Полигон (СИ)

— Да? — Ильинов посмотрел на него, проставив подпись и собрав все листы вместе, выравнивая их.

— Вы когда последний раз видели новости и обновления в личном кабинете и по почте, по новостям в телевизоре, Интернете?

— Сегодня еще нет. А что там?

Тут зашумел, проснувшись и прогреваясь, факсовый аппарат справа от рабочего места Ильинова. Оба офицера разом повернули головы в его сторону и молча ждали, когда факс затянет бумагу и напечатает послание. Аппарат выдал готовое сообщение, Ильинов поднялся и прошел к нему, схватил листок и, вчитываясь в послание, с каждой секундой менялся в лице: от озадаченного до удивленного и напряженного. Сезонов следил за ним, не мигая и соображая: что говорится в факсе — о нем, подполковнике, введенных в городе мерах или том и другом?

— В городе особое положение. Мягко скажем, — осторожно произнес Ильинов, поднимая глаза на Сезонова.

Тот развернул экран к генералу и указал на сгруппированные поисковой системой тематические сюжеты. Начальник училища молча прошел к своему столу, Сезонов освободил кресло, и Ильинов, заняв его, кликнул мышкой на первый попавшийся новостной газетный сюжет. Подполковник читал строки факса, оставленного Ильиновым рядом на столе. Текст кратко повторял информацию о режиме повышенной готовности. Сезонов понимал: сейчас генерал зайдет в личный кабинет военной базы и увидит не только эту, дублируемую по всем каналам военной и гражданской связи, новость, но и заметку о нем, подполковнике. Лучше ретироваться.

— Я, наверное, уже пойду, товарищ генерал-майор. Неотложные дела. Разрешите?

— Разрешаю, товарищ подполковник. Только будьте осторожны. В связи со всем этим.

Ильинов хотел добавить что-то еще, но тут на столе зазвонил один из телефонов, и генерал, на прощание мигнув Сезонову, ответил, сняв трубку. С первых секунд стало понятно, что разговор касается введенного в городе особого режима. Подполковник вышел из кабинета начальника училища и спешно направился к выходу.

Это существенно затрудняет возможность поиска. Что если отложить выяснение правды о полигоне, временно прекратить поиск, действительно уехать в Москву? Когда всё успокоится, вернуться и продолжить. Но что если за время моего отсутствия разработаются новые несусветные планы, касающиеся внеземных чудовищ? Устранится мне уже известное, мною обнаруженное? Нет, не хотел бы я всё-таки покидать Ярославль. Но и оставаться тоже стало опасно. И как сейчас, какими путями мне покинуть — если я это сделаю — город? Я ведь с сегодняшнего дня возглавляю список «главных злодеев, ведущих игру против гарнизона»! Поставят дежурных на вокзалах, на выездах к междугородним трассам, которые будут сканировать людей и среди них искать меня. Не знаю, на что способны местные командиры и что может прийти им в голову, но в настоящей ситуации, в условиях крайней нестандартности вполне могут предпринять нечто подобное: и чтобы регулировать и ограничивать поток людей, и чтобы не пропустить меня— главное искомое лицо Ярославля. Мой случай ярко показывает, как плохо быть знаменитым!

Сезонов сидел в машине, припаркованной перед торговым центром, смотрел на общественный транспорт с горожанами и тяжело размышлял, что ему предпринять. Потянулся за мобильным телефоном, включил сеть передачи данных и проверил архив входящих звонков. Едва он нажал на журнал вызовов, как телефон завибрировал, высветился номер знакомого абонента — Багров. Ответить? Сбросить? Игнорировать? Рискнуть. Он и так уже в зоне риска, куда уж страшнее и опаснее может быть…

— Слушаю.

— Вы знаете о принятых мерах? — без приветствий холодным тоном произнес Багров. Голос взволнованный, быстрый, словно капитан хотел успеть выговорить нечто важное, иначе будет поздно.

— Да. Видел в Интернете.

— Уезжайте из города. Я вас предупреждал.

— Не могу.

— Нет, можете! Это всё ваше острое желание добиться правды! Оно сыграет — уже сыграло с вами — нехорошую шутку.

— Вы сами-то знаете, подозреваете, отчего такие меры?

— Звери разбушевались.

— Что?

Но Багров не ответил: послышались гудки. Сезонов повторно набрал номер, но в этот раз капитан намеренно не отвечал. Сбросив вызов и набрав Багрова еще раз, записанный голос сообщил, что номер вне доступа.

Что за черт! Звери? Разбушевались? В каком смысле? Неужели так сильно, что могут вырваться за пределы полигона, разодрав на кусочки всех военнослужащих спецчасти? Что их так разозлило, что тому причиной? И насколько яростны эти твари в своей неконтролируемой злобе? Вся эта затея, все вводимые меры — профилактика, перестраховка на случай, что существа… могут сбежать в город?

Сезонов похолодел.

Вот и съездил в Ярославль, называется. Приехал хоронить друга — а столкнулся с обманом, тайнами и внеземным разумом. Ничего себе поездочка!

Подполковник смотрел на прохожих. Много ли из них уже видели новость? Как отнеслись? Действительно ли будут соблюдать меры? Придется, раз выпустят полицию, военных и МЧС.

По дороге промчалась темно-оливковая «газель» военно-следственного отдела. Провожая ее задумчивым взглядом, Сезонов вновь потянулся к мобильнику, набрал нужный контакт и, ожидая ответа, приложил телефон к уху.

— Алло, слушаю!

— Юра, здравствуй.

— Да, товарищ Командор, приветствую!

— Ты сегодня не выходной, не в отпуске?

— Нет, служба обычная. А что?

— Ты мне срочно нужен. Дело безотлагательное. Важное.

— Насколько?

— Об этом никто не должен узнать там, у нас. Пока что. Только ты и я, между нами.

— Лааадно. Как срочно?

— Прямо сейчас. Позже еще наберу, объясню вкратце.

— Куда подъехать?

— В Ярославль.

Подполковник не стал слушать удивленно-возмущенные звуки на том конце и быстро отключил вызов, убирая телефон. Зная исполнительность капитана Власова, Сезонов был уверен, что тот, помявшись, конечно, некоторое непродолжительное время, ради выполнения срочного спецзадания однозначно сорвется с текущих задач и организованно поедет туда, куда приказал старший по званию. Хоть даже из Москвы в Ярославль. Сезонов не хотел сомневаться в успешности того, что капитан пусть даже в условиях введения особых мер и вполне вероятных ограничений передвижения в ярославской округе успеет прибыть в город, хотя могло произойти и обратное: все подъезды и выезды на наземном транспорте будут отрезаны до того, как ему удастся попасть в Ярославль. Тогда придется работать одному и придется тяжело. Но лучше об этом не думать. Время еще есть. Подполковник посмотрел на часы.

— Давай, Юра. Время пошло, — про себя произнес Сезонов, веря в лучшее.

Час спустя…

— ВалерИгорич, я всё равно не понял, что в Ярославле творится. Хоть вы тут и прислали информацию, официальное объявление, что какое-то спецположение и даже вводится особый час с… с сегодняшнего дня, надо же… но…

— Меньше, меньше вопросов, Юра! Объясню при личной встрече. Надеюсь, что она состоится. Ты где?

— Я на попутке. Королёв проезжаю.

— Оперативно, молодец. Попроси, если возможно, ехать как можно быстрее, но осторожно. Тут затеваются неприятные вещи.

— Какие, например? Где?

— Не совсем уверен, но допускаю, что будут закрывать город. Твоя задача — успеть приехать до этого.

— Серьезно? Что там творится? Химические баки где-то раскололись и всё ядом залило?

— Нет. Я сам еще разбираюсь. Буду направлять информацию по мере поступления. До связи.

Два часа спустя…

— ВалерИгорич, да, увидел, прочитал, что вы отправили, про полигон. Но это общедоступная информация, там вроде же ничего интересного, в полигоне этом, нет. Обычные учения гарнизонного состава. Переподготовка. Метательное и огнестрелы новые проверяют. Ну еще, по-моему, хранят образцы каких-то соединений, насколько слышал.

— Да, последнее — правда. Просто проблема именно что в этом полигоне.

— Да что там?

— Много нового и непонятного… До связи.

Через два часа…

— Да, Юр!

— ВалерИгорич, въехал без проблем почти: водителя стопарнули ГАИ на въезде с юга. Как мне вас найти, где встретимся?

— Ни в коем случае! Не сейчас. Пока опасно.

— Вы что натворили?!

— Об этом потом. Слушай меня внимательно. Отныне общаемся только по необходимости. Всю информацию пересылаем друг другу сообщениями. На ближайшие часы ты в этом городе — мои глаза и уши. Твоя задача — до наступления темноты максимально объехать город: все улицы, крупные, центральные, подъездные, связывающие — и замечать подозрительное. А именно присутствие силовых ведомств. Ну и что-нибудь еще, что тебе покажется стоящим. Запоминать, зафиксировать, где кто размещается. При встрече доложишь обо всем.

— Какая-то реальная спецоперация затевается, что ли. По обезвреживанию террористической группы. А мы то с вами что как какие-то незаконные-крайние?

— Почти получается, что так, да не совсем. Про обезвреживание ты верно подметил. Всё, давай. Не отклоняйся от поставленных задач. Жди сообщения. Выполнять.

— Есть выполнять, товарищ главный!

Три часа спустя…

Сообщения. Контакт: Ю Власов. Последняя отправка: 17:59.

Ю В л а с о в н а б и р а е т с о о б щ е н и е…

О т п р а в к а: 19 в л о ж е н и й

П о л у ч е н о: 19 ф о т о

Сезонов просмотрел виды весеннего Ярославля с высоты птичьего полета. На небе готовился к закату солнечный диск. Снимки с одной точки, но разные ракурсы, расстояния, приближения и картины съемки, снято непрофессионалом, с камеры мобильного телефона. Но самым замечательным, привлекающим внимание было одно обстоятельство: на фото крупных улиц можно было рассмотреть силовиков с оружием, колесную разведывательную и дежурную машины и нечто напоминающее штурмовую и заградительную конструкцию. Все они рассредоточились на центральных дорогах и площадях, а также на подъездах к ним из прилежащих районов. Были ли силовики в дальних городских кварталах, неизвестно: со снимков не ясно, что находится (и есть ли вообще) в более далеком радиусе.

