Полюби меня заново (СИ)

Я могла бы сказать Стасу, что на самом деле неважно, люблю ли я Артура, — главное, что я больше не люблю самого Стаса. Но я промолчала. Мне казалось, что бы я ни сказала — он не поверит. А сотрясать напрасно воздух я никогда не любила.

Я отвернулась, посмотрела на подъездную дверь. Артур жил в хорошем районе, мне здесь нравилось — север Москвы, рядом парк и набережная. Но вот дом был самым обычным, панельным. И квартира не лучше, чем у нас с Никой, — тоже трёшка, только Артур её сам купил, а мне от родителей досталась. Мама и папа после того, как вышли на пенсию, сказали, что им не нужна такая большая квартира, переехали в однокомнатную бабушкину — раньше мы её сдавали, — а нам со Стасом отдали свою трёшку. Это было ещё когда я ходила беременная Никой. Мы в то время жили у Стаса, вместе с Галиной Ивановной.

Подъездная дверь открылась, и я напряглась — но изнутри навстречу мартовскому снегодождю шагнула незнакомая женщина с собачкой, и я выдохнула.

Хм. Кажется, я волнуюсь. С чего бы?

— Что-то долго твой Артур… — пробормотал Стас, и тут дверь вновь открылась, наконец выпуская наружу человека, которого я ждала.

24

Стас

До этого момента Стас и не подозревал, что такое ревность. Он никогда по-настоящему не ревновал Катю — это было бы глупо, он же знал её преданный и честный характер. И Регину тоже почему-то не ревновал, хотя поводов было достаточно. Но вот как-то не ревновалось. Наверное, потому что в глубине души Стас и так понимал: его вторая жена всё равно ему не принадлежала. Ревнуй не ревнуй — бесполезно.

А вот теперь его накрыло. И так, что аж перед глазами потемнело — он даже не сразу смог сосредоточиться на человеке, который шагал к его машине навстречу Кате, выскочившей из салона. И когда только успела?.. Пока Стас приходил в себя от приступа бешенства, что ли?

Стёкла заливало, и хотя время было не сказать чтобы позднее, но из-за хмари рассмотреть мужчину толком не получалось. А хотелось узнать, как выглядит его конкурент, — поэтому Стас тоже вышел из машины.

И тут же замер, злясь на всё и всех, потому что этот Артур, будь он неладен, демонстративно обнял и крепко поцеловал Катю. Так… по-собственнически. Сразу было понятно, что отношения у них уже давно далеко не платонические и Артур считает Катю своей женщиной.

У Стаса резко зачесались кулаки, но он старательно сдерживался, понимая, что Катя подобный финт не простит никогда в жизни. Даже выдавил из себя вежливую улыбку, когда соперник наконец обратил внимание на него и вежливо кивнул, прохладно улыбнувшись в ответ.

— Добрый день, — произнёс этот… Артур. И, не выпуская Катю из объятий, протянул Стасу руку. — Рад знакомству. Артур.

— Стас. — Он пожал протянутую ладонь, тёплую и крепкую. Ожидал, что соперник будет слишком сильно сжимать руку, чтобы показать, кто здесь главный, — но нет, рукопожатие оказалось обычным.

Впервые в жизни Стас чувствовал не только ревность, но и жуткую, почти граничащую с тошнотой неприязнь к другому человеку. Он словно видел перед собой вонючего бомжа — так его воротило от физиономии Артура, спокойной и наглой. А ещё было досадно, потому что Стас, зная собственную физическую привлекательность, ясно видел, что Артур ничем ему не уступает. Голубоглазый и белокожий, с чуть вьющимися тёмными волосами, высокий и мускулистый — хоть сейчас на обложку журнала.

Абсолютно всё в Артуре раздражало Стаса, но сильнее всего, пожалуй, губы. Полные и крупные, как у девушки, они бесили его до невозможности. Особенно когда Стас думал, что этими самыми губами Артур может проделывать с его бывшей женой.

— Спасибо, что довезли, — сказал Артур и усмехнулся на одну сторону рта. Ещё одна отвратительная привычка. — Пойдём, Кать?

— Да, конечно, — кивнула она, расслабленно улыбаясь, и, мимолётно оглянувшись на Стаса, бросила: — Пока.

— До встречи, — буркнул он, провожая взглядом две удаляющиеся фигуры и до боли сжимая кулаки.

Ещё несколько минут назад Стас был уверен, что Артур ничего не значит для Кати. Но, посмотрев на то, как она приободрилась и расслабилась рядом с этим парнем, подумал, что всё-таки сделал неверные выводы…

25

Катя

Как же я была счастлива, отделавшись наконец от Стаса! Даже слегка прослезилась, заходя в лифт. Артур, заметив это, засмеялся и легко щёлкнул меня по носу:

— Что, неужели бывший муж настолько тебя достал?

— Не то слово, — я вздохнула и неожиданно самой для себя начала рассказывать.

За полгода, что мы с Артуром встречались, я ни разу не рассказывала нашу со Стасом историю целиком. Просто упомянула, что нахожусь в разводе, потому что муж полюбил другую женщину и ушёл к ней, — мне казалось, что этого вполне достаточно, да Артур и не спрашивал подробности. Так же, как я не выясняла подробностей его развода, когда Артур сказал, что был женат. Ну, редкий мужик в его возрасте — Артуру тридцать четыре года — обходится совсем уж без отношений, а какая разница, был зарегистрирован брак или просто встречались? Как по мне, то никакой.

В общем, пока мы ехали в лифте наверх — Артур жил на последнем, девятом, этаже, — а потом заходили в квартиру, снимали обувь и раздевались, я без умолку трещала, рассказывая ему о своём браке и разводе. И о том, как вчера Стас явился на день рождения Ники, наплевав на договорённости, а теперь хочет, чтобы я «полюбила его заново».

Артур слушал очень внимательно и серьёзно. А ещё у меня было ощущение, несмотря на его спокойное лицо, что вся эта история вызывает в нём живейший отклик… и возмущает до безумия. Так мне казалось, когда я смотрела в его глаза, которые напоминали сейчас бушующее море.

— Очень похожая ситуация была у моей младшей сестры, — сказал Артур, когда я выдохлась и замолчала. — Помнишь, я рассказывал тебе про Олю и мою племянницу Карину? Когда Карише было… хм, вроде бы она тогда ещё даже не разговаривала… да, года полтора-два ей было… Короче говоря, Олин муж тогда связался с какой-то бабой на своей работе и решил уйти от Оли. Они даже развестись не успели, когда через пару месяцев он припёрся обратно.

— Быстро он, — я фыркнула, развеселившись. — И как, они помирились?

— Нет, — покачал головой Артур. — И хорошо. Если бы Оля его простила, я бы его прибил. А так — пусть живёт. Только подальше.

Я поперхнулась смехом, кашлянула и поинтересовалась:

— Почему прибил бы?..

— Скорее за что. Тот его поступок Ольке до сих пор аукается.

— Что, тоже пила антидепрессанты? — предположила я, вспомнив свою историю. Я, чтобы выкарабкаться из своего уныния и нежелания шевелиться, выпила целую гору таблеток.

Но Артур меня огорошил…

— Нет. У неё рак груди нашли, врач сказал, стрессовый фактор мог повлиять. И когда Олькин бывший муж — хотя тогда он ещё не был бывшим — к ней явился, Оля его турнула — лечение у неё было в самом разгаре. Потом и я сказал, что если она этого дурака назад примет, то он её вгонит в гроб. Ладно, — Артур вздохнул и, немного натянуто улыбнувшись, махнул рукой в сторону кухни, — пойдём, может, чаю выпьем? Или ты не голодная?

— Как раз очень голодная. Мы в «Астре» только чай пили, я бы поужинала… Может, мне что-нибудь приготовить?

Какой мужчина не любит вкусной еды? Я с такими не знакома. Вот и Артур не был исключением. Только он, в отличие от Стаса, в плане готовки не был дилетантом — кое-что умел. К примеру, котлеты у него получались отличные, и сырники тоже. Я пару раз пробовала и то, и другое.

— Это было бы здорово, Кать, — расплылся в улыбке Артур и, наклонившись, поцеловал меня в губы. — Хотя я, возможно, предпочёл бы сначала что-нибудь другое… Но, боюсь, что в процессе испугаю тебя громким урчанием в желудке.

Я фыркнула и обняла Артура, наслаждаясь ещё одним поцелуем.

Любовь, не любовь… Гадать на ромашках я не собиралась. Рядом с Артуром я чувствовала себя почти счастливой, и мне этого было вполне достаточно.

26

Катя

Мне всегда нравился холодильник Артура — в нём, как и в моём, можно было найти много всего для приготовления какого-нибудь блюда, а не одни пельмени с сосисками. Разгадку этого явления Артур выдал мне в первый же наш совместный вечер у него дома, когда я предложила пожарить котлеты.

— Мне нельзя жареное, — развёл он руками. — Внутри я, увы, не такой идеальный как снаружи. Гастрит у меня.

Я тогда очень смеялась — мне вообще нравилось чувство юмора Артура, его способность иронизировать над собой и собственными недостатками, — и в результате сделала нам на ужин вместо жареных паровые котлеты. Я всё равно такие котлеты люблю больше обычных, в отличие от того же Стаса — тот предпочитал классику, ещё и в панировке из сухарей.

А Артур, как выяснилось, испортил желудок ещё в школе, когда целый год питался быстрорастворимыми супчиками и чипсами. Теперь ни то, ни другое он есть уже не мог, но не особенно страдал по этому поводу. Шутил, что благодаря болезни желудка открыл для себя новые кулинарные горизонты.

А ещё мне нравилось то, что Артур никогда не сидел и не ждал, пока я сделаю всё сама, — всегда помогал. Чистил картошку, резал курицу, мыл зелень… И, конечно, чай. Артур заваривал его сам, в большом стеклянном заварочном чайнике, и я потом любовалась и видом этого чая — стекло-то было прозрачным, — и его вкусом.

— А почему ты развёлся? — спросила я неожиданно даже для самой себя, и Артур, в этот момент как раз насыпавший заварку в чайник, удивлённо на меня посмотрел, но почти сразу улыбнулся и пошутил с широкой улыбкой:

— Хочешь причислить и меня к священному лику мужиков-козлов?

— Вряд ли у меня получится, — ответила я, засмеявшись. — Если ты, конечно, не бросил свою бывшую жену с маленьким ребёнком.

— Не бросил. Но у нас не было никакой особенной драматической истории, Кать. Мне было двадцать с небольшим, когда я женился — на своей однокурснице Вике. Она хороший человек, мы с ней до сих пор общаемся, кстати. Мы прожили в браке пять лет, почти как вы со Стасом. С детьми решили не торопиться, оба занимались карьерой, и, скорее всего, это и сыграло свою роль — через некоторое время мы начали ощущать, что у нас стало мало общего, нам друг с другом перестало быть интересно. В общем, по сравнению с историей развода моей сестры Оли или твоей у меня всё было скучно до зубовного скрежета. Просто однажды утром я проснулся, обнаружил, что Вика стоит возле окна, смотрит на первый снег, хотел как-то глупо пошутить, и тут она вдруг предложила: «А давай разведёмся?» Я обалдел немного, спросил почему. Она ответила, что мы друг друга больше не любим, как любили когда-то в институте. И, знаешь, мне бы хотелось отрицать то, что сказала Вика, но я не мог — потому что чувствовал то же самое. И согласился на развод. Собственно, всё — через месяц нас развели, и она уехала. Ещё через пару лет снова вышла замуж, сейчас у неё уже ребёнок есть, мальчик.

Я слушала с большим интересом, как до этого меня слушал Артур. И размышляла о том, почему же он сам до сих пор не женился?

Но спрашивать не стала. Мало ли, может, не хочет больше заключать брак и дети не нужны? Я у Артура даже и не выясняла, любит ли он детей, хочет ли. Зачем мне это? Я больше рожать не собираюсь, и замуж тоже не хочу. Мне хорошо так, как есть сейчас, с редкими встречами и качественным сексом.

Кстати… а может, я у Артура не одна такая? С его-то темпераментом он мог бы себе и ещё парочку любовниц завести. Тем более что время есть, мы же не каждый день встречаемся.

Отчего-то эта мысль отозвалась во мне чем-то неприятным, гадостным, будто я съела что-то несвежее и теперь меня тошнит. Но я быстро отогнала её в сторону, не желая рассуждать подобным образом.

Всё-таки Артур пока не давал мне ни единого повода думать о нём плохо. Впрочем, я в любом случае не имею права так думать — я ему не жена, а так… Девушка на пару ночей в неделю. Даже если он с кем-то ещё встречается в свободное время, мне до этого дела нет.

Я знала, что вру самой себе — конечно, мне было до этого дело, — но я не хотела ни о чём думать, сомневаться и страдать.

Я давно просто плыла по течению.

27

Катя

После лёгкого ужина в виде салата — Артур, как и я, вечером предпочитал не наедаться плотно — мы переместились в гостиную. Я как раз поинтересовалась, отчего так получилось, что он успел только позавтракать, и Артур начал рассказывать мне, что сегодня у него был внеплановый рабочий день — Артур трудился в банке финансовым аналитиком, и такое с ним периодически случалось, — когда в мессенджер прилетело сообщение от Ники.

Я сразу насторожилась, опасаясь, что дочь, расстроенная моим сегодняшним вечерним отсутствием, да ещё и отказом немедленно мириться с её отцом, напишет что-то не вдохновляющее. Но нет — Ника просто прислала фотографию Тигры, развалившейся на диване в смешной позе пушистым животом кверху.

— Что там у тебя? — поинтересовался Артур с любопытством, подсаживаясь ближе и аккуратно приобнимая меня. На экран он не смотрел, уважая мои границы, но я повернула телефон сама, показывая присланную фотографию. Артур засмеялся, глаза его засверкали, и я даже залюбовалась и ими, и его улыбкой.

— Смешная Тигра.

