул, попрощаться с Кариной так и не удалось, она была на службе, когда «Севастополь» уходил в боевой поход. У капитан-лейтенанта защемило сердце, когда он бросил последний взгляд в сторону берега с высоты ходового мостика и задраил рубочный люк. Понятие «Родина» стало для него более значимым теперь, когда у него появилась семья. … Юрий Бессмертный проснулся рывком. И сразу взглянул на часы – до начала его вахты еще оставалось время. Командир подлодки привел себя в порядок, накинул ремень с красным футляром ПДА и пошел в кают-компанию. Кок принес обед, который командир сжевал, не чувствуя вкуса. Ожидание… Самое тягостное в профессии подводника – ждать. Минуты, словно резиновые, растягивается, песчинки секунд в песочных часах будто парят в невесомости, не желая сыпаться вниз. А подводная лодка парит в водной толще, выпустив буксируемую гидроакустическую станцию и напряженно «слушает» море… В Центральном посту командир выслушал доклад вахтенного офицера, скользнул взглядом по рядам приборов, мерцающим в полумраке отсека мнемосхемам, экранам компьютеров боевой информационно-управляющей системы. Все было в порядке. Командир подлодки сел в свое кресло. Его не имел права занимать никто, даже Верховный Главнокомандующий Вооруженными силами России. Острословы-подводники шутили: «Командир подлодки – единственный, кто, стоя на вахте, сидит». Вспомнив эту шутку сейчас, капитан-лейтенант невольно улыбнулся. Улыбка сменилась выражением сосредоточенности, когда прозвучал доклад акустика: «Контакт по пеленгу двести! Цель подводная, малошумная. Скорость – пять узлов, удаление восемь кабельтовых. Идет на нашей глубине». – Боевая тревога! Экипажу приготовиться к бою. Акустик, классификация цели? – Предполагаю «Двести двенадцатую». – Понял тебя. Штурман, расчетное время прохождения нашего конвоя? – Пятьдесят минут. Только глупые рыбы могли видеть, как осторожно крадется в зеленоватой мгле сигарообразное тело турецкой субмарины, корма которой была увенчана характерным для новейших немецких лодок Х-образным оперением. Подводные лодки проекта-212, построенные в Киле на экспорт, были грозными противниками, имея крайне низкую шумность и рабочую глубину в шестьсот метров, что вдвое превосходило предел погружения для русских субмарин класса «Варшавянка» и «Лада». Шесть носовых торпедных аппаратов могут стрелять самонаводящимися торпедами DM-2A3, американскими Мк. 46 и Мк. 48, противокорабельными ракетами «Тритон» и «Субгарпун». А управляла всем этим арсеналом самая совершенная немецкая боевая электроника. За турецкой субмариной «тип 212» следил достойный противник – русская подводная лодка «Севастополь» проекта-677М «Лада», самая совершенная неатомная русская подлодка. Кроме всех новшеств, реализованных на «Севастополе», был еще один козырь, который ни одному «подводному охотнику» в мире крыть было нечем.

Спустя томительные пятьдесят минут ожидания, когда противные капли пота ползут за шиворот синей робы, когда глаза скользят по приборам, а руки, лежащие на тумблерах и рычагах, готовы автоматически отработать любой приказ, прозвучал доклад акустика: «Шум винтов по пеленгу двадцать градусов. Цель надводная групповая». Напряжение в загерметизированных, готовых к бою отсеках подлодки достигло апогея. Теперь главное – не ошибиться, выполнить все четко и единственно верно, ведь рядом – противник И, как подсказывала командиру подлодки Юрию Бессмертному интуиция, турецкая подлодка была здесь явно не одна. – Цель разворачивается, – доложил акустик. – Вас понял. – Юрий Бессмертный стиснул зубы, его голос был холоден и даже немного отстранен, но за внешним спокойствием бушевали страсти космического масштаба. Долгие годы тренировок должны пыли уложиться сейчас в сжатые секунды торпедной дуэли. Здесь «либо – ты, либо – тебя». Третьего не дано. И главное – нужно было во что бы то ни стало уберечь идущие в порт Сухуми десантные корабли и Транспорты с Русским экспедиционным корпусом. – Акустик, штурман, БИУС, БИП! Приготовиться к торпедной атаке. – К торпедной атаке готовы. – На боевом курсе. – Данные по цели введены в БИУС, автоматика выдала расчеты стрельбы. Командир подводной лодки капитан-лейтенант Юрий Бессмертный сейчас был похож на охотящегося хищника, замершего перед решающим прыжком. – Залп двухторпедный, ракето-торпедами «Шквал» по подводной цели. Второй и третий торпедные аппараты «Товсь»! – «Товсь» выполнено. – Докладывает акустик, цель открыла лацпорты торпедных аппаратов, они затапливают шахты. Турецкая и русская подводные лодки практически одновременно приготовились к торпедному залпу. Целью одной были тяжелые надводные корабли, а целью другой – не допустить стрельбу первой подлодки. Капитан турецкой субмарины уже отдал свой приказ «Товсь!», открыты крышки и затоплены шахты четырех из шести торпедных аппаратов, где в тесноте пусковых капсул ждали своего часа «субгарпуны». Секунда – и турецкий капитан субмарины резко, гортанным голосом скомандовал открытие огня. – Торпедные аппараты – пли! – выдохнул капитан-лейтенант Юрий Бессмертный и щелкнул секундомером. Командир БЧ-1 старший лейтенант Евгений Пономарев за пультом управления торпедной стрельбой здесь же, в Центральном посту, повернул несколько тумблеров. По ушам ударил скачок давления, когда сжатый воздух выбросил из шахт торпедных аппаратов ракеты-торпеды ВА-111. На скорости в двести узлов (более 100 метров в секунду) они устремились к цели в воздушных пузырях – кавитационных полостях. Реактивные двигатели донесли «подводные ракеты к цели в тот момент, когда из торпедного аппарата только выходил первый «субгарпун». Русские ракеты торпеды не оставили ни единого шанса турецкой подлодке. Взрывы шквалом ударили по ней, вспоров и вывернув наизнанку прочный корпус. Переборки были смяты давлением воды, которая ревущим потоком стальной плотности рванулась внутрь, круша и сминая все на своем пути: и металл, и мягкую человеческую плоть. В носовой части турецкой субмарины сдетонировал боекомплект, мгновенно полыхнув адским пламенем. Огонь и вода в мгновение ока уничтожили турецкую подводную лодку, решившую атаковать русский конвой. От нее осталась только капсула с противокорабельной ракетой «Суб-Гарпун» внутри. Она была пробита осколками и вскоре затонула. – Докладывает гидроакустик, четыре малоразмерные цели за кормой! Турецкие торпеды, выпущенные затаившейся суб-мариной-«охотником» шли за «Севастополем». Но, в отличие от турецких, у русских подводников было время для того, чтобы принять меры для защиты. – Выпустить приборы акустического противодействия! Рулевой, курс двести, – приказал Юрий Бессмертный. «Севастополь», отстрелив серию акустических «ловушек», устремился к месту гибели турецкой субмарины. Там еще плавали крупные обломки, а вверх, к поверхности, медленно ползло радужно переливающееся пятно мазута. Русская подлодка скрылась за завихрениями недавнего взрыва, обманув торпеды. Некоторые из смертоносных «рыбок» были сбиты с толку акустическими «ловушками», некоторые столкнулись с обломками своей же субмарины и подорвались. Причем еще две торпеды были отброшены ударной волной близких взрывов своих «подружек» и потеряли цель. А па-Па оставшихся попросту не могла снова засечь сверхмалошумную русскую субмарину – мешала бурлящая на месте взрыва вода. А русская субмарина, пользуясь лучшей, чем у турок, маневренностью, описала циркуляцию и выпит в лобовую атаку на турецкую «Двести двенадцатую" Это была смертельно опасная дуэль, но Юрий Бессмертный знал, что делал. – Стрельба по подводной цели ракето-торпедами «Шквал». Торпедные аппараты – пли! – скомандовал он. – Залп произвел, торпеды пошли! – доложил торпедист старший лейтенант Пономарев. – Внимание, на нас идут четыре торпеды! – доложил акустик – Рулевой, дифферент на нос пятнадцать градусов! Погружение на триста метров. – Есть дифферент пятнадцать на нос, погружение на триста метров. Максимально отклонив горизонтальные рули, расположенные на боевой рубке, «Севастополь» устремился в подводном пикировании к близкому в этом районе дну. А ракеты-торпеды «Шквал» на скорости 100 метров в секунду, идя в кавитационных полостях вихревого обтекания, за счет своей огромной скорости пронзили прочный корпус турецкой субмарины германской постройки проекта-212 и взорвались уже внутри. «Двести двенадцатая» была уничтожена за доли секунды. Турецкие же торпеды взорвались над русской субмариной, гидродинамическая ударная волна швырнула «Севастополь» на дно, сильно ударив подлодку. В отсеках «Севастополя» большинство моряков сбило с ног, полопались от сотрясения осветительные плафоны. Но самое страшное – в четвертом отсеке закоротило проводку. Фонтан бледно-фиолетовых искр в распределительном щитке сменился оранжевым пламенем и едким дымом. – Центральный, пожар в четвертом! – доложил Николай Самсонов. – Личному составу – включиться в ПДА, загерметизировать отсек! Матросы быстро (недаром, ох, недаром гонял их старпом «Кощей» Бессмертный!) вскрывали красные футляры и натягивали на голову дыхательные маски. А Николай Самсонов с огнетушителем наперевес боролся с огнем. Ему на помощь пришли еще двое подводников. Совместными усилиями они потушили пожар. И только после того, как пламя уступило напору огнетушителей, по спинам подводников поползли липкие слизни ужаса. Только тогда воображение живо нарисовало им картину собственной гибели и бушующего в отсеках субмарины объемного пожара, от которого нет спасения. Но железная дисциплина, постоянные тренировки и РБЖ на этот раз удержали моряков в жестких рамках, необходимых для того, чтобы мобилизовать все силы на спасение корабля. Жизнь и смерть в бою, особенно подводном, измеряются секундами. И в борьбе за жизнь важны действия каждого члена экипажа. Запаникует один – и пиши пропало, все усилия команды сломает ревущая водяная стена, сметающая переборки и давящая людей своей огромной массой и неукротимостью. Русские подводники отвоевали у стихии свое право на жизнь. Однако бой еще не закончился, и нужно было продолжать боевую работу. – Осмотреться в отсеке, доложить о повреждениях. Восстановить работоспособность оборудования, – приказал старший лейтенант Николай Самсонов, а сам уже связывался с Центральным постом: – центральный, прием, докладывает четвертый. Пожар потушен. Занимаемся восстановлением полученных повреждений. Силовая установка функционирует нормально. – Понял тебя, держитесь там, Коля. – Есть держаться. В Центральном посту командир Юрий Бессмертный принимал доклады о повреждениях. Встряска для русской подлодки даром не прошла. Вадим Зайчик докладывал о повреждении электронных блоков носовой гидроакустической станции. Вследствие этого дальность и качество обнаружения подводных объектов существенно снизились. Были и еще повреждения, в основном незначительные, в других отсеках. Но, несмотря на то что характеристики гидроакустической станции «Севастополя» существенно снизились, пуск противокорабельных ракет из-под воды лейтенант Вадим Зайчик все-таки засек. Одна из трех турецких субмарин, ценой гибели двух других, сумела совершить атаку русского конвоя. Но внезапность атаки была уже утеряна. Так что подводная лодка «Севастополь» свою боевую задачу выполнила. Это же подтверждала и шифрованная радиограмма, полученная из штаба Черноморского флота в Новороссийске. «Севастополю было приказано отойти в район Туапсе, а на его место выдвигалась «Алросса» под командованием капитана 2-го ранга Григория Нечаева.

Глава 20 ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ НАД ВОЛНАМИ

Стартовые капсулы вынырнули из волн и раскрылись. Это были ракеты, которые все же удалось запустить третьей турецкой подлодке. Стартовый твердотопливный ускоритель выбросил из капсулы противокорабельную ракету «Субгарпун» в родную для нее стихию. Уже в воздухе развернулись крылья, и включился маршевый турбореактивный двигатель. Вслед за первой ракетой стартовали и еще три. «Умной», самонаводящейся стаей они ринулись к объекту своей атаки – русскому десантному кораблю. Но на подлете реактивные «изделия" фирмы «Боинг» напоролись на непреодолимую завесу огня, созданную боевыми модулями зенитно-ар тиллерийских комплексов «Кортик» и шестиствольных 30-миллиметровых пушек АК-630М русских кораблей охранения. Если бы «интеллектуальные», высокоточные ракеты умели разочаровываться, то они непременно бы разочаровались: поменять «среду обитания», нестись на скорости 850 километров в час над гребнями волн, чтобы потом быть уничтоженными кинжальным огнем «кортиков», так и не добравшись до цели, не полыхнув огненным цветком двухсот двадцати семи килограммовой полубронебойной боевой части… Впрочем, разочароваться подводные «гарпуны» тоже не успели бы – настолько быстро их нашинковали на дюралево-титановые обломки 30-миллиметровые снаряды русских «скорострелок». Но эта искусственная, неживая смерть была лишь началом, прологом всеобщей бойни. Ведь, кроме подлодок, вышедших из Балаклавы, снова ставшей сверхсекретной военно-морской базой, но уже под другим флагом, у турецкого и поддерживающего его американского флотов были и другие силы. Теперь все, что могло атаковать, атаковало русские корабли, идущие к берегам Абхазии на помощь осажденному русскому миротворческому контингенту. Первая атакующая волна была традиционна для американцев – самолеты. Но вот только стартовали они не с авианосца. В отдалении параллельно русской эскадре шел "Мирный» турецкий сухогруз. Операторы радиолокационных корабельных станций засекли его, но никаких действий не предпринимали, сосредоточившись на отслеживании ударного корабельного соединения ВМС Турции. К тому же русские моряки соблюдали положения международного морского права и не атаковали, во всяком случае пока, гражданские суда Турции. А вот турецкие адмиралы с подачи своих заокеанских друзей считали, что все средства хороши. С усиленной, выложенной специальным жаростойким покрытием палубы «мирного» сухогруза и стартовали шесть вертикально взлетающих штурмовиков AV-8B+ «Харриер II», «любезно переданные» американцами. Каждый палубный штурмовик нес по две ракеты «Супергарпун» с увеличенной скоростью и дальностью полета и более мощной боеголовкой. А на центральном пилоне под фюзеляжем был подвешен контейнер с комплексом радиоэлектронного противодействия. Плюс два дополнительных топливных бака. Ракеты «Сайдвиндер» класса «воздух – воздух» отсутствовали – турецкое и американское командование не без оснований рассчитывало, что атака их самолетов закончится раньше, чем в небе появятся русские «Фланкеры»,[25] если они вообще появятся. На дистанции ста сорока километров пилоты произвели пуск противокорабельных ракет «Супергарпун», и двенадцать крылатых вестников ада устремились в свой смертельный полет. Поскольку «харриеры II» летели на высоте всего полусотни метров над волнами, чтобы избежать радиолокационного обнаружения с русских кораблей, после старта «Супергарпуны» набрали дополнительно еще пятьдесят метров. После чего включились их маршевые двигатели, и ракеты резко снизились до пятнадцати метров. Все это время ими управляла инерциальная система наведения. Чуть позже должна была включиться и радиолокационная ГСН, но до того момента произошел ряд очень важных событий. Вахтенные операторы РЛС на гвардейском ракетном крейсере «Москва» засекли приближение неизвестно откуда взявшихся скоростных воздушных целей и пуск ракет. Целеуказание осложнилось ставящимися неизвестными самолетами помехами. Правда, помехи эти могли успешно работать, может, против зенитно-ракетных комплексов «Оса» или «Оса-М». Но вот против ЗРК С-300Ф «Форт», которым была оснащена «Москва» это уже практически не действовало. Дело в том, что фазированная антенная решетка РЛС воздушного обзора может быстро отстраиваться практически от любой помехи, изменяя фазу на отдельных участках антенного поля или просто увеличивая локально мощность сигнала, который становится просто очень тяжело «задавить». На флагмане и всех кораблях конвоя сыграли тревогу. Скоростные воздушные цели были взяты на автосопровождение и классифицированы как штурмовики типа «Харриер». Корабли охранения на ходу начали перестроение в ордер ПВО, взаимно перекрывая секторы обнаружения целей и обстрела зенитными ракетами и скорострельными пушками. После того как был засечен старт ракет, командующий эскадрой приказал открыть ответный огонь. Радиолокатор с фазированной антенной решеткой «Форт» позволял сопровождать одновременно до шести целей и обстреливать их дюжиной ракет – по две на каждого «супостата». Навстречу «гарпунам» из вертикальных пусковых барабанов комплекса С-300Ф на Москве» устремились управляемые зенитные ракеты 5В55РМ, развив скорость в 2000 метров в секунду. Американские ПКР[26] «Гарпун» хоть и имели приставку «супер», но не во всем соответствовали ей на самом деле. Так, скорость этих ракет шагнула лишь к звуковому барьеру от обычных 850 километров в час, а всему виной увеличение боевой части. Но до ее подрыва еще нужно было долететь. Получилось это не у всех «гарпунов». Шесть из них были уничтожены зенитными ракетами 5В55РМ с «Москвы». Остальные полдюжины расстреляли общими усилиями корабли охранения своими «осами», «ураганами» и «кортиками». Сами же самолеты, запустившие ПКР, исчезли, как и появились, неизвестно куда… Конечно, было предположение, что «мирный» турецкий сухогруз несколько не тот, за кого себя выдает. Но садить по условно гражданскому судну «уранами» – дело все же недостойное русского моряка. Это «янкесы» превращают целые страны в развалины тяжелым и не всегда высокоточным оружием, чтобы потом морская их пехота могла воевать с комфортом. Но ракетная атака с самолетов была лишь отвлекающим маневром. Теперь в атаку на русскую эскадру вышли турецкие ударные корабли. Все четыре уже порядком устаревших, но все же являющихся серьезной силой фрегата «Кнокс», с дистанции девяноста километров запустили по восемь «гарпунов», потом отстрелялись «экзосетами» корветы «Бурак». Под их прикрытием атаковали русские корабли турецкие ракетные катера класса «Килик» и «Доган». К русской эскадре сразу с трех направлений устремились стаи противокорабельных ракет. Теперь даже быстродействия ФАР-локатора «Форт» не хватало для успешного отражения атаки. Но гвардейский ракетный крейсер «Москва» шел не один, он являлся главой самых разных, но направленных на достижение единой цели кораблей оперативной эскадры – в этом и проявлялась концепция боевой тоталитарности русского оружия. Можно сказать, что сейчас в противостоянии столкнулись две тоталитарные системы: одна с крепкой броней и увесистыми кулаками «гранитов» и «моски тов», а вторая – с более тонко организованной «нервной системой» под названием «Иджис». Русские корабли ужалили «осами», на дальности 35 километров зенитные ракеты выстроили средний рубеж перехвата. Дальний был за комплексом «Форт», а вблизи, в радиусе пяти километров, реактивную крылатую смерть достреливали «кортики» и АК-630М.