Ю В л а с о в н а б и р а е т с о о б щ е н и е…

«Что смог. Город с высоты. Видно спецмашины. Немного, человека два-три, по большим улицам.»

С е з о н о в н а б и р а е т с о о б щ е н и е…

«Это твои фото?»

«Да. Я на аэростате.»

«???где???»

«Я честно проехал по земле. В дальних районах тоже встречаются, военных больше. Запомнил, где. Решил еще с высоту глянуть, как и что, для полной картины.»

«Ну ты Юра!!»

Написав сообщение и отправив его капитану, Сезонов тут же вызвал его по аудиозвонку. Тот ответил незамедлительно, но не успел ничего сказать — Сезонов заговорил первым:

— Власов! Ты богатый — на воздушном шаре летать? Нет, это, конечно, оказалось уместным, не буду спорить, но! Ты же понимаешь, что тебе эти расходы никто не возместит, ты сейчас из своего кармана выкинул… сколько, кстати?

— Четыре с половиной. Но это еще по скидке, потому что я затесался в группу, а индивидуально было бы дороже. Я как раз успел: они отменили последний на сегодня полет, так что это был крайний.

— Наверное, по причинам, нам уже известным. Как там, много людей, машин в городе? Ты, так понимаю, в центре?

— Да. У Кремля. Заповедник закрылся сегодня раньше, говорят, по распоряжению особому. Прохожие — ну идут обычно, в количестве, достаточном для трудоспособного рабочего населения, которое возвращается с работы. Машины едут себе, но ощущение, что их меньше, чем может быть. Вижу ГАИ. Пока всё спокойно. Никто особо так не торопится, никого не подгоняют, в мегафоны не орут, народ в своем темпе направляется по домам, по делам.

— Ясно. Теперь слушай. Находиться на улицах после официального спецчаса будет нельзя и опасно, это понятно. Пишут, уже сейчас, не дожидаясь девяти, лучше покидать улицы. Поэтому тебе всеми силами надо постараться не попасться на глаза всем этим военным и патрульным стражам правопорядка и найти меня. Встретимся после полуночи. Я скину сообщением место. Купи фонарик: когда придешь, подашь световой сигнал.

— Понято-принято, товарищ главный.

— Будь осторожен. До встречи. Жди сообщение.

День 7. 04:32

Из-за угла показалась мужская фигура. Человек бесшумно, осторожничая, выбежал на дорогу между рядами гаражных боксов. Сезонов наблюдал за ним, надеясь, что это не случайный прохожий, а именно Власов. Фигура несколько мгновений повозилась, что-то доставая, а затем включился карманный фонарик. Человек поиграл светом — сделал знак. Это был он. Подполковник, выглядывая из-за угла крайнего бокса, достал свой фонарик и ответил, мигая с тем же интервалом. Власов развернулся в его сторону, увидев ответный сигнал, и спешно направился к Сезонову. Тот не стал ждать капитана на улице, обогнул куст и, дойдя до «нивы», сел в нее, приоткрыв дверь со стороны соседнего с водительским кресла.

Через пару секунд перед машиной оказался Власов и, увидев приглашающе раскрытую дверь «нивы», впрыгнул в салон.

— Доброй ночи, товарищ главный! — Власов блеснул в темноте улыбкой и глазами, чем-то зашуршав в руках. — Чего в темноте сидите?

Не дожидаясь разрешения, капитан протянул руку к приборной панели, чтобы включить салонное освещение передних кресел, но Сезонов стремительно перехватил его руку и отвел в сторону. В свете ночной луны Власов увидел наспех заштопанную дырку и засохшие кровавые пятна на рукаве подполковника и изумился:

— ВалерИгорич, вы что, ранены?

— Да ничего страшного, так, пустое, — отмахнулся Сезонов, вздохнув. — Не включай свет. Не привлекай внимания.

— Будете? — тут же переключился капитан, протягивая подполковнику шуршащий сверток. Это был готовый сэндвич в упаковке из магазина.

— Да. Спасибо. Не откажусь. — Сезонов принял сэндвич. Власов уже разорвал упаковку своего бутерброда и откусил.

— Я подумал, раз положение похоже на засадное, запаса продовольствия нам не помешает. Мне и вам, — с набитым ртом объяснил капитан, теперь шумя пластиковой бутылкой с негазированной питьевой водой.

— Мы не в засаде. Наше положение другое. Я даже сам не понимаю, какое, — произнес Сезонов, прожевав.

— Может, всё-таки расскажете, где вас? — Власов кивком головы указал на окровавленный рукав подполковника. Тот опустил глаза на неаккуратную штопку.

— Приняли за вражеского агента. Несерьезно, по касательной. Обошелся салонной аптечкой.

— Вы точно в норме? — устало-озабоченным тоном спросил Власов.

— В норме. И не такое бывало в жизни.

— Что на самом деле происходит? В гарнизоне какая-то крыса? Вы случайно поняли, кто́ это, и нужно доставить этого человека на допрос в Москву? Это он вас? А где следственный? Почему мы одни, здесь, без местных ребят? Я мало что понимаю, простите, я торопился к вам быстрее, всё исполнял, как вы велели! — Власов буквально забил Сезонова канонадой вопросов, успев при своей неустанной говорливости доесть сэндвич.

— Да нет, Юра. Тут дельце посерьезнее, — задумчиво произнес Сезонов, откидываясь на спинку кресла и поворачиваясь к капитану.

Власов с готовностью и ожиданием смотрел на него, закручивая крышку бутылки. Капитан прибыл в черных джинсовых брюках и темных полуботинках, под расстегнутой демисезонной камуфляжной курткой надета антрацитовая тактическая рубашка.

— Ты даже переоделся, — хмыкнул подполковник, оглядев Власова с ног до головы.

— Не хотелось ехать в официозе. Оружие понадобится? Я захватил, — капитан отвел полу куртки и продемонстрировал поясную кобуру с табельным пистолетом.

— Добро. Что сказал, куда направляешься?

— Красиво завернул надуманную историю, поверили. Но когда вернусь, обещал написать правдивый рапорт.

— От правдивого нашего рапорта все посчитают нас слабоумными, — усмехнулся Сезонов.

— Почему? Расскажите же, что на самом деле происходит! Против кого работаем?

И подполковник рассказал. Правду. Не оставив в стороне даже мелкие детали. И про то, как в день похорон Ковалева он узнал, где нашли его тело и какое заключение дал врач о причинах смерти. О встрече с комендантом, начальником училища и преподавателем. Об истории, услышанной от журналиста. О том, как сам оказался на злосчастном полигоне и что увидел. О следователе, ведущем дело Ковалева, и офицерах юстиции, ополчившихся против него, подполковника. О том, что он скрывается, потому что его ищут ярославские военные, чтобы он своим заявлением об увиденном здесь не дал ход следствию в Москве, которая пройдется жесткой расческой, обнаруживая действительные пугающие факты.

Сезонов закончил и посмотрел в лобовое стекло, ожидая реакции капитана. Тот сидел тихо, видимо, так же тяжело переваривал информацию, как недавно он сам, когда услышал о существах от Яркова. Наконец послышался свист: Власов шумно вдохнул воздух в легкие.

— Инопланетные звери… — прошептал капитан, глядя на приборную панель.

— Да, — подполковник медленно нагнул голову.

— Которые обитают на полигоне под Ярославлем.

— Точно.

— Самые настоящие — вроде бы как — пришельцы.

— Верно.

— Пфф, да нуу!.. Неет… — Власов дернул головой, будто отталкивал от себя нечто невероятное и не хотел даже слышать о подобном, не то что верить.

— Да, Юра, да! Мы имеем дело с какой-то неведомой хренью! — активно закивал Сезонов, сжимая руль и глядя на капитана с несочетаемой, но получившейся смесью упрека и удивления.

— Да откуда они вообще взялись-то изначально?! — взвинтился Власов, разводя руками. — Это вообще что?

— Сложно объяснимо. Что, откуда, почему и отчего.

— А нам-то — вам это зачем?

— Дело принципа, Юра. Из-за этих тварей погиб мой товарищ. А теперь они могут вырваться на свободу и бесконтрольно разгуливать по городу или его окрестностям. Хочешь новых случайных жертв?

Услышав последнюю фразу, Власов расстегнул кобуру, вынул пистолет и положил его на приборную панель рядом с армейским ножом Сезонова, оглядывая местность вокруг машины. Он вдруг забоялся, что эти неведомые звери, если действительно существуют, могут оказаться неподалеку и даже спрыгнуть на машину с гаражных крыш.

— Вы могли бы вызвать из Москвы кого-то другого, повесомее, посолиднее. Почему я? Я ведь так, не очень, говоря откровенно в текущей ситуации. Слабенькое звено какое-то в этой цепочке противостояний старших и высших офицеров, — Власов посмотрел на гаражи.

— Ты мой подчиненный. Головастый, хваткий. А я твой командир. И я пока не могу и не намерен доверить информацию о полигоне и существах кому-то вышестоящему, пока сам не разберусь во многом. Мне нужна помощь такого, как ты. Мне нужны свидетели. Я надеюсь на тебя, Юр. — Сезонов внимательно посмотрел на Власова. Тот понимал, что деваться ему уже некуда: он уже в Ярославле, он уже сидит в машине начальника.

— Вы поверили этому журналюге? Да он явно сбрендивший!

— Я получил подтверждение о зверях при встрече — не самой приятной в своей жизни — с Багровым. И я сам видел этих существ, мне не казалось!

— Да может тут чистая мистификация! Все сговорились: и гарнизонные, и газетник этот!

— И зачем, ради чего, какой смысл? И что тогда видел я?

Власов не нашелся, что ответить, и недовольно засопел, понимая, что готов сейчас сам городить невероятное и нереальное, чтобы объяснить случившееся в городе такое же нереальное и невероятное.

