Полуночные тайны

Глава 3

Сердце Элизии стучало так громко, что едва не заглушало шум волн, разбивавшихся внизу о скалу. За многие годы, нарушая мудрый запрет не рисковать попусту, пробираясь вдоль пропасти к тайникам, она научилась осторожности. Сознавая, что одно неверное движение может привести к непоправимой беде, она внимательно следила за каждым своим шагом, пробираясь по узкой тропинке вниз, к подножию скалы.

Если бы кто-нибудь в эту минуту выглянул из окна замка, то вряд ли различил бы ее в сером предрассветном тумане. У Элизии хватило смекалки позаботиться, чтобы выглядеть неприметно. Она специально надела светло-серое платье с кремовой нижней юбкой, сливавшееся с саваном, которым ее окутала сама природа. Даже тяжелая черная сумка, надетая через плечо, не будет бросаться в глаза, уговаривала себя Элизия с наигранным воодушевлением.

Осторожно спускаясь по каменистой тропинке, заметной только тому, кто научился различать все ее повороты в годы бесстрашного детства, Элизия ясно представляла, чем рискует. И все же в полотно опасности была вплетена нить радостного возбуждения, столь привлекательного для неугомонного характера Элизии, с которым пытались справиться и отец, и Ида.

Запах моря и сырость камней под ногами напомнили Элизии о дерзких проделках. Всем им был положен конец, когда ее нежный отец пришел в ужас, узнав, что его юная дочь уговорила еще более юного Джейми на такую сумасшедшую выходку. В тот день Ида рассказала ему, что дети придумали себе новую игру – нырять во время прилива со скалы. Отец тут же прекратил подобные забавы, установив над обоими неусыпный надзор.

Слабая улыбка коснулась губ Элизии, когда она представила любимого отца, перепуганного до полусмерти выходками детей. Нырнув в одну из многочисленных мелких пещер на скале, Элизия молилась, чтобы игры, которые с жаром порицал ее отец, сослужили теперь хорошую службу Джейми и помогли ему скрыться от наказания Черного Волка.

Элизия ничуть не расстроилась, что первая пещера оказалась пуста. Она вновь вышла на тропинку, раздумывая, как легко ставленнику короля Генриха, сэру Марку из Валбо, утверждать, что он якобы не имел никакого желания подвергнуть парнишку суровому наказанию. Подобное легко говорить, если уверен, что мальчик или утонул, или разбился о камни.

Но неужели она поверит слову Черного Волка? Элизия решила, что никогда! Эту молчаливую, но пылкую клятву она дала себе, когда вошла во вторую пещеру гораздо большего размера.

– Джейми… – Окажись кто-нибудь снаружи пещеры, он бы не услышал ее голоса из-за шума, с которым прилив обрушивался на скалу. И все же Элизия не осмелилась на большее, чем тихий шепот. – Джейми… Джейми…

– Элли! – Радость и удивление сделали ответ значительно громче, – Элли, это ты?

Услышав свое детское имя, Элизия ласково улыбнулась и пошла на голос, в глубину плохо освещенной пещеры. Наконец в самом дальнем углу она разглядела Джейми. Юноша, на четыре года младше ее, сидел, прислонившись к шершавой стене. Он улыбался.

– Я знала, что найду тебя в одной из этих пещер, – произнесла Элизия с огромным облегчением, выдавшим, как сильно она беспокоилась. Девушка бросилась вперед и опустилась на колени рядом с другом, который едва был виден. В густом мраке нельзя было различить даже светлых выгоревших прядей в его каштановой шевелюре. – Я знала, что ты не стал бы прыгать из окна, если бы у тебя не было в запасе какого-то плана.

К радости Джейми, темнота скрыла его стыдливый румянец. Он скорее пошел бы под пытки дюжины врагов, чем признался, что выпрыгнул из окна под влиянием порыва. Только благодаря инстинкту он сумел удачно нырнуть и остаться в живых, а потом доплыть до их старого тайника. Побег стоил ему только легкой раны, которая, конечно, вскоре заживет.