Но не все турецкие ракеты рассыпались огненными брызгами под очередями русских скорострелок и взрывами зенитных управляемых ракет 9М311 зенитных ракетно-артиллерийских комплексов «Кортик». В дело вступила статистика больших цифр. Несколько «гарпунов», преодолев все рубежи ПВО русского соединения, ударили по кораблям. Первым принял на себя удар сторожевой корабль «Сметливый». Два «гарпуна» разворотили ему правый борт и снесли счетверенную установку ПКР «Уран». На сторожевике начался пожар, через проломы в корпусе стала поступать вода, но корабль, хоть и с большим креном, все же сохранил способность идти и сражаться. Аварийные партии боролись за живучесть и непотопляемость корабля, а врачи в лазарете боролись за жизни раненых, пострадавших от ракетной атаки турецких кораблей. Досталось и головному БДК[27] «Цезарь Кунников», Ракета угодила в середину надстройки, полностью Уничтожив мачты с антенными постами РЛС и антеннами навигации и связи. Был потоплен малый противолодочный корабль "Суздалец», его собрат, МПК «Муромец», еле успел прийти ему на помощь и спасти покидающих свой подбитый корабль моряков. Последним сошел с борта малого противолодочного корабля его капитан. Остальные корабли тоже получили повреждения, хоть и не такие серьезные.

Лучшая защита – это нападение. Вперед вырвались все четыре «Сивуча». «Самум», «Бора», «Зефир» и «Эол» в кильватерном строю неслись на воздушной подушке, на скорости 120 километров в час на боевые порядки турок. На кораблях с серпом и звездой заработали на полную мощь генераторы помех, забивая каналы наведения русских РЛС «Монолит» и головки самонаведения непревзойденных ПКР 3М80 «Москит» и «Москит-М». Турецкие корабли окутались клубами дымовой завесы, выбросили облака дипольных отражателей. Но куда там! Совсем скоро, буквально спустя секунды, многие из турецких кораблей окутались уже облаками всамделишного, жирного и черного дыма, сквозь который пробивались гигантские языки пламени. А в проломы от попадания «Москитов» бешеным напором хлестала вода. Ни одна из русских противокорабельных ракет не была перехвачена. И не могла быть перехвачена в принципе, потому что летела к цели на высоте семь метров над волнами и на скорости в два и восемь десятых раза превосходящей скорость звука! Бесполезными оказались и американские ЗРК «Си Спэрроу», и скорострельные шестиствольные пушки «Вулкан». Их заградительный огонь стал лишь погребальным салютом для гибнущих кораблей. Можно было сказать, что у более тонко организованной «нервной системы» «ИДЖИС» случился «нервный срыв». Но битва еще не закончилась, в самый наивысший момент накала морского боя сквозь огненный ад тонущих и взрывающихся турецких кораблей прорвались четыре фрегата типа «Явуз». Выли на форсаже газотурбинные двигатели, расходились далеко в стороны пенные «усы», а за кормой седой бородой Нептуна пенился кильватерный след. И никто уже не мог, не имел возможности остановить стремительные турецкие фрегаты, которые вели, несомненно, мужественные моряки. Над русскими кораблями нависла смертельная угроза стремительной и неотразимой ракетной атаки. Неотразимой?.. Ну, это мы еще посмотрим!

Они неслись над волнами в ореоле брызг и слитном реве мощных турбин – тройка экранолетов-ракетоносцев «Сапсан». И в унисон с могучим рыком турбин и свистом рассекаемого воздуха пели сердца летчиков. Сильные руки сжимали штурвалы управления, все чувства были обострены – люди словно слились с крылатыми ракетоносцами в единое целое, в единый боевой организм, цель которого – скоростная атака! В кабине головного экранолета-ракетоносца командир звена капитан Игорь Орлов внимательно следил за стремительно убегающими в углу индикатора на фоне лобового стекла цифрами дистанции. – Командир, доверни вправо двадцать пять, – сказал штурман оператор Иван Луговой. – Понял, выполняю, – штурвал в сильных руках плавно повернулся на указанные штурманом градусы, и вновь вернулся в исходное положение, стиснутый волевым усилием. Два ведомых экранолета повторили маневр ведущего ракетоносца, экипажи сохраняли радиомолчание. – На боевом, – сообщил штурман-оператор. – Произвожу распределение целей… Пальцы Ивана Лугового защелкали тумблерами и клавишами компьютера наведения, вводя поправки и рассчитывая векторы ракетной стрельбы. В эти моменты он совсем не был похож на того добродушного деревенского увальня с медвежьей грацией, которым обычно казался окружающим. Сейчас это был медведь, готовый к смертельной схватке, способный с неуловимой стремительностью задавить противника своей необузданной боевой мощью. Штурман-оператор переключил режимы работы бортовой PJIC управления ракетной стрельбой, сузив угол сканирования в секторе прицеливания. Турецкие фрегаты ставили помехи, однако это не помеха для ФАР-локатора. Произведя селекцию ложных целей, штурман-оператор задал наведение по целям явным. Бортовой вычислительный комплекс подтвердил параметры объекта и векторы ракетной стрельбы. На экране светящиеся точки двух ближайших турецких фрегатов были взяты в плен красными ромбиками захвата. – Цели захвачены, к пуску готов! – доложил он командиру. – Подтверждаю. Пуск! – Есть пуск! Первый залп – ракеты пошли! Второй залп – ракеты пошли! На «спине» экранолета «Сапсан» раскрылись бронированные крышки ракетных шахт. С адским воем и свистом вырвались на свободу противокорабельные ракеты Х-35М «Уран-М». Они, конечно же, не такие мощные и не такие скоростные, как «москиты», справедливо заслужившие натовский титул Sunburn – «Солнечный ожог». Но тоже не подарок. Два счетверенных залпа унеслись за тридцать две секунды с момента целеуказания – согласитесь, неплохо! А слева и справа от головного экранолета отстрелялись по заданным целям ведомые «сапсаны». Зрелище было просто фантастическим: летящий на скорости пятисот километров в час экраноплан вдруг озаряется гигантским факелом стартующей ракеты. Пульсирующее, нестерпимо яркое свечение стартовых ракетных двигателей достигает апогея, когда залпом через краткие, миллисекундные интервалы выходят и все остальные ракеты. Как будто Уран, древнее верховное божество, обрушивал свой огненный гнев на жалких людей. Покинув транспортно-пусковые контейнеры, посланцы гнева отстрелили выгоревшие стартовики, «расправили крылья» и, влекомые мощными маршевыми двигателями, понеслись к цели на околозвуковой скорости более тысячи километров в час. На подлете к цели инерциальный режим наведения сменился активным радиолокационным, и одновременно бортовые компьютеры ракет выдали команды на противоракетный маневр. Ракеты мчались над самыми гребнями волн, постоянно рыская из стороны в сторону, чтобы затруднить наведение зенитных средств противника. А сами активные головки самонаведения «уранов-М» в эти мгновения обменивались прицельной информацией друг с другом, отсеивая с помощью блоков логической селекции помехи, ставящиеся турецкими фрегатами. Гнев божества, как и положено, обрушился с небес – «ураны-М» сделали «горку» спикировали на цель. Буквально в последний момент траектория одного из них пересеклась с очередью четырехствольной скорострельной пушки «Си Зенит». Эта 25-миллиметровая артустановка фирмы «Эрликон контраверс» отличается тем, что имеет угол возвышения девяносто градусов и может обстреливать пикирующие цели прямо над кораблем. Но остальные три русские противокорабельные ракеты преодолели огневую завесу и пронзили надстройку головного турецкого фрегата. Фугасно-проникающие боеголовки весом 145 килограммов сдетонировали во внутренних помещениях корабля. Страшный тройной взрыв буквально разорвал турецкий Фрегат – вместо него над поверхностью моря возник гигантский огненный шар. Море и пламя в считанные секунды поглотили ударный ракетный корабль водоизмещением в три тысячи тонн. Второй атакованный головным «Сапсаном» турецкий фрегат оказался удачливее. Его канониры успели расстрелять один «Уран-М» из скорострельных пушек, а второй все-таки перехватили зенитные ракеты «Си Спэрроу». Но оставшиеся два «урана-М» разворотили левый борт фрегата, когда тот, заложив крутую циркуляцию, попытался уклониться от ракет. Корабль с сильным креном в клубах черного дыма отвалил в сторону, почти потеряв ход. Не менее результативной оказалась атака и двух других «сапсанов». Их экипаж решили перестраховаться, и вдогонку четырехракетным залпам запустили еще по два «урана-М». В итоге еще один «Явуз» был потоплен, а второй медленно оседал в воду, объятый пламенем. Результаты атаки «Уранов-М» по турецким фрегатам были просто катастрофическими – русские ракеты практически мгновенно уничтожали трехтысячетонные ударные корабли, не давая практически никаких шансов их командам спастись. А экранопланы развернулись и пошли к своим десантным кораблям, выполняя их дополнительное прикрытие. Игорь Орлов и Иван Луговой были довольны – «крещение огнем» для принципиально нового вида морского вооружения – экранолетов-ракетоносцев прошло на «отлично»! Недаром командир и главштурман Особого отряда экранолетов-ракетоносцев «гоняли» своих подчиненных на практических стрельбах, виртуальных тренажерах и в учебных классах. * * * Отразив несколько атак турецких кораблей, русская эскадра с боем пробивалась к абхазскому берегу Наступило временное затишье, но это было затишье перед бурей. Командующий оперативной эскадрой под Андреевским флагом был напряжен до предела – он понимал, впрочем, как и все офицеры: у противника еще несколько тузов в рукаве. И опытный морской офицер не ошибся.

Глава 21 «БРОНЕСПЕЦНАЗ»

«Чем больше спит десантник – тем меньше от него вреда»! Памятуя об этой правдивой поговорке, бойцы разведвзвода гвардии старшего сержанта Александра Ивановича Куликова спали, что называется, без задних ног. Кроме, разумеется, дневальных. Да и умаялись десантники очень сильно, прикрывая инженерно-саперные подразделения, раскапывающие развалины Цхинвала, а потом – и завалы Рокского туннеля, от вылазок натовских диверсионных групп. А их в округе орудовало чуть ли не несколько десятков. Осознав, что быстрого захвата столицы Южной Осетии и прилегающей территории не получится, грузинские стратеги перешли к тактике диверсионно-партизанской войны, тем более что грузинский спецназ обучали хорошие «теоретики», спецы из форта Брэгг, и «практики» – чеченские боевики. Да и гористая пересеченная местность как нельзя лучше подходила для организации атак, стремительных ударов и последующего скрытного отхода. Так что помотаться десантникам гвардии старшего сержанта Куликова пришлось изрядно. Но и эффект был, что Называется, на лицо: за неделю – три уничтоженных Диверсионных групп и даже один грузинский «Град». "Град», кстати, расстреляла специальная снайперская пара, вооруженная мощной снайперской винтовкой КСВК. «Крупнокалиберная снайперская винтовка ковровская» – так расшифровывается аббревиатура этого дальнобойного монстра калибра 12, 7 миллиметра. Сейчас, правда, есть и более мощные винтовки калибром 14, 5, 15, 2 и даже 20 миллиметров. Заслугой же ковровцев стала разработка снайперского комплекса сравнительно компактной компоновки «буллпап», когда затвор, магазин и другие механизмы располагаются позади рукоятки управления огнем, в прикладе. В итоге получилась мощная, точная и удобная винтовка, способная поражать легкобронированные цели на дальности двух тысяч метров. Правда, снайперы расстреляли «Град» на километровой дистанции – наверняка и с великим удовольствием. Они каждый день видели, во что превратили залпы реактивных установок столицу Южной Осетии и окрестные села. Бойцы разведвзвода ВДВ обосновались в подвале полуразрушенной многоэтажки с комфортом – стащили вниз чудом уцелевшие в этом хаосе кроватные сетки, поставили их на стойки из кирпичей. Сверху накинули спальники и, укрывшись тонкими колючими солдатскими одеялами или бушлатами, «давили на массу». В углу горела буржуйка, в просторном помещении с низким потолком было тепло. Но сон солдата хрупок, словно хрустальные сны о мирной жизни, которые видят десантники. Впрочем – не все, некоторые выкрикивают что-то, «воюют» во сне. В проем двери, занавешенный плащ-палаткой, всунулся часовой. – Вестовой из штаба батальона. Буди командира, – тихо, чтобы не разбудить спящих боевых товарищей, сказал он дневальному. Тот подошел к койке гвардии старшего сержанта и осторожно потряс его за плечо. Александр Куликов раскрыл глаза сразу, машинально подтянув к себе лежащий рядом «винторез». И уставился на дневального. – Товарищ гвардии сержант, вас в штаб батальона вызывают. – Ага, свободен.

Через час взвод, построившись, в полном вооружении слушал приказ своего командира: – Выдвигаемся на броне на север, к селению Тбети. На окружной дороге, ведущей к Рокскому туннелю, неустановленная диверсионная группа обстреляла колонну саперов, есть раненые. Боевая задача: найти и уничтожить спецгруппу противника, по данным воздушной разведки, она еще там, наверное, ждут, когда подойдет помощь, чтобы уничтожить и его. Совсем обнаглели, гады. Нас прикроют два «терминатора». После заключительной фразы командира один из десантников не выдержал и присвистнул. – Литвишин! Ты у меня устав задолбешься учить, пока свистеть не разучишься! – тут же среагировал гвардии старший сержант. А внутренне он все же и сам чувствовал радость от такой серьезной поддержки. – Виноват, товарищ командир. – Все. По машинам! Миротворческий контингент русских войск в Южной Осетии был в какой-то мере «образцово-показательным». И поэтому сюда присылали на обкатку новейшую боевую технику. Часто в Цхинвале можно было увидеть новомодные бронированные джипы «Тигр» и более тяжелые «Медведи», бронетранспортеры БТР-90 «Росток», БМП-3 «Бахча-У», самоходные противотанковые орудия «Спрут-СД». Но десантники все же предпочитали старый добрый БТР-80, не желая менять проверенную в боях солдатскую «Волгу» на новые «коробочки». единственным образцом новой техники, к которому все без исключения солдаты и офицеры относились с заслуженным уважением, были боевые машины поддержки танков БМПТ-1. Свое прозвище – «терминатор», эти боевые машины получили не зря. Не имеющий аналогов в мире тип боевой бронированной техники был создан в России как универсальное средство поддержки танков и пехоты в современном бою, в особенности в городских условиях. Русские опять показали миру высокотехнологическую «кузькину мать»! Когда казалось, что русским уже нечем удивить всех, когда сферы деятельности на оружейном рынке уже оказывались поделены, эти «иваны» рождали очередное сверхтехногенное чудо. Так было и с новейшими, не имеющими аналогов в мире атомными субмаринами «Ясень» и дизель-электрическими подлодками «Лада». С не имеющих (опять же) аналогов в мире самолетами «Су-37», обладающими гиперманевренностью и С-37 «Беркут» с обратной стреловидностью крыльев или ударными вертолетами Ка-50 «Черная акула» с соосными несущими винтами. Так было и с разработкой боевых самолетов-«беспилотников», когда РСК «МиГ» представила широкой публике реактивный (!) ударный беспилотный самолет «Скат». Так было и в области бронетехники. БМПТ-1 «терминатор» создавался на базе танка Т-90С, унаследовав от него мощную броню, скорость и маневренность. Но главное заключалось в новой «умной» башне, оснащенной разнообразными дневными, низкоуровневыми ночными прицелами, лазерными дальномерами и новейшими отечественными системами навигации и связи. Но основное – это комплекс вооружения, установленный в этой башне, – необитаемом боевом модуле. Две 30-миллиметровые пушки 2А42, которые устанавливаются и на БМП, и на БТР-90, и даже на удар' ные броневертолеты Ка-50 «Черная акула», Ка-52 «Аллигатор» и Ми-28Н «Ночной охотник». Спаренный с пушками пулемет ПКТМ калибра 7, 62 миллиметра. Мало? Тогда – «главный калибр» – четыре пусковых контейнера противотанкового управляемого сверхзвукового комплекса «Атака-Т» с наведением по лазерному лучу. Его тандемно-кумулятивные ракеты пробивают 800 миллиметров брони за динамической защитой, а термобарические боеголовки сравнимы по разрушительной мощи со 152-миллиметровым гаубичным снарядом. Если, конечно, можно сравнить с чем-нибудь огненное облако с температурой более 5000 градусов Цельсия! Мало того, по бокам, в надгусеничных полках, были установлены два автоматических гранатомета АГС-17Д для поражения подобравшейся вплотную вражеской пехоты. Вот такие «терминаторы» прикрывали разведвзвод гвардии старшего сержанта Александра Ивановича Куликова. Лишь один, но очень важный недостаток был у этой замечательной боевой машины – ее уникальность. Штабные офицеры до сих пор ломали головы куда бы «пристроить» БМПТ-1 по штату танкового либо мотострелкового полка. Пока создавали отдельные роты БМПТ-1 или придавали боевые машины поддержки танков специальным подразделениям, благо «терминаторы» были оснащены полным комплектом аппаратуры разведки, навигации и связи. А мощное и разнообразное вооружение на танковом шасси гарантировало хорошее огневое прикрытие группам спецназа. Так появилось и еще одно неофициальное название у БМПТ – «Спецназ на гусеницах» или «Бронеспецназ».