— Ладно, Командор. И каков план?

— Программа минимум: найти и обезвредить этих чудищ. Задача максимум: остаться живыми, — сомнительно произнес Сезонов, будто сам себе не верил.

— Понято-принято. Как работаем?

— Следуем к полигону. Обнаруживаем следы существ.

— А дальше?

— Дальше… — Сезонов поводил губами и слегка приподнял плечи. — Дальше действуем по обстановке. Давай, показывай и рассказывай, что и где видел.

Власов кивнул, полез во внутренний карман куртки, достал и развернул подробную карту Ярославля и окрестностей, разложив ее на коленях у себя и Сезонова. Тот включил фонарик, направив его свет от себя. Капитан достал черный фломастер. Следующие несколько минут он рисовал на карте круги, помечал места крестиками, прочерчивал прямые линии и писал цифры, рассказывая, где, что и в каком количестве видел на городских улицах и площадях. Подполковник подсвечивал рисунки и кивал.

— В общем, вся эта ерундовина, как по мне, говорит о том, что то́, о чем вы сейчас явно думаете, свершилось или свершится совсем скоро. Если не уже сейчас.

Догадливый капитан опасливо посмотрел на Сезонова. Тот медленно кивнул, глядя в городскую карту на освещенный светом фонарика Петропавловский парк.

— М-да… Если эти твари уже не оказались где-то в городе.

Офицеры замолчали. Несколько секунд каждый думал о своем, но кажется, что из одной и той же серии мыслей. Внезапно в конце гаражной линии раздался громкий собачий лай. Сезонов и Власов вздрогнули от неожиданности и посмотрели в лобовое стекло.

— Надеюсь, это просто пес. Который не увидел ничего необычного, — напряженно прошептал капитан, бросив короткий взгляд на подполковника.

— Я тоже. Но в любом случае надо действительно выдвигаться. Итак. Объезжаем выставленные по городу посты, максимально тихо и осторожно. Надо как-то заставить поверить ребят на выезде в сторону Туношны, что мы следуем туда не просто так, что, мол, приказ есть от того-то такой-то, — вслух рассуждал Сезонов, отбивая указательными пальцами дробь на руле.

— Интересно еще знать, как много ичто знают все эти рассредоточенные по городу. Ведь вряд ли им всем рассказали эту дичь про чудищ. Что-то же и как-то им сообщили о необходимости введенных мер! Я бы вот не стал говорить эту правду: она постам не нужна, а полигонщикам невыгодна в каждом лишнем упоминании. Я бы наговорил что-нибудь про, ну, зверски сильного и опасного льва, над которым ставили секретные военные опыты, чтобы понимать, можно ли в будущем на поле боя задействовать не технику и людей, а зверей.

— Может, ты прав. Сейчас мы не узнаем, к чему призвали быть готовыми эти посты. Но явно какую-то одну легенду им всем подсунули. Как только сказали действовать: стрелять на поражение? обездвижить? задержать до прибытия ближайших знающих? На всех ведь устройств точно не хватит.

— Что за устройства?

— Я заметил, что на зверях закреплены какие-то дистанционные приемники. И был свидетелем, как существо рассвирепело и солдаты полигона не стали применять оружие, а сперва какое-то время задействовали устройства в руках. В этот момент зверя будто пронизывало током, он дергался, как при ударе шокером, очень похоже, и оставался без сил.

— М-да, плохо тем ребятам, в группе которых не будет ни одного парня с этой штукой.

— Видимо, они как раз и будут применять огнестрел.

— Но если с него существа больше озвереют и разорвут всех на клочки?

Подполковник не ответил, но многозначительно повел плечами и вздохнул. Офицеры переглянулись.

— В путь? — Сезонов завел мотор.

Власов молча кивнул.

Без включенных фар, едва слышно шурша шинами и урча мотором, «нива» медленно выехала из гаражей.

Улицы пустовали. На парковочных местах вдоль проезжих дорог не было скоплений личных автомобилей, которые в обычные дни зачастую оставлялись владельцами. Казалось, те машины, что не ночуют на частной парковке, теснились во дворах. Даже ночные и круглосуточные заведения сейчас оказались закрыты. Ни в одном окне жилого дома не горел свет. Во многих даже опущены шторы и жалюзи. У уличных ночных фонарей сбавлена яркость. Город будто вымер, что показалось Сезонову невероятным. Известные русское авось и пренебрежение правилами в эту ночь словно исчезли из коллективного разума, своим уходом превратив горожан, даже самых любопытных, в законопослушных и исполнительных.

Проехав несколько кварталов, сверяясь по отметкам Власова на карте, объезжая посты, Сезонов внимательно вглядывался в каждый уличный поворот, пытаясь выбраться с северных улиц к Мышкинскому проезду на другой берег речки Которосли для выезда — пусть даже не вполне прямыми, окольными, путями — на шоссе в сторону Туношны. Еще никому они не попались. Никто не остановил их, противоправно находящихся в неположенный час на улице. Возникала лишь одна проблема: во всех трех местах, по ту сторону мостов, ведущих на другой берег, в точках перекрестков и площади собраны, опять же судя по рисункам Власова, ночные отряды силовиков. Было решено ехать выбранной дорогой: там поставлены лишь двое без транспорта; от них, пеших, в случае чего можно оторваться, а пока они вызывают «колесную» подмогу, докладывая о примерном направлении машины, «нива» попетляет, запутает след и выедет на нужный проспект.

От волнения, не отпускавшего его все последние минуты, Власов озвучивал любые мысли, приходящие в голову по поводу устранения существ, и в надежде найти поддержу у Сезонова оборачивался к нему, не забывая при этом оглядываться по сторонам. Но подполковник был предельно сосредоточен и высматривал дорогу не только перед собой, но и стрелял глазами по дворам и даже крышам. Ясно теперь, почему все ограничения объявлены ночью: существа — ночные жители, как упоминал Багров. Если они и правда могли выбраться с полигона и оказаться близ Ярославля, то днем где-то отсыпались, — интересно вот, где? — а только настала ночь, активизировались, выбрались и продолжили свое путешествие. Всё же что стало причиной их разъяренности? Не я ведь их напугал тогда в лесу! Сказал тоже: «напугал»! Этих тварей сам кто хочешь испугается, а они кого могут бояться?

— А если существо нападет на бездомного? На человека, собаку? Им-то где укрыться, с ними профилактическую работу не проведешь… — вслух размышлял капитан, вглядываясь в зеркала заднего вида.

— Ты хочешь услышать, как я скажу, что оно их сожрет? — немного помолчав, довольно жестко ответил Сезонов, но тут же извинился, признавшись, что на самом деле очень нервничает, только старается не подавать вид перед младшим офицером.

— Да понимаю я вас, товарищ главный… А вдруг нет? Не съест? Вдруг эти звери какие-то, ну, как сказать, избирательные: что жрать, а что нет?

— Хочешь выяснить? — мрачный Сезонов не посмотрел на капитана, но в его голосе Власов услышал тревогу.

— Да не особо, знаете ли, желается…

Капитан поерзал в кресле, оглядывая улицу в боковое стекло.

В паре кварталов впереди к перекрестку улицы, по которой ехала «нива», приближались огни, рычал мотор. Наверное, силовики меняют дислокацию или ищут нарушителей спецчаса. Сезонов срочно изменил путь, свернув через открытый двор в новое место, и, будто был сам себе автонавигатор, перестроил маршрут в голове.

— Через Толбухинский мост не получится, Командор. — Власов, посмотрев на карту с маркерными метками, покачал головой. — Там две «разведки»: «гусеница» и «колесо».

— Что ж, остаются два, которые недалеко от Кремля? — Сезонов скривил губы.

— Да. Но к ним подъезжать — только время терять: в центре чуть ли не на каждом перекрестке понатыканы посты. Мы так весь город вдоль и поперек объедем, товарищ подполковник, — вздохнул Власов.

— Тише едешь — дальше будешь, товарищ капитан. Поспешать надо медленно, — произнес Сезонов, взглянув на офицера.

— Так нам же каждая минута, секунда дорога́!

— Это верно. Но ничего не поделаешь.

Они сильно отклонились от изначального маршрута: «ниве» пришлось отъезжать обратно в город, чтобы затем вновь направиться на юг. Это раздражало и волновало Сезонова, но он не мог найти какой-то другой выход из сложившейся ситуации. Теперь он действительно попал в главный капкан обстоятельств, вокруг которого расставлены силки поменьше, и ничего не остается, как бродить вокруг последних, ожидая, когда какой-то схлопнется первым и даст возможность выбраться из окружения.

«Нива» подъезжала к Советской площади, где стояла Ильинская церковь — одна из главных городских достопримечательностей и архитектурных памятников.

— ВалерИгорич, осторожно, надо свернуть. Прямо впереди пост. — Власов посмотрел вперед и в самом конце Советской улицы, упирающейся в одноименную площадь, увидел очертания дозорного автомобиля в падающей на него подсветке церкви.

— Некуда деваться, Юра. Заметят — дадим дёру отсюда до Московского проспекта. Недалеко как раз. — Сезонов на миг опустил взгляд на разложенную на коленях капитана карту и свернул с дороги на тротуар.

Стремительная крупная тень переметнулась с крыши одного дома на соседний по нечетной стороне улицы прямо над «нивой», не произведя практически никакого шума. Власов заметил движение. «Это точно не птица, — подумал капитан, — слишком большая. Может, человек, типа снайпер? Только бы не то, о чем я думаю…»

— Товарищ подполковник. Там, на крыше… — Власов обратил внимание Сезонова, указав наверх. Что-то, пригнувшись, двигалось. По краю листовой кровли ползла… змея?

— Юра, на всякий случай готовься.

Сезонов, не сводя глаз с крыши дома, остановил машину и, взяв нож с приборной панели, поместил его в чехол. Капитан, которому передалась нешуточная тревога подполковника, ничего не спрашивая и не уточняя, схватил пистолет и, проверив наличие патронов, сжал его в руке, следя за движениями на крыше. Фигура двигалась неспешно, осторожничала. «Змея» вдруг на короткое мгновение скользнула по стене и вновь оказалась на крыше, неотступно следуя за тенью.

