Полигон богов

Глава 1 ТЮРЬМА

Очнулся я от резкой головной боли, в висках стучало. Хотел поднять руки, чтобы ощупать голову, и сразу понял, что дело плохо. На руках были железные оковы. Я огляделся. Коптящий факел освещал кусок земляного пола, на котором я сидел. Низкий каменный потолок над головой и гнилая солома под ногами. Да это же тюрьма! Я попытался вскочить, но мне сразу же стало плохо. Оставив на полу камеры содержимое своего желудка, я осторожно сел, приложив разбитый затылок к холодной стене. Это принесло мне некоторое облегчение.

«Что произошло, чёрт возьми? Надо вспомнить. Вечером я вышел из кабачка. Было уже темно хоть глаз выколи. Не успел сделать и двух шагов, как дорогу мне преградил городской патруль. А может, это и не городская стража? Нет, это они. Там был офицер, который заявил, что у него есть ордер на мой арест. Я только открыл рот, собираясь послать их куда подальше, как получил удар по голове. И вот я здесь, в сырой и вонючей камере. Вместе с крысами. А зачем меня приковали к стене? Ничего не понимаю. Тут какая-то ошибка! Так, сюда кто-то идёт. Сейчас всё прояснится. Ох и долго вам придётся извиняться передо мной!»

В коридоре всё громче раздавался грохот тяжёлых сапог. Проскрипел ключ, дверь камеры отворилась, и стражники внесли ещё одного пленника. Бросив на него взгляд, я узнал Ваню. Он был, судя по всему, без сознания. За стражниками вошли двое кузнецов, которые быстро приковали его руки и ноги к стене. Стражники, обнажив клинки, встали в центре камеры, бросая взгляды то на меня, то на Ваню. Вся эта картина так поразила меня, что в первый момент я потерял дар речи, а потом, уже немного успокоившись, сидел и думал: «Не сон ли это?»

Неожиданно раздался негромкий крик. Один из кузнецов в спешке задел себя молотком по руке. Его крик отрезвил меня, заставил поверить в реальность происходящего.

— Что случилось? Почему мы здесь оказались?

В ответ ближайший ко мне стражник приставил мне меч к горлу и предложил заткнуться. Кузнецы закончили свою работу, заскрипел ключ, и мы остались одни.

Я сделал новую попытку собраться с мыслями. Настолько дикой и непонятной показалась ситуация, что ничего разумного не пришло в голову. Чувство растерянности охватило меня.

«Что случилось? За что?» — эта мысль не давала мне покоя.

Наконец я взял себя в руки и попытался хорошенько обдумать наше положение.

«Не паникуй раньше времени! Как у нас на Земле говорят: «Раньше сядешь, раньше выйдешь». Попробую спокойно порассуждать. Нас захватили и бросили в тюрьму городские власти. Значит, мы что-то совершили. Но что? Это самый главный вопрос! Если ответить на него, сразу всё станет ясно! Интересно, где Шах? Может, он на свободе? Это было бы хорошо.

Ваня вроде целый. Видно, усыпили его. Боятся они его, по рукам и ногам сковали. У меня хоть ноги свободны от цепей. Подожду, пока проснётся. Может, он что-нибудь знает. Как болит голова! Надо попробовать заснуть».

Эта была жуткая ночь. Меня всё время трясло от холода. Я то засыпал, то просыпался от ночных кошмаров и от прикосновения крыс. Под утро очнулся Ваня. Он долго не мог понять, где он и что с ним. Я ему всё объяснил. Его рассказ был ещё короче.

— Я сидел в ресторане Тании и допивал вино, собираясь идти спать. Вдруг у меня закружилась голова А дальше… Нет, ничего не помню!

Его попытка вспомнить оказалось неудачной. Непобедимый воин на сей раз потерпел поражение от собственной памяти, наверное, поэтому его голос звучал неуверенно.

Растерянность этого человека, которого по невозмутимости и спокойствию я постоянно сравнивал со скалой, испугала меня.

— А где Шах, ты не знаешь? — стараясь скрыть свой испуг, спросил я.

— Не знаю. Был у Гастона.

Мои надежды узнать хоть что-то испарились как дым. Полная неизвестность стала терзать ещё сильнее.

Чуть позже явился лысый, как колено, стражник и принёс нам по куску хлеба и кувшин с водой. Вечером дали похлёбку.

Так прошло три дня. Всё это время я подбадривал себя мыслями, что всё прояснится, вот-вот придут и скажут, что это ошибка, и снимут оковы. Потом надежда сменилась отчаянием. Я начал думать, что всю оставшуюся жизнь проведу в этой вонючей камере, полной крыс. В такие моменты мне хотелось вскочить, заколотить железом по стене и закричать: «За что? Объясните мне! Я хочу знать, за что?»

Только присутствие Вани сдерживало меня. Он опять обрёл спокойное безразличие ко всему, и это частично успокаивало меня.

Утро четвёртого дня внесло некоторую ясность. В нашу камеру вошёл чиновник из городского суда в сопровождении офицера и двух стражников.

Чиновник зачитал нам бумагу, из которой следовало, что мы обвиняемся в похищении купца Гастона, его жены и дочери Катрин. Возможно, позже, добавил он, нам будет предъявлено обвинение в их убийстве, но, так как тела пока не найдены, вопрос висит в воздухе Если мы не хотим окончить свои дни на виселице, то должны указать, где находятся купец, его жена и дочь В том случае, если они живы и здоровы, в память о прошлых заслугах нас просто вышлют из города. Дочитав до конца бумагу, чиновник вопросительно посмотрел на нас

Я был настолько поражён и возмущён тем, что я услышал, что не знал, что сказать. В голове закрутился хоровод вопросов, их было так много, что я не знал, с какого начинать.

Видя, что мы молчим, чиновник решил подбодрить нас:

— С вами ещё хорошо обошлись. Будь на вашем месте другие люди, они бы уже висели на дыбе, пробуя на себе кнут палача.

Я только хотел произнести стандартную фразу «Я не виновен», как в голову пришла мысль: «Если нас обвиняют в похищении, значит, кто-то должен был видеть нас. Значит, есть свидетели».

— Кто нас обвиняет? Что, есть люди, которые видели, как мы похищаем купца, его жену и дочь?

— Да! — подтвердил он. — Есть свидетели. Это прохожие, находившиеся в тот момент на улице. Эти люди видели, как шайка разбойников, возглавляемая вами, напала на дом купца Гастона. Кроме того, двое оставшихся в живых слуг купца тоже опознали вас.

Если бы сейчас рухнули стены или я оказался на Земле, я бы удивился меньше. В голове непрерывно крутилась мысль: «Есть свидетели, видевшие, как мы нападаем на дом купца».

У меня на лбу выступил холодный пот. Я смотрел на грязный пол и не видел его. В бешеном танце кружились мысли: «Что эти люди от нас хотят?! Я, наверное, сошёл с ума. Или они сошли с ума! Но я-то знаю, что этого не было! Но люди видели!»

Не выдержав этого безумия, я закричал:

— Не было этого! Не было! Мы первый раз об этом слышим! Ваня, подтверди. Мы не виновны!

Мой странный вид и мои крики абсолютно не тронули чиновника. В его глазах ясно читалось: раз ты здесь, значит, ты виновен.

— Все так говорят. Вы подумайте лучше. Завтра утром я приду за ответом.

Я растерялся так, что даже перестал осознавать, где нахожусь. Разгорячённое воображение нарисовало виселицу и петлю, затягивающуюся на моей шее. Это представилось так ясно, что у меня перехватило горло и стало трудно дышать.

«Нет! Только не это! Что же делать? Где Шах? Теперь вся надежда на него. Чёрт возьми! Я же не спросил этого чинушу о Шахе. Видно, его не схватили. Вот влипли в историю! Слуги. Свидетели. Нападение разбойников. Что за чушь?! Не надо горячиться, надо спокойно подумать. Всё, успокоился! Кто у нас во врагах числится? Серые. Предположим, они организовали нападение на дом купца. И нас подставили. Захватили самого купца и его дочь. И Шаха. Вот почему его нет! При нападении на дом он погиб или его захватили в плен. Если это так, то всё кончено! Нам отсюда дорога только на виселицу! Зачем я согласился на эту работу? Я не хочу умирать!»

Волна страха уже захлестнула меня, но неожиданно я услышал спокойный голос Вани:

— Шах жив! Он нас вытащит отсюда. Не надо отчаиваться!

Но я уже не мог остановиться, меня понесло. Хрипло и с надрывом я закричал:

— Где Шах? Нет его! Его убили при нападении на дом Гастона! Ты понимаешь это?! Нам отсюда только одна дорога! На виселицу!

Тут у меня перехватило горло, и я сорвался на хрип. Подталкиваемый злобой и страхом, я вскочил и рванулся, но оковы крепко держали меня. Я дёрнулся раз, другой, потом упал ничком на гнилую солому и заплакал.

Так я плакал только в далёком детстве. Слёзы сняли с моей души всю накипь, смесь страха и злобы. Они очистили меня, сделав прежним Мишей Кузнецовым.

«Что со мной делается? Кем я стал? Чего я кричу, ведь меня ещё не вешают. Ты живой, Мишка! У тебя неплохая голова, не может быть, чтобы ты чего-нибудь не придумал. Разорался, дурень! И на кого? Ох и стыдно!»

Стыд за мою недавнюю истерику прожёг меня насквозь. Я сел на пол и краем глаза посмотрел на Ваню. Тот сидел на каменном полу и спокойно смотрел на меня. В его взгляде было что-то необычное, что изменило черты лица, сделало их мягче. Вдруг я понял, что в глубине его глаз затаилась грусть. Простая человеческая грусть. Всё время думая о нём как о непобедимом воине, я забывал, что он тоже человек. Я сразу вспомнил, что привело его на эту планету.

«Он убежал от виселицы. Не от смерти, а от позора! Теперь он спокойно сидит и ожидает позорной для него смерти, а я закатываю ему истерику».

Меня как холодной водой окатило. Мне стало вдвойне стыдно перед человеком, который не раз вставал между смертью и мной. Я развернулся к нему, чтобы извиниться, но не успел.

— С каждым бывает. Можешь не извиняться, — услышал я его голос

— Нет, извини меня. Я не должен был так говорить. Кто, как не я, должен знать, каково тебе сейчас приходится. Я приложу все свои силы, чтобы этого больше не случилось. Ещё раз извини! — срывающимся голосом произнёс я.

Ваня успокаивающе кивнул головой и прикрыл глаза

После этого короткого диалога я воспрянул духом и стал прикидывать возможные варианты нашего освобождения. Но ничего разумного в голову не приходило. Так мы и сидели молча, думая каждый о своём.

Поздно ночью в двери нашей камеры заскрежетал замок, и через порог шагнул неожиданный гость. Кого я не ожидал здесь увидеть, так это серого слугу. Следом за ним вошёл офицер городской стражи. Монах окинул камеру хозяйским взглядом. Судя по его довольной физиономии, она ему понравилась, наверное, оттого, что мы в ней сидим

«Не забывают нас старые знакомые. Навещают. Не тюрьма, а проходной двор. Днём следователи, ночью — серые. Куда бедному заключённому податься9»

Я усмехнулся своим мыслям. Серый бросил на меня удивлённый взгляд. Откуда ему было знать, что сейчас я не чувствовал ничего, кроме равнодушного спокойствия. Я понимал, что это посещение не предвещает ничего хорошего. Внутри меня сидел страх, но я был уже в состоянии контролировать себя.

Серый остановился посередине камеры, внимательно разглядывая нас. Офицер стоял за его спиной, стараясь оставаться в тени.

Закончив осмотр, монах попробовал на нас свой взгляд Не получилось. Странно, но мне показалось, что он остался этим доволен.

Наконец серый прервал молчание и сказал:

— Я убедился. Вы те самые, из легенды. И вы в моих руках.

Слова прозвучали зловеще, тем более что в его руках сверкнул кинжал. Я понял, что, возможно, вместе с серым слугой пришла наша смерть. В глубине души я ощутил страх

«Значит, смерть уже пришла, и тут ничего не изменишь. Впрочем, через неделю меня всё равно повесят. Неделей раньше, неделей позже, какая разница. Ни раньше — это лучше. Она меня избавит от вони и мрака, от этих ненавистных кандалов Меня больше не будет мучить неопределённость и загадки. Всё это закончится сейчас!»

Но произошло то, чего я никак не ожидал. Кинжал так же быстро исчез в рукаве балахона серого слуги, как и появился.

— Что, страшно стало? Небось в штаны напустили? Вы даже не представляете, как вам сильно повезло! Как я хотел бы разрезать вас на кусочки. Я бы настрогал вас ломтиками! А потом, спокойно и не торопясь, вырезал бы ваши сердца героев. Легендарных героев! — Он издевательски захохотал.

Меня охватила дрожь. Моё спокойствие стало давать трещину, того и гляди страх снова затопит меня. Что он от нас хочет?

— Но, к моему великому сожалению, я должен доставить вас в замок Серого ордена живыми и невредимыми. Вы разгромили наше тайное убежище. Поэтому я не могу вас забрать прямо сейчас. Дней через десять придёт наш корабль. А до этого вам придётся посидеть здесь, в этой вонючей дыре. Видите, какие вы везучие — сколько вам дней жизни отпустили! Живите, пока живётся, герои!

Его слова и дьявольская усмешка сделали своё дело. По моей спине потекли липкие струйки пота. Теперь я испугался по-настоящему. Хорошо, что серый слуга не видел этого, он уже шёл к двери. Щёлкнул замок.

Меня всего трясло. Перед глазами стоял стол с останками человека. Вот что нас ждёт в подвалах замка Серого ордена. Я посмотрел на Ваню. Мне ужасно захотелось, чтобы он меня приободрил, сказал что-нибудь успокаивающее.

— Что будем делать?

Честно говоря, я не рассчитывал на успокаивающий ответ, я просто хотел услышать Ванин спокойный голос.

— Что-нибудь придумаем, Миша. Ты, главное, не волнуйся. — Его голос прозвучал спокойно и буднично.

Он вернул меня к жизни, не дал утонуть в море страха. Спасибо и на этом!

«Что-нибудь придумаем» — это всё слова. Я знал, что придумывать придётся самому. Чтобы не дать захлестнуть себя новой волне страха, я принялся обдумывать различные варианты спасения. Самым вероятным было, на мой взгляд, подкупить стражника и через него подать весточку в мой замок. Пусть дружинники группами проникнут в город и нападут на тюрьму. Теперь осталось придумать, где взять деньги.

Я посмотрел на Ваню. Он, похоже, спал. Железная выдержка у человека. Мне бы такую, так где её взять?

«Интересно, кем бы стал он, окажись на Земле? В бандиты пошёл? Или в армию? Даже не знаю. Если с Шахом всё ясно, то Ваня со своей кажущейся простотой совсем не прост. Вообще-то интересно получается. Шах нашёл своё место на этой планете и, скорее всего, устроился бы и на Земле. А Ваня для меня пока загадка. Взять меня. Я вроде определился на этой планете. То есть она приняла меня. Другое дело, что я её не принимаю. И на Земле у меня не сложилось. Почему? Так сразу и не ответишь на этот вопрос. На планетах моих спутников я, наверное, не прожил бы и дня. Хотя и здесь что-то похожее намечается. Судьба у меня, видно, такая…» — под эти грустные размышления я и уснул.

Утром явился чиновник. Говорить про серого мы не стали — всё равно посчитает бредом. Так что ничего нового мы ему не сказали. Зато услышали от него, что Шаха ещё не нашли. Но ищут. Как только его найдут, сразу присоединят к нам.

После этих слов у меня сразу посветлело на душе. Может, Шах жив?!

Но прошло несколько дней, и мои надежды стали испаряться. Страх снова размывал меня изнутри, как река размывает дамбу. Временами казалось, что он вот-вот захлестнёт меня целиком. В эти моменты я старался говорить с Ваней или хотя бы смотреть на его спокойное, будто вытесанное из камня лицо.

Когда впереди маячит виселица, а что ещё хуже — подвалы замка Серого ордена, ты начинаешь ценить жизнь и свободу по-другому. Сидя среди тюремной вони и полумрака, я вспоминал приволье и ароматную свежесть степи, тепло майского солнца, солёный и терпкий вкус морского бриза. Все эти запахи и ощущения представляли для меня сейчас большую ценность, чем все богатства мира, потому что они складывались в слово «свобода». Это слово звучало у меня в ушах то гулом морского прибоя, то шумом большого города.

Страх — это чудовище, которому нельзя поддаваться, иначе оно тебя разорвёт изнутри. Я это понимал и в борьбе с ним пользовался воспоминаниями. Вспоминал наше прибытие на планету, Ваську, схватку с пиратами. Всё это мне давало силы выжить, не впасть в истерику. Все пять месяцев пребывания на планете были месяцами, полными риска и приключений. Я участвовал в сражениях и поединках. Меня пытались убить, я защищался и убивал сам. Всё это закалило мой характер, отточило бойцовские черты. Сознание, что я прошёл через все эти испытания и остался человеком, поддерживало мой дух и уверенность в том, что ещё не всё потеряно. Присутствие Вани, его спокойный голос давали мне дополнительную уверенность.

Как-то раз в коридоре неожиданно послышались крики и топот множества ног.

«Если нас надумали вешать, то зачем приглашать сюда полгорода? Судя по крикам, их там не меньше. А может, они решили сделать это событие своим государственным праздником? Не каждый же день вешают героев из легенды. Кто их знает. Люди — существа непредсказуемые», — довольно равнодушно подумал я.

Дверь распахнулась, и в камеру ворвались не палачи и стражники, а члены магистрата и купцы. Лица у них были красные, потные, искажённые гримасой страха, перекошенные злобой. В камере сразу стало тесно, под низкими сводами забились крики:

— Вы убийцы! Вы подняли в городе мятеж! Армия варваров под стенами города! Вы ответите за это головой! Палача сюда! Огнём пытать! На виселицу!

Их появление оказалось столь неожиданным и шумным, что я даже не пытался понять, зачем они появились и о чём кричат. Моё равнодушие сменилось лёгкой надеждой, что их появление изменит нашу судьбу к лучшему.

«Будь что будет, — подумал я, — не могу уже больше сидеть в этой клетке!»

Я стал прислушиваться к их крикам и с трудом уловил, что на город кто-то напал. Как я понял, в этом мы тоже оказались виновны.

«Нет, это уже наглость! Нашли крайних! Они что, думают, меня можно казнить на двух виселицах сразу? Кто-то там напал, а на нас вешают обвинение. Нет, с этим я не согласен! Выражаю свой протест!»

Крики становились всё громче, под низкими сводами они звучали особенно сильно и резко. Я зажал уши руками.

Вскоре толпа поняла, что их истеричные вопли никого не трогают, кроме их самих. Постепенно, один за другим они замолкали, вытирая пот со лба и бросая на нас с Ваней злобные взгляды.

Немного отдышавшись, глава Купеческого совета обратился к нам с речью. Хоть его голос и дрожал, он старался говорить громко и чётко:

— Сегодня ночью к стенам города подошли степные племена. Одновременно с ними появились дружины из Вольных Земель. Город находится в кольце v войск. Сегодня утром моряки ваших кораблей, узнав об этом, подняли бунт. К ним присоединились люди, — работающие в порту, часть береговой охраны, какие-то разбойники и бандиты. Они требуют вашего освобождения! Как они могут чего-то требовать? Это неслыханно!!! Мы можем требовать!!! Только мы!!!

Последние слова он прокричал. Резко замолчав, вытер потное лицо и посмотрел сначала на меня, потом на Ваню. Видно, выражение наших лиц его не удовлетворило, и он оглянулся на купцов, стоявших рядом с ним. Те одобрительно закивали головами.

Я слушал и не мог поверить его словам, они не укладывались в моей голове.

Не дав мне осмыслить сказанное, он продолжил уже спокойнее:

— Мы не можем допустить произвола. Если мы вас отпустим, то тем самым распишемся в собственной слабости и неумении держать власть в своих руках. И вся эта чернь нам скоро сядет на голову. Поэтому мы решили повесить вас и подавить бунт, пусть нам даже придётся при этом залить город кровью. Сейчас стража и наёмники пытаются разобраться с бунтовщиками. Это дело нескольких часов, может, пары дней, не больше. Но мы не можем защитить город от армий, стоящих под его стенами. У нас есть сведения, что они тоже появились здесь из-за вас. Поэтому сейчас вас выведут на крепостную стену. Там установлены две виселицы. Если наши переговоры зайдут в тупик или войска пойдут на штурм, вас сразу же вздёрнут!

Глава 2 ВАСЬКА

Как хорошо на свежем воздухе! Стоя с петлёй на шее, я впитывал в себя ароматы трав и цветов, теплоту солнечных лучей.

«Солнце, как я давно тебя не видел! Нет вокруг меня сырых и заплесневелых стен. Как хорошо здесь!»

В этот момент мне было наплевать на то, что я связанный стоял под виселицей. Меня охватила эйфория относительной свободы, обманчивого ощущения, что всё плохое позади. А может быть, все запасы моего страха, накопленные в тюрьме, испарились под воздействием солнечных лучей. Голова слегка кружилась от избытка впечатлений. Я настолько отдался чувству перемены, происшедшей со мной в течение одного часа, что практически не сознавал, что творилось вокруг. Голос Вани пробился в мой мозг, как сквозь туман. Повернув голову, я бросил на него вопросительный взгляд.

— Миша, спустись с небес на землю. Да не на меня смотри. А посмотри вниз, — тихо и терпеливо повторил видно не раз сказанное Ваня.

Его голос вернул меня в реальную жизнь. Как следствие этого я сразу ощутил колючую пеньковую верёвку на шее и почувствовал, что очередной раз стою на краю пропасти.

«Ну спасибо тебе. Привёл в полное сознание. Теперь стало очень хорошо. Но что он хотел мне показать?» — подумал я и посмотрел вниз.

Войска довольно живописно расположились около стен города. Слева от ворот стояла орда степняков. Вольные люди степей носились вдоль стены с дикими криками, время от времени пуская стрелы в сторону города. Справа выстроились дружины Вольных Земель. Бронированное рыцарство, блистая доспехами, стояло плотными рядами, устремив в небо пики.

«Странно, что я их сразу не заметил», — виновато подумал я, глядя на окружившие город войска.

Два десятка человек отделились от войска рыцарей и неторопливо поскакали к городу. Когда они приблизились, я узнал одного из них. Сердце так и подпрыгнуло от радости.

«Шах жив! Мы будем жить!»

Я бросил взгляд на Ваню. Он в ответ кивнул мне головой.

«Ваня, ты оказался прав! Ба! А кто скачет рядом с Шахом? Неужели граф фон Мец? Молодец, граф! Долги надо отдавать!»

Я вздохнул полной грудью. Скоро я буду свободен!

На крепостной стене рядом с нами находились офицеры городской стражи и с десяток купцов, уполномоченных представлять город. Позади них стояли вооружённые дворяне вперемежку со стражниками и вооружёнными горожанами. Глаза всех этих людей перебегали с нас на парламентёров, потом на окружившие город войска, потом всё начиналось сначала. Люди застыли в тревожном ожидании, они прекрасно понимали: сейчас решалась их жизнь. Их можно было бы принять за каменные статуи, если бы кто-нибудь из них время от времени нервно не облизывал пересохшие губы.

Сто лет прожив в мире и покое, этот купеческий город стал считать себя неуязвимым. И когда пришла реальная угроза, люди не просто испугались, они были в ужасе. Собрав остатки своей смелости, они стояли рядом с нами, готовые выслушать требования осаждавших.

Не успели парламентёры подскакать к воротам, как вдруг раздались вопли ужаса.

Я повёл глазами. Что такое? Войско степняков стало в панике разбегаться. Все, кто стоял на крепостной стене, с радостным недоумением наблюдали за паническим бегством людей степи. Шах тоже развернул коня и, бросив его в галоп, поскакал вслед за степняками.

Пока я пытался понять, что происходит, раздался металлический грохот. Рыцари, взяв наперевес пики, стали выстраиваться в боевой порядок, готовясь к обороне. Граф с отрядом, завернув коней, уже скакал к своим людям.

«Что с ними со всеми случилось? Кто их так напугал?»

«Ответ» появился настолько внезапно и понёсся с такой скоростью, что я сначала не поверил своим глазам.

Это были они! Звёздные коты! Бег их был настолько стремителен, что, казалось, они летят, не касаясь земли.

Звёздные коты, буквально в доли секунды покрыв большое расстояние, остановились у ворот.

— Васька! Василиса! — закричал я. — Я тут!

Палач, стоявший рядом со мной, вздрогнул и сделал шаг в сторону. Все, кто был на крепостной стене, посмотрели на меня с таким ужасом и страхом, будто я трёхголовый монстр.

Кот слегка повёл головой. Потом напрягся, как для прыжка, шерсть его встала дыбом.

И тут легенда стала явью. Звёздный кот открыл глаза, из которых ударили два ярких, ослепительных луча бело-голубого цвета. Как только они коснулись ворот, раздался страшный взрыв. Городская стена вздрогнула и затряслась. В воздух взлетели обломки дерева и камня, горящие доски и искалеченные тела. Раздались крики ужаса и стоны умирающих. Отряд стражи, стоящий за воротами, перестал существовать. Те, кто остался в живых, бросая оружие, бежали с перекошенными от страха лицами подальше от этого ужаса.

За моей спиной раздались истошные крики:

— Спасайся кто может! На город напали звёздные коты! Их сотни!

В считанные минуты стены города опустели. Защитники города в панике бежали, расчищая себе дорогу кулаками и оружием, топча упавших. Город пал.

Я смотрел, переводя взгляд, то на котов, то на взорванные ворота. Это было настолько невероятно, что моя голова отказывалась верить тому, что видели мои глаза.

