Полет тапка над Зулкибаром

Глава 6

Вальдор

Я так устал. От безделья. К стене я больше не прикован, хотя железо на мне оставили. Могу, в общем, передвигаться. Хоть взад, хоть вперед, хоть туда, хоть обратно. Кормят сносно. Опять же, камера у меня большая – шесть на шесть. Со всеми удобствами в углу.

Маг не появляется. Скучно. И страшно, что уж себе врать? Это я при некроманте могу поизображать из себя бесстрашного и не сломленного духом Вальдора Зулкибарского. А вот один на один с собой могу признаться в том, что умирать не хочется, а умирать так, как мне было обещано – вдвойне.

И все же тоскливо мне здесь одному, так что появлению Терина я даже радуюсь. Смешно, да?

Он приходит не один, с двумя товарищами мерзкого вида. Один вроде, похож на давешнего мертвеца, а другой – зеленый и с хвостом. Узнаю эту зубастую морду с ухмылкой от уха до уха. Именно такой меня приложил при попытке к бегству. Кстати, уши у хвостатика забавные – заостренные на концах, почти как у эльфа, только длиннее, и двигаются в разные стороны.

Маг глядит на меня зло и командует:

– За мной.

Меня быстренько хватают под руки и выволакивают из камеры, так что я даже что-нибудь ласковое не успеваю сказать. Мог бы посопротивляться, только зачем? Вверх по лестнице, вверх, и вот уже глаза режет от дневного света.

– Я и сам могу идти! – возмущаюсь я, но мое мнение, похоже, здесь мало кого интересует. Неужели к палачу? Руки холодеют, и я, кажется, забываю, как дышать. Неужели началось? Хотя стоп, палач у нас раньше внизу работал, в подземелье, чего это ради вдруг Терин пыточную стал бы переоборудовать? Не королевское это дело – вмешиваться в работу профессионалов. Значит, можно вздохнуть свободно. Меня вталкивают в одну из комнат, без окон, кстати. Чернокнижник входит следом, щелкает пальцами, и кандалы с грохотом падают на пол.

– Приведи себя в порядок, – велит Терин, – одежду тебе сейчас принесут.

И оставляет меня наедине с ванной. Потому что в комнате больше ничего и нет. Только бадья с горячей водой, да бутыль на полу с мыльным раствором. О, и бритва! Остренькая.

А вот не буду я мыться, гнусный злодей, не буду, как бы мне самому этого ни хотелось.

В результате появившийся минут через пятнадцать маг обнаруживает меня таким же заросшим и чумазым, как и ранее. В руке у меня бритва, которой я пытаюсь мага этого достать. Безуспешно. Он вдруг исчезает, материализуется в другом конце комнаты, а я обнаруживаю себя сидящим по уши в воде. В одежде и с бритвой в руке.

– Мойся! – командует Терин и добавляет: – Не будьте свиньей, ваше высочество.

Очень интересно. Я – и вдруг высочество. Из его уст слышать это уже странно. Кажется, готовится что-то интересное. Ради разнообразия могу и подчиниться.

И вскоре меня – свеженького, как огурчик, чистенького и одетого в один из моих собственных парадно-выходных нарядов вводят в зал для приема делегаций. Самой делегации пока, вроде как, не наблюдается, если не считать таковой расставленных по периметру представителей нечисти.

Аккуратно, но жестко придерживая меня под локти, старые знакомые – монстр и хвостатик – ведут меня к трону (папиному!), на котором в этот самый момент уже восседает чернокнижник.

– Отпустите принца, – тихо произносит он, и вот я уже практически готов свернуть ему шею и опять ничего не получается. Успеваю почувствовать лишь, как железо обхватывает мою шею, а не его, как бы мне этого хотелось. В результате желание убить мага остается, а возможности куда-то исчезают.

– Справа от трона есть скамейка. Сядь на нее и не шевелись.