До участка дороги неподалеку от селения Тбети добрались быстро. Кроме бронетранспортеров разведвзвода и прикрывающих их двух БМПТ-1 в колонне шел массивный БТР сопровождения «Медведь» в варианте санитарно-эвакуационной машины. Дистанционный огневой модуль на крыше с крупнокалиберным пулеметом был демонтирован, а на дополнительных бронеэкранах, прикрывающих борта массивного броневика, были нанесены эмблемы мед-службы: красный крест и змея, обвивающая чашу. В условиях «вялотекущего» конфликта «медведи» были довольно эффективны для разведки, эвакуации раненых с поля боя или в качестве командно-штабной машины. Правда, в бою опытные, прошедшие две Чечни, десантники все же предпочитали старый добрый надежный БТР-80. Во всяком случае, при подрыве или нападения боевиков из засады можно было быстро соскочить с брони и успеть занять круговую оборону.

БТРы затормозили на дороге у разбитых и сожженных остовов боевых машин. – Спешиваемся, – приказал гвардии старший сержант Куликов. Замкомвзвода грохнул прикладом «Калашникова» с подствольным гранатометом по покатой башне бронетранспортера. Колонна встала, давая возможность десантникам спрыгнуть на землю, а потом боевые машины съехали с дороги и синхронно разошлись строем фронта. Мастерство механиков-водителей было отточено не только на полигонах, но и в реальных боевых условиях. – Вперед! Взяв оружие наизготовку, десантники бесшумно заскользили к опушке леса. Листья уже практически все опали, но в серой мешанине деревьев и кустов подлеска было трудно что-либо разглядеть. – Егоров, проверь окрестности. Десантник обвел окрестности объективом специа ального модуля разведки. Инфракрасная камера ничего не обнаружила. – Чисто. Впереди была извилистая лощина, поросшая редкими деревьями и высоким кустарником. По ее дну тек неглубокий ручей. Именно здесь и терялись следы атаковавших колонну саперов боевиков. Нужно было проверить, какие еще сюрпризы прячутся в ее глубине. «Долбанули бы объемно-детонирующей бомбой с «Грача», и вся недолга», – так выразился малоразговорчивый коренастый пулеметчик отряда с «печенегом» наперевес. Но у командования, видимо, были другие планы. Что ж на то и разведка, чтобы совать голову в пасть дракона, чтобы чешуйчатая гадина все-таки подавилась. – Охранение, – гвардии старший сержант назвал фамилии бойцов, – пойдете параллельно основной группе по склонам, остальные – за мной! – Есть!

Услышав характерное шипение реактивной гранаты, десантники, идущие справа по склону, мгновенно уткнулись носами в землю. – Ложись! Граната! – в ответ на предупредительный оклик взметнулись взрывы. По дозору на другом склоне ударил пулемет. Десантники мгновенно рассредоточились и ответили бьющим из засады боевикам сосредоточенным кинжальным огнем на поражение. Но в густых зарослях, да еще и снизу вверх, было трудно разглядеть стреляющих по ним боевиков. Спасал только плотный огонь пулеметов взвода, опытный гвардии старший сержант в свое время ультимативно настоял на том, что на весь взвод ему нужно не меньше семи-восьми пулеметов. С большим скрипом ему эти пулеметы выдали.

Трещали очереди автоматов Калашникова, неслышно шипели 9-миллиметровые бесшумные штурмовые автоматы АС «Вал» и снайперские винтовки ВСС «Винторез».

Александр Куликов «посадил на пенек» оптического прицела появившегося на склоне в прогале деревьев «духа» с трубой реактивного гранатомета на плече. Палец давит на спусковой крючок, мягко бьет в плечо отдача, шипит рассерженной гюрзой «винторез», выпуская подряд две тяжелые пули. В прицел видно, как «духу» разносит в клочья грудную клетку. На дистанции до четырехсот метров «винторез» – страшное оружие, его бронебойные 9-миллиметровые пули СП-6 пробивают стальную плиту толщиной 6 миллиметров, так что американский бронежилет для них – что легкая фанерка.

Рядом десантники-снайперы вели огонь из высокоточных винтовок СВ-98 с глушителями. «Один выстрел – одно попадание» – девиз, воплощенный в упорных тренировках и боевом опыте.

Но, несмотря на боевой опыт и высококлассную подготовку, десантники оказались в тяжелом положении, ведь против них тоже воевали не ополченцы, а профессионалы. К тому же они могли маневрировать, крытые склонами лощины и деревьями, а разведгруппа гвардии старшего сержанта Куликова была у них как на ладони.

– Отходим! Гранатометчики – огонь!

Десантники вскинули на плечи трубы одноразовых реактивных гранатометов и РПО[28] «Шмель» и «Приз» Зашипели осколочные реактивные гранаты и термобарические заряды, огненная волна пронеслась склонам лощины.

– Отходим! Отходим! – Александр Куликов поимал, что помощи от бронетехники ждать нечего, в уз

кой лощине «коробочки» будут уничтожены напавшим из засады противником в считанные секунды.

Но не тут-то было! С громовым ревом танковых дизелей, расплескивая жидкую грязь, ломая молодые деревья, словно спички, в лощину ворвались две боевые машины поддержки танков. Развернув башни «елочкой», вправо-влево «терминаторы» ударили по склонам лощины очередями 30-миллиметровых пушек 2А42. Благодаря углу возвышения блока стволов в сорок пять градусов, БМПТ-1 вели очень эффективный огонь по противнику, прятавшемуся на склонах лощины. По обоим склонам взметнулись фонтаны земли, щедро пересыпанной разлетающимися во все стороны кусками раскаленного металла. Стрелки в засаде были просто искромсаны этой лавиной стали.

Но грузинские наемники и чеченские боевики, устроившие эту засаду, тоже были опытными диверсантами, а боевики-ваххабиты так вообще воевали практически постоянно. Да к тому же на этот раз вместо обычных противотанковых гранатометов они получили новейшие американские противотанковые комплексы «Джавелин».

Сразу с двух сторон к русским БМПТ-1 устремились американские противотанковые ракеты с тепловыми головками самонаведения. Времени на отражение удара не оставалось в принципе. Казалось, от их тандемно-кумулятивных боеголовок русским боевым машинам поддержки танков уже не спастись.

Но сработали датчики уникальной системы активной защиты бронетехники «Арена-Э». Малогабаритная РЛС автоматически выделила угрожаемые объекты и система выстрелила специальным защитным зарядом. Он разорвался в воздухе, наполнив его облаком высокоскоростной шрапнели. Обе ракеты американского ПТРК[29] «Джавелин», влетев в это поле шрапнели, были мгновенно уничтожены, не причинив русским «терминаторам» никакого вреда. Весь процесс перехвата от обнаружения и до подрыва занял 70 миллисекунд! А через 0, 2 секунды «Арена-Э» была готова снова отразить любую угрозу в секторе 270 градусов вокруг боевой машины.

– Командир, я засек позиции «джавелинов», – доложил наводчик-оператор.

– Огонь термобарической управляемой ракетой! – приказал командир.

С жужжанием развернулась в указанном прицельным компьютером направлении «умная» башня. Пиропатроны отстрелили передний и задний торцы транспортно-пускового контейнера, и сверхзвуковая ракета противотанкового комплекса «Атака-Т» устремилась к цели. С прицельным комплексом БМПТ-1 сверхзвуковую бестию связывал лазерный прицельный канал. Важная деталь: русская ракета не наводилась на отраженное лазерное «пятно», а именно использовала луч когерентного света для передачи управляющих импульсов на бортовой микрокомпьютер «Атаки». Поэтому сбить наведение ракеты помехами было просто невозможно.

Термобарическая боевая часть полыхнула прямо над позициями «Джавелина», противотанковый расчет был просто испепелен, а сама портативная ракетная установка превратилась в оплавленный ком шлака. Расчету второго «Джавелина» не повезло – ударная волна от взрыва и адский жар настигли боевиков уже, образно выражаясь, «на излете». И поэтому они теперь умирали медленно от ужасных ожогов, по сравнению с которым вьетнамские язвы от напалма и белого фосфора казались просто аллергической сыпью. Дерзнувшие открыть огонь по русским боевым машинам теперь сами никак не могли умереть, испытывая ужасные страдания. Это было жестоко. Но справедливо! Наемники дрались за деньги, а рус ские мальчишки защищали людей, и не только русских, пострадавших от авантюрной политики тех, кто, не считаясь с жизнями тысяч других, создавал за их счет рай для себя и своих заокеанских покровителей.

И горели бы русские ребята в танках, а рядом легли бы в осеннюю грязь десантники, если бы американские ракеты достигли цели. А потом почерневшие от горя матери где-нибудь в Саратовской или Орловской губернии получили бы от военкомов с каменно-непроницаемыми лицами похоронки.

После ракетного залпа ведущей боевой машины стрельба смолкла. Из-за укрытий выходили боевики и наемники-диверсанты. Они видели дуэль между хвалеными американскими противотанковыми комплексами и русскими чудо-танками. Видели ее исход. И совсем не хотели испытать на себе действие объемно-детонирующих ракет или убийственно-точный огонь 30-миллиметровых русских «скорострелок». Подстегиваемые пронзительными нечеловеческими воплями заживо поджаренных стрелков противотанковых комплексов, остальные стали осторожно спускаться в лощину, держа оружие над головой. Диверсионная группа противника была обезврежена, а вместе с ней в глубине лощины был обнаружен схрон с большим количеством оружия снаряжения и взрывчатки.

Русские десантники, за исключением двоих раненых, потерь не имели.

Глава 22 МЕГАКАЛИБР

Гигантские полуторатонные снаряды «Суперкопперхэд» рушились с небес беззвучно, они обогнали почти в два раза фронт звуковой волны. На заключительном участке траектории

в хвостовой части конических болванок из толстой закаленной стали развернулись перья аэродинамических рулей и одновременно включились реактивные двигатели импульсной коррекции. Приемники GPS поймали кодированный спутниковый сигнал, подтверждающий месторасположение целей. Артиллерийский залп с дистанции полутора сотен километров был очень точен.

Один снаряд гигантского калибра 406 миллиметров разорвался в носовой части гвардейского ракетного крейсера «Москва». Бронебойная капсула снаряда из обедненного урана с начинкой мощной взрывчатки пронзила палубы русского крейсера и взорвалась под погребом 130-миллиметровых снарядов. Рукотворная огненная стихия в мгновение ока смела, просто растворила в себе и носовую башню с двумя 130-миллиметровыми орудиями, а на ее месте клокотал потоками адского огня и раскаленного металла корабельных конструкций рукотворный вулкан. Пламя бушевало и в носовом машинном отделении, и в других отсеках корабля. Крейсер сразу же потерял ход. Повреждения были фатальными, мачты со всеми ил антенными решетками и обтекателями оказались выкорчеваны, словно столетние дубы. Были сорваны и разбиты четыре сдвоенные передние пусковые установки главного ударного комплекса ПКР П-700, одна из них рванула, уже будучи подброшенная в воздух гигантской взрывной волной. Вырвавшиеся на свободу тяжелые ракеты описали яркую светящуюся дугу в небе и полыхнули огненными всплесками самоликвидации. Как ни странно, но они спасли русские корабли от неминуемой гибели. Несколько падающих с неба мегаснарядов напоролись на разлетающиеся осколки мегаракет. Неконтактные взрыватели приняли эти обломки за цели и отдали команду на подрыв. Сверхтяжелые снаряды взорвались, поразив воду и

воздух, и лишь отдельные их осколки на излете достигли русских кораблей. Правда, так повезло не всем.

Идущий в середине ордера десантный корабль «Саратов» получил попадания сразу двух 406-миллиметровых мегаснарядов, одного с проникающей бронебойной урановой капсулой, а второго – с объемно-детонирующим зарядом, лопнувшим гигантским огненным всплеском прямо над русским кораблем. Экипаж и морские пехотинцы погибли в огненной и морской стихии.

Исчез в гигантском фонтане мощнейшего взрыва один из тральщиков. Его буквально распылило мегавзрывом, погибла вся команда.

От близких разрывов двух мегаснарядов на эсминце «Беззаветный» заклинило кормовую двуствольную башню 152-миллиметровых орудий. Но самое главное – тяжелые осколки разнесли антенные посты РЛС управления огнем, и теперь русский корабль не мог использовать свой главный ударный комплекс противокорабельных ракет «Москит-М». Но все равно боевой расчет носовой орудийной башни открыл заградительный огонь по американскому линкору 152-миллиметровыми активно-реактивными снарядами. Вокруг «Айовы» встали фонтаны разрывов, несколько снарядов ударили по броне суперлинкора. Но для него эти попадания были что слону дробина. Массивные болванки шестидюймового калибра лишь бессильно высекли искры из толстой брони океанского чудовища, созданного еще для борьбы с себе подобными «толстокожими» монстрами.

Снова заговорили 406-миллиметровые орудия Айовы». Еще один гигантский водяной столб от недолета 406-миллиметрового снаряда встал у борта корабля снабжения. От мощного сотрясения у того разошлись листы обшивки, но благодаря героическим усилиями экипажа корабль остался на плаву.

До порта Сухуми оставалось идти каких-нибудь двадцать с небольшим миль, но русская эскадра была на грани гибели.

Из клубов жирного черного дыма, низко стелющегося над волнами, показался приземистый угловатый силуэт линкора. Словно стальной динозавр давно ушедшей эпохи сверхтяжелых снарядов и массивной брони пенил он воды Черного моря в сопровождении современнейшего эсминца «Орлей Берк» серии IIA. Вокруг них сгруппировались, словно пехотинцы вокруг тяжело вооруженного крестоносца-рыцаря, силы прикрытия – фрегаты «Барбарос», ракетные корветы и ракетные катера. А за ними в сопровождении двух эсминцев «Орлей Берк» и нескольких фрегатов под звездно-полосатыми флагами шествовал десантный вертолетоносец «Уосп» ВМС США, недвусмысленно давая понять русским, что в случае встречной атаки они будут уничтожены воздушной лавиной «гарпунов», «томагавков» и атаками новейших палубных самолетов вертикального/укороченного взлета-посадки «F-35B».

При этом звено из четырех «Лайтнингов II» уже было в воздухе. Американские самолеты вели против русских кораблей радиоэлектронную войну, подавляя носовыми ФАР-локаторами, работающими в режиме излучения, корабельные РЛС. Кроме того, в правом отсеке вооружения каждого «Лайтнинга II» был установлен контейнер РЭБ NGJ, а в левом – дополнительный электрогенератор. В результате их действий русские операторы корабельных РЛС на своих мониторах и индикаторах кругового обзора видели лишь засветки, рябь и расходящиеся полосы помех.

Вообще атака на русское корабельное соединение была рассчитана американскими и турецкими адмиралами практически идеально. Сначала встречный бой, чтобы выявить огневые возможности кораблей Черноморского флота. Потом – внезапная атака скоростных турецких фрегатов, затягивание ракетных ударов. И напоследок – сокрушительный залп главным калибром бронированного монстра – линкора «Айова». Причем помогали в наведении чудовищных 406-миллиметровых орудий главного калибра вертолеты SH-60 «Си Хоук», взлетевшие с турецкого эсминца «Орлей Берк». Целеуказание с вертолетов позволило увеличить дальность и точность стрельбы полуторатонными снарядами.

Теперь только оставалось добить разгромленного и ослепленного помехами противника залпами высокоточных крылатых ракет «томагавк» и «Гарпун». Раскрылись на турецком эсминце УРО крышки под-палубных вертикальных пусковых установок Mk. 41 и оттуда стартовали противокорабельные и крылатые ракеты. Расправив в полете крылья и включив маршевые двигатели, реактивные высокоточные «вестники демократии» начали свой убийственный полет.

Конечно, в относительно боеспособном состоянии остались эсминец «Беззаветный» и сторожевой корабль «Сметливый», а малые ракетные корабли и экранолеты-ракетоносцы и вовсе за счет своей высокой скорости избежали попаданий. И на всех этих кораблях имелись зенитно-ракетные и ракетно-артиллерийские комплексы, которые могли дать отпор летящей на русскую эскадру орде «гарпунов» и «томагавков». Но крупные корабли все же имели повреждения, да к тому же их радары «ослепли» от помех, выявляемых американскими «лайтнингами II». А у малых ракетных кораблей на вооружении были только ЗРК малой дальности «Оса-МА» и шестиствольные пушки. Да на «Зефире» и «Эоле» – по два ракетно-артиллерийских комплекса «Кортик», на носу и на корме. Русские корабли маневрировали, стремясь уберечься от смертельных залпов мегаснарядов амери-

канского линкора, многие занимались спасением экипажей с поврежденных кораблей и судов. Поэтому штатный ордер ПВО был нарушен. Американские крылатые ракеты шли к целям, русским кораблям, как на полигоне. И до сокрушительного, добивающего удара оставались считанные секунды. Русским морякам не оставалось ничего, кроме как подороже продать собственные жизни и попытаться перехватить максимальное количество ракет в режиме индивидуального наведения.