Кот закрыл глаза и нервно замотал головой. Даже на этом расстоянии было видно, что его бьёт крупная дрожь. Я смотрел на Ваську и мысленно просил его: «Не смей умирать! Я хочу, чтоб ты жил! Если ты сейчас умрёшь, я собственноручно сожгу этот город».

Тут к нему подбежала Василиса и стала тереться об него. Кот, фыркнув несколько раз, осторожно опустился на землю. Спустя некоторое время Васька пришёл в себя. Коты отбежали в сторону и прилегли в тени больших кустов.

Я всё это время с таким напряжением следил за ними, что только сейчас смог оглядеться. Вокруг нас никого не было.

«Эй! Так не честно! А развязывать нас кто будет?» — весело подумал я.

Сейчас я чувствовал себя по-настоящему счастливым. Страшный кошмар тюрьмы остался где-то далеко позади, а впереди была свобода. Так мы и стояли с петлями на шее, пока до нас не добрался Шах. Он оказался единственным человеком, осмелившимся пройти мимо котов.

Сначала он развязал Ваню, потом меня. Мы обнялись. Он начал что-то объяснять, но я махнул ему рукой и побежал вниз, по пути крикнув:

— Ещё раз спасибо! Потом поговорим! Сбежав с крепостной стены, я добежал до Васьки и прижался лицом к его морде. Слёзы текли ручьём.

— Кот ты мой хороший. Ты меня спас, мой родной, всё время повторял я, гладя его по голове.

Вдруг кто-то толкнул меня в спину. Повернув голову, я увидел Василису, требовавшую своей доли ласк.

— Красавица ты моя. Пришла меня спасать. Хорошая кошка.

Сколько я простоял, обнимая и лаская котов, не знаю. Я был в каком-то забытьи. Всё в голове перемешалось. Появление Шаха во главе армий, лучи, бьющие из глаз Васьки, моё освобождение… Всё перебивала одна громадная, всеобъемлющая мысль: «Я свободен!!!»

Туг меня кто-то тронул за плечо. Я поднял глаза, передо мной стоял Шах.

— Миша, ты как? Извини, но раньше я никак не мог вас освободить.

Его голос доносился как будто издалека. Я помотал головой, пытаясь вытряхнуть из неё пустоту, и сделал попытку собраться с мыслями. Постепенно мне это удалось.

Окончательно придя в себя, я спросил:

— В чём дело?

— Миша, как ты себя чувствуешь? Вид у тебя какой странный.

В его голосе слышались теплота и участие. Это что-то значило! Видимо, я действительно выгляжу неважно. Я попробовал взять себя в руки. Не думаю, что мне это удалось, но почувствовал я себя гораздо лучше. Прислушавшись к своим ощущениям, я севшим голосом ответил:

— Местами ничего себя чувствую, а местами не очень.

У Шаха в глазах появился тревожный огонёк:

— Миша, давай я тебя до гостиницы провожу. Отдохнёшь, выспишься.

— Не надо. Всё равно сейчас не усну. А где Ваня0

Я спросил об этом, только сейчас заметив, что Вани нигде нет.

— Пошёл разбираться с городом. — В голосе Шаха появились жёсткие нотки.

— Этому городу сейчас не позавидуешь, — злорадно ухмыльнулся я. — Сейчас они получат по полной программе. Так им и надо, будут знать, как честных людей в тюрьму сажать. Расскажи лучше вкратце, что случилось.

Его рассказ расставил всё по своим местам. И нашему аресту, и визиту серого — всему нашлось место.

Оказывается, на дом Гастона напали люди, связанные с серыми слугами. Кроме них, никто не смог бы так чётко организовать нападение, свалив всё на нас.

Двое слуг Гастона был подкуплены. Благодаря им бандиты осторожно пробрались в дом и устроили резню. Шах в этот момент был в комнате Катрин. Он сумел убить двоих и закрыть дверь на засов. Пока бандиты ломали дверь, они с Катрин связали простыни и спустились вниз через окно. Их никто не заметил. Перебравшись через забор, они добежали до гостиницы Тании. Оставив Катрин в переулке, Шах осторожно подкрался к гостинице. Его осторожность была не лишней. Заглянув в окно, он увидел, как вяжут сонного Ваню. Когда стражники ушли, он заскочил в свою комнату и схватил деньги. Через час, подкупив стражу у городских ворот, они с Катрин вырвались из города и прискакали в мой замок. Катрин он оставил там, а сам, предупредив коменданта, чтобы тот держал дружину наготове, и отослав гонца за помощью к графу, поскакал в Дикую степь. Он знал, где имеет наибольшее влияние и сможет набрать достаточное количество бойцов для штурма города. За неделю он собрал около трёх тысяч всадников. На обратном пути увидел вдалеке звёздных котов. Выехав подальше в степь, он долго кричал:

— Васька! С Мишей плохо!

Приведя войско кочевников к моему замку, он увидел около него целый лагерь шатров. Это было войско графа. Объединившись в одну армию, они двинулись на город. Откуда появились коты, он даже не догадывается.

— А где родители Катрин, ты так и не узнал? — Я ожил, подогретый любопытством.

— Сейчас иду их искать. Если понадобится, перетрясу весь город. Ты со мной?

Его взгляд предвещал бурю, которая скоро разразится.

— Тебе очень нужна моя помощь? — спросил я, стараясь придать голосу твёрдость, которой не было.

Сейчас у меня разве что хватило бы сил дать бой комару, попытавшемуся сесть на меня.

— Нет! — Он отрицательно мотнул головой. — Где тебя найти, если понадобишься?

Его ответ я принял с благодарностью:

— Здесь. Я устал от каменных стен и хочу немного отдохнуть на природе.

— Похоже, этот город всех достал, — При этих словах в его глазах зажглись злые огоньки. — Ты не голоден?

Я немного подумал, потом посмотрел на котов:

— Пришли сюда молока и мяса для котов. И побольше, пусть не скупятся. Скажи, если котики останутся голодными, я их отправлю поохотиться в город А мне вина и чего-нибудь перекусить, — задумчиво протянул я.

— Сделаю. — Повернувшись, Шах пошёл через разбитые ворота в город.

Коты тем временем дремали в тени густого кустарника. Я прилёг рядом с ними и стал смотреть в прозрачное голубое небо. Сейчас я чувствовал себя человеком, перенёсшим долгую болезнь и наконец выздоровевшим. Незаметно для себя уснул. Разбудило меня фырканье котов, что-то почуявших. Я встал и посмотрел в сторону города. У разбитых ворот стояли, переминаясь с ноги на ногу, с десяток стражников.

— Эй, вы, а ну живо сюда! Кому я говорю! Живо тащите продукты! — заорал я, только увидев их.

Но они стали униженно кланяться, прося их пощадить, потому что у них большие семьи и плохо будет бедным детям, когда они останутся сиротами. Глядя на трясущихся от страха стражников, я подумал: «Не забыть бы спросить у Шаха, что он им там наговорил».

Как я их ни подзывал и ни ругал, они топтались на месте. Обругав их в последний раз, я сам двинулся к воротам. Стражники, пятясь, исчезли в развалинах ворот. Подойдя к дыре и никого не обнаружив, я закричал:

— Эй, вы, трусы! Я знаю, что вы здесь! Пусть останется около ворот один человек. Может, мне ещё что-нибудь понадобится!

Приступив к осмотру того, что они принесли, я остался доволен. Большой кувшин вина, ветчина, колбаса, сыр и хлеб.

«Это для меня. А вот и для котов. Ого, придётся попотеть. Хорошо хоть мясо на тележках догадались привезти».

Потрудиться мне пришлось изрядно, всё это я перенёс только в три приёма. Коты быстро наелись и напились, а потом снова улеглись спать. Мне не хотелось ни спать, ни лежать, а тем более сидеть.

«Насиделся уже! На год вперёд!»

Я ходил взад-вперёд, наслаждаясь свежим воздухом и солнцем. После пары стаканов вина у меня проснулся аппетит, и я устроил великолепный пикник. Не ограничивая себя в вине, я быстро перешёл из благодушного состояния в воинственное. Стал вспоминать все обиды, которые, по моему разумению, нанёс мне город. Я так долго перебирал их, что окончательно запутался. А запутавшись, разозлился:

— А раз так — никакого снисхождения этому городу! Я вам отомстю! Чёрт, не то! Отомщу! Короче, допрыгались, фраера!

Я встал, слегка пошатываясь, выпил на посошок стакан вина и пошёл на штурм города, ревя во всю глотку: «Вставай, проклятьем заклеймённый, весь мир голодных и рабов!»

Добравшись до первой кучи обломков и расщеплённых брёвен, я остановился. Слегка пошатываясь, я попытался сфокусировать взгляд, собрав из двух городов один. Когда мне это не удалось, я ещё больше разозлился на город, который не только меня в тюрьму посадил, но ещё и наглым образом двоится. Взбешённый подлыми происками города, я закричал—

— Куда все попрятались, крысы вы подлые! Выходи биться! В щели забились, тараканы! Выходите и сдавайтесь, а не то хуже будет! Вы мне за всё ответите! Если сейчас же не сдадитесь, иду будить котов! Сейчас город приступом брать буду! Они как дадут прямой наводкой из четырёх стволов по вашему вшивому городишке, так камня на камне не останется!

Резко взмахнув кулаком для большего устрашения, я потерял равновесие и упал. Больно ударившись коленом о камень, я, не сдержавшись, громко вскрикнул. И в ту же секунду услышал за своей спиной злое фырканье. Повернув голову, увидел стоящих рядом со мной звёздных котов, настроенных явно воинственно. Их морды, казалось, излучали ярость, вздыбленные загривки говорили о том, что они настроены на бой. Проследив направление, в котором вытягивались их мощные тела, готовые к прыжку, я пришёл в ужас. Слепые глаза котов «смотрели» сквозь гигантский пролом в городской стене на тесно прижатые друг к другу дома горожан.

Сейчас же у меня перед глазами встала картина рушащихся зданий.

«О нет! Только не это!» — подумал я с ужасом.

Осторожно встав, не обращая внимания на боль в колене, я стал поглаживать вздыбленную шерсть животных. И гладил их до тех пор, пока не почувствовал, что напряжение их отпустило. Потом, положив им руки на холки, стал медленно заворачивать прочь от города:

— Всё, котики. Ша! Отбой тревоги! Папа идёт домой спать!

Опершись на котов, я медленно отправился к их лежбищу. Добравшись до места, коты опять улеглись, а я налил себе ещё вина. Прислонившись к Ваське, я медленно потягивал вино до тех пор, пока не уснул.

Глава 3 «ОДНОГЛАЗЫЙ МЕЛЬНИК»

На следующее утро я сидел свежевымытый за столом в ресторане Тании, уплетая за обе щёки яичницу. Яичница с колбасой, свежий хлеб, лучи солнца, падающие на стол через открытую дверь, — всё это наполняло меня тихой радостью. Тут в дверь вошли мои спутники и сели за стол напротив меня. Я смотрел на них и радовался: как хорошо, что мы живы, как хорошо, что пришёл конец нелепой и страшной истории!

Наконец оторвавшись от еды, я спросил их:

— Что скажете нового? Город уже стоит на коленях?

Шах ехидно усмехнулся, а Ваня лишь слегка утвердительно кивнул головой. Отодвинув тарелку, я вопросительно посмотрел на них. Шах наконец прервал молчание и начал рассказ:

— В тот момент, когда ты наливался вином по самые уши, Ваня в Купеческом совете предъявил купцам самый настоящий ультиматум. Вот его слова: «Город сдался. Наши войска стоят под стенами города. Вы должны найти и повесить виновников нашего ареста. Потом выплатите нам пятьдесят тысяч золотых монет в качестве компенсации. В противном случае я отдам город кочевникам на три дня. Что будет с вами после этого, вы, наверное, догадываетесь». Тут купцы вскочили со своих мест и начали кричать: «Как вы можете так поступить с нами?! Только благодаря нам вы живы! Мы не повесили Вас сразу, не пытали, а приступили к судебному разбирательству». На что Ваня спокойно им ответил: «Мы тоже не стали жечь и грабить город, а приступили к разбирательству». Тут вскочил один из богатейших купцов города и закричал: «Это произвол! Насилие1 Вы хотите захватить власть! Тут кругом полно городской стражи. Одно только наше слово…» Но договорить ему не дали ворвавшиеся в зал стражники. Мгновенно установилась тишина. Все замерли, со страхом уставившись на их искажённые ужасом лица. Потом тишина взорвалась истеричными воплями: «Коты идут на город! Тот, который со звёздными котами, штурмует город!» После этих слов все присутствующие в зале замерли. Потные лица, дрожащие губы, ужас в глазах. Потом, будто их кто-то стеганул кнутом, люди задёргались, засуетились, не зная, что делать, куда бежать. Зал загудел от воплей, стенаний и криков. Некоторые из присутствующих кинулись к выходу, другие, упав на свои места, впали в оцепенение, но большая часть купцов закричала: «Мы согласны с твоими требованиями! Согласны со всем, что ты ни предложишь! Только отмени штурм! Иди же и отмени штурм!»

Пришлось Ване идти и забирать тебя, совершенно пьяного. Он отнёс тебя в гостиницу, а потом вернулся в Дом Купеческого совета. Купеческий совет был сломлен окончательно, из них в тот момент нельзя было выжать даже капли смелости. Они ещё раз подтвердили, что сделают всё, что Ваня ни попросит. Мы вернулись в гостиницу.

Ближе к вечеру явился полицейский чиновник с сообщением, что город перекрыли. Порт закрыт, теперь ни один корабль не может выйти в море без разрешения Купеческого совета. На всех дорогах стоят вооружённые заслоны, по улицам рыщут патрули городской стражи, опрашивая население. Уже который час глашатаи ездят по городу и кричат:

— Тот, кто сообщит о людях, напавших на дом купца Гастона, или о местонахождении его самого, получит денежную награду.

Потом приехал городской казначей с мешком денег. Взяв часть, я приехал в лагерь кочевников, расплатился с ними и отослал обратно в степь. Граф увёл дружины. Он был очень огорчён случившимся, а также тем, что не смог тебя увидеть лично. К ночи успокоили моряков. В знак благодарности мы откупили на сутки два десятка кабачков и таверн. Сейчас моряки гуляют, празднуя ваше освобождение.

Когда рассказ закончился, я, помолчав, спросил:

— А где Васька и Василиса?

— После того как я тебя перенёс в гостиницу, их больше никто не видел, — сказал Ваня.

— Пойду посмотрю, как там коты. Где потом мне вас найти?

— Мы будем в Доме Купеческого совета.

Выбравшись за крепостные стены, я около часа бродил, зовя котов, но так и не нашёл их. Видно, убежали обратно в свою Дикую степь.

«Так и не попрощался я с тобой по-настоящему, Василий. Когда мы теперь с тобой увидимся? Да и увидимся ли вообще?»

Огорчённый, я вернулся в город и отправился в магистрат. Ваню нашёл в большом кабинете восседавшим за массивным дубовым столом. Рядом за небольшим столиком расположился чиновник со стопкой бумаги и чернильницей. Ваня сообщил, что уже схватили шесть человек. Сейчас они находятся в тюрьме.

— Чего их в тюрьме держать? Чем палач занимается? Их допросить надо. И очень хорошо допросить, жёстко и сухо заявил я.

Чиновник испуганно взглянул на меня, но, наткнувшись на мой свирепый взгляд, вновь опустил глаза в свои бумаги.

— Сейчас там Шах. Вместе с палачом они ведут допрос. — Голос Вани прозвучал ровно и сухо. Для чиновника, сидящего рядом. Но только не для меня. Я сразу почувствовал, что он наслаждается местью, прямо купается в ней. Пусть он не присутствует при пытках, но он знает, что те люди, из-за которых он чуть было не попал на виселицу, сейчас получают достойное возмездие. Я сел в кресло напротив него. Так мы и сидели, ожидая прихода Шаха, охваченные чувством мести. Встречаясь взглядом с Ваней, я легко читал в нём то, что сейчас кипело и в моей душе. За нас сейчас мстят, жестоко мстят. Дыба, раскалённые щипцы, кнут. Сейчас они получают то, что приготовили для нас. Никогда бы не подумал, что я способен упиваться местью, но мне сейчас не было стыдно. Для меня наступил момент торжества справедливости.

Через некоторое время пришёл Шах. Вид у него был усталый, но довольный. Из его рассказа мы узнали, что в город проникли пираты. Исполнителями были они, а замысел принадлежал серым слугам. Пираты около двух недель искали нужных людей, пока не нашли и не подкупили двух слуг Гастона и офицера тюремной стражи. Когда нужные люди были готовы к действию, они одновременно организовали нападение и на нас, и на дом купца. Когда началось следствие, несколько пиратов предстали перед судом как свидетели и дали показания против нас. Единственной их неудачей стал Шах. Он узнал, что Гастон и его жена находятся сейчас в трюме одного из кораблей, стоящих в порту. Их собирались вывезти, но не удалось. Вовремя пришёл приказ, запрещавший выход в море. Сейчас на корабль послан отряд стражников.

Через некоторое время появился стражник и доложил, что купец и его жена освобождены и находятся дома и что трое пиратов захвачены и брошены в тюрьму. Мы тут же отправились навестить родителей Катрин. Видя их осунувшиеся и утомлённые лица, мы не стали долго задерживаться у них. Сообщив им о том, что их дочь вне опасности, мы отправились к себе в гостиницу.

Спустя несколько дней крепостная стена вновь была украшена свежевыкрашенными виселицами.

Купеческий совет всё это время пробовал наладить с нами отношения, приглашая на пиры и собрания. Нас приглашали для участия в торговых компаниях, отдельные купцы и дворяне звали нас в гости, но все получили отказ в довольно жёсткой форме.

Если раньше Городской и Купеческий советы относились к нам с уважением, то теперь нас боялись. Раньше их власть считалась незыблемой, но последние события показали всем, что это не так. Это прекрасно поняли все простые люди города — горожане, ремесленники, моряки. Мы для них были героями. Нас узнавали и приветствовали на улицах, за наше здоровье провозглашали тосты в кабачках и тавернах.

Пора было уезжать из этого города. Наша дорога лежала в Вольные Земли. Так я и заявил своим спутникам, добавив:

— Если вы намереваетесь пробыть здесь подольше, то мне придётся уехать одному.

Возражений ни у кого не было, только Шах попросил меня отложить поездку на один день. Он хотел подготовить Катрин к долгой разлуке.

Поиски решили начинать с графа де Альберта. Большую часть обратной дороги мы решили проделать по реке.

Сборы были недолгими. Мы попрощались с нашей хозяйкой, с капитанами Моню и Араксом. Провели вечер с родителями Катрин.

Прощай, город торгашей! Под крики чаек мы отправились в обратный путь. Кони бежали легко, под стать моему настроению. Сейчас мне казалось, что у нас всё получится, всё будет хорошо.

Первые два дня нашего путешествия прошли ровно и спокойно, без происшествий. Добравшись до знакомого перекрёстка, где находилась корчма «Одноглазый мельник», я заметил, что Шах как-то странно себя ведёт. Делать в дороге нечего, поэтому я стал исподтишка наблюдать за ним. Заметив мой интерес, он направил ко мне своего коня.

Когда кони поравнялись, Шах спросил:

— Помнишь вожака разбойников? А его слова о том, что нас к нему «мельник» прислал?

— Что-то было. А при чём здесь мельник?

Я удивлённо посмотрел на него. Шах усмехнулся.

— Как корчма называется, помнишь? «Одноглазый мельник»! Вот то-то! Корчмарь работал на эту шайку, — наставительным тоном разъяснял он мне.

— И что дальше? — Вопрос был задан просто для продолжения разговора. Я уже знал, что у корчмаря сегодня будет не самый лучший день. И вообще ему повезёт, если его сегодня не оттащат на кладбище.

— Не люблю предателей!

Ответ Шаха подтверждал мои предположения.

Подъехав, мы спешились, кинув поводья мальчишке и вошли в корчму. В ней никого не было, кроме двух посетителей, которые в этот момент, собираясь уходить, рассчитывались с хозяином. Мы сели в самый тёмный угол.

Шах закричал:

— Хозяин! Вина!

— Уже бегу, господа хорошие! — раздалось из кухни.

Подойдя к нашему столу с кувшином вина, он только теперь разглядел нас. Его лицо вытянулось и побелело, руки, держащие кувшин, мелко задрожали, В глазах заплескался ужас.

— Во-от в-вино, го-оспода, — заикаясь, проговорил хозяин.

Глазки его бегали, ни на ком не останавливаясь. Весь его вид говорил о том, что он страшно напуган.

— Что, кровосос, не ожидал нас увидеть? — ядовито ухмыляясь, спросил Шах.

— Да что вы, господа хорошие, такое говорите! Я всегда, всегда рад вас видеть. Вы для меня — самые дорогие гости, — немного оправившись, льстивой скороговоркой зачастил он.

— Ладно, живи! У нас сегодня хорошее настроение. Мы тебе даже за вино заплатим.

Шах широко улыбнулся, но эта улыбка не смягчила жёсткого блеска его глаз, только придала ему более зловещий вид. Сейчас его улыбка походила на оскал матёрого волка. Я всем своим нутром ощутил, что сейчас что-то будет.

Шах небрежным движением кинул на стол монету. Только волосатая рука корчмаря накрыла её, как в неё вонзился кинжал. Корчмарь, дико завизжав, инстинктивно попробовал отдёрнуть руку, что вызвало новую боль. Его лицо налилось кровью, глаза ничего не видели из-за застилавших их крупных слёз. Он на ощупь попытался найти рукоять кинжала, чтобы выдернуть его. Как только его вторая рука оказалась над столом, она тут же была приколота к столу ещё одним кинжалом. Жирная туша корчмаря ещё сильнее задёргалась около стола. Новый вопль громче прежнего вознёсся к закопчённым балкам старой корчмы. Спустя минуту крики перешли в надрывные стоны. Ноги несчастного подломились, и он упал на колени. Теперь над столом виднелась только его трясущаяся голова. Кровь, вытекавшая из-под его рук, перемешивалась со слезами.

— Я же сказал, — жёстко усмехнулся Шах. — Убивать мы тебя не будем. Сейчас мы выпьем по стакану твоего вина и поедем дальше. Жаль, что ты не сможешь нам на прощание рукой помахать, хороший хозяин.

На это зрелище кроме нас с молчаливым одобрением смотрели ещё двое: женщина, вышедшая из кухни, и мальчишка-конюх, стоявший на пороге. Ваня спокойно допивал второй стакан вина. Я схватил свой стакан и залпом выпил его. Меня не мучила совесть. Этот боров, отдавший беззащитных артистов в руки разбойников, получил по заслугам. Но просто, с любопытством наблюдать за этим я не мог, какая-то часть меня противилась этому.

Поднявшись из-за стола, я сказал:

— Буду ждать вас на конюшне. Посмотрю, как там лошади.

Ваня понимающе кивнул:

— Мы скоро будем. Выпьем ещё по стаканчику и придём.

Глава 4 СХВАТКА НА РЕКЕ

Наш путь лежал к Голубой реке. Ещё по дороге мы выяснили, что один из ближайших крупных речных портов находится в городке под названием Бугвиль. Туда мы и направились.

Шёл четвёртый день нашего путешествия, когда, поднявшись на невысокую и пологую гору, мы наконец увидели реку.

Её тёмно-голубые воды плавно неслись между берегами, покрытыми яркой зеленью. Солнечные лучи, играя на воде, то рассыпались, дробясь на тысячи мелких кусочков зеркал, то сливались вместе, образовывая гигантское серебряное зеркало, сверкавшее так, что глазам было больно. На берегу реки виднелся городок с белыми домиками и пристанью, где на воде покачивались три кораблика. С высоты городок казался игрушечным. Свежий прозрачный воздух и нежный аромат цветов дополняли эту впечатление.

Спустившись с горы, мы вскоре въехали в городок. Вблизи он оказался таким же, как все остальные виденные нами ранее. Белые с потёками деревянные стены, покосившиеся двери домов, кучи мусора на улицах, нищие и крысы. И вонь, какая жуткая вонь! Въехав на базарную площадь и оглядевшись, мы увидели большое, потемневшее от сырости двухэтажное здание, около которого толпился народ. Это была гостиница, где мы отдохнули и смогли нанять судно.

Со шкипером мы договорились быстро. Увидев золото, он предложил нам с восходом солнца быть у него на борту. Переночевав в гостинице, рано утром мы поднялись на борт судна, которое тут же снялось с якоря.

Уже начинало вечереть, когда на реку упал лёгкий туман. Сначала он клубился у берегов, придавая им зыбкие и причудливые очертания, потом очень медленно и осторожно стал наползать на воду. Из-за этого тумана шкипер приказал рулевому держаться середины реки, чтобы не налететь на прибрежную мель.

Шкипер, плотно сбитый крепыш невысокого роста, обладатель густых волос и кустистых бровей и сизо-красного носа, похожего на большую картофелину, целыми днями не расставался с кувшинчиком вина, но я ни разу не видел его по-настоящему пьяным. Находясь в полупьяном состоянии, он умело управлял кораблём. Отличное знание реки и вышколенная команда делали своё дело. Что тут говорить — опыт и знания не пропьёшь.

Стоя на носу корабля, я смотрел, как выплывают из тумана очертания островков. Это было не самое лучшее занятие, но больше делать было нечего. Мы плыли уже третьи сутки, и я успел отдохнуть и отоспаться на неделю вперёд. Валяться в каюте мне надоело, поэтому я вышел на палубу.

Барка, пропахивая носом голубоватую воду, неуклюжая, как черепаха, медленно тащилась по Голубой реке. Когда из тумана вынырнул серый корабль, я оживился. Хоть какое-то развлечение. Он тоже держался середины и шёл недалеко от нас.