– Я принесла тебе еды и одеяло. – Элизия сбросила с плеча тяжелую сумку. – А еще кое-что из одежды, которую дала твоя бедная мать в надежде, что тебе понадобится сменить мокрые вещи. Ты напугал ее до смерти… – Замолчав, Элизия поймала полный раскаяния взгляд юноши. – Меня тоже.

– Но я поступил так ради тебя, – тихо взмолился Джейми, желая, чтобы она его поняла.

Элизия усмехнулась.

– Надеюсь, ты не имеешь в виду прыжок из окна.

Ее насмешка разрядила атмосферу, грозившую задушить своей серьезностью любой намек на оправданную радость, что он спасся. В ответ Джейми поморщился.

– Ты поранился? – быстро спросила Элизия.

Она намеренно прикинулась, будто не поняла, чем вызвана его гримаса, пока он не потер распухшую лодыжку. Тут девушка испытала укор совести за то, что чуть ли не обрадовалась такому предлогу сменить тему разговора.

– Вижу, ты повредил ногу. Очень больно? – Она озабоченно нахмурилась. – На всякий случай я захватила мазь, которая залечивает раны и снимает боль.

Элизия нырнула во все еще не распакованную, набитую до верху сумку и вынула тот же самый глиняный горшочек с мазью, который всего лишь несколько часов назад относила в спальню Черного Волка. Этот горшочек она и передала юноше.

Джейми молча наблюдал, как его отважная подружка продолжает опустошать сумку. На пыльный каменный пол легла сложенная одежда. Сверху Элизия положила буханку хлеба, два яблока и большой кусок сыра. Вновь нырнув в заметно похудевшую сумку, она с победным видом достала последнюю вещь.

– С приближением ночи поднимется туман. – На ладони Элизии лежал кремень для огнива. – Тогда ты сможешь развести огонь и спастись от холода.

– Смог бы… – кивнул Джейми, весело сверкнув глазами. – Если бы только умел превращать камни в дерево.

Элизия растерянно заморгала, осознав суровую правду. Принести кремень в пещеру, в которой не нашлось бы и щепки, – так могла поступить только глупая гусыня. В следующую секунду внезапное веселье прорвалось сквозь высокие стены напряжения, возведенные многочисленными невзгодами. Элизия беспомощно захихикала. Заразившись этим весельем, ее друг тоже закатился от хохота, сбросив застывшую на лице маску.

Побежденная приступом неуместного веселья, ослабевшая Элизия прислонилась к той же стене, что и Джейми, пытаясь взять себя в руки. Только когда она задышала ровнее и вытерла слезы в уголках глаз, ей стало понятно, как быстро мчится время. В пещеру прокрался солнечный свет, так что она хорошо разглядела приятные черты лица Джейми. Это ее напугало. Значит, солнце полностью пересекло восточный горизонт и, несомненно, быстро рассеет маскирующую дымку тумана, который был ей очень нужен для благополучного возвращения. Она не должна дольше задерживаться, иначе этот страшный посланник короля Генриха заметит ее отсутствие, а без защиты тумана… Безрадостная мысль о возможных последствиях сразу положила конец всему веселью.

– Я должна идти, – Элизия ободряюще улыбнулась Джейми, поспешно подбирая пустую сумку. – Но обещаю, что когда приду во второй раз, эта сумка будет наполнена дровами. А приду я вечером, когда вновь поднимется туман.

Джейми сразу стал серьезным, стоило ей упомянуть о таинственном времени между заходом солнца и наступлением полной темноты. Он невольно вспомнил об одной просьбе и обещании.

– Когда вчера вечером лорд Джервейс уезжал, я был на конюшне. – Джейми спешил выполнить поручение, пока девушка, не теряя ни секунды, надевала сумку через плечо. – Он велел передать тебе, что будет ждать в сумерках на той поляне, где мы с тобой когда-то учились стрелять из лука.

Элизия замерла, но только на секунду, а потом решительно покачала головой.