— Это ведь не змея, верно? — вполголоса уточнил Власов, надеясь и нет услышать любую реплику, а через пару секунд вообще не хотел знать никакой правды и лжи, потому что фигура вдруг распрямилась, поднявшись на задние лапы, и вильнуло «змеей» — оказавшимся длинным крепким хвостом.

— Конники-подоконники… — Капитан сглотнул, в ужасе распахивая глаза, и наблюдал за невероятной, неправдоподобно пугающей зверюгой, которая потянула ноздрями воздух, задрав уродливую голову. Существо пошевелило длинными кривыми пальцами передних лап, будто разминалось, и вновь пригнулось к крыше, продолжив путь в сторону площади, везя хвостом по стене прямо над окнами верхних этажей.

— ВалерИгорич… Вы это видели? — Власов не просто прошептал — просипел. Его обдало ледяной волной страха. Сердце учащенно забилось.

— Видел, — произнес Сезонов, вновь завел машину и медленно тронулся вперед, высматривая тварь на крыше, стараясь не терять ее из виду.

— Это же… невероятно… И оно в городе! — капитан будто задохнулся от волнения.

— Вопрос: где второй? — промычал Сезонов, взглянув на левую сторону и оглядев крыши зданий четной стороны.

— Значит, звери вырвались, значит, тут! — Власов шумно вдохнул и опустил стекло, высовываясь наружу.

— Так, Юра, а ну, обратно! — Сезонов тронул его за плечо. Капитан откинулся на спинку кресла, опустив голову и продолжая выглядывать зверя, который, кажется, перешел на другой скат.

В эту же минуту на площади зашевелился пост. Колесная бронемашина включила фары, башня с пулеметами разворачивалась в сторону Советской улицы. Видимо силовики тоже заметили существо и приготовились — к чему: атаке? обороне? охране? Что сказали всем и каждому, каковы их действия при встрече с чудовищами?

— Мы должны помочь, если потребуется, — произнес Сезонов, прибавив газ, совершенно не заботясь, что его могут опознать патрульные, окажись они солдатами, и после всей операции по нахождению и оцеплению существ сдать на суд местному гарнизону.

— Вы серьезно?! — шепотом возмутился Власов. Он был не на шутку взвинчен.

— Юра, возьми себя в руки, в конце концов. Соберись.

— Простите, товарищ подполковник, исправлюсь. — Власов сглотнул, уперев взгляд в лобовое стекло, сжимая в руках пистолет.

«Нива» остановилась на углу исторического здания, затормозив у пешеходного перехода. В этот же момент с крыши, перемахнув через деревья, проделав невероятный по силе и дальности прыжок, на площадь спрыгнуло, тихо рыча, существо, оказавшись в нескольких метрах перед экипажем броневика. Патрульные, кажется, на короткий миг растерялись: гражданская машина в неположенный час — и мерзопакостное, устрашающего вида животное.

— Гражданские! Не двигаться и не выходить! Оставаться в салоне! — зычно крикнул в сторону сидящим в «ниве» Сезонову и Власову военный на башне, который, конечно, не знал, что в автомобиле сидели офицеры. Вцепившись в оружие, пулеметчик развернулся к зверю, беря того на прицел. Еще один солдат, стоявший близ автомобиля с автоматом в руках, будто врос в землю, не шевелился и неотрывно смотрел на существо. Оно глубоко и медленно дышало через приоткрытую пасть, шевелило хвостом и словно изучало человека перед собой.

— У парня нет пульта. Только рация, — едва слышно произнес Сезонов, опустил руку и коснулся ладонью рукояти ножа. Власов сглотнул.

Всё произошло в считанные мгновения.

На объятой тишиной площади раздался пронзительный крик: животное, уловив слишком поспешное движение военнослужащего, когда он протянул руку к рации на груди — вероятно, чтобы доложить о существе прямо перед его носом, — молниеносно ринулось к нему, схватило огромной лапищей за ноги и повалило на землю. Молодой сержант кричал от ужаса и возился под зверем, пытаясь высвободиться. Пулеметчик выпустил очередь, рискуя попасть в товарища. Существо завизжало, дернулось в сторону, подняло голову на стрелка. В мгновение ока тварь запрыгнула на броневик и, сомкнув широкие челюсти, откусила солдату голову, а истекающее кровью тело сбросила под колеса, продолжая царапать когтями машинную башню и корпус.

— Твою ж!.. Господи!.. Бог ты мой! — Власов схватился за голову и завозился на сидении, шокированный отвратительным и устрашающим зрелищем. Сезонов переводил широко распахнутые глаза с тела пулеметчика на раненого сержанта, который стонал, обнимая окровавленные голени.

— Надо увести зверя, — произнес подполковник, и не успел капитан хоть что-то произнести, как Сезонов трижды посигналил, привлекая внимание внеземного чудовища.

Сержант и зверь одновременно повернулись на сигнал. Существо надтреснуто заклекотало и через секунду спрыгнуло с броневика, накидываясь на «ниву», но приземлилось на опустевший асфальт: машина уже рванулась с места, несясь через всю площадь в сторону ведомственного здания, и вовсю сигналила, привлекая внимание зверя. Тварь кинулась следом.

— На улицу — справа! За ней сквер! Осторожно, там фонтан! — трещал Власов, держа в руках подсвечиваемую карманным фонариком помятую карту, сложенную так, чтобы видеть квадрат улиц, которыми они двигаются. Каждую секунду он отрывал глаза от городского плана и кидал быстрый взгляд в лобовые и задние стекла, таращился в боковое снаружи, видя в отражении стремительное и выносливое, уродливое и обозленное животное, которое неслось за ними со скоростью, кажется, гепарда на всех четырех лапах. Сезонов выворачивал руль из стороны в сторону, уводя «ниву» от существа, чтобы зверю было сложнее прыгнуть на машину.

— Они с любой ситуации взбелениться, что ли, могут? — в воздух спросил подполковник, резко уходя влево, объезжая фонтан. — Яркий свет, неловкое движение!

— Да уж с любого всего! — вскричал Власов, видя в заднее зеркало, как тварь, рыча, прыгнула в чашу бассейна, преодолев его в два прыжка.

— За часовней улица, туда! Прямо до перекрестка! Потом налево! Там площадь и крупный пост солдат, человек пять! — протараторил Власов и испуганно вскричал: тварь набросилась на «ниву», но соскользнула, оцарапав когтями кузов и заднюю дверь. Подполковник взволнованно обернулся через плечо.

— Еще немного — и помощь рядом, — сглотнув, произнес Сезонов, вновь сигналя. Он надеялся, что пост впереди, обозначенный капитаном, услышит его яростный автомобильный призыв, поймет, что произошло нечто из ряда вон, и за считанные секунды успеет подготовиться к встрече с чудовищем.

«Нива» свернула на узкую улицу. Существо запрыгнуло на крышу дома, с легкостью вскарабкавшись по его стене, и нагоняло машину поверху, намереваясь соскочить на нее в конце квартала. Подполковник разгадал замысел зверя — «Ишь ты, и правда — мыслящая тварь, соображает!», — и «нива» вильнула в сторону, опасно пройдя юзом и накренившись, так что офицеров в салоне тряхнуло сильнее, а чудовище, просчитавшись, в стремительном прыжке наткнулось на светофорный столб, повалив его при падении. Просчет зверя дал подполковнику и капитану ложную надежду на отрыв.

Слева уже виднелась часть кремлевской стены и одна из башен. «Нива» за считанные секунды промчалась по короткому кварталу и вылетела на Богоявленскую площадь. Быстрым, но внимательным взглядом окинув место, Сезонов увидел в двух сотнях метрах впереди военный грузовик и небольшую кучку людей, толпящихся возле него.

— ВалерИгорич… — произнес Власов, оборачиваясь и глядя через опущенное стекло на мчавшуюся за машиной тварь. Заметив движение руки капитана, держащего пистолет, Сезонов крикнул:

— Отставить, не надо! Разозлишь еще больше!

Власов сцепил зубы и досадливо цокнул.

Существо приближалось, неизвестно откуда беря силы. Сезонов выжимал из автомобиля последнее, что мог.

Впереди монумент основателю города — русскому князю Ярославу Мудрому. А вот на кремлевской стене у угловой башни возник чей-то силуэт. За его спиной по воздуху стегнула длинная лента. Подполковник простонал про себя: это была вторая тварь. Она спрыгнула на землю, послышался ее рык. Власов повернулся и уставился на второго зверя, который, пригнувшись словно кошка перед нападением, поджидал приближающуюся «ниву», в нетерпении перебирая лапами. Пост силовиков тоже увидел второе существо: солдаты рассредоточились, сжимая оружие, и, не производя лишнего шума, направились к зверю у кремлевских стен.

Сезонов понял, что он с Власовым оказался в западне: за ними мчится одно животное, будто подгоняя и направляя машину ко второму, готовому наброситься на автомобиль, и оба они сплющат «ниву» с обеих сторон, разорвут кузов и не постесняются также разодрать в клочки московских военных. Ярославские ничего не успеют и не смогут сделать: им некуда вклиниться между сближавшимися на большой скорости животными и машиной.

Мысль пришла в голову почти мгновенно. Это единственный, слабый, но шанс…

— Юра, по моему сигналу прыгай вон, выполнять беспрекословно! — с нажимом произнес Сезонов.

— Есть выполнять! — ответил капитан, перехватив пистолет другой рукой. Он неотрывно смотрел в лобовое стекло на чудовище, которое готово было наскочить на автомобиль.

Секунда… Вторая… Время превратилось в кисель, в котором увязало всё происходящее, глушилось восприятие и будто оттягивался момент наступления непоправимого.

Подполковник коротко взглянул на Власова. Капитан нервно перебирал ручку на потолочной панели, черты его заострились. Короткий взор вдаль: силовики патруля меняли позиции, повернув лица в сторону сближавшихся тварей и машины. Взгляд в салонное зеркало заднего вида: зверь вильнул вбок, запрыгивая на крышу остановочного комплекса. Существо впереди завозилось: рычало на солдат и вновь оборачивалось на «ниву», металось по дороге, будто голкипер в воротах. Машина сблизилась с тварью настолько, что стали различимы покрывавшие ее тело пластины.

