Полигон

Глава 4 Команда

— Приветствую вас, смер-р-ртники! — уже привычно ревет голограмма ведущего Блейма.

Поедающие завтрак рекруты затихают, поворачивают головы, ждут. На пару мгновений воцаряется тишина, с жужжанием туда-сюда носятся дроны, я наблюдаю за ними и представляю, как идет трансляция по телевизору, где поочередно показывают разные Чистилища, и то одно лицо выхватят, то другое. Сто процентов, шоу смотрят Помпилии, и Рэй, и Элисса. При мысли о ней душа наполняется теплом, как у солдата на войне, который знает, что его ждут дома.

Сидящая рядом Надана наворачивает завтрак, а это, как подсказывает программа, творожная запеканка, а «творог» — продукт натуральный, его делают из молока. За ночь ее организм восстановился, кости, мышцы и связки регенерировали, и теперь ей безумно хочется есть. Голод настолько силен, что она даже не слушает ведущего, а вот Лекс таращится на голограмму, разинув рот.

— Готовы ли вы узнать свою судьбу? — орет Блейм, но все молчат. Он вскидывает руки, лязгая медными наплечниками. — Ну? Готовы!

Собравшиеся грохочут в ответ:

— Да!

— Итак, сегодня вам предстоит битва на арене, но не привычный спарринг, а безоружный бой пять на пять! Выживут пятеро! Правил нет! Команды формируются случайным, образом, но! Вы все знаете, что зрительский рейтинг важен! Из каждого Чистилища три участника с наивысшим рейтингом смогут выбрать двоих рекрутов в свою команду! Не спрашивая их согласия. Ну а у кого самый высокий рейтинг, мы узнаем очень скоро, буквально через полчаса.

Лекс с недовольством косится на Надану.

— Ты как вообще? Сможешь биться?

Она поднимает руку и победно улыбается.

— Вот. И ребра уже не болят. Главное не попадаться.

— А не врешь? — прищуривается Лекс. — Как-то подозрительно быстро все зажило.

— Сильный организм, несерьезные повреждения, — отвечаю я, поймав полный благоговения взгляд Наданы.

Голограмма исчезает, народ гудит, обмениваясь впечатлениями, на полу вспыхивают красные стрелки, ведущие, вероятно, в конференц-зал, где объявят счастливцев с наивысшим рейтингом.

Зал наполовину пуст, ведь многие рекруты выбыли. Первые ряды занимают журналисты и высокие гости, мы садимся на три места с краю в предпоследнем ряду — отсюда удобнее всего наблюдать за собравшимися. За три дня рекруты разбились по группам, одиночек практически нет. Нахожу четверых наемников, остальных выявили и перерезали или, что более вероятно, часть из них, как и мы, просто рекруты, и они не вернулись с арены.

Еще минут пять ничего не происходит, а потом створки входной двери закрываются, гаснет свет, погружая зал в темноту. Тихо гремит барабанная дробь, громче, громче, и по мере нарастания звука лампы разгораются все ярче.

В световом пятне над сценой возникает голограмма самого куратора шоу, Эйзера Гискона. Теперь на нем белоснежная атласная туника, расшитая золотом, кроваво-красный плащ, золотые наплечники и наручи.

— Идущие на смерть приветствуют тебя! — надсадно орут из зала, как будто голозапись способна услышать и ответить.

— Здравствуйте, воины! Здравствуйте, лучшие из лучших. Вам остался последний бой, и завтра вы покинете Чистилище, чтобы сражаться за право служить мне!

— Хреново, не восстановлюсь до конца, — вздыхает Надана.

— А сейчас мы узнаем, кто же стал лучшим игроком по мнению зрителей. Чистилище номер один! — он обводит взглядом зал, прислужник приносит ему свиток, Эйзер разворачивает его в абсолютной тишине.

— Это ж мы, — Надана от нетерпения ерзает на стуле, а я не рассчитываю попасть в число счастливчиков — уж очень скучно я себя вел.

— На третьем месте у нас быстрый, как ветер, ловкий, как мангуст… Арако Симидзу! Выйди на сцену, Арако! Приветствуем достойного!