– Нет, я пошлю гонца в Келби-Кип сказать Джервейсу, чтобы он ждал меня там перед рассветом. – Она не сомневалась, что слуги будут так же заняты, как этим утром, и ей удастся выскользнуть из дома никем не замеченной. – Ничто мне не помешает вернуться сюда сегодня вечером.

Джейми почувствовал себя немного виноватым за то, что испытал облегчение и даже удовольствие, когда выбрали его, а не Джервейса. Хотя она все равно отправится к нему на свидание, пусть и не сегодня. А что еще хуже, хозяин Келби-Кип будет ждать ее в том проклятом месте.

– Скажи ему, чтобы вы встретились у старой мельницы. Или где угодно, лишь бы не на поляне. – Элли прищурилась, когда Джейми пробормотал свою просьбу, а тот, как бы предвидя ее неодобрение, упрямо вздернул подбородок. – Об этом месте ходит дурная слава.

Элизия знала, о чем он говорит и почему он больше ни разу с ней туда не ходил (хотя бранила его за такую глупость) с тех пор, как она впервые наткнулась на робкую дикую девушку, когда собирала улетевшие в лес стрелы.

– В детстве Еву постигло жестокое несчастье, в котором ее же незаслуженно обвинили, а потом и во всех прочих, что случались в округе с того дня. – Элизия, не колеблясь, вновь встала на защиту девушки, как делала довольно часто. – И вовсе она не приносит несчастье!

– Но если Ева не колдунья, не помощница дьявола, почему же она жила в лесу, как дикий зверь? – Джейми наслушался суеверных историй о странной молодой женщине, спасенной хозяйкой Рокстонского замка, и даже возражения Элизии не убедили его в невиновности Евы. – А как же тогда этот ее… – Джейми провел пальцем по щеке.

Элизия твердо стояла на своем.

– Ева оказалась в лесу не по своей воле!

Джейми нахмурился, не зная, то ли поддаться на уговоры матери, невзлюбившей Еву, то ли поверить Элизии, которая прониклась симпатией к этой девушке.

Досадуя на своего молодого друга, Элизия необдуманно выпалила:

– Я уже тебе говорила, как Ева попала в изгнание еще ребенком, – точно так же, как ты сейчас. Однако между вами существует огромная разница: ты гораздо больше заслуживаешь наказания за свой поступок, чем она.

На лице Джейми застыла маска обиды. Элизии моментально стало стыдно, что она напомнила мальчику о его бедственном положении и о том, почему он в нем оказался.

– Нет, Джейми, – она взяла его за руки. – Тебе удалось убежать от Черного Волка, и это огромная радость. Я, конечно же, не считаю, что ты заслуживаешь наказания за то, что достойно пытался защитить меня.

Признание «достойности» подвига, совершенного ради нее, смягчило обиду, и застенчивая улыбка осветила лицо Джейми.

Ободренная этим знаком прощения и доверия, Элизия добавила:

– Даже тот, кого ты нацелился убить, признался в нежелании наказывать тебя так сурово, как ты сделал это сам, прыгнув в море.

– Как ты можешь доверять его словам? – громко возмутился Джейми. – Неужели только потому, что он красавчик? Может, он что-то себе позволил?

Подозрительные вопросы напомнили Элизии о прикосновении сильных рук и опустошающем поцелуе. Пытаясь скрыть свое смятение и предательский румянец, заливший щеки, она поспешно возразила:

– Привлекательная внешность нежеланного гостя и его поведение дают мне только больше оснований не доверять ему! – Элизия быстро направилась к выходу из пещеры. – Жди меня сегодня вечером, – прозвучали напоследок ее слова, и она исчезла.

– Ведьма! – Визгливый крик пронзил мягкую тишину прохладного утра. – Ведьма, ступай обратно к дьяволу! Пошла отсюда!