Но вдруг сквозь пламя и копоть, пронзив клубы черного дыма, стартовали с ожившего и еще сражающегося флагмана зенитные управляемые ракеты 5В55РМ непревзойденного зенитно-ракетного комплекса С-300Ф «Форт».

Флагманский гвардейский ракетный крейсер Черноморского флота «Москва», несмотря на страшные повреждения, продолжал сражаться! На крейсере были уничтожены все радиолокационные посты. Все, кроме двух: ФАР-локатора «Форт», расположенного на корме, и системы обмена тактической информацией «Море-1164».

Локаторщики определили воздушные цели и взяли их на сопровождение, а связисты БЧ-4/РТС крейсера по каналу обмена данными выдали параметры целей на системы стрельбы зенитно-ракетных комплексов сторожевика и эсминца. Фазированной антенной решетке «Форта» не страшны были никакие помехи, в том числе и самые «продвинутые». На индикаторах радаров «Сметливого» и «Беззаветного» муть помех сменилась четкой россыпью целей. И как раз вовремя – американские ракеты стремительно приближались к рубежу пуска.

Первыми отстрелялись гвардейцы-зенитчики ракетного крейсера «Москва», их ракеты перехватили

основную массу идущих на русские корабли американских крылатых ракет. Закопченное небо озарилось вспышками разрывов. То, что не поразили ЗРК С-300Ф, добивали два комплекса «Оса-МА-2», расположенные на корме флагмана. Вскоре к «москвичам» присоединились эсминец и сторожевой корабль. "Сметливый» отстрелялся из «Осы-МА» на «отлично», поразив все свои цели, кроме двух – они были дострелены шестиствольными автоматами ближнего рубежа обороны. А вот на «Беззаветном» случилось несчастье: взорвалась кормовая направляющая ЗРК «Ураган», ракета сдетонировала в момент старта полыхнув прямо над уже поврежденной башней главного калибра. Но носовая ПУ[30] исправно выстреливала ракету за ракетой, а некоторое время спустя «заговорили» расположенные по бокам надстройки «Кортики».

Вслед за «Беззаветным» и «Сметливым» открыли огонь и малые ракетные корабли. На трех уцелевших больших десантных кораблях стрелки ПЗРК выстрелили ракетами, больше рассчитывая создать огневую завесу, нежели поразить конкретную цель. А вот шестиствольные зенитные автоматы и носовая 76-миллиметровая артустановка с темпом стрельбы 100 выстрелов в минуту создали непроницаемую огненную стену из разрывов фугасных снарядов и огненных плетей «скорострелок».

Атака американских ПКР и крылатых ракет была отбита совместными усилиями экипажей всех кораблей, но если бы не отважные моряки-гвардейцы «Москвы», участь русского морского конвоя была бы пред-Решена…

Русские моряки не сдаются! Об этом узнали в свое время турки, потом, через много лет, – японцы и немцы. А теперь пришло время американцам усвоить эту прописанную русской кровью истину! И они ее усвоят.

А тем временем сильно поврежденные, но не побежденные русские корабли уже подходили к абхазскому берегу. Здесь их встретили корабли флота независимой республики – два ракетных катера «Молния» проекта-1124.1 несколько морских катеров «Гриф» немецкой постройки и пара траулеров, вооруженных размещенными на борту двумя зенитными установками зУ-23-2 и пулеметами.

Русские корабли вошли в порт Сухуми, где и началась выгрузка усиленного батальона морской пехоты. А рядом в санитарные и грузовые машины грузили раненых и носилки с убитыми. Несмотря на потери в бою с превосходящими силами противника, русские моряки выполнили приказ, и конвой боевых кораблей пришел для того, чтобы силами морской пехоты прорвать блокаду грузинских «наймитов» и оказать помощь русским миротворцам в осажденном Цхинвале.

Затем искалеченный флагман Черноморского флота России на самом малом ходу под эскортом двух ракетных катамаранов пошел обратно в Новороссийск на капитальный ремонт. А ему навстречу вышел сторожевой корабль «Ладный» проекта-1135М, чтобы хоть как-то сберечь хрупкий баланс сил у берегов Абхазии.

Боевая задача была выполнена, но какой ценой. Гвардейский ракетный крейсер тяжело поврежден, погибло много моряков из его команды, еще больше было ранено. Из всего ударного арсенала боеспособной оставалась лишь скорострельная артустановка АК-630М правого борта и кормовой зенитно-ракетный комплекс «Форт», расстрелявший все 64 ракеты

На «Беззаветном» был тяжело поврежден локатор управления стрельбой ПКР «Москит-М», заклинена кормовая башня и разбита корма.

Сторожевой корабль «Сметливый» получил несколько попаданий ракет.

Фактически боеспособными оставались только малые ракетные корабли и экранолеты-ракетоносцы. Но без больших кораблей они теряли боевую устойчивость и не могли эффективно бороться против превосходящих сил кораблей противника. За турецкими эсминцами и фрегатами была вся мощь американского флота, а русским, как всегда, отступать было некуда.

Глава 23 ВОССТАНИЕ

Новость об «уничтожении» флагмана Черноморского флота американцы, как всегда, хвастливо растрезвонили по всему миру. Они ожидали, что после этого заявления всяческое сопротивление в Севастополе и по всему Крыму прекратится, сойдет на нет. Но реакция людей для американцев оказалась совершенно неожиданной. Вот уж точно «Умом Россию не понять»!

Весть об уничтожении (или тяжелом повреждении – слухи ходили разные) гвардейского ракетного крейсера «Москва» вызвала у людей ярость, которую не без основания можно было назвать благородной. Ведь флагман был для них олицетворением мощи и Русской славы, недаром до того, как стать «Москвой», он носил это гордое имя – «Слава».

Гвардейский ракетный крейсер за свою долгую службу (а спущен на воду он был еще в 1979 году) неоднократно отправлялся в боевые походы в Атлантику и Средиземное море для оперативного слежения за авианосными ударными группировками ВМС США, представляя главную ударную силу Черноморского Флота. Американцы называли его «Убийцей авианосцев», и вполне заслуженно: шестнадцать шеститонных ракет «Базальт» с обычной фугасно-проникающей или ядерной боеголовкой могли утопить атомный «плавающий аэродром» с гарантией.

После распада Советского Союза и дележа флота между правопреемницей СССР, Россией, и «незалежной Украйной» ракетный крейсер чуть было не ушел в пучину безвременья, но был спасен действительно, без преувеличения, героическими усилиями многих людей, и прежде всего – моряков, которые любили свой корабль.

В то время ракетный крейсер проходил ремонт на украинском судостроительном заводе имени 61 коммунара в Николаеве. И украинская сторона несколько раз предпринимала попытки захватить корабль. В конце концов, дошло до того, что офицеры, собравшись в кают-компании, решили сжечь секретные корабельные документы и инструкции по эксплуатации корабельных систем, чтобы в случае захвата они не достались «наглым и незалежным». Уже после всего офицеры с «Москвы» ездили в командировки на Краснознаменный Северный флот, чтобы восстановить совсекретную корабельную документацию.

Но все же гордый крейсер восстал, словно птица Феникс, из пепла «демократических преобразований», вылившихся кровью, анархией и развалом. Он воспринял имя «Москва» от уже устаревшего ракетного крейсера, выведенного в резерв. И снова начал службу на благо Отечества, оставаясь все тем же, а после модернизации – и даже лучшим, более мощным «Убийцей авианосцев», главной ударной силой Черноморского флота и его флагманом.

И теперь у севастопольцев сердца разрывались от боли и горечи за свой флагман и его экипаж. Снова люди вышли на площади под российскими триколорами, красными флагами, Андреевскими, с косым крестом и флагами Военно-морского флота Советского Союза. Гневу народному не было предела.

Отряды севастопольской милиции, посланные «успокоить» народный гнев и «нормализовать ситуацию», сами примкнули в большинстве своем к демонстрантам. Для генерал-майора и «главного мента Севастополя», как он себя называл, Остапа Хмары это новостью не стало. Они и сам был уже сыт по горло всем этим демократическим бардаком.

Любое положение нужно было теперь согласовывать с местным севастопольским «гауляйтером» – специальным представителем Президента Украины. Потом он согласовывал возникший вопрос с Симферопольской комиссией по статусу полуострова Крым, которая, в свою очередь, долго и нудно тянула вола за хвост с Киевом. И это при том, что реальными хозяевами Севастополя и большей части Крыма были де-факто американцы и турки.

Получив сообщение, что севастопольский ОМОН не подчинился прямому приказу «гауляйтера» о разгоне демонстрации на площади Нахимова, Остап Хмара сам поехал к своим «хлопчикам».

Два бронетранспортера севастопольского ОМОНА стояли возле памятника адмиралу Нахимову, там, где в уже далекое мирное время была стоянка таксистов и экскурсионных микроавтобусов. А вокруг, на площади и в парке на Приморском бульваре, стояли ряды палаток и трепетали на ветру флаги. Здесь не было знамен украинских политических партий, времена испытаний для севастопольцев и Севастополя слущили шелуху громких лозунгов и крикливых эмблем, остались лишь проверенные временем символы, внешне тоже противоположные друг другу, но объединенные общей историей, общими судьбами защитников Первой и Второй обороны Севастополя, общим героизмом. Люди на площади притихли, увидев медленно едущую серую «Волгу» с милицейскими номерами. На пути у «Волги» стоял высокий офицер с погонами майора, в камуфляже и краповом берете. Офицер был в бронежилете и с автоматом Калашникова на ремне. Разгрузочные карманы на легком «бронике» топорщились от автоматных рожков.

Машина остановилась, и показалась тучная фигура генерал-майора Хмары.

– Здравия желаю, товарищ подполковник!

– Вольно, Сережа. Что вы тут затеяли? Революцию решили устроить?..

– Товарищ подполковник, я, согласно Конституции Украины и действующему Законодательству, обязан защищать граждан Украины. В данном случае от этих… – майор красноречиво взмахнул рукой в сторону Графской пристани и Севастопольской бухты, где стояли сейчас два американских фрегата «Оливер Хазард Перри», несколько турецких корветов и десантных кораблей.

– Ты должен исполнять приказы вышестоящего командования, Игорь…

– Виноват, товарищ генерал-майор, но какого? Ваши, спецпредставителя в Севастополе, комиссии в Симферополе, или в Киеве на Банковой? Так там нас давно уже оптом продали!

Люди вокруг и подчиненные майора напряженно слушали их диалог, который уже велся на повышенных тонах. Но внезапно их прервал мощный рык моторов. Со стороны Большой морской улицы и площади Лазарева по проспекту Нахимова перли американские «хаммеры» в сопровождении бронетранспортеров «страйкер». По тротуарам шли в боевых порядках американские морские пехотинцы с оружием наперевес.

Колонну батальона морпехов США прикрывали турецкие коммандос на броневиках «скорпион», выставив хищные жала крупнокалиберных пулеметов

«браунинг» и толстые рыла американских станковых гранатометов Mk-19 mod. 3.

Американцы, как всегда, решили действовать по одному хорошо им известному закону – закону силы. Но здесь – не Сомали, а Севастополь – не Могадишо. Но, очевидно, американцы и турки после избиения русской эскадры и вовсе почувствовали себя свободными от всяческих моральных и правовых ограничений.

Заполнив проезжую часть, американские и турецкие морпехи перестроились, позади них урчали двигателями «хаммеры», «страйкеры» и «скорпионы». Вперед выдвинулись защищенные грузовики с водометными пушками для разгона демонстрации, присланные специально из Киева.

Площадь Нахимова и окрестности огласил металлический голос громкоговорителей:

– Приказываем прекратить акцию неповиновения и разойтись! Те, кто не подчинится, будут разогнаны силой и арестованы! – голос из громкоговорителей был с едва заметным акцентом, а речь чересчур правильной, будто язык был для говорящего неродным. Так, может быть, разговаривал бы робот.

Да это и был робот, биологический, настроенный на пожирание гамбургеров и кока-колы и продвижения по всему миру убогих «демократических ценностей». Эта речь с акцентом и «правильной» расстановкой слов вызывала жгучую ярость у тех, кто собрался сейчас на площади под овеянными славой знаменами.

Ситуация накалилась до предела, когда к Графской пристани подошли сразу четыре десантные самоходные платформы LCAC с американскими морскими пехотинцами и бронетранспортерами поддержки. До поры до времени они находились на борту двух стоящих в Севастопольской бухте турецких десантах кораблей именно на случай массовых беспорядков в городе.

Генерал-майор Остап Хмара нехорошо посмотрел на приближающиеся к Графской пристани и набережной Приморского бульвара десантные корабли платформы Корпуса морской пехоты США.

– Так, Игорь, у тебя бронежилет и лишний ствол найдется? Треба немного старые косточки поразмять.

Майор, командир севастопольского ОМОНа посветлел лицом:

– Конечно, товарищ командир!

Остап Хмара сноровисто нарядился в бронежилет и проверил поданный ему АК-74С, щелкнул затвором и рассовал запасные магазины по карманам «разгрузки».

– Так, хлопцы, слухай мою команду! Выдвигаем «бэтээры» вперед и отводим гражданских за них. Всем быть наготове. Американцы и турки нас провоцируют. Сейчас они высадятся на Графской пристани и начнут свое «усмирение инакомыслящих», которое выльется в кровавую бойню. Наш долг – защитить цивильных. Если попрут «янычары» – огонь на поражение! Это мой личный приказ. Все зрозумилы?[31]

– Все, батьку! – не по уставу, но зато с душой гаркнули «хлопцы».

– Игорь, свяжись по рации из бэтээра с нашими подразделениями в городе – пусть подтягиваются сюда. Да, и пусть на всякий случай сюда подъедут машины «Скорой помощи» и пожарные.

– Есть!

Заурчали, выдвигаясь вперед БТРы, под их прикрытием выдвинулись и омоновцы.

– Прыготувалысь, хлопци!

Одна из платформ замерла прямо у Графской пристани, и по лестнице через колоннаду стали подниматься бравые белозубые парни с закатанными по локоть рукавами серо-зеленого камуфляжа, увешанные подсумками со снаряжением и в касках, напоминающих немецкие, только эти были из кевлара, вот и вся разница.

Одновременно морские пехотинцы США высадились и на Приморском бульваре и на Минной стенке. Как только началась высадка, вперед двинулись американские и турецкие морпехи на проспекте Нахимова.

– Все назад, под защиту бронетранспортеров! – в руках у Остапа Хмары был мегафон.

Однако мало кто послушал его совет. Люди остались там, где стояли, только сплотились как по команде. Казалось, в воздухе сейчас ударит молния, настолько наэлектризованной стала опустившаяся внезапно на площадь тишина.

А потом в руках у митингующих вдруг оказались палки, дубинки, куски вывороченной из площади плитки-«фема». Добро должно быть с кулаками, – эту истину на Руси чтили всегда.

Американские военные остановились в нерешительности – все же здесь были гражданские, дело происходило в центре Европы. У морских пехотинцев США не было нелетальных спецсредств для разгона демонстраций. Вернее, они были, но не в таком количестве. Все же морская пехота – это штурмовые отряды. А все спецсредства остались у перешедших на сторону народа омоновцев. Положение могли бы спасти инфразвуковые «саундбластер». Но они все еще оставались только в виде прототипов.

Американцы же только в голливудских боевиках круты до невозможности. В действительности же они предпочитают вести сравнительно комфортную «дистанционную войну». Смести очаги сопротивления огнем суперлинкоров, как в Ливане в 1982 году. Или громить города волнами «томагавков» с весьма относительной, кстати говоря, точностью, как в Ираке 1990-го или в многострадальной Югославии в 1999-м. Рейды «невидимок», ковровые бомбардировки Б-52, атаки «беспилотников» – все лишь для того, чтобы рослый морпех, краса и гордость нации, мог белозубо улыбнуться, позируя на фоне развалин с «лучшей в мире» винтовкой М-16. И чтобы в кадре обязательно мельком показали пехотинца-негра, как дань политкорректности. Ой, пардон, не негра, а «афро-американца» (как будто он от этого побелеет).

Но, делать нечего, нужно теперь не в режиме «стелс», а по-простому, глаза в глаза сойтись с противником. Морские пехотинцы зашевелились, готовясь к броску, задние ряды защелкали «подствольниками» «М-203», заряжая гранаты со слезоточивым газом.

Вперед двинулись водометные бронемашины. И тут же полыхнули огнем – у демонстрантов в руках оказались бутылки с «коктейлем Молотова». Горящая смесь соляра и бензина превратила оба грузовика в погребальные костры.

Американские и турецкие морпехи ринулись в атаку на митингующих людей, но их порядки разбились о стальную стену щитов ОМОНа. Завязалась жестокая и яростная рукопашная схватка. Вот приклад автомата Калашникова врезается металлическими накладками в «голливудскую» улыбку американского морского пехотинца, словно сошедшего с агитационного плаката КМП США. Брызгает не бутафорская, а настоящая кровь, и в глазах – не срежиссированная Стивеном Спилбергом, а живая мука.

Вот двое рослых морпехов США избивают прикладами парня, бросившегося на них с куском арматуры в руках. Приемы рукопашного боя не подвели, негромко, но страшно хрустит взятая на излом рука, и парень валится на брусчатку, а его уже методично «месят» американцы, вбивая «демократию» стальными подковками армейских ботинок. С кровью.

Но решимость и ярость защитников Севастополя были сильнее, к тому же на помощь гражданским поспешили бойцы ОМОНа, закаленные на тренировках в уличных баталиях. Хваленые морские пехотинцы полетели в воду с Графской пристани и набережной Приморского бульвара. Клацнули затворы автоматических карабинов М-4, раздались выстрелы. Морские пехотинцы открыли огонь на поражение по людям. Снова пролилась кровь защитников Севастополя.