— А я рассказывала тебе, как мы её нашли? — тут же воодушевилась я, и Артур покачал головой:

— Нашли? Нет, не рассказывала. Я думал, вы её купили или забрали по объявлению…

— Не-е-ет, — хмыкнула я. — Мы её нашли. На обочине дороги. Тигра тогда была котёнком, лежала и жалобно пищала — у неё были сломана лапа и разбит нос. Видимо, под машину попала. В этот день у Ники был день рождения, ей исполнялось пять лет. Папа не приехал, она была безумно расстроена, и я всё делала, чтобы её приободрить. И вот, идём мы домой после кафе, видим на обочине, возле бордюра, Тигру, и Ника вдруг говорит: «Мам, а давай этого котёнка возьмём? Вылечим и оставим себе!» И я даже не заметила, как кивнула и ответила: «А давай!» — настолько была задолбана. В общем, мы Тигру в клинику отвезли, там ей сделали операцию — починили сломанную лапу, — и с тех пор Тигра живёт у нас. Ника её безумно любит, спит с ней в обнимку, таскает по всей квартире. Тигра очень ласковая… А у тебя были кошки? — закончила я свой монолог неожиданным вопросом, отчего-то слегка смутившись, потому что Артур начал перебирать мои волосы. Я уже успела изучить его привычки и знала, что он всегда начинает делать так перед сексом. Сейчас ещё и хвост распустит…

И точно. Артур медленно и осторожно потянул за резинку, стягивающую мои волосы на затылке, и снял её. Вздохнул и удовлетворённо улыбнулся, запустив одну ладонь в освободившиеся пряди, а второй полез под свитер. Положил тёплую руку мне на живот и, погладив его, сказал чуть севшим от возбуждения голосом:

— Были. В детстве. И когда с Викой жил. Она нашу кошку с собой забрала, и больше животных я не заводил. Работаю много, дома бываю мало… Ну, ты сама знаешь мой график. Жалко живое существо, ему всё-таки внимание нужно…

«Ты сама знаешь мой график». Удивительно, но да — я вдруг осознала, что и правда в курсе, когда и как работает Артур. Причём я ничего не выспрашивала, он всё сам рассказал постепенно. И про работу, и про свою семью…

— Кать, — шепнул он, склоняясь ниже и почти касаясь моих губ своими, — давай снимем свитер…

— Давай, — улыбнулась я, и Артур не стал медлить — стащил с меня свитер через голову, а потом тут же полез за спину, чтобы расстегнуть лифчик. — Ох, прохладно…

— Я тебя сейчас согрею, — пообещал он, быстро и уверенно расправившись с застёжкой. Положил всё снятое на спинку дивана, а затем взял мою грудь в ладони, при этом глядя на неё так, будто она была пирожным, которое он собирается съесть.

У меня никогда не было особенно пышных форм. Совсем уж плоскодонкой я не была, но и то, как на меня смотрел Артур… Я не помнила подобных взглядов у Стаса. Я видела в его глазах тепло и ласку, но не восхищение. Артур же каждый раз, раздевая меня, будто приходил в восторг. Причём абсолютно искренне…

Говорят, что красота в глазах смотрящего — и это, пожалуй, правда.

— Опять будешь мучить меня, пока я тут по дивану не расползусь, — простонала я, как только Артур начал целовать мою грудь, при этом ещё и лаская её ладонями. Он делал так почти каждый раз. Редко когда быстро приступал к собственно процессу секса — порой очень долго просто трогал, тискал и сжимал, доводя меня до края одними ласками. Я могла при этом к нему вообще не прикасаться — Артур возбуждался и так, только трогая меня.

— Я тебя не мучаю, — прошептал он, улыбнулся и начал лизать мои соски, всасывая их глубоко в рот и вытягивая до предела так, что у меня молнии в глазах сверкали, а между ног всё сжималось и ныло. Я непроизвольно раздвигала бёдра и тёрлась об Артура, и не зря — через пару минут, когда я уже была не в состоянии разговаривать из-за его действий, а только стонать и жалобно хныкать, он всё-таки стащил с меня джинсы вместе с бельём. И, не успела я опомниться, сел на пол перед диваном, положив мои ноги себе на плечи, и…

— Ох! — воскликнула я, ощущая колоссальное напряжение во всём теле — которое исчезло с первым же движением горячего языка Артура. Он никогда не избегал подобных ласк, более того, мне казалось, что Артуру нравится это не меньше, чем мне, — и сейчас он делал всё, чтобы я окончательно перестала соображать, использовал и длинные проворные пальцы, и губы, и язык. Я даже не понимала, что и где находится, только чувствовала дикое наслаждение и эйфорию от происходящего…

Когда Артур наконец приподнялся и, переложив меня на диван так, чтобы я не сидела, а лежала, накрыл собой, впиваясь в губы, я восторженно ахнула и тут же задрожала от очередной волны оргазма. Артур улыбнулся, не разрывая поцелуй, глубокий и дико порочный из-за его влажного лица и движений настойчивого языка в моём рту, и подался вперёд, сильно и резко, до упора наполняя меня собой. Я захныкала, смыкая ноги на его спине, а он, прорычав что-то, продолжил движения, каждый раз заходя и выходя полностью, не прекращая целовать то мои губы, то шею, то щёки, то подбородок…

— Катя… моя…

Не знаю, на самом деле Артур прошептал это или мне показалось — всё-таки я в тот момент находилась не на земле, а скорее на небе, — но сразу после этих слов он на мгновение замер, а затем в последний раз подался вперёд, пронзая меня, — и задрожал, получив наконец собственное удовольствие.

Потом, спустя несколько минут, я пошла в душ смывать следы наслаждений и позвала Артура с собой — но он отчего-то отказался, вызвав у меня этим отказом безотчётную тревогу. Обычно он всегда ходил в ванную вместе со мной… Мы там не только мылись, естественно, и мне это нравилось.

Но сейчас Артур покачал головой и с улыбкой сказал, что помоется чуть позже.

Странно…

28

Артур

Когда Катя скрылась в ванной, он отправился на кухню и налил себе стакан воды. Выпил залпом — даже закашлялся от собственной торопливости — и поморщился, поставив опустевший стакан обратно на стол.

Артур весь вечер изо всех сил старался, чтобы Катя не поняла, как его раздражает вся эта ситуация с её бывшим мужем. Нет, он давно осознал, что с этой девушкой будет непросто, но «непросто» и «**ец как сложно» — всё-таки разные понятия. Поэтому теперь ему была нужна краткая передышка.

Как будто мало того, что Артур не понимал, какие чувства Катя к нему испытывает, — теперь на горизонте ещё и нарисовался красавчик бывший муж, у которого есть огромный козырь. И этот козырь Артуру ничем не перебить, хоть на голове стой, — у Кати со Стасом есть общая дочь. И эта дочь, судя по Катиному рассказу, спит и видит воссоединение мамы и папы.

Артур многое мог рассказать о том, что думает про подобное сомнительное счастье с человеком, который уже предал однажды, — у него перед глазами всё детство был пример собственной матери. Она простила их с Олей отца за загул, вот только вместо спокойной и уравновешенной женщины с тех пор превратилась в дёрганую и подозрительную особу. Следила за мужем, постоянно подозревала его в неверности, не доверяла, и отец на этом фоне, естественно, тоже нервничал. В конечном итоге он всё-таки вновь завёл себе любовницу, и мама с ним развелась. Артур считал, что зря она вообще давала ему второй шанс — только время и здоровье потеряла. После развода она как-то резко успокоилась, стала лучше выглядеть, повеселела, и даже нашла себе любовника. Замуж больше не вышла, но после того, как Артур и Оля выпорхнули из гнезда, стала сожительствовать с одним вполне приличным мужчиной.

У отца тоже всё сложилось неплохо — сменив парочку любовниц, он таки нашёл себе нормальную женщину и женился. Вот так и надо было сделать сразу, а то во время «второго шанса» родители только портили им с Олей жизнь. Оля хоть помладше была, не до конца осознавала масштабы трагедии, а Артур… Все его проблемы со здоровьем были родом оттуда.

В общем, он был принципиально против любых вторых шансов — не верил в них. И очень хотелось высказать это Кате, но Артур молчал, понимая, что она должна решить всё сама. Если в ней осталась любовь к бывшему мужу — а Артур думал, что осталась, — значит, никакие его слова не помогут ей принять решение о разрыве отношений. А если не осталось любви…

Артур хмыкнул и покачал головой, возвращаясь в гостиную. Как же, не осталось… Если бы не осталось, Катя вела бы себя по-другому. В первую очередь с Артуром. Много раз он осторожно намекал ей, что было бы неплохо сходить куда-то вместе с Никой, познакомиться, — но Катя пропускала эти предложения мимо ушей. Она будто не сосредотачивалась на них, не обращала внимания, словно Артур говорил не о важных вещах, а так, просто губами впустую хлопал.

Его это раздражало, но Артур решил, что даст Кате время. В конце концов, они знакомы только полгода — может, для неё слишком мало? Это Артур почти сразу решил, что готов попробовать построить с Катей семью, но она точно ни о чём подобном не задумывалась. И вообще она, кажется, относилась к нему просто как к хорошему парню, с которым приятно проводить время и трахаться, — но никак не больше. И Артур понятия не имел, как это исправить.

Заходя в тот книжный магазин, где работала Катя, он намеревался только купить подарок племяннице и быстро уйти — время поджимало, Артур торопился на встречу с клиентом. Но зацепился взглядом за одну из девушек-консультантов и почувствовал, что хотел бы встретиться с ней в другой обстановке. Нет, не с той, которая была похожа на куклу Барби, а со второй.

Артура заворожили Катины серые глаза, бархатные и нежные, с лукавыми искорками в глубине. Тяжёлые каштановые волосы, длинные и густые, заколкой закреплённые на затылке, но всё равно волнами спадающие на плечи. Крупные губы, искренняя и немного робкая улыбка, морщинки-лучики в уголках глаз… Катя не была идеальной, наоборот — черты её лица нельзя было назвать правильными, но именно эта неправильность и понравилась Артуру. В Кате было столько откровенной доброты и очарования, что, лишь один раз взглянув на неё, он понял — перед ним по-настоящему хороший и честный человек. И с каждым последующим свиданием Артур убеждался в этом всё больше и больше, задавая Кате вопросы и узнавая её лучше и лучше…

Он, давно не веривший в любовь, умудрился влюбиться.

Но, к сожалению, безответно.

29

Катя

Спала я прекрасно — как всегда, когда оставалась дома у Артура. Обычно на новом месте я ворочаюсь и беспокоюсь, но в его квартире с самого начала мне было уютно и комфортно, и я дрыхла без задних ног до момента, когда Артур будил меня ласковым поцелуем и шёпотом:

— Пора вставать и ехать к твоей дочке.

Упоминание о Нике подбрасывало меня вверх в постели и заставляло бежать умываться под весёлый мужской смех.

В квартире Артура уже давно на постоянной основе находились многие мои вещи — зубная щётка, кое-какая косметика, в том числе шампунь, ночная рубашка, костюм для дома, расчёска… Я расползалась по его жилплощади, не спрашивая разрешения. И Артур ничего не говорил мне, никак не выказывал недовольства, что я повсюду оставляю свои следы. Даже наоборот — купил специально для меня и мюсли на завтрак (сам он их не ел), и новую чашку, и набор полотенец, и даже тёплый махровый халат. А когда я однажды пожаловалась, что у меня ночью мёрзнут ноги, — шерстяные носки.

Глядя на Артура, я никогда не подумала бы, что он вообще может быть заботливым — слишком уж красивый. Впрочем, Стас ему не уступал, а против его внешности я ничего не имела, и мыслей подобных не возникало в то время, когда мы начали встречаться. Может, потому что молодая была? Что там — двадцать лет. Ерунда, а не возраст. И вот тогда я не задумывалась, что внешность человека может давать определённый отпечаток его личности. Что высокие люди отличаются от низких, красивые — от некрасивых, и так далее. Зато теперь мне уже казалось, что наша со Стасом непохожесть друг на друга — я обычный человек, а он красавчик — изначально была предвестником того, что у нас в итоге ничего не получится.

Наверное, именно поэтому я настороженно относилась и к Артуру. Мне казалось, что у нас с ним отношения будут развиваться по той же схеме. Он с первого взгляда производил впечатления такого же «плохого мальчика», каким был Стас, — самоуверенного, наглого, знающего себе цену, — ещё и поэтому я не хотела делать наши отношения более серьёзными. Чтобы потом вновь собирать себя по осколкам, склеивать как разбитую чашку? Нет уж, не надо. Хватит с меня и необременительного общения с шикарным сексом вкупе…

Вот, кстати, именно сексом Артур и пленил меня с самого начала. Я, плюнув на собственные моральные принципы, переспала с ним уже после первого свидания — во-первых, изголодалась по мужчине за два с половиной года целибата, а во-вторых, я ещё дома, собираясь на встречу, решила, что обязательно использую этого шикарного мужика по назначению. И какая разница когда, сегодня или через пару недель? Чтобы показать, что я «не такая, жду трамвая»? В общем, в кои-то веки я решила доказать себе и Стасу — хоть он об этом никогда и не узнает, — что не ханжа.

Я не пожалела о своём решении ни на секунду. Артур буквально за десять минут обжиманий в коридоре — до гостиной или его спальни мы тогда ещё даже не дошли — превратил меня в хныкающее и стонущее от нетерпения нечто, в сплошной инстинкт, отключив мои страхи и сомнения. Я не помню, сколько раз умудрилась кончить, пока сидела в коридоре на банкетке, а Артур, стоя передо мной на коленях, целовал меня всю и везде. И взял там же, толком даже не раздевшись сам. Заставил встать и опереться руками на банкетку, чтобы резко и сильно войти сзади, сжимая мои бёдра ладонями и двигая корпусом с такой скоростью, что у меня в глазах темнело, а из горла непроизвольно вырывался жалобный писк.

Если бы кто-то за некоторое время до первого свидания с Артуром сказал мне, что я поведу себя подобным образом — толком не зная мужчины, позволю ему отвезти себя к нему домой, а потом грубовато трахнуть в коридоре, не пользуясь презервативом, — я бы не поверила. Я же приличная девочка Катя. У меня кроме Стаса никого не было. Да, с ним я тоже переспала всего лишь на третьем свидании, но я же влюбилась до умопомрачения и бабочек в животе! Это совсем другое. А Артур…

Да, я не влюбилась, хотя он мне и понравился. Не вызывал физического отторжения, более того, привлекал. И я нисколько не жалела, что поехала с ним, хоть и удивлялась на саму себя.

Честно говоря, я думала, что после того вечера и ночи — мы с Артуром тогда толком и не спали… — он не захочет меня больше видеть. А зачем? Своё получил уже на первом свидании, и это, кстати, неплохой маркёр, чтобы отличить нормальную девушку от… ну, понятно кого. Однако Артура моё поведение как будто бы не смутило, и он сразу же, ещё утром, когда отвозил меня домой, предложил встретиться на неделе в свободное время.