Несмотря на скользкий от росы дерн, Хью поспешил за угол, где между внешней стеной замка и высокой перегородкой внутреннего двора был вырыт дополнительный колодец. Воин остановился неподалеку от маленькой группы людей, и его глазам открылось жестокое зрелище: трое мальчишек забрасывали камнями стоявшую на коленях девушку. Тонкая фигурка скрючилась за ведром с водой, худенькие руки закрывали низко опущенную голову.

Хью сделал несколько больших шагов и в ту же секунду оказался рядом с мальчишками. Он схватил крикуна за загривок и поднял высоко над землей. При виде огромного бородатого незнакомца, в руках которого беспомощно повис их друг, остальные мальчишки спрятались за каменное ограждение.

Мальчишка, схваченный Хью, отчаянно брыкался.

– Отпусти! Это ее нужно хватать! – вопил он. – Ее, а не меня!

Хью грубо швырнул мальчишку на землю, но продолжал крепко держать его за руку.

– Я отведу тебя в замок. И там ты ответишь перед новым хозяином Рокстона за свои злобные насмешки и подлые удары.

Юный негодник замер, но зло и непокорно взирал на своего обидчика.

– А ты разве не дьявол, который пришел за ней?

Брови Хью взметнулись вверх, губы скривились в суровой улыбке.

– Я сэр Хью, родом из Валбо, что в Нормандии, а теперь капитан стражи Рокстонского замка. – Мальчишку явно раздирал страх и желание доказать, что он вправе верховодить перепуганными друзьями, потому что смело смотрит в лицо новой опасности. – А ты кто такой и чем можешь оправдать свою жестокость?

– Я Тэд, сын кузнеца. И ты не имеешь права меня наказывать. Ведь мы поступили так, как велит поступать с каждой ведьмой наш священник, – с воинственным видом защищался дворовый мальчишка.

– Что? – Лицо Хью приняло то грозное выражение, от которого не раз вздрагивали сердца многих сильных мужчин. – Священник велел вам напасть на беззащитную девушку?

– Да! Отец Патрик говорит, что единственный способ избавиться от таких нечестивых созданий – это сжечь их или, если не поможет, забросать камнями. – Мальчик метнул взгляд в сторону девушки, пользуясь предлогом отвести глаза от грозного рыцаря, который внушал ему страх. – В пожаре она выжила. Нам осталось только попробовать камни, чтобы расправиться с ней.

Хью посмотрел на жалкую фигурку и увидел, что лицо девушки почти полностью скрыто завесой каштановых волос и только светло-зеленые глаза робко глядят сквозь широко раздвинутые пальцы.

– Не верится, что она может кому-то навредить. Вряд ли она обладает колдовскими чарами.

– Просто она притворяется, чтобы обдурить тебя. – Несмотря на свое бедственное положение, Тэд дерзко отвечал собеседнику, который, по его мнению, был не очень умен, раз не понимал всю глубину коварства ведьм. – Ведьмы могут и людей, и вещи превращать во что угодно. Им ничего не стоит самим измениться, чтобы провести человека.

– Если то, что ты говоришь, правда, это доказывает, что она тут ни при чем. – Хью с холодной улыбкой воспользовался логикой мальчишки. – Будь у этой девушки такие способности, она наверняка бы превратила ваши камни в безобидные цветы, а тебя самого в скользкую жабу.

– Нет, она ведьма! – Тэд упрямо защищал свое искреннее убеждение и с пылом проповедника, обращающего в иную веру, выдвинул последнее неопровержимое доказательство. – У нее на щеке метка дьявола. Ей не спрятать этот знак, и он служит всем нам предупреждением.

Придерживая мальчишку одной рукой, Хью протянул другую, чтобы помочь испуганной пострадавшей девушке встать.

Ева настороженно взглянула сначала на раскрытую ладонь, а затем подняла взгляд и увидела ободряющую улыбку рыцаря. Хотя страх не покидал ее, она доверчиво протянула к нему пальцы, которые выглядели совсем маленькими на огромной ладони. Поднявшись, она беспомощно предстала перед ним. Ева походила на дикую птичку, готовую вспорхнуть, но осталась стоять неподвижно, когда огромная, но удивительно нежная рука коснулась ее щеки и отвела в сторону прядь волос, закрывавшую отвратительный рубец.