В ответ в «слуг демократии и толерантности» полетели бутылки с зажигательной смесью. Дико, нечеловечески взвыл один из американских морских пехотинцев, объятый пламенем. Еще один орущим огненным клубком покатился по площади.

Происходящее на площади Нахимова и на Графской пристани побоище здорово напоминало картину Александра Дейнеки «Оборона Севастополя». Только вместо связок гранат в дело шли камни и бутылки с зажигательной смесью. Севастопольцы сошлись лицом к лицу с врагом, оккупировавшим их землю, с врагом, который стремился уничтожить освященные героизмом людей нравственные ценности, заменив их убогой иждивенческой «культурой потребления», когда кока-кола и жвачка ставятся выше семьи и Родины. В людях клокотала, била через край благородная ярость. Хватит! Натерпелись!

– Хлопцы, огонь! – скомандовал Остап Хмара.

Омоновцы, до того действовавшие прикладами, дубинками и тяжелыми «берцами», сноровисто выполнили приказ генерал-майора Хмары. Затрещали автоматы Калашникова омоновцев. Да и сам Остап Семенович вспомнил свою боевую молодость под Кандагаром. Привычно замолотил «калаш». Повалились камуфлированные фигуры в похожих на немецкие касках А рядом так же привычно били боевые товарищи.

Но силы и огневая мощь отряда милиции и элитных подразделений ВМС США и Турции были неравны. Если бы американцы захотели, то смели бы и демонстрантов и севастопольский ОМОН валом огня Но проклятые нормы Женевской конвенции…

Внезапно мощный рык двигателей БТРов и рокочущий гром башенных крупнокалиберных пулеметов добавился к какофонии боя. Стрелок на крыше приплюснутого жабообразного «хаммера» с лязгом передернул затвор крупнокалиберного пулемета «браунинг», намереваясь залить раскаленным свинцом всю площадь. Но отрывистый рокот русских пулеметов КПВТ заставил его передумать.

Остап Хмара, меняя отстреленный автоматный рожок, обернулся на две свои боевые машины. Но стреляли не они.

Со стороны Матросского клуба Черноморского флота навстречу боевым порядкам НАТО выдвигалась боевая колонна усиленной Отдельной комендантской роты ЧФ. Впереди ревели пять БТРов, разверну в стволы крупнокалиберных 14, 5-миллиметровых пулеметов «елочкой», вправо-влево. А с головного БТР-80 прошила воздух очередь крупнокалиберных пуль Позади боевых машин под бело-сине-красными Российскими и Андреевскими флагами двигались армейские «камазы» и «уралы». Рядом в полной боевой экипировке с автоматами в руках шли русские морские пехотинцы Черноморского флота.

Бронетранспортеры разошлись фронтом, прикрывая людей. Пулеметы пока стреляли только в воздушно автоматы, пулеметы Калашникова и гранатометы, взятые наизготовку, красноречиво свидетельствовали о том, что русские морпехи не отступят, защищая свою землю и своих людей.

Прицельные выстрелы американцев смолкли, захлебнулись. Осталась лишь грозовая тишина, разрываемая стонами раненых. Омоновцы теперь могли под прикрытием русских морских пехотинцев эвакуировать раненых с площади.

Вмешательство русских военных изменило ситуацию, но далось это решение командиру комендантской роты капитану 3-го ранга Виктору Самойлову нелегко. С одной стороны, у него был приказ командующего Черноморским флотом не реагировать на провокации. Но в стороне, когда натовские морские пехотинцы с белозубыми улыбками убивали севастопольцев, он, как офицер и человек, оставаться не мог. Да и морские пехотинцы, «чудо-богатыри» из усиленной комендантской роты смотрели на своего командира, как волкодавы на хозяина: только пальцем шевельни – и вцепятся в глотку, разорвут врага. А Виктора Самойлова все еще снедали сомнения.

Но вот последние события расставили все точки над i.

– Рота, в ружье!

Загремели высокие шнурованные ботинки по казармам, с лязгом распахнулись стальные бронированные двери оружейной комнаты. Морпехи хватали автоматы, разбирали боеприпасы, лязгали затворами.

В свое время капитан 3-го ранга настоял, буквально зубами оторвал тяжелое вооружение. И теперь в его распоряжении, кроме автоматов, были и пулеметы Калашникова, и гранатометы, и даже реактивные пехотные огнеметы. Арсенал был внушительным и шел вразрез со всеми договорами. Но, в конце концов, в Севастополе сейчас находились оккупанты, многократно превосходящие русских и по количеству, и но вооружению.

– Что теперь? – спросил командира русских морских пехотинцев Остап Хмара.

– А что нам остается? – мрачно ответил он. – Американцы поднимут с аэродрома Бельбек и с других аэродромов авиацию и нанесут удар по городу. Нужно уходить из Севастополя, или американцы здесь сделают то же, что сотворили с Белградом, Багдадом или Кабулом.

– Куда уходить?

– В Казачку,[32] на Херсонес. К Тридцать пятой батарее.

Длинная колонна русских морских пехотинцев, севастопольского ОМОНа и присоединившихся к ним жителей Севастополя устремилась по проспекту Героев Сталинграда к Казачьей бухте.

Никто не пытался их остановить. Натовские вояки, столкнувшись с бешеным сопротивлением жителей Севастополя, отступили. Отряды «полицаев», украинских националистов, даже приблизиться боялись к колонне настоящих, а не крикливых патриотов.

Над колонной бронетранспортеров под русскими триколорами и Андреевскими флагами вились беспилотные аппараты и американские боевые вертолеты. Достаточно было самого малого повода, самой малой искры, чтобы разгорелось пламя трагедии. Но, по счастью, обе стороны все же не стали применять силу.

На пути к 35-й батарее находился Учебный центр украинской морской пехоты. Здания, склады и небольшой открытый участок с искусственными препятствиями, остовами двух БТРов и бетонированными окопами полного профиля.

На дороге колонну патриотов встретил патруль, а сама проезжая часть была перегорожена рогатками с намотанной поверху колючей проволокой. Рядом стоял молчаливой глыбой украинский бронетранспортер, пушечный БТР-80А с 23-миллиметровым орудием и двумя транспортно-пусковыми контейнерами ПТУРСов[33] на башне.

С брони головного бронетранспортера спрыгнул русский капитан. К нему подошел такой же «кап-три». Офицеры откозыряли друг другу, отошли к обочине покурить.

– У меня приказ тебя задержать.

– Но ты же понимаешь, что это нереально. Местные тебе этого просто не позволят. Да и сам посуди, скоро здесь такое начнется…

– Да, – кивнул украинский командир. – И нас бросят на острие удара против твоих людей и тех, кто с тобой. И пришлют еще солдат немерено и техники. Вам не удержаться.

– Знаю, но иногда важно не победить, а не проиграть.

– Знаешь, поддержать я тебя не могу, но по совести… Вы же ведь здесь все камикадзе.

– «Я по совести указу записался в камикадзе»,[34] – грустно ухмыльнулся русский капитан 3-го ранга, декламируя Александра Розенбаума.

– С вами не пойду, я присягу давал, – ответил украинский морпех. – Но боекомплектом подсоблю. Забирай «бэтэр» пушечный, если что, в рапорте напишу, что вы напали на наш пост. И несколько цинков с патронами – спишем на стрельбы.

– Спасибо. Хотя здесь скоро столько стрельбы будет – и списывать не надо.

Украинские морские пехотинцы без слов сами по-отдавали повстанцам почти все патроны, оставив себе по рожку.

Колонна двинулась дальше, а ей вслед молча смотрели украинские солдаты. Кто знает, может, через несколько часов им прикажут сойтись лицом к лицу в бою с теми, кто все же поступил «по совести указу » только потому, что и остальным надо жить.

Глава 24 ФОРТ МУЖЕСТВА

Восстание в Севастополе всколыхнуло всю Украину, да и внимание всего мира снова, в третий раз в мировой истории, было приковано к Городу, достойному поклонения. Впервые это случилось в годы Первой обороны Севастополя от англо-французских войск, когда адмирал Нахимов приказал затопить парусные корабли, дабы перекрыть неприятельским кораблям вход в Ахтиарскую бухту. Второй раз, в 1941 – 1942 годах, мир преклонил голову перед мужеством солдат и моряков Черноморского флота, которых не смог сломить даже «гений стратегии» немецкого Вермахта генерал Эрих фон Манштейн.

И вот теперь, на том самом месте, где стояли насмерть последние защитники Севастополя, на мысе Херсонес, заняли оборону патриоты, нынешние защитники Севастополя, восставшие против «желто-блакитного» беззакония и оккупации НАТО.

«Форт Максим Горький II», так называли береговую батарею, ставшую последним оплотом защитников Севастополя, гитлеровцы, теперь мемориальный комплекс, посвященный той войне, стал «Фортом мужества» для тех, кто держал сейчас оборону у последней черты.

Легендарная 35-я батарея дралась до последнего снаряда, отбивая одну за другой яростные атаки фашистов. Вечером 1 июля 1942 года командир батареи капитан А. Я. Лещенко выпустил по врагу шесть оставшихся шрапнельных снарядов, но и сам был ранен разорвавшимся близко от амбразуры тяжелым немецким снарядом. Израсходовав боеприпасы главного калибра, артиллеристы подорвали обе башенные установки и с оружием в руках продолжали сражаться в подземной цитадели. Группе бойцов во главе с капитаном Лещенко удалось уйти от гитлеровцев по водостоку, и они вплавь добрались до советского сторожевого корабля и были спасены. Но бои в подземной цитадели продолжались еще неделю. Против защитников 35-й батареи и остававшихся там раненых немцы применили отравляющие газы.

Бои на мысе Херсонес продолжались до 10- 12 июля, а отдельные очаги сопротивления были и до 20-го июля.

Теперь на мемориальном комплексе снова окапывались солдаты. Под землей сделали укрытия для раненых и склады боеприпасов. Местные жители пригнали экскаватор, чтобы солдаты не мучились, долбя каменистый суглинок саперными лопатами. Местные приносили восставшим еду и питье, медикаменты. Несколько человек остались вместе с новыми защитниками 35-й батареи.

К «распекавшему» за что-то своих «хлопчиков» генерал-майору Хмаре подошел смуглый молодой человек.

– Остап Семенович, с вами мой Хозяин желает встретиться.

– Какой такой Хозяин? – удивился Остап Хмара.

– Я, – спрыгнул в окоп тучный уже мужчина лет под пятьдесят с заметной проседью в густых черных волосах. На его руке поблескивал массивный золотой браслет дорогих часов.

– Татарин?

– Да, он самый, Остап Семенович, он самый.

– Вот уж не думал, что встречусь с тобой в одном окопе.

– Ладно, лирику в сторону, – сказал весьма авторитетный человек Татарин. – Тебе оружие нужно?

– И побольше. А что есть?

– Все. Ну, или почти все. – Татарин достал мобильный и заговорил на своем языке. – Через час подъедут два «КамАЗа». Там – патроны, гранаты, пулеметы. Один АГС-17 и один противотанковый СПГ-9 «Копье». Даже ДШК есть!

– Ну, ни черта соби! – присвистнул «главный мент». – Это ж на скоко статей?

– Да все мои будут. Ты вот что мне скажи, Остап Семенович, меня в свой отряд возьмешь? Все-таки ж это и моя земля тоже… Для себя пожить успел, семья, дети, внуки – обеспечены. Нужно ведь и для души что-то сделать.

– Та ты шо! – изумился Остап Хмара. – Вот это да! Чтобы такой авторитетный человек к «главному менту» в отряд сам просился!

– Ну и что?.. Я живу по своим законам и лица никогда не терял. И людям, бывало, помогал. А тут еще вот дело какое. Этим летом встретился мне в кафе один, подводник. Он мальчишку моего знакомого, Исы, что кафе в парке держит, от каких-то отморозков защитил. И рассказал он мне о летчике-татарине, Дважды Герое Советского Союза Амет-Хане Султане. Честно говоря, меня та история за душу взяла. И стало вдруг обидно так прожить и ничего не совершить.

– Ладно, а что ты умеешь?

Татарин махнул рукой смуглому парню, и тот вернулся, неся продолговатый чехол. «Авторитет» раскрыл «молнию» и извлек СВД – самозарядную винтовку Драгунова. Татарин любовно погладил полированное ложе.

– Сам пристреливал.

– Так ты ж в стройбате в Киргизии служил, оттуда и талант твой тянуть, что плохо лежит, пошел.

– Э-э… Уважаемый, – широко улыбнулся Татарин, – не в Киргизии я служил, а в Таджикистане, не в стройбате, а в спецотряде КГБ «Кобальт». Снайпером, в восемьдесят шестом – восемьдесят седьмом. Мы в основном вдоль границы работали, по обе ее стороны. А стройбат, это так – прикрытие…

– О, а я в то же время, но только под Кандагаром кости грел.

– Ну, что ж, вспомним боевую молодость, тем более что в одной армии служили, в великой стране!

Вскоре прибыли два «КамАЗа* с оружием и боеприпасами. И чего там только не было, даже пулемет ДШК! Его сразу же установили на возвышенности и тщательно замаскировали. Так же тщательно укрыли в танковых окопах и бронетранспортеры. На флангах разместили автоматические гранатометы и пулеметы.

Вместе с оружием прибыли и добровольцы из числа местных жителей-татар. Многие из них носили на голове черные повязки мстителей. Общая беда уравняла всех и объединила против общего врага.

На аэродроме Бельбек рассерженными осами гудели вертолеты огневой поддержки «Суперкобра» и «Апач», готовые ужалить сверхзвуковыми ракетами «Хеллфайр». Мели пыль винтами пузатые транспортные «геркулесы», перебрасывающие все новые и новые подразделения американских и турецких морских пехотинцев.

А к Севастополю уже спешили корабельные соединения НАТО во главе с американскими десантными вертолетоносцами и эсминцами.

Визит их был «официальный и легитимный»: украинское правительство оказалось полностью неспособно самостоятельно урегулировать ситуацию в разваливающейся стране. Восстание в Севастополе послужило детонатором к взрывам протестов в Донбассе, Харькове, Запорожье, Днепропетровске, в Одессе. В Закарпатье 14-я Стрелковая дивизия сечевых стрельцов имени Степана Бандеры жестоко подавила восстание русинов.

Расписавшись в собственной слабости и некомпетентности, «оранжевое правительство» призвало страны НАТО во главе с Америкой «повлиять на ситуацию в Севастополе и в Крыму». Тем более что у американцев и повод формальный был: «угроза жизни гражданам США». А то, что эти «граждане США» в большинстве своем были высокопрофессиональными убийцами из Корпуса морской пехоты, ЦРУ и АНБ, никого не смутило.

И теперь сразу три корабельные экспедиционные группировки шли к мятежному городу, чтобы стереть саму память о героизме его защитников, настоящих патриотов, с лица земли.

Во главе ЭУГ-1[35] шел десантный вертолетоносец «Уосп» с шестнадцатью истребителями укороченного взлета «F-35B» «Лайтнинг II», пятью боевыми десантными конвертопланами V-22 «Оспрей» и вертолетами «Блэк Хоук». Охраняли «Уосп» два эсминца «Орлей Берк», фрегаты «Оливер X. Перри» и новейшие корветы LCS.

Вторую ударную группировку возглавлял новейший десантный вертолетоносец «Макин-Айленд», последний в серии кораблей типа «Уосп». Он нес 20 многоцелевых истребителей-бомбардировщиков укороченного взлета-посадки F-35B «Лайтнинг II», десять V-22 «Оспрей» и столько же «Черных ястребов». Десантный корабль эскортировали три эсминца и четыре фрегата.

Каждый из этих двух десантных кораблей вез в своем стальном чреве более двух тысяч морских пехотинцев, а также все необходимые припасы для ведения боевых в течение тридцати суток Кроме того, боевые корабли сопровождали транспортные суда снабжения. Похоже, американцы решились на крупномасштабную боевую операцию.

Но была еще и третья корабельная ударная группа, турецкая – во главе с линкором «Айова». Именно появление этого монстра океанских просторов с мощнейшей артиллерией так усиленно рекламировали американцы. «Убийца Черноморского флота» спешит завершить начатое дело! Севастополь будет под прицелом мегакалибров»! – все «либерально-демократические» телеканалы смаковали одну и ту же тему: как быстро и эффективно линкор «Айова» подавит сопротивление непокорного города.

Кроме линкора в операции по усмирению Севастополя участвовали и десантные корабли-танковозы «Сарусабей» и «Карамурселбей», загруженные танками «Абрамс». Вместе с ними пенил волны форштевнем и «мирный» сухогруз с истребителями – штурмовиками вертикального взлета и посадки «Харриер II». В предстоящей операции по уничтожению повстанцев на мысе Херсонес им отводилась едва ли не такая же важная роль, как и «Айове».

Их охраняли эсминец «Орлей Берк» и оставшиеся после боя у берегов Абхазии фрегаты. Кроме того, зная, что ахиллесова пята «Айовы» – противолодочная защита, оперативную корабельную группу прикрывали дизель-электрические субмарины немецкой постройки. А также и еще кое-что, таившееся в морской глубине… В воздухе постоянно патрулировали противолодочные «Орионы».

А еще в целях отвлечения внимания к Крымскому полуострову шли и две ложные корабельные группировки во главе с крупнотоннажными сухогрузами, имитирующими тяжелые ударные корабли. Сухогрузы были снабжены специальными уголковыми отражателями, чтобы максимально сделать их похожими на десантные вертолетоносцы и линкор при орбитальном радиолокационном сканировании с низких орбит. Кроме того, с помощью специальных устройств сухогрузы и в инфракрасном диапазоне стали напоминать боевые корабли.

