Полковник

Глава одиннадцатая. Экономика 2.0

Я немного разочарован. Про что это я? Да мы тут на стрелку съездили. Хотя? Нет. Все по порядку иначе будет не очень понятно.

Во всех бедах мужчин виноваты женщины. И как вам? Монументальное высказывание, которое надо отлить в чугунии и вывести на орбиту Земли, дабы в свете Луны оно читалось невооруженным взглядом. Вот и мелкие девки довели нас до стрелки.

Поводим стайку девчонок к Саре и я ей ставлю задачу на английском, при этом кошу глазом на девчонок. Опа! Есть контакт! Одна из них явно прислушалась к моему голосу. Неужели?! Неужели есть кандидатка в переводчицы?

— Сара. Распечатать анкеты, паспорта обязательно, на каждую анкету снимок с Палароида.

Погрев ушки, девица совсем расслабилась, а я запомнил. Стайка пропала за дверью, и я кивнул Михе.

— Пошли к бойцицам.

— Еще че!

— Пригодятся, пошли.

Миха гыкнул.

— На шлюх малолетних потянуло?

— А мы их перевоспитаем.

— Бее. Инженер.

— Ага. Самому противно. Пошли.

Молодняк. Старше шестнадцати и нет никого. Одежка по последней моде брачного сезона у попугаев. Лосины самых ядовитых расцветок, Блузки и топики вырви глаз, поверху куртки варенки, а вот юбок тупо нет. Худые ляжки и задницы обтянуты лосинами и выставлены на всеобщее обозрение. Прически, девки пытаются восстановить, активно расчесывая волосы, некоторые стоят с зеркалами и мажут на мордочки яркую косметику. Ну и ФОТО, конечно. На фотке они приличные, привели себя в порядок, да и фотка делалась позднее.

Подходим и останавливаемся посередине.

— Кто старшие?! Подходите побазарим.

Девицы пошептались и от одной группы вышла эдакая кобылка.

— Ну! Я! А че?!

Девица была на полторы головы выше меня и коня на скаку она точно остановит. Скользнув по телу равнодушным, взглядом я развернулся ко второй группе.

— А вам че?! Особое приглашение надо?!

Вышла рослая девица подошла к нам.

— Стоят, смотрят с вызовом и нагло.

— Обзовитесь. Кто такие?

— Щяз!

Нагло усмехнулись обе.

— Хорошо. Я Саня, погоняло Инженер. За меня может сказать Камил и Душман. За вас, я не знаю что и думать.

Притихли, ушки поджали и начали переглядываться, наконец одна решилась.

— Я Оса или Вера. Мы левобережные.

— Я Куня или Танька. Мы центровские.

Я кивнул на Миху.

— Он Миха.

С вопросом глянул на девиц и спросил.

— Перетрем тему?

— А че тереть то?

Спросила Куня.

— Да вопросов много. Че за бои на нашей земле? И чего вам вообще надо?

— А че это?! Тут земля на границе!

— Этот парк…

Я махнул рукой вокруг себя.

— И все что в этом парке, принадлежит нам. Русским медведям. Мы тут все купили. Второе. Через пару дней выйдут бригады и весь парк обнесут высоким забором, плюсом выведем вооруженную охрану. Даже вот эта дорога..

Я топнул ногой.

— Тоже наша.

Немного придавил девчонок пси и угрожающе-ласково уточнил.

— Так че вам надо на нашей земле?

Ожидаемый вопрос. Куня, невинно так спросила.

— А че Душман?

Тут уже Миха влез.

— С Душманом все хорошо. Вчера ручкались. Ты Куня на вопрос отвечай.

Кабылка нахмурилась, опять пошли глядеки и наконец прорезалась Оса.

— Точку хотим. Раз земля ваша, приведу Тюфяка, с ним решайте по аренде.

— Вот так вот все просто, Миха. Хочу точку около закрытого объекта, а дальше трава не расти.

— Миха хмыкнул и кивнув головой добавил.

— Ага. У этих мокрощелок никого старше шестнадцати, за любую из них дадут больше чем она весит.

Оса гордо вскинула голову.

— Мы на красноперых не работаем! Западло.

— Угу. Прихватят за проституцию, пообещают вместо пяти годков свободу прямо завтра, и наш человек ту-ту на Магадан, да еще и по позорной статье. Изнасилование малолетки. Это мы уже проходили, да Миха.

— Ага. «Француженка» в Электростали работает по этой схеме. Ой как много комерсов на филки выставила подсовывая шалав малолетних. И никаких красноперых. Только угроза накатать заяву и бабосики в кармане.

Девки начали заинтересованно переглядываться, и я их тут же опустил на землю.

— Грохнули Иду Францевну. Полтора месяца назад ОМОН штурмом взял домик и пиф паф!

Оскалившись я продолжил.

— Не под того легла Белоснежка. Под мента с ой каким погонами. Мент же, не будь дурак, денег Француженке отдал да натравил свору лягавых. За три месяца слежки установили всё и всех, а потом был штурм. На кассе взяли сорок тысяч гринов, на захоронке еще двести тысяч, а самое поганое, менты взяли архив Француженки. Нимфы центровые которые работали на Француженку, были ментами запрессованы и написали явки с повинной, ну и заявы на клиентов. И теперь уже менты доят комерсов.

Миха удивился.

— Че в натуре?!

Я кивнул головой.

— Ага. Иду Францевну, как собаку зарыли на общем кладбище, только палка с биркой на могилке.

— Оба на.

Неожиданно Миха ткнул пальцем в лоб Куню.

— Ясно!

— Ясно, че, не дура.

Буркнула Куня. Тут же влезла Оса.

— Я так поняла, разрешения на работу не будет?

— За забором делайте че хотите, а сюда вас никто не пустит.

— А че делать?

Я хмыкнул.