— Давай! — крикнул Сезонов.

Двери «нивы» с обеих сторон одновременно распахнулись. Офицеры выпрыгнули из салона. Воздух над их головами взрезала стремительная тень.

Сжимая в руке нож, чудом не выронив его, подполковник оперся о холодный асфальт и вздернул голову, ища капитана. В ушах молоточками стучала кровь. Бок саднило от удара при падении. Неподалеку Власов, поерзав, высвободил из-под себя правую руку и вздернул большой палец кверху, оборачиваясь на Сезонова. Вдоль его щеки протянулась полоса содранной кожи, покрываясь каплями свежей крови. Подполковник кивнул, встретившись с капитаном взглядом. Металлический скрежет и животный визг резали слух. Оба развернули головы на звуки.

В считанных метрах перед ними, на завороте в сторону Московского проспекта, посреди дороги два существа терзали «ниву», ползая по ней, острыми и длинными когтями проделывали в кузове глубокие царапины, прокусывали колеса, крышу и двери, вспарывали сидения и оставляли вмятины, ударяя по машине мощными хвостами. Сезонов без какой-либо эмоции смотрел, как под натиском тварей сдается его автомобиль. Конечно, нечто тоскливое и безысходное давило внутри, говорившее, что «ниву» уже не вернешь, но подполковник понимал — гораздо важнее то, что существа оставили его и Власова в живых. Может быть, на время, но всё же.

Расслабляться не надо.

Надо действовать дальше.

Вот только как?

Здесь один пост, а скоро прибудут и новые: должен же этот позвать на помощь, чтобы окружить и схватить животных! Каковы их действия при обнаружении тварей? Что делать ему самому, Сезонову, и Власову: работать слаженно вместе с силовиками? постараться втолковать посту о необходимости ликвидации животных?

Существа истерично вопили и драли «ниву», которая быстро превращалась в ни на что не похожую грубую и кривую, бесформенную груду металлических частей. Подполковник вновь перевел взгляд на Власова, который с ожиданием и готовностью исполнить приказ смотрел на командира, опасливо поглядывая на занятых пожиранием машины животных. Сезонов, поймав устремленный на него взор капитана, медленно помотал головой и сделал знак рукой, запрещая что-либо предпринимать, кроме как попробовать подняться без лишних движений и шума. Он вглядывался в зверей и думал, какое слабое место у этих внеземных. Внешняя сторона лап, хвост и спина покрыты плотной чешуей, похожей на крокодилью. Одна тварь, раненая пулеметчиком, кажется, не испытывала боли: ее лапу и торс должны прошить несколько пуль, но то ли они срикошетили от чешуи, то ли у твари молниеносная свертываемость крови и ее не берет земное огнестрельное оружие. На лапах и шеях существ Сезонов разглядел ремни и крошечный мигающий огонек: шок-сеть работает, их могут атаковать военные поста, у которых есть дистанционный пульт. А есть ли такие среди находящихся здесь, на площади?

Силовики, одетые в полевую форму Вооруженных Сил — «Значит, тут действительно одни военные, без полиции и МЧС», — наставив оружие на животных, медленно направились в их сторону. Сезонов и Власов, неспешно поднявшись, следили за действиями военных и переводили тревожный взгляд на существ. За спиной послышался тихий щелчок. Офицеры обернулись, готовые отразить возможное нападение.

— Вы? — удивился Сезонов, опуская руку, сжимающую нож. Власов недолго помялся и опустил пистолет, решив, раз подполковник узнал человека перед ними, то тому можно доверять.

— Без резких движений. За мной, — отрывисто произнес Андрей Багров, держа перед собой автомат, и мотнул головой за спину. Он был предельно сосредоточен и серьезен.

Не взглянув на мужчин, упирая взгляд лишь в тварей, Багров, выставив перед собой автомат, медленно тронулся к угловому зданию впереди.

— Я вызвал подкрепление. Ближайший пост у площади Труда, должны быть через считанные минуты, — кинул Багров через плечо.

Существа искромсали «ниву» до неузнаваемого состояния и обнюхивали всё, что от нее осталось. «Ищут следы теплой крови, чтобы поживиться?» — подумал Сезонов, ступая за Багровым. Следом двигался Власов, стискивая зубы, и мял рукоять заряженного пистолета.

Один зверь поднял голову и, увидев приближающихся людей с оружием, негромко пророкотал, привлекая внимание второго. Тот вскарабкался на высокий металлический выступ бывшей автомобильной крыши и недовольно рыкнул в сторону военных. Те разом остановились и замерли, продолжая направлять оружие на существ. Застыли и Багров с Сезоновым и Власовым.

Животные спрыгнули с автомобиля. Одно существо спряталось за «ниву» и шипело на солдат, как дикий кот, остерегая людей подступить ближе. Второе приземисто потрусило в сторону трех офицеров, в приоткрытой пасти обнажая острые зубы. Красные точки инфернальных зрачков перебегали от одного военного к другому. Один солдат из группы вел зверя, направив на него оружейный ствол.

— Тихо, не шевелитесь, не издавайте ни звука, сохраняйте спокойствие, — произнес Багров и кинул короткий взгляд в сторону группы.

Один военный что-то держал в вытянутой в сторону руке, демонстрируя Багрову. Тот отрицательно мотнул головой и вновь развернулся лицом к зверю, медленно заводя висевший на плечевом ремне автомат за бок.

Существо резко остановилось метрах в пяти и вскрикнуло. Офицеры вздрогнули. Сезонов вновь чувствовал на себе пристальный, убийственный, выворачивающий все внутренности смертельный взгляд и снова становилось не по себе. За спиной едва слышно поскуливал Власов. Багров глубоко и медленно дышал. Он быстро сжал и разжал пальцы приподнятой руки — видимо, дал знак. Тут же тварь напротив завыла и затряслась. Существо рухнуло на землю и завозилось, крича по-птичьи, но не спускало с мужчин озлобленных глаз.

— Бегите к грузовику! — прокричал Сезонову и Власову Багров, наставляя автомат на зверя. Те сорвались с места и без оглядки помчались к машине поста, сжимая каждый свое оружие.

Вторая тварь взбеленилась. Она выскочила из-за машины, рыкнула на пост и, не успели военные что-либо сделать, даже выстрелить, одним прыжком переметнулась через группу и приземлилась прямо перед бегущими Власовым и Сезоновым. Те не мешкая прыгнули в разные стороны. Не до грузовика теперь! Лишь бы не попасться! Оторваться! Тварь может преследовать и гнать до тех пор, пока у нас не останется сил.

Раздался крик. Сезонов обернулся и, увидев, что Власову угрожает опасность, кинулся обратно.

Капитан кричал о помощи, вырывая ногу из-под лапы зверя, склонившегося над ним. Солдаты не применяли оружие, в растерянности не зная, куда целить: существо извивалось, меняя положение тела, и обнюхивало человека, прижатого к земле, но пока не стремилось прикончить его, при этом не ослабляя лапу и не давая капитану высвободиться. Какова их инструкция: когда можно и нужно применять оружие?! Зверь же сожрет его заживо!

Быстрый взгляд подполковника успел отметить Багрова, который бежал в сторону поста. Второе существо, воспользовавшись суматохой, объявленной его собратом, ковыляло к Кремлю, думая спрятаться, затерявшись в вершинах елей, прячась за остриями башен.

Власов, находясь на грани истерики, тянул руку с пистолетом вверх, думая прострелить существу грудь или голову. Сезонов под предостерегающие крики солдат — один даже кинулся ему наперерез, — сам не свой от охватившего его ужаса за жизнь подчиненного, не понимая, что он сам творит, обхватил бьющий по воздуху хвост зверя и изо всех сил дернул на себя.

— Юра, не стреляй!!! — прокричал подполковник, дергая мощный и тяжелый хвост, будто поднимал и перетаскивал тяжелый бетонный блок.

В следующий миг существо обернулось и уставилось на обидчика, прожигая взглядом. Сезонов даже не успел испугаться, как зверь, извернувшись, метнулся к нему и повалил подполковника на газон вокруг монумента князю Ярославу.

Мерзкая тварь брызгала вязкой слюной. От ее отвратного дыхания закладывало нос и слезились глаза, а короткие, но острые зубы из выпирающей челюсти клацали перед самым лицом. Подполковник, пытаясь стряхнуть с себя существо, отворачивался и всеми силами давил на лапы уродливого создания, оттесняя его от себя. Тварь, свирепея, шире разомкнула челюсти, порываясь оторвать голову. Наконец прозвучала спасительная автоматная очередь — пули прошили тело инопланетного зверя; его голова дернулась, из горла вырвался хрип. Не было ни секунды, чтобы обнаруживать спасителя, прицельно выстрелившего в существо, и благодарить его — времени хватало только на выживание в схватке с внеземным. Сезонов, воспользовавшись моментом, увернулся, дернувшись влево и выползая из-под животного, а зубы твари, блеснувшие в харкающей кровью пасти, легко вошли в землю возле него. Подполковник отдернул руку от плотной кожи пришельца — жилистой лапы, потянувшейся к нему, схватил выроненный армейский нож, оказавшийся возле в спасительной близости, и, извернувшись, вонзил его существу под лопатку.

Тварь взвыла, но в следующее мгновение вцепилась в помедлившего подполковника своей лапищей, обхватив его руку, и отбросила в сторону. Сезонов впечатался в основание монумента. Страшная пронизывающая боль отдалась в голове, вывернутом плече и по всему телу. Сознание помутилось, подступила тошнота, туловище горело и пульсировало.

Он увидел тварь. По спине стекала темная кровь, она же обильно капала с широкой белесой пасти, а свирепый взгляд упирался в Сезонова.

Тварь приготовилась к прыжку. Подполковник не мог встать, а лишь слабо шевельнулся. Послышались новые выстрелы. Существо с диким визгом отступило. На его теле образовались новые огнестрельные раны. Очередной выстрел. Пуля навылет прошила шею. Пришелец качнулся и, тяжело хрипя, упал на землю.