С ужасом понимаю, что мое тело с какой-то непонятной мне готовностью топает в указанном направлении.

Терин наблюдает за тем, как я усаживаюсь, а потом с нежной улыбкой заявляет:

– Прости, Вальдор, что не по плану. Встреча с палачом немного откладывается. Потерпи. Хорошо?

Он наклоняется и легонько хлопает меня по плечу.

– Ты будешь хорошим мальчиком.

Нет пределов моему терпению. Казалось, больше, чем сейчас, ненавидеть мага я уже не в состоянии. Но вот за мальчика точно бы руку ему отгрыз. По самый локоть. Но не могу. Вообще ничего, только дышать, моргать и голову поворачивать.

Вдруг Терин перестает надо мной издеваться, резко выпрямляется и принимает величественный вид. То есть лицо его становится еще более надменным, чем обычно, плечи распрямляются, локти отводятся в стороны. Пародия на короля, одним словом.

В зал бодренько вбегает очередной полуразложившийся трупик в одежде главного церемониймейстера и, с хрипами и подвываниями в голосе, сообщает о том, что аудиенции его величества Терина испрашивают члены Совета чародеев.

– Впускайте, – велит чернокнижник.

Двери распахиваются, и в зал входят три мага. Ну, наверное, мага, поскольку из Совета.

Впереди – толстенький такой низкорослый старичок. Румяный, короткая белая борода топорщится. На голове колпак высотой с полметра. Надето на советнике что-то большое и развевающееся. Вот, а я Терину говорил в свое время, как волшебники должны одеваться. Не изображать из себя первых красавцев королевства, а именно так, чтобы сразу было видно, кто есть кто.

За старичком следует стройная дама, как говорят, со следами былой красоты на лице. Из тех, что сзади – вострушка, спереди – старушка. Ну и с ними паренек какой-то, лет двадцати на вид. Худой и нервный.

– Мальчик мой! – восклицает старичок, протягивая к чернокнижнику пухленькие короткопалые ручки. – Как я рад тебя видеть! Обними же своего старого учителя.

– Стоять, – сухо заявляет Терин, – защиту трона вам не пробить, Дукус.

– Хм, не пробить, – ворчит Дукус, – да я сам ее и устанавливал.

– Я усилил.

– Ты всегда был способным мальчиком. Я в тебе и не сомневался. Ты же знаешь, Терин, что я собирался рекомендовать тебя в Совет?

– Знаю, а также знаю и то, что вы полностью одобрили действия Деларона в отношении меня. Я читал вашу с королем переписку. Сейчас даже процитирую.

Терин делает задумчивое лицо.

– «…проявление подобной несдержанности по отношению к членам королевской семьи характеризует мага только с отрицательной стороны. Безусловно, вы вправе были применить к нему любую меру воздействия. Более того, я считаю, что некромант Терин заслуживает не только временного ограничения доступа к своим способностям, но и лишения статуса волшебника. Я готов поставить вопрос об этом на голосование Совета». Это вы так пошутили?

Ничего себе заявление от старого учителя! Выходит, Терин не только мне был не слишком приятен?

– Мы пришли сюда не это обсуждать! – вмешивается дама.

– Ну, так я слушаю ваши предложения.

– Ты обязан вернуть трон королю Деларону и освободить Вальдора. В этом случае к тебе будет применено минимально возможное наказание.

Терин морщится, а затем переводит на меня задумчивый взгляд.

– Вальдор, друг мой, дай понять тете, что ты не хочешь отсюда уходить.

Против воли я киваю. Вот сволочь! И интересно, минимально возможное – это как? А отрывание конечностей туда входит? Я бы посмотрел.

– Он не хочет, – сообщает Терин. – Что касается Деларона, я не знаю. Может быть, ему без трона даже уютнее. Вы бы его сюда привели, мы бы пообщались.