Вдруг меня что-то насторожило. Пока это было просто ощущение, но месяцы, прожитые мной на этой планете, приучили верить своим ощущениям. Я стал присматриваться к кораблю более внимательно. На первый взгляд на его борту не происходило ничего особенного один матрос сворачивал канат в бухту, другой стоял у румпеля. Вот дверь пристройки распахнулась, и показался третий, с ведром. Подойдя к борту, выбросил мусор. Кажется, всё нормально. Нет, не всё. На носу я заметил очертания человеческой фигуры, но какие-то бесформенные. Меня взяло сомнение: может, это не человек вовсе, а запасной парус? Или бухта каната, прикрытая куском парусины. Намеренно повернувшись в другую сторону, я сделал вид, будто заинтересовался проплывающим мимо бревном. Краем глаза я посмотрел на то место, где увидел очертания странной фигуры Там никого не было. Моё сердце тревожно застучало

«Здорово! Давненько мы не брали в руки мечи и арбалеты. Пора поднимать тревогу!»

Не торопясь, со скучающим видом я подошёл к шкиперу. Тот стоял на мостике с неизменным кувшинчиком вина. Кинув на меня скучающий взгляд, он предложил мне выпить. Я принял его предложение и начал медленно потягивать вино, изредка поглядывая в сторону корабля. Допив вино, я спросил его как можно равнодушней:

— Что это за корабль?

Шкипер, даже не взглянув, ответил, что не знает. Мне это показалось странным. Мы перебросились ещё парой слов, и я отправился в каюту. Ваня дремал, а Шах смотрел в иллюминатор. Я ему рассказал про странный корабль и поведение шкипера. Шах, ловко вскочив с места, исчез за дверью, но почти сразу же вернулся обратно, объяснив, что уже ничего не видно, туман и сумерки скрыли корабль.

Выйдя на палубу, я убедился, что он прав. Туман загустел, только чёрными тенями мелькали мелкие островки, мимо которых мы проходили. Серый корабль исчез, будто его никогда и не было. Шкипер приказал бить в колокол. Под колокольный звон мы поплыли дальше.

Утро началось с неожиданностей. Меня разбудил крик Вани—

— В мечи их!

Этот боевой клич мне был хорошо знаком, поэтому я, полуодетый, с арбалетом в одной руке и булавой в другой вылетел на палубу. Не увидев на палубе, явных врагов, я стал быстро заряжать арбалет. Пока заряжал, Шах уже встал рядом со мной, натягивая лук. Я осмотрелся. И то, что увидел, меня здорово удивило. Ваня вынимал из воды нечто очень мокрое и похожее на человека. Первая мысль была о том, что на нас напало какое-нибудь речное чудище. «Но зачем же эту гадость тащить на палубу? Любознательный ты наш!»

Мои мысли прервала свистнувшая мимо уха стрела. Невольно отпрянув, я перевёл взгляд дальше и увидел в двадцати метрах борт серого корабля, с которого летели в нас стрелы.

«Но за что? Ну, пираты речные! Держитесь! Первые начали!»

Только я взял арбалет на изготовку, как один из пиратов, выронив лук, свалился за борт. Стрела Шаха сразила его. Тем временем серый корабль, резко повернув, пошёл прямо на нас. Не успев возмутиться подобной наглостью, я увидел, как рулевой корабля перевесился через румпель со стрелой в груди.

Я подпрыгнул от радости и закричал:

— Знай наших, речные крысы!

Пора и мне приложить руку к этому делу. Не успел я высмотреть подходящего кандидата в ад, как из двери каюты выскочили трое чёрных убийц и бросились к борту.

«Вот это да! А коробочка-то с сюрпризом!»

Пока я с удивлением смотрел на чёрных, наш корабль вдруг резко повернул к берегу. Обернувшись, я увидел, что наш рулевой, вывернув кормовое весло, правит к берегу. Шкипер и вся команда сгрудились у противоположного борта. Они ждали момента, когда можно будет сбежать с корабля. Разумное решение! В этой ситуации я их не осуждал. Ваня, затащив свою находку в каюту, уже стоял за мачтой, готовый к бою. Шах, притаившись у борта, обшаривал глазами палубу приближающегося корабля. Но палуба была пуста.

Корабли хоть медленно, но неуклонно сближались. Вдруг за нашими спинами послышался громкий всплеск. Я даже не повернул головы, зная, что это команда дружно покинула корабль.

«Значит, подходим к берегу», — мелькнула мысль.

Чтобы не упасть от толчка, ухватился за ближайший канат. Тут же раздался глухой удар, сопровождаемый сильным толчком, и наш корабль пристал к берегу. Не отрывая глаз, я следил за пиратским кораблём. Сейчас он пройдёт буквально в метре от нас.

Хоть я и знал, что сейчас произойдёт, но это зрелище всё равно застало меня врасплох. Три чёрные пружины взвились в воздух, сверкнув голубоватыми клинками. Перелетев через борт, они бросились на нас. Я совершил ошибку, до последней минуты не отпуская канат. А за ошибки надо платить.

Чёрный убийца одним прыжком преодолел расстояние, разделяющее нас. В одной руке он держал меч, а во второй — длинный кинжал. Среагировав на резкий замах меча, я выпустил канат, но успел только ухватить арбалет обеими руками. На то, чтобы выстрелить, времени уже не хватило. В отчаянном жесте я выбросил вверх обе руки с зажатым в них арбалетом, пытаясь заслониться от занесённого меча. В этот момент мне показалось, что вокруг всё почернело. Клинок врага заслонил солнце.

«Вот и смерть пришла!» — Эта мысль тоже была чёрного цвета.

Меч с лязгом опустился на арбалет. Удар был такой силы, что мои руки резко бросило вниз, а левое плечо пронзила острая боль. Почти одновременно в грудь ткнулось тонкое лезвие кинжала. Удар был сильным, но каким-то неуверенным, это отложилось у меня в памяти автоматически, когда я уже падал на палубу и был готов к тому, что сейчас клинок пригвоздит меня к ней. Я был готов к смерти, но не был готов к тому, что увидел в следующий момент.

Чёрный, вдруг выронив кинжал, пошатнулся, колени его подогнулись, и он ничком упал на палубу. Под ним медленно растекалась лужа крови. Я не верил своим глазам. Вскочив на ноги, я огляделся, чтобы понять, откуда пришла помощь.

Ваня, покончив со своим противником, смотрел в мою сторону. Кивнув ему головой, я перевёл взгляд на Шаха. Тот был занят укладкой своих метательных ножей. Третий труп чёрного говорил сам за себя.

Я снова уставился на своего недавнего противника и увидел, что из спины у него торчит наконечник арбалетной стрелы. Мой арбалет, лежащий на палубе, был разряжен. Эта была моя стрела. Теперь я всё понял. От сильного удара меча пусковая система арбалета сработала в нужный момент.

Боевое напряжение сменилось болью и чувством разбитости. Зажав рукой рану на плече, я прислонился к мачте, закрыл глаза и сосредоточился. Спустя некоторое время, отняв руку от раны, я осмотрел её. Кровь перестала течь. Рука болела, но не так сильно.

Ещё раз взглянул на убитого, и меня передёрнуло.

«Да, всё могло быть намного хуже! Если бы не счастливый случай, я бы сейчас валялся в луже крови. Хватит о грустном. Где там мои соратники?»

Подняв голову, я осмотрелся. Шах, стоя у борта, пристально вглядывался в серый корабль, уткнувшийся в берег. Интересно, что он там увидел? Вани видно не было. Может, ушёл в каюту к своей «находке».

«Интересно, кто…» — Но не успел я додумать свою мысль, как услышал крик Шаха:

— Миша! Иди сюда!

«Раз зовут, надо идти. В другой раз могут не позвать». На ходу анализируя своё самочувствие, я пришёл к выводу, что жив и почти здоров.

— Что случилось? — Я вопросительно посмотрел на Шаха.

— Ты не на меня смотри! Туда смотри! — Он показал рукой на серый корабль.

Посмотрев в указанном направлении, я увидел интересную картину.

Трое пиратов, забросив луки за спину, стаскивали с корабля на берег серого слугу. Не помогали ему сойти, а именно стаскивали.

— Он что, пьяный? — рассмеялся я.

— Пошли за ними. Сейчас всё узнаем! — С этими словами Шах ловко спрыгнул на берег и побежал за пиратами. Мне ничего не оставалось, как только последовать за ним. Не успел я догнать Шаха, как замыкающий группу беглецов матрос остановился и резко повернулся к нам, сдёргивая с плеча лук.

— По-моему, ему надо потренироваться в стрельбе, прокомментировал я на бегу действия лучника

Не успел я это сказать, как тот рухнул со стрелой в горле.

Шах стоял в классической позе лучника. Вот вторая стрела пропела свою песню смерти. Ещё один беглец рухнул ничком на землю со стрелой под лопаткой. Третий, бросив серого на землю, не оглядываясь и петляя, словно заяц, помчался со всех ног и вскоре скрылся в кустарнике. Мы подбежали к монаху в тот момент, когда он пытался подняться, но ноги подломились, и он снова упал на землю. Только взглянув на него, я понял, что его кто-то хорошо отделал. Половина головы была залита кровью, как после удара в висок. Лицо жёлтое, глаза полузакрыты. Кто это сделал?

Вдруг его губы дрогнули, кажется, он что-то шепчет. Мы присели рядом с ним на корточки. О радость! Наконец мы услышали то, что давно хотели услышать. Сквозь хриплое дыхание мы услышали прерывистый шёпот:

— Доложить… Иначе мучительная смерть… Его дочь ничего не знает… Тайное убежище… В замке! Искать в замке! Захватить…

Его губы застыли в жуткой гримасе. Мы поднялись и посмотрели друг на друга.

— Ну что? Теперь мы знаем, где искать. В замке. Где живёт граф с дочкой. А кто они? Где этот замок? Кто мне скажет? Я уже устал от этих загадок, — с бессильной злостью проговорил я.

— Не ты один такой. После того как я встретил Катрин, я понял одно: не хочу больше убивать. Я ещё молод, женюсь на Катрин и буду жить нормальной жизнью. Меня всегда интересовала торговля. Сначала буду помогать её отцу, тем более что он уже предложил мне стать его компаньоном. Потом заведу своё дело. Если бы не клятва, я бы давно всё бросил. Вот так-то! Выговорился, и легче стало. Пошли посмотрим, кого там Ваня выловил.

Пока он говорил, я наблюдал за выражением лица Шаха. Во время его короткой речи оно стало неузнаваемо мягким, даже нежным, особенно когда он говорил о Катрин, но всё это продолжалось какую-то долю секунды. Потом глаза его зажглись знакомым холодным огнём, который иной раз обжигал не хуже удара хлыстом. Развернувшись, он медленно пошёл к кораблю.

Глава 5 ЗАНАВЕС ПРИОТКРЫВАЕТСЯ

Я смотрел вслед удаляющемуся Шаху и думал: «Может, бросить эти поиски? Заживут ребята спокойной жизнью. Заведут семьи, обзаведутся детьми. Я же вижу, они нашли здесь свою вторую родину. Я тоже не пропаду. Это вам не на Земле на одну зарплату жить, не имея крыши над головой. Здесь у меня целое баронство. Чтобы совесть ребят не мучила как-никак клятву дали, — раз в год будем собираться для поисков могилы Три недели в летнее время. На природе. Вина возьмём, шашлычок соорудим. Турнир организуем под названием «Три героя». Чем не жизнь! Мне ясно было сказано на Станции, что во времени мы не ограничены. Вот и будем искать до пенсии. А что? В этом что-то есть. Как-нибудь поговорю об этом с соратниками».

Медленно шагая, я старательно обдумывал эту идею. В тот момент она мне казалось очень привлекательной. Так я дошёл до реки и увидел, что возле нашего судна робко топчется покинувшая его команда.

Решив пошутить, я грозно крикнул им:

— Ага, попались, которые боялись?!

Похоже, моя шутка была воспринята всерьёз. Моряки выглядели такими испуганными и несчастными, что пугать мне их больше не хотелось, и я спросил их миролюбиво:

— Так и будем стоять?

Вдруг у меня над головой раздался радостный голос Шаха:

— Миша, есть отличные новости!

Если я от неожиданности вздрогнул, то про моряков и говорить нечего, они все как один присели от испуга. Подняв голову, я увидел, что Шах протягивает мне руку. Ухватившись за неё, я мгновенно оказался на палубе.

В каюте рядом с грудой одеял сидел Ваня. Нужно было хорошо знать его, чтобы увидеть по непроницаемому лицу, что он очень доволен.

Но чем? И где находка? Наверное, забралась под одеяла или её туда засунули.

Пока я пытался понять, что происходит, одеяла зашевелились и показалось смущённое девичье лицо.

«Мать моя женщина! Так это же Сильвия! Ура! Загадка решена! Это в её замке спрятана могила! Пришёл конец нашим приключениям!»

Понимая, что ликование по поводу внезапного озарения может далеко меня завести, я строго одёрнул себя и спокойным голосом произнёс:

— Доброе утро, графиня! Извините меня за мой нынешний вид, но я ещё не отошёл от схватки. Позвольте узнать, как ваше здоровье. И как вы попали к серым? Если это, конечно, не секрет.

Груда одеял немного шевельнулась:

— Здравствуйте, барон. — Лицо Сильвии залилось краской и скрылось под одеялом.

«Это ещё что такое? А кто рассказывать будет?»

Я было открыл рот, но Ваня встал, обнял нас с Шахом за плечи и вывел из каюты. Потом плотно закрыл дверь и повернулся к нам.

Я выжидающе посмотрел на него:

— Она что, ранена?

— Нет. Она просто промокла, — ответил он.

Голос его мне показался каким-то странным. Если бы это был другой человек, я бы сказал, что в голосе звучало смущение.

— Ну и что? — продолжал допытываться я.

— Она вымокла, сняла с себя платье и забралась под одеяла, — сухо ответил Ваня.

— Сняла платье, — тупо повторил я. — И что дальше?

Ваня превратился в ледяную статую.

— Она стесняется, — холодно ответил он.

Вдруг я всё понял.

«Он же защищает честь своей дамы. Вот здорово! Мужественные и бесстрашные рыцари меча и кинжала пали, пронзённые взором девичьих глаз! Как это поэтично!»

Тут мне вспомнилась моя бывшая семья, которой я так гордился.

«У него никогда не было семьи. И никогда не было детства. Может, он за девушкой никогда не ухаживал? И вообще, что я о нём знаю?»

Мне стало стыдно. Опустив глаза, я сделал вид, что размышляю. Справившись со своими чувствами. я поднял глаза на Ваню и мягко спросил:

— Она тебе рассказала, что с ней случилось?

— Да. Она гостила у тётки. Неожиданно прискакал гонец с сообщением, что отец срочно хочет её видеть. Гонцом был воин из гарнизона замка, она знала его в лицо. Потом стало ясно, что он подкуплен. Муж тётки, барон, выделил для охраны шесть дружинников. Там ехать, по её словам, полдня. На дороге они наткнулись на засаду. Охрану перебили, а её захватили в плен. Сначала держали в тайном убежище. Сейчас её решили отвезти к барону, земли которого граничат с владениями графа. Серые тоже усиленно ищут могилу, надеясь опередить нас. Они думают, что граф де Альберт что-то об этом знает. Сильвия сказала, что они уже приезжали в замок, разговаривали с её отцом. Не сумев договориться с графом, они похитили его дочь, чтобы с помощью шантажа вырвать у него тайну.

«Суду всё ясно. Стандартный вариант для этой планеты: подкуп, предательство, похищение. Он у местных жителей хорошо отработан».

— Как ей удалось бежать? — спросил я с сомнением в голосе.

— Вчера вечером чёрные убийцы напились и уснули. Монах, который очень мало спит, под утро задремал. Взяв металлическую шкатулку, Сильвия ударила серого по голове, потом выскочила на палубу. Но тут один из матросов поднял тревогу. Она прыгнула в воду и поплыла к нашему кораблю.

Не знаю, как бы я вёл себя в подобной ситуации, но она поступила очень храбро. Истинная дочь рыцаря. Всё это я сказал Ване, сделав его ещё более счастливым.

— Что будем делать дальше? — Вопрос напрашивался сам собой.

На этот раз Ваня первым взял слово:

— Снять корабль с мели и отправиться на помощь отцу Сильвии.

Я согласно кивнул и посмотрел на Шаха. Но тот уже шёл к борту.

— Эй, шкипер! Ты где? — раздался над палубой его крик.

Над бортом показалась голова шкипера. Ещё минута, он стоял перед нами, всем своим видом изображая покорность и смирение.

— Что угодно господам рыцарям? Странно как-то он себя ведёт. Его бегство было естественно, это был не его бой. Если только…

— Шкипер, почему вы не ответили на мой вопрос о сером корабле? — подпустив в голос суровости, спросил я его.

Шкипер вздрогнул и отступил на шаг. Похоже, я попал в цель. Он прекрасно знал, что это за корабль, и не предупредил нас об опасности. Это можно счи, тать предательством. У предателей на этой планете есть только одна дорога — на виселицу. Его лицо посерело, губы задрожали, видно, та же мысль посетила и его. Он затравленно посмотрел на нас. Переступив с ноги на ногу, хриплым от волнения голосом он сказал:

— Мне не хотелось волновать вас, господа. Я не знал, что так получится. Правда, не знал.

— Шкипер, можно ли снять судно с мели? — спросил я.

Он долго непонимающе смотрел на нас. Потом сквозь пелену страха к нему пробился смысл сказанного, и мы увидели другого человека. Плечи выпрямились, глаза ожили, вернулся прежний цвет лица. Человек вернулся к жизни.

— Как снять с мели эту посудину? У меня есть багры и шестеро крепких парней. Мы сделаем это. Можно начинать? — осторожно спросил он, ещё не веря, что всё кончилось благополучно.

Я кивнул.

Тут же над палубой раздался рык шкипера:

— Эй, вы! Помесь русалки с морским чёртом! Хватит прохлаждаться! Для вас есть работа!

Ближе к вечеру мы продолжили своё плавание Расспросив моряков, мы узнали, что до замка графа де Альберта есть два пути. Если мы плывём вверх по реке до Вольных Земель, то это займёт неделю. Обойдя по реке Железные горы, мы должны будем сойти на берег, а на лошадях добираться до замка графа ещё двое суток. Второй путь намного короче и опасней. Мы можем высадиться в небольшом городке у подножия гор. Там берёт начало дорога через горы. Если удача нам улыбнётся, на четвёртые сутки мы увидим стены замка.

Провели совещание. Я высказался за первый вариант. Ваня и Сильвия — за второй. Шах промолчал. Спустя сутки мы высадились на пристани небольшого городка. Зайдя в ближайший кабачок, мы уселись за стол и в ожидании еды и вина разглядывали посетителей, а они, в свою очередь, разглядывали нас. Судя по всему, гости вроде нас здесь бывают редко.

Отобедав, устроились в гостинице. Ваня остался с Сильвией, а мы с Шахом отправились болтаться по городку. Приятно походить по твёрдой земле. Ничего особенно примечательного здесь не было, за исключением великолепной панорамы гор. Проходя мимо маленького ресторана, где столы был вынесены под навес, я предложил Шаху посидеть и полюбоваться видом. Заказав лёгкого вина, мы уселись, готовясь расслабиться. Но не успели выпить по стакану и переброситься парой слов, как у нашего стола появился гном. Гном как гном. Бородатый крепыш. Заказав хозяину кружку крепкого вина, он уселся за стол рядом с нами и без всякого стеснения принялся нас разглядывать.

— Меня зовут Лазарус, — пробасил он. — А вы те, кто собирается пересечь горы?

— Они самые, — флегматично подтвердил я, не отрывая глаз от гор.

— Ты лучше слушай меня! А на горы ещё насмотришься, парень, — со всей прямотой, которая у гномов в крови, сказал Лазарус. Мы развернулись к гному, ожидая продолжения. — Зря вы сейчас идёте в горы. Раньше было опасно, но ещё можно было пройти. Сейчас горы прямо кишат орками. Похоже, затевается большая война.

Эта новость сразу же отвлекла меня от созерцания красот горного края. Война не самое моё любимое занятие. Но что делать, если все кругом только и делают, что воюют? В общих выражениях я высказал это гному. Он презрительно хмыкнул и надолго замолчал. Потом допил свою кружку и встал.

— Ну что ж, парни, счастливого пути! Но наступит момент, когда вы меня вспомните!

Он уже ушёл, а у меня в голове крутились его слова. Как они были сказаны! Словно резкий холодный ветер сорвался с гор и наполнил холодом мою душу. Я передёрнул плечами, поёжившись, и посмотрел на Шаха. Он ответил мне понимающим взглядом, похоже, он тоже почувствовал что-то подобное. Смотреть на горы мне уже не хотелось. Мы встали, расплатились с хозяином и вернулись в гостиницу.

Потом всей компанией обошли местные лавочки и закупили всё, что нужно для перехода по горам. Горожане смотрели на нас с таким неподдельным сочувствием, что к вечеру мне стало не по себе.

Ночью снились странные, никогда не виданные чудища. Они все тянулись ко мне своими лапами и не могли достать. Сердце выскакивало из груди. Проснулся я в холодном поту. Встал разбитый, но тёплые солнечные лучи и плотный завтрак снова сделали меня человеком.

Только солнце успело осветить вершины гор, а городок уже остался далеко позади.

Глава 6 ОРКИ

Подъём был довольно пологий и удобный. Шли ровным, мерным шагом. Я уже начал думать, что мы без помех проскочим эти горы. Но склон постепенно становился всё круче, поднимая тропу всё выше и выше. Тропа, сначала ровная и широкая, начала сужаться, а потом изгибаться наподобие змеи. Среди зелени травы и мелкого кустарника всё больше стало попадаться серого цвета. Каменные осыпи, а то и осколки скал всё чаще встречались у нас на пути. Скоро зелени совсем не осталось, и мы зашагали по голому камню. Мы шли по западному кряжу, наиболее удобному, как сказали нам местные жители, для перехода через горы. К вечеру мы надеялись достичь первого перевала под названием Голова Дракона.

В середине дня сделали привал. Я, не чувствуя ног, рухнул на камни и полчаса лежал не двигаясь. Только после этого ощутил, как скрипят мои суставы и ноют измученные мускулы. Если бы не Сильвия, я бы обязательно высказал своё отношение к горным походам, да ещё в таком бешеном темпе. Пока я валялся, ребята уже сделали небольшой костёр из захваченных с собою сучьев. Перекусив, мы двинулись дальше.

Вечером мы достигли перевала. Присев на камень, я одновременно ощутил два совершенно противоположных чувства. Радость от того, что меня ждёт целая ночь отдыха, и ужас от того, что впереди ещё два дня такого пути.

Утром я проснулся от резкой боли. Пытаясь перевернуться на другой бок, я ударился локтем о камень. В другое время такая резкая боль заставила бы меня вскочить на ноги, но теперь мне с большим трудом удалось сесть. Я даже застонал. После ночи, проведённой на камнях, мышцы одеревенели, кости ныли. Я сделал попытку подняться и, когда мне это, удалось, осторожно стал двигать руками. Со стороны я, наверное, был похож на марионетку, которую дёргает за верёвочки пьяный в стельку кукольник.

К моменту, когда проснулись остальные спутники, я уже мог ходить. После лёгкого завтрака мы двинулись в путь. Первые несколько часов я шёл легко t и не переставал удивляться сам себе. В середине дня, вернулась боль в мышцах, в довершение к этому наша тропа с одной стороны граничила с глубокой пропастью. Но вскоре я уже настолько устал, что перестал обращать внимание и на острые камни под ногами, и на глубину пропасти. Я уже мечтал умереть, только бы не идти, но всё-таки шёл, потому что шли другие.

Ваня шёл так спокойно и быстро, будто всю жизнь в горах прожил, да и Шах ему мало в чём уступал.

«Только мы с молодой графиней чего-то оплошали. Ходим плохо, спотыкаемся. Не получатся из нас горцы. Ох не получатся!»

Наконец Ваня остановился. Жалеет девушку. А ведь он её полдороги на руках нёс. Значит, точно любит.

Но остановились мы, похоже, не для отдыха. Ваня что-то негромко сказал Шаху, и тот, быстро перепрыгивая с камня на камень, исчез за уступом скалы.

— Ваня, в чём дело? — спросил я устало.

— Впереди кто-то есть, — тихо сказал он.

«Так, за что боролись — на то и напоролись. Никогда их не видел, да и сейчас особого желания не испытываю. А может, это не орки? Но намёк понял, берусь за оружие».

Под эти невесёлые мысли я достал из мешка арбалет и взвёл его.

«Вот пара камней приличных размеров. За ними можно и засаду устроить. Что-то Шаха долго нет. Ага, вот он».

Шах бежал, перепрыгивая с камня на камень.

— Впереди отряд. Движется быстро, уйти не успеем. Надо занимать оборону, — негромко и быстро сказал наш разведчик.

Только мы успели залечь за камни, как послышались шаги. Из-за лёгкого эха невозможно было определить, большой или маленький отрад движется на нас.

«Интересно, кто они? Орки, горные людоеды или чёрные горцы? Хотя какая разница, кто будет глодать мои кости у вечернего костра. Если бы я знал, что тут меня могут съесть, ни за что не стал бы наниматься на эту работу», — невесело подумал я.

Единственное, что сейчас радовало меня, так это то, что я сижу, а не бегу сломя голову по этим проклятым скалам. Хоть какая-то радость в жизни у человека должна быть.

Сейчас они появятся из-за поворота. Палец лёг на спусковой крючок арбалета. Но кто это? Гномы?!

Из-за поворота появился отряд гномов. Сердце запело от радости. Мысль о том, что я буду жить, вытеснила из моей головы все мрачные мысли.

Мы поднялись из-за камней. Гномы резко остановились, задержавшись на мгновение, чтобы оценить обстановку, и направились прямо к нам. Гном, шедший во главе отрада, едва поравнявшись с нами, бросил на ходу:

— Следуйте за нами, если хотите жить. По дороге всё объясню.

Схватив вещевые мешки и оружие, мы поспешили за ними. Гномы молча, быстрым шагом шли впереди.