Зал вяло аплодирует. Надана в сердцах бьет спинку пустующего стула впереди. Лекс косится на нее с неодобрением, он — сама выдержка и степенность, лицезрея его профиль, отмечаю, что глаза у парня раскосые, азиатские, хотя волосы русые и кожа белая. Он кажется медленным и вальяжным, но до чего же обманчива внешность!

— Второе место достается яростному и несокрушимому… Джумаану Нгуни!

Спешащий на сцену бритый наголо африканец так огромен, что пол сотрясается от его шагов. Ростом он точно выше двух метров. Его лицо сливается с мраком, остается только белая мерцающая татуировка скалящегося тигра на черепе.

Впервые жалею, что сижу далеко и не могу считать характеристики — вот у кого сила зашкаливает! Джумаан ревет, бьет себя в грудь кулачищем и падает на колено перед голограммой Гискона, тот переводит на него взгляд. Значит, Гискон и правда почтил нас своим присутствием.

— Встань, — велит он, и африканец слушается. — А теперь лидер нашего рейтинга. Несколько недель назад никто о нем ничего не знал, а потом он вспыхнул кометой и заставил говорить о себе. И если вы не слышали его имени, уверен, скоро прогремит на весь мир. Встречайте! Леонард Тальпаллис!

Надана вскакивает, переворачивая стул.

— Охренеть, бро! Дай я тебя обниму, ты реально демон!

Она стискивает меня в объятиях, долго трясет руку. Лекс похлопывает по спине, освобождая проход, ведь я сижу между ними. По залу прокатывается удивленный шепот. Жидкие аплодисменты усиливаются, и весь зал хлопает в едином порыве.

Эйзер Гискон ждет, пока я выберусь и встану на сцене. Вспышки фотоаппаратов слепят, лучи прожекторов бьют по глазам, и я не вижу, а лишь слышу ревущий зал.

— Уверен, Леонард, что ты достоин быть первым! И мне хотелось бы видеть такого воина капитаном своих гвардейцев. — Гискон снисходительно улыбается.

Кошусь на африканца, считываю данные:

Джумаан Нгуни, 23 года

Уровень 2, ступень 2, мастер смешанных единоборств

Физическое развитие: 16

Духовное развитие: 3

Сила: 19

Ловкость: 13

Выносливость: 14

Африканец чувствует мой взгляд и смотрит с презрением и ненавистью, он уверен, что первое место должно достаться ему.

Когда спускаемся со сцены, нас окружают журналисты, десятки объективов нацеливаются на меня, вперед пробивается маленькая журналисточка, почти ребенок, и звонким голосом говорит:

— Леонард, скажите что-нибудь вашим поклонникам!

Смотрю в камеру, возникшую у нее над головой.

— Это неожиданная победа. От всей души спасибо всем, кто в меня поверил. Вместе победим! — Сцепляю руки в замок и поднимаю над головой. Опустив их, говорю полушепотом, мысленно обращаясь к Элиссе: — Малыш, я вернусь, и все будет хорошо.

Разворачиваюсь и ухожу, а вдогонку летит голос журналистки:

— У него есть девушка! Это так трогательно! Леонард, как ее зовут? Хотите передать ей привет в прямом эфире?

— Да бросьте, это уловка, — отвечает журналист-мужчина, — чтобы привлечь зрительниц баб, они такое любят.

Голоса стихают, остается жужжание дронов, летящих за мной. Иду вдоль стены на свое место, но путь преграждает сотрудник в сером пиджаке.

— У тебя есть право выбрать членов команды. Имеются ли предпочтения?

Мне выгоднее выбрать Лекса и самого перспективного бойца из собравшихся в зале, но все равно называю Надану, хоть и понимаю, что она восстановилась не до конца и может подвести команду. Не могу победить чувство, что я за нее в ответе.

И снова программа удивляет, выводит текст в самый неожиданный момент:

Сострадание +3.

Уже когда усаживаюсь на свое место, Блейм объявляет, что мы вылетаем через полчаса, команды будут сформированы на месте согласно жеребьевке. На знакомство друг с другом и противником выделят еще полчаса, а затем — сам бой. Слушаю его вполуха, анализируя ситуации, когда программа награждала меня очками сострадания. Если просто искать нуждающихся и причинять им добро, вряд ли я что-то получу. Но когда принимаю решения в ущерб себе, руководствуясь… слабостью? Тем, что я всю жизнь в себе подавлял — сопливыми чувствами — то программа всячески их поощряет.