К Сезонову кто-то подбежал. Он не мог сфокусировать взгляд, сил хватало только на то, чтобы стараться не отключиться. Подбежавший крепко схватил его за плечи и пытался поставить на ноги, что-то выкрикивал, однако оглушенный подполковник не разбирал слов. Гигантским усилием воли он заставил себя подняться. Мир вокруг зашатался. Сезонов приложил ладонь к голове и ощутил теплую кровь на склеившихся волосах.

Со стороны Богородской башни послышался визг: вторая тварь увидела, что собрат убит, и спрыгнула с башенного острия на дорогу, несясь к вооруженным людям на всех четырех лапах.

— Сезонов, уходите!

Окрик, врезавшийся в помутненное сознание, взбодрил мысли и подстегнул к спасению. Сезонов с трудом обернулся и смазанным взглядом увидел напуганного Власова, который опирал его на свои плечи и пытался оттащить к дежурному грузовику неподалеку. Капитан едва прихрамывал: всё-таки зверь, хватая его когтистой лапой, повредил ногу. Повернув лицо в другую сторону, подполковник увидел вооруженного автоматом военного, опустившего оружие стволом вниз, решительно шедшего на приближавшегося к нему зверя.

Существо, сокращая расстояние между собой и человеком, почему-то замедляло прыжки, а через пару секунд его бег сошел на подкрадывающийся шаг. Визг переменился на недовольное клокотание, которое быстро превратилось в поскуливание, а затем стало слышно лишь шумное дыхание. Человек остановился и замер, подняв на зверя голову. Тот, еще напряженный всеми мускулами, громко и протяжно, злобно дышал, стоя на четырех лапах в паре метрах от мужчины, скалясь и неотрывно глядя на него. Сезонов опознал Багрова.

— Андрей… — почти неслышно произнес подполковник и отстранился от Власова, нетвердо шагнув вперед.

— Куда, Командор, ВалерИгорич, назад, вы что! — нервный от ужаса капитан вцепился в Сезонова и потянул назад. — Он самоубийца! Мы не спасем его, сами только умрем!

— Юра, оставь, я помогу ему. Прикрывай, — приказным тоном произнес шатающийся подполковник, держась здоровой рукой за вывихнутое плечо, и бросил на Власова быстрый недобрый взгляд.

Тот испугался поведения командира, и как бы ни хотел ему перечить и отговаривать от безумной мысли, делать этого не стал: Сезонов всё равно поступит по-своему. Капитан только вздохнул, дрогнув дыханием, и, не спуская глаз с существа, сильнее зажал в руках поднятый на изготовку пистолет, медленно и тихо следуя за подполковником, припадая на одну ногу. Краем зрения Власов заметил движение позади Сезонова и Багрова: солдаты, наверное, по приказу Андрея, тоже обходили их, думая взять зверя в кольцо. Один сжимал в руках шокерное устройство, готовый по сигналу Багрова подать ток.

— Тихо-тихо-тихо, эй, ты же меня знаешь, много раз видел, мы с тобой много недель знакомы, — ровным и почти спокойным тоном говорил Багров, глядя на зверя расширенными от испуга глазами, выдававшими его почти животный страх перед существом.

Из приоткрытой пасти животного доносилось протяжное клокотание, будто гудела лава, готовая выплеснуться на поверхность. Две красные точки зрачков на грязно-белых шарообразных глазах неотрывно смотрели на Багрова, будто гипнотизировали.

— Тише-тише-тише, ты поступил неправильно, когда сбежал, этого делать нельзя, ты должен вернуться, пойти за нами, за мной, — продолжал говорить Багров, будто вел беседу с непослушным несмышленым ребенком. В его горле пересохло. Сердце выбивало бешеный ритм: вонзалось в грудную клетку, щемило ребра, пытаясь выпрыгнуть.

Существо на секунду опустило глаза на руки Багрова, нагнуло голову и будто удивленно рыкнуло.

— Хорошо, хорошо, я понял, я не применю это к тебе. Вот, смотри.

Багров медленным движением отвел руку, сжимающую автомат, и не оборачиваясь отбросил его назад. Но не услышал звук падения оружия на асфальт — его оглушил вскрик существа, которое пригнулось к земле и смотрело ему за спину. Багров развернулся и увидел в паре метрах от себя Сезонова, перехватившего автомат в воздухе и теперь держащего зверя на прицеле.

— Подполковник, вы что творите, я же приказал уходить! — процедил Багров.

— Приказ не для старшего по званию. — Сезонов, сморгнув, тяжело повел головой, устремляя неясный взор на существо. От разбитой брови тянулась тоненькая струйка крови. Пальцы поврежденной руки, прижатой к телу, нетвердо сжимали пистолетную рукоять. Окровавленный затылок неприятно пульсировал.

— Вы понятия не имеете, что они могут. Опустите оружие.

— Чтоб он нас убил?

— Он накинется, если почувствует реальную для себя опасность. Он ненавидит огнестрелы, боится их. Опустите, сейчас же.

Всё это время существо, стоя на месте, топталось и рычало, переводя взгляд с Сезонова на Багрова. Власов нервно облизывал губы и сильнее сжимал пистолет вспотевшими ладонями. Один силовик на всякий случай поднял руку с зажатым шокер-устройством.

— Подполковник! — почти взмолился Багров, видя в глазах зверя острое желание напасть.

— Отходите назад, спиной ко мне, тихо и медленно, — твердо произнес Сезонов.

Багров сдался и, расставив в сторону руки, сделал первый шаг назад, не сводя глаз с существа. Капитан спиной чувствовал, что подполковник продолжает направлять автомат на зверя. Как бы в самом деле не подумал выстрелить…

— Патронник пустой, — произнес Багров, но запоздало понял, что совершил ошибку, сказав это: существа боятся не только вида и выстрелов огнестрельного оружия, но даже звук перезарядки и досыла патрона ввергает их, обладающих невероятным слухом, своим жутким видом готовых испугать кого угодно, в страх.

— Не вздум!.. — вскричал Багров, но было уже поздно: Сезонов спешно щелкнул затвором.

Существо завизжало как-то по-птичьи, рявкнуло и, распружинившись, взмахнуло перед собой передней лапой, ударив по Багрову. Капитан, будто тряпичная кукла, отлетел на дорогу.

— Андрей! — вскричал Сезонов, обернувшись на Багрова, и хотел в следующий миг выстрелить в существо, как услышал его вой: солдат тут же нажал на кнопку пульта в руках и пропустил по телу зверя ток. Животное согнулось, корчась и дергаясь, царапая себя за лапы и шею — будто хотело освободиться от приемников, будто соображало, что через них ему доставляют боль.

Подполковник опустил ствол автомата, поворачиваясь к Власову. Тот с маской ужаса на лице продолжал смотреть на извивающееся и вопящее существо. Разодранная при неудачном падении из машины щека кровоточила.

— Власов, теперь дуй отсюда, это приказ! — крикнул капитану Сезонов, а сам на слабых ногах подбежал к неподвижному Багрову и, опустившись перед ним, закинув автоматный ремень за плечо, развернул раненого на спину.

Зверь, обрушив свою лапу с толстыми когтями, разодрал Багрову грудь и оцарапал шею. Порванная форма быстро пропитывалась кровью.

— Андрей! Багров! Багров, слышишь меня? — звал Сезонов, поддерживая капитану голову. Тот был жив, из груди вырывались короткие и сиплые, тихие хрипы, грудная клетка тяжело поднималась.

— Уходите, подполковник… Мои люди… справятся… зачистят всё… — едва слышно произнес он, приоткрыв глаза.

— Ты уйдешь со мной.

Сезонов нагнулся и схватил Багрова своей здоровой рукой, осторожно приподнимая капитана и думая оттащить в сторону. Тот замычал от боли. Подполковник опустил его обратно на землю.

— Нет… Оставьте… Его убьют… Вы… должны…

С каждым новым словом дыхание капитана сбивалось, а сознание слабело. Не договорив фразу, Багров отключился. Сезонов приложил пальцы к его шее. Пульс слабый, но прощупывался.

Звериный рык заставил подполковника обернуться и перехватить автомат. Увиденное поразило и устрашило его.

Существо приняло стойку, готовясь к прыжку, и прожигало Сезонова красными зрачками. Под лапами валялись изгрызенные ремни и перекусанные приемники, через которые подавался ток. Зверю удалось освободить себя от шокеров.

— Не шевелитесь! Мы его обезвредим! — крикнул Сезонову кто-то из военных.

Подполковник поднялся на ватные ноги и отбросил автомат в сторону. Для существа это был словно сигнал к нападению. Оно рванулось к Сезонову. Весь мир перед глазами сузился лишь до зверя, несущегося к нему с разинутой пастью и диким визгом.

Сезонов услышал отчаянный крик Власова, не разобрав ни слова.

Он развернулся, но не успел пробежать и пары метров, как был сбит змеиным хвостом, которым зверь стегнул его под ноги. Подполковник растянулся на земле и только перекатился на спину, чтобы встретить озлобленную внеземную тварь, понимая, что теперь уж точно не выживет в схватке с нею, как мощным ударом лапы, обрушившейся ему на грудь, оказался прижатым к асфальту. Прямо над лицом раздался оглушительный рев. Сезонов помутненным взглядом смотрел зверю в глаза. Мир вокруг стремительно тускнел. Нависнувшее существо в новый раз распахнуло пасть, чтобы прикончить жертву, но в эту секунду в него ударил град автоматной очереди, заставивший пошатнуться и запрокинуть голову. Свист пуль прекратился. Зверь, дрожа мускулами, держась из последних сил, вновь развернул морду к Сезонову, медленно раскрывая пасть и втягивая через нее воздух. На подполковника упали капли вязкой крови. Тварь взвизгнула на высокой ноте, шире размыкая челюсти, но новый одиночный выстрел ей меж глаз похоронил зарождавшийся в горле рык. Зверь, остановив растерянный взгляд на лице несостоявшейся жертвы, тяжело рухнул, всем своим весом придавив Сезонова.