Мы догнали предводителя, и я спросил его, в чём дело, на что получил исчерпывающий ответ:

— Вы дураки или сумасшедшие? Нет, вы то и другое вместе взятое. В Железных горах началась война. Два дня назад наши заслоны были смяты передовыми отрадами громадной армии. Армия состоит в основном из орков и чёрных горцев. К ним, говорят, присоединились горные людоеды. Самое плохое то, что с ними целый отряд серых слуг. Говорят, что серые везут с собой чудовищ на тележках. Все эти ублюдки никогда ещё не выступали в таком большом количестве и под одним командованием. От нашего заслона осталось четырнадцать гномов, а было шестьдесят. Сейчас за нами по пятам движется отряд ор~ ковразведчиков. Их не менее пятидесяти. Мы сможем уцелеть, если только доберёмся до нашего убежища. Если выдержим такой темп в течение трёх часов, возможно, будем жить. Это касается в первую очередь вас. Не выдержите темпа, отстанете, мы вас бросим. А теперь берегите дыхание.

Я не знаю, как я выдержал этот сумасшедший темп. Вначале я не отставал от гномов.

Шах шёл впереди. Ваня поддерживал Сильвию, которая явно шла из последних сил. Вскоре я понял, что не выдерживаю темпа, и начал отставать, но вместо помощи получил резкие, подстегивающие окрики гномов:

— Скорее! Скорее! Не отставай!

Я разозлился: «Ах вы, тараканы мелкие! От горшка два вершка, а туда же, командовать! И вообще, быстрота нужна только при ловле блох!»

Злость прибавила мне сил, и я ускорил шаг. Правда, этого мне хватило ненадолго, где-то на треть пути. Последний час я бежал и думал об одном: «Только бы не упасть, только бы не упасть».

Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, ноги подкашивались. Моё хриплое дыхание, наверное, было слышно в радиусе пяти километров. Сильвию Ваня уже давно тащил на плечах. Но всё равно бежал ровно, только дыхание стало чаще да лицо покраснело. Когда у меня глаза застлала пелена, а ноги отказались бежать, я понял, что мне уже всё равно, как я умру. Или я загоню себя, или меня убьют — конец один.

В этот момент предводитель гномов вдруг остановился, объявив привал. Я свалился мешком прямо на камни. Гномы тоже попадали, кто где стоял. Предводитель стал искать какие-то метки, указывающие на вход в тайное убежище. Это продолжалось минут десять. Потом он подозвал двух гномов и Ваню. Все они исчезли в боковой расщелине. Спустя некоторое время послышался скрежет камней, трущихся друг об друга. Одновременно там, откуда мы пришли, послышался мерный топот ног большого отряда. Все вскочили. Гномы надели шлемы и схватили топоры Я приготовил арбалет. В эту минуту из расщелины выскочил гном, призывно махая нам рукой. Мы с Шахом, подхватив девушку под руки, быстро направились к нему. Часть гномов уже исчезла в трещине, следом за ними прошли и мы. Трещина была шириной около полутора метров. Она привела нас к небольшой площадке. Следом за нами на неё выскочили остальные гномы с криками:

— Быстрее, нас заметили!

Быстро перебирая ногами, они пересекли площадку и по одному стали исчезать в лазе, сделанном в скале. Высотой лаз был в мой рост. Почти все гномы уже исчезли в нём. Шах тоже исчез в отверстии, ведя за руку графиню. Предводитель гномов резко подтолкнул меня. Я оглянулся, чтобы высказать ему всё, что думаю по поводу его манер, и замер

Ну и чудовище! Кошмар какой-то! Представьте себе зелёную безволосую гориллу с дубиной в руке Теперь распишите эту тварь татуировкой сверху донизу и приделайте пару острых клыков над верхней губой. Так вот, эта зверюга двигалась на нас опустив глаза в землю и подёргивая плоским носом.

В следующий момент орк увидел нас и, радостно взревев, рванулся к нам. Гном поднял топор и бросился к нему, крича на бегу:

— Беги, я его задержу!

Не раздумывая, я вскинул арбалет и выстрелил Стрела попала в массивную грудь. Рёв сразу перешёл в хрипение. Он умер, но продолжал оставаться в вертикальном положении. Несколько секунд я пребывал в полной растерянности, пока не заметил, что стрела, торчащая из его груди, зацепилась за край скалы и не давала ему упасть. Орки, идущие следом, ничего не поняли и остановились. В тот же момент гном подскочил ко мне, развернул и сильно толкнул в спину. Я влетел в отверстие, еле успев пригнуть голову сейчас мне было не до манер, я даже не ощущал его толчков — так мне хотелось оказаться как можно дальше от этих зелёных чудовищ. Попав со света в темноту, я ничего не видел, а гном подталкивал меня всё дальше и дальше. Руки, которые я вытянул перед собой, болели от порезов и ушибов. Плевать на то, что они сразу заживали, на их месте мгновенно появлялись новые.

Неожиданно для себя я выскочил из темноты на широкую площадку, освещённую факелами. Тут я наконец увидел Ваню. Он стоял в боевой стойке, с мечами в руках. Рядом с ним стоял Шах с луком на изготовку и четверо гномов с топорами в руках.

«Первая линия обороны в действии под руководством северного вождя и его заместителя, наёмного убийцы».

Я стоял пошатываясь, еле переводя дух. Хриплое дыхание рвалось из моего горла, в ушах стоял звон. Вдруг до меня дошло, что меня окликают. Снова раздался голос Шаха:

— Всё в порядке, Миша?

— Просто отлично, — прохрипел я, пытаясь сдержать рвущееся из груди дыхание. — Остаётся только решить один вопрос, по какому обряду вы меня похороните в этих горах.

— Похоже, мы от них оторвались, — вынырнув из-за моей спины, сказал предводитель гномов. — Этот, — он показал на меня, — из своего странного лука убил орка так хитро, что тот закрыл собой проход. Потом, подумав, добавил: — Скорее всего, они уже сюда не пойдут, но могут оставить заслон. Пока остаёмся здесь, у входа, и будем их ждать.

Я мысленно проклинал всех и вся. Но вскоре боль, ломавшая моё тело, ушла, рассосалась, а вместе с ней ушла и злость.

«Сердечное вам спасибо, ребята! — подумал я. — За вашу суперрегенерацию. Что бы я без неё делал? А вот за эти приключения вы от меня благодарности не дождётесь».

Я уже настолько пришёл в себя от этой сумасшедшей гонки, что начал интересоваться окружающим миром. Окинув взглядом пещеру, я понял, что не хватает больше половины гномов и графини.

— А где остальные?

— Они находятся во второй пещере, — ответил один из гномов.

Только сейчас я увидел ещё одно отверстие в дальнем тёмном углу.

— Ну что ж, будем ждать.

Я обречено вздохнул и начал перезаряжать арбалет. Гномы с интересом наблюдали за моими действиями, но никто не сказал ни слова. В полном молчании мы простояли около двух часов, ожидая, что вот-вот сюда ворвутся орки.

Глава 7 ТАЙНАЯ КУЗНИЦА

— Ну что, — сказал наконец предводитель, — похоже, они решили закупорить нас здесь. Надо узнать, так ли это.

Отобрав двух гномов для разведки, он предупредил их, чтобы они ни в коем случае не обнаружили себя. Гномы неслышно исчезли в темноте. Снова наступила напряжённое молчание. Ждать пришлось недолго… Когда из темноты лаза вынырнули гномы, под низким потолком раздался дружный вздох облегчения

«Похоже, гроза миновала, — мелькнула радостная мысль. — Но послушаем, что скажут разведчики».

— Здесь, на площадке, несут стражу трое орков, — начал один из них, — поэтому дальше мы не смогли пройти, но услышали от них много интересного. Орки болтливы, как горные сороки. Из их слов мы поняли, что здесь оставлен небольшой отряд. Сколько их в отряде, не знаем. Основная армия пройдёт только завтра днём. Идёт она в Долину Ужаса. Там они собираются дать бой нашим.

— Молодцы. Хорошо сделали дело. Отдыхайте.

Гномы неторопливо зашагали к входу во вторую пещеру. Предводитель тем временем стал внимательно рассматривать нас, теребя рукой бороду. Удовлетворённый результатом осмотра, он сказал:

— Я хочу знать, кто вы такие и почему здесь оказались?

Я постарался кратко объяснить, кто мы и зачем мы здесь. Выслушав нашу историю, гном помолчал немного:

— Так это вы те трое, о которых все говорят? Сила, Воля и Ум. Легенда? И вас действительно не могут заколдовать серые?

— Да, это так!

Я старался говорить достаточно твёрдо, для большей убедительности стараясь не очень сильно шататься от усталости. Я надеялся, что допрос окончился и мы сможем наконец отдохнуть. Но этот железный гном и не думал прекращать разговор.

— Может, нам и повезло, что мы встретились. Моё имя Цезарус. Я один из трёх военных вождей гномов. Оказался в этих местах для проверки донесений наших разведчиков о скоплении нелюдей в горах. Теперь я могу открыть секрет. Армия гномов, горцев и людей собирается в Долине Ужаса. Там будет дано сражение. Судьба не зря свела нас вместе. Может, вы поможете переломить исход сражения в нашу пользу. Значит, нам надо попасть туда во что бы то ни стало.

Мы не ожидали, что армия нелюдей окажется такой огромной. Для нас это большая неожиданность. Сегодня мы отдыхаем, а завтра начинаем готовиться к походу. Вопросы есть?

Мне уже стало ясно, что нас ждёт самое крутое приключение из всех, что у нас были. Но осознать это в полной мере ещё не мог из-за большой усталости.

— Откуда у долины такое название? — полюбопытствовал я.

— Лучше бы вы этот вопрос не задавали. Но раз он задан, отвечу. В этой долине орки победили в одном единственном крупном сражении армию людей и гномов. После победы они устроили пир, пожирая пленных, — с горечью сказал он.

У меня зашевелились волосы на голове.

«Лучше бы я действительно не спрашивал, — подумал я. — Мне не нравится, когда меня едят. Не желаю быть ни печёным, ни жареным. Мне и в сыром виде неплохо».

Цезарус, оставив двух гномов на страже, повёл нас в другую пещеру. Она была намного больше и светлее. Кроме факелов её освещали солнечные лучи, пробивающиеся сквозь трещины в потолке. В ближайшей к нам стене было пробито четыре ниши, в которых крепились полки. Здесь хранилось много всякого добра, начиная от железных заготовок и кончая шлемами и топорами.

Рядом были сложены деревянные лежаки. Самым необычным в этой пещере была кузница с горном, наковальней, набором молотов и молотков.

Один из гномов предложил разобрать лежаки и разместиться на отдых. Наша компания забралась в тот угол, куда проникали лучи солнца. Сильвия, измученная переходом, уже давно спала, укрытая одеялом. Мы тоже улеглись. Мне казалось, что я усну сразу, как только коснусь лежака, но сон почему-то не шёл. Лёжа с закрытыми глазами, я перебирал в уме прошедшие события.

В голове крутилась одна мысль: «Что делать дальше?»

Ответить на этот вопрос я не мог, как ни старался. Я был* в растерянности, не представляя, чем мы сможем помочь гномам в этой битве. Вспомнив о зелёном чудовище, я почувствовал, как в моё сердце стал закрадываться страх. А если битва будет проиграна? В голове нарисовалась картина поражения и моего плена. Мне стало жаль себя. Молодой, здоровый, мне ещё жить и жить.

Потихоньку я сполз к малодушию: «А на фига нам эта битва сдалась? Хватит геройствовать! Пересидим здесь, а потом спустимся с гор, доберёмся до замка графа де Альберта. Там кинем клич и будем собирать армию для борьбы с орками. И вообще, наша основная задача найти могилу, а не вмешиваться в междоусобные войны».

Этим я пытался успокоить свою совесть и хоть как-то заглушить страх. Серый полумрак пещеры давил на меня, я чувствовал себя мышью, загнанной в угол. Тут ко мне кто-то подошёл и толкнул в плечо. Открыв глаза, я увидел перед собой гнома.

— Вставай. Тебя зовёт вождь.

Быстро вскочив с лежака, я стал оправлять одежду, стараясь понять, зачем я ему понадобился.

А может, пришла весть, что орков разбили и нам только и нужно, что отсидеться здесь некоторое время, и всё? Это было бы отлично!»

Эта мысль победила все мои страхи. Подойдя к Цезарусу, я с нетерпеливым ожиданием посмотрел на него.

Тот, окинув меня изучающим взглядом, спросил:

— Ты не мог бы показать нам свой странный лук?

Настроение у меня сразу упало. Гном, внимательно смотревший на меня, видно, понял мои чувства. Недаром же его выбрали вождём.

— Не раскисай, парень! Мы ещё живы, значит, смерти нет. Когда она придёт, нас не будет. Тащи сюда свой лук и разбуди своих друзей. Будем совещаться.

Достав арбалет из мешка, я растолкал своих соратников, объявив, что вождь хочет их видеть. На обратном пути я с удивлением обнаружил, что мой панический страх куда-то исчез, уступив место нервному напряжению. Так или иначе, я уже владел собой.

Цезарус, осмотрев арбалет, передал его стоящим рядом гномам. Те столпились вокруг него, оживлённо обсуждая неведомое оружие, а вождь тем временем повернулся к нам.

— Слушайте меня, люди! Я не дал вам отдохнуть, но время не терпит! — начал он свою речь. — У меня есть план. Нам надо дождаться, пока пройдёт армия нелюдей. Потом мы уничтожим оставленный ими заслон и пойдём вслед за ней. Над местом сражения на высоте десяти метров есть скальный выступ. Это площадка шириной метров семь-восемь и длиной около десяти. Мы убираем пост, который там выставлен. А затем попробуем оттуда расстрелять серых и орков из луков и этих штук. — Тут он показал рукой на арбалет. — Если всё получится, как задумано, у нас есть шанс выиграть битву. Есть у кого-нибудь другое мнение? Нет. Тогда приступаем к работе. Кто из вас разбирается в кузнечном деле?

Вопрос относился к нам троим.

— Я немного разбираюсь.

— Тогда вы, он обратился к моим спутникам, — смените на посту гномов. Мне сейчас важна каждая пара рабочих рук.

Ребята ушли. От группы гномов, осматривавших арбалет, отделился один и подошёл к нам.

— Вождь, мы смогли бы сделать за двое суток пять таких луков, если бы не эти мелкие детали. — И он показал на скобы, спусковые крючки и ещё кое-что.

— Я сделаю всю эту работу! — Твёрдо заявив это, я пытался показать, что у меня не слабый характер.

Гномы с изумлением уставились на меня. Вот этого мне сейчас и не хватало — простого человеческого внимания, пусть даже выраженного таким образом. Я просто физически чувствовал, как становлюсь спокойнее и увереннее в себе.

— Ты отвечаешь за свои слова, человек? — с сомнением в голосе спросил Цезарус.

— Отвечаю! — жёстко рубанул я.

— Хорошо. Приступили к работе! — скомандовал вождь.

Подойдя к своему мешку, я заслонил его спиной. Порывшись, достал программатор. Отлаживая программы, я долго не мог сосредоточиться. Во-первых, детали слишком мелкие, а во-вторых, уж больно нелегко дались мне последние сутки. Спустя некоторое время, зажав нервы в кулак, я изготовил каждую деталь в восьми экземплярах, с запасом. На всякий случай. Гномы за это время успели только развести огонь я начали раскладывать инструменты и железные заготовки.

Я подошёл к ним и показал готовые детали. Гномы превратились в камень, только их изумлённые глаза говорили о том, что они живые. Сам Цезарус, олицетворявший спокойствие и невозмутимость, был удивлён: казалось, он не сразу смог поверить собственным глазам. К его чести надо признать, что он первым пришёл в себя. Одобрительно хмыкнув, сказал:

— Теперь я верю. Вы те самые, из легенды.

— Ну, мастера-кузнецы! — обратился он к сородичам. Не спасуем перед людьми. Покажем им работу мастеров!

Гномы рассыпались по кузнице. Только раздался первый удар молота, как послышался жуткий крик.

Работа тут же остановилась, все, повернувшись, посмотрели в угол, где спала Сильвия. Звук удара раз-9 будил её, и она, не разобравшись со сна, где находится, испугалась и закричала. Опомнившись, она села и долго смотрела на огонь, думая о чём-то своём. Потом, подойдя ко мне, спросила, где ребята, и ушла к ним.

Гномы работали непрерывно. Менялись для отдыха только молотобойцы. Это была сумасшедшая работа в сполохах огня и облаке искр, постоянно висевшем над наковальней. За эти двое суток я только четыре раза поел и спал в общей сложности восемь часов.

Наконец пять арбалетов и железные стрелы к ним были сделаны. По двадцать стрел на каждый. Гномы и Шах за это время дважды ходили на разведку. По последним сведениям разведчиков, только сейчас, на исходе вторых суток, прошли последние отряды армии нелюдей.

— Всем отдыхать пять часов. Потом будем тренироваться в стрельбе, — сказал Цезарус и рухнул на лежак. По-моему, он уснул, ещё не успев упасть на доски. Все попадали, кто где стоял. Вечером меня растолкал гном:

— Просыпайся. Будешь показывать, как заряжать.

Я встал с большим трудом, собирая себя чуть ли не по частям. Усилием воли приведя себя в порядок, я приступил к тренировке гномов. Шах помогал мне, показывая, как нужно стрелять из арбалета.

То, что связано с железом и оружием, до гномов доходит быстро. Так и тут получилось. После двух часов тренировки они довольно неплохо заряжали и стреляли. Половина лежаков, используемых в качестве мишеней, была годна только на дрова.

Вождь, выйдя на середину пещеры, поднял руку, привлекая внимание.

— Сейчас нам нужно дождаться смены часовых. И убить их так, чтобы они не издали ни звука. Потом напасть на стоянку и вырезать всех. Пленных не брать. Тела сбросить в пропасть. Пойдут лучшие стрелки. Ты, ты и ты.

Так я попал в лучшие стрелки. Я бы не сказал, что меня это осчастливило или потешило мою гордость. Нет, наоборот. Но выхода не было: раз назвался героем, полезай в кузов. Кроме меня в тройку вошли Шах и гном по имени Сорус.

— Идите в первую пещеру и ждите разведчика. Действовать будете по обстоятельствам.

Мы, молча взяв оружие, вышли. Ждать пришлось недолго, вскоре из тёмного прохода показался гном. Быстро подойдя к нам, он тихо произнёс:

— Смена произошла. Идите.

Мы по одному, очень осторожно, полезли в лаз. Так же осторожно выглянули. Стрелять втроём из пещеры мы не могли, было слишком тесно. Выскочить наружу тоже нельзя, обязательно будет шум.

«Сейчас бы автомат в руки! Я бы вас, твари, одной очередью положил!» — размечтался я.

Три орка стояли кружком и о чём-то беседовали. На мой взгляд, они вели себя довольно беззаботно. С другой стороны, они не знали, сколько нас и что мы собой представляем. Двое стояли к нам спиной. Одеты они были в безрукавки и короткие штаны. Судя по ногам, ботинок они никогда не носили. Плечи широкие, мощные, руки все в узловатых мышцах. Здоровые твари. Гном выбрался из проёма и осторожно пополз, стараясь держаться за спинами орков. Долго примерялся для стрельбы и потом кивнул нам. Мы с Шахом одновременно выступили из проёма, прицелились и выстрелили. Наши стрелы попали точно в затылок оркам. Когда они беззвучно начали оседать на землю, стала видна тупая морда третьего. Судя по тому, как он вытаращил глаза на тела сородичей, от удивления он впал в столбняк. Долго удивляться ему не пришлось, стрела гнома снизу вверх прошила его голову. Так ничего и не поняв, он медленно завалился на бок. Всё было проделано бесшумно и быстро.

Гном, мгновенно вскочив, подбежал к расщелине. Остановился и стал вслушиваться Потом, повернувшись к нам лицом, махнул рукой. Судя по его лицу и спокойному жесту, во вражеском лагере было всё спокойно. Шах своим неслышным шагом направился к гному, а я вернулся в пещеру, чтобы сообщить, что всё прошло нормально.

Оставив Сильвию в пещере, мы вышли в полном составе. Расположившись у расщелины, стали ждать результатов разведки. Вернувшийся разведчик рассказал, что на стоянке тринадцать орков спят, а один, часовой, сидит у костра.

Опять на переднюю линию огня выдвинули нас с Шахом. Мы осторожно протиснулись в расщелину. На выходе нас поджидал гном-разведчик. Выйдя наружу вслед за Шахом, я увидел лежащих вповалку орков. Звуки, которые они издавали, не поддавались описанию. Только за один храп я бы их убил. На фоне костра хорошо была видна фигура часового, сидевшего спиной к нам. Встав плечом к плечу, мы с Шахом прицелились и спустили курки. Две стрелы, ударившие в спину и в голову, сбросили часового с камня, на котором он сидел. В тот момент мне показалось, что он упал на землю со страшным грохотом. Я замер, боясь потревожить спящих орков лишним движением или звуком. Мне на миг даже показалось, что они уже проснулись и только ждут момента, чтобы броситься на нас. Только когда мимо нас прошла неслышным шагом цепочка гномов, я с трудом мог разжать до боли стиснутые зубы. Цепочку замыкал Ваня. Гномы неслышно подобрались к спящим, выбрав каждый себе по орку. Почти одновременно топоры взметнулись в воздух и резко опустились. Стоянка орков перестала существовать.

Не теряя времени даром, гномы скинули тела в пропасть. Скоро на площадке, кроме затухающего костра, ничего не осталось. Тут ко мне подошёл один из гномов и протянул две металлические стрелы.

«Хозяйственные мужики. Не поленились, из трупа достали стрелы», — с теплотой подумал я.

Не успело тело последнего орка долететь до камней, как Цезарус собрал всех вокруг себя.

— Продолжаем действовать по намеченному плану. Это значит, что мы должны как можно быстрее попасть в Долину Ужаса.

Повернувшись к Сильвии, он спросил:

— Не хочет ли девушка остаться? Здесь вам будет намного безопасней.

В два голоса Ваня и Сильвия ответили:

— Нет!

— Тогда вперёд! У нас нелёгкая задача, но мы должны её выполнить.

С этого напутствия и начался наш путь в Долину Ужаса.

Глава 8 ТУМАН

Я не помню, какую часть пути прошёл я сам, а какую меня тащили гномы. Я настолько устал, что не обращал внимания на резкие вспышки боли, когда оступался и падал на камни. Я не слышал проклятий гномов, сыпавшихся на мою голову, когда я падал.

В голове у меня билась только одна мысль: «Сейчас упаду и больше не встану».

Сильвию попеременно тащили то Ваня, то гномы. Они, казалось, были отлиты из железа, с которым всю жизнь работали. Когда вождь остановил движение, сказав, что ему надо осмотреться, я рухнул на камни, не почувствовав боли. Перед глазами плыли цветные круги. В боку зверски кололо, сердце билось о грудную клетку так, что, казалось, вот-вот выскочит.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я почувствовал себя настолько сильным, что смог перевернуться на бок. Немного полежав, я сел и стал осматриваться по сторонам.

Вокруг меня лежали, тяжело дыша, гномы. Ваня сидел около Сильвии. Она спала или лежала с закрытыми глазами. Шаха и Цезаруса нигде не было видно.

Ну что ж, подождём. Выбрав плоский камень, я только успел прислониться к нему, как явились эти двое.

«Явились не запылились. Могли бы ещё немножко погулять», — устало, но беззлобно подумал я.

Военный вождь уселся на ближайший камень и подозвал всех:

— Придвигайтесь поближе.

Все собрались вокруг него плотным кольцом.

— Значит, так, мы находимся в тылу армии нелюдей, и до сих пор никто из них не знает о нашем присутствии. Неподалёку отсюда мы обнаружили незаметную расщелину, там можно будет спрятать девушку. Это хорошие новости, а вот плохие. Надвигается туман. Рядом с тропой, которая ведёт на скальный выступ, стоит сборный отряд, состоящий из орков и чёрных горцев. Он насчитывает не менее пятидесяти тварей. Почему он здесь стоит, для меня загадка.

Дальше по тропе мы не поднимались, но часовые там есть, мы слышали их разговор. Если я что-то понимаю в военном искусстве, то на скальном выступе находится не сторожевой отряд, а что-то другое. Что именно, я не знаю. Предлагаю такой план. Когда туман загустеет, осторожно подняться по тропе, мимо отряда, и уничтожить часовых. Потом, оставив заслон, напасть на тех, кто находится на скальном выступе.

Кто считает это излишним риском, кто не согласен с моим планом, пусть остаётся. Я никого даже в мыслях не посчитаю трусом. Хотите знать почему? Отвечу. Я не знаю, правилен мой план или нет. Я даже так скажу: не знаю, есть ли вообще смысл в моём плане Но решайте сейчас, времени на раздумья нет. Все молча сидели, не поднимая глаз. Первым высказался Ваня:

— Где эта расщелина? Я хотел бы отвести туда Сильвию.

— Она по пути. Я покажу.

Голос Цезаруса звучал хрипло и устало. Наступило короткое молчание Потом гномы вполголоса высказались все как один:

— Мы с тобой, вождь.

— Я иду, — услышал я собственный голос как бы со стороны.

И тут же сокрушённо подумал: «Какого чёрта я тут благородного героя разыгрываю? Нет чтобы юркнуть в расщелину. И дело с концом. Ох и допрыгаешься ты, Мишка! Сожрут тебя здесь вместе с косточками. «И никто не узнает, где могилка твоя». Кто-то будет петь эту песню, но ты её не услышишь».

— Ну что ж, выступаем! — С этими словами вождь тяжело поднялся и надел шлем. Внимательно оглядев всех, негромко скомандовал: — Вперёд!

Видимость становилась всё хуже и хуже, поэтому мы шли очень осторожно. Большие клочья тумана уже прикрывали землю. Становилось сыро. Через полчаса сделали первую остановку. Ваня вместе с Шахом, который показывал дорогу, отвели Сильвию в убежище.