— Базар делайте. Вот прямо около ворот, делайте рынок.

Девки округлили глаза, а я продолжил.

— Еще могу дать работу.

— Какую?

— Валом работы. Внутри особняка надо порядок наводить, будем открывать свое кофе — нужны люди, этот парк…

Я опять мотнул рукой вокруг себя.

— Завал, грязь, мусор. Надо чистить. Пять с половиной гектаров которые засрали. Алкашня с бомжами в теплотрассах, нарики свою биржу держат, блядей как блох на барбоске. Все, баста!

Я резко махнул рукой.

— В первую очередь забор, всех пинками и этот парк наш. Если кто имеет желание, милости просим. По оплате не обидим.

Обе девки переглянулись.

— Подумать надо.

— Думайте.

Я развернулся и пошел в строну особняка. И тут Оса меня окликнула.

— А еще какая работа есть?

Оборачиваюсь.

— Валом и для любой специальности.

Оса пристально посмотрела на меня и спросила.

— У меня батя, механик на СельхозМашине. Зарплату уже полгода не платят.

— Приводи. Работа будет, если не запойный конечно.

Оса нахмурилась.

— Он раньше не пил.

— Приводи. Завтра к семи вечера. Посмотрим.

— А че платить будете?

— Если руки золотые и мозги на пропиты, то начнем с тонны баксов, там посмотрим. Или на вылет или будет расти.

— В натуре?! Тысяча бакинских?!

— Без натур, и без порожняка. Тысяча долларов чистыми, и каждый месяц как кукушка в часах.

— О мля!!

Обе девицы в голос изумились.

— А мы?

Я даже руки развел.

— Вы че как овцы тупые? Сказано же было. Или базар с рынком за воротами, или к нам на работу.

— Мляя. Думать надо.

— Думайте.

Я опять развернулся и уже окончательно ушел в двери особняка.

В огромном зале на первом этаже Миха меня немного придержал.

— Инженер, че в натуре у нас пять с половиной гектар земли?

— Конечно. Вот послушай. Сара подписала бумаги не только на памятник архитектуры девятнадцатого века..

Я крутнул пальцем.

— Этот дом, он часть большого поместья барона Хунда.

— О мля?! Фашики?

— Пфрр. Хуже Миха. Масоны.

— Да ну нах?!!

Миха реально округлил глаза.

— Точняк! Без порожняка. Короче. Этот Хунд приперся в Сибирь, купил землицы за чертой города, выстроил поместье по образцу своих хозяев из Англии. Англоман он был фанатичный. Парк разбил капитальный, дом — сам видишь какой. И на базе своего поместья создал точку или базу для продвижения масонства в Сибири. Потом Первая Мировая и барон свалил в Германию дабы не пристрелили. Затем революция. Все отписали в казну и про парк с домом надолго забыли. В середине двадцатых годов в доме разместили пункт по передержке безпризорников, по факту тюрьма. В тридцатых про поместье опять забыли. Затем пошли сороковые и Великая Отечественная. В Облцентр начали эвакуировать кучу заводов и город начал стремительно расти. Поместье оказалось уже не ЗА городом, а Внутри. И неожиданно находится бумага от тридцатых голов за подписью какого-то профессора и созданной им комиссии. И это здание превращается в памятник архитектуры, да еще и для всей страны. Общезоюзного значения. Прикинь. Какие масоны твари живучие.

— Думаешь проф масоном был?

— Даже думать не буду. Однозначно масон, и однозначно этот проф действовал по просьбе масонов более старшего ранга. Ты к паркету на полу присмотрись. Пентаграмма выложена. И это главный зал для балов. Ну не суть. Суть вот в чем. Парк вокруг нас. Никто точно не знает чей он.

— Опа!

— Ага. Но в пятидесятые тут попытались немного навести порядок. Пионеры с горнами, девушки с веслами, аттракционов навтыкали, и получили слабое подобие ПКО имени Горького. Но народ отдыхал, на каруселях катался, танцплощадка была с оркестром. А в восьмидесятые опять про парк и дом начали забывать. И самый прикол. Ни единой бумажки что парк передали во владение городу или еще кому. Прикинь!

— Опять масоны постарались?

Я пожал плечами.

— Хз Миха. Но про парк забыли, и это факт. И еще факт. Парк остался приписанным к поместью.

— Думаешь, будут предъявлять?

— Ты про масонов?

— Ну.

— Пускай попробуют. С этими мразями я церемонится не буду. Вырежу не только на месте, но и в Лондоне.

Миха пристально меня оглядел и качнув головой кивнул.

— Значит наша земля.

Вынес он вердикт.

— Да. На сто лет наша.

— На девяносто девять.

— На наш век хватит.

Миха хмыкнул.

— Еще и для внуков останется.

— О! Кстати! Ирис как?

Миха сморщился.

— Психует. Завтра они по воде уходят, а я остаюсь. Боится она.

Я развел руками, а Миха понятливо кивнул.

Теперь про наши основные приобретения. Я про людей конечно. Самое важное это кадры! Иосиф Виссарионович прав как всегда и везде. Первой на собеседование вошла вполне взрослая девушка. В кабинете с сейфом сидим я, Сара и скромненько в уголке — Миха.

— Прошу сюда, …

Я глянул в анкету.

— Тамара Васильевна Голушкина.

Делаю снимок на Палароид, махаю фоткой в воздухе и после проявления креплю к анкете.

— Присаживайтесь. Вы медсестра?

— Да. В анкете я все указала.

— И не просто медсестра, а медсестра операционная.

— Да.

— Тэээкс. Стаж три года. Ребенок двух лет.

Пристально смотрю и немного выпадаю в транс. Тело чистое, хронических болезней нет, наркотой никогда не баловалась. Сам себе ставлю пять за то что спустил несколько колоний нанодроидов на наших кандидаток.

— Хорошо. Мы вас берем в штат.