— Правда, у меня не слишком много свободного времени, я часто работаю сверхурочно, — тут же сказал он. — Но вот в среду должен быть день посвободнее…

У меня в тот момент от удивления внутри будто бы сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле. А ещё я отчего-то обрадовалась. Хотя казалось бы — с чего вдруг?

— Если кто-нибудь из бабушек посидит с моей дочерью, то с удовольствием, — ответила я и едва не прикусила себе язык, заметив, как лицо Артура удивлённо вытянулось.

— У тебя есть дочь?

Да, во время свидания я намеренно не упомянула Нику, ожидая, что иначе ухажёр тут же растворится в тумане, а мне хотелось получить свою порцию интима. Но теперь-то нужно было сказать.

— Есть. Ей семь лет, она только что пошла во второй класс.

Артур, как и положено человеку, хорошо умеющему вычитать и складывать, тут же поинтересовался:

— То есть в школу она пошла в шесть с половиной?

— Ага, — я вздохнула. — У нас школа рядом с домом. Так Ника лет с пяти начала канючить, что хочет туда. Я и ответила: «Пойдёшь, когда научишься читать и писать буквы, а ещё считать до ста». Ну вот она к шести годам и научилась. Пришлось выполнять обещание.

— Какая хитрая девчонка, — улыбнулся Артур. И мне вновь показалось, что наличие дочери, так же, как и секс на первом свидании, он проблемой не считает. — Значит, ты была замужем? Или…

— Была, развелась два с половиной года назад.

Артур сказал, что он тоже развёлся, но сильно раньше меня, однако подробности мы тогда обсуждать не стали.

Что ж, теперь я знаю эти подробности. И он тоже знает детали моего развода со Стасом. И как Артур поведёт себя сейчас? Постепенно сольётся или…

И кстати, а сама-то я чего хочу от Артура? Ну, расставаться я точно не готова, тогда как быть? Особенно если Стас решит мешать мне налаживать личную жизнь…

И что ему в Питере не сиделось?!

30

Катя

Позавтракали мы с Артуром быстро, а затем сели в машину и отправились к нашему с Никой дому. На часах не было ещё и семи утра, и холод на улице стоял дикий. Тоже мне — март… Весна… Ну, хоть дождь кончился.

— Могу я спросить, Кать? — поинтересовался Артур, выехав со стоянки на дорогу. — Что ты собираешься делать со своим бывшим, если он начнёт настаивать?

Я слегка занервничала — потому что и сама ещё не определилась, что буду делать в таком случае.

— Не знаю, — ответила откровенно и честно. — Тут, понимаешь, ещё и Ника на его стороне, я очень не хочу с ней ссориться…

Артур несколько мгновений молчал, и мне показалось, что он отчего-то злится. Глупость какая-то, ему-то на что злиться?

— Тебе не стоит волноваться, — добавила я на всякий случай, — в наших отношениях ничего не изменится…

— А может, я хочу, чтобы изменилось? — поинтересовался Артур с некоторой долей иронии в голосе, и я удивлённо на него посмотрела.

— Что ты имеешь… — начала я, но он меня перебил:

— Кать, послушай, — вздохнул, и из голоса начисто исчезла ирония. — Я понимаю, мы знакомы сравнительно недавно. Но всё же мы успели неплохо друг друга узнать. Да, я помню, первоначально ты говорила, что не желаешь серьёзных отношений, но теперь прошло время. Подумай, не хочешь ли ты попробовать… что-то более глубокое, чем редкие встречи и приятный секс?

— Нет! — воскликнула я тут же, даже не задумавшись. И смутилась собственной резкости, тем более что Артур аж вздрогнул и кинул на меня не слишком довольный взгляд. — Прости. Я…

И тут меня накрыло, потому что я осознала, что именно предлагает мне Артур.

— А-а-а… А ты хочешь со мной что-то серьёзнее, чем…

— Хочу. Мне кажется, это очевидно.

Я ошеломлённо молчала, переваривая информацию.

Да ладно? Серьёзное — со мной? Я не красавица, зарабатываю немного (если не сказать мало), у меня дочь-второклассница, муж бывший вот теперь заявился… Зачем я Артуру? С его внешними данными и доходом он легко может найти себе любую девушку!

— М-м-м… — промычала я, не зная, что сказать. В итоге вновь решила быть откровенной. — Я не очень понимаю, зачем тебе это нужно. Мне кажется, у нас и так всё хорошо.

— Ясно, — хмыкнул Артур и замолчал.

Я поёрзала в своём кресле, покосилась на молчащего мужчину — судя по его откровенно независимому виду, он обиделся — и примирительно проговорила:

— Я ведь рассказывала тебе, каким фиаско закончился наш брак со Стасом. Честно говоря, я больше не хочу испытывать что-либо подобное. Мне нравится с тобой встречаться, но… Если я тебя пущу глубже в свою жизнь, потом будет очень больно, когда мы расстанемся.

— Ну расставаться же не обязательно, Кать, — возразил Артур, тяжело и как-то даже устало вздохнув. — Ты сама мне про своих родителей рассказывала, они всю жизнь душа в душу прожили.

— Они — исключение. А я вообще не верю больше в «долго и счастливо», извини. Но, — я спохватилась, опасаясь сделать этой речью ещё хуже, — расставаться сейчас я не хочу! Если тебя устраивает прежний формат, то я с удовольствием…

— Ладно, — ответил Артур, помолчав несколько секунд. — Давай пока так, а там посмотрим. Если нужна будет помощь с бывшим мужем, обращайся. Я думаю, он тебя в покое не оставит, и, чем скорее ты дашь ему понять, что плотно занята, тем лучше.

— Договорились, — кивнула я, подумав, что вряд ли буду откровенно пользоваться помощью Артура. Несмотря на то, что так, наверное, было бы проще отделаться от Стаса.

Нет, слишком рискованно.

Ника… Дочка не простит мне другого мужчину. Особенно сейчас, когда папа вернулся, чтобы попросить прощения.

Так что я скорее своими руками удавлю Стаса, чем позволю Артуру откровенно вмешаться в мою жизнь.

31

Катя

Несмотря на напряжённый разговор, попрощались мы с Артуром… весьма страстно. Я еле отлипла от него, жадно целуясь в машине до ноющих губ и растрёпанной причёски. Артур, как всегда, сразу полез ладонями мне в волосы и из обычного хвоста сотворил настоящий шурум-бурум, но я не жаловалась. Причёску поправить — дело нескольких секунд, а вызывать в мужчине, ещё и таком классном, подобную реакцию было приятно.

— Пиши мне, хорошо, — шепнул Артур, напоследок коснувшись моих губ кратким нежным поцелуем. — И если понадобится помощь — обязательно обращайся. Любая помощь, Кать.

— Ладно, — выдохнула я, потеревшись носом о щёку Артура. Уходить не хотелось просто ужасно. Я как представляла, что ждёт меня за дверью его машины, — так сразу расстраивалась. И дело было не только в отвратительной погоде, естественно. В первую очередь — в людях, которые меня окружали, начиная с дочери, заканчивая внезапно вернувшимся Стасом.

И не зря я не хотела выходить из машины Артура, ой не зря… А главное — хоть бы кто написал, предупредил! Не-е-ет, они даже не подумали. Точнее, подумали, но не о том.

Звоня в дверь, я ожидала, что откроет мне Ника или Галина Ивановна, но увы — на пороге возник Стас. Причём в одних спортивных штанах — моих старых! — взъерошенный и сонный.

— Ты что здесь делаешь? — искренне возмутилась я. Приплыли!

— И тебе доброе утро, Кать, — кашлянул бывший муж. Сон с него сдуло будто тайфуном. Особенно когда он хорошенько изучил и моё лицо, и не слишком аккуратную причёску — думаю, по мне сразу было заметно, чем я занималась недавно. Да и не только недавно, ночью тоже. — Я здесь нахожусь с дочерью. Маме вчера вечером стало нехорошо, она позвонила мне. Я не собирался приезжать, просто так получилось.

— Что с Галиной Ивановной? — тут же забеспокоилась я, проходя в прихожую. Начала снимать куртку и не стала возражать, когда Стас помог мне её стащить, а затем повесил на плечики.

— Давление скакнуло. Ничего страшного, мама таблетку выпила и легла спать, да и мы с Никой тоже.

Я кивнула, понимая, что Стас не врёт — всё же, какими бы заговорщиками ни была эта троица, «шутить» здоровьем Галины Ивановны никто не станет.

— Тебя решили не беспокоить… — продолжал между тем бывший муж, и тут из ванной выскочила полуголая Ника и вихрем налетела на меня, чуть с ног не сшибла. Обняла и затараторила:

— Ой, мама, ты наконец пришла! А бабушке плохо было, у неё голова кружилась! Но она уже встала и на кухне печёт блинчики! Скажи ей, что нельзя, пусть ляжет, а то она меня не слушается!

— Конечно, нельзя, — согласилась я. — Сейчас я помою руки и сама займусь блинчиками. А ты, Ник, иди-ка оденься, а то замёрзнешь.

— В школу через сорок минут, — заметил Стас слегка нервно. — Успеем позавтракать?

— Конечно, успеем, — ответили мы хором с Никой, и она захихикала.

Чуть позже я усадила Галину Ивановну на табуретку, а сама допекла блины — теста оставалось совсем немного, буквально на пару штук. И все сели завтракать, в том числе и Стас.

— Как в старые добрые времена, — мечтательно вздохнула Ника, и бывший муж со свекровью заулыбались. Да уж, в устах восьмилетнего ребёнка такие фразочки звучат, конечно, безумно забавно. Но мне смешно не было — от этой ситуации я находилась в лёгком ужасе. Потому что сразу показалось, будто теперь это начнёт происходить каждый день. — Все тут: и мама, и папа, и бабушка!

Мне на миг захотелось напомнить Нике, что её папа сам ушёл от нас, решив создать новую семью с другой женщиной, и вернулся только потому, что у него там ничего не получилось. Будь Регина такой же заботливой клушей, как я, может, и не вернулся бы. Особенно если бы она сообразила быстренько родить Стасу ребёнка.

Но я, конечно, промолчала. Я была уверена, что Ника и сама всё поймёт, когда вырастет, но взращивать в ней обиды я не желала. Главное, чтобы и Стас придерживался той же политики, а то с него станется…

Это ведь так удобно: использовать дочку для того, чтобы прогнуть меня. Я действительно не хочу ссориться с Никой, но и сходиться из-за этого со Стасом — плохая идея. Чтобы ребёнок был счастлив, мама тоже должна быть счастливой, а основа для счастья — доверие и безопасность. Какое может быть доверие рядом с бывшим мужем? И уж тем более безопасность.

— Сегодня — исключение из правил, Ник, — заметила я, садясь на свободный табурет. Дочь тут же слегка погрустнела и надулась. Да, легко мне не будет… — Я вчера сделала то, о чём ты просила, — поговорила с папой, выслушала его. Но решение своё не изменила.

— Ладно тебе, Кать, — вздохнула Галина Ивановна, посмотрев на меня осуждающе. — Не порть ребёнку аппетит.

Я замолчала, но вовсе не потому, что считала свекровь правой, — тем более что с утра пораньше аппетит у Ники всегда был так себе.

Просто я уже всё сказала, больше мне было нечего добавить.

32

Стас

После завтрака Стас вызвался проводить Нику до школы. Дочь, естественно, обрадовалась, и только по этой причине Катя, скорее всего, не стала выставлять наружу свои колючки, которые с утра были даже ещё более колючими, чем накануне. Но Стас её понимал — когда тебя загоняют в угол, это неприятно.

Однако играть не по правилам он не собирался, что бы Катя о нём ни думала. Да, его бесило, что у неё есть другой мужик, от которого она приезжает растрёпанная и зацелованная настолько, что губы алеют и глаза светятся. Но использовать Нику и её нервное отношение к возможным ухажёрам матери… Это не просто низко и подло, это — путь в никуда. Стас был уверен, что Катя, как хорошая мать и умный человек, выкрутится, если он начнёт применять подобную тактику. А вот он в дальнейшем может потерять Нику. Сейчас-то она маленькая, мало что понимает в происходящем. Но так будет не всегда.

— Пап, я тебя уже спрашивала, но ты не ответил, — сказала дочь, прыгая по дорожке к школе. Ярко-малиновый портфель висел за спиной и подпрыгивал в такт Никиным движениям. — У тебя есть план?

Стас еле слышно вздохнул. План…

— Можно сказать, что нет.

— Зря, — Ника укоризненно покачала головой, совсем как взрослая. — Надо обязательно придумать план, иначе ничего не получится! Тем более что ты знаешь — у мамы кто-то есть. А вдруг уведёт?

Ну, насчёт «уведёт» Стас серьёзно сомневался. Да и для того, чтобы кого-то уводить, нужно, чтобы этот «кто-то» был твоим. А Катя уже не была его — ни женой, ни любовницей, ни даже другом.

— Ник… я как раз об этом и хотел поговорить с тобой.

— О плане?

— Нет. О маме. И о её новых отношениях.

Ника тут же ощетинилась, как ёжик:

— Это всё ерунда, пап, не переживай! Я ведь его не видела. Значит, несерьёзно. Было бы серьёзно — мама познакомила бы меня с ним!

— Может, мама ещё не готова к таким шагам. В общем, не факт, что несерьёзно. Но я не об этом хотел сказать. Ника… Если мама не захочет больше жить со мной, ты не должна на неё сердиться. Понимаешь? Да, я попросил прощения и хочу вернуться, но мама имеет право не прощать.

— Почему? Она же любит тебя.

Сердце кольнуло и заныло.

Стас вспомнил вчерашний разговор и Катины искренние слова: «Я тебя больше не люблю».

Он слишком хорошо знал Катю — она не стала бы врать. Значит, действительно считает именно так. И его единственный шанс — сделать так, чтобы она полюбила его заново.

— Я очень обидел нашу маму, я уже говорил тебе, Ник. Так бывает — любовь умирает из-за обиды. Ты ведь знаешь, что люди умирают от болезней или несчастных случаев, правда? Ну вот. И любовь тоже может умереть, она — словно живой человек. Погибает, если её обидеть.

Ника задумалась на несколько секунд, а потом уточнила:

— Значит, мама тогда словно заболела? И её любовь умерла?

— Да. Поэтому я и прошу: если она не захочет больше быть со мной, не сердись на неё. Мама ни в чём не виновата. Просто я действительно очень сильно её обидел.

Ника молчала, и в её глазах, опущенных вниз, к земле, блестели слёзы.

Если бы кто-то показал Стасу эту картину с расстроенной до слёз дочерью три года назад — передумал бы он уходить к Регине?