А сама русская орбитальная группировка целеуказания, ее каналы связи и передачи данных подвергались практически постоянным атакам американских военных хакеров. Их русские соперники сдерживали виртуальный натиск, используя самые изощренные приемы и смелые импровизации, на которые могут решиться только «обезбашенные» русские программисты. Но сдерживать натиск самой «продвинутой» информационной страны мира было тяжело. Война велась не только в материальном, но и в виртуальном мире.

А на аэродроме Бельбек из чрева «транспортников» С-17 «старлифтеров» выкатывались американские «хаммеры» и турецкие «скорпионы», бронетранспортеры «страйкер» и «АMV». И уже шли к мысу Херсонес ударные бронеколонны НАТО.

А над позициями защитников 35-й батареи назойливыми пластиковыми мухами вились разведывательные «беспилотники» «Предейтор».

Натовские броневики и украинские танки полностью блокировали мыс Херсонес с суши. Теперь американцы, турки и коллаборационистские части украинских войск ждали только подхода эскадр НАТО и блокады восставших с моря, чтобы одним махом, расчетливо и быстро, навалившись всей мощью, уничтожить патриотов священной, героической, русской, севастопольской земли.

Глава 25 ЧЕРНОМОРСКАЯ «АТАКА ВЕКА»

– Уничтожь его, Юрий! – Командующий Черноморским флотом говорил отрывисто, весомо, словно вгонял гвозди в гроб под звездно-полосатым полотнищем. – Линкор «Айова», направляющийся сейчас к Севастополю вместе с десантным вертолетоносцем «Уосп» и эсминцами, должен быть уничтожен.

Вместе с другими офицерами здесь был и новый командир дивизиона подводных лодок капитан 1-го ранга Александр Сватов. Он недавно вернулся из Санкт-Петербурга, где улаживал возникшие вопросы с перебазированием двух новых дизель-электрических субмарин-ракетоносцев проекта «Амур-950».

– Есть, товарищ адмирал! – вытянулся по стойке «смирно» капитан-лейтенант Юрий Бессмертный.

– Мы снабдим вашу лодку всем необходимым, и даже сверх того, – вступил в разговор начальник вооружений, капитан первого ранга Владимир Стрельцов. – Если не ошибаюсь, капитан-лейтенант, ваша лодка уже прошла ремонт.

– Так точно.

– Сегодня же вы получите боекомплект – ракеты подводного старта 3М-54Э с гиперзвуковой третьей боевой ступенью со спецзарядом противокорабельного комплекса «Клаб-С».

– Спецзаряд? Мы будем использовать против американцев ядерное оружие?! – изумился Юрий Бессмертный.

– Нет, это не ядерное оружие, но такой боеголовки для поражения «Айовы» хватит с головой. И еще одно – наведение на цель будет осуществляться с помощью спутников орбитальной группировки целеуказания и разведки ВКС[36] России «Волхв», а определение географических координат – системой ГЛОНАСС-М.

– Разрешите приступить к выполнению задания?

– Разрешаю. С богом, капитан-лейтенант, останови этого бронированного монстра, пока он не стер своими орудиями Севастополь с лица земли.

К операции готовились сразу четыре подводные лодки. «Севастополь», наиболее боеспособная боевая единица с опытным экипажем и командиром, стала «острием меча» – она должна была атаковать «Айову» не имеющими аналогов в мире крылатыми ракетами с гиперзвуковой боевой ступенью комплекса «Клаб-С».

«Алросса» прикрывала атаку «Севастополя», используя свою скрытность и отличную акустическую аппаратуру с возможностью использования подводного звукового канала.

А «Святой князь Георгий» получил самую тяжелую и сложную задачу – он должен был отвлечь турецкие и американские корабли.

Еще одна лодка – новейший подводный дизель-электрический ракетоносец «Афалина» проекта «Амур-950» с десятью вертикальными пусковыми шахтами ракет комплекса «Клаб-С» должен был прикрыть восставших на мысе Херсонес высокоточным ударом по американо-турецким войскам.

Все четыре русские субмарины в кратчайшие сроки были полностью подготовлены к бою и походу. тьме торпедных аппаратов и пусковых шахт ждали своего часа остроносые крылатые ракеты подводного старта, обтекаемые универсальные торпеды и скоростные ракеты-торпеды.

В отсеке 4-бис подводной лодки «Севастополь» собрались офицеры. В присутствии командира подлодки капитан-лейтенанта Юрия Бессмертного, штурмана капитана 3-го ранга Олега Емельяненко и начальника вооружений Черноморского флота капитана 1-го ранга Владимира Стрельцова командир БЧ-5 капитан-лейтенант Николай Самсонов сломал печати на управляющем блоке массивного серого цилиндра, установленного рядом с воздухонезависимой энергетической установкой.

Затем командир подводной лодки «Севастополь» и командир электромеханической боевой части субмарины, открыв массивную крышку, одновременно вставили и провернули два ключа. На панели управления странным устройством зажегся зеленый светодиод. «Введите код», – попросил речевой синтезатор блока управления. Юрий Бессмертный быстро пробежался пальцами по клавиатуре цифрового замка, а в это время вмонтированные в клавиши датчики анализировали папиллярные линии рисунка подушечек пальцев офицера, сравнивая его с эталонным. Зажегся второй зеленый светодиод. «Лазерное сканирование», – не унимался недоверчивый агрегат. Оба капитан-лейтенанта по очереди приникли к окулярам лазерного сканера. В случае если бы рисунок сосудов на сетчатке глаза оказывался бы неверным, лазер мгновенно увеличивал мощность, выжигая сетчатку. Сделано это было для обеспечения мер исключительной, высшей степени секретности. И так было совсем не случайно.

Извечная проблема всех ДУПЛ – ограниченность времени погружения. И именно поэтому атомные субмарины стали настоящими королевами океанов. Но дизель-электрические субмарины компактнее, бесшумнее, что самое главное, дешевле атомных «Акул», Огайо» или «Рубис». Ученые и военные инженеры-кораблестроители экспериментировали с воздухонезависимыми энергетическими установками, электрическими батареями повышенной емкости, электро химическими генераторами. Но ни одна из этих установок не давала необходимой автономности, хоть и увеличивала время нахождения под водой с дней на недели. Дизель-электрические субмарины в этом случае походили больше на дельфинов, нежели на рыб, вынужденные все же всплывать для подзарядки аккумуляторов.

На подводной лодке «Севастополь» в отсеке 4-бис вместе с обычной воздухонезависимой установкой размещался принципиально иной энергетический агрегат – сверхкомпактный радиоизотопный генератор. Это устройство было разработано для спутников, автоматических исследовательских станций дальнего космоса. Но получило неожиданное применение в гидрокосмосе. «Сердцем» устройства была капсула, содержащая топливную смесь высокоактивных изотопов. Их состав был специально подобран таким образом, чтобы соответствовать трем критериям: необходимой мощности, длительной работе без перезарядки капсулы и, самое главное, минимальному воздействию на людей. С помощью сверхсложных устройств энергия радиоактивного распада преобразовывалась в электричество. Капсула со смесью радиоактивных изотопов была надежно экранирована многослойной металлокерамикой и свинцом, не допускающим выход вредного излучения за пределы генератора.

Радиоизотопный генератор, конечно, не был по мощности сравним с ядерным реактором, но его мощности вполне хватало, чтобы «Севастополь» мог находиться под водой, не всплывая, более тридцати суток и при этом совершенно не испытывая «энергетического голода»!

Теперь стало понятно, почему в экипаж приняли

Николая Самсонова, раньше служившего на атомных подводных лодках Краснознаменного Северного флота, а вместе с ним перевели и еще несколько специалистов из спецтрюмной команды. Личному составу после активации радиоизотопного генератора выдали «карандаши»-накопители и немного увеличили ежедневную порцию красного вина.

Поздно ночью на причале собрались провожающие ударное соединение подводных лодок офицеры. Здесь были и командующий флотом, и начальник вооружений, и командир дивизиона Александр Сватов. Здесь были и близкие моряков-подводников, те ради которых экипажи русских подлодок шли на смертельный риск.

Здесь же была и Карина. Когда окончилась официальная часть, прозвучали рапорты командиров подлодок о готовности к бою и походу, когда отгремели по сходням и палубам субмарин начищенные матросские ботинки и были задраены люки, девушка тихонько подошла к Юрию, обняла его и уткнулась в грудь. Офицер обнял ее и нежно поцеловал.

– Все будет хорошо, Кариночка.

– Возвращайся, пожалуйста, – прошептала Карина и протянула ему маленький золотой крестик. – Это тебе, он будет хранить тебя от опасностей.

Юрий поцеловал крестик, перекрестился и осторожно надел его на шею.

– Спасибо, любимая, мы обязательно вернемся.

Их поцелуй, казалось, будет длиться целую вечность.

Капитан-лейтенант Юрий Бессмертный взошел на

ходовой мостик «Севастополя».

– Сходни убрать! Отдать носовой, отдать кормовой. Машинное отделение – малый вперед!

Все четыре субмарины начали свой трудный и опасный поход.

Командир подлодки заглянул в первый торпедный отсек и увидел там матросов, что-то увлеченно выводящих краской на герметичных капсулах совершенно секретных ракет 3М54Э.

– Что за неуставное творчество, да еще и на совсекретном «изделии»?! Сейчас отправлю вас на вахту в четвертый «бис» отсек – будете потом свои детородные органы дудочкой, как факиры змей, поднимать!

Отсек 4-бис на подводной лодке «Севастополь» был страшилкой. После активации радиоизотопного генератора моряки очень боялись за свое «мужское здоровье», хотя многослойная защита полностью блокировала альфа-, бета-, гамма-излучения и потоки нейтронов. А изотопная топливная смесь была, по сути, впаяна в специальную массивную металлокерамическую капсулу. Но «страшилка» об отсеке 4-бис оказалась весьма действенным средством поддержания дисциплины.

– Виноваты, товарищ командир! – вытянулись по стойке «смирно» матросы.

– Так, а что тут написано? – склонился над герметичной капсулой капитан-лейтенант. – «Привет от героических защитников Севастополя»… И в чем тут подтекст? Я же вас, охальников, знаю – вы просто так лозунги писать не будете. Так в чем же дело?

Матросы посмотрели на скептически улыбающегося командира и переглянулись.

– Так это… – решился старшина второй статьи. – Анекдот такой есть. Попадает, значит, матрос в медсанчасть, ему «торпеду» оторвало. Один огрызок торчит, а там татуировка: «.. ля». Ну, медсестричке молоденькой интересно стало, она моряку и говорит: «Да вы не волнуйтесь, наши пластические хирурги еще лучше прежнего сделают! А что там написано было «Оля» или «Юля»? «Барышня, – отвечает ей моряк, там было написано: «Привет от героических защитников Севастополя»!

Юрий Бессмертный целую секунду пытался сдержаться, а потом все же расхохотался, утирая невольно выступившие слезы. Матросы тоже заулыбались, видя, что командир сменил гнев на милость.

– Ну, е!.. Ну, паразиты!.. Объявляю вам благодарность – за патриотизм! А капсула ведь и так при старте сбрасывается. Только не вздумайте раскурочить пусковую капсулу, и накарябать это на самой ракете – будете мне отрабатывать выход через торпедный аппарат в масках, ластах и с кислородной подушкой!

Все еще посмеиваясь, капитан-лейтенант вышел из отсека. Людям сейчас нужно было хоть немного расслабиться, сбросить хоть на миг ужасное нервное напряжение.

Этот поход стал настоящим экзаменом, испытанием для всего экипажа подводной лодки Черноморского флота «Севастополь», и в особенности – для офицеров.

Выход в море крупных подводных сил Черноморского флота России был вполне ожидаемым. Турецкие адмиралы и их американские «наставники» так и рассчитывали, что русские, едва узнав о передислокации «Айовы», бросят на ее поиск и слежение все наличные силы.

Пока более шумная подлодка «Георгий Победоносец» проекта-б41М отвлекала на себя силы ПЛО[37] турок и американцев, малошумная «Алросса»-«Варшавянка» вела слежение за подводными лодками турецкого ВМФ. Несмотря на свою малошумность, она все-таки была обнаружена и начала выполнять маневры

отрыва от преследования. Американские и турецкие моряки и летчики, которые то обнаруживали призрачную «Черную дыру», то снова теряли гидроакустический контакт с ней, и не подозревали, что все это – тоже изощренная игра, второй уровень операции прикрытия.

Маскируясь шумами немногочисленных сейчас гражданских судов, в глубине кралась подводная лодка Черноморского флота «Севастополь». Офицеры круглые сутки не покидали Центральный пост, пока субмарина на самом малом ходу кралась, буквально царапая килем дно.

Ужасно хотелось спать, не помогали даже выданные «доком» специальные тонизирующие таблетки, но Юрий Бессмертный усилием воли переборол это желание и направился в Центральный пост. Здесь среди мерцания экранов боевых компьютеров и корабельных мнемосхем, россыпи циферблатов и зеленоватого свечения нервных ломаных линий осциллографов несли боевую вахту офицеры подводной лодки «Севастополь».

Когда командир подлодки задраил за собой тяжелую крышку люка, все офицеры встали по стойке «смирно».

– Командир в Центральном посту! – скомандовал штурман капитан 3-го ранга Олег Емельяненко.

– Вольно. Что нового, Олег Викторович?

– Лейтенант Зайчик засек шумы винтов крупнотоннажного судна, следующего в окружении кораблей более легкого класса. Но это оказалась ложная ударная группа – как выяснилось после довольно длительного наблюдения, акустическая картина, хоть и очень близка к заданному эталону, но в ней все есть существенные отличия. Да и, кроме того, часть шумов легких кораблей были всего лишь создаваемой акустическими ловушками завесой.

Плохая новость и от БЧ-4, до сих пор не могут установить связь со спутниковой группировкой разведки и целеуказания «Волхв». Американские военные хакеры постоянно ведут атаки на наши защищенные линии передачи данных. И – небезуспешно.

– Ясно. Время мы все же упустили…

– Так, точно, товарищ командир. Но посмотрите вот на эти расчеты. – Штурман Олег Емельяненко протянул Юрию Бессмертному исчерканный лист бумаги, испещренный расчетами и пометками.

Капитан-лейтенант нахмурился, вникая в почти мистическое кружево цифр. Постепенно строчки расчетов сложились в его сознании в целостную картину. В том положении, в котором находился сейчас «Севастополь», приходилось больше полагаться не на системы обнаружения, пусть даже и пассивные не выдающие подлодку с головой, а на эти самые головы, очень умные головы офицеров. Вся эта охота была гигантской шахматной партией гроссмейстеров на расчерченной оперативными квадратами карте Черного моря. И ценой этой шахматной партии были жизни тысяч людей. Расчеты, скрупулезные и убийственно четкие, свившие воедино в тугой узел бритвенно-острую логику и неподдающуюся той же логической упорядоченности интуицию, основанную на реальном боевом опыте.

Юрий Бессмертный проверил выкладки штурмана на компьютере, а потом и на бумаге, с карандашом и штурманской линейкой в руках. Пересчитал некоторые данные и удовлетворенно хмыкнул: все расчеты были верны.

– Рулевой, меняем курс!

Стальная сигара «Севастополя» изменила направление своего тихого скольжения в непроницаемой глубине.

Потянулись томительные минуты ожидания, пока "Севастополь» выходил на позицию перехвата. Готовность номер один уже давно была отработана, проверены и перепроверены не по одному разу все корабельные системы. И холодок уверенности остужает немного пот жутчайшего нервного напряжения, когда ты – один на один с неопределенностью ближайшего будущего.

И снова поиск, сутки напролет, снова все вслушиваются в напряженную тишину, будто могут без гидролокатора определить вражеские корабли. И разговаривают все вполголоса, и ступают осторожно, будто боясь спугнуть «крупную дичь». А время уходит, и все ближе сдвигается к Крымскому полуострову район поиска и перехвата натовской корабельной группировки.

Хорошо еще, что погода благоприятствует русским морякам-подводникам. На море разыгрался шторм, от лазурной ласковости Черного моря, каким его привыкли видеть туристы, не остается и следа. Свинцово-серые волны набегают на эсминцы и фрегаты, бьют в бронированные борта линкоров, держат на приколе авиацию десантных вертолетоносцев. Пелена низкой облачности скрыла море, сделав бесполезным барражирование «Орионов».

А в Центральном посту крадущейся на глубине двухсот метров русской подлодки Юрий Бессмертный не отводил взгляда от многофункционального тактического монитора боевой информационно-управляющей системы, на котором показывалась подводная и надводная обстановка. Но ничего нового экраны показать не могли, целей не было.

И вдруг как гром среди ясного неба после душного затишья:

– Центральный, докладывает командир боевой части связи! Мы установили коммуникационный канал со спутниками целеуказания, телеметрия идет нормально, местоположение целей подтверждено! Передаю координаты корабельной ударной группировки во главе с линкором УРО «Айова». Удаление до цели – восемьдесят морских миль.

– Перевести данные на командный монитор! – капитан-лейтенант Юрий Бессмертный развернулся в своем командирском кресле и защелкал клавишами боевого компьютера. – Штурман, рассчитать курс торпедной атаки. Данные ввести в БИУС. Рулевой, всплываем на глубину пятидесяти метров.

В Центральном посту штурман Емельяненко уже чертил курс торпедной атаки, выполняя необходимые расчеты и «колдуя» над боевым компьютером.

В первом отсеке во тьме торпедных аппаратов таились смертоносные, самонаводящиеся, высокоскоростные снаряды. И не было от них спасения. Торпедист Евгений Пономарев, сидящий за пультом стрельбы, лично проверил готовность вверенных ему систем вооружения.