Молодая женщина полыхнула искренней радостью.

— Ааа?

— Сейчас я все расскажу. Но для начала вы подпишите вот эту бумагу.

— Это что?

— Это обязательство о неразглашении коммерческой тайны и внутренней жизни нашего СП Русские медведи. Основное что вам следует запомнить. Ваша зарплата является секретом для всех, кроме нашей бухгалтерии. Если служба безопасности узнает что вы хоть кому то сболтнули о вашем окладе вы увольняетесь немедленно. Читайте внимательно, там еще девять позиций, о которых требуется молчать всегда и везде.

Пять минут на чтение бумаги и подпись. Забираю бумагу и сую ее в папку. На папке вывожу надпись. «Тамара Васильевна Голушкина. Личное дело. Отдел кадров СП Русские медведи».

— Ну вот. Все хорошо, теперь поговорим о ваших обязанностях и о вашем окладе. Прямо в этом здании будет организован медицинский кабинет. Вы назначаетесь заместителем медицинской службы по Западно-Сибирскому региону. Начальника пока что у вас нет, но если предложите кандидатуру отличного врача я вам выпишу премию.

— Ого! Я знаю…

Я поднял руку.

— Тамара Васильевна. Сделаем так. Вы предложите кандидата, но вы же и будете за него отвечать. Мне понятны ваши мысли, но допустим такая ситуация. Врач, он ваш любовник или родственник. Вы его предлагаете, мы его берем и он заваливает работу. И что будет?

Женщина сузила глаза и сухо спросила.

— И что будет?

— Сумму выплаченной вам премии умножим на три, и в течении года будем вычитать из вашей зарплаты. Кроме того. Ваши рейтинговые баллы будут понижены и значительно, а это очень серьезная потеря в сумме вашей премии.

— Баллы?

— Да. Баллы. Рейтинг вашей значимости и лояльности. Попадаете в минус по баллам, и ваш путь — увольнение и за дверь.

Я поднял палец.

— В ваших же интересах предложить кандидатуру очень жесткого и безкомпромиссного врача. Этакий сухарь с жесткими требованиями и скрупулезным исполнением обязанностей.

Женщина сглотнула комок и кивнула головой.

— Я подумаю.

— Отлично. Мы начинаем понимать друг друга. Теперь по вашей зарплате. Три тысячи долларов. Это чистыми, с выплатой всех налогов. Выплаты два раза в месяц. Аванс и расчет. Устраивает?

Ступор у женщины. Наконец она кивает.

— Да.

— Очень хорошо. Теперь о ваших прямых обязанностях.

Я махаю рукой Михе.

— Помоги.

Минут десять мы воюем с огромной картой России. Наконец мы раскатали и надежно закрепили ее на стене.

— Прошу к карте. Смотрите. Это ваш город. Он как будто специально создан для управления всей Западной Сибирью. Ваш филиал нашего СП будет управлять нашими активами от Уральских гор на западе, и до Томска и Кемерово на востоке. А теперь некая гипотетическая ситуация. Допустим. Один из наших сотрудников пришел на работу с соплями. Через трое суток все управление на ушло на больничный. Это реальная ситуация?

— Конечно. Тем более такая пора подходит, осень.

— А теперь посчитаем убытки?

Я ткнул Паркером в Челябинск.

— В этой области у нас уже есть наши интересы. Объем вкладываемых денег вот в этот городишко..

Я тыкаю Паркером в Бакал.

— На следующий год составит миллиард долларов.

Легкий писк и глаза на лоб. Я, Сара и Миха хмыкаем и я продолжаю.

— Куратор этого направления будет работать в этом здании. А теперь представим, что кто-то его заразил гриппом и все дела встали колом. Разделите один миллиард долларов на триста шестьдесят дней в году, и вы получите цифру убытка и стоимость одного дня работы нашего управленца.

Женщина совсем зависла. Наконец что то там в голове щелкнуло и она спросила.

— А не пускать больного можно?

— Нужно!

Я немного сузил глаза и отдал приказ.

— Ваша прямая обязанность это здоровье наших людей. Каждые полгода или даже три месяца — общая диспансеризация. И не для галочки, а самая настоящая. Эпидемии гасить на входе в здание. Служба внутренней охраны будет работать с вами в плотном контакте. Не хватало еще, что бы уборщица с соплями, вывела из строя десятки управленцев высшего ранга. В таком случае убытки начнем считать на миллиарды долларов, а ваши рейтинговые баллы резко покатятся вниз.

Я кивнул головой.

— Пойдемте. Напишите заявление на прием.

Молчаливая и задумчивая ГлавМедСестра накатала заявление и расписалась. Я подтолкнул заявление Саре.

— На оформление.

— Трудовая книжка?

Сара посмотрела на медсестру.

— Мне еще уволится надо.

— Хорошо. Как долго?

— Меня без отработки не отпустят. Две недели.

У женщины даже слезки показались. Я глянул на Сару.

— Нет! Я завтра улетаю в Кемерово. Уголь.

Тяжело вздыхаю и забираю заявление себе.

— Сам разберусь.

Достаю деньги и кладу их перед медсестрой.

— Это подъемные в размере оклада. Три тысячи долларов. Никаких бумаг,

черный нал, и самое главное. Рот на замок. Берите и тратьте на себя и свою семью. Завтра я заеду в вашу больницу и попробую устроить вам перевод без увольнения.

Кладу перед ней визитку Сименса.

— Прямо завтра вы обязаны созвониться с Москвой. Это телефоны Сименса. Спросите герра Шульца или его зама. Скажете что вы из Русских медведей и начинайте заказывать все что нужно для оборудования сестринско — фельдешрского пункта. Возможно, вам придется вылететь в Москву и пощупать своими руками то что вам будут предлагать в Сименсе. Да! Очень важно. У вас дочь двух лет. Что с садиком и есть ли возможность уехать в командировку?