День 7. 06:37

… - Товарищ подполковник!.. ВалерИгорич!.. Командор!..

Сознание нехотя фильтровало голоса и звуки, пыталось развернуть слова обратно к источнику, выдворить их из мыслей. Голову не хотелось загружать ничем посторонним: вот же она — спасительная, святая тишина! Он никому не хочет быть нужным. Зачем его зовут? Ему надо отдохнуть от случившегося потрясения, прийти в себя…

Но знакомый голос, вернее, его обладатель, оказался упорным и непреклонным и желал во что бы то ни стало воскресить его сознание.

Вот голос пытался сдвинуть с него огромную, тяжелую тушу, откинул сильную, крепкую лапу, схватил под руки и потащил по земле, вытаскивая из-под тела зверя. Кто-то другой помогал, перевернув убитого пришельца на бок, освобождая ноги от увесистого существа.

— ВалерИгорич! Вы как?! Вы меня слышите?!

— Да…

Чтобы голос отстал, нужно было отреагировать.

Голова кипела от боли, сознание шло каруселью образов последних секунд перед смертью… Это же зверь умер? А не он?

— Командор!

— Да не ори, Юра…

Власов стоял перед ним на коленях, схватив за плечи. На испачканном в грязи и крови лице застыла маска испуга. Взгляд светлых глаз впивался в Сезонова, наблюдал за его состоянием.

— Ты сам-то как? — подполковник еще несфокусированным взором оглядел капитана. Брюки и рубашка испачканы, рукава куртки разорваны.

— Как видите. А вы?!

— Будто контуженный… — устало признался Сезонов, проводя ладонью по лицу. Он отнял руку и посмотрел на нее, окрашенную в темную кровь.

— Не моя?

— Нет. Зверя. Он убит.

— Ты́ выстрелил в лоб?

— Я.

— Прицельно.

— Старался.

— Правильно, начальство надо спасать, — делано бодро произнес подполковник.

— Шуточки у вас! Минуту назад чуть не погибли, а уже́..!

— Не напоминай.

Сезонов тяжело приподнялся, перенес вес на правую руку, опираясь на нее, чтобы встать, но застонал: от плеча до кисти пронеслась тупая боль.

— Ту же руку, ну что за… — Он цокнул языком, потирая предплечье.

Власов подскочил слева, поддерживая подполковника и помогая подняться. Едва Сезонов встал на ноги, его повело в сторону. Он пошатнулся, но капитан крепко схватил его, не давая вновь упасть. Стоя на месте и приводя сознание и ход мыслей в порядок, зажимая раненый затылок, Сезонов молча смотрел, как вокруг тел существ собираются военные — их стало больше: запоздало прибежал второй пост — и принимают оперативные решения, как избавиться от следов столкновения с чудовищами. Уже расправляли брезентовые накидки. Уже подъезжали два военно-санитарных автомобиля, поэтому солдаты ускорились, чтобы скрыть от врачей мертвых тварей.

У края газона склонились трое.

— Андрей, — произнес Сезонов, но, сделав несколько поспешных шагов, стал крениться в сторону. Рядом вовремя оказался Власов и подставил руку, на которую подполковник оперся.

Ноги как ватные, не свои, будто чужие. Сознание работало обрывочно, поглощая текущее и не запоминая бывшее секундами ранее. В затылке стучало, ссадину на брови жгло, поврежденная рука пульсировала, в груди ныло. Хотелось бы верить, что ребра не сломаны.

— Ему сильно досталось, — сказал Власов, глядя на склонившихся над Багровым людей, которые оказывали ему первую помощь.

Остановились две медицинских машины. Тела существ уже накрыты брезентом, военные делают последние маскировочные манипуляции и встают рядом с ликвидированными животными, следя за целостностью маскировки.

Боковые и задние двери автомобилей распахнулись и из них одновременно выскочили две бригады, тут же профессионально оглядывая людей на площади, оценивая и отбирая пострадавших, которым больше других требуется медицинская помощь. Одна бригада с переносной колесной койкой разогнала солдат у Багрова и склонилась над ним. Второй врач безошибочно подошел к побитому Власову и израненному Сезонову. Оба наблюдали, как к ним направляется высокий моложавого вида старичок-медик.

— Вы дойдете до машины? — он обратился к подполковнику.

— Если только с вашей помощью, наверно, — признался тот.

— А что вы? — медик вопросительно посмотрел на капитана, передав Сезонова в руки подоспевшим коллегам.

— Я в норме, вы лучше его осмотри́те, — Власов кивнул в спину удаляющемуся подполковнику, поддерживаемому с двух сторон.

— Но у вас тоже кровь. И нога…

— Нет, я вообще так, в легкой степени. У меня шок, испуг и немного щека разодрана. Нога так, несерьезно. Мне бы сейчас только водочки для смелости и бодрости и салфетку, потереться, — протараторил капитан.

— Водочки не дам, только седативное.

— Тогда не надо.

— Тогда держите. — Мужчина протянул Власову из сумки пропитанные обеззараживающим раствором салфетки в индивидуальной упаковке. Капитан признательно кивнул и, тут же разорвав одну упаковку, приложил салфетку к щеке.

— Точно не хотите, чтобы вас осмотрели?

— Точно нет. Спасибо.

Врач кивнул и развернулся, направляясь к санитарной машине, куда помогли взобраться Сезонову.

Власов приблизился к накрытому трупу первого зверя у памятника ярославскому князю и подошел к охранявшему его сержанту, судя по лычкам на форме.

— Слушай, разреши, я мигом, никто не заметит, — капитан кивнул на брезент.

— Нельзя, не положено.

— Вон, смотри, видишь — выпирает? Это нож в спине, мне его надо забрать.

— Нельзя.

— Ну давай я постою, а ты иди и вынь! Выполняй приказ старшего по званию! — шикнул на молодого парня Власов, доставая из внутреннего кармана куртки чудом не утраченное удостоверение и разворачивая его перед самым носом сержанта.

Тот засопел, выдохнул, быстро присел у накрытого тела, просунул руку под брезент и, нащупав рукоять ножа, вытянул его. На всё ушло секунды три. Держа нож с окровавленным лезвием двумя пальцами за рукоять, сержант протянул его капитану.

— Ну вот сразу бы так. Больше понтов было, — буркнул Власов и принял нож, тут же обернув его в платок и убирая с глаз подальше. Пройдя до второй закрытой брезентом твари, капитан, недолго порыскав взглядом по земле, нашел свой пистолет и, подняв его, обтер о край рукава. Куртке терять уже нечего: ее всё равно чинить да стирать. Власов убрал пистолет и развернулся в сторону медицинской бригады, оказывающей помощь Багрову.

Солдаты и сержанты обоих постов оцепили медиков кольцом. Капитан пристроился за их спинами и выглядывал поверх плеч Андрея. Того уже поместили на носилки и готовили к транспортировке до машины. С Багрова сре́зали одежду, наложили повязки, уже пропитавшиеся кровью, и накрыли его же камуфляжной курткой. Взгляд раненого через приоткрытые щелки век был какой-то неосмысленный. Он измученно смотрел впереди себя, но видел ли, отображал, что и кого наблюдает, не ясно. Когда солдаты расступились, давая место проезду койке с Багровым на ней, тот заметил Власова.

— Ты… был с ним… московским… подпол… ковником… — едва слышно прошелестел Багров.

— Да. Капитан Власов. — Он выступил перед ярославскими военными и пошел рядом с койкой.

— Он жив?

— Да.

— Спасибо… вам… — Багров тяжело сглотнул.

— Да тут все хорошо сработали, — сказал Власов, не зная, как ответить.

— Скажи… ему… я не виноват…

— Не разговаривайте, вам нужны силы, восстановление будет не из легких, — назидательно сказала женщина-врач, шедшая впереди.

— Скажи…

— Я передам. Выздоравливайте.

Власов кивнул Багрову и остановился, глядя вслед увозившей его бригаде, вновь прикладывая салфетку к щеке. Обернулся на автомобиль, куда увели подполковника.

Сезонов сидел на верхней боковой подножке, свесив руки с колен, и смотрел на военных, охраняющих тела существ. Вокруг головы наложена свежая повязка, пострадавшая рука с перебинтованным раненым плечом и поврежденным предплечьем, освобожденная от рукава, зафиксирована самодельной перевязью. Уже не кровоточащая ссадина над бровью заклеена пластырем. Подполковник поднял лицо на подошедшего к нему, еще прихрамывающего капитана. Тот прижимал к порезу на щеке салфетку, промокая капли крови. Встретив взгляд Сезонова, он глубоко и тяжело вздохнул, будто груз пережитого еще не отпустил его.

Власов расстегнул карман куртки, достал зажигалку и помятую пачку с сигаретами, которые сами чудесным образом остались целы. К черту уставные правила поведения при командире, сегодня можно, решил капитан. Едва он сдвинул крышку, Сезонов протянул ладонь, подцепил сигарету и вынул из рук удивленного капитана зажигалку, закуривая.

— Вам плохо, товарищ подполковник? — участливо спросил Власов, вглядываясь в уставшее и одновременно облегченное лицо Сезонова. Он знал, что того тянет закурить только в одном случае: когда он чем-то страшно измучен и обеспокоен.

— Нет, Юра. Хорошо. — Сезонов отрицательно помотал головой, выдыхая сигаретный дым и возвращая капитану зажигалку. — Сейчас бы еще нож найти, если цел, да и…

Он не успел договорить: Власов за рукоятку вынул из кармана куртки лезвие, обернутое в испачканный кровью зверя платок, и протянул подполковнику. Тот принял нож и стянул ткань, повертев оружие.

— Надо же, даже не скололся нигде, — усмехнулся Сезонов и посмотрел на накрытые черным брезентом тела существ.

— Какие будут идеи, товарищ главный? — Власов, задумчиво глядя на восходящее, еще не слепящее солнце, выдохнул дым и кинул салфетку в мусорное ведро под переносной койкой в машине.

— По поводу? — Сезонов посмотрел на него, затягиваясь.