Да или нет?

Стасу очень хотелось верить, что да, передумал бы. Тем более что он понимал — Катя никогда в жизни не стала бы жертвовать дочерью ради собственного блага, как сделал он.

Но…

— Пап… — сказала Ника тихо и печально. — А можно опять полюбить? Ну, тогда мама тебя разлюбила, а сейчас опять полюбит. Можно?

— Не знаю. Наверное, можно.

Дочь вновь воодушевилась и даже улыбнулась, засверкав мелкими белыми зубами:

— Значит, надо составить план!

33

Катя

Когда Стас наконец ушёл, я вздохнула с облегчением, несмотря на то, что отлично осознавала — это ненадолго, он теперь будет мозолить мне глаза постоянно. Надо приготовиться к долгому изматыванию «врага» — иной тактики у меня не предусмотрено. Авось Стасу когда-нибудь надоест, ну или попадётся на пути другая яркая девушка, что он напрочь забудет обо мне.

Работала я с девяти до шести по будням — хотя наш книжный магазин был открыт до девяти вечера в любой день недели. Магазин находился близко от дома: всего две остановки на автобусе. Мне там нравилось. Хотя Стас, когда я начала работать в «Домовёнке» после окончания института, ворчал, что я могла бы выбрать что-нибудь более амбициозное — с моими, мол, мозгами. Не знаю, что там не так с моими мозгами, но к карьерному росту я никогда не стремилась. Мне были важнее уют и комфорт. Хотя зарплата, конечно, тоже важна, но не на первом месте. Меня устраивал мой оклад старшего продавца, как и обязанности. Больше зарплата — больше обязанностей, потеря комфорта… Нет, такое уже не по мне.

Я знаю, подобные черты моего характера Стаса всегда раздражали: он-то был человеком деятельным и амбициозным, авантюрным, желал и карьерного роста, и признания собственных заслуг, и зарплату как минимум с пятью нулями. Но я только плечами пожимала, говоря, что не всем же стремиться к высотам, кто-то должен и у подножия сидеть, траву сажать, булки печь, книжками торговать. Почему бы и не я?

Я бежала на работу и вновь вспоминала, с чего всё начиналось. Видимо, я обречена на это — пока не прокручу в голове то, что связано со Стасом и нашим совместным прошлым, не успокоюсь. Впрочем, я и после не успокоюсь… Но хотя бы перестану вспоминать.

После того как Стас подошёл ко мне в коридоре и пригласил на прогулку, я весь день летала. Уже тогда я сообразила, что это неспроста и не стала бы я летать, если бы не была влюблена, — но очень не хотелось признаваться в подобной глупости даже самой себе. Что может быть более идиотическим, чем заучка-простушка, влюблённая в красавца-мажора?

Поэтому я решила вести себя по-дружески, не желая, чтобы Стас сообразил, насколько я от него тащусь и выпадаю в осадок. Со мной это было впервые, несмотря на возраст, — до Стаса я как-то не влюблялась настолько сильно. В школе нравился один мальчик из параллельного класса, пару раз заглядывалась на парней, когда мы с родителями ездили куда-нибудь отдыхать, но чтобы вот так растекаться… Нет, не было подобного. И я даже немного опасалась своих чувств — они мне казались какими-то бесконечными.

У меня в душе словно произошёл Большой Взрыв и возникла новая Вселенная, не иначе. Вселенная имени Стаса Радова.

«Ох, попала ты, Каланча», — думала я во время нашего первого «свидания». Мы со Стасом отправились гулять в один из парков, потому что с утра обещали солнышко и хорошую погоду — но где обещания метеорологов, а где реальность? В общем, практически сразу мы попали под дождь. Мокрые, но хохочущие, добежали до «Астры» — и решили, что будем гулять в торговом центре. Благо он большой, и крыша есть — не промокнем.

Глядя на широкую улыбку Стаса, слушая его весёлый смех, я и поняла, что всё — на Кате Калашниковой можно ставить крест. Я шла за ним, как тёлочка на верёвочке, соглашалась на любое его предложение, самозабвенно слушала все его рассказы и поддерживала каждую идею, даже самую нелепую. Бросить монетку в фонтан посреди торгового центра? Давай! Купить огромное ведро солёного попкорна? Пожалуйста! Соревноваться в книжном магазине, кто быстрее найдёт ту или иную книжку? Запросто! Гадать на «Мастере и Маргарите», что нас ждёт в будущем? Легко!

— Я и так знаю, что нас ждёт в будущем, — хмыкала я, глядя на то, как Стас с энтузиазмом листает роман Булгакова с закрытыми глазами. — Сессия!

— Вот и давай посмотрим, как она пройдёт! — Стас резко остановился, открыл глаза, опустил голову вниз и прочитал строчку, на которую указывал его палец: — «Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила. Так что заседание не состоится». Хм… И что это значит?

— Понятия не имею. Может, сессию отменят?

— Да ну, не может быть!

О-о-о, теперь-то я знаю, что значило то предсказание — мы со Стасом едва не завалили сессию, увлечённые друг другом. Оба с трудом вытянули экзамены на все четвёрки, хотя обычно не вылезали из пятёрок.

— А спроси, за кого ты выйдешь замуж, — хмыкнул Стас, ткнув меня локтем в бок. — Я знаю, девчонки любят спрашивать что-нибудь романтичное.

— Откуда знаешь? — я поиграла бровями, и он засмеялся. — Ну ладно, давай… Скажи мне, «Мастер и Маргарита», за кого я выйду замуж? Та-а-ак… «Меня охватила грусть перед дальней дорогой. Не правда ли, мессир, она вполне естественна, даже тогда, когда человек знает, что в конце этой дороги его ждёт счастье?»

Мы оба замолчали, обдумывая то, что я прочитала, и в этом молчании было одновременно и что-то забавное, и трогательное, и удивительно искреннее. Будто мы и вправду верили, что подобным образом можно найти истину.

— Не знаю, что это значит, но мне нравится, — заключил Стас, и я с ним согласилась.

Он абсолютно, безоговорочно и окончательно очаровал меня в тот день. Поэтому, когда после всех проведённых вместе часов Стас поцеловал меня возле подъезда того самого дома, где сейчас жили мы с Никой, я ответила на поцелуй, ощущая небывалый восторг. Моя мечта сбылась!

— Катюш, — выдохнул Стас через минуту, когда мы оба уже почти захлёбывались первым совместным поцелуем, — ты… будешь моей девушкой?

Я вздрогнула от неожиданности и рассмеялась:

— Мне кажется, я уже ответила тебе на этот вопрос…

34

Катя

В середине рабочего дня в мои воспоминания о Стасе вмешался Артур, написав в мессенджер. В этом не было ничего удивительного — мы вообще переписывались каждый день с тех пор, как встретились. Иногда перебрасывались парой слов, иногда долго разговаривали о чём-то перед сном. Через пару месяцев я поймала себя на мысли, что Артур как-то неожиданно стал занимать довольно-таки приличную часть моей жизни, ничего для этого не делая, и я с ним общаюсь больше, чем с родной матерью и c лучшей подругой, оставшейся ещё с институтских времён — Наташкой Таракановой.

Наташка была, как она сама выражалась, «старой холостячкой». Замуж не хотела, но хотела детей, и, как решить это экзистенциальное противоречие, не имела понятия. К мужчинам она относилась максимально настороженно, в том числе и к Стасу. Наташка вообще ещё в самом начале нашего с ним романа думала, будто он просто поспорил с Китом и Козырем — как в кино, короче говоря. Я в ответ на эти опасения только крутила пальцем у виска. Стас — парень, который может заполучить любую девушку, и вдруг поспорил на то, что уломает меня на постель? Идиотизм! Какой в этом может быть интерес? И так понятно сразу — уломает!

Когда мы со Стасом развелись, я ожидала от Наташки кучу неприятных слов в его адрес, но она только рукой махнула и сказала:

— Перебесится и вернётся, вот увидишь.

Я в то время в «возвращение блудного мужа» не верила от слова совсем. И зря, как выяснилось. Кстати, про это возвращение я Наташке пока не рассказывала. Она знала только про Артура. И всячески поощряла меня на продолжение отношений с ним, говоря:

— Лучше иметь любовника, чем не иметь его, можешь поверить мне, старой холостячке!

— Иметь в прямом смысле слова? — фыркала я, и Наташка в ответ глубокомысленно кивала, вызывая у меня откровенный смех.

Я умудрилась даже познакомить их с Артуром, когда Наташке достались три билета в театр и она предложила один мне. Третий должен был пропасть, но я решила позвать с нами и Артура, ничуть не беспокоясь за сохранность своего любовника — Наташка была, как и я, до отвращения честным человеком и на чужих мужчин не заглядывалась.

Удивительно, но они друг другу понравились. Артур сказал, что Наташка хороший человек, а она…

— Ты знаешь, а он нормальный, — заключила подруга с удивлением в тот день, как только Артур отошёл в туалет. — Я думала, он будет такой типичный Стас-Стас.

— Стас-Стас?..

— Ага.

— И что это значит?

— Ай, понимай как знаешь, — отмахнулась Наташка. В общем, понимала я как знала, но мне казалось, что она всё-таки несправедлива к Стасу. Но насчёт Артура я была согласна — я тоже, начиная встречаться с ним, не ожидала, что он будет… настолько обычным. С его-то деньгами и внешними данными. Впрочем, насчёт денег я, возможно, и погорячилась — не миллионер же, просто зарабатывает в разы больше, чем я.

В общем, в мой краткий обеденный перерыв Артур написал в мессенджер:

«А давай проведём вместе субботу? Если твой бывший вернулся и готов, так сказать, к труду и обороне, почему бы это не использовать, Кать? Пусть побудет с Никой».

Предложение мне откровенно понравилось. Во-первых, день с Артуром — это приятный день спокойствия, радости и телесных удовольствий, а во-вторых, мне действительно нужно расслабиться. И я думала, что к концу недели эта потребность станет максимально насущной…

«Хотелось бы, — ответила я. — Я поговорю и со Стасом, и с Никой. Он вообще хотел с ней побольше времени проводить. Вот — пусть начнёт».

Спустя час моё воодушевление поутихло — потому что на этот раз мне написала дочь. И я сразу поняла, что против меня создана целая коалиция, разработан план по штурму и захвату, и в бой отправлены первые солдаты…

«Мам, — писала Ника, — папа предложил в субботу нам всем вместе сходить на смотровую площадку в Сити, а потом в ресторан там же. Отметить мой день рождения! Давай?»

Я заскрипела зубами. Любая другая формулировка — и я без колебаний ответила бы «нет», но сейчас… Сказать «нет» — значит, отказать дочери в праве отметить её день рождения с папой и мамой.

Ну вот. А обещал, что не станет использовать Нику. Впрочем, чего я ждала? Стас уже доказал, что его обещания — не более чем пустой звук.

«Дома обсудим».

35

Стас

Катя позвонила в разгар рабочего дня, когда Стас работал над очень важным рекламным проектом, разрабатывая кампанию под определённый заказчиком бюджет. Фирма была солидная и важная, бюджет большой, и начальник очень просил сделать всё в лучшем виде. Поэтому, когда зазвонил телефон, лежавший рядом на столе, Стас раздражённо на него покосился, думая, что это какой-то спам в стиле «службы безопасности Сбербанка», и аж покачнулся, увидев на экране имя «Катюша».

Катя не звонила ему миллион лет. Порой писала в мессенджер по делу, но никогда не звонила. И Стас даже не представлял, как соскучился по этому имени на экране собственного телефона…

— Алло. Да, Катя?

— Слушай, у меня уже есть желание тебя прибить, — процедила бывшая жена крайне раздражённым голосом. — Я ведь всё объяснила ещё вчера! Для чего ты устроил этот цирк с приглашением? Ты же понимаешь, что при подобной формулировке про её день рождения мне будет гораздо сложнее Нике отказывать?!

Из всего сказанного Катей Стас не понял практически ничего.

— Погоди… Ты про что сейчас? Какое приглашение? Куда?

В трубке повисла напряжённая тишина, а потом бывшая жена застонала:

— Господи! Так это не ты нас с Никой пригласил, а она сама всё придумала?! А ситуация-то ещё хуже, чем я предполагала…

— Почему? — помотал головой Стас. Про срочный рекламный проект он уже и забыл, сосредоточившись на том, что говорила Катя.

— Потому что ты взрослый человек, с тобой есть шанс договориться. А с Никой… если она решила идти напролом и свести нас… Я вообще не представляю, что делать. Эх… Ладно, попробую пообщаться с ней вечером, объяснить всё ещё раз. Но шанс на понимание, конечно, небольшой. Говорили ведь уже много раз!

— Ну, она же маленькая ещё, хочет, чтобы мама и папа…

— Я знаю, чего она хочет, Стас, мне можно не объяснять, — вздохнула Катя. — Она любит нас обоих, хочет видеть рядом и тебя, и меня. И в силу возраста не способна осознать, почему это невозможно.

Стас прикусил губу, чтобы не сорваться — так хотелось сказать: «Всё возможно». Почему невозможно-то? Не реки же вспять поворачивать. Стоит только захотеть — и всё будет. Проблема-то лишь в том, что Катя не желает давать ему второй шанс.

И тут в голове у Стаса возникла неожиданная идея… Она ему настолько понравилась, что он от волнения начал вертеть шариковую ручку между пальцами и едва не выронил её на пол.

— Кать, послушай… Может, не стоит расстраивать Нику этими разговорами? Мне кажется, чем сильнее ты настаиваешь, тем больше она будет упрямиться. Давай просто не акцентировать её внимание на том, что ты не желаешь сходиться со мной обратно.

— И к чему это приведёт? — возразила Катя. — Она так может увериться, что всё пучком и мы скоро опять поженимся.

— Не обязательно. Скорее, она просто успокоится и перестанет интриговать за нашими спинами. Потом, постепенно, это желание станет не настолько ярким, а то и вовсе сойдёт на нет, когда она повзрослеет. Особенно если ты не собираешься вновь замуж.

— Не собираюсь, — решительно отрезала Катя, и Стас почувствовал себя так, будто она дала ему целую ложку сладкого варенья к горячему чаю — сразу стало тепло и приятно. — В принципе, план неплох. Один вопрос — и как ты собираешься вести себя при таком раскладе? Если начнёшь постоянно таскаться к нам домой, то сразу скажу — я против.