— Да. У меня мама с дочкой сидит.

— Отлично! У вас есть один балл лояльности в вашем рейтинге. Поздравляю.

— А вопрос можно?

— Конечно.

— А что дает один балл?

— Конечно. Премия составляет одну треть от вашей зарплаты, то есть ваша премия ровно тысяча долларов. Один бал дает прирост в триста долларов. Набираете сто баллов из ста возможных и ваша премия равна тридцати одной тысяче долларов ежемесячно.

Вы бы видели ее глаза. А я продолжил.

— Мы собираемся открыть столовую или кофе. Будем кормить сотрудников сами. Ваши рекомендации?

— Мм? Я не потяну. Нужно делать смывы, и нужен врач микробиолог. Оборудование конечно.

— Вы молодец. Вы не берете на себя лишнее и достаточно образованны для выдачи рекомендаций. Ищите микробиолога и вторая премия ваша. И еще. Смывы не только в кофе, но и в туалетах. В нашем управлении все должно сверкать и быть максимально стерильным. По оборудованию звоните в Сименс.

Киваю Михе.

— Миха. Проводи Тамару Васильевну в отдельный кабинет. Включи ей видик.

Видя недоуменный взгляд, я тут же ответил.

— Уже поздно и темно. После того как мы всех прогоним через кастинг, мы подгоним УРАЛ вахтовку и развезем всех прямо до подъезда. Пока что, этот парк крайне опасен. Наркоманы, шлюхи, сутенеры, бомжи и алкоголики — наши соседи. Мой вам добрый совет. Дождитесь автобуса и сопровождения.

— Конечно. Ааа, позвонить?

— В кабинете телефон. Через девятку выход на город, через девять восемь, выход на межгород.

Махаю рукой.

— Миха. Проводи нашего нового сотрудника.

Провозились мы до двенадцати ночи. Зато есть девять человек! Переводчик с английского студентка пятого курса. Есть секретарь с опытом работы в полтора года. Есть две спортсменки биатлонистки. Этих мы взяли в нашу Службу Безопасности. Есть четыре студентки на непонятную им должность кофе-герл, по факту ответственны за комфорт и все остальное. Не, не. Без ОСОБЫХ услуг. Но ноги у них длинные, а фигурки какие….ммм! И одна девица на должность уборщицы. Ну а куда ее? Образование восемь классов, шарагу на штукатура-маляра не окончила, бросила на втором курсе. Работает на базаре, какой то отравой торгует под вывеской Табак-Спирт. Платят ей копейки. Двадцать тысяч рублей за сутки работы в киоске. Сутки через двое выход. Круглые стуки пахать, алкашня и курильщики даже ночью идут. Взяли конечно. Пускай полы моет за полторы тысячи долларов. Девка чуть кипятком не обоссалась от счастья. Посмотрим, как работать будет? Еще троим отказали. По моему мнению, наркоманки нам не нужны. А мои нанодроиды выявили у всех троих четкую линию героина. Так что, пускай продолжают колоться и да земля им пухом. Больше трех лет не протянут. Затем развезли всех по домам. Сара и ее охрана ночует в гостинице, мы с Михой ночуем в вагонах которые завтра с утра ту — ту, а кто же на охране нашего здания? Милиция конечно! Заплатили в нашем РОВД начальнику, заплатили сотрудникам, которые отработали смену и ушли на выходной, и вуаля! Девять человек с автоматами ночуют в здании, и еще милицейский УАЗ каждые два часа будет приезжать на контроль. Выдали им спальники, несколько кассет для видика, ходи-болтайки от Митсубиши ну и пожрать привезли. За двести баксов за ночь каждому, я думаю вполне достойные условия. Не доверил я браткам охрану. Мы тут пока что чужие и залетные. Проживем с годик, а там посмотрим.

Десятое сентября 1993 года. Время шесть часов утра. Железно-дорожный тупик в Порту Облцентра. Дети плачут, женщины их успокаивают и пытаются накормить завтраком. Ну да, сегодня у нас побудка в пять утра была. Сегодня мы освобождаем вагоны и наши баржи уходят в Ё-деревню. Людей будем отправлять с Речного вокзала на Метеорах. Это такие суда на подводных крыльях.

Вот такое вот чудо от советских конструкторов — корабелов. Семьдесят человек в самолетные кресла и полетели. Скорость около шестидесяти километров в час, дикая и запредельная безопасность подтверждена эксплуатацией с 1962 года. Десятки аварий, сотни раз садились на мель или нарывались на топляки. Даже столкновения были. И до 1999 года всего-то один труп. Ага. Уж не знаю как, но под винты влетел серфингист. Ни один Метеор, из четырехсот построенных, ни один не затонул. Шишки, синяки и даже переломы — это было. А вот гибели людей не было. Так что зафрахтовали три судна и все наши с детьми через восемь часов будут в Ё-деревне. Между прочим, будут два захода в попутные порты. На поздний завтрак и на плотный обед. Так то вот! А баржи сами доползут, за трое суток дойдут.

Ирис просто втирается в Миху, да еще и хлюпает. Слезы. Рядом с мамкой Фатима. Тоже губки надула и тоже слезки кап кап. Миха что то там бубнит, успокаивает, но как то хреново у него это выходит. Время восемь утра, три Метеоры поданы, женщины, дети и несколько мужиков грузятся. Ага. Один Метеор полностью забиваем баулами и сумками. Ну куда деваться? Женщины! И дети! Очень много вещей в ручной клади. Когда еще наши дамы доберутся до своих контейнеров? А самое необходимое должно быть под рукой. Ой как много, это «необходимого». Целый Метеор под баулы пришлось фрахтовать. Кхе, хе. Ну ниче. Дойдут до Ё-деревни, выберут дом, получат на площадке свои контейнера, и потихоньку жизнь наладится. Нам одну зиму перезимовать, а там мы такие хоромины всем отгрохаем!