Хью давным-давно научился справляться со своими чувствами, но тут он был тронут при виде слезинки, скатившейся по гладкой нежной коже с безобразным шрамом. Щеку залил стыдливый румянец, отчего пятиконечная звезда, обведенная кружком, стала еще заметнее. Хью на своем веку видел достаточно много шрамов, оставшихся после битв, и с уверенностью мог бы утверждать, что этот знак сделан кинжалом, которым водила рука человека.

С обманчивой сдержанностью Хью повернулся и тихо прорычал мальчишке:

– Дьявол крадет души людей, а не безобразит их плоть. Это дело рук чудовища в облике человека. И отвечать должен этот мерзавец, а не она. Она уже достаточно настрадалась.

И чтобы убедиться, что мальчишка слушает его внимательно, Хью слегка встряхнул его, прежде чем предупредить:

– Отныне оставь ее в покое, иначе узнаешь, что такое праведный гнев – мой гнев.

Произнеся последние два слова, Хью оттолкнул своего тщедушного пленника. Тэд, уверенный, что и без того заслужил восхищение приятелей, не теряя ни секунды, возглавил их бегство.

Убедившись, что мальчишка теперь дважды подумает, прежде чем совершить что-нибудь дурное, Хью обратил все свое внимание на девушку, все еще охваченную дрожью.

Ева с беспокойством поглядывала на своего огромного защитника, неподвижно стоявшего рядом с ней. Если не считать Элизии, общение с людьми научило ее, какими жестокими и несправедливыми они бывают. Прожив так долго в диком лесу в полном одиночестве, Ева приобрела смелость и уверенность, не известные большинству женщин. Однако прошлый год, когда она вернулась в мир людей, принес ей бесконечные страхи.

Под пристальным взглядом незнакомца, в котором читалось неожиданное сочувствие, Ева собрала остатки мужества, почти утраченного из-за дурного отношения к ней окружающих, и прошептала:

– Спасибо.

В ответ на это простое слово суровое лицо Хью вновь смягчилось от улыбки. Он опять увидел в ней робкого дикого зверька, готового бежать при первой же опасности. Он все еще удерживал ее пальцы в своей руке и медленно, чтобы не встревожить девушку, осторожно провел указательным пальцем по кругу на ее щеке.

– Кто это сделал? И как получилось, что никого не оказалось рядом, чтобы защитить тебя?

– Я мало что помню… – Зеленые глаза потемнели в смущении и бессловесной мольбе поверить ей и отпустить. Но он продолжал удерживать ее руку; тогда она с огромным усилием попыталась вызвать еще одно воспоминание из того немногого, что помнила, о том страшном событии. – Это произошло после пожара, в котором погибли отец и мать.

Черные густые брови воина опять нахмурились. Как можно было забыть такую горькую минуту в собственной жизни?

Ева отпрянула от внезапно посуровевшего мужчины. Неужели теперь и он будет винить ее в том по жаре?

Быстро сообразив, что своей суровостью он встревожил девушку, Хью попытался исправить положение, послав робкой девчушке еще одну мягкую улыбку. Но его не оставляла надежда побольше узнать о ней, поэтому он тихо, чтобы не испугать ее, задал следующий вопрос.

– Сколько лет тебе было, когда это случилось?

Почувствовав себя в ловушке от бесконечных вопросов, оцепеневшая Ева слегка пожала плечами. Она уже сказала ему, как скудны ее воспоминания, и отказывалась признаться этому незнакомцу, что произошло на самом деле, а что привиделось в постоянно преследовавших ее ночных кошмарах. Позабыв о ведре, которое осталось пустым, она убежала прочь от этого огромного доброго человека и его неприятных вопросов.

Хью огорчился, что пугливая девушка не может назвать человека, сотворившего с ней зло. Хотя воин видел ее впервые, его охватило горячее желание найти злодея и заставить дорого заплатить за содеянное.