– И ты бы тоже нацепил на него «ошейник покорности»?! – верещит юнец и выкрикивает какую-то абракадабру. Чернокнижник делает жест, будто от мухи отмахивается, и парнишка валится на пол. Старичок с дамой нервно переглядываются.

– Вот что, уважаемые коллеги, – спокойно улыбаясь, произносит Терин, – поскольку предложить вам мне нечего, а натравливать неопытного, хоть и сильного словесника на жестовика с вашей стороны было, по меньшей мере, неэтично, прошу вас покинуть территорию страны. Немедленно. Аудиенция закончена.

Маги удаляются, не забыв прихватить с собой слабо шевелящегося мальчишку.

– А маг ведь Дукус неплохой! – говорит Терин, обращаясь в пространство. – Хотя и вкусы у него своеобразные.

Молчу. А что остается? Если неплохой маг не смог уничтожить этого нашего, не знаю, насколько хорошего, то, что мне за дело до его вкусов?

– Да, – добавляет он, – Вальдор, ты можешь говорить, если хочешь.

– Сними с меня ошейник.

– Сниму, конечно, у него действие ограниченное. Без подзарядки не больше трех часов работает. Так что не волнуйся. И как тебе этот цирк?

– Цирк как цирк, – отвечаю я, – нормальная политика. А ты что хотел? Любви и уважения?

– К вопросу о любви, – ухмыляется Терин, сползает с трона и становится передо мной, – как там у вас отношения с Дульсинеей сложились? Сладкий поцелуй, нежные объятья и страстная ночь?

Вот же ж… Он так близко, а ударить не могу.

– Да, – отвечаю, – она – потрясающая любовница. Такая ласковая и умелая. А уж как нежна…

Не выдерживаю и начинаю ржать. В голос. Наверное, это что-то истерическое. Что забавно, Терин меня в этом устремлении поддерживает. То есть тоже издает звуки, которые не у каждой лошади получатся.

Уж не знаю, как он познакомился с этой ласковой и нежной, но шутку оценил.

– Ладно, – отсмеявшись, наконец, заявляет он, – иди к себе в камеру. Там на тебя вновь наденут кандалы и заберут ошейник. Думаю, дорогу найдешь, принц.

Эй, я бы, может, еще пообщался! Что это я? С кем? С чернокнижником? Точно от одиночества начинаю потихоньку сходить с ума.

Тем временем ноги сами несут меня в темницу. Вниз, вниз, прощай, солнышко. Еще два поворота и… И мимо чего это они меня несут?! Мимо Дульсинеи? Мимо разноглазой этой из другого мира? У меня галлюцинации? Неужели надетый на мне лишающий воли артефакт способен еще и на это?

Успеваю пробормотать: «Дуся?» и плавно вхожу в поворот. И вот я уже у себя. Очередной зомби, крепкий мужчина, которого только-только тронуло разложение, оставив зеленоватые пятна на лбу и щеках, молча надевает на мои покорно протянутые лапки кандалы, после чего снимает ошейник и торопливо удаляется.

Я же, заметив появившийся неведомо откуда в моем жилище матрасик, падаю на него, закрываю глаза и думаю, что вот появись здесь сейчас Терин, я бы спасибо ему сказал. Может быть. В самом деле – матрас – это чудо. Можно сказать, величайшее изобретение человечества – матрас. Вот такой вот плотненький, колюченький, и все равно самый лучший после холодного пола. Жаль, лежать на нем в парадной одежде неудобно. Не предназначена она для этого – слишком много драгоценностей и прочих красивых излишеств на нее нашито.

Постепенно мысль от матраса переходит на Дульсинею. Очень мне интересно, почему эта барышня гуляет по дворцу, куда ей вздумается, причем с таким видом, будто это она здесь хозяйка, а не я – несчастный почти что венценосный узник. И, кстати, неужели ее совершенно не интересует, как я провожу свое свободное время? С крысами (ладно, загнул, не приходили), на полу и в кандалах?