Все! Восемь часов пятнадцать минут. Бурля винтами, все три судна потихоньку отошли от причала Речного вокзала, и начали набирать скорость. Толкаю Миху в бок.

— Поехали.

— Угу.

Миха тоже грустный.

Без пяти девять. Подъехали к зданию нашего Управления.

— О мля!!!

— Ага!!!

Я сам в шоке. Около нашего здания человек под сотню!!

— Это че за демонстрация?

Миха жмет плечами и потихоньку протискивает Черок через толпу народа. Останавливаемся около крыльца. На крыльце старший нашего наряда, в звании капитан.

— Доброго утра, Семен Степаныч.

Капитан смотрит на часы и протягивает руку мне и Михе. Ручкаемся и капитан улыбаясь делает доклад.

— За дежурство происшествий не было, пару раз нариков на УАЗе шуганули и все. Пойдемте, у нас договор до девяти утра. Рассчитаемся и спать.

— Конечно. А чего народ?

Я киваю головой на толпу.

— На работу. На собеседование.

— Оба на! На семь вечера же назначено?

Капитан жмет плечами.

— Я не знаю. Вы приглашали, вы и разговаривайте.

Мда уж. Похоже, до народа начинает доходить наша реклама. А с учетом, что половина жителей города без работы! О да! Около двухсот тысяч кандидатов свободных от работы и зарплаты. А сколько еще в неоплачиваемых отпусках сидит?! Это будет тяжко.

Тяжко?! НЕ то слово!!! Это был тяжелейший марафон, и не только для нас. Этож только в России «жопа» — событие! А «Полная Жопа», это целый комплекс мероприятий. Вот и к нам заглянула «Полная жопа». Люди, стояли в очереди на ногах и под открытым небом. А затем пошел мелкий и моросящий дождь. Это Сибирь, и уже ранняя осень. Пришлось хоть что то решать и решать в темпе вальса. Мы могли запустить народ в главную залу, но нет стульев, да даже скамеек нет. И самое главное, нет охраны. Народ начнет бродить и шататься по особняку, а это крайне не желательно. Слава богу, нанятый вчера персонал прибыл на работу. Я дал денег и отправил Миху и одну из студенток в город. Проблему надо было решать и решать срочно. Через два часа, ремонтные тягачи притащили семь автобусов марки ЛИАЗ. Эти корыта мы выставили в ряд, и наконец то народ смог присесть и спрятаться от дождя. ЛИАЗы мы тупо купили по цене металлолома в двух городских Автобусных парках. Куда их потом? Да хз? Движков нет, подвеска не работает, шины сдутые и лысые. Эти машины пустили на доноров, а мы купили по сути корпуса и сиденья. Пока Миха и Катерина занимались автобусами, я и все остальные принимали народ. Гигантский отсев!! Но крайне редко нам везло.

Знакомимся. Совершенно случайно, мы нарвались на бриллиант. И даже не жалко времени потраченного на отсев пустой породы. Итак. Даниела Мендос. Ага. Испанка она. Вернее на половину испанка наполовину русская. Отец Даниелы попал в СССР прямиком из Чили. Чилийский коммунист и один из соратников Сальвадора Альенде убитого в ходе военного переворота. Не выходит по возрасту для нашей Даниелы? Конечно не выходит. Даниела была рождена в Москве в 1955 году. А отец Даниелы доблестно воевал с франкистами, потом с фашистами, и в 1944 году был переведен на работу во Внешнюю Разведку. Сейчас уже не секрет что Альенде спонсировали напрямую из КГБ, и одним из…. Ну вы поняли. Итак. Даниела Мендос. Начальник золото-валютного отдела Госбанка СССР в Облцентре.

Даниелу «ушли» с должности полтора года назад. Уж больно жестко она правила в своем отделе. Да и ее мохнатая рука из Кремля и КГБ уже перестала играть какую либо роль в стране. И новое руководство Госбанка выкинуло гениального и сверхнадежного специалиста за дверь. В банках входили в моду совершенно другие персонажи. Воры, кидалы, зведоболы и мошенники. А вот для меня, Даниела оказалась как глоток воды в центре Гоби. Даже не на вес золота и бриллиантов, на вес всей моей многовекторной ИГРЫ.

Читаю анкету и шары на лоб.

— Эээ? Даниела…?

Женщина мило улыбнулась.

— Без отчества. В Испании предков проговаривают в фамилии.

— Неудобно как то.

— А я тебя буду звать Саша. И сразу же перейдем на ты.

— Хорошо. И сразу вопрос.

Я ткнул пальцем в анкету.

— Это все правда?

Женщина приспустила очки и внимательно на меня посмотрела поверх очков.

— Я похожа на лгунью?

— Нет конечно. Но такой список?!

Даниела махнула рукой.

— Это ерунда. Я не смогла отразить очень многое. Подписки, Саша.

Чешу голдобу.

— Финансирование негров и прочие моменты выкидывания денег на ветер?

Даниела, улыбаясь, грозит пальчиком.

— Саша! Подписки!

— Понял.

Я тоже улыбнулся и заявил.

— Я вас беру.

— Ты?! А где же ваша хозяйка? Сара? Я не ошиблась с именем?

— Сара со мной согласна. ВСЕГДА.

С нажимом на последнее слово выдал я. И чуть было не испортил ВСЕ.

— Ооо? Я поняла. Золотой мальчик, которому дали поиграть в настоящую жизнь. Нет, нет. Я ухожу.

ОДНО СЛОВО!! Ох как я попал! Ну да сам идиот, расслабился, даже не подумал что у этой женщины огромный жизненный опыт и не менее огромные ПРИНЦИПЫ. Ох и покрутился я на сковороде, ох! Пришлось приступать к осаде по всем правилам тактических наставлений. И я бросил на весы свое видение на мир, и на свой клан в этом мире.