После короткой остановки ещё около часа брели, спотыкаясь и скользя на мокрых камнях, в серой вате тумана. Одежда потихоньку набухала влагой. Так мы шли, пока Цезарус не остановил отряд, предупредив, что мы у цели. После этого мы осторожно, чуть ли не на четвереньках, осматривая каждый камешек, двинулись вперёд.

Эта белёсая пелена, с одной стороны, была нашим помощником, а с другой стороны, и предателем. Нервы кололо, как иголками. Дышал я через раз. В голове словно стоял знак вопроса: «Заметят или не заметят?»

Наконец мы услышали лёгкий скрежет. Будто камень трётся о камень. Затаив дыхание, я замер.

«Что теперь делать? Из-за тумана ничего не видно. В кого стрелять?»

Но вопрос оказался решённым. Вперёд вышел Шах. Присев, он стал копаться в своём мешке. На свет появились деревянная трубка и коробочка. Достав осторожно из коробочки небольшую стрелку, он вставил её в трубку. Забрав трубку и коробочку, Шах исчез в тумане.

Время опять остановилось. Стоявший перед глазами туман начал действовать мне на нервы. Я уже стал привыкать к мысли, что Шаха убили, когда он вынырнул из тумана. Мягким скользящим шагом подойдя к нам, он тихо сказал:

— Их было трое. Постарайтесь не споткнуться о трупы.

Добравшись до трупов часовых, мы залегли. Спрятаться здесь было невозможно, единственной нашей защитой был туман. Дальше шёл маленький обрыв высотой около полутора метров, отделявший нас от скального выступа.

Что теперь будем делать? Прыгать на скальную площадку или сидеть здесь на тропе? Что решит вождь? Кажется, Цезаруса тоже раздирали сомнения. Но погода решила за нас. Поднявшийся ветер стал рвать туман в клочья. Мы прижались к сырой земле, спрятавшись за трупами орков. Вдруг вождь, который до этого не отрывал взгляда от площадки, резко припал к земле.

Повернув голову в нашу сторону, он прошептал:

— Нам необычайно повезло. В разрыве тумана я увидел серых и вождей нелюдей. Там ещё кто-то есть, но я не успел рассмотреть. Надо атаковать без промедления. Вместе со своими гномами я нападу на этих тварей, а вы втроём будете удерживать тропу. На шум боя, как я понимаю, придёт отряд, стоящий внизу. Бой предстоит нешуточный. Ну как, вы согласны?

— Нет! — сказал как отрезал Ваня. — Я иду с тобой, вождь, а трое гномов-арбалетчиков останутся тут, с ребятами.

— Это больше того, на что я рассчитывал. — В словах Цезаруса я уловил уважение и понимание.

Как военный, вождь знал цену правильного решения в самый ответственный момент боя.

— Тогда пошли! — С этими словами Ваня спрыгнул с обрыва.

В этот момент резкий порыв ветра разорвал белёсую пелену тумана. Пробившееся солнце сверкнуло на Ваниных клинках, и живая машина смерти принялась за работу. Когда на выступе поняли, что на них напали, четыре трупа уже лежало у его ног. Вслед за Ваней ссыпались на площадку гномы.

Я прикинул на глаз — тварей на площадке было около двадцати.

«Ох и туго придётся ребятам!» — с тревогой подумал я.

Опомнившись, твари набросились на Ваню и гномов. Мечи и топоры скрестились с дубинами.

Вдруг раздался мощный рёв, вырвавшийся из глоток тысяч людей и нелюдей. Туман окончательно рассеялся, и мы увидели часть долины, которую не закрывал выступ. Там двинулись друг на друга две большие армии. Армия людей и гномов шла против армии орков. Оторвав взгляд от гигантской панорамы сражения, я снова посмотрел на площадку. Теперь, когда она полностью очистилась от тумана, я увидел шестерых серых, загораживающих коляску с монстром. Это был тот самый урод, которого мы видели в замке казнённого графа.

«Что он здесь делает?»

Но додумать эту мысль я не успел, ситуация на площадке сложилась не в нашу пользу. Серые, до этого ничего не предпринимавшие, сейчас гипнотизировали гномов, и те погибали под ударами дубин орков. На площадке уже не осталось бы ни одного живого гнома, если бы не Ваня. Его мечи, со свистом рассекая воздух, с тупым хрустом врезались в тела орков и вновь чертили в ярком свете дня сверкающие круги, чтобы снова упасть на нелюдей. Было ясно: если мы сейчас не поможем, Ване конец.

Я закричал:

— Видите серых?! Стреляйте по ним!

Резко вскочив, мы дали залп. Четверо серых уткнулись в землю. Я кинулся перезаряжать арбалет. Только бы успеть! Но Шах оказался быстрее. Отбросив разряженный арбалет, он схватил свой лук. Тренькнула тетива. Ещё один серый, раскинув руки, упал на землю. Последний оставшийся в живых серый слуга сделал большую ошибку, решив перенести свой гипнотизирующий взгляд на нас. За эту ошибку он сразу же поплатился — длинная стрела пробила ему горло. Гномы очнулись, подняли топоры и кинулись в бой. Ване стало полегче, теперь его с двух сторон прикрывали гномы. К этому моменту мы уже перезарядили арбалеты.

Глава 9 ОЗАРЕНИЕ

Меня охватила лихорадка боя.

— Бей зелёных! — закричал я и выстрелил.

Моя стрела пробила лоб орка в тот момент, когда он занёс шипастую дубину над головой гнома. Рядом с ним рухнул людоед, хватаясь за пробитую арбалетной стрелой грудь. После наших выстрелов их напор заметно ослаб. Я быстро стал перезаряжать арбалет, но меня окликнул Сорус:

— Миша, по тропе поднимаются орки. Что будем делать?

— Драться! Вы двое с топорами станьте чуть пониже. Мы сверху прикроем вас стрелами, — скомандовал я.

Я бросил мимолётный взгляд на площадку, где Ваня с двумя оставшимися в живых гномами отражал атаки шестерых зелёных. Теперь за Ваню я был спокоен, наступило время позаботиться о себе.

Повернувшись, стал ждать появления первых врагов.

Только сейчас я попробовал разобраться в своих внутренних ощущениях. До этого, за всей этой суматохой боя, мне было просто некогда копаться в себе. Сейчас моя кровь горела, в груди колотилось сердце — так моё тело реагировало на горячку боя. Мой злой, ещё не угасший бойцовский запал не давал мне почувствовать страх.

Наступил тот миг, когда кровь пылает от нахлынувших чувств, а из горла рвётся боевой клич. Гордость переполняла меня, я сейчас стоял не за спиной своих спутников, а плечом к плечу с ними. В момент наивысшей опасности я был спокоен, хладнокровен и чётко мыслил. Даже мысль о том, что здесь может окончиться мой жизненный путь, не вызывала сейчас у меня внутреннего протеста. Сейчас я жил схваткой, моё тело и душа были полностью подчинены этому порыву. Даже тайна могилы, занимавшая мой ум последние пять месяцев, не трогала меня.

Вдруг у меня в голове будто щёлкнул выключатель, и вспыхнувший свет озарил догадкой. В жизни человека, может быть не каждого, бывает момент истины. Какое-то прозрение, когда он видит решение, не видимое остальным.

В моей голове молнией пронеслась мысль: «Тележка с уродом-телепатом! Какой же я дурак! Не телепат это, а транслятор. Он только усиливает сигналы, которые ему передают. Сейчас я это проверю»

Резко развернувшись, я оглядел поле боя. Видна была только часть долины, но и этого было достаточно. В конце войска нелюдей ехало десять тележек, окружённых группами серых слуг. Вот оно что! Через этот транслятор сигнал передаётся тем, кто находится в рядах войска. Так чужая воля гонит орков и людоедов вперёд.

«Получи, фашист, гранату!»

Я взял на прицел гигантскую голову и выстрелил. Она разлетелась вдребезги, как перезрелый арбуз. Что было дальше, я уже не видел, меня заставил повернуться к тропе тревожный крик гнома:

— Идут!

Только я развернулся, как на нас уже набегали разъярённые орки и чёрные горцы. Щёлкнули спусковые крючки арбалетов. Двое нелюдей, со стрелами в груди, рухнули на тропу, но это не остановило лавину нападавших. Они с оскаленными пастями и налитыми кровью глазами, перескочив через трупы, ринулись на нас. Гномы сумели только один раз поднять и опустить топоры, как пали под ударами дубин и копий. За это время Шах успел послать две стрелы. Одна попала в глаз горцу, вторая, скользнув по дубине, отлетела в сторону. Я откинул разряженный арбалет и покрепче ухватил свою палицу. Рядом со мной стоял гном с топором, чуть дальше — Шах с метательными ножами.

Зелёные морды с оскаленными клыками были уже в двух шагах от нас, когда за нашими спинами раздался чуть задыхающийся, но спокойный голос Вани:

— Прыгайте на площадку! Я вас прикрою. Мгновенно развернувшись, мы спрыгнули на площадку. Едва успели отскочить в разные стороны, как вслед за нами сверху спрыгнули три чёрных горца. Остальные задержались на какой-то миг из-за нехватки свободного места внизу. Один против троих. Горцы даже не успели обрадоваться такому выигрышному соотношению.

Следующих движений Вани никто не смог уловить. Его клинки исчезли, превратившись в серебристые молнии, и я увидел их снова, когда они завершили свою работу. Голова одного горца катилась по земле, двое других, рассечённые почти пополам, заваливались набок. Это было настолько нереально, что даже тупые орки замерли на миг, выпучив глаза. Воспользовавшись их замешательством, мы быстро отступили, встав полукругом у края площадки. В центре его встал Ваня. Ощетинившись оружием, мы были готовы умереть, но не сдаться.

Нелюди, очнувшись, стали прыгать вниз. Потом эта лавина с диким рёвом устремилась к нам. Казалось, что они сотрут нас в своей слепой ярости с лица земли, затопчут ногами, забьют до смерти дубинами. Но волна их ярости, наткнувшись на стальной веер Ваниных мечей, разлетелась кровавыми брызгами. Завязалась схватка.

Удары, парирования, выпады сменялись с молниеносной быстротой. Чёрного горца, налетевшего на меня первым, я резко ударил ногой в живот. Согнувшись пополам, он подставил под мой удар свой затылок. Чем я воспользовался, размозжив ему голову своей палицей. Только успел поднять глаза, как на меня набросились сразу двое орков. Поднырнув под удар дубины, я успел превратить морду одного из них в кровавую маску. Кровь и мозги ударили в лицо второму орку, что отвлекло его на миг. Этого времени мне хватило, чтобы отклониться от неуклюжего удара его дубины и врезать ему сапогом в пах. Орк взревел и отшатнулся, но тут же его вопль прервался от стремительного удара Ваниного меча, раскроившего ему череп. Не успел я перевести дух, как на меня уже набегал чёрный горец с занесённым над головой мечом. Неожиданно он поскользнулся на траве, уже обильно политой кровью, и вместо резкого удара у него получился нелепый взмах мечом. Тут уж я ему врезал кистенём по его плоской роже с такой силой, что его отбросило на подбегающих врагов. К сожалению, здесь моё везение закончилось. Уйти от дубины набежавшего сбоку орка я уже не смог. Мельком увидел вскинутую над моей головой дубину и даже попытался поднять руку, но это было всё, что я успел сделать. В голове будто взорвался огненный шар. Резкая боль бросила меня во тьму небытия.

Очнулся я, лёжа на чьём-то плаще. Открыв глаза, сразу увидел Цезаруса. Он сидел рядом со мной, привалившись спиной к трупу орка Голова у него была перевязана тряпкой, на которой выступило большое бурое пятно крови. Левую руку он держал как-то неестественно, видно, она была сломана. Лицо было сероватого оттенка. Весь его вид говорил о том, что он находится в сознании только благодаря своей железной воле.

— Как ты? — прохрипел он, увидев, что я очнулся.

— Ещё не знаю, — прошептал я и попробовал пошевелиться.

Резкая боль в области шеи заставила меня замереть. Лицо свело судорогой боли, из груди вырвался протяжный стон. Правая сторона тела была как в огне.

«Господи, как больно. Как невыносимо жжёт».

В этот миг мне показалось, что даже мысли обжигали меня.

— Лежи спокойно. Ваня сказал, если ты сразу не умер, значит, будешь жить.

— А где он сам? — выдавил из себя я, морщась от боли.

Вождь попробовал поудобнее сесть и тут же закряхтел. Несколько минут он молчал, справляясь с волной нахлынувшей боли.

— Пошёл за помощью. Такого, как он, бойца никогда в жизни не видел и вряд ли когда-нибудь увижу. Я не знаю, кто его бог, но готов преклоняться перед ним. Я очнулся в тот момент, когда он остался один. Орки И чёрные горцы прижали его к краю площадки. Думал, всё, измолотят дубинами или сбросят с обрыва, но нет.

Неожиданно раздался дикий рёв. Уже позже я догадался, что это песня и поёт её твой друг. Услышав её, нелюди от неожиданности отпрянули и остановились, не веря тому, что человек, приговорённый к смерти, запел. Не став дожидаться, пока они опомнятся, он бросился на них, ревя свою песню, клинки вторили ему, собирая страшную жатву. Его мечей не было видно, но вокруг него падали тела, летели отрубленные головы и обломки оружия. Над всем этим ужасом звучала его жуткая песня смерти. Он сам был как смерть. Даже хуже смерти, потому что, когда она приходит, она не поёт так страшно. Тут орки не выдержали, давя друг друга и завывая от страха, они бросились назад, к тропе. Тут даже мне, закалённому воину, смотреть было страшно. Они лезли, отталкивая друг друга и давя упавших, пытаясь взобраться на тропу. Он налетел сзади и рубил их, и рубил. Мне даже показалось, что это смерть стоит с косой и косит орков. Их вопли, стоны и хрипы до сих пор у меня в ушах стоят. На что я их ненавижу, но это зрелище меня мало порадовало. Почти никто из них не ушёл. Посмотри вокруг.

Скосив глаза, только сейчас я заметил, как много трупов валяется вокруг нас. Я ещё раз провёл глазами по площадке.

— А где Шах? Он погиб? — осторожно выговаривая слова, тихо спросил я.

— Не знаю. На площадке его нет. Наверное, скинули с обрыва. А моих всех убили.

Теперь в его голосе звучала неприкрытая душевная боль. Из-за своего состояния я не мог сейчас переживать и сочувствовать. Все мои силы и чувства съедала боль.

Переждав очередную волну боли, я спросил:

— Чем кончилась битва?

— Полным разгромом нелюдей. Только началось сражение, как большая часть орков остановилась, а потом стала разбегаться. Но почему? Даже не могу представить, что с ними случилось.

Тут он даже забыл о боли, это было видно по его озабоченному лицу. Чувствовалось, что эта загадка его сильно мучает.

— Тут я тебе могу помочь, — сказал я и объяснил ему, как мог, свою догадку. Гном долго пережёвывал её, уж больно странной она ему показалась.

— Не могу сказать, прав ты или не прав, — наконец сказал он. — Надо спросить тех, кто участвовал в этой битве.

Мы замолчали. Мои мысли вернулись к Шаху. Где-то в глубине сердца стала накапливаться горечь. Горечь утраты.

«Что теперь сказать Катрин? Что могила, которую мы ищем, уже забрала одного из нас? Кто будет следующим?»

На глазах выступили слёзы. Чтобы как-то скрыть их, я закрыл глаза.

Мои скорбные мысли прервало появление Вани с Сильвией. За ними следом шёл небольшой отряд, состоящий из людей и гномов. Я смотрел на Ваню. Он держался молодцом, но чего это ему стоило! Его броня была вся изломана, кольчуга, надетая под ней, висела клочьями. Лицо, залитое запёкшейся кровью, казалось страшной маской. По лицу то и дело пробегали судороги, одной рукой он держался за бок.

Вдруг он пошатнулся и стал медленно клониться в сторону. Я не поверил своим глазам.

«Этого не может быть! Он непобедим! Он не может умереть!»

Ваню подхватили шедшие рядом гномы и бережно опустили на камни. Сильвия, плача, склонилась над ним.

Тут к ним подбежал человек и, отодвинув девушку, стал осматривать и ощупывать Ваню. Сердце моё сжалось. Что он сейчас скажет?

«Неужели я остался один в этом мире? Это несправедливо!»

Я сжал зубы, чтобы не закричать.

Человек распрямился и сказал:

— Он жив. У него шок, но не болевой. Пока я не знаю, в чём дело. Лучше его не тревожить. Давайте посмотрю, что с остальными.

Подойдя к Цезарусу, присел перед ним на корточки.

— Как дела, вождь?

— Как видишь, живой, — прохрипел гном.

— Давай посмотрим твои раны. — И лекарь осторожно стал осматривать голову гнома.

В это время снизу из долины раздался крик:

— Эй, там, на площадке! Тут мы вашего нашли! Говорит, что его зовут Шахом!

Забыв от радости о своей боли, я сделал попытку подняться. Голову обожгло, и я снова потерял сознание.

Глава 10 ВОЕННЫЙ СОВЕТ

Очнулся я от прикосновения к лицу чего-то влажного. Открыл глаза. Ночь. Над моей головой раскинулся тент со здоровой дырой, сквозь которую были видны звёзды. Передо мной сидел на корточках человек. Он изучающе смотрел на меня.

— Очнулся? Ну и молодец! Как ты себя чувствуешь? — бодрым голосом спросил он. — Сейчас узнаем, — негромко сказал я, прислушиваясь к своему телу. Страшной боли уже не было, только ныл правый висок. Тело казалось совершенно чужим, будто из него вытащили все кости.

Я сделал попытку подняться, но снова завалился. Перед глазами поплыли круги, резанула невыносимая боль. Я застонал. Лекарь суетливо поднялся.

— Ты лежи пока, не поднимайся. Я быстро. Принесу тебе отвар.

С этими словами он исчез. Я лежал и чувствовал, как уходит боль. Наконец решился открыть глаза. Осторожно осмотрелся вокруг. Я лежал среди раненых. Только сейчас я услышал стоны, хрипы и сонное бормотание. Рядом со мной в беспамятстве лежал Ваня. Возле него, свернувшись калачиком, спала Сильвия. По другую сторону от меня спал Шах. Вернулся лекарь и протянул мне плошку с каким-то отваром.

— Всё сразу и до дна, — предупредил он.

Я выпил его отвар, приятно пахнущий травами. Прислушался к внутренним ощущениям. Боль отходила, исчезла дурнота, по телу прошла волна живительного тепла. Попробовал согнуть руки в локтях. Исчезла дрожь, мышцы, казалось, налились силой. Осторожно сел. Голова снова начала кружиться, но уже не так сильно.

Лекарь, внимательно смотревший на меня, покачал головой и сказал:

— Здорово тебе приложили. Идти ты не сможешь. Придётся тебя нести на лежаке

— Куда нести? — спросил я.

— Уже три часа заседает военный совет вождей. Они хотят тебя выслушать. Цезарус им сказал, что ты можешь объяснить, почему разбежалась армия нелюдей.

— А почему Цезарус сам им не объяснит? Я же ему всё рассказал.

— К вечеру ему плохо стало. Лежит в беспамятстве, — с тревогой в голосе сказал лекарь.

— Ну что ж, надо так надо, — вздохнул я.

Выступать перед советом, да ещё в таком состоянии мне очень не хотелось.

Лекарь отошёл и через некоторое время вернулся с четырьмя гномами. Они взялись за углы моего лежака, подняли его и понесли к большой палатке в центре лагеря. Когда лежак внесли в палатку и поставили на землю, люди и гномы, сидевшие за большим столом, встали. На меня смотрели суровые, умные и проницательные лица, иссечённые шрамами.

Вперёд вышел седобородый гном:

— Воин, ты и твои друзья заслужили всеобщую признательность и любовь за проявленную вами отвагу и мужество. Память о вас останется не только в наших сердцах, мы перенесём ваш подвиг в легенды и песни, чтобы наши дети, внуки и внуки наших внуков помнили о вас.

Мне всё это почему-то напомнило уже давно виденную телепередачу о награждении героев какой-то военной кампании. У меня сразу защемило сердце. Захотелось на Землю, к уютному дивану перед телевизором. Жена что-то готовит на кухне, а мы с дочкой сидим и смотрим её вечерний мультик. Это видение было настолько ярким и живым, что я уже не видел ни палатки, ни вождей. Так сильно я захотел увидеть дочку, что с губ сорвался стон и на глазах появились слёзы. Закрыв глаза, я замотал головой, пытаясь отогнать эти видения.

Стоявшие кругом вожди поняли это по-своему. Раздался крик:

— Лекаря сюда!

Он тут же вбежал со своим отваром. Успокоившись, я открыл глаза и приготовился слушать дальше. Когда лекарь вышел, гном продолжил свою речь.

— Цезарус нам сказал, что вы трое — легендарные герои. И что ты, Миша, переломил ход битвы. Как это произошло, ты можешь рассказать?

Я им подробно рассказал о монстрах, которых везли в конце армии нелюдей. Популярно объяснил схему передачи очень сильного телепатического сигнала, заставляющего нелюдей бросаться в атаку. Когда я убил монстра, цепочка передачи сигнала оборвалась. Остальные монстры-трансляторы, не получив сигнала, не смогли держать всех орков под контролем. Тогда серые попытались передать через них свой сигнал, но он оказался очень слабым и смог охватить только часть войска. Орки, чёрные горцы и горные людоеды, пришедшие сюда под гипнотическим воздействием, очнулись. И неожиданно увидели себя в самой гуще боя. Ничего не понимая, они стали разбегаться, тем более что рядом не было их вождей. Объяснив им всё это, я устало прикрыл глаза.

Вожди долго молчали. Потом началась оживлённая дискуссия.

— Так я и знал! Да их серые заколдовали! А ты думаешь, почему они собрались в такую большую армию?

Пока они были заняты обсуждением, я вспомнил не решённую в своё время загадку. Тот момент, когда на нас, как безумные, набросились наёмники у моего замка. Просто серые отдали им приказ через монстра. Всё просто, когда знаешь! А сколько времени я думал над этой загадкой!

Когда все успокоились, гном опять выступил вперёд:

— Твой рассказ мне кажется правдивым. Он соответствует тому, что случилось во время битвы. Правда, трудно поверить, что кто-то может передавать приказы на такое большое расстояние, командуя целой армией. Но что серые слуги — могучие колдуны, это все знают

В любом случае, победа осталась за нами. Теперь мы их долго не увидим. Ещё раз спасибо, тебе, воин, и твоим друзьям за помощь. А теперь отдыхай.

Проснулся я утром от бьющих в лицо лучей солнца. Через дыру в навесе падал луч света. Оглянувшись по сторонам, увидел улыбающееся лицо Шаха.

— Похоже, ты уже выздоровел. Чего пока не скажешь про меня.

Тем не менее голос его прозвучал бодро и весело.

— Что с тобой случилось? — Меня съедало любопытство

— Когда на нас навалились орки, я бросил два своих ножа и выхватил третий. Чтобы придать ему большую скорость, я сделал шаг назад, оступился и упал с площадки. Забыл в суматохе боя, что стоял почти на самом краю. Мне здорово повезло, я упал на гору трупов. Сколько пролежал без сознания, не знаю. Можно сказать, я очень легко отделался. Пара сломанных рёбер, сломанная рука и разбитая голова — это не такая уж большая цена за падение со скалы.

— Тебе здорово повезло!

Я посмотрел на бледное, с застывшими чертами лицо Вани, и моё сердце сжалось.

— Как он, без изменений? — Мой голос упал до шёпота, я боялся потревожить его сон

— Всё так же. Сегодня уже приходил лекарь, влил в него травяной отвар. — Моя тревога передалась Шаху.

— А где же Сильвия? — спросил я, заметив, что её нигде нет.

— Пошла за супом. Сейчас меня будут кормить После этих слов я вдруг почувствовал зверский аппетит:

— Пойду-ка я тоже на кухню. Есть захотелось.

— Да лежи ты. Принесут тебе сюда поесть, — беспокоился Шах.

— Не беспокойся. Попробую для начала встать.

Я осторожно приподнялся и сел на лежаке. Боли не было, голова не кружилась. Встал, покрутил головой и помахал руками. Вроде было всё нормально, только чувствуется сильная слабость. Подошла Сильвия с тарелкой супа в руках. Поставив тарелку возле Шаха, она подскочила ко мне и стала осторожно подталкивать меня к лежаку.

— А ну сейчас же ложись. Вчера трупом лежал, а сегодня он уже руками размахивает, — сердито говорила она.

— Не сердитесь, графиня. Я уже совсем выздоровел.

— Так уж и выздоровел, — фыркнула она. Потом участливо спросила: — Ты тоже хочешь есть? Принести суп?

— Нет, спасибо. Сам схожу на кухню и поем. А ты корми Шаха, — сказав это, я отправился к кухне.

Сидя за столом и доедая вторую тарелку супа, я наблюдал за жизнью военного лагеря. Кто-то сворачивал палатки, кто-то собирал вещи, видно, готовились к возвращению в родные края. Мимо меня в сторону гор протопал отряд прочёсывать окрестности в поисках разбежавшихся врагов.

Не успел я отодвинуть пустую тарелку, как ко мне подошёл гном:

— Ты Миша? Один из трёх героев? — Получив утвердительный ответ, он продолжил: — Тебя хотят видеть в палатке вождей.

«Раз хотят, значит, увидят. Может, орден, вручат. «Смерть оркам» третьей степени».

Войдя в палатку, я увидел только гномов-вождей, стоящих вокруг стола и что-то с интересом рассматривающих. Подойдя поближе, я увидел на столе наши кольчуги и арбалеты. Повернувшись, вожди с таким же интересом стали рассматривать меня. Ещё бы, воскресший из мёртвых. Все они видели меня полуживого, а сегодня я пришёл на своих ногах. На их лицах застыл вопрос: «Как такое могло получиться?» Но привычка гномов не спрашивать лишнего и тут сработала. Время, отпущенное на удивление, закончилось, и гномы перешли к делу.