Жеребьевку тоже превратили в шоу, рекрутов, одетых в одинаковые борцовки и штаны с карманами, из всех Чистилищ вывезли ближе к арене, собрали в зале побольше.

На входе в зал рекруты опускают руки в черный ящик и вытаскивают себе номер, а затем улыбчивые девушки рассаживают их в просторном зале. У лидеров зрительского голосования не номера, а карточки, нам их выдали заранее. У нашей команды карточка с номеров один. Мест хватило не всем, и рекруты толпятся у стен, рокот стоит такой, словно работает сотня моторов. Душно.

И опять гаснет свет — по залу прокатывается вздох. Через пару секунд на огромную сцену падает луч прожектора и выхватывает ведущего Блейма, все так же закованного в латы гладиатора.

— Смер-р-ртники! — прокатывается по залу его усиленный колонками голос. — Вот и настал для вас судный день! Супер-р-р битва! Пять на пять, враг должен быть повержен и истреблен! А теперь — жеребьевка. Молитесь, смертники!

На середину сцены выносят трибуну с подобием круглого аквариума, заполненного, я подозреваю, свернутыми номерами. Из-под земли на встроенном лифте поднимается сам Эйзер Гискон в той же белой, вышитой золотом тунике и алом плаще.

Блейм склоняется перед ним, выдерживает паузу и объявляет:

— Жеребьевка! Вашу участь будет решать сам Эйзер Гискон! Он достает карточку, зачитывает цифры, если назван ваш номер, вы выходите сюда. По пять человек в команде, ей тоже присваивается номер!

Выносят еще одну трибуну с непрозрачным ящиком, разделенным на черную и белую части. Ставят слева от Гискона.

— Сперва свою участь узнают лучшие! Первое Чистилище! Команда номер один!

— Это ж мы! — восклицает Надана, сжимает мою руку.

— Командир Леонард Тальпаллис! — Пока ведущий перечисляет мои подвиги и достижения, мы начинаем проталкиваться из середины ряда к выходу, оттаптывая ноги сидящих и срывая ругательства и проклятия.

Вдоль стены тоже приходится протискиваться, но мы справляемся, по ступенькам взбираемся на сцену и склоняемся перед Гисконом, как это делал Блейм.

Ведущий сперва называет Надану, причем объявляет ее Нэдом и говорит о ней в мужском роде, потом — Лекса.

— Кто же дополнит команду Леонарда? — спрашивает Блейм, Гискон опускает руку, вытаскивает карточку, протягивает ее ведущему.

— Номер тридцать два! Пожалуйста, на сцену! Номер тридцать два?

Силюсь рассмотреть этого рекрута в толпе, но в глаза бьют прожекторы, и вижу лишь черное пятно с редкими вспышками фотоаппаратов. Долго ждать не приходится. Крупными шагами на сцену вылетает долговязый азиат. На первый взгляд он кажется нескладным: тощий, длинные руки и ноги, но характеристики говорят, что он не благодаря удаче пережил два боя на арене. И, судя по плавным движениям, у него нет травм.

Хуанг Тхи Дан, 33 года

Уровень 2, ступень 8, мастер восточных единоборств.

Физическое развитие: 16.

Духовное развитие: 9

Разворачиваю дополнительные характеристики:

Сила: 14

Ловкость: 17

Выносливость: 16.

Мужчина представляется публике. Пожимаю его руку, то же самое делает Надана и Лекс. Новенький оценивает нас взглядом. Доволен ли он нами, на его лице не прочесть.

Последним членом нашей команды оказывается огромный слегка обрюзгший араб с черной бородой по грудь.

Шер Хорезми, 38 лет

Уровень 2, ступень 7, тренер греко-римской борьбы.

Физическое развитие: 14.

Духовное развитие: 5

Сила: 16

Ловкость: 12

Выносливость: 14.

Его-то нам и не хватало, борец в команде не помешает, если понадобится сдерживать особо сильного противника. Араб недоволен своей командой, хотя, скорее всего, недовольство — его привычное состояние.