— У нас нет и не будет понятия чужой. Все кто с нами они родственники. Кровные братья и сестры. Все кто рядом — это ближний круг с которым можно работать и в случае чего можно даже помочь. Все остальные — невидимки. Да. Мы можем услышать о трагедии по телевизору, и что? Они для нас невидимы и мы их не касаемся. Вот такие вот условия для выживания нашего небольшого коллектива в суровой среде денег и воровской власти.

— И сколько вас? Я имею в виду РОДНЫХ?

— Пока триста семь семей и в еще в Ё-деревне есть сто двадцать дворов. Постоянно работаем над увеличением количества «родни». Но тут дело не быстрое. Я то может и приму человека, а мои родичи от него отвернутся. Мало ли? Человек должен быть принят ВСЕМИ.

— Ого! Как любопытно? Пещерно — родовой строй!

— Именно. Как там писал Булгаков? «За последние две тысячи лет, люди не изменились. Их немного испортил квартирный вопрос». Я вам больше скажу. Люди совсем не изменились и за сорок тысяч лет. И ни одна религия, идеология или воспитание, не способна изменить базовые инстинкты человека. РОД. Кровные родичи. Или родичи по духу. И только так.

— Значит, в родичи зовешь?

— Пока в ближний круг. А в родичи не я приму. Если народ, примет вас, я только в ножки поклонюсь.

Долго она размышляла. И неожиданно для меня Даниела согласилась.

— Хорошо. На какую должность сватаешь?

Я даже руки развел.

— Одна должность! И единственная! Главный бухгалтер. Пока что в вашем ведении только филиал в Облценте. Если имеете желание, могу отдать Центральный Координационный Центр. Придется переехать в Москву.

— Боже упаси! Москва?! Ни в коем случае!

— Как скажете.

Вот так вот я и поймал ЗОЛОТУЮ РЫБКУ. Впрочем. Поехали далее. О нашей долгой и плодотворной дружбе я еще не раз напишу. А пока что коротенький отчет за следующие семь дней.

В этот день случились три значимых события, ну кроме находки Золотой рыбки конечно.

Первое. Мне удалось решить вопрос с забором. В двенадцать дня я уже осатанел от потока людей, слез женщин, просьб и даже истерик тех кому я отказал. Я встал и вышел в коридор.

— Это писец!

Даже Миха растерялся. Очередь вилась по коридору, убегала по лестнице вниз и видимо выходила на улицу.

— Товарищи! Прием начнется ровно в семь вечера. Сейчас у нас есть неотложные дела!

Какой то мужик злобно выматерился и ехидно высказался.

— Баре жрать уехали.

— Я подошел к нему и глядя снизу вверх спокойно ответил.

— И жрать тоже. Мы с пяти утра на ногах, а завтракали только кофе и бутербродом.

— Угу. Бутик с икоркой.

— А хоть бы и так. Но скажу честно. Бутик был с маслом и сосиской разрезанной вдоль. Еще вопросы?

— А как же!

— Задавай.

Мужик задрал голову и оглядев потолок, затем стены и уставился в пол.

— Ремонт нужен.

И с едкостью добавил.

— Хозяин.

— Нужен.

Спокойно согласился я, и уточнил.

— Есть предложения?

— А как же! У нас кооператив. Почти разорились мы. А мастера у нас работают — золотые руки, а не мастера.

— Ой!

Я прижал ручки к груди елейным голоском пропел.

— Божечки мои. Вы поди Собор Парижской Богоматери строили, аль Василия Блаженного возводили?

— А ты барин не торопись. Мы много чего строили, да вот мало платили.

— А не потому ли, что строили хреново да брак гнали?

Сухо уточнил я. Мужик немного стушевался и набычил голову.

— Нет. Мы как для себя строим.

Помолчал и спросил в лоб.

— Берешь бригаду?

Я задумался, потом махнул рукой.

— Хорошо. Будет вам проверка. На входе в парк видел остатки забора?

— Конечно.

— К середине ноября должен стоять забор высотой не менее четырех метров вокруг всего парка.

Озадачил я человека.

— Периметр какой?

— Восемьсот тридцать на шестьсот семьдесят метров. Но не везде, немного гуляет размер.

— Что по деньгам?

— Это ты мне скажешь. Вот в семь вечера и скажешь.

— Поняяятно.

Мужик уставился куда то вдаль и потом уточнил.

— Ну я побежал?

Я хмыкнул и спросил.

— Ты еще тут?

На входе стоят две наших биатлоннистки и пытаются навести хоть какой-то порядок.

— Павла, Маша. Сейчас приедет наряд милиции, они помогут.

Обе две глянули на меня с благодарностью.

— Из здания убрать всех чужих. Вот список принятых. Оставляете только их. Сверка по паспортам. В пятой комнате разместилась Главный бухгалтер. Не мешать, если будут просьбы

выполнять как мои. Отправь к ней одну нашу кофе-барышню, какая посообразительнее, и пускай обслуживает только ее.

— Понятно. На сегодня все?

— Нет. Продолжим прием с семи вечера. Мы уехали.

Выходим на крыльцо. Едкий мужик мудохается с Москвичом. «Каблучок» конкретно тупит и совершенно не желает заводится. Подхожу.

— Че? Искра в баллон ушел?

— А без сопливых скользко!

Мужик реально злой и крутит кик-стартером как заведенный.

— Бросай свой хлам и садись к нам. Довезем куда скажешь, далее на тачке мотаться будешь.

— А я не заработал покуда.

— Считай заработал. Не тяни время, оно денег стоит.

Едем. Дождь сеет, обложной поди.

— Знакомится будем? Я Саня.

Разворачиваюсь и подаю руку на заднее сиденье. Мужик аккуратно жмет мою лапку.