Капитан молча обвел зажженной сигаретой Богоявленскую площадь:

— Как докладывать будем?

— Пока молчим. До тех пор, пока к нам не полезут с вопросами.

— А как же?..

— Не волнуйся. Подсуну свою версию событий, одну для двоих. Я отвечу за нас обоих, если что.

— ВалерИгорич!.. — начал было возмущаться Власов, но встретил шутливо-строгий тон:

— Отставить разговорчики.

Капитан усмехнулся и качнул головой. К ним со стороны санитарного фургона, куда загрузили раненого Багрова, направлялась фельдшер.

— Что Багров тебе сказал? — спросил Сезонов.

— Успел передать спасибо. Сказал, что он невиновен.

— Я это понял, — покивал, вздохнув, подполковник.

Девушка-фельдшер, подойдя к Сезонову, указала в автомобильный салон:

— Вас необходимо доставить в больницу. Сделать МРТ и рентген. И не курите возле машины.

— Хорошо. Скажите, как тот офицер, которого увозят? С ним что-то серьезное? — Сезонов, вставая, посмотрел в сторону отъезжавшего фургона с включенным световым сигналом.

— Рваные раны. Увеличение кровопотери удалось несколько замедлить. Но не знаю, выкарабкается ли. Надеюсь.

Подполковник покивал, шагнув в сторону.

— Вы куда? В машину! — Фельдшер приглашающе-требовательно поманила за собой, забираясь в салон.

— Минуту можно, пожалуйста? Ноги поразмять, затекли, — отговорился Сезонов, отступая, и вложил клинок в чехол. Рядом неспешно шагал Власов.

— Со мной ничего подобного в жизни не было, — произнес капитан, заглядывая в лицо подполковнику. — Внеземные монстры… Схватка военных и пришельцев на городских улицах…

— Да уж, — выдохнул Сезонов, кинув окурок под ноги и растоптав его.

— Нам точно не поверят, — покивал Власов, тем же образом избавляясь от своего остатка сигареты.

— У нас будет время придумать текст рапорта в госпитале. — Сезонов поправил на поврежденном плече рукав куртки.

— А если вас тут в стационар положат?

— Не положат. Надо скорее вернуться в Москву и аккуратно доложить, кому надо, свидетелями чего мы стали. Привлечь столичных следственных. Это так просто оставлять нельзя.

— Но вы сами же говорили, что раскрытие, обнаружение информации может быть опасным, иметь непредсказуемые последствия! Что если много кому из ведомства не надо знать, что́ творилось на полигоне последние месяцы?

— Поэтому я и не хотел бы привлекать тебя ко всему этому, чтобы ты не попал под раздачу, — Сезонов серьезно посмотрел на капитана. — Я же сказал: что-нибудь придумаю, чтобы тебя от этой темы в стороне держать.

— ВалерИгорич, вы многим рискуете!

— Знаю. Но попробовать копнуть глубже в этой истории сто́ит. Нужно.

Власов замолчал, беспокойно вглядываясь в предрассветный горизонт.

— Да не вбивай в голову. — Сезонов похлопал капитана по плечу своей здоровой рукой и развернулся в сторону санитарной машины. — Прорвемся, Юр.

Тот оглянулся на подполковника.

Сезонов, придерживаясь за боковую дверь, поднялся в салон автомобиля. Власов в последний раз осмотрел площадь, ставшую полем короткой битвы с существами. Десяток солдат и сержантов, обмотав ремнями тела завернутых в брезент зверей, затаскивали мертвых существ в кузов подъехавшего военного грузовика. На выезде с Московского проспекта, у кремлевской башни, работал внезапно возникший из ниоткуда, кем-то вызванный эвакуатор — загружал то, что осталось от «нивы» Сезонова, истерзанной существами. Глубоко вдохнув холодный и влажный воздух раннего апрельского утра, капитан похромал к дожидавшейся его машине, ступил на подножку и закрыл за собой боковую дверь.

8 месяцев спустя…

— Сезонов на месте? — услышал подполковник за закрытыми дверьми своего кабинета голос генерала.

— Да, Егор Семёныч, здесь я! — громко отозвался Сезонов, отходя от подоконника, и оправил рубашку, разворачиваясь в сторону двери.

Через пару секунд та открылась, и в кабинет широким шагом вошел генерал-майор Фамилин. Подполковник молчаливым пригласительным жестом указал генералу на кресло для посетителей у рабочего стола.

— У меня для тебя новости. Правда, их немного. Всего одна. Ты же до сих пор интересуешься тем самым делом? — Фамилин сел и сложил на столе руки, внимательно вглядываясь в лицо подполковника.

— Если вы про тосамое… — начал Сезонов, но Фамилин прервал его на полуслове:

— То самое, с Багровым, — генерал утвердительно покивал.

Последние месяцы с начала следствия по делу о сокрытии на ярославском полигоне факта существования внеземных существ и наблюдений за ними Фамилин через третьих лиц добывал информацию о ходе уголовного производства и делился ею с подполковником. Людям генерала потребовались титанические усилия, продолжительное время, юридическое мастерство и связи, чтобы к проводимому следствию не были никоим образом привлечены и причастны сотрудники столичного военного управления капитан Власов и подполковник Сезонов, поскольку их якобы в то время и том месте, когда существ пришлось ликвидировать, не было.

— Какая информация? — вполголоса произнес Сезонов, подсаживаясь рядом.

— В деле новые обстоятельства. Багров переквалифицирован с обвиняемого на потерпевшего и свидетеля. Теперь обвиняемых и подсудимых на одного меньше.

Подполковник, глядя в стол, покивал.

— Ясно, — произнес он, недолго помолчав. — Мне почему-то изначально и хотелось в это верить.

Фамилин молчал и смотрел на Сезонова. Тот поймал его взгляд.

— Что-то еще хотите сказать?

— Да до сих пор в толк не возьму, поверить не могу, что ты во всё это ввязался, в это вляпался! — возмущенно выдохнул генерал. — Главное — как? И Власова еще с собой затянул!

— Случайно, Егор Семёныч… — Подполковник развел на столе руками.

— Случайно! Нахватали приключений и проблем на свою!.. голову! — Фамилин, вздохнув, встал и подошел к окну, заложив за спину руки.

Сезонов усмехнулся.

— В общем… Пока так. Подробностей никаких, — произнес Фамилин, продолжая что-то выглядывать в окно на зимней улице.

— А может и не надо их, подробностей? Хорошо бы, если эту линию о невиновности Багрова до конца суда довели, — сказал Сезонов, поднимаясь из-за стола.

— Ты ему верил? — генерал обернулся на подполковника.

— Да. Думаю, да. Он жертва обстоятельств. Не знал, как иначе поступить. Не мог понять, как действовать. Боялся что-то предпринимать.

Фамилин будто в задумчивости покивал. Потом отошел от окна и направился мимо Сезонова к выходу. Подполковник провожал его молчаливым взглядом. Генерал уже схватился за дверную ручку и приоткрыл дверь, но вдруг помялся, вновь закрыл кабинет и вернулся к Сезонову, подойдя почти вплотную.

— Кстати, вот еще тебе данные на тему удивительного и невероятного. Как ты любишь. Про пришельцев, — шепотом произнес Фамилин.

Бровь подполковника непонимающе взлетела вверх.

— Отправлю тебя в командировку в Омск. Некоторое время назад двое любителей-рыбаков встретили неизвестного.

— О чем вы?

— Молодой мужчина. Прилетел, по словам старичков, из космоса. Они видели в небе метеорит. А на месте его падения вместо космического тела обнаружили человека.

— А они случайно, эти двое, не того были? — Сезонов щелкнул пальцами под скулой, намекая на неадекватное состояние ввиду хорошего употребления.

— Трезвые как стеклышко!

— Хм, ну это по меньшей мере странно, чтобы на рыбалке не пить.

— То есть тебя не привлекают омский метеорит и омский пришелец, с виду похожий на человека?

— Меня уже, наверно, этим не удивишь. Готов ко всему. После Ярославля, — вздохнув, улыбнулся Сезонов.

— Ну вот. Значит, решено. Поедешь, разведаешь. Только будь осторожен! В помощь бери местных сержантов и офицеров. Москву не трогай. Это приказ. Пока здесь у нас об этом знают единицы. В том числе я и теперь ты.

— А капитану Власову? Сообщить? Он же вроде как теперь тоже, ну, верит в пришельцев.

— Он не поставлен в известность. Не сто́ит, думаю. Хоть вы и стали в некотором роде, так сказать, братья по свидетельскому несчастью, но сейчас нам важно: чем меньше знают о том, что я тебе сейчас сказал, тем лучше.

— Понял, товарищ генерал.

— Как он, Юрий, к слову?

— Восстанавливается потихоньку после травмы. Идет на поправку. Хочет быстрее вернуться на службу.

— Похвально. Он парень активный, старательный. Хороший, в общем, офицер… Вопросы? — Фамилин взглянул на подполковника.

— Вопросов не имею.

— Нет, имеешь, — с хитрецой произнес генерал.

— Да. Много. Правда, даже и не знаю, какие.

— Пока и сам не смогу тебе ответить, что бы ни спросил. А ты, когда вопросы для себя сформулируешь, уже и найдешь на них ответ, — сказал Фамилин, вновь разворачиваясь к двери. — Ну, решили. Сейчас подпишу приказ, сообщу Омску, завтра тебя примут.

— Есть, товарищ генерал.

— Действуй смело, но осторожно.

— Как всегда.

— И чтоб там без этого, без такого Ярославля! — добавил генерал, потрясая в воздухе кулаком.

— Его не будет, будет Омск, — уголки губ Сезонова дернулись в легкой улыбке.

Фамилин посмеялся, шутливо погрозил пальцем и вышел из кабинета.

Подполковник вздохнул, опуская плечи, будто сдуваясь как воздушный шарик. Прошел за стол и сел в кресло, нажимая на кнопку компьютерной мыши и запуская Интернет-браузер.

— Ну, по старой, отработанной схеме, — вполголоса произнес Сезонов и в поисковую строку возникшего окна ввел запрос: «падение метеорита омск».