— Не начну, — искренне пообещал Стас. — Но и избегать с тобой встреч не стану, и тебе не советую. Если Ника поймёт, что мы нормально общаемся друг с другом, не ссоримся и вообще всё спокойно, то ей будет проще и легче. Пройдёт пара лет, и она привыкнет к такому формату. Сейчас я просто только что вернулся, всё совсем острое — ей хочется, чтобы я жил с вами, а не на съёмной квартире.

— А ты снимаешь? — удивлённо спросила Катя. — Я думала, ты вернулся к Галине Ивановне…

— Нет, я маму не хочу стеснять. Она уже привыкла жить одна. Да и… у неё вроде какой-то мужчина появился.

— Да-а-а?.. — протянула бывшая жена с откровенным интересом. — Ничего себе, она мне не рассказывала…

— Это чтобы не сглазить, — засмеялся Стас. — В общем, я предлагаю нам с тобой заключить перемирие. Общаемся по мере необходимости, можем даже иногда ходить куда-то вместе, чтобы Ника была спокойна и счастлива. Я не думаю, что если ты раз в пару недель пройдёшься со мной и дочерью до какого-нибудь кафе или зоопарка, то будешь сильно страдать, Кать, уж извини за откровенность…

— Я буду страдать, — фыркнула она, но почти весело. — Хоть и не сильно. Ладно. Я думаю, ты прав. Но с Никой я всё же поговорю вечером.

— Не надо. Я с ней говорил.

— Ты? — и вновь в голосе настороженность. — О чём?

— О том же, о чём беседовал с тобой. Что ты не обязана принимать меня обратно, и Ника не должна на тебя обижаться за подобное решение.

— И как она это восприняла? — Катя явно была полна скептицизма, и не зря.

— Ну… — Стас запнулся, подбирая слова. — Почти как подросток: с упрямством. Я поэтому и предлагаю тебе вариант, где мы вроде бы налаживаем отношения. Иначе, как Ника взбрыкнёт, неизвестно. Она ещё не подросток, но по реакциям всё-таки близко.

Катя помолчала, обдумывая всё сказанное, а затем, вздохнув, не слишком довольно произнесла:

— Она написала, что ты предложил нам втроём пойти в субботу на смотровую площадку в Сити, а потом и в ресторан там же. Скорее всего, впечатлилась чьим-нибудь рассказом в школе. Я в субботу не могу, договорилась с Артуром о встрече.

Стас сжал многострадальную ручку почти до хруста, сражённый ревностью, как острым мечом.

Слишком живы в его сердце были воспоминания о том, какой Катя вернулась со свидания с этим Артуром — сияющая, растрёпанная, с припухшими от поцелуев губами.

Стас выдохнул, сдерживая порыв хорошенько выматериться, и почти спокойно поинтересовался:

— Ты хочешь перенести нашу встречу на воскресенье?

— Ну… по правде говоря, я вообще-то думала, что ты сам с Никой сходишь, без меня.

— Это не сработает, Кать. Ника тогда начнёт придумывать ещё что-нибудь. Я слышал, некоторые дети, бунтуя, уходят из дома…

Стас сказал это без злого умысла — просто потому что вспомнил, — но на Катю его слова произвели сильнейшее впечатление.

— Нет уж, никаких уходов из дома! — почти воскликнула она. — Ладно, я с вами. В воскресенье. Договорились?

— Да, конечно. Я за вами заеду на машине утром.

— Угу, — не слишком довольно буркнула Катя и положила трубку.

А Стас, опустив телефон обратно на стол, не смог сдержать довольную улыбку. Ника всё-таки умница! Не мытьём, так катаньем склонила маму на совместную встречу.

Теперь бы ещё Артура этого нейтрализовать как-то, чтобы не мешал…

36

Катя

Я понятия не имела, правильно ли поступаю. Если бы знать заранее! Но, увы, в будущее заглянуть невозможно, и я не представляла, как будет лучше — объяснить всё Нике жёстко, как есть, и стараться избегать Стаса, как я думала сделать изначально, или действовать более мягко, как он и предложил? В итоге я выбрала второй вариант, решив, что отсечь общение с бывшим мужем и окончательно разочаровать Нику своим поведением всегда успею. Кроме того…

Мы ведь когда-то были со Стасом не только любовниками, но и друзьями. С самого начала практически. Наше общение не сводилось к одной лишь кровати — мы много разговаривали, обсуждали что-нибудь, делились впечатлениями о фильмах, книгах, политических событиях. Спорили до хрипоты, но не разочаровывались друг в друге и не обижались — наоборот, радовались, потому что нам всегда было интересно вместе. Интересно абсолютно всё, что мы делали, — от походов в кинотеатр до обсуждения поправок в Конституцию Российской Федерации.

Так неужели мы не сможем оставаться друзьями и сейчас? Да, мне до сих пор не слишком приятно видеть Стаса, он вызывает во мне сожаление о потерянной семье и разбитых мечтах — но со временем это должно пройти. Любовь к нему ведь прошла, пройдёт и это. А у него со временем пройдёт желание воссоединиться со мной. Сейчас вольётся в прежний рабочий ритм, встретит на работе или где-нибудь ещё какую-нибудь яркую красавицу и махнёт рукой на своё желание жить со скучной бывшей женой. Я была в этом совершенно уверена.

Я давно не осуждала Стаса за то решение и была благодарна ему хотя бы за честность передо мной, но и не питала иллюзий. Он такой человек — ему периодически необходим «свежий воздух». Я ему не подхожу — неамбициозная домоседка, не стремящаяся ни к чему, кроме морального и физического комфорта, не желающая даже быть лучшей среди продавцов-консультантов книжных магазинов. Ему нужна другая женщина. В институте он влюбился в меня, скорее всего, потому, что «поймал волну» — разочаровался в своей предыдущей девушке, которая оказалась подлой, а тут я, вся из себя такая положительная. Думаю, у Стаса и глубоких чувств ко мне никогда не было — так, влюблённость. Иначе он не смог бы настолько легко от них отказаться, даже не попытавшись оживить наши отношения. Если бы Стас действительно любил меня, то в то утро не стал бы говорить, что уходит, а рассказал о проблемах, о том, что засмотрелся на другую женщину и хочет как-то перезагрузить наш брак. Мне было бы больно, но я бы поняла. И, конечно, постаралась бы исправить ситуацию. Однако Стас не пожелал ничего исправлять — и это казалось мне доказательством того, что он меня всё же никогда по-настоящему не любил.

.

Возвращаясь вечером домой, я решила, что пора бы сообщить родителям об изменениях, произошедших в моей многострадальной жизни, и позвонила маме. Я не представляла, что она мне скажет по поводу Стаса — вариантов было несколько, — но на всякий случай готовилась к худшему.

Однако мама, выслушав мой эмоциональный монолог, который я выдала ей, шагая от автобусной остановки до нашего дома, вздохнула и успокаивающим тоном произнесла:

— Катюш, да ты не нервничай, не стоит оно того. Я вообще изначально была уверена, что в итоге так всё и получится.

— Да ладно?

— Конечно. Хотя был у меня вариант, что Стас там закрепится — если бы появился ребёнок, история могла бы пойти и по этому пути. Но, видишь, не хотела та девица детей. Если бы родила, он бы уже не ушёл, я думаю.

— Почему это?

— Ну, мне так кажется, что не ушёл — решил бы, что хватит бегать. Но, может, я и ошибаюсь, чужая душа всё-таки потёмки. А Стас… пожил чуть для себя, побыл эгоистом, но понял, что яркие девушки тоже эгоистки. А два эгоиста на одной территории не уживаются.

Я даже засмеялась — настолько кратко и ёмко мама охарактеризовала то, что происходило во время проживания Стаса с Региной.

— Ладно, мам, по поводу прошлого я поняла. Но сейчас-то мне что делать?

— А зачем что-то делать? — философски протянула мама. — Ничего не делай. Пусть Стас делает. Из кожи вон лезет, если хочет вернуться, а ты смотри и слушай, и на ус мотай.

— Да не хочу я, чтобы он возвращался…

— Это ты сейчас не хочешь. Но, кто знает, как жизнь повернётся? Во-первых, Стас — отец Ники. А во-вторых, ты его всё-таки знаешь уже, Кать. Недостатки, достоинства. Стас — не самый плохой мужик в мире. Да, он эгоист, но мужики все эгоисты, даже твой отец. Хотя их, конечно, не сравнить.

— Это точно, — буркнула я, насупившись — не любила, когда мама критиковала папу, как и папа маму. Впрочем, они делали это исключительно редко и любя.

— В общем, я бы посоветовала тебе не париться, — заключила мама. — Близко к себе, конечно, не подпускай, рано его прощать. В любом случае помучить надо. Пусть потелепается, постарается и пострадает. А дальше уж возможны варианты. Либо Стасу самому надоест и он найдёт себе другую женщину, либо ты смягчишься и позволишь ему быть рядом.

Я молчала. Отчего-то у меня было странное чувство, будто мама не учла ещё какой-то вариант… но я никак не могла сформулировать, что не так.

В итоге просто сказала:

— Ладно, уговорила, не стану париться.

— Ну вот и отлично, — хмыкнула мама, и я решила уточнить:

— А ты сама хотела бы, чтобы я сошлась со Стасом обратно?

— Кать, — мама вздохнула, — ответ-то очевиден, чего ты спрашиваешь? Я хочу, чтобы ты счастлива была, а со Стасом или нет — дело десятое. Если ты поймёшь, что он тебе нужен, несмотря ни на что, — я это приму. Если, наоборот, вы так и не сойдётесь — тоже возражать не стану.

— А как бы ты сделала на моём месте? Простила бы папу, если бы он…

— Твой папа не поступил бы так. Но если бы вдруг… наверное, простила бы. Я жить без него не могу, ты же знаешь. Он — часть меня. Как тут не простить-то. Но у вас со Стасом всё иначе.

— Это да, — признала я.

У нас со Стасом всё иначе — и правда.

Поначалу мне казалось, что я тоже не смогу без него жить. А потом… вполне себе смогла.

И даже неплохо. Особенно неплохо стало после того, как я встретила Артура.

37

Катя

Первых свиданий в моей жизни было всего два: со Стасом и с Артуром. Так уж получилось, что до встречи с будущим — хотя теперь уже бывшим — мужем я на свидания не ходила. Удивительно, но так бывает даже в двадцать лет. Никто меня не приглашал, а я сама в основном училась, а не где-то тусила, поэтому до Стаса опыта у меня не имелось. И да, я знала, что вроде как полагается не целоваться на первом свидании, да и потом тоже желательно мариновать молодого человека подольше, но… У меня не получилось.

Я действительно очень сильно влюбилась. Мама, когда я рассказала ей об этом, уверяла меня, что так и должно было быть — слишком уж долго я жила без влюблённостей, а для девушек моего возраста подобное даже ненормально. Ну… что есть, то есть. Вот я и провалилась в чувство к Стасу, как в омут. И когда однажды утром он, зацеловав меня до потери пульса, предложил, вместо того чтобы сидеть на парах, отправиться к нему домой, пока его мама на работе, я согласилась.

Помню, что Стас в этот момент посмотрел на меня каким-то долгим взглядом и серьёзно спросил:

— Ты уверена? Мы же с тобой там не чай пить будем… Точнее, не только…

— Уверена, — закивала я. Я не сомневалась ни секунды. Мне даже в голову не приходила банальная мысль: а вдруг Стас меня попользует и бросит? Точнее, приходила, но надолго она не задерживалась, растворялась в эйфории и влюблённости. Я жила здесь и сейчас, абсолютно не думая о каком-то далёком завтра. И, в отличие от той же Наташки Таракановой, не остерегалась подвоха. Мне и тогда, и сейчас казалась невероятной мысль, что Стас мог меня обманывать. Зачем? Я не видела в этом смысла. Ну серьёзно, он ведь действительно мог заполучить любую девушку, даже не напрягаясь. Обманывать меня ему было ни к чему.

Кроме того, я не исключаю, что, даже если бы я вдруг узнала, что Стас на самом деле со мной неискренен, всё равно не стала бы отказываться от возможности с ним переспать. Мне банально было любопытно, как и многим в этом возрасте, что же такое секс. Прочитанные книги и просмотренные фильмы — это одно, но ведь жизнь — совсем другое…

Не могу сказать, что первый раз меня впечатлил. Поначалу было приятно, потом уже не очень — стандартная реакция. Стас, правда, с улыбкой пообещал, что после всё станет иначе, — и сдержал слово. Через пару дней я и думать забыла о своём первом опыте, погрузившись в чувственность второго, третьего и так далее опытов.

С Артуром всё было совсем иначе. Когда я давала ему свой телефон, во мне не было никаких чувств к нему — ну, кроме банального восхищения внешними данными. И позже, когда я согласилась поехать к нему домой после первого свидания, — тоже. Хотя с Артуром мне было хорошо и интересно, он мне действительно понравился. И всё время, пока мы сидели в кафе, а потом гуляли, я думала: быть или не быть? То есть пригласит к себе или не пригласит? И поехать или не поехать, будучи приличной девочкой? Но со дня развода на тот момент прошло уже больше двух лет, и мне банально был нужен мужчина, поэтому я решила плюнуть на моральные принципы.

И если, встречаясь со Стасом, я почти летала от собственных чувств — у меня будто крылья выросли, — то с Артуром я скорее ощущала себя человеком, который после долгой прогулки на морозе сначала хорошо и вкусно поел, а потом отогрелся у камина. Это были чувства совсем другого рода — любовь к Стасу в моей голове ассоциировалась с чем-то небесным, тогда как привязанность к Артуру была абсолютно земной.

Может, ещё и поэтому я искренне считала, что когда-то любила Стаса (теперь уже нет), а вот к Артуру чувствую лишь симпатию. Ну и, конечно, влечение. Он дико привлекал меня физически, я впадала в транс от одного только его запаха. Я, никогда не любившая оральные ласки, готова была Артура всего облизать, только бы быть ближе к нему, попробовать его на вкус. И мне казалось, что он ощущает примерно то же самое — по крайней мере, набрасывался на меня он с той же жадностью, что и я на него.

Однако я не обольщалась. Я отлично помнила, что и Стаса я когда-то очень хотела, но после многих лет отношений острота физического влечения ушла в прошлое. Особенно ярко это ощущалось после родов — я, в то время катастрофически недосыпая, вообще была не способна хотеть что-то ещё, кроме дополнительных часов сна и покоя. Потом это прошло, но… прежние вспышки влечения так и не вернулись.

Мне казалось, что это нормально. Да и вообще то, что я уже не настолько дурела от близости Стаса, как в двадцать лет, не мешало мне любить его, ждать с работы, ухаживать за ним. Я и помыслить не могла, что мы разведёмся.