— Тоже Саня.

— Фууу. Давайте уже закончим концерт и поговорим серьезно.

— Ну давай. Саня.

Опять злится мужик, но отвечает.

— Я Аркадий Валерьяныч Касымов. Отец казах, мать вроде как русская.

— Понятно. Я Александр Петрович Морозов. Русский, вроде как. А это Миха. Он у меня за всё и за всех.

Мха хмыкает и потихоньку вползает в огромную лужу на дороге.

— Ну и познакомились, значица. А куда едем?

— В автосалон. Машину куплю новую.

— Опа! А эта чем плоха?

— Так я тебе машину куплю.

Мужик напряженно замолчал.

— Слыш. Паря. Давай уже я сам разберусь.

— Не разберешься. Нам этот забор, как воздух или вода, нужен. Так что твое дело забор, а машина..? Считай подарок, или считай вложение капитала в общее дело.

— О как! Отобрать бригаду решил, или в долги загнать?

— Дурак вы, Аркадий Валерьянович Касымов. У меня и без стройки голова пухнет. Если снимешь с меня стройку, то вся бригада будет как сыр в масле кататься.

Мужик резко переключился.

— Техника нужна. Мощная. Трактора, автокраны.

— Легко. Водилы есть?

— Конечно. Мы че хош и на любой технике.

— Отлично. Машину сейчас купим, а завтра в семь утра жду на пятой площадке порта.

— Пропуска?

— Давай фамилии и данные паспортов, я закажу.

— Итишкин коротишкин!

Мужик завозился на сиденье и достал огромный ежедневник.

— Пиши Саня, диктовать буду.

Половина третьего. Сидим в ресторане, обедаем. Миха тот вообще чуть не рычит от голода и мечет как не в себя. Я и Бригадир тоже мало отстаем. Наконец сбили голод и можно немного поговорить.

— Слыш Валерьяныч. Нахрена ты УАЗ взял?

Буркнул Миха.

— Для работы самое то. Я о такой «Таблетке» только мечтать мог.

— Понятно.

Тут уже я влез.

— Как забор будешь ладить?

— Нууу, тебе же быстро надо?

— Еще вчера, надо.

— Значит копаем канаву, вкладываем готовые, с завода, сетки из арматуры, покупаем с растворного узла бетон и льем фундамент.

— Двадцать один день ждать.

Припечатал я.

— Нууу? Как бы да, но мы не будем долго ждать. Через семь дней начнем ставить плиты.

— Из плит значит?

— Ну тебе же быстро надо?

— Ладно. Но весной начнем плиты снимать и класть забор из красивого кирпича.

Валерьяныч глянул на меня как на дурачка, но махнул рукой и буркнул.

— Барчук. Как есть барчук.

— Не в том дело. Нам этот особняк и парк отдали не просто так. Мы должны провести реставрацию. Вернуть ему облик, каким он был в девятнадцатом веке. Я тебе сейчас покажу, какой там красоты был забор.

Достаю из папки лист ватмана.

— Смотри.

Минуты три он пялился на листок, потом поднял глаза и спросил.

— Это тоже нам делать?

— А че, слабо?

— Слабо.

Не стал выделываться Валерьяныч.

— Хотелось бы вам отдать.

— Зачем?

— Хм! Ты знаешь сколько реставраторы дерут?!

— Представляю. Вот жеж! Жили же люди!

— И не говори. И заметь, это не центральный въезд. Не парадные ворота. Это ворота на север. Барон, через эти ворота, изволили на охоту выезжать. А сейчас, на севере, четыре микрорайона построили.

— Угу.

Валерьяныч опять задумался.

Ну вот. Вторая точка. Областная больница. Надо нам выручать нашу новую ГлавСестру Тамару Васильевну Голушкину.

Даже я опешил. Миха же гмыкнул и выдал.

— О мляяя! Центровая бикса.

Ага. Нам навстречу летела Тамара. Даже вчера, в своей мини юбке из варенки, она ТАК не выглядела. И как? Как они это делают? Еще суток не прошло, а какие разительные перемены. Тамара подлетела к нам и быстро, быстро помахала ладонью.

— Здравствуйте мальчики!

Я развел руками и причмокнул в восхищении.

— Тамара Васильевна! Вы ходячий инфаркт для всех мужчин! Я уже опасаюсь что взял вас на работу!

— Тамара сверкнула зубами и отбрила.

— Ничего. Вылечу. Есть проверенное средство. Клизма.

Миха гмыкнул а я спросил.

— ГлавВрач на месте?

— Полчаса как с обеда приехал.

— Веди.

Разговор с ГлавВрачом вышел конкретный, да и готовился я.

— Мое категорическое НЕТ! Две недели отработки и никаких поблажек!

— Мм? Вы слышали про аппараты УЗИ?

Мужчина сел и пристально на меня уставился.

— Допустим и что?

— А про трехмерные УЗИ?

— Нет. Я так полагаю это что-то из области богов и фантастики?

— Ну что вы? Боги и фантастика это МРТ и КТ.

Мужик встал, походил и опять сел.

— Миллионы долларов.

— Десятки миллионов. Марок.

— Обманете?

— Зачем? Мы пришли в город и область навсегда. Сделаем так. Вы сейчас наберете справочную межгорода и узнаете номер представительства Сименс в Москве. Потом наберете этот номер, и мы очень обстоятельно поговорим. Мало вам поставок самой современной диагностической аппаратуры, мы оплатим полугодовые курсы в Германии для двадцати ваших врачей и десяти инженеров с техниками. Эти люди получат сертификаты и смогут производить ремонт техники Сименс. Соглашайтесь. Размен того стоит. Одна медсестра, один врач микробиолог и заместитель заведующего отделением хирургии. Три человека отпускаете переводом, а взамен полгода в Германии и аппаратура на десятки миллионов марок. Даже в Москве такого пока что нет. А у вас будет.