— Мы хотели бы узнать, откуда у тебя такое странное оружие и доспехи? Не можешь ли ты поделиться с нами секретом их изготовления?

«Вот он, удобный момент, чтобы попросить гномов помочь нам», — подумал я, а вслух сказал:

— Я помогу вам изготовить арбалеты. Предположим, штук сто. Сделаю двести кольчуг. Обучу вас тактике стрельбы из арбалетов. Это пока не ведомое вам воинское искусство. Вы же, в свою очередь, дадите мне отряд сопровождения, чтобы мы могли доставить графиню де Альберт в замок её отца, и воинов для сражения с серыми, которые, по моим сведениям, на этот замок должны напасть. Ну как, по рукам? — Я постарался придать своему голосу не просительный, а деловой тон.

Этот тон гномы понимают лучше всего.

— Почему серые хотят напасть на замок? — Это был естественный вопрос, который они не могли не задать. Отвечать мне на него не хотелось, но делать было нечего.

— Не знаю, — схитрил я. — Это сведения одного из людей, похитивших графиню. Ну что, договорились?

— Договорились! — почти одновременно сказали вожди.

— Тогда готовьте две кузницы и побольше людей. Кузницы должны работать день и ночь. Когда вы будете готовы, дайте мне знать. А сейчас я пойду посмотрю, как там мои спутники себя чувствуют.

Глава 11 ЖЕЛЕЗНЫЙ ПОЛК

Ещё издали я увидел, что около тента, под которым лежали мои соратники, собралась большая толпа воинов.

«Неужели что-то случилось с Ваней?!» — мелькнула в голове страшная мысль, и я с шага перешёл на бег.

— Расступитесь! Дайте пройти! — закричал я, подбегая к толпе.

Толпа беспрекословно расступилась, и я увидел сидящего на лежаке Ваню и рядом с ним улыбающуюся Сильвию. Я с облегчением вздохнул и с удовольствием стал наблюдать за ними. Когда все любопытные разошлись, мы с ним обнялись. Я чуть слезу не пустил, но вовремя одумался. Вокруг одни суровые воины, не поймут они меня. Ох не поймут! Взяв себя в руки, я рассказал ребятам о разговоре с вождями гномов. Когда Сильвия ушла за едой для Вани, я спросил его:

— А что ты пел на обрыве, когда сражался один против всех? Если не секрет, конечно?

— Когда я понял, что остался один, я запел песню смерти. Мы её поём, когда видим, что другого выхода нет и впереди только смерть. С её помощью мы впадаем в боевой транс и становимся нечувствительными к боли. Исчезает боль и усталость, жалость к себе и любовь к жизни. Остаются только враги, которых нужно убить как можно больше. После песни смерти, если остаёмся живы, мы сутки, а то и двое лежим без сознания.

Он говорил о своём подвиге как о чём-то обычном, ровным и спокойным голосом. Да окажись он в аду, наверное, будет и там таким же спокойным.

— Значит, тебе день или два надо отлежаться и ты будешь совсем здооров? Это отлично! А ты, Шах, когда поправишься? — почти счастливым голосом спросил я.

— Две недели, и я буду как новенький, — бодро заявил Шах.

— Ребята, как я рад, что вы живы! Теперь слушайте! Шах, тебе две недели на лечение. За это время мы с Ваней вооружим и подготовим отряд. Потом во главе этого отряда мы выступим к замку.

Сказав всё это, я сделал торжественное лицо. Ребята с интересом смотрели на меня.

— Ваня, у меня есть для тебя очень хорошая новость. И для тебя, Шах, тоже. Гномы пообещали сложить песню о ваших подвигах. Ну как, вы рады? — торжество звучало в моём голосе.

— Обо мне ещё никто песен не складывал. Некому было. Да и подвиги не те. А вот у Вани уже будет вторая на счету.

Ваня, как обычно, гордо промолчал, но этим меня не обманешь. Я видел, что он просто лучится от счастья. Но не показывает вида, дескать натура у него такая суровая.

К вечеру пришёл гном и доложил, что две кузницы уже приступили к работе.

— Отлично! — сказал я. — Мне нужна небольшая палатка и для начала десятка два пустых мешков.

Через час я получил требуемое и приступил к работе. Утром пришли гномы, забрали заполненные мешки и принесли пустые. К вечеру ещё одна порция деталей для арбалетов и колец для кольчуг была готова. Два дня я не выходил из кузниц, пока не наладил производство. Потом занялся формированием отряда. Когда первые тридцать арбалетов были готовы, я стал обучать гномов стрелять залпами. К этому делу подключились Ваня и начавший ходить Шах.

Тут мне пришла в голову ещё одна идея, и я опять уединился со своим программатором. Я решил наделать ежей. Против конницы это должно было неплохо сработать. Каждый ёж у меня состоял из шести заострённых с двух концов толстых иголок. Показал их гномам, объяснив их назначение. Гномы пришли в восторг.

Через две с половиной недели под моим командованием был отряд гномов из ста арбалетчиков, восьмидесяти топорников и двадцати разведчиков. Все они были одеты в кольчуги. Перед выходом, собрав всех, я объявил им, что хочу назвать их отряд «Железный полк», объяснив им, что полк — это военное формирование в тех местах, откуда я родом. А прилагательное «железный» будет означать «несгибаемый, стоящий до конца». Название было принято с восторгом.

На следующий день Железный полк выступил в поход. Гномы — отличные ходоки. Как мне объяснили, до замка мы доберёмся за три дня, если идти быстрым шагом. Вспомнив наш переход к Долине Ужаса, я решил удлинить наш путь на одни сутки. На четвёртые сутки, спустившись с гор, мы увидели башни замка.

Замок горел. Бой уже шёл во внутреннем дворе. Невдалеке стоял конный отряд человек в сто пятьдесят, не меньше.

Мы скорым шагом стали заходить в спину конному отряду. На нас обратили внимание, когда мы уже разворачивались в боевой порядок. Сто гномовар выстроились в две шеренги, по пятьдесят в каждой. С флангов их прикрывали топорники. Шагов за тридцать от первой шеренги были рассыпаны ежи. Они покрывали полосу метров пять шириной.

Враги, не посчитав нас сильным противником, решили покончить с нами одним ударом. Они бросили на нас отряд тяжеловооружённых всадников. Сначала медленно, а потом всё быстрее конная лавина летела на нас, ощетинясь пиками. Бряцанье железа, завывания и крики всадников, удары копыт — всё это напоминало рокот громадной железной волны.

— Первая линия, готовсь! Огонь! — закричал я, надсаживая горло

Пятьдесят арбалетных стрел ударили железом в гущу всадников. Строй дрогнул, рассыпался, но вскоре вновь двинулся на нас.

Гномы в шеренге опустились на одно колено. За ними ощетинилась арбалетами вторая шеренга.

— Вторая линия, готовсь!

Первые ряды нападавших приблизились к рассыпанным ежам. Кони встали на дыбы, с хрипами и ржанием сбрасывая всадников. Строй смешался. Я ждал этого момента.

— Огонь! — выкрикнул я, пытаясь перекричать весь этот адский шум.

И вот в эту беспорядочную толпу, в этот гигантский ком живых тел ударил залп тяжёлых стрел.

Казалось, что по конному отряду прошлась невидимая коса смерти. Большая часть рыцарей была убита, так и не поняв, что случилось.

— Топорники! Вперёд! — заорал я.

Гномы под командованием Нифигуса бросились вперёд. Не встретив ни малейшего сопротивления, они быстро разобрались с испуганными, ничего не понимающими людьми. Только полтора десятка всадников сумели уйти от топоров гномов и теперь мчались в степь.

Первый этап сражения мы выиграли, не потеряв ни одного человека. Только несколько гномов были ранены. Построив отряд, я вышел вперёд и гаркнул:

— Поздравляю вас с первой победой!

Гномы, вскинув топоры и арбалеты, радостно заревели. Они были в восторге от своей победы.

Собравшись на совет, мы стали решать, что дальше делать: атаковать или устроить засаду у ворот замка? Решение надо было принимать быстро, ещё немного — и спасать в замке будет некого. Я решил идти напролом. Будь что будет! Не меняя боевого порядка, мы двинулись вперёд. Из ворот замка выскочило около сотни чёрных убийц.

«Вот это сила! Никогда не видел их в таком количестве. Значит, серые тут недалеко».

— Первая линия, готовсь! Огонь! Вторая линия, готовсь! Огонь! — выкрикивал я команды, как заправский ветеран гномо-оркской кампании.

Железные стрелы выбили больше половины чёрных, но не ослабили их натиска. Откинув арбалеты, гномы схватились за топоры.

С мыслью «Не генеральское это дело топорами махать», я, отступив подальше, стал наблюдать за схваткой со стороны.

У гномов был перевес в живой силе, поэтому они нападали вдвоём или втроём на чёрного, вцепляясь в него, как бульдоги. Только сейчас, со стороны, я смог увидеть, как сильны гномы в пешем бою. Пока чёрные убийцы сражались в массе, от ударов их мечей погиб не один гном. Но когда общее сражение распалось на отдельные поединки, чёрные стали погибать один за другим. Ваня был в своей «родной стихии. Мечи мелькали в его руках. Зарубив двоих, он уже добивал третьего. Шах спокойно, не торопясь, выбирал жертву, спускал стрелу и очень редко промахивался. В считанные минуты с чёрными убийцами было покончено.

Не давая своим бойцам передышки, я закричал:

— Нифигус, возьми два десятка воинов. Останешься с Сильвией. Станешь заслоном у ворот. Чтоб мышь не проскочила! Остальные все за мной! Арбалеты держать наготове!

Ворвавшись в ворота, мы увидели печальное зрелище. Внутренний двор был завален трупами людей и обломками оружия. Среди трупов бродили мародёры.

Но отдельные схватки продолжались, судя по звукам боя, проклятиям и стонам, доносящимся из внутренних помещений.

Враг, не ожидавший появления такого большого отряда, запаниковал. Во дворе раздались крики, сзывающие остальных бандитов. На зов сбежалось около полусотни головорезов. Решив пробиться к воротам, они сбились в кучу. Эта была их большая ошибка, в чём они сразу убедились. Только они двинулись на нас, как ударил двойной залп из арбалетов. Удар железного кулака разметал их. Спустя несколько минут с врагами во внутреннем дворе замка было покончено. Вокруг меня стали собираться бойцы. Подошёл Нифигус и доложил, что заслон у ворот поставлен.

— Поставь часовых у каждого входа. Возле башни организуй приём пленных. Остальным быть наготове. Давай действуй! — быстро скомандовал я.

Тут гномы подвели ко мне седоусого воина. Доспехи помяты, голова замотана кровавой повязкой. Щита нет, но рука крепко держит меч.

— Кто такой?

Но мой вопрос остался без ответа, потому что во дворе под охраной гномов появилась Сильвия. Увидев седоусого, она, оттолкнув меня, бросилась ему на грудь.

«Хоть кого-то мы успели спасти. Может, родственник?» — подумал я и тут же услышал взволнованный голос Сильвии:

— А где папа? Что с ним?

Мои надежды на хороший исход становились всё призрачнее. Комендант замка, а это был именно он, поведал нам, что замок был предательски захвачен. Кто-то из стражи был подкуплен и открыл ворота. В замок ворвались наёмники и отряд чёрных убийц. Они понадеялись на свою выучку и не стали прятаться. Это их и подвело. Гарнизон был поднят по тревоге и дал отпор. Когда двор замка был захвачен, в нём появились серые с монстром на тележке.

— Насколько я понял, — рассказчик повернулся к Сильвии, — их интересовал ваш отец, графиня. Что было дальше, я не знаю, нас оттеснили в помещения

Это было всё, что мы узнали. Ждать было нечего, оставалось только надеяться на лучшее и действовать немедля.

— Быстро разбиться на отряды по двадцать человек. Пять с арбалетами, остальные с топорами. Начинаем прочёсывать замок, — отдал я приказ.

Отряды стали расходиться по замку. Мы остались во дворе. Ждать пришлось недолго. Вскоре раздался крик:

— Серые, здесь серые!

Глава 12 КОВЁР

Ворвавшись в подвальное помещение, мы застали жуткую картину. Посреди большого подвала, вдоль стен которого стояли большие бочки, лежали четверо серых слуг, буквально нашпигованных арбалетными стрелами. Видно, гномы ворвались сюда неожиданно, застав серых врасплох. На каменном полу валялась опрокинутая тележка с монстром и рядом с ней изуродованный труп человека. За моей спиной послышался сдавленный вскрик и шум падения человеческого тела. Бедная Сильвия! Ваня стремительно подскочил к девушке, поднял её и унёс наверх.

Я не стал близко подходить к трупу. Даже отсюда было видно, что его жестоко пытали. Граф унёс свою тайну с собой. И серые тоже.

«Жаль, поторопились вы, гномы бородатые! Похоже, жить мне на этой планете до скончания века! Это нечестно! Я сделал всё что мог!»

Что теперь делать? Тайна могилы ушла в небытие. Я ощутил такую леденящую пустоту в душе, что мне захотелось упасть на эти холодные и сырые камни и больше не двигаться. Некоторое время я стоял, не шевелясь, и жизнь мне казалась такой же мрачной, как этот подвал. Потом, развернувшись, я пошёл вверх по лестнице.

Следующие три дня в замке наводили порядок. Ремонтировали помещения, перетаскивали и хоронили трупы. На второй день я произвёл смотр своей маленькой армии. Мы потеряли только пятнадцать гномов. Оставив пятьдесят арбалетчиков для укрепления гарнизона замка, отправил остальных домой.

Первые два дня я бродил по замку, не зная, что делать дальше.

У меня не было не малейшей зацепки для продолжения поисков.

«Раз нам никто ничего больше не скажет, будем искать самостоятельно», — наконец решил я.

Сначала я обходил комнаты замка, простукивая стены. Потом ещё два дня перекатывал бочки в подвале, ища потайную дверь.

В поисках мне помогали Шах и гномы. Гномы нашли пару тайных ходов, но, к сожалению, они лишь вели в другие помещения замка. Я долго расспрашивал коменданта крепости о графе и его привычках. По его рассказу выходило, что за графом ничего странного или таинственного не водилось. Тогда я прямо спросил, не знает ли он о могиле, находящейся здесь, в замке. На что получил отрицательный ответ. Все мои поиски и опросы ничего не дали. Я зашёл в тупик.

«Если могила находится в этом замке, значит, его надо разобрать по камушку, чтобы её найти. А как это сделать, если здесь родовое гнездо графини де Альберт? Ваня меня разберёт на части прежде, чем я разберу замок. А может быть, могила находится не в самом замке, а в его окрестностях. Что же делать?» Ваня все эти дни проводил с Сильвией. Девушка находилась в ужасном состоянии. Прошла неделя, как она заперлась в своих покоях. Вскоре в замок приехала её тётка, которую срочно вызвали, чтобы она позаботилась о Сильвии. Прошло ещё две недели. Замок приобрёл нормальный вид, ничего не напоминало о кровавой битве, разразившейся в его стенах. Вскоре гарнизон пополнился дружинниками. Пришло время прощаться с гномами. Мы хорошо провели вечер за вином и тёплой беседой. Наутро я проводил Нифигуса и его солдат до ворот, а потом долго смотрел им вслед.

Мы не раз совещались все втроём, но так ничего и не решили. Ребята даже склонялись к тому, чтобы отложить на время поиски. Ваня по-прежнему большую часть времени уделял заботам о Сильвии. В остальное время он занимался восстановлением замка и обучением гарнизона. Как-то всем сразу стало ясно, что Ваня здесь обосновался надолго. Если не сказать навсегда. Шах в меру своих сил помогал мне в поисках, но не забывал о Катрин, посылая к ней гонца за гонцом.

Жизнь текла своим чередом. Мои спутники уже твёрдо стояли на этой земле. Пора и мне что-то решать. Я уже начал подумывать, что буду делать, если придётся остаться на этой планете.

«Поработаю бароном, пока не подвернётся что-то более интересное», — утешал я себя.

Однажды Ваня, войдя в мою комнату, сообщил о желании Сильвии проехаться верхом до ближайшего леса.

Я обрадовано воскликнул:

— Ей лучше?

— Намного лучше, чем в первые дни. Так что, ты поедешь? Она хочет, чтобы вы с Шахом тоже поехали с нами.

— Нет вопросов! С радостью съезжу. Засиделся я в этом замке. Только надо взять с собой охрану.

— Двенадцать всадников ждут нас у ворот, — спокойно сообщил он мне.

— Ты что, прямо сейчас выезжаем? — удивление и возмущение в равной мере присутствовали в моём голосе.

«Не могли раньше предупредить! Можно подумать, на пожар едем», — обиженно подумал я. — Сильвия сейчас выходит. Шах предупреждён. Сказал, что будет нас ждать во дворе.

— Сейчас буду. Без меня не уезжайте, — не успел я договорить фразу, как Ваня повернулся и зашагал к двери. Я кинулся одеваться.

Выскочив во двор, я увидел, что все уже сидят в сёдлах. Подойдя, я хотел извиниться за свою задержку, но не успел. Тётя Сильвии, баронесса фон Дитрих, опередив меня, надменно произнесла:

— Господин барон, не сочтите за труд. В покоях Сильвии я оставила накидку. Вы не могли бы принести её?

В подтексте этой фразы читалось: «Дамы не ждут кавалеров. А если вы не кавалер, то…».

— Баронесса, о чём речь! Сейчас принесу. — Галантно поклонившись, я отправился обратно.

«Следующий раз без опозданий, господин барон!» Добравшись до покоев Сильвии, я стал искать накидку. Нашёл я её в третьей по счёту комнате. Здесь стоял большой буфет с золотой и серебряной посудой. Несколько кушеток и кресел, на которых вперемежку с рукописями лежала незаконченная вышивка и безделушки. Посреди комнаты стоял столик из чёрного дерева с великолепной инкрустацией. По стенам были развешаны яркие вышивки На самой большой стене висел ковёр со странным рисунком.

«Чего только местные умельцы не придумают! Наверное, ткач был не совсем трезв, когда делал этот ковёр», — подумал я.

Взяв накидку, я спустился во двор. Через некоторое время мы уже подъезжали к лесу. Прогулка удалась. Сильвия была очень грустна, но не казалась такой замкнутой, изредка отвечая на наши шутки и улыбки. Жизнь продолжалась! Молодость и любовь делали своё дело.

На обратном пути, завидев чёрную громаду замка, она опять нахмурилась. Чтобы отвлечь её, я поделился своим недоумением по поводу странного рисунка на одном из ковров в её покоях. Она мне сказала, что ковёр висел там всегда. Кто из её предков его повесил, она не знает. Рисунок на нём был и для неё загадкой. Только я хотел перевести разговор на другую тему, как вдруг она перешла на таинственный шёпот:

— С эти ковром связана страшная тайна. Я чуть не свалился с седла, резко наклонившись к ней:

— Какая тайна?

Сильвия, выдержав паузу, продолжала тем же таинственным шёпотом:

— Он никогда не выгорает на солнце. Все ковры и гобелены время от времени приходится менять, заменяя их новыми. А на нём рисунок как был, так и остаётся ярким и свежим.

Увидев разочарование на моём лице, которое мне не удалось скрыть, она рассмеялась. Я бы и хотел на неё рассердиться, да не за что было. Откуда она могла знать, что я так остро отреагирую на слово «тайна». Услышав смех Сильвии, все наперебой стали спрашивать, что её так развеселило. Сильвия рассказала о нашем разговоре. И тут же с молчаливого согласия тётушки пригласила всех в свои покои полюбоваться на необычный рисунок Так, за разговорами мы и не заметили, как въехали во двор замка.

К вечеру я успел забыть о приглашении Сильвии, но слуга, постучавший в дверь моей комнаты, сообщил, что меня ждут в покоях графини.

«Чёрт! Совсем забыл про этот ковёр. Было бы на что смотреть!» — с досадой думал я, поспешно одеваясь.

Через двадцать минут я стучался в покои Сильвии. Там уже собрались все приглашённые. За чаем нам стали подробно рассказывать о сюжетах ковров и гобеленов, о вышивках, выполненных самой Сильвией, а заодно и о других предметах, которые украшали её покои. На мой взгляд, эти рассказы несколько затянулись, и я откровенно заскучал. От нечего делать стал опять рассматривать узор ковра, заинтересовавший меня утром.

«Этот ковёр какой-то сумасшедший выткал. Никакой симметрии! Я бы сказал, что… Но что это? Нет! Этого не может быть! Сначала успокойся!»

Меня ошеломила внезапная догадка. Громадным усилием воли я сдержался и не выпрыгнул из кресла. Потом осторожно осмотрелся по сторонам. Все смотрели на Сильвию и внимательно слушали её.

«Успокойся, Миша».

Вдохвыдох! Вдох-выдох! Я заметил, что мои пальцы побелели, судорожно сжимая ручки кресла. Осторожно расслабившись, я слегка подвигался в кресле, пытаясь сбросить напряжение. Своим ёрзаньем я заслужил неодобрительный взгляд тётушки Сильвии. Но сейчас мне было не до неё. Я снова впился глазами в ковёр.

«Где были мои глаза?! Какой же я дурак, что пропустил мимо ушей слова Сильвии. Привык, что на этой планете люди сочиняют небылицы на каждом шагу. Придумывают любые сказки и верят им». Сейчас мои мысли текли спокойнее. Но это спокойствие оказалось очень коротким. Только я представил себе, что через день-другой смогу пользоваться всеми благами цивилизации, как волнение вновь вернулось.

«Я буду жить как человек! Мы прошли эту дорогу1 Шесть месяцев варварской жизни! Это очень много! Да что я такое говорю?! Господи, опять не то! А какая разница? Какой я себе отпуск устрою!»

Мои мысли прыгали, скакали, вертелись в розовом облаке, состоящем из грёз и мечтаний. Мне всё труднее становилось сдерживать себя.

Видно, я вёл себя не совсем прилично под наплывом нахлынувших чувств, чем невольно обратил на себя внимание окружающих. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы досидеть до конца приёма. Я изо всех сил старался вести себя примерно, но, когда уходил, получил ещё один осуждающий взгляд тётушки. Только за нами закрылась дверь, как я схватил ребят и потащил в свою комнату. Они уже догадывались, что со мною что-то происходит. Втащив их в комнату и закрыв плотно дверь, я жестом показал им на кресла. Сам схватил кувшин с вином и хлебнул прямо из него.

— Мы нашли эту могилу! Вы поняли? Мы её нашли!

Только выплеснув эту фразу, я немного успокоился. Впервые за всё время нашего совместного путешествия я увидел откровенно изумлённые лица ребят. Но воины есть воины, они не привыкли долго удивляться.

— Мы тебя слушаем. Говори быстрее, как ты её нашёл! — с нетерпением в голосе попросил Ваня.

— Эта могила скрыта за ковром. Тем самым, который висит в комнате Сильвии, — торжествующе произнёс я.

— Что, на нём написано, где искать эту могилу? — с ехидцей спросил Шах. — Тебе не кажется, что всё слишком просто?

— На ковре выткан план замка Если бы не дополнительные узоры, я бы давно это увидел. Главное, что на плане комната Сильвии обведена красным кружком. Больше нигде в рисунке красного цвета нет, — уверенно заявил я.

— План замка? Ты уверен? — с сомнением в голосе протянул Ваня.

— Уверен. Когда мы сможем это проверить? — уже требовательным тоном спросил я Ваню.

— Я поговорю завтра с Сильвией, — заявил он спокойно.

— Как завтра? А почему не сейчас? Ваня, ты что, f F не понимаешь, что сейчас решается наша судьба?! — возмутился я.

— Она уже легла спать. Я не буду её будить. Его холодный тон отрезвил меня. Я с надеждой посмотрел на Шаха, но тот только пожал плечами.

— Ну будь другом, поговори с ней сейчас! — сделал я ещё одну попытку пробить Ванину броню. — Ну что тебе стоит?

В ответ он только отрицательно покачал головой.

— Ладно, — вздохнул я обречено. — Завтра так завтра. Но чтоб с утра пораньше. Договорились?

— Договорились.

На этом наше совещание закончилось. Я не спал полночи, не мог найти себе места, предвкушая общее ликование, когда тайна будет наконец раскрыта.

«Неужели могила найдена?»

Я верил и не верил этому. Полгода поисков, сомнений и неудач. Так может и комплекс неполноценности появиться. Скорей бы утро! Сомнения и надежды так измучили меня, что когда я наконец решился прилечь, то уснул почти мгновенно.

Утром меня разбудил Ваня, за его плечом стоял Шах. Открыв паза, я увидел, что по их лицам скользнули улыбки. Уже это заставило меня соскочить с постели, когда Ваня ехидно произнёс:

— И это называется «с утра пораньше»? А завтрак уже прошёл.

Я секунду смотрел на них непонимающим взглядом, потом кинулся к дверям. Я бы так и вылетел за дверь, если бы не мощная Ванина рука.

— А одеваться кто будет?

Спокойный тон и тяжесть его могучей руки, лежащей на моём плече, отрезвили меня. Вскоре мы стояли у дверей в покои Сильвии. Сердце у меня стучало так сильно, что, казалось, выпрыгнет из груди.

«Сейчас всё решится. Но как?» — Я подошёл к стене, на которой висел загадочный ковёр.

Проведя пальцами по рисунку, я ничего не ощутил. Приподняв ковёр, я начал изучать стену — тот же результат. «Ничего, ни малейшей щёлочки. Такого не может быть». Стал внимательно исследовать другие стены, даже камин. Ничего! Я бессильно опустился в ближайшее кресло.

«Этого не может быть!»

Я ещё раз внимательно посмотрел на рисунок.