В четвертом отсеке, в Посту энергетики и живучести, Николай Самсонов лично контролировал работу БЧ-5. В принципе, управлять электромотором, воздухонезависимой энергетической установкой и радиоизотопным генератором, контролировать состояние аккумуляторных батарей и других систем можно было и из Центрального поста. Но Николай Самсонов считал, что надежнее находиться непосредственно во вверенном ему отсеке.

Русская субмарина-«охотник», единый боевой организм, сплав людской воли и высокоточных, мощных механизмов, выполняла маневр выхода в ракетную атаку.

– Данные введены в БИУС, параметры стрельбы Выработаны. Подлодка на боевом курсе, – доложил штурман.

– Параметры стрельбы утверждаю. Боевая тревога! Ракетная атака! Стрельба крылатой ракетой подводного старта 3М54Э по данным космического целеуказания. Торпедные аппараты с первого по четвертый – товсь!

– Есть торпедные аппараты с первого по четвертый – товсь! – подтвердил готовность торпедист Евгений Пономарев.

В носовой части русской субмарины «Севастополь» открылись овальные крышки торпедных аппаратов.

– Внимание, Центральный! Докладывает гидроакустик: контакт по пеленгу триста сорок градусов, удаление одиннадцать кабельтовых глубина сто метров. Это… – срывающимся от смертельного волнения голосом докладывал лейтенант Вадим Зайчик, – атомная подводная лодка «Вирджиния»!

В черных глубинах Черного моря таилась смертельная опасность. Атомная подводная лодка «на голову» превосходила по совокупной мощи систем управления и оружия любой другой подводный или надводный корабль на Черноморском театре военных действий. И сейчас этот атомный монстр длиной более ста метров и водоизмещением семь тысяч тонн находился в активном поиске, скрытно выслеживая русские корабли и подводные лодки. Лучшая оборона – это нападение. Потому-то «Вирджиния» и бороздила глубины Черного моря в одиночестве, вдалеке от идущих к побережью Крыма кораблей НАТО. В боевые задачи многоцелевой АПЛ американских ВМС входил свободный поиск, перехват и уничтожение «враждебно настроенных» кораблей. Пользуясь своей малошумностью и другими технологическими преимуществами, «Вирджиния» оставалась незаметной для практически любых средств обнаружения могла сама первой обнаруживать и атаковывать цели А потом снова растворяться в морских глубинах.

Американцы, как всегда, решили подстраховаться

Конечно же, лучше всего иметь под рукой тяжелые атомные авианосцы типа «Честер Уильям Нимитц» водоизмещением до ста тысяч тонн, несущие до восьмидесяти ударных самолетов. Привычно, знаете ли, – подогнать два-три таких атомных монстра на двести миль к берегу и стереть с лица земли палубной ударной авиацией любой намек на сопротивление. Но эти океанские чудовища, с пятью атомными реакторами на борту было практически невозможно провести через Босфор и Дарданеллы. Да и нахождение в Черном море американских кораблей с атомными реакторами на борту могло окончательно отвернуть страны Западной Европы от США и выбить их из политической орбиты Америки. Так что янки ограничились только лишь двумя десантными вертолетоносцами с обычными паротурбинными и газотурбинными силовыми установками. И, конечно же, главным козырем американцев в этом противостоянии был формально турецкий, а на самом деле все же модернизированный американский линкор УРО «Айова».

И все же они припасли пятого туза в рукаве – многоцелевую атомную подводную лодку. «Вирджиния» была универсальна по совокупности решаемых ею боевых задач. Американская АПЛ несла двенадцать пусковых шахт для крылатых ракет «томагавк». По бортам в средней части корпуса располагались четыре 533-миллиметровых торпедных аппаратов, через которые можно было запускать и крылатые ракеты, и ПКP «Субгарпун», и самонаводящиеся торпеды. Через шлюзовую камеру подлодка могла высаживать морских диверсантов, а на прочном корпусе могли крепиться диверсионные мини-субмарины.

Оснащенная новейшей боевой электроникой разнообразными системами вооружения АПЛ «Вирджиния» была универсальным и мощным инструментом ведения локальных войн нового поколения.

Американская АПЛ «Вирджиния» и была тем самым подводным «летучим голландцем», который несколько раз во время учений обнаруживал лейтенант Вадим Зайчик Тогда американские подводники проводили подводную рекогносцировку будущего театра военных действий. А они-то грешили на турецкие субмарины проекта-212 немецкой постройки…

Именно такой стальной подводный хищник встал на пути русских моряков-подводников. И капитан-лейтенант Юрий Бессмертный принял этот вызов.

Американская атомная субмарина начала медленный разворот в сторону внезапно обнаруженной цели Все же акустическая заметность «Севастополя» оказалась настолько малой, что даже совершенный гидроакустический комплекс «Вирджинии» с трудом мог обнаружить русскую субмарину. Обе субмарины «перехитрили» одна другую по части скрытности и сошлись теперь на достаточно небольшой дистанции.

Американская АЛЛ готовилась к торпедной стрельбе, открылись расположенные по бортам торпедные аппараты. Еще секунда – и будет залп.

Перед Юрием Бессмертным встала дилемма, в прямом смысле слова – вопрос жизни и смерти. Если сначала атаковать американскую атомарину, то корабельная группа НАТО во главе с линкором УРО «Айова» успеет выйти из-под удара. А второго шанса уже не будет, корабли НАТО уже были практически у мыса Сарыч. Но если же сейчас выпустить крылатые ракеты подводного старта, то «Вирджиния» непременно утопит русскую дизель-электрическую подлодку. Четыре торпеды Mk. 48 mod 5 ADCAP на дистанции одиннадцати кабельтовых, а это примерно чуть более двух километров, не оставят «Севастополю» никаких шансов. Эти новейшие американские торпеды имели комбинированную систему наведения на цель: управление по проводам и собственную активно-пассивную!

гидроакустическую систему поиска цели. Кроме того, в них была реализована возможность повторной ата ки в случае промаха. Обмануть их ложно-демонстрационными целями было просто невозможно.

Все эти мысли пронеслись в мозгу капитан-лейтенанта Бессмертного со скоростью молнии. И так же быстро Юрий Бессмертный принял решение, пожалуй, единственно верное в такой ситуации.

– Ввести в БИУС дополнительно параметры движения подлодки. Стрельба залпом, из всех торпедных аппаратов! С первого по четвертый – противокорабельными крылатыми ракетами ЗМ54Э, а пятый и шестой – ракето-торпедами «Шквал»! Торпедные аппараты – товсь!

– Дополнительные параметры введены в БИУС. Расчеты выполняются. Данные для стрельбы по двум целям залпом получены.

– Докладывает акустик, американцы выпустили торпеды!

Настал самый критический момент в судьбе всего экипажа русской подводной лодки «Севастополь». Новейшие американские торпеды уже вырвались из аппаратов и начали свой смертельный рывок к цели. Секунды, доли секунд сейчас легли на весы жизни и смерти.

И командир подводной лодки «Севастополь» капитан-лейтенант Юрий Бессмертный отдал свой главный в жизни приказ:

– Торпедные аппараты – пли!

Внутри прочного корпуса лодки у моряков-под-водников заложило уши от скачка давления, когда сжатый воздух выбросил из торпедных аппаратов смертоносные снаряды. Четыре пусковые капсулы с Ракетами «Клаб-С» пошли вверх, а два «Шквала» ринулись в своих кавитационных пузырях прямо на американскую многоцелевую АПЛ «Вирджиния».

Но американцам в последний момент удалось сбить с курса одну из реактивных торпед ВА-111, Мчащуюся на скорости в полтысячи километров в час под водой. Это было невероятно, но встречные взрывы малогабаритных противоторпед закрутили ее в водяных вихрях, «погасив» кавитационную полость. Ракета-торпеда беспомощно закувыркалась в сторону.

Но зато второй «Шквал» ударил в кормовую часть атомной субмарины. Взрыв был страшен. Огненный пузырь лопнул беззвучно, а потом, сверхзвуковая ударная волна в среде, в восемьсот раз более плотной, чем воздух, обрушилась на американскую атомную субмарину. Обшивка правого борта в кормовой части, куда пришлось попадание «Шквала», просто лопнула и вывернулась наружу стальными лохмотьями. Стальной поток воды ворвался внутрь, круша все на своем пути. Мгновенно все, кто находился в кормовом, турбинном, отсеке – погибли.

Русские ракеты-торпеды «Шквал» вновь оказались и быстрее, и убойнее натовских Mk. 48 mod 5. Управляющие кабели оборвались, и торпеды беспомощно закувыркались в разные стороны, пока не сработали самоликвидаторы блоков управления. Оба взрыва грохнули почти одновременно, ударные волны ударили по русской дизель-электрической субмарине. Но обшивка «Севастополя» выдержала.

А вот «Вирджиния», приняв во внутренние отсеки огромное количество воды, получила сильный дифферент на корму и едва оставалась на плаву, потеряв ход. Но все же оставшимся в живых американским подводникам удалось удержать атомную субмарину на плаву. И более того – начать аварийное всплытие.

Тем временем транспортно-пусковые капсулы ракет ЗМ54Э комплекса «Клаб-С» уже достигли поверхности моря. Отстрелились передние крышки капсул, и ракеты вылетели из них на факелах пламени твердотопливных стартовых ступеней.

Уже в воздухе развернулись сложенные консоли крыльев, а когда отгорели стартовики – автоматически включились малогабаритные турбореактивные двигатели маршевых ступеней. Ракеты набрали крейсерскую скорость в 860 километров в час и начали маловысотный полет над гребнями волн по заданному маршруту. На удалении шестидесяти километров от цели ракеты ЗМ54Э синхронно сделали «горку» и включили активные радиолокационные головки самонаведения. А потом снова снизились к самой воде. Логические блоки бортовых микрокомпьютеров русских ракет уже определили главную цель – линкор «Айову» и теперь вели селекцию помех, которые ставили корабли охранения.

Но корабли прикрытия линкора УРО «Айова» уже получили данные с погибающей американской АПЛ «Вирджиния». В сторону ракет развернулись шестиствольные автоматы «Вулкан-Фаланкс» и направляющие зенитно-ракетных комплексов «Си Спэрроу». Из вертикальных пусковых установок Мк. 41 турецкого эсминца «Стамбул» типа «Орлей Берк» стартовали на перехват высокоэффективные зенитные управляемые ракеты «Стандарт-3».

Небо на пути у приближающихся русских ПКР запылало, ничто не могло преодолеть этот огневой заслон, и участь четырех ракет ЗМ54Э «Клаб-С» была предрешена. Все они были уничтожены. Но перед тем, как сгореть в пламени взрывов американских противоракет или быть перепиленными очередями сверхскорострельных «вулканов», русские ракеты преподнесли американскому линкору смертельный сюрприз.

От маршевых ступеней отделились головные боевые блоки и начали разгон собственными твердотопливными двигателями до гиперзвуковой скорости. По отношению к мчащимся на четырех с половиной "звуках» боевым головным ступеням время словно замедлилось. И проходили мимо смертоносные очереди «вулканов», пролетали рядом, не успевая взорваться возле гиперзвуковых целей, американские ракеты-перехватчики.

Конечный участок траектории боевых ступеней просто уникальных русских противокорабельных ракет подводного старта 3М54Э комплекса «Клаб-С» закончился быстро – толстой, толщиной 305 миллиметров, броней линкора. А одной крылатой ракете ЗМ54Э «посчастливилось» попасть в правый борт второй носовой башни главного калибра. Он и стал роковым для суперкорабля, пережившего атаки камикадзе Второй мировой войны на Тихом океане.

Конечно, даже двухсоткилограммовая боеголовка гиперзвуковой боевой ступени русской противокорабельной ракеты не смогла бы нанести броне «Айовы» существенных повреждений. Это со всей наглядностью показал ответный огонь эсминца «Беззаветный» в прошлом морском бою. Активно-реактивные снаряды попросту рикошетили от мощной брони линкора.

Но сейчас вместо обычной, хоть и высокомощной взрывчатки, боеголовки гиперзвуковых ступеней несли совсем другую начинку – электрокинетический боезаряд. Дело в том, что электромагнитное поле высокой напряженности может разогнать снаряд до просто чудовищных скоростей – в десять и больше километров в секунду. Но для этого нужен источник энергии огромной мощности. Эта проблема как раз и стала камнем преткновения для создания электрокинетических, так называемых «рельсовых пушек» или «рельсотронов». Но русские ученые подумали иначе: а если совместить в одном боеприпасе и пушку и снаряд? Так и появилась на свет высокоскоростная проникающая электрокинетическая боеголовка. Устроена она очень просто. Это ствол, окруженный расположенными один за другим мощными концентрическими электромагнитами-соленоидами. Внутри ствола находится проникающий сверхскоростной бронебойный металлокерамический сердечник. Энергия на разгонные электромагниты-соленоиды подается с помощью ударно волнового излучателя (УВИ), состоящего из магнитов, магнитопровода и взрывной сферы с монокристаллом иодида цезия в центре.

При приближении боеголовки к броне линкора сработал лазерный неконтактный взрыватель. Активировался ударно-волновой излучатель. Его взрывная сфера, похожая на взрывную сферу атомной бомбы, синхронным подрывом порождает мощнейшую ударную волну, которая сжимает находящийся в центральной полости шара взрывчатки монокристалл иодида цезия. Вследствие этого меньше чем за одну миллиардную долю секунды возникает всплеск электромагнитного излучения мощностью до нескольких сотен тысяч мегаватт. Эта энергия почти мгновенно подается на разгонные электромагниты, которые и выстреливают сверхплотный металлокерамический сердечник весом всего 150 граммов со скоростью одиннадцать километров в секунду. Вся электрокинетическая боеголовка весит не более ста пятидесяти килограммов.

Мощный всплеск электромагнитной активности мгновенно выводит из строя боевые суперкомпьютеры системы «ИДЖИС», корабельные локаторы и системы управления оружием. Так же мгновенно вырубается связь и GPS-навигация. А в машинных отделениях «Айовы» и идущих рядом кораблей охранения фонтанами бьют искры коротких замыканий, выгорают напрочь катушки трансформаторов, дымятся электромоторы. А между тем, приводы наведения скорострельных пушек ближнего рубежа ПВО тоже электрические. И это значит, что и они выведены из строя. И страшные шестиствольные 20-миллиметровые пушки «Вулкан» уже не страшны. Ведь привод вращения блока стволов у них внешний – от электромотора. Но это мелочи по сравнению с другим, более страшным физическим явлением – скоростным разгоном в электромагнитном поле сверхплотного ударно-проникающего бронебойного сердечника.

Одиннадцать километров в секунду – это почти вторая космическая скорость. Разогнавшись до нее, можно покинуть сферу притяжения нашей планеты и отправиться, например, к Луне. А вот сверхплотный проникающий сердечник на такой скорости творит с броней страшные вещи. Броня попросту лопается, коробится, она не может выдержать такого скоростного напора. В толстых листах обшивки линкора возникают собственные ударные волны, которые рвут броню на раскаленные стальные лохмотья. А бронебойно-проникающий сердечник продолжает свое страшное путешествие. В своем мгновенном путешествии он достигает цитадели Главного командного пункта, «мозгового центра» линкора. Броня толщиной 455 миллиметров, защищающая ГКП, для металлокерамического сердечника – не преграда. И проходя, прошив навылет стеллажи с электронными блоками, он проделывает огромную дыру с обугленными краями в грудной клетке одного из старших офицеров «Айовы». Но никому нет дела до этого несчастного, потому что другие моряки изранены обломками аппаратуры, которым летящий на огромной скорости бронебойно-проникающий сердечник тоже придал довольно солидное ускорение. А сверхплотное ядро летит дальше, множа на своем пути хаос и смерть.

А наверху, на палубе, слетает с массивного поворотного основания расколотая словно грецкий орех вторая носовая башня главного калибра. С огромным всплеском она скрывается во тьме морской, хороня заживо сразу несколько десятков моряков из канониров и орудийной прислуги. А в подбашенных помещениях бушует адский вулкан – там рвутся снаряды весом более 1460 килограммов и пятидесятикилограммовые метательные заряды раздельного заряжания.

По сравнению с черной датой 19 апреля 1989 года, когда во второй башне главного калибра «Айовы» возник пожар, унесший жизни сорока семи моряков, это был просто кромешный ад.

Гигантский корабль содрогался от внутренних взрывов. Вода вокруг него кипела от нестерпимого жара. Вот вспучилась огненным пузырем четырехорудийная башня главного калибра. Во все стороны полетели раскаленные добела обломки металла. Корма линкора оказалась наполовину оторванной. Она окуталась паром, в который превратилась хлынувшая в отсеки вода. По палубе стекали во внутренние помещения «Айовы» огненные реки, а изнутри рвались на простор фонтаны огня.

Погребальным салютом взмывает из раскуроченной пусковой установки крылатая ракета «томагавк». Система срабатывает на удивление штатно. «Индейский боевой топор» раскрывает в полете консоли крыльев и запускает маршевый турбореактивный двигатель. Система наведения ведет «томагавк» к берегу, чтобы он воткнулся в скалистый берег Крымского полуострова. «Айова» все-таки произвела обстрел Крыма, последний в своей долгой жизни обстрел…

От разлетающихся во все стороны раскаленных обломков и брызг расплавленной брони начинается пожар и на эсминце «Стамбул». Очагов пожара становится все больше, бороться с ними тяжело, потому что горят широко использующиеся в конструкции эсминца пластмассы, дающие ядовитый едкий дым. В общем, повторяется трагедия английского эсминца «Шеффилд», поврежденного аргентинскими противокорабельными ракетами во время войны за Фолкленды в 1982 году. Капитан эсминца «Стамбул» пытается отойти прочь от пылающего линкора, вместо того чтобы спасать его гибнущих моряков. Но и бегство оказывается слишком сложной задачей: эсминец УРО уже горит. «Айову» и «Стамбул» заволакивает дымом.