Подумав для приличия с пару минут, ГлавВрач подмахнул все три заявления. И я тут же подсунул ему договор.

— Это еще что?

— Это? Это договор на платную диспансеризацию для наших сотрудников. Цену вам насчитают в вашей бухгалтерии, и не стесняйтесь с суммой за человека. На здоровье сотрудников мы экономить не собираемся, и платить будем наличными долларами.

Расстались мы вполне себе деловыми партнерами. Ну и третье.

Около шести вечера мы приехали в Управление. На входе в кабинет нас встретила наш секретарь Аня.

— Вам звонили с порта.

— О! Тема! И что сказали?

— Просили перезвонить по известному вам номеру.

— Отлично!

Я подмигнул Михе и прошел в кабинет. Набираю. На той стороне трубку взял Начальник.

— Доброго вечера.

— Ааа! Медведи?

— Они самые.

— Ну вот что, Медведи. Мы вам отказываем. Все уже в работе, вы понимаете о чем я, так что коней на переправе никто менять не будет. И не звоните мне больше по ЭТОМУ вопросу. Если чего по работе, милости просим, мы деньгам всегда рады.

Щелчок и в трубке короткие гудки.

Миха смотрит на мое вытянутое лицо и тихо спрашивает.

— И че?

— Прикинь! Нас бортанули. Им даже денег не надо.

— Ха!

Миха даже задумался, потом спросил.

— И че теперь? Сара уже сегодня вечером начнет вагоны толкать.

— Угу. Жопа какая, а?!

Я потянулся за трубкой. Второй разговор с начальником меня вызверил.

— Алло. Это мы, Медведи.

— Слушаю.

— Да я про те кораблики?

— Ааа! Река — море которые?

— Ага.

— Я вам все сказал. Сорок пять и передача долгов.

— Угум. Понятно. Тогда вопрос. А вашим угольным складом можно воспользоваться?

— Конечно. Сколько тонн придет?

— Точно не знаю, от пятнадцати тысяч до двадцати пят тысяч тонн.

— Ответхранение и обработка?

— Конечно.

— Доллар за тонну в сутки. Наличным и в кассу.

Щелк. И опять короткие гудки. Сижу обтекаю.

— Че там?

— Там? Там Миха писец. Зажали нас в клещи. Ценник в пять раз подняли. И выход только один. Вот жеж! Преднегасты дырявые!

Я скрипнул зубами, и взяв трубку, начал набирать Лоцмана. Восьмерка- короткие гудки. Восьмерка — короткие гудки. На пятый раз я плюнул и кивнул Михе.

— Миха. Ты видел сколько народа на улице?

— А то!

— Садись на телефон и звони в Автобусные парки. В городе четыре района и левобережье. Каждый район дели на две половины, левобережье на четыре. Получаем двенадцать условных квадратов. Пускай отправляют двадцать четыре самых больших автобуса. На каждый квадрат по два Икаруса и желательно с гармошкой. Каждому водиле обещай по двести баксов и денег на полные баки солярки. Пускай гонят все что есть. Как приедут, людей в салон, после часа ночи старт по квадратам. Ферштейн?

— Ты че?

— Ниче. Люди под дождем, и как они до дома будут добираться?

— А нам не пох ли?

— Нам? Нам не пох. Это Миха наш имидж. И ментам в РОВД звякни. К девяти вечера обещали очередную смену со стволами, надо напомнить.

— А ты?

— Я? Я буду решать вопрос с углем.

Миха вышел, а я взял трубку и продолжил пробивать долбанную восьмерку межгорода.

Девятнадцатое сентября, семь утра, угольный терминал порта. Стоим и наблюдаем за погрузкой. Новенькие КАМАЗы и УРАлы как муравьи вытянулись в длинную и теряющуюся за лентами дорог цепочку. Рядом стоит очень хмурый Начальник порта. Ну так! Опять я ему сорвал игру. Он то думал что уголь останется на зимовку и порт будет получать дикие бабки каждый месяц. Хрен то там! Армия сильнее всяких гражданских и хитровыделанных шпаков. Да. Я купил две с половиной тысячи самосвалов и триста наливняков. Армия, по зеленой, перегнала все машины по ЖД. И самый важный вопрос. Водители. А все просто. Армия призвала резервистов. Ага. На десятидневные сборы. Мужики приехали грустные и в хлам пьяные. И опа! Такой я, с объявлением. За проводку каравана каждому по тысяче долларов налом, жрачка сытная, и после окончания работы отправка домой самолетом или в купе, если нет рейсов. Народ взбодрился и вуаля! К вечеру мы закончим погрузку, пожуемся из полевых кухонь и с утра в путь. Во сколько мне это встало? Да в принципе не дорого. Каждый самосвал мне обошелся в семь тысяч долларов. Ага. Большой, просто огромный опт, мне сделали скидку. Уголь? По шесть долларов за тону жирного угля из Кузбасса? Да это даром. Вот что такое наличка в баксах. Ну и живоглот Начльник свое урвал. Вагону шли потоком в течении четырех суток. Пришлось отстегнуть почти шестьдесят тысяч наликом. В общем и целом я удачно все провернул. Почему? Немного позднее напишу. Главное ведь это люди! А бумажки что? Бумажки эти мы или напечатаем или уже начнем зарабатывать.

А! Еще важный момент. Меня наконец то пробили сильные мира сего, я имею в виду Область. И опа! Номинат на престижную премию, гений русский, ну да там много чего по мне накопали. А когда накопали, реально обгадились. Они вообще планировали заняться Русскими Медведями ой как серьезно. И упс! Такой облом. Чуть в международный блудняк жадные дяденьки не влетели. Теперь улыбаются, гниды, обещают помощь и поддержку на всех областных уровнях. А по мне бы, так просто бы не лезли и не мешали жить. Как то так.