«Вот план замка, вот комната Сильвии, обведённая красным кружком. Всё верно! Значит, я что-то делаю не так. Попробуем по-другому. Красный кружок. Что он может значить?»

Тут мне вдруг вспомнилась одна из реалий моей армейской службы. «Красная кнопка пусковой установки…!» Я заколебался. Может, ошибаюсь?

Я посмотрел на лица своих спутников. В этот момент, когда решалась наша судьба, на них сквозь маски холодности и невозмутимости проступили надежда и страх. И ещё усталость. Как же много мы испытали за последние полгода! Как я вас понимаю, ребята! Сколько раз вы защищали меня, закрывая своими телами. Это ваша заслуга, что я здесь. Теперь я должен довести дело до конца.

«Это кнопка! Это должна быть кнопка!»

Полный решимости, я встал и подошёл к ковру. Приложив палец к красному кружочку, я осторожно надавил на него. Ничего не произошло. Мгновенно пересохло горло. В комнате повисла гнетущая тишина. Я не осмеливался обернуться, боясь встретиться глазами с Ваней и Шахом.

«Спокойно, Миша. Попробуй ещё раз. И ещё раз. Пока не надоест. Она должна открыться! Должна!» — Я, как заклинание, мысленно произносил это слово, нажимая на красный кружок.

Хватило пяти раз. Стена беззвучно уехала вниз, открыв другую стену. За спиной раздался удивлённый вскрик Сильвии.

«Я на правильном пути! Я знал это!»

Облегчённо вздохнув, я вытер пот со лба, потом внимательно осмотрел новую стену. Она была сделана из неизвестного мне материала, похожего на пластик. Посередине находилась дверь из такого же материала.

«Дверь как дверь, с ручкой. Замка нет. Вот это и настораживает. Присмотримся повнимательнее».

Над ручкой матово блеснул экран. Сделано очень хитро. Черноматовая поверхность экрана была почти незаметна на тёмно-сером пластике. Осторожно дотронувшись до него пальцем, я вздрогнул: экран вдруг начал слабо светиться, на нём чётко вырисовывались контуры ладони.

Мне не нужно было оглядываться, я спиной ощущал прикованные ко мне взгляды моих спутников и Сильвии. Они молча следили за моими действиями, боясь неосторожно сказанным словом помешать мне. Естественно, что они воспринимали всё происходящее как колдовство. Напряжение в комнате сгустилось до предела.

Снова вздохнув, я положил свою ладонь на экранный контур. Послышался лёгкий щелчок. Отняв ладонь, я нажал на ручку двери. Она плавно открылась.

«Современная могила. Автоматика и телемеханика па уровне моего века. Что же за бог там лежит? Не дяя него такая могилка! Скорее уж там находится боевой робот! Что я за чушь несу? И вообще, могила это или не могила, но идти надо туда мне одному. Ребята тут не помогут».

Глава 13 САРКОФАГ

Обернувшись, я молча вглядывался в лица Вани и Шаха. Только теперь мне стало понятно, насколько я с ними сроднился.

Стесняясь своих чувств, я сказал натянутым голосом:

— Вот мы и подошли к концу нашего путешествия. Всегда и везде мы шли втроём. Не щадя своей жизни, вы проложили дорогу мне. А теперь настал мой черёд. Дальше мне надо идти одному. Меч и стрела здесь бессильны. Ну что, ребята? Давайте попрощаемся на всякий случай.

Мои слова шли от самого сердца. Мои товарищи смотрели на меня понимающе. В этот момент мне показалось, что они знают об этой экспедиции и о моём участии в ней больше меня самого. Мне стало не по себе.

Сильвия заплакала. Мои товарищи обняли меня, пожелав мне скорого возвращения. Прощание получилось коротким, но сердечным. На прощание мне было сказано, что, если я не вернусь в ближайшее время, эту могилу они разнесут на куски, чего бы им это ни стоило.

Переступив порог, я вышел на площадку. Дверь за мной автоматически закрылась, и так же автоматически зажёгся свет. Он ровно и мягко освещал площадку и ведущую вниз лестницу.

«Да-а, это вам не факелы! Освещение вполне современное. Похоже, я попал на островок цивилизации среди варварского мира».

Только я начал спускаться, как дорогу мне преградил ряд бледно-розовых лучей.

«Так, ещё одна защита. Как же её выключить? Ага, вот он, на стенке. Наш знакомый экран. Так, прикладываем ладонь. Отлично. Пошли дальше».

На следующей лестнице всё в точности повторилось. Всё это представляло сложность для человека из Средневековья, но не для меня. Наконец я у заветной комнаты. Внимательно осмотрел дверь Самый обычный замок. Я сделал глубокий вдох и вошёл.

Тут же потолок осветился, заливая помещение ровным и мягким светом. На низком постаменте я увидел полупрозрачный саркофаг.

«Вот она, могила Одинокого бога. Я наконец её нашёл! Полгода испытаний и трудностей! И наконец я здесь!»

Я был сам не свой от волнения и радости. Это состояние пьянило меня, как хорошее вино. Меня так и подмывало пуститься в пляс. Но вид безмолвного саркофага отрезвлял, напоминая о том, что дело не доведено до конца. Переведя дыхание, я уже спокойно огляделся. Помещение представляло собой настоящий каменный мешок. Нет, не каменный, а пластиковый. Осторожно подойдя к саркофагу, я попытался рассмотреть, что находится внутри. Но он, казалось, был сделан из клубящегося тумана. Я осторожно дотронулся до него одним пальцем, готовый при малейшей опасности отпрыгнуть. Ничего не произошло, никто не выпрыгнул из него и не забряцал костями.

«Интересно, как он открывается? На вид он монолитный».

Обойдя его вокруг, не нашёл ни мельчайшей трещинки. Попробовал силой сдвинуть предполагаемую крышку Ничего не получилось. Раздосадованный, принялся обстукивать и ощупывать его, полагая, что найду скрытую кнопку или панель. Нет, и ещё раз нет! Обшарив постамент, я принялся за стены. Это ничего не дало. Сев на пол, я задумался.

«Наверняка открыть саркофаг очень просто. Но как? Кто мне подскажет?»

Я уже начинал злиться.

«Что же мне теперь поселиться здесь? Провести остаток жизни в поисках способа открыть этот ящик? А может, у тех, кто сделал этот саркофаг, было извращённое чувство юмора? И чтобы его открыть, надо в полночь принести крыло летучей мыши или похлёбку из лягушек? А может, здесь нужна волшебная палочка? Я взмахну ей и скажу: «Саркофаг, откройся!» Он и…»

— Ох! Вот это да! — выдохнул я.

Верхняя часть саркофага исчезла, испарилась, будто её никогда и не было. Я чуть не завопил от восторга. Вскочив, я с любопытством, смешанным с восторгом, заглянул в саркофаг. В нём не было ни истлевшего скелета, ни чего-нибудь другого в этом роде. Там было нечто, что сразило меня наповал. Такого мне видеть ещё не приходилось.

Там находились доспехи, которые были надеты на что-то радужное, похожее на мыльный пузырь, но формой повторяющее контуры человеческого тела. Всё это переливалось и искрилось.

Закончив любоваться радужным «человеком», я внимательно осмотрел доспехи. Здесь был шлем, нагрудник, перчатки и арбалет.

«Просто не верится! Сейчас я это достаю, и работа сделана. Мы победили! Моя экспедиция закончилась! Да здравствуют инопланетяне! Я наконец увижу другие миры. Все блага иных цивилизаций будут к моим услугам».

Сейчас я мог позволить себе помечтать. Работа, считай, сделана. Жалко, что нет фотографа с фотоаппаратом, чтобы запечатлеть этот торжественный момент. Ну что ж, этот момент я запечатлею в своей памяти.

Протянув руку, осторожно попробовал взять шлем. В тот же миг радужная оболочка, ярко вспыхнув, исчезла. Я стоял, не веря своим глазам: саркофаг 'со всем содержимым исчез. Передо мной был пустой постамент.

Горло перехватило от негодования. Я чуть не задохнулся. У меня не хватало слов, чтобы достойно высказаться. Мысли метались, как испуганные вороны. Такие же чёрные, растерянные и испуганные.

— Это же обман! Что за подлые фокусы! Так мы не договаривались! Да я здесь всё разнесу в клочья, но найду, кто меня так подло обманул! Всех разрежу на мелкие кусочки!

В подтверждение своих слов я взмахнул рукой.

Перед глазами мелькнула голубая вспышка. Она была настолько яркой, что я зажмурил глаза. Сразу же мелькнула мысль: «В меня стреляли!»

Мгновенно упав на пол, я укрылся за постаментом и напряжённо стал ждать следующего выстрела, чтобы засечь, откуда стреляли. Стояла полнейшая тишина. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я решился выглянуть, но я не поверил своим глазам.

То, что я увидел, было странно и загадочно. Оказалось, что голубой луч разрубил противоположную стену, потом развалил пол и постамент. Я стоял и тупо смотрел, как расплавился пластик вдоль разреза, сделанного лучом. Кто это сделал? Кроме меня, здесь никого нет. Я оглядел себя и понял, что со мной происходит что-то очень странное.

Я стал радужным, как пузырь из саркофага. То, что я не заметил это сразу, объяснялось тем, что я не искрился и не блестел. Оболочка поменяла свой цвет и стала тёмно-оранжевой. Проведя по себе руками, я пытался определить на ощупь, я это или не я. На ощупь — вроде я, а вроде и не я. А где этот «радужный» из саркофага? В голове у меня сразу заметались жуткие мысли.

«Этот призрак из саркофага вселился в меня. Я— это не я. Вот почему эти, со Станции, не хотели сюда забираться! Они знали, что призрак вселяется в чужие тела. Что со мной сейчас будет? Когда он начнёт захватывать мой разум? Пусть только это будет быстро! Нет, я так просто не дамся! Я буду бороться!»

Только тут до меня дошло, что я уже кричу во весь голос. Мой собственный крик, повторенный эхом, резанул по ушам и несколько отрезвил меня.

«Стоп! Нужно успокоиться. Я же ничего не чувствую. Без паники! По-моему, это не то, о чём я думаю».

Я внутренне напрягся, пытаясь ощутить в своём сознании присутствие чужого разума. Подождав некоторое время, я понял, что если во мне и есть что-то чужое, то это внешняя оболочка.

«Господи, как же это всё просто! В легенде же говорилось о доспехах Светлого бога. Вот эти доспехи на мне сейчас и надеты!»

Я посмотрел на свою руку. Потом осмотрел всего себя. Я весь был покрыт радужной оболочкой.

«Это же я — Мишка! Рога у меня не выросли, крылья за спиной тоже не появились. Каким был, таким и остался, только радужный».

Снова перевёл взгляд на разрезанную лучом стену. Что я в тот момент сделал — взмахнул рукой.

Протянув правую руку вперёд, я подумал: «Хочу, чтобы ударил голубой луч».

В то же мгновение из руки вырвался луч, проделавший хорошую дыру в стене. Я так и ахнул. Несколько минут ушло у меня на то, чтобы понять и уложить в памяти то, что сейчас произошло.

«Теперь всё понятно. Эти доспехи обладают особыми свойствами. Значит, смысл нашей экспедиции заключался в том, чтобы заставить меня найти этот костюм и надеть его. Я его надел — и что дальше? Предположим, я изучил его свойства. Почему же тогда инопланетяне на Станции запретили мне брать с собой на планету Икс современное оружие? Ведь с помощью этого лазера я могу стереть в пыль любую армию. И всё же они прямо-таки затолкали меня сюда. Непонятно!

Хорошо. Идём дальше. Что я должен сделать? Завоевать этот мир? Чепуха какая-то. Убить всех своих врагов? Какие у меня враги? Тут суду всё ясно. Серый орден! Вопрос решается очень просто. Найти их замок, а потом пару раз черкануть по нему лазером. А дальше? Мне кто-то обещал интересную работу. Это, что ли, интересная работа? Я лично так не считаю! Придётся над этим ещё подумать. А сейчас надо выбираться отсюда».

Подойдя к лестнице, я ещё раз оглядел себя. Подниматься прямо сейчас было неразумно. Позвать сюда ребят? Не стоит, не разобрался я ещё ни в чём. Сейчас бы оказаться в чистом поле, чтобы испытать доспехи.

Не успел я так подумать, как мне в глаза ударило яркое солнце. Я зажмурился. Всё произошло настолько неожиданно, что я не успел даже толком испугаться. Что произошло? Судя по лёгкому ветерку и солнцу, нагревающему мой затылок и плечи, я стоял в чистом поле. Осторожно приоткрыв глаза, я и впрямь увидел, что стою посередине бескрайнего поля, а вокруг ни одной живой души.

«Вот это да! Вот это доспехи!»

Я стоял, ошалевший от такой мощи.

«Похоже, я стал совсем крутым! Ну, уж круче варёного яйца, это точно! Что ж, можно начинать испытания».

Оказалось, что левой рукой я мог делать огненные смерчи и управлять ими. Обеими руками я мог создавать что-то вроде ударной волны очень большой силы. Некоторое время, как мальчишка, я выжигал траву в степи огненными смерчами. Я управлял этими огненными гигантами, заставляя их вычерчивать круги или выстраиваться в шеренгу. Потом я начал стрелять по ним голубыми молниями. Как по мишеням. Зрелище было великолепное. Прямой удар молнии разрывал огненный смерч на куски, создавая необычный фейерверк.

Я мог летать и становиться невидимым. Около часа я парил над степью, то поднимаясь, то опускаясь. Правда, ощущение полёта было неполным из-за радужной оболочки, в которой я себя чувствовал, как в запаянной капсуле. Налетавшись, я некоторое время лежал на земле, переживая свои ощущения полёта.

Отдохнув, продолжил эксперименты. Задумавшись над тем, как на меня в этом одеянии посмотрят обитатели планеты, я заметил, что оболочка стала как-то странно переливаться.

«Не значит ли это, что можно изменять по своему желанию одежду? — подумал я. — Сейчас проверим, что за этим кроется». — Хочу камуфляжный комбинезон!

Тут же я был облачён в камуфляж. Развлекаясь, я примерил на себя всё, что мог себе представить, начиная от мундира мушкетёра и кончая скафандром космонавта.

Когда мне это надоело, я устроил скачки по всей планете.

Я наслаждался своим могуществом, как гурман наслаждается ароматом своего любимого вина. Вернувшись обратно на свой полигон, я попробовал умерить восторги. Да где там?!

«Я стал богом. Я стал всемогущим!»

От таких мыслей у меня начинало перехватывать дыхание и замирало сердце. Больше сдерживаться я не мог. Переполняемый чувствами, я взлетел в воздух и стал делать фигуры высшего пилотажа. Потом стал кружиться над степью и орать:

— Я стал богом! Люди, посмотрите! Я бог!

Докричался до того, что охрип. Наконец первые восторг и прошли, и пришло время подумать. Первой здравой мыслью была мысль о ребятах. Мне надо вернуться обратно, чтобы их успокоить.

Глава 14 МОГУЩЕСТВО

Я снова оказался у лестницы. Поднявшись, подошёл к двери. Прислушался. За дверью шёл оживлённый спор. Обсуждалась тема: идти меня спасать или ещё немного подождать.

Наконец Ваня решительно произнёс:

— Все в сторону! Буду рубить дверь.

Тут я понял, что пришёл вовремя, и закричал:

— Я жив и здоров! Нашёл то, что мы искали! Сейчас выйду, только Сильвия пусть побудет пока в другой комнате.

Голоса за дверью стихли. Потом послышались удаляющиеся шаги.

— Давай вылезай, — услышал я голос Шаха.

Я не стал маскировать радужную оболочку. Чем чудесней всё будет выглядеть, тем быстрее они мне поверят.

— Ребята, предупреждаю, я странно выгляжу, — сказав это, я приложил руку к экрану и открыл дверь.

Я не торопился переступать порог, давая им время привыкнуть ко мне «радужному».

Они стояли молча. В их глазах читалось изумление и восторг. Но ни страха, ни зависти я не почувствовал. Значит, я выгляжу не страшно, по крайней мере в их глазах.

— Что с тобой там случилось? — не отрывая от меня глаз, спросил Шах.

Я им все подробно рассказал и о саркофаге, и об испытаниях доспехов. Они слушали меня так же, как слушали мои вечерние сказки, которые я им рассказывал на Станции. Когда я закончил, наступило долгое молчание.

— И что теперь будет? — наконец спросил Ваня.

— Не знаю, — честно признался я. — Я хотел бы выслушать вас. Мне нужен ваш совет.

— Мы сдержали клятву и нашли эту могилу. Теперь мы свободны, — осторожно сказал Шах.

— Да. Вы свободны. Чего не скажешь про меня, — покрутив в задумчивости головой, сказал я.

— Но почему? Ты сейчас как бог. Ты всемогущ! Что тебя тревожит?! — вскричал Шах.

— А зачем ему дали это могущество? Может, это новое испытание? — неожиданно сказал Ваня.

Я растерянно посмотрел на него. У меня в голове будто зазвенел тревожный колокольчик.

«Новое испытание? Это мысль. Похоже на экзамен. Мы сдавали экзамен. Значит, меня испытывали. Испытывали, чтобы узнать, годен ли я для новой работы или нет. Теперь всё стало на свои места. Кроме одного. Зачем мне дана такая мощь? Напрашивается ответ: уничтожить серых. Но моей мощи хватит, чтобы уничтожить не только серых, но и всю планету. Значит, мне дана такая сила, чтобы искоренять зло на этой планете. Но почему именно мне?

Но сейчас, мне кажется, я знаю ответ.

Всю свою жизнь я прожил, не отделяя себя от толпы, а теперь я почувствовал ответственность за людей этой планеты. Кажется, к чему бы это? В этом мире открытых чувств и эмоций, столкнувшись не с абстрактным, а с конкретным злом, я встал на его пути, ответил ударом на удар. Как ни возвышенно звучит, но это так.

Весь этот путь мы прошли, искореняя зло. Правда и то, что путь этот залит кровью. Конечно, можно сказать, что это кровь негодяев, но будет ли это правдой? Пока я не готов ответить на этот вопрос. Странно, что кажущиеся простыми истины оказываются далеко не простыми, если заглянуть себе глубоко в душу. Сейчас мне кажется, что именно там находятся ответы на все великие вопросы, на которые издавна пытается дать ответ человечество. Просто они лежат в самой глубине нашей души, а мы берём только то, что лежит на поверхности, а это не всегда самое лучшее. Даже то, что я краешком глаза заглянул в эти глубины, перевернуло меня. Всё происшедшее со мной за последние шесть месяцев оказалось тем прожектором, что помог мне осветить глубины моей души. Нет, это не открыло мне тайны Вселенной, но, кажется, я начал понимать, что человека делает человеком. Это знание меня изменило, я стал другим, больше чувствующим, больше знающим, больше понимающим.

Вот и сейчас я понимаю, что, если я уничтожу серых слуг, это будет не меньшим злом, чем если я оставлю их в живых. Зная серых, их подлую и ужасную сущность, я не могу раздавить их, как крыс. Мне противно это делать. Я это чувствую. Но где же выход?»

Мои мысли прервал Ваня:

— Будь я на твоём месте, собрал бы большую армию и стёр бы серых с лица земли.

— Ты прав! Ты сто раз прав! — закричал я.

Теперь мои спутники удивлённо посмотрели на меня. Моя вспышка их удивила. Но удивляться надо мне, а не им. Простое решение всегда самое верное!

— Слушайте меня. Я знаю, что вы выполнили свою клятву. Вы вольны делать, что хотите. Но вспомните легенду. Трое спасут мир, найдя могилу Одинокого бога. Помнишь, Шах, ты мне говорил, что судьба объединила нас? Мы трое как одно целое. Неужели вы сейчас оставите меня?

Я хочу, чтобы вы возглавили эту армию. Вам жить здесь дальше. У вас есть любимые. Представляете, как ваши дети будут гордиться вами, слушая песни и легенды, сложенные про подвиги их отцов?! Подумайте и дайте мне ответ.

Я смотрел на Ваню и Шаха и понимал, что и они изменились так же, как и я сам. Они уже не были одинокими воинами, которым нечего терять. Они объявили войну серым слугами и доведут её до победного конца.

— Я согласен, — твёрдо сказал Ваня. — Я иду с тобой, так же решительно высказался и Шах.

— Очень рад за вас. Теперь давайте решать, что мы будем делать.

— Мы с Шахом будем собирать армию здесь, на Вольных Землях. А ты попробуй договориться с гномами.

— Будет исполнено, господин граф! — воскликнул я. Ваня слегка улыбнулся.

«Неужели это наш северный вождь? Ледяное сердце, похоже, начало оттаивать. Да здравствует любовь!»

— Если зайдёт речь обо мне, скажете, что пришлось срочно уехать. Или придумайте сами что-нибудь. До встречи! Через недельку я вас найду. — С этими словами я исчез.

Следующие три дня я провёл у гномов, пытаясь убедить их выступить против серых.

Дважды я держал речь перед советом вождей. И дважды слышал в ответ, что это не их война. Наконец я услышал фразу, за которую смог уцепиться:

— Будь у нас могущественная сила, которая помогла бы нам сокрушить серых, мы могли бы пойти на них войной. Но у нас такой силы нет. Ты говоришь, что армия людей собирается? Ну и что? Это их любимое занятие — воевать, а мы люди дела и не собираемся бросаться в эту войну очертя голову.

— Вы сейчас воюете с орками? — неожиданно спросил я.

— Войны как таковой нет. Мы осадили их главную крепость в горах. Дважды штурмовали, но пока безрезультатно.

Я понимал гномов. Явился чужак, предлагает им ввязаться в кровопролитную войну без надежды на успех. Что может предложить человек, пусть даже трижды герой, не имея за спиной грозной силы?

— Вожди, если я помогу вам взять крепость, вы поможете людям в войне с серыми? — прямо и жёстко задал я вопрос.

Наступило долгое молчание. Гномы понимали, что я способен на многое, памятуя о таких изобретениях, как арбалет и кольчуга. Да и мои военные заслуги имели немалый вес в их глазах.

Началось чесание затылков и поглаживание бород. Им очень не хотелось отвечать на мой вопрос.

— Ну что ж, я говорю вам в последний раз. Люди больше не хотят жить в страхе. Они идут войной на серых. Вам будет стыдно, если они победят без вашей помощи. Но если люди проиграют эту битву, вы будете прокляты! Ваши дети и внуки будут стыдиться вас. Решайте! — Я говорил громко и чётко, тщательно подбирая слова.

После моих слов повисла напряжённая тишина. Вдруг поднялся Цезарус.

— Хорошо, Миша. Я знаю тебя. Мы сражались вместе, плечом к плечу. Помоги нам захватить крепость орков. В случае удачи я и мой клан пойдём за тобой, куда бы ты нас ни повёл, — сказав это, он сел. Остальные вожди молчали.

— Вожди, я хорошо понимаю ваше молчание. Вы не можете прямо мне отказать, потому что считаете, что обязаны нам. Я прав? — Сейчас мой голос звучал сухо.

Кое-кто согласно кивнул, но никто не проронил не звука.

— Хорошо. Просто я думал, что все должны объединиться и уничтожить серую чуму, нависшую над миром. Сами, добровольно, по зову своего сердца, но вы, похоже, думаете по-другому. — Немного помолчав, я продолжил: — Пусть это будет на вашей совести. Честно говоря, мне хватит присутствия одного гнома во время войны с серыми. Знаете для чего? Для того, чтобы он сообщил вам либо о победе, либо о поражении. Никто из людей не захочет идти к вам. Не смотрите на меня так, я не сумасшедший. Напишите мне бумагу для вождя, который командует осадой крепости. Пусть не препятствует мне. Ждите вестей.

Бумагу я получил почти моментально — так они хотели от меня избавиться. Получив документ, я исчез прямо у них на глазах. И тут же появился возле крепости орков. Найдя военного вождя гномов, я передал ему документ. Прочитав его, он удивлённо хмыкнул и отдал приказ. Тут же передовые отряды гномов снялись с позиций и отошли от крепости.

Оставшись в одиночестве, я подошёл к массивным деревянным воротам. Неожиданно на крепостной стене показались орки, выражая удивление по поводу неожиданного отступления гномов. Теперь я чувствовал на себе взгляды с двух сторон. Ударив голубым лучом по воротам, не обращая внимания налетевшие обломки брёвен, я ещё раз резко провёл правой рукой. Луч, следовавший за моей рукой, наискосок разрезал крепостную стену. Раздался сильный грохот: это часть стены рухнула внутрь крепости. Я стоял в облаке пыли, которое висело в том месте, где когда-то были ворота. Некоторое время я выжидал, думал, что орки выкинут белый флаг. Не дождался. Тупые оказались. Хотя мне и не хотелось, но дело нужно было доделать до конца.

Матерно ругнувшись, я выкинул вперёд обе руки. Крепостная стена исчезла в мгновение ока, за ней исчезла и вся крепость. Гигантской силы ударная волна стёрла всё с лица земли. Скалы содрогнулись от этого удара. Около часа в воздухе стояло облако пыли, заслоняя солнце.

Я стоял неподвижно, замерев от ужаса. Только сейчас я в полной мере осознал, какой мощью обладаю. Стоял до тех пор, пока не осела пыль. На месте крепости не было ничего, кроме россыпи камней, отколовшихся от скалы.

Почему-то я не только не испытал восхищения, но и не почувствовал простой радости от того, что совершил ещё один подвиг. Наоборот, меня придавила усталость, душевная и физическая, будто я в течение дня выполнял трудную и нудную работу.

«Если гномов это не убедит, то тогда я не знаю, что их может убедить вообще!» — устало подумал я.