В общем, я думала, что и с Артуром всё со временем перейдёт на тот же уровень — через год-два, например. Но пока не перешло, и я искренне наслаждалась каждой встречей с ним, каждой нашей близостью. Мы уже несколько месяцев как отказались от презервативов — я пила таблетки, — поэтому ощущения были удивительно насыщенными. И насыщенность эта не проходила.

Я никому не говорила об этом, но… Да, я «переболела» Стасом ещё до встречи с Артуром, однако окончательную точку в моей любви к бывшему мужу поставил именно он. Я не очень хорошо понимала, как это работает, особенно если учесть тот факт, что Артура я не любила… И тем не менее.

Он будто закрыл дверь в мою прошлую жизнь, навесил на неё замок и сказал: «Хватит уже терзаться. Пойдём дальше».

Мне совсем не хотелось расставаться с ним, однако я уже начинала чувствовать: скорее всего, в ближайшее время это придётся сделать.

Не из-за Стаса. Из-за Ники.

38

Катя

После школы дочка обычно оставалась одна до моего прихода с работы. Не всегда — несколько раз в неделю с ней была то моя мама, то Галина Ивановна, — но сегодня был как раз тот день, когда Ника проводила время в одиночестве. Гулять ей было запрещено, поэтому она делала уроки, читала книжки, смотрела фильмы или рисовала. Слава богу, занимать себя Ника умела и в эти несколько часов, что проходили до моего возвращения с работы, не скучала.

Правда, сегодня дочь превзошла мои ожидания, решив, что разогреть матери на ужин приготовленный пару дней назад плов — это не интересно. Такое уже бывало пару раз в этом году и каждый раз заканчивалось глобальным разочарованием, поскольку пока что хорошо готовить у Ники получалось только макароны, бутерброды и омлет.

В этот раз Ника решила приготовить курицу в сливочной подливке — такую часто делала я, и дочь её любила. В результате с работы меня встретили не слишком чистая кухня и насупившаяся дочь.

— Мам, я что-то сделала неправильно, — заявила Ника, пыхтя, как сердитый носорог. — У курицы в сливках какой-то странный вкус…

— Сейчас проверим, — вздохнула я и, не переодевшись, метнулась к плите.

Ничего особенного не случилось: Ника просто слегка спалила курицу, а потом залила её сливками и добавила слишком много соли. Пересоленная подгоревшая подливка — так себе блюдо, но я изо всех сил старалась утешить расстроенную дочь.

Ника даже всплакнула. А потом, шмыгая носом, стёрла с щеки одинокую слезинку и пробурчала, не глядя на меня:

— Мам, а давай ты научишь меня делать такую курицу? Я сделаю сама, и папу пригласим, чтобы он попробовал…

Мне захотелось громко заорать, а желательно ещё и схватиться за волосы.

Я понимала, что у Ники это неосознанная манипуляция. Точнее, я на это надеялась. Естественно, она хочет пригласить домой отца, вот и придумала подобный способ меня прогнуть. Возможно, прям сейчас и придумала, а не подготовилась заранее. Вряд ли она специально спалила курицу и пересолила подливку — для этого Ника всё же ещё слишком маленькая и плохо умеет готовить.

— Ник, послушай… — вздохнула я, садясь рядом с ней на соседнюю табуретку. — Я понимаю твоё желание свести нас с папой обратно. И… — Дико хотелось двигаться в прежнем направлении и подчеркнуть моё нежелание общаться со Стасом, но… после сегодняшнего сообщения с откровенным враньём по поводу приглашения провести вместе время в субботу, а теперь ещё и этой манипуляции с ужином, я понимала как никогда ясно: будет только хуже. Стас прав. — …я очень постараюсь наладить с твоим папой отношения. Но, Ник, я не обещаю, что мы вновь будем жить вместе. Твой папа ушёл от меня, у него была другая семья, он жил с другой тётей.

— Но он же вернулся! — горячо возразила Ника. — Он обещал, что больше так не будет!

Р-р-р!

Господи, помоги мне не сорваться! Не хочу я ссориться с дочерью, не хочу! Не желаю, чтобы у неё были обиды на меня, психологические травмы. Боюсь, что в будущем Ника будет обвинять во всём не Стаса, который бросил нас и уехал строить другую семью в Питер, а меня — которая не простила!

— Ника, — я до боли сжала кулаки под столом, — то, что сделал твой папа, — это не то же самое, что случайно толкнуть на улице человека. Он причинил мне очень большую боль, сильно обидел. Мне непросто с ним общаться. По правде говоря, я совсем не хочу его видеть. И разговариваю с ним только ради тебя.

У Ники задрожала нижняя губа:

— Мам, ну папа ведь правда очень тебя любит… Нас любит… И он больше не станет нас обижать, он обещал!

«Мало ли что он там обещал», — хотелось сказать мне. Но я сказала иное:

— Ник, я тоже в свою очередь обещаю, что постараюсь наладить отношения. А ты пообещаешь мне, что, если у меня не получится… м-м… простить твоего папу, ты не станешь на меня обижаться. Договорились?

Ника смотрела на меня с подозрением, слегка прищурив заплаканные глаза, и мне на мгновение показалось, что она читает мои мысли.

Но я не отводила глаз — потому что не врала ей. Я вообще никогда ей не врала, всегда выполняла обещания. И да, я действительно собиралась налаживать со Стасом отношения. Дружеские! Я точно знала, что на большее ему не следует рассчитывать. Но Ника ведь об этом не знала.

— Ты правда постараешься, мам?.. — прошептала она, сверкнув бешеной надеждой во взгляде, и мне вдруг стало безумно её жаль. И её, и себя. Стаса вот жаль совсем не было — всё-таки в данную ситуацию мы попали из-за него и его желания найти что-то более яркое, чем мы с Никой.

— Правда постараюсь. Честное слово, Ник. Даже в Сити пойду с вами, несмотря на то, что ты мне нагло соврала. И больше не делай так, пожалуйста.

— Не буду! — взвизгнула Ника и, всхлипнув, бросилась мне на шею.

И в это мгновение мне вдруг захотелось на самом деле простить Стаса и вновь жить вместе. Я представила, как будет счастлива Ника… и даже сама прослезилась.

Но потом пришёл другой образ: как Стас спустя несколько лет вновь уходит от нас к очередной сияющей звезде. И если меня ранить второй раз он уже не сможет, то Никина психика от подобного двойного предательства будет разорвана в клочья.

Нет уж. Нельзя войти дважды в одну и ту же реку…

39

Артур

Переписываться с Катей перед сном — то кратко, то пару часов — уже давно вошло у Артура в привычку. Хотя он не назвал бы привычкой это откровенное удовольствие.

Разговаривать с ней с самого начала нравилось ему не меньше, чем заниматься сексом, если не больше. Катя умела слушать, как никто другой, и, даже если тема не была ей понятна или близка, стремилась хотя бы минимально разобраться в этом и как-то прокомментировать, а не просто говорить «угу», как многие другие девушки в жизни Артура. У Кати было замечательное чувство юмора, и ещё на первом свидании он несколько раз хохотал над её шутками до слёз и рези в боку.

Но больше всего Артуру нравилась Катина естественность. Она никого из себя не строила, не пыталась казаться другим человеком, более успешным, никогда не притворялась и не лгала. Сразу озвучила, что ей не нужны серьёзные отношения, — и Артур в тот момент оторопел от подобной откровенности. Хотя справедливости ради — всё же это было не на первом свидании, а позже. А на первом…

Предлагая Кате поехать к нему домой, Артур сильно рисковал, опасаясь, что будет послан сразу, далеко и надолго. Но очень уж хотелось заманить эту чудесную девушку, которая весь вечер улыбалась ему широко и искренне, к себе в квартиру. И в свою постель, разумеется.

Они в тот момент сидели в такси, и Катя на мгновение словно застыла, задумавшись, — чтобы потом почти сразу выдохнуть:

— Да, поехали.

Честно говоря, Артур не собирался набрасываться на неё ещё в коридоре. Думал, что вполне осилит хотя бы пункт — напоить чаем и немного потанцевать под музыку. Но с Катей с самого начала все планы летели к чертям — взять хотя бы то, что Артур предпочитал не связываться с женщинами, у которых уже есть дети. Причина была проста: куда сильнее, чем бывшая жена, его ранила совсем другая девушка.

Это случилось через пару лет после развода. Артур встретил в общей компании девушку, которая ему очень понравилась, если не сказать больше. Маленькая, рыженькая и очень весёлая, со звонким хрустальным смехом, услышав который Артуру и самому захотелось улыбнуться. Девушку звали Алиса, но все вокруг называли её Лиса. И Артур, начав встречаться с ней, даже не подумал, что это прозвище может быть неспроста.

У Алисы был ребёнок — пятилетняя девочка по имени Николь, такая же рыженькая, как и мать. Артура наличие Ники — именно так Алиса обычно называла дочь — не смущало. Даже наоборот: за то время, что он жил с ними, Артур успел искренне полюбить девочку. В первый класс её собирал, косички заплетать научился, бантики беленькие покупал, вместе с Никой смотрел мультфильмы.

А потом Алиса сказала, что хочет расстаться. Утверждала, что их отношения изжили себя. Артур предположил, что она просто хочет замуж официально — ему-то было нормально и в гражданском браке, — но Алиса решительно пресекла его попытки исправить ситуацию.

Николь ревела белугой, Артур тоже был расстроен. Он не понимал, что теперь делать — ведь у ребёнка, по сути, отнимали отца.

— Не выдумывай, — сказала тогда Алиса, махнув рукой. — Ника тебя даже папой не называла. Я же ей не разрешала. Переживёт, ничего страшного.

Через некоторое время после расставания с Алисой, когда Артура перестало колотить от боли и возмущения, он узнал, что бывшая девушка уехала за границу с каким-то мужчиной. Где сейчас Алиса и Николь, Артур даже не знал. Но та история до сих пор отзывалась в нём глухой болью в сердце.

Вот с тех пор он и не встречался с женщинами, у которых есть ребёнок, — наученный горьким опытом, Артур больше не желал привыкать к маленькому человеку, на которого у него изначально нет прав. Удивительно, но расставание с Никой ударило по нему гораздо сильнее, чем разрыв с Алисой.

Жестокая ирония судьбы была в том, что дочку Кати звали почти так же — правда, её полное имя было Вероника. И, возможно, Артуру следовало бы расстаться с Катей ещё в первое совместное утро, когда она озвучила то, что у неё есть дочь… Он даже собирался это сделать. Честно — собирался. Но не смог. Перед глазами всё время вставало улыбающееся Катино лицо, радостные серые глаза, полные и сладкие губы, а в ушах звучал её глубокий грудной голос.

И Артур сдался, решив: ну, вряд ли он и в этот раз наступит на те же грабли.

Однако… на этот раз грабли, кажется, были ещё хуже.

40

Артур

То, что Катя что-то недоговаривает, отвечая в тот вечер на его сообщения, Артур понял сразу. Как именно — бог знает. Но Артур действительно уже давно чувствовал, когда у Кати были неприятности, о которых она предпочитала не распространяться. Не врала, но и не откровенничала — держала Артура на расстоянии вытянутой руки.

И он во второй раз задумался: может, и правда нужно закончить эти отношения? Не хотелось, да. Но Катя ведь его не любит. И у неё ребёнок — девочка, которая за отца горой. И бывший муж объявился, вернуться хочет. Может, Кате и правда будет лучше со Стасом…

Артур не верил в счастье при таких исходных данных. Ему было бы проще поверить в Деда Мороза, чем представить, что можно быть счастливой с человеком, который, влюбившись в другую женщину, не предпочёл справиться с этой влюблённостью, не попытался оживить отношения в браке, а бодро поскакал строить новую семью в другом городе, кинув жену и дочь. Возможно, Стас сделал выводы и понял, что «такая корова нужна самому». Но как верить этому человеку? Как не вспоминать, что он просто плюнул на ваш брак с высокой колокольни? Как не думать о том, что он вполне способен сделать нечто подобное ещё раз?

Нет, Артур не верил, что Катя будет счастлива со Стасом. Она может смириться с его возвращением ради Ники — это да. Может попытаться не вспоминать. Но где-то внутри Катю всегда будет грызть червячок сомнений.

И посмотришь: вроде бы красивое яблоко, целое, блестящее, но внутри всё изъедено…

С другой стороны, Артуру-то какое дело? Если Катя захочет быть со Стасом — значит, она сама выбрала для себя эту судьбу. А с Артуром она вряд ли останется. И не только потому, что не любит, но и из-за дочери.

— Что ты вздыхаешь? — спросила Оля, которой Артур позвонил перед сном, чтобы узнать, как дела у сестры и племянницы. Карине Артур уже пару лет как заменял отца — Олин бывший муж, не добившись прощения, обиделся и перестал приезжать к ребёнку, оставаясь в жизни Кариши только в виде алиментов.

— Ничего особенного. Просто думаю, что делать, — вновь вздохнул Артур. И вкратце рассказал Оле о своих отношениях с Катей — о приезде Стаса, желании Ники вернуть отца в лоно семьи и нежелании Кати это делать. Впрочем, как и строить серьёзные отношения с Артуром.

— Ничего не делай, братец, — произнесла Оля, когда он закончил.

— Совсем ничего?

— Да. Просто будь рядом. Ты сам мне говорил, помнишь? Когда Витя ко мне вернуться пытался.

— Что я говорил? Не помню.

— Ты говорил, что грязь со временем засыхает. И тогда она сама отваливается…

41

Катя

Оставшиеся до субботы дни прошли относительно спокойно. Ника больше не бунтовала, удовлетворившись моим обещанием налаживать отношения с её отцом; этот самый отец тоже особо не проявлялся, разговаривая по вечерам только с Никой, но не со мной. Я же работала, по чуть-чуть помогала дочери с уроками, ну и, конечно, общалась с Артуром — куда же без него? Не было ни одного вечера, чтобы он не писал мне. Иногда и звонил, но реже — Ника, если я пыталась скрыться в своей комнате с телефоном в руке, смотрела на меня крайне обиженно, и желание болтать с Артуром сразу же почти проходило, а заодно и настроение портилось. И как сделать так, чтобы всё было по-прежнему — мы с Никой нормально общались и она не нервничала из-за наличия в моей жизни другого мужчины, я не знала.