Агония гигантского суперлинкора длится долго, наконец, «Айова» с сильным дифферентом на корму начинает погружаться в пучину. На мгновение пламя опадает и становятся видны ужасающие повреждения, нанесенные не слишком уж и мощными, но самыми разрушительными русскими крылатыми ракетами.

Почерневшая надстройка линкора «Айова» оплыла, словно воск на горящей свече, Антенны и дымовые трубы снесены напрочь. Корабельные конструкции почернели под толстым слоем сажи и копоти. Единственная перекошенная, но чудом уцелевшая носовая башня главного калибра бессмысленно растопырила в небо гигантские скрюченные пальцы толстых орудийных стволов, которые тоже потеряли свою привычную, строгую прямолинейность. Они оплавились от адского жара.

И вот воды Черного моря сомкнулись над гигант ским суперлинкором, который нес погибель Крыму и Севастополю, а в итоге сам погиб ужасной, чудовищной смертью. Спастись удалось едва ли нескольким десяткам американских и турецких моряков из всего более чем полуторатысячного экипажа. Погиб также в полном составе оперативный штаб турецкого корабельного ударного соединения вместе с прикомандированными американскими офицерами-советниками.

Линкор «Айова» уходил под воду, а из глубин в двухстах километрах от него медленно поднималась из смертельной пучины искореженная, с разодранной на правом борту обшивкой стометровая туша атомной подводной лодки «Вирджиния». Атомной субмарине все-таки удалось всплыть, и теперь экипаж спешно покидал ее, качаясь на волнах на оранжевых спасательных плотах.

К субмарине малым ходом подошли русские корабли Черноморского флота: эсминец «Беззаветный» и два многоцелевых фрегата проекта-11540 – «Дерзкий» и «Отчаянный». «Отчаянный» спустил шлюпки и стал заниматься спасением американских подводников, в то время как эсминец «Беззаветный» высадил на американскую субмарину призовую партию. Командир эсминца решился на рискованный ход – взять на буксир и привести в Новороссийск поврежденную американскую АПЛ как вполне материальное доказательство агрессии и вероломства американцев, решившихся использовать на замкнутом Черноморском театре военных действий атомную подводную лодку.

Обратно на «Вирджинию» под конвоем были доставлены ее капитан, старшие офицеры и часть матросов, которые хоть и с трудом, но обеспечили управление субмариной. «Беззаветный» пошел к Севастополю», а оба фрегата конвоировали подлодку. И теперь необычный конвой медленно направился к Новороссийску.

Но морская драма на этом еще не завершилась.

Секундомер в руках капитан-лейтенанта Юрия Бессмертного отщелкал положенное количество секунд, штурман Олег Емельяненко тоже щелкнул секундомером, останавливая стрелку. Офицеры переглянулись. И в тот же момент гидроакустик доложил,

– Центральный пост, прием. Регистрирую вторичные ударные волны в квадрате дислокации целей. Есть попадание!

– Докладывает командир боевой части связи. Мы получили картинку со спутника. Подтверждаю попадание в линкор «Айову»!

Командир подводной лодки «Севастополь» поднес к губам микрофон:

– Товарищи подводники, поздравляю вас с результативной атакой! Поражена главная цель – линкор УРО «Айова»!

– Ур-р-ра-а-а!!! – разнеслось по отсекам подводной лодки «Севастополь». – Служим Отечеству!

Воспользовавшись беспомощностью кораблей охранения, на которых мощным электромагнитным импульсом разгонного поля русских спецбоеголовок была выведена вся электроника и прицельные системы, командир «Севастополя» Юрий Бессмертный выполнил и еще одну атаку.

Поскольку ПВО можно было не опасаться, а местоположение турецких кораблей было известно с высокой точностью, то капитан-лейтенант Бессмертный отдал приказ на старт еще четырех ракет комплекса «Клаб-С». На этот раз по турецким кораблям русские подводники запустили ракеты ЗМ54Э1. Эти «изделия» отличались меньшей длиной и не несли гиперзвуковые боевые ступени, но зато отличались более мощной боеголовкой весом в 275 килограммов. И лететь они могли не на 220, а на 400 километров. Фактически это был вариант «русского «томагавка» – сравнительно дешевой и более простой ракеты для атаки слабо защищенных целей. В данном случае такая модульная концепция средств поражения себя полностью оправдала. Трехступенчатые ПКР ЗМ54Э с гиперзвуковыми боевыми ступенями уничтожают главную цель, а «русские «томагавки» – добивают оставшиеся корабли.

«Севастополь» отстрелялся по слепым и глухим турецким кораблям, как на полигоне. Две ракеты попали в десантный корабль «Карамурселбей», после чего он продержался на воде около двадцати минут, как раз, чтобы команда успела его покинуть. Грозные танки «Абрамс», вершина американской инженерной и электронной мысли, которые были в его трюмах-теперь могли пугать только рыб. Второй десантный корабль, «Сарусабей», получил сильный дифферент на корму, вследствие попадания одного «русского «Томагавка» и потерял ход. Четвертая ракета ЗМ54Э1 несколько отклонилась от курса и долбанула в корму все еще горящему эсминцу «Стамбул». Ярко-желтым пламенем полыхнули расположенные под ангаром запасы вертолетного керосина. Эсминец снова окутался дымом и пламенем.

Обе американские корабельные десантные группы, узнав о гибели «непобедимого» линкора «Айова», сразу же развернулись обратно и стали уходить к турецким берегам. Ужас подогревался тем, что связь с кораблями турецкой ударной группы прервалась внезапно и с тех пор от них не было никаких известий. Тот сектор боевой информационно-управляющей системы «ИДЖИС», который отвечал за обмен данными турецкой корабельной группировки, безмолвствовал. Все данные об ударе русской субмарины, гибели «Айовы» и десантных транспортов с «Абрамсами» на борту, тяжелом повреждении и пленении АПЛ «Вирджиния» американцы получили по каналам спутниковой разведки. И это «реалити-шоу кошмаров» ледяным ужасом отравило разум американских адмиралов.

«Непобедимые», самые совершенные экспедиционные силы в мире потерпели поражение, так и не вступив в бой. Охваченные паникой офицеры и экипажи американских кораблей эскорта маневрировали откровенно бестолково. И в итоге эсминец УРО «Стетем» типа «Орлей Берк» протаранил собственный фрегат «Де Уэрт» класса «Оливер Хазард Перри». «Стетем» вышел «победителем», разодрав фрегату борт и смяв часть кормовой вертолетной палубы.

А тем временем на паникующие американские корабли вышли в атаку русские подводные лодки «Алросса» и «Святой князь Георгий». Обычными торпедами «УСЭТ-80» они потопили один американский эсми-

нец «Орлей Берк» и два фрегата «Оливер X. Перри». В создавшейся суматохе никто не преследовал русских подводников, обе субмарины – «Алросса» и «Святой князь Георгий» – без труда оторвались от организованного впопыхах преследования.

Эта ситуация еще раз продемонстрировала ахиллесову пяту американской военщины – неумение импровизировать в сложных тактических условиях. Так бывало и раньше, например, в 1999 году в Югославии вся многотысячная авиационная группировка НАТО оказалась практически бессильна против сербских «МиГ-29», которые взлетали и садились с асфальтированных автодорог. Выполнив перехват и «потрепав перья» «хорнетам», «тандерболтам» или «торнадо», югославские истребители эскадрильи «Витязь» сразу же приземлялись и растворялись в перелесках и лесополосах вдоль дорог. И американцы ничего не могли с этим поделать.

Так было и сейчас. Американцы и их союзники слишком долго воевали против заведомо слабого противника. И теперь, натолкнувшись на стойких, смелых и изобретательных русских воинов, запаниковали, заведомо сдали позиции, предпочли отступить, а не рисковать. Похвальная расчетливость, да вот только тот, кто не бросает на чашу весов жизни и смерти все, не способен победить. А русским, как всегда, отступать было некуда. И нужно было победить!

Глава 26 СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ ПЛАЦДАРМ

Защитники 35-й батареи на мысе Херсонес все еще были в осаде. Заканчивались скудные припасы, люди были вымотаны постоянным ожиданием атаки натовских сил и «желто-блакитных» коллаборационистов, которая неминуемо их уничтожит, сбросит в воду, как в 1942 году. Но защитники священной севастопольской земли все равно не сдавались, ведь иногда нужно не победить, а попросту – не проиграть.

А их противники уже праздновали победу. Путь к городу перерезали несколько рядов окопов, в которых сидели «желто-блакитные» националисты и солдаты НАТО – американские «морпехи», турки, переброшенные военно-транспортными самолетами сводные подразделения поляков и прибалтов.

Часть украинских морских пехотинцев подняла мятеж, не желая участвовать в братоубийственной войне. Но мятеж этот был быстро и жестоко подавлен, а командир бригады морской пехоты – расстрелян на месте, без суда и следствия.

В небе над позициями 35-й батареи постоянно барражировали американские «беспилотники» и ударные вертолеты «Апач», ревели над головами американские и турецкие «F-16». А позади рядов натовских окопов таращили в небо жерла 152-миллиметровые гаубицы Д-30, стояли на позициях «Грады» и лобастые, покрытые чешуей активной брони украинские танки «Оплот» и модернизированные Т-72.

Экипажи и прислуга тяжелого вооружения была полностью из «свидомых» националистов – такие откроют огонь, Севастополь со всеми его жителями с землей сровняют и глазом не моргнут.

Со дня на день оккупанты НАТО и их «свидомые» националисты-приспешники ждали, когда подойдет американо-турецкий морской десант, чтобы расчетливо, как делали американские военные уже не с одними непокорными, уничтожить восставших одним ударом.

Но вместо угловатых силуэтов десантных вертолетоносцев ВМС США и массивной туши линкора «Айова» вояки из НАТО увидели гордый абрис русского эсминца «Беззаветный» 956-го проекта. Но он шел не один, а в строю с «буревестниками» – сторожевыми кораблями «Пытливый» и «Ладный». А их, в свою очередь, прикрывали малые ракетные корабли, ракетные катера и экранолеты-ракетоносцы.

«Беззаветный», прошедший после боя у абхазских берегов капитальный ремонт, развернул носовую и кормовую башни главного калибра в сторону берега. Жерла 152-миллиметровых орудий красноречиво уставились на позиции войск НАТО.

Позиции защитников 35-й батареи огласились победными возгласами.

– Ура-а! Мы победили!

– Нет, еще не победили, – скептически ответил на это все битый жизнью и этой же жизнью ученый Татарин. – Но уже – не проиграли! Не сдались!

Вскоре вернулись из Новороссийска отконвоировавшие «Вирджинию» фрегаты «Дерзкий» и «Отчаянный». Их палубные вертолеты «Ка-29» перевезли на берег необходимые припасы, еду, воду, снаряжение и боекомплект. А также еще дополнительно – взвод морских пехотинцев-добровольцев. Командующий оперативной эскадрой Черноморского флота предупредил на открытой частоте, что любой акт агрессии против вертолетов будет считаться посягательством на суверенитет всей России и станет началом полномасштабных боевых действий.

Украинские корабли – флагман, «Гетман Сагайдачный» и оба переданных Украине американских фрегата «Оливер X. Перри», бороздили прибрежные воды у Херсонеса в сторонке от ударного соединения Черноморского флота.

А потом случилось и вовсе событие, неожиданное для всех участников конфликта. Через Черноморские проливы прошел отряд боевых кораблей ВМС Германии в составе двух мощных эсминцев «Заксен» и «Гессен» и двух фрегатов «Бранденбург» и «Шлезвиг-Голь-

штейн». Немецкий адмирал объявил акваторию и воздушное пространство вокруг мыса Херсонес зоной безопасности и заявил, что действует от имени Евросоюза.

Европейские страны не на шутку встревожились откровенно провокационными и развязными действиями американцев и их новых «союзников», Украины и Турции в Черноморском регионе. А неоспоримое доказательство присутствия в Черном море атомной подводной лодки ВМС США, российская сторона предоставила сразу же, как только АПЛ «Вирджиния» на буксире была доставлена в Новороссийск.

За считанные часы кадры, где АПЛ «Вирджиния» стоит в сухом доке в порту Новороссийск под усиленной охраной спецподразделений ГРУ, ФСБ и специалистов из Минатома, обошли все мировые информационные агентства. А интервью с военнопленными американскими подводниками и самим капитаном атомной многоцелевой субмарины окончательно расставили точки над i.

К отряду немецких кораблей должны были присоединиться также французские и греческие фрегаты.

А кроме того, у немецких моряков была еще одна важная миссия. На вертолетах с борта эсминцев «Бранденбург» и «Шлезвиг-Гольштейн» на 35-ю батарею десантировался взвод немецкого спецназа. А его командир, капитан Ганс Хюммель, заявил, что они прибыли для защиты мемориала, посвященного погибшим здесь в годы Второй мировой войны русским и немецким солдатам. И они будут защищать этот мемориал, имеющий и для Германии важное историческое значение, всеми доступными средствами. Ну, а тех самых «средств» немецким спецназовцам хватило бы минимум на полгода ожесточенных оборонительных боев.

Таким образом, даже Германия, входящая в Североатлантический союз, выступила на стороне России, ясно давая понять, кого она считает виновником развязанной в Крыму и Севастополе агрессии. Это был уникальный в истории Международного права прецедент: фактически самая воинственная страна Европы и активный член НАТО открыто поддерживала Россию!

А подводная лодка «Севастополь» после сложнейшего боевого похода, поединка с американской атомной субмариной и уничтожения тяжелого линкора «Айова», фактически сорвавшего всю десантную операцию кораблей НАТО, с честью вернулась в таганрогский порт. «Севастополь шел в сопровождении буксиров и малого противолодочного корабля эскорта. Вслед за «Севастополем» в порт Таганрог вошли «Алросса» и «Святой князь Георгий».

У берегов Севастополя остался только дизель-электрический подводный ракетоносец «Афалина» проекта «Амур-950».

На причале вернувшиеся из боевого похода подлодки встречал оркестр, командование и родные. На глазах у моряков-подводников, прошедших буквально «огонь и воду», блестели слезы, такие же соленые, как и морские брызги, долетавшие на открытый мостик, идущей в надводном положении подлодки. С нетерпением капитан-лейтенант Юрий Бессмертный ожидал, пока швартовочная команда завершит все необходимые операции и трап соединит субмарину с таким желанным берегом. Они вернулись. Вернулись героями.

– Товарищ командир дивизиона подводных лодок! Субмарина «Б-875» «Севастополь» из боевого похода вернулась. Поставленные командованием боевые задачи выполнены, линкор УРО «Айова», а также десантный корабль «Карамурселбей» – уничтожены! Десантная операция корабельных экспедиционных сил НАТО против Севастополя сорвана! Потерь нет. Докладывает командир подводной лодки Б-875 капитан-лейтенант Бессмертный.

Командир дивизиона подводных лодок капитан 1-го ранга Александр Сватов сердечно обнял своего ученика.

– И действительно же, чертяка, бессмертный! Юра, где ж мне такого кабана достать, чтобы вам его на подносе поднести! Вы даже и не представляете, какой подвиг совершили! Юрка, вы молодцы! Герои! Весь экипаж представлю к наградам!

– Да ну ладно, Александр Андреевич, для нас главная награда, чтобы забыли наказать! – отшутился довольный командир «Севастополя»!

И сразу же бравый командир субмарины попал в объятия Карины.

– Юрочка, живой!.. Я так ждала тебя, – шептала, молодая женщина, жарко целуя своего воина и защитника. А рядом, примолкнув, стоял их сын.

Стратегия американских генералов и их недалеких сателлитов трещала по швам. В Анкаре, Стамбуле и других городах Турции прошли массовые антивоенные митинги. Ситуация в стране становилась критической и грозила перерасти в полномасштабный переворот.

Американцы вляпались в еще один вооруженный конфликт на отдаленном для собственных средств снабжения театре военных действий. Конечно же, экспедиционный корпус США в Севастополе, а также и в Цхинвале могли поддержать корабли и подводные лодки Шестого флота в Адриатике. Но это означало массовые удары «томагавками» на максимальном Удалении. И, случись хоть один промах по нейтральНой стране, той же Греции или Болгарии, все остальные государства попросту объявят Америке бойкот.

Ну, а Россия в этом случае оставляла за собой полную свободу силовых и дипломатических мер, выступая на стороне справедливости, как гарант международной безопасности. И в этом случае позиции у нее были не просто сильные – незыблемые, как после мая сорок пятого. И в этом случае Россия была в своем праве.

Что же касается Украины и Грузии, то в Киеве и Тбилиси уже начались массовые антивоенные выступления. Люди наконец со всей ясностью осознали, что их предали собственные «политические элиты» недалеких хапуг и лицемеров, которые под лозунгами «демократии и либерализма» разваливали собственность народа и ввергали свои страны в пучину братоубийственной войны на почве расовой, культурной и религиозной ненависти. И этим самым правительствам стало очень тяжело удерживать власть, пусть даже и с помощью огромного полицейского аппарата, а также польских и турецких легионеров.

Но и тут американские холуи нашли очередную лазейку. Киевские власти максимально упростили процедуру украинского гражданства. И теперь через польскую границу ринулись на помощь националистам «украинские освободительные легионы», набранные из эмигрантов, а то и просто наемников. В аэропорт Борисполь прибыл даже самолет с батальоном «канадских казаков». Правда, многие из них предпочитали изъясняться больше по-английски. И экипированы они были по стандартам НАТО.

Противостояние вышло на новый виток, и сейчас судьба Севастополя стала судьбой всей России, а его боль – болью всех русских патриотов. Севастополь в очередной раз в своей более чем двухсотлетней истории стал судьбоносным полем боя, и защитники этого героического города в очередной раз в истории доказали всему миру, что русские – не сдаются Впереди была битва за освобождение Города русской славы.