Все не так уж и плохо, у нас гармоничная команда, все относительно целы и полны сил.

Едва араб становится с краю, ведущий пожимает нам руки и произносит:

— Противостоять команде Леонарда будет группа номер… — Гискон достает карточку из белой части ящика и протягивает Блейму. — Группа номер шесть!

И снова полминуты ожидания. Каково же мое удивление, когда на сцене появляется Джумаан Нгуни, второй в рейтинге зрительских симпатий, за ним идут еще два африканца: один иссиня-черный двухметровый верзила с дредами, забранными в хвост (универсальный боец, все характеристики 14), второй, тоже африканец, коренастый совершенно лысый качок (ударник, сила 16, ловкость 13, выносливость 14). Ноги у этого второго короткие и кривые, а руки непропорционально длинные.

Четвертным им по жеребьевке достается мускулистый светловолосый северянин, голова которого подсвечена красно-оранжевым. Программа подсказывает, что у него недавно перенесенная черепно-мозговая травма, хотя так и не скажешь. Хорошо! У нас травмирована Надана, у них — этот слегка прибитый боксер.

Пятым на сцену поднимается голый по пояс здоровяк ударник, заросший густым бурым волосом — сильный, неповоротливый, тупой и безмерно самовлюбленный: он дольше всех рисуется перед публикой, вертится, потрясает руками над головой. Спина у него такая же волосатая, как и грудь.

Если сравнивать характеристики, то наши команды равны. Но у нас есть преимущество: я знаю, кто из бойцов на что способен, и могу строить стратегию боя, в то время как противники понятия не имеют, чего от нас ожидать.

— Командиры, пожмите друг другу руки! — надрывается Блейм, Гискон наблюдает за нами отстраненно, скрестив руки на груди.

Джумаан растягивает губы в оскале, демонстрируя подпиленные зубы, только сейчас замечаю серьги у него в ушах и в носу. Силуэт противника очерчивается красным.

— Первый, да? Крутой?

Мы идем друг к другу, я сохраняю беспристрастность, хотя чувствую опасность, исходящую от этого человека, и сердце срывается в галоп.

— А ты оспорь.

Кривя мясистые губы, Джумаан протягивает руку. Не спуская с него взгляда, тянусь, чтобы ее пожать. Африканец стискивает ладонь своей лапищей и, скалясь, начинает ее сжимать. Без труда освобождаюсь, вращая кистью, делаю вид, что отворачиваюсь и ухожу, и боковым зрением замечаю, как подтягивается Джумаан. Бьет кулаком от бедра, целя мне в висок, отпрыгиваю ему за спину и бью согнутым локтем в бычью шею. Обычного человека такой удар вырубил бы, если не убил. Африканец лишь покачивается, падает на колено.

Надана бросается мне помогать, но ее удерживает Лекс.

— Прекратить! — прокатывается по залу властный голос Эйзера Гискона, к нам устремляется рой дронов, на некоторых замечаю турели, слишком тонкие для пулеметов. Приходит знание, что они стреляют иглами с парализатором.

Отхожу в сторону, подняв руки, украдкой наблюдаю за Гисконом — вдруг ему придет в голову казнить двух дебоширов, пусть даже не я первый начал. Нет, он просто лучится довольством, ведь подобные стычки придают шоу остроты.

Поначалу растерявшийся ведущий видит, что Гискон настроен благосклонно, и радостно орет:

— Вы видели? Они еще не на арене, но уже готовы рвать друг друга! Я чую кровь! Вот это будет мясо! Две суперкоманды! Безоружный бой пять на пять!

Возвращаюсь к своим, оборачиваюсь, чуя ненависть Джумаана. Все так же скалясь, он чиркает по шее ребром ладони. Надана шагает вперед, чтобы привлечь к себе внимание, и посылает ему воздушный поцелуй. Лицо африканца вытягивается, он едва глаза не теряет: с чего бы вдруг это сделал мужик?

— Йес! — Как ребенок, радуется Надана, что ее трюк произвел нужный эффект.

Нашу команду за кулисы уводит фигуристая девчонка в латексном корсете. Джумаан уходит за кулисы в другой части сцены.

До решающего боя полчаса, нужно обработать новеньких, чтоб слушались меня, и разработать стратегию.