Тревожности моему состоянию добавляла Тигра — наша кошка вдруг начала вести себя странно. Она, с самого первого дня освоившая лоток, неожиданно стала ходить мимо, причём регулярно — дула в угол, и всё тут. Я, убирая за Тигрой лужи, не понимала, что вообще происходит и как мне с этим бороться. Я читала, что подобные сигналы животные могут подавать, если у них что-то болит, поэтому в среду вечером потащила Тигру в ближайшую ветеринарную клинику, но там у неё ничего не нашли.

— Может, она слегка застудилась, — пожала плечами молодая ветеринар. — Всё-таки март, а кошки тоже болеют простудными заболеваниями, как и люди.

Она прописала Тигре капли от цистита и отпустила нас. Я поначалу сомневалась, что поможет, но за сутки наша кошка ни разу не сходила мимо лотка, и я немного успокоилась. Хотя всё равно продолжала волноваться.

В этой ситуации очень кстати пришёлся Артур, который заехал ко мне на работу в четверг утром и привёз букет моих любимых белых роз. Я, увидев заходящего в дверь книжного магазина мужчину с букетом наперевес, едва не завизжала от радости. В последний момент только вспомнила, где вообще нахожусь, и сдержалась.

— Я на минуту, — засмеялся Артур, глядя на меня сияющими голубыми глазами. — Перед работой решил заскочить. У меня сегодня встреча с одним из клиентов банка, но она будет позже. Держи, Кать. Не унывай.

— Постараюсь, — улыбнулась я в ответ и, не выдержав, обняла Артура. И с трудом разорвала эти объятия — так мне было хорошо и уютно в его руках. — Спасибо тебе. До субботы.

— До субботы, — кивнул Артур и, коснувшись моих губ кратким поцелуем, вышел из магазина.

Я поставила букет в подсобку, а вернувшись в зал, наткнулась на какой-то тоскливый взгляд Людочки — сегодня мы с ней работали в паре.

— Как тебе повезло, Кать, — вздохнула девушка с такой мечтательностью, что я даже улыбнулась. — Шикарный мужик…

— Согласна, шикарный. Но дело не во внешности.

— Ага, — Людочка хихикнула. — В деньгах!

— Не-е-ет, — я помотала головой. Понимала, что она шутит, но не могла не защитить Артура. — И не в них тоже. Жить-то ты будешь потом, если что, не с внешностью и не с деньгами, а с человеком. И вот Артур как человек очень хороший.

— А ты собираешься с ним жить? — полюбопытствовала Людочка, и я даже замерла. — Я думала, ты с ним так, встречаешься просто. Ты же говорила, что с дочерью его не знакомила и знакомить не собираешься.

Да… Что-то я как-то об этом не подумала.

Но надо было выкручиваться, и я ответила:

— Я не о себе, а о тебе говорила. Ты не оценивай так мужиков — по внешности и размеру зарплаты. Внешность меняется, молодость проходит, зарплата тоже может измениться. А вот характер и то, как человек к тебе относится, — вряд ли.

— Но, если Артур такой шикарный и со всех сторон положительный, почему ты не хочешь его с дочерью познакомить? — гнула свою линию Людочка. — Я не понимаю, Кать, извини. Пытаюсь, но не понимаю.

Прежде чем ответить, я поколебалась, думая — а не послать ли мне её?.. Но ссориться не хотелось, да и Людочка не была завистливой сплетницей, поэтому я всё же сказала:

— Ника ревнует. И она хочет, чтобы я вернулась к её отцу. Другого мужчину не примет.

— А может, примет? — неожиданно возразила коллега. — А вдруг?

— Нет, точно не…

— Но ты же не пробовала, Кать! Попробуй! Что если они друг другу понравятся?

Я покачала головой — мне было сложно вообразить, что Ника проникнется Артуром. Это что-то из области фантастики. Дочка слишком увлечена идеей свести меня обратно со Стасом, любого другого мужчину сразу примет в штыки, каким бы замечательным он ни был.

— Посмотрим, — ответила я дипломатично и вернулась к работе.

42

Катя

Вечером того же дня, получив сообщение с вопросом: «Как дела?» — от Наташки Таракановой, я решила рассказать ей о возвращении блудного попугая, то есть Стаса, и ответила длинным сообщением с описанием всего случившегося за это время.

Поначалу Наташка долго печатала. Так долго, что я даже стала опасаться содержания этой эпопеи. Но потом подруга, очевидно, плюнула на попытки выразить свою мысль и набрала мой номер.

— Алло, — ответила я с опаской и фыркнула, когда Тараканова прошипела в трубку:

— Только не говори, что ты собираешься его прощать!

— Не скажу. А что, — я решила её немного подразнить, — почему бы и нет? В конце концов, он — отец Ники, да и прощение вроде как благое дело…

— Не вздумай! Ты что, с ума сошла? Если Стас вернётся, ему за пару лет надоест сытая и счастливая жизнь с тобой, и он решит найти на свою жопу очередные приключения. Он всю жизнь такой был, таким и останется, Кать!

— Ну почему? Может, он сделал выводы.

По правде говоря, я не знала, права Наташка или нет. Стас не был совсем уж безголовым человеком — его «шило в попе» всё-таки действовало в разумных пределах. Но да, во время нашего брака я чувствовала, что ему часто чего-то не хватает. Когда мы встречались, это ощущалось гораздо меньше — студенческая жизнь многое сглаживает.

— Выводы он, может, и сделал, — продолжала шипеть Наташка. — Но как долго они продержатся в его дырявой голове? Ты честно скажи: считаешь, что можешь быть уверена в этом человеке?

— Не знаю. Вряд ли.

— Вот именно. Я допускаю, что, если ты его пустишь назад, Стас больше не уйдёт, по крайней мере, пока Ника не вырастет. Но вот то, что он заведёт себе бабу на стороне, — это почти наверняка. Дома у него будет тепло, комфорт и старые пушистые тапочки, а где-то за пределами — огненная любовница. При этом он ещё и сам себя убедит, что «левак» укрепляет брак, и всякое такое. Мол, один раз уже от тебя уходил — не понравилось, значит, теперь будет гулять без уходов.

— Наташ, но Стас ведь мне не изменял, пока мы жили в браке.

— Ага, и, если вы сойдётесь, он где-то пять лет и продержится, — фыркнула подруга. — Слушай… Я всё-таки тебе кое-что расскажу сейчас. Не хочу, но, чувствую, надо. Иначе ты, чего доброго, и правда своего бывшего гандона простишь.

Я напряглась. Зная Наташку — если она так говорит, значит, действительно ничего приятного я не услышу.

— Помнишь выпускной? — продолжала подруга со вздохом. — Вы со Стасом тогда первые свалили, вполне себе трезвые, а я вот здорово нарезалась. И оказалась в постели с Китом и Козырем.

— Что-о-о? — У меня глаза полезли на лоб.

— Я была пьяная, — рявкнула Наташка. — Вообще почти ничего не помню. Если бы утром я не проснулась голая в кровати в обнимку с двумя этими дураками, наверное, решила бы, что мои невнятные воспоминания — это сон такой. Короче говоря, утром эти дебилы, думая, что я сплю и ни хрена не слышу, стали обсуждать свой давний спор со Стасом на тебя.

— Что?.. — теперь я уже почти пропищала это слово. — Да быть того не может! И почему ты мне тогда не рассказала?!

— Потому что Кит и Козырь ржали, что он на самом деле влюбился, понимаешь? — процедила Наташка со злостью. — Да я и сама это видела, что я, слепая, что ли? Ну поспорили они полтора года назад. Три дебила — это сила. И что, я должна была ваше счастье разрушать? Нет уж. Я тебе намекала аккуратно, потому что вся эта ситуация мне не слишком нравилась. Ты же знаешь, я максималистка. И я уверена: если парень способен поспорить на девушку, то он гнилой. Возможно, этого не видно сразу, и проявляется она редко — но когда-нибудь гниль вылезет наружу. Так у тебя со Стасом в итоге и получилось. Он втюрился в другую и свалил! Так же легко, как когда-то поспорил с Китом и Козырем, что переспит с тобой не позднее третьего свидания.

Да-а-а…

Честно говоря, такого сильного токсикоза, как в эти минуты, у меня не было даже во время беременности…

— Ка-а-ать? Ты там жива? А-а-а, Ка-а-ать? — выла в трубку Наташка, пока я пыталась прийти в себя от свалившейся на меня неожиданной новости. — Ну прости меня, пожалуйста, что не сказала тогда! Думаешь, надо было? Но, блин, я же не Господь Бог, откуда я знала — вдруг Стас спьяну поспорил, а потом прям сильно пожалел? Я вон спьяну с двумя парнями переспала, хотя в трезвом состоянии никогда в жизни бы этого не стала делать!

Я вздохнула:

— Ты сама-то в это веришь, Наташ?

— Во что? — Она обалдела. — Конечно, я бы…

— Да не ты! С тобой мне давно всё ясно. Что Стас действительно спьяну поспорил, а потом пожалел?

— Нет, не верю. Я думаю: может, он и был пьян, но… В общем, ты ему в процессе ухаживания понравилась, поэтому он забил на этот спор. Просто забил! Не пожалел. Потому что если бы пожалел — он бы тебе признался, понимаешь? Попросил бы прощения, повинился. А он просто деньги своим друзьям заплатил, чтобы не болтали!

Я молчала.

Меня уже не тошнило, но было горько. Я-то так трепетно хранила в своём сердце воспоминания о наших первых свиданиях, о том, как нам было классно вместе. А оказалось, что Стас просто поспорил.

Да, я ему понравилась. Но если бы нет? Неужели он бы просто кинул меня в таком случае? Фу, гадость какая.

— Ка-а-ать?! Ну чего ты опять молчишь?!

— Думаю.

— И что думаешь?

— Что я дура.

— Вот уж не надо! Ты всю жизнь так — я не красавица, я не очень умная, а теперь и вовсе — «я дура». Это Стас — дурак! Не думай о нём. Лучше познакомь Нику с Артуром!

Ещё одна идеалистка…

— Точно не сейчас, Наташ. Иначе я даже не представляю, что будет.

— Что будет, что будет… Уведут у тебя Артура, вот что будет.

Сердце болезненно кольнуло, и отчего-то показалось, будто в комнате стало на несколько градусов холоднее.

— Значит, уведут, — пожала я плечами, стараясь говорить равнодушно. — Не судьба.

В конце концов, зачем Артуру я? От меня одни проблемы.

43

Катя

Не могу утверждать, что рассказанное Наташкой сильно изменило моё отношение ко Стасу. Неприятно было очень — это правда. Но если бы нечто подобное я узнала об Артуре, я бы разочаровалась гораздо сильнее. Хотя бы потому что Стас-то уже успел показать себя во всей непостоянной красе, а вот Артур ещё нет. В бывшем муже я давно разочаровалась, поэтому сейчас разочароваться просто не могла. Расстроилась — да. Прям даже представила, как Стас после нашего первого секса отчитывался Киту и Козырю, что проиграл спор — и так мерзко становилось. Зачем он вообще это сделал? Почему не отменил спор, как только понял, что я ему на самом деле нравлюсь? Или он понял всё гораздо позже, а тогда просто сообщил о проигрыше?

Меня по идее не должно было это волновать — но волновало. Грызло и беспокоило, как навязчивая идея. И настроение всю пятницу болталось где-то на уровне плинтуса, хотя обычно в этот день я более бодра в предвкушении выходных. Особенно если в выходные намечается встреча с Артуром.

Но сегодня меня ничего не радовало — ни вчерашний букет, который я оставила на работе от Ники подальше, ни съеденный в обед кусок шоколадного вафельного торта, ни ванна с клубничной бомбочкой. Я приняла её сразу, как вернулась с работы, решив смыть с себя отвратительное настроение последних суток. Но тщетно.

Ники дома не было — в пятницу вечером она ходила в бассейн, и накануне мы со Стасом договорились, что он сам отвезёт её туда. То, что бывший муж не воспользуется предлогом, дабы потом пролезть к нам в квартиру, я и не рассчитывала. Если бы Стас просто довёз Нику до дома, передал дочь мне на руки, а потом ушёл, я бы очень удивилась, решив, что его где-то по пути подменили на двойника.

Но ничего подобного не произошло — всё было в пределах нормы. Стасовой нормы, разумеется.

— Мам, а папа не обедал! — с порога заявила мне Ника почти с вызовом. — Давай его накормим? У нас же и суп, и второе есть!

Конечно, Стас аккуратно сообщил Нике о том, что не ел — всё остальное дочь сделала сама.

И вот обещал же её не использовать, но всё равно продолжает… Причём если я скажу ему об этом, будет открещиваться и возражать, что это всё в пределах нашего плана по совместной «дружбе», чтобы успокоить дочь. Да-да, конечно…

— Проходи, — бросила я Стасу, решив не тратить на бывшего мужа лишних слов. Да и при Нике выяснять отношения — более чем плохая идея.

Хотя, судя по виноватому взгляду Стаса, он и сам отлично понимал, что вновь не сдержал обещание.

И я с отчётливой ясностью осознала, что умудрилась уже давно привыкнуть к подобному поведению. И эта привычка работала как прививка — никакие поступки Стаса не могли меня ни удивить, ни огорчить. Он всегда действовал в рамках своего понимания мира: вижу цель, не вижу препятствий.

Сейчас целью, к сожалению, были мы с Никой.

44

Стас

Всю дорогу и до бассейна, и после него Ника болтала без умолку. В основном о своих школьных делах, друзьях и подружках, но и в этом безудержном потоке Стас умудрялся разобрать полезную для себя информацию.

Судя по тому, что всю неделю Катя приходила домой вовремя — с Артуром она не встречалась. Это первое.

Второе — Ника не слышала, чтобы мама разговаривала с ним по телефону, но видела, что она постоянно с кем-то переписывается. Наверное, как раз с Артуром.

Ну и третье — впрочем, этот факт новостью не был — Ника Катиного ухажёра даже на фотографиях не видела. Более того — она была не в курсе, как его зовут.

Стас не знал, что и думать. С одной стороны, Катя вела себя так, будто эти отношения ей не слишком дороги, но с другой… Может, она просто не хочет ранить Нику? И раз уж действительно не собирается больше замуж, то не хочет и знакомить дочь с любовником.

Тем не менее, несмотря на противоречивость рассуждений, Стасу казалось, что сложившаяся ситуация для него скорее обнадёживающая. Если Артуру от Кати нужен только секс, то рано или поздно она ему наскучит, а если соперник настроен серьёзно, то он не выдержит подобного пренебрежительного отношения к собственной персоне слишком долго.