Повернувшись, я посмотрел в сторону гномов. Те, высыпав из своих укрытий, стояли и смотрели, как загипнотизированные, на то место, где только что была крепость. Я не торопясь пошёл к ним. До этого стояла тишина, но, как только я двинулся, раздались радостные крики. Никто не вышел мне навстречу, кроме вождя. Подойдя ближе, я увидел в их глазах восторг и страх,

Я их прекрасно понимал, я бы и сам такого боялся. Если раньше я был один из них то теперь — «неизвестный науке зверь». Все гномы стояли на почтительном расстоянии. Никто не подошёл, чтобы похлопать меня по плечу, никто не бросил задорно:

— Ну ты и надрал им задницу!

На их глазах я стёр с лица земли крепость их исконных врагов. Такого союзника нужно встречать с почётом. Что и было сделано. Военный вождь гномов торжественно поздравил меня с победой. Хоть в своей речи он восхвалял меня до небес, но смотрел цепко и настороженно.

Гномы уже не видели во мне того человека, с которым они сражались плечом к плечу, я стал для них символом. Символом мощи и разрушения. Если честно говорить, я не особенно расстроился по этому поводу. Но то, что я сегодня совершил, что-то изменило в моей душе. Я получил какой-то опыт, стал более зрелым.

Дослушав вполуха речь вождя, я попросил его отослать донесение о взятии крепости. Сказав это, я исчез.

В замке графини Сильвии меня приняли радушно. Здесь ещё толком никто не знал о моём перевоплощении. О чём-то могла догадываться только сама графиня. Но догадки для меня сейчас — дело пустое. К сожалению, никого из моих соратников в замке не было, они набирали людей для армии. Прожив три дня в замке, я вернулся к гномам.

Совет вождей принял меня с таким почётом, что я подумал, не внесли ли гномы меня в список своих божеств. Опережая мой вопрос, они заявили, что уже начали собирать армию. Больше говорить было не о чем. Я тут же исчез.

Через полтора месяца обе армии, встретившись, вместе двинулись через Железные горы. Уничтожая по пути мелкие отряды и племена орков и людоедов, сбивая заслоны, состоящие из бандитов и головорезов, объединённая армия достигла замка Серого ордена.

Серые слуги сделали жалкую попытку бросить против объединённой армии наскоро собранные отряды нелюдей и остатки чёрных убийц, но были разбиты наголову. Замок серых был взят в осаду. Я, ни разу не появившись во время похода, возник только во время штурма замка.

А до этого путешествовал по всей планете, был везде и нигде. Днём я был на островах, вечером в Диком поле. Часами мог летать над океаном, любуясь его величавой тёмно-синей гладью. Как-то я нашёл необитаемый остров и целый день прожил на нём. Я опускался на дно океана и гулял в заповедных лесах, где не ступала нога человека.

Когда мне становилось грустно и хотелось побыть одному, я забирался в какую-нибудь глушь и, лёжа на земле, часами смотрел на звёздное небо. Когда мне хотелось общества людей, я появлялся в крупных городах, ходил по оживлённым улицам и шумным базарам. Сидел в тавернах и кабачках, смотрел выступления артистов или присутствовал на богатых пирах.

В один из вечеров я посетил свой замок. Несколько часов просидел за разговором и кувшином вина с Роландом.

Найдя в Дикой степи Ваську, я провёл с ним три дня. Мы бегали наперегонки. А какие мы игры устраивали — коррида перед ними меркнет! Теперь я мог себе и не то позволить.

Везде, где был, я разыскивал свою «сероглазую», но не нашёл ни малейшего её следа. Тут я оказался бессилен.

Как-то раз я посетил Города-Близнецы и очень хорошо повеселился. Сначала зашёл в Дом Купеческого совета. Став невидимым, я стал летать над головами заседавших там членов Купеческого совета, страшно завывая. Когда паника достигла апогея и все кинулись к дверям, я пинками помогал им быстрее вылетать из дверей. Насладившись криками и перекошенными от страха физиономиями, я отправился в порт. Найдя Моню и Аракса, устроил гигантский кутёж. Всю ночь я пьянствовал со знакомыми моряками, переходя из кабачка в кабачок.

Всё это время я старался не думать о том, что мне делать дальше, если уничтожение Серого ордена не будет завершением моего испытания. Ещё меня мучила неопределённость моего положения, она просто жгла меня изнутри. Сейчас я могуч, как бог, но сколько это продлится? Те, кто вручил мне эти доспехи, могут их и отнять. Эти мысли меня совсем не радовали. Пока это было единственное, что отравляло моё существование.

Появившись в начале штурма, я не стал ни во что вмешиваться. К этому моменту я уже твёрдо знал, что это не моё дело. Пусть люди сами решают свои проблемы.

«Стоп! Люди? А кто я тогда такой? Очень интересный вопрос. Человек я или не человек?»

Я уже привык к мысли, что я иной, мысли и чувства совсем другие, не те, что были раньше. Многое из того, что я считал важным и основополагающим, стёрлось и незаметно исчезло. Я не знал, сколько во мне осталось от прежнего Миши Кузнецова.

Штурм прошёл сравнительно легко, потому что замок защищали не воины, а серые слуги. Около двухсот серых погибли при штурме крепости. Сам замок был стёрт с лица земли. С серой чумой на этой планете было покончено.

Когда гномы повернули к себе домой, а армия людей спустилась с гор, я решил навестить своих друзей. Хотелось просто поговорить с ними, посмотреть им в глаза, выпить вместе с ними вина. Выждав момент, когда они поздним вечером остались вдвоём у походного костра, я появился.

Они встали. Казалось, они не были удивлены моим появлением. Подойдя, я обнялся с каждым. Мы уселись у костра, и Шах протянул мне кружку с вином. Желание говорить у меня исчезло, и так было хорошо. Мы сидели молча, только изредка поглядывая поверх костра друг на друга. Вглядываясь в них, я старался запечатлеть их внутренним взором, запомнить такими, какими они сейчас сидели передо мной. Запомнить этот костёр и эту ночь.

«Сколько раз мы сидели вот так у костра! Но тогда мы втроём шли к единой цели. А сейчас? А сейчас нас тоже трое, но они завершили своё путешествие, а я — нет».

— Ты уходишь от нас? — наконец спросил Шах.

— Не знаю, — тихо ответил я.

Что я мог сказать? Они стали героями из легенды, и в то же время они остались людьми. Женятся, обзаведутся детьми, потом внуками. Они стали людьми этого мира. Как сказано в легенде: «Они родились в других мирах, а стали героями этого».

Вспомнил о событиях, что привели меня сюда. Попав в этот мир, мы изменили его в лучшую сторону. Может, это цель нашего появления на планете? Но мои спутники стали героями. Их имена на устах у всех — от ребёнка до старика.

«А кем стал я? Получив могущество и силу, ушёл из мира людей. Уйти-то ушёл, а куда пришёл? Что ещё я должен сделать на этой планете? Кто мне подскажет, куда мне идти?»

Глава 15 НОВЫЕ ЛИЦА

Вдруг я оказался в обычной, стандартной комнате. С потолка лился мягкий приглушённый свет. Низкий столик, два мягких кресла.

Переход в пространстве был настолько мгновенен, что я ничего не ощутил. Стоя посреди комнаты, я понял, что наступило время ответов на все мои вопросы. Где я нахожусь, меня сейчас не интересовало. Чувство, что наступил тот миг, ради которого я прошёл весь этот путь, вызвало у меня ощущение блаженства. Сев в кресло, я с наслаждением вытянул ноги.

Неожиданно передо мной появилось гигантское лицо мужчины. Сильный волевой подбородок, прямой нос, широко расставленные карие глаза. Это было лицо умного и волевого человека. В два метра высотой. Лицо внимательно посмотрело на меня и вдруг подмигнуло. От неожиданности я вздрогнул.

— Привет, Миша! Что ты такой нервный? Нервы пора подлечить. Я тут тебе путёвку в санаторий приготовил.

«Что я, мало чудес видел? Дрался с орками. Вырастил звёздного кота. А тут большая говорящая голова. Даже рук нет. Это хорошо, значит, драться не будет. Хочет поговорить. Поговорим, нам не жалко», с каким-то отрешённым спокойствием подумал я.

— А в какой санаторий? Для душевнобольных? — решив съехидничать, я внимательно смотрел на голову. Как она отреагирует?

— Быстро ты пришёл в себя. Это хорошо. Давай знакомиться. Можешь называть меня Гефестом. Под этим именем я когда-то работал на Земле. Вообще, у меня около тридцати имён. Меня по-разному называли в различных мирах.

Тут лицо исчезло, и в комнате появился человек. Чуть старше меня. Он подошёл к креслу и сел напротив.

— Я знаю, у тебя куча вопросов. Всё, что я тебе сейчас скажу, и есть ответ на твои вопросы. Слушай внимательно. Планета Икс, на которую ты попал, создана искусственно. То есть мы создали на ней атмосферу. Для краткой справки: ничтожно малое количество планет имеет свою атмосферу. Позже она была заселена людьми и животными. Одних животных мы взяли с других планет, а некоторые созданы искусственно в наших лабораториях. Поэтому здесь такое разнообразие видов. Мы хотели знать, как ты отнесёшься к сказочным существам. Ты хорошо прошёл тест на адаптацию. Ты что-то хочешь спросить? — Было сказано хорошо поставленным лекторским голосом.

— Одну минуту. Если я правильно вас понял, вы создали эту планету? — сдавленным голосом спросил я его.

«Какой я наивный! Думал, что удивляться мне уже нечему. А вот на тебе!»

— Ты сначала выслушай меня, а потом удивляйся. Договорились?

Гефеста, казалось, оскорбил мой вопрос. Сейчас он мне казался маститым профессором, лекцию которого перебил глупым вопросом студент. Я вначале стушевался, боясь ещё больше оскорбить человека, заселяющего планеты, как вдруг в голову мне пришла совсем нехорошая мысль.

«Значит, мы защищали людей от чудовищ, которых натравили на нас эти типы? Ах вы, папы Карлы несчастные, монстров настрогали и на людей натравили! Анафеме предам!»

Привыкший за полгода мгновенно собираться и отвечать ударом на удар, я приподнялся в кресле и начал свою гневную речь.

— Стоп! Что же это получается? Вы натравили монстров на простых людей? Для вас простой человек это кто? Пыль под ногами? Да если бы вы знали… Э-э!

Я порывался ещё кое-что сказать в порыве благородного гнева, но мне не дали. Меня сбили с толку мимика и жесты Гефеста. Он то делал вид, что плачет, то в притворном ужасе закрывал лицо ладонями.

А последующие его слова вообще привели меня в недоумение.

— Страшен ты в гневе. Я очень испуган и поэтому отвечу тебе со всей откровенностью. Надеюсь, что ты меня простишь и помилуешь. — Резко замолчав, продолжил прежним менторским тоном: — Сначала выслушай, что говорят умные люди, а потом говори. Привык там на планете по делу и без дела махать своей булавой. С вашего разрешения, я продолжу!

Произведём классификацию зла на планете Икс. Сначала начнём с большого зла, а потом пойдём по нисходящей.

Большое зло — это Серый орден. Серые — это жители одной из планет, которые выбрали гибельный путь. Ядерная война, последующие мутации. У них нет будущего, они вырождаются на своей планете, несмотря на ухищрения их генетиков. Мы их часто используем в качестве потенциального врага человека. Переселяются они на другие планеты добровольно, потому что прекрасно знают, что у их планеты нет будущего. В отравленной атмосфере своей планеты они живут около ста лет, здесь же могут прожить двести. Если им эту жизнь не укоротят, как это сделали вы.

На всей планете Икс их было не более трёхсот. Они не могут размножаться естественным путём, поэтому рано или поздно они исчезли бы с лица этой планеты.

Орки — нежить, созданная в наших лабораториях. Тупые, злобные твари. Способные только разрушать, но не создавать. Если их не уничтожат люди, то они уничтожат сами себя. Согласно нашей статистике, более ста лет они ни на одной планете не протянули.

Идём дальше. Люди-лягушки, или квакосы, с планеты Квакатам. На своей планете самая разумная форма жизни. Позволь тебе заметить, светоч добра и справедливости, что лягушек было очень мало и их среда обитания была ограничена только одним островом Могила. Никто не заставлял людей плавать мимо этого острова. Был и другой путь, более длинный, зато надёжный. Значит, кто плавал мимо острова? Или ленивые, или очень храбрые, но не очень умные люди. Тут лягушки и производили селекционный отбор. Ели неумных и ленивых.

Озёрный дракон на своей планете, кроме рыбы, вообще ничего не ест. Мы его слегка подправили и заставили кушать телят. Понял, к чему я речь веду, строгий ты наш? Он съел хоть одного человека? То-то!

Переходим к самому интересному пункту нашей лекции об инопланетных чудовищах. К котам.

Они выведены искусственно, прошли испытания на многих планетах. Звёздные коты едят только крупных животных. Они нападают на людей только в том случае, если человек нападает на них. По данным наших учёных, коты не могут привязаться к человеку. Не могут! Твой Васька привязался, да ещё как. Город развалил. Но мы удивились ещё больше, когда ты приручил звёздную кошку. Наши учёные-разработчики только разводят руками и утверждают, что такого не может быть. Теперь у нас на руках новая загадка. Непонятно, или коты особенные, или ты обладаешь свойствами, которые мы упустили.

Сейчас в его голосе я уловил нотки жгучего интереса. Заговорив о звёздных котах, он напомнил мне о Ваське. Мне вдруг захотелось увидеть его, обнять, пощекотать за ушами.

— Можно мне Ваську к себе забрать? — спросил я.

— А тебе это надо? — голосом одесского еврея произнёс Гефест.

— Да он мне как родной! Может, ему без меня плохо будет? — жалостливо заныл я.

— Не думаю! — сказал как отрезал.

Я оскорбился в душе.

«Что им, жалко? Так всегда! Любимого котёнка и того не отдают».

Гефест с интересом наблюдал за выражением моего лица. Заметив это, я, чтобы избежать ехидных замечаний, перескочил на другую тему.

— А что будет с Шахом и Ваней? — поинтересовался я.

— Ты их тоже забрать хочешь? — тут же съехидничал он.

— Нет. Просто хотел узнать об их дальнейшей судьбе, спокойно заявил я.

— Они заработали право на нормальную жизнь. Я думаю, с ними всё будет хорошо, если не наделают глупостей сами. У нас таких полигонов около пяти-десяти. Полигон на этой планете будет вновь создан не ранее чем через пятьдесят лет.

Эта новость меня порадовала. А то запустят каких монстров на планету, а Ваня с Шахом отдувайся. А через пятьдесят лет они будут на печи сидеть и внуков нянчить. Тут мне в голову пришла мысль, и не одна.

— Что это значит — полигон? — протянул я, как бы пробуя это слово на вкус.

— Ты что, в армии не служил? — Он прямо-таки взвился.

— Не служил! Я на флоте проходил службу. А понятие «полигон» у нас и у вас может быть разное, — выдал я ему наставительным тоном.

Делая вид, что не слышит меня, он продолжил:

— На полигонах проходят испытания новые виды оружия и снаряжения. Элементарные вещи тебе ещё объяснять приходится. На наших полигонах проходят испытания особые люди. Люди, которые нам подходят. Им обычно трудно вписаться в обстановку, поэтому мы им даём немного форы. Твоя суперрегенерация — это и есть твоя фора. Кроме этого, мы помогли тебе раскрыть свои телепатические возможности. У тебя есть ещё кое-что. Но об этом поговорим позже. Не всё сразу. Давай свои вопросы.

Тут я задумался: «Значит, мне дали дополнительный шанс для выживания. Очень интересно. А если бы меня убили? Меня закопали бы в землю или оживили? Спросить его или нет? Как-нибудь потом. Не буду портить себе настроение. Я же остался жив».

— Ну что опять случилось? — участливо спросил Гефест, видя мои муки.

Сделав думающее лицо, чтобы он ничего не заподозрил, я перешёл к другим вопросам.

— А как же народы? — с сомнением протянул я. — Они же развиваются, начинают понимать что к чему. Я им, например, подкинул идею арбалета и кольчуги.

— А ещё «огненной воды», — ехидно произнёс Гефест, с улыбкой посмотрев на мою физиономию. Я сделал серьёзное лицо. Помолчав, он продолжил: — Если они развиваются в правильном направлении, мы предоставляем их своей судьбе. Такая планета перестаёт считаться полигоном и начинает жить своей жизнью.

— Минутку, если я правильно понимаю, вы таким образом заселяете галактики?!

Моё лицо засияло счастливой улыбкой отличника, знающего правильный ответ.

— Ты правильно понял, мой юный друг, — снисходительно произнёс Гефест.

Он хотел ещё что-то сказать, но я возмущённо перебил его:

— Что вы со мной как с ребёнком? Вам-то самому сколько лет?

— Молчать, когда с тобой старшие разговаривают! Тебе сколько лет должно исполниться? Не слышу! Ась? Тридцать, говоришь? О, умудрённый муж, пережитые тобой трудные годы покрыли сединой твои волосы и провели морщины на твоём челе. Что мне тогда говорить о себе? Я юн и свеж! А мне ещё нет и пяти тысяч лет. Что это у тебя глазки округлились?

И челюсть отвисла? Какой-то ты у нас стал удивлённый.

Всё! Подурачились, и хватит! На чём мы там остановились? А, вспомнил! Не галактики мы заселяем, а вселенные. Слушай, хватит удивляться! Я не могу с тобой тут долго торчать, мне работать надо. Повторяю в последний раз. Вселенные! Жизнь в космосе очень редка. Настолько редка, что ты и представить себе не можешь. Возьмём, для примера, твою планету. По теории Дарвина, все вы произошли от обезьяны. Теперь ваши современные учёные поставили эту теорию под сомнение. Дескать, нет связующего звена в эволюции перехода от обезьяны к человеку. А где оно потерялось? О чём это говорит? Это говорит о том, что ваша планета — наш бывший полигон. Хочешь, ещё приведу пример? Если помнишь, у вас легенда есть о Минотавре. Получеловек-полубык. Этот образец был создан в наших лабораториях и впервые был испытан у вас на Земле. Кстати, моя разработка. Теперь он используется повсеместно, на многих полигонах.

Ты что-то бледненький стал. Воды не хочешь попить? Вина не предлагаю. Ты и так весь лимит исчерпал. А я на работе не пью. Ну что, не ожидал? Не ты первый, не ты последний.

Глава 16 ЭКЗАМЕН НА БОГА

Он умолк. Я сидел, пытаясь охватить разумом всё то, что мне было сейчас сказано. Но из попыток осмыслить услышанное ничего не получалось. Мысли обрывались и начинали носиться в бешеном круговороте. Галактики, полигоны, тысячелетия — всё перемешалось у меня в голове. Наконец я остановился на одной так невероятно возникшей у меня мысли.

Но она единственная смогла разрешить все эти вопросы.

«Кто они такие? Высшая раса? Боги?» — спрашивал я себя, уже заранее зная ответ, но всё равно не веря в это.

— К этому мы сейчас и перейдём. — Он внимательно смотрел на меня.

«Он прочитал мои мысли!» — испуганно мелькнуло в голове.

— Во время своего путешествия ты прошёл экзамен на человека. Потом мы дали тебе могущество и силу, и ты употребил их во благо людям. Если первый экзамен проходят семьдесят процентов испытуемых, то испытание могуществом выдерживают немногие. Ты его выдержал с блеском. Мы тебе в своё время обещали интересную работу. Наверное, ты догадываешься какую, а? Прояви смекалку, Миша.

Тут Гефест улыбнулся хорошей, доброй улыбкой, как бы подбадривая меня.

— Неужели… богом? — прошептал я.

— Догадливый ты наш. Угадал с первого раза. Тебе полагается приз. Сейчас ты увидишь своего ангела-хранителя.

Позади него появилось… лицо моей прекрасной сероглазой незнакомки. Я смотрел на неё и не мог поверить, что я её наконец встретил.

— Привет, Миша! Похоже, ты изумлён. На этой планете я прохожу практику. Я очень хотела тебя увидеть. Да очнись ты! — Её голос завораживал меня.

Она появилась так неожиданно, что я не успел ничего осмыслить и хоть что-то сказать. Только открыл рот, как прелестное лицо исчезло.

— Эй, так нечестно! Я даже слова не сказал! — начал я возмущаться, но меня тут же прервали.

— У нас с тобой деловой разговор. Потом встретитесь и наговоритесь. Больше никаких вопросов на эту тему. Продолжим. Ты один из немногих людей, в которых есть искра божья. Таких, как ты, мы ищем годами, десятками лет. Ищем на разных планетах

Искра божья заключается в способности ощущать, а самое главное — понимать и разделять добро и зло. Это величайшая способность, она даётся одному на миллион Ты, например, ощущаешь зло как противный запах.

Ты родился на планете Земля, но ты не землянин. Ты не соответствуешь своему миру. Когда он начинает тебя отторгать, выбрасывать, человек это прекрасно чувствует. Но он чувствует и воспринимает это, как все люди. Просто считает, что ему не везёт. Сначала твой неудавшийся бизнес, потом развод. Ты остался без дома — это случайность? Нет, это только начало! Дальше было бы хуже, это я тебе говорю. Тебя вытащили в самом начале чёрной полосы. Пойми, ты не человек Земли!

Ты один из тех людей, которые стоят над мирами! Вот тебе пример: хоть ты не принял эту планету, но смог вписаться в эту жизнь. Ты стал своим, а это дано не каждому.

Ты рождён помогать людям стать людьми. Кто сделал из своих спутников героев? До этого они были только легендой, теперь стали народными героями и останутся в песнях и сказках народов. Своих народов. Ты помог им искоренить зло. Большое зло. А кто делает героев и помогает людям, искореняя зло? Боги!

Мы предлагаем тебе стать богом. Получив могущество, ты перестал быть человеком и страдал от одиночества. Ты уже не можешь стать тем, кем был.

А у нас очень хороший коллектив Симпатичные девочки работают, в этом ты уже убедился. Бесплатное питание и вечная жизнь гарантируются. Ответ хотелось бы получить сейчас.

Я уже не думал над его словами. Я их впитывал, как губка воду. Исчезло чувство реальности, появилось ощущение, что я попал в большой и светлый мир. Нет, не мир! Целый ряд миров, которые я увижу своими глазами. Я увижу разных людей! Интересно, какие они будут? Увижу существ и чудовищ, загадочных и странных! Неужели всё это я смогу увидеть?

От нахлынувших мыслей у меня закружилась голова.

«Как он сказал? «Вечная жизнь?» Вот это да! Я, Мишка Кузнецов, становлюсь богом!»

Тут у меня в голове ожила картинка из книги мифов. Я сижу на Олимпе в громадном кресле. Кругом белые мраморные колонны. Рядом проплывают облака. А где-то далеко внизу бегают маленькие человечки. По-моему, идёт война. Ах вы так?! Беру пучок молний и кидаю вниз. Получите, плохиши! Я вам покажу, как воевать! Человечки бросают оружие, падают на колени и начинают возносить молитвы. Мне молитвы, высшему существу! Мои фантазии резко обрывает вторгшийся в мой мозг голос.

— Круто тебя повело, батенька. Остынь немного. А то для начала мы тебя сделаем младшим помощником черпальщика нечистот на одном из полигонов.

Мысленно представив, как я стою с черпаком около бочки с нечистотами, грязный, дурно пахнущий, в резиновом фартуке, а до самого горизонта тянутся ряды отхожих мест, я понял смысл выражения «опустить с небес на землю».

— Да, фантазия у тебя богатая. Да пошутил я! Пошутил! А ты и поверил. Сначала стажёром поработаешь, потом в ангелы-хранители переведём. Хорошо себя покажешь, смотришь, и на комиссию отправим Получишь звание младшего бога. Со специализацией тебе голову ломать не придётся. Будешь богом огня. У тебя это по жизни.

Работы много, непочатый край. Хороших работников у нас ценят. Будешь хорошо работать, я тебя лет через пятьсот к себе в группу возьму. Ты знаешь, кто у меня отец? Первый секретарь Совета третьей Вселенной. У меня такие перспекгивы, узнаешь — закачаешься, да ещё при такой поддержке. Ты у меня человеком…Тьфу! Богом высшей квалификации станешь! Пойдёшь по ступенькам всё выше и выше. Сначала планета, потом система, смотришь, и галактикой заведовать будешь. — В голосе Гефеста стали проскакивать покровительственные нотки.

Я молчал, подавленный такой галактической перспективой. Он тоже замолчал, казалось, ушёл в свои мысли, но это не мешало ему посматривать на меня. Внезапно его взгляд стал строже, а губы чуть заметно дрогнули. Неожиданно для меня он продолжил резко изменившимся тоном:

— Ответственность, конечно, лежит на нас большая. Подчёркиваю, очень большая. Это тебе не кулаками махать или из арбалета стрелять. Головой работать придётся. Но ты не волнуйся, все данные у тебя для этого есть. Для начала мы тебя кое-чему обучим. Воевать с чудовищами, тут любой герой справится, а вот ты попробуй предотвратить войну или направить народы на путь знания и науки. Ох, сколько надо ума, изворотливости и терпения!

Если ты думаешь, что боги только дуют амброзию и швыряются молниями, как написано в земной книге мифов, то ты сильно ошибаешься. Мы работаем как каторжные, в три смены.

Всё это было высказано на одном дыхании. Как я понял, это было краткое дополнение, чтобы служба мёдом не казалась.

— Можно вопрос? — робко спросил я, совершенно одурманенный будущими перспективами.

— Давай!

— Вы действительно боги? — Голос у меня дрогнул, когда я произносил слово «боги». Тут человек исчез, и снова появилось гигантское лицо.

— На этот вопрос сразу не ответишь. Мы не вселенское добро или зло. Э-э… Знаешь что? Это слишком долго объяснять. Ты потом сам для себя его разрешишь. — Тут лицо Гефеста приняло хитрое выражение более я не настроен сейчас читать лекцию. Предпочёл бы устроить банкет по случаю вступления в наши ряды. И, наконец, я хочу получить ответ на свой вопрос.

— Согласен, — твёрдо ответил я.

Это было моё последнее слово на планете Икс.