Забавно, но то, что происходило сейчас в личной жизни у Кати, до боли напоминало Стасу поведение Регины: когда мужчина рядом нужен лишь как регулярный поставщик интимных ощущений, он допускается только до тела, но не до души. Стас этого в итоге и не выдержал. Ему хватило двух лет, чтобы понять всю бесполезность подобных отношений для себя. Сколько времени понадобится Артуру? Полгода уже прошли…

— Ник, давай заедем в торговый центр, — предложил Стас дочери, когда она ненадолго замолчала, чтобы выпить воды. — Поужинаем вместе. Я дико голодный, сегодня нормально не обедал.

— Тогда поехали к нам домой! — тут же радостно предложила дочь, и Стас замер от неожиданности. — У мамы там и суп, и второе! Голубцы ленивые! Такие вкусные-е-е!

Чёрт, и ведь не специально — просто сказал, не подумав, действительно хотел есть. И как теперь отказываться? Катя ведь просила не мозолить ей глаза и в квартире не появляться.

— Ник…

— Но в торговый центр надо заехать! — перебила его дочь с воодушевлением. — Торт купить или пирожных! Чтобы мама не сердилась.

— Что же ты тогда предлагаешь мне поехать к вам, если знаешь, что мама будет сердиться?

— Ну она посердится немножко и перестанет!

Детская логика, даже чуть жестокая в своей безапелляционности… Стас понимал, что поступает неправильно, по сути поощряя Нику в подобном пренебрежительном отношении к матери, но ничего не мог с собой поделать — ему и правда хотелось увидеть Катю.

И он увидел.

Сердце сразу сжалось, защемило, как только он переступил порог. Катя явно недавно вылезла из ванны — волосы были влажными, да и сама она была одета в один только пушистый махровый халат розового цвета и такие же тёплые тапочки. Милая, домашняя… бесконечно родная.

И очень, ну просто очень недовольная.

45

Катя

Насколько же проще разводиться, когда нет детей! Бывшего мужа в таком случае можно просто не видеть, а если начнёт приставать, требуя, чтобы его полюбили заново, написать на него заявление в полицию. Но наличие ребёнка сразу кардинально меняет ситуацию, заставляя думать в первую очередь не о собственном комфорте.

Сколько должно пройти времени, чтобы Ника оставила идею свести нас со Стасом? И хватит ли у меня нервов? Хорошо бы она как-то притормозила свои попытки манипулировать… И если бы Стас помогал мне, пресекая эти попытки, было бы гораздо проще. Но рассчитывать на его помощь не приходилось.

Пока Ника и бывший муж мыли руки, я быстро разогрела и суп, и второе. Точнее, себе — только суп, Нике — второе (суп она ела в обед), а Стасу и то, и другое. Всё, как назло, было его любимейшими блюдами — и суп с фрикадельками, и ленивые голубцы. Если бы я ещё и шарлотку сейчас испекла, как изначально хотела, он, наверное, и вовсе подумал бы, что я его специально ждала.

— Мама, мы готовы кушать! — радостно заявила Ника, забегая на кухню, и забралась на табуретку. Лицо её было счастливым просто до ужаса. Моего, конечно. — Папа, садись!

Стас, заходя на кухню, изначально тоже выглядел радостно-воодушевлённым, но, столкнувшись с моим сердитым взглядом, тут же принял виноватый вид. И как у него только наглости хватает? Вот уж действительно — я ему совсем не подхожу. Я бы так не смогла.

Интересно, а Артур — смог бы?..

Задумавшись на эту тему, я какое-то время сидела за столом молча — разговаривали только Стас и Ника. Поэтому я не сразу сообразила, а что конкретно они обсуждают. А когда сообразила…

— Погодите-погодите, — остановила их я, едва не поперхнувшись супом. — Вы о чём? Какая поездка на море?..

— Папа предлагает летом поехать на море! — вздохнула Ника, посмотрев на меня с укоризной. — На целый месяц! Мам, ты что, не слушала?!

— Да, задумалась. Стас, ещё раз — о чём речь?

Я слушала Стаса — бывший муж, рассказывая свою задумку, глядел на меня с опаской, — и не знала, благодарить мне его или ругать. С одной стороны, здорово, что он хочет оплатить Нике поездку на юг — я сама, даже с учётом его накопленных алиментов, вряд ли осилила бы больше двух недель, — с другой стороны, подразумевалось, что мы поедем все вместе. Втроём.

Замечательная манипуляция. Соглашусь — и фактически у Ники будет полное и справедливое право думать, что я простила её отца, откажусь — она сильно расстроится. Пять баллов по предмету «эмоциональный шантаж» обоим обеспечен…

— Ник, — сказала я как могла спокойно, красноречиво посмотрев в её пустую тарелку, — выйдешь ненадолго? Я с твоим папой хочу поговорить.

Дочка насупилась.

— Мам, ты папу не ругай! Он хочет как лучше.

В этом я не сомневалась. Стас и правда хочет как лучше. Ему.

— Я не буду ругать твоего папу, мы просто обсудим его предложение. Скучные взрослые разговоры, Ник. Иди пока, позвони бабушке Маше и дедушке Пете, они рады будут. Расскажи, как у тебя день прошёл.

— Ладно, — кивнула Ника и усвистала в свою комнату. Я, очень надеясь, что мой ребёнок всё-таки ещё не додумался до подлого подслушивания, закрыла за ней дверь, повернулась к Стасу и…

— Кать, не сердись, — выпалил он, опередив меня. — Я просто хочу порадовать Нику. Вы ведь ездите на море только на две недели…

— Остальное время Ника чудесно проводит на даче у бабушки и дедушки, ты же знаешь.

— И в этот раз проведёт. Месяц на море, и два — на даче. Хорошо же?

— Стас, — выдохнула я, садясь перед ним за стол, — я с вами не поеду. Извини, но это как признаться Нике, что мы вновь семья, а мы не семья.

— Катюш, но я же вам с ней отдельный номер закажу, — горячо возразил Стас. — Ты с ней будешь жить там, со мной только на пляже видеться и во время обеда.

— Почти круглые сутки, можно сказать, — хмыкнула я. — В общем, это не обсуждается — я не поеду. Возьми с собой лучше Галину Ивановну. Твоя мама с радостью поедет на море на целый месяц, ещё и с Никой.

Стас был разочарован — я видела это со всей ясностью. Ещё бы, такой отличный план! На море, где солнце, вода, фрукты и мороженое, девушки соблазняются гораздо легче. Даже бывшие жёны.

— И вот ещё что… Пожалуйста, не делай больше так, как сегодня. Я знаю, что ты скажешь — мы договаривались, что будем нормально и спокойно общаться. Не надо это повторять. Общаться — не значит набиваться на ужин.

— Я не набивался, — покачал головой Стас, глядя на меня с обидой. — Я просто предложил Нике заехать в торговый центр, сказал, что не обедал. Думал вместе с ней перекусить. А она тут же предложила отправиться к вам домой.

— Это всё понятно. Но зачем ты согласился?

Стас молчал — только смотрел на меня. И мне даже на пару мгновений стало горько и больно — по-видимому, как и ему. Все эти чувства отражались в его взгляде, как небо отражается в воде.

— Я просто хотел увидеть тебя, Катюш…

Я резко встала, чтобы скрыть слёзы в глазах, и, пытаясь переключиться, отошла к окну, повернулась спиной к бывшему мужу и выпалила:

— Скажи, зачем ты поспорил на меня с Китом и Козырем?

46

Стас

Он ушам своим не поверил.

Даже похолодел весь, будто сразу в ледяную воду прыгнул. И над головой сомкнулась тяжёлая вода, перекрывая кислород…

— Откуда… ты… знаешь? — выдохнул Стас, касаясь кончиками пальцев моментально взмокшего лба. Он всегда очень боялся, что Катя выяснит правду и задаст этот вопрос. Безумно боялся.

— Неважно, — она мотнула головой, глядя куда-то вниз, во двор. Катины влажные волосы, высыхая, всегда начинали чуть виться на кончиках, и Стас, всё ещё помнящий, какими они бывают наощупь, дико захотел встать, подойти и прикоснуться к ним. Погладить по голове, попросить прощения… Ну зачем, зачем кто-то рассказал Кате об этом? Кит или Козырь? Ведь кроме них никто больше не знал. — Лучше ответь на вопрос.

— Мне нечего ответить, Кать. — Стас, не выдержав, всё-таки встал из-за стола, приблизился к бывшей жене и застыл у неё за спиной. — Я был молодым дураком, мы с ребятами выпили, они стали меня подначивать… И я повёлся. Собственно, то же самое случилось перед тем, как я ушёл от тебя.

— Что? — Катя неожиданно развернулась и, едва не хлестнув Стаса волосами по лицу, уставилась на него с недоумением. — Ты о чём? Я не понимаю.

Она была так близко…

Глаза, прохладно-серые, как небо этой весной, широкие чуть нахмуренные брови, алые губы — как всегда немного обветренные, — маленькая родинка на левой щеке, матово-бархатной, как сладкий персик…

Стас с трудом удержал разбегающиеся в стороны мысли — близость Кати, пахнущей кокосовым шампунем и свежестью, подействовала на него совершенно определённым образом. Ему захотелось ничего не отвечать, а просто шагнуть вперёд — и вспомнить вкус Катиных губ.

Три года он её не целовал. Бесконечно долго. Слишком долго.

— Стас? — Катя, явно правильно истолковав его поплывший взгляд, попыталась отойти в сторону, но он не дал, поймав её в кольцо рук. — Перестань, отпусти!

— Кать, я ничего не сделаю. Только не уходи, — взмолился Стас. — Мне очень нравится стоять с тобой вот так, почти в обнимку.

— Но мне-то не нравится! — возмутилась она и всё же вырвалась, отошла на шаг. И переспросила, плотнее запахивая на груди халат: — Что ты имел в виду, говоря, что то же самое случилось перед твоим уходом от меня? На что ты повёлся?

Всё же придётся рассказывать. Пусть и не хотелось. Но молчать в этой ситуации было бы неправильно. Как и врать.

— Давай сначала о прошлом, так будет понятнее… Тогда в институте я не воспринял этот спор серьёзно, Кать, — начал говорить Стас, не опуская взгляда. Он очень надеялся, что Катя, добрая и великодушная, сможет сейчас его понять.

— Как можно не воспринять серьёзно спор на другого человека? — протянула бывшая жена с удивлением. — Или вы много раз так спорили? И ты по привычке?

— Нет, мы больше никогда и ни на кого не спорили. Да и тогда тоже… Это была ерунда. Кит и Козырь, впрочем, как и я, были разочарованы в девушках. И утверждали, что ты — такая же, как другие, и быстро сдашься, если я начну за тобой ухаживать. Я думал, что нет, мне придётся попотеть.

— А-а-а, — засмеялась Катя, явно уязвлённая сказанным. — То есть, ты ожидал от меня приличного поведения, а я…

— Я ничего от тебя не ожидал, — перебил её Стас горячо. — Я просто ляпнул хрень. Потом пригласил тебя на свидание. Не из-за спора — ты мне на самом деле понравилась, честное слово. И я забил на этот спор. Я встречался с тобой, потому что влюбился, а не…

— Тогда зачем ты вообще отчитался своим друзьям, когда именно я с тобой переспала? — вздохнула Катя, покачав головой. — Это же мерзко, Стас.

— Я знаю, — он поморщился.

— Ну и что тогда? Ты мог бы сказать, что спор отменяется.

— Не мог. Это не по-мужски.

— А спорить на девушку — по-мужски? — фыркнула Катя. — Это какие-то двойные стандарты у тебя.

— Ты права, — вздохнул Стас. Чёрт, как объяснить-то?.. — Я проявил слабость, надо было послать их обоих. Но Кит и Козырь ржали, подначивали, и я признался, что всё у нас случилось, но это не их ума дело. Сказал, что если ты узнаешь о споре — я их обоих прибью. Поэтому сейчас мне очень интересно…

— Не переживай, я узнала не от них, — отмахнулась Катя. — Просто запомни: то, что известно двоим, известно и всем остальным. Просочилось, так сказать, в народ. Кит и Козырь ведь не всегда бывают трезвыми, верно? А пьяные они не особо контролируют, что болтают.

Пьяные, значит…

Что ж, прибивать старых друзей Стас не собирался, но вот кое-что другое явно пора сделать. А именно — перестать общаться.

— Извини, Катюш. Я действительно жалею, что тогда заключил этот дурацкий спор. И…

— Ладно, дело прошлое, — перебила его Катя, чуть отвернувшись — будто не желала слушать оправдания. — Лучше объясни, что такое случилось перед нашим разводом. И при чём тут Кит и Козырь?

47

Катя

Не могу сказать, что мне стало легче от объяснений Стаса — скорее, мне было всё равно. Как я ему и ответила — дело прошлое. Не знаю, как я отреагировала бы, если бы узнала обо всём этом, будучи в браке… Переживала бы точно. Но, скорее всего, простила бы этого дурака в итоге. Поступок, конечно, подлый, но совершён больше по глупости, чем по желанию кому-то насолить или что-то доказать.

Хотя тот факт, что я не выдержала амплуа хорошей девочки, несколько ударил по моей самооценке, и так изрядно ушибленной после развода…

— Незадолго до знакомства с Региной я встречался с ребятами. Ты, скорее всего, не помнишь, с Никой была. А мы ездили в бар, пили и болтали. Кит — он же до сих пор не женат, — всё шутил, что видеть каждый день рядом с собой одну и ту же женщину не выдержал бы. Он любовниц меняет постоянно, говорит, надоедают. А Козырь тогда пару месяцев как развёлся, и так расписывал свою свободную от семейных обязательств жизнь, что я… позавидовал, наверное.

Я обалдела.

Серьёзно? Я знала некоторые отвратительные подробности развода Козыря — Наташка работала с его бывшей женой. И то, с каким апломбом он уходил от неё, делил «совместно нажитое» и бодался за алименты, вызывало у меня одно лишь раздражение и непонимание, как Стас с ним вообще дружит. Гнилья в нём было больше, чем в старой картошке.

— Чему ты позавидовал? — недоумевала я. — Тому, что он выпер жену с маленьким ребёнком из квартиры? Или тому, что он дочь свою навещает только по великим праздникам? Козырь — по сути как твой отец, только от своего ребёнка он пораньше ушёл.

— Кать, я теперь это понимаю, — горячо произнёс Стас. — Но тогда я подумал: всё-таки здорово, когда не нужно постоянно тратить свободное время на семью. И решил, что, наверное, рано женился, надо было чуточку подождать, понаслаждаться свободой. А теперь её у